Глубинный путь (Иллюстрации В. Игнатова и М. Туровского)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

После дождливого дня наступил сырой, темный вечер. Шумело море, волны прибоя ударялись о стены набережной. Кое-где электрические фонари бросали тусклый свет на мокрые деревья и посыпанные гравием дорожки. С главной улицы курортного города доносился шум, но здесь, на бульваре, гуляющих было мало.

Я стоял у моря и с наслаждением дышал морским соленым воздухом. Прибой, разбиваясь об отвесный берег, осыпал бульвар водяной пылью. В некотором отдалении бульвар круто сворачивал. Там волны прибоя ударяли с такой силой, что над берегом то и дело взлетал фонтан и на несколько метров заливал набережную. Где-то далеко, в окутанном темнотой море, светились огоньки парохода.

Я сел на мокрую скамью. Невозможно было оторвать взгляд от темной пропасти, где бушевала стихия, откуда долетал отзвук борьбы невидимых сил. Темнота одновременно пугает человека и влечет к себе, обещая открыть неведомые тайны.

Вдруг рядом остановились какие-то люди. Не поворачивая головы, я догадался, что их двое. Они постояли молча, потом тихий мужской голос предложил:

— Сядем.

Мужчина и женщина сели на другом конце скамьи. Я незаметно повернулся к ним, однако разглядеть своих соседей в темноте не смог.

— Завтра ты едешь, а я остаюсь, — грустно сказал мужчина.

Приглушенный голос мужчины свидетельствовал о какой-то растерянности, тревоге; он говорил тихо, чтобы никто посторонний не услышал его слов.

Она промолчала.

— Пять дней, — снова сказал он.

— Значит, разлука будет очень короткой.

У нее был чистый голос, звучал он весело.

— Лида, если хочешь, я готов хоть сейчас…

— Глупенький, — проговорила она нежно, — ну кто тебе позволит потерять пять дней!

— Но тогда я буду с тобой…

Он сказал это очень тихо — я скорее угадал, чем услышал последнее слово.

Лида засмеялась.

— Нет, нет, — сказала она, — тебе нужно как следует отдохнуть. Я хочу, чтобы ты остался.

Тон, которым она произнесла «я хочу», убедил, меня, что она в самом деле хочет этого, но совсем не потому, что это нужно ее спутнику.

Какое мне дело до разговора и взаимоотношений курортной парочки? И я снова стал прислушиваться к голосу моря, стараясь понять незнакомый язык волн и прибоя.

Пароход, который шел с моря, приближался к берегу, оповещая гудком о своем прибытии. Наконец я поднялся, чтобы идти в гостиницу.

Едва сделав несколько шагов, я споткнулся обо что-то мягкое. Я наклонился и поднял дамскую сумочку. На бульваре уже никого не было. Без сомнения, сумочку потеряла обладательница приятного голоса. Но она давно уже ушла вместе со своим спутником и, вероятно, не вернется сюда. Завтра она уезжает. Может быть, в сумочке есть какие-нибудь документы, которые помогут найти ее хозяйку?

Последняя мысль заставила меня подойти к фонарю и открыть сумочку.

Внутри я увидел шелковый платочек с инициалами Л. Ш., тюбик с губной помадой, флакончик «Крымской розы», гребенку, пудреницу и какое-то письмо. Никакого документа, никакой бумажонки, которые могли бы что-нибудь сказать о хозяйке сумочки…

В гостиницу я возвратился далеко за полночь.

Очутившись в своем номере, я зажег настольную лампу и внимательно разглядел находку. Это была элегантная сумочка, разрисованная нежно-синими васильками. Снова пересмотрев ее содержимое, я позволил себе прочитать письмо: может быть, хоть оно скажет что-нибудь о незнакомке.

«Уважаемая Лидия Дмитриевна!

Я хотел написать «милая Лида», но не знаю, позволите ли Вы мне такую вольность. Прошло много времени с тех пор, как мне это разрешалось. Однако и до сих пор я хочу называть Вас, как когда-то… Сегодня я приехал в Ваш город, узнал Ваш адрес, но Вас не видел. Я должен сегодня же уехать, но через несколько дней вернусь. О моем следующем приезде я Вас извещу, и, если захотите, Вы дадите мне возможность взглянуть на вас.

Сегодня у меня особенный день. Ведь именно в этот день, несколько лет тому назад, я впервые увидел Вас. На моем столе стоит сейчас букет белых роз. Это «снежная королева»…

Вспоминаешь ли ты тот солнечный, радостный день, когда мы встретились с тобой в Долине цветов? Ты пришла туда за «снежной королевой». Вокруг зеленели деревья, на плантациях цвели розы, алели гвоздики, под маленьким мостиком, на котором мы стояли, журчал ручеек, над нами высились снежные вершины. Моя память сохранила, кажется, все, до мельчайших подробностей. Белое платье, цветы в левой руке, светлые шелковистые завитки на твоей головке, задорный носик и чудесные глаза, словно капли утренней росы… Я сравнил тебя с розами, которые ты держала в руке, я назвал тебя Снежной Королевой.

Вспоминаешь ли ты, как шутя пообещала позволить мне поцеловать тебя один-единственный раз, если я встречу тебя через месяц на маленькой станции между Киевом и Одессой? Ты смеялась — ведь ты знала, что вскоре я должен ехать далеко за Урал, в заснеженную Сибирь.

Прошел месяц, и поздним вечером я пришел на станцию, через которую ты должна была проехать утром следующего дня. В ту ночь я не спал. Около полуночи, перейдя по виадуку через станцию, я очутился в маленьком городке. На улицах было темно, только звезды едва освещали силуэты домов и тополей. Редко-редко встречались прохожие. Было время уборки, и в воздухе пахло пылью и снопами.

Блуждая по улицам городка, я вышел в поле. Вспоминаю высокую, поросшую густой травой насыпь. Я взошел на эту насыпь и долго стоял там, глядя на небо. С рассветом я вернулся на станцию. Когда дежурный прозвонил в колокол о приближении поезда, я почувствовал сильное волнение. «Едет ли она именно сегодня? Помнит ли наше условие и свое обещание? Наверное, давно позабыла о своей шутке. Если и едет этим поездом, то спокойно спит на своей полке. А если и проснется, то как я найду ее, не зная, в каком она вагоне? Поезд ведь так мало стоит на станции!» Правда, у меня был билет на этот самый поезд, и я утешался надеждой, что, может быть, найду тебя во время поездки.

Паровоз загудел у семафора и с грохотом влетел на станцию. В дверях одного из вагонов стояла ты. Ты была так радостно удивлена, когда увидела меня! Не верю, чтобы ты забыла эту чудесную минуту. Помнишь тот день в вагоне? Под конец мы немного поссорились, но потом, как тепло, как сердечно мы попрощались с тобой! Я верил, что скоро увижу тебя. А дальше? Я был за несколько тысяч километров от тебя, долгое время писал тебе письмо за письмом, но ответа не получал. Я начал думать, что потерял тебя. Шло время, острота боли стихла, но в самой глубине моего сердца при воспоминании о тебе что-то щемило. Узнав твой адрес, не могу не написать тебе еще раз и не попросить о свидании, моя Снежная Королева…»

«Вот они и встретились, — подумал я, вспомнив парочку у моря. — Но встретились ли?» И почему-то меня охватила уверенность, что автор письма не он.

Дело с возвратом сумочки усложнялось. Сначала я хотел на следующий же день дать объявление о своей находке в местную газету или повесить его где-нибудь на стене у моря. Но теперь мне показалось, что этого делать не следует. Ведь хозяйка сумочки утром уезжает отсюда, а ее спутник остается. Вероятно, он знает о потере сумочки и может прийти за ней, а письмо не должно попасть в его руки.

И я решил оставить находку у себя, пока не встречусь с женщиной, голос которой я слышал над морем. Может быть, это никогда не случится. Тогда у меня сохранится человеческий документ о любви, об искренности чувства, о какой-то трагической разлуке.