Журнал «Компьютерра» N 10 от 13 марта 2007 года

Искусство неприятных сюрпризов: Патентные ловушки

Автор: Родион Насакин

«Патентными троллями» прозвали мелкие компании и частных лиц, которые тем или иным способом получают в собственность (обычно скупают по дешевке) множество патентов, но вместо разработки товаров и услуг стараются продать их заинтересованным корпорациям по баснословной цене, то есть, попросту говоря, занимаются вымогательством, не выходя за рамки закона.

Так «тролли» ждут, пока потенциальная жертва не приступит к разработке и выпуску на рынок продукции, содержащей запатентованные элементы, а потом, угрожая иском или сразу обращаясь в суд, требуют возмещения убытков за несанкционированное использование своей технологии и выплаты отступных. Такие «теневые» патенты называют «подводными лодками» (submarine patents). «Лодки» наносят удар в тот момент, когда сворачивание проекта уже чревато колоссальными убытками и проще выплатить «троллю» требуемую сумму.

Вместе с тем известны случаи, когда руководство той или иной компании запрещало сотрудникам провести проверку на патентную чистоту, дабы убедиться в том, что ничьи права в ходе разработок не нарушаются. Парадокс заключается в следующем. Если экспертиза ничего не обнаружит, а претензии все же появятся и суд сочтет претензии истца справедливыми, то сумма штрафа с компании увеличится в несколько раз.

Согласно общепринятому мнению, выражение «патентный тролль» придумал Питер Деткин (Peter Detkin), который когда-то работал в Intel и по долгу службы недолюбливал шантажистов в законе, а в конце концов сам перебрался в компанию к одному из таких персонажей Натану Мирвольду (см. «Пугало Силиконовой Долины»). По другой версии, не очень симпатичными мифологическими персонажами охотников за патентами обозвали пиарщики крупных корпораций, в рамках кампании по формированию негативного и пугающего облика таких деятелей у изобретателей-одиночек. Расчет был на то, чтобы последние охотно продавали свои идеи акулам бизнеса. Хотя не секрет, что рыночные гиганты зачастую действуют ничуть не лучше «троллей» и препятствуют развитию инноваций, блокируя за счет патентов в своих копилках появление альтернативных продуктов.

Уязвимость софтверных патентов 

Разработка программного обеспечения считается наиболее лакомым кусочком для «троллей», поскольку патентным ревизорам в этой сфере сложнее всего определить является ли заявленная идея действительно инновационной или речь идет об очередной попытке заполучить «зонтичный» патент.

Так что различие между «троллем» и добросовестным владельцем патента, защищающим свои права, во многих случаях остается размытым. Например, в прессе даже корпорацию IBM начали называть «троллем», после того как в октябре 2006 года она затеяла тяжбу с крупнейшим онлайн-ритейлером Amazon. И если разобраться, то особых отличий между типичным «троллем» и патентной деятельностью корпорации не так много. В настоящее время IBM владеет более чем 40 тысячами патентов по всему миру, причем в течение последних тринадцати лет количество запатентованных компанией идей и решений было самым большим в США. За полвека своего существования IBM заключила впечатляющее число лицензионных договоров с предприятиями, работающими в самых разных отраслях. Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что абсолютное большинство патентов разрабатывались сотрудниками компании, а не покупались на стороне, так что во многом претензии IBM обоснованы.

Препирательства с Amazon компания начала еще четыре года назад, но поначалу пыталась стребовать с интернет-магазина роялти во внесудебном порядке. IBM обвиняла владельцев доткома в нарушении патентов на ряд решений, которые без преувеличения являются базовыми для деятельности Amazon. Как полагают юристы Голубого Гиганта, в работе онлайнового магазина нелегально используются технологии заказа товаров, хранения данных в Сети, демонстрации рекламы и пр. Причем некоторые спорные патенты, в том числе «Заказ наименований с использованием электронного каталога», IBM получила еще в 1990 году.

Отметим также, что это не первый случай патентного наезда на Amazon. В ноябре 2005 года интернет-магазин выиграл дело о системе 1-Click. Технологию заказа «в один клик», используемую Amazon, разработали сотрудники IBM, однако патентом с похожим описанием процесса онлайн-покупок владела некая компания IPXL.

Жертвой аналогичного преследования стала и корпорация Apple, которую ее конкурент на рынке mp3-плееров Creative в прошлом году обвинил в намеренном нарушении патента на пользовательский интерфейс и потребовал в исковом заявлении ни больше ни меньше, как прекратить производство iPod’ов. Компания Creative, выпускающая плееры Zen, подала заявку на патент еще в 2001 году и с момента его получения в августе 2005 года не переставала грозить «яблочному» сопернику. Неизвестно, чем закончилось бы разбирательство, но Apple решила не рисковать и выплатила Creative за использование патента 100 млн. баксов.

Несмотря на то что свое прозвище патентные шантажисты получили относительно недавно, изобретатели сталкивались с «троллями» начиная с XIX века. В частности, еще Томас Эдисон был вынужден выкупить в 1879 году патент на созданную им лампу накаливания с углеродной нитью у канадцев Мэтью Эванса (Mathew Evans) и Генри Вудворда (Henry Woodward) за 5 тысяч долларов, что в настоящее время соответствует примерно 100 тысячам. Впрочем, есть несколько точек зрения на эту сделку, согласно одной из которых первые владельцы патента действительно намеревались наладить выпуск ламп, и Эдисон просто опередил их, а предложенная сумма показалась достойной компенсацией за отказ от разработки. Но как бы то ни было, уже тогда известный изобретатель опасался разбирательств по поводу патентной чистоты продукта. И небезосновательно. Впоследствии Эдисону все же пришлось отстаивать право на свой патент в судебных процессах по искам других изобретателей со схожими «лампочными» идеями.

Сегодня деятельность «троллей» самым пышным цветом расцвела в ИТ-бизнесе. Процесс преследования компаний, неосторожно забредших на поляну «тролля», вполне укладывается в правовые рамки. Владелец интеллектуальной собственности, исходя из личных соображений, может совершать любые не противоречащие законодательству действия со своим патентом. Собственник имеет все основания как реализовывать идею в эксклюзивном порядке, запрещая аналогичные разработки, так и предоставлять возможность распоряжаться патентом другим лицам.

В общем-то, существование «троллей» является одним из непременных доводов, приводимых в дискуссиях сторонниками реформирования американского патентного права. Да и распространена деятельность «троллей» в основном в США, поскольку тамошние законы не обязывают воплощать в жизнь идею, дабы оформить патент. В то же время в европейских странах таким бизнесменам работать гораздо сложнее. Например, Британское патентное бюро лицензирует идею только в случае, если заявка и ее автор отвечают целому спектру требований, изложенных в соответствующем законе от 1977 года. Да и отобрать патент у «неэффективного» собственника в Соединенном Королевстве гораздо проще, чем в Штатах.

BSA против пиратов и троллей 

Ассоциацию производителей ПО (Business Software Alliance, BSA), в которую входят все крупнейшие софтверные корпорации мира, часто воспринимают исключительно в качестве инструмента по преследованию пиратов и пользователей нелицензионных продуктов, вроде RIAA в музыкальной индустрии. А между тем изменение сложившейся патентной системы в США в BSA также рассматривают в качестве приоритетной задачи. И решение Верховного суда США в отношении MercExchange считают своей победой.

У американского бизнес-сообщества наблюдаются две диаметрально противоположные точки зрения на патентное право. Господствующая до последнего времени концепция, согласно которой для чуть ли не автоматического судебного признания нарушений владельцу патента достаточно подать иск, вполне устраивает представителей мощной фармацевтической индустрии. Но такой подход в штыки воспринимают обитатели Кремниевой Долины, которые спят и видят, как бы воздать по заслугам «троллям».

Ситуация с патентным правом в Штатах стала меняться в пользу ИТ-компаний в прошлом году. Началось все с майского вердикта, в котором Верховный суд США вынес решение по иску компании MercExchange. Согласно принципам американского прецедентного права, решение этого суда является обязательным для применения в аналогичных ситуациях судами нижестоящих инстанций во всех штатах. Само дело обстояло следующим образом. MercExchange, которая уже успела засветиться на рынке в качестве «тролля», обвинила крупнейший дотком eBay в несанкционированном использовании запатентованной схемы аукциона с фиксированной ценой (по такому принципу работает один из сервисов портала - Buy It Now).

На самом деле конфликт между двумя компаниями длится более шести лет и давно превратился из частных разногласий в очередную «линию фронта» между производителями медикаментов и ИТ-корпорациями. Еще в 2001 году основатель MercExchange обвинил eBay в незаконном использовании как уже упоминавшейся схемы, так и запатентованной технологии безопасных финансовых транзакций с кредитных карт. После двух лет рассмотрения дела претензии истца были признаны обоснованными, а eBay - виновной в нарушении двух патентов. Однако суд, обязав интернет-аукцион возместить ущерб, не запретил дальнейшего использования технологии. Но ненадолго. Впоследствии суд присяжных аннулировал это решение, посчитав, что владелец патента имеет полное право отказать нарушителям в использовании своей технологии. После вялотекущих препирательств стороны добрались, наконец, и до Верховного суда.

Рассмотрев вопрос, судьи почти единогласно проголосовали за отказ от автоматического применения санкций. Было установлено, что в рассматриваемом случае запатентованные изобретения не играют особой роли в «продукте», а значит, представляют собой незначительные усовершенствования, не имеющие критического влияния на рыночный успех eBay. Кроме того, Верховный суд постановил, что причиной возбуждения дела стало желание MercExchange добиться денежной компенсации и что никаких убытков из-за нарушения патентного права истец не понес. А потому было решено не применять санкций и не останавливать работу аукциона, поскольку это противоречит общественным интересам. Дело возвратили в суд нижестоящей инстанции, сопроводив его рекомендациями по дальнейшему рассмотрению.

Но самое главное, было принято решение, что подобные конфликты впредь не должны завершаться прекращением выпуска продукции или внесением изменений в технологический процесс для обеспечения патентной чистоты. Единственной санкцией, которую суд теперь может наложить на компанию, признанную виновной в нарушении патентного законодательства, является денежная компенсация.

ИТ-компании сразу же начали праздновать победу - впервые «тролль» не смог добиться своего в суде. Почувствовав наступление светлых времен, представители хайтек-бизнеса стали гораздо менее сговорчивыми с «троллями» и вместо того, чтобы сразу выплачивать компенсацию, охотно идут в суд. Решение по делу MercExchange показало, что за нарушение можно отделаться денежным штрафом, не приостанавливая производства из-за спорного авторства задействованных технологий.

Правда, остается не совсем ясной методика расчета суммы компенсации. Например, это может быть среднестатистический размер отчислений за переуступление патентных прав на изобретения подобного рода. Такой вариант вполне устроит представителей ИТ-бизнеса и других инновационных компаний, поскольку «тролли» обычно заламывают куда менее адекватные суммы. Однако логично предположить, что это будет не совсем корректно, поскольку в таком случае пользоваться чужим патентом начинают «без спроса» и вполне возможно, тем самым срывают все планы законного владельца. А потому можно ожидать некой штрафной надбавки.

Да и неправильно говорить, что бизнес «троллей» после решения Верховного суда становится практически невозможным. Ведь патентное право остается, и посягнуть на него не решится ни одна инстанция. Если хотя бы чуть-чуть перегнуть палку, возмутятся изобретатели и малые компании, которые из-за недостатка средств не могут позволить себе развивать проекты на базе своих патентов или же отстаивать права в суде. Просто теперь «троллям» придется более тщательно разрабатывать тактику - например, всячески демонстрировать свою заинтересованность в развитии идей, заложенных в патенте.

Постепенно «тролли» начали появляться и в других отраслях интеллектуальной собственности, в том числе в сфере копирайта. Поскольку на рынке популярной музыки четко обозначилась тенденция к использованию в творчестве фрагментов из когда-то хитовых песен, в последние годы участились случаи оптового выкупа авторских прав на старые композиции с целью получения лицензионных отчислений. Бизнесменов, проворачивающих подобные сделки, уже окрестили «сэмпловыми троллями» (sample trolls). Чаще всего их претензии предъявляются артистам стиля хип-хоп, для которых сэмплинг является одним из традиционных инструментов создания композиций.

Поводом к широкому обсуждению проблемы стал иск некой компании Bridgeport Music к рэпперу Jay-Z, который три года назад записал сингл «Justify My Thug». В композиции явственно угадывалась мелодия из «Justify My Love» Мадонны, но Jay-Z и не скрывал, что использовал сэмплы из этого хита. Однако его удивило, что, во-первых, обвиняла его не сама поп-дива, а какая-то безвестная фирма, а во-вторых, что сэмплинг пытаются сделать подсудным делом.

Bridgeport - это компания из одного человека, бывшего продюсера Армена Боладяна (Armen Boladian). Никаких активов, помимо авторских прав, у Bridgeport нет. На самом деле подобных компаний довольно много, но большая их часть довольствуется относительно спокойной в плане судебных дрязг деятельностью, вроде лицензирования саундтреков для телепередач.

В российском законодательстве тоже предусмотрены ситуации, при которых права владельца патента могут быть ограничены. Однако эти уточнения направлены отнюдь не на упрощение жизни инновационного бизнеса. Согласно статье 13 Патентного закона РФ, правительство страны может дать добро на использование изобретения без согласия патентообладателя, если это совершается в интересах национальной безопасности. При этом держателя патента должны в кратчайший срок уведомить о решении властей и выплатить ему достойную компенсацию.

Что же касается отношения российской судебной системы к вечному конфликту между патентным правом и общественными интересами, то в этом плане показателен проходивший четыре года назад в Самаре судебный процесс, итоги которого во многом напомнили результаты разбирательства в Верховном суде США по поводу претензий MercExchange. Свердловский завод трансформаторов тока подал в арбитраж иск к компании «Самарский трансформатор», заявив о нарушении ответчиками прав патентообладателя. Помимо компенсации убытков завод требовал наложить арест на оборудование и документацию, находящиеся у ответчиков, а также запретить им производство и реализацию трансформаторов типа ТПК 10, ТШЛП 10, ТШЛП 10-1.

Впрочем, вряд ли руководство свердловского завода можно назвать «троллями» в чистом виде. В частности, нет никаких оснований полагать, что истец держал патент, не планируя его практическое использование. Тем не менее Арбитражный суд Самарской области встал на сторону нарушителей и отказал в удовлетворении иска. Мотивировалось решение тем, что предлагаемые истцом меры могут привести к приостановке работы предприятий и причинению ответчикам значительного ущерба. А это, как показалось суду, не соответствует требованиям статьи 91 АПК РФ (в той ее части, которая посвящена соразмерности обеспечительных мер заявленным требованиям). Так что особого пиетета в отношении патентных прав российские суды никогда не испытывали. И американцам, даже после прошлогоднего решения Верховного суда, до нас еще далеко.

У отечественных судов довольно скромный опыт подобных разбирательств, но говорить о том, что в настоящее время в российской патентной системе все благополучно, по меньшей мере наивно. В частности, несколько лет назад на Роспатент обрушился вал заявок от предприимчивых личностей, которые пытались получить патенты на общеизвестные и повсеместно распространенные в промышленности технологии. Причем эти поползновения часто достигали успеха благодаря умело составленным описаниям и патентным формулам, а также двусмысленно сформулированным признакам. Государственная патентная экспертиза имеющимися в ее распоряжении методами поиска не могла оспорить новизну подобных «изобретений».

Отечественные «тролли» в большинстве своем действовали не столько в надежде на лицензионные отчисления, сколько с целью давления на конкурента. За относительно короткий срок существования отечественного патентного права в его нынешнем виде в этой сфере произошло столько казусов, обличавших несовершенство законодательства, что в прессе даже начали поговаривать о «российской специфике».

Среди руководителей компаний Кремниевой Долины трудно найти человека, который бы не слышал о Натане Мирвольде (Nathan Myhrvold) и основанном им инвестиционном фонде Intellectual Ventures (IV). Мирвольд - весьма необычная личность. За свою жизнь он успел получить дипломы физика и экономиста, попробовать себя в роли шеф-повара, фотографа и палеонтолога и, наконец, четырнадцать лет трудился в Microsoft в должности CTO (Chief Technology Officer). В настоящее время, вместо того чтобы уйти на пенсию, Натан, по его собственным словам, строит новый рынок - ярмарку идей. Представители ИТ-рынка, правда, оценивают его деятельность негативно. А директор по стратегии и технологиям компании Hewlett-Packard Шэйн Робисон (Shane Robison) и вовсе назвал Мирвольда очень большим «патентным троллем».

Помимо вполне невинных и даже уважаемых занятий, вроде пестования молодых изобретателей и участия в университетских программах, фонд IV занимается тем, что на полученные у инвесторов деньги выкупает у прогоревших стартапов патенты на перспективные технологии, которым неудачливые бизнесмены так и не обеспечили коммерческого успеха. Дальше Мирвольд, если верить злым языкам, собирается работать по одной из стандартных схем «троллей» - выжидать, пока какая-нибудь из ИТ-корпораций не задействует аналогичную технологию в своих разработках.

Однако обычным «патентным троллем» Мирвольда не назовешь. Его отличает не только совмещение этой деятельности с самостоятельной работой над изобретениями, то есть прямым венчурным финансированием, но и масштабы. Если обычно «тролль» оперирует портфелем максимум в сотню патентов, то у IV их, по разным оценкам, от трех до пяти тысяч.

Деятельность инвестиционного фонда Мирвольда скрыта от чужих глаз. Рыночные эксперты называют лишь предположительную сумму привлеченных инвестиций - более $300 млн. О том, как IV расходует полученные деньги и кто выступает инвесторами, тоже неизвестно. Фонд финансирует работу пары десятков изобретателей, и согласно официальной позиции фонда, эти люди трудятся над проектами, которые должны окупиться через пять лет, то есть за довольно быстрый для венчурного бизнеса срок. Сам Мирвольд говорит, что крупные представители ИТ-индустрии, такие как IBM или Lucent, зарабатывают на своем патентном портфеле до миллиарда долларов ежегодно, и надеется достигнуть с помощью IV аналогичных результатов.

Однако рыночные наблюдатели сходятся в том, что эту деятельность можно считать лишь прикрытием для основной «троллевской» работы компании. Несмотря на то что пока Intellectual Ventures засветился в относительно небольшом количестве (для столь впечатляющей подборки патентов) судебных разбирательств, эксперты уверяют, что это только начало и при желании Мирвольд может основательно потрясти рынок.

Мирвольд утверждает, что в IV инвестировали такие гиганты ИТ-бизнеса, как Microsoft, Apple, Google, eBay. Представители этих компаний традиционно отказываются от комментариев по поводу своих взаимоотношений с фондом. Если вложения действительно имели место, то объяснить сотрудничество уважаемых корпораций с весьма сомнительной структурой можно только одним. Компании прикармливают «тролля» во избежание исков в свой адрес. Ведь достаточно не получить от патентодержателя согласия на использование, например, технологии изготовления определенной микросхемы, и суд уже вполне может затормозить производство целого класса продукции, если сочтет спорный чип основой всей выпускаемой линейки.