Журнал "Вокруг Света" №1 за 2002 год

Досье: Рожденные в занорышах

Расположенная среди пологих увалов Восточного склона Уральских гор, в 120 километрах от Екатеринбурга, на берегу реки Нейвы, Мурзинка была основана в конце XVII века как острог, казачий гарнизон которого должен был охранять Верхотурский тракт. Кто и когда нашел здесь первый самоцвет — неизвестно, однако уже в 1669 году сын известного рудознатца Тумашева Дмитрий привез в столицу найденные им в окрестностях Мурзинки драгоценные камни, о чем есть документальные свидетельства: «Бил челом нашему Великому государю медной руды плавильщик Дмитрий Тумашев, а сказал: ездил де он в Сибирь руд искать и отыскал цветное каменье, в горах хрустали белые, фетисы вишневые и юги зеленые, и тумпасы желтые…».

Царь Алексей Михайлович не мог не понимать, что открытие месторождений не только давало казне колоссальные доходы, но и поднимало престиж русского государства. Надо сказать, что до самого конца XVII века в России использовались привозные камни: алмазы, рубины и сапфиры — из Индии и Цейлона, бирюза и ляпис-лазурь (лазурит) — с Ближнего Востока. Множество драгоценных камней поступало и из Европы. Открытие же мурзинских копей дало возможность не только обеспечивать драгоценными камнями Россию, но и вывозить их за границу.

Тумашев царской милостью был награжден 164 рублями с полтиною и послан в Сибирь с разрешением искать камни и открывать горные заводы на Каменном поясе. И все же до 1721 года в этих местах добыча самоцветов была в основном стихийной, основанной прежде всего на крестьянских старательских работах. Государственная монополия на уральские камни была введена только по приказу Петра I, когда их поиск, добыча, оценка и обработка были упорядочены и систематизированы.

Для российской минералогии Мурзинка стала основной школой. На кристаллах, добытых там, проводились первые кристаллографические измерения, а знаменитые «самоцветные» жилы давали богатейший материал, на основе которого изучались закономерности образования минералов.

1747-й стал годом начала промышленной обработки камня в Екатеринбурге, а в 1755-м была пущена в действие Императорская Екатеринбургская гранильная фабрика. В 1765 году Екатерина II, уделявшая добыче драгоценных камней огромное внимание, послала на Урал экспедицию «для сыскивания разных цветных камней» под руководством генерал-майора Якова Данненберга. Вместе с ним на Урал были отправлены три десятка мастеров с Петергофской гранильной фабрики, учрежденной в 1725-м еще царем Петром, а также два итальянских мастера — братья Жан-Батист и Валери Тортори. Кстати, после их посещения уральские старатели в память об итальянцах назвали одну из вновь открытых копей Тальяном, а позже и некоторые разновидности самоцветов стали называться «тальяшками».

Изыскания в рамках этой экспедиции вылились в «Генеральное описание» всех известных на тот момент уральских месторождений. Составленная в результате экспедиции карта вместе с образцами камней была доставлена императрице. Та повелела оклеить ее тафтою и оставила у себя, а еще, внимательно изучив привезенные образцы, заказала на первый случай для украшения дворца 30 разновидностей самоцветов.

С 1805 по 1810 год на горе Тальян было добыто огромное количество аметистов, а в 1831-м крестьянин Белоярского уезда Максим Кожевников в корнях вывороченной сосны нашел первые уральские изумруды. В 1833-м крестьянами Карелиным и Голендухиным были обнаружены изумруды в Мурзинке, а еще через несколько месяцев найден великолепный изумруд, по описанию статского советника Ярошевицкого, «лучшего достоинства, весьма травянистого цвета, весом в фунт, самый драгоценный и едва ли не превосходящий достоинством изумруд, бывший в короне Юлия Цезаря». «Прекрасный синий корунд», найденный девочкой из деревни Корниловая, был огранен и подарен императору Александру II, а Корнилов Лог был подвергнут детальному изучению. Знаменитые голубые топазы Мурзинки, обнаруженные в 1875 году, положили начало многолетней разработке самой известной мурзинской копи — Мокруши. А спустя 10 лет на реке Положихе при промывке рубинов и сапфиров был найден алмаз в 1,5 карата.

Тот период был, без сомнения, временем высочайшего расцвета культуры уральского камня. Увлечение минералогией приобрело буквально массовый характер, изучением и собирательством камней занималось множество людей, в том числе и члены императорской фамилии, в чьем лице Российское минералогическое общество имело высочайшее покровительство.

История Мурзинки, насчитывающая более 300 лет, наполнена самоотверженным поиском, великолепными находками и драматическими неудачами. И хотя разработка здешних месторождений в наши дни ведется далеко не так интенсивно, как раньше, а многие мурзинские копи сегодня просто разрушаются, история эта еще не закончена.

Уральские геологи уверены: главные находки еще впереди. Это убеждение базируется на точном знании геологического строения района, закономерностей распределения и происхождения здешних самоцветов, а также на многолетнем опыте и чутье полевых геологов.

Согласно современным данным, время образования месторождений, находящихся в Мурзинке, 250 — 350 миллионов лет. Место их рождения — гранитные магмы, поднимавшиеся из глубин и застывавшие гигантскими куполами-плутонами. Пока магматический очаг застывал, образовавшаяся на контакте с вмещающими породами тонкая пленка рвалась и покрывалась трещинами. В эти трещины устремлялись остатки застывшей магмы, не богатой кремнеземом, туда же поднимались пары воды, летучих соединений и медленно застывали и кристаллизовались, образуя тем самым так называемые «пегматитовые жилы». Затвердевание расплава шло от периферии жилы, где она граничила с окружающими породами, к середине.

Часто после полного остывания в жиле оставались пустоты — «занорыши». Именно в этих занорышах и создавались условия для свободного роста кристаллов, благодаря чему они приобретали столь совершенные формы и большие размеры. Стенки этих пустот-занорышей «выложены» кристаллами дымчатого кварца и полевого шпата, в которые врастают драгоценные турмалины, бериллы и топазы.

Надежно скрытые в многокилометровой толще гранитных плутонов пегматитовые жилы и занорыши никогда не были бы найдены, если бы не разрушительная сила выветривания. За миллионы лет эта сила снесла горные хребты древних Уральских гор, практически превратив их в пологие равнины, и обнажила глубинные слои — «корни» гор, а также внутренние зоны гигантских горных массивов, содержащих пегматитовые жилы. В результате всех этих процессов теперь лишь относительно тонкий слой почв и речных наносов покрывает эти жилы.

Первые находки были, конечно, случайными. Часто на жилы с драгоценными камнями натыкались при полевых работах, выпахивая плугом сверкающие огнем кристаллы, находили самоцветы в корнях вывороченных деревьев. Целенаправленный же поиск был в тех местах крайне затруднителен, поскольку каменные богатства скрыты были почвой, травой и густыми лесами. В этой местности практически не было обрывов с обнаженными горными породами, ущелий с крутыми стенами, по которым можно было бы определить направление поиска. И тем не менее благодаря местным горщикам и «казенным» экспедициям вокруг Мурзинки открывались все новые и новые копи, а район находок все больше и больше расширялся: были открыты знаменитые жилы аметиста — Ватиха и Тальян, топаза и берилла — Мокруша, Голодная и Старцева Яма и — далее на юг — Адуй, Шайтанка, Сарапулька. Слава Мурзинки начала стремительно выходить за пределы России, а спрос на мурзинcкие камни стал неуклонно расти. За 300 лет освоения Мурзинки были открыты десятки пегматитовых жил, образующих так называемые жильные поля. Алабашское и Адуйское жильные поля сформировались в 100-километровую Мурзинско-Адуйскую зону Самоцветной полосы Урала.

Такие знаменитые жилы, как Ватиха и Тальян , входящие в Мурзинский аметистовый пояс, славятся редкими по красоте и цвету камнями. Аметист — это горный хрусталь, окрашенный в фиолетовый цвет с различными оттенками. Причем, чем гуще цвет, тем выше ценится камень.

Камни из копей Ватихи и Тальяна пользовались среди ювелиров и знатоков драгоценного камня особым спросом за темный цвет и кроваво-красный отблеск, который они давали при электрическом свете. Правда, такие экземпляры попадались нечасто, и иногда ювелиру требовалось несколько лет, чтобы подобрать нужное их количество для ожерелья.

Самой крупной и продуктивной из жил считается Мокруша — топаз-бериллиевая гранитная пегматитовая жила. Ее разведанная длина составляет около 500 метров, а мощность — от 2 — 3 метров в западном крыле до 10 — 14 метров в средней ее части.

Аметистовое месторождение Ватиха расположено в 5 км восточнее села Мурзинка. Аметистовая минерализация приурочена к зонам сближенных тектонических трещин, прослеживаемых на несколько сотен метров. По этим трещинам вмещающие граниты изменены, при этом образуются вторичные минералы — серицит, кварц, альбит, хлорит и некоторые другие. Наличие таких зон изменения — верный признак продуктивности жилы. Аметистово-кварцевые образования представлены уплощенными жилами или аметистоносными столбами, возникающими на их пересечении. Кристаллы аметиста, как правило, находятся в глинистой массе, часто скипетровидны, причем густота окраски увеличивается от ножки к вершине пирамиды нарастания и концентрируется в головке сложного скипетровидного индивида. По простиранию и падению жилы расщепляются и часто прослеживаются в виде едва заметного проводника.

Во втором случае («столбы») аметисты находятся в измененных гранитах, в полостях, достигающих иногда нескольких кубических метров. Месторождение Ватиха разведано до глубины 75 м, а аметистовая минерализация прослежена до 125 м в длину.

Тальян — одно из первых месторождений, открытых на Урале. Оно располагается на склоне горы Тальян в 500 м к северо-востоку от села Мурзинка. Здесь было выявлено более 20 продуктивных зон, которые с поверхности в основном уже выработаны старателями, однако разведкой установлено, что аметистовая минерализация продолжается до глубин по крайней мере 20 — 30 метров.

Жила Голодная (Голодный Лог) находится в 400 м северо-западнее жилы Мокруша. На северо-западе она выходит на поверхность, погружаясь на юго-восток с выклиниванием на глубине 70 — 80 м. Мощность жилы от 0,5 до 4,5 м, по простиранию она прослежена на 600 м. На северо-западе Голодная отработана до глубины 8 — 10 м, на горизонте 21 м разведана штольней; в центральной части вскрыта карьером. Как и в Мокруше, в друзовых полостях жилы Голодная много следов растворения разных минералов, особенно топаза.

При проходке горных выработок из жилы Голодная добывались кристаллы бесцветного и голубоватого топаза, гелиодора и кварц-полевошпатовые друзы. Из последних известных находок примечательна крупная друза из центральной части жилы с кристаллами микроклина и мориона до 50 — 60 см и с «рубашкой» молочно-белого кварца на морионе.

Система жил, на которых была копь под названием Старцева (или Старцевская) Яма , расположена в 400 м восточнее копи Мокруша. К настоящему времени эта старая копь считается отработанной, а последние поисково-разведочные работы проводились в 400 м юж- нее старых выработок.

Южная часть жилы представляет собой систему крутопадающих и пологопадающих кулисообразных жил. Наиболее мощная жила прослежена до глубины 40 м скважинами колонкового бурения. Серия из пяти пологих жил прослежена до глубины 50 м скважинами.

Друзовые полости величиной от 0,2 до 1 м минерализованы небольшими кристаллами мориона и полевых шпатов, с особенно красивыми таблитчатыми кристаллами и двойниками полупрозрачного альбита, в некоторых полостях были найдены длиннопризматические кристаллы гелиодора величиной 2 — 3 см, а единичные — до 12 см.

В 1824 году в одной из жил был добыт гигантский кристалл желтовато-зеленого берилла длиной 25 см и весом 2,5 кг, который можно увидеть в Музее горного института в Санкт-Петербурге.

Жила Казенница находится в 900 м восточнее жилы Мокруша. Ее протяженность — 150 м, а мощность — от 0,5 до 1 м. Полости жилы содержат друзы полевых шпатов с кварцем, мусковитом, турмалином, топазом, бериллом и другими минералами (берилл и топаз встречены в половине полостей). Длина продуктивной части жилы составляет 54 метра.

Копь Казенница, заложенная в конце XVIII века для добычи берилла и аквамарина, была отработана к 1938 году до глубины 10 — 14 м; после разведочных работ и опытной отработки последних десятилетий прошлого века до глубины 30 м жила считается выработанной.

Михаил Лейбов