Журнал «Компьютерра» № 11 от 21 марта 2006 года

ПЕРЕПИСКА: Прикольно, гламурно, пафосно

Автор: Анатолий Шалыто

Одно из самых модных у сегодняшней молодежи слов — «прикольно». Вряд ли это связано с неизвестной эпидемией любви молодых людей к рыбной ловле, хотя единственное толкование слова «прикол», которое я нашел, запросив определение в Google, таково: «Постоянное прикормленное место, где рыбачат с лодки либо плота».

В статье «Интересное и/или прикольное» («КТ» #614 от 15.11.2005) смысл этого слова, неожиданно для меня, поясняется англоязычным аналогом — «sexy». При этом утверждается, что «прикольность должна оживить атмосферу унылого академического „интереса“, а тема исследования просто обязана быть прикольной, иначе будут сложности и с финансированием, и с публикациями». В заключение сказано, что «нет ничего страшного в том, что всем отныне движет прикольность, и наша задача — учиться управлять этим движением в своих интересах».

Эта цитата напомнила высказывание одного художника, который, прожив несколько лет за границей, в одном из крупнейших городов мира, вернулся в СССР. Лет пятнадцать назад он говорил мне, что достичь там успеха без указанного выше англоязычного аналога, в котором, правда, отсутствует последняя буква, невозможно.

Я понимаю, что в таких явлениях действительно нет ничего страшного, если сравнивать, например, с убийством людей, особенно массовым. Но мириться с этим никак нельзя, так как слово «прикольно» нивелирует достижения людей, ставя на одну доску успех на вечеринке и высшие достижения человеческого духа.

Чем отличается слово «прикольно» от слова «парниша», которое так любила Элочка Людоедка у И. Ильфа и Е. Петрова? Второе — бессмысленно и потому безобидно, а первое, к сожалению, имеет смысл, и он состоит в том, что «рыбку все-таки можно без труда выловить из пруда», а значит, напрягаться в жизни не стоит. Это соответствует идеологии массовой культуры.

Шоу-бизнесу с его стремлением к прибыли уже мало искусства и спорта, ему надо полностью захватить высокие технологии, а теперь, оказывается, и научные исследования.

Интересно спросить, было ли прикольно:

альпинисту, который почти без кислорода и со многими обморожениями покорял Эверест;

математику, что в течение десяти лет оставался один на один с теоремой Ферма, доказывая ее, а потом в течение полутора лет устранял ошибку в доказательстве;

лыжнице, упавшей бездыханной после олимпийской гонки на тридцать километров (потом ей пришлось еще выслушать рассказ о том, как трехлетняя дочь, увидев по телевидению такой финиш мамы, кричала: "Почему мама лежит? Мам, не беги, у тебя уже есть медали!

Баба, пускай мамочка приезжает домой, зачем она там?").

Нежелание напрягаться и серьезно и долго думать, от чего «отучает экономика потребления и с чем теперь уже ничего сделать нельзя» (П. Мостовой, «Есть ли будущее у общества потребления»), приводит к тому, что целью жизни у многих становится получение удовольствий.

При этом в их лексиконе появляется слово гламур, которое Google определяет достойно: «Совершенно непереводимое на наш язык слово. Может обозначать все, что угодно, но чаще всего не обозначает ничего». Кроме желания, добавлю, выудить у людей деньги на «красивую жизнь».

Ну и наконец, кроме прикола и гламура в «высшем» обществе никак нельзя обойтись без пафоса, который Google трактует так: «Стиль поведения, манера или способ выражения чувств, характеризующиеся возвышенностью, воодушевлением, повышенной эмоциональной настроенностью» и связанные обычно «черт знает с чем».

Завершая свое филологическое исследование, я рекомендую молодым людям прочесть книгу Стефана Цвейга «Звездные часы человечества». Хотя это недостаточно прикольно, гламурно и пафосно, но книга может оказаться полезной для того, чтобы, наконец, понять, что главное для Человека в жизни.

Мое исследование, естественно, далеко не полно, так как в нем не рассматривается, например, такой «пафосный» термин, как «готично», смысла в котором не больше, чем в предыдущих.