GODские игры (СИ)

Глава 17. Ролевые игры

Мне казалось я представляю как двигаться по потенциально опасной и даже враждебной территории. Ведь я не один раз видел, как это делается в фильмах. Пару раз случалось и самому пробираться поздно вечером по опасным районам. У нас в городе с такими районами, которые не в порядке, было все все в порядке. Конечно, пьяные и агрессивные граждане с ножами и битами не сравняться с выводком пауков переростков. Существа в спортивках куда страшнее всяких членистоногих. Да и я тут ведь не просто так, а в бронежилете и с собой у меня меч. И чуток льва. Чувствовал себя довольно спокойно. И уверенно. И это было немного странно.

У меня было пара неприятных моментов в биографии и я знал — в отличии от фильмов, в жизни страшные и полные напряжения моменты выглядят совсем не пафосно. Только внутри напряжение и страх просто зашкаливают, никакому экранному саспенсу не сравниться. Аж тупеешь. Я не склонен к преувеличению собственных способностей. Поэтому понимал — моя спокойная уверенность явно не моя. Похоже, это прямо таки глубинное психологическое изменение. Подозрительная побочка от переноса в этот мир.

Итак, пройдя декорацию созданную скучающим Вячиком, мы вернулись тронный зал. Ну а что это еще могло быть? Вот трон, он в зале. Уже почти привычным построением — львиномордый Вячеслав впереди, я позади, мы двинулись на выход. Мы настолько освоились, что даже дружески помахали клубящимся по углам теневикам. У входа Вячик притормозил:

— Страхолюдину свою вперед пошли, пусть осмотрится. Как там её? Ксения?

— Кузя! — обиженно позвал я. Обиженно, потому что обиделся за Кузю. Как его можно было перепутать с Ксенией? Впрочем, я и сам не был уверен, что он точно Кузя.

Кузя или не Кузя, но чудище бывшее с нами в первый раз, явилось из каких-то дальних, черных дыр на мой зов. Оно стало заметно гуще и крупнее насосавшись у пауков (как бы это не звучало) но особой радости по поводу моего появления не показало. Впрочем, на разведку отправилось беспрекословно.

Первое, что мы сделали, это осмотрели место своей прошлой гибели. С удивлением обнаружив там… Свои кости.

Несколько, как кислотой истонченных, обломков крупных костей и два черепа. Один, на вид обычный человеческий — мой. Один, с зубищами — Вячика. Кости, не считая зубов, были непроглядно черного цвета.

— У тебя череп, как у мопса, — поделился я своими ценными наблюдениями с Вячиком.

— А у тебя, как у обезьяны, — не остался он в долгу и схватил мою черепушку в свою лапу. В смысле не тот, который сейчас во мне, а тот, который на полу подземелья валялся. Череп казался в его когтистой лапе маленьким, почти игрушечным. Вячик задумчиво сморщил морду, топорща усы, начал демонстративно сравнивать в своей руке череп с моим лицом. Я хмыкнул. Сейчас начнутся тупые шутки. Ставлю сто рублей на монолог из Шекспира, про бедного Юрика.

— Сергей, — драматическим, дрожащим от напряжения голосом начал говорить Вячеслав. Львиные пустые глаза испуганно расширены, клыки обнажены в оскале.

— Ты знал этого парня? — перебил его я. Я не помню, как там у Шекспира было, но вроде так.

— А? Что? Серега! — растерянно и испуганно зарычал Вячеслав. Именно зарычал. И именно, что испуганно.

— Да что ты орешь? — я тоже заволновался, сейчас на этот рык сюда сбегутся… Даже думать не хочу, кто сюда может сбежаться.

— Серега! — совсем уж неподобающе зверюге его вида заорал Вячик. Почти завизжал. — Эта херь ко мне прилипла!

И он начал остервенело трясти ластой. Лапой в смысле. В которой череп. Череп держался как влитой.

— Обожди, дай сюда, я дерну! — я тоже схватился за “свой череп”. Очень зря. Секунда, другая, и я намертво влип. Всю третью секунду мы испуганно смотрели друг на друга. Выглядели, наверно, как экозоошизы, решившие приклеить себя к произведению искусства, но приклеившиеся к тюбику с клеем. Потом синхронно заоралии, попытались разорвать контакт с черной костью. Я дергал в одну сторону, Вячеслав, тряся гривой и рыча, в другую. Он реально массой больше, поэтому со стороны происходящее, должно быть выглядело, как будто леонид размахивает человеком. Как флажком. По крайней мере, судя по моим самоощущениям, я трепыхался как футболка на ветру.

— Стой, стоять! Не дергайся! — заорал я, когда Вячеслав в порыве страсти едва не скинул меня с обрыва. Технически, он и скинул — подошвы моих ботинок мелькнули над пропастью. — Успокойся!

Вячик затих. Я присмотрелся к черепу. Он оплыл, истаял, уменьшился в размерах, как будто был сделан из снега.

— Он тает?! — поразился Вячеслав.

— Нет, он втягивается. В нас, — ответил я.

Следующую минуту мы пораженно наблюдали, как медленно, но верно, черная субстанция перетекает внутрь наших рук. Становясь частью тела и одежды. Это бы могло напомнить жидкого терминатора из одноименных фильмов, если бы не было так медленно. Зато, через минуту я смог отлипнуть. И немедленно подхватил с пола череп Вячеслава. И сунул его за пазуху, пока не успел прилипнуть к нему руками.

Пусть там впитывается. Мне показалось важным, чтобы его вернуть внутрь себя. А в последнее время я старался прислушиваться к своим ощущениям.

— А, ну логично. Ты же говорил, что нас из божественной сущности ваяют. Нехер ей разбрасываться. Слушай, тогда выходит, нам бы потом обратно к порталу возвращаться. А не разбазаривать ценный ресурс, — немедленно включился хомяк во льве.

— Пошли логово поищем, — перебил я его.

— Чьё логово? — насторожился Вячеслав.

— Пауков, чье еще? — махнул я рукой наверх. Где-то там, на уровень выше нас, уже шарился Кузя, ища подъем.

— Зачем это? Ты не забыл, в прошлый раз наша с ними встреча кончилась респауном, — засомневался львиномордый Вячик. Но я знал что у него сердце льва и душа хомяка. Поэтому обратился на прямую к последней.

— Надо обшмонать. Это ж стайные животные, хоть и пауки. У них инстинкты, все унести к себе и паутиной обмотать. Может у них там что-то ценное в коконах. Да наверняка. Лут, Вячик, лут надо собрать! — сказал я, едва сдержашись, чтобы не добавить "Взять, взять!".

— Откуда такая уверенность? — всё же засомневался в моих словах Вячслав. — Передачу про них с Дроздовым в детстве смотрел, или что?

— Где их трупы? Мы ведь их много накромсали? — обвёл я руками пространство вокруг себя.

— А где наши? — резонно ответил Вячеслав.

— Мы несъедобные, а они да. И вообще, критикуешь, предлагай! Тем более, нам все равно на верх.

Вячеслав еще недовольно порычал для вида, но уже через пару минут мы поднимались вверх по слегка осыпавшейся насыпи за углом. Похоже, кусок потолка упал сверху и покатился вниз, слегка кромсая каждый уровень пирамиды. То, что мы находимся в пирамиде, я начал понимать только сейчас. Она была слишком большая, и находясь на ней, воспринималась как кусок ландшафта.

— Нам туда, — уверенно показал я нужное направление.

— Откуда ты знаешь? — возмутился Вячеслав. — Тут кругом щебенка. А где не щебенка, камень.

— Смотри, — я присел на корточки. — Вот видишь, тут явный след. Что-то протащили. Вот там ямки и царапины на камне. Почти не видно, но если вот так, под углом посмотреть… Это могут быть только лапки паука. По меньшей мере один, протащил что-то в ту сторону. Ещё вопросы?

— Веди нас Сусанин, веди нас герой, — вздохнул Вячеслав. Снял свой топор с крюка на спине и взял его в руки.

Следующие пять минут мы крались, вздрагивая от каждого шороха осыпающихся камней, и подозрительных отдаленных шумов на грани слышимости. По дороге нам попалась светящаяся фиолетовым мохнатая моль, с размахом крыльев сантиметров в двадцать.

— Эх, такого бы мотыля, и на рыбалку… — задумчиво проводил её взглядом Вячеслав. — Ух ты, зырь какие мухоморы.

Нам начала попадаться местная флора. В основном представленная огромными грибами, издающим зеленоватое сияние мхом и похожими на водоросли наростами на камнях. Склизкое и тиной воняет. Вячик пялился на все это раскрыв пасть. Изредка останавливался, и тыкал топором в нечто особенно любопытное. Мне было не до этого. В отличии от львиноголового, я либо был внимательнее, либо лучше видел в темноте. И поэтому от меня не укрылись тонкие сигнальные нити паутины, протянутые по земле. И их становилось все больше и больше. С одной стороны, это было хорошо, ведь значило что мы идем в нужном направлении. С другой — не хотелось давать о себе знать раньше времени.

— Осторожно, тут паутина, — начал говорить я, и демонстративно переступал едва заметную, полупрозрачную нить. Она была не толще волоса, но в моём зрении она была очень яркой, белой полосой. Вячеслав послушно и без вопросов повторял за мной. Скорость движения снизилась. Мы были уже рядом с нашей целью. Чуть впереди показалось то, что я вначале принял за каменный завал. Но сейчас, подойдя поближе, я понял, что это руины. Руины поверх руин. Когда-то давно, тут кто-то пытался построить крепость. А кто-то потом, с куда большим успехом, её разрушил. Не оставив целой не одной стены выше пояса. Мы взобрались на остатки внешней стены, сложенный из некрупных, плохо обработанных камней. И увидели впереди нору. В земле. С горкой камней вокруг. Вся оплетенная путиной. Точь в точь нора тарантула. Ели бы тарантул был размером с легковушку.

— Что-то она большая чересчур. Я не чувствую в себе достаточно мужества… — начал было блеять лев, но я его тут же оборвал:

— Не ссы! Главное не размер, а умение!

— Да какое умение? Ты посмотри на диаметр! Да я туда могу целиком впрыгнуть! — не сдавался Вячеслав.

— Ты же сам хотел приключений? — ехидно ответил я. — Ладно, есть у меня одна задумка. Прикрой меня.

— В смысле "прикрой"? Я что тебе, зонтик? Или мне топор как автомат взять и вот так “пах-пах”, делать? — продолжал недовольно рычать за спиной Вячеслав, но я уже не обращал внимания. Спекся лёва. Может, немного устал от нервного напряжения — в прошлый раз его сильно пауки покусали. Да и вообще, сами по себе пауки — отвратный противник. Бррр, фууу, гадость же…

Я подобрался поближе к зеву норы, снял с пояса огниво и несколько раз ударил им по мечу, высекая искру. Уже после первого глухого “бумк” вместо звонкого и веселого “дзинг”, я понял, что ничего не получится. Огниво было сделано из той же теневой субстанции, что и мы сами. И, несмотря на всю волшебность, искру не давало. Я прилежно попробовал еще пару раз, просто чтобы убедиться. Кузя, тем временем бесстрашно влезший в нору, зафиксировал в ней движение — разумеется, сейчас я уже и не пытался обойти сигнальные нити.

Я с досадой отбросил огниво, и едва успел выхватить меч, прежде чем в норе показался паук. Он не кинулся сразу, присматриваясь к тому, что там сидит рядом с его домиком. Он был один. Зато здоровый. Не как машина, но, думаю, размером с письменный стол, точно.

Я сделал осторожный шаг назад. Не выходя из позы “в полуприседе”. В мозгу пронеслась холодная мысль “завтра икры будут болеть, как после ста приседаний”. Всякая дичь в такие моменты в голову лезет. Страх был, но он был не такой оглушающий, заставляющий раздуваться ноздри, биться сердце и сужающий зрение, как в жизни. Тут страх был яркий, но не путающий мысли. Как будто в настольной игре ты увидел, как противник может тебя победить. И теперь надо успеть защититься, до того, как он тоже поймет, что ему надо делать. Больше похоже на азарт.

Я сделал еще один шажок назад. И тут же еще один. Хотелось немного отступить от норы, но мне мешал бруствер из камней вокруг. Неудобно. Это было ошибка. Паук почуял, что я удаляюсь и у него сработал инстинкт на то, чтобы схватить удирающую добычу. И тогда он вылез из из норы, на секунду застыл, растопырив лапища. И кинулся прямо на меня.