Глава 45

Очнувшись, я слышу завывание сирен.

Сперва мне кажется, что я в фургоне службы отлова животных, только мы никуда не едем: многочисленные сигналы тревоги сменяют друг друга, сливаются в симфонию. Или я попал в ад, что не исключено, учитывая запах.

Открываю глаза. Я на полу в клетке. Вокруг воют собаки. Напротив меня грозно рычит и щерится немецкая овчарка; во время лая во все стороны брызжет слюна — пес из шкуры лезет вон, чтобы его выпустили на свободу. Должно быть, ему забыли вколоть лекарство.

Большинство остальных сокамерников на риталин не претендуют, хотя помощь опытного психотерапевта им не повредила бы.

Справа от меня кудлатая псина, смахивающая на терьера, пытается проскрести когтями дыру в бетонном полу. Слева кобель лабрадора черной масти забился в дальний угол клетки и скулит. Когда я перевожу на него взгляд, он писается.

Наверное, отделение для зомби переполнено.

— Э-эй!

Ответа нет.

Один из плюсов постоянного членства в сообществе зомби заключается в том, что каким бы актам физического насилия ты ни подвергался и какие бы телесные повреждения тебе ни наносили, ты не чувствуешь ни боли, ни недомогания. Однако впервые за несколько месяцев у меня болит голова.

Трогаю пальцем рану над левым глазом, она липкая от запекшейся крови. Не знаю, сколько времени я был в отключке, но так приятно сознавать, что я выздоравливаю. Вот только долго ли это продлится без свежей человечины? Впрочем, если учесть, что здесь я проторчу дня два, думаю, у меня будет возможность разобраться.

Немецкая овчарка прекратила рык и дала волю неуемному заливистому лаю. Золотистому ретриверу в соседней клетке это явно доставляет удовольствие, и он тоже присоединяется, на пару с ротвейлером.

Анальгетик мне сейчас точно не помешал бы.

— Э-эй!

Выходное отверстие на затылке в три раза больше, чем в том месте, где пуля вошла, кусочки черепа и мозга запутались в волосах. Пытаюсь смыть их водой из миски, но поможет мне только хороший шампунь.

Пуля, попавшая в грудь, навылет не прошла, под правым соском рваная рана, из которой вытекло и впиталось в черную рубашку «Да Винчи Гамбино» изрядное количество крови.

Замечательно! Моя любимая рубашка испорчена!

Раны заживут, череп и мозг восстановятся, а вот найти замену качественной одежде ох как трудно.

Встаю, чтобы размять затекшие ноги и проверить, в порядке ли двигательные функции, затем подхожу к передней стенке клетки.

— Есть здесь кто-нибудь?

Судя по интенсивности и направлению солнечного света, проникающего сквозь окна под потолком, близится вечер, а это значит, что без сознания я провел не менее пяти часов.

Мне поставили чашку с сухим собачьим кормом и кинули кость. Ни то, ни другое не утолит голода. Сейчас бы буррито с человечиной да рису с фасолью. Или сандвич с поджаренной человечиной, горчичкой и хрустящим картофелем.

Уверен, Рита и Джерри могли бы пронести сюда что-нибудь эдакое, хотя бы просто вяленого мяса. Впрочем, мне вряд ли предоставят право на телефонный звонок.

— Э-эй!

Ответа нет.

Может, вылить остатки воды и побарабанить миской по прутьям?

Вместо этого присоединяюсь к вою сокамерников.

Загрузка...