Главное выжить

9

Завтракали ещё на моей кухне. Дом Хахулиных ещё нужно нагреть. Дядя Вася печку уже там затопил, теперь пока эта махина нагреется время надо. Решили, что семья Николаевых будет жить в этом доме. Так и печь не зря топиться будет и дети к кухне ближе.

Когда кушали, Марина задала вопрос, который заставил мои мысли работать в другом направлении. Я только о топливе и еде думала, а нашему поселению ещё куча всяких мелочей нужна, для комфортной жизни. Нужно больше людей, очень люди нужны. Где же их брать?

– А чего вы молоко просто так держите? – Спросила Марина.

– А как его надо держать? Мы же не выпиваем столько. Куда его?

– На творог, на сметану, масло, сыворотку, сыр. Ещё перечислять, что с молока делают? – Всплеснула руками Марина.

– Умеешь, делай. В магазине это всё уже сделанным лежит, как его делать никто из нас не знает.– оправдалась я.

– Сепаратор нужен.

– Это что ещё за штука? Где взять?

– Коровка в этом доме была, значит, сепаратор здесь есть, поискать нужно.

– Да, нет, мы её из станицы притащили. Придётся в тот дом ещё раз наведаться. Опиши хоть, что за зверь такой. Снег сойдёт, может, найдём.

–А как я тебе его опишу? Двигатель с чашей, там чашечки вместе со сливочником. Интернет же есть, сами сказали, там и посмотри.

–Я сепаратор в своей жизни видел, увижу, не пропущу. Он надеюсь, дизайн не поменял?– Вмешался в разговор дядя Вася,– Ты, это, Алён, в план внеси посещение магазина с тряпками. Я же свои вещи из дому не брал, поизносился малость. Да и стирать на себя каждый день, надоело.

Так ещё одна строка в реестре прибавится, мне самой на лето обувь нужна, мои шлёпки, ещё по осени долго жить приказали.

Покушав, решила сходить к Валерке. Он с нами и есть, не пришёл, весь в работе. Вера ему в дом еду отнесла. Выйдя на улицу, вздохнула полной грудью. Красотища, деревья стоят снегом украшенные, тишина вокруг, снег с неба тихо падает. Сказка.

– Действительно новогодняя погода, – Вера вышла вместе со мной. Я непонимающе глянула на неё.

– Четырнадцатое сегодня,– ответила она на мой немой вопрос.

Ух ты, старый новый год. Надо ребятишкам подарки собрать. Праздник им устроить. А почему только им. Мы тоже праздника хотим.

– Блин, чего вчера не напомнили! Так, иди назад к Марине, придумайте праздничный стол. У меня есть вино домашнее, да и в подвале у Хахулиных явно что-нибудь есть. Сегодня гуляем. И дядю Васю, позови, пожалуйста. Я пока к Валерке схожу.

Валерка сидел за столом и что-то паял. Волосы у него были встрёпаны ещё больше, хотя казалось больше некуда. Очки на носу сидели криво, чудище.

– Ты хоть ел? Печь не забываешь подкладывать?

– Опять про печку забыл, сейчас подкину. Как наши предки с дровами жили?– Ворчал Валерка не переставая работать паяльником.

– Чего предки-то, у нас на хуторе у всех печки и не мёрзнем. – Я подошла к печи и наложила полную топку дров. Жар ещё был, дрова должны разгореться.

– О, спасибо, – повернулся ко мне Валерка. Вся левая щека у него была вымазана сажей. Чудище!

– Ты себя в зеркало видел? Иди, умойся,– рассмеялась я.

Он отмахнулся,– Алёна, а можно всех от меня пересилить. Я бы ночью чего делал, а дядька ворчит, спи, да спи. Пусть в другом доме спят. Я уж сам. Можно так?

– Можно, ты же не хотел один? Чего передумал?

– Так сразу не думал, что работы столько, нет, думал, просто и мамка спать всегда гнала, я по привычки. А тут сам себе хозяин, когда удобно, тогда и спать буду.

– Понятно, я скажу мужикам, тебе долго ещё ковыряться?

– Сегодня, думаю, уже винду поставлю, программку интересную загружу. Если всё пойдёт, она сама нужные файлы будет выискивать и на диск копировать. Материнка слабовата, боюсь не потянет. Когда опять в станицу, там ещё один ларёчек есть.

Ты же сказал, сегодня уже работать будет?– Удивилась я

– Вот это будет, – ткнул в кучу железок Валерка,– а эта, – ткнул в другую кучу, – слабовата. Когда едем?

– Снег на улице, ты хоть воздухом выйди, подыши.

– Началось, то поспи, то поешь, то подыши! Я работаю!

– Всё, понял, ушла.– Какой грозный пацан. Я быстро вышла за дверь и не потому, что Валерка закричал. Просто с его дикцией, да ещё орать. В общем, я выскочила, чтобы не разоржаться.

На улице ко мне подошёл Василий. –Чего хотела?

– Старый новый год сегодня, ребятам хотела подарки от деда мороза сделать. У меня на чердаке санки лежат. Может, глянете их. Немного подчистить, может небольшой ремонт сделать? Я достану.

– Вместе пошли, санки давно лежат?

– Да, от старых хозяев остались. Я дом, когда купила, на чердак залезла, а там и санки и лыжи, и ещё какие-то коробки. Руки никак не доходят выкинуть.

– Зачем же такое добро выкидывать. Сейчас посмотрим.

Залезши со мной на чердак, дядя Вася аж присвистнул, – Вот это ты богачка! Смотри, какие вещи тут лежат. Санки советские, лыжи, коньки. А коньки то зачем на Кубани. Видимо с севера люди жили. И не нужны вроде, а выкинуть жалко. А в коробке что?

И он начал открывать коробки. Меня это тоже заинтересовало. Я ещё не видела, что за наследство мне досталось. Одна из коробок была полная гранёными стаканами, другая рюмками, в третьей лежали десертные тарелки. Ещё мы обнаружили коробку со столовыми приборами. Видимо кто-то работал в столовой, вот и тащили посуду в дом. Авось пригодится. Пригодилась, только нам. Спасибо, запасливые люди.

– Опаньки, вот и искать не надо. – Дядя Вася вытащил из коробки бежевую, пластиковую чашу с отверстием на дне. – Сепаратор! Электрический! Ну, ка, Ну ка, что там в углу. Так и есть. Ручной привод для сепаратора. Классная находка. Что посуду снимаем?

– Думаю, нет. Сейчас у нас есть посуда, хватит. Как понадобится, снимем. Мне теперь её только пересчитать нужно. Чтобы знать наши запасы. А ещё, нужно по всем чердакам пошарить. Санки то можно в порядок привести?

– Так они в отличном состоянии, полозья только немного заржавели, но это поправимо. Дарить можно. И лыжи тоже, пусть пока снег, детвора развлекается. Только, можно я сам им о подарке скажу.

– Конечно. Я Сашку искать пойду. С ним переговорить нужно.

– Чего его искать, он на заднем дворе столовой, с Чарой играет. Вчера боялся, а сегодня лучшие друзья. Что за псина?

До меня сразу не дошло, на каком дворе. А потом сообразила, это так дом Хохулиных обозвали, столовка. Ну, и хорошо.

Сашка с Чарой играли в огороде. Такая здоровенная собака, а играет как щенок. Сашка ей кидал палку, а эта громадина, счастливая неслась по снегу за ней. Зарывалась мордой в снег, доставала палку и летела к Сашке. Теперь ему уже надо было уворачиваться, потому что эта тушка со всего разбега, всей своей массой врезалась в Сашку. Завалив того в снег, вставала над ним и отряхивалась.

– Уже не боишься? – Я встала рядом с Чарой над Сашкой. Чара, недолго думая, подпрыгнула и свалила, меня в сугроб. – Придурошная, – Заорала я, – Я не играла с тобой. – Чаре этого показалось мало. Она немного отбежала, развернулась и кинулась ко мне. Я уже пыталась встать. Чара тормознула передо мной всеми четырьмя лапами, нагорнув при этом на меня целый сугроб. Ах, ты зараза. Ну, держись! Сделав вид, что встаю, резко развернулась и прыгнула на собаку. Это мне показалось, что резко, Чара спокойно увернулась, а я зарылась в снег с головой. Вот, гадина. Вынырнув из сугроба, глянула на псину. Вот голову даю на отсечение собака стояла и смеялась, ну, не вслух конечно, но на морде у неё красноречиво было написано:

« Сделала я вас людишки!»

Сидел в сугробе и ржал Сашка. – Классная собака и чего я вчера её боялся. Хотя и сегодня ещё трухнул, когда она ко мне сзади подошла и в ладошки носом ткнулась. У меня внутри всё оборвалось. Ели заставил себя не бежать, а погладить. Друзья теперь.

– Сама удивляюсь, как она понимает, кто друг, кто враг. Вчера она на тебя злая была. Думаю, если бы слез с крыши, порвала. У меня к тебе разговор есть, только не в сугробе. В дом пойдём.

Мы отправились ко мне. Отряхнув снег в коридорчике, зашли в тёплый дом, сели у печки греться. Холодновато всё же на улице.

– Ты вчера обмолвился, что помощник машиниста,– Санёк кивнул. – Отлично. А сможешь с НПЗ вагоны с бензином и соляркой притянуть. Думаю, и на станции, что-нибудь.

Сашка почесал в затылке, – Я надеюсь, ты понимаешь, что вагоны по рельсам ходят? Что-то я не наблюдал железной дороги на хуторе.

– Ты уж меня за дуру не держи. Вот за этой сопкой, – ткнула я в стену, – карьер, у них свой тепловоз. Каждый день на станцию вагончики таскал.

– Даже так, интересный расклад, далеко идти?

– Нет, из хутора выходишь, через дорогу железка. Так можешь или как?

– Давай схожу, посмотрю какие там тупики и стрелки, тогда скажу, чего смогу и сколько. Договорились.

– Хорошо. Помощь нужна?

– Нужна. Вера ни по ком не страдает? Не смотри на меня так. Мало ли, может муж у неё или дети, а тут я, без всяких обязательств. Или у вас запрет?

– Нет у нас запрета,– опешила я,– Мы и не думали на эту тему. Я её тоже знаю всего неделю. Ну, вроде не рассказывала ничего такого. Одна она. Ну, ты меня озадачил.

– Ничего не озадачил, жизнь продолжается. И вы в монашки вроде не записаны.

– Не, всё нормально, говорю же, некогда было думать. Ты тогда в доме каком протопи. Не чего у всех на виду.

Валерку не тронь. Он работает. Любой дом занимай.

– У меня, что табло на лбу загорелось? Я Валерку к тебе хотел спать отправить.

– Загорелось,– улыбнулась я. На улице раздался дяди Васин крик. Мы выскочили посмотреть, в чём дело.

– Ребятки, – кричал он, вызывая деток на улицу, – Ванька, Манюня, гляньте, чего нашёл! Прямо так в сугробе и стояли. И письмо тут. Вот так и написано. Для Вани и для Мани от деда мороза. А мы думали чего это снег сегодня пошёл. А это дед Мороз приходил. Да скорее же идите, смотрите.

Ребята вышли во двор. Они смотрели на сани широко открытыми глазами.

– Так деда Мороза же нет, нам папа сказал,– выдал Ванька и посмотрел на мать.

– Наверное, есть, – сказала Марина, – это в станице не было, а здесь лес и тишина, он и пришёл.

– А откуда он знает, где мы? – С сомнением спросила Манюня, – и новый год кончился уже.

– Как же кончился, – удивился Василий, – сегодня старый новый год. Вот он и пришёл.

Ребята стояли в нерешительности.

– Ну,– подтолкнула их Марина, что же вы?

Детвора как будто ждала от матери этих слов. Подбежав к санкам, схватили их и счастливые понеслись по улице.

–Что мы вам теперь должны будем? – Подал голос Виктор.

– За что? – Не понял дядя Вася.

– Еда, санки, – с раздражением начал Виктор.

– Витя, – глянула на него умоляюще Марина, – зачем ты так?

– А, что. Бесплатно сейчас ничего не бывает. Я в должниках ходить не собираюсь. – Заводил себя отец семейства.

– Витя, прекрати! – Повысила на него голос Марина.

– Что я должен прекратить. Я хочу понять, чем рассчитываться.– Виктор уже кричал,– Добренькие все? Один я у тебя не пойми кто! Что делать! Или натурой берёте!

Первым не выдержал Санька, он подошёл и ударил кулаком в морду недоумка. Виктор как-то хлюпнул и заткнулся. Потом развернулся и пошёл в дом. Марина стояла, закрыв лицо руками. Я подошла к ней, обняла за плечи.

– Ничего, это просто истерика, такое пережить.

– Что пережить? Это у меня все родственники умерли, он детдомовский. Я на похороны бегала, рыдала, а он даже утешить меня не мог. Когда всё это началось, с работы уволился, чтобы не заразиться. Я подработку взяла, детей то кормить надо. Дома всё обрабатывать заставлял, с работы пришла в ванну, дети с садика в ванну. До маразма доходило. И этого человека я любила.– Марина разрыдалась.

– Сейчас как никогда актуальна поговорка « Друг познаётся в беде». Может всё ещё и наладится. Ну не может человек к такой реальности привыкнуть. Старый мир рухнул, а к новому не может приспособиться. Надо ждать.

– Алёна, как можно в такое время праздновать? – Подошла ко мне с возмущением Анжела.– Какой праздник может быть, когда кругом такое!

– Понятно, синдром выжившего. – Вздохнула я.

– Чего, какой синдром? Оглянись вокруг!

– Что предлагаешь? Садись, начинаем все хором рыдать. Виктор истерики будет закатывать, мы выть хором. А скажи ка мне Анжелочка, зачем мы жить остались? Зачем мы жратву к себе таскаем? Дети тоже должны голову пеплом посыпать? Чего уставилась! Да, задолбали вы все, истерички! Всё, у меня праздник! Верка, наливай шампанского!– Анжела встала и вытаращила на меня глаза. Не ожидала, что я орать буду. А я чего-то устала всех успокаивать, сама хочу прижаться к сильному плечу и разрыдаться. Единственный симпатичный мужик и тот на Верку клюнул. Завидую ей.

– Чего орёте? – Выскочила из дома счастливая Вера. Она и вправду была хороша. Короткая стрижка слегка встрёпанная, щеки красные, губки алые. Маечка красиво облегала тело. Попка в брюках обтянутая. В общем, мне до неё очень и очень далеко. Глянув на Верку я вздохнула и пошла в дом.– Чего случилось то?– Заморгала она растерянно.

– Ничего, Анжелку бесит счастье. – Буркнула я, проходя мимо Веры. – Всё закрыли тему.

О чём они между собой разговаривали, не знаю. Только в дом все зашли спокойно и тему несчастий не поднимали. Только Анжелка не принимала участия в сервировки стола, как Вера с Мариной её не пытались вовлечь в работу, она отнекивалась. Не было с нами и Виктора. Марина отнесла ему в комнату поесть и всё на этом. Да и Бог с ними.

Вечер прошёл хорошо, весело, если не смотреть на Анжелку. Она тупо сидела и напивалась. Никто её не трогал. Душа болит, пока боль не притупится, если притупится, так и будет. Мы танцевали, пели песни. Дядя Вася возился с ребятнёй, они его дедом зовут. От слова дед, Василий таял. Малышня быстро смекнула, что стоит сказать, дед Вася хочу, и он тут же исполнял их просьбу.

– Тётя Алёна, а почему у вас котика нет? – Спросила меня Манюнька

А и правда. Котов то нет. У нас на хуторе их с десяток было, а сейчас ни одного не видно. Да и в станице коты не попадались. Феномен.

– Не знаю, Манюнька, ушли куда-то. Знают, наверное, что еды сейчас мало в домах и ушли в лес, мышковать.

Ко мне подошла Вера,– Алён, мы тут это, с Сашкой, ты не против,– она описала руками, что-то невообразимое.

– Вы со своим Сашкой, что сговорились? Я вам, что мать родная или сводня? – Вера пожала плечами и собралась уходить, – стой, если будешь принимать противозачаточные, выселю. – И показала ей язык.

– Сдурела! Сейчас ещё беременностей не хватало, – возмутилась Вера.

– Их всегда не хватало. А когда время будет? Когда тебе уже лет под пятьдесят будет? Люди нужны, поэтому, рожаем!

– Сама и рожай, – покрутила пальцем у виска Верка.

– С удовольствием, – вздохнула я, – не от кого. Это тебе счастье подвалило.

– Завидовать не хорошо, – засмеялась Вера и чуть ли не вприпрыжку помчалась из дому.

– Куда это она,– пьяненько икнув, поинтересовалась Анжела?

– Отлить, пошли ка спать милая, ты сейчас под стол свалишься.

– Ага, что-то хреновато мне. Я на улицу, – и она побежала во двор. Зачем было продукт переводить. Пьяница, блин.

Утро выдалось солнечным, день, наверное, тёплым будет, значит, снег до вечера растает.

–О, блин, как фигово,– раздалось с соседней комнаты,– вот и на черта я вчера пила? Какой баран сказал, что нажравшись, можно забыться? Всё, нафиг, не пью!

– Вставай, – подошла я к Анжелике, – иди кофе выпей и отлежись сегодня. Мы без тебя. И хватит хандрить. Ты сама себя загоняешь в тоску. Всё, живём!

– Ну, да, тебе легко,– начала было Анжела.

– Очень, – перебила я её. – Конечно легко. У меня же никто не умер, я целыми днями на диване лежу. В собственном доме и не нянчусь с такими дурами, как ты!– Заорала я на неё.– Чем мне легко, манна небесная с небес сыпется?

Анжелка похлопала глазами, потом подвигала губами, как будто не могла слова нужного сказать, опустила глаза и прошептала,– Прости, я и в правду дура.

– Ладно, проехали. Дома сегодня, Марине в помощь.

Ехать решили только на джипе, снег ещё не растаял, а на этой машинке хоть куда. Мы с Верой ещё в одну аптеку заглянем, дядя Вася кое-какие провода к станции искать пойдёт. А Сашка найдёт себе Ниву и на НПЗ, определится, как цистерны с топливом к нам притащить.

Уже заканчивая грузить аптеку, услышали колокола. Сначала и не поняли, что за звук.

– Слышишь?– окликнула меня Вера – Это, что? Колокола на церкви, перезвон! Алёнка, там люди, слышишь, перезвон?– Обрадовалась Вера.

– Слышу, – я тоже обрадовалась этому звуку, значит мы не одни,– Сейчас догрузим и в церковь, узнаем кто там.

–Опаньки, да тут девочки! Братва, нам пофартило! Праздник сегодня,– В аптеку, через окно влез мужик.