Гнев гор

Глава 21

— Я выгляжу нелепо! — возмущенно зашептал Лазар. Все его гномье начало бунтовало против подобного образа.

— Ты идешь убивать Императора, — зло зашептал Оливер, с удовольствием примеряя свой наряд. Здоровым это чувство никак нельзя было назвать. Глаза охса выдавали его с головой, наливаясь кровавым цветом. Да и улыбка на губах студиоза была мечтательно — предвкушающей. Он гладил темно — коричневое одеяние, которое надел, как любимую женщину, мысленно повторяя: «Забавно! До чего же забавно!».

— Аделард был прав, — задумчиво рассматривая охса, проговорил Ламер. — Он сказал, что вам понравиться ваш новый облик.

Воодушевление некого студиоза нервировало служителя. Он не понимал столь необычной реакции всего лишь на одеяние и потому ждал подвоха. Ламер слишком хорошо знал Аделарда, и его подлый разум, так как о душе речи и не шло.

— Да, мне нравится, церковник! Очень нравится! — поправил воротник Оливер, а потом накинул капюшон. — День начинает играть новыми красками, — почти пропел Хос.

Гном и человек встретились взглядами и одинаково пожали плечами. Если Лазар знал, кто стоял рядом с ним, и ему просто было плевать на реакцию нежити, то Ламер, таким образом, выразил свое недоумение на действия странного студиоза. У Главы Церкви Лучезарного Света и так хватало проблем, и забивать голову всякой ерундой он не намеревался.

— Запомните, вы мои личные помощники, принявшие обет молчания! — потребовал Ламер, которому все меньше и меньше нравился план ректора. Хотя он был против подобного развития событий.

— Никто не сомневался! — усмехнулся Оливер. — Не вздумай нас подвести под удар, старик. Мне хватит доли мгновений, чтобы отделить твою голову от тела, — подтверждая свои слова, охс отрастил когти на правой руке. Ламер отступил, осенив себя защитным знаком и громко сглотнув, прошептал:

— Нежить.

— Разве это важно, — вмешался Лазар. — Вы в любом случае идете на предательство.

— Людей, но не веры! — возмутился Ламер.

— Уймись, толстяк, — рявкнул Оливер, который не верил служителю. Он-то в отличие от гнома, кое-что знал и о кое-чем догадывался, поэтому поведение церковника его жутко злило. Аделард уже успел шепнуть охсу пару слов, которые решили судьбу Ламера. Старик просто еще не знал, что не доживет до следующего рассвета. Но Оливер не спешил посвящать его в это, сначала тот должен был выполнить задачу, которая была поставлена перед ним. Церковник обязался проводить их внутрь императорского дворца. Все прекрасно знали, что Глава Церкви Лучезарного Света никогда не ходит в одиночестве, рядом с ним всегда присутствуют два служителя, его охрана. Только Ламеру дозволялось брать ее с собой. Это был показатель высшего доверия со стороны Императора, либо его глупости. Оливер склонялся к последнему. Потому как, только глупец свяжется с Аделардом и назначит его на должность ректора Академии Начал, не говоря уже о том, что даст доступ в свои покои Его Преосвященству. Тут стоит отметить, что себя дураком охс не считал, и мысленно повторял человеческое выражение, которое полностью отражало действительность: «Родственников не выбирают». Хос даже подобрал еще парочку жизненных фраз, особенно его, прельщала одна, о любви на расстоянии. Он был полностью согласен с тем, что чем дальше от него Отец, лич и другие члены его необычной семьи, тем существование спокойней и… спокойней.

Сегодня Оливеру предстояла встреча еще с одним сыном или дочерью Отца, и, зная, чем закончилось прошлое знакомство с «родственником», он не ждал ничего хорошего. Аделард, отправляя его в гости к святоше, непрозрачно намекнул, что во дворце скрывается еще один из них, и что охс должен будет помочь ему.

Гнома же терзали совсем другие мысли. Лазар прекрасно понимал, что его присутствие при столь ответственной миссии часть хитроумного плана. Ректор мог с легкостью уничтожить Велиара и сам. Гар Корем был частью очередной интриги, которую сплел достопочтимый мертвец. Лазар даже догадывался, зачем был нужен. Скорей всего гнома обвинят в убиение императора и тем самым подтолкнут колесо событий. Гар Корем не понимал одного, зачем ректору приближать исход. Воины в любом случае покинут Вечные скалы, а затем материк. Не было смысла торопить их. Да, и осведомленность мертвого мага в истории народа гномов, тоже не вселяла уверенности в Лазара. Мало кто знал о спящем драконе, тем более его имя. Пробуждение Гнева Гор не стало неожиданностью для воина. Он знал, что все к этому и шло. Вот только он был одним из тех немногих, кто понимал, что это шаг в пропасть. Разобьются они или нет, покажет время. В благополучный исход Лазар не верил, разучился уже давно. Где-то в глубине души, гном надеялся, что затея со смертью императора не удастся. Слишком был тонок тот лед, по которому ступал милорд ректор. Гар Корем верил, потому что больше ему ничего не осталось, что тонкая паутина, что сплетала все события на материке воедино, даст слабину и разорвётся, тогда мертвецу воздаться по заслугам.

— Осталось еще одно нерешенное дело, — хмуро произнес Ламер. — Кобар, Ратиш, зайдите.

В комнате тут же прибавилось народу. Лазар с интересом посмотрел на двух громил, чьё место они заняли. Гар Корем с легкостью опознал в них воинов: за свою жизнь Ламер боялся как никто другой. У Оливера при взгляде на двух мужчин вырвался смешок. Он-то знал, что старик нежилец.

— Вы их убьете, или мне приказать, чтобы они сделали это сами? — раздраженно спросил служитель.

— Такая преданность? — удивился Оливер, которому подобное было чуждо.

— Что взять с рабов, — брезгливо бросил Лазар.

— Рабов?

— Вот смотри, — Лазар подошел к одному из служителей и отогнул ворот одеяния. — Полип.

Мерзкая дрянь всколыхнула в Лазаре неприятные воспоминания. Случай в трактире гном хотел забыть, как еще один страшный сон, но пока у него ничего не получалось. Неприятный осадок остался и никак не желал растворяться в памяти.

— Как любопытно! Ни разу не видел! — в голосе Оливера проскользнуло восхищение. Он отдал должное таланту того мага, который придумал паразита. — Полное подчинение. Какие затейники эти служители.

— Яркий свет всегда слепит! — цинично произнес Лазар.

— Свое мнение оставь при себе, гном, — злобно выплюнул Ламер. — Убейте друг друга, — приказал он воинам. Мужчины, словно живые куклы, шагнули в стороны, расходясь. Сверкнула сталь. Вот только Лазар окончания представления дожидаться не стал. Первому он воткнул кинжал точно в серую массу, что присосалась к затылку мужчины. Кончик острия вышел под подбородком воина, во взгляде умирающего гар Корем увидел благодарность. Второй замер статуей.

— Зря вмешался, — недовольно протянул Оливер, которому было бы интересно посмотреть на сражение живых кукол.

— Когда мне понадобиться твое мнение, я поставлю тебя в известность, — ответил Лазар, выдергивая кинжал уже из мертвого тела. — Будь уверен!

— Что вы наделали? Кто же убьет второго? — недовольно спросил Ламер.

Со смертью противника, оставшийся воин просто замер, ожидая дальнейших указаний.

— Что, сам боишься запачкаться? — зло спросил Лазар, проделывая тот же трюк и со вторым мужчиной.

— Делай дело молча, гном, — процедил церковник, Ламера уже начало злить сложившаяся ситуация. Гнев же порождал глупость, а служителю нужно было оставаться разумным.

Лазар никак не ответил на выпад старика. Дань уважения воинам он отдал, они умерли от руки собрата, не предав друг друга. К тому же, если гар Корем участвует в игре, он соблюдает правила. Все должны были подумать на гномов при убийстве Императора, он им такую возможность предоставит. Два тела, убитых его кинжалом станут одним из неопровержимых доказательств.

— Не жаль? — смотря на тела, спросил охс.

— Они приняли смерть от равного.

— Я про кинжал, — усмехнулся Оливер, после чего перешагнул через покойника. — Вы идете?

— Нежить, — сплюнул Ламер.

— Нелюдь, — эхом отозвался Оливер. — И это я не про гнома.

Гар Корем не выдержал и рассмеялся. То, что происходило с ним сейчас, было чистым безумием. В который раз воин поймал себя на мысли, что все это страшный сон, и он вот — вот должен проснуться. Но, кошмар продолжался. Дворцовые коридоры сменялись один за другим. Гном бы обратил внимание на всю эту красоту, и подивился бы людскому мастерству, если бы не причина по которой он оказался здесь. Скоро в этих стенах появятся еще тела, воин не считал Императора. Он прекрасно понимал, что смертью Велиара и смертью тех несчастных в личных покоях Ламера дело не закончится.

— Ведь ты потом не выйдешь из дворца, — произнес Лазар, обращаясь к церковнику. Тихая фраза прозвучала, как гром среди пустого коридора дворца. Ламер вздрогнул и помянул Тьму.

— Заткнись, — зашипел тот в ответ.

Ламер все понимал, но обстоятельства в лице милорда ректора заставляли его подчиниться. Он должен был провести под видом своей охраны двоих во дворец. Он должен был проследить за смертью императора. Он должен был выбраться из дворца незамеченным, но слова гнома в который раз всколыхнули в душе старика чувство обреченности. Ему казалось, что каждый шаг в сторону рабочего кабинета Императора приближал его к смерти. Погибать же Ламеру не хотелось, он, даже будучи в возрасте, считал, что не все сделал в этом мире. Пусть он и перестал верить в Лучезарного, который покинул мир, но старик все еще надеялся. Ведь неспроста он помог оркам оказаться в Сарафе. Ламер, да и другие его последователи, хотели вернуть веру в Лучезарный Свет. Всем известно, что бог существует только тогда, когда в него верят. Люди же настолько погрязли в своих желания и чаяниях, что забыли о душе. Только кровь, боль и страдания заставляют их надеяться и верить в Спасителя. Веди эти два чувства, словно канат и якорь неразделимы, и только вместе они удерживают богов в мире. Сердце служителя грело то, что вместе с Лучезарным ушла и его сестра, Хозяйка Теней. Но свято место пусто не бывает: старые боги решили вернуться в мир. Ламер посмотрел на гнома, хоть одеяние служителя скрывало того с головы до пят, но старику хватило и этого. Великая Мать была одной из тех костей, что засела в горле церковников. Полубожественный смесок, что даровал свою милость первородным. Ламер не смог переступить через свою ненависть к первым расам и решил следовать по намеченному пути. На крайний случай, на Южном материке у Церкви были свои оплоты. Люди, живущие там, верили в других богов. Ламер был готов служить новым сущностям, сущностям, которые пришли в Сараф вместе с человеческим племенем. Настолько он ненавидел первородных и все, что связано с ними.

Если у гнома и человека мысли были мрачнее грозовых туч, то у Оливера наоборот в разуме было солнечно и ясно. Да и в душе охс чувствовал некий подъем. Мысли о том, что лич вновь воспользовался им давно отошли в сторону, уступив место более светлым думам. Сейчас Оливер с присущей только детям любознательностью оглядывал дворец, и удивлялся. Во — первых, его поразила красота замка. Даже Академией он не восхищался, а тут ему хотелось замереть и разглядывать убранство залов. Даже мягкий ковер под ногами студиозуса вызывал у него восторг. Во — вторых, Оливер поражался тому, с какой легкостью они заменили убиенных служителей. Похоже, что Ламера не просто остерегались, его во дворце боялись. Все придворные, что встречались ему на пути отводили взгляд в сторону от старика и старались ускорить шаг. Церковник даже не замечал этого. Охс поймал себя на том, что завидует тому. Завидует страху, что испытывали перед Ламером люди. У благородных лордов и леди сбивалось дыхание, а сердце начинало биться учащенно. Охс слушал это, как музыку: «Тук… Тук… ТукТукТук». Оказывается, ему не хватало чужого страха, чтобы почувствовать вкус «жизни», а во дворце изысканного блюда было с избытком.

— Мы почти пришли, — чуть ли не шепотом произнес Ламер. После чего достал из рукава платок и вытер пот, что выступил на лбу. Оливер прислушался к сердцу служителя: оно стучало ровно, будто тот и не волновался. Выдержке Его Преосвященствам мог позавидовать любой живой человек.

Врываемся и вырезаем всех внутри? — спокойно спросил Лазар. Сердце Ламера на одно мгновенное сбилось, а Оливер мысленно похвалил гнома.

— Конечно же, нет! — возмущенно зашептал старик. — Спокойно заходим, а дальше я дам команду.

Лазар чуть наклонился вперед и зашептал на ухо служителю:

— Знаешь, мы могли подержать его, а ты бы завершил дело.

Оливеру все больше и больше начинал нравиться гном. Так тонко издеваться над Его Святейшеством даже он сам бы не сумел.

— Что? — возмущенно переспросил Ламер. Ответить гном ничего не успел, дверь кабинета, к которому они подошли заблаговременно распахнулась.

— Ваше Преосвященство, — с поклоном произнес личный секретарь Велиара IV. Младший сын одного из лордов уже который год верно служил не только своему господину, но и Палате. Появление Главы Церкви было необычным явлением. Ламер редко приходил сам, только по личной договоренности с императором, и случалось такое перед большой бурей.

— Гостис, мне предстоит тяжелый разговор с Его Величеством, проследи, чтобы никто не помешал, — распорядился Ламер, незаметно пряча мокрый от пота платок в рукав.

— Будет исполнено, — вновь поклонился Гостис. Тихий хмык Лазара из-под капюшона рясы заставил секретаря напрячься. — Ваша охрана…

— Все та же, — с нажимом произнес Ламер. — Ступайте, Гостис.

— Я только предупрежу, Его Величество, — попробовал воспротивиться приказу Ламера слуга. Гостис, как и многие высокопоставленные придворные, прекрасно знал, что охрана Ламера «куклы». Подобное поведение им не было свойственно.

— Зря, — прошелестел Оливер и с текучей грацией, присущей только хищникам, в мгновение оказался за спиной у Гостиса. Один удар и голова бедняги отделилась от тела, оставив россыпь кровавых брызг на стене. Стражу убил Лазар. Гном особо не мудрствовал: первому свернул шею, второй получил кинжал в горло.

— Варвары! — возмущенно воскликнул Ламер.

— Магическая защита… — начал говорить Оливер.

— Я спросил нашего мертвого кормчего: пока вот этот рядом, — Лазар кивнул в сторону Его Преосвященства, — она не сработает.

— Вы, что творите!

— Заткнись, — приказал Лазар церковнику, шагнув к старику, он произнес: — Мы выполняем свою часть договора.

— Как он стал Главой Церкви? — спросил Оливер. Охе подошел к столу покойного секретаря, достал из-под него плетеную корзину для мусора и отпустил голову Гостиса. Глаза несчастного укоризненно смотрели на своего убийцу. — Последний штрих, — усмехнулся Хос, и задвинул корзину обратно.

Гном равнодушно наблюдал за балаганом, устроенным нежитью, и когда тот подошел, к зеленым бархатным занавескам, чтобы вытереть руки, сказал:

— Лучше водой сполосни из кувшина.

Ламер же такому спокойствию мог только завидовать. К сожаление, не всегда молча. У старика создалось впечатление, что эти двое уже не в первый раз идут убивать императора.

— Что же вы за твари такие?! — то ли спросил, то ли обвинил их в чем-то Ламер.

— В зеркало загляни на досуге, — спокойно парировал гном. — Поверь, много интересного увидишь.

— А он, как упырь, не отражается, — охс сначала последовал совету гнома и сполоснул руки водой, а после не смог удержаться и вытер их о занавески. Гном только покачал головой. Ему своими поступками нежить напоминала непоседливого ребенка, который хочет все попробовать и сделать наперекор. Смертоносный хищник игрался. «Спасите нас предки от участи жертвы», мысленно попросил Лазар.

— Идем, — гном пихнул служителя в плечо, указав направление.

Ламер с ужасом посмотрел на двери, ведущие в рабочий кабинет Велиара IV.

— Я не могу предать! — взвизгнул он.

— Смотри-ка, какой благородный, — с издевкой произнес Оливер и подошел впритык к старику. Наклонившись вперед, так, чтобы их глаза были на одной линии, Хос произнес:

— Пойдешь и сделаешь! Как отдавать целый мир чужим ты первый, а как убить своими чистенькими руками живого, так страшно.

— Это предательство перед Империей.

— Ты давно предал и Империю Сарртал и людей, живущих под ее защитой, — укоризненно проговорил Оливер. — Я-то все о тебе знаю.

Ректор, предполагая подобное поведение церковника, поделился некоторыми подробностями жизни Его Преосвященства. Оливер был в восторге от услышанного, такой подлой душонки он еще не встречал. Подобные люди очень быстро принимали новую форму в туманных топях. Гниль, что скрывалась внутри, быстро меняла их, ряды бессметного воинства его отца пополнялись.

— Не верьте! — всплеснул руками Ламер, старик забыл, что перед ним нежить и отыграла обычное представление.

— Идем, святоша, — цепкие пальцы Оливера впились в плечо Его Преосвященства. — Давно пора сбить то призрачное сияние, что озаряет твой лик.

— Что?! — Ламера фраза выбила из колеи, и он невольно сделал шаг к двери.

— Сам себе удивляюсь, — пожал плечами Оливер и с силой впихнул Ламера в кабинет. Толстяк не смог удержаться на ногах и рухнул на пол. Густой ворс ковра несильно смягчил падение, и Ламер поморщился от боли.

Гар Корем на все смотрел с удивление. Его поражала наглость нежити. Пусть тот, в духовном плане был еще ребенком, но разумом Оливер являлся высшей тварью. Поэтому гном не знал, как реагировать. С одной стороны нежить вполне могла начать «играться», а с другой гар Корем прекрасно знал, что порождения Тьмы подходят к «охоте» беспристрастно. Лазар склонялся к тому, что Оливер что-то знал. Это вполне бы объяснило тот факт, что никто не явился спасать императора. Смерть его приближенных должна была всколыхнуть всю дворцовую охрану, неизвестный оградил их невидимым куполом…

За своими мыслями гном не заметил, как и Оливер скрылся за массивными дверьми. В первые, у Лазара зародилось то чувство, которое тянет за собой неприглядный поступок: предательство. Гном выругался. Он слишком устал бороться, а потому воину захотелось выбрать более легкий путь.

Ты все сказал? — вопрос был задан с неохотой, будто человек скучал. Лазар понял, что за самокопанием пропустил момент, когда Ламер упал на колени перед Велиаром, прося прощения. Гном быстро пересек приемную и шагнул в кабинет. Зрелище коленопреклоненного церковника вызвало чувство брезгливости. Оливер же стоял около прозрачной чаши с рыбками. Лазар чуть не рассмеялся, глядя на его лицо. Нежить с отвращением наблюдала за снующей в воде живностью.

— Ваше Величество? — непонимающе переспросил Ламер, и Лазар тут же отвернулся от Хоса, чтобы увидеть другое представление.

— Знаешь, а оно и к лучшему, — произнес Велиар. — Кто меня убьет? Ты? Может он? — кивок в сторону Оливера. — Или гном? А может мне убить себя самому?

— Ваше Величество! — возмущенно произнес старик.

— Ты прогнил, Ламер. Тебя даже не хватило на достойный поступок. Трус, предатель и губитель тысяч жизней — будет интересно, — нелогично закончил говорить Велиар, а потом стремительно обогнул письменный стол, подойдя вплотную к служителю. Наклонившись вперед, так чтобы смотреть прямо в глаза Его Преосвященства, он произнес: — Ты желал мне смерти, ты ее получишь.

Рука Велиара пробила грудную клетку Ламера, и Император вырвал сердце служителя Лучезарного Света. Старик рухнул на пол, забрызгав кровью сапоги правителя.

— Кто бы мог подумать, что это будет так просто, — задумчиво произнес Велиар, глядя на кусок плоти в своей руке. — Глас этого труса мертв.

Лазар глядя на смерть Его Преосвященства сделал две вещи: поднял магические щиты и приготовился подороже продать свою жизнь.

— Ты поторопился, гном, — спокойно заметил Велиар и бросил сердце Ламера в чашу с рыбками, обдав Оливера водой с кровью.

— Так гораздо лучше, — произнес охс, глядя на то, как вода меняет цвет.

Лазар же понял, что сошел с ума, другого объяснения происходящему гном найти не смог.