Журнал «Компьютерра» № 19 от 23 мая 2006 года

КНИГИ: Эпос для самиздатчиков

Автор: Борис Кагарлицкий

Название труда Олега Киреева подчеркнуто отсылает нас к другому, немедленно вспоминающемуся заголовку — «Поваренная книга анархиста». Логика понятна. Наступила информационная эпоха. Компьютеры, Интернет, мобильные телефоны, новые коммуникации. На место старомодных анархистов с их бомбами и «коктейлями Молотова» приходят медиа-активисты, подрывающие систему своими собственными, быть может, куда более эффективными средствами: с помощью открытого программного обеспечения, неподцензурных сайтов и самиздата, распространяющегося средствами аудио— или видеотехнологий.

Строго говоря, альтернативные средства коммуникации использовались с тех самых пор, когда возникла пропаганда как таковая. Еретики ходили из дома в дом и рассказывали интересующимся свою трактовку Евангелия еще тогда, когда книгопечатание было далеким будущим. Мощной пропагандистской машине Ватикана, державшего проповедника в каждой деревне, сторонники ересей противопоставляли «тактические медиа» в лице самих себя. Потому-то и приходилось их сжигать, вырывать им языки и ломать кости. Дело не в средневековой жестокости, а в наличных технологических средствах.

Во времена советского самиздата соотношение сил между официальной пропагандой и альтернативной информацией было, пожалуй, самым плохим за всю европейскую историю. ХХ век стал триумфом средств массовой информации, — с одной стороны, очень мощных и эффективных, а с другой — сверхдорогих и недоступных аутсайдерам. Пишущая машинка диссидента не могла противостоять печатному станку, радио— и телепередатчику, находившимся в руках власти. Правда, по мере разложения советской системы все большая часть населения получала доступ к иностранному радио (а в Восточной Германии — даже к западному телевидению). Но получаемая таким образом информация не была тем, что можно назвать «альтернативой». Западные «голоса» тоже выступали орудием официальной пропаганды, только принадлежащей враждебному государству. Они не были стихийным порождением общественного творчества и выплеском гражданской энергии. Они снабжались такими же фильтрами, как и рупоры советской идеологии. Этого наивный отечественный обыватель, радостно избавлявшийся от гипноза родной пропагандистской машины, на первых порах не понимал. И был за это жестоко наказан, попав в ловушки рыночного капитализма.

Были, конечно, аудиокассеты с песнями Галича и Высоцкого, была не понятая, но восторженно принятая музыка «Битлов», несшаяся из сотен тысяч хриплых магнитофонов. Но люди, слушавшие и копировавшие эти записи, очень удивились бы, если б узнали, что являются медиа-активистами. Они даже с диссидентами-самиздатчиками себя не отождествляли.

Новая эпоха начинается с середины 1980-х. Рушатся авторитарные структуры советского государства, тем не менее западный гражданин обнаруживает, что демократическое информационное пространство с каждым днем сужается. Беспрецедентное глобальное торжество формальной демократии сопровождается столь же беспрецедентным выхолащиванием ее содержания.

Телевидение монополизируют корпорации. «Общественные» каналы подчиняются «общепринятой идеологии» — на сей раз либеральной. Политическое промывание мозгов и коммерческая реклама сливаются в единую систему образов, призванных зафиксировать в сознании общую, заранее запрограммированную картину мира. В программах новостей торжествует новояз, достойный романов Оруэлла: бомбардировки городов называют «гуманитарными миссиями», а захват чужих территорий — «восстановлением демократии». Корпоративные масс-медиа соединяются с правительственными информационными структурами в целостный пропагандистский комплекс, символами которого становятся уже не «Голос Америки» и газета «Правда», а частные CNN и Fox News.

Именно в это время на сцену выходят десятки тысяч медиа-активистов, ведущих свою борьбу уже не стихийно, а совершенно сознательно. Информационная герилья использует достижения новейших технологий, позволяющих если не уравнять шансы, то дать «асимметричный ответ» хозяевам жизни. Те превратили нашу жизнь в «общество Спектакля», где реальность удивительным образом трансформируется и заменяется искусственно подправленными и заранее организованными — в интересах системы — образами. А медиа-активисты используют новейшие технические средства, чтобы вернуть нам полноценное восприятие действительности. Сорвать Спектакль и поставить на его место жизнь.

Книга Олега Киреева представляет собой не столько набор рекомендаций для людей, пробующих силы в новом, электронном самиздате, сколько путешествие по миру альтернативных коммуникаций, знакомство с их героями и историю их достижений.

Это огромный коллективный опыт, накопленный на протяжении четырех десятилетий во множестве стран, паутина, охватывающая все больше людей и развиваемая их совместными усилиями. Это стихийная и сознательная работа по интеграции разных технических средств и разных методов общения (от аудиоконференций на мобильных телефонах до системы обмена файлами, от пиратского радио и локального кабельного телевидения до традиционных листовок и плакатов). Организационная природа нового самиздата обусловлена технологической структурой новых информационных систем, и именно в этом его сила.

Перед нами целая сага о бойцах информационной герильи, начиная от пиратских радиостанций 1970-х и 1980-х годов, крутивших чудовищного качества записи не менее чудовищной (на мой вкус) панковской музыки, до радикального политического видео XXI века, пробивающегося к зрителю через Интернет. Мы узнаем про флэшмобы и про борьбу против репрессивного режима «интеллектуальной собственности», насаждаемого глобальными корпорациями. Опыт гражданских кампаний на Западе сравнивается с еще весьма скромным опытом аналогичных действий в нашем отечестве. Здесь есть свои практики и теоретики, технические гении и идеологи. Есть периоды бурного подъема и регулярно возникающие кризисы.

Радикальные сайты в Интернете оказываются куда действеннее, чем ленинская «Искра», выполняя ту же задачу: каждый из них не только пропагандист и агитатор, но и «коллективный организатор». Никогда еще не было возможности достичь столь многого столь ограниченными средствами. «Интернет, — пишет Киреев, — может означать возникновение трибуны для непредставленных, создание форума, на котором любой человек может донести свой голос и свою платформу до тех, кто пожелает его услышать. И хотя, как мы увидим, для создания и развития электронного информационного ресурса требуются инвестиции, многое может быть сделано и без больших средств» (с. 168). Интернет выравнивает шансы — доступ к порталу известной газеты или телекомпании так же прост, как и к сайту какой-нибудь троцкистской группы из Восточного Лондона. Правда, этим равенство и заканчивается. Ведь ценность ресурса определяется не столько простотой доступа, сколько его (ресурса) содержанием. Преимущество прессы «мэйнстрима» в Интернете поддерживается ее качеством — возможностью нанять лучших авторов и оплатить услуги лучших фотографов, готовностью отправить корреспондентов в любую точку земного шара, куда западноевропейские левые активисты просто не доберутся. Единственным ответом бойцов информационной герильи в такой ситуации становится опора на все более массовые стихийные информационные объединения «в реале», когда участники событий сами делаются корреспондентами, оповещающими о своих действиях миллионы читателей и слушателей во всем мире, когда герои новостей непосредственно связываются друг с другом, чтобы выяснить, «что, черт возьми, у вас там творится?». Именно потому особое внимание в книге уделяется проекту IndyMedia — первой глобальной информационной сети, создаваемой в разных концах планеты медиа-активистами (сам Олег Киреев инициатор проекта IndyMedia-Москва).

Вопреки названию книги читатель не получит готовых рецептов, но найдет гору полезной информации. Порой не до конца упорядоченной и проанализированной, порой не совсем удачно оформленной (некоторые пассажи автора производят впечатление прямого перевода с английского). Демонстрируя сильные стороны информационной герильи, иногда автор невольно открывает и ее слабости. Парадоксальным образом, провозглашая борьбу с «обществом Спектакля», активисты альтернативных медиа зачастую сами живут по логике Спектакля, недооценивая жизнь как таковую. Не случайно архетипы сопротивления автор (как и многие другие медиа-активисты) черпает в голливудской «Матрице» и даже в посредственном фильме «Хакеры», то есть в продуктах той же корпоративной пропаганды, только рассчитанной на новое, скептическое поколение. И лишь человек, которому виртуальная география куда интереснее реального расположения стран на глобусе, может спутать Индонезию с Малайзией, к тому же назвав последнюю «бывшей голландской колонией».

В конечном счете вопросы общественного устройства решаются в реальном мире, усилиями миллионов людей, многие из которых заведомо не имеют доступа в Интернет, как участники происходящей у нас на глазах революции в Непале. «Тактические медиа», о которых пишет Киреев, действительно могут приобрести стратегическое значение. Но произойдет это лишь тогда, когда активизм в Сети станет неотделим от поступка и нравственного выбора, совершаемого в реальной жизни.