Год кризиса 1938-1939 (Документы и материалы в 2 томах). МИД СССР

ГОД КРИЗИСА

1938-1939

ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ В ДВУХ ТОМАХ

ISBN 5-250-01092-X (с) Составитель МИД СССР. 1990

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1939 году, когда фашистская Германия напала на Польшу, очаги второй мировой войны слились во всеобщий мировой пожар. В наши дни усилился интерес общественности к событиям, связанным с происхождением самого кровопролитного в истории человечества вооруженного конфликта.

Ставятся все новые и новые вопросы. Была ли война неизбежной? Почему не был создан единый фронт государств, жизненным интересам и самому существованию которых угрожал блок фашистских агрессоров? Почему британское правительство, зная об агрессивных планах нацистской Германии, все же не желало сотрудничества с СССР? Чем объяснить тогдашнюю политику Франции и Польши, которые могли многое сделать во избежание худшего, но выбрали курс, приведший их к национальной катастрофе? Что делал для предотвращения мировой войны Советский Союз? Почему его усилия не увенчались успехом? Чем объяснить, что в условиях существования двух различных общественно-экономических систем война началась не между ними, а внутри системы капитализма?

Во многих странах изданы сборники дипломатических документов предвоенных лет. Они дают ответ на некоторые вопросы. Но опубликовано пока далеко не все, множество проблем не выяснено до конца.

Публикуемый сборник посвящен этим сложным вопросам. Он подготовлен на основе вышедшего в 1971 г. сборника «СССР в борь-бе за мир накануне второй мировой войны». Но в него включено немало новых документов, главным образом из советских архивов. Основное место в сборнике отведено материалам, раскрывающим внешнюю политику СССР. Одновременно материалы сборника проливают свет и на тогдашнюю политику ряда других государств.

Среди капиталистических стран Европы наибольшим военно-экономическим потенциалом обладала в конце 30-х годов Германия. Восстановив свои силы после поражения в первой мировой войне, германский империализм снова встал на путь агрессии. В 1936 г. гитлеровский рейх вместе с фашистской Италией развернул интервенцию в республиканскую Испанию. Весной 1938 г. Германия захватила Австрию, а в конце сентября в результате мюнхенского сговора четырех держав — Германии, Англии, Франции и Италии — аннексировала значительную часть Чехословакии (см. док. 1). Ликвидировав в марте 1939 г. Чехословакию как самостоятельное государство и присоединив к себе Клайпеду, нацистские агрессоры вплотную занялись подготовкой решения «польского вопроса».

Начали захват чужих земель также Италия и Япония. Оккупировав в 1935-1936 гг. территорию Эфиопии, Италия в апреле 1939 г вторглась в Албанию. В 1931 г. Япония подчинила себе северо-восточные районы Китая и создала там марионеточное государство Маньчжоу-Го. В 1937 г. Япония развернула широкомасштабную агрессию в Центральном Китае. Шли переговоры о заключении военного союза трех агрессивных держав.

В повестку дня встал вопрос об очередном империалистическом переделе мира. Доминирующее положение Англии, Франции и США оказалось под угрозой. Политики, дипломаты и военные в Лондоне, Париже и Вашингтоне проигрывали два основных варианта: создавать единый фронт против агрессивных держав и в этом случае взаимодействовать с Советским Союзом или сговариваться с агрессорами за счет других стран.

Британские консерваторы по соображениям прежде всего классового порядка предпочли второй курс. Расчет делался на то, что Британской империи удастся откупиться от Германии и Японии за счет стран, не представлявших для Лондона особого интереса, а если война будет неизбежной, разрядить энергию агрессоров, втравив их в войну с СССР.

Британские планы сговора с Германией открытым текстом изложил Гитлеру 19 ноября 1937 г. лорд Галифакс — влиятельный член правительства Н. Чемберлена {{* См.: Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937— 1939. М., 1981. Т. 1. С. 42 (далее: Документы и материалы кануна второй мировой войны...).}}. А вот как виделась последнему перспектива 12 сентября 1938 г., в канун встречи с Гитлером в Берхтесгадене: «Я сумею убедить его, что у него имеется неповторимая возможность достичь англо-немецкого понимания путем мирного решения чехословацкого вопроса. Обрисую перспективы, исходя из того, что Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности... Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России» {{** Крал В. План Зет. М., 1978. С. 226.}}. Консерваторы упорно гнули свою линию: «Чтобы жила Британия, большевизм должен умереть» {{*** Niedhart G . Grossbritannien und die Sowjetunion. 1934—1939. Mьnchen, 1972. S. 62.}}.

Официальный Лондон стремился оформить предлагавшийся им сговор в полномерном договоре, но в конце концов довольствовался подписанием с Гитлером 30 сентября 1938 г. декларации «никогда более не воевать друг с другом» и продолжать усилия по устранению «возможных источников разногласий» методом консультаций (док. 2). Фактически это было соглашение о ненападении.

Опаснейшая политическая игра британского премьера, по сути, программировала роковой исход. Министр иностранных дел Германии И. Риббентроп прокомментировал мюнхенский фарс следующим образом: Чемберлен «сегодня подписал смертный приговор Британской империи и предоставил нам проставить дату приведения этого приговора в исполнение» {{* Dalton H . The Fateful years: Memoirs, 1931-1935. L., 1957. P. 195.}}.

Французская дипломатия шла в то время в фарватере у британской. Правда, в 1935 г. между СССР и Францией был подписан договор о взаимопомощи. Но французское правительство, не без воздействия Лондона, уклонилось от придания обязательству о взаимной помощи должной эффективности путем подписания соответствующей военной конвенции. И когда в 1938 г. встал вопрос о поддержке Францией и Советским Союзом Чехословакии, то обнаружилось, что Париж не считает себя связанным данным им словом. Он позорно предал и своего чехословацкого союзника, и советского партнера.

Сразу после Мюнхена французский посол в Германии А. Франсуа-Понсе заявил Г. Герингу, что глава правительства Франции Э. Даладье полностью доверяет «фюреру» и хотел бы заключения союза с Германией, чтобы избавиться от «союза с Москвой» (док. 17). 6 декабря 1938 г. Франция подписала с Германией декларацию о ненападении. После этого министр иностранных дел Франции Ж. Бонне с удовлетворением писал, информируя французских послов в других странах, что «германская политика отныне ориентируется на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к экспансии на восток»{{ ** Reynaud P . La France a sauvй l'Europe. P., 1947. T. 1. P. 375.}}.

В развитии событий в Европе немало зависело от позиции Польши. Казалось бы, в ее интересах было создание заслона германской агрессии. Однако тогдашние польские руководители встали на путь потворства аннексии Германией Австрии, а затем участия в расчленении Чехословакии. В итоге военно-стратегическое положение самой же Польши катастрофически ухудшилось. Она была теперь окружена германскими войсками с трех сторон. Торпедируя безопасность Польши, польские правящие круги одновременно создавали новые трудные проблемы и для безопасности СССР.

В сложное положение попали малые страны Европы. Убедившись, что ни на какую помощь от Англии и Франции, а тем самым и от Лиги наций рассчитывать не приходится, многие из них фактически отдались на милость агрессоров. Результатом стало дальнейшее неблагоприятное изменение соотношения и расстановки сил в Европе.

Усилиями участников мюнхенского сговора международное положение СССР в высшей степени осложнилось. Советский Союз был поставлен в положение опасной изоляции. Велась откровенная пропаганда «крестового похода» против страны социализма, в котором роль ударного отряда отводилась фашистской Германии на Западе и милитаристской Японии на Востоке. Реакционные круги Англии, Франции и США не таили, что их устроил бы подобный поворот событий.

Агрессивные державы все же не считали в то время возможным нападение на СССР. За рубежом при всех оттенках и крайностях оценок все же превалировало мнение, что в СССР создан мощный оборонительный потенциал и что, несмотря на невосполнимый урон от сталинских репрессий в отношении руководящих военных кадров, Красная Армия представляла собой серьезную силу.

Свои значительные возможности Советский Союз продемонстрировал, в частности, помощью в предвоенные годы Испании и Китаю. Даже по неполным данным, СССР поставил испанскому республиканскому правительству, отрезанному политикой «невмешательства» западных держав от других источников приобретения вооружений, 806 самолетов, 362 танка, более 100 бронеавтомобилей, 1555 артиллерийских орудий и немало других военных материалов {{* Проблемы испанской истории. М., 1971. С. 289.}}. Большая военная помощь была оказана Китаю, сражавшемуся против японских агрессоров (см. док. 400, 415, 416, прим. 5, 129, 130). В сентябре 1938 г. Советское правительство подготовило для отправки в Чехословакию 548 самолетов {{** Документы по истории мюнхенского сговора, 1937—1939. М., 1979. С. 312— 313.}}.

В начале 1939 г. правители фашистской Германии наметили планы своих дальнейших агрессивных действий. Было решено сначала захватить Чехословакию и разгромить Польшу, после чего нанести поражение Франции. Затем планировалось нападение на Советский Союз (док. 182).

Тогда же об этих планах с беспокойством узнали в Лондоне, Париже и Вашингтоне (док. 175). Тревога возросла, когда Германия ликвидировала 15 марта 1939 г. Чехословацкое государство и принялась шантажировать Польшу.

В надежде как-то подправить положение Англия и Франция дали весной 1939 г. заверения Польше, Румынии, Греции и Турции, что не бросят их на произвол в случае возникновения для них военной угрозы. Параллельно Лондон установил контакты с СССР на предмет возможного согласования позиций перед лицом разрастания нацистской агрессии. Чуть позднее в начавшийся англо-советский обмен мнениями включилась Франция. Как свидетельствуют документы, основная задача британской дипломатии состояла не в достижении взаимопонимания с советской стороной, а в подталкивании Германии к соглашению с Англией и Францией.

Инсценировка англичанами решимости искать в Москве альтернативу политике соглашения с Германией не произвела на Берлин того впечатления, на которое рассчитывали западные страны. 3 апреля было издано распоряжение об изготовке к 1 сентября германских войск для нападения на Польшу (док. 250). 11 апреля был утвержден оперативный план «польской кампании» — план «Вайс» (док. 265).

Советское правительство выступило 17 апреля 1939 г. с предложением о заключении между СССР, Англией и Францией договора о взаимной помощи. Имелось в виду также, что в случае агрессии против ряда европейских государств три державы совместно придут им на помощь. Во избежание проволочек все аспекты практической реализации обязательств подлежали фиксированию в военной конвенции (док. 276). Британское посольство в Москве в связи с этим предложением констатировало, что «Советский Союз занял позицию исключительно широкого сотрудничества с Францией и Англией» {{* Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1939. Wash., 1956. Vol. 1. P. 240 (далее: FRUS).}}.

Однако британский кабинет во главе с Н. Чемберленом счел 26 апреля советские предложения неприемлемыми {{** Public Record Office (London). Cab. 23/99. P. 58-61.}}. Характеризуя позицию своего правительства, глава Северного департамента МИД Англии Л. Кольер отмечал, что оно не желает связывать себя с СССР, «а хочет дать Германии возможность развивать агрессию на восток за счет России...»{{ *** Niedhart G . Op. cit. S. 411.}}.

Советская инициатива не встретила конструктивного отклика и в Париже. Там согласились с мнением Лондона, что предложение СССР «не отвечает требованиям нынешней ситуации» {{**** Documents diplomatiques franзais, 1932-1939. Sйr. 2. P., 1981. T. 15. P. 789-790 (далее: DDF).}}.

Уклоняясь от принятия на себя обязательств о помощи Советскому Союзу, Англия и Франция вместе с тем домогались от СССР готовности помогать как им, так и тем государствам, которым Лондон и Париж дали свои гарантии. Советское правительство расценило подобные претензии как «издевательские» (см. док. 296). Оно было согласно оказать помощь Англии и Франции, равно как и ряду других государств, но при условии, что Англия и Франция также обяжутся прийти на помощь СССР, если он окажется в состоянии войны с Германией.

Как только всплывал вопрос о взаимности, британские и французские представители начинали вилять. И не случайно. Сейчас доступны многие документы официального Лондона и Парижа за предвоенные годы. Каждый непредвзятый исследователь может убедиться: желание заручиться помощью от СССР имелось, но связывать себя обязательствами помощи Советскому Союзу на основе взаимности Англия и Франция не были расположены. Это чрезвычайно усложняло поиск основ для договоренности.

Чем же руководствовались англичане, продолжая переговоры с СССР?

Небольшой экскурс в историю. На Темзе и Сене, разумеется, не забывали, что в 1922 г., когда Англия и Франция отказывались по-нормальному вести дела с Советской республикой, она нашла подходы к заключению равноправного и взаимовыгодного договора с Германией (по месту подписания он вошел в историю как Рапалльский). В течение целого десятилетия этот договор являлся базой для полнокровных экономических, а в немалой степени и политических отношений между двумя странами.

Как явствует из документов, правительства Англии и Франции отдавали себе в 1939 г. отчет в том, что прекращение ими переговоров с Москвой было бы равнозначно рекомендации Советскому Союзу изыскивать иные альтернативы. Само собой понятно, что англичане и французы внимательно следили за проснувшимся в Берлине интересом к известной нормализации отношений с СССР, на первых порах в экономической сфере.

Показателен меморандум начальников штабов трех видов вооруженных сил Англии, который был вынесен на заседание британского правительства 16 мая 1939 г. Соглашение о взаимной помощи между Великобританией, Францией и Советским Союзом, говорилось в нем, «будет представлять собой солидный фронт внушительной силы против агрессии». Если же такое соглашение не будет заключено, то это окажется «дипломатическим поражением, которое повлечет за собой серьезные военные последствия». Если бы, отвергая союз с Россией, подчеркивалось в меморандуме, Великобритания толкнула ее. на соглашение с Германией, «то мы совершили бы огромную ошибку жизненной важности» {{* Public Record Office. Cab. 27/625. P. 52-55.}}.

Однако лорд Галифакс заявил на этом заседании, что политические аргументы против пакта с СССР более существенны, чем военные соображения в пользу пакта {{** Ibid. P. 28, 32, 33, 42, 230.}}. Н. Чемберлен сказал, что он «скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами»{{ *** The Diaries of Sir Alexander Cadogan, 1938-1945. L.. 1971. P. 182.}}.

Было все же признано целесообразным для противодействия нормализации отношений между Германией и СССР «какое-то время продолжать поддерживать переговоры» с Советским Союзом {{**** Public Record Office. Cab. 23/99. P. 128-130.}}.

Установка на «переговоры ради переговоров» не изменилась и после того, как с середины июня они были сосредоточены в Москве. Советскую сторону представлял в переговорах Председатель Совнаркома и нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов. Советское руководство пригласило для участия в переговорах Галифакса, но это было отклонено с ремаркой Н. Чемберлена: визит в Москву британского министра «был бы унизительным» {{***** Daily Telegraph. 1970. January 1.}}.

Британским представителем на переговорах, от которых зависели судьбы мира, был посол в Москве У. Сидс. Ему в подмогу был направлен руководитель одного из департаментов Форин офиса У. Стрэнг, который сопровождал Чемберлена осенью 1938 г. во время его визитов в Германию на переговоры с Гитлером. Сидс и Стрэнг имели задание создавать впечатление, будто Лондон стремится к достижению соглашения, тогда как в действительности там заранее была запрограммирована безрезультатность переговоров. Францию представлял в переговорах посол в Москве П. Наджиар.

С 15 июня по 2 августа было проведено 12 заседаний, как правило, продолжительных по времени. Ни переводчики, ни стенографы на переговорах не присутствовали. Переводил участвовавший в переговорах заместитель наркома иностранных дел В. П. Потемкин. В делах об этих переговорах, имеющихся в архиве МИД СССР, содержатся только тексты письменных предложений, которыми обменивались стороны.

Для полноты картины в настоящий сборник включены телеграммы, которые после каждого заседания отсылал в Париж П. Наджиар. Эти документы опубликованы во Франции сравнительно недавно и в работах советских ученых пока мало использованы. Разумеется, надо сделать оговорку, что Наджиар излагает высказывания советских представителей в собственной редакции.

На переговорах сразу же дали себя знать различия концепций. После первого заседания, состоявшегося 15 июня, В. М. Молотов телеграфировал советским полпредам в Лондоне и Париже, что англичане и французы, судя по их предложениям, «не хотят серьезного договора, отвечающего принципу взаимности и равенства обязательств» (док. 408). Между тем даже Н. Чемберлен вынужден был признать, что «русские преисполнены стремления достигнуть соглашения» {{* Public Record Office. Cab. 27/625. P. 186.}}.

Французские эксперты обратили, в частности, внимание на заявление советской стороны, что СССР может выставить для выполнения своих обязательств 100 дивизий (см. док. 422, 438). Ведь англичане обещали отправить на помощь Франции в начале войны всего несколько дивизий. К тому же в Париже было получено донесение французского военного атташе в Москве генерала О. Паласа, что СССР в состоянии внести «крупный вклад» в борьбу против агрессии в Европе. Он писал, что Советский Союз располагает армией в 2 млн хорошо подготовленных солдат. Кроме того, имеется резерв — еще 60 дивизий {{** DDF. Ser 2. P., 1983. T. 16. P. 794-797.}}. Это свидетельствует, писал Палас, о крупномасштабном характере мероприятий, предусмотренных Советским правительством {{*** Ibid. P., 1984. T. 17. P. 9.}}.

Однако политики стояли на своем — никакой военной конвенции с СССР, содержащей твердые обязательства сторон. Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне в телеграмме французским послам в Лондоне и Москве 24 июня подчеркивал, что политическое соглашение не должно быть обусловлено заключением военного соглашения {{**** Ibid. T. 16. P. 974.}}. Англия и Франция не хотели брать на себя также обязательство не заключать в случае войны сепаратного мира с Германией.

Гарантии Польше и некоторым другим странам давались англичанами и французами на случай как прямой, так и косвенной агрессии (например, такой, при помощи которой Германия заставила 15 марта 1939 г. капитулировать Чехословакию). Но они не собирались распространять условие о помощи при косвенной агрессии на соседние с СССР Прибалтийские государства.

4 июля 1939 г. на заседании британского правительства рас-сматривался вопрос, не пора ли срывать московские переговоры Условились на том, что дискуссии в Москве следует продолжать но к соглашению дело не вести. «Наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том,— заявил лорд Галифакс,— чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией» {{* Public Record Office. Cab. 27/625. P. 236-237.}}.

Англичане и сами видели опасность, которую таил в себе такой курс. Военный министр Л. Хор-Белиша предупреждал своих коллег по кабинету, что, «хотя это в настоящее время кажется невероятным, элементарная логика подсказывает возможность соглашения» между Германией и СССР {{** Ibid. Cab. 23/99. P. 129-130.}}.

Такой же обструкционистской позици…