Главные правила жизни

Александр Балуев «Умение прощать – огромное приобретение человека»

Если я чего-то в жизни очень сильно хотел, у меня никогда это не получалось. Но, как только начинал относиться к своему желанию с безразличием – будь что будет, – все удавалось. И я вывел для себя закономерность: стараюсь ничего не хотеть безумно.

У каждого человека есть предначертанный путь. То, что я стал актером, было заложено генетически. Нам только кажется, что мы что-то меняем. На самом деле, если мы изменили свой путь, значит, нам было предназначено иное. Я в это верю.

Театр – это состояние души, а не работа. Порой моя душа не соответствует публичности в тот момент, когда нужно выйти на сцену: мне бы в глушь куда-нибудь. Я понимаю, что сейчас непрофессионально говорю, но это так и есть.

Если спектакль прошел, с моей точки зрения, неудачно, стараюсь его забыть. Как в теннисе. Если теннисист за каждую неудачную подачу будет себя казнить, он проиграет однозначно. Не подал – все. Значит, следующую подаст. Цепляться за ушедший миг нет никакого смысла.

Мнение о моей работе других людей на меня влияет, но это не главное. Хотя, конечно, когда хвалят, приятно. Раньше, когда читал разгромные статьи, очень переживал. Очень! Потом выработался иммунитет на всех, кто бы это ни был.

Нельзя сказать, что театр не оказывает никакого воздействия на людей. Но то, что спектакль или фильм способен многое изменить, – величайшее заблуждение. Я к этому отношусь очень осторожно. И режиссеры, и артисты – клоуны, только хотят выглядеть серьезнее и значимее, чем есть на самом деле.

Не считаю, что артист должен много работать: он должен работать ровно столько, насколько чувствует потребность в этом. Наверное, по молодости, обилие разных ролей – это хорошо. Но когда начинаешь что-то понимать, количество теряет значение. Важно качество. Каждый выстрел для тебя самого должен иметь определенный смысл.

Для меня деньги не показатель истинных ценностей. Это знаки, которые позволяют в той или иной степени жить независимо.

Иногда я вынужден просто зарабатывать, но всегда отдаю себе отчет в том, что именно делаю в этот момент. В этом смысле я довольно циничен и откровенен.

Человек – это достаточно замкнутый мир. Любой человек. Существует личная гигиена. Некоторые проблемы человек должен решать сам, не навешивая их на других.

Близких друзей не может быть много. Общения – да, сколько угодно. Но по внутреннему ощущению я не публичный человек. Иногда просто приходится поддерживать контакт.

Дружба – это чувство, испытанное временем. А поскольку время у каждого лимитировано… Я к тому же не очень легко схожусь с людьми. Мне достаточно тех людей, которые рядом со мной.

Любовь – это космос, и она имеет неземное воздействие, словно проводник к другим пространствам, временам и мирам. В этом я абсолютно уверен.

Мне кажется, влюбленность всегда помогает, она всегда в плюс. По крайней мере мне. Хотя из-за любви могут происходить разные перекосы, даже войны. Но в этом не любовь виновата, а ее искаженная трактовка.

Не считаю, что женщина должна быть порабощена, угнетена и обязана жить под каким-то давлением. Наоборот, меня интересует абсолютное равноправие, чтобы у женщины всегда была возможность реализации собственных замыслов.

Женская логика – это логика, существование которой надо признавать, но понимать ее и оправдывать – бессмысленное дело. Я объясняю жене: у тебя своя логика, я на это соглашаюсь, а у меня своя, и давай об этом не забывать.

Я живой человек, всякое бывает, и накричать могу. Обычно, конечно, срываюсь на близких – в этом нет никакой оригинальной мысли. Главное, вовремя извиниться, найти в себе силы и мужество признать свою неправоту.

Умение прощать – огромное приобретение человека. Прощая кого-то, ты учишь самого себя терпимости и пониманию. Другое дело, что можно простить и потом не общаться. Это уже выбор каждого. Но прощать нужно всех и всегда.

К 40 годам я отработал все кризисы среднего и несреднего возраста по полной программе. У каждого мужчины к этому периоду, да и у женщины тоже, происходит осознание того, что сделано за прошедшие 20 лет. И многое приводит к неудовлетворенности. Надо либо смириться, либо опротестовать.

Никакой грусти, связанной с возрастом, у меня нет: я не думаю, что что-то упустил. Образно говоря, я не стану президентом или космонавтом, но я и не хотел этого. А сколько мне осталось – не мое дело. Я просто живу, и все.

В юности по сравнению со зрелым возрастом мы мало что можем дать своим детям, потому что, во-первых, еще материально не способны этого сделать, во-вторых, постоянно надо куда-то бежать, что-то кому-то доказывать. Не хватает времени, сил, души. Все это появляется с годами и опытом.

Тяга к театру у меня, наверное, от мамы, потому что папа вообще туда не ходил до тех пор, пока я не начал работать на сцене. А мама очень любила оперу. Во время войны она была в Самаре, куда был эвакуирован Большой театр, и бегала на все спектакли, собирала автографы. Видимо, страсть была такой сильной, что это каким-то образом передалось и мне.

Найти абсолютное счастье на земле невозможно. Но минуты, периоды счастья испытывает каждый человек. Нет людей, которые всю жизнь были бы несчастливы: просто кому-то везет больше, кому-то меньше, а кому-то меньше надо.

Сказать о себе «я хороший человек» не могу: много было сделано плохого, того, чего не следовало делать. Но лично мне не встречался кристально порядочный человек. «Хороший», «плохой» – это только клише, которые кому-то выгодны. Я – разный.