Год ворона, книга первая

25. Эльдорадо

Самолет VIP-класса снизился до полутора тысяч метров и двинулся по широкому прямоугольнику, ожидая, когда освободят взлетно-посадочную полосу. Виктор Морган откинулся на мягкую бежевую спинку кресла и прикрыл глаза тяжелыми веками.

С высоты птичьего полета три авианосца, дрейфующие неподалеку от плавучей базы «Эльдорадо», смотрелись акулами рядом с кашалотом, а корабли сопровождения авианосной ударной группы казались и вовсе мелкой салакой. Единственный пассажир чартерного «Гольфстрима», не отрываясь, глядел в иллюминатор на плавбазу и вспоминал все, что ему было известно об этом удивительном творении человеческих рук.

Это был даже не корабль, а искусственный остров, который не имел собственного двигателя и передвигался с помощью четырех специально предназначенных для этого буксиров. Его двухкилометровое «тело», сверху похожее на гигантскую сколопендру, состояло из отдельных секций, имеющих надводную и подводную части, соединенных между собой колоннами.

Такая конструкция позволяла почти полностью компенсировать волновые колебания даже при сильном шторме. Поэтому плавбаза принимала самолеты практически в любую непогоду и, к тому же, оказалась избавлена от традиционного риска обычных судов — возможности переломиться на особо крутой и высокой волне.

«Эльдорадо» сошла с самой крупной верфи Восточного побережья в Норфолке и была первой из шести подобных баз, заказанных Пентагоном. Две последующих — «Атлантида» и «Валгалла» — предназначались для Атлантического, а три проекта третьей очереди — «Шамбала», «Авалон» и «Эдем» — для Тихоокеанского флота. В течение десяти лет по расчетам стратегов эти плавучие острова, названные в честь мифических земель, должны были усилить военное присутствие США «до полного доминирования в регионе».

Размещенные в нейтральных водах, они, в отличие от авианосцев, могли обеспечивать взлет не только самолетов палубной авиации, но и больших транспортных бортов. Военные группировки, опирающиеся на эти универсальные океанские аэродромы, более не зависели от того, предоставят ли им союзники лагеря для дислокации и аэродромы подскока. Плавбазы позволяли воплотить в жизнь мечту американских стратегов, оформленную еще в 80-х годах — возможность за считанные часы превратить в поле боя любую точку мира.

Увы, на фоне развернутого «менялами» сокращения военного бюджета судьба остальных баз оказалась весьма туманной. В свое время «оружейники» успели протолкнуть проект, пока у власти был их президент. Теперь новые хозяева Белого Дома намеревались вывести из состава флота даже несколько авианосцев. Так что морские титаны рисковали закончиться на первом и последнем представителе своего класса.

Бортовой ядерный реактор, питающий всю конструкцию, обеспечивает временную энергетическую автономность до пяти лет. Общая площадь палубных и трюмных хранилищ составляет 250 000 квадратных метров. Суммарная емкость бортовых танков 40 000 метрических тонн горючего — что по масштабом сопоставимо с размером армейского нефтехранилища. Палубные ангары вмещают 250 самолетов и вертолетов, а жилые отсеки дают возможность размещать на борту экспедиционную бригаду морской пехоты, в состав которой входят около 3700 солдат, 58 танков «Абрамс», 80 боевых разведывательных машин «Бредли», а кроме того, тактические ракетные комплексы и средства противовоздушной обороны.

Плавбаза с постоянным составом, размещенные на ней морпехи и авиакрылья, а также ударная авианосная группа подчинены единому оперативному командованию, которое, кроме всего прочего, имеет в своем распоряжении несколько сот крылатых ракет «Томагавк», оснащенных системами высокоточного наведения. Такие ракеты могут нести ядерную боеголовку мощностью до пятидесяти килотонн. Пассажир также знал, что в дополнение к традиционному вооружению арсенал плавучей базы содержит под надежнейшей охраной двенадцать боеголовок W-80 мощностью 200 килотонн…

В голове у советника вдруг всплыли бессмертные строчки:

Отгоняя странные мысли, в салон вошла стюардесса и, расплываясь в улыбке, сообщила, что им наконец-то дали добро на посадку, но так как самолет приземляется над водой, необходимо соблюсти обязательные меры безопасности. Не дожидаясь согласия сановного пассажира, она принялась хлопотать вокруг, пристегивая его к мягкому кожаному креслу.

«Хороша», — оглядев девушку с макушки до каблучков и вдыхая аромат духов, подумал советник. — На обратном пути посмотрим, кто кого будет пристегивать, а кто кого расстегивать. Это не Вашингтон, где опасно даже «Плейбой» смотреть…

Посадки и взлеты на плавбазе проходили с частотой и регулярностью крупного гражданского аэропорта. На палубе постоянно ощущалась нехватка свободного места, поэтому сразу же после приземления самолет отбуксировали к лифту и опустили на два яруса вниз.

После того, как раздвинулись решетчатые ворота, приземистый электротягач, питавшийся от шины, проложенной по середине коридора, оттранспортировал самолет в закрытый отсек, по размерам не уступавший обычному аэродромному ангару. Командир воздушного судна получил разрешение открыть люк только после того, как технический персонал покинул помещение, а вход в него закрыли раздвижные ворота.

Советника встречал у трапа сам здешний царь и бог — командующий оперативной группой, двухметровый генерал в рубашке с короткими рукавами и форменной пилотке. Командующий старательно подражал своему кумиру — Дугласу Макартуру, поэтому стоял, сжимая в зубах незажженую кукурузную трубку и картинно сверкал зеркальными солнцезащитными очками «Поляроид», которые носил, несмотря на искусственное освещение в отсеках.

Невысокий советник почти утонул в волосатых лапищах старого приятеля, а наблюдавший за встречей техник-сержант, ухмыльнувшись, подумал, что эта встреча напоминает объятия орангутанга с пингвином.

— Мэтью, тебя нужно снимать для вербовочных плакатов, тогда число желающих пойти на службу увеличится раза в три, — умилился советник.

— А что, Виктор, в стране снова, как во времена Вьетнамской войны, не хватает добровольцев? — отозвался командующий.

— Пока что такой проблемы нет, но кто знает, что будет дальше? В следующий раз я прихвачу с собой съемочную группу из «Парамаунт» и двух-трех старлеток, сделаем рекламный ролик за счет бюджета Министерства обороны!

— Со старлетками и здесь нет проблем, дружище, — в голосе генерала проявились нотки мужской хвастливости, сдобренные щепоткой скабрезности. — У меня в подчинении полевой госпиталь, причем кандидатуры сестер и врачей женского пола утверждаю я лично. Так что сам понимаешь… Кстати, если захочется экзотики, как в старые добрые времена, то не забывай, что мы находимся в центре Оманского залива. Мне стоит лишь бровью пошевелить, как в Дубай вылетит на «специальную операцию» дежурный вертолет.

Советник в ответ тяжело вздохнул с видом неподдельной скорби. Печаль была вполне искренней, Морган не чуждался экзотических развлечений.

— К сожалению, Мэтью, я прибыл по другим делам. Извини, что не предупредил заранее, дело серьезное и не требует отлагательств. Есть разговор.

— Нет проблем, дружище! Только вначале давай-ка спустимся ко мне в нору, на ленч.

Генерал поднес к губам переговорное устройство, отдал несколько коротких распоряжений, касающихся заправки «Гольфстрима» и, положив руку на плечо старого приятеля, зашагал с ним в обнимку по направлению к служебному лифту.

«Нора» командующего располагалась ниже уровня моря, в одном из поплавков, поддерживающих титаническую конструкцию. Подводный офис состоял из приемной, кабинета и столовой, выполнявшей по совместительству роль конференц-зала.

В зале, где уже был накрыт «скромный ленч» (по самым осторожным прикидкам советника президента, обошедшийся налогоплательщикам не меньше чем в тысячу долларов), часть внешней стены была сделана из сверхпрочного стекла, так что, сидящие за столом могли наблюдать за плавающими рыбами, что Это делало помещение точь-в-точь похожим на ретрофутуристические декорации из фильмов про Джеймса Бонда. Помощнику стало несколько неуютно от осознания того, что над их головами плещутся миллионы тонн океанской воды, но чтобы не обидеть хозяина, он не подал и виду…

Дополняла картину гордо продемонстрированная хозяином спальня-будуар в стиле Людовика Четырнадцатого, с огромной кроватью под балдахином. Надо полагать, именно здесь проходил собеседование женский персонал «Эльдорадо».

Свежевыловленных лобстеров подавал стюард — афроамериканец с нашивками сержанта ВМФ.

— Что вообще происходит, Виктор? — перешел к делу генерал, при помощи специальных клещей ловко расправляясь с огромным морским раком, которого, по его заверению, поймали лишь час назад. — Боевая готовность штабов повышена, увольнения сокращены, офицеры по воспитательной работе, а вместе с ними агенты МВБ, черт бы их побрал, в третий раз под микроскопом просматривают личные дела, выявляя неблагонадежных и выходцев со Среднего Востока. Вы что там, все-таки задумали долбануть Иран?

— В мире неспокойно, приятель, — отвечал, косясь на стены, советник, одновременно смакуя шампанское «Дом Периньон». — Есть информация о готовящихся терактах.

— «Талибан», «Хезболла»? ООП? — ухмыльнулся генерал. — Эти байки ты своим приятелям из ЦРУ рассказывай, только не мне. Может, еще про Бен Ладена вспомним?

Командующий отрицательно покачал головой и сделал круговой жест указательным пальцем, показывая на потолок. Советник понимающе кивнул и перевел разговор на воспоминания о последней войне в Ираке, во время которой, собственно, и познакомились молодой полковник и скромный клерк из сенатской комиссии.

Не сговариваясь, они поспешили закончить «короткий» перекус и, к облегчению Моргана, поднялись на скоростном лифте, который мог бы являться предметом законной гордости любого фешенебельного отеля. Здесь, на одной из общедоступных палуб, конечно, их разговор тоже могли прослушать. Но это было бы куда сложнее — слишком много мест, где могли уединиться для беседы старые компаньоны.

— Ты почти прав, Мэтью, — советник без предисловий продолжил прерванный разговор. — Дело тут не в наших пугалах для СМИ. Ребятам в ЦРУ удалось узнать, что некие… некая террористическая группа исламистов готовит теракт, по сравнению с которым события одиннадцатого сентября могут показаться разбитым из рогатки окном. Только, к счастью, на сей раз он направлен не на нас, а на Россию, Украину и Беларусь. В подробности пока посвящать тебя не могу, скажу лишь одно. Принято решение закрыть полученную информацию от русских, дождаться результатов и поставить чистоплюя, который окопался в Овальном кабинете, перед необходимостью решительных действий.

— Значит, Россия? — негромко уточнил генерал, раскуривая трубку. Новость он принял в точном соответствии с положением — со сдержанным спокойствием.

— Совершенно верно. Теракт будет иметь такие масштабы, что Россия на время окажется полностью деморализованной.

Генерал понимающе кивнул. Темные очки скрывали глаза и не давали собеседнику понять, что он при этом думает.

— Когда?

— Совсем скоро, — сказал советник. После некоторой паузы и едва заметного колебания он добавил. — Через неделю-другую.

— Теперь понятно — вымолвил генерал, пуская длинную струю дыма. — Стало быть, если это произойдет, мы займемся, наконец, «активным миротворчеством», или, как сами русские говорят, «принуждением к миру»?

Морган ухмыльнулся.

— База террористов находится в Курдистане. Отсюда две с половиной тысячи километров. Скорее всего, ты получишь приказ на проведение масштабной антитеррористической операции…

— Вот это другое дело, дружище! Лучшая новость за последние несколько лет. Слушай, если ты не спешишь, то вечером я прикажу дать спектакль нашему гарнизонному варьете. Сам понимаешь, та, в которую ткнешь пальцем — твоя до утра…

— Это, к сожалению не все, Мэтью, — наступала самая неприятная и скользкая часть разговора, поэтому Морган мысленно выдохнул и мысленно же перекрестился. — В деле есть один нюанс. Результатом рейда должно быть классическое SNAFU [35].

— Нужен громкий провал? — ворчливо уточнил Метью. — В таком случае я отправлю не своих ребят, базирующихся на базе, а морпехов из Тикрита.

— Да хоть роту почетного караула, лишь бы были потери! Сразу же после доклада о том, что рейд закончился неудачей, ты дашь команду на пуск «Томагавка» с тактическим ядерным зарядом. Риск удачной операции, конечно, имеется, но это твои проблемы…

На самом деле Морган ни капли не рисковал. Ему было известно, что база курдских террористов был защищена двумя русскими зенитными комплексами, способными отбить и более серьезное нападение. Об этом он знал совершенно точно, так как лично контролировал их поставку Джамалю.

Генерал помолчал, с видом задумчивой рассеянности попыхивая трубкой. Теперь он действительно был почти неотличим от «Неукротимого Дуга».

— Понимаю. После такого удара наш Плаксивый Ковбой потеряет контроль над ситуацией и подаст в отставку, либо будет подвергнут импичменту… Стало быть, хотите, чтобы у меня были руки по локоть в крови? — спросил в пустоту генерал, глядя мимо собеседника. — А знаешь… есть вариант попроще. Ты, Виктор, прибудешь сюда незадолго до событий и лично, от имени президента отдаешь мне распоряжение. Таким образом не нужно будет морочить голову и подставлять мою задницу.

— В этом не будет необходимости, Мэтью. Я, как советник, могу отдавать распоряжения от имени Президента на именном бланке. Если… точнее, после того, как я это сделаю, у тебя будет приказ самого Верховного.

— А если вы, по своим масонским привычкам, «под давлением общественности» отдадите меня под суд?

Помощник хмыкнул и посмотрел на генерала снизу вверх. В его взгляде сквозило уважение пополам с угрозой.

— Если согласишься, и все получится, ты станешь вице-президентом и членом совета директоров «Калибертон». В этом тебе предоставят любые гарантии, вплоть до подписанного контракта, вступающего в силу при определенных условиях.

— А если я откажусь?

— Через час после моего возвращения в Вашингтон будет подписан приказ о твоем переводе в один из штабов. Ты переедешь в Пентагон, где у тебя под началом окажется кабинет размером восемь на десять футов и старая чернокожая секретарша. А каждому третьему встречному в коридоре ты, бригадный генерал, будешь отдавать честь и говорить «сэр».

— Это если я не подниму шум… публичный, с помощью своих знакомых и прессы, — усмехнулся генерал, но в его словах не слышалось искренней злости. Скорее спортивный интерес. Пока политик и военный не столько обменивались угрозами, сколько прощупывали возможную выгоду и собственную страховку на случай недобросовестности «партнера». Поэтому помощник сделал вид, что не услышал, и продолжил речь.

— Если согласишься и исполнишь то что требуется, но ситуация выйдет из-под контроля, дело до суда не дойдет. Ты исчезнешь. Федеральная программа защиты свидетелей, паспорт любой страны и тридцать миллионов неотслеживаемым трансфертом на указанном тобой счету.

— Слушай меня внимательно, дружище, — генерал докурил трубку и мощным щелчком отправил ее за борт. В этом простом жесте отразилась вся буря эмоций, что обуревала внешне невозмутимого командующего плавбазой. — Ты со своими нынешними шефами, наверное, решил, что мы, армейцы, совсем тупые? Твои гнилые ФБРовцы, с их «программами защиты свидетелей», которых убивают, как кроликов в загоне, мне нужны, как рыбке зонтик. За три дня до начала операции на номерном счету в Белизе, который я укажу, должно лежать сто миллионов — и только попробуйте заблокировать счет или отследить мои деньги! Одновременно с приказом на применение ядерного оружия у меня на руках должен находиться оригинал помилования, подписанный лично Президентом, с открытой датой. Иначе я и пальцем не пошевельну.

Советник сморщился, словно его заставили раскусить недозрелый лайм. Требования генерала проходили по самой верхней планке, но все же оставались в пределах разумного. И, что немаловажно, выполнимого. Однако Морган не мог единолично гарантировать удовлетворение столь высоких запросов, требовалось хотя бы формальное одобрение коллег.

— Дай команду своим, чтобы готовили мой самолет к вылету. Ответ получишь через день-два.

Дежурный офицер наблюдал с верхнего яруса палубной надстройки за тем, как его шеф и какая-то большая шишка из правительства прощаются. Далеко не так тепло, как встретились, но все же вполне дружелюбно. «Босс опять по бабам рванет в Дубай или Фуджейру» — беззлобно подумал дежурный. Сексуальная ненасытность командующего, о которой, несмотря на новомодные веяния относительно «харрасмента» ходили легенды, была предметом особой гордости всего личного состава подчиненной ему группировки.