Жизнемысли

Побег

Итак, растение, выходит, — есть отрицание идеи роста, величины и большого: надсмеяние над ней! Ибо чем больше — тем дальше от истины и самоценности. Семя — ценно сало по себе. Ствол же с кроной — уже лишь подставка для плода и семени. Рост — будто убегание от истины, как и жизнь — будто криволиченье в мареве заблуждений, чтоб их исчерпать, мнимости, и понять простое, что дано в рождении и смерти, — истину.

То есть, рост и жизнь=убегание, побег от того, что есть (от истины и сущности). Но ценны именно как побег, т. е. движение и увеличение. Именно в этом их нудность Бытию, а не в истине. Ибо истина есть, пребывает, есть неподвижность и саморавность бытия. А ему скучно с этим, с самим собой. Потому и дорого отпадение, превратная воля и убегание от истины, побег — в рост и жизнь.

Недаром растение прозябающее так точно-философично названо: «побег»: стебелек бежит от семени и корней. И рост=паническое бегство, и чем разветвленнее и пышнее — тем более раскинулся горох на тысячи дорог: да, растение и дерево=дождь, ливень и град — только снизу вверх, брызги шампанского, фонтан. Бежит его плоть — как огонь, язык пламени от средоточия жара убегает: от самой от себя у-бе-гу…

Вчера Димка меня стал допытывать: откуда человек? — и свел к вопросу: ну а как в первый раз появилось то, что живет, что (само) двигается? Недаром жизнь он свел к движению.

Я ответил: говорят — от обезьяны. — А обезьяна? — От животного. — А животное? — От рыбы. — А рыба? — От шарика: полурастения-полуживотного. — А этот шарик? — Из капли воды. — А капля воды?

Тут я застрял.

…Да ведь и Кант ничего лучше не придумал, чем жизнь=движение.

Ну да: живое — побег, отталкивание, в отличие от движения через притяжение, что — в камне…