Гибрид

Он был в пути около часа, когда заметил след бороборо.

Спустившись с плато, он осторожно обошел каменную колонну карминного цвета и тут увидел это: громадный след, отпечатавшийся в сланце под огромной массой зверя. След был округлым, в поперечнике в два раза больше, чем широкие плечи самого Лоу. Шесть отпечатков когтистых пальцев расходились от округлой подушечки лапы, подобно лучам стилизованного солнца.

Лоу присел. Его необычайно плоские щеки приподнялись, когда он улыбнулся, разглядывая отпечаток. Он вышел до рассвета, рассчитывая поохотится в пустыне в одиночку, и не надеялся на такую находку.

«Ну, хорошо, жирное брюхо, — обратился он к отпечатку, — Снежная Птица и я сегодня полакомимся, не так ли?»

Конечно, это будет опасно. Бороборо — гигантский хищник. Этот вид сравнительно часто встречается на Голозе. Но это даже к лучшему. Иначе было бы гораздо больше маленьких омкью, слишком далеко забравшихся от поющих деревень и никогда больше не вернувшихся, чтобы рассказать о том, что с ними произошло.

У бороборо было шесть шестипалых когтистых лап. Каждая сочленялась с туловищем автономно и могла либо раздробить, либо оторвать охотнику голову. Лоу пожалел, что не взял с собой оружия, кроме силовой пращи. И все же благодаря находке, утро становилось интересным. Он вышел поохотиться на длинных и прыгающих джекфусов, их жаренные задние лапы были особенно сочными, но не заметил ни одного из них. Теперь Лоу нашел бороборо, свисающее брюхо которого он с удовольствием разрежет на восхитительные куски и подрумянит их над огнем. Правда, существовало еще две проблемы: выследить бороборо и убить его прежде, чем тот убьет его самого.

Необычные раскосые глаза Андреаса Лоу еще на мгновение остановились на следе. Затем он поднял голову, устремив взгляд вдаль, от плато к горизонту. Поднялся.

Ростом Лоу был на добрую половину фута выше самых высоких омкью — сказывалась кровь Солнца. Его конечности были более плотными, омкью же были склонны к худощавости. Но у Лоу были свойственные народу его матери покатый лоб и щеки, а также узкий разрез глаз. Зрачки у него были крупные, зеленого цвета. Перьев на теле не было вообще, а рудиментарный мясистый нарост в области копчика был скрыт одеянием омкью. Лоу был босой, с обнаженными руками, сильно загоревшими под древним багровым солнцем Голоза. Ему было немногим более двадцати лет.

Сейчас солнце уже поднялось. Равнина, простирающаяся до отдаленных вершин, на протяжении всего дня выглядела по-вечернему. Она была усеяна группами каменных нагромождений. Бороборо мог припасть к земле и отдыхать где-нибудь вне поля зрения Лоу.

Лоу вытащил силовую пращу из футляра, висевшего на переброшенном через левое плечо ремне. Праща представляла собой цилиндр длиной около восемнадцати дюймов, с дулом, имеющим в поперечнике три дюйма. Нижняя часть, обмотанная дешевой синтетической кожей, служила рукояткой. Эти устройства изготовляли и продавали бледные люди с космических кораблей Солнечной системы, которые впервые появились в Галактике Замарии около семидесяти лет тому назад. Лоу купил силовую пращу у нелегального торговца, приходящего к ним в деревню после наступления темноты. Омкью не желали пользоваться оружием из Солнечной системы, но Лоу на этот счет испытывал смешанные чувства, вероятно, потому, что и кровь у него была смешанной.

Теперь Лоу принялся изучать след бороборо всерьез. Силовая праща была слишком легким оружием для такого зверя, но Лоу готов был рискнуть. Он провел ладонью по отпечатку, оставленному зверем. Очень глубоко. Слишком глубоко. Бороборо весил очень много — большая часть веса приходилась на превосходное мясо живота, но обычно зверь перемещался легкими прыжками, благодаря слаженной работе своих шести лап. Поэтому такой глубокий отпечаток в сланце означал, что зверь или болен, или поскользнулся, спускаясь с плато.

Лоу надеялся, что зверь всего лишь оступился. Преследовать, противостоять и убить бороборо, когда тот болен…

Лоу перешагнул через след и двинулся по равнине, пересекая вероятную линию движения бороборо все более и более широкими дугами. Наконец он обнаружил другой след и снова присел. Здесь бороборо оставил в сланце отпечаток только одного из шести когтистых пальцев. Это означало, что походка зверя была нормальной, а глубокий отпечаток — просто случайность.

Оглянувшись, Лоу невидимой нитью связал два отпечатка и теперь мог сказать, куда направляется бороборо. Он оглядел равнину. Его взгляд переместился к беспорядочно расположенным колоннам, находившимся на расстоянии около четырех стеббии. За ними почти ничего не было видно. Но за ними мог быть…

«Беги, жирное брюхо! Я иду за тобой!». Лоу побежал вприпрыжку.

Древнее багряное солнце согревало его, разжигало лицо, усиливало тонкий острый привкус сладковатого запаха, исходящего от маленьких розовых ароматических камней, разбросанных среди белого и серого сланца. Подошвы Андреаса Лоу были такими же твердыми, как самые твердые из этих обломков. Он бегал по Голозу босиком с самого рождения.

Восторг преследования охватил его. Он подумал о Снежной Птице, о том, как она будет улыбаться. О том, как они прижмутся щеками (необыкновенно чувственный обычай омкью) перед тем как будут лакомиться бороборо сегодня вечером. Этим утром он чувствовал себя прекрасно. Молодой, здоровый, изящный.

Время от времени голос отцовской крови уменьшал эти чувства. Иногда по ночам, когда не спалось, Лоу размышлял о том, должен ли он покинуть омкью. Это был народ его матери, они воспитали его. Но не должен ли он, несмотря на это, быть преданным расе своего отца?

По сравнению с другими мирами, где тоже обитали омкью, Голоз был примитивной планетой. Снежная Птица побывала на нескольких других планетах, путешествуя в детстве со своим отцом. Она рассказывала о больших комплексах городов, где омкью пели песни и создавали произведения из камня в высоких прохладных апартаментах, предназначенных для отдыха, и вели разговоры на ничего не значащие темы.

Жизнь на Голозе была суровой. Весь Голоз состоял из угловатых плато с разбросанными деревеньками и нескольких торговых центров Колониального Корпуса, которых омкью избегали. Иногда Андреас Лоу чувствовал мощный зов второй части своей крови и думал, не поступает ли он глупо, продолжая безмятежный образ жизни. Особенно теперь, когда после почти семидесяти лет контакта между двумя галактическими расами возникли разговоры о чем-то, называемом Единение. Слухи о нем приносили торговцы — низкорослые, торопливые люди с Солнца, которые, подобно привидениям, появлялись с наступлением темноты. А некоторые старые омкью говорили, что снова начнутся прежние распри.

Пронзительный крик и кожистое «хлоп-хлоп» резанули по ушам. Лоу вдавил твердые подошвы в сланец, вынужденный остановиться. Шум доносился из-за каменных колонн. Хриплый, сводящий с ума крик, шлепок и удар могучих крыльев — это был не бороборо.

Из-за каменных колонн взмыл краку — один из крылатых зверей.

Он рванул в небо, набрал высоту, перевернулся в неловком маневре, выровнялся и бросился вниз. Теперь в нем, мчавшемся, как стрела вниз, обратно к камням, не было и следа неуклюжести. Его огромные, волокнистые, испещренные прожилками крылья сложены вдоль черного цилиндрического тела. Его лапы вытянулись, и из каждой внезапно появилась щетина когтей, блестящих, подобно серебряным иглам.

Краку упал за каменными колоннами подобно снаряду. Его дикий крик и неистовое хлопанье крыльев послышались снова.

Озадаченный, Лоу продолжал стоять. Крылатые хищники редко нападали на кого-нибудь большего их по размерам и никогда — на бороборо. Что же могло находиться там, за камнями и быть причиной такого неистовства?

Как ответ до Лоу донесся уже другой крик. Слабый, страдальческий. Лоу нахмурился.

Омкью на его месте развернулся бы и ушел прочь. Лоу же не мог так поступить. Он побежал снова, крепко сжав ладонью искусственную кожу рукоятки силовой пращи. Чем ближе он подбирался к каменным колоннам, тем больше была уверенность в том, что слабые крики принадлежали человеку Солнечной системы.

Лоу почти добрался до камней, когда услышал новый звук, смешанный с хлопаньем крыльев краку, его скрипучим, похотливым карканьем и криком жертвы. Этот звук был низким, похожим на механическое дребезжание неисправного мотора, который не может достичь нужной мощности. Лоу метнулся за первую каменную колонну.

Лицо обдало жаркой вонью горящей изоляции. Он прыгнул за вторую каменную колонну, за третью. Лоу припал к земле, чтобы стать невидимым для гиганта краку, который, перестав терзать свою жертву, повернул глыбообразную голову и уставился на него. Лоу не двигался.

Хромированный гусеничный краулер, используемый для разведки местности, лежал на боку. Одна из его гусениц вращалась. Другую заклинило. Из краулера доносилась вонь и струился голубой дым.

На блестящем боку корпуса, над гусеницей, Лоу увидел эмблему Колониального Корпуса. Из краулера доносились испуганные крики.

Несмотря на присутствие Лоу, краку еще раз игриво ударил по трактору своей лапой. И один из серебряных когтей как нож в масло прошел сквозь металлический корпус. Подобными дырами кабина была исполосована и в других местах. В момент, когда коготь пронзил металл, человек внутри закричал громче. Лоу видел, что выступающая вперед лучевая трубка, единственное средство защиты краулера, была безнадежно погнута краку. Он понял, что случилось. Краку принял краулер за какое-то животное и налетел сверху. Бороборо, вероятно, уже и след простыл. Механические аппараты людей Солнечной системы пугали огромных животных.

Краку поднял лапу и выдернул серебристый коготь из кабины, при этом краулер немного приподнялся, а когда коготь высвободился полностью, снова упал на бок. Опять послышался исступленный крик боли. Внезапно, учуяв Лоу, краку повернул свою длинную змееподобную шею. Его огромная голова наклонилась. В глазах, похожих на две огромные жемчужины, сверкнуло отражение багрового солнца.

Руки Лоу, сжимавшие рукоятку силовой пращи, вспотели. Он скользнул вперед, вдоль округлой каменной колонны, за которой прятался. Краку издал раздирающий уши крик. Гигантская голова метнулась вниз, чтобы выдернуть Лоу из укрытия.

Прямо перед собой Андреас Лоу увидел голову краку, заслонившую небо, увидел, как раскрылась гигантская пасть, наполненная пенящейся черной слизью. На выстрел у него оставалось только несколько секунд.

Лоу нажал кнопку силовой пращи. Три шарика выстрелили краку в пасть и взорвались там.

Краку вздыбился, его огромные глаза-жемчужины внезапно покрылись сеткой красных прожилок. Осколки шариков пронзили его мозг.

Лоу успел отскочить, когда зверь начал извиваться и рвать когтями воздух, а затем упал, разломав надвое грузом мертвого тела каменную колонну, за которой мгновением раньше прятался Лоу.

С последним издыханием от тела краку поднялась волна насыщенного гнилостными парами смрада. Глаза подернулись красной пеленой. Зверь был мертв.

До Лоу все еще доносились слабые крики из краулера и механический дребезг не желавшей проворачиваться гусеницы. Он полежал мгновение, уткнувшись лицом в землю, выдохшийся и трясущийся. Затем встал, засунул силовую пращу за волокнистый пояс своего одеяния. Лоу обошел мертвого зверя по широкой дуге справа, мимо каменных колонн. Добравшись до перевернутого краулера, он взобрался на бесполезную теперь гусеницу и заглянул вниз через одну из дыр в корпусе.

Вдоль дальней, наклоненной стены растянулся немощный желтоволосый человек, кожа которого была кроваво-красной из-за слишком длительного пребывания под солнцем Голоза. Он был молод и одет в бледно-серую форму Колониального Корпуса. На его плечевой нашивке был изображен осколок яркого камня.

Голубые глаза человека были открыты. Один из когтей краку разорвал ему правую сторону груди, которая теперь представляла собой ужасное месиво из обломков костей, маленьких влажных кусочков розоватого мяса, обрывков ткани одежды; огромная, увеличивающаяся на глазах лужа крови окрашивала его одежду в черный цвет.

В глазах землянина медленно проявлялось осознание того, кем был Лоу — похоже, не совсем омкью, но и не человек с Солнца.

«Я геолог, — проговорил человек. Речь у него была булькающей. — Прикреплен к базе Колониального Корпуса. Доставь меня туда. Тебе заплатят. Никто не причинит тебе вреда».

Лоу не ответил. Раненый принял молчание за отказ. Опираясь на одну руку, он приподнялся повыше.

«Я не выживу, если ты не поможешь мне. Эта тварь свалилась на меня прямо с солнца. Я не заметил ее. Послушай ты, проклятый дикарь, если ты не поможешь мне…»

Лицо человека с Солнца исказила гримаса боли, громко застонав, он упал.

Вглядываясь вниз, Лоу крепко держался за рваные дыры в корпусе краулера. Его лицо было злым. На какой-то миг у него возникло желание воспользоваться своей силой, не сдерживать себя. Телепатировать. Цвета. Звуки. Запахи. Все вместе. Сделать больно человеку с Солнца.

Но Лоу подавил это чувство. Чистокровный омкью, возможно, и покорился бы ему. А Он не мог.

Лоу нахмурился. Раненого геолога нужно было доставить на базу, расположенную вверху на плато.

Но кровь в жилах Андреаса Лоу не была только кровью людей с Солнца, поэтому помощь геологу была тем, чем он хотел бы заняться меньше всего на свете.

В конце концов, отбросив сомнения, Лоу спустился внутрь кабины. Стараясь действовать как можно мягче, он поднял геолога себе на плечи. Вес неподвижного тела был невелик, чему Лоу порадовался, пустившись в обратный путь через равнину.

Было утро 2477 года, когда Андреас Лоу с трудом взбирался вверх по каменистому склону плато. Прошло только шестьдесят лет с тех пор, как первый из недавно разработанных фотонных кораблей Солнечной системы, оставляя позади парсек за парсеком, достиг Галактики Замарии, чтобы приземлиться сначала на одной из ее планет, а затем на многих.

Прибывшие земляне нашли здесь расу существ, совершенно непохожих на те, к каким они привыкли в своей галактике. Жизнь изобиловала на сотнях планет Замарии. Омкью были очень древним народом. Они расселились и развили свою многопланетную культуру, используя ограниченные возможности межпланетных кораблей, подобных тем, которые использовали люди Солнечной системы двумя столетиями ранее для исследования своей галактики.

Первые контакты с омкью и землянами были неприятными. У омкью был свой способ общения. Случайное или намеренное восприятие его было чрезвычайно болезненным для человеческого мозга. Контакты с омкью, за исключением крайне необходимых, не поощрялись. Близкие связи со стороны членов Корпуса наказывались тюремным заключением, а смешанные браки — смертью. Омкью поняли, что их считают грязными, ненавистными, опасными. Самодовольные люди из Колониального Корпуса давали понять это довольно часто. Ходили разговоры о нападении с целью разрушения Галактики Замарии и полного уничтожения омкью.

Однако постепенно экономическая необходимость смягчила ситуацию. Многие отдаленные планеты омкью были богаты полезными ископаемыми. Земляне, в свою очередь, могли предоставить технологии производства продуктов питания. Только немногие из планет Замарии были пригодны для выращивания урожая, да и им было трудно обеспечить переполненные, густонаселенные города планет. В результате частные коммерческие фирмы Солнечной системы стали присылать свои фотонные корабли. В 2477 году, когда Андреас Лоу с трудом взбирался на верх плато, неся на плечах геолога, теплая кровь которого стекала ему на одежду, уже ходили разговоры о чем-то, называемом Единение.

Единение. Странный термин. Он дошел даже до таких глухих планет, какой был Голоз.

Единение.

Древнее багряное солнце стояло высоко. Ноша становилась тяжелее. У Лоу начали болеть икры ног. Он поднимался по узкому склону между беспорядочно разбросанными кобальтовыми валунами. Тропинка была гладко вытоптана множеством ног, но подниматься все равно было тяжело. К счастью, впереди за поворотом уже будет видна деревня.

Лоу максимально ускорил шаг и добрался до поворота. Отсюда дорога уже шла вниз, к поющей деревне, скрытой во впадине среди холмов. Он сделал глубокий вдох и поспешил дальше.

Впереди, вокруг открытого участка, поднималась дюжина башен высотой в три этажа. Желтый камень, из которого были построены башни, с годами изменил цвет и сейчас блестел мягким белым глянцем. Даже известковые стыки были стерты. На различной высоте башни были прорезаны овальными окнами. Когда с определенной стороны дул ветер, проходивший сквозь окна по лабиринтам внутренних пространств башни, раздавалась странная мелодия. Деревни гордились своими башнями, и каждая считала, что именно их башни поют наиболее приятно.

Лоу почти дошел до первой из башен, когда его заметили. Около ста человек — мужчины, женщины и дети, разговаривали, что-то обменивали или просто бездельничали. Сегодня был выходной день, и мужчины не были заняты работой на скудных полях, которые находились выше, на плато. Свет багряного солнца отражался в бисере декоративных вышивок, которыми была украшена более яркая одежда мужчин, искрился на белых перьях, покрывающих головы, шеи, предплечья и икры мужчин и женщин.

Дружелюбные лица, поворачиваясь к Лоу, тут же становились испуганными. Светящиеся глаза загорались еще ярче насыщенным розовым цветом у женщин и ярко зеленым у мужчин.

Один из мужчин двинулся навстречу Лоу. Но тот поднял правую руку, давая понять, что дело касается только его. Мужчина отошел. Лоу обратил внимание, как взъерошились перья у того на затылке.

Тут же мужчина повернулся к своему соседу и начал разговаривать с ним, расположив свое лицо прямо напротив собеседника. Тонкие губы говорящего оставались сжатыми. Он просто пристально смотрел в глаза другого. Одновременно Лоу услышал — осязал — почувствовал вкус и запах — увидел их разговор.

Но подробностей он, конечно же, не мог понять. Его восприятие было слабым. Ведь он был гибридом.

Все больше и больше людей присоединялось к этому мысленному разговору. Лоу улавливал все это. Во всяком случае восприятие такого общения не причиняло ему боли, как чистокровным людям, а именно это было причиной неприятностей при первых контактах. Когда омкью разговаривали своим обычным способом, люди Солнечной системы испытывали сильную боль. Даже случайный перехват психологической статики разговора омкью причинял людям Солнца боль.

Лоу, выделявшийся необычно высокой фигурой среди присутствующих полулюдей, покрытых блестящими перьями, повернул к своей башне. Теперь он ощущал большое количество разговоров. Все они были неразборчивыми: сплетение фиолетового и оранжевого; всплески голубого на темном фоне; запахи мускуса и коричных ягод; глухой низкий звук барабанов и звон тончайших цимбал.

Добравшись до своей башни, Лоу посмотрел вверх. Ракью наблюдала за ним из окна своей комнатки, расположенной рядом с его комнатой. Она выглядела испуганной.

«Принеси маленький пакет пищевых кубиков», — крикнул он.

«Что это ты несешь, такое страшное?» — закричала Ракью в ответ.

«Человек Солнца. Я объясню. Принеси еду, Снежная Птица. Мне придется уйти».

Он положил геолога в тень возле входа в башню. Человек застонал, из его легких послышался неприятный булькающий звук. Лоу вытер пот со щек. В отличие от омкью, у него были поры.

Толпа омкью собралась у входа в башню. На некоторых плоскощеких лицах Лоу видел неприкрытую враждебность. Некоторым из них вообще всегда не нравилось то, что Гулкью принял ребенка с кровью людей Солнечной системы, даже несмотря на то, что этот ребенок вышел из тела его собственной дочери.

Лоу вошел в башню. Он поднялся по четырем пролетам гладких, цвета слоновой кости ступеней. Иногда, вот так же, как и сейчас, Лоу задавал себе вопрос, как он мог прожить подобным образом так долго. Ненависть, существовавшая между омкью и землянами, давила на него с обеих сторон.

Он вошел в свою квартиру из двух комнат вместе с Ракью, которая принесла пищевые кубики. Она стояла у открытой овальной двери, пока он снимал запачканную кровью тунику и доставал чистую из замысловато резьбленого костяного ящика, который стоял рядом с кроватью.

Большие овальные глаза Ракью выделялись на ее утонченном лице. Лоу не сдержался, и громко рассмеялся.

«Моя бедная маленькая Снежная Птица. Не надо так бояться. Это всего лишь человек Солнца, которому нужна медицинская помощь».

«Ты весь в его крови, — выдохнула Ракью, — плохой знак, Андреас».

«К счастью, я не очень верю предзнаменованиям». Безмятежности в его голосе было больше, чем он чувствовал на самом деле. Необходимость посещения базы Корпуса вызывала у Лоу тревогу.

«Что с ним случилось?» — спросила Ракью.

Лоу кратко рассказал о краку.

Она сжала его руку. «Ты не должен идти на базу, Андреас!»

«Если я не пойду, человек может умереть. Это всего лишь десять стеббии. Я вернусь до захода солнца».

«Омкью опасно ходить к ним в одиночку. Посоветуйся сначала с Гулкью».

Лоу задумался. «Где он?»

Ракью, вспомнив, приуныла. «Я видела, как он ушел на охоту вскоре после тебя».

«Значит, я не могу ждать, чтобы поговорить с ним. Мне нужно идти».

«Андреас, помни о силе».

Сила. У Лоу по спине пробежали мурашки.

Он заставил себя улыбнуться, помахал рукой и выбежал из квартиры.

Вскоре после полудня Лоу добрался до Купола Проклятий Колониального Корпуса. Солнце, отражавшееся в тысячах граней золотых ячеек солнечных батарей, слепило ему глаза. Купол Проклятий занимал площадь, в два раза большую, чем его родная поющая деревня. Раньше, как ему рассказывал Гулкью, аванпосты Корпуса называли просто КП, аббревиатура термина «купола принцип», по которому они возводились. Ожесточенные служащие Корпуса со временем стали расшифровывать сокращение как одно из ругательств людей Солнечной системы.

Над Куполом Проклятий развевалось знамя базы с эмблемой Корпуса в виде глаза и планеты.

Подойдя поближе, Лоу заметил группу служащих Корпуса, которые занимались ремонтом краулеров. Один из офицеров руководил ими. У него были ровные рыжевато-коричневые усы, а лихорадочно блестевшие глаза говорили о том, что климат Голоза не совсем ему подходил. Он выглядел истощенным, хотя по возрасту едва ли был старше Лоу. Офицер что-то потягивал из коричневой бутылочки, когда заметил взгляд Лоу.

Офицер хмыкнул, привлекая внимание своих подчиненных, кивнул головой в сторону Лоу и сказал что-то, явно непристойное.

Лоу продолжал идти по направлению к куполу. Его натуре претило заискивание, несмотря на то, что разгневанные служащие Корпуса не раз наказывали целые деревни за мнимые нарушения.

У входа в купол робот-охранник спросил у Лоу о цели его посещения. Лоу ответил.

Робот-охранник, представляющий собой приземистый металлический куб, осветил его лицо.

«Сканирующие сенсоры подтвердили присутствие раненого человека и идентифицировали его униформу». Сверкнул двойной ряд зеленых лампочек. «Проходите. Внутри вас встретят служащие Корпуса, которые позаботятся о раненом. Затем вас проводят для беседы к начальнику базы».

«Для беседы?! — ощетинился Лоу. — Зачем? Все, что случилось понятно и так. Вы уже все это зарегистрировали».

Робот-охранник переварил это и через мгновение ответил механическим металлическим голосом: «Это заведенный порядок. Вас будут опрашивать».

На секунду зеленые глаза Лоу стали злыми. Но во имя благоразумия он подавил в себе негодование. Панель из золотистых ячеек приподнялась вверх. Лоу пронес свою ношу через вход внутрь коридора, в котором было слишком тепло и ярко для него.

Панель захлопнулась за ним с глухим стуком. Двое служащих Корпуса с эмблемами медиков на плечах появились из-за круглой двери слева и, не произнеся ни слова благодарности, забрали у Лоу его ношу. Внезапно Лоу почувствовал, что кто-то находится у него сзади и обернулся.

Сзади стоял еще один служащий Корпуса. Это был молодой тип из подразделения по борьбе с правонарушениями в высоких, по колено, сапогах. Он держал согнутую правую руку у рукоятки парализующего пистолета, висевшего у него на поясе. Он не улыбался.

«Следуйте за мной для опроса», — сказал он и, не ожидая ответа, повернулся.

Вскоре Лоу очутился в сравнительно просторном удобном помещении в глубине лабиринта пересекающихся коридоров Купола Проклятий. Сопровождающий оставил его. Входная панель закрылась.

Сидевший за висящим в воздухе овальным столом офицер курил сигарету бледно-коричневого цвета, скорее всего галлюцино. Служащие Корпуса применяли разного рода стимулянты, чтобы уменьшить стресс, вызываемый работой вдалеке от родных планет.

Офицер молча уставился на Лоу. Его тонкие пальцы, вынимая изо рта небольшую курительную трубочку, как бы ласкали ее. Он был лет на десять-пятнадцать старше Лоу.

Правый глаз у офицера был темно-карим, а левый, очевидно неудачный механический трансплантат, был молочно-белого цвета, поверхность его была покрыта трещинами, и он немного выдавался из орбиты.

«Меня зовут полковник Сарк», — заговорил наконец офицер. «Как ваше имя?»

«Андреас Лоу». Ноги Лоу ныли после утомительного путешествия с телом не подающего признаков жизни геолога на спине. Слева от него, прямо напротив стола, в воздухе висел стул для посетителей, но приглашения сесть не последовало.

«Омкью обычно не спешат совершать акты милосердия по отношению к служащим Корпуса, — заметил Сарк. — За это не предусмотрена награда».

«Я не ждал награды. Но я не ждал и оскорблений».

«Извините».

Но Сарк совсем не сожалел о сказанном. Он поудобнее устроился в парящем, обтекающем тело, шаре, в котором сидел. На затылке у него блестела лысина. Блестел и его искусственный глаз, вид которого Лоу находил ужасным.

Сарк стряхнул пепел с кончика своей галлюцино. Настольный пылесос тут же всосал его. Офицер продолжал: «Расскажите еще раз, что произошло».

Тонкие пальцы нажали на несколько кнопок. Послышалось жужжание.

Лоу с терпением относился к таким издевкам. Он знал, что служащие Корпуса, пребывающие на Голозе, считали себя несправедливо наказанными. Поэтому они, в свою очередь, были не против выместить зло еще на ком-то. Тихим, спокойным голосом он рассказал, как нашел краулер, атакуемый краку.

«На первый взгляд это звучит довольно убедительно», — Сарк наклонился к микрофону и что-то сказал вполголоса. Ответ был таким же невнятным.

Со своего места Лоу мог видеть только безумный молочно-белый глаз. Это нервировало его. «Ты от смешанного брака, — сказал Сарк, выпрямляясь. — Мы не часто встречаем таких. Откуда ты?»

Лоу указал рукой: «Около десяти стеббии в этом направлении».

«Силой обладаешь?»

Теперь настала очередь улыбнуться Лоу. «Хотите, чтобы я поговорил с Вами без слов, полковник?»

Сарк передернул плечами: «Нет! Последний раз, когда один из ваших птицелюдей, будь он проклят, пытался поговорить со мной, — шея и спина у меня болели неделю».

«Я не обладаю такой силой».

Нет, не такой.

Со временем Лоу научился быть осторожным. Он не обладал именно такой силой, он был гибридом. Он не мог транслировать связно, как чистокровные омкью.

«Землянином был твой отец?» — спросил Сарк.

«Да. Он был таким же человеком, как и вы».

Одна из бровей Сарка поднялась вверх. «Служащий Корпуса?»

«Да. Инженер-энергетик. Что-то выбило его из колеи, может быть, одиночество».

«Твоя помощь будет официальным образом отмечена в вахтенном журнале», — сказал Сарк. И снова блеск в потрескавшемся глазу, словно немой знак на то, что неоказание помощи повлекло бы за собой неприятности.

Наконец, Сарк спросил его: «Ты что, действительно доволен тем, что твоя жизнь проходит, как у дикаря? Неужели ты никогда не чувствуешь зов крови своего отца?»

«Именно поэтому я и принес сюда вашего человека».

Лоу развернулся и пошел к двери. Он был почти уверен, что полковник Сарк остановит его, но этого не произошло. Дверь открылась.

За ним последовал служащий Корпуса. Лоу вывели через перекрещивающиеся коридоры Купола Проклятий наружу.

Он шагнул в меркнущий багряный свет. Длинные, угловатые тени, отбрасываемые грубыми торцами здания станции, пролегли по сланцу. Лоу быстро зашагал, протянув руку к поясу туники за последним пищевым кубиком.

»…Полукровка!»

Голос был еле слышным, вкрадчивым. Лоу остановился. В поле его зрения появилась тень. Медленно он поднял голову и посмотрел направо.

Из-за ремонтного ангара вышел офицер с рыжевато-коричневыми усами, а за ним несколько механиков. В правой руке у него была очередная коричневая бутылка.

«Вы что-то сказали?» — спросил Лоу.

Офицер прошелся языком по внутренней поверхности зубов и вытащил оттуда желтоватый кусочек полупереваренной пищи.

«Мне кажется, что да. Ты здесь единственный со смешанной кровью».

Лоу попытался сосредоточиться, мысленно представляя лицо Гулкью. Как бы в этом случае поступил вождь? Надо оставаться спокойным, сдерживать свою ярость ради безопасности целой деревни.

Это было трудно.

Офицер закачался на ногах. За ним гурьбой стояли пятеро его подчиненных с потными лицами. У двоих в руках были увесистые гаечные ключи.

«Ты знаешь, — снова начал офицер, — нас не особенно интересует, нравимся ли мы тебе или нет. Мы с парнями здесь не очень давно».

Один из механиков грубо засмеялся. Остальные похотливо подталкивали друг друга.

«Все, что мы хотим знать, так это будешь ли ты нашим посредником? Приведи сюда ваших деревенских девушек, скажем, завтра ночью. Женщина с жирными перьями все же лучше, чем совсем никакой — мы так думаем. Сколько хочешь за это?»

Волна нестерпимой ярости охватила Лоу. «Женщины омкью не продают себя за деньги».

«Разговор идет о том, чтобы ты занялся продажей, парень. Однажды один из наших ребят, должно быть, залез под юбку твоей матери, не так ли?» Рука офицера сжала плечо Лоу.

Лоу ударом по предплечью сбросил ее. Офицер, ругаясь, отскочил в сторону. Лоу быстро повернулся и пустился прочь, меряя расстояние большими шагами. Сзади послышались бормотание и грязная брань, которую он понимал лишь наполовину. Затем: «Эй, ты, полукровка, взгляни-ка сюда!»

В угасающем свете Лоу заметил серебристое мелькание какого-то предмета, летящего в его сторону. Он попытался увернуться. Брошенный гаечный ключ попал ему в лоб, брызнула кровь, и от благоразумия Лоу не осталось и следа.

Офицер вытянул вперед правую руку. «Сейчас ты получишь от нас кое-что на память, полукровка». Другой механик кинул ему на ладонь второй гаечный ключ.

Боль во лбу сокрушила все намерения Лоу избегать неприятностей.

Рот офицера исказила пьяная ухмылка.

Его рука, опускающаяся вниз.

Неясно видимый брошенный гаечный ключ…

Лоу телепатировал.

Ярко-красные вспышки…

Ослепительно голубые шары…

Кошмарные нереальные видения, меняющиеся от черного к белому и обратно…

Вкус соли во рту, заталкиваемой кем-то в глотку…

Завывающий икающий крик тысячи пронзенных краку…

Он выстрелил все это одним бомбардирующим залпом.

Гигантские перья, щекочущие кровоточащие ладони…

Поцелуй огромных, как Вселенная губ, с привкусом женского оранжевого…

Внезапное извержение тысячи звуков целой жизни в одном…

ОБРУШИВАЮЩИЙСЯ ПОТОК СМЕСИ НЕИЗВЕСТНЫХ УЖАСНЫХ КРАСОК…

Лоу открыл глаза.

Офицер лежал, распластавшись. Его левая нога колотила по земле, глаза закатились, и видны были только белки. На его рыжевато-коричневых усах застыла пена. Он повернул голову к Лоу, пальцы его правой руки скребли сланец. Послышались звуки младенческого воркования.

Скуля и пуская слюни, офицер умер. Лоу чувствовал усталость и угнетенность. Гнев подвел его. Он стоял безвольно, слишком шокированный, чтобы бежать.

Золотистая панель Купола Проклятий с глухим стуком поднялась вверх. Наружу выбежали служащие Корпуса из отдела по борьбе с преступностью и окружили Лоу. Багряные тени удлинились. Становилось совсем темно.

«Я не ожидал увидеть тебя вновь так скоро», — сказал подполковник Сарк.

Лоу не ответил. Он сидел на краешке кресла, розовый цвет которого был единственным всплеском краски в однообразной во всех отношениях комнате для допросов. Комната была круглой, с низким куполом и ярким, но не резким освещением.

Сарк и Лоу были одни, но Лоу был уверен, что скрытые мониторы наблюдают за ним. Он попал в серьезную переделку, потеряв контроль над собой. На мгновение Лоу задумался о том, имеет ли кто-нибудь еще на Голозе такой дар, как он. Ему не приходилось встречаться с другими людьми от смешанных браков, но, судя по всему, они должны существовать.

Лоу вспомнил тот, первый раз, когда он обнаружил в себе эту силу, применив ее против маленького животного — джекфуса. Лоу свалил его, после чего джекфус, прихрамывая, поднялся на свои мощные задние лапы и, вместо того, чтобы запрыгать к укрытию, втянув в плечи голову, прыгнул, ударяясь о булыжник. Он ударился треугольной головой, упал назад и снова прыгнул на булыжник.

Лоу еще не успел добежать к джекфусу, как череп животного раскололся. По камням потекла жидкость. Лоу, содрогаясь, закрыл лицо руками.

«Я ожидаю одного из свидетелей», — проговорил, наконец, Сарк.

«Ваш человек напал на меня, когда я хотел уйти от него», — сказал Лоу. «Он хотел, чтобы я… организовал кое-что для него с женщинами нашей деревни».

Вздох отвращения. «Вы, омкью, моралисты. Это приводит к некоторым деликатным правовым проблемам. Мои люди вели себя грубо?»

«Не настолько, чтобы это меня волновало».

«Ну, ладно. Майор Вай-Ченг был у меня одним из лучших. Он умел заставить этот выводок полуидиотов из механического цеха работать так, что это хоть как-то было похоже на работу. Мне не нравится, что его убили. Мне не нравится, когда любого из моих людей убивают такие, как ты».

Сарк холодно улыбнулся и продолжил: «От меня требуют вежливого обхождения с тобой, когда ты находишься на нашей территории. Согласно протоколу я не имею права применять физическую силу во время допроса».

Лоу немного расслабился. Во всяком случае Сарк не будет пытаться узнать его секрет, не подвергнув себя при этом огромному риску.

«Но также согласно протоколу я имею право задержать тебя здесь, на нашей территории, не позволяя тебе встречаться или совещаться с твоими людьми и вождем. Я могу задержать тебя здесь до тех пор, пока все факты не будут выяснены к моему удовлетворению. Буду ли я удовлетворен — зависит от тебя. Я хочу в точности знать, каким образом ты убил майора Вай-Ченга».

«По вашим законам ничто не вынуждает меня объяснять это».

«О, так ты изучал законы Солнца! Тогда это тупик. Мы посмотрим, кто продержится дольше. Заходите, младший лейтенант».

Где-то позади Лоу послышался топот сапог по синтетическому паркету. Появился один из механиков майора. Он нервно теребил в руках служебную фуражку, но все же бросил при этом свирепый взгляд в сторону Лоу.

«Расскажите мне, что произошло там, снаружи, младший лейтенант, — приказал Сарк. — Кто ударил первым?»

Механик облизал губы: «Хорошо, полковник, да, это был майор, это верно. Но он был спровоцирован тем, что сказал этот полукровка».

«Ложь», — ответил Лоу. Механик боялся встретиться с ним взглядом.

«Замолчите, Лоу», — сказал Сарк. Он наклонил голову так, что его молочно-белый глаз уставился на механика. «Будьте очень внимательны, младший лейтенант. Не позволяйте чувствам искажать правду. Сделал ли майор что-нибудь такое, что могло спровоцировать этого человека? Говорил ли он что-нибудь по поводу того, чтобы заполучить кое-каких женщин?»

«Полковник, это же противоречит Уставу!» — воскликнул механик.

«Забудьте о спасении своей вонючей шкуры, младший лейтенант. Я не буду наказывать вас за то, что вы проявляете интерес к женщинам, даже к женщинам омкью. Нам предстоит решить более важный вопрос».

«Хорошо, полковник. Да, я припоминаю, что майор на самом деле говорил что-то подобное. Только в шутку, понимаете?»

«Он бросил гаечный ключ в Лоу?»

«Ну, полковник, мне кажется, что он был достаточно спровоцирован, чтобы сделать это».

«Так он сделал это или нет?»

«Да».

Лоу почувствовал опасность. Но не мог понять, в чем она заключается. Почему это вдруг Сарк стал на его сторону в перекрестном допросе? Надо быть осторожным.

Сарк фыркнул. «Очевидно, младший лейтенант, вы пытаетесь защитить человека, чье поведение не заслуживает этого. Напал майор».

«Но сэр! Вы же говорите о служащем Корпуса! Как вы можете защищать полукровку?!»

«Заткни свой рот, ты, мразь! Причина, по которой я сейчас являюсь командиром, а ты все еще младшим лейтенантом, заключается в том, что я знаю, чего ждут от человека моего ранга. Конечно, я не доволен потерей одного из моих людей. Но это не означает, что я могу казнить кого-либо из прихоти. Мы, в Корпусе, руководствуемся определенными правилами — о чем ты, кажется, способен забыть довольно легко».

Механик заскулил.

— Убирайся прочь с глаз моих!

Моргая и спотыкаясь, механик вышел. Когда закрылась дверь, Сарк ухватил высокую спинку розового кресла для допросов и крутанул его. Кресло повернулось. Лоу не ожидал, что оно может вращаться. Он потерял равновесие и чуть не упал.

Лоу вцепился в подлокотники и прижался плечами к розовой обивке спинки. Сарк наклонился к нему. Молочно-белый глаз угрожающе уставился на Лоу.

— Ты сказал мне, что не обладаешь силой.

— Я не обладаю силой омкью. Я говорил вам правду.

Щеку Сарка передернул тик. Вверх от шеи поползла краска возбуждения. «Тогда какой же силой ты обладаешь, Лоу?»

Андреас Лоу сцепил пальцы рук под коленями и ничего не ответил.

Задребезжал радио-зуммер. Из прорези в стене поползла перфолента. Полковник Сарк оборвал ее и посмотрел на свет, изучая беспорядочно расположенные дырочки. Он возвратился к Лоу и, держа ленту обеими руками, растянул ее во всю длину прямо перед глазами Лоу.

— Это данные лабораторных исследований трупа погибшего. Не думаю, что ты можешь читать по перфорации. Массированное поражение мозга. Мозг Вай-Ченга был просто выжжен. Уничтожен. Локомоторные центры — все — разрушено. Я спрашиваю тебя снова: какой силой ты владеешь?

Какое-то мгновение оба смотрели друг на друга. Лоу уловил равномерное шипение. Возможно, они нагнетают в комнату какой-то наркотический газ, чтобы он был более сговорчивым?

Ему хотелось довериться полковнику. Он боялся, что если не скажет людям Солнечной системы правды, то никогда не покинет Купол Проклятий. Во рту пересохло, болели виски. Так было всегда после трансляции. Возможно, Сарк действительно будет придерживаться дипломатических норм. Возможно.

— Меня выпустят отсюда, если я отвечу на ваш вопрос?

— Если ты не ответишь сейчас, то останешься здесь, внутри этой станции, на территории, принадлежащей Солнечной системе, до тех пор, пока не ответишь. До самой старости, если это будет необходимо. Понятно?

Внезапно Сарк оттаял. Правой рукой похлопал Лоу по плечу. «Слушай, то, что я сказал этому слюнтявому механику — правда. Я человек карьеры. Я не могу себе позволить неправильно поступить в случае, подобном этому, чтобы потом законники заклеймили мое досье словами «Неверное Решение». Но мое начальство из Центра Корпуса отнесется с подозрением ко мне и в том случае, если я не доложу, каким образом ты убил майора? Я должен знать, Лоу. Я не могу тебя отпустить, пока не узнаю».

Шипение стало громче. Исходило ли оно из скрытых отверстий в высокой спинке кресла? Лоу хотелось обернуться и посмотреть. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Полковник Сарк улыбнулся, как будто понимая его.

— Хорошо, — сказал Лоу. — Я действительно обладаю силой.

— Однако не обычной силой омкью. Ты не можешь принимать мысли на своем языке.

— Нет, не могу.

— Можешь ли ты тогда телепатировать?

— Несвязно. В этом вся разница. Я телепатирую, но это трудно описать.

— Попытайся.

— Цвета. Звуки. Запахи. Вкусовые ощущения. Прикосновения. Все вместе, перемешанное в беспорядке, все вроде бы… взрывается. После этого я чувствую себя очень усталым.

— Можешь ли ты управлять своей силой?

— Думаю, что да. Я пытался применить ее всего лишь несколько раз за все время. В первый раз я случайно убил джекфуса. Однажды я попытался попробовать на нашем вожде, Гулкью, поэтому знаю, что сила может причинить вред омкью так же, как и в случае с вашим офицером.

— Цвета, — размышлял Сарк. — Звуки. Хаотичные, ты говоришь?

— Они не несут никакого смысла. Иногда я узнаю что-то, что видел или слышал раньше. Но затем это пропадает.

— Случайные сенсорные раздражители, хранящиеся внутри твоего мозга, — размышлял Сарк. — Психоделия?

— Я не знаю этого слова.

— Производное от психоделический. Означает приблизительно такой же тип беспорядочных сенсорных комбинаций, которые проецируют твой мозг.

— Проекция на майоре была случайностью. Я стараюсь держать эту способность в секрете.

— Кто еще знает об этом?

— Мой вождь — Гулкью. И еще одна девушка в деревне тоже знает.

— Что вызвало это сегодня?

— Гаечные ключи, которыми меня били. Я просто потерял контроль.

Полковник Сарк сложил руки. Лоу не мог понять, чем вызвано почти блаженное выражение его лица. «Спасибо тебе, Лоу. Я думаю, что есть все-таки способ в конце концов вырваться с этой проклятой планеты».

Лоу поднялся: «Могу я идти теперь?»

«Конечно, нет».

«Но вы сказали…»

Сарк хихикнул: «Ты довольно наивен».

Лоу прыгнул вперед, вытянув руки. Сарк уклонился. Он прикоснулся к небольшой прикрепленной к поясу кассете с кнопками. Лоу услышал два глухих хлопка, из основания розового кресла выстрелили две иглы и впились в его икры, внезапный холод сковал его.

В ярости Лоу попытался проецировать. Убить его! Мозг Лоу стонал. Убить его! Телепатировать!

Он пытался. Но увидел лишь блеклое мерцание алой молнии где-то позади глаз и больше ничего. Лоу упал в сторону розового стула. Он протянул руки вперед, чтобы остановить паление, но чувствовал, что все дальше и дальше проваливается вниз, сквозь мягкие облака, сгущающиеся до темноты. Где-то смеялся полковник Сарк, обзывая его наивным дикарем. «Гулкью, — подумал Лоу. — Снежная Птица…»

Отрезанный. Лишенный свободы. Плывущий и барахтающийся в кромешной темноте.

Психотропные наркотики заглушили все.

Открыв глаза, Лоу понял, что что-то не так. Он чувствовал себя не слишком плохо — просто усталость, как будто накануне допоздна попивал ферментированный тизтиз. В мозгу ощущалась вялость, хотя Лоу с точностью до деталей припомнил, как Сарк обманул и одурманил его. Мысленно он устало пожал плечами.

Лоу сел. Провел рукой по потрескавшемуся пластическому покрытию пневмокушетки. Ободранная скамеечка для ног, когда-то оранжевого цвета, стояла в углу серой комнаты без окон. Другой угол был скрыт дугообразной переливчатой стеной силового поля. Мощность поля уже ослабла, и сквозь перемещающиеся прорези Лоу видел огромную сферу санитарного центра. Он решил, что находится где-то в Куполе Проклятий на Голозе и является пациентом палаты, которая по значимости на порядок выше обычной.

Он потянулся и встал. Разница, которую он должен был заметить сразу, постепенно стала доходить до его сознания.

Его одежда.

Кто-то надел на него серые брюки и тунику с короткими рукавами из грубого искусственного волокна. Он уставился на свою левую руку. Она была тонкой и бледной, покрыта от изгиба плеча до внутренней поверхности ладони следами уколов иглы, всего их можно было насчитать где-то 80-90, многие из них уже покрылись струпьями.

Лоу с трудом сделал шаг. Он чувствовал тяжесть своего тела, передвигался, с усилием переставляя тонкие ноги, которые казались неподъемными. Из глубины задурманенного мозга начал вырываться маленький клещ ужаса.

Лоу еще раз огляделся вокруг. Непроизвольно он сделал еще шаг. Сандалии из волокон заскользили по круглой полированной пластине в полу. Где-то за стеной послышалось низкое «У-у-а, уу-а».

Буквально сразу же панель на одной из стен отошла в сторону и появился Сарк. Улыбаясь, он прошел в центр комнаты.

«Маяк», — проговорил он. Это было похоже на приветствие.

Зеленоватые глаза Лоу сузились.

«Маяк?» — переспросил он.

«Это твой псевдоним».

Сарк присел на скамеечку. Из нагрудного кармана темно-зеленой униформы он вытащил одну из своих тонких коричневых галлюцино.

Мозг Лоу медленно работал. Сарк одет по-другому, в зеленую форму с безукоризненными складками. На плечах у него были эполеты и странная, незнакомая нашивка со стилизованным изображением свирепого ястреба, у которого был открыт только один глаз, а в клюве развевалась лента с надписью МИР.

«Я должен убить его, — подумал Лоу. — Я должен выжечь его мозг».

Сарк закурил и с веселым видом начал рассматривать Лоу. Тот откинул голову. Его поза выдавала сильное напряжение.

«Разожми кулаки, — приказал Сарк, — ты не можешь воздействовать на меня. Ты не можешь воздействовать ни на кого, пока я не снижу дозу наркотика, контролирующего твой мозг».

Лоу моргнул. Неужели он находится здесь больше одного дня? Возможно, неделю? На другой стороне плато, в поющей деревне Гулкью и Снежная Птица в отчаянии. Он спросил: «Как долго?»

Сарк сверился с наручным календарем, отделанным драгоценными камнями: «Тринадцать месяцев и восемь дней».

— Тринадцать месяцев?!

— Мы не хотели использовать твои таланты до подходящего случая. Но тот, кто ждет, — всегда дождется. Убийством Вай-Ченга ты изменил и мою судьбу. Я сразу понял, что ты можешь быть очень полезен определенным людям, которые противостоят Единению.

Сарк подошел и слегка похлопал Лоу по плечу.

Он был весел, но Лоу чувствовал скрытое за улыбкой нервное возбуждение.

«Я добился внимания этих людей. Со своими финансами они могут открыть многие двери. Между прочим, сейчас я уже генерал Сарк. Переведен в Управление Мира Солнечной системы».

Лоу глотнул: «Где это находится?»

Генерал Сарк коснулся набора небольшой кассеты, прикрепленной к его изукрашенному поясу. Часть стены отошла в сторону. Лоу уставился на овальный иллюминатор.

На переднем плане он увидел скопление ветхих лачуг, совершенно темных в тени. Вдали находилось ограждение, созданное силовым полем, имеющим форму кристалла алмаза. По другую сторону от него вверх взметнулся столб пламени. Нет, он воспринял это неверно. Пламя било вниз от стартовой площадки. Фоном для этой фантастической ночной сцены, освещенной сиянием ртутных ламп, являлась заполнявшая половину неба газообразная желтая планета. Ее поверхность расцветала безмолвными извержениями.

В одном углу этой сцены, возле ограждения, Лоу заметил огромный знак. Как бы висящие в воздухе синие буквы горели в темноте.

ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ.

Звездные корабли. Барон.

Станция «Европа».

Сарк все еще весело наблюдал за Лоу.

«Не пытайся выпрыгнуть наружу. Это всего лишь аудио-видеопроекция, а не окно».

Стена приняла первоначальный вид.

Чудовищный страх добрался до самых отдаленных уголков мозга Лоу.

Целый год под воздействием наркотиков, тайно перевезен в другую галактику, получил псевдоним. Разлучен со Снежной Птицей, возможно, навсегда. Барон? Европа? Юпитер? Череп его готов был расколоться.

С трудом выдавливая слова из глубины глотки, Лоу произнес:

«Убью тебя!»

Оступаясь, он подался вперед, сжав руки.

«Наркотики имеют мощное системное воздействие, — сказал Сарк, — они сообщают каждой частичке твоего тела, что в действительности мы твои хорошие друзья. Ты будешь делать то, что я скажу и когда я скажу. И даже если ты и приблизишься вплотную к тому, чтобы перебороть действие наркотиков, они накоротко замкнут твое мышление и полностью выведут тебя из строя, прежде, чем ты сможешь даже прикоснуться ко мне».

Реальность всего сказанного повергла Лоу в оцепенение. Его ноги неуклюже застыли. Пальцы безвольно разжались.

Ему нравился Сарк.

Его мозг вопил о ненависти, но ему нравился Сарк.

«Будет немного удобнее, если ты поймешь, что сопротивление бесполезно. Хочешь?» — Сарк протянул пачку галлюцино.

Лоу попытался ответить грубостью, но не смог. Сарк пожал плечами.

«Как я тебе сказал, я добился внимания определенных лиц, потому что я понял, что ты — редкая находка. Я договорился о моем теперешнем чине и теперь руковожу операцией «Маяк». Она преимущественно ориентирована на тебя. Что тебе известно о Единении?»

«Очень мало. Какой-то союз между Галактикой омкью и этой».

«Предполагаемый, но пока не утвержденный. Мне не нужно говорить тебе, что на протяжении длительного времени по отношению к омкью со стороны Солнечных миров — Земли, Марса, Меркурия и лун Юпитера имели место враждебные настроения. Сейчас некоторые члены Парламента Солнечных Миров выступили с инициативой Единения. По существу это сильный экономический и культурный союз между Галактиками, — в голосе Сарка появилось презрение. — В некоторых кругах он имеет много сторонников — среди мягкотелых либералов в Парламенте, среди так называемых лидеров-теоретиков. И, конечно же, проклятых журналистов!»

«А есть и противники?»

«Да, те немногие, которые видят истину, — согласился Сарк. — Сторонники Единения хотят, чтобы омкью были равноправными в Единении. Но те, кто против, рассматривают Единение как попытку унизить и ослабить Человеческий род, подорвать нашу политическую структуру».

«Но это же глупо! Неужели вы действительно думаете, что омкью «унизят» человеческую расу?!»

Изящным жестом Сарк постучал по своим эполетам: «Вот во что я верю, Лоу. В это звание. В жалованье, которое оно дает. В то, каким образом я могу воспользоваться своим теперешним положением, чтобы добиться еще большего. Конечно же, когда бывает целесообразно высказаться против испорченной крови птицелюдей, я позволю себе это. Теперь давай вернемся к моему предложению. Ты — оружие. Твой мозг является психоделической средой. Мы немного узнали об этом за прошедший год. Характер твоих мыслей в телепатируемом состоянии неконтролируем, неуправляем, но разрушителен, когда направлен на другой мозг».

Лоу трудно было поверить во все это. Он попал в западню, находясь на расстоянии в световые годы от того мира, которому принадлежал. А повторные попытки привести себя в состояние телепатирования заканчивались всего лишь тупой усталостью.

«Ты, Маяк, — объяснил Сарк — являешься ключевой фигурой деятельности Группы Маяка. Вопрос о Единении вполне может быть решен положительно Парламентом Солнечных Миров в течение шести недель — конечно, если он не будет блокирован. Это как раз и является целью Группы Маяка. Мнения по вопросу Единения до сих пор еще почти поровну разделены на «за» и «против». Группа Маяка нарушит это равновесие — с твоей помощью».

Лоу собрал слюну и плюнул в лицо Сарку.

Сарк отступил назад. «Ты, проклятое первобытное! Мы будем держать твой мозг под контролем при помощи наркотиков, и у тебя не будет выбора. Ты будешь транслировать по нашей воле, и результат будет таким, как надо!»

Сарк вытер остатки плевка со щеки и направился к стене. «Будь благоразумен, Лоу. Я не делаю секрета из того, что ты много значишь для нас — для меня лично. Сотрудничая с нами, ты выиграешь. Отказываясь, ты пострадаешь. Сотрудничество облегчит решения многих вопросов для всех».

Панель отошла в сторону. Снаружи на полированном полу коридора появилась тень. Это была тень охранника, вооруженного суживающимся парализатором.

«У нас еще есть немного времени, — сказал Сарк. — Я даю тебе день, может быть, немного больше, чтобы ты смог обдумать мое предложение». Пальцем он потрогал то место, куда попала слюна Лоу. «Если ты откажешься, то больше никаких предложений не будет». На мгновение в его здоровом глазу вспыхнула ненависть.

Генерал исчез. Панель задвинулась.

Обдумать это? Неужели Сарк действительно считает, что он будет это еще обдумывать?

Хотя, почему бы и нет? Лоу был на расстоянии многих световых лет от Голоза. Он вспомнил Снежную Птицу, теперь потерянную для него. Он вздрогнул.

Став на четвереньки, он отыскал вентиляционную решетку, через которую подавались контролирующие его пары. Сейчас они имели привкус горелого.

Усиленная доза? Специальные добавки, чтобы сделать его более сговорчивым?

Почти час он оставался на четвереньках, тупо уставившись на вентиляционную решетку.

С определенными интервалами во времени с потолка на небольшое расстояние опускались две полусферические линзы, используемые для наблюдения за Лоу. Через вентиляционные решетки поступал газ с запахом гари. В определенное время открывались сервомеханические двери и автомат подавал в комнату поднос с горячими безвкусными питательными лепешками, а спустя некоторое время забирал поднос с остатками еды.

Лоу понимал, что у него мало времени. В любой момент мог вернуться Сарк за ответом. Лоу знал, что начать действовать необходимо прежде, чем это произойдет.

Поначалу эти мысли были смутными, нечеткими. Но чем дольше он лежал на пневмокушетке, тем четче и конкретнее становились его мысли о нападении и побеге.

Лоу даже мысленно не способен был вообразить себя причиняющим вред Сарку, но мог представить образ абстрактного человека в форме, вокруг шеи которого он сжимал пальцы.

Один из охранников? Наверное.

Сарк позаботился о том, чтобы смесь наркотиков, контролирующая сознание Лоу, не позволила тому напасть на него. Но другие члены группы Маяка не были защищены от этого.

Лоу решил провести эксперимент. Лежа на кушетке с закрытыми глазами и притворяясь спящим, он начал анализировать интервалы между механическими звуками, возникающими, когда на гибких шарнирах опускались две полусферические линзы для очередной проверки. Кроме того, он следил за шипением, сопровождавшим подачу новых порций контролирующих наркотиков.

Интервалы между видеонаблюдениями увеличивались. Реже стали подаваться и новые порции газа. Лоу засмеялся про себя.

Ему удалось убедить наблюдателей в том, что его надежно усмирили.

До некоторой степени это было правдой. Каждая попытка привести себя в состояние трансляции оканчивалась неудачей. Самое большее, чего он смог добиться — это представить одиночную вспышку наслаивающихся цветов, круговорот слабых розовато-лиловых звездных разрывов, глухой звон колоколов, вонь горелого мяса — все это быстро возбуждало его чувства и так же быстро угасало. Он не мог выплеснуть все это из своего мозга наружу.

Время начинать действовать. Лоу поднялся с пневмокушетки, неожиданно быстро пересек комнату — еще одно свидетельство того, что замысел его удался. Он поднял табуретку и начал ее ломать.

Старая обшивка легко разорвалась. Вскоре у него была целая кипа губчатой волокнистой набивки. Он обошел комнату, засовывая набивку в отверстия вентиляционных решеток.

Вскоре послышался сигнал тревоги. «У-у-а, у-у-а, у-у-а». Лоу припал к стене рядом с тем местом, где должна была открыться панель. Он содрогнулся — все его тело отреагировало на проделанное.

Что говорил Сарк? Если он попытается сделать что-нибудь насильственное, то наркотики закоротят его реакции и полностью выведут из строя.

Но за последние несколько часов доза наркотиков была снижена.

Однако внутри него что-то еще боролось против самой идеи побега. Лоу застонал.

Что если придет Сарк? Тогда ему не удастся осуществить задуманное. Что если он будет убит при этой попытке? Снежная Птица будет горевать и горевать…

Западни, ловушки, обман. Наркотики все еще действовали, пытаясь уменьшить его гнев. Лоу боролся с ними, моля о том, чтобы кто-нибудь другой, а не Сарк, пришел на завывающий за стенами звук сирены. Он прикусил нижнюю губу. Боль вытеснила часть навеянных наркотиками сомнений.

С потолка опустились линзы.

Лоу бросился к ним, обхватил руками один из шарниров и дернул. Боль иголками пронзила виски. Он продолжал тянуть. С треском и дождем голубых искр гибкий кабель оторвался от крепления на потолке. Сплошные хрустальные линзы были удивительно тяжелыми. Наркотики боролись с ним, ошеломляли его. «У-у-а, у-у-а, у-у-а». Отпустив линзы, Лоу ухватился за конец оторванного гибкого кабеля. Грубое оружие — ядро из хрусталя с металлической цепью.

»…Совершенно никаких показаний от вентиляционных мониторов…»

Повернувшись, Лоу увидел, что пока он боролся с кабелем, открылась панель. Незнакомый голос принадлежал человеку в комбинезоне, шагнувшему внутрь. Он продолжал разговаривать с охранником, находившемся снаружи. Затем увидел Лоу, стоящего с гибким кабелем в руках. С предупреждающим криком, Лоу начал молотить хрустальным шаром.

Техник закричал, когда кристалл ударил его по носу. Лоу отступил назад, перекинул кристалл через плечо, чтобы ударить снова. После сильного удара техник упал, как подкошенный. Кристалл раскололся на кусочки. Лоу отбросил его.

Через проход в стене в комнату запрыгнул охранник с парализатором наизготовку. Суженное к концу дуло сверкнуло ярко-платиновым огнем.

Лоу упал на живот, когда из дула вырвался широкий луч. Спину у него, на мгновение онемевшую, стало покалывать, хотя луч и прошел немного выше. Первый луч рассеялся. Бранясь, охранник прицелился снова. Лоу выбросил вперед правую руку, обхватил ею прохладный корпус шприца, который держал техник. Затем вскочил с пола, рыча как зверь.

Охранник отступил на шаг. Он попытался приставить приклад парализатора к бедру, чтобы точнее прицелиться. Эта задержка дорого ему обошлась. Лоу вонзил иглу шприца ему в глотку.

Одной рукой он выбил парализатор, а другой вырвал иглу. На шее охранника зияла разорванная артерия. Одежда и лицо Лоу были забрызганы кровью.

Охранник упал. Лоу оглядел коридор. Справа он упирался в стену. Слева были видны несколько ответвлений, а у дальнего конца находилась вогнутая панель, подобная той, какую он видел на базе Корпуса на Голозе. Лоу побежал туда.

У него за спиной захлебывался последними криками охранник. Звук сирены усилился. Лоу проскочил перекресток, со стороны которого доносились крики, но посмотреть, в чем дело, не остановился. Игла, как кинжал, сверкала в его правой руке. Капли крови стекали с нее, отмечая его путь.

У двери он с силой ударил ногой по панели. Дверь вывалилась наружу. Лоу бросился вперед и понесся вниз по короткому, липкому склону.

От грязи разило чем-то влажным и теплым. Лоу выбрался из прямоугольника света, падавшего из открытой двери, и оглянулся. Металлическое строение, в которое он был заточен, было закамуфлировано рядом пластопанелей под купол жилища. Вокруг в темноте были разбросаны такие же хибары. Вдалеке виднелись ртутные лампы у пусковой площадки и кобальтово-синий знак, парящий в воздухе. Над головой висела газообразная желтая планета. Из здания послышался топот ног, проклятия, и Лоу побежал.

Его сандалии скользили по грязи. Он бежал между круглообразными хижинами, по приглушенным голосам, по свистящему шепоту, смеху, грубому крику женщин, ощущая их жизнь. Крошечные лампы подмигивали из-за занавесей, как драгоценные камни. Искусственный воздух пах дождем и чем-то отвратительным.

«Наслаждения, наслаждения?»

Этот металлический голос явился для Лоу неожиданностью. Длинная и тонкая фигура преградила ему путь. Жесткая рука схватила запястье.

«Наслаждения очень дешево! Наслаждения на любой вкус! Следуйте…»

Лишенный возможности продолжать свой путь, Лоу вонзил иглу шприца прямо в центр безликой головы. Игла сломалась. Металлические пальцы на запястьи не разжались. Робот скрипнул и продолжал свои призывы.

«Наслаждения, наслаждения? Мы можем предложить…» Лоу схватил гладкую металлическую голову обеими руками и резко повернул. Цепкие пальцы разжались. Лоу развернул голову, лишенную глаз и рта на сто восемьдесят градусов, при этом раздался звук, похожий на стон. Схватил корпус дребезжащей машины и швырнул. Робот ударился о стену куполообразной лачуги. Изнутри послышался грязно бранившийся женский голос. Лампы за занавесями задвигались. От стены купола отлетело несколько пластопанелей. Наружу высунулась голова.

Лоу поспешил прочь, но поскользнулся в грязи и упал на колени. Робот лежал на боку, он продолжал предлагать наслаждения, но в новом икающем режиме. Из лачуги выскочили мужчина и женщина. Они схватили Лоу за ноги, когда тот уже поднялся и собрался бежать дальше.

Мужчина ухватил Лоу за лодыжку, тот упал лицом в грязь. Мертвым грузом придавило затылок. Лоу попытался поднять голову, и грязь залепила ему глаза и рот. Человек в лохмотьях ударил Лоу по затылку, упершись коленом в его спину.

«Испортил мне робота-зазывателя, да? Я научу тебя, что значит приходить сюда».

Грохочущий звук у начала дороги. Лоу перевернулся на спину. Ударил человека в лохмотьях в пах, увернулся от кулака и с силой толкнул лежащее на нем тело вверх. Мужчина закричал и, перевернувшись, слетел с него.

Лоу поднялся. Он потерял драгоценные секунды. У начала дороги сверкал зеленый свет. Свет освещал стены куполообразных лачуг. Занавеси закрылись. Стоя на четвереньках, человек в лохмотьях начал с сумасшедшей скоростью выбираться из освещенного изумрудным лучом пространства. Весь в грязи, моргая, Лоу пытался разглядеть, что его преследует.

Лоу побежал. Ему показалось, что сквозь зеленую дымку виднеется ответвление дороги вправо. Он с трудом волочил сандалии по грязи. Влажная тяжелая искусственная атмосфера давила на сердце, оно стало биться в бешеном темпе. Он может сделать это…

Мягкий хлопающий удар в спину свалил его. Он не мог пошевелиться.

Впереди послышался лязг танка охранников, и зеленый свет стал ярче.

Множество ног месило грязь вокруг него. Казалось, что тело весит в десять раз больше обычного. Затем над ним возникла фигура Сарка, отклоненная в сторону и вверх, к свету. Воротничок его формы был расстегнут. На правой щеке — след губной помады. Его искусственный левый глаз сверкал, как изумруд.

«Мне кажется, я получил от тебя ответ на мое предложение», — проговорил он.

Лоу попытался ответить. Но наружу вырвались только скрежещущие звуки.

Сарк резко взмахнул рукой. «Эй, вы там! Мы берем это на себя. Это дело касается Службы Контроля Мира. Где мои техники? Я хочу, чтобы этого человека перевели на максимальную дозу». Он наклонился ниже и прошептал: «Хоть так, хоть так, полукровка, но ты будешь убивать для меня. Спокойной ночи».

«Медик, — прозвучал голос позади генерала. — Иду».

Уставший сраженный Лоу уступил боли. Он почувствовал в обнаженной руке укол первой из множества острых игл.

За небольшим парящим столом переговоров друг против друга расположились посланник Галактики Замарии и представитель Федерации Солнечных Миров. Слева сидел дипломат, представляющий Земные планеты. Это был старый, высохший, как тростинка, человек. Его внушительный череп обрамляла шапка тонких серебристых волос. Глаза у него были пронзительно голубого цвета, а щеки — с красноватым оттенком, который становился ярче, когда он, для убедительности размахивал пальцем.

Омкью поднялся. Он резко провел руками, покрытыми белыми перьями, по своей одежде вниз. Жест, означающий несогласие. Перья на тыльной стороне предплечий омкью взъерошились. Он сделал шаг назад и нахмурился.

Землянин последовал за ним. Он продолжал размахивать пальцем. Неожиданно омкью ударил себя по боку и провел руками по одежде вниз один раз, другой, третий. Трижды «нет». Андреас Лоу почувствовал, как его ладони стали мокрыми от пота.

«Продолжай смотреть, — прозвучал голос из темноты, — очень скоро его уже не будет».

Туда-сюда, туда-сюда — двигался палец старого землянина. Омкью отстранил его в сторону. Глаза омкью в непрямом свете казались почти черными. Он что-то быстро говорил, глядя прямо на седоволосого человека. Это длилось некоторое время. Затем омкью резко остановился и вытянул шею в замешательстве.

Старый землянин отвернулся. Его правый глаз дергался.

Затем ноги его подкосились, и он рухнул, распластавшись. Прядь седых волос упала на лоб. Он перевернулся на живот, приподнялся, опираясь на руки и на ноги, и остался в таком положении, стоя, как животное.

Затем он бессмысленно улыбнулся. Язык вывалился наружу, тонкой хрустальной нитью с него стекала слюна. Неожиданным судорожным движением он перевернулся на спину. Глаза закатились, зрачков не было видно. Руками и ногами он начал колотить по плиткам пола.

«Ничего особенного больше не будет, — произнес голос из темноты. — Мы должны были убрать видеокамеры до прибытия людей из Контроля Мира. Мы снимали с поста охраны, расположенного на вершине холма, с расстояния в две с половиной мили. Настоящие служащие Службы Контроля Мира приняли наши действия за разведывательные тренировки».

Лоу сжался в темноте. Его пальцы судорожно сцепились, когда тело старого землянина стало дергаться и корчиться на полу. На лице у омкью застыло выражение полного недоумения и ужаса. Он подбежал к решетке окна, начал колотить кулаками и кричать.

Все это — без звука, что еще больше подчеркивало ужас происходящего на экране.

На экране показались трое омкью в традиционных одеждах. К ним присоединились два младших дипломата с Земли.

Голос позади продолжал: «Ты прекрасно справился с работой, Лоу».

Когда экран погас, Лоу охватил ужас. В округлой проекционной комнате, где Лоу пришел в себя с ноющими висками, зажегся свет. Он потерял сознание на узкой улочке, а очнулся в проекционной комнате. Что происходило в промежутке, он не помнил.

«Землянин, — сказал Сарк, — был одним из наиболее уважаемых и замечательных представителей Дипломатов-посредников. Сейчас он заключен в клинику для людей с расстройствами психики в сумеречной зоне Меркурия. Он находится там уже семьдесят два часа. По моему сигналу ты транслировал с расстояния в две с половиной мили. Ты даже лучшее оружие, чем я предполагал. Во всем обвиняют Абкью, представителя омкью».

Лоу чувствовал себя грязным. Он ощущал запах собственного пота. Ему хотелось закричать.

«Когда это случилось? — спросил он. — Куда вы меня возили?»

«Это происходило у Марс-порта. Совещание проводилось спустя шесть дней после твоей попытки к бегству».

«Шесть дней?!»

«Не надо удивляться. Если будет необходимо, мы можем убрать из твоего мозга и шесть лет».

Лоу попытался проецировать на Сарка.

Ничего.

Они снова одержали верх.

Сарк зашагал взад-вперед: «Я снял этот видеофильм, чтобы ты убедился, что для тебя сотрудничать с нами гораздо лучше. Небольшой кризис, который мы готовим здесь, в Группе Маяка, приближается к кульминационному моменту».

Медленно в мозгу Лоу всплыла идея. Он сказал: «Хорошо, Сарк. Что я должен делать дальше?»

У Сарка перехватило дыхание.

— Без наркотиков?

— Какое это теперь имеет значение?

Достаточно ли подавленно прозвучал его голос? Да, достаточно, понял он, когда Сарк засмеялся.

«Я знал, что в конце концов ты согласишься. Поверь мне, Лоу, ты не пожалеешь о своем решении. Нет никакой необходимости начинать войну, если с таким же успехом можно не допустить Единения двумя-тремя случаями сумасшествия, явно вызванных воздействием омкью».

«Группой Маяка будут проведены еще две ключевые атаки», — продолжал он. «Этого будет достаточно, чтобы окончательно сместить баланс мнений против Единения и обеспечить отрицательный итог голосования в Парламенте. Следующей нашей целью будет Кермит О'Деа. Он журналист, передает непосредственно с Земли. Неправильно ориентированный человек, полностью на стороне Единения. После О'Деа мы ударим по Планетному Сенатору Волларду Вистерлингу. Старый негодяй был главным глашатаем Единения».

«Только не надо делать так, чтобы снова исчезали недели и годы», — попросил Лоу.

Короткий победный смешок Сарка. «Теперь, когда ты сотрудничаешь с нами, такого не будет. Ну что, Лоу, что ты скажешь по поводу прекрасного обеда для разнообразия?» Генерал обнял Лоу за плечи и подвел его к панели в стене, которая тут же отошла в сторону.

Лоу подумал о руке, лежавшей на его плечах: «Придет время, и я убью…»

Резкая боль в висках разбила эту мысль вдребезги.

Однако он, по меньшей мере, смог частично сформулировать ее, прежде чем вмешались наркотики. Шанс все-таки был.

Внешне послушный, Лоу позволил увести себя.

Серого цвета машина наземного действия без опознавательных знаков везла Лоу и троих охранников к кораблю, отправляющемуся на Землю.

Снова было темно, желтая масса Юпитера освещала половину неба. Трое изменников Службы Контроля Мира вполголоса смеялись и перешучивались между собой. Свои ручные парализаторы они держали на коленях, не слишком опасаясь, что Лоу может предпринять что-то непредвиденное. Один даже предложил ему галлюцино, но Лоу отказался. По-видимому, они уже знали, что Маяк сотрудничает. Это подтверждалось и его поведением в течение двух солнечных дней, с тех пор как он изменил стратегию.

За это время Лоу редко видел Сарка. Но когда генерал все же посетил его, то вел себя совершенно иначе. Выглядел он гораздо менее уставшим, поинтересовался у Лоу, достаточно ли тот получает пищи. Лоу ответил, что еды более, чем достаточно, и она лучше той, которую давали прежде. Генерал удовлетворенно кивнул и вышел.

Туман, окутывавший Лоу, понемногу рассеивался.

Сейчас Лоу мягко покачивался вверх-вниз в такт движения машины. Его ладони покрылись холодной испариной.

Он обдумывал планы на будущее. Машина лавировала между публичными домами.

Через некоторое время, совсем скоро, он попытается выяснить, вернулась ли к нему сила, хотя бы часть ее.

Они приближались к силовому ограждению. Справа парил гигантский кобальтово-синий знак Барона. Лоу повернулся к охранникам: «Этот порт не службы Контроля Мира. Мы полетим отсюда?» Один из охранников ответил: «Наш путь запрограммирован в машине, птицечеловек. Мы его не знаем».

Лоу быстро совладал с поднявшейся волной раздражения.

«А это что, какая-то частная стартовая площадка?» — спросил он.

«Это собственность Барона, — ответил другой, более разговорчивый охранник. — У него самый большой коммерческий флот во всей Солнечной системе».

«Я слышал о нем, — сказал Лоу. — Но зачем генералу пользоваться частной площадкой?»

«У Группы Маяка соглашение с некоторыми людьми на этой станции».

У говорившего охранника на рукаве зеленой униформы было несколько желтых нашивок. Он имел какое-то звание и, вероятно, был умнее своих напарников. Лоу спросил его: «А почему вы ввязались в это?»

«Группу Маяка? Расслабься, не потому, что я ненавижу таких, как ты. Меня дважды обошли в повышении на службе в КМ. Ну и черт с ними! За тот риск, которому мы подвергаемся, генерал перечисляет на мой счет кругленькие суммы».

«Откуда же берутся все эти деньги?»

«Сверху. Может быть, генерал знает, откуда именно».

«А если честно, вас конкретно волнует вопрос Единения? Вы «за» или «против»?»

«Да, волнует, — ответил охранник. — Я хочу, чтобы Единение не состоялось, потому что генерал платит мне за то, что я помогаю провалу Единения. Все очень просто».

Щелкнула коробка управления автомобилем. Из микрофона, расположенного позади розовой контрольной лампочки, послышался сигнал. Машина спустилась ниже к земле и остановилась рядом с кабинкой, расположенной в ограждении.

Коренастый мужчина в поношенном комбинезоне, на нагрудном кармане которого было вышито название компании, посовещался с охранником, который разговаривал с Лоу. Лоу заметил, как они чем-то обменялись. Коренастый мужчина нажал на рычаг на щитке внутри кабинки, и одна из секций силового ограждения отошла в сторону. Охранник поднял окно на дверце. Бортовой компьютер увеличил скорость.

«Скоро наступит время провести пробу», — подумал Лоу.

Для него было облегчением сосредоточиться на этой проблеме. В последние несколько дней он заставлял себя забыть о Голозе. Мысли о том, как далеко он находится от дома, вызывали только мучения.

«Вот и корабль», — заметил охранник.

Корабль стоял вертикально в своей шахте. Лоу окинул его взглядом, начиная с кормы, через освещенные иллюминаторы кают до кабины управления, расположенной сразу над остроконечным носом, направленным на Юпитер и далекие звезды. Он не увидел никаких общепринятых маркировок, за исключением двадцатизначного идентификационного номера, небрежно обозначенного за кабиной. Ладони Лоу стали покрываться потом.

Машина, подъехав к шахте, с глухим стуком остановилась. Охранники выпрыгнули наружу, держа наготове ручные парализаторы. За ними вышел Лоу.

Механик, одетый в комбинезон, повернулся к ним. Отблески света ртутных ламп плясали на маске его грязного белого костюма. Лоу выбрал потенциальную цель — мужчину, пытавшегося выдернуть огромный шланг из разбитого серебристого соединения.

Охранник с нашивками на рукаве указал парализатором в сторону посадочной платформы, стоящей на земле. Лоу шагнул на нее. Загудели сервомоторы. Платформа начала подниматься.

Холодный воздух с незнакомым запахом омывал его лицо. Земля удалялась. Лоу схватился руками за поручни платформы и сконцентрировал внимание на механике со шлангом. Руки на поручнях сжались. Лоу пытался что-то отыскать у себя в мозгу…

Световая решетка, желтая с розовым оттенком. Порыв ночного ветра, он сам еще ребенок, спит… Сила звука увеличивается. Яркость цветов усиливается. Все скрещивается. Желтый несется справа, розовый бьет сверху вниз, переплетаясь, смешиваясь. Во рту вкус жареного мяса. Прикосновение десяти тысяч пальцев, смыкающихся на нем. Свет дымится. Ветер истекает кровью.

Ощущения выплеснулись наружу подобно отдельным снарядам, слившимся в один, который понесся…

Внизу у опор механик выпустил из рук толстый шланг и схватился за шлем. Зашатался и упал.

Лоу прекратил трансляцию.

Она длилась лишь мгновение. Платформа продолжала подниматься. Лоу был уже почти у входа. Полный тревоги, он осмотрел панораму стартовой площадки. Была видна удаляющаяся вдоль бетонных дорожек машина. Охранники, находившиеся в ней, не должны были видеть происшедшего. Внизу, сняв шлем и обхватив руками голову, сидел механик. Остальные столпились вокруг него, задавая вопросы.

Сила вернулась к нему. Обратно. Возможно, ее еще нельзя применить против Сарка, но все же она была в его распоряжении. Лоу продолжал сжимать поручни, платформа поднимала его все выше.

Лоу так никогда и не узнал, в каком месте Земли произошла посадка. Из кабины корабля его сразу же провели к выходу. Он увидел только горизонтально расположенный гибкий цилиндр, плотно соединяющийся с кораблем. Вооруженные охранники провели Лоу через него в другой, меньший корабль.

В узком коридоре с небольшими светящимися шарами у потолка они свернули налево. Миновали один отсек, в котором находились только жужжащие и мигающие электронные приборы. В другом отсеке с полдюжины крепких мужчин сбрасывали с себя униформу службы Контроля Мира и натягивали черные комбинезоны с плотно облегающими капюшонами.

Такой же комбинезон лежал на кушетке в каюте, где Лоу ожидали Сарк и медик. Сарк был облачен в такое же черное обмундирование. Пока Лоу переодевался, генерал курил маленькую коричневую галлюцино. Когда Лоу натянул комбинезон до пояса, Сарк обратился к медику:

«Ты лучше введи ампулу, пока он полностью не оделся».

У Лоу перехватило дыхание. Медик засунул руку в карман белой униформы и вытащил ампулу с жидкостью темно-красного цвета.

«Мне кажется, вы обещали…» — проговорил Лоу.

»…что больше ничего такого не будет?» — Сарк досадливо поджал губы. «Не совсем. Ты уже не получаешь массированных доз, как прежде, когда отказывался сотрудничать с нами. А этим мы просто страхуемся, чтобы ты не обратился против обретенных друзей».

Лоу ничего не оставалось, кроме как подчиниться и надеяться на то, что эта доза все же позволит ему действовать. Укол иглы и все. Лоу полностью облачился в черный комбинезон.

Апатия охватила Лоу. Он мял капюшон. Он очень плотно охватил голову, только овал лица угадывался под ним.

Сарк производил манипуляции за пультом управления видеоэкрана. На экране появилось изображение двух людей.

Слева был омкью, пожилой, одетый официально. Напротив него сидел землянин. Это был невысокий, толстенький, задиристого вида человек, примерно пятидесяти лет. Уши у него были крупные, с безобразными хрящевыми пластинками. Он жевал трубку из слоновой кости.

«Вот тот шотландский бочонок и есть Кермит О'Деа», — объяснил Сарк.

Мозг Лоу затуманился, прояснился, снова затуманился. В ушах звенело. Ему хотелось упасть и уснуть. Наркотики истощили его. Он пытался бороться с ними.

Если он поддастся сейчас, то будет вынужден сделать все, что пожелает Сарк. Но на корабле, лежа без сна, он придумал, как нарушить планы генерала.

Однажды на Голозе его атаковала целая стая прыгающих клювозубов. Когда они приблизились, прыгая и щелкая зубастыми клювами, Лоу, используя силу, достаточно серьезно потрепал их и смог прорваться сквозь окружение. Ценой этому были боль и сильное изнеможение.

По кабине пронесся рев, похожий на шум работающего генератора. Началось ускорение, сопровождаемое вибрацией и визгом утомленного металла корпуса.

«Что это на экране?» — спросил Лоу.

«Это студия на вилле О'Деа, расположенной на острове. Туда мы и направляемся. Остров окружен заставами. Ближе чем на милю подойти не удастся».

Предварительно постучав, в кабину вошел мужчина, одетый в черное. Его лицо было покрыто какой-то маслянистой мазью. Он передал одну жестяную баночку Сарку, другую — Лоу и вышел.

Сарк открыл баночку и погрузил в нее пальцы.

«Лицевая защита. Сбивает с толку аппараты, реагирующие на пот, — часть защиты О'Деа».

— У мази был легкий маслянистый запах. Лоу нанес ее на лицо. Он подавил зевок, пальцы его работали быстро. Он хотел испытать силу, но никак не мог решиться.

Лоу указал на экран. «Каким образом мы видим то, что там происходит?»

«Камера-шпион. Ее установка обошлась в кругленькую сумму, скажу я тебе».

Катер устремился вперед. Только вой и скрип старого металла свидетельствовали о его продвижении. Лоу сидел, сцепив зачерненные руки между коленями. Возможности Сарка были огромны. Как можно надеяться противостоять ему? Но все же он должен попытаться. За все то, что они сделали с ним, он должен попытаться.

Вскоре появился еще один одетый в черное мужчина. «Снижаемся, генерал».

«Сюда», — сказал Сарк, выходя. Лоу последовал за ним.

У выхода их ждала группа из полдюжины специалистов. Тон работы двигателей изменился: стал мягче, приглушенней.

Двое из группы были легко вооружены. У остальных оружия не было видно. Их широкие пояса и заплечные ремни были увешаны непонятными щупообразными инструментами, счетчиками, пинцетами и стержнями, покрытыми изоляцией. У одного их них вместо капюшона было что-то вроде шлема, на передней части которого выступала, нависая надо лбом, небольшая плоская коробка. На внутренней поверхности коробки в нескольких дюймах от глаз светился крошечный экран.

«Он занимается съемкой», — сообщил человек с монитором.

«А мы приземлились», — сказал Сарк.

Треск. Легкое движение корпуса. Тишина. Сарк протиснулся сквозь группу. «В нашем распоряжении немногим меньше тридцати минут».

Сладковатый, насыщенный парами воздух ударил Лоу в лицо, когда выходная панель опустилась в темноту. Один за другим они спустились вниз. Катер покоился на прогалине среди огромных деревьев с тихо шелестевшими пальмообразными вершинами. Лоу улавливал смешанный сладковато-пьяный аромат. Под подошвами ощущалась зернистость. Группа скользнула вперед сквозь листву. Лоу зачерпнул ладонью. Что-то просочилось сквозь пальцы. Вдали слышался плеск воды. Высоко над деревьями парил белый шар. Спутник Земли? Лоу прошиб пот.

Позади Лоу шагал Сарк. Впереди одетый в черное человек держал на ладони светящийся зеленый диск. От диска исходил низкий равномерно поющий сигнал.

Они шли через тропический подлесок не более двух минут. Каждые несколько секунд ведущий сообщал о смене курса. Ночь казалась прекрасной и безмятежной. Это было иллюзией, и хотя Лоу никогда прежде не видел такого тихого прекрасного места, в сладком воздухе он ощущал запах смерти.

«Впереди первый периметр…» — крикнул ведущий. Лоу резко вздернул голову.

Влево и вправо насколько можно было видеть простирался силовой барьер слабого золотистого цвета, высотой в два роста Лоу. За ним на обширной лужайке стоял большой дом, весь залитый светом.

Люди со специальными инструментами подошли к золотистому ограждению. На вид оно было неосновательным, как будто могло растаять в любую минуту.

Стоя на коленях, четверо специалистов работали своими зондами и щипцами у основания золотистой сетки. Завыл клаксон.

Из темноты выбежали люди. Защитные шлемы мелькали в лунном свете. Лоу заметил направленное в их сторону незнакомое опасно выглядевшее оружие. Клаксон умолк, когда возникли три охранника.

Двое вооруженных людей из группы Сарка, припав к земле, начали стрелять из парализаторов. Впереди закричал техник: «Барьер нейтрализован!»

«Пошли!» — пальцы Сарка тащили Лоу за плечо.

Ночной кошмар неразберихи. Ноги вязли в белом песке. В золотистом ограждении появилась большая дыра.

По всей длине барьера интенсивность свечения снизилась, теперь он выглядел как остаточное изображение. Сарк протолкнул Лоу через дыру.

Когда Лоу преодолевал барьер, он почувствовал резкое неприятное покалывание. Они оказались на газоне, поросшем густой травой.

Сарк упал на живот. Кто-то толкнул Лоу вниз, к нему. Остроконечная башня большого дома вверху на склоне втянулась, на ее месте поднялся вращающийся пилон с шестью большими прожекторами, прикрепленными к металлическому кольцу. Пилон начал вращаться, прожекторы загорелись, заливая лужайку красным светом.

«Как идет съемка?» — спросил Сарк.

«Продолжается, — отозвался откуда-то сзади человек с монитором. — Камера дважды давала сбой. Они знают, что снаружи что-то не в порядке».

Сарк повернул голову. Щеки у него блестели от пота, несмотря на слой черной мази. Искусственный глаз вспыхивал ярко-красным огнем, когда свет прожекторов, одного, другого, третьего, скользил по нему.

«Транслируй!»

Лоу хотелось знать, убьют ли они его, когда обнаружат предательство. Хорошо, что сам Сарк, зацепившись, поднял тревогу, на звук которой со всех сторон появлялось все большее число охранников. Снова завыла сирена.

«На экране ничего не изменилось, — сообщил человек с монитором. — О'Деа все еще разговаривает».

Сарк ударил Лоу кулаком в висок: «Что с тобой случилось?»

«Наркотики…»

Это было правдой. С ним что-то было не в порядке. Изображения, видимые глазом, были расплывчатыми, им не хватало обычной четкости и яркости. Лоу закрыл глаза, чтобы защититься от красного света очередного прожектора и подавить растущее замешательство. Вдруг, как будто был найден и введен в действие пусковой механизм, сила ринулась наружу.

Ослепительно-белые диски на пересекающихся траекториях. Сталкивающиеся. Разрывающиеся…

Капли воды и песчинки, все усиливающийся дождь из них, льющийся с пяти рук, превращающихся в пятьсот, превращающихся в пятьсот тысяч…

Сворачивающиеся и разворачивающиеся ленты вкуса сладости, апельсина, лимона, вкусовые переплетения…

Дым…

Искры…

Шепот…

РЕВ…

Он мог контролировать трансляцию и заглушил ее. Затем сознательно изменил полосу проекции с узкой на широкую. Пустил ее веерообразно, захватывая где-то там больше, чем мозг одного человека.

Он снова увеличил радиус проекции.

Расширил ее.

Виски ломило от боли. Узоры в мозгу стали искриться, визжать, скисать, царапаться. Лоу старался держаться. Если он будет транслировать достаточно широко, то воздействие может быть разделено среди нескольких человек, с меньшими последствиями.

Больбольболь!

Гораболи!

Невыносимаяболь!

БОЛЬ!

Он увидел — услышал — обонял — почувствовал — ощутил, как угасают образы, неподвластные его контролю. Он боролся, несмотря на то, чего ему это стоило. Лоу прекратил сужение и снова увеличил угол проекции.

Больподобностону!

Расширить!

Больподобновою!

Расширить!

Больподобновскрику!

Расширить!

Расширить!

РАСШИРИТЬ!

»…Проклятая камера взбесилась!» — голос человека с монитором.

Сарк: «Как там О'Деа?»

«Камера снимает все подряд, но… а, вот он. Сидит на полу. Мне трудно сказать, что происходит… Камера выравнивается! Проклятье!»

«Что произошло?» — заорал Сарк, пытаясь перекричать снова завывшую сирену.

«Маяк попал по обыкновенному оператору. Он сидит на полу, рвет на себе одежду и пускает слюни. Похоже, что у него крыша поехала».

Сарк бил Лоу по плечу: «Ты ударил не только по О'Деа! Ты поразил слишком многих!» Посыпалась грязная брань.

Проецируемые образы рассеялись. Инстинкты Лоу одержали верх над мозгом, восстав против боли, которая была расплатой за расширение полосы трансляции.

«Наркотики», — проговорил Лоу, все еще не открывая глаз.

«Генерал, еще охранники», — закричал кто-то. — Нам лучше отойти!»

«Но О'Деа получил свое? — вскричал Сарк. — О'Деа упал?»

«Нет. Он снова на мониторе. Его речь замедлена. Он трет лицо. Кажется сонным. Он на ногах. Я не могу разобрать… он несет какой-то бред».

«Все, — подумал Лоу и погасил образы. — Я боролся с ними единственным способом, на который был способен».

Слабое чувство победы, но все же победы. Он открыл глаза.

Сарк поднялся и спотыкаясь потащил Лоу к разрыву в золотистом барьере. Гремели сапоги. В зарослях сверкнул парализатор. Ярко-красные лучи прожекторов вырисовывали в поле зрения Лоу узор из красного света — темноты — красного света — темноты.

«Я убью этих проклятых медиков! — проговорил, задыхаясь Сарк, проталкивая Лоу через дыру. — Слишком большая доза, очень мало… что-то пошло не так».

Боль ослабла. В висках перестало громыхать. Лоу, пошатываясь, брел за Сарком.

Со стороны леса их атаковали охранники: западня захлопнулась. Внезапно Лоу почувствовал, что ему не хочется, чтобы все кончилось здесь. Ему хотелось жить. Он побежал изо всех сил. Он заставил бежать себя большими шагами. Он догнал генерала и побежал рядом. Со всех сторон стреляли из парализаторов.

За барьером их группа перестроилась в неровный треугольник, вершину которого составляли Сарк и Лоу. Генерал выстрелил через плечо. Затем он бросился вперед сквозь низко нависающие ветви. Почти каждую секунду прожекторы заливали лес адски ослепительным светом.

Продолжая бежать, Лоу думал о своем внезапном возбуждении. Сарк бежал, охваченный страхом, сыпля проклятия и отшвыривая вправо и влево лианы, преграждавшие путь. Лоу бежал, осознавая, что жизнь его зависит от оставшихся сил, но особенно не паниковал по этому поводу.

Внезапно Сарк приказал остановиться. Вой сирен утих. Небольшая группа собралась. Лоу рассматривал тропические заросли, не поворачивая головы: они были странно спокойны. Странно неподвижны.

Закричала ночная птица. Захлопали крылья на фоне белого шара спутника Земли, висящего над верхушками деревьев. Куда подевались преследователи? По лицу Сарка было видно, что он думает о том же.

У Лоу было неприятное ощущение, что за ними наблюдает множество глаз. После последней волны огня не прозвучало ни выстрела. Люди их группы уже готовы были поверить, что оторвались от преследователей. Почти.

Из четырех техников и двух вооруженных охранников, начавших это дело, уцелело пятеро. Сейчас легкое оружие было у всех. Лоу узнал два парализатора, остальное было ему незнакомо. С каждым новым поворотом прожекторы освещали округу все слабее. От границы поместья группа прошла значительное расстояние, пробираясь через заросли.

«Как далеко до катера?» — прошептал Сарк.

«Еще около полумили, сэр», — ответил кто-то.

«Они все еще снимают?»

«Нет, перестали, — ответил человек с монитором. — Но наша камера-шпион все еще работает».

По приказу Сарка группа осторожно двинулась вперед. При свете очередного прожектора Лоу попытался что-нибудь рассмотреть в окружавших их непроглядных зарослях. Но не увидел ничего, кроме красных ореолов и узоров из вертикальных черных полос. Оптический обман.

Впереди смутно вырисовывалась фигура. Свет прожекторов выхватил из темноты силуэт человека, сжимавшего в руках странное оружие.

«Линзы мрака!» — закричал кто-то.

Раздался резкий голос Сарка: «Все врассыпную! Каждый добирается до катера как может! Лоу, за мной!»

Задыхаясь на бегу, генерал проговорил: «Они намерены убивать, а не просто парализовать… Эти испарители останавливают все — сердце, кровь, все — в течение секунды».

В это время бледно-голубые лучи разрезали темноту справа, слева, спереди, сзади. Когда сквозь них проходил свет прожекторов, лучи вспыхивали пурпурным цветом. Лоу кулаками отбрасывал ветви в сторону, большими порциями заглатывая необычный влажный воздух.

Генерал что-то прорычал. Впереди, сквозь просвет в деревьях, на фоне освещенного луной неба виднелся катер. Вход был открыт. Оставшиеся на борту члены Группы Маяка лежали на земле у входа, поливая огнем парализаторов преследователей.

Три голубых луча справа погасли. Четвертый продолжал действовать — один из людей Сарка дернулся и замер без движения. Его тело засияло, как пурпурный лед, а затем исчезло. Лоу продолжал бежать.

Сейчас появился шанс спастись.

С криком упал Сарк.

Один из защитников катера случайно задел его парализатором.

Лоу бросился назад. Он просунул обе руки под тело Сарка и потащил. Спустя мгновение он уже несся вперед, держа на плечах Сарка.

«Почему я сделал это?» — думал Лоу. Он знал, что какая-то причина существует, но не мог определить, какая. Красный свет прожекторов. Голубые лучи. Мертвые люди, неподвижные, как пурпурные статуи. Хаос, в котором невозможно разобраться. Лоу одолел последние метры.

Команда катера отступила назад, когда Лоу, пошатываясь, вбежал внутрь. Он опустил Сарка. Остальные забирались на борт кто как мог, образовав клубок спутавшихся рук и ног, роняя парализаторы. Корпус корабля уже вибрировал. Сарк лежал, привалившись щекой к настилу. Молочно-белый глаз выпирал из лица, как что-то злокачественное. Лоу прислонился к переборке. Мимо него проскакивали на свои места люди.

Люк был почти закрыт. Из леса беззвучно вырвался луч, прошел сквозь узкую щель, слегка задев левую икру Лоу. Вся нога занемела. Она не могла удержать его тело. Падая, Лоу ухватился за стойку.

«Медика сюда! — закричал кто-то из экипажа. — Испаритель задел птицечеловека».

Лоу висел, ухватившись за стойку обеими руками, голова кружилась. Катер начал подниматься, к горлу подступила тошнота.

Сарк выкрикивал приказания. Ему помогли подняться. Что-то со звоном ударило по корпусу, и одна из его секций окрасилась в ярко-красный цвет, зазвучал сигнал тревоги. Лоу пронесли мимо членов команды с огнетушителями, они покрывали накаленный докрасна металл лавиной серой пены. Лоу потерял сознание.

Придя в себя, Лоу обнаружил, что находится в гамаке в тесной незнакомой каюте, слабо освещенной трубками, расположенными у плинтусов. Гамак был слишком мал для Лоу, обе его ноги свисали. Левую сторону тела он не ощущал совсем.

В поле его зрения показалась голова и грудь Сарка. Капюшон его был откинут. Лицо покрывало липкое месиво из пота и черной мази.

«Мне только что доложили с монитора».

«Ну?..»

«Камера-шпион передавала: примерно пять минут спустя после внезапного прекращения съемки О'Деа свалился в состоянии истерики. Но ты не прикончил его. Что случилось, мой друг?»

Положение становилось опасным.

«Проекция рассеялась. Я не мог держать ее под контролем. Я знал, что попадаю не только на О'Деа, но ничего не мог с этим поделать».

Эта ложь прозвучала фальшиво даже в его собственных ушах. Как она прозвучала для Сарка, произнесенная с трудом, скрежещущим голосом? Какое-то мгновение не было никакой реакции со стороны Сарка. Он покусывал нижнюю губу. Затем заговорил:

«Там на какое-то мгновение мне показалось, что ты меня обманываешь».

Лоу судорожно прижал правую руку к боку, где Сарк не мог ее видеть. Ногти впились в ладонь.

Сарк спросил: «Почему ты не бросил меня там, у катера?»

«Я сделал это, не задумываясь».

«Я не такой идиот, чтобы поверить в то, что считаешь мою жизнь достойной спасения. Но я сделал вывод, что ты окончательно обрел здравый смысл».

Сарк нервно улыбнулся и растворился во мраке.

Лоу остался наедине со своей ненавистью. Катер монотонно гудел, направляясь к неведомому месту назначения.

Вскоре пришел медик. «Как дела?»

«Я уже чувствую ногу. Она болит».

Вся нижняя половина левой стороны тела Лоу пульсировала. Малейшее изменение положения тела причиняло резкую боль в области диафрагмы. Но голова прояснилась.

«Боль — это хороший признак, — сказал медик. — Значит, испаритель не задел нервы, и ампутация не понадобится. Скоро ты будешь на ногах».

Медик ощупал его ноги. «Постарайся лежать совершенно неподвижно. Я хочу сделать надрезы в терагипсе и посмотреть, как там дела».

Не двигаясь, Лоу уставился в потолок. Левая нога казалась негнущейся, как будто покрытой какой-то плотной субстанцией. Медик возился с ногой. Боль стала сильнее. Лоу сжал зубы.

Касание — боль. С каждым разом становилось все хуже. Но Лоу молчал. Наконец медик выпрямился. Он похлопал Лоу по плечу.

«Под гипс попала инфекция. Можно действовать по-разному. Когда мы прибудем на место, лучшие врачи планеты займутся тобой. Но в ближайшие полчаса мы туда не попадем. А оставлять инфекцию без вмешательства на такое время рискованно, поэтому мы дадим тебе сильную дозу анти-Б, это должно остановить ее распространение».

Вошел второй медик, неся овальный поднос с зондами и ампулами. Первый снова склонился над Лоу. Манипуляции с зондом вызывали острую боль, так повторилось четыре раза. Затем медик положил серебристый инструмент обратно на поднос и подхватил пальцами ампулу. Боль пронзила ногу в последний раз.

«Теперь можешь немного вздремнуть», — сказал медик. Без дальнейших комментариев они удалились.

Лоу уставился на тени на потолке. Боль утихла. Звук работающих дюз катера убаюкивал. Прошло немного времени. Или много. Он не слышал, как вошел Сарк, просто ощутил его присутствие.

Генерал умылся и переоделся в униформу службы Контроля Мира. Изо рта у него под острым углом торчала коричневая галлюцино. Он взял Лоу за левую руку.

«Ну, давай, мой друг полукровка, ты, должно быть, в состоянии идти. Мы на дневной стороне Земли. Я подумал, что тебе будет интересно пройти в холл и посмотреть на посадку».

Лоу обнаружил, что почти без труда и боли может принять сидячее положение.

— Где мы приземлимся?

— В Сахаре. Это пустыня на континенте Новая Африка. Забытое богом, но идеальное для укрытия место. Ты можешь идти?

— Да.

Лоу увидел, что его левая нога от бедра до самого низа покрыта гибким серым материалом, который каким-то образом поддерживал ногу, когда он становился на нее.

Лоу последовал за Сарком из каюты. Генерал обернулся и сказал: «Прошло не больше часа с тех пор как мы покинули остров О'Деа, но уже знаем, что одержали победу. Я видел несколько выпусков новостей после того, как сбросил этот грязный комбинезон. Мнения поляризуются. Было уже три столкновения между группировками про— и анти-Единения: одно в Марс-порте, два других — в крупных населенных центрах прямо здесь, на Земле. Люди жаждут крови омкью».

Генерал продолжал идти в сторону яркого света, омывающего коридор. «В последнем бюллетене сообщалось, что два дипломата омкью при входе в здание нашего Парламента были атакованы и избиты враждебно настроенной группой лиц. Служба Контроля Мира как раз пыталась защитить их от толпы, когда я вышел за тобой. Посол Хемкью сделал заявление, в котором говорится, что омкью считают обвинение их в причастности к случившемуся с О'Деа оскорблением своей чести. Омкью оставляют за собой право на ответное действие в случае, если кто-либо еще из их соотечественников будет подвергнут насилию».

Сарк подошел ко входу в просторную комнату. Яркий солнечный свет залил его лицо, настроение Сарка было под стать этой яркости.

Лоу вошел за ним следом. Каюта была в четыре раза больше той, в которую поместили его. Она была обставлена как холл. Так же, как и все остальное на корабле, мягкие диваны под видовыми иллюминаторами знавали лучшие времена. Но все равно эта комната резко контрастировала с унынием остальных помещений корабля.

В небольших углублениях парящего рядом с диваном столика, выполненного в форме почки, стояли графины с коричневой жидкостью. Сарк налил себе, пока Лоу смотрел наружу.

Катер снижался над бегущими желто-белыми дюнами, от которых видимыми волнами тепла отражалось Земное солнце. Небо над дюнами сияло бледным мерцающим светом. Катер пронесся мимо огромной металлической опоры красного цвета. Вдали Лоу увидел купола, служебные помещения, обширное пространство, огражденное силовым барьером. За барьером зеленые лужайки плавно поднимались к сверкающему особняку. Огромные ярко-голубые стекла его башен и грациозных свободно парящих флигелей отражали солнце.

«Это скромное местечко простирается на сотни квадратных миль. Оно имеет пять независимых периметров защиты, расположенных с десятимильными интервалами. Спонсор Группы Маяка любит уединенность».

Катер шел на посадку. Сарк указал на серебристый лимузин, который мчался по одной из бетонированных полос между заправочных шахт. Солнце ослепительно отражалось от зеркальной поверхности его капота.

Катер приземлился с треском и ревом дюз; Лоу напрягся. Ему очень хотелось увидеть лицо этого спонсора. Он должен был знать, куда наносить удар.

Дюзы заурчали и смолкли. Лимузин пропал из поля зрения. Захлопали люки. Со всех сторон доносились голоса. Шаги. На борт поднималась группа людей. Лоу услышал тяжелое дыхание.

Большая тень легла на полосу солнечного света. Сопя и потея, владелец тени ввалился в холл.

За ним два медика в одежде с короткими рукавами. Их руки и лица потемнели от загара. Один из них нес небольшую сумку.

На вид спонсору было немногим более пятидесяти. Он был абсолютно лишен волос. Бровей не было, ни волосинки на голове, ни волосинки на его громадных руках. У него были маленькие темные глазки и толстые губы. Кожа имела густой темный цвет старого полированного дерева. Одет он был в костюм из белой парусины. Весил не меньше трехсот фунтов.

Прерывисто, с хрюканьем дыша, спонсор двинулся к дивану. Когда он сел, пола парусиновой куртки отошла в сторону. Лоу увидел тяжелый пояс с маленькими вибрирующими моторчиками, которые поддерживали груз раздутого живота. Спонсор бесстрастно рассматривал Лоу.

Один из медиков, тот что повыше ростом, подошел к Лоу: «Вытяни ногу!» И, не дожидаясь, пока Лоу подчинится, сильно дернул за лодыжку.

Лоу быстро выбросил сжатую в кулак руку прямо в лицо медику. Тот подался назад. Лоу сдержал руку прежде, чем удар достиг цели. Два офицера службы Контроля Мира, стоявшие в коридоре, нацелили ему в голову парализаторы.

Трубный звук, который издал спонсор, лишь отдаленно напоминал смех.

«Все, что ты докладывал о нем, Сарк, похоже на правду. Мне кажется, он был бы не прочь расправиться с нами».

«Сиди спокойно, — сказал высокий медик Лоу. — Я собираюсь разрезать гипс».

Серебристым зондом он поддел подвижный участок гибкого материала, покрывающего ногу, а затем приложил к своему левому глазу окуляр и включил внутреннюю подсветку. Приблизив окуляр к гипсу, медик начал разглядывать ногу Лоу через образовавшееся в гипсе отверстие. Через минуту он выпрямился.

— Сильное поверхностное воспаление, сэр. Типичный побочный эффект амтролимина. Если медик генерала ввел анти-Б, то у нас проблемы.

— Хмм? — явно раздраженный вопрос спонсора.

— Как я понимаю, сэр, этого полукровку держали под воздействием контролирующих психику наркотиков. Если ему для лечения раны ввели амтролимин, то новые дозы наркотиков мы не сможем применять по меньшей мере в течение месяца. В противном случае возникает синергетический эффект, который убьет его.

Куча подбородков спонсора затряслась. Даже в искусственно охлажденной атмосфере холла между складками кожи, как крошечные бриллианты, блестели капли пота.

— Мы не можем позволить себе задержки! Мы должны нанести удар, пока дела складываются по-нашему. Месяц — это слишком много. Этот урод должен покончить с сенатором Воллардом Вистерлингом в течение недели, максимум — двух.

Высокий медик сказал: «Нам пока лучше бы выяснить, точно ли это был амтролимин». Он кивнул другому медику, и тот быстро покинул холл.

Сарк снова налил себе выпить.

«Тебе понадобится кое-что посерьезнее выпивки, если ты напортачил», — сказал спонсор.

Наступила тишина. Вскоре ее нарушил шум шагов возвращавшегося медика. «Это был амтролимин».

«Найдите виновных и убейте», — сказал спонсор.

Двое из службы Контроля Мира без единого звука покинули каюту. Мгновение спустя их место заняли два других человека.

«Ну, — обратился спонсор к Лоу. — Похоже, нам придется закончить работу Группы Маяка, не используя преимущества наркотиков». Когда разжиревший тип уставился на него маленькими карими глазками, все внутри Лоу сжалось. Толстяк был одет и вел себя как джентльмен. Но все же Лоу чувствовал за внешним лоском бурю эмоций. На чем-то сконцентрировавшись, карие глаза уже не сдвигались. Ротик был крошечным, влажные губы крепко сжаты. Лоу понял, что наконец-то встретил своего настоящего врага.

«Я уверен, что Маяк будет сотрудничать», — сказал Сарк.

«А я уверен, что это мы сможем сделать так, что он будет сотрудничать, — отозвался спонсор. — Так или иначе».

Пронзительный жуткий крик разнесся по катеру. Но его быстро заглушили. Спонсор не обратил на это никакого внимания.

«Знаешь ли ты, кто перед тобой, полукровка? Я сам был в Галактике Замарии. Мое имя Сэр Роберт Барон».

Влажные губы ухмыльнулись впервые.

Трехглавая борзая лежала у бортика огромного бассейна с водой цвета морской волны, и тихо рычала.

Три головы собаки сидели на утолщенной шее. Головы были почти одинаковыми по размерам и форме. Каждая из них была такой же белой, как и все тело животного. Отличие заключалось только в серого и лимонного цвета отметинах вокруг каждой пары глаз.

Андреас Лоу сидел на стульчике по другую сторону бассейна, напротив растянувшейся собаки, лапы которой болтались в воде. Он никак не мог привыкнуть к виду этого создания. Он также не мог не заметить и недвусмысленного тройного рычания собаки. Борзая наблюдала за Лоу, как будто тот был ее потенциальной жертвой.

Немногим ранее загорелые люди, одетые в белые рубашки с короткими рукавами, с нашивками в виде ястреба с лентой, доставили Лоу в купол с бассейном. Левая нога Лоу все еще была в гипсе, но хромота почти прошла. Охранники доставили его сюда из комфортабельного яйцеобразного коттеджа, куда он был переправлен.

Прогулка до купола с бассейном, пристроенным к главному зданию, была удивительной, хотя и гнетущей. Все, что Лоу увидел, усиливало ауру пугающего могущества, которое он ощутил, встретившись с межгалактическим торговым магнатом. Вся деятельность Группы Маяка была основана на секретности, возможной благодаря неограниченным финансовым ресурсам. И прогулка по поместью Барона показала, насколько эти ресурсы огромны.

Лоу и его охранники шли по пышному зеленому дерну. Далеко на западе, над выгоревшими дюнами, закипало солнце. Вечерняя жара тяжело давила на Лоу. Медные управляемые агрегаты на колесах, выстроившись в шахматном порядке, жужжали вокруг лужаек, поливая траву.

Сам особняк представлял собой сложное фантастическое сооружение из башен и флигелей, на голубых стеклянных поверхностях которых зловещим красным светом отражалось ослепительное солнце. По подъемному туннелю охранники быстро доставили Лоу на верх прозрачной башни. Они ступили на свободно парящую треугольную платформу, на которой находилось строение каплеобразной формы.

Они подошли к этой капле по крытому проходу, идущему по центру треугольной платформы. Капля от поверхности пола до самого верха была выполнена из голубого стекла. В ней и находился бассейн.

Дно бассейна так же было из голубого стекла, так что нырявшему могло показаться, что он летит головой вниз сквозь пространство туда, где далеко внизу на лужайках ползали медные агрегаты. Одетый лишь в льняной халат, сэр Роберт Барон, как огромная рыба распластался в бассейне.

Когда охранники ушли, Лоу присел на табурет. Автоматическая дверь закрылась с лязгом, эхо от которого, подобно звону колоколов, прокатилось по огромной комнате. Трехглавая борзая зарычала.

Барон вынырнул. Его огромный живот обвис, лишившись поддержки маленьких сервомоторов. Барон ухватился одной рукой за бортик бассейна, а другой потрепал лапы собаки.

«Поначалу вид Тройки немного беспокоит, не так ли? Это одна из самых престижных на Земле пород. Спокойно, девочка. Спокойно. Его, понимаешь ли, пока еще убивать не надо».

Средняя голова собаки легла на лапы. Челюсти сомкнулись. Постепенно опустились и две другие головы. Но шесть глаз продолжали наблюдать.

— Удобно ли тебя разместили? — спросил Барон.

— Достаточно.

Ответ, казалось, позабавил Барона.

— Интересный ответ. Большинство тех свиней, которые бывают здесь в качестве гостей, из кожи вон лезут, рассказывая мне, каким восхитительным они находят все вокруг.

— Нет ничего восхитительного в том, чтобы находиться в месте, в котором не хочешь находиться.

— Но ты же решил сотрудничать.

В густом насыщенном свете, мерцающем на западе, глаза Лоу светились темно-зеленым.

— Да.

— И все же ты напортачил с О`Деа…

— Когда ваши люди накачивают меня наркотиками, я не отвечаю за то, что происходит.

Барон оттолкнулся к центру бассейна. Он начал подгребать к Лоу, оставляя за собой огромные волны. Наконец он ухватился за бортик у того места, где сидел Лоу, подтянулся и стал пристально его разглядывать карими глазами, которые поначалу казались такими вежливыми.

— Все равно, — сказал он, — ты не старался, как обещал.

Лоу вскочил.

— Что вы от меня хотите? Немного крови, чтобы я мог доказать, что сделал все возможное? Я не хочу здесь находиться. Да и почему я должен? За световые годы от дома, от своего народа…

— Мы тоже твой народ.

Карие глазки стали еще меньше.

— Ты мне отвратителен.

— Почему? Потому что меня вырастили омкью?

— Омкью — это мерзость! Мерзость! — Барон яростно замотал головой. Из его жирных ушей струйками стекала зеленоватая вода.

— Я торговал там, когда основывал свою компанию. Это отвратительный народ. Если мы допустим Единение, то это будет лишь первым шагом. Затем последует постепенное просачивание их в правительство Солнечной системы, пока мы не окажемся бессильны. Они попытаются завладеть планетами Солнечной системы. Я не допущу этого!

Вдруг как-то сразу Барон стал задумчив, как будто пожалел о своем эмоциональном взрыве.

— Я считаю тебя оружием, — сказал он, — купленным как любое другое оружие.

— Но я не называл цену. — На лице Лоу появилась улыбка.

Впервые что-то похожее на уважение промелькнуло в глазах Барона.

— Чем же вызван этот внезапный торгашеский порыв? На Европе ты просто пытался убежать.

Лоу пожал плечами: «Я понял, что это бесполезно».

«Более, чем так, — Барон вытер влажный лоб, — губительно…»

«Я изучил ситуацию и пришел к выводу, что обратно в Галактику Замарии путь далекий. А на вашей стороне все возможности. Если я не буду сотрудничать, вы снова прибегните к наркотикам».

«Ближе к делу!» — перебил Барон.

«Чтобы остановить этого Вистерлинга согласно вашего графика, я должен сказать «да» сейчас. С чисто практической точки зрения у меня нет выбора. С другой стороны, я могу отказаться, и вы в течение месяца ничего не сможете предпринять». Лоу внезапно остановился. Он слишком устал от напряжения. Он сделал три шага вдоль бассейна, вернулся обратно. «Почему бы мне не извлечь пользу из данной ситуации. Сарк упоминал, что вы готовы договориться о сумме…»

С довольным видом толстяк закивал головой: «Я готов, готов».

Сердце глухо стучало в груди Лоу, пока он разыгрывал этот спектакль, чтобы выиграть время.

— Ну?

— Биллион с половиной. И, к тому же, не в обесценивающихся кредитках Восточного Блока. Это… хотя, конечно же, существо, подобное тебе, не может разобраться в тонкостях нашей денежной системы. Просто поверь мне на слово, полтора биллиона — это более чем достаточно, чтобы обеспечить тебя на всю оставшуюся жизнь.

Лоу вытер мокрые ладони о парусиновые брюки, найденные в коттедже.

— Дайте мне время немного подумать.

«Подумать?» — Фырканье, волнение рыхлой безволосой груди, нависающей над белым брюхом. Карие глазки метали молнии. Лоу боялся, что зашел слишком далеко.