В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VII, стр. 252.
В. И. Ленин, Сочинения, т. 19. стр. 294–295.
Н. А. Некрасов, Собр. соч., М. — Л. 1930, т. V, стр. 212.
Н. А. Добролюбов, Полн. собр. соч., т. I, Гослитиздат, 1934, стр. 244.
В. И. Ленин, Сочинения, т. 15, стр. 179.
М. И. Калинин, «О моральном облике нашего народа», Госполитиздат, 1945, стр. 4.
В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VII, стр. 414.
Мих. Лемке, «Николаевские жандармы и литература 1826–1855 гг.», Спб. 1909, стр. 204.
А. В. Дружинин, «А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений», Собр. соч., т. VII, Спб. 1865, стр. 59, 60.
А. В. Дружинин, «А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений», Собр. соч., т. VII, Спб. 1865, стр. 60.
«Москвитянин», 1855, № 12, стр. 3.
«Русская старина», 1890, № 2, стр. 425.
«Московские ведомости», 1852, № 32.
Там же, 1853, № 35.
П. А. Кулиш, «Записки о жизни Гоголя», Спб. 1856, т. I, стр. 24–28.
В. И. Шенрок, «Материалы для биографии Гоголя», т. I, стр. 90–91, 99-107, 240–241, 250–251.
«Русский архив», 1877, № 3, стр. 191–192.
«Исторический вестник», 1890, № 12, стр. 694–699.
Там же, 1902, № 2, стр. 548–560. См. также «Русская старина», 1910, № 1, стр. 65–74.
«Москвитянин», 1854, ноябрь, кн. 1, № 21, Смесь, стр. 1-16.
«Московские ведомости», 1853, № 71.
Н. В. Котляревский, «Н. В. Гоголь», изд. 3-е, Спб. 1911, стр. 196–199.
А. В. Никитенко, «Записки и дневник», т. I, изд. 2-е, Спб. 1905, стр. 262–264.
Н. М. Колмаков, «Очерки и воспоминания», «Русская старина», 1891, № 5, стр. 461.
«Записки» А. С. Андреева были опубликованы Н. С. Ашукиным в альманахе «Сегодня», кн. 2, М. 1927, стр. 164–166.
Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. IV, Гослитиздат, 1948, стр. 719.
Н. В. Гоголь, Письма, ред. В. И. Шенрока, т. IV. стр. 48.
«Наша старина», 1914, № 12, стр. 1069.
М. Погодин, «О жизни в Риме с Гоголем и Шевыревым», «Русский архив», 1865, № 7.
«Письма к А. В. Дружинину», «Летописи», кн. 9, М. 1948, Гослитмузей, стр. 37.
Об отношениях Гоголя с семейством Аксаковых см. С. Дурылин, «Гоголь и Аксаковы», «Звенья», 1934, № 3–4, стр. 325–364.
Н. А. Добролюбов, Полн. собр. соч., т. 2, стр. 452.
«Московские ведомости», 1852, № 32.
К. Аксаков, «Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова, или Мертвые души», М. 1842, стр. 4.
«И. С. Аксаков в его письмах», ч. I, т. I, М. 1888, стр. 391.
Н. В. Гоголь, Письма, т. II, стр. 204. См. также в настоящем изд. стр. 168* и примеч. 105.*
Там же, стр. 245.
Н. В. Гоголь, Сочинения, изд. 10-е, под ред. Н. Тихонравова, т. IV, М. 1889, стр. 53.
«Отчет Император. публ. биб-ки за 1893 год», Спб. 1896, стр. 23.
Н. В. Гоголь, Письма, т. III, стр. 117.
Н. Барсуков, «Жизнь и труды Погодина», т. VIII, стр. 343.
Н. В. Гоголь, Письма, т. II, стр. 559.
Там же, т. III, стр. 117.
«Дневник В. С. Аксаковой», ред. и примеч. Н. В. Голицына и П. Е. Щеголева, Спб. 1913, стр. 20, 27.
Н. В. Гоголь, Письма, т. III, стр. 469–470.
В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. XI, стр. 6.
Н. В. Гоголь, Письма, т. IV, стр. 63.
«Отчет Император. публ. биб-ки за 1893 год», стр. 53.
Н. В. Гоголь, Письма, т. IV, стр. 115.
Н. Барсуков, «Жизнь и труды Погодина», т. VI, стр. 228–229.
См. Е. Казанович, «К истории сношений Гоголя с Погодиным», «Временник Пушкинского дома», Петроград, 1914, стр. 80.
Там же, стр. 82.
Н. В. Гоголь, Письма, т. II, стр. 499.
Н. В. Гоголь, Письма, т. II, стр. 355.
Там же, стр. 499.
«Отчет Император. публ. биб-ки за 1893 год», стр. 42, 44.
«Русский архив», 1890, № 8, стр. 162.
Н. М. Павлов, «Гоголь и славянофилы», «Русский архив», 1890, № 1, стр. 147.
Н. Барсуков, «Жизнь и труды Погодина», т. VIII, стр. 542.
В. Г. Белинский, Письма, Спб. 1914, т. III, стр. 166.
«Русский архив», 1890, № 8, стр. 187.
«Московские ведомости», 1853, № 35, стр. 361.
В. И. Ленин, Сочинения, т. 20, стр. 223–224.
Н. В. Гоголь, Письма, т. IV, стр. 46.
Н. В. Гоголь, Сочинения, изд. 10-е, т. IV, стр. 205.
М. Горький, «История русской литературы», Гослитиздат, 1939, стр. 135.
Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. III, Гослитиздат, 1947, стр. 10–13.
Помимо отрывка из воспоминаний Смирновой, помещенного в нашем издании, см. ее рассказ о втором томе «Мертвых душ» в кн. Кулиша «Записки о жизни Гоголя», т. II, стр. 226–227 и в наст. изд., примеч. 370.*
См. «Русский архив», 1865, № 7 и «Москвитянин», 1852, № 5.
Отдел Рукоп. Гос. публ. биб-ки УССР, Киев. Шифр: Гоголиана. 359. Письмо датировано 5 января 1890 г.
Отдел Рукоп. Гос. публ. биб-ки УССР, Киев. Шифр: Гоголиана. 347. Дата письма: 29 апреля 1888 г. (см. в наст. изд. примеч. 50*).
Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. I, Гослитиздат, М. 1939, стр. 66.
Там же, стр. 68–69.
Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. I, Гослитиздат, М. 1939, стр. 353.
Речь идет с статьях Белинского.
Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. I, Гослитиздат, М. 1939. стр. 127.
В. И. Ленин, Сочинения, т. 18, стр. 286.
В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VII, стр. 432.
«Отчет Импер. публ. биб-ки за 1893 год», стр. 27.
Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., Гослитиздат, М. 1947, т. III. стр. 139.
Заноза, насмешник.
Достойные виселицы, сорванцы.
Я полагаю, что рассказываемый мною случай должен быть известен моему старинному товарищу и сослуживцу Р. М. Зотову и некоторым из артистов русской труппы.
Записка эта должна храниться в архиве театральной дирекции. Мне помнится, что я отослал ее, в конце года, в контору, к бывшему в то время архивариусом и журналистом г. Федорову.
На-днях будет представлена на здешнем театре его комедия «Ревизор».
Я был тогда титулярным советником; но Гоголь, по фигуре моей, вообразил, что я непременно должен быть статским советником.
Незадолго до своей смерти он передал эту роль г-ну Шумскому и сам ставил пьесу. Я тогда уже не ездил в театр, но все зрители восхищались Шумским; сам Гоголь видел его из нашей ложи в продолжение двух действий и остался им доволен*.
Для уплаты этих денег я написал в Москву к должнику своему Великопольскому, который сейчас выслал мне 2700 рублей, то есть весь долг.
Он потерян*, но слова гоголевой записки сохранились в письме моем к жене, писанном в тот же день.
Но в доказательство, что оно было, прилагаю ответ мой на это первое письмо Гоголя.
До востребования.
В этот день вечером он хотел было итти к <М. А.> Дмитриеву, у которого очень давно не бывал по пятницам; но он был так расстроен, или, лучше сказать, так проникнут высоким настроением, что не имел силы итти на скучный вечер, где собирались нестерпимо скучные люди. Дмитриев, несмотря на свой замечательный ум, никогда вполне не понимал Гоголя.
Сваха лучше всех.
Вслед за моими деньгами Гоголь получил 1000 руб. сер. от Прокоповича в счет будущих доходов за продажу сочинений.
Щепкин и, кажется, Садовский давали публичные чтения сочинений Гоголя. Разумеется, успех был, но не такой, какого можно было ожидать*.
Книжными делами заведовали Прокопович и Шевырев; в деньгах он был обеспечен, из дома его ничто не беспокоило.
Шедевр, образцовое произведение.
Проводников.
Служитель.
Синьор, я честный человек.
Горожан.
Гостинице.
Башня.
Проводниками.
Носильщик.
Кровной мести.
Князья.
Хорошего вкуса.
Под этими записками подписаны буквы Н. М., заимствованные г-м Кулишом у его приятеля Н. А. Макарова для своего литературного обихода*.
Римляне зовут ужином обед в семь часов вечера, около вечерен, когда становится прохладнее, а обедают ровно в полдень, после чего или спят, или запираются в домах своих на все время полуденного зноя. Тому же порядку следовал и я, когда он не нарушался обязанностями туриста. Сады Саллюстия — ныне живописный огород, в котором разбросаны руины бывших построек, а великолепная вилла Людовизи замечательна тем, что отворяется для немногих посетителей, наделенных особенной рекомендацией посланников или значительных лиц города. В ней, как известно, сохраняются колоссальный бюст Юноны и знаменитая статуя «Ария и Петус». Причину ее недоступности объясняют покражей или порчей, произведенной в ней какими-то английскими туристами.
Послеобеденного отдыха.
Постоялого двора.
Маленький водопад.
Первого любовника.
Юго-восточный ветер.
Гостиницы.
Буквально: нашим бедным больным.
Известный наш художник Ф. А. Моллер, окончивший свою «Русалку», писал в это время портрет Гоголя. По возвращении моем из Субиако я раз застал в его мастерской Гоголя за сеансом. Вероятно, сеансы эти и были причиной, помешавшей Гоголю принять участие в нашей прогулке. Показывая мне свой портрет, Гоголь заметил: «Писать с меня весьма трудно: у меня по дням бывают различные лица, да иногда и на одном дне несколько совершенно различных выражений», что подтвердил и Ф. А. Моллер. Портрет известен: это мастерская вещь, но саркастическая улыбка, кажется нам, взята Гоголем только для сеанса. Она искусственна и никогда не составляла главной принадлежности его лица.
День именин Н. В. Гоголя.
Отрывок из этого письма к Данилевскому приведен у нас несколько выше.
Письмо к Шереметьевой*.
Поездка эта принадлежала к числу тех прогулок, какие Гоголь предпринимал иногда без всякой определенной цели, а единственно по благотворному действию, которое производили на здоровье его дорога и путешествие вообще, как ему казалось.
См. первую статью «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года»*.
Тоже нежинский товарищ Гоголя, пробивавшийся в литераторы с большими усилиями и посещавший для того разные литературные круги*.
Гостиницы.
«Да умрет он!», «Я!»
Остроты.
См. его «Abhandlung über naive und sentimentalische Dichtung». <«Трактат о наивной и сентиментальной поэзии».>
За и против.
Здесь: плуты, мошенники.
Религиозная мания.
Тогда слово резонер для комедии было таким же техническим словом, как и jeune premier, первый любовник или примадонна для оперы.
На небеса.
Все прочие.
«Тарас Бульба», «Старосветские помещики» и некоторые другие повести Гоголя переведены по-французски г. Виардо. На немецком языке есть перевод «Мертвых душ». А. И. Г.
Русский дипломат времен царя Алексея, отца Петра I; он бежал в Швецию, опасаясь преследований царя, и был казнен в Стокгольме за убийство. А. И. Г.
Гигантские шаги.
Где он был перед этим временем, не припомню.
Февраль, отдел критики, т. 50.
Большею частью я передаю, конечно, только смысл говоренного Гоголем. С буквальной точностью я, к сожалению, слов его не записывал.
Тот самый Оттон, одесский ресторатор, которого прославил Пушкин в своем «Евгении Онегине».
Имя жены А. С. Данилевского, Юлии, Уленьки, дало Гоголю, как слышно, мысль назвать героиню второй части «Мертвых душ» — Уленькою.
Между двором и садом.
По очереди.
Полностью.
Мягкая.
Таможню.
Стражу.
В общем.
Просторечие.
«Всеобщая история».
«История революций» Гизо.
Темнокрасного цвета с иссиня-малиновым оттенком.
Так грустен и спокоен.
Чорт возьми!.. Дьявольский тарантас!
Все мое всегда при мне.
Манера, поза.
Апломб.
Гоголь очень часто употреблял слово «слишком». Это одна из особенностей его слога, часто неправильного, иногда запутанного, но в котором зато было так много крупного, сильного и мало той легкости, с которой пишутся некоторые русские фельетоны, заботящиеся не о силе слога, верности, меткости, а только о правильности языка.
История этого портрета может быть рассказана как черта Гоголева характера. М. П. Погодин постоянно просил своего приятеля о портрете, тот обещал. Проходили, однакож, дни, месяцы, годы — портрета не было. Однажды, после отъезда Гоголя из Москвы, отъезда, как все его отъезды, внезапного, таинственного, без всяких проводов, нашли в номере, где он жил, как бы забытый портрет. Общий голос присудил отдать его М. П., как виновнику того, что портрет, так или иначе, явился. Почему бы не отдать руками? Почему портрет не кончен? Почему это только эскиз, набросанный кое-как, когда торопят, грозят уйти, не сидят спокойно? Во всем этом, во всех этих мудреных проделках Гоголь рисуется едва ли не больше, чем на портрете, как бы забытом им в Москве, когда он уезжал куда-то. Наконец и то: почему портрет рисовал Иванов, живописец вовсе не портретный?..
Она носила тогда название: «Банкрот».
Я слышал это от самой графини.
В Папской области.
По случаю дурной погоды, он мог в такую погоду простудиться; впрочем, начало и течение болезни не показывали простудного (острого) характера. Вероятно, во всю масленицу он еще был здоров по обыкновенному, если не считать началом болезни уже наступавшее изнурение сил. Из дальнейшего изложения хода болезни видно будет, что и в конце первой недели поста еще не было видно лихорадочного состояния и никакой особенной формы болезни, кроме увеличившегося изнурения сил. Только за три дня до смерти он слег в постель, да и тогда еще нельзя было приметить явственного поражения в каком-либо органе. При начале лечения, которое произведено было накануне его смерти, также еще не существовало симптомов, угрожающих опасностью жизни. Настоящий бред и внезапное падение сил показались только за несколько часов перед смертью…
Мы рабы… да; но рабы, вечно негодующие.
«Московские ведомости», 1852 года, марта 13-го, № 32, стр. 328 и 329.
По поводу этой статьи (о ней тогда же кто-то весьма справедливо сказал, что нет богатого купца, о смерти которого журналы не отозвались бы о бо́льшим жаром) — мне вспоминается следующее: одна очень высокопоставленная дама — в Петербурге — находила, что наказание, которому я подвергся за эту статью, было незаслуженно — и, во всяком случае, слишком строго, жестоко… Словом, она горячо заступалась за меня. «Но ведь вы не знаете, — доложил ей кто-то, — он в своей статье называет Гоголя великим человеком!» — «Не может быть!» — «Уверяю вас». — «А! в таком случае, я ничего не говорю: je regrette, mais je comprends qu’on ait dú sévir (мне жаль, но я понимаю, что его следовало строго наказать).
Первая глава была, кажется, совершенно уже отделана, потому что он читал ее за несколько дней до нашего выезда из Калуги А. О. Смирновой. Помню, что А. О. Смирнова была в восхищении от этой главы и говорила, что влюблена в Тентетникова. По возвращении в Москву, Гоголь писал ей и кончил письмо словами «кланяется вам Тентетников!»*
Некоторые позднейшего времени статьи о Гоголе могут служить доказательством, какая бездна отделяет понимание Гоголя новейшими критиками от того непосредственного, живого и могучего влияния, которое Гоголь действительно имел на нравственное развитие современной ему молодежи. Здесь не место протестовать против странной оценки социальных и политических убеждений Гоголя; здесь не место разбирать, кто из современных писателей глубже и шире относится к жизненным вопросам общества. Скажу только, что поколение, выработавшее и осуществившее все реформы последнего десятилетия, воспитано Пушкиным и Гоголем и приготовлено их нравственным влиянием к деятельности и плодотворному труду, хотя ни Пушкин, ни Гоголь не написали ни одного трактата о какой-либо реформе и не переносили на русскую почву социального бреда иноземных мыслителей*.
Неужели этой одной приметы недостаточно, чтобы признать напечатанные варианты поддельными? Неужели мог Гоголь, хотя бы начерно, написать такую фальшь, как, например, разговор крестьян Тентетникова и суждение их о барине:
До чего это доходило, видно из письма Ф. В. Булгарина 1852 г., по поводу смерти Гоголя; оно напечатано в «Русской старине», изд. 1872 г., т. V, стр. 481–482*.
Доктор этот, г. А. Т. Тарасенков, находит («Московские ведомости», № 89), что мы вывели из его рассказа заключения, чрезвычайно далекие от выводов, какие бы должно сделать, когда сказали в январской книжке нынешнего года («Заметки о журналах»), что из фактов, представленных им, следует: «Гоголь уморил себя голодом». По мнению г. Тарасенкова, следует сказать: «Причиною смерти Гоголя было пощение», — эти слова действительно гораздо точнее, нежели выражение, нами употребленное.
Именины были мнимые.
Вероятно, имеется в виду пьеса отца Гоголя.
Буквально.
Т. е. обличительных.
Чивиками называли итальянскую так называемую национальную гвардию.
В указатель включены лица, о которых идет речь лишь в тексте воспоминаний. Ссылки даются не только на те страницы, на которых названы (или подразумеваются) имена, но и на те, на которых упоминаются произведения. Цифра в скобках указывает на страницы в комментариях, где имеется характеристика данного лица.