Глава двадцать пятая СОБЛАЗНИТЕЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СОВЕТА ЦЕРКВЕЙ

Товарищ Федулова разозлилась на Лешу Измайлова всерьез и надолго. Никакое вмешательство Игоря Ивановича его не спасало. И Леша в наказание все дни проводил в гостинице.

Советские ребята сражались на всех фронтах. Гладили одежду, участвовали в диспутах «Нужна ли нам война», пели, танцевали, спасали «учебных старичков-утопающих», переводили через дорогу «учебных старушек».

А Леша сидел и сидел в номере наказанный. И вот однажды…

Однажды в номер вошли три вежливых пожилых человека. Двое мужчин и одна женщина. Они были очень нарядно и строго одеты. Их суровые лица светились простотой и незатейливостью.

— Извините, юный мистер, — сказал старший из них. — Мы представляем широкие слои религиозной общественности.

— Попов и монахов! — разъяснил младший.

— И верующих дурачков! — бойко сказала старушка.

Старший сурово на нее посмотрел. Это был умелец Туз.

— И верующих! — с нажимом поправил он известную церковную деятельницу Соньку-Золотую Ручку.

Они подали мальчику свои визитные карточки. Карточки были роскошные, писанные золотом и серебром с телефонами и долгими названиями организаций, которые представляли их владельцы. «Секретарь Совета Европейских Церквей», «Старший проповедник Совета Латиноамериканских Церквей», «Председатель Организации „Церковь в борьбе за мир“». Этими карточками снабдил их на все случаи жизни Кирпичиано. А ему карточки оставляли приходившие в гостиницу и жившие в ней люди.

У Леши Измайлова не было визитной карточки с надписью «Леша Измайлов — школьник. Отличник и спортсмен». Он только собирался ее завести. Поэтому Леша просто протянул религиозным деятелям руку.

— Чем могу быть полезен?

— Небольшой цикл лекций на тему «Религия в СССР», — сказал Туз.

— Но я неверующий! — вскрикнул Леша.

— Тем интересней! — сказал младший мистер.

— Наши уши-то поразвесят! — сказала бабушка.

— У нас широкий круг верующих, — продолжал Туз. — Католики, кальвинисты, лютеране, квакеры, баптисты… — Он запнулся. — Кто там еще? — обратился он к помощникам.

— Домушники, форточники, скокари, медвежатники! — с охотой подсказала ему Сонька. — Щипачи, аферисты.

— Медвежатники, это что-то связанное с природой, — подумал Леша. — Это зеленые. Аферисты — это те, кто играют на арфе, музыкальные верующие, щипачи тоже.

— Ну что ж! — сказал он. Одну-две лекции я вам прочту на тему «Религия — опиум для народа». Только ненадолго, минут на десять.

— Так что поехали! — сказал Туз.

— Воронок внизу! — добавил его лысоватый зам.

Леша взял карандаш и написал записку:

«Уехал в религиозный Совет Церквей читать антирелигиозные лекции. Леша Измайлов. Приеду поздно». Он приложил к записке визитные карточки, и всей компанией они направились к автомобилю.

В вестибюле гостиницы их ласковым взглядом убийцы буквально просверлил насквозь Кирпичиано.

— Вот гады! Чего делают! Это что, самодеятельность или это бунт? Или этот мальчик стал победителем фестиваля?

Кирпичиано никак не мог покинуть рабочее место и от неизвестности закипал.

— Туз еще ничего. А эти две бестолочи могут любое дело загробить. Особенно этот «сельский балбес».

Таким ласковым словом он называл самого дохлого гангстера с сельскохозяйственным именем Картошка.

В Совете Церквей он представлял сельскую интеллигенцию.

— Убью! — думал Кирпичиано. — Уничтожу, как только рабочий день закончится.

Как видите, бюрократическая любовь к дисциплине начинает прорастать в любом, даже самом мелком начальнике.

Загрузка...