Жизнь Леонардо. Часть вторая.

«О математики, откройте людям глаза!»

В биографии Леонардо да Винчи многое остается неразгаданным. Нередко случайно найденная дата приводит к тому, что целый замок умозаключений ученых рушится, словно карточный домик. Так, например, нельзя от времени создания портрета Чечилии Галлерани перейти сразу к моменту написания портрета Беатриче д'Эсте. Можно предполагать, а вернее даже утверждать, что между этими двумя событиями, известными нам, в жизни Леонардо произошли другие важные факты, оставшиеся пока невыясненными. Только тогда перед нами откроется достаточно полная картина жизни этого загадочного человека.

Милан означал для Леонардо не только переезд в другой город, но и переход от юношеской поры к зрелости. Этот период жизни весьма важен для судьбы каждого человека, и особенно важен он был для Леонардо.

Эскизы и проекты куполов соборов в Милане и в Павии показали, что Леонардо — блестящий архитектор, сложившийся под влиянием не только классика Витрувия, но и своих современников Леона Баттисты Альберти и Франческо Мартини. «Мадонна в гроте» и пропавшие картины с изображением мадонн, а также портрет Чечилии Галлерани ознаменовали собой торжество нового стиля в ломбардской живописи, равное революции в искусстве. Этот новый стиль, естественно, нашел горячих сторонников в лице молодых художников. Отныне Леонардо мог с полным правом утверждать, что он создал собственную школу.

Барельефами, а прежде всего моделью гигантского коня в глине Леонардо утвердил себя достойным последователем Верроккьо.

В записях и дневниках Леонардо предстает писателем со своим стилем и языком. И хотя он, литератор-самоучка, полемизируя с писателями того времени, называет себя «человеком неученым», он знает, какой выразительности достигает его слог.

Мало того — своим незавершенным трактатом по анатомии и препарированием трупов Леонардо проложил дорогу Везалию, знаменитому анатому, своими методами научных исследований путем сравнения, доказательств и контр доказательств он опередил Галилея, в гидравлике его труды стали основой для работы крупнейших техников семнадцатого века, в механике он по меньшей мере на четыре века опередил многие открытия. Но обо всем этом Леонардо пишет с предельной лаконичностью, почти одними символами, и к тому же, как мы уже видели выше, словно в отраженной, зеркальной форме, когда собственное «я» точно раздваивается, чтобы затем вновь обрести внутреннее единство.

Исторических событий и современной ему хроники Леонардо вообще не касается. Между тем, за это время в 1488 году умер Верроккьо, и его верный ученик Лоренцо ди Креди отвез прах маэстро во Флоренцию. В 1492 году скончался в Кареджи Лоренцо Великолепный. Вся Италия уже говорит о монахе-реформаторе Савонароле, который с амвона Флорентийского собора грозит римской курии. Умирает папа Иннокентий VIII, и новым папой избирают папу-антихриста Александра VI. В Милане Лодовико Моро готовит заговор против отдельных итальянских государств. Он приглашает честолюбивого короля Франции Карла VIII перейти через Альпы и завоевать Неаполитанское королевство. В том же Милане идет «холодная война» между двумя примадоннами герцогства— Изабеллой Арагонской и Беатриче д'Эсте.

Леонардо все это чуждо, он увлекается наукой предсказывания — некромантией[1] с ее метаморфозами и спиритизмом. Он участвует в спиритических сеансах, ищет причины тайной силы медиумов, отмечает, что и тут много «темного и непонятного». Затем он отказывается идти по пути ирреального, недоказуемого и возвращается к изучению науки «солнца». С чувством человека, освободившегося от пут, он пишет: «Некромантия стала штандартом, вернее, развевающимся по ветру знаменем, за которым покорно идет глупая толпа. Некроманты утверждают, что люди превращаются в бестий: котов, волков. Между тем самые настоящие бестии как раз те, кто утверждает подобную чушь. О математики,— восклицает в конце Леонардо,— откройте людям глаза на их грубейшие заблуждения!»

Математиками в широком смысле слова Леонардо называл своих ближайших друзей, вместе с которыми он изучал «видимую и невидимую» природу вещей. Ими были Лука Пачоли, Фацио Кардано, Пьетро Монти, Джакомо Андреа да Феррара и братья Марлиани. В шумном Милане их содружество приобретает значение символа борьбы с предрассудками во имя науки и разума.