Журнал "Компьютерра" №710

Экономика без опасности

Автор: Илья Щуров Voyager

Можно долго говорить о противостоянии технологий "нападения" и "защиты" в информационной безопасности, но на самом деле речь всегда идет о противостоянии людей. Вредоносное ПО и антивирусы не борются друг c другом - они лишь делают то, для чего предназначены. И проблемы, связанные с ИБ, не только технические, но и во многом социальные, требуют анализа и поиска способов решения.

ДОСЬЕ 

Предположительно 
штат 76service состоял из двух человек: 
один из них россиянин, скрывавшийся под 
ником 76, другой звался Exoric и был из 
Мексики. 76 занимался собственно кодом 
троянца, а Exoric разрабатывал 
веб-интерфейс.

Представители антивирусных компаний не устают напоминать журналистам и пользователям, что противостоят не кучке студентов-вирусописателей, занимающихся самоутверждением, а мощной преступной индустрии, в которой задействовано множество людей и крутятся немалые деньги и которая, в свою очередь, противостоит антивирусным компаниям. Дело поставлено на поток, объем вредоносного ПО растет как снежный ком, а в арсенале вирусописателей появляются все новые и новые технологии. "Количество записей в антивирусной базе каждый год примерно удваивается", - говорит Виталий Камлюк, старший вирусный аналитик "Лаборатории Касперского", - и это еще довольно осторожная оценка. Однако важны не только количественные, но и качественные характеристики эволюции мира компьютерной преступности. Сейчас он представляет собой сложную структуру, в которой собственно разработчики зловредного ПО - лишь одно из звеньев.

Исследователю из компании SecureWorks Дону Джексону (Don Jackson) удалось заглянуть в мир современного malware практически изнутри. Все началось в январе 2007 года, когда один знакомый попросил Дона посмотреть на странную "экзешку", непонятно как появившуюся на его компьютере. Файл (Джексон назвал его Gozi [Вообще-то, поначалу он назвал его pesdato (это слово встречается в коде), но когда узнал, что оно означает по-русски, переименовал открытие]), оказался неизвестным на тот момент антивирусной науке (то есть zero-day) трояном, который перехватывал персональные данные, вводимые пользователем в веб-форме при работе с системами онлайн-банкинга. Потратив несколько дней на изучение "неведомой зверюшки", Джексон вышел на сайт 76service.com, встретивший его лаконичной формой для ввода логина и пароля. Это была словно нарисованная на холсте дверь, ведущая в неведомый мир владельцев Gozi.

Изучая форумы кардеров, Джексон наткнулся на группу HangUp Team (предположтельно располагающуюся в Архангельске), которая имела какое-то отношение к Gozi и 76service. Сделав несколько неудачных попыток получить тестовый доступ к сервису (провалившихся во многом из-за незнания русского языка), Джексон, в конце концов, раздобыл заветный "золотой ключик" через своего знакомого, расследовавшего деятельность HangUp Team. Дверь открылась.

Из беседы с Виталием Камлюком, старшим вирусным аналитиком "Лаборатории Касперского".

Не возникнет ли ситуация, при которой мне придется тратить 99% ресурсов своего компьютера на работу антивируса и 99% трафика на обновление его баз?

- Сейчас обновления не столь большие. Антивирусные записи хранятся компактно, они не содержат в себе мегабайты кода. Движок построен так, что значительный рост числа записей не сильно влияет на скорость работы движка. База может быть гигантской, она может быть в сто раз больше, и скорость упадет незначительно.

То есть у этой технологии есть запас - скажем, лет на пять?

- Я думаю, что на больший срок. Проблема в другом: как справляться с этим потоком? Штат компании не может расти экспоненциально. Мы и не растем, это проигрышная стратегия - расти вслед за вирусным кодом. Мы разрабатываем технологии, которые позволяют обрабатывать весь этот вирусный поток. В ответ на автоматизацию процесса написания вирусов у нас есть своя автоматизация. Трояны сходят с "конвейера", мы их аккуратненько поднимаем и переносим на наш конвейер, где автоматически детектируем, не задействуя человеческие ресурсы.

Это понятно, но ломать не строить: запутывать код проще, чем распутывать, и т. д. Вы будете на шаг позади…

- Нам просто нужно работать эффективнее, быть гораздо сильнее и умнее, чем они. У нас разные уровни: у вирусописателей технический уровень может быть ниже, чем у вирусного аналитика. Так или иначе, это подпольное предприятие, и все понимают, что оно временное. Там все-таки нет уверенности, как у настоящей индустрии, хотя мы и называем ее так из-за масштабов и довольно сложной структуры.

Увиденное за дверью стало для Джексона полной неожиданностью. Gozi оказался не внутренней разработкой взломщиков, созданной для своих нужд. Не предназначался троян и для продажи. Он был основой сервиса, своебразного криминального магазина самообслуживания. Пользователь системы, имеющий аккаунт, мог подписаться на доступ в течение месяца к информации, поступающей с каких-то Gozi-инфицированных машин по цене от $1000 за штуку. Войдя в систему, пользователь видел список "своих" троянов и мог анализировать полученные от них "передачи". Насколько удачным оказывался "улов" и как клиент преобразовывал украденные данные в деньги - было уже проблемой подписчика. Чаще всего подписчики продавали добытые сведения на черном рынке тем людям, которые непосредственно занимались снятием денег со счетов и покупкой товаров, и реже использовали эти сведения самостоятельно.

Владельцы 76service этим не занимались - точнее, могли не заниматься. Они в первую очередь предоставляли сервис и делали все на благо своих клиентов. Помимо базового комплекта, за небольшую плату они могли провести дополнительный анализ и просеивание информации - например, отобрать из всех поступающих данных только те, которые относились к клиентам определенного банка.

Все как в "большом мире". Не единичные "спецоперации" - атаки и взлом компьютеров, - а хорошо отлаженный механизм, конвейер и готовое "решение" (выражаясь современным бизнес-языком), допускающее четкое разделение труда и создание длинных цепочек потребления. На примере Gozi и 76service мы видим развитие теневой экономики malware. Борьба с киберпреступностью будет неэффективна до тех пор, пока не будут учитываться свойства этой экономики.

В настоящий момент сайт 76service.com не открывается, а троян Gozi детектируется основными антивирусами. Но это трудно назвать победой: в середине марта 2007 сайт тоже на время закрывался, но спустя буквально несколько дней он появился вновь, переехав на хостинг где-то в Гонконге и выпустив новую версию трояна. Вполне вероятно, что сейчас функционирует аналогичный сервис, работающий на другом домене и использующий очередную модификацию трояна, сигнатура которого еще не добралась до антивирусных баз. Может быть, он перехватывает данные и с вашего компьютера всякий раз, когда вы вводите свой платежный пароль в Яндексе.

Для простоты, будем считать, что какой-то большой и сложный продукт - например, Windows 2000 - содержит 1 миллион ошибок, причем каждая ошибка "проявляется" в среднем раз в 1 миллиард часов. Предположим, что Падди работает на Ирландскую Республиканскую армию и его задача - взломать компьютер Британской армии, чтобы получить список информаторов в Белфасте; задача Брайана - остановить Падди. Чтобы это сделать, ему нужно узнать об ошибках первым.

Падди работает в одиночку и может потратить на тестирование только тысячу часов в год. У Брайана есть доступ к полному исходному коду Windows, десятки кандидатов наук в подчинении, контроль за исследовательскими коммерческими компаниями, прямой доступ к CERT и соглашение об обмене информацией с компетентными службами Англии и США. Кроме того, он имеет возможность посылать консультантов на стратегически важные объекты (например, в сфере энергетики и телекоммуникаций), дабы объяснять сотрудникам этих объектов, как им лучше защищать свои системы. Допустим, что Брайан и его подчиненные тратят в общей сложности 10 миллионов часов в год на тестирование.

Через год Падди найдет одну ошибку, тогда как Брайан найдет сто тысяч. Однако вероятность того, что Брайан нашел ту же ошибку, что и Падди, равна 10%. Через десять лет он найдет ее - но за это время Падди найдет еще девять, и вряд ли Брайан будет к тому моменту знать их все. Более того: отчеты Брайана об ошибках станут литься таким потоком, что Microsoft просто перестанет обращать на них внимание.

Ross Anderson, "Why Information Security is Hard - An Economic Perspective"

История 76service - лишь эпизод, показывающий, как сейчас выглядит индустрия malware. Другой тревожный сигнал - появление множества "наборов юного взломщика" и конструкторов "сделай троянца своими руками". Подобные приложения позволяют легким движением руки комбинировать последние достижения передовой мысли компьютерного андеграунда, создавая уникальные средства заражения. В качестве примера можно привести MPack - набор серверных скриптов (классическая связка PHP+MySQL) с дружественным интерфейсом и удобной системой администрирования, позволяющий проникать в компьютер жертвы и устанавливать на нем вредоносное ПО с помощью одного из множества эксплойтов в популярных программах, а также через iframe-дыры на сайтах. Как и положено, программа умеет автоматически обновлять свои базы дыр. Вам это ничего не напоминает? По данным PandaLabs на лето этого года, стоит такая игрушка около тысячи долларов - не слишком высокая цена за подобное чудо технической мысли.

"Продолжающаяся разработка MPack свидетельствует о том, что преступники вовсю используют преимущества онлайнового мира для получения прибыли, - пишет исследователь компании Symantec Хон Ло (Hon Lau) в корпоративном блоге. - В компьютерной преступности риск быть пойманным очень мал; еще меньше риск физической опасности… Поэтому неудивительно, что новые типы атак и апдейты к существующим продолжают появляться".

Есть и гораздо более дешевые решения - 20–40 долларов за штучку (TrafficPro). Есть конструкторы (такие как Pinch), позволяющие с помощью интуитивно понятного интерфейса настроить все параметры будущего трояна (протокол обратной связи, способ автозапуска, вид деятельности, метод кодирования, необходимость отключения антивирусного ПО и т. д.). Есть удобные системы, позволяющие рассылать спам и заражать форумы, работающие на самых разных движках.

Порог вхождения в индустрию компьютерной преступности снизился до минимума. Открытые форумы взломщиков можно найти с помощью Google, а чтобы выйти на виртуальную "большую дорогу" и начать "зарабатывать" реальные деньги, достаточно иметь несколько десятков долларов стартового капитала. В то же время техническое оснащение взломщиков вполне сопоставимо с техническим оснащением антивирусных компаний.

Процветание и устойчивость экономики компьютерной преступности обусловлены рядом причин, порой уникальных. Редактор CSO Magazine Скотт Беринато говорит о проблеме "распределенного ущерба" (distributed pain): если украсть у миллиона людей по одному доллару, скорее всего никто из них этого даже не заметит - и уж точно не станет вызывать полицию и писать жалобы, даже если "ограбление" происходит с регулярностью раз в месяц. А современные глобальные технологии позволяют делать именно это. Примерно той же позиции придерживаются многие банки - защищая свои системы настолько, насколько этого требует законодательство, они готовы списывать периодические потери от киберпреступности на "допустимые издержки" (закладывая их, естественно, в стоимость своих услуг, процентные ставки и т. д.).

"Аналогичная ситуация с правоохранительными органами, - Скотт цитирует Джима Малони (Jim Maloney), бывшего CSO Amazon.com, в настоящий момент - владельца собственный консалтинговой компании. - До тех пор, пока не поступит достаточно информации от множества жертв и не станет ясно, что речь идет об одной большой проблеме, необходимых для ее решения ресурсов просто никто не выделит".

С другой стороны, распределенная структура преступных корпораций и длинные "цепочки потребления" позволяют "размазывать" риски по всем участникам этого рынка - точно так же, как в наркобизнесе. Разделение труда приводит к повышению устойчивости всей системы. Для наркомафии арест одного наркокурьера - все равно что слону дробинка. Так и арест одного разработчика трояна не затронет "клиентов" его сервиса, и через какое-то время аналогичный сервис появится в другом месте и с участием других людей.

Мир информационный безопасности подвергался государственному регулированию с самых первых дней своего существования, хотя поначалу это регулирование не имело ничего общего с вопросами честной конкуренции. Первые действия касались нераспространения: государство использовало экспортные лицензии и контроль над финансированием исследований, чтобы ограничить доступ к криптографии на как можно более долгий срок. Этот процесс прекратился лишь к началу нынешнего века.

Ландфехр (Landwehr) описывает попытки правительства США разобраться с проблемой "лимонного рынка" в мире компьютерной безопасности, начатые в середине 1980-х. Во-первых, речь идет об исправлении схемы государственного тестирования и сертификации ПО (о так называемой "Оранжевой Книге", "Orange Book"), но это исправление лишь породило новые проблемы. Желание менеджеров упростить процесс сертификации самого свежего софта привело к тому, что производителям было достаточно показать, что процесс начат, хотя зачастую он так никогда и не заканчивался. Также возникали проблемы взаимодействия с системами союзников - Англии, Германии и пр.

Регулирование значительно улучшилось, когда неудачи рыночного механизма в индустрии информационной безопасности стали ясны. Евросоюз принял документ "Network Security Policy", который установил общеевропейский ответ на атаки на информационные системы. Это послужило началом применения экономических мер при планировании государственного управления. Другой пример: комментарии правительства Германии по поводу инициативы Trusted Computing. Они сильно повлияли на Trusted Computing Group, заставив ее согласиться с принципами членства, исключающими дискриминацию небольших предприятий. Недавно Еврокомиссия высказывала свои соображения об экономических последствиях механизмов безопасности Windows Vista.

По статье Росса Андерсона и Тайлера Мура "Information Security Economics - and Beyond"

Еще один важный вопрос, поднятый патриархом экономического анализа информационной безопасности Россом Андерсоном (Ross Anderson): кто отвечает за безопасность? Очевидно, что ответственность за безопасность должна возлагаться на того, кто имеет возможность ее обеспечивать. Однако в условиях, когда компьютер домохозяйки может использоваться для атаки на сайт Microsoft, а неграмотно настроенный SMTP-сервер - поставить под удар всю сеть, в которой он находится, это далеко не тривиальная проблема. Сколько вы готовы заплатить за то, чтобы обеспечить безопасность Microsoft? Думаю, немного. И уж конечно, вы практически ничем не рискуете, отказываясь от добровольной помощи редмондскому гиганту - Microsoft вряд ли будет судиться с вами в случае участия вашего компьютера в DDoS-атаке (как мы уже видели, бороться с отдельными участниками распределенной угрозы никто не будет, кроме разве что RIAA и MPAA, но этот клинический случай мы не рассматриваем).

В экономике такая ситуация известна под названием "трагедия ресурсов общего пользования" (Tragedy of the Commons) и описывается обычно так. Пусть 100 жителей деревни пасут своих овец на общинной земле. Если кто-то из них добавляет лишнюю овцу в свое стадо, он получает существенную выгоду, тогда как остальные 99 жителей страдают лишь от незначительного ухудшения состояния пастбища. Вряд ли они поднимут вой по этому поводу - скорее сами добавят по овце. Со временем такая стратегия приводит к безграничному росту общего числа овец и полному истощению земли.

Подобные ситуации, когда эгоистичные (или рациональные, что в данном случае одно и то же) действия отдельных участников сообщества по отношению к общественному ресурсу приводят к краху всей системы, наблюдаются в компьютерной безопасности буквально на каждом шагу. Общественным ресурсом в данном случае является общая безопасность информационной среды, стоимость которой распределяется между участниками. Например, пользователь локальной сети, купив соответствующее ПО и упрочив защиту своего компьютера, повышает общую безопасность.Однако стимул вкладывать личные деньги, по сути, в общее дело невелик: возникает соблазн подождать, когда это сделают другие (а они этого не сделают по тем же самым причинам). Аналогичным образом замена устаревших технологий новыми безопасными аналогами (например, DNSSEC вместо существующего DNS) идет черепашьими темпами: поскольку на начальном этапе (когда пользователей новой технологии немного) затраты велики, каждый участник рынка ждет, когда их возьмет на себя кто-то другой. Социальных механизмов борьбы с этим явлением пока не существует.

Андерсон приводит еще один пример, связанный с ответственностью: он касается банков и их взаимоотношения с клиентами. Если кто-то украл деньги с какого-то банковского счета, то виноватым может оказаться как банк (например, использовалась небезопасная инфраструктура для аутентификации пользователей или украдена база данных), так и клиент (например, записал пароль на бумажке, наклеенной на монитор офисного компьютера, а файл с цифровым сертификатом положил на "Рабочий стол"). По законодательству США, действует презумпция виновности банка: ему придется доказывать, что "лоханулся" пользователь, либо возмещать убытки. Во многих европейских странах ситуация противоположная. Нетрудно догадаться, что банки США в среднем лучше и эффективнее защищают свои системы, хотя и тратят на это меньше денег.

В условиях отсутствия легального рынка уязвимостей, единственное, что получает исследователь, публикующий свои изыскания - известность, имя и славу. В такой ситуации говорят об "экономике репутаций". Когда-то именно вопрос репутации был основным движущим фактором развития вредоносного кода. Впрочем, в индустрии безопасности имя можно конвертировать в деньги сравнительно просто: громкое "разоблачение" может стать неплохим пиаром и привести к исследователю толпы клиентов, жаждущих безопасности (даже от мнимых угроз).

Во время обсуждения ситуации вокруг руткита Blue Pill Виталий Камлюк сказал, что, с его точки зрения, публикация кода руткита была поступком не очень этичным и может оказаться помощью "темной стороне". Мы попросили Джоанну Рутковску прокомментировать это мнение.

"Конечно, у меня другой взгляд. Во-первых, заметьте, что эксплойты и proof-of-concept-код (например, Blue Pill) не создают новых уязвимостей в системе - они только используют уже существующие уязвимости. Если бы компьютерные системы были правильно спроектированы и реализованы, эксплойтов не было бы. Публично доступные эксплойты и другой подобный код только показывают возможные опасности и позволяют изучать возможные способы противодействия таким проблемам.

Должна сказать, что очень удивлена позицией, высказанной "Лабораторией Касперского". Как производитель систем безопасности, они должны быть благодарны другим исследователям за публикацию своих результатов, которые позволяют (например, самой "Лаборатории Касперского") работать над предотвращением таких угроз.

Пожалуйста, учитывайте также, что опубликованная версия Blue Pill не может считаться malware, поскольку не содержит никакого вредоносного кода. Эта базовая версия лишь устанавливает очень "тощий" гипервизор и перемещает запущенную в данный момент ОС в виртуальную машину, контролируемую гипервизором. Ничего больше! Конечно, кто-то может использовать этот скелет для создания перехватчика паролей, но точно так же можно представить себе создание системы-ловушки (honeypot system), отладчика или даже anti-rootkit-системы на основе нашего скелета.

Более того, Blue Pill не использует никаких дыр, а полагается только на документированную функциональность, как она описана в руководствах AMD. Так что его даже нельзя классифицировать как эксплойт."

Впрочем, описанные проблемы - это не все плохое, что бывает на свете. Даже если мы распределим ответственность правильно, это будет только шагом на пути к безопасности. Дело в том, что в современных условиях рыночные механизмы не могут обеспечивать выигрыш более защищенных систем в свободной конкурентной борьбе. Это связано с тем, что рынок ИТ представляет собой рынок с асимметричной информацией, на котором продавец обладает более подробными и точными данными о товаре, чем покупатель.

За изучение подобных рынков американский экономист Джордж Акелроф получил в 2001 году Нобелевскую премию по экономике. Предложенная им модель довольно проста; она носит название "лимонного рынка". Рассмотрим рынок подержанных машин. Допустим, что на нем продаются как хорошие авто ("сливы", объективная цена которых - $3000), так и "битые" ("лимоны", стоящие реально $1000), причем покупатель не может отличить одни от других (пока не проедет пару тысяч миль). Если предположить, что вероятность "наколоться" составляет 50%, складывается впечатление, что равновесная рыночная цена должна быть по $2000 за машину; однако по такой цене никто не будет продавать "сливы", и рынок заполонят "лимоны". Как только покупатели это обнаружат, рыночная цена упадет вообще до $1000.

Мораль: в условиях отсутствия информации у покупателей рынок подталкивает производителей к поставке некачественного товара. Именно это и происходит с безопасностью: несмотря на все исследования, пользователь никогда не может достоверно оценить степень защищенности того или иного продукта, и ему приходится полагаться на заявления производителя. К чему это приводит, мы уже видим.

Можно пытаться решить проблему оценки надежности экономическими методами. Безопасность системы может быть оценена через стоимость новой (zero-day) уязвимости, найденной для этой системы. Это логично: чем надежнее система, тем больше людей ей доверяют, тем эффективнее будет zero-day-атака и тем дороже информация для ее осуществления; и наоборот: если система надежна, нам придется крепко поработать и потратить много денег, чтобы ее взломать. Проблема в том, что открытого легального рынка уязвимостей, который бы позволял оценивать их настоящую стоимость, в настоящий момент практически не существует, и даже не вполне понятно, каким он должен быть, чтобы приносить наибольшую пользу обществу.

Райнер Бёме (Rainer Bцhme) рассматривает несколько типов рынков уязвимостей. "Баг-челленджи" (bug challenges) и "баг-аукционы" (bug auctions) относятся к самым простым и известным видам. Например, Дональд Кнут обещает выплачивать за каждую найденную ошибку в издательской системе TeX некоторую сумму, увеличивающуюся со временем. Аналогично Mozilla Foundation платит исследователям за уязвимости, найденные в браузере Firefox. В зависимости от заявленной цены исследователь может предпочесть продать уязвимость вендорам, вместо того чтобы использовать ее для создания эксплойта. Для этого, однако, цена должна быть достаточно большой и увеличиваться с ростом количества установок и внедрений.

"Несмотря на возможность денежного выражения стоимости эксплойта, я бы не назвал этот подход прекрасным рынком уязвимостей, поскольку соответствующий рыночный механизм обладает множеством проблем, - пишет Бёме. - Цена на этом рынке определяется покупателем (то есть вендором ПО. - И.Щ.), а не является результатом договоренности". В результате она представляет собой только нижнюю оценку, и использовать ее затруднительно.

Еще один вариант: "брокеры уязвимостей" - здесь речь идет о компаниях, скупающих информацию о дырах в безопасности для ее перепродажи "хорошим людям" (вендорам ПО, корпоративным пользователям и т. д.). Такие компании существуют - например, iDefense, TippingPoint, Digital Armaments и др. С точки зрения общественной пользы, этот подход тоже далек от идеала - потому, в частности, что не сообщает никакой информации (о ценах уязвимостей и надежности продуктов) широкой публике. К тому же он вызывает соблазн у "плохих людей" (преступности) получить доступ к упомянутой информации.

Еще один вариант рынка - "exploit derivatives" (мне не удалось подобрать хорошего перевода этого термина). Суть его в том, что торговля на рынке происходит не самими эксплойтами и информацией об уязвимостях, а обязательствами выплатить определенную фиксированную сумму при наступлении того или иного события - например, обнаружения (или необнаружения) уязвимости какого-то конкретного продукта в конкретный момент времени. В этом случае стоимость подобных обязательств будет указывать на предполагаемую надежность продукта.

Так, производитель ПО, уверенный в своем продукте, может активно покупать контракты, по которым производятся выплаты, если уязвимость не будет обнаружена, - тем самым поднимая стоимость контракта практически до номинала. Аналогичным образом исследователь, обнаруживший уязвимость в продукте, считавшимся безопасным, может скупить контракты, выплаты по которым производятся в случае обнаружения уязвимости, а потом раскрыть свою информацию и продать контракты по более выгодной цене.

Наконец, Бёме рассматривает страхование - которое, обладая многими достоинствами, слабо распространено по разным техническим причинам.

Однако, несмотря на неплохую теоретическую проработку этого вопроса, легально продать найденный эксплойт сейчас непросто. Чарли Миллер пишет о своем опыте участия в легальном рынке уязвимостей и перечисляет связанные с ним проблемы: быстрое и неожиданное устаревание и обесценивание информации, отсутствие прозрачности в ценах, сложность поиска и проверки надежности покупателя, трудность доказательства обладания эксплойтом без раскрытия важной информации о нем.

Из двух попыток продажи уязвимостей Миллеру удалась лишь одна - да и та благодаря личным связям. Таким образом, можно заключить, что эффективного легального рынка в данный момент не существует.

Кроме упомянутых в статье, есть и другие причины, вследствие которых производителю софта (и информационных систем вообще) невыгодно заниматься его безопасностью. Андерсон выделяет, например, стремление как можно быстрее захватить рынок и "замкнуть" на себе пользователей с помощью проприетарных технологий. Здесь работает так называемый закон Меткалфа (полезность продукта пропорциональна числу его пользователей), хорошо проявивший себя в ситуации с пакетом MS Office: даже сейчас, несмотря на усилия по распространению открытых стандартов для офиса, старые бинарные форматы файлов (doc, xls) остаются стандартом де-факто в документообороте и замыкают пользователей на продукты Microsoft. В этой ситуации разработчики платформы (например, Windows) должны на этапе захвата рынка как можно больше упростить жизнь разработчикам стороннего софта - а значит, не могут обременять их заботой о безопасности. "Мы доставим товар в этот вторник, но сделаем все как надо только к третьей версии - идеально рациональное поведение в условиях многих рынков", - пишет Андерсон - и именно это мы наблюдаем в попытках радикально улучшить безопасность Windows Vista.

Исследование вопросов информационной безопасности давно вышло за рамки интересов технических специалистов и довольно активно исследуется представителями гуманитарных дисциплин - в первую очередь экономистами. Возможно, ключ к нашей безопасности лежит именно в этих исследованиях, а не в еще более быстром обновлении антивирусных баз и даже не в хитрых технологиях, против которых обязательно найдутся соответствующие технологии у другой, враждебной стороны.

[1] Don Jackson/SecureWorks, "Gozi Trojan" (технический отчет).

[2] Scott Berinato/CIO, "Who’s Stealing Your Passwords? Global Hackers Create a New Online Crime Economy".

[3] Ross Anderson, "Why Information Security is Hard - An Economic Perspective".

[4] Ross Anderson, Tyler Moore, "Information Securty Economics - and Beyond". Там же.

[5] Rainer Bцhme, "Vulnerability Markets: What is the economic value of a zero-day exploit?".

[6] Charlie Miller, "The Legitimate Vulnerability Market: Inside the Secretive World of 0-day Exploit Sales".