Журнал "Вокруг Света" №4 за 2004 год

Юбилей: Московские сезоны парка зверей

Вопрос, для чего нужны зоопарки, нет-нет да и услышишь. Одни полагают, что это пусть и не идеальный, зато вполне доступный способ хоть как-то удовлетворить свой интерес к особенностям жизни братьев наших меньших. Другие полагают, что придумали подобные заведения исключительно на потребу публике в ущерб несчастным запертым в клетках животным.

Изначально зоопарки действительно создавались для того, чтобы показывать людям разнообразие живых существ. Но по мере развития таких парков теперь к этой, безусловно важной функции прибавилась еще одна, не менее значимая — размножать животных, которые исчезают или уже исчезли с лица Земли. Так вот, зоопарки являются, по сути, своеобразными, но весьма серьезными фондами по их сохранению. Не стал исключением и знаменитый Московский зоопарк, которому в 2004 году исполнилось 140 лет.

Идея создания Московского зоопарка принадлежала известному русскому ученому-эволюционисту Карлу Рулье, подвигнувшему своих учеников на осуществление этой весьма масштабной по тем временам задачи. В 1850-х годах создание зоопарков было делом новым даже для Европы, где подобные парки были наперечет. Московский в этом ряду стал 20-м, а самому первому, Венскому, сейчас всего 250 лет.

На первых порах решением основных организационных вопросов занималась небольшая комиссия, позже было создано Русское императорское общество акклиматизации животных и растений.

Вначале зоопарк предполагалось разбить на территории нынешнего Нескучного сада, но для освоения этого, тогда нехоженого и дикого места требовались немалые средства, которых у общественной организации не было.

В результате были выбраны Пресненские пруды, которые тогда хоть и считались глухой окраиной Москвы, но дикими все-таки не были –– на этих прудах проходили народные гулянья. Царское правительство пожаловало энтузиастам 10 тысяч рублей золотом, сами они также собрали некоторое количество денег чтением публичных лекций, а кроме того, вокруг Общества сразу организовался круг единомышленников-меценатов: Юсуповы, Сумароковы-Эльстоны, Феррейны. Первые выставочные показы животных на территории зоопарка были проведены еще летом 1863 года, но официальное его открытие состоялось лишь зимой 1864 года. Стоит заметить, что устроители, будучи настоящими северянами, не побоялись приурочить это событие именно к зиме, несмотря на морозы и снег.

На момент открытия в зоопарке находилось 294 животных: половина из них — диких, половина домашних… Огромный вклад в создание первой коллекции внесли ученики Рулье –– А.П. Богданов и С.А. Усов. И если первый, скорее, являлся прекрасным организатором, то второй слыл грамотным зоотехником, умеющим и любящим работать с животными. Про него, кстати, говорили, что он был человеком в высшей степени странным и что первый в коллекции представитель кенгуриного семейства до того, как прибыть в вольер, не просто вольготно жил в небольшом поместье Усова, но и спал на его кровати…

С момента своего открытия Московскому зоопарку пришлось пережить много событий. Порой, когда дело доходило до полного разорения, его пытались передавать в частные руки, но, становясь индивидуальной собственностью, он разом терял свое назначение… Были в его истории и совсем тягостные времена. Так, например, революционные волнения 1905 года, проходившие в непосредственной близости от территории зоопарка, привели к тому, что не щадившие ничего на своем пути артиллерийские снаряды попали в главный вход и полностью его уничтожили. А в 1917 году зоопарк вообще оказался на грани исчезновения — прекратило свое существование Общество акклиматизации, большинство специалистов были вынуждены эмигрировать. Но поскольку, несмотря на исторические катаклизмы, животные нуждались и в кормежке, и в уходе, оставшиеся сотрудники «вытягивали» своих питомцев из последних сил. Большая часть территории была отдана под огороды, мясо для хищников добывали всеми правдами и неправдами, в ход шли даже иглы дикобраза, которые продавали, чтобы выручить немного денег на корм. Как зоопарк выжил в те годы, трудно сказать… Несколько облегчила положение последовавшая в 1919 году национализация — перейдя в ведение Наркомпроса, зоопарк стал получать некоторые субсидии, хотя и явно недостаточные. Лишь спустя 4 года он перешел в ведение Моссовета (зоопарк и по сей день существует благодаря городскому бюджету).

Во время Великой Отечественной войны некоторых животных зоопарка эвакуировали, в основном в Свердловск, и все же значительная часть коллекции — слоны, другие крупные животные и практически все хищники — осталась в Москве. Последних кормили кониной, поступающей с фронта, и, по счастью, большинство животных выжило. Однажды зимой от разрыва фугасной бомбы загорелся слоновник. И хотя пожар смогли локализовать, окна в помещении выгорели, а на дворе стояли лютые морозы. Сотрудники тут же принесли из дома все, что попадало под руку, — одеяла, ватники, и занавешивали ими оконные проемы, стараясь хоть как-то согреть погорельцев… В недавнем 1993 году обитателям пришлось пережить еще одну «революцию» — пули свистели непосредственно над головами сотрудников и животных. В отличие от людей животные даже не испугались звуков канонады — незадолго до переворота в зоопарке активно велись строительные работы и звери успели привыкнуть к шуму.

Зоопарк –– это целый город, в пределах которого существует специальная инфраструктура, состоящая из зооветеринарного, технического, научно-просветительного, финансового и снабженческого отделов. Особое место в этой системе занимает кухня, ведь именно от нее напрямую зависит настроение животных, а значит, и посетителей. От обычной «зоопарковая» кухня отличается лишь размерами и наличием огромного склада, куда бесперебойно поступают продукты: мясо, сено, зерновые, овощи, фрукты и даже мыши. Насекомых, необходимых для рациона многих животных (например, для обезьян Нового Света), в зоопарке содержат в отдельном помещении, так называемой «фабрике» по разведению саранчи, сверчков, тараканов и мучных червей. Все это кишащее и стремительно размножающееся «поголовье» находится в больших садках, сортируется по возрасту и в зависимости от «зрелости» поступает к столу тех или иных животных.

Раньше всех к работе на кухне приступают повара секции «ПОК» (предварительная обработка кормов). Ежедневно они варят невероятное количество

каш, яиц, картошки и множество других продуктов. Все сваренное как в обычных, так и в автоклавных кастрюлях поступает в различные секции, на которые разделен зоопарк в зависимости от групп животных — «обезьянник», «олений ряд», «жирафник», «антилопник», «слоновник» и так далее. В каждом таком производственном ряду работает определенный коллектив, на считывающий от 3 до 7 человек, обслуживающий вольеры, относящиеся к той или иной точке. Там же происходит и преподготовка кормов. Для 5-разовой подачи питания, например, в «обезьянник» варятся мясо, курица, делается запеканка, которая по вкусу ничем не отличается от домашней. А вот для «слоновника» готовятся еще и каши: овсяные и гороховые. Виды каш слонам подаются в зависимости от индивидуальных предпочтений. Помимо этого, слоны очень уважают свеклу, капусту, морковь. Картошку едят только вареную, на сырую даже не смотрят, любят они также черный хлеб, летом –– траву, а зимой — специально заготовленные сушеные веники и… крупные стволы деревьев. Оказывается, слоны очень уважают грубую еду. Если смотритель зазевается –– они тут же утаскивают лопату, дабы полакомиться ее черенком. А это означает, что второе по важности подразделение в зоопарке — служба по уходу за животными, по-английски «киперы». Специалисты считают, что любой зоопарк начинается с кипера. Ведь только за одним слоном нужно вынести 40—50 кг отходов жизнедеятельности в виде огромных пушечных ядер. При этом процесс кормления и уборки помещений в слоновнике буквально бесконечен. В Московском зоопарке работает около 150 киперов, что совсем немного для такого крупного заведения.

Также в зоопарке трудятся те специалисты, которые, не имея к животным непосредственного отношения, все равно их обслуживают — это водопроводчики, электрики и вентиляторщики. А еще здесь существует целая армия дворников, призванная обслуживать посетителей, которые в пылу радостного общения с братьями нашими меньшими оставляют после себя горы мусора. Зимой, когда посетителей немного, дворники тоже не «скучают» — они вручную чистят территорию от снега, потому как посыпать ее химикатами нельзя.

Когда животное живет в зоопарке намного дольше отведенного ему в природе срока, оно становится не просто уважаемым субъектом, но и предметом гордости тех, кто за ним ухаживает. Известно, что у подавляющего большинства животных продолжительность жизни намного короче человеческой, поэтому для них такое понятие, как преклонный возраст, достаточно относительно. Так, среди долгожителей зоопарка числилась зебра Венера, дожившая, по меркам представителей этого вида парноко-пытных, до глубочайшей старости — 37 лет. И не случайно…

В свое время она подружилась с самцом кенгуру, который, будучи холостяком, собственно, и стал инициатором их сближения. Он даже предлагал ей любовные отношения, но зебра относилась к нему исключительно по-дружески, и не более. Когда же ее приятелю привезли подругу-кенгуру и счастливую пару отселили подальше, зебра загрустила, потеряла аппетит и стала таять на глазах. И тогда зоотехникам пришлось все вернуть обратно: кенгуриную семью поместили в соседний с зеброй вольер так, чтобы старые друзья могли беспрепятственно посещать друг друга, и Венера тут же повеселела. Супруга-кенгуриха относилась к такому положению вещей вполне лояльно, и весь этот «любовный треугольник» долгое время считался в зоопарке образцово-показательным — никаких недоразумений, сцен, тем более тумаков. Год шел за годом, и вот Венера, состарившись, умерла… А сумчатый «Ромео», вполне благополучно уживавшийся с такой же сумчатой спутницей, сумел пережить свою «большую любовь» всего на несколько месяцев…

Сейчас долгожителем среди обитателей Московского зоопарка является миссисипский аллигатор Сатурн — ему более 100 лет. Хотя для крокодилов это лишь пора «зрелости». Сатурн примечателен еще и тем, что является единственным из аллигаторов зоопарка, к которому можно заходить. Обычно с подобными подопечными сотрудники зоопарка общаются строго по инструкции, в соответствии с установленными правилами техники безопасности. Правда, заходить к нему предпочитают не по одному, поскольку его подруга менее миролюбива. Поэтому, пока один кипер убирает вольер, другой стращает ее метлой, которую она очень не любит, хотя при желании может проглотить, даже не заметив. К остальным же родичам Сатурна заходят только после их охлаждения, которое происходит за счет заметного понижения температуры в помещении — в «холодном состоянии» аллигаторы теряют всяческую активность.

В вольеры к крупным хищникам киперы наведываются, перегоняя их из помещения в помещение с помощью специальных дверей. К слонам стараются входить как можно реже, особенно к самцам. Самки же чаще всего слушаются, выполняя, как правило, все команды.

В налаживании контактов с животными существует множество условий, одно из них –– последовательное соблюдение меры: нельзя общаться с ними мало, впрочем, также нельзя и слишком много.

Африканский слон Эдик, бесконечно привязанный к своему воспитателю Сергею, став взрослым самцом, теперь воспринимает его как конкурента в борьбе за симпатии слоних. Теперь Эдик не позволяет Сергею даже просто пройти рядом с заграждениями, и если тот случайно забудется и приблизится к слоновнику по былой памяти, Эдик с головы до ног обкидывает бывшего друга навозом. Бывают и другие крайности, когда от чрезмерного общения животное буквально «зацикливается» на человеке и начинает воспринимать его как особь противоположного пола, что не только портит характер животного, но и мешает его размножению. Нечто подобное произошло с пандами — двумя самцами Пинь-пинь и Ань-ань, полученными из Китая. В Лондонском же зоопарке жила, также привезенная из Китая самка Чи-чи. Руководство обоих зоопарков решило их соединить, но из этого ничего не вышло — Чи-Чи была настолько запечатлена на человека, который за ней ухаживал, что партнеров своего племени воспринимать никак не хотела. Чтобы такого не происходило, зоотехники стараются с раннего возраста вводить зверей в контакт с себе подобными.

Вообще же тема размножения животных в условиях неволи является крайне важной и, собственно, составляет одно из главных назначений зоопарков. Как и в природе, в зоопарке в зависимости от особенностей выращивания детенышей среди животных образуются либо моногамные, либо полигамные семьи. У волка, например, существует большая ответственность за прокорм детеныша и самки, поэтому волчьи семьи моногамны. А вот в стае у гиеновых собак все по-другому: у них одна только самка рожает детенышей, остальные же помогают ей заниматься их воспитанием.

Хищники в зоопарке производят потомство в особых укрытиях, которые отстраиваются для этого заранее. «Хищных» мам не тревожат до тех пор, пока они сами не выведут своих детей на прогулку, или до момента первой в жизни детенышей прививки. А вот «хищных» пап на момент родов и взращивания, как правило, «депортируют» в другой вольер.

Рыжим моржам, в отличие от многих обитателей парка зверей, снег и холод нипочем: они, даже будучи совсем взрослыми, резвятся, как дети, и тычутся своими довольными «парящими» мордами в руки смотрителям. Те им что-то говорят, а моржи отвечают то пением, то гиканьем. В общем –– полное взаимопонимание. Их смотрителей, точнее смотрительниц, здесь называют моржовыми мамами, поскольку сегодняшние многотонные дети 12 лет назад прибыли сюда несмышленышами, оторванными от собственных мам и, соответственно, от молока. И у них тогда была лишь одна перспектива: либо научиться есть то, что дают, либо погибнуть. Новые мамы приучали их к процессу кормления, причем, что характерно, лежа, так как малыши боялись человека, стоящего в полный рост. Процесс обучения происходил так: пока моржонок изучал «мамину» ладонь, пробуя ее на вкус, та в свою очередь незаметно подкладывала ему на язык то кусочек креветки, то мидии, то фрикадельку. Так постепенно моржонок приучался к вкусу предстоящей пищи, когда же у него появлялся голодный спазм, он начинал есть. Тех малышей, которые ни при каких хитростях не соглашались есть самостоятельно, кормили через зонд, предварительно зафискировав их, чтобы не поранить гортань и органы дыхания. Через некоторое время едоки через зонд настолько привыкали к этой процедуре, что фиксировать их уже было незачем: они и так вели себя смирно, понимая, что настал момент приема пищи. Вскоре и те, и другие стали кормиться самостоятельно, а подвигнувшие на это нужное дело кормильцы оказались для моржей «свояками». Им они, уже став взрослыми, по-прежнему адресуют приветственные крики и всевозможные знаки обожания.

По мнению заведующего секцией млекопитающих Е.С. Давыдова, «моржи –– удивительно контактные и благодарные существа, с немалым интеллектом. При их чудовищных возможностях каждый весит около тонны, они чрезвычайно аккуратны в общении с людьми». У моржей есть такая особенность –– поглощать «несъедобные» предметы: камни, бруски и тому подобное. Зная это, зоотехники с детства обучили их приносить и отдавать посторонние предметы за похвалу. А поскольку посетители зоопарка имеют обыкновение бросать в вольеры все, что попадается под руку, то из предметов, принесенных моржами служителям, собралась целая коллекция, в которой были даже оловянные солдатики. Стоит заметить, что все труды, затраченные на моржей и других ластоногих, не прошли незамеченными — московская коллекция ластоногих признана лучшей из зоопарков мира. В целом в парке сейчас проживают 6 000 животных, которые относятся примерно к 1 000 видам. Отдел млекопитающих является одним из самых многочисленных, и за последнее время здесь добились больших успехов в размножении «краснокнижных» животных, а это очень трудоемкое и деликатное дело. Помимо этого, коллекция млекопитающих пополнилась новыми редкими видами, например манулами, ирбисами, очковыми медведями, красными и гривистыми волками, бородавочниками.

Такие перемены стали возможны во многом и благодаря хорошему финансированию. Практически все «баррикадные» питомцы живут сейчас в реконструированных вольготных вольерах, поедают кому что по вкусу: киви, мандарины, авокадо. Однажды здешним слонам (которым действительно положено съедать в день определенное количество фруктов) привезли ящики с нектаринами. Заведующий секцией, удивленный столь экзотическими фруктами, резюмировал: «Нектарины нам больше не присылайте, это –– перебор, отправьте их в детские сады. А наши слоны с удовольствием съедят и яблоки, и бананы, не заметив при этом никакой разницы».

Есть в Московском зоопарке особая категория животных, применительно к которой подобрать точное определение сложно. Возможно, они считают себя умнее других, а возможно, просто излишне капризы и избалованны. Так или иначе, но это — своеобразная богема. Многие из них, очень быстро сообразив, что их здесь любят, всячески холят и лелеют, нередко задирают свои коричневые, розовые, черные и прочие носы. Впрочем, подобных самовлюбленных особ никто даже и не стремится развенчивать — напротив, за ними продолжают все так же усердно ухаживать. Один из таких премудрых красавцев –– медведь-губач из Шри-Ланки (помните медведя Балу из мультфильма «Маугли»?) — научился столь аккуратно и интеллигентно открывать баночки с любимым им кефиром, что за это ему с готовностью прощают любые капризы. Пищу губачу приносят только на подносе и в строгой последовательности: перепелиные яйца — изюм — творожок — порезанные дольками фрукты. Начинает губач с самого вкусного –– берет по одной изюминке и, смакуя, кладет на язык. Потом, не торопясь, выпивает перепелиные яйца. Когда же дело доходит до фруктов, он начинает их перебирать, чтобы съесть только самые сладкие… Есть у этого гурмана подруга, но он, будучи по духу заядлым холостяком, не слишком балует ее своим вниманием. Впрочем, и у губачихи характер — не сахар. Мало того, что она не без основания слывет интриганкой и драчуньей, ее привередливость в еде и склонность к капризам едва ли не превосходят причуды ее друга. Подача губачихе каждого блюда сопровождается различными, но обязательно приятными развлечениями. И в общем, это никого из служителей особенно не утруждает: главное, чтобы капризуля не грустила, ведь уныние и скука –– злейший враг обитателей зоопарков. Поэтому смотрители и зоотехники и по долгу службы, и «по велению сердца» постоянно придумывают разного рода хитрости и развлечения.

Продолжают список местной богемы гривистые волки с Кордельер. Они чем-то похожи на собак, но ноги у них настолько длинные, что, по замечанию Е.С. Давыдова, ходят они, будто на костылях. Природа снабдила их такими «костылями» для того, чтобы им было легче высматривать в высокой траве грызунов. Необычны эти животные еще и тем, что мяса они практически не употребляют, предпочитая традиционной для хищников пище рис, мед, фрукты и сухофрукты. Для них специально делают пирамиды из риса и сухофруктов, а затем обильно поливают их медом — получается нечто вроде рождественского сочива. Если же давать волкам мясо, у них, как правило, начинает развиваться мочекаменная болезнь.

До сих пор в зоопарке помнят о такой легендарно-эксцентричной личности, как шимпанзе Сильва, страстно любившей пиво, которым ее, не скупясь, потчевали посетители. Причем это мероприятие никем не возбранялось — в природе обезьяны не прочь полакомиться забродившим фруктом, к пиву же они питают особое пристрастие.

Смотрительница обезьяны, тетя Глаша, также была очень довольна своей подопечной, поскольку к вечеру ей удавалось собрать немало пустых бутылок. Заметим, что пиво Сильва пила исключительно из бумажного стаканчика, который берегла как зеницу ока, никогда не портила и регулярно сушила на ветке. Жизнь ее текла посезонно: весной она выходила на свет поджарая и злющая, а под осень выглядела вполне довольной, с пива раздобревшей — в общем, вполне богемной.

Еще одним «типичным представителем богемы» считается кудрявый пеликан — Ваня Питерский, привезенный из Ленинградского зоопарка и названный так в честь его тогдашнего директора Ивана Корнеева. Длинноклювый Ваня с самого раннего детства был выкормлен людьми и в силу разных обстоятельств общался только с женщинами. Прибыв в Москву, он выбрал для себя свою «единственную» — смотрительницу Ирину, к которой ежедневно летит на всех парах, сует клюв под руку и при этом порыкивает на окружающих — и это, несмотря на то, что недавно у него появилась подруга-пеликанша. Его любовь к Ирине по-прежнему остается неизменной, а ревность — безграничной: если к нему в вольер вместе с Ириной вдруг ненароком войдет какой-нибудь мужчина, Ваня набрасывается на него, словно тигр. Так что работникам приходится держаться поодаль, а при необходимости и вооружаться.

Каждый день Ваня съедает около 2 кг рыбы, особенно же он, как, впрочем, и все пеликаны, любит минтай. Кстати, в вопросах трапезы он тоже чувствует себя хозяином: к ведру с рыбой всегда подходит первым, затем отсортировывает для себя ту, что покрупней, и только потом дает понять остальным своим сородичам, что теперь и они могут утолить голод.

В зимнее время года на прудах зоопарка в отличие от остальной территории жизнь бьет ключом. Здесь зимуют не только местные жители, но и их городские собратья: популяции московских крякв и огарей. Достаточно взглянуть на их деятельное копошение в промежутках между сытой дремотой, чтобы понять, насколько им здесь вольготно. Незамерзающий за счет компрессора пруд, вольный комбикорм вперемешку с тремя видами зерна: овсом, просом и пшеницей — собирают здесь до тысячи крякв и до трехсот огарей, не говоря уже об остальных страждущих. Одних уток на пруду около 30 видов, да и гуси также присутствуют. Между разными пернатыми практически нет разногласий: и евразийские гуси, и лебеди, которые, кстати, представлены здесь полностью, уживаются дружно и поедают сообща 350 кг кормов за день вместе с тертой морковкой и нашинкованной капустой.

По словам заведующего «Домом птиц» Николая Игоревича Скуратова, большого знатока и любителя гусей и уток, на прудах зоопарка всегда была достойная коллекция водоплавающих и околоводных птиц, а до недавнего времени присутствовала и одна из лучших в мире коллекция фазанов. До середины 1990-х годов этими птицами занимался известный орнитолог С.М. Кудрявцев, один из лучших знатоков зоопаркового дела в мире. Сегодня фазанов сменили журавли, весьма представительная коллекция которых поддерживается и пополняется усилиями специалиста по журавлям Ольгой Роздиной. Теперь среди международного зоопаркового сообщества «москвичи» слывут большими любителями этих птиц.

Оказывается, формирование парковой колонии пернатых –– вопрос во многом личный, зависящий от пристрастий и интересов работающих здесь орнитологов. Если говорить о птичьей коллекции зоопарка в целом, то она была интересной и достаточно представительной с самого начала, еще с 1864 года. Уже тогда в ней были пеликаны, фламинго, орлы, грифы, соколы. В современном «Доме птицы» в собрании пернатых появляются редкие виды, которые орнитологи пытаются разводить, в частности птенцы венценосных голубей. Эти необыкновенно красивые птицы с кружевным, постоянно колышущимся хохолком в виде венца живут в Юго-Восточной Азии, и всего их четыре вида. Самка несет всего одно яйцо и насиживает его два месяца.

Успешно размножаются здесь пингвины, фламинго, журавли: японские, даурские, стерхи, выращивать которых очень нелегко. Кстати, в юном возрасте здешние журавли воспринимают людей, как особь своего вида. Вместе с зоотехниками они танцуют, разговаривают и даже намекают на желание создать с ними пару. Но как только журавль обзаводится подругой, он начинает всячески оберегать ее, забывает о былой привязанности к людям и изгоняет со своей территории кого бы то ни было. При этом они кричат, хлопают крыльями, становятся агрессивными. Напротив, те журавли, которые были выращены собственными родителями, человека боятся и привыкать к нему начинают лишь через несколько лет общения.

Особая гордость коллекции Ольги Роздиной –– черношейные журавли, которую она совместно с коллегами намерена в ближайшем будущем размножить.

Работая по программам разведения журавлей, часть приплода японских зоопарк выпускает в природу, где их осталось всего около 2 тысяч. Но, несмотря на столь тревожную ситуацию, жители Китая, куда те прилетают на зимовку, беззастенчиво их поедают. Именно поэтому численность журавлей, зимующих на китайской территории, постоянно сокращается, тогда как на японской –– она стабильна. Осознавая остроту проблемы, Московский зоопарк пытается вместе с китайскими коллегами, заинтересованными в разведении этой птицы, организовать охрану зимовок журавлей.

Большой удачей специалисты зоопарка считают и размножение в его стенах дальневосточных аистов, редкой птицы, живущей на Дальнем Востоке и в Китае. В отличие от обычного аиста эти, живущие в лесах, –– нелюдимые, скрытные и известно о них совсем немного.

Работники «Дома птиц» строго следят за своими питомцами, иногда им приходится регулировать их личную жизнь, потому что некоторые особи могут путать и виды, и полы. В целом же заниматься размножением птиц с одновременной демонстрацией их посетителям нелегко: для большинства видов для этого требуются особый покой и отдельное помещение.

Но вот в вопросах питания пернатые совершенно непривередливы. Им вполне достаточно яблок, бананов и апельсинов, в отличие, например, от обезьян, больших любителей авокадо, хурмы и тому подобных редких плодов. В еде птицы достаточно консервативны, они не нуждаются в большом разнообразии и подолгу привыкают к новым видам корма. Редкими гурманами можно считать лишь куликов, которые в природе питаются моллюсками. Их клюв специально устроен так, чтобы, проникая в ракушку, мгновенно подрезать ножку моллюска. Правда, в зоопарке вместо моллюсков куликам делается специальная смесь из мяса, рыбы, яиц, творога и гамаруса.

Орнитологи зоопарка очень мечтают завести китоглава — цаплю с головой кита, живущую в африканских заболоченных местностях парами и занесенную во все Красные книги. Вот только заполучить ее проблематично, поскольку сегодня вся природоохранная деятельность направлена на то, чтобы из природы животные не изымались. Если же зоопарк заинтересован в пополнении коллекций тем или иным видом, ему разумнее всего обратиться к своим коллегам, в парках у которых эти виды размножаются.

На настоящий момент по редким видам животных существуют международные программы размножения, компетентные комиссии которых решают самые разные вопросы, например должен ли вообще размножаться тот или иной вид, и насколько этот вид нуждается в размножении. Поэтому, для того чтобы сохранить генетическое разнообразие животного мира, нужно очень тщательно подбирать производителя для воспроизведения определенных потомков от определенных предков. Комиссия принимает решение, зоотехники сводят или, напротив, разделяют животных. Но бывает и такое, что в какой-то момент животные принимают решение пренебречь выводами комиссий и действовать самостоятельно — ломая ногами заграждения и неудержимо стремясь друг к другу. Вот тогда рождаются внеплановые дети, называемые «недоглядом». Такой жеребенокнедогляд появился в Московском зоопарке в прошлом году. Сейчас он, к счастью, жив-здоров и ведать не ведает о своем туманном происхождении. Сходная ситуация произошла и с тиграми. Когда тигрица родила трех тигрят и они немного подросли, двух из них отправили в другие зоопарки, а последний остался жить в соседнем вольере. Когда в помещении тигренка начался ремонт, его переместили на время к маме-тигрице. Тогда тигренку было неполных два года, и работники даже не задумывались о возможных последствиях. Всем было известно, что размножаются тигры только начиная с 3 лет. Но в данном случае животным явно удалось обмануть природу. Вскоре на свет появилась маленькая тигрица, от которой мама, не будучи готовой к такому повороту событий, наотрез отказалась. В результате тигрицу вскормили вручную, и она совершенно не страдает от того, что стала своеобразной героиней «эдиповой» трагедии.

Елена Краснова