Главная последовательность сна бабочки

Учат в школе

Планов у меня было еще много, но неудачные проекты съедают не меньше времени чем удачные. Пожалуй даже больше. Кроме того по прежнему нужно учить массу всего и как самураю, и по общей картине развития этого мира. В итоге остаток августа пришлось потратить в основном на подготовку к школе. Только в самом конце месяца, тридцать первого, сходили с Кента-куном на праздник, день рождения принца. Нарядно, весело, несколько идей в очередной листочек для записи умных мыслей. А празднуют тут кстати с размахом, — шествия, костюмированные выступления, ярмарки, музыка, фейерверки. С Кента-куном состоялся примечательный разговор.

— До Рождества я буду в школе, из нее особо не выпускают. Не хочешь ли вернуться в свою деревню?

— Как прикажет моя Госпожа. Но если Мацумото-сама позволит, я останусь дожидаться Госпожу.

— Ты хорошо себя показал. Я дам тебе с собой денег, если вопрос в этом.

— Простите Госпожа. Деньги конечно хорошо, но с Вами просто интересно.

Ага, и еще, после столицы в провинциальной деревне тебе разумеется будет скучно.

— Хорошо. Будешь навещать меня по выходным и выполнять поручения.

— Я готов делать это каждый день, Госпожа.

— Не уверена что разрешат, хотя попробую договорится.

Кстати не разрешили, но не совсем… Доступ в храм свободный и после утренней молитвы вполне можно передать или принять почту. Это официально не замечают, если не задерживаться поболтать надолго. А вот личная встреча требует получения разрешения в обычные дни, кроме праздников и воскресений. Ну и разумеется на встречах обязательно присутствуют представители школы.

Ну вот, начинается новый период в жизни, двери школы закрываются за моей спиной. Сразу же убедилась в том, что с порядками угадала. Личные вещи воспитанниц регулярно досматриваются, разумеется из самых что ни на есть благих побуждений. Все что не положено изымается, впрочем свеже купленные книги в итоге одобрили и вернули, а материалы и инструменты просто попросили сложить в отдельном месте, в личную коробку в классе, а не хранить в комнате. Ранец же отправился на склад лишних вещей, как и многие другие бытовые мелочи, вроде чайника, чашек или кухонных ножей. Впрочем и чай и чашки предоставляет пансион, так что сделано это по очевидным причинам, демонстрировать равенство учениц, по крайней мере декларированное. Впрочем и в любом другом месте, вряд ли бы мне разрешили держать топорик в спальне, не говоря о пистолете. Деньги больше чем пара иен, также нельзя иметь с собой, либо оставить в вещах, либо главе школы, с возможностью брать по потребностям. В итоге в тумбочку отправились лишь книги, бумага, швейный набор, набор для рисования, расческа, набор ножниц, зубная щетка и порошок. В шкаф в комнате пара платьев, ночная сорочка и белье в виде смешных панталон, сорочек и чулок. Всю эту одежду выдала дама строгого вида, наказав беречь, вовремя штопать и содержать в чистоте. Да, по пансионату и школе, ходить полагалось не босиком, а в чулках и легких тапочках которые также были выданы. Подобрали мне и еще одни туфли для улицы, даже получше уже имеющихся и притом вдвое дешевле.

Вообще забавно, во всем мире в такие вот религиозные школы идут самые бедные, поэтому все выдается или продается очень дешево. Как к примеру европейская одежда. И только в Японии основной состав учениц дочери аристократов и богатых купцов. Об этом мне бесхитростно рассказала одна из воспитательниц. Дальнейшее получилось легко и естественно, ознакомилась с местными порядками. О чем то рассказывали сотрудники, что то девушки со старших курсов по их поручению, а что то и они сами. Забрала остальные причитающиеся вещи, бумагу, учебники, постельное белье. Иголки и нитки для штопки в личных целях, не выдавали, они просто были в специальной комнате пансионата. Как и портняжные ножницы, пуговицы, ленточки и заплатки. В ней же я увидела современное чудо конструкторской мысли, угольный утюг, маленькую чугунную печку с плоским днищем, трубой и ручкой сверху. Японцы до сих пор выглаживают одежду, растягивая ее при сушке и придавливая теплыми плоскими камнями. Познакомилась с соседками по комнате, две дочери богатых торговцев и дочка самурая. Видимо обеспеченных учеников заселяют вместе. Я разумеется не стала вдаваться в подробности, — тоже из самурайского сословия, этого достаточно.

Оценив мои крайне недешевые вещи, одежду и манеру уверенно держаться, все соседки сначала стали относится достаточно настороженно, а потом как к главной. Иногда это конечно бесило, только задумаешься о судьбах вселенной, а тебя спрашивают, — "Что делать если?" Зато авторитет вырос очень быстро, я ведь ни разу не отступала решая возникающие проблемы. Да собственно и какие это проблемы то? Задача по математике не решается? Или просто спросить стесняетесь? Лично я не боюсь и не стесняюсь! Хоть старшекурсницы, хоть преподаватели, не вынесут напора чудо-девочки. Только потом, достаточно случайно, я узнала в чем дело. Подслушала разговор, причем к стыду своему, ненамеренно. Меня в итоге приняли за скрываемую внебрачную дочку кого то высокопоставленного, минимум князя, а то и какого нибудь младшего принца. И я сама не понимая того, стала подниматься в неофициальной иерархии все выше и выше, к концу семестра добравшись до звания лидера всей школы. Нда, если правда про мое происхождение раскроется, разорвут ведь на куски голыми руками.

По утрам и вечерам, мы всем составом отправлялись в местный храм. Что интересно, согласно местным идеям, крестить нас, то есть приобщать к христианству, не торопились. Согласно постулатам этой Церкви, человек должен прийти к идее Бога осознанно, а не за руку. Многие заканчивали нашу школу так и не став христианами. Очень на мой взгляд грамотный пропагандистский ход, только требующий хорошего финансирования. Как я и рассчитывала, чтение и пение молитв, оказалось отличной языковой практикой. Ну а поскольку взятый темп совершенствования языка, я не снижала, уже через месяц, меня стали ставить в пример выпускникам. Но тут конечно, как я уже и упоминала, повезло в том, что английский язык оказался очень похожим на японский, тоже слоговый и с фиксированным порядком слов в предложениях. Произношение непривычное, но ничего сверхъестественного, хотя многие ученицы в этом со мной не соглашались. И кстати как и в японском, у людей образованных и высокопоставленных, довольно много пустых формальных вопросов/ответов при диалогах. И это у американцев, у англичан их больше на порядок, как объясняли преподаватели. Не поговорив о погоде, там даже нищие не переходят к обсуждению менее важных дел.

Учили нас достаточно умеренно, японский, английский, математика, история, музыка, мораль, куда же без нее. С математикой после освоения английской терминологии и цифр, разумеется проблем не было. Несколько дней практики и даже вершины местной науки для старших курсов, в виде дробей и сложных процентов, были мной покорены. Было довольно много специфических уроков по религии. На них я впервые увидела "волшебный фонарь", особый вид проекционного аппарата, свечка или лампа в корпусе которого создает изображение на экране. Как уже упоминала, сами эти занятия я рассматривала в основном как практикум по запоминанию. Не так уж и сложно выучить молитвы наизусть, если их повторяют каждый день. Вышивание, шитье, на этих уроках я познакомилась с очередным чудом здешней механики. Швейная машинка с ножным приводом приводила меня и не только меня, в восторженный транс. Опыт предыдущего мира не помогал, там я с таким не сталкивался. И вообще, когда одежда напыляется, сваривается или склеивается, про такие аппараты помнят разве что, любители коллекционеры древностей. В любом случае, компактная зализанная конструкция, сама протягивающая ткань и прошивающая ее двумя нитями наперекрест, мелким стежком, выглядит фантастически. Причем механика и только механика, ничего больше. Ни капли электричества, а уж тем более электрических логических схем. Причем были варианты с прямым швом, а были с обметочным. А с каким трепетом я разглядывала шпульку извлекаемую изнутри.

Вот местная печатная машина, уже такого впечатления не произвела. Ее и я могла бы наверное сконструировать, идея простая. К тому же приходилось по сути бить пальцем по литерам, что утомляло. Тем более что литеры на длинном рычаге тяжелые, свинцовые. Впрочем зато они запросто пропечатывали сразу несколько экземпляров, если использовать специальную карбоновую бумагу, с черной краской на обратной стороне листа. Я то вообще привык в прошлой жизни к скоростному одноручному манипулятору, набор клавиш неудобен, а чертить и выбирать все равно приходится. И кстати, а не записать ли в список изобретений, новую японскую машинку. Электрическую и с наборным полем для литер… И вообще полиграфия это много идей для моего листочка. Жаль что на бумаге у нас, в моем прошлом мире, никто не печатает. Так что технологии я изобретаю почти честно, в моем образовании не то чтобы пробелы, а просто очень краткие знания об истории техники. Ну да, печатали краской на бумаге, ну да были копировальные машины. Или это уже потом? С развитием электроники… И фотография у нас была, тоже на серебре, вот это я немного лучше знаю, поскольку микроэлементы так до сих пор изготавливают, но тоже…

Прочитала новейшую историю, то чего не было в учебниках для начальной школы. Действительно не стоит смущать юные умы к примеру текстом "Клятвенной хартии" опубликованной в апреле 1868 года от имени самого императора:.

1. Нужно созвать совещательные собрания, а все вопросы следует решать путем публичного обсуждения.

2. Всем сословиям, высшим и низшим, надлежит объединиться для решения государственных задач.

3. Всем людям — не только гражданским и военным чинам — надо позволить следовать их призванию и тем самым избавить от недовольства.

4. С пагубными обычаями прошлого следует покончить, все должно основываться на законах природы.

5. Следует собирать знания по всему миру для укрепления основ императорского правления.

Сильны были ребята, собственно прямым текстом задали курс на жестокие реформы по иностранному образцу. И что необычно для политиков, даже выполнили то что обещали. Нужно будет прикинуть кто входил в эту команду. Кстати тут очень грамотное избирательное система, из несложных арифметических действий получается, что голосовать может только один из восьми. И это конечно многовато, но во всяком случае никакого бредового "всеобщего права" нет, в отличии от США и Англии. И никакое оно кстати не всеобщее, женщины то все равно не голосуют. Впрочем в 1890, это я и из начального курса помню, в "Рескрипте об образовании", опять же от имени Бога-Императора вспомнили о Наших Имперских Предках, и необходимости стать Их Наследниками. Собственно пример из классическая социоинженерии, следом за акцией обязательно идет реакция.

Время до нового года пролетело на удивление быстро. С экзаменами у меня самой ожидаемо никаких проблем не наблюдалось. Собственно все местные учебники и даже книги для дополнительного чтения я уже освоила. А многое так и вовсе наизусть заучила, к примеру Евангелия. Вообще христианство смешное, четыре одинаковых текста в разных пересказах, причем один явно оборванный кусок другого. Но мой внезапно образовавшийся статус неформального лидера, требовал и на остальных обращать свое высочайшее внимание. Периодически успокаиваю особо впечатлительных, подсказываю цитаты, переводы и как делать задания. Раз уж я заняла эту позицию, то должна соответствовать. Мои соседки уже давно исполняют роль свиты регулярно докладывая о том, что происходит. Взамен соответственно, приближены к телу, в смысле им перепадает часть моего влияния. А у нас ведь и настоящие аристократки есть, хоть и захудалые. Вот будет скандал, когда в итоге никаких папаш принцев обнаружить не удастся. Впрочем я так и не допустила ни одного прямого намека, разок лишь небрежно проронив на крайне неделикатный прямой вопрос об отце, — "Ну что же. Попробуйте найти!", — чем только взвинтила ставки. Каких теперь только безумных слухов обо мне не ходит. Кстати мои новенькие часики, вообще единственные часы у учениц и почему их не заставили сдать? Наверное просто не смогли такое предположить, тут не все преподаватели с часами ходят.

Одна из причин, по которой меня принимают за аристократку, то что бессознательно я кланяюсь только головой, намечая легкий кивок. В моем предыдущем мире поклоны вообще отсутствовали, даже в самых формальных ситуациях. А здесь, как это ни странно, девочка тоже кланялась мало. Изгои формально равны и между своими кивком и ограничиваются. А с чужими этикет простой, голову в пол и не поднимать вообще. Любой неизмеримо выше eta. В пансионате и школе точно также, глубоко кланяться не требовали. Здесь не католики и не православные, у которых принято отбивать лоб об пол. Как по крайней мере нам объясняли здешние преподаватели и воспитатели. В итоге я так и не научилась автоматически выполнять принятые у местных довольно выраженные поклоны шеей и всем телом. Вообще то это грубость и невоспитанность, но в исполнении милой юной девушки, как раз и выходит аристократизм и привычка повелевать. Да еще пронесенная между мирами манера смотреть прямо в глаза. Нас так учили еще с детства. Впрочем это я сейчас такая умная, когда уже поздно менять модель поведения. А сначала просто не понимала в чем дело и чем это грозит.

Собираясь на каникулы, забрала вещи со склада. Мои глазастенькие соседки тут же замечают:

— Ах. У тебя ранец как в Школе Пэров.

— Ты туда ходила?

— Тебе не разрешили там учится?

— Так! Что я слышу! Всем спать!

Хорошо быть главной и принуждать маленьких девочек к постели. Хотя бы в том смысле, чтобы они наконец таки заткнулись и легли спать. Так то, отношения между женщинами здесь относятся к разряду легенд. Вроде бы и бывает такое, но не здесь и не с нами. Встаю я самостоятельно, но ожидаемо с трудом. Ополоснуться, причесаться, кивнуть дежурной воспитательнице, расписаться в журнале и вперед. Вообще странно, что на каникулы можно сорваться так просто, без сопровождения. Может потому что и записывалась я в гордом одиночестве. Впрочем встречает меня довольно приличное количество публики. Кента-кун, ну как же без него, а еще и от компании пару человек прислали, одного вроде как представителя, уважение демонстрировать и еще одного для помощи в переноске вещей.

Муцухито, тряхнув стариной, прибыл пятнадцатого ноября на армейские маневры в префектуру Ibaraki и провел ночь в здании местной начальной школы. С утра погода радовала сильным ветром и интенсивным ледяным дождем, меняющимся периодически на снежные хлопья. Карета еле ползла по глубокой грязи разбитой прошедшими войсками дороги. У местечка Nagakata он предложил остановить карету и забравшись на холм, принялся следить за маневрами двух частей отрабатывающих боевое столкновение. Нужно было до окончания учений, в течении часа, демонстрировать войскам свое присутствие оказывая моральную поддержку. То есть мерзнуть и мокнуть тут наверху.