Гнев Пигмалиона

Глава 4

– Мне нужен натуральный цвет – например, светло-каштановый, но можно сделать легкое мелирование, чтобы пряди заиграли.

– Длину сохраняем?

– До плеч будет идеально.

– Распрямляем?

– Нет, только локоны…

Наташа слушала разговор между Виктором и парикмахершей, переводя безумный взгляд с одного на другого. Она провела три с половиной часа в косметическом кабинете, где выдержала несколько неприятных процедур, включая глубокую чистку кожи. Ее лицо горело – и не только, между прочим, оно, – но на этом мучения не закончились, а теперь Виктор хотел что-то сделать с ее прической!

Наташа гордилась своими роскошными, густыми и вьющимися волосами, спадавшими почти до пояса. Девушка с трудом припоминала их натуральный цвет, так как в последние годы меняла его много раз, но вот уже два месяца она красила их в ярко-оранжевый, казавшийся ей веселеньким и необычным, сразу выделяющим ее из толпы. Правда, темные корни имели привычку быстро отрастать, поэтому в данный момент Наташина спутанная шевелюра выглядела не совсем опрятно.

– Эй, а меня не надо спросить? – возмутилась она. – Ты что, хочешь обкорнать меня под орех? Я же при этом потеряю половину волос!

Но Виктор, казалось, не услышал ее возражений, продолжая показывать парикмахерше, как именно ей следует стричь девушку. Поняв, что спорить бесполезно, Наташа решила отдаться во власть мастера: в конце концов, она заключила сделку и должна выполнять все пункты соглашения!

Виктор, со своей стороны, пока соблюдал уговор и даже снял ей квартиру. Наташу удивило, что художник не хочет поселить ее у себя, но он категорически отверг это предложение. Впервые в жизни она оказалась одна на свободной жилплощади и испытала от этого ни с чем не сравнимый восторг. Теперь она ни от кого не зависела – кроме Виктора, разумеется! Он в полной мере пользовался своей властью, не позволяя ей никуда выходить без его сопровождения, и Наташа изнывала от вынужденного безделья. Виктор приходил, снимал ее на камеру, вертя во все стороны, как манекен, и снова исчезал. Сегодня он заявился рано утром, когда девушка еще нежилась в мягкой постели, и приказал срочно одеваться. Заставив ее надеть темные очки и замотать голову платком, молодой человек посадил ее в автомобиль и куда-то повез. Как выяснилось позднее, местом назначения являлся косметический салон.

Наташа смотрела в зеркало и не узнавала себя в отражении: это воздушное существо по ту сторону стекла не может быть ею! Разве человек способен настолько измениться всего за несколько часов?! Блестящие каштановые волосы с проблескивающими кое-где светлыми прядями переливались в ярком свете встроенных в зеркало и потолок лампочек, мягко обрамляя нежный овал лица. Ее кожа после процедур выглядела чересчур розовой, но Виктор сказал, что к завтрашнему дню краснота спадет и цвет выровняется. Брови Наташи, обработанные мастером, изогнулись высокой дугой, а уголки глаз, благодаря его же усилиям, поднялись чуть кверху, придавая ее лицу слегка удивленное выражение.

Дав девушке время налюбоваться результатом, парикмахерша, являвшаяся последним звеном в цепи невероятных «превращений», развернула кресло так, чтобы Виктор, сидевший у Наташи за спиной, также смог насладиться зрелищем. Она поймала себя на том, что ей очень хочется увидеть одобрение в обычно непроницаемом взгляде художника, но он смотрел на нее так, как, наверное, взирал на собственные творения – ища изъяны.

– Что скажете? – нетерпеливо спросила парикмахерша: очевидно, ее тоже не устроила прохладная реакция клиента.

– Неплохо, – спокойно произнес он. – Особенно по сравнению с тем, что было.

– Что значит «с тем, что было»? – обиженно спросила Наташа. – Я, между прочим, не навязывалась…

– Закрой рот, – оборвал ее Виктор. – Твое дело – слушать и молчать, помнишь?

Глаза парикмахерши удивленно расширились: она повидала множество разнообразных стилей общения богатых клиентов со своими дамами, но ни один бритоголовый «браток» не позволял себе подобного поведения со своей девушкой! Неужели это сойдет ему с рук?

Наташа промолчала и, глубоко вздохнув, встала из кресла.

– Это все на сегодня? – тихо спросила она Виктора.

– Здесь – да, – ответил он. – Но у нас еще много дел.

Парикмахерша проводила странную парочку глазами. Она видела, как они сели в красивую машину, и сказала стоящей рядом бровистке:

– Господи, что деньги делают с девчонками? Они слово поперек своим мужикам боятся сказать! А этот – вообще какой-то странный…

– Ты его разве не узнала? – удивилась коллега.

– А должна?

– Виктор Арбенин. Ты не можешь его не знать, ведь он самый модный художник! А на девицу-то погляди – как картинка стала… Да что там картинка: картина! Когда она ко мне в кабинет зашла, я подумала: «Где красавчик откопал такую деревенщину?!» А ушла – так хоть в кино снимай!

– Нет, ты не права, – возразила парикмахерша. – Она и была хорошенькая, просто у нее отсутствовал стиль. Знаешь, если взять необработанный алмаз, то никто на него и не взглянет – обычный камень, даже не блестит. А вот ограни его умелый мастер – он засияет, и любой захочет его заполучить… Так что мы с тобой, подружка, считай, отсекли лишнее и освободили то, что скрывалось под непрезентабельной оболочкой. Но он-то, Арбенин, как сумел разглядеть это в девчонке, каких миллионы?

– Одно слово – художник! У них, говорят, видение особое: взглянут один раз – и всю тебя насквозь, как рентген, просветят!

– Симпатичный, между прочим, «рентген», – мечтательно протянула парикмахерша. – Но о-очень странный!

– Сколько тебе лет? – спросил Виктор в машине, пока Наташа пыталась рассмотреть себя в маленьком зеркале.

– Я совершеннолетняя, – ответила она.

– Врешь!

Наташа вздохнула: похоже, скрыть от него что-то невозможно!

– Семнадцать… с половиной. Будешь учить меня жить?

Удивляло то, что Виктор, не воспользовавшись ее сексуальными услугами, не пытался убеждать ее в пагубности занятий проституцией. Он не стал компостировать ей мозги разговорами об учебе, работе и необходимости стать честной женщиной и матерью семейства. Ей попадались такие клиенты: они как будто стеснялись того, что занимаются сексом с юной проституткой, и пытались компенсировать это душеспасительными беседами – иногда до, а порой и после того, как дело было сделано! В таких случаях Наташа молча выслушивала нравоучения и уходила, спрятав деньги в лифчик.

Виктор не сказал ни слова относительно ее способа зарабатывать на жизнь – казалось, его вполне устраивает такой расклад. Он так и не потрудился объяснить, как собирается ее использовать и за что, собственно, она получает деньги. Пока что он только тратился – на косметологов, парикмахеров, квартиру, но ведь это не могло являться его целью?

– Надо тебя одеть, – сказал Виктор, заводя авто. – Как насчет шопинга?

– Может, завтра? – жалобно пискнула Наташа: после пережитого ей хотелось одного – забраться под одеяло.

– Сейчас! – безжалостно ответил Виктор. – Время не ждет!

Наташа безнадежно махнула рукой и откинулась на спинку сиденья. С одной стороны, мужик несколько дней продержал ее взаперти, занимаясь неизвестно чем, с другой – он словно куда-то торопился, не желая терять ни минуты. Что все это может означать? Вопросы задавать бесполезно: Виктор говорит ровно столько, сколько хочет сказать, и вытянуть из него больше не выйдет! Остается лишь принять правила игры… Вот только что это, черт подери, за игра?

Ольга Питер не любила. Этот город всегда казался ей слишком помпезным и претенциозным для его нынешнего «провинциального» статуса, особенно по сравнению с Москвой!

Когда-то Санкт-Петербург был столицей, и вся эта позолота на куполах многочисленных храмов оправдывала себя, но теперь…

Теперь он всего лишь один из многих городов России, чьи жители непонятно по какой причине испытывают болезненную гордость за то, чем Петербург уже давно не является! Когда бы Ольга сюда ни приезжала, город встречал ее отвратительной погодой: дождь и ветер – такие же неотъемлемые атрибуты Северной столицы, как и ее мосты, соборы и музеи. Если бы Ольгу попросили в нескольких словах описать Питер зимой, ей на ум пришли бы следующие ассоциации: «каша» из снега и льда под ногами, серость, темень и мрачные очертания зданий, выступающие из тени, словно ребра туберкулезного больного.

Была и еще одна причина, по которой ей не хотелось посещать этот город, но о ней Ольга вспоминать не любила. Период жизни, проведенный здесь, она мечтала забыть долгие годы, хотя в Питере прошла ее молодость – говорят, самое счастливое время в жизни. Людей, знакомых по «питерскому периоду», она предпочитала не узнавать. Это не представляло проблемы: после нескольких пластических операций по коррекции фигуры и подтяжек лица Ольга стала практически другим человеком.

Если бы не сложности со строительством нового гостиничного комплекса, подряд на который ее фирма получила некоторое время назад, она бы ни за какие коврижки не приехала в Питер снова. Ольга буквально выгрызла объект у конкурентов, потратив немало сил и средств, но дело того стоило: деньги сумасшедшие, и упустить такую сделку она просто не имела права.

Серебристый «Мерседес» послушно застыл на парковке возле автомобильного салона. Взглянув направо, она увидела сияющее лицо Антона, предвкушающего подарок, и подумала: «Как же мужики похожи на детей: мечтают о дорогих игрушках, любят комфорт и считают себя центром вселенной!»

Чем является для нее этот красивый, полный жизни молодой парень? Средством развеять тоску и одиночество, партнером для выхода в свет, витриной ее постоянно растущего благосостояния, ну и конечно же, отличным сексуальным тренажером. А кто для него она? Богатая «спонсорша», денежный мешок, накачанный силиконом, талон на бесплатную жрачку на тусовках или счастливый билет в ту жизнь, которую Антон раньше видел только на картинках в глянцевых журналах?

Ольге больше нравилось считать себя Пигмалионом, создающим нечто из ничего, человеком, вдыхающим жизнь в «буратин» и «пиноккио», до встречи с ней не обладавших никакими достоинствами, кроме приятной внешности и покладистого характера.

Она лепила их, как в свое время Создатель – Адама из глины, и они обретали новую жизнь, другие возможности, открывали для себя неведомые раньше горизонты.

Почти все ее «мальчики» хорошо устроились: один женился на дочери олигарха, другой подписал контракт с модным журналом и уехал за границу, третий сам занялся бизнесом. Антон стал четвертым… Вернее, пятым: четвертый любовник Ольги кончил плохо, и ее до сих пор мучило чувство вины. Он был единственным, кто… Неважно! Сейчас с ней рядом лакомый кусочек, и Ольга намеревалась осчастливить его покупкой новой машины, которую он выклянчивал уже несколько месяцев. Правда, и ее бывшая «Хонда», подаренная Антону, казалась Ольге вполне приличным авто, но, в конце концов, если уж все равно придется провести в Питере какое-то время, то почему бы не порадовать малыша?

В гладко отполированных боках темно-синего «Лексуса» отразились Ольга, Антон и менеджер салона.

– Отличный выбор! – заливался соловьем парень, одетый в дорогой пиджак, демонстрирующий хорошее положение дел в заведении. – Как раз для такого мужчины, как вы, – обратился он к Антону. – И стильно, и спортивно!

– Очень уж громоздкий, – пробормотала Ольга. – Как парковаться-то будешь в центре, а?

– Ну, у нас ведь как – кто больше, тот и прав, верно? – подмигнул Антон менеджеру, взмокшему от сознания того, что прямо сейчас дорогущий «монстр», простоявший в салоне больше полугода, покинет его, обогатив продавца!

– Ладно, – безнадежно вздохнула Ольга, доставая банковскую карту. – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось!

– Вам повезло с матушкой, молодой человек! – с чувством произнес менеджер, уверенный, что отвешивает даме комплимент. Взгляд, которым одарила его Ольга, заставил кровь в жилах незадачливого льстеца замерзнуть.

– Вы ошиблись, – спокойно сказала она. – Этот молодой человек мне не сын, он – мой любовник.

Бормоча жалкие извинения, менеджер поспешил ретироваться, пока богатая дама не почувствовала себя оскорбленной и не лишила его «навара». Антон предпочел сделать вид, что ничего не заметил, и продолжал восхищенно оглаживать автомобиль, словно породистого коня. Ольга подошла к зеркальной стене и критически осмотрела себя с головы до ног. Ей казалось, что после последней круговой подтяжки она помолодела по крайней мере лет на десять! Возможно, следует повторить процедуру, ведь прошел уже год…

Ольга спокойно относилась к собственному возрасту, но в бизнесе она имела дело с мужчинами, а они предпочитают дам молодых… Или хотя бы моложавых: гораздо легче найти общий язык с самым хамоватым прорабом, если он смотрит на тебя с восхищением. Конечно, в пятьдесят это не так легко, как в тридцать пять, но надо стараться! Рядом с двадцатишестилетним Антоном, подумала Ольга, она, вероятно, выглядит еще старше. Однако ей нравятся молодые мальчики, и она может их себе позволить, потому что в любом городе мира полно юных красавцев, мечтающих, чтобы их взяла под крыло такая вот «ольга». Она не собиралась никому угождать, ей наплевать, о чем шепчутся за ее спиной завистники!

Ольга обернулась. Антон уже не щупал автомобиль, а стоял, прислонившись к капоту, и мило болтал с молоденькой девицей – наверное, тоже менеджером – в короткой черной юбочке и белой блузке. Из-под тонкой ткани так и выпирала аппетитная грудь, под напором которой маленькие пуговки рисковали разлететься. «Нет, моя милая, – усмехнулась про себя Ольга, – Антоша – не тот, кто тебе нужен… Вернее, это ты – не та! У мальчика губа не дура, он любит дорогие удовольствия, а ты – дешевка, и вся твоя крошечная зарплата уходит на косметику и побрякушки. Ты и представить себе не можешь, как за один день заработать миллион и тут же потратить вдвое больше, чтобы позже получить вчетверо… Может, я и не молода, и грудь моя – предмет гордости лучшего столичного хирурга, а вовсе не подарок матушки-природы, но Антоша принадлежит мне. А ты, детка, будешь стоять на обочине и глядеть нам вслед, когда мы усвистим отсюда в шикарной машине, на какую тебе не заработать, даже если бы ты жила семь жизней!»

– Оля?!

Голос за спиной отвлек Ольгу от сладкой парочки. Она обернулась и некоторое время недоуменно смотрела на высокую, очень худую женщину, улыбающуюся во весь рот, полный белых фарфоровых зубов. Ольга чувствовала, что где-то видела эту лошадиную физиономию, эти костлявые плечи и руки с пальцами, унизанными бриллиантами. На «лошади», словно дорогой чехол, элегантно висел палевый костюмчик от Версаче, на воротнике которого бесстыдно сверкала гигантских размеров алмазная брошь.

– Ты что, меня не узнаешь? – догадалась задать вопрос тощая тетка. – Да я же Алла, ну?

– Алка? – медленно, словно постепенно прозревая, пробормотала Ольга. – Алка… Корнилова?!

– Слава тебе господи! – рассмеялась женщина. – А я уж думала, что придется заново знакомиться!

С Аллой Корниловой Ольга встретилась на первом курсе, когда пошла на дискотеку в театральный институт. Они обе подпирали стенку, пока другие плясали, – высокая тощая девушка с волосами мышиного цвета и полноватая веснушчатая девица с провинциальной внешностью, одетая в единственное приличное платье, привезенное из дома. Всех дам разобрали кавалеры, а они стояли рядышком, чувствуя себя чужими на этом празднике жизни. Каждая из неудачниц сравнивала себя с другой, гадая, кто из них наименее привлекателен для противоположного пола. Ни одна ни другая не питали иллюзий на свой счет: они обладали достаточной долей самокритики, чтобы адекватно оценивать собственную внешность.

В тот день они ушли с дискотеки вместе и отправились в ближайшее кафе-мороженое. Выпив по паре молочных коктейлей, познакомились поближе и поняли, что их связывает нечто большее, чем внешняя неказистость. Несмотря на то что Алла и Ольга принадлежали к разным социальным слоям и обладали различным материальным достатком, обе мечтали о блестящем будущем. Они прекрасно сознавали, что им вряд ли удастся устроиться в жизни, удачно выскочив замуж, и чувствовали, что придется всего добиваться самостоятельно. Это сближало подруг и делало родственными душами.

В отличие от Ольги, чья семья едва сводила концы с концами, Алла не могла пожаловаться на родословную: ее отец являлся художественным руководителем известного петербургского театра, а мать работала в Заксобрании. Аллочка с детства получала все, что ни пожелает, однако больше всего на свете она хотела того, чего родители дать ей не могли, – славы, признания, места в обществе, которое никто не оспорит! К тому же стремилась и Ольга, но к ее списку прибавлялась еще и безумная, просто маниакальная жажда денег – средства, сметающего все преграды, дающего невероятные возможности, превращающего самые смелые мечты в реальность.

Двум некрасивым девушкам нечего было делить – наоборот, они могли оказаться друг другу полезны. Ольга обладала твердым и сильным характером и готова была идти к цели, невзирая на трудности и цену, которую придется заплатить. У Аллы же имелись превосходное образование, высочайший интеллект и полезные связи.

Именно Аллочка Корнилова познакомила новую подругу с человеком, изменившим жизнь Ольги, по причине чего меньше всего нынешней бизнесвумен хотелось сейчас ее видеть. И надо же, чтобы из всех автомобильных салонов в огромном городе Алла выбрала этот!

– Боже мой! – натянув на лицо счастливую улыбку, воскликнула Ольга, простирая холеные руки к бывшей подруге. – Какая встреча!

Женщины обнялись и принялись жадно разглядывать друг друга. Удивительно, но возраст пошел Алле на пользу. Раньше ее никто не рискнул бы назвать красавицей, и сейчас она отнюдь не превратилась в прекрасного лебедя, чего ожидают от «гадких утят», но зато Алла выглядела дорого.

Женщина может быть писаной красавицей, но драные джинсы и футболка не позволят никому заметить ее эффектную внешность, а спутанные волосы и неумелый макияж и вовсе уничтожат природную прелесть. Наоборот, дама, не обладающая никакими достоинствами, помимо хорошего вкуса и денег, может выглядеть на все сто, и Алла в свои пятьдесят с гаком вполне это доказывала.

Склонная к полноте Ольга всегда завидовала сложению подруги, которая была худой, хотя и обладала отменным аппетитом! В то время как Ольга заказывала в кафе вегетарианский салатик, отказываясь от хлеба и изнуряя себя занятиями на тренажерах, Алла за обе щеки уписывала пирожные и шоколад, запивая их невероятным количеством кофе со взбитыми сливками, и не поправлялась при этом ни на грамм!

Сейчас, когда ей уже перевалило за пятьдесят, это качество позволяло Алле выглядеть моложе своих лет, а со спины ее вообще можно было принять за молодую девушку. Тонкую талию охватывал золотой поясок, а свободный покрой блузы, какой может себе позволить только по-настоящему стройная женщина, делал фигуру Аллы, угловатую в молодости, изящной. Длинную шею, хотя и выдающую возраст, украшал широкий платиновый ошейник, а стрижка каре на волосах, в юности почти бесцветных, была делом рук модного парикмахера. По-видимому, Алла отказалась от пластических операций, хотя могла их себе позволить: она лишь поставила фарфоровые коронки на все зубы и хотя по-прежнему сильно напоминала лошадь, но зато лошадь породистую и ухоженную! Правильная речь, острый ум и чувство юмора Аллу дополнительно украшали, и мужчины с удовольствием общались с ней, а некоторые даже находили ее привлекательной.

В свою очередь Алла также придирчиво разглядывала Ольгу. От девичьей полноты не осталось и следа: перед ней стояла стройная невысокая женщина с безупречно причесанными темно-рыжими волосами и здоровым цветом лица, подчеркнутым едва заметным макияжем.

– Ты стала настоящей красавицей! – с восхищением, в котором напрочь отсутствовала зависть, произнесла Алла. – И кто сказал, что женщина может быть привлекательной только в юности?

Ольга всегда испытывала в обществе Аллы чувство неловкости от собственной низости: даже теперь, имея деньги и власть, она не могла избавиться от злорадства в отношении знакомых, чьи дела шли не так хорошо. Встречая время от времени бывших подруг, Ольга с радостью отмечала новые морщины, появившиеся на их лицах, лишние килограммы и двойной подбородок. Алла же отличалась способностью искренне радоваться чужим успехам, и это казалось тем более странным, что она выбрала для себя профессию кинокритика.

– Спасибо, – выдавила Ольга в ответ на комплимент Аллы. – Ты тоже потрясающе выглядишь!

– Да, – усмехнулась Алла. – Мы с тобой еще хоть куда!

Привлеченный сценой объятий и взаимного восхищения двух женщин, Антон оставил девушку-служащую и подошел к ним. Алла оценивающе оглядела юношу и устремила вопросительный взгляд на старую подругу.

– Познакомься, – сказала Ольга. – Это Антон, мой друг. Антоша, это – моя давняя подруга Аллочка!

Антон с любопытством рассматривал худую женщину, весь облик которой говорил о высоком классе.

– Отличный прикид, – похвалил он.

Алла при этих словах улыбнулась: ее развеселила непосредственность молодого человека. Ольга же недовольно поморщилась: ну сколько раз она говорила Антону, что нельзя болтать первое, что приходит на ум!

Однако ее недовольство проистекало не столько из этого, сколько из того, что она заметила взгляд Антона, восхищенно скользящий по Аллиным ногам. Юбка из легкой ткани, едва прикрывающая колени, демонстрировала красивые икры, а стопа, уютно устроившаяся в «лодочках» на низком каблуке, несмотря на сорок первый размер, выглядела эффектно и изысканно. Ольга спокойно относилась к молоденьким финтифлюшкам, но Алла – другое дело: к ней она способна испытывать ревность! Женщина ее возраста, богатая, умная, гораздо более интересная и образованная, вполне могла вызвать в ней это чувство, и Ольгу такое положение вещей не устраивало.

– Ну, нам пора, – заторопилась она, хватая Антона за руку, словно тот был маленьким мальчиком, а она – его заботливой мамашей-наседкой.

– Как?! – одновременно воскликнули молодой человек и Алла.

– Мы же менеджера ждем! – продолжал Антон. – Ты что, забыла, зачем мы пришли?

– Мы ведь сто лет не виделись! – вторила ему Алла. – Надо посидеть где-нибудь, поболтать, мне все про тебя знать хочется!

Ольга поняла, что отделаться от подруги не удастся: вот не зря ей так не хотелось ехать в Питер!

Конечно, она не рассчитывала встретиться с Аллочкой, но что-нибудь подобное просто должно было произойти!

Получив документы из рук потного менеджера, Ольга скрепя сердце согласилась пообедать с Антоном и бывшей подругой в ближайшем ресторане.

Во время обеда разговаривали в основном молодой человек и Аллочка, Ольга же молча жевала, мечтая поскорее покончить с едой и распрощаться.

– Кстати, – сказала вдруг Алла. – А вы надолго в Питере?

– Нет, – быстро ответила Ольга, но Антон не дал ей соврать.

– Как получится, – сказал он Алле. – У Оли возникли проблемы с постройкой комплекса, так что, пока она все не уладит, мы останемся здесь. А что, есть предложения?

– Вы угадали, Антон, – кивнула Алла. Она полезла в сумочку.

«Manolo Blahnik», – машинально подумала Ольга, пока подруга рылась в лабиринтах дорогущего аксессуара в поисках чего-то. Наконец Алла с победным видом извлекла из сумочки конверт.

– Вот, – сказала она, с улыбкой протягивая его Ольге.

– Что это? – с подозрением поинтересовалась та.

– У меня есть два лишних приглашения на презентацию нового фильма Романа Пятилетко… Ну вы, конечно же, слышали о нем?

По растерянному виду Ольги Алла поняла, что та понятия не имеет, о чем она говорит.

– Неважно, – махнула рукой Аллочка. – Фильм – мрак, но его здорово раскручивают, поэтому он непременно произведет сенсацию! Наверное, его даже свозят на пару-тройку фестивалей… Хотя сомневаюсь, что он получит какой-нибудь приз. Но фильм не важен, главное – презентация: вы не представляете, сколько там будет разных знаменитостей!

– Спасибо, конечно… – начала было Ольга с намерением отказаться.

– Ну, Олюнчик! – взмолился Антон, у которого при слове «знаменитости» загорелись глаза. – Пожалуйста, давай сходим, а? Ведь мы нигде не были с тех пор, как приехали!

– Скажи просто, что тебе не терпится показать твою новую машину, – проворчала Ольга.

– А что плохого? – удивилась Алла. – Такой красотой не грех и похвастаться!

– Вам правда нравится мой «Лексус»? – спросил Антон. – А Оля называет его монстром…

– Отличное авто, – улыбнулась Алла. – Для мальчиков. Нам, девочкам, больше пристали такие марки как «Пежо», «Шевроле» или «Ауди». Правда, Оль?

Ольге ничего не оставалось, как кивнуть в ответ. Она с тоской поняла, что придется отправиться с Антоном на эту злосчастную презентацию, которая ее совсем не интересовала. Она знала Антона: в большинстве вопросов он позволял собой руководить, но не любил слышать «нет» в ответ на свои просьбы.

У Ольги случались промашки с мальчиками, так как порой они оказывались чересчур требовательными. Антошины запросы нельзя было назвать чрезмерными, но если уж он чего-то сильно желал, то отказ принимал тяжело. Ольга чувствовала себя с молодым и темпераментным любовником слишком комфортно, чтобы рисковать его потерять. Ей даже начинало казаться, что она привязалась к Антону сильнее, чем сама того хотела. Раньше она легко меняла любовников, но с возрастом это становилось все труднее, и Антон вполне мог оказаться тем единственным, с кем ей приятно будет встретить старость: у него прекрасный характер, он милый и старается ей угождать, любит делать маленькие подарки. Чего еще желать женщине, имеющей все?

Некоторое время назад, правда, Ольга уже подумала было, что нашла свое счастье… Ладно, сходит она на презентацию, чтобы доставить парню удовольствие! В конце концов, может, это и не будет такой уж потерей времени: вдруг и впрямь попадутся полезные люди? Богемная публика Ольге без надобности, но на подобные мероприятия иногда забредают и другие люди – например, политики или бизнесмены, желающие приобщиться к светской жизни… Решено: она возьмет у Аллы пригласительные билеты и постарается извлечь из тусовки максимум пользы.