Журнал "Компьютерра" №706

13-Я КОМНАТА: От октября до октября

Автор: Леонид Левкович-Маслюк

Влиятельнейший международный научный журнал Nature сделал темой номера от 4 октября 2007 года науку России - в связи с 50-летним юбилеем запуска Спутника (пишут именно так, с заглавной буквы). Очень рекомендую почитать - многие материалы темы лежат в открытом доступе на веб-сайте журнала, в том числе и редакционная колонка. Она начинается словами: "Запуск Спутника на борту ракеты Р-7 в пятницу, 4 октября 1957 года теперь, в ретроспективе, кажется звездным часом Советского Союза".

Юбилейный тон, впрочем, быстро исчезает: "Но вскоре восхищенный трепет (awe), в который это событие повергло весь мир, пошел на убыль". (В скобках замечу: невероятно, но я действительно помню, как об этом полете объявляли по радио, и могу утверждать, что для тех, кому в 1957-м исполнилось три года, полет Спутника был источником не трепета, а абсолютного восторга, никак не связанного с идеей военной мощи.) Причина в том, пишет Nature, что централизованная советская система управления наукой и развитием технологий вскоре "напоролась" на собственные внутренние противоречия. В момент запуска спутника лысенковщина была еще в большой силе, и уже одно это послужило сильнейшим фактором будущего отставания во многих областях знания. Сам же запуск сыграл революционную роль в международной научной практике, резко стимулировав господдержку науки в США и других странах, но - выдвигает несколько парадоксальный тезис редакция - в итоге тоже стал фактором относительного отставания советской науки в мире, ибо другие быстрее, чем прежде, устремились вперед.

Большая часть колонки посвящена современному положению в российской науке. О нем говорится в мрачных тонах: после неудачных попыток реформ РАН в лучшем случае дрейфует к "склеротическому прошлому". Можно понять, что большинство научной элиты СССР встретило крушение коммунизма как конец света, но удивляет и обескураживает, пишет Nature, что и до сих пор значительная часть профессоров пытается отстаивать прежние привилегии. Завершается колонка таким прогнозом: скорее всего реформы уже запоздали настолько, что лишь через много лет российской науке и технике удастся вновь повергнуть мир в трепет.

Надо сказать, что некоторые тезисы этой колонки выдают слабое знакомство с предметом. В российской науке есть что, мягко говоря, покритиковать - но утверждать, что ее "старая гвардия не приемлет саму идею независимого рецензирования", более чем опрометчиво. С другой стороны, в здешней научной среде можно услышать действительно сильные утверждения, хоть и несколько иного плана. Один энергичный и продуктивный московский математик, далекий по возрасту от "старой гвардии", недавно так объяснял мне природу науки как общественного института. По его мнению, наука (не только у нас, везде) - это своего рода секта, которая принимает в свои ряды тех, кого считает нужным, сама же стремится к прочному положению в обществе. А такое положение ей нужно для того, чтобы без помех заниматься своим единственным делом - научными исследованиями. Это базовый принцип, идущий из глубины веков. Остальное (структура академий, институтов, университетов, отношения с правительством, обществом и т. д.) - детали реализации, как говорят программисты.

Чем больше думаю над этой картиной, тем логически завершеннее она мне кажется. Единственный вопрос - способна ли такая секта реализовать свою программу не в глубине веков, но и в том обществе, в котором мы, как говорится, "реально живем"? Возможно, наша наука возьмет "новый старт" (упомянутый в заголовке в Nature) в более открытом и демократическом варианте. В любом случае, здесь уместно повторить слова философа Анатолия Кричевца, сказанные совсем по другому поводу в недавней заметке в "КТ": история, конечно, вынесет свой приговор, но мы не обязаны с ним соглашаться.