Жрецы и фараоны. Сны

Сон второй

Так получилось, что он оказался рядом с ними. И если основная часть публики, сидевшей за стойкой бара, была повернута лицом к залу, то Андрей, пока еще незнакомец, сидел лицом к бармену и разгадывал какую-то головоломку со спичками, медленно перекладывая их с места на место. Он иногда прикладывался к стакану с прозрачной жидкостью и опять погружался в раздумья над головоломкой. Кирилл заказал пиво для себя и свежевыжатый морковный сок для Татьяны. Посмотрев какое-то время в зал на беснующуюся молодежь и вдоволь «насладившись» этим зрелищем, Татьяна случайно обратила внимание на Андрея и уже через мгновенье с интересом наблюдала за ним. Незнакомец, казалось, не замечал парочку, разместившуюся по соседству, и продолжал настойчиво перекладывать спички, что-то бормоча при этом.

– Интересно? – спросила Татьяна.

Андрей утвердительно кивнул, не поворачивая головы.

– Получается?

Собеседник отрицательно покачал головой, так и не повернув ее в сторону вопрошавшего.

– Хочешь выпить? – пыталась нащупать контакт Татьяна. Незнакомец просто приподнял свой стакан, показывая, что она как раз застала его за этим занятием.

– А потанцевать? – ее начинало разбирать любопытство: что за фрукт такой отмороженный на всю голову – сидит и никак не реагирует (будучи миловидной особой, она всегда была центром внимания, даже тогда, когда искренне этого не желала).

Незнакомец вновь молча отрицательно покачал головой.

– А покачаться под музыку?

– Мужики не танцуют – по слогам пробубнил Андрей.

– Ну а просто постоять под музыку?

– Я под музыку уже просто сижу…

Манера поведения незнакомца все более и более интриговала Татьяну. Ей захотелось взглянуть на него в анфас, а не в профиль, плюс самолюбие – до сих пор ни одна особь мужского пола так цинично не игнорировала ее. Желание протиснуться сквозь железный занавес становилось навязчивой идеей.

– Может, задумчивый Архимед все-таки оставит свои волшебные спички и обратит на меня внимание?

– Уже обратил.

– Когда же? – удивилась Татьяна. – С тех пор, как я подошла к стойке бара, ты ни разу не оторвал глаз от своего ребуса… Может, ты увидел мое отражение в своем стакане?..

– Да нет… Вы Татьяна, дочь Иезуита. Любите танцевать, знаете английский и французский, играете на пианино, поете, не особо любите тусовки и всевозможные мажорные мероприятия, короче говоря – спортсменка, активистка, красавица и завидная невеста с приданым.

– Ты что, следишь за мной? Или нет – ты следишь за моим отцом?

– За ним наверняка следят другие, а что касается тебя, то для них ты еще пока не представляешь интереса… – будто в никуда сказал Андрей, кивнув в сторону углового столика, возле которого как бы невзначай по стойке смирно стоял одетый в смокинг субъект спортивного телосложения с лицом, о которое, по всей вероятности, неоднократно разбивали кирпичи либо иные твердые предметы.

– Тогда откуда ты все это знаешь? – не унималась Татьяна.

– Что касается твоего имени, то его объявили, представляя гостей приема. Что же касается всего остального, то я сижу здесь неподвижно уже более трех часов, и на вашем месте успели побывать разные подвыпившие гости. А знаешь, о чем говорят пьяные люди?

– Нет.

– Вот. А пьяные люди обычно любят перемывать косточки другим пьяным людям либо просто окружающим. А учитывая, что ты на подобных мероприятиях гость редкий, угадай, о ком они еще могли говорить?

– А что они еще тебе успели рассказать? Вернее, что ты еще успел подслушать?

– Да, собственно, ничего особенного, так, тупой треп обмажорен-ных юнцов, доросших до осознания значимости положения своих родителей, деньги которых создают им явные преимущества перед огромным количеством подобных человеческих существ.

– Тебя чего понесло? Или ты всегда такой официальный?

– Да нет, наверное, пытаюсь произвести на тебя впечатление, так как на эти проклятые спички я впечатления не произвел.

– А что ты делаешь со спичками?

– Недавно нашел старую книженцию со всякого рода загадками и фокусами, для лиц среднего школьного возраста…

– И?

– Второй день голову ломаю над простейшей загадкой… Уже два коробка спичек со злости изломал, а загадку так и не разгадал.

– Не надоело?

– Надоело.

– Так займись чем-нибудь полезным.

– Чем, например?

– Пойди потанцуй!..

– В моем одеянии я могу только вальс танцевать, и то не факт.

– Так танцуй вальс.

– Под хип-хоп? Или под «Металлику»?

– Так пойди в зал, где взрослые.

– Да я, собственно, и вальс-то танцевать не умею, – улыбнулся Андрей.

В разговоре возникла затянувшаяся пауза… Через мгновенье оба заливались смехом, при этом Андрей не переставал смотреть на свои спички…

– А действительно, – вдруг заметила Татьяна, – чего это ты вырядился, как Элтон Джон на приеме у королевы?

– Это меня вырядили… Отец сказал, что я должен выглядеть солидно… Ну и вот…

– А зачем?

– Да я толком не знаю, да и неинтересны мне все эти протокольные вещи… Он говорит – я делаю. Вот в семье и порядок – никто ни с кем не ругается.

– Но тебе ведь не хочется это носить – по тебе видно, что это не твой стиль… Может, все-таки можно было найти другой, более компромиссный вариант?

– Не знаю… – задумчиво произнес Андрей. – Но ведь и ты пришла на эту вечеринку явно не по собственной инициативе…

– С чего ты взял?

– Ну смотри: три часа как идет вечеринка, а ты, во-первых, ничего не съела, а во-вторых, ни с кем, кроме твоего сопровожатого, не говорила. В этом зале только пять человек, кто не ест, не танцует и ни с кем не общается… Это ты, я, бармен-молчун да два гипсоголовых охломона-особиста, тусующихся возле обоих выходов из зала.

– Ты все-таки следишь за мной.

– Не-а.

– А я говорю: следишь. Иначе как объяснишь, что заметил только меня из такой толпы присутствующих? Или о них ты тоже можешь поведать с такой же наблюдательностью?

– Не о всех, но могу рассказать о многих, даже в подробностях…

– Интересно, и откуда же cтоль «энциклопедические» знания?

– Из желтой прессы, – улыбнулся Андрей.

– Фи… Молодой человек читает желтую прессу? А я уже успела посчитать тебя интеллектуалом.

– А по-твоему, интеллектуал должен обязательно держать в руке не желтую газетенку, а анализ финансовых рынков или книженцию «Как разбогатеть на форексе»?

– Оу! Ты знаешь слово «форекс»? Ты только что переместился на ступеньку выше в иерархии от человека очень глупого к человеку не сильно разумному. Браво! Так держать, малыш!

– А еще я умею играть на барабане…

– Понятно… Спускайся обратно на уровень «очень глупый».

– На самом деле я не читаю желтую прессу… Просто все дело в известности присутствующих. Проходя мимо киосков с прессой, волей-неволей обращаешь внимание на кричащие заголовки: «Новая пассия Иезуита», «Олигарх Иванов купил самую дорогую яхту» (типа «знай наших», хоть к нашим Иванова отнести ну никак нельзя), «Пасынок Петрова тайно встречается с женой Сидорова», «Васелина Тимова не любит целоваться с мужем» и так далее.

– М-м-м.

– Может, вернешь меня на ступеньку не совсем потерянных?

– Рано пока. Попробую задать еще пару вопросов. Ты там что-то о форексе говорил… Или тоже заголовок где-то увидел?

– Не только. Даже играл одно время.

– Почему играл? Насколько я знаю, на этом рынке зарабатывают, то есть работают.

– В казино тоже иногда зарабатывают, но я никогда не слышал, что там работают.

– Тоже мне сравнил… У нас целый предмет был о том, как зарабатывать на форексе… А вот о казино ни слова… Ты специально меня пытаешься запутать?

– Да нет… Ничего я не пытаюсь, я действительно так думаю. По-моему, форекс – это казино чистой воды.

– Объяснить можешь, только не выеживаясь и не умничая?

– Не умничая? Ну, попробую: в казино типа за лаве ставки, а по концовке шиш с маслом, а там – типа прогноз за лавешки, но в конце опять шиш с маслом… Вот.

– Очень доходчиво! – засмеялась Татьяна. – И все-таки?

– И там, и там нельзя системно зарабатывать, хотя все-таки возможен какой-то разовый выигрыш.

– Но нас в вузе учили, что данный рынок может быть просчитан, надо лишь знать тенденции его развития…

– Как ты думаешь: если бы вам в вузе рассказали, что форекс – это МММ для продвинутых? Сколько людей даже не попробовали бы этот лоходром?

– Слушай, хватит умничать, – будто бы обиделась Татьяна.

– Без базара… Всех лохов (потенциальных жертв афер) можно поделить на несколько категорий: на полных (отмороженных) дураков и умных (слегка примороженных) тугодумов.

– Хватит издеваться. Ты можешь просто нормально объяснить?

– В смысле, не умничая? – сказал Андрей, и они оба расхохотались.

Насмеявшись вдоволь и глотнув из стакана прозрачной жидкости, Андрей наконец-то оторвал взгляд от своих спичек и взглянул на Татьяну. Она действительно была достаточно миловидным созданием.

– Ладно, объясняю популярно: представь, что в казино пришел всего один человек и сделал ставку, и больше никого, а у казино деньги закончились, соответственно, выиграть этот один человек реальных денег, кроме, конечно же, своей ставки, не может, так как сумма денег казино равна его ставке, но зато проиграть у него есть шанс – это понятно. Теперь посмотрим на ситуацию, когда в казино пришло много народа, и все сделали ставки. В этом случае шанс выиграть у отдельно взятого посетителя сильно возрастает – чем больше посетителей, делающих ставку, проигрывает, тем больше получает победитель этой игры – своеобразное перераспределение денег участников. С одной только оговоркой: казино никогда не проигрывает – чем большая сумма денег прошла через кассу казино, тем больше это уважаемое заведение заработало. Казино в данном случае выступает эдаким посредником между потерпевшими фантазерами-идеалистами, верящими в то, что в казино можно разбогатеть, проходимцами-недоучками, уверовавшими в свою математическую гениальность после придумывания определенной закономерности выпадения той или иной цифры, при этом дающими советы всем и никогда не выигрывающими, и полными идиотами, кои срывают банк по извечному определению: «дуракам всегда везет». В общем, во всей этой присказке ничего интересного нет, кроме казино, ибо с точки зрения бизнеса только казино всегда зарабатывает, а посему пословица «хочешь выиграть в казино – купи казино» имеет более чем буквальный смысл.

– Очень поучительно: эти прописные истины известны всем. Так где же изюм?

– А изюм в том, что люди, зная все это, все же продолжают играть.

– Хорошо, а что ты можешь сказать о форексе?

– Ну, тут все еще проще…

– Что значит проще? Насколько я знаю, для того, чтобы делать прогнозы на форексе, необходим анализ большого количества показателей… и еще, и еще, и еще…

– В общем-то, это только часть правды. Ты можешь прочитать тысячи методик о стратегии работы на рынке форекс и все они будут очень аргументировано объяснены, но на самом деле форекс ничем не отличается от казино: вместо казино здесь торговые площадки (форекс-клубы), и каков бы ни был результат (проигрываешь ты или выигрываешь), всегда зарабатывает торговая площадка, и еще: просчитать на этом рынке можно все, кроме игры больших спекулянтов, таких как Торж Морос и ему подобных. По большому счету – это игра в карты, где один из игроков играет крапленой колодой (когда все будут играть на повышение, Морос и ему подобные воротилы обвалят рынок, и тем самым заработают на всех). При этом сговор финансовых воротил в игре на форексе нельзя квалифицировать как монопольный сговор, так как это почти невозможно доказать. Таким образом, работать на этом рынке по писаным правилам можно лишь в перерывах между аферами больших воротил. Вот.

– Интересный нюанс… Никогда об этом не задумывалась, – пожала плечами Татьяна.

– Да я тоже в общем-то не задумывался, просто нашел интересную статью одного аналитика в Интернете – вот, собственно, и вся премудрость. Я вообще думаю, что весь финансовый рынок со всем его многообразием – одна большая афера, и старик Маркс тому немое подтверждение.

– Ты читал идеолога коммунизма? – смеясь, спросила Татьяна.

– Пробовал читать «Капитал», но пока не осилил, так как многое не понимаю. Одно могу сказать наверняка: не знаю, какой он идеолог коммунизма, но то, что он великий экономист – это точно.

– Ты меня пугаешь. Слушай, ну нас и понесло. А с чего мы, собственно, начали?

– Ты предложила мне пойти потанцевать.

– А ты?

– А я сказал, что мужики не танцуют…

Андрей не успел произнести до конца начатую фразу, как оба залились звонким смехом.

Кирилл, слышавший весь диалог, тоже смеялся.

– Ну, мое имя тебе уже известно, – немного успокоившись, сказала Татьяна. – А это мой друг Кирилл. А тебя как зовут, великий мыслитель?

– Меня зовут Андрей, – сказал он и протянул руку Кириллу. Тем временем напитки в стаканах наших героев заканчивались, и бармен, в очередной раз подойдя к этой части барной стойки, вопросительно посмотрел на троицу. Каждый заказал что хотел: Кирилл взял пиво, Татьяна – свежевыжатый грейпфрутовый сок, а Андрей – воду со льдом и с лимоном.

– Ты не пьешь алкоголь или папочка не велит? – бросил Кирилл.

– И не пью, и папа не велит, – улыбнулся Андрей.

– Почему папа не велит – понятно, а почему не пьешь? – не отступал Кирилл.

– Не нравится на вкус, и состояние от него какое-то неадекватное – в общем, мой скудный опыт употребления подсказал мне не связываться с этим пороком.

– А другие пороки тебя тоже не интересуют? – не унимался Кирилл.

– Какие именно?

– Ну, с азартными играми ты вроде все изложил, а курение, секс?

– Курение тоже пробовал, и тоже не понравилось. Даже дурь курил после выпивки… Не знаю, как выжил – сильно плохо было. А о сексе говорить не буду.

– Не будешь, потому что не пробовал, или потому что обломали? – ерничал Кирилл.

– Да нет, не буду и все, – сказал Андрей, возвращаясь к своим спичкам.

– Ладно, не обижайся, – сказал Кирилл и выставил руку ладонью вперед.

Андрей хлопнул по ней, улыбнувшись. Инцидент был замят.

– А кто твои родители? Я тебя на тусовках никогда раньше не видела, – спросила Татьяна.

– А я, собственно, и не люблю тусовки, да и появились мы в вашей стране не так давно. Мой отец был назначен сотрудником данного посольства совсем недавно, около года назад, а я заканчивал второй курс института и переводился сюда, пересдавая всевозможные предметы и зачеты. Только месяц как здесь появился.

– А мама? – спросила Татьяна.

– Родители уже давно в разводе. Я знаю, что у нее новая семья, а еще дочка и сын – стало быть, мои брат и сестра, вот только я их никогда не видел. История же развода моих родителей вообще покрыта тайной за семью печатями.

– Что-то мне это напоминает, – улыбнулся Кирилл.

– Да… – согласилась Татьяна.

– Теперь моя очередь, я так понял, – сказал Кирилл. – Итак, я сын очень высокопоставленных родителей, вернее – очень высокопоставленного родителя. Мой отец – особа, близкая к президенту, и этим, наверное, все сказано. Мама – человек-фонд, занята в основном собой, и не в основном – тоже собой, а еще это особа, которая пытается потратить состояние отца, нажитое им на царевой службе. Вот только это ей ну никак не удается: либо тратить не умеет, хотя вряд ли, либо денег много, что вполне возможно.

– Ладно, познакомились. Будем считать, что с протокольными формальностями покончено.

В этот момент кто-то позвал Кирилла, и парочка осталась наедине, если не считать человек тридцать молодежи, двух особистов, бармена и прислуги.

– А все-таки, кто твой отец? – не удержалась от продолжения разговора Татьяна.

– Ну, он… Мужчина… И, как говорил Карлсон, в полном расцвете сил, – с умным видом ответил Андрей.

– Я не это имела в виду. И ты прекрасно меня понял. И перестань заниматься своими дурацкими спичками, когда общаешься с девушкой.

– Обычные спички, и ничего они не дурацкие. Мой отец занимает какую-то не очень значительную должность в посольстве, как точно она называется – не знаю, да и не интересно мне. А что касается общения с девушкой, то заметь – это не я с ней, а она со мной общается, и я никак не могу сосредоточиться на разгадывании головоломки.

– Ах так… Ну вот сиди и занимайся своими идиотскими спичками.

– Теперь они уже идиотские… Дурацкие мне больше нравились. Хотя называй их как хочешь… Мне все равно.

– Ты серьезно говоришь или шутишь? Тебе все равно, что я сейчас буду делать?

– Да, – утвердительно и в тоже время удивленно сказал Андрей.

– А мне показалось, что ты интересный собеседник.

– Наверное, действительно показалось.

– Для чего ты пытаешься со мной поссориться?

– Я не знаю, как тебе это объяснить, только я не пытаюсь ни с кем поссориться. Я собираюсь закончить разгадывание начатого ребуса и все.

– Как же не пытаешься, если заявляешь, что тебе моя компания не нравится, что тебе вообще все равно, есть я рядом или нет, и что тебя твои спички интересуют больше, нежели общение со мной. Знаешь, еще никто и никогда так себя не вел в моем присутствии. Ты очень грубый и невоспитанный тип, – не могла успокоиться Татьяна.

– Слушай, похоже, тебе вовсе не нужен собеседник. Ты не пробовала выяснять отношения сама с собой?

– Ну ты и хам, – фыркнула Татьяна, разметала спички Андрея и повернулась на барном стуле спиной к нему.

Андрей собрал оставшиеся на стойке спички, попросил еще несколько штук у бармена и вышел из зала.

Татьяна посидела отвернувшись еще несколько минут, вероятно, обдумывая очередной монолог, и, наконец-то собравшись, резко повернулась на сто восемьдесят градусов… Стул рядом был пуст. Наверное, она настолько была увлечена своими мыслями, что не заметила, когда Андрей ушел. Татьяна растерялась и стала шарить глазами по залу в поисках этого зарвавшегося выскочки – именно такое определение в этот момент пришло ей в голову. В реальность ее вернул Кирилл.

– Сударыня что-то потеряла? Или ищет удачную партию для замужества?

Увидев рядом Кирилла, Татьяна немного успокоилась:

– Партия, наверное, это хорошо, а вот замужество пока рановато.

– Смотри, а то всех богатых женихов разберут, и останешься один на один с папочкой.

– А пущай разбирают – эта публика женится ненадолго, и ко всему любит повторять эту партию неоднократно, так что на мой век женихов хватит… Вот только мне хочется встретить кого-то необычного, неадекватного, если хочешь.

– Все неадекватные, скорее всего, в психушках. Кстати, могу договориться с папиком дабы организовал поход в оное заведение, а если постараться, то можно за отдельную плату там и остаться.

– Смешно… – констатировала Татьяна. – Только имей в виду, что если с женихами облом выйдет, ты – запасной вариант, по крайней мере, меня от тебя не тошнит.

– Ничего, будешь в интересном положении – тебя от себя тошнить будет, – засмеялся Кирилл.

– А ты откуда знаешь, знаток женской физиологии?

– Читаю, знаете ли, женские журналы, готовлюсь стать запасным вариантом. Даже смотрел в Интернете, как женщина рожала.

– Ну, и как?

– М-м-м… Знаешь, я лучше буду каждый день бриться.

Оба рассмеялись.

– А где этот гений в смокинге со спичками? – вдруг вспомнил Кирилл.

– Не знаю, вроде сидел рядом. Я отвернулась ненадолго – он и испарился. Наверное, он человек-невидимка.

– Почему невидимка, мы же его видели, значит, он реальный, значит, он Видимка. Да, точно, он видимка со спичками в смокинге…

– И с парашютом, – добавила Татьяна серьезно.

– Почему с парашютом? – удивился Кирилл.

– В такой компании, в такой одежде и с такими взглядами ему до полной картинки не хватает парашюта.

– Точно… Точно… Я даже видел такой фильм: там главный герой ходил в костюме, а под костюмом – другой синий костюм с красной молнией… И он еще так – в-ж-ж-ж, в-ж-ж – летал…

– Бетмен?

– Точно. Бетмен. Как же я сразу его не узнал?

Оба расставили руки в стороны и зажужжали, изображая полет… Эта пантомима закончилась веселым смехом. Немного успокоившись, Кирилл спросил:

– Так кто у него отец?

– Какой-то чинуша этого посольства. А он, выходит, сын этого чинуши.

– Да тут, в общем-то, все дети каких-то чинуш.

– Да, а еще жены.

– А еще любовницы.

– А я? Тоже дочь чинуши?

– Сто процентов.

– А ты?

– А я – отпрыск голубых кровей, сын чинуши над чинушами, и посему вам, детям нижестоящих чинуш, следует гордиться знакомством со мной и почитать как особу, стоящую на ступеньку выше в социальной иерархии. Следовательно, любой мой каприз как особы, приближенной к императору, должен исполняться мгновенно и безоговорочно. Более того, угодить мне – значит угодить Самому. Вот скажи мне, дочь чинуши, стоящая на низшей социальной ступени: «Чего изволит мое высокостоящечиновничье величие?» Отвечай немедля, так как ждать не хочу.

– Как насчет пивной кружкой да по монаршему портрету?

– Фи, плебейка. Уберите свои крестьянские замашки. Как можно столь интеллектуальную особу да по мордам? Ну-ка немедля на колени, презренная.

– Сейчас, только пеплом голову посыплю. Кстати, а у столь высокопоставленной особы не найдется немного пепла для плебейки? Уж очень хочется утешиться в своей скорби по социальному статусу.

Кирилл взял с соседнего столика пепельницу и поставил перед Татьяной:

– Тут еще есть, что докурить…

И снова смех.

Оставим ненадолго молодежь, веселящуюся на званом ужине, и поднимемся на второй этаж посольства. Андрей, расставшись с Татьяной, уселся в кресло на балконе второго этажа, разложив спички на журнальном столике. Балкон выходил во внутренний двор посольства (эдакий итальянский дворик). В центре внутреннего двора находился небольшой фонтан, вокруг были устроены мощеные дорожки со скамейками, росло несколько вечнозеленых деревьев, названий которых Андрей так и не смог запомнить, а также возвышалось несколько фонарей, сделанных под старину, тусклый свет которых создавал романтичную, если не сказать интимную, атмосферу. Андрею нравилось это место. Здесь было по-настоящему уютно. И именно здесь в посольстве можно было ощутить полное уединение, если не считать многочисленных камер слежения и микрофонов, установленных в самых невероятных местах, благодаря которым изображающие простых чиновников рыцари плаща и кинжала воплощали в жизнь иезуитские замыслы своего руководства.

Андрей, несколько раз переложив спички с места на место, наконец разгадал загадку. «Вот это номер, – подумал наш герой. – Убить три дня на выдумывание целой теории вероятности, а решение лежало на поверхности».

Еще раз смешав все спички и вновь повторив процедуру отгадывания загадки, Андрей улыбнулся и растянулся в кресле, забросив голову назад. Его поразило звездное небо, редкие облака, медленно проплывающие над столицей, и полная огромная луна, повисшая совсем близко.

Тихое созерцание мироздания Андреем прервали доносившиеся из-под балкона голоса. Двое неизвестных тихо обсуждали какие-то проблемы, и Андрей, будучи увлечен разглядыванием лунных кратеров, не сразу вник в смысл разговора.

– Послушай, Татя, твое пролетарское происхождение уже никого не впечатляет, ибо послужной список первой леди страны до ее попадания в эту самую страну уже не вставляет даже обкуренных тинэйджеров южных штатов.

– Зато одно мое ночное нашептывание в сочетании с психотропами, подмешанными в чай, приносит больше пользы, чем работа всего восточного отдела. А пока – я первая леди, мой суженый умножит на ноль любого, кто только подумает обо мне плохо. А ты, как мне кажется, уже думаешь обо мне плохо – это преступление.

– Уже боюсь. Это хорошо, что твой бесхребетный филантроп за короткое время умудрился развалить все хорошее, что досталось в наследие спецслужбам от некогда огромного государства, а то бы застукали нас вдвоем, быстренько записали наши интимные разговоры, после допросов с пристрастием мы бы во всем признались, а потом в газетах написали бы, что один скоропостижно, а второй – от передозировки, но тоже скоропостижно.

– Типун тебе на язык… А моего рановато хвалишь… Много еще не сделано, а выборы не за горами. А оно еще начало ездить по стране с культурной программой, да без меня. Приходится часами просиживать у телефона, внушая этому плебею, куда дальше вести стадо.

– А когда ты рядом, разве что-то другое делаешь?

– Конечно, да. Всего одна таблетка правильного психотропа в чай – и клиента штырит на нашептанной теме. Потом еще и тормозить приходится, а то ведь увлекается. В общем, респект и уважуха психологам – все-таки правильную ставку на него сделали. Я не знаю в его окружении более ни одного настолько убеждаемого кандидата.

– Да-с, честно говоря, твой придурок по неадекватности переплюнул даже нашего идиота.

Оба тихо засмеялись.

– Ничего не меняется в мире со времен великого Египта.

– Что ты имеешь в виду?

– Вспомни самую первую лекцию…

– Да-да, помню… «Египтом управляли жрецы, а не фараоны».

– Точно, только в нашем случае Египтом управляю я.

– Ну-ну. Ладно, давай вернемся на землю. Свои награды ты еще успеешь получить после возвращения… Теперь к делу. Отношения между этими двумя странами ни в коем случае не должны наладиться… По крайней мере, в выборы страна должна войти на пороге конфликта со старшим братом.

– А дальше?

– А дальше – не наше дело… Конфликт или разожгут, или потушат – это как карта ляжет.

– Думаю, все будет хорошо. Наш политтехнолог Семен Капельман внушил ему идею поднятия рейтинга путем конфликта с сильным соседом. Ну и он рад стараться. Награждает врагов соседей, проводит военные учения с врагами соседа, финансирует проведение исторического исследования на тему притеснений большим братом и так далее. Лучше и не придумаешь.

– Ты все равно не расслабляйся, до выборов недалеко, а для сюрпризов всегда есть время и место. Не пускай ситуацию на самотек, дабы не вышло, как в этих двух восточных образованиях: чуть проморгали, и другие влезли, и, как результат, признанная независимость.

– Да, наслышана.

– А ты знаешь, что после поражения вся команда отдела была разжалована и с треском выгнана со служебным несоответствием? Ребята уже почти год на подсосе.

– Надеюсь, мне это не грозит. Мой хоть и марионетка, но деньги любит. Так что у нас на черный день припасено.

– Сколько? – с улыбкой в интонации спросил собеседник.

– Какой внешний долг страны – знаешь?

– Ну это не секрет…

– Так вот, возьми где-то треть и не ошибешься.

– Да… Нам так не жить… Боюсь, на пенсии путешествие вокруг света на собственной яхте мне не светит. В лучшем случае смогу оплатить какой-нибудь круиз на круизном лайнере, и то не бизнес-классом.

– Хватит прибедняться. Деньги на проведение программ нашего ведомства все через тебя заходили. Небось, к рукам-то хоть немного да прилипло.

– Не твое дело. Все отчеты у меня в порядке.

– Ладно, расслабься, – оборвала его собеседница. – Это действительно не мое дело. Украл – молодец. Нет – дурак. Но если все-таки украл, то чего плачешься по поводу бизнес-класса? А если нет, то рюкзак на плечи и в тайгу комаров кормить.

– Я вижу, ты тоже ко мне хорошо относишься…

– Я здесь пять лет наблюдаю, как двуногие и двурукие питекантропы разворовывают, растаскивают, разбазаривают. Дедушка Даллес (а может, и не он) был прав, ставя задачи по развалу Империи. Звучало это примерно так: не пытайтесь их завоевать – это бесполезно, ибо многие пробовали, но никто не сумел. Все намного проще: помогите проходимцам прийти к власти, и они все сделают за вас. Собственно, это и было воплощено в жизнь. Но если бы ты знал, до чего они опускаются в своем животном желании наживы! Им все равно, чем торговать: детьми, женщинами, наркотиками, ядерными отходами… Главное, чтобы платили. Скажи мне, ты видел лица этой элиты?

– Это моя работа, – засмеялся собеседник.

– А моя работа – влиять на этого придурка, и все. Но мне целыми днями приходится общаться с этой пресловутой элитой, внимательно выслушивать их бредни, делать многозначительное лицо, читать их бездарные книги и статьи, общаться с их примороженными женами. Я уже не говорю о том, что мне пришлось рожать детей для великого мыслителя. Поверь, это не входило в мои планы – не люблю детей. Я люблю секс и работу, ибо и то, и другое – постоянный источник адреналина. А у меня в организме наблюдается его нехватка. Кстати, о сексе. Раньше ты был более решительным, особенно на военных сборах – умудрялся пристраиваться ко мне в самых невероятных местах… Мне это нравилось, что же с тобой произошло?

– Со мной ничего. А вот с тобой… Раньше тебя только готовили, и ты была таким же рядовым сотрудником, как и я, а теперь ты – жена президента отдельно взятой страны и этим все сказано.

– Я бы на твоем месте не отказывала барышне в доставлении удовольствия, ибо, во-первых, барышня и сама может доставить удовольствие кому угодно (хорошо училась), а во-вторых, не забывай, с кем имеешь дело. Моего через пару лет после выборов отправят на «покой», его сбережения вернутся на счета нашей альма-матер, а мои счета останутся при мне. И еще, круиз VIP-классом я тоже в состоянии обеспечить, – засмеялась собеседница и немного погодя продолжила. – Да я, собственно, могу купить любой круизный лайнер. Еще немного и я невеста с ой каким немаленьким приданым.

Оба тихо засмеялись. Но уже через мгновенье собеседник продолжил серьезным тоном:

– Пора расходиться, пока не обнаружили нашу пропажу. Еще раз повторюсь: необходимо не дать наладиться отношениям между этими соседними странами. Видишь, что не справляешься – сразу сигнализируй. Появились несогласные – шепчи на ухо своему, и этих – в отставку или под правоохранительный прессинг. Не поймут – значит, дальше не твоя головная боль. Твоя задача – вовремя сообщать об изменении настроений.

Андрей понял, что подслушанный разговор может иметь серьезный резонанс, если информацию о нем предать гласности. Он даже представил, как бы выглядели заголовки периодики: «Тайная связь жены президента». Или так: «Жена президента – агент иностранной разведки». Однако, немного подумав, Андрей решил не торопить события, а поговорить о проблеме с отцом. Поднявшись и пройдя через пару комнат, наш герой оказался на большом внутреннем балконе, с которого открывался чудесный вид на зал первого этажа, где развлекалась взрослая публика. Большая, слегка закругленная лестница соединяла внутренний балкон с первым этажом. Освещение и декорации основного зала были так устроены, что Андрей, сев на ступеньку возле балконных поручней, мог разглядывать присутствующих, не обращая на себя внимание. Публика была настолько увлечена поеданием, выпиванием, наговариванием, сплетничанием и хохотанием, что никому по большому счету не было дела до того, кто и как за ними наблюдает. Тем более, все приглашенные привыкли жить под прицелами видеокамер и журналистов. Удобно устроившись в своем наблюдательном пункте, Андрей начал разглядывать приглашенных и хозяев приема.

В углу зала, на импровизированной сцене, играют музыканты, кое-кто танцует, но основное сосредоточение публики наблюдается в непосредственной близости от столов со снедью. Официанты непрерывно снуют между гостями, поднося и унося рюмки, стаканы, и бокалы. Вот посол кокетничает с женой местного олигарха, а вот сам местный олигарх будто невзначай щупает жену какого-то военного (и, видимо, ей это нравится), в углу стоят несколько светских львиц и о чем то судачат, хотя правильней было бы сказать – о ком-то, ибо их взгляды, направленные на объект обсуждения, красноречиво свидетельствовали о теме разговора: конечно же они обсуждали очередную пассию Иезуита. А обсуждать, поверьте, было что: красивая, длинноногая и пышногрудая блондинка – одним словом, девушка с обложки модного журнала. Вокруг нескольких столиков восседали животастые чинуши, налегавшие на дармовые сигары и коньяк. А вот и жена президента: пышная, крашеная, безвкусно одетая, разкоординированная, в общем, никакая. Андрею стало интересно, с кем она только что разговаривала, и он начал сканировать зал глазами на предмет обнаружения ее собеседника. Минут двадцать наблюдений не принесли результата, и Андрей оставил эту идею. И вдруг он заметил Татьяну, которая подошла к Иезуиту и о чем-то с ним говорила. Кирилл был рядом. Иезуит, всем своим видом изображая радушие, болтал и шутил с молодежью. Закончив с папашей, Татьяна с Кириллом подошли к заветным столам со вкусностями и, выказав официантам свои предпочтения, приняли из рук их профессионально поданные деликатесы. Усевшись невдалеке за столик, парочка, болтая, принялась отведывать изыски. В очередной раз поднося вилку ко рту, Татьяна заметила Андрея, внимательно наблюдавшего за ней. Она показала ему язык и продолжила процесс поедания. Кирилл заметил этот жест Татьяны, но не понял, кому он был адресован, так как сидел спиной к Андрею:

– Кому это ты язык показываешь?

– Да этому Бэтмену со спичками…

– Слушай, или он действительно Бэтмен и, значит, летает, или тебя, похоже, конкретно тыркнуло, ты же смотришь куда-то под потолок…

– Я смотрела на балкон второго этажа, на ступеньках которого восседает этот философ.

Кирилл обернулся: второй этаж действительно был, но Андрея там не было, ибо он покинул свой наблюдательный пост, как только понял, что его рассекретили, а Татьяна, будучи увлечена объяснением с Кириллом, не заметила его исчезновения. В этот вечер наши герои больше не встретились.