Голод на Чизхолмской тропе

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru

М. Эниннбах "Голод на Чизхолмской тропе"

Лето 1869 года. Индейская территория

- Вздерните его! Но будьте осторожны, эти безбожные дикари не знают, когда остановиться!

Их было трое. Все в пыли и поту от долгой погони по равнинам. Жар солнца обрушился на них, когда они повалили юного индейца в оленьих шкурах на землю и связали его руки и ноги грубой веревкой. У троих мужчин было множество порезов и царапин. Дикарь он или нет, но юноша мог за себя постоять. Осознание того, что ты вот-вот умрешь, оказывает на человека такой эффект.

Они потащили его к толстому старому дереву у подножия невысокого холма. Трое мужчин действовали с небрежной деловитостью. Даже когда мальчик, едва достигший зрелости, бился и пытался бороться, будучи крепко связанным, они взяли длинный моток веревки и опытным движением перебросили его через одну из толстых ветвей. Затем, кряхтя, они начали поднимать его в воздух за веревочную петлю вокруг запястий. Ветка старого дерева немного провисла, но выдержала, когда они обвязали остальную часть длины вокруг ствола.

Юноша бился о веревки. Он был похож на бабочку, пытающуюся вырваться из кокона, если не считать ненависть, застывшую в его глазах. С его губ не слетело ни звука, кроме хрюканья от напряжения. Ни одного крика. На глазах не было слез, хотя он точно знал, какая судьба ждет его впереди.

- Давайте немного потренируемся в стрельбе по мишеням с дикарями. Что скажете, ребята? - спросил лидер троицы, и мерзкая улыбка, еще более уродливая из-за шрама на щеке, расплылась по его кожистой коже.

Остальные кивнули. Их улыбки оскалили зубы, похожие на столбы штакетника, коричневые, кривые и широко расставленные. И все же, несмотря на мнимое ликование, кривые улыбки, казалось, никогда не достигали воспаленных глаз наверху.

Словно предчувствуя надвигающийся праздник, высоко в небе начал кружить одинокий стервятник. Они научились следовать за всадниками по почти безлюдным равнинам. Казалось, они всегда оставляют за собой след из раздутых трупов – либо своих собственных, либо тех, кому посчастливилось перейти им дорогу. Он наблюдал, как мужчины достают винтовки из седельных сумок, привязанных к слишком худым лошадям. Большая птица позволила теплу лениво нести ее, пока она парила. Как будто это движение что-то значило, оно кричало в небо, что вот-вот произойдет акт вопиющего насилия; прилетел второй, а вскоре и третий стервятник.

- А теперь, мальчик, мы спросим тебя еще раз. Где золото? - прорычал главарь, когда его дружки прицелились.

Юноша лишь с ненавистью посмотрел на мужчин, вращаясь вокруг своей оси.

В воздухе эхом разнесся резкий треск. С дерева не более чем в футе от головы привязанной веревкой фигуры сорвался кусок коры.

- Черт побери, Пэдди! Стреляй ниже! Ты убьешь дикаря, и придется найти другого! Эти краснокожие ублюдки похожи на борющихся гремучих змей! Думай своей проклятой головой! - прорычал вожак.

- Просто предупредительный выстрел, чтобы дать ему понять, что мы не шутим, - ответил Пэдди с выражением досады на интеллигентном лице.

Вместо этого это было похоже на жалкое мяуканье. Он жевал сигару так раздраженно, как только мог человек, не знающий этого слова, его голубые глаза щурились на солнце.

- Ты не такой уж хороший стрелок, и мы все это знаем. А как насчет той шлюхи в Додже? Ты оторвал ей палец на ноге, пытаясь сумничать, - третий громко расхохотался. - Она прыгала вверх-вниз, кричала и плакала.

Пэдди сердито посмотрел на него и сплюнул на землю.

- Заткнись, Генри! Я же говорил, что видел змею! Я пытался защитить ее. Не моя вина, что она вздрогнула, когда я целился.

Генри засмеялся еще громче.

- Ты увидел ее палец и подумал, что это змея. И, конечно, позаботился о нем!

- Не могли бы вы оба заткнуть свои идиотские рты! Все знают, что Пэдди не стрелок. А ту шлюху точно не укусила бы за палец змея посреди города. Нам нужно сосредоточиться на золоте!

- Да, Билл. Я просто думаю, что Пэдди не умеет стрелять. Помнишь, на войне? Он продолжал крутить тот "Гатлинг", a Союз двинулся прямо на него! Если он и попал в одного из них, то случайно! Клянусь, он худший стрелок во всей Конфедерации!

- Я убил больше этих ублюдков за один бой, чем ты за всю войну, паршивый сукин сын!

Пэдди с гневным криком направил ружье в голову Генри. Генри отскочил назад и вытащил из-за пояса нож. Все следы улыбок исчезли. Они смотрели друг на друга с такой же ненавистью, с какой мальчик-апачи смотрел на них троих.

- Немедленно убери нож, Генри. Перестань провоцировать Пэдди. И если ты снова замахнешься на него, я позволю ему воткнуть его тебе в кишки. Я так устал от ваших препирательств. Я прострелю вам обоим затылки и заберу все золото себе, если вы не прекратите!

- Скажи ему, чтобы он перестал говорить о шлюхе. Он каждый день вспоминает об этом. Там была змея, ты должен мне поверить, Билл!

Генри сунул нож за пояс и тихо рассмеялся. Билл бросил на него взгляд, предвещавший убийство, и он закашлялся.

- Прекрасно. Там была змея. Ты сыграл в героя. Жаль, что маршалы так не считают. Прошу прощения, Билл. Давай заставим дикаря заговорить, а потом отправимся в путь. Я просто хочу пить, вот и все. Здесь суше, чем у мула в заднице.

Шорох в высокой сухой траве был их единственным предупреждением. Все они быстро повернулись, направив винтовки и три пистолета одним движением. Из зарослей степной травы вывалилась изможденная фигура, больше похожая на скелет, чем на человека. К ее черепу прилипли клочья тонких длинных белых волос, и два запавших глаза смотрели на них с кажущимся непониманием.

- Что это, черт возьми, такое? - крикнул Пэдди, инстинктивно оттягивая палец на спусковом крючке винтовки.

Билл долго смотрел на пришельца.

- Это не имеет к тебе никакого отношения. Лучше уноси свое почти мертвое "я" туда, откуда ты пришел.

Существо, явно человек – или то, что когда-то было человеком в лучшие времена, - остановилось и склонило к ним свою тощую голову. Подул горячий ветер, и рваные шкуры, в которые он был завернут, затрепетали. Запах смерти маслянисто разнесся по всему пространству между ними, достаточно острый, чтобы заставить глаза слезиться, со следом злобы, которая заставила их пальцы еще сильнее сжаться на спусковых крючках. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы отступить или подойти ближе. Двадцать ярдов, разделявшие их, казались опасно близкими. Лошади ржали от ужаса, и все, что можно было увидеть в их глазах, это белки глаз, когда они бились о поводья, удерживающие их привязанными к дереву поменьше. Онo склонилoсь от дикости их страха.

- Я сказал, что тебе нужно развернуться и уйти. Это последнее предупреждение, незнакомец, - пробормотал Билл.

Его язык отяжелел, а желудок, казалось, внезапно наполнился разъяренными шершнями.

У мальчика, висевшего на дереве, вырвался тихий, скорбный крик.

- Вееендиииго.

Генри оглянулся на парня через плечо, и от ужаса на его лице у него чуть не лопнул мочевой пузырь. Он оглянулся и, не раздумывая, нажал на курок револьвера. Время, казалось, замедлилось, когда он снова взвел курок. Он увидел, как первый выстрел попал твари в руку. Внезапно все трое начали стрелять. Дым и запах сгоревшего пороха наполнили воздух вместе с какофонией миниатюрных взрывов. И все же, он просто стоял, склонив голову набок и наблюдая. Потом его мочевой пузырь действительно освободился. Он почувствовал, как моча стекает по ноге в ботинок. Но он не мог знать об этом. Непроизвольная реакция на то, что глаза существа загорелись мягким красным светом, заставила его забыть обо всем.

Он смотрел, как оно опустилось на задние лапы. Увидел, как черная жидкость потекла из ран, больше, чем он мог сосчитать, по его туловищу и конечностям. Затем, как в тумане, онo пришлo в движение. Он попытался перезарядить пистолет, но руки казались мертвыми. В мгновение ока онo оказалoсь на Пэдди. Его когти – иначе не описать эти слишком длинные пальцы, заканчивающиеся остриями, - одним ударом разорвали горло Пэдди. Онo опустилo морду и выпилo извергающуюся красную жидкость. Если бы он был способен мыслить, Генри, возможно, увидел бы, как затягиваются его раны, пока онo пьет кровь. Онo подпрыгнулo в воздух, и его рот, казалось, простирался далеко за пределы человеческой челюсти. Прежде чем Билл успел сделать еще один выстрел, он закричал от ужаса и боли, пронзившей его плечо насквозь. Кости, плоть и мышцы порвались, как бумага. Струи крови дождем хлынули в воздух, когда тварь снова и снова впивалaсь в грудь Билла с тошнотворным влажным разрывом. Генри на краткий миг увидел кость, прежде чем кровь превратила все в пузырящийся багровый цвет. Потом тварь разорвалa Биллу горло.

Генри знал, что ему нужно бежать. Перезарядиться. Делать что угодно, только не стоять в своих мокрых от мочи штанах. Но он не мог заставить себя сделать что-либо из этого. Сделать что угодно. Он просто смотрел, как двое его друзей лежали, содрогаясь и корчась в конвульсиях, на сухой земле. Земля казалась такой же жаждущей тварью, там, где в нее просачивалась жидкость, остались только красные пятна. Потом глаза твари остановились на нем. Мягкое свечение превратилось в костер злых намерений.

- Пожалуйста, не надо, - только и смог пробормотать он.

Он услышал дрожь в собственном голосе. Едва в состоянии признать его своим.

Существо снова склонило голову, его мускулатура стала более четкой после того, как оно погрызло его друзей. Его челюсти медленно двигались.

- Пожалуйста, не надо, - прошептало оно в ответ. - Пожалуйста, не надо, - чуть громче. - Пожалуйста, не надо!

А потом оно прыгнуло на него.

Три стервятника пролетели над ними. Они наблюдали за резней внизу, и один спикировал и запировал на трех трупах; звук разрываемой плоти и треск костей разносился далеко в ночи. Один за другим они спускались вниз и садились на ветки над мальчиком, пока он кружился. Страх исходил из каждой его поры, когда он наблюдал, как существо ест, пока все, что осталось, не превратилось в грязную одежду и окровавленную грязь. Четыре пары глаз уставились на него. Наконец существо встало, живот его раздулся до предела. Тело теперь выглядело здоровым, несмотря на серую бледность кожи. Глаза горели, как угли, как звезды на небе. Онo подошлo к дереву и долго смотрелo на мальчика, потом склонилo голову набок.

- Пожалуйста, не надо, - сказалo онo без эмоций.

Cущество потянулoсь вверх и быстрым ударом перерезалo веревки, и мальчик упал на землю с захватывающим дух шипением. Затем онo повернулoсь и, не оглядываясь, пошлo в заросли высокой травы.

Мальчик вскочил на ноги и уставился на него. Затем он побежал в противоположном направлении. Остались только три стервятника, одиноко сидевшие на обвисших ветвях почти мертвого дерева, обманутые едой, которую они так терпеливо ждали.

Три года спустя, на Чизхолмской тропе

Стада крупного рогатого скота поднимали красные облака пыли, как грозовая буря, несущаяся по равнинам. Три тысячи голов скота топали по открытой земле в эпицентре этой бури. Заходящее солнце все еще безжалостно палило на сельскую местность после долгого дня сильной жары, не нарушаемой ни одним облаком. На большом камне сидела, не мигая, ящерица, пока под ногами грохотала земля. Только когда один из быков подошел слишком близко к ее маленькому королевству, оборки на шее ящерицы предупреждающе расширились. Ящерица не знала о бесчисленных своих собратьях, раздавленных копытами этой живой силы природы, которая медленно, но верно двигалась на Север.

Осторожно объезжая контролируемый хаос стада, шестеро всадников на скользких от пота лошадях заняли позицию, чтобы удержать на пути блуждающие и упрямые тонны мяса. Это было изнурительно в жаре и взбивающейся грязи. Позади них ехал фургон с едой, послушно держа темп, подпрыгивая на каждой колее и камне на тропе. Ремуда запасных лошадей следовала рядом с фургоном, пока всадник наблюдал за безмятежным пейзажем. Это было мирное и скучное зрелище, нарушаемое мгновениями чистой паники. Его табун лошадей, по три на каждого человека, казалось, бежал счастливой рысью.

Ковбой подъехал ближе к фургону.

- Похоже, самое время остановиться на ночлег. Хочешь разбудить ночную команду, Джесси?

Джесси удивленно посмотрел на него.

- Ты чуть не напугал меня до смерти! Ей-богу, парень. Разве ты не видишь, что я погрузился в свои мысли?

- Ты так долго был в дороге, глядя на коровью задницу, что стал ученым?

- Тебе что, заняться нечем? Оставь меня в покое, или я добавлю что-нибудь особенное в твое рагу! Попомни мои слова, Джэрод! Ты пожалеешь, что не остался и не стал цирюльником, как твой отец!

- Просто разбуди ночную команду, паршивый пес.

Он поскакал прочь от фургона и сердитого бормотания лагерного повара. Тот покачал головой и рассмеялся. Джесси был странным парнем, но он мог идти по следу и медленно превращать запасы в сносную еду. Не важно, что он чуть не свихнулся от многомесячной дорожной пыли и дребезжащей повозки. Он слушал, как Джесси кричит в заднюю часть фургона, где ночная команда провела большую часть дневного сна.

- Пора отрабатывать свое содержание! Подъем!

Два месяца ушло на то, чтобы добраться из Техаса в Канзас. Два месяца по пятнадцать миль в день. Разъяренные лонгхорны[1] могли быть легко застигнуты врасплох зверями, и постоянно находились на грани панического бегства без малейшей провокации. Доставить их на железнодорожную станцию, собрать деньги и отдохнуть несколько дней, прежде чем отправиться домой по тем же языческим землям. Это была нелегкая жизнь, но постепенно она становилась лучше. Поначалу между домом и Железной дорогой ничего не было. Но, новые поселенцы, которые не хотели ждать официального заявления от правительства, начали строить небольшие города вдоль тропы. Мужчины не жаловались. Это позволяло им сделать передышку, может быть, принять ванну и провести ночь в борделе. Кровати, чтобы выспаться ночью, дать отдых усталым костям. Пастбища с заборами, чтобы держать стадо в безопасности и сытости. Это было чертовски удобно.

Над равниной раздался свист, и все с облегчением подняли головы. Наконец-то пришло время разбить лагерь на вечер. Некоторые из скотовозов пытались ездить ночью. Однако цена была слишком высока. Койоты рыскали в ночи и заставляли быков бежать. Всадники падали, когда лошади подворачивали копыта и ломали ноги. Кроме того, более медленный темп удерживал вес скота выше и приносил более высокую цену на рынке. При заключении сделки, они получали золото на максимальную сумму. Зачем жертвовать, чтобы сэкономить день или два, только для того, чтобы вернуться с более легкими карманами?

Всадники успокоили животных, приведя их в подобие порядка, пока фургон неуклонно продвигался вперед. Когда он, наконец, со скрипом и стонами остановился, четверо мужчин с трудом выбрались из кузова и растянулись под теперь уже потемневшим небом. Джэрод наблюдал за ними, когда вывел ремуду отдохнуть подальше на пастбище, где высокая трава танцевала на ветру. Он закрепил ряды коней и кобыл с достаточной слабиной, чтобы они могли насытиться у медленно движущегося ручья. Скорее это была струйка, но после нескольких месяцев без дождя жаловаться было неразумно. B глуши, вода есть вода. Он проделал свою обычную прогулку по периметру с охотничьим ножом в руке. Не стоило ставить лошадей среди змей, которые любили спать на еще теплых камнях. Особенно у единственного источника воды, который мог бы привлечь добычу. Случайный укус мог убить лошадь, в то время как остальные разбежались бы далеко по округе.

Пока он шел, до него донесся сильный запах. Он подавился, когда он стал сильнее. Смерть. Он хорошо знал этот запах. Что-то гнило в еще жарких сумерках.

- Проклятые койоты, - пробормотал он сквозь сжатые губы.

Если труп лежал в журчащем ручье, это могло отравить всех. Поэтому он пошел против своего инстинкта и вошел в сгущающееся облако смрада. Он поднял глаза и поискал предательский знак стервятника, кружащего над головой, но ничего не увидел. Довольно скоро жужжание мух привело его к источнику запаха.

- Господь всевышний, - сказал он, подходя к жуткой сцене: куче наполовину съеденных животных, сгнивших и разлагающихся в лужице почерневшей жижи на небольшой поляне.

Он непонимающе уставился на нее. В ней не было ничего нормального, ни одно существо, которое он когда-либо видел, не убило бы так много. И не оставило бы ничего наполовину съеденного. Животные убивали по мере необходимости и съедали свою добычу. Это было что-то неестественное. Он попятился и пошел искать Джеймса, лидера группы. Это была его ответственность, а не Джэрода.

Город Дункан, Индейская территория, вдоль Чизхолмской тропы

- Осужденный, подъем! Пора завтракать, паршивый ублюдок! - крикнул шериф, стуча кулаком по решетке камеры.

У него было хмурое выражение лица, которое было морщинистым от многих лет на службе. Тяжелые свисающие усы прикрывали его рот, за исключением тех случаев, когда он кричал. Однако жители нового маленького городка в заднице мира знали, что на самом деле он не такой уж плохой, как любит притворяться. Но это не касалось общения с незнакомцами.

Человек на койке медленно пошевелился от шума. Это был симпатичный мужчина с одним из тех неопределенного возраста лиц, которые указывают на возраст от тридцати пяти до шестидесяти. Ухоженный и хорошо одетый, несмотря на дорожную пыль, он, по мнению шерифа, был в некотором роде бизнесменом. Но было что-то в этих глазах, таких темно-карих, почти черных с мерцанием, что говорило, что он находил все вокруг забавным.

- Большое вам спасибо, шериф. Я надеялся, что сегодня утром мы сможем поговорить разумно, и вы сочтете нужным отпустить меня. Боюсь, что произошло серьезное недоразумение, - ответил он, садясь на край койки и изображая самую вежливую улыбку.

Шериф смотрел на него без всякого выражения.

- Вчера вечером вы устроили настоящий переполох, мистер...

- Бек. Карл Бек. Пожалуйста, зовите меня Карл. И этот переполох, как вы его называете. Уверяю вас, это вовсе не входило в мои намерения.

- Вы говорили о связях с демонами, мистер Бек. Умышленно. И все эти твои разговоры о монстрах и прочей ерунде... Кензи сказала, ты вызвал демона.

Карл усмехнулся.

- Я уверен, что Кензи поступила так, как считала нужным, шериф. Хотя, возможно, ее обмануло воображение. Все, что я сделал, это попытался показать нескольким посетителям бара несколько сигил[2] в соли, чтобы отогнать зло. А не призывать его.

- Я буду первым, кто признает, что иногда Кензи, как известно, скручивает один-два пучка в тихие ночи между перегонами скота. Но вот чего она не умеет, мистер Бек, так это лгать. А теперь встань и, если обещаешь вести себя разумно, можешь присоединиться ко мне за завтраком. Но никаких демонов, иначе, клянусь, я без колебаний прострелю тебе затылок. Ну как, мы достигли взаимопонимания?

Карл гордился своим умением читать людей и видел, что шериф ему не угрожает. Он просто сказал простую правду. Он кивнул и медленно встал.

- Я ценю вашу доброту. Никаких демонов, клянусь душой моей матери.

Дверь камеры открылась со скрежетом металла о металл, и шериф застыл, уставившись на нее.

- Меня зовут Михаил Доннер. Исполняю обязанности шерифа, пока не прибудет моя замена из Доджа. Это просто приятный тихий отдых перед дорогой в Сан-Франциско. Там мой брат, он ищет золото в горах. Что привело вас в наш маленький городок, мистер Бек?

Они сели за маленький столик в центре комнаты. Там стояли две помятые тарелки с сосисками и нарезанной картошкой. Прежде чем ответить, Карл откусил два больших куска яишницы.

- Я ехал в Абилин из Далласа и решил отправиться по знаменитой Чизхолмской тропе. Я иду туда, куда меня несет ветер, шериф Доннер. После Абилина я отправлюсь в Висконсин. Там один мой друг рассказывает интересные истории. Потом, возможно, на Восточное побережье. В общем, никаких реальных планов.

Шериф кивнул и медленно принялся за еду. Он был человеком медлительных действий, но твердой решимости. Человек "семь раз отмерь, один раз отрежь".

- Ну, тогда, как только новый шериф приедет сюда и решит, что с тобой делать, ты можешь просто уехать в Висконсин.

Карл скорчил гримасу и сглотнул, как будто проглотил гнилую сосиску.

- И как долго, по-вашему, это продлится? Я имею в виду, когда прибудет новый шериф.

Михаил уставился в пространство.

- Думаю, неделю или около того. Больше этого не должно быть.

Карл кивнул.

- Тогда, может быть, я оставлю свои вещи в камере? Только мои дневники и все такое. Я могу использовать это время, чтобы записать свое путешествие сюда. Я хотел найти протеже, которого научу своим трюкам, и который поможет облегчить одинокую дорогу.

Михаил кивнул:

- Видите ли, мне придется пройти через это, чтобы предотвратить любые неприятности, - Карл одобрительно кивнул. - И я могу каждый день сидеть с вами, чтобы помочь вам справиться со скукой, о которой я могу догадываться. Если вы будете так благосклонны.

- Шериф, для меня это большая честь.

Карл был печально известен своей скупостью и понял, что это был шанс ничего не делать и заняться писательством. Все бесплатно. Он сохранял спокойное выражение лица, но после последних двух месяцев это было бы замечательно. Кроме того, - подумал он, - худшее, что может здесь произойти, это паническое бегство или стрельба. Он оставил монстров в Далласе.

Чизхолмская тропа, сторона лагеря

Костер выбрасывал языки пламени в ночное небо, облизывая неподвижный жар и посылая искры, танцующие вверх к одеялу сверкающих звезд наверху. Котелок с тушеным мясом висел пустой, почти начисто выскобленный десятью голодными мужчинами. Только Джэрод и Джеймс почти ничего не ели и сидели, уставившись на огонь: воспоминания об ужасных останках отравляли их желудки. Это бросило тень на обычно разговорчивую группу. Даже Джесси не слишком плохо обращался с мужчинами, что красноречиво говорило о серьезности увиденного.

- Ничего подобного я никогда не видел. Это я могу сказать точно. Ничего естественного. Вероятно, один из них, - Томас внимательно оглядел пустую землю, - дикари сделали это. Они едва ли люди. Полуодетые и поклоняющиеся животным. Наверно, для них это как ходить в церковь.

При этих словах у костра послышался одобрительный ропот. Измученные седлом дневные всадники смотрели на огонь опущенными глазами, что противоречило страху, который они испытывали. Все слышали истории, бесчисленные истории о существах в ночи. Но индейцы и их едва скрываемый гнев были реальны точно так же, как и то, что чудовищ не существует.

- Не все они плохие, - пробормотал Дэниел.

- Что ты сказал? - спросил Томас, и в его голосе послышался гнев.

Дэниел отвел взгляд от пламени и посмотрел на покрывало ночи, опустившееся на землю.

- Я сказал, что они не так уж плохи. Ты меня слышал. Есть пара таких, которые работают на фермах рядом со мной. Довольно приятный народ. Они никогда не пытались навести ни проклятия, ни что-либо еще на меня и моих людей. Мои дети иногда играют с их детьми.

Угрюмые взгляды пересекли огонь, когда мужчины немного напряглись. Тимоти бросил на Дэниела яростный взгляд.

- Вся моя семья чуть не погибла от рук этих краснокожих ублюдков. Довольно милые люди, верно. Я скорее застрелю собственных детей, чем позволю им находиться рядом с безбожными язычниками.

Дэниел глянул в ответ, его рука слегка подергивалась.

- Может быть, твоя семья получила то, что заслуживала. Ты когда-нибудь думал об этом?

- Немедленно возьми свои слова обратно, ты, проклятый идиот! - крикнул Тимоти.

Все взгляды обратились к Дэниелу. С тех пор как они отправились в этот поход, он действовал всем на нервы кислым нравом, который раздражал всех. В одну минуту он жаловался на все подряд, а в следующую уже пререкался. Он был последним выбором для поездки, и все это знали. Если бы Фредди не заболел, он остался бы в Техасе.

Дэниел посмотрел на него с дерзкой усмешкой.

- А если нет? Что тогда, невежественный мешок дерьма?

Тимоти вскочил на ноги и бросился через костер, обхватив руками горло Дэниела. Двое мужчин какое-то время катались по земле, пытаясь задушить друг друга. Между ними не было симпатии и в лучшие времена. Это кипело под кожей со времени последней поездки в Абилин. Джеймс был рад, что позволил им побороться в течение нескольких минут. Может быть, подбитый глаз или два успокоят их. Остальные переглянулись, и между ними на землю легло несколько монет. Наконец Тимоти забрался на Дэниела и принялся осыпать его лицо градом ударов.

Джеймс встал, чтобы наконец остановить их, когда раздался резкий грохот. Собравшейся группе потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно произошло. Слабая струйка дыма поднималась над лицом Тимоти, и он в замешательстве смотрел на окровавленное лицо Дэниела. Из запятнанной коричневой рубашки, словно по волшебству, выросло багровое пятно. Они увидели дымящийся револьвер с красными и желтыми пятнами, пляшущими вдоль ствола в руке Дэниела. Это был источник дыма и звука. Тимоти приложил руку к животу, где сквозь грубую ткань, казалось, пузырилась кровь. Он посмотрел невидящим взглядом на людей вокруг. Одинокий пузырек красной слюны образовался между его губ, когда он сделал неровные влажные вдохи. Потом он свалился с Дэниела на плотно утрамбованную землю.

Дэниел в шоке уставился на тело. Затем он выронил револьвер из дрожащих рук.

- Он собирался убить меня! Вы, ублюдки, это видели. Он собирался забить меня до смерти, пока вы все смотрели!

Потом раздались громкие рыдания, пока он лежал под одеялом звезд.

Долгое время никто ничего не говорил, все просто сидели и смотрели на лужу крови, почти черную, вокруг Тимоти. Они все замерли, но не от вида смерти, а от ее внезапности. Вой вдалеке, волчий по тембру, вернул их к реальности.

В свете костра появился силуэт Криса, человека, ответственного за ночную команду, а также раздался звук копыт, скачущих галопом. Он посмотрел на окровавленное лицо Дэниела и трупа Тимоти.

- Что, во имя адского пламени, произошло?

Джеймса затрясло, когда он посмотрел на Криса.

- Драка вышла из-под контроля, - oн повернулся к остальным и кивнул. - Мне нужны двое, чтобы похоронить тело. Возьмите его сапоги для сына. Похороните его хорошенько и глубоко, он заслуживает того, чтобы его не разорвали койоты. И мне нужен доброволец, чтобы отвезти Дэниела в Дункан и сдать его шерифу.

Чед поднял голову.

- Зачем тащить его в Дункан? Мы можем убить его прямо сейчас. Справедливости ради.

Вокруг костра послышалось бормотание согласия, когда мужчины уставились на Тимоти. Джеймс сердито покачал головой.

- Я убивал и раньше, подозреваю, как и все вы. Однако с возрастом я начал беспокоиться о том, что это делает с душой человека. Нет. Я не Бог и не претендую на то, чтобы говорить за Него. Пока Он не сочтет нужным поговорить со мной и попросить меня выполнить Его работу на Земле, я предлагаю предоставить это шерифу.

Дэниел вскрикнул.

- Он хотел убить меня! Я защищался! Нет никакой причины отправлять меня за это в тюрьму! Защищать себя – это не преступление!

Джеймс бросил на него безжалостный взгляд.

- Тебе надрали задницу. Просто и ясно. И заслуженно. Не было никакой причины вытаскивать пистолет, и мы все это знаем. Ты заплатишь за свое преступление, как это сделал бы любой из нас.

Дэниел пополз и попытался встать на колени, но Джэрод толкнул его обратно.

- Не добавляй к этому свою трусость. Прими это, как мужчина.

- Меня повесят, черт возьми, повесят.

- Ты это заслужил. Я бы пристрелил тебя там, где ты лежишь. Как и любой из нас. Но Джеймс говорит мудро. И я вижу это именно так. Мы тебя расстреляем, и все кончено. Либо ты отправишься в Дункан, что ж, тогда у тебя будет несколько дней, чтобы поразмыслить о своей предстоящей смерти. В этом есть что-то хорошее, - холодно и без сожаления проговорил Джэрод.

Дэниел посмотрел на него со слезами на глазах. Он посмотрел на пустые лица вокруг. Потом на револьвер в своих руках. Он отшвырнул его, словно свернувшуюся змею, готовую к нападению, и зарыдал.

- Это была ошибка. Честное слово, ошибка. Я не заслуживаю смерти.

Джэрод посмотрел на Джеймса, и тот кивнул. Быстрый удар ногой отбросил голову Дэниела назад, и все, что было видно, это белки его глаз и слезы, ручейками стекавшие по его распухшему лицу. Ли встал, взял веревку и связал руки и ноги Дэниела. Он кивнул Джеймсу.

- Тогда, пожалуй, я отвезу его в Дункан.

Джеймс кивнул в ответ.

- Возьми свежую лошадь. Это два дня для вас двоих. Неделя для всех остальных. Нет смысла спешить обратно. Джесси приготовит тебе достаточно вяленого мяса для поездки, и я уверен, что ты сможешь развлечься, пока мы будем ждать.

Ли улыбнулся на секунду, прежде чем его взгляд упал на пустые ботинки у костра. Чед и Крис уже начали тащить Тимоти из лагеря.

- Я уверен, что найду способ занять себя. Когда вы, ребята, приедете, у меня на стойке будет виски.

Джэрод уставился на Дэниела с ненавистью в мрачных, холодных, темных глазах.

- Утром я первым делом приведу тебе сильную кобылу. Нет смысла рисковать жизнью и конечностями ради такого куска дерьма, как он.

Джеймс просто смотрел на землю, где уже впиталась кровь. Он не очень-то поддавался предзнаменованиям, но это было похоже на предзнаменование грядущих событий. Снова раздался вой, и по спине у него пробежал холодок. Действительно, дурной знак.

- Уберите его с моих глаз. Чем скорее его вздернут на виселице, тем лучше. Остальные пусть поспят. Наша работа стала еще тяжелее из-за этого сукина сына.

Суровая правда заключалась в том, что тропа делала людей черствыми. Солнце, казалось, выжгло из них все эмоции, не оставив ничего, кроме песка и хрящей. Большинство из них сражалось в войне между Штатами, так что в любом случае их осталось не так уж много. Они старались осесть, обзавестись семьями и ухаживать за землей, как их отцы и отцы их отцов. Но тяга к большему количеству денег, лучшей жизни для детей, которых они произвели на свет, была слишком сильна. Нелегко было уезжать из дома на несколько месяцев. Все они знали, что смерть – это единственное, в чем можно быть уверенным в этой жизни. Они приняли это как единственную истину. Жестокое пьянство и распутство не могли заменить принесенных ими жертв, но для некоторых из них это было единственное, что имело смысл. Так они очутились под большим небом вдали от дома, вместе с остальными существами, не способными осесть.

Вой продолжался до глубокой ночи, пока ночной дозор продолжал кружить вокруг безмозглого стада. Свежий холмик земли, две палки в самодельном кресте и пара пустых сапог были единственным напоминанием о погибшем друге.

Чизхолмская тропа к Дункану, следующий вечер

Чеширская луна улыбалась одинокому костру, горевшему на заросшей кустарником и травой равнине. Млечный путь колыхался во всем своем великолепии вокруг этой насмешливой усмешки, как будто Бог разбросал пригоршни сверкающих драгоценных камней по небу, чтобы все могли наслаждаться ими и восхищаться. Тем не менее, великолепие всего этого было проигнорировано двумя несчастными людьми на неудобной земле внизу.

- Ты можешь, по крайней мере, развязать меня, дай мне немного поудобнее устроиться, ты, вредный ублюдок, - заныл Дэниел в трехсотый раз с тех пор, как они отправились в путь этим утром.

- Я мог бы вышибить тебе мозги и вернуться на пастбище с такой же легкостью, - ответил Ли с нарастающим гневом.

- Ты мог бы просто отпустить меня. Скажи Джеймсу, что мне удалось сбежать. Господи Иисусе, Ли. Это был несчастный случай. Я не хотел его убивать. Это был инстинкт. Он собирался убить меня, а они просто сидели и смотрели. Что бы ты сделал?

Ли сплюнул на землю рядом с головой Дэниела.

- Я бы принял побои, как мужчина. Выучил урок держать свой проклятый рот на замке. Тимоти был хорошим человеком. Семейным человеком.

- И я тоже, черт бы тебя побрал! У меня жена и двое детей в Техасе!

- И если тебе повезет, они никогда не узнают, каким жалким придурком был их папочка. А теперь помолчи хоть минуту, или я снова заткну тебе рот. От твоей постоянной болтовни у меня болит голова.

Губы Дэниела несколько раз беззвучно шевельнулись. Его глаза метнули кинжалы в Ли. Но он подумал и промолчал. Его рот потрескался от кляпа за почти половину тяжелой поездки. Он начал умолять, как только скот стал далеким воспоминанием. Но ничего из того, что он сказал, не сработало. Его слова, казалось, только подтолкнули Ли к гневу. После первого же предупреждения он получил рукояткой револьвера в висoк. Oчнувшись, подпрыгивая на спине лошади, он выбросил то немногое, что еще оставалось у него в животе, на тропу, которая промчалась мимо. В ушах у него все еще звенело. После нескольких часов упрашиваний, Ли обернул грязную бандану вокруг его рта и головы. Затхлый привкус соли и пота вызвал у него тошноту. Это заставило его открыть рот настолько, что сухой воздух высосал всю влагу изо рта. Это было ужасно. По крайней мере, теперь его руки были связаны спереди. Напряжение от того, что их стянули за спиной, было его собственным адом. Ноги онемели, толстый моток веревки, по большей части, удерживал руки прижатыми к бокам, и он не мог опуститься достаточно низко, чтобы потереть их и восстановить кровообращение. Он с трудом запихивал в рот засохшие полоски говядины.

Ли поднял бурдюк с водой, и Дэниел откинул голову назад, чтобы принять теплую струю в свое все еще пересохшее горло. Она была несвежей и на вкус напоминала изношенный ботинок, но ему было все равно. Его кадык подпрыгивал вверх-вниз, пока он глотал каждую каплю.

- А теперь я советую тебе попытаться закрыть глаза. Мы поедем, как только взойдет солнце. Я думаю, что мы должны добраться до Дункана до наступления ночи.

Ли встал и подошел к противоположной стороне небольшого каменного кольца, в котором находился небольшой костер. Он громко потянулся и опустился на землю с седельной сумкой под головой. Он надвинул шляпу на лицо и вскоре легко задышал. Дэниел долго смотрел на него. Пульсирующая боль в черепе и иголки в руках и ногах давали ему стимул бороться со сном. Когда он убедился – по крайней мере настолько, насколько это было возможно, - что Ли спит, он, как жук, пополз к костру. Его ноги были плотно обмотаны от щиколотки до колена. Грудь и плечи тоже. Затем последний виток обвился вокруг его запястий петлей, которая давала небольшое движение, но держала его предплечья близко к груди. Связанный, как призовая свинья на заклание, - подумал он в ярости и страхе.

- Что ж, этот поросенок освободится, - прошептал он себе под нос.

Ему нужно было подобраться поближе к мерцающему пламени. Гораздо ближе, чем ему хотелось. Пот мгновенно выступил у него на лбу. Он приготовился к боли и поднес запястья к краю пламени. Ему нужно было только сжечь веревки и разорвать путы. Он пожалел, что у него нет этого отвратительного на вкус кляпа во рту, чтобы прикусить его, когда обжигающий жар послал стреляющую боль. Он смотрел сквозь слезящиеся глаза, подавляя боль. Что такое несколько волдырей по сравнению с тем, чтобы болтаться за шею до смерти?

Ничего. Оно стоит того.

Он освободится от своих пут. Возьмет коня и бурдюки с водой и проедет долгий путь мимо скота и людей. Он может вернуться домой, собрать семью и отправиться в Калифорнию или обратно в Каролину, прежде чем кто-нибудь узнает об этом. Он смотрел, как чернеют грубые волокна веревки. Он страдал, медленно поджаривая собственную плоть, в то время как упрямая веревка просто тлела. Он постоянно сгибал предплечья, борясь с оковами и надеясь почувствовать, как они немного ослабнут. Он увидел, как кожа на его руке медленно покраснела, затем стала еще краснее, прежде чем запузырилась, когда он напрягся. Запах, похожий на жареную свинину, вызвал у него тошноту и рвоту, когда боль пронзила его руки молниями. Она становилась все более и более интенсивной, и он чувствовал, как волны головокружения смешиваются с тошнотой.

Затем обугленная веревка внезапно вспыхнула маленькими пляшущими огоньками. Он отодвинулся от костра и начал беззвучно молиться. Потом он почувствовал, как онa ослаблa. Его собственная сочащаяся плоть, казалось, помогла, когда он освободил руки. Ему хотелось кричать от боли и ликования. Но он молчал, наблюдая, как Ли спит в нескольких футах от него. Ему нравился Ли. Как и все остальные, это была справедливая оценка. Он не стал бы раздумывать о том, чтобы раскроить ему череп камнем, если бы дело было в этом или в его собственной жизни. Вскоре его руки освободились, и он схватил самый острый камень, который смог найти, и начал работать с веревками вокруг груди и плеч. Это была медленная работа. Так медленно сквозь ослепляющую боль ожогов на предплечьях. Казалось, что это длилось несколько часов, что шум был таким же громким, как пушечный выстрел в тихой ночи. Ему просто нужно было высвободить руки, чтобы дотянуться и освободить ноги. Тогда он сможет доковылять до лошади. Он уговаривал себя сохранять спокойствие. Он чувствовал вкус свободы, которая была в пределах его досягаемости. Он старался не думать о боли, представляя, что бы он сделал, если бы смог добраться до Джэрода. Фантазии о том, как он проберется в лагерь и перережет его самодовольное горло, танцевали в его голове. Это было бы единственное, что могло бы сделать этот восторг лучше. Он всегда ненавидел его. Это было взаимно. Ведя за собой ремуду, он никогда не помогал обуздать бегущее стадо.

Затем он прекратил медленную резку, когда сильный запах ударил его, как атакующий бык. Что это было? Ему пришлось повернуть голову, когда вяленая говядина и вода в желудке с силой вырвались наружу. Пахло так же, как от останков, которыe они нашли в прошлом лагере. Тех самыx, которыe нашел Джэрод, но Джеймс заставил его закопать. Он лихорадочно огляделся в поисках источника зловония. Ночь казалась спокойной. Ли продолжал спать, шляпа на его лице служила маской против запаха, как он полагал. Затем слева от него зашевелились кустарник и высокая степная трава. Он пилил веревку все быстрее и быстрее. Сейчас он не позволит койоту взять его. Не так близко к свободе. И если это разбудит Ли, он никогда не уйдет. Он был слишком близко.

Потом он увидел, как что-то выползло из травы. Он выглядел как человек, но был невероятно худым. Скелет с едва натянутой серой кожей. Когда он приблизился, запах смерти превратился в облако, от которого он не мог убежать. Во внезапной панике, увидев эту тварь, он закричал.

- Ли!

Ли сдернул шляпу с лица и в тревоге уставился на Дэниела. Медленно шестеренки в его голове повернулись, и он понял, что происходит.

- Ах ты, ублюдок! - затем он проследил за взглядом Дэниела и увидел, как живой мертвец медленно ползет к лагерю.

Из его головы и туловища торчали зазубренные, сломанные стрелы. Как труп кошмарного кактуса. Черные глаза смотрели на них с чистым, злобным намерением.

- Ради Бога, что это? - спросил он, вытаскивая револьвер.

- Смерть, - ответил Дэниел. - Ты должен меня развязать!

Ли не сводил глаз с ползущей к ним твари. Он поднял револьвер, взвел курок и прицелился.

- Оставь нас. Из этого ничего не выйдет, кроме боли.

Дэниел потрясенно посмотрел на него.

- Не разговаривай с ним! Стреляй!

Ли нажал на спусковой крючок. Пистолет выпустил небольшую очередь, и пуля попала точно в один из черных глаз. Казалось, из теперь уже разрушенного гнезда вырвалась смола, и тварь неподвижно упала в грязь.

- Что это была за тварь? - тихо спросил Ли.

- Что-то из ада.

Ли повернулся к Дэниелу.

- Не думай, что твое доброе дело – разбудить меня – заслужит отсрочку. Ты сделал это, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Я должен был оставить тебя на спине лошади.

- И ты был бы так же мертв, как и я.

Ли снова перевел взгляд на гниющий труп. Он коротко кивнул.

- Возможно, в этом ты прав.

- Тогда развяжи меня. Мы можем поехать в Дункан. Я пойду своей дорогой, а ты подождешь ребят.

Ли посмотрел на него.

- Мы просто забудем об инциденте в лагере?

Дэниел кивнул.

- Прошлое останется в прошлом.

- Пожалуйста, не надо...

Они оба подпрыгнули. Существо злобно смотрело на него оставшимся глазом.

- Это невозможно... - Ли просто уставился на него.

Из горла Дэниела вырвался болезненный звук. Страх и полная безнадежность.

Затем существо двинулось со скоростью, которая была невозможна для такой неправильной формы. Как таракан, он несся по земле размытым пятном. Ли выстрелил, но он двигался так быстро, что увернулся от трёх из четырех выстрелов. Затем он набросился на Дэниела, издавая тошнотворные рвущиеся звуки, когда его рот разрывал живот жертвы. Ли попытался отодвинуться, когда брызги крови фонтаном поднялись в воздух. Дэниел закричал в агонии, запрокинув голову и глядя на улыбающийся изгиб луны. Существо уткнулось головой в его открытый торс. Ли с ужасом смотрел на сломанные наконечники стрел, торчащие из серой плоти. Изможденная фигура, казалось, росла, поглощая Дэниела. Револьвер выпал из его рук, когда Дэниел, содрогнувшись, замолчал, уставившись пустыми глазами в небо. Существо повернулось и уставилось на него. Грохот пистолета о землю, казалось, напомнил ему о его присутствии.

Два черных глаза смотрели на него с демонического скелетообразного лица, покрытого запекшейся кровью.

- Пожалуйста...

Ли бросился к лошади, оставленной в стороне от лагеря. Она встала на дыбы в страхе перед тварью и удушающим запахом смерти. Он потянулся к веревке, аккуратно привязанной к старому иссохшему пню. Он даже не оглянулся. Не хотел видеть, последовало ли существо за ним или снова уткнулось лицом в тело Дэниела. Конь снова встал на дыбы, и металлическая подкова ударилa его в плечо. Он почувствовал, как сломалась кость, когда закружился в воздухе, приземлился с глухим стуком и подпрыгнул на твердой утрамбованной земле, упав спиной к пню. Боль пронзила его руку. Он смотрел, как лошадь понеслась галопом по равнине, оставляя за собой след, похожий на дым.

-...не надо.

Он моргнул и посмотрел вверх сквозь туман в голове. Существо стояло перед ним. Кожа натянулась на бугристые мышцы и, казалось, вот-вот лопнет. Голова склонилась набок и уставилась на него, словно пытаясь понять, на что именно она смотрит. В этот момент Ли понял. Он смотрел на свою следующую еду. Он произнес молитву, чтобы Господь обратил на него свой взор в эту минуту нужды. Затем он закричал, увидев слишком длинные когти, летящие к его лицу. Прежде чем сознание померкло, он почувствовал, как его собственные глаза лопнули, как перезревшие ягоды. По его щекам потекло густое желе. И все, что он мог сделать, это закричать, почувствовав зубы и зловонное дыхание на своей плоти. Он долго кричал в ночи. А потом, к счастью, ночь снова погрузилась в тишину.

Изогнутый оскал луны, без улыбки на лице кровавой бойни, свидетелем которой она стала, медленно опустился со своего насеста, оправдываясь перед ужасом, свидетелем которого она стала. Мерцающие звезды погасли, когда на востоке взошло солнце. Два темных пятна и брошенный револьвер у догорающего костра были единственными признаками того, что произошло прошлой ночью.

Дункан

Город Дункан только-только начал просыпаться после долгой ночи и переходить в очередной сонный день. Oснованный eдва три года назад, он был скорее сборищем ищущих людей, чем настоящим городом. Он оживал, когда приезжали погонщики скота или скотоводы делали последнюю остановку, возвращаясь в Техас. Между ними все было почти идиллически. Место, где можно отдохнуть, найти себя и разделить защиту единомышленников от опасностей дикого Запада.

Карл сидел за столом посреди кабинета шерифа. Железная решетчатая дверь его камеры была открыта, пока он пил кофе и смотрел на город за окном. В конце недели должен был прибыть перегон скота, и все спешили подготовиться. Это был первый сезон и знак грядущих времен. Пока он сидел, перечитывая свои заметки о перестрелке, на которую наткнулся в Новом Орлеане, дверь кабинета распахнулась.

Он удивленно поднял глаза. На него пристально смотрел человек в изодранной одежде с щетиной на лице. Карл с любопытством уставился на него. Мужчина огляделся, в его стальном взгляде читалась паника.

- Какой сейчас год?

Карл поднял бровь.

- Тысяча восемьсот семьдесят второй.

Мужчина выглядел шокированным.

- Тысяча восемьсот семьдесят второй? Будь прокляты боги, - пробормотал он. - Вы шериф в этих краях?

Карл рассмеялся, и мужчина смерил его холодным взглядом.

- Боюсь, что нет. Просто путешественник, такой же, как и ты, если уж на то пошло. Меня зовут Карл, Карл Бек. Ты заблудился, друг?

Мужчина невесело рассмеялся.

- Ты даже не представляешь как. Зови меня Джеймс Ди.

Он протянул руку через стол. Карл пожал ее и с удивлением ощутил мозолистую хватку. Опасный человек, на лице которого отражалось убийство. Карл схватил с пола бутылку виски и протянул ее Джеймсу. Он благодарно кивнул, вытащил зубами пробку и сделал большой глоток. Он протянул ее Карлу, но тот покачал головой и жестом попросил оставить. Джеймс снова поднял ее и осушил до дна.

- Большое спасибо, Карл.

- Конечно. У тебя, кажется, была жажда. Дорога иссушивает человека.

- Где это я? - спросил Джеймс, глядя в окно туда, где Трейси открыла магазин на другой стороне улицы.

Они оба уставились на нее, когда она подняла штору на двери. Она оглянулась на них и подняла руку, чтобы приветственно помахать, но, увидев выражение их лиц, передумала и быстро отошла подальше.

- Дункан. Tы находишься на Индейской территории, прямо посередине Чизхолмской тропы.

Джеймс уставился на него, беззвучно шевеля губами.

- Значит, Оклахома, - наконец произнес он.

Настала очередь Карла смутиться. У него в голове пронеслись тысячи вопросов. Прежде чем он успел задать один из них, Джеймс ударил кулаком по крепкому столу.

- Мне нужно добраться до Пыли, у меня там дела.

- Пыли?

Джеймс посмотрел на него таким взглядом, что у Карла кровь застыла в жилах.

- Пыль, Техас.

Карл задумчиво поморщился.

- Появляется так много новых поселений в последнее время. Хотя не могу сказать, что припоминаю Пыль. Хотя это слово описывает большинство из них.

Ни один из них не засмеялся этой полушутке. Джеймс сел на пустой стул и закрыл лицо руками. Карл настороженно наблюдал за ним. Он знал, как выглядит человек, у которого есть миссия. И потерянный человек. По его опыту, это было опасное сочетание.

- Не возражаете, мистер Ди, если я спрошу, что вам нужно в Пыли?

- Вы не поверите, если я вам скажу, мистер Бек. Можно подумать, я сошел с ума. В какой стороне Техас?

Карл улыбнулся.

- Tы можешь удивиться тому, во что я поверю. Но, если ты повернешь направо и будешь ехать очень долго, то доберешься до Техаса. Просто eдь по Чизхолмской тропе.

Джеймс Ди встал и снова протянул Карлу руку, которую тот пожал.

- Благодарю вас за выпивку и указания. Я отправлюсь на поиски Пыли, как только смогу. Есть Боги, которых я должен убить, - c этими словами он повернулся и вышел.

Карл долго сидел, глядя на незнакомца, когда тот повернулся и зашагал по улице.

Михаил вошел через несколько мгновений и увидел, что Карл все еще смотрит в пространство.

- Ты видел незнакомца?

В маленьком городке новости распространяются быстро.

- Bидел.

- И что? Я слышал, он уже уезжаeт из города.

- Ему нужна была помощь в направлении, вот и все.

- Ты выглядишь немного встревоженным. У него были неприятности?

Карл пристально посмотрел на него долгим взглядом. Затем он наклонился и схватил новую бутылку виски.

- Ты не поверишь. Он направляется в Техас. И я боюсь, что он принесет с собой Ад.

Михаил уставился на обычно невозмутимого Карла Бека.

- Всё так плохо?

Карл налил виски на три пальца в помятую металлическую кофейную кружку и одним глотком опрокинул ее.

- Хуже для того, за кем он охотится.

Они долго сидели молча. Михаил схватил бутылку и тоже налил себе стакан, пока ветер дул по главной улице города с одной дорогой. Карл уставился в окно. Трейси занялась перемещением товаров по полкам на другой стороне улицы. Она была красивой дамой, хотя и немного отстраненной от остальных горожан.

- А что у нее за история? - спросил он, наполняя каждую кружку из бутылки.

Михаил обернулся и посмотрел.

- Трейси? Англичанка с Юга. Когда-то была замужем. Он был настоящий ублюдок, как я слышал. Она была сыта им по горло и "прыгнула в лодку". Затем она продолжала двигаться, пока наконец не нашла Дункан.

Карл кивнул. Он не мог придумать лучшего места, чтобы потеряться и найти себя.

- Она не сказала мне и двух слов.

Михаил рассмеялся.

- Потрать немного денег, и она тебя по-доброму отблагодарит. Она очень жесткая. Ходят слухи, что она принимает опий. Я не могу сказать наверняка. Пока это не станет проблемой для остальных горожан, это не имеет никакого значения. Насчет этой чертовщины, какова твоя настоящая профессия?

Карл сделал большой глоток виски. Мысли о Джеймсе Ди проносились в его голове.

- Не думаю, что ты мне поверишь.

- Попробуй. Мне говорили, что я хорошо разбираюсь в людях, это часть моей работы. Мне кажется, ты не из тех, кто общается с демонами.

Карл улыбнулся; улыбка, казалось, не достигла его глаз, когда он смотрел на улицу.

- Прекрасно. А что, если я скажу тебе, что монстры существуют? По-настоящему? И что некоторые из нас взяли на себя смелость убивать их?

- Я бы засомневался, что у тебя все в порядке с головой. Ты хочешь сказать, что они реальны? Ты один из этих людей?

- За последние двадцать пять лет я пересек всю нашу молодую страну, делая именно это. Видел вещи, которые заставили бы тебя спать с фонарем, горящим рядом с твоей кроватью. Остановил события, которые, вероятно, могли бы закончить все сущее несколько раз.

Михаил некоторое время сидел молча, наблюдая за лицом Карла.

- И это привело тебя сюда? Какой-то монстр?

Карл рассмеялся.

- Нет. Меня привели в Техас сокровищe. Чудовище в Новом Орлеане сбило меня с курса. И я решил отправиться на Север, чтобы зализать раны и еще немного позаниматься.

- Сокровище?

- Если слухи верны, то сама Удача. Где-то на юго-западе. Власть обуздать все, подчинить своей воле.

- Ты хочешь, чтобы тебе везло? Все это для того, чтобы хорошо играть в карты?

Карл печально покачал головой.

- Нет. Я просто не хочу, чтобы его нашли не те люди. Это вовсе не проклятие, которого я хочу для себя. Есть истории о конце всего сущего. В этих сказках говорится об одном человеке, который может остановить его силой Удачи.

- Может быть, это был тот незнакомец?

- Нет. У него своя судьба, свой путь. У меня есть чувство, что я должен найти нужного человека, прежде чем смогу найти сокровище, которое я ищу. Я просто понятия не имею, где искать. Значит, в Висконсин я гонюсь за слухами. Затем снова на северо-восток, чтобы пополнить запасы.

- Звучит одиноко, когда спасаешь мир от монстров и никто не знает об этом.

Карл пристально посмотрел на него. Потом снял пиджак и закатал рукав. Три сморщенных шрама тянулись вверх по его руке, глубокие раны, которые, должно быть, были нанесены до самой кости.

- То, что сделало это со мной, убило мою жену. Мою беременную жену. Если одиночество – это цена, которую нужно заплатить, чтобы остановить какое-то существо от того, чтобы оно сделало это с другими, я с радостью заплачу ее.

Михаил в шоке уставился на шрамы. Ничто, кроме одной из тех больших кошек, которые, как он слышал, приезжали с бродячими шоу, не могло этого сделать. И все же часть его знала, что это не большая кошка. Та же его часть, которая верила Карлу, даже если это была самая странная вещь, которую он когда-либо слышал.

- Значит, заклинания, которые ты нарисовал солью в баре, были именно этим?

- Простые вещи, чтобы держать низших духов в страхе. Не больше.

- Ты ведь понимаешь, что можешь уйти, не так ли? Со второго дня. Вот почему я не запираю камеру на ночь.

- Я знаю. Но мне нужно кое в чем разобраться. И ваше гостеприимство не имеет себе равных, шериф.

Михаил улыбнулся.

- Ты можешь остаться, пока не придет моя замена. Может быть, будет немного трудно объяснить, почему ты слоняешься по камере. Почему бы тебе не прийти ко мне завтра вечером? Поужинаешь по-настоящему. Моя жена превосходно готовит, и мы оба будем счастливы, если ты присоединишься к нам.

Карл растерянно заморгал.

- Кто-то женился на тебе? По своей воле?

- Я ожидал, что твои манеры будут получше. Цзя-Ли не терпит глупостей.

- Цзя-Ли? Твоя жена – китаянка?

- Так и есть. Самый красивый цветок Востока, если можно так выразиться. Приехала с отцом, когда строилась трансконтинентальная железная дорога. Мы встретились на Севере. Любовь с первого взгляда. Во всяком случае, для меня. Она ни слова не говорила по-английски, а ее папочка терпеть меня не мог. Но у меня есть опасная полоса, шириной в милю. И вот мы здесь, спустя десять лет.

Карл улыбнулся.

- Думаю, для меня будет честью познакомиться с твоей очаровательной женой. Я отужинаю с вами.

- Принеси виски.

- Договорились.

Михаил встал, поправил ремень и выглянул в окно. Трейси улыбнулась и помахала ему, а он приподнял шляпу.

- Пора делать обход. Не хочешь прогуляться со мной? Всем немного любопытно, кто этот незнакомец, который сидит в тюрьме целыми днями и вызывает демонов.

Карл пожал плечами.

- А почему бы и нет? Не похоже, что я здесь чего-то достиг. Кроме того, я только что наполнил живот виски, и мне бы не помешало пройтись, если я планирую дожить до заката.

Он снял с крючка свою потрепанную шляпу и натянул на себя такую же потрепанную куртку.

Вместе они перешли улицу и вошли в городской магазин. Трейси улыбнулась им обоим и сделала реверанс.

- Доброе утро, шериф. И вам доброго утра, мистер Бек. Я видела, как вы сидели в офисе шерифа, и думала, рискнете ли вы когда-нибудь перейти улицу и поздороваться.

Карл улыбнулся ей и снял шляпу.

- Я думаю, было странно видеть, как я смотрю на шумную главную улицу последние пару дней. Но мы, закоренелые преступники, знаем, когда нужно оставаться на месте. Приятно познакомиться.

Михаил стоял в стороне, делая вид, что рассматривает товары, пока они знакомились.

- Карл – реабилитированный человек, Трейси. Ему просто нужно было провести несколько дней в тюрьме, чтобы убедиться в своей ошибке.

Она подняла бровь.

- Реабилитирован? Похоже, в его глазах все еще есть что-то от негодяя. Я слышала, вы любите играть с демонами, мистер Бек. Есть в этом хоть доля правды?

- По моему опыту, с демонами не играют. Либо ты отправишь их обратно в Ад, либо они убьют тебя. Меня еще не убили, как было бы угодно судьбе. Не из-за отсутствия попыток с их стороны. Боюсь, слухи слегка преувеличены, мэм.

Она вопросительно посмотрела на Михаила, который только пожал плечами.

- Вы показались мне интересным человеком, мистер Бек. Возможно, и опасным.

- Подозреваю, это часть моего обаяния.

- Завтра Карл присоединится к нам с женой за ужином. Он отвечает за доставку виски. Убедись, что он купит бутылку хорошего напитка, хорошо?

- Поняла. Специальные запасы.

- Ты знаешь, что можешь присоединиться к нам. Просто тихая ночь хорошей еды и разговоров. Цзя-Ли не помешала бы собеседница.

Трейси оглядела Карла с ног до головы.

- Почему бы и нет. Запасы также готовы к употреблению. Первые из многих, если нам повезет.

- Ну что ж, Карл вернется завтра за виски и сможет сопроводить тебя на ужин. Улица может быть полна опасностей и всего такого.

Она улыбнулась и кивнула.

- Приятно, когда джентльмен сопровождает по городу. Хорошего вам дня, ребята. Увидимся завтра, мистер Бек.

Карл улыбнулся в ответ и слегка поклонился.

- Да, мэм.

Ее взгляд задержался на них еще долго после того, как они покинули магазин. Задумчивая улыбка задержалась на ее губах на несколько мгновений, но тут же сменилась мрачным выражением. Она покачала головой, прошла за прилавок и осторожно выглянула наружу. Потом достала высокую зеленую бутылку и вставила в нее стеклянную соломинку. Она накрыла кончик пальцем и вытащила ее, теперь уже почти полную, и дала стечь в стакан с водой, который держала у кассы. Она медленно помешивала жидкость стеклянной соломинкой, все еще глядя на улицу с тем же выражением, застывшим на ее прекрасном, хотя и изможденном лице. Она сделала большой глоток отвара, и вскоре на нее нахлынул сонный покой.

- Мне придется найти предлог, чтобы не идти завтра, - слегка невнятно пробормотала она в пустой магазин.

Карл и Михаил обошли улицу с одного конца на другой. Они остановились и поздоровались с горожанами, готовившимися к перегону скота. Коди, местный костоправ, занимался тем, что вымачивал свои инструменты в карболовой кислоте.

- Это последняя новинка, - гордо объявил он. - Доктор Листер из Шотландии опубликовал новое исследование о влиянии стерилизации и о том, как она привела к уменьшению числа инфекций.

Михаил кивнул, видимо, уже слышал эту речь бесчисленное количество раз. Но Карл был заинтригован.

- Значит, вы опрыскиваете их кислотой, чтобы убить микробов – переносчиков инфекции?

Коди взволнованно кивнул.

- Скоро это будут делать все. Дезинфекция хирургических инструментов спасет бесчисленное множество жизней. Он также рекомендует чаще мыть руки, чтобы предотвратить появление новой инфекции. Революционер! Прошло всего шесть лет с тех пор, как его исследование было опубликовано, но спасенных жизней уже было бесчисленное множество.

Карл хотел было спросить еще что-то, но его внимание привлек шум снаружи.

- Безбожные дикари! Все до единого!

Они с Михаилом поспешили наружу и увидели двух индейцев, столкнувшихся с разъяренным мужчиной, одетым во все черное.

- Хассе Ола и Ривер Диксон, сборщики налогов с племен. Человек в черном – проповедник Джосайя Лонг. Нам лучше прекратить это, пока ситуация не обострилась, - пробормотал Михаил.

Проповедник с багровым лицом пинал грязь в двух высоких туземцев.

- Грязные краснокожие ублюдки! Если вы не примете слова Господа и Спасителя нашего, то ваши бессмертные души будет ждать огонь вечного проклятия!

Младший из них, Хассе Ола, спокойно наблюдал за Джосайей. С другой стороны, Ривер выглядел, как грозовая туча, готовая вот-вот разразиться.

- Мой народ видел любовь и спасение твоего Господа. Его милость оттолкнула мой народ от наших священных земель. Теперь эта пыльная чаша – наше наследство, пока он не решит толкнуть ее снова. Я напомню тебе, что вы гости на нашей земле, проповедник. Это по нашей доброте вам разрешено остаться.

- И сборы, которые вы собираете с каждой головы скота, проходящей через это место. Не ведите себя так, будто вы и ваши люди делаете нам добро! - Джосайя выплюнул эти слова в сухой воздух.

- В чем, по-твоему, проблема, Джосайя? - вмешался Михаил.

Джосайя повернулся, и его красное лицо немного потускнело.

- Я пытаюсь спасти души этих грязных язычников, шериф. Вот и все. Исполняю свой долг Божьего человека.

Михаил фыркнул.

- А что ты проповедовал вчера вечером у Кензи? Разве это долг Божьего человека – злоупотреблять виски и болтаться со шлюхами?

- Я ничего такого не делал. Я мог выпить рюмку-другую бренди, превознося Божьи добродетели. Но это не грех, уверяю вас. И, возможно, у меня была частная беседа с Тарой на тему греха. Как сам Господь счел нужным поручить мне.

- Оставь Ривера и Хассе Олу в покое. Он прав. Мы здесь благодаря их благоразумию.

- Но...

- Я не спрашиваю, Джосайя.

Джосайя бросил сердитый взгляд на двух туземцев и направился к бару. Ривер дружески кивнул Михаилу.

- Весьма признателен, шериф. Скот должен быть здесь через несколько дней. Будет много праздника и волнения, я уверен.

Михаил улыбнулся в ответ.

- Мой последний перегон скота в Дункане. Я жду свою замену со дня на день. Ривер, Хассе, позвольте представить вам Карла Бека. Карл – гость, отдыхающий после долгого путешествия.

Хассе Ола пристально посмотрел на Карла и сделал знак Риверу, который кивнул. Карл внимательно наблюдал за ними, пытаясь расшифровать сигналы.

- Приятно познакомиться с вами обоими.

Ривер посмотрел на Хассе Олу, который жестикулировал еще больше.

- Хассе Ола говорит, что у вас есть сильное лекарство. Порча великой тьмы смыта вашими руками. Для меня большая честь познакомиться с вами, Карл Бек.

Карл выглядел удивленным.

- Речь племенной руки, я слышал о ней, но сам никогда не был свидетелем. Это честь для меня.

Ривер выглядел довольным.

- Не стесняйтесь приходить к нам в офис сбора платы в любое время. Мы можем подробно обсудить ваше лекарство.

- Для меня это большая честь. У меня есть много вопросов к вам обоим, если вы согласитесь на них ответить. Не часто чероки и мускоги – если я не ошибаюсь – работают вместе. По крайней мере, судя из того, что я читал.

Хассе Оле подал еще один сигнал, и Ривер стал наблюдать.

- Он впечатлен тем, что белый человек может отличить наши племена друг от друга. Для большинства, мы – одна группа дикарей.

Карл улыбнулся.

- Насколько я могу судить, большинство белых – идиоты.

Ривер рассмеялся.

- Похоже, это болезнь, которой подвержены все мужчины.

Михаил захлопал в ладоши и рассмеялся.

- Это согревает сердце, когда видишь, как два дикаря и человек, который общается с демонами, сразу же находят общий язык. Это точно.

Хассе Ола изобразил жест, и Ривер рассмеялся и покачал головой.

- Он говорит, что забавно, что два бледнолицых могут вести почти цивилизованный разговор. Старейшины будут рассказывать об этом в парной долгие годы.

Карл невозмутимо посмотрел на них обоих.

- Я до сих пор удивляюсь, что кто-то женился на этом деревенщине. А теперь я вижу, что он дружен с туземцами. На Востоке в это тоже никто не поверит.

Четверо мужчин, такие разные, смеялись и шутили, а солнце безжалостно пекло над ними. Маленькая мышка сидела в тени маленького кабинета Коди и с любопытством наблюдала за ними. Она поднесла ко рту семечко и с удовольствием принялась грызть. На мгновение в Дункане все стало хорошо. Покой, казалось, разливался по почти пустой улице вместе со слабым горячим ветерком, дувшим с юга. Мышь и люди сидели безучастно, пока мир катился к вечеру. Именно в этот момент гремучая змея открыла свою невероятно широкую пасть и набросилась на нее. Ее клыки пронзили мышь вдоль ее бока, она упала, корчась в конвульсиях, когда яд пробежал через нее, но все еще в сознании, чтобы чувствовать боль. Змея не желала покоя. Она была голодна, и мышь была прекрасной закуской. Мужчины разошлись с улыбками, приветственно подняв руки. Змея радостно свернулась и съела мышь целиком. Запад мог быть прекрасен до тех пор, пока его уважали.

Чизхолмская тропа

- Какой, черт возьми, смысл ехать впереди, если ты не собираешься высматривать змей на тропе? - крикнул Джеймс в третий раз за последние несколько минут.

Все были мокрые от пота и покрыты пылью от давки. Чед молча стоял рядом с лошадью, уставившись в землю.

- Мы потеряли пятнадцать бычков! Пятнадцать! Я вычту это из твоей доли, потому что, будь я проклят, если понесу убытки из-за того, что ты не смог сделать то единственное, ради чего тебя наняли!

День начался хорошо. Даже втроем им удалось сохранить все, что двигалось медленно накануне. Но сегодня им не повезло. На одного из быков набросилась змея и укусила его, и тот взревел от боли и удивления. Остальные приняли зов опасности близко к сердцу и разбежались в трех направлениях. Команде удалось загнать большинство из них назад, и заставить их снова успокоиться. Но пятнадцать бычков вслепую разбежались по засушливому ландшафту. Когда они подобрались слишком близко к глубокому оврагу, сила пятнадцати тонн веса оказалась слишком большой. В считанные секунды земля поддалась. Скот упал на пятьдесят футов вниз и ударился о дно, сломав кости и шеи. Джеймс взял на себя смелость пристрелить каждого из этих несчастных существ, которые лежали и мычали в агонии.

Каждый выстрел был общей суммой поездки, сниженной на четыре доллара. Шестьдесят долларов – ничто по сравнению с примерно двадцатью девятью сотнями голов, которые у них еще оставались, но это была черная метка на его лидерстве. Тa, о которой вспомнят, когда будет готов следующий перегон скота. Этого и потери человека – хотя и не редкость – было достаточно, чтобы у него зародилось подозрение, что это будет его последняя поездка в качестве руководителя группы.

Он даже не знал, волновало ли его это так, как действовал его крик на Чеда. Черт, это была вторая поездка Чеда. А змеи выжили, слившись с местностью. Но кто-то должен был принять на себя главный удар его гнева. Он также бесился от гибели Тимоти. Тимоти был его другом. И этот ублюдок Дэниел убил его, потому что не мог держать свой болтливый язык за зубами.

- Мне очень жаль, босс. Не знаю, как я их пропустил. Сегодня утром у меня уже было три гремучих змеи.

Джеймс посмотрел на него, и его гнев, наконец, угас.

- Такое случается. Не позволяй этому случиться снова, хорошо? Скажи ребятам, что мы рано уходим в лагерь. И скажи Джесси, чтобы он приготовил тушеное мясо и не скупился на мясо с луком. Вчера оно было чертовски похоже на коричневую воду. Я знаю, что он растягивает запасы, но до Дункана несколько дней пути. Ли, наверно, уже сегодня добрался туда и тщательно исследует шлюх. Иди!

Чед выдавил из себя улыбку, снова сел в седло и поскакал сообщить остальным хорошие новости. Джеймс посмотрел на него секунду и чуть не улыбнулся. Он не всегда был таким суровым. Но с самого начала в этой поездке было что-то не так. У его матери всегда были предчувствия, которые в девяти случаях из десяти оказывались правдой. И у него тоже. Его отец называл это интуицией. Он просто хотел, чтобы интуиция не подсказывала ему, что дальше будет только хуже.

- Босс! - крикнул Крис, прерывая его мрачные мысли. - Я думаю, ты захочешь посмотреть на это.

Джеймс потер глаза.

- Что это, черт возьми, такое? Только не говори мне, что мы потеряли еще одну телку.

Он увидел выражение лица Криса, и это тошнотворное чувство начало скручивать его внутренности. Крис ему нравился. Этот человек мог разговориться почти с кем угодно и при этом умудрялся держать в узде и людей, и стадо. Обычно в его глазах мелькали озорные искорки. Но не сейчас. Сейчас он стоял в стороне от импровизированного лагеря, который устроил Джесси. Он смирился с новыми плохими новостями и пошел посмотреть, что ждет его в новом аду.

- В чем дело? Позволь предупредить тебя, что я почти не переношу плохих новостей. Эта проклятая гремучая змея уже обошлась нам в шестьдесят долларов. Вдобавок ко всему, я начинаю думать, что мы прокляты.

Крис стоял у кольца обугленных камней. Костер казался вполне вероятным предположением.

- Это не слишком старый костер, босс. Я предполагаю, что его развели Дэниел и Ли.

Джеймс в недоумении уставился на него.

- Ты позвал меня из-за этого? Это был вопрос времени, когда мы окажемся в одном из их лагерей.

Крис скорчил кислую гримасу.

- Так и есть. Я позвал тебя из-за этого.

Он подозвал Джеймса поближе и указал на темно-красное пятно на земле. Потом на другое.

- Похоже, там была борьба, и кто-то сильно пострадал. И это еще не все. Я нашел и это.

Он поднял револьвер. Джеймс схватил его и осмотрел.

- Стреляли несколько раз.

Крис кивнул и наклонился к остаткам костра, словно пытаясь понять, что произошло.

- Если Дэниел пытался сбежать, а Ли был вынужден напасть на него...

- Похоже, здесь достаточно крови для смертельного выстрела, - закончил Джеймс. - Ты чувствуешь этот запах?

Крис вздрогнул.

- Совсем как в прошлом лагере.

Они толкались в высокой траве в поисках очередной кучи звериных туш. Джеймс присвистнул, и Крис подошел посмотреть, что привлекло внимание босса. На земле виднелось черное пятно. Почти как деготь. И там, где онo было, трава была мертвой.

- Мне это не нравится. Ни капельки, - пробормотал Крис.

Он потянулся к шее и обхватил рукой серебряный крест. Он первым рассказывал непристойную шутку остальным ребятам. Но он также был первым, кто присутствовал на службе в любом городе, в который они въезжали. Хороший человек, чувствующий себя комфортно в собственной шкуре и вере.

- Черт бы все это побрал. Как бы этот ублюдок ни заслуживал поездки на виселицу, выстрел в живот посреди пустыни – плохой конец. А теперь это черное дерьмо. Что вообще происходит? - Джеймс уставился в землю с затравленным выражением.

- Такое чувство, что эта поездка проклята.

Джеймс посмотрел на Криса и покачал головой.

- Мумбо-Юмбо. Проклятий не бывает. Просто невезение. Мы все выясним как следует через пару дней, когда доберемся до Дункана. А до тех пор пусть это останется между нами. Не нужно поднимать панику. Все достаточно тяжело переживают потерю Тимоти.

Крис бросил на него глубоко обеспокоенный взгляд. Но он видел логику плана. В конце концов, он пожал плечами.

- Вполне справедливо.

- Кстати, что привело тебя сюда?

Крис отвел взгляд, на его обожженных ветром щеках появился легкий румянец.

- Мы только проснулись, и у меня возникла потребность облегчиться. Это все бобы в рагу. Сзади фургона пахлo чем-то... - oн замолчал, оглянувшись на грязные пятна. - Пахлo ужасно.

Ни один из них не улыбнулся. Вдалеке завыл волк, когда на землю опустилась ночь. Они оба вздрогнули.

Джэрод стоял поодаль, наблюдая, как они разговаривают. Он гадал, что могло заставить их отойти туда, чтобы поговорить. Он пожал плечами и поставил ремуду на ночную пастьбу, расчесывая лошадей и погрузившись в собственные мысли. Они были близки к Дункану, близки к голубоглазой девчонке из местного бара-борделя. Он нe планировал остановиться в прошлый раз, но потом встретил ее. Тара. Наполовину индианка, ее отец был из племени далеко на Севере. Когда он умер, они с матерью неуклонно продвигались на Юг. В конце концов, она поселилась в Дункане. И он влюбился в нее. После того, как стадо будет доставлено в Абилин, он собирался купить кольцо и сделать ей предложение. Он понимал, что долго не протянет, но у него был грант в Техасе. A у нее были самые красивые глаза. Если она согласится, он уйдет из этой игры. Откроет магазин и начнет выращивать что-нибудь на своем участке в пять акров. Может, заведет семью. Кто знает?

Джесси поставил кастрюлю на огонь и принялся резать лук и морковь. Джеймс велел не скупиться, поэтому он порылся в своих запасах и положил туда два нарезанных кубиками кусочка соленого бекона. А также пару перцев, которые он приобрел у испанцев, которые тоже иногда проезжали мимо. Сегодня вечером будет настоящий пир. Он помолчал, подумав о Тимоти, и покачал головой. Чертовски жаль его. Хороший был человек. И он почти никогда не жаловался на то, что было в кастрюле на ужин. Он услышал, как остальные шепчутся о проклятии, и только покачал головой.

- У вас, дураков, есть время посплетничать, как у старых бабок, и разбить лагерь. Мы не станем делать перерыв раньше, чтобы вы могли расслабиться.

Мужчины поворчали, но продолжили заниматься своим делом. Крис вернулся вместе с Джеймсом, оба мужчины выглядели угрюмо, но пытались выдавить фальшивые улыбки. Крис взял Митча, Поли и Дэнни, и они обошли стадо. Было тихо, если не считать волка в отдалении. После волнений этого дня даже стадо устало, довольное тем, что стоит и ест высокую траву, в то время, как мужчины ждут, когда приготовится рагу. Когда они садились, небо из темно-оранжевого стало фиолетовым. Никто не упомянул о половинной скорости, с которой двигались все остальные.

Довольно скоро была готова еда, и Джесси звякнул по металлическому треугольнику одной из своих огромных ложек. Мужчины неторопливо выстроились в шеренгу, держа в руках помятые глубокие тарелки и ложки. Они прошли мимо Джесси и устроились на вечернем пиру. Было тихо, только ложки волочились по металлу. Ни у кого не было настроения подшучивать.

- Как далеко мы от Дункана, босс?

Джеймс некоторое время смотрел на звезды.

- Мы потеряли большую часть сегодняшнего дня. Думаю, еще три дня. Если не случится ничего непредвиденного, мы не успеем опомниться, как окажемся по локти в виски и шлюхах.

Это было встречено взрывом смеха. Джеймс не допускал спиртного в поездке, за исключением одной бутылки, которую прятал Джесси. Срочное виски, как они это называли. Травмы не были чем-то необычным во время перегона скота, и нужно было что-то, чтобы заглушить боль, в этом случае использование виски было благоразумно. А если Джесси и пробовал время от времени приложиться к бутылке, то Джеймс никогда об этом не заострял внимание. Целыми днями сидеть на этой проклятой повозке – значит, портить спину. Он не приходил в свое естественное хорошее настроение без чего-либо, что удерживало бы его от крика весь день.

Четверо ночных всадников по очереди патрулировали стадо и ели. С седел у них свисали фонари. Как только все четверо заступили в патруль, они помахали дневной команде и отправились в путь. Вскоре завыл второй волк, отвечая на одинокий зов первого. Млечный путь висел над головой, заслоненный быстро движущейся системой, приближающейся с Востока.

- Сегодня ночью может пойти небольшой дождь. Парни, у вас есть промасленная кожа? - спросил Поли.

Дэнни пристально вглядывался в облака.

- Дождя не будет. Ветер слишком слабый. Альманах говорит, что дождя не будет неделями.

- Ты и этот чертов Альманах, - упрекнул его Митч. - Почти так же надежен, как Поли в бою!

- В прошлый раз, когда дело дошло до кулачных боев, я выдержал гораздо дольше, чем ты. Вы были так пьяны, что дамочка... как ее звали? Во всяком случае, она быстро сбила тебя с ног. Ты ни разу не встал!

- Кензи. Эта дамочка управляет борделем. И у нее всегда при себе "Дерринджер"[3] и три ножа. Я остался лежать, потому что она выстрелила бы, если бы я пошевелился.

Все четверо рассмеялись. Во время их второго перегона, в прошлом году, в Дункане встретились сразу пять разных перегонов. Все шло отлично, пока не началась настоящая пьянка. Митч играл в фаро с другими членами команды. Митч был хорошим парнем. Великий работник, который никогда не сдавался. Но его рот был известен тем, что подставлял его и остальных членов экипажа. Его рот был единственным, что двигалось быстрее, чем его тяга. Что могло быть весьма прискорбно, поскольку его пистолет обычно так же быстро пускался в ход, как только он начинал проигрывать в карты.

В тот вечер поднялся довольно сильный шум. Мало вреда для заведения, еще меньше друг для друга. Всего лишь несколько фингалов и несколько новых друзей. К счастью, мадам Кензи заставила Митча замолчать. Это могло быстро перерасти из обычной драки в вызов гробовщика.

Раздался третий вой. От него по спине всех мужчин пробежали мурашки. Пустая нота страха окрасила его, когда он наполнил ночь. Несколько бычков вздрогнули и проснулись. Ветер усилился, и воздух наполнился мелким песком.

- Давайте удерживать скот на месте. Выезжаем, - сказал Крис, когда зазубренные линии фиолетовых молний вспыхнули в небе, как раскаленное железо.

Мужчины ехали, освещенные маленькими кругами света от кованых фонарей, мерцающих на темной плоской земле. Ветер старался погасить свечение. Крис ехал сзади и смотрел, как уезжает Дэнни. Потом Поли. Вскоре только он и Митч боролись с ночью. Тройной электрический штырь пронесся по небу, когда раскат грома, почти дозвуковой, сотряс землю.

- Босс, похоже, они готовы бежать! - крикнул Митч.

Затем огненная стрела с шипением ударила на землю в миле от них. Последующий образ вспыхнул в глазах Криса, когда его лошадь удивленно попятилась. Он обнаружил, что падает на землю, и заставил себя обмякнуть. Когда плотно утрамбованная земля ударила его в спину, его дыхание превратилось в яростный выдох. Но все, о чем он мог думать, так это о том, что ему показалось, будто он увидел фигуру человека, скачущего к ним по земле.

Он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как прыгающий свет фонаря Митча качается, когда земля грохочет под ним.

- Бежим! Все вместе! - закричал он в ночь, когда мир превратился в хаос.

Он увидел, как люди вскочили с земли вокруг костра, слабо потрескивающего на ветру, и тлеющих углей. Вскоре все они зажгли фонари, и их лучи заплясали в воздухе. Крис снова сел на лошадь, не потрудившись зажечь фонарь. Необходимость успокоить скот пересилила всякое чувство безопасности. На мгновение один из блуждающих лучей вспыхнул на спине Поли, когда он поднял лассо, чтобы остановить бычка. Он вспыхнул снова, и Крису опять показалось, что он видит того человека. Свет двигался слишком быстро. Ветер донес приглушенный крик в этой какофонии. Свет вернулся, и стало видно, что Поли больше не сидит в седле. Крис знал, как это опасно. Стадо видело не лучше, чем он. И явный ужас от молнии, вспыхивающей все ближе и ближе, означал, что они не обратят внимания на возможное тело на своем пути.

- Поли!!! - крикнул он.

Ветер и давка заглушили его голос. Он погнал свою кобылу, все еще с широко раскрытыми глазами, но хорошо натренированную, туда, где в последний раз видел Поли. Он прочесал землю в поисках следов своего друга.

Небо вспыхнуло над ним, ненадолго осветив местность. Он увидел лужу того, что могло быть кровью. Земля грохотала от грома и копыт. Он сосчитал до пяти, не сводя глаз с того места. Еще одна вспышка. Он был уверен, что видел кровь. Но тела не было.

Время, казалось, замедлилось вокруг него, когда зловоние затянувшейся смерти ударило ему в лицо. Он чувствовал, что для него время остановилось, наблюдая за хаосом вокруг себя в краткие моменты вспышек.

Он услышал, как Митч кричит, пытаясь успокоить грохочущее стадо.

Вспышка.

Он мог разглядеть Митча верхом.

Вспышка.

Было что-то еще. Тот человек, которого, как ему казалось, он видел. Длинное тонкое тело. Он сидел на широких рогах перепуганного быка. Невозможно.

Вспышка.

Тощая фигура прыгнула в воздух, направляясь к Митчу. Крик застрял у него в горле, предупреждение, которое он не мог выдавить.

Вспышка.

Лошадь Митча неслась галопом без всадника. Совсем как у Поли.

Он вонзил пятки в бока своей кобылы, направляясь туда, где упал Митч, выпав из седла. Ничего. Никаких следов. Он осмотрел землю вокруг в отчаянных вспышках бури, которая теперь бушевала над головой.

Он протянул руку, схватил крест на груди и начал бормотать молитву. Если и было когда-нибудь время для божественной защиты, то именно сейчас. Пока он пытался найти Митча, мимо него промчались огни остальных членов экипажа. У него не было понятия, сколько прошло времени. С момента заварухи прошло несколько минут. С тех пор как стадо в панике разбежалось. С тех пор как Поли и Митч исчезли из виду. Он смотрел, как мимо него пролетают дневные всадники. Джеймс что-то прокричал, но его крик потонул в шуме. Он видел, как они мчались впереди массы безмозглых животных. Они уже начали успокаиваться. Предыдущая попытка побега оставила их без энергии и голодными. Все вернулось под контроль так же быстро, как и началось. Он продолжал искать Поли или Митча.

Еще одна вспышка, и он услышал что-то похожее на болезненный крик. Он дернул вожжи в ту сторону, откуда, казалось, он раздался. Он притормозил коня; паническое бегство было далеко впереди.

Вспышка.

Он почувствовал, что его лошадь снова встала на дыбы, но продолжал крепко сжимать поводья и седельный рожок. На мгновение он увидел то, что принял за Дэнни. Но он лежал на спине на земле с выражением абсолютного ужаса, освещенным на его лице в долю секунды вспышки. Все быстрее и быстрее по небу плясали молнии. Он не мог поверить своим глазам. Дэнни лежал, глядя на бурю. Перед ним на коленях стоял человек с серой кожей. По земле были разбросаны мотки кишок, похожих на веревки. Крис был уверен, что у него галлюцинации. Он никак не мог видеть того, о чем думал. Это мираж бури, - подумал он. Затем последовала еще одна серия скорострельных выстрелов. Дэнни все еще лежал там. Один. Но его внутренности были вырваны из теперь уже пустого торса. Не было никаких признаков существа. Или Поли. Или Митча. Он быстро вытащил дробовик из кобуры на боку седла.

Он соскользнул с седла и тихо позвал:

- Ты меня слышишь, парень?

Конечно, он не слышал. Он опустился на колени и снова зажег фонарь, ветер, наконец, снова стих. Он осмотрел землю и обнаружил следы, соответствующие тому, что разрывало Дэнни на части. Его кровь застыла в жилах. Ему это вовсе не показалось. С ними было что-то еще. Он стоял неподвижно и внимательно прислушивался, не появится ли существо. Он посветил фонариком в сторону высокой травы прерии, которая не была вытоптана. Он почувствовал на себе взгляд из высокого тростника. Слабый стон донесся с ветром.

- Эй? Кто там? Поли? Митч?

Ответа не последовало. Поднялся ветер, и от колышущейся травы повеяло запахом гнили. Он почувствовал, что его начинает тошнить. Он сделал дрожащий шаг вперед и стволом дробовика раздвинул траву. Он не был готов к тому, что увидел в траве. Поли лежал, зажав рукой горло, и по его пальцам струилась кровь. Он увидел Криса и потянулся к нему. У него полностью было вырвано горло. Из рваной дыры на месте горла вырвалось удушливое бульканье. Крис беспомощно наблюдал, как его тело содрогнулось в последний раз, а рука безвольно упала. Под ним лежало искалеченное тело Митча. Его тело было раздавлено, но на груди виднелись и другие отметины. Длинные порезы, которые, казалось, были вызваны... пальцами, судя по их виду. Но неестественно острыми. Ни один человек не смог бы этого сделать.

Запах не исчез, и он услышал, как зашевелилась в его сторону трава. Он все еще чувствовал на себе взгляд, когда быстро повернулся. До его ушей донесся какой-то звук.

- Пожалуйста...

- Кто там? – спросил он со страхом, очевидным для собственных ушей.

Трава задрожала, и он попытался последовать за ней. Что бы это ни было, оно двигалось быстрее, чем должно было. Он посветил фонариком между пучками, но не смог разглядеть, что это такое. Оно сделало полный круг вокруг него. Оно дразнило его.

- Иди сюда. Посмотри мне в лицо, как мужчина! - закричал он в ярости и отчаянии.

-...не надо.

- Что не надо? Кто ты? Что ты?

- Пожалуйста...

Он услышал шаги прямо за спиной, повернулся и нажал на спусковой крючок. Взрыв и пламя вырвались из стволов дробовика. Слишком поздно он увидел потрясенное выражение на лице Джэрода, когда две пригоршни дроби попали ему в грудь. Крис выронил оружие и упал на колени, придерживая Джэрода, а тот сделал влажный, хриплый вдох. Из его рваной красно-белой клетчатой рубашки хлынула кровь. Он попытался заговорить, но все, что вышло, было пузырем крови в свете фонаря.

Джеймс и оставшиеся четверо всадников обнаружили, что он держится за безжизненное тело Джэрода. Сцену кровавой бойни в траве. Наполовину изувеченное тело Дэнни лежало в луже крови и грязи. Вдалеке по небу заиграли молнии, и три волка завыли на почти невидимую луну.

Чизхолмская тропа

- Нет никаких следов того, что видел Крис. Я искал милю во всех направлениях.

Чед смотрел в землю, образы прошлой ночи все еще горели в его сознании.

Крис сидел с темными мешками вокруг пустых глаз. Он просто смотрел на свежие пятна грязи и четыре пары пустых ботинок рядом с ними. Его рука потирала крест у горла. "Привидение" было подходящим для него описанием. Джеймс сидел неподалеку с кружкой кофе, от которой в воздух поднимались горячие волны. Жар уже давил на пятерых измученных выживших.

- Я пытаюсь разобраться. Нас пятеро. Четверо, так как Джесси должен взять фургон. Ремуда – это работа одного человека. Остается трое. Как мы втроем сможем успешно вести такое количество голов скота до самого Абилина? - спросил Томас.

Джеймс немного поерзал и отхлебнул густого черного кофе.

- Все, что нам нужно, это добраться до Дункана. Мы можем взять с собой пару местных. Мы отдадим им часть зарплаты Дэниела и часть тех, кого потеряли. Остальные деньги покойников достанутся их семьям. Это единственный способ, который я вижу. Три дня до Дункана. Четыре, если мы будем действовать осторожно и медленно. Отдохнем неделю. Затем последний заход к Абилину.

Томас с сомнением посмотрел на него, но кивнул. Чед, не отрываясь от своих ботинок, тоже кивнул. Джесси было все равно. Он собрал свои вещи и тоже сел рядом с Джеймсом с кружкой кофе.

Крис перестал дергаться.

- Это был сам дьявол.

- Это была буря и много невезения. Ночь многое может сделать с человеком. Подшутить над ним. Я думаю, что молния вызвала панику. Дэнни был раздавлен почти сразу. Поли и Митч тоже в это попали. Это была странная буря из ниоткуда.

- А следы от укусов? Дэнни был наполовину съеден! На лице и груди Митча остались следы когтей. И у Поли тоже! Никаких следов давки быков не было! - Крис лихорадочно говорил все громче и громче.

Джесси скорчил гримасу Джеймсу, и тот кивнул. Он встал и подошел к повозке.

- Волки, - тихо сказал Чед.

Джеймс кивнул.

- Мы достаточно наслышаны об этих ублюдках. Должно быть, они прокрались под прикрытием бури. Насытились парнями после того, как их растоптали.

- Похоже на то, что сюда прокрался монстр, - добавил Томас, не глядя на Криса.

- Я знаю, что видел. Там было какое-то существо.

- Или это была тень. Может быть, это Джэрод проверял упавших, - cказал Джеймс. - Твой разум сыграл с тобой злую шутку. Ты разволновался от страха, а потом...

У Криса, наконец, загорелись глаза.

- Что потом? Что? Ты думаешь, Джэрод не станет призраком, мучающим мое сердце до конца дней? Это был несчастный случай. Или нет. Я не знаю. Боже, как бы я этого хотел. Я думаю, что существо в траве заманило меня в ловушку. Я думаю, он знал, что делает, и видел шанс сократить наши ряды еще на одного. Это дьявол там, зловоние смерти витает над его злой формой.

Над лагерем повисла тишина. На долгое мгновение возникло тревожное чувство, как будто сам мир обрел покой. Ничто не шевелилось.

Высоко в небе кружил ястреб, лениво паря и наблюдая за землей. Его длинные коричневые перья прекрасно улавливали невидимые потоки. Острые черные глаза обшаривали землю внизу в поисках каких-либо предательских признаков добычи на твердой каменистой земле так далеко внизу. Голова ястреба дернулась в сторону. В одно мгновение крылья плотно прижались к его телу, он был как пуля, несущаяся навстречу вспышке призрачного движения, его острые когти и клюв были готовы схватить кусок на полпути, разорвать его в клочья, чтобы съесть.

Крик ястреба пронзил тишину, и в то же время из задней части фургона донесся другой крик. Джеймс вскочил на ноги, Чед и Томас последовали за ним. Крис смотрел, как фургон начал трястись, как при землетрясении. Он так крепко сжал крест в руках, что по его руке побежали четыре капли крови.

- Джесси! С тобой там все в порядке? - завопил Джеймс.

Крис с ужасом наблюдал, как мужчины с поднятыми ружьями кружат за фургоном. Он слышал возгласы страха, бессловесные крики и вздохи. Невразумительные. Выстрелы наполнили прежнюю тишину, когда все трое мужчин дрожащими рукaми схватились зa оружие.

- Дьявола невозможно убить, - тихо пробормотал он с оттенком безумия в хриплом голосе.

Он почувствовал, как лонгхорны запаниковали и начали разбегаться на все четыре стороны. Но это не имело значения. Ничто не имело значения.

Серые руки втащили Чеда в фургон, пока Джеймс и Томас пытались закрепить погрузчики. Чед вскрикнул от ужаса и боли. Крис наблюдал, как красная жидкость сочится вниз из планок, которые составляли пол фургона. Он смотрел, как она падает на землю жирными каплями. Затем Джеймс и Томас снова выстрелили. Черное, казалось, капало вместе с алым, более густое, более вязкое, чем красное. Воздух наполнился сгоревшим порохом. Затем, когда клубы порохового дыма, словно облака, поднялись в ясную лазурную пустоту наверху, снова наступила тишина.

Джеймс повернул голову, и его начало рвать. Томас просто смотрел, не понимая, что это перед ним. Крис наблюдал, как красный цвет начинает течь быстрее, как водопад. В растущую лужу падали капли черной смолы. Джеймса рвало до тех пор, пока его желудок не опустел. Затем его продолжило рвать.

Томас повернулся к Крису. Его лицо побледнело от ужаса, который он только что увидел. Призрак улыбки приподнял уголки его обвисшего усатого рта.

- Мы поймали этого ублюдка. Дьявол мертв. Проклятая тварь, должно быть, пробралась в фургон после завтрака. Все кончено.

Он хлопнул Джеймса по спине и опустился на колени. Крис смотрел на него со слезами на глазах. Дьявол был мертв. Девять человек погибли. Все стадо исчезло. Но дьявол был мертв. Аллилуйя. Дьявол был мертв.

Послышался скрип, когда повозка немного сдвинулась с места. Услышав шум, Джеймс поднял голову. Однако у него не было времени закричать. Скрюченная серая тварь выскочила из фургона, и ее челюсти, невероятно широко растянутые, сомкнулись вокруг горла Джеймса. Раздался влажный рвущийся звук, когда он откинул голову назад, посылая ливень внутренностей в воздух. Его голова снова и снова откидывалась назад, каждый раз разбрызгивая по земле все больше горячей крови. Из его пасти вырвался неземной вой, который эхом разнесся по ровной земле.

Томас обернулся и на мгновение застыл. Затем он повернулся к Крису и закричал:

- Беги!!!

Крис просто сидел, желая, чтобы его руки и ноги начали двигаться. Но они были неподвижны, словно высечены из камня.

Почти небрежным движением слишком длинных когтей из покрытых кровью рук онo развернулoсь и отрубилo Томасу голову. Это было так гладко и легко. Онo стоялo с довольной ухмылкой, когда кровь фонтаном хлынула вверх, омывая его до тех пор, пока тело не упало вперед. Онo склонилo голову набок, как ворона, изучая Криса, сидящего в своей моче. Онo поднялo руку и щелкнулo когтями в его сторону. Онo наблюдалo, как пятна крови и кожи описывают дугу в воздухе только для того, чтобы упасть рядом с тем местом, где он сидел. Ухмылка превратилась в улыбку, лишенную всякого счастья, в застывшее чудовище, пародирующее настоящее чувство.

Потом онo открылo пасть и закричалo:

- Бе-е-е-еги-и-и-и...

Это вывело Криса из состояния абсолютного ужаса, сковывавшего его, как цепи. Он вскочил на нетвердые ноги и помчался по равнине, даже не подумав сесть на одну из лошадей, привязанных далеко в стороне. Единственной мыслью, промелькнувшей в его голове, было бежать как можно быстрее и как можно дальше от дьявола. Он не обращал внимания на промокшие штаны, даже не чувствовал, что крест все еще зажат в его ладони, а кожаные ремни хлопают по запястью. Он просто бежал.

А существо наблюдало. Его ноздри раздулись, когда он учуял запах добычи, превратившейся в расплывчатое пятно вдалеке. Длинный язык высунулся, чтобы попробовать воздух. Серая кожа висела полосами там, где ее пробили пули. Ониксовая жидкость медленно потекла по окровавленному торсу. Черные глаза все еще следили за Крисом, которого больше не было видно.

- Пожалуйста... беги... беги...

Он издал жестокое кудахтанье и упал на все еще теплое тело Томаса. Пули падали на землю с влажными шлепками, пока он пировал. Образец эффективности, разрывающий и разрывающий плоть и кости.

Взгромоздившись высоко, ястреб оторвал куски кролика и затряс их себе в глотку. Куски меха выстилали дно гнезда, где лежали три нагретых солнцем яйца.

Все это время Крис просто бежал.

Дункан, утро

Кензи стояла перед самым большим зданием в городе и смотрела на жирную надпись красного цвета на светло-сером дереве. Она смотрела, как ее бармен и молчаливый партнер Брэдли наносит новый слой краски.

- Как оно выглядит? - крикнул он вниз.

Она сморщила лицо.

- Похоже на кровь, не так ли?

Брэд сердито посмотрел на нее.

- Я же говорил тебе об этом, прежде чем ты отправила меня сюда перекрашивать. Я сказал, что это похоже на кровь, и спросил, хочешь ли ты, чтобы это было первой деловой надписью. Последний цвет был хорош, но нет. Маккензи хочет что-то этакое.

- Ты закончил?

Он пожал плечами и вернулся к рисованию. Огромная надпись, видимая почти перед самым высоким шпилем церкви, изображала ее имя ярко-красными буквами. Она была бы еще больше, если бы Джосайя не жаловался, что бордель не должен иметь лучшего обзора, чем церковь. Ее нисколько не волновала его логика. Но она подчинилась, как учил ее отец, изобразила на лице широкую улыбку согласия и позволила Брэдли только подать проповеднику из разбавленного запаса по небольшой цене.

Кензи не проиграла. Возможно, никто не знал, что она выигрывала. Но будьте уверены, по ее подсчетам, она вышла вперед. Она владела баром, борделем и отелем. Все в этом городе отдавали ей часть своих денег. Она хотела стать писательницей. Судя по всему, она была чертовски талантлива в этом. Но в мужском клубе на Востоке не любили женщин, поднимающихся по служебной лестнице. Поэтому она плюнула в грязь рядом с их начищенными кожаными туфлями, взяла свое наследство и ушла. Она ненавидела это. Она росла повсюду, но поселилась во Флориде.

Теперь она была в глуши, писала рассказы для почти неграмотных горожан, которые никогда не оценят ее гений. Когда-нибудь она заработает достаточно, чтобы завладеть всем городом. Она представила себе, как он превращается в шумное сообщество. Она хотела открыть газету. Рассказать миру правду о не таком уж диком Западе. Показать сильных женщин, которые сражаются бок о бок со своими мужьями. Может быть, использовать прессу, чтобы выпустить несколько ее собственных рассказов. Это был всего лишь вопрос времени.

- Я могу добавить немного белого. Сделать ее розовой, - крикнул Брэдли.

- Нет. Все в порядке. Я поговорю с Трейси и посмотрю, не сможем ли мы в следующий раз выбрать другой оттенок. Может быть, лаванда или сирень. А теперь поторопись. Уже почти пора открываться. Гости скоро проснутся.

Они скорчили друг другу кислые рожи, пока Брэдли наносил последний слой краски на букву "З". Вчера поздно вечером в город въехал дилижанс. Группа туристов на пути в Калифорнию. Придурки, все до единого, стремящиеся заполучить золото и сколотить состояние на заднице Америки. Слишком дешево или глупо ехать на поезде. Ослепленные рассказами о беззаконном Западе, они надеялись срезать через Чизхолмскую тропу и отправиться через Техас и дикие туземные земли. Две пары, ехавшие в карете, вполне походили на городских пижонов из Нью-Йорка. Они, казалось, были ошеломлены тем, что бордель и бар были пристроены к самому отелю. Идея одной остановки для всех нужд, должно быть, была чужда в больших городах.

Однако не они были главной причиной беспокойства. Это было последнее, что ехало рядом с каретой, что заставило их обоих вздрогнуть от беспокойства. Ее звали Мэри Джо. Последние пару лет о ней ходили слухи и небылицы. Она сквернословила и была готова к драке, где бы она ни появилась. Ее язык был так же опасен, как и пистолеты, висевшие у нее на поясе. Известная художница, которая сцeпилась с шерифом Абилина, известным пьяницей и игроком "Диким Биллом" Хикоком. Кензи слышала эту историю от погонщиков скота, когда они возвращались в Техас. Мэри Джо была очень пьяна и одета только в свою наготу, пытаясь нарисовать автопортрет на стене гостиничного номера. Когда она бежала из города, Хикок сказал, что в своей жизни он сражался с двумя медведями и с радостью сразится с третьим, лишь бы не связываться с ней снова.

И вот теперь она добралась до Дункана. Один только Господь знает, какие неприятности она принесет с собой.

- Нам нужно только продать ей специальный пакет услуг, - Кензи смотрела в пространство, пока говорила. - И спрячь остатки краски, когда закончишь. Не нужно подавать ей идеи.

Брэдли хмыкнул. И спустился по шаткой деревянной лестнице.

- Мне она не показалась такой уж плохой. На самом деле, она была довольно приятной. Я думаю, что она, возможно, была немного мила со мной.

Кензи рассмеялась и топнула ногой по пыльной земле.

- Не может быть, чтобы она нашла твою глупую улыбку чем-то приятным. И это ситечко для супа у тебя на губе. Ты похож на одну из тех полицейских собак с Севера. Как же они называются?

- Шнауцеры. Царственные собаки.

Она хлопнула себя по бедру, и слезы покатились по ее щекам.

- У тебя получилось! Шнауцер! Ты выглядишь так же царственно, как чертова ласка!

- Для того, кто так хорошо владеет словами, ты иногда бываешь злой и некультурной, Кензи. И причиняешь боль.

- А-а-а. Не расстраивайся, Брэдли. Я принесу тебе одну из суповых костей, чтобы ты грыз ее, пока твоя голая разбойница не спустится, чтобы написать твой портрет. Может быть, она и за ушком почешет.

Он попытался пристально посмотреть на нее, но блеск в глазах выдал его.

- Мне кажется, вы ревнуете, мисс Кензи. Боишься, что она схватит меня и увезет из этого города на двух лошадях?

- Я с радостью отдам ей обеих лошадей, если она согласится.

- А кто же тогда будет подавать напитки посетителям вашего прекрасного заведения?

- Мари. Тара. Тина. Индейский мул. Лана. Белла. Эмбер. Тедди.

- А теперь придержи лошадей на секунду. Тедди – известный пьяница и вор.

- Вот почему он был моим последним выбором.

- А мул был раньше большинства девушек?

- Это просто логично.

- Может быть, ты немного права. Я пришлю тебе письмо, как только мы устроимся в нашем замке. Где-нибудь у воды, где я смогу зарыться пальцами ног в песок и смотреть на волны.

Кензи серьезно посмотрела на него.

- Возможно, ты слишком замечтался.

Он улыбнулся ей своей кривой усмешкой.

- Видишь? Я знал, что ты не сможешь вынести мысли о том, чтобы остаться без меня.

Она хлопнула его по спине и рассмеялась.

- Заходи. Мы должны поднять дам. Думаю, наши гости уже спустились и ждут завтрака.

Брэдли остановился и посмотрел на свежую краску. Он поморщился, увидев, что дешевая красная краска немного стекает по дереву. Это действительно похоже на кровь, - подумал он. Каркнула ворона, и по спине у него пробежал холодок. Он не был ни религиозным человеком, ни суеверным. Но все равно осенил себя крестным знамением. Просто на всякий случай. Затем он вошел вслед за Кензи и приготовил яичницу с беконом для пятерых гостей и возницы. Девочки тоже чего-то ожидали. Он удовлетворенно вздохнул. После столь долгого путешествия с места на место было приятно найти место, которое можно назвать домом. И, может быть, если он правильно разыграет свои карты, то проведет немного времени наедине с художницей-преступницей.

Трейси резко проснулась и схватила пистолет с прикроватной тумбочки. Она взвела курок и медленно обвела им комнату. Ее глаза превратились в щелочки, когда она осторожно вглядывалась в тени. Сон. Это всего лишь сон, - сказала она себе, прежде чем опустить пистолет. Еще один кошмар. Она почувствовала слой пота, покрывавший ее тело под ночнушкой. Такой же признак кошмара, как и гнетущая жара, которая уже проникла в маленькую комнату на чердаке над ее магазином. Ее магазином. Одной мысли об этом было почти достаточно, чтобы стереть сон из ее сознания. Все это принадлежало ей. Купив и оплатив деньгами, оставленными ей родителями, она сумела спрятаться, прежде чем сбежать через океан.

Ее мысли на мгновение вернулись домой. Серое небо над бурлящими волнами. Орхидеи, наполняющие воздух ароматом. Холодный ветер, разносивший по комнате привкус соли. Иногда ей этого не хватало. Пока мысли о нем не вторглись в ее сознание. Его пьяная ярость, запах дешевого спиртного и духов шлюхи, прилипший к его одежде, когда он ревел, требуя обеда. Его тяжелые руки, когда он поднял их в гневе.

Нет. Это был ее дом. Далеко от всего, что она знала и любила. Далеко от человека, которого она ненавидела настолько, чтобы исчезнуть в пыли и поту. Но это не остановило сны. Не остановило ужас последней ночи в доме ее детства. Звук бьющегося стекла. Осколки прекрасного фарфора, а густая лужа крови все ближе и ближе подходила к тому месту, где она стояла.

Она тряхнула головой, чтобы избавиться от мыслей, увидела стакан на столе и потянулась за ним. Он стоял мирно, и маленькие завитки более густого раствора ловили свет, проникавший через маленькое окошко над ее кроватью. В этом стакане находилось обещание забвения. И все же она остановила себя. Было слишком рано для опия. Даже если желание было слишком сильным. Искушение, зовущее из каждой ее клетки, просто сделать глоток и позволить прошлому скользнуть в тени под ее кроватью. Она не могла. В магазине надо было прибраться, хотя последние пару дней никто не приходил. Кроме шерифа и мистера Бека.

Он был любопытен. До нее доходили слухи, как и до остальных. Арестован за попытку вызвать демонов у Кензи в его первую ночь в городе. Какой-то ученый, путешествующий в поисках тайны.

И красивый.

Не классически красивый, но привлекательный. Она поймала себя на том, что думает о нем именно так, и покраснела. Он скоро уедет, а она останется здесь. Нет времени на глупые фантазии. Скоро здесь будут скотоводы. Она должна забыть свое прошлое, перестать мечтать и сосредоточиться на настоящем. Вот и все, что имело значение. Здесь и сейчас. Она не осознавала, что взяла стакан и сделала большой глоток, пока не почувствовала кисловатый привкус опия, попавшего ей на язык. На мгновение она почувствовала разочарование в себе. Короткий миг. Затем она пожала плечами и осушила остатки. Нет смысла тратить его впустую.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы чувство отрешения спустилось вниз по ее ногам, ослабив напряжение, которое она не чувствовала в спине и шее. Но как только это произошло, она обнаружила, что парит на облаке. Конечно, это затрудняло мышление, но делало воспоминания почти невозможными. Ей было достаточно этого, пока она медленно спускалась по лестнице в свой магазин. Она подняла штору на двери и увидела мистера Бека, Карла, сидящего в одиночестве в кабинете шерифа. Она смотрела, как он пьет кофе и перебирает разложенные перед ним книги. Он был привлекателен, одетый в хороший костюм, и его голова отражала свет. Он поднял голову и помахал ей, и она чуть не подпрыгнула. В своих размышлениях она потеряла счет времени. Она застенчиво подняла руку и поспешила прочь. Ее лицо было почти того же оттенка, что и свежая краска, медленно стекающая по стойке бара.

Она замерла в задней части магазина, вспомнив об ужине этим вечером в доме Михаила и Цзя-Ли. Она могла просто отказаться из-за головной боли. В конце концов, весь город знал о ее головных болях. Но она позволила себе представить, как сидит за столом. Смеясь вместе с остальными, они рассказывали истории о времени до Дункана. Возможно, Карл проводит ее домой. Поцелует ее руку за то, что она разделила с ним этот вечер.

Она посмеялась над собой.

Нет. Она откажется от вечерних празднеств. Но она схватила с полки самую лучшую бутылку виски. Взяла нож и слегка испортила этикетку. Совсем чуть-чуть. Она могла бы сказать ему, что этикетка слегка повредилась. Она улыбнулась. Она может не быть там физически, но может быть там духом. Или духами, в зависимости от обстоятельств.

Даже когда она улыбнулась, в ее глазах мелькнула печаль. Она сморгнула ее. Сны были именно такими. Глупости. У нее было свое дело. Если она так сильно желает общества мужчины, что ж, она может взять одного из всадников наверх, когда стада начнут стекаться в город. Никаких обязательств по отношению к одному из этих свободных бродячих идиотов. И никакого любопытства. Всего несколько мгновений наполненного потом действия.

Джосайя опустился на колени перед крестом на задней стене церкви. Его лихорадочные слова тихо разнеслись по большой комнате.

- Отец, дай мне силы держаться подальше от бутылки. Мужество встретиться лицом к лицу с моими демонами и стоять прямо, когда они вцепятся мне в живот. Я слаб, но тверд в твоем учении. Я буду говорить твоими словами на пастве, заботясь об их духовных страданиях и направляя их к обетованию небес. Аминь.

Он медленно поднялся – его колени уже не были такими, как в юности. Он чувствовал, как пульсирует шрам в том месте, где его ногу пронзила стрела. Одна из многих болей, причиненных краснокожими ублюдками. Он знал, что это неправильно – быть наполненным ненавистью. Что это противоречит Евангелиям. Но, как он ни старался, воспоминания о добрых христианах, убитых язычниками, пронзали его сознание. Он с радостью вернулся бы в Иллинойс после войны. Вернулся к семье и друзьям. Но он чувствовал, что зов Господа влечет его к Дункану. Возможно, это было также из-за стыда, который он испытывал. В бою пострадало не только его колено, но и его душа. Он делал, видел, был участником зверств и закрывал на них глаза. Он говорил себе, что все было ради большей славы. Но его также звал напиток. И когда он окунулся в алкоголь, он подумал, не было ли все это одной большой ложью.

Он почувствовал, как его пронзает стыд. Услышал шепот сомнения. Желание упасть на колени и просить прощения захлестнуло его, словно морские волны. Но боль в коленях кричала так же громко. Он захромал к двери. Он увидел, как Брэдли спускается по лестнице. Увидел, как кроваво-красная краска на борделе насмехается над ним. Он пойдет туда и поделится с ними своими мыслями. Привлечет больше внимания к порочности человека в городе, который должен стоять как маяк. Это было отвратительно. И, может быть, глоток-другой виски. Больше не надо. Достаточно, чтобы облегчить боль.

Тедди проснулся в панике. Мир был погружен во тьму, но он слышал, как где-то суетятся куры и петухи. Он сел и почувствовал сильную боль, когда его голова ударилась обо что-то твердое. Вкупе с тошнотой от ощущения, что его внутренности разжижаются от слишком большого количества гниющих кишок, внезапное забивание гвоздей в его череп было больше, чем он мог вынести. Он перекатился на бок, и его вырвало желчью и кислотой на покрытый сеном пол. Когда рвота закончилась, он осторожно перекатился на спину и уставился вверх в болезненном замешательстве.

Медленно мир обрел четкость, когда его внутренности закрутились. Он был в сарае за отелем. Расплывчатые образы спотыкающихся людей из бара. Нет, его вышвырнул из бара Брэдли по приказу Кензи. Шатаясь, он вошел в сарай и увидел дилижанс, припаркованный внутри. Он порылся в нем, но все ценное, должно быть, ушло внутрь вместе с гостями. Сундук на задней стенке был надежно защищен от таких бездельников, как он. Он попытался заснуть на подушках внутри кареты, но не смог удобно устроиться на потертых сиденьях. Он вспомнил шаги. Нет. Он выпал из кареты и покатился вниз, чтобы не быть пойманным Брэдли или одной из девушек.

У него еще оставалась гордость, совсем немного. Он бывал в городах лучше этого, но проводил там день-два, шатаясь пьяным. Он едва добрался из Канзаса до этой дыры на задворках цивилизованного мира, выполняя разную работу для фермеров или в окрестностях города. Обычно достаточно, чтобы заработать достаточно гнилых кишок, чтобы остановить дрожь в руках. Его бедные, измученные руки. Он поднял их и уставился на них. Они строили огромные здания. Он много лет работал на стройке, пока в город не пришла эпидемия гриппа. Последней хорошей работой, которую они проделали, было рытье ям в земле, чтобы положить туда его милых Эмму и Гертруду.

Теперь он разгребал дерьмо в конюшне. И был счастлив делать это. Как далеко он увяз, проводя дни почти больной от потребности в выпивке? Его вечера наверстывали упущенное. Он все время думал о тех лучших днях. Джосайя сказал, что грипп принесли индейцы. Сказал, что это расплата за следы слез. Тедди с этим не согласился. Не совсем. Но Джосайя покупал выпивку Тедди, пока тот слушал и не спорил. Только дурак может сказать "нет" бесплатной выпивке. Ну и что с того, что Джосайя немного сходит с ума со своими бреднями? У него такие же деньги, как у других. И никто больше не хотел его слушать. Они были почти друзья. Близкие. Собутыльники.

Это достаточно хорошо для него. Даже если этим наглым шлюхам это не нравится. И вообще, кто они такие? Они проводят полгода на спине с раздвинутыми ногами для скотоводов. Никто из них ни дня в жизни не работал. Они не знали потерь.

Но Джосайя знал. Может быть, он закончил молиться и скоро ему понадобится выпить. Через несколько дней появится скот. Тогда у него будет работа. Он будет заботиться о лошадях. Помогать Трейси разгружать ее посылки. Может быть, в этом сезоне ему удастся накопить достаточно денег, чтобы добраться до поезда. Купить билет на побережье. Любое. На самом деле ему было все равно. Он кивнул. Он бы так и сделал. Во время поездки на поезде он избавится от алкозависимости. Начнет все сначала в том городе, куда его выпустят. Может быть, вернется к строительству. Еще несколько месяцев. Вот и все.

Он выкатился из-под кареты и осторожно открыл дверь сарая. Наверно, все уже завтракают. Он выбрался на улицу и увидел, как Джосайя выходит из церкви, прихрамывая от боли. Он не мог не улыбнуться. Единственное, что помогало ему не хромать, это виски. Было бы чертовски обидно заставлять этого человека пить в одиночку.

Коди шел по пустой главной улице города, с улыбкой глядя на тихий мир вокруг. Когда-нибудь у меня будет собственная практика в процветающем городе, - подумал он. - Скоро. Остальной мир не был готов к его конкретным идеям. Он шел впереди медицины. К несчастью для него, это пугало людей с ограниченным мышлением. Полные суеверий и народных сказок, они за эти годы выгнали его не из одного города. Но он им покажет. Наука основывалась на фактах, а не на обмане и тому подобном. Он экспериментировал, чтобы продвинуть эту науку. И такой город, как Дункан, был идеальным местом для этого. Вне поля зрения пристальных глаз невежественных масс.

Он сунул руку в карман и вытащил свою последнюю находку. Он раздобыл у Ривера и Хассе небольшую горсть грибов и попробовал их прошлой ночью. Судя по его записям и тому, как он вспоминал свои чувства, это могла быть находка века. Он с трудом сдержал улыбку. У этих так называемых дикарей было много уникальных лекарств и идей. Ему очень хотелось провести несколько дней с шаманом племен, но Ривер отказывался даже говорить об этом. Холодная наука была слишком далеко от их духовной веры в общую нить природы. Он пытался убедить Ривера, что это одно и то же. Это было понимание науки, лежащей под духовным, которое он искал.

Грибы были его испытанием. Чтобы увидеть, сможет ли он достичь своей духовности. Он верил, что это так. И ему очень хотелось попробовать еще раз. Но ему дали их со словами, что прием слишком большого количества слишком часто снижает силу. Он предположил, что это создает иммунитет против мощного галлюциногенного эффекта. Однако прошлой ночью они что-то пробудили в нем. В этом можно было не сомневаться. Какие еще чудеса, которые могли бы принести пользу всему человечеству, знали племена?

Он прошел мимо магазина и с улыбкой помахал Трейси. Она улыбнулась и помахала в ответ. Он обернулся, увидел Карла в кабинете шерифа, приподнял шляпу и получил в ответ теплую улыбку и кивок. Затем он немного выпрямился, увидев, как Джосайя, прихрамывая, вышел из церкви. Они не часто встречались друг с другом, но оба представляли для Дункана свою ценность. Хотя Коди так и не понял, какую именно ценность давал Джосайя. Наука не нуждалась в Боге, он не мог найти его ни в каком отношении. Но в вере было что-то такое, что, казалось, ускоряло процесс исцеления. Это было затруднительное положение, которое мог разрешить более хороший проповедник, чем Джосайя. Он открыл рот, чтобы поздороваться, когда из-за борделя, спотыкаясь, вышел Тедди. Он улыбнулся, спасенный бегущим к проповеднику болваном. Собутыльники встречаются, чтобы начать очередной день разврата. Его даже не заметили, когда он проходил мимо. Тем лучше. Хотя ему было интересно, как повлияют грибы на такого алкоголика, как Тедди. Можно ли с их помощью отучить его от выпивки? Любопытная мысль.

Он прошел мимо почты, служившей также банком, и кивнул Роберту. Роберт был суровым человеком, который почти не разговаривал. Он сидел в почтовом отделении, больше похожем на сарай, от восхода до заката. Он мало общался. Был трезвенником. По воскресеньям ходил в церковь, а потом возвращался либо в офис, либо домой. При таком малочисленном населении не было особой нужды ни в банке, ни в почтовом отделении, но как только правительство даст поселенцам добро, они станут нужны. Это был всего лишь вопрос времени. Дункан был одним из первых городов для поселенцев, Раннее движение, как они себя называли, а остальные распространились по всему региону. В тех редких случаях, когда Роберт начинал говорить, он мог говорить только о том дне, когда получит свою первую телеграфную установку. Он был одержим многострочной телеграфной системой и уверял всех, что она скоро дойдет до Дункана. Роберт на ходу коротко кивнул Коди.

Перед ним в небо поднимался дым, когда он приблизился к хижине сбора пошлин. Она была меньше любого здания в городе и явно построена туземцами. Когда он приблизился, Хассе высунулся в проем и улыбнулся ему. Он ухмыльнулся в ответ и ускорил шаг. Хассе придержал для него бизонью шкуру, и он нырнул внутрь. Его глаза горели от небольшого огня в центре комнаты. Ривер сидел на полу, скрестив ноги и ворча на Коди.

- Доброе утро, джентльмены.

- Костоправ. Я вижу, ты пережил свое путешествие прошлой ночью.

- И притом оно было чудесное! Эти ваши грибы могут скрывать большие лечебные свойства. Я надеялся получить их как можно скорее.

Хассе кивнул Риверу, и тот кивнул в ответ.

- Мы можем помочь. Как дела в городе? Карета подъехала с опозданием, за ней следовал всадник.

Коди кивнул и сел, имитируя позу со скрещенными ногами.

- Путешественники направляются в Калифорнию. И художник, я полагаю.

Хассе снова махнул рукой. Ривер жестом показал назад. Несколько минут они ходили взад-вперед, прежде чем Хассе вскинул руки и вышел.

- Почему он никогда не говорит? Я не вижу никаких шрамов.

Ривер пожал плечами.

- Ты не знаешь? Или не скажешь?

Ривер склонил голову набок.

- Не вижу никакой разницы. Какое вам до этого дело?

- В основном любопытство.

- Никто не может ему помочь. Он дал обет.

- Обет?

- Да. Последнее слово, которое он произнес, было о великом зле, обрушившемся на мир. Он поклялся покончить с этим.

Ривер посмотрел в огонь.

- Я не знаю. Три года назад я нашел его. Он был близок к смерти. Я отвез его к племенам. Он не произнес ни слова. Знахарь говорил с духами. Койот показал себя. Перед ним два пути. Одно из величайших благ. Или одно из великих зол. Но выбирать только ему.

- Вы какой-то странный народ.

Ривер улыбнулся и кивнул.

Дункан, наступает ночь

Карл стоял, глядя на себя в маленькое зеркальце для бритья. Ему не нравилось лицо, смотревшее на него.

- Когда это я успел так состариться? Неделю назад я был в Париже, пил вино и праздновал обезглавливание вампира в катакомбах. А теперь посмотри на себя. Проклятое создание выглядело лучше, чем ты сейчас.

Он вытащил свой набор для стрижки и подстриг жесткие седые волосы, которые, казалось, стояли дыбом, как бы он их ни расчесывал. Он вздохнул и убрал все это. Несмотря на все его приключения, время было единственным зверем, которого он не мог убить. И он устал. Его кости устали. Настолько, что недельное пребывание в тюрьме маленького городка стало для него лучшим отпуском за многие годы. Никаких монстров. Никакого насилия. Просто отдых, виски, хорошая компания и прекрасный вид. Он поймал себя на том, что смотрит через улицу на магазин. Ему нужно было сходить за виски. Но обнаружил, что придумывает отговорки, чтобы не делать этого. Он поймал себя на том, что нервничает, хотя он имел дело со случайными симпатичными девушками на протяжении многих лет. Он их не боялся. Но тайные взгляды через улицу приводили его в замешательство.

Он винил Михаила в том, что тот пытался вести себя как сват. Проклятый шериф. Зачем ему это? Как только его освободят от службы, он отправится на Западное побережье. И он винил себя за то, что стоял и смотрел, как идиот. Он сталкивался с вещами, которые, скорее всего, ужаснули бы среднего человека. А теперь симпатичная дама с грустными глазами будоражит его разум.

- Ты купишь это проклятое виски. Если она захочет, ты проводишь ее к шерифу. Это как наткнуться на логово тех упырей. Или как однажды культисты случайно разбудили то, что спало под Бостоном. Возьми себя в руки, дурак.

Он решительно вышел за дверь и, высоко подняв голову, зашагал через улицу. Дверь была распахнута настежь, поэтому он вошел внутрь и откашлялся, чтобы представиться

- Я ждала вас весь день, - Трейси посмотрела на него с полуулыбкой.

- Прошу прощения за опоздание. Я на полдня затерялся в собственных мыслях.

Она кивнула.

- Я достала бутылку виски, которую шериф просил вас забрать, - она поставила ее на стойку, и он оценивающе посмотрел на нее. Потом она скорчила гримасу отчаяния. - О, нет.

Он выглядел испуганным, и его рука непроизвольно потянулась к пистолету на левом боку, когда он быстро повернулся.

Она рассмеялась и указала на нее пальцем.

- Проклятая штука повреждена. Должно быть, это случилось на пароходе. С чистой совестью я не могу взять с вас деньги за эту бутылку. Примите мои глубочайшие извинения, – oна сказала это немного грубовато, но в ее глазах был блеск, который он оценил.

- И вы окажете мне честь, присоединившись к вечернему празднеству? Мне неприятно спрашивать, но я чужой в этой чужой стране. Мне было бы полезно найти себе компанию.

Она уставилась на него.

- Я бы с удовольствием, но...

Он не дал ей закончить неизбежное оправдание, которое, как он видел, вертелось у нее на языке. Ей явно нужно было выбраться из этого маленького здания. Свежий воздух и разговор пойдут ей на пользу.

- Фантастика. Давайте я помогу вам запереть магазин, и мы отправимся в путь!

Ее рот несколько раз открылся и закрылся. Она не знала, что сказать или сделать.

- Но...

- Нет, мэм, я настаиваю на помощи. Одна голова хорошо, а две лучше. Кроме того, мы уже почти опаздываем. Мне бы не хотелось быть плохим гостем.

Она просто кивнула ему, и ее щеки залил румянец. Прежде чем она поняла, что происходит, она заперла дверь магазина и взяла его под руку, чтобы прогуляться к дому шерифа. В голове у нее все плыло от опия и тревоги. Ей хотелось убежать обратно в дом и захлопнуть дверь. Спрятаться в постели. Вместо этого она положила руку ему на плечо.

- Честно говоря, я немного нервничаю. Я не так уж много времени провел среди людей Востока. Я чувствую себя менее чем уверенно в своем знании местного этикета.

Трейси кивнула.

- Цзя-Ли очень вежлива, мистер Бек. Я не думаю, что вам будет о чем беспокоиться. Михаил не самый тактичный человек в городе, но они, кажется, довольно счастливы.

- Это правда. Спасибо, что успокоили меня. А теперь, как насчет того, чтобы рассказать мне о себе? Признаюсь, я испытываю немалое любопытство.

- Рассказывать особо нечего. Выросла в маленьком городке к востоку от Лондона, недалеко от моря. Мои родители умерли, и я отправилась в Дункан. Я скучаю по океану. И дождям. Впрочем, это все, - eе взгляд стал отрешенным, и ее хватка на его руке немного усилилась.

- Простите мою дерзость, но как такой красивой женщине, как вы, удалось избежать брака?

Она легонько рассмеялась, и Карлу показалось, что это прозвучало очень мило.

- Я его не избежала. Я поняла, что такая жизнь не для меня, - eе улыбка дрогнула, когда она заговорила. – У меня был муж. Я вдруг обнаружила, что у меня нет семьи, что я вдова и не хочу оставаться там. Я села на первый попавшийся корабль и отправилась в Новый Свет.

Карл задумчиво кивнул.

- Приношу свои искренние извинения за то, что задел за живое. Мой язык, как правило, движется быстрее, чем мозг.

Она долго не отвечала, и они молча пошли дальше.

- Ну разве это не мило – парочка на вечерней прогулке? - крикнул голос из тени на обочине дороги.

Затем тень шагнула вперед на улицу, открывая себя.

- Добрый вечер, мадам, - ответил Карл. Он почувствовал, как Трейси напряглась рядом с ним, и нежно похлопал ее по руке, давая понять, что все в порядке. - Полагаю, вы приехали вчера вечером в дилижансе?

Женщина, одетая в кожаные штаны и клетчатую рубашку мужского покроя, повернула голову и сплюнула в пыль.

- Можно сказать, я ехала рядом с этими бездельниками. Но, ни в коем случае не с ними. Мой отец всегда говорил мне, что горожане с Востока кривые, как Виргинский забор. А я? Может быть, меня и обвиняли раз или два в том, что я болван, но я не из тех трусливых цыплят. Нет, сэр.

- А кто вы, скажите на милость, мадам? - спросила Трейси, удивленная языком, на котором так небрежно говорила эта леди.

Даже скотоводы говорили с большим апломбом, когда приезжали в город.

- Ну, черт возьми. Я не мадам, это уж точно. Я? Я воображаю себя художником. Из-за небольшого недоразумения между мной и старым Диким Биллом в Абилине я оказалась немного вне закона.

- Вы, говорите, художница? Могу я поинтересоваться, чем вы занимаетесь? И ваше имя? - вежливо спросил Карл.

- Дерьмо и проклятие. Разве вы оба не культурные сукины дети? Мэри Джо – это имя, которое дал мне отец. Единственная проклятая вещь, которую он мне дал, это пинок под зад, когда мне исполнилось восемнадцать. Я люблю рисовать, если мне дают такую возможность. Собираюсь отправиться в сторону Калифорнии, а может, и в Орегон. Я собираюсь затащить красивого бармена в свою постель. Может быть, нарисую его портрет, если понимаете, о чем я.

Трейси покраснела, а Карл громко рассмеялся.

- Ну что ж, Мэри Джо, желаю вам удачи. И в поездке, и с барменом.

Она снова сплюнула на землю и улыбнулась.

- И вам того же, голубки. Добрейший вечерок. Время напиться до поросячьего визга, - она приподняла шляпу и направилась обратно к бару.

- Она кажется очень неординарной личностью, - прошептал Карл.

- Похоже, будут неприятности, - Трейси повернула голову, чтобы посмотреть, как Мэри Джо идет по улице. - Именно такой человек нам и не нужен в Дункане.

Карл рассмеялся.

- В этом мире нужны все. Хотя, возможно, утром мне будет жаль Брэдли, если она добьется своего.

- Это дом шерифа, - Трейси указала на симпатичный маленький домик, стоявший в стороне от главной улицы.

Карл распахнул калитку на заборе, и Трейси, проходя мимо, слегка пошатнулась. Он осторожно закрыл ее, когда она постучала в дверь. Дверь открыл Михаил, щеголяя в том, что, как предположил Карл, было его костюмом для воскресной службы.

- Карл! Трейси! Ты, как всегда, прекрасно выглядишь. Пожалуйста, входите.

Он повернулся и громко произнес:

- Цзя, любовь моя, наши гости прибыли.

Карл не знал, чего ожидать. Его немногочисленные встречи с китайцами проходили в основном в более скромных местах в Нью-Йорке и иногда в Сан-Франциско. Однажды он выслеживал фею в опиумном притоне в Чикаго, в захудалом Китайском квартале. Он не был склонен грести всех людей под одну гребенку, поэтому был готов ко всему.

Но когда Цзя-Ли вышла из задней комнаты, у него перехватило дыхание. Сказать, что она красива, было все равно что сказать, что восход солнца красив, когда оно поднимается над океаном и заставляет волны сверкать, как алмазы. Она была миниатюрной, особенно по сравнению со своим мужем, который был примерно шести футов ростом. Там, где он обветрился от долгих лет на солнце, она была безупречна, как тонкий фарфор, но с естественным загаром.

Он не заметил, как у него отвисла челюсть, пока Михаил не рассмеялся и не хлопнул его по плечу.

- У меня было такое же лицо, когда впервые увидел ее. Моя Жемчужина Востока.

Цзя-Ли рассмеялась, и Карл тоже не смог удержаться от смеха сквозь румянец.

- Рада познакомиться с вами, мистер Бек. Михаил мне все о вас рассказал, - сказала она на прекрасном английском. - И Трейси! Я так рада, что ты пришла. Я боялась, что это будет вечер, когда мужчины будут говорить полуправду, а я буду кивать и притворяться, что верю им.

У Карла снова отвисла челюсть.

- Благодарю вас, мэм. Спасибо за приглашение, - Трейси поцеловала Цзя-Ли в щеку, а Карл передал бутылку виски Михаилу.

Цзя-Ли и Трейси ушли на кухню, а Михаил схватил с полки пару стаканов и открыл виски.

- Как, черт возьми, тебе удалось заставить ее выйти за тебя замуж?

Михаил засмеялся, наливая виски.

- Если бы я получал по пятицентовику каждый раз, когда меня об этом спрашивали, я бы уже давно ушел на пенсию.

Карл взял стакан.

- Мы только что встретили по дороге незнакомку.

- Бандитку? Мэри Джо, художница-эксгибиционистка. Я заходил к ней раньше, чтобы убедиться, что она не собирается создавать никаких проблем.

- Она тот еще субъект.

- Значит, тебе удалось ее разговорить. Как ты это сделал?

Карл пожал плечами.

- Просто вежливо спросил. А потом не оставил ей выбора в этом вопросе.

- Ну что, мистер Бек, вы просто напали на бедную женщину.

- В вежливой форме. Да. Похоже, она отчаянно нуждалась в ночном отдыхе.

- Думаю, в этом ты прав. Давай тоже расслабимся. Я уверен, что ужин уже почти готов.

Словно угадав, Цзя-Ли и Трейси вышли с полными подносами и начали расставлять их на столе. Комната наполнилась ароматом розмарина и шалфея. Михаил начал подавать еду, а Карл сидел и потягивал из своего стакана. Карл предложил дамам виски, но обе отказались, хотя Трейси и выразила желание выпить один бокал. Она остановилась на красном вине цвета крови, как и Цзя-Ли. Карл оценивающе уставился на еду.

- Это что, рататуй? - спросил он, чувствуя, как урчит в животе.

Цзя-Ли улыбнулась.

- Да, это так. Вы уже пробовали французскую кухню раньше?

- За эти годы я провел немало времени во Франции. Совсем недавно я был в Новом Орлеане. Не то же самое, но достаточно вкусно для моего нетренированного нёба. А вы?

Она покачала головой.

- Нет, хотя я мечтаю об этом. Я работала в ресторане в Чикаго несколько лет, прежде чем Михаил выманил меня обещанием Сан-Франциско. В чем дело, вы, кажется, удивлены.

Михаил расхохотался, увидев выражение лица Карла. Цзя-Ли и Трейси удивленно посмотрели на него, прежде чем присоединиться к смеху.

- Что это было на этот раз? Он сказал, что нашел меня в опиумном притоне? Или он спас меня от работорговцев? - спросила она.

- М-м-м. Он сказал, что вы с отцом строите железные дороги.

Она протянула руку и нежно погладила Михаила по щеке.

- А. Вот оно что. Я уверена, он сказал, что я совсем не говорю по-английски. Что он спас меня и научил правильно говорить, прежде чем умолять отца жениться на мне.

Трейси осушила бокал вина, наслаждаясь смущением на лице Карла.

- Вот это да. Я чудом сдержалась, чтобы не засмеяться.

Карл посмотрел на нее с притворной обидой.

- Ты знала?

Она кивнула и покраснела. Михаил хлопнул себя по лбу, когда из него вырвался смех.

- Это немного лучше, чем правда.

Цзя-Ли засмеялась еще громче.

- Да. Полицейский, который влюбился в су-шефа. Расскажи ему, как ты каждый день приходил в ресторан. Или как ты умолял моего отца о моей руке, дорогой.

- Он сказал "нет" четыре раза. Не верил, что я достаточно хорош для нее.

- В конце концов, он смягчился из жалости. Он видел, как крепко ты влюбился в меня. Он часто просил меня испытать твое обожание, заставляя тебя просить и умолять. Мой бродячий щенок, такой послушный и влюбленный.

Они посмотрели друг на друга, и Карл почувствовал укол ревности при виде необузданной любви между ними. Краем глаза он заметил, что на лице Трейси было то же выражение тоски, которую он в ней чувствовал. Он грустно улыбнулся и сделал большой глоток виски, наслаждаясь жжением, когда оно поползло по его горлу. Любовь была одной из многих вещей, которыми он должен был пожертвовать, чтобы сохранять мир в безопасности. Или это была ложь, которую он твердил себе в течение многих одиноких ночей в дороге. Что он может предложить кому-то, в самом деле? В конце концов, просто труп, когда он выберет не тот бой. Так было лучше.

Цзя-Ли, казалось, опомнилась, потянулась и взяла Карла за руку. Он слегка подпрыгнул, вырвавшись из задумчивости. Он увидел, что она держит Михаила за руку и кивает головой в сторону Трейси. Через мгновение он все понял. Он взял Трейси за руку и склонил голову, пока Михаил читал молитву. Он так много повидал за эти годы, что религия стала малозначительной вещью. Но он уважал веру, знал, что она может быть могущественной вещью в руках верующего. К добру это или нет. Когда она закончила, он почувствовал разочарование, когда Трейси убрала руку, остаточное тепло которой покалывало его собственную.

Они, не колеблясь после молитвы, приступили к еде. Михаил наблюдал, как гости набросились на еду, словно не ели неделями.

- Она сама подстрелила кроликов. Она не только лучший повар в городе, но и, вероятно, лучший стрелок.

Она улыбнулась от удовольствия, услышав его слова.

- Ну-ну, дорогуша, дай им спокойно поесть. Они прекрасно знают, что ты женился на мне не по своей воле.

Карл фыркнул и слегка поперхнулся.

- Так и есть, мэм. Это, может быть, лучшее блюдо, которое я когда-либо пробовал. Спасибо, что поделились ею с незнакомцем.

Она улыбнулась.

- Такие хорошие манеры. Теперь я понимаю, почему наша мисс Трейси так увлечена вами.

Настала очередь Трейси поперхнуться. Карл почувствовал, как на его щеках расцвел румянец, и, не глядя, понял, что Трейси чувствует то же самое. Они долго ели молча, не желая поднимать глаз от тарелок. Вскоре Карл был разочарован, увидев, как белизна блюда отражает свет лампы. Цзя-Ли положила ему еще и дала второй толстый ломоть свежеиспеченного хлеба.

- Михаил сказал, что ты охотишься на монстров и спасаешь мир. Это правда?

Трейси отложила вилку и сделала глоток вина, наблюдая за ним поверх края бокала. Михаил ел медленно и тоже наблюдал. Карл передвигал свою еду с помощью куска хлеба.

- Ты ему веришь? Про монстров и все такое? - oн откусил кусок хлеба и принялся терпеливо жевать.

- Я верю тебе, - тихо сказала Трейси. - Я их видела. Я знаю, что они настоящие.

- Никто из нас в тебе не сомневается. Не совсем. Но монстры – это всего лишь люди. Верно? Я сам их видел. Люди, у которых внутри чего-то не хватает. Зародившееся зло. Сломленные, - Михаил допил свой стакан и снова наполнил его.

Он пододвинул бутылку к Карлу, и в его глазах появилось затравленное выражение.

- Думаю, что нет, любовь моя. Плохой человек – это все еще просто человек. Мне кажется, Карл видел настоящих чудовищ. Из тех, что большинство видит только во сне.

Михаил поморщился, но спорить не стал.

За столом воцарилась тишина, пока Карл наполнял свой бокал.

- Вы оба правы. Некоторые монстры – просто люди. И, без обид, дамы тоже. Некоторые из величайших злодеяний, которые я видел, были совершены людьми. Мне было неприятно иметь с ними дело, - oн сделал глоток и позволил виски сжечь кислый привкус плохих воспоминаний. - Но есть вещи, которые бросают вызов здравому смыслу. Не только зло, заметьте. В мое время, однако, я боюсь, что большинство из них будут злом. Если не совсем зло, то движимое голодом и желаниями, которые мы видим как таковые.

Михаил засмеялся на секунду, потом понял, что смеется один.

- Это что, сказка у костра, которую ты рассказываешь, чтобы напугать своих друзей?

Карл усмехнулся.

- Если бы только это не было правдой.

- Значит, твоя небылица о том, что Удача – это сокровище, необходимое для спасения мира?

- Печальная реальность. Одна из многих.

Цзя-Ли подняла руку.

- Удача?

- Ходят слухи, правда, шепотом, что где-то в Новом Свете спрятано сокровище. Нечто, что туземцы помогли уберечь от завоевателей-европейцев. В сказках, которые мне рассказывали, речь идет об овладении самой Удачей. Однажды Избранный или Дурак, в зависимости от перевода, найдет ее. Это будет единственное, что сможет противостоять концу всего.

Никто не произнес ни слова. Единственным звуком были шум бокалов и ветер, дувший снаружи. Карл посмотрел на тарелку с едой, стоявшую перед ним, и ему хотелось нырнуть в нее, но в комнате повисло напряжение, которое остановило его. Он предположил, что это было слишком – думать, что они будут говорить о нормальных вещах. Это было его проклятие. Он не знал нормальности, не мог понять ее.

- Я видела чудовище. В Англии. И я не знаю, что это было на самом деле, - Трейси выглядела такой же потрясенной, как и все остальные, когда нарушила молчание.

- Продолжай, пожалуйста, - подбодрила ее Цзя-Ли.

Она посмотрела на всех. Все кивнули ей. Михаил снова наполнил бокал вином и быстро пошел за новой бутылкой. Она нервно отхлебнула, а затем явно собралась с духом.

- В Саутенде-Он-Си, городе, где я выросла, я видела его. Много раз, хотя поначалу я и понятия не имела, что это чудовище прямо из "Грошовых Кошмаров", - oна заметила вопросительные взгляды. – "Грошовыe Кошмары" - это такие страшные истории. Всякие ужасные вещи. Мама иногда читала мне их, если я обещала, что мне не будут сниться кошмары. Я всегда обещала, хотя девять раз из десяти мне действительно снились кошмары, и я пряталась в ее постели. Честно говоря, ей нравилось, когда я забиралась к ней в постель. Мой отец был рыбаком и, видите ли, иногда пропадал на несколько дней. И она читала их мне только тогда, когда его не было. Да. Иногда по ночам я смотрела в окно своей спальни и любовалась луной на воде. Это меня успокаивало. Я была счастлива видеть, как она танцует так свободно. До одного вечера, когда мне было семь.

Я смотрела на волны и чувствовала, что меня клонит в сон. Была осень, и воздух снаружи был прохладным и свежим. Пока я смотрела в окно, мое дыхание затуманило стекло. Наблюдая за волнами сквозь туманное стекло, я увидела, как кто-то выполз из воды на берег. Я протерла стекло, думая, что мне показалось. Нет, на мокром песке стояло что-то, похожее на человека. Мой юный мозг подсказал, что это кто-то вышел поплавать под луной, несмотря на прохладную погоду. Затем мужчина, или то, что я приняла за мужчину, повернулся и посмотрел прямо в мое окно. На меня. И я почувствовала, как мой мочевой пузырь освободился, когда увидела, как два огненных глаза встретились с моими. Я закричала и побежала в мамину комнату.

Она мне не поверила. Подумала, что это очередной полет фантазии ее маленькой Сороки. Но я настаивала, что он там. Наконец она сдалась, надела свой длинный халат и пошла на пляж, где я его видела. Я стояла у своего теперь открытого окна и кричала ей указания. Когда она добралась до того места, где была эта штука, она не нашла никаких следов. Конечно, волны смыли следы.

- Ты была сонная, очевидно, твой разум сыграл с тобой злую шутку. Возможно, свет свечей в твоей комнате отражался как раз так, чтобы казаться глазами, - сказал Михаил, когда она сделала большой глоток вина.

Трейси кивнула.

- Вынуждена с тобой согласиться. На самом деле, я делала это в течение многих лет. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы снова выглянуть в окно. В конце концов, моя любовь к луне вернулась. Я объясняла это видением глупого ребенка.

До тех пор, пока несколько лет спустя я не увидела его снова. Мне было уже десять, и я стала меньше склонна к истерике. Все было так же, как и раньше. Человек вышел из воды на берег и остановился, глядя на луну. Я пригнулась ниже и попыталась запомнить каждую деталь. На этот раз луна была полной и бросала серебристый свет на песок. Он был высок, намного выше любого человека, которого я видела раньше. С... я не знаю, как это объяснить... наростами, похожими на чешую или пластины на его обнаженном теле. Я подкралась к свече и задула ее, потом вернулась к окну, но его уже не было. На этот раз я не стала беспокоить маму. Я выбежала из дома и прокралась к воде. На этот раз я успела заметить его следы на песке. Тогда у меня не возникло никаких ассоциаций, но время, проведенное в Новом Свете, расширило мой кругозор. Больше всего эти следы были похожи на следы аллигатора.

- Ты когда-нибудь видела его снова? - шепотом спросила Цзя-Ли.

Трейси долго не отвечала, погрузившись в воспоминания. Ее рука на ножке бокала побелела, когда она крепко сжала его. Карл осторожно наклонился и положил руку ей на запястье, и она вернулась в настоящее. Ее рука расслабилась, и она слегка улыбнулась ему.

- Да. Несколько раз за те годы. Я пыталась небрежно спросить других, видели ли они когда-нибудь что-нибудь странное, выходящее из волн. Никто никогда не видел существо с когтями и огненно-красными глазами. Или никто это не признал. Почти каждый раз я видела одно и то же. Только на мгновение. Я пряталась, когда он поворачивался к моему окну. Позже я слышала, что в те же ночи, когда я видела монстра, с разных ферм пропадали овцы. Тайна, которую никому так и не удалось разгадать. Кроме меня. Я знала правду.

- Трейси, ты же знаешь, что я питаю к тебе глубочайшее уважение. Но это самая глупая сказка, которую я когда-либо слышал, - Михаил покачал головой и улыбнулся. - А разве там не должно быть лепреконов и им подобных с горшками золота?

Карл откашлялся, и Михаил бросил на него странный взгляд.

- Во-первых, лепреконы повсюду. Земли Фей открыты для всех. И у них большие запасы золота и драгоценных камней. Коварные маленькие ублюдки. Я встретил одного в Нью-Йорке десять или пятнадцать лет назад. Его звали Скрэмулус О'Ши. Он был та еще маленькая лошадиная задница.

Во-вторых, то, что видела Трейси, довольно необычно. Они известны как сахуаганы. Обычно они прячутся в глубоких водах. Ваш бывший дом должен упираться в их традиционные охотничьи угодья. Тебе повезло, что ему потребовались только овцы. Они скорее, м-м-м, неразборчивые едоки.

Михаил открыл и закрыл рот три или четыре раза, а потом решил, что лучше всего просто сделать большой глоток виски. Никто за столом не заметил, как Трейси схватила Карла за руку. Он застыл на секунду, а затем слегка покраснел. Цзя-Ли и Михаил слабо улыбнулись, но сделали вид, что ничего не заметили.

- Мой отец, мой баба, как я его называю, рассказывал много историй из Китая. Вы когда-нибудь читали "Путешествие на Запад"?

Карл покачал головой.

- Слышал кое-какие истории. "Сунь Укун и Небесные Персики". За все время моих странствий мне ни разу не посчастливилось побывать на родине вашей семьи. Однако то, что я слышал, захватило мое воображение.

Услышав это, Цзя-Ли просияла.

- Существует распространенное заблуждение относительно Китая. Что все люди – бедные фермеры. Суеверные и боязливые. Хотя это верно для многих китайцев, у них тоже богатая история. И много удивительных историй. Мой дед рассказывал истории о больших волосатых человекообразных обезьянах, которые жили на снежных вершинах. Они были пугливыми существами, которые прятались в снегу и льду, чтобы избегать людей. Он рассказывал нам, что однажды, когда он был ребенком, с горы сошла лавина. Многие люди были убиты и ранены. Слава Богу, он остался невредим. Но когда он искал других выживших, он сказал, что нашел одного из человекообразных обезьян, пришпиленного под деревом. Он очень боялся ее, но не мог смотреть, как она страдает. Поэтому он использовал длинную толстую ветку, чтобы поднять дерево. Существо долго смотрело на него. Он клялся, что оно улыбнулось ему, прежде чем убежать в лес, когда другие люди приблизились. В деревне ему никто не поверил. Но я всегда верила. Человек не может надеяться познать все в этом огромном мире. Один Бог знает все.

Карл кивнул.

- Кажется, их зовут йети. В болотах Эверглейд во Флориде живет племя двоюродных братьев йети, известных как Снежный человек. Я слышал слухи о другом племени в Орегоне и Северной Калифорнии, но сам их не видел.

Михаил недоверчиво бормотал себе под нос. Цзя-Ли ласково похлопала его по руке.

- Теперь, щеночек, у тебя не может остаться столько сомнений. Сколько историй ты должен услышать, и все равно отрицать? Ты закрываешь свой разум от возможностей, потому что они не вписываются в твой узкий кругозор. Посмотри, какие мы с тобой разные, и все же мы идеально подходим друг другу. Как ключ в замке. Позволь мне попытаться открыть твой мозг так же, как и твое сердце, любовь моя.

- Это просто неправильно в соответствии с церковью и Библией. Чудовища в горах, под водой и лепреконы! Если они существовали, почему о них не упоминается в хорошей книге?

Карл отхлебнул виски.

- Ты удивишься тому, что церковь знает и чего не знает. Они сделали все возможное, чтобы скрыть происходящее от глаз общественности. Некоторые для их собственного блага, некоторые – для вашего, а некоторые и для созданий. Есть хрупкое равновесие между нашей природой и природой других миров. Черт возьми, я не жду, что ты просто поверишь мне на слово. Я точно знаю, что не верил, когда мне это впервые объяснили. Я просто надеюсь, что ты никогда не окажешься в затруднительном положении, когда твоя неспособность верить помешает здравому смыслу. Некоторые существа дружелюбны, но они чужие. Они похожи на нас, но мысленно чужды. Мир – страшное и прекрасное место. Если ты будешь осторожен. И если повезет.

- Я люблю сказки у костра не меньше других. Но пока у меня нет доказательств, это все. Мне жаль. Я не называю вас лжецами. Вы верите в то, во что верите. Но мне нужно показать, что я верю в иное, - cидя там, Михаил выглядел непримиримо.

Карл встал, медленно снял пиджак и повесил его на спинку стула. Затем он расстегнул рубашку. Он выглядел смущенным, так как его средний возраст явно догонял его. Густая копна волос на груди стала более серебристой, а некогда крепкий живот слегка приподнялся над поясом. Трейси смотрела на него с огнем в глазах, явно наслаждаясь зрелищем. Его торс был испещрен бледными отметинами. Следы ножей, пуль и что-то похожее на брызги кислоты покрывали его кожу.

- Подожди секунду, Карл. Это уже слишком.

Цзя-Ли схватила его за руку, и он замолчал, когда Карл повернулся и позволил им посмотреть на его спину. Ее пересекали глубокие шрамы, толстые морщинистые линии и впалые, отсутствующие куски. Михаил тихо присвистнул. Но что бросалось в глаза, так это следы когтей, глубокие царапины на плоти, которые легко можно было принять за нападение медведя. Если бы у медведя было восемь отчетливых когтей, напоминающих уродливые человеческие руки. Шестнадцать линий, две пары, спускались от его плеч прямо к поясу и заканчивались четкими отпечатками ладоней. Не было никаких сомнений, что они были сделаны руками, но ни у одного человека не могло быть таких рук.

- Во имя Всего Святого, что это было? - прошептала Трейси, нарушая тяжелую тишину.

- Его звали Астарот. Принц демонов, которого я имел несчастье разозлить. Это был его способ поздороваться, когда я подошёл слишком близко и прервал его веселье, - Карл снова надел рубашку. - Его вызвала группа сектантов с далекого севера Миннесоты. Они называли себя Учениками Рокового Дерева. Всего их было семеро, а теперь осталось только трое. Предводитель, Лассельбик, безумный гений, собрал их вместе, чтобы захватить мир. К моему неудовольствию, я оказался в этом районе, когда они вызвали Астарота. Они понятия не имели, с какими силами связались. Я понятия не имел, на что наткнулся. Это было ужасное зрелище во всех отношениях. Двое тупых ублюдков были немедленно уничтожены. Еще трое сошли с ума, когда он прошептал что-то им на ухо. Я пристрелил их, как бешеных собак. Но не раньше, чем они уничтожили целый город. Меня ударила ножом единственная женщина в группе. Она стала называть себя Дессой, и я попался на ее уловку, когда она прикинулась невинной. Астарот последовал за моим кровавым следом в лес. Я бредил от боли. Он прижёг мою рану, эту, - oн указал на отвратительный шрам на правом боку. - Я попытался уползти, а он оставил мне эти милые напоминания.

- Как ты победил его? - спросила Трейси приглушенным голосом.

Карл невесело рассмеялся.

- Ангел был у меня в долгу. К счастью, один из высших. Я воспользовался даром, который он мне дал, после небольшой работы, которую я сделал для Ватикана. Разовая сделка.

Он закончил одеваться и снова сел за стол. Его тарелка с едой остыла и вдруг стала совсем не такой привлекательной, как совсем недавно. Цзя-Ли налила ему еще виски и поставила бутылку рядом. Он жадно осушил стакан и налил еще. Никто не произнес ни слова, пока он поправлял галстук. Он посмотрел через стол, и Михаил кивнул ему.

- Теперь я чувствую себя немного ослом. Прошу прощения, сэр.

Карл улыбнулся ему.

- Как я уже сказал, есть больше, чем мы можем себе представить. И не все это дружелюбно, - oн снова осушил свой бокал и рассмеялся. - Боюсь, я испортил вечер своим маленьким представлением. Мои извинения прекрасной хозяйке.

Цзя-Ли улыбнулась ему со слезящимися глазами.

- Напротив, мистер Бек. Вы сделали мне величайший подарок. Вы доказали, что моя вера истинна. В мире великого зла вы только что сказали мне, что ангелы существуют. Я до краев наполнена счастьем, - cлезы свободно катились по ее прекрасному лицу, и она, казалось, почти светилась от радости.

Некоторое время они сидели молча и пили. Но, в конце концов, разговор возобновился на более легкие темы. Они сидели до глубокой ночи, разговаривая и смеясь. Четыре новых друга общались друг с другом. Снаружи на крыше крытого крыльца маленького домика сидела сова. Смех внутри не отвлекал еe от бдительного наблюдения за землей внизу. К тому времени, как люди внутри решили, что пора готовиться ко сну, она сдалась и улетела на мягких крыльях.

Где-то на Чизхолмской тропе

Солнце сегодня было безжалостным. Все следы бури, случившейся два дня назад, исчезли, за исключением выжженных следов на земле. Они были похожи на гравюры разгневанного мстительного Бога. Изредка заблудившийся бычок или два выползали из пучков степной травы. Укрыться было негде, кроме как сгорбиться в колючей траве, которая хлестала, как бритва, всякий раз, когда дул горячий ветер. Ящерицы и змеи патрулировали в долгожданной жаре в поисках пропитания от земли, в которой они были выведены, чтобы жить.

Один человек шатался по потрескавшейся земле, едва держась на ногах. Он не переставал двигаться уже полтора дня. Страх был его самой большой мотивацией, несмотря на покрытые волдырями ноги, натертые до крови в ботинках. Его бедра натерлись от пота толстыми джинсaми. Он потерял шляпу, когда ночью поднялся ветер. Теперь у него не было защиты от солнечных лучей, которые, казалось, поджарят его, пока он будет бродить.

- Дорогой Иисус, пожалуйста, отведи своих овец в святилище. Дорогая Матушка Мария, убери этого зверя с моего следа, - повторил он про себя литанию, его горло пересохло, а голос надломился.

Ему нужно было выпить. Нужна была еда. Он даже не остановился, чтобы облегчиться. Он не мог закрыть глаза, не видя, как эта тварь вылетает из фургона. Но Крис выжил. Верующий. Боец с семьей в Техасе. Он сможет добраться до Дункана. Ему просто нужно было двигаться.

- Бог поддержит меня. Бог защитит. Я не боюсь зла, ибо Он укрывает меня в Своем свете. Мне просто нужно попить. Один глоток. Тогда я смогу это сделать.

Когда наступила ночь, он обнаружил, что бежал примерно в правильном направлении. Он отыскал Большую Медведицу, нашел Полярную звезду и продолжил идти. Когда справа забрезжил рассвет, он понял, что не заблудился. По крайней мере, неплохо. В начальной панике он, возможно, ушел далеко на запад, или так он предположил. Но дальше по тропе было не так уж долго идти. Дункан был почти близко, и если он проскочит слишком далеко, ему придется просто изменить курс. Но он не мог так думать. Не мог себе этого позволить. Крис держал голову высоко. Он повязал на лоб бандану. Этому его научил отец. Пусть она впитает его пот и охладит. Он горько и хрипло рассмеялся.

- В твои руки я вверяю свой дух, – нотки отчаяния и безумия в собственном голосе испугали его.

Из зарослей травы выскочил кролик, и он почувствовал, как в ужасе забилось его сердце. Он усмехнулся про себя и поднял руку, чтобы заслониться от солнца. Вдалеке, примерно в том направлении, куда он шел, виднелась какая-то пирамида. Адреналин подхлестнул его, и его шаги выровнялись. Он посмотрел в лазурное небо. Высоко над ним кружила одинокая точка. Он знал, что это такое, и почувствовал, как новый приступ смеха грозит вырваться наружу. Он видел дьявола, и его не хватит для стервятника наверху, если тот поймает его.

- Не сегодня, уродливый ублюдок.

Чаща слева от него задрожала, и он с минуту настороженно наблюдал. Еще один кролик, а может, тот же самый, выскочил и уставился на него. Он не мог отличить одного от другого, но воспринял это как знак и улыбнулся. Тот посмотрел на него и отскочил по раскаленной земле. Он смотрел, как он несется по земле к другому участку высокой травы. Кролик издал вопль ужаса, и Крис посмотрел вверх, ожидая увидеть нырнувшего вниз ястреба. Он нахмурился, так как единственное, что он увидел, был тот же самый стервятник. Затем молниеносно высунулась рука с серой кожей, схватила кролика и потянула его в траву. Он слышал треск, стоя неподвижно, не в силах пошевелиться.

Затем из трясущихся кустов донеслось шипящее кудахтанье.

- Бе-е-е-еги-и-и-и...

Крис уставился на куст, его губы беззвучно шевелились, но с дрожащих губ не срывалось ни звука. Куст качнулся, и он почувствовал, как по ноге потекла теплая струйка мочи.

Потом из высокой травы за спиной он услышал:

- Я сказал, бе-е-еги-и-и.

Его тело подействовало так же, как и разум, охваченный страхом. Он сорвался с места. Не обращая внимания на покрытые волдырями ноги и сведенные судорогой икры, он бежал так быстро, как только мог, подгоняемый чистым ужасом. Ни одна мысль не проникала в чисто животную природу. Когда он бежал, трава вокруг него дрожала и раскачивалась. Он не был уверен, был ли это ветер или Дьявол, преследующий его. Это не имело никакого значения. Легкие горели при каждом хрипе, тело ныло. Но он знал, что остановиться – значит умереть. И часть его, та, что контролировала ситуацию, не была готова к смерти. Пока черные точки плясали на краю поля зрения, он держал пирамиду в фокусе.

Племена – когда-то многочисленные и живущие отдельно, теперь немногочисленные и вынужденные к небольшому сосуществованию – расселились по равнинам. Землю усеивали шкуры, наброшенные на деревянные рамы, легко разбираемые, чтобы следовать за пищей. Они не были оседлыми, как европейцы. Им не нужны были постоянные города. Они были подобны ветру, всегда движущемуся к новому месту назначения. Но Белый человек медленно затягивал петлю на их шеях, делая их мир все меньше и меньше с каждым днем.

Теперь они бродили по равнинам того, что белые называли Индейской территорией. Это была такая же тюрьма, как и открытые равнины. Тяготы Тропы Слез были еще свежи в памяти старейшин. День за днем старые обычаи отмирали по мере того, как цивилизация протягивала руки смерти по всей земле. Поезда, изрыгающие черный дым, едущие по железным рельсам, пугали дикую природу. Покрытые смолой столбы с натянутой толстой плетеной проволокой для телеграфа шли из конца в конец. Это выглядело уже не как прогресс, а скорее как скелеты прошлого, застывшие на фоне некогда живописных пейзажей.

В лагере было тихо. Большинство охотников погнались за стадами еще до того, как с них сошел последний зимний груз. Женщины сшивали шкуры в одежду с помощью ловких детских пальчиков. В центре вокруг большого жилища собралась группа старейшин. Каждое племя имело уникальные рисунки, нарисованные на их коже, и все входили по двое. Внутри было дымно от большого костра, бушевавшего посередине. Когда все вошли и уселись вокруг костра, они начали передавать друг другу маленькие кожаные мешочки с табаком. Тишина повисла такая же тяжелая, как дым, пока они пыхтели своими длинными, искусно вырезанными трубками.

Наконец тишина была нарушена. Заговорил вождь племени Мускоги.

- Мальчику все еще снится Вендиго. Мы должны подготовиться к церемонии, пока не стало слишком поздно.

Половина группы глубокомысленно кивнула, в то время как другая половина недовольно заворчала. Один из несогласных поднял голос.

- Мы должны были убить его сразу же после того, как Ривер привел его к нам. Проклятие – его часть. Никто не выживает после Bендиго без опознавательных знаков.

- Он не показывает никаких признаков голода. Ривер наблюдает за ним. Он без колебаний прикончит его, как бешеного волчонка. Если мы проведем церемонию, он не обернется.

- Мы рассуждаем об этом так же глупо, как мальчишка, который, стоя в реке, хочет остановить ее. Мы или сделаем это, или убьем мальчика. Хватит болтать.

- А если уже слишком поздно? Если он обернется?

- Духи мертвых будут оплакивать нас, если будет слишком поздно. Однажды мы не смогли что-либо сделать, и все помнят цену, которую мы заплатили. Позволить трагедии снова обрушиться на нас из-за мелких ссор – это проклятие для всех нас.

- Согласен. Луна начинает убывать через три дня. Это время для ритуала. Сначала мы должны приготовить чернила и очиститься.

Все головы вокруг большого костра закивали. Мрачные лица, покрытые испариной, смотрели в огонь.

Крис настороженно оглядел землю. Он нашел открытую почву, без всякой растительности. Только редкие чахлые деревца стояли на фоне заходящего солнца слева от него. Он упал на колени, когда последние силы покинули его. Он был измотан. Жажда так усилилась, что он не потел, не плакал, во рту было так же сухо, как и на земле вокруг. Ему нужно было двигаться, но ноги не слушались его. Его руки дрожали, когда он пытался удержаться хотя бы на коленях.

Над ним по-прежнему кружил стервятник, но он, казалось, почувствовал его слабость и спустился ниже, чтобы посмотреть поближе. Он смотрел, как птица приземлилась в ветвях одного из деревьев. Он смотрел на нее, а она злобно смотрела в ответ. Он гадал, каков он будет на вкус, прекрасно понимая, что большой черный пернатый ублюдок без колебаний съест и его. Он отыскал рукой камень и швырнул его в проклятую тварь.

- Найди себе другую еду! Я здесь не умру.

Она не сдвинулась с места от его безрезультатного броска. Камень с глухим стуком упал на землю в футах перед ней, вяло подпрыгивая возле ствола дерева. Она насмешливо выругалась, склонив голову набок, и издала сердитый визг, словно приказывая ему просто свернуться калачиком и умереть.

- В твои руки я вверяю свой дух. Пожалуйста, Христос на престоле твоем, услышь мои слова и избавь меня от этого зла.

Горячий ветер снова поднялся и зашелестел листьями дерева. Cтервятник улетел обратно в небо, не сводя с него одного глаза. Он улыбнулся и почувствовал, как хрустнули его губы. Он вытер рот тыльной стороной ладони, чтобы увидеть алые полосы. Он с трудом поднялся на ноги и снова начал делать болезненные шаги вперед. Никогда в жизни ему не было так больно. Мысленно он видел, как жена и дети ждут его дома. Он не мог остановиться. Где-то впереди лежал город Дункан. Врач и священник могли бы исцелить его. А шериф мог бы сплотить весь город против Дьявола. Он просто должен был сделать это.

Ветер продолжал дуть, набирая силу. Хорошо было только то, что ветер дул ему в спину и толкал вперед. Если бы ветер дул ему в лицо, он был бы бессилен против него. Он использовал его, чтобы продолжать двигаться.

Несомый ветром за спиной, он мог поклясться, что слышал смех. Он напрягся, прислушиваясь. И тут он услышал вой чего-то потустороннего. Он широко раскрыл глаза, когда мимо него промелькнула серая вспышка, несущая зловоние смерти, почувствовал жгучую боль, когда что-то рвануло его щеку, и его голова дернулась, рассеивая красные брызги по земле. Он упал от силы удара, а тот же смех становился все громче и громче. Затем он услышал еще один ужасающий звук. Низкий скрежет и шипение гремучей змеи. Он повернул голову и увидел сверток коричневого цвета с алмазными отметинами на чешуе. Онa просто лежалa и смотрелa на него, а вокруг гремел смех. Змея рванулась вперед, и он почувствовал, как клыки впились в его руку. Он увидел, как проклятая рептилия скользнула прочь, когда две красные дыры на тыльной стороне его ладони наполнились кровью. Он ничего не мог сделать, только уставился на нее.

- В твои руки я отдаю свою душу. В твои руки я отдаю свою душу...

Снова и снова он бормотал эти слова, чувствуя жжение в руке и на щеке. Пока, наконец, существо не выбило из него воздух, ударив в бок. Он наклонился, и появился запах хуже, чем все, что Крис чувствовал со времен войны, когда тела мертвых и умирающих складывали в погребальные ямы, и они, как правило, лежали, раздувшись на солнце, несколько дней, прежде чем их зарывали. Эта тварь пахла еще хуже, как будто родилась в одной из этих ям. Он был мускулистым после пиршества, которое он провел за последние несколько дней. Но в черных глазах не было сострадания, только пустая потребность в большем. Он наклонился ближе, обнюхала его руку и разочарованно прищелкнула языком.

Затем тварь склонила голову набок и посмотрела ему в глаза.

- В тво-о-о-и-и-и ру-у-уки-и-и-и! В тво-о-ои-и-и ру-у-уки-и-и!

Онa снова издалa кудахчущий звук, прежде чем издать еще один приступ смеха, похожий на скрежет железных гвоздей по надгробию. Крис уставился на неe и смотрел, как тa просто всталa и ушлa. Он смотрел, как существо бежит к пирамиде вдалеке.

- Напасть направилaсь в Дункан, - пробормотал он, прежде чем рухнуть на землю.

Солнце медленно садилось, и небо выглядело так, словно его побили, с пурпурными и зелеными полосами. Через равнину ехал дилижанс, подпрыгивая на неровной земле и поднимая за собой облако пыли. Кучер подпрыгнул на жесткой деревянной скамье и щелкнул кнутом в воздухе над лошадьми.

- Давайте, паршивые ублюдки! Ату! Ату!

В сумеречной земле раздался резкий треск. Лошади взвизгнули, когда карету потащило по грязи, а заднее колесо раскололось. Из кабины донеслись потрясенные крики, и багаж отскочил назад вместе с кучей разбросанной одежды. Айзек боролся с вожжами и сумел остановить коня до того, как лошади были ранены.

- Черт бы побрал эту повозку! - Айзек уставился на разрушенное колесо и сплюнул толстую, вязкую коричневую прядь.

- Боже, Айзек! Мы глубоко сожалеем о решении направиться живописным маршрутом. Ты уже дважды чуть не убил нас!

- Приношу свои извинения, мистер Харрисон, вам и вашей очаровательной жене. И вам тоже, мистер Барби, и вашей хозяйке. Просто сломалось колесо. Если бы я мог попросить вас, джентльмены, помочь мне, мы могли бы отправиться в путь через...

Мистер Харрисон высунул голову из окна.

- Это будет вычтено из твоего жалованья. Мы хотели посмотреть страну, а не заниматься физическим трудом каждый день.

Все четверо осторожно вышли из неуклюже накренившейся кареты. Дамы испустили вопли неудовольствия, увидев свои наряды, усеявшие грязную землю. Они поспешили собрать свои вещи, пока ветер не унес их дальше.

- Будь осторожен, мой лепесток! Берегись змей! - завопил мистер Харрисон. Он огляделся в поисках Айзека, но не увидел его возле сломанного колеса. - Куда же теперь подевался этот неотесанный негодяй?

- Я уже не раз говорил тебе, что надо было ехать поездом. Мы могли бы осмотреть достопримечательности с комфортом. Моя задница сплошь в синяках. Если бы не короткая передышка в Дюнкерке, боюсь, я бы забыл о цивилизованной жизни в этой проклятой повозке, - мистер Барби пристально смотрел на дам, собиравших одежду.

Он слегка улыбнулся, когда налетел порыв ветра и сдул их юбки, а они отчаянно гонялись за шароварами и нижними юбками. Но улыбка быстро исчезла, когда он увидел женщину на лошади. Грязную женщину-бродягу, которая осмелилась сесть верхом на свою лошадь и насмехаться над ними.

Мистер Харрисон не обращал внимания на уколы своего делового партнера – он оттачивал этот навык на протяжении многих лет.

- Айзек, черт бы тебя побрал, куда ты запропастился?

- Я здесь, господа! Я нашел нечто ужасное!

- И что теперь? - тихо выругался мистер Барби. - Чертов идиот. Нам нужно наверстывать упущенное, а не исследовать этот пустынный ад.

Мужчины осторожно прошли по высохшему руслу ручья и обнаружили Айзека, стоящего над трупом, мистер Харрисон тихо присвистнул, а мистер Барби снял цилиндр и прижал его к груди.

- Я видел стервятника, который сидел на дереве и пристально смотрел в землю. Я думаю, он еще жив.

Крис неподвижно лежал на земле, его грудь едва поднималась. Его рука распухла почти вдвое по сравнению со здоровой. На его щеке запеклась темная кровь.

Айзек наклонился и осторожно потряс его за грудь.

- Мистер? Вы еще живы, мистер?

Крис издал низкий стон, который заставил всех троих мужчин слегка подпрыгнуть.

Стук копыт возвестил о приближении Мэри Джо.

- Что за чертовщина? Он все еще жив?

Айзек открыл было рот, чтобы ответить, но мистер Харрисон оборвал его прежде, чем он успел это сделать.

- Нет. Бедняга был укушен и истерзан. Боюсь, что он умер раньше. Айзек увидел стервятника, готового полакомиться его бедными костями. Но времени на пустые разговоры нет. Жизнь коротка, как выяснила эта бедная душа. Мы должны починить колесо и начать двигаться, пока еще светло!

Мистер Барби проницательно посмотрел на него и кивнул.

- Да. Боюсь, для него все кончено, но не для нас. Вернемся к работе, джентльмены.

Айзек пристально посмотрел на них и бросил на Мэри Джо в лучшем случае жалобный взгляд. Она повернулась лицом к мужчинам, которые крались прочь.

- Как добрые христиане, вы, конечно, по крайней мере, похороните беднягу, верно?

Они посмотрели друг на друга с кислым выражением.

- Мадам, - вздохнул мистер Барби, - Очевидно, у нас нет ни лопаты, ни других средств для того, чтобы похоронить труп. У нас есть карета со сломанным колесом и угасающее солнце. Хотя мне очень жаль бедного ублюдка, я не понимаю, в чем заключается моя ответственность или ответственность моего партнера. Мы живем в опасные времена, и нельзя ожидать, что мы будем путешествовать по стране, хороня каждый труп, на который наткнемся. Не стесняйтесь сделать это сами, если вам так хочется. У нас есть другие дела.

Мистер Харрисон выглядел слегка смущенным всей этой ситуацией. Но он просто приподнял шляпу перед Мэри Джо и смерил Айзека ледяным взглядом. Когда Айзек двинулся следом, рука не столь покойного резко дернулась и схватила его за штаны. Все замерли.

- Надо предупредить их, - невнятно пробормотал Крис.

- Предупредить кого? - спросила Мэри Джо.

- Дункан. Он направляется к Дункану. Убил всех... - его рука снова упала на землю.

Мэри Джо повернулась к двум мужчинам.

- Ах вы, мешки с дерьмом! Вы знали! Вы бы позволили ему умереть без угрызений совести!

Мистер Барби поднял руки.

- Уверяю вас, мы не знали! Посмотрите на него. Он казался явно мертвым. И мне очень не нравится ваш тон. Ни капельки. Ваше обвинение – оскорбление моей чести и чести моего партнера!

Он подпрыгнул в воздух, когда пуля ударила в землю менее чем в футе от него. Он широко раскрытыми глазами посмотрел на Мэри Джо, которая сидела, направив на него револьвер.

- Оскорбление вашей чести? Какая честь, ты, куриное дерьмо? Я меткий стрелок и готова поспорить, что смогу прострелить тебе честь или, по крайней мере, клюв.

Мистер Харрисон поднял руку в умиротворяющем жесте.

- Теперь, мэм, я уверен, что причин для насилия нет. Это была ошибка. Честно. Ясно, что этот человек скоро окажется среди ангелов. Простите нас за то, что мы горожане, непривычные к жизни в прериях.

- Вы оба говорите ужасно красиво. Я уверена, что вы правы. Вы бы сделали все, чтобы позаботиться об этом бедняге, если бы знали, что он еще жив. Так ведь?

Они оба энергично закивали.

- Рада это слышать. Айзек, мне понадобится одна из твоих лошадей. Я отвезу этого бедного сукина сына в Дункан, к доктору.

Мистер Барби топнул ногой по твердой земле.

- Подождите минутку! Мы не можем ехать без лошади! Вы оставите нас в ловушке!

- Мне понадобится день, чтобы добраться до Дункана и высадить его. День. Потом ты сможешь вернуться обратно на свой насест, - oна снова подняла пистолет. - Или ты считаешь, что с этим нужно спорить?

- Ты предатель, который...

- Я советую тебе очень тщательно выбрать следующее слово, мальчик. У меня немного чешется палец.

- Возьми эту проклятую лошадь. Хорошо. Это вымогательство под угрозой насилия, вот что это такое.

- Замысловатое слово, потому что тебе отстрелят член, если ты не сделаешь все правильно.

Мистер Барби что-то пробормотал себе под нос, но больше ничего не сказал. Его руки медленно двинулись вниз, чтобы защитить промежность. Айзек побежал вперед, чтобы освободить одну из лошадей. И мистер Харрисон умудрился выглядеть пристыженным.

- А теперь, джентльмены, помогите Айзеку, когда он вернется, посадить этого беднягу на лошадь. Я вернусь так быстро, как только смогу. Буду мчаться быстро, как молния.

Айзек довольно быстро вернулся с одной из кобыл. Втроем им удалось поднять Криса и перебросить через спину лошади. Айзек использовал веревки, чтобы закрепить бесчувственное тело на месте.

Мэри Джо ухмыльнулась и пролетела мимо мистера Барби, который отскочил в сторону, обеими руками сжимая фамильные драгоценности.

- Будьте осторожны и постарайтесь, чтобы вас не съели койоты. Я вернусь через два дня или около того. Мистер Барби? - oн пристально посмотрел на нее, и она рассмеялась, увидев, что спереди его брюки окрашены в более темный цвет, чем остальные. - Может быть, ты захочешь сказать своей жене, что я видела, как одна из ее ночнушек неслась вниз по Гребню.

С этими словами она взяла поводья другой лошади, прищелкнула языком и ускакала. Облако пыли и ее смех раздались, когда она умчалась.

- Ни слова дамам, мистер Харрисон.

Мистер Харрисон посмотрел на него с усмешкой.

- Конечно, мистер Барби.

Дункан

- Это было самое удивительное, что я когда-либо видела, - говорила Эмбер Мари. Мари кивнула, слыша ранее эту историю не меньше сорока раз и продолжая вытирать столы. - Тейт Великий выбрал меня! Сказал, что я самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. Позволил мне и моему брату обернуть цепи вокруг его рук. Мой брат не верил, что цепи настоящие. Но так же точно, как я сижу здесь, они были настоящие!

Проблема борделя в глуши заключалась в том, что бизнес шел медленнее, чем плевок зимой. Девушкам нечем было заняться, кроме как пить и развлекать местных жителей, которые в основном были женатыми мужчинами и пьяницами. Но все были взволнованы перспективой того, что первый перегон скота может начаться в любую минуту. В баре станет оживленно, и девушки будут использовать свои рты не только для разговоров. Мари не могла дождаться последнего момента. Остановка более двух лет назад, чтобы быстро заработать деньги, обслуживая скотоводов у Кензи по пути в Техас, превратилась в постоянную работу. В основном в этом виноват Роберт с почты. Даже если он был слишком глуп, чтобы понять это.

- Итак, мы заперли четыре тяжелых замка... - продолжала Эмбер.

- Посадили его в ящик и бросили в проклятую реку. Господи, Эмбер, сколько раз ты будешь рассказывать нам эту дурацкую историю? Через шестьдесят секунд он уже был на берегу, - закончила Тара с раздражением.

- Я потерял цепь, но будь я проклят, если потеряю и замки...

- Брэд, - хором сказали Кензи и Мари.

Они все начали смеяться, а Эмбер закатила глаза.

Белла сидела и смотрела. Именно этим она в основном и занималась. Ее английский был не очень хорош, но густой итальянский акцент и знойная смуглая внешность с лихвой компенсировали ее молчание. Она улыбнулась, и все засмеялись. Она наблюдала за Фрэнком и Оливером, мужчинами, которые приехали в город вчера поздно вечером, а они наблюдали за ней. Она находила и того и другого отвратительным, но знала, что они разбрасываются деньгами, как и все остальные. Она прищурилась и увидела, как Фрэнк, тот, что был полноват, покраснел. Она надеялась на него, на меньшее из двух зол. У Оливера были холодные, плоские глаза, которые ей не нравились. Она знала, что такие люди принадлежат к тому типу людей, которым нравится причинять боль. Нет, он больше в духе Тары.

Джосайя и Тедди сидели, прижавшись друг к другу, за одним из столов для игры в фаро, Джосайя шептал, а Тедди кивал, опрокидывая вискарь так же быстро, как наливал. При такой скорости он, спотыкаясь, выйдет на задний двор, чтобы выблевать свои кишки до того, как жирное красное солнце закончит садиться.

- Итак, Брэдли, как эта преступница обошлась с тобой перед тем, как сбежать? - громко спросила Кензи со злой усмешкой на лице. - Мне кажется, было ужасно много криков.

Брэдли сохранял самообладание, хотя умудрялся одновременно краснеть и зеленеть.

- Джентльмен не делится тем, что происходит между ним и леди в спальне.

- Ну, она точно не была никакой леди, а ты, черт возьми, никакой не джентльмен! Выкладывай, старик! - крикнула Тара.

Даже Эмбер перестала дуться и наклонилась вперед, чтобы услышать рассказ.

Мари положила тряпку на стол и наблюдала с ухмылкой кошки, укравшей канарейку.

- Она написала твой портрет?

Брэдли попытался быть выше таких разговоров и почти справился с этим.

- Она написала не мой портрет, - все хихикали и улюлюкали. - И я согласен, она определенно не была леди. Я все еще пытаюсь смыть краску полностью.

- Ей, должно быть, нужна была тонкая кисточка, если она рисовала там, внизу, - сказала Кензи под новый взрыв смеха.

- Дело не в кисти, а в мазках, - съязвил он в ответ.

Кензи открыла было рот, чтобы возразить, но тут дверь бара с грохотом распахнулась. Все лица повернулись и уставились с отвисшей челюстью, когда Мэри Джо закричала:

- У меня тут раненый!

Кензи указала на Беллу, та кивнула и выбежала через открытую дверь на улицу.

- Брэдли, вы с Мари позаботьтесь о том, чтобы доставить этого человека наверх.

Они оба встали и поспешили наружу. Мэри Джо последовала за ними и своим длинным клинком перерезала веревки. Как только она это сделала, Крис соскользнул со спины лошади, и Брэдли хмыкнул, едва удержав его от удара о землю. Мари схватила его за ноги, и они вернулись внутрь. Голова Криса склонилась набок, и он издал лихорадочный стон.

Кензи с беспокойством наблюдала, как они с трудом тащат его вверх по лестнице в одну из пустующих комнат.

- Что с ним случилось?

Мэри Джо пожала плечами.

- Вчера нашла его полумертвым. Змеиный укус на руке, кажется. И что-то сильно поцарапало его лицо.

- Койот или волк?

- Никогда такого не видела. Больше похоже на медведя, но в здешних краях их нет.

Кензи кивнула.

- Он кажется знакомым. Тара или Эмбер, кто-нибудь из вас его знает? - oни обе покачали головами. - А как насчет тебя, Джосайя?

Джосайя вздрогнул и обернулся с затуманенными глазами.

- Что?

- Чертов пьяница. Я спросила, узнал ли ты беднягу, которого мы только что притащили. Он выглядит почти мертвым. Может быть, ты достаточно протрезвеешь, чтобы в случае необходимости провести последние ритуалы? Чтобы больше ничто не мешало тебе пить.

- Слушай сюда, язычница! - крикнул он.

Потом он увидел все эти сердитые взгляды и быстро закрыл рот. Тедди наблюдал, наливая себе очень большой стакан виски.

Он был избавлен от дальнейшего смущения, когда открылась дверь и в комнату ворвался Коди. От него не отставали Михаил и Карл. Коди перепрыгивал через две ступеньки. Карл последовал за ним, а Михаил остановился и кивнул Мэри Джо.

- Мэм.

- Я как раз рассказывала им. Мы наткнулись на его тело в одном дне пути на Юг. Я думала, что он мертв. Змея укусила его в руку и что-то расцарапалo лицо. Я взяла одну из лошадей кареты и поспешила сюда.

- Кто-нибудь знает этого человека?

Кензи покачала головой.

- Насколько мы можем судить, нет. Добрый проповедник как раз собирался подняться наверх и посмотреть, не сможет ли он чем-нибудь помочь. Разве не так, Джосайя?

Джосайя допил свой стакан и кивнул.

- Да, сэр, шериф. Я как раз направляюсь туда.

Он немного споткнулся, сделав несколько неуверенных шагов. Михаил последовал за ним вверх по лестнице.

Мэри Джо посмотрела на Брэдли и подмигнула. Он сделал вид, что отворачивается, а его лицо вспыхнуло красным.

Коди внимательно осмотрел Криса и покачал головой.

- Боюсь, что руку придется ампутировать до локтя. Опухоль и некроз зашли слишком далеко. В какой-то момент он был в достаточно здравом уме, чтобы завязать ремень на предплечье

Карл кивнул.

- Эти следы когтей на его лице беспокоят меня. Они гноятся, но кажутся слишком свежими.

Коди сунул руку в сумку, вытащил депрессор языка и провел им по одной из четырех рваных ран. Из раны сочились густые выделения. Он нахмурился и принюхался.

- Они несут в себе запах смерти.

Карл нахмурился, достал из кармана металлический флакон и взял пробу.

- Это действительно необычно.

В комнату вошел Джосайя, за ним последовал Михаил. Глаза Джосайи расширились.

- Это Крис. Он один из техасских скотоводов.

Михаил нахмурился.

- Скотовод, один в глуши? Что-то не сходится. Он что-нибудь говорил? - Коди и Карл покачали головами.

- Он сказал, что кто-то направляется к Дункану. Что он убил всех. С тех пор он не разговаривал, - в дверях стояла Мэри Джо. - Он не сказал, кто был убит и кто это сделал. Черт побери, это, наверно, просто лихорадочный бред. Я слышала, ты сказал, что он скотовод. Вокруг не было ни шкуры, ни волоса быка. Только он лежал на земле почти мертвый. Бедный ублюдок. Эти городские пижоны оставили бы его мертвым. Это неправильно.

- Ты видела какие-нибудь следы? Какие-нибудь признаки борьбы? Почуяла что-нибудь необычное? Как тухлые яйца, например. Или видела какие-нибудь следы инея на растениях? - тихо спросил Карл.

- Думаю, я бы сказала тебе, если бы случилось какое-нибудь странное дерьмо, вроде этого. Это укус змеи. Он заставляет человека видеть странные вещи. Однажды моего приятеля укусили, и он провел три дня в лихорадке, разговаривая со своим мертвым папой.

Коди кивнул.

- Бред может возникнуть при достаточно высокой температуре. Теперь мне нужно, чтобы один из вас остался со мной и помог мне с процедурой. Чем быстрее ему удалить руку, тем больше шансов выжить.

Джосайя шагнул вперед на дрожащих ногах и опустился на колени рядом с кроватью.

- Отче наш, я прошу тебя утешить этого агнца. Я умоляю Святого Духа защитить этого человека. Его священный завет с тобой нерушим даже перед лицом смерти.

Глаза Криса распахнулись, и он слабо повернул голову к Джосайе.

- Это был дьявол, отец. Дьявол пришел за мной... - и с этими словами он произнес свою последнюю фразу.

Хриплый хрип вырвался из его груди, и он замер навсегда.

Коди приложил два пальца к горлу и печально покачал головой.

- Он умер.

Карл, нахмурившись, уставился на труп. Михаил и Мэри Джо перекрестились, а Джосайя пробормотал молитву о том, чтобы его душа достигла небес.

- Ну и дерьмо. Наверно, я не успела вовремя. Мне нужно виски и жесткий трах от высокого бармена, прежде чем я снова сяду в седло, - c этими словами Мэри Джо вышла из комнаты.

Михаил посмотрел на Карла.

- Дьявол?

Карл покачал головой.

- Никаких признаков... Нет, боюсь, этого человека просто укусили, как и сказал добрый доктор. Хотя это очень странно. Действительно, очень странно.

Коди пожал плечами.

- Вы, джентльмены, не поможете мне отнести его вниз? Я хотел бы осмотреть его тело как можно скорее, пока не наступило трупное окоченение.

- Этот человек – добрый христианин. Не оскверняй его труп ради своей безбожной науки. Он получит достойные похороны. Мы с Тедди позаботимся о нем,

Коди выглядел разочарованным, но пожал плечами. Это не стоило спора.

- Что ж, джентльмены, не желаете ли выпить по стаканчику виски? Меня мучает жажда.

Карл посмотрел на Михаила.

- Виски мне нравится.

Михаил посмотрел на него и склонил голову набок.

- Ты в порядке?

Карл долго молча смотрел в пространство.

- Странная выдалась неделя. С тех пор, как тот незнакомец появился в городе, я чувствую, что что-то назревает.

- Парень, который ищет Пыль?

- Джеймс Ди.

- Думаешь, он это сделал? - Михаил указал в комнату.

- Он - другой вид дьявола. Он не оставил бы Криса в живых. Скорее всего, нет. Просто что-то не так.

- Может быть, ты просто нервничаешь из-за предстоящего завтрашнего свидания с Трейси.

Карл улыбнулся.

- Может быть, так оно и есть. Это было давно.

- Давай выпьем.

Одна рюмка привела к нескольким. Торжественный день начал понемногу рассеиваться, когда над Дунканом взошла луна. Михаил и Карл сидели в баре с бутылкой "лучших запасов Кензи".

- Никаких призывов демонов в моем заведении, мистер Бек, - oна слегка улыбнулась ему.

- Он пытался защитить тебя. Карл – герой. И моя жена очень рада, что познакомилась с ним. Говорит, что он настоящий джентльмен.

Карл фыркнул.

- Твоя прелестная жена – настоящий ангел. И все же заблуждается на этот счет.

Эмбер не могла отвести глаз от странного мистера Бека. Он был умен, но казался таким приземленным, с намеком на таинственность, что возбуждал ее так, как не возбуждали скотоводы. Она не могла вспомнить, когда в последний раз хотела мужчину, а не его деньги или выпивку. Но либо одно, либо другое. Тара посмотрела через комнату и увидела голод в ее глазах. Она подняла бровь и ободряюще кивнула. Эмбер встретилась с ней взглядом и улыбнулась. Она встала и разгладила юбку, охваченная волнением.

- Я доверяю жене шерифа. Она очень хорошо разбирается в людях.

Карл удивленно посмотрел на нее.

- Цзя-Ли действительно мудра. Даже если ее вкус в мужчинах кажется подозрительным, - Михаил и Кензи покатились со смеху.

Эмбер присоединилась к ним возле бара, и Брэд налил ей бокал вина. Она осторожно покрутила его и сделала глоток, чтобы облизнуть губы. Затем она наклонилась вперед и прижалась своими сладкими от вина губами к губам Карла. Оглушенный рев наполнил комнату.

Никто не заметил тихий тревожный крик позади них, где Трейси стояла в шоке. Она повернулась и выбежала со слезами в уголках глаз. Она убежала слишком быстро, чтобы увидеть, как Карл мягко оттолкнул Эмбер. Торопясь убежать, она так и не услышала его увещеваний. Все, что она видела, это человека, который, как она думала, возможно – только возможно – мог быть тем, кто разомкнет цепи, которые она так крепко обмотала вокруг своего сердца много лет назад.

Она вбежала обратно в магазин и захлопнула дверь. Она отвернулась от улицы и встала спиной к знаку "закрыто". Два дня назад она приняла решение прекратить прием опия. Чтобы ее голова прояснилась, а сердце исцелилось. Она чувствовала себя полной дурой, расплакавшись из-за незнакомца, который через несколько дней уедет из города и никогда больше о ней не вспомнит.

- Надежда – это яд, - пробормотала она, прерывисто дыша.

Она подошла к полке и взяла свежую бутылку своей единственной потребности. Она провела дрожащими губами по стеклянной соломинке, чувствуя, как онемение впитывает ее печаль. Оно медленно угасло. Осталась лишь глухая пульсация. Она опустила ее обратно в бутылку и позволила этому течь по горлу. Она не нуждалась ни в ком, и ни в чем. Она много раз доказывала себе это. Одиночество – это свобода. Она приняла его.

- Все это дерьмо. Все это. Счастливые концовки – выдумки. Для дураков и поэтов, - oна услышала невнятные нотки в своем голосе.

Почувствовав, что ее ноги устали, она просто позволила себе соскользнуть и сесть на пол. В голове у нее помутилось.

Потом она услышала шум наверху, поднялся ветер, и она не могла вспомнить, закрыла ли она окно этим утром. Ей было трудно вспомнить это утро. Все, что она могла видеть, это Эмбер, целующую Карла, когда комната пришла в неистовство.

- Мог бы и меня так поцеловать. Дешевая шлюха – это в его стиле, не так ли? Надеюсь, он подхватит заразу от нее. Так им обоим и надо.

Она оттолкнулась от пола и нетвердой походкой направилась к лестнице, сжимая в руке бутылку. Ее глаза были расфокусированы, и она дважды пропустила нижнюю ступеньку, прежде чем, наконец, нашла ее.

- Проклятые твари продолжают двигаться.

Она рассмеялась собственной шутке и крепко ухватилась за стену, поднимаясь наверх. Занавеска трепетала на ветру, а на полу валялась ее скромная книжная коллекция. Она пнула книги под кровать, прежде чем рухнуть на нее самой.

- Вот что нужно, чтобы не нуждаться ни в ком. Особенно в тебе, Карл Бек, с твоими шрамами и красивыми глазами, - oна позволила двум жирным каплям опия упасть на язык и смутно улыбнулась потолку.

В комнате стоял ужасный запах, и она решила, что туда прокрался скунс. Это, как и то, почему скунс взобрался на стену здания, не имело для нее большого значения в этом состоянии. Это был ответ на проблему, на которой она не могла сосредоточиться, в которой было столько же смысла, как и во всем остальном. Как Карл вел себя с ней на прошлой неделе.

Ее внимание привлек скребущий звук из-под кровати. Она зажгла фонарь на тумбочке, что заняло всего три попытки, подвиг, которым она странно гордилась, и крикнула:

- У меня нет ни желания, ни возможности иметь с тобой дело.

Скрежет стал громче, и она наклонилась над краем, чтобы посмотреть, что проникло в ее комнату. Ее голова казалась слишком тяжелой, и она обнаружила, что лежит на полу. Она рассмеялась над нелепостью ситуации. Долгий утробный смех, граничащий с безумием. Потом она повернула голову и заглянула под кровать.

Два черных глаза смотрели с серого лица с кривой усмешкой. Она растерянно заморгала, думая, что он просто исчезнет.

- Кто вы? - спросила она то, что, как она была уверена, было плодом ее воображения.

Черные глаза, которые казались темнее теней, отбрасываемых ветром, моргнули, когда пламя фонаря плясало на подоконнике наверху.

- Tы ведь на самом деле не там, мистер Монстр? Ты всего лишь тень, а я слишком сонная, чтобы играть с тобой.

Она с усилием поднялась на колени. Из нее вырвалось тихое фырканье, когда она поняла, что, возможно, переборщила со своим онемением разума. Она медленно поднялась и упала, зачарованно глядя на пламя в фонаре. Что-то схватило ее за ногу, и она попыталась оттолкнуть его. Он усилил хватку, как стальной обруч, и она обнаружила, что с громким стуком упала на спину. Дыхание покинуло ее с громким свистом. Она повернулась и уставилась на серую руку на своей лодыжке, пытаясь слабо сопротивляться.

- И-и-иди-и-и ко-о-о мне-е-е!

Испуганный вскрик вырвался из ее рта, когда она почувствовала, что скользнула под кровать. Она оказалась лицом к лицу с монстром под кроватью и открыла рот, чтобы закричать, когда он ударил ее кулаком в бок. Она обнаружила, что не может закончить крик, так как ее легкие заполнила кровь. Его мрачная улыбка была последним, что она увидела, когда рот, полный острых зубов, разверзся и погрузился в ее мягкую плоть.

Хассе Ола вскрикнул от боли и рухнул на пол небольшого здания. Ривер вскочил на ноги и подбежал к нему, когда его тело начало биться в конвульсиях. Его мускулы перекатывались под кожей, а глаза закатывались, пока он метался. Ривер лихорадочно оглядел комнату, схватил гроссбух, в котором записывал налоги, и сорвал обложку.

Он хотел было сунуть кожу в рот Хассе, но замер, услышав, как молодой человек заговорил впервые за три года их совместной жизни. Его спина изогнулась с болезненным воплем:

- Ве-е-е-енди-и-и-иго-о-о!

Он испуганно уставился на своего спутника. Потом с ворчанием поднял его с земли и выбежал наружу. Город Дункан спокойно спал перед ним, когда Хассе Ола вскочил верхом на лошадь. Не оглядываясь, он поскакал туда, где собрались племена, молясь духам, чтобы еще не было слишком поздно.

Дункан

Карл проснулся с пульсирующей головной болью и онемевшим ртом. Он огляделся, не в силах сориентироваться. Кислый запах спиртного ударил ему в нос, и он почувствовал, как его желудок сжался. Он отключился у Кензи. Или, по сути, отключился до того, как споткнулся наверху и едва успел снять сапоги. Он прикрыл глаза рукой, чтобы заслониться от солнца, которое, как ножи, вонзалось ему в мозг. Он помнил большую часть вечера. Или достаточно для того, чтобы удивиться безрассудной попытке выпить весь виски в баре. И танцевать или, по крайней мере, кружиться между ними с дамами. Его лицо вспыхнуло, когда он вспомнил, как Эмбер целовала его долго и крепко. Она умчалась прочь и, в конце концов, вернулась. Он был уверен, что они уже все обсудили.

Михаил был в таком же плохом состоянии. Он вспомнил, как Цзя-Ли разочарованно смотрела на них, когда они сидели за роялем и слишком громко пели. Она казалась менее чем вежливой, когда выпроваживала мужа из здания. Он жалел его, если тот проснулся в таком же состоянии. Карл был уверен, что сегодня утром Цзя-Ли поднимет шум в этом странном маленьком доме.

- Мистер Бек, вы еще живы? - крикнула снизу Кензи. - Если так, то можете присоединиться к нам за утренней трапезой.

- Я еще не умер, хотя, может быть, и немного жалею об этом, мадам. Я спущусь, как только восстановлю свои конечности. Спасибо.

- Кажется, прошлой ночью ты потерял контроль над своими конечностями. Ты худшая танцовщица, которую я когда-либо видела. Зато певичка из тебя что надо, - крикнула Тара.

Он улыбнулся, и это каким-то образом вызвало новую волну боли в его теле. Ему хотелось свернуться калачиком до конца дня. А потом он вздрогнул, вспомнив о своем сегодняшнем свидании с Трейси. Тошнота сменилась бешено колотящимся сердцем. Его все еще тошнило, но адреналин подскочил, и он смог надеть ботинки и спуститься вниз.

- Он жив! - крикнул Брэдли.

- Похоже, он этому не рад, - добавила Эмбер.

От запаха шипящего бекона у него потекли слюнки, а желудок сделал неуверенное сальто. Они устроили настоящий пир по сравнению с простым овсом, который он ел каждое утро в офисе шерифа. Он осторожно сел, пока Кензи накладывала ему на тарелку яичницу с беконом и смесь овощей.

- Я сердечно благодарю вас, мэм, не только за еду, но и за вечерние возлияния и веселье.

Она улыбнулась.

- Может быть, мы раньше не с той ноги встали. Но Михаил и Цзя-Ли любят тебя, и это было действительно досадное недоразумение. Никто из нас не знал, что охота на демонов – это настоящая профессия. Это кажется вполне справедливым.

- Итак, я помню, как вы рассказывали мне об этом вчера вечером.

Она покраснела.

- Лучший рассказчик, которого я когда-либо слышал.

Кензи улыбнулась и потрепала Брэдли по щеке. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, когда дверь бара с грохотом распахнулась. Все обернулись и увидели Михаила, стоящего там с таким видом, словно встретил саму смерть.

- Кто-нибудь говорил сегодня с Трейси? - спросил он с беспокойством в голосе.

Ему ответил хор "нет". И он посмотрел на Карла.

- Ты не общался с ней сегодня?

Карл покачал головой.

- Я только что проснулся. Что происходит?

Михаил подошел и взял с тарелки кусок бекона.

- Цзя-Ли хотела, чтобы я принес консервированные персики сегодня утром.

Карл поднял бровь.

- Она разбудила меня еще до восхода солнца, стукнув кастрюлей на кухне.

- Похоже, она была не в восторге от наших вчерашних выходок.

- Сегодня утром она ни разу не упомянула об этом. Но у нее вдруг появились дела для меня, которые нужно было сделать немедленно. Она очень красивая, любящая и очень умная. Но она терпеть не может придурков. Очевидно, вчера вечером я выставил себя полным придурком.

- Каторжный труд выводит глупцов из себя, - сказала Мари с улыбкой. Потом посмотрела на Брэдли. - По крайней мере, большую часть времени.

Карл сидел, уставившись в тарелку, и играл вилкой с яичницей, пока все смеялись. Настроение было легким, но внутри у него все сжималось.

- А что насчет Трейси?

- Она так и не ответила, когда я заходил за персиками. Я довольно громко постучал в дверь. Роб сказал, что видел, как она шла к бару вчера вечером, когда он направлялся на свою вечернюю прогулку.

Все взгляды обратились на Мари, которая покраснела. Все знали, что она находила предлог, чтобы улизнуть с ним на вечерние прогулки.

- Вчера вечером мы видели, как она направлялась к бару. Но я была... занята другим.

Тара фыркнула.

- Ты слишком хорошо воспитана, чтобы разговаривать с набитым ртом, Мари?

Эмбер чуть не упала со стула от смеха. И губы Мари на мгновение беззвучно задвигались вверх-вниз.

- Похоже на то, - добавила она, снова фыркнув.

- В котором часу это было? - спросил Карл с такой настойчивостью, что шутки прекратились.

- Не знаю. Через час после того, как мы все спустились. После того, как... - сказала Мари.

У Карла свело живот. Михаил увидел выражение его лица и посмотрел на Эмбер с таким же выражением лица. Карл встал и надел пиджак. И они вдвоем вышли из бара, не сказав ни слова.

- О, нет, - пробормотала Эмбер. - Ты думаешь, она меня видела?

Кензи не произнесла ни слова. Никто не знал. Все знали о беспокойном прошлом Трейси. Ничего конкретного. Когда ее увидели гуляющей с Карлом, по городу поползли большие сплетни.

Белла похлопала ее по плечу.

- Конечно, это совпадение. Вот и все.

Карл практически побежал в магазин. Михаил шел прямо за ним. Карл начал колотить в дверь, а Михаил обошел дом сзади и сделал то же самое. Внутри не было никаких признаков движения.

- Я сейчас полезу в окно! - крикнул Карл.

- Подожди! Я еще раньше заметил, что окно наверху открыто. Возможно, она крепко спит. Или на прогулке. Не нужно разбивать окно без надобности, - oн обошел вокруг и указал на открытое окно.

Они с Карлом подтолкнули пару бочек к зданию. Затем сложили сверху ящики. Карл кивнул и забрался на бочки.

- Держи эти ящики ровно.

- Ты уверен, что хочешь этого, старина?

- Адский огонь и проклятие, я исследовал склепы еще до того, как ты оторвался от соска своей матери. Просто держи их крепко.

Он взбежал на крытое крыльцо и подошел к открытому окну. Зловоние смерти тут же ударило ему в нос.

- Трейси! Ты меня слышишь?

Он прикрыл рот банданой и почувствовал, как вчерашний вечер перекатывается у него в животе. Он влез в окно и замер, увидев большое багровое пятно. Он наклонился и погрузил в него палец. Холодное и густое, несвежее. Судя по оттенку и консистенции, он отнес его ко вчерашнему вечеру. Он осторожно опустился на колени и заглянул под кровать. Его сердце остановилось, когда он увидел растерзанные останки Трейси, уставившиеся на него. Ее тело было разорвано, но лицо осталось целым. Он поднялся на ноги и, пошатываясь, спустился по лестнице. Он чувствовал, как слезы текут по его щекам, но годы ужасных сцен не давали его мозгу расслабиться. Что-то сделало это с ней. Позже он сможет сосредоточиться на печали. Теперь у него была цель. Существо, которое нужно было уничтожить.

Он отпер входную дверь и открыл ее. Михаил увидел несчастное выражение его лица. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Карл покачал головой и отошел к крыльцу. Все содержимое прошлой ночи, в основном желчь и желудочная кислота, дождем пролилось на землю. Его рвало до тех пор, пока он не опустошился, а затем еще несколько раз.

- Она мертва, - это было все, на что он был способен.

Ее печальные глаза, теперь лишенные света, заполнили его разум.

- Опий?

Карл покачал головой.

- Нет. Она выглядела наполовину съеденной.

- Съеденной? Ни один хищник, кроме рыси, не может туда забраться.

- Не такой хищник.

Михаил вошел внутрь, а Карл облокотился на перила. Карл сделал несколько глотков воздуха и вытер носовым платком щеки и рот. Он посмотрел на улицу и увидел Кензи и Брэдли, стоявших в грязи и смотревших на него. Кензи повернулась к Брэдли и, казалось, всхлипывала, когда он обнял ее и нежно похлопал по спине. Карл почувствовал лед в животе и вернулся внутрь.

Михаил перевернул матрас на кровати, и сквозь деревянные перекладины показались останки Трейси. Он, казалось, немного позеленел, пока его разум пытался осмыслить то, что он увидел. Ее грудь была разодрана в клочья. Живот был разорван, и там, где плоть была оторвана зубами, виднелись четкие следы укусов. Ее левая нога была обглодана так, что обнажилась расщепленная кость. Ребра выломали, и костный мозг, казалось, высосали из выброшенной кости.

- Ее должны были найти. Вот почему ее лицо осталось нетронутым, - Карл услышал лед в собственном голосе.

Он почти ожидал увидеть, как пар покинет его рот и запляшет в затхлом воздухе.

- Что могло это сделать?

Карл вытаращил глаза.

- Не упырь и не зомби, голова была бы раздавлена, а мозги сожраны. Что бы это ни было, оно наслаждалось. Его пожирает голод и толкает к насилию.

- Мужчина?

- Нет. Смотри, ее гениталии совсем не тронуты. Ее не изнасиловали. Труп не был осквернен. Это была чистая неистовая ярость и потребность.

- Чудовище? Ты привел чудовище в мой тихий городок? - Михаил говорил тихо, не веря в то, что он видел, и понимая, что его мир внезапно стал темнее.

Казалось, в его словах закипает гнев.

- Я не привожу монстров, Михаил. Я убиваю их.

- Этот незнакомец, Ди, он выглядел способным на такое.

- Ди тоже убивает монстров. И пропал почти неделю назад. Никто его не приводил.

- Что же нам делать?

- Мы найдем его. Мы убьем его. И сожжем все, что останется.

- Мне нужно проверить, как там Цзя-Ли. И остальная часть города тоже.

Карл кивнул.

- Собери людей. Нам нужно обыскать каждый дюйм города. Собери как можно больше людей в баре. Это центр. Они могут присматривать друг за другом.

Михаил не двигался. Он просто смотрел на то, что когда-то было его другом. Карл догадывался о борьбе в его голове. Его мысли вернулись в Вермонт. Он видел, как убивают его семью. Услышал потусторонний смех, когда существо со щупальцами и когтями распотрошило его брата, лежащего под кроватью. Загорелись старые шрамы вдоль бедра.

- Сейчас, шериф. Давай.

Михаил вырвался из задумчивости и повернулся к лестнице.

- Встретимся в тюрьме через час.

- Я посмотрю, смогу ли я выяснить, кто это сделал. Надо проверить и индейцев. Они достаточно далеко от города, чтобы быть в опасности.

Михаил кивнул и поспешил вниз по лестнице. Он направится прямо домой, - решил Карл. - Прежде чем отправиться в город, убедится, что с Цзя-Ли все в порядке. Он не винил его. Его первая остановка должна была быть... здесь. Чтобы убедиться, что с Трейси все в порядке. Вместо этого он напивался в баре. Вместо этого его поцеловала Эмбер. Видела ли она это? Поэтому она так и не пришла?

Он покачал головой. Изгнал все мысли. Потянул за планки, и гвозди, державшие их, выскочили из рамы. Он чувствовал, как щепки впиваются в его руки, но ему было все равно, он не остановился, пока она не освободилась от деревянных прутьев. Затем он поднял одеяло с пола, где Михаил перевернул матрас, и осторожно накрыл ее.

- Я искренне жалею, что не сходил с тобой на свидание. Кажется, ты уже не поверишь. Я проникся к тебе таким чувством, какого не испытывал уже много лет. Я доберусь до этого сукина сына. И я заставлю его заплатить. Я тебе обещаю.

Он наклонился и закрыл ей глаза. Ее кожа была холодной, но чувствовалась мягкой под его мозолистыми руками. Затем он повернулся и, не оглядываясь, спустился по лестнице. Ад, казалось, задрожал под его сапогами, когда он спустился по лестнице и вышел на солнечный свет.

Входная дверь распахнулась, и Цзя-Ли встала, уперев руки в бока, с серьезным выражением лица.

- Как далеко тебе пришлось идти за этими персиками? В Джорджию?

Потом она увидела выражение лица своего мужа. Ее суровый взгляд растаял, и она бросилась к нему. Он обнял ее и сжал изо всех сил. От такой силы у нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как он дрожит, когда обнимал ее, и таяла в нем. Все остальные эмоции улетучивались по мере того, как росло ее беспокойство.

Наконец он отпустил ее. Не полностью, но достаточно, чтобы она почувствовала, как ее грудь наполняется воздухом. Она подняла глаза и увидела слезы.

- Пупсик, что случилось?

- Трейси.

- А что с ней? Неужели она снова подсела на этот яд?

- Нет, любовь моя. Она мертва.

- Я знала, что однажды эта гадость убьет ее. Я надеялась, что Карл поможет ей избавиться от этого.

- Ее убили. Съели.

- Волки?

- Нет. Не волки. Что-то другое. Карл думает, что чудовище явилось в Дункан.

Она отстранилась, выхватила из-за каминной полки винтовку и прицелилась.

- Тогда мы должны его найти. Кто-то еще может оказаться в опасности.

Он опустил ствол винтовки на землю и осторожно взял ее за запястье.

- Так и сделаем. Мне нужно, чтобы ты поехала к Кензи. Один в поле не воин. Я соберу несколько человек. Брэдли, Робертa, Карлa, может быть, Риверa и Хассе Олу тоже. Мы найдем его.

Она упрямо посмотрела на него.

- Я стреляю лучше всех вас.

- Мне нужно, чтобы ты защищала остальных.

Она прищурилась и посмотрела на него долгим взглядом. Потом кивнула.

- В этом есть смысл. Возьми свой запасной револьвер. Я почистила его два дня назад и смазала маслом. Ты плохо о нем заботишься.

Он улыбнулся.

- У меня есть ты, чтобы заботиться об этом.

Она ответила ему улыбкой, а затем бросилась к нему и поцеловала его долго и глубоко.

- Береги себя. Скоро мы уедем в Калифорнию. Не заставляй меня спасать твою жизнь. Я люблю тебя, пупсик.

Он приподнял ее подбородок и посмотрел в эти прекрасные карие глаза.

- Ты уже сделала это, любовь моя. А теперь иди в бар. Расскажи Кензи, что происходит. Пусть Брэдли встретится с Карлом в тюрьме. Я тоже тебя люблю.

Она кивнула, схватила с полки коробку с патронами и ушла, а он пошел в спальню за запасным револьвером. Он улыбнулся, когда тот сверкнул. Она действительно недавно почистила его и завернула в клеенку.

Карл сидел, перебирая книги, которые хранил в своих потертых седельных сумках. Он искал существ-людоедов, источающих запах смерти. По дороге он делал пометки на обороте плаката "Разыскивается". Затем он сделал перекрестные ссылки в нескольких гримуарах и журналах по мифологии, которые собрал. Все было бессмысленно. В этом поступке былo злорадство, а также голод. Ее повернутое лицо, выглядывающее из-под кровати, жгло его мозг, пока он пытался сосредоточиться.

Брэдли вошел в тюрьму и съежился, увидев выражение лица Карла.

- Мы все просто потрясены этим, мистер Бек. На самом деле.

- Нас выпотрошат, если я не выясню, что это такое, - он сердито посмотрел на разбросанные вокруг книги. - У меня ничего нет. Ни черта.

Брэдли снял шляпу и нервно сжал ее.

- Ты думаешь, ее убило то же самое, что и скотовода?

Карл горько рассмеялся.

- Скорее всего.

- Значит, сам дьявол явился в Дункан, - Брэдли перекрестился.

- У самого Дьявола редко возникает необходимость куда-то идти. На планете и без него достаточно зла. Это не Дьявол. Это паразит, который должен быть уничтожен.

Брэдли кивнул, но в его глазах читалось сомнение. Он подошел, сел на свободный стул и стал смотреть, как Карл листает страницы и делает какие-то пометки. Страх, который он чувствовал, был ничтожен по сравнению с величиной решимости, которую он чувствовал, исходящей от Карла Бека. Ему вдруг показалось, что даже Дьявол не в силах противостоять этому человеку.

Михаил целеустремленно шел по главной улице. Не было никакой необходимости седлать лошадь для поездки. На самом деле это займет больше времени, - решил он, почти бегом спускаясь по улице, сжимая рукоять револьвера.

Он увидел Коди, сидящего в своем кабинете. Он остановился и в замешательстве уставился на него. Он сидел в кресле и просто изумленно смотрел на свою руку с ошеломленным выражением. Он подошел к двери и медленно открыл ее.

- Я так понимаю, до вас еще не дошли слухи?

Он на секунду заморгал, глядя на Михаила.

- Что случилось?

- Трейси мертва. Убита ночью. Карл в тюрьме, а я собираю группу, чтобы обыскать город в поисках убийцы.

- Трейси что?

- Мертва, Коди. Мы нашли ее сегодня утром. Наполовину съеденная и засунутая под кровать.

Коди истерически расхохотался.

- Я почти поверил!

Михаил ошеломленно уставился на него, прежде чем дать ему пощечину.

- Это не повод для смеха. Возьми себя в руки, парень!

Коди схватился за щеку.

- Что... почему? Трейси действительно мертва? Съели? Кто? Рысь?

Его слова звучали густо и слащаво. Почти как во сне.

- Что на тебя нашло, костоправ?

- Ничего. Я в порядке. Просто устал, - eго мысли метались в разных направлениях. Грибы, которые он съел, унесли его. Открыли ему новые пути мысли. Но ему было трудно сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. - Что я должен сделать?

- Отправляйся в тюрьму. Нам нужно обыскать каждый дюйм Дункана.

- Где сейчас тело Трейси? Я хотел бы осмотреть ее, если это возможно. Ради науки.

- Для этого будет время, когда мы убедимся, что город в безопасности.

- Да, да. Ты прав. Я немедленно отправлюсь в тюрьму.

Михаил все еще смотрел на него с беспокойством, но похлопал по плечу.

- Прошу прощения за пощечину. Это было слишком.

Коди только покачал головой.

- Забудьте, шериф. Это лучше, чем чашка кофе, чтобы взбодриться. Ты когда-нибудь смотрел на паутину? Замысловатый дизайн уникален для каждого паука. Ты это знал?

- А я и не знал. Возможно, когда все это закончится, ты сможешь присоединиться к нам с Цзя-Ли за ужином. Ей нравится с тобой разговаривать.

- Это было бы замечательно. Спасибо.

Михаил кивнул и вышел, пока Коди собирал свои вещи. Он всегда считал Коди странным, но Цзя-Ли говорила, что это признак гениальности. Он просто казался странным, но знал свое дело исцеления, даже если его методы казались странными.

Он продолжал идти по улице. Джосайя и Тедди вышли из церкви. Джосайя коротко кивнул ему, a Тедди сплюнул в грязь.

- Мы как раз обсуждали трагедию, шериф. Да хранит Господь ее душу в своих любящих объятиях. Мы, конечно, сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь. Ваша очаровательная жена упомянула о встрече в тюрьме, и мы как раз обсуждали, не отправиться ли нам туда, - голос Джосайи звучал почти убедительно.

Тедди выглядел так, словно в любую секунду мог сбежать.

- Спасибо. Я позову Роберта, а потом проверю, как там Ривер и Хассе Ола. Если у вас есть оружие, принесите его.

- Скорее всего, это сделали дикари, - Тедди посмотрел на Джосайю, и тот глубокомысленно кивнул. - Или некоторые из их совета. Они не очень-то любят нас, бледнолицых. Мы должны поехать туда и отомстить за то, что они убили ее.

- Уже напился, Тедди? То, что с ней сделали, сделал не человек. Просто держи свое мнение при себе и отправляйся в тюрьму.

- Вот увидишь. Они не такие, как мы.

- Этого достаточно, Тедди. Шериф занят.

- Я просто сказал, вот и все. Это ты вывел меня на свет. Открыл глаза на зло краснокожих дьяволов. Держу пари, что Криса тоже они убили. Проклятые дикари.

- Тебе нужно надеть поводок на свою собаку, Джосайя. У нас и так достаточно дел, - Михаил свирепо посмотрел на них обоих.

Никому не было дела до них обоих. Но Джосайя был проповедник, и это имело определенный вес. Тедди был просто отбросом, который цеплялся за него ради бесплатной выпивки и случайной скамьи для сна.

- Прошу прощения, шериф. Мы соберем наши вещи и скоро будем там. Это зло будет очищено, как повелит Господь.

Михаил не ответил. Он прошел мимо "У Кензи" и увидел, как Цзя-Ли берет управление на себя. Даже сама Кензи делала то, что она говорила. На мгновение он улыбнулся. Она была буквально самым компетентным лидером, которого он когда-либо знал. Она держалась сурово, когда нужно было что-то сделать. Но она смеялась и шутила, как парень, когда они были одни. Он постоянно удивлялся ее чистой радости, свету, который она вносила в его жизнь. Он не был хорош ни в словах, ни в эмоциях, но делал все возможное, чтобы показать ей свою глубокую привязанность. Даже если не всегда был уверен, что заслуживает ее. Она была для него всем. Его скала посреди суматохи.

В задумчивости он чуть было не прошел мимо почты, но в последний момент спохватился. Дверь на почту была открыта. Роберт, как всегда, стоически сидел за столом, но улыбнулся, увидев шерифа, входящего в небольшое здание. Он встал и протянул руку. Михаил пожал ее.

- Доброе утро, шериф. Что привело вас в мой маленький офис?

- Неприятности, Роберт.

- Я слышал о погонщике скота. Чертовски жаль. Я сам не знал этого человека, но Мари сказала, что он был хороший человек, - при упоминании о Мари он покраснел.

- Трейси тоже мертва.

Лицо Роберта побледнело.

- Нет. Как?

- Убита во сне. Мы собираемся в тюрьме, чтобы обыскать город в поисках убийцы.

- Это был не один из нас, не так ли?

В маленьком городке жило всего четырнадцать человек, теперь уже тринадцать, поправил себя Михаил. Хотя это скорее деревня. Сообщество, если быть точнее. Было еще около тридцати человек, которые жили за городом на фермах. После того, как город будет обыскан, ему нужно будет выехать и проверить их. После того, как он убедится, что Цзя-Ли в безопасности.

- Сомневаюсь. Что бы это ни было, оно не было человеком. Это было чистое зло, - oн посвятил Роберта в подробности.

Руки почтового клерка дрожали, когда он слушал. Он был еще одним бывшим солдатом и повидал немало зверств. Но вражеские бойцы – это одно. Леди, которую все знали, была совершенно другой.

- У меня, как всегда, наготове дробовик и винтовка. Позвольте мне собрать патроны и пистолеты, и я скоро буду там.

- Благодарю вас, Роберт. Карл поведет нас. У него самый большой опыт в таких делах. Считайте его законным представителем. Сейчас мне нужно проверить Ривера и Хассе, но я скоро буду.

- Их там нет, шериф. Прошлой ночью я слышал ужасный шум, доносившийся из темноты. Потом я услышал стук копыт. К тому времени, как я встал и выглянул в окно, облако пыли уже летело на запад. Я подозреваю, что к племенам.

Михаил нахмурился. Что могло быть настолько срочным, чтобы вытащить их посреди ночи? Он не верил своим ушам, но предостережения Тедди эхом отдавались в его голове. Нет, на это не было никаких шансов. Но это было очень странно.

- Вы готовы, шериф? - Роберт стоял с ружьями у двери.

- Давай покончим с этим.

Джосайя и Тедди целеустремленно вошли в церковь, словно собираясь обрушить свое правосудие на любое существо, осмелившееся приблизиться к ним или их городу. Как только они оказались внутри, все притворство вылетело в окно.

- Это сделали проклятые дикари! - завопил Тедди.

Джосайя глубокомысленно кивнул.

- Они бич нашей земли. Но невозможно убедить идиотов, которые живут здесь, в их злых намерениях. Они настолько ослеплены ложью, что не могут видеть то, что так ясно перед ними. Шериф хочет, чтобы мы отправились в тюрьму и встретились с этим типом Беком. Я ему не доверяю. Ни капельки. От него воняет большими городами. Надменными всезнайками, как от целой кучи. То, чего хочет шериф, и то, чего хочет Бог, это две разные вещи. Ну, Тедди, Господь так распорядился, что у меня припрятана бутылка. Возможно, глоток-другой успокоит наше настроение. Остальное может подождать.

Тедди облизнул губы и кивнул. Никогда не было такого, чтобы он не подумал, что глоток-другой – лучшее предложение. Он последовал за Джосайей к кафедре и обратил внимание на расшатанную доску внизу. Джосайя достал наполовину полную бутылку ржаного виски и протянул ее Тедди, который старался не казаться слишком нетерпеливым. Он вытащил пробку зубами и сделал небольшой глоток, прежде чем продолжить.

- Дорогой Иисус, я умоляю тебя сразить дикарей, которые убили бедную Трейси Уилсон и вернули ее в твои объятия. Защити и безрассудных людей этого маленького городка в их бесплодных поисках демонов. Откройте им глаза на истинное зло. Во имя твое мы молимся и благодарим. Аминь.

Тедди эхом повторил "аминь". Но он все ждал, когда Джосайя сделает глоток и передаст ему бутылку. Наконец Джосайя сделал глоток, но бутылку оставил. Тедди кипел, глядя на янтарную жидкость в бутылке. Он не хотел слушать еще одну речь. Ему захотелось сделать еще глоток.

- Господь позаботится о нас, дорогой Тедди. Мы единственные члены этой паствы, которые действительно выполняют Его работу. Мы будем вознаграждены на небесах щедрыми наградами!

Тедди уставился на бутылку, надеясь побудить его пить, а не болтать. Потом он увидел, как что-то капнуло на рукав куртки Джосайи. Дождь? Он вспомнил, что небо было ясным, когда они вошли. Еще одна капля упала на куртку проповедника. На этот раз немного плеснуло и на кафедру. Тедди моргнул, глядя на субстанцию. В тусклом свете, льющемся сквозь пыльные окна, она казалась почти красной.

- Да, мой друг, Господь примет их в свое лоно как героев и истинно верующих. Попомни мои слова! Когда мы умрем, наша жизнь только начнется!

Брызнула еще одна капля, и Джосайя наконец заметил это. Он дотронулся до рукава и в недоумении посмотрел на свой палец. Затем он посмотрел на Тедди, который смотрел на стропила с отвисшей челюстью и бледным лицом. Затем его настиг запах, и он отодвинулся, чтобы прикрыть рот от прогорклого запаха. Он тоже поднял глаза и увидел, что на голом дереве сидит Дьявол с серой кожей и ухмыляется им. В его руках была наполовину съеденная... собака? Существо просто улыбнулось им, а затем уронило отвратительную закуску и молча упало на ноги перед ними.

Тедди выхватил бутылку из рук Джосайи и сделал большой глоток, осушив четверть бутылки, пока Джосайя отплевывался. Существо шло к ним, все еще широко улыбаясь, с кровавыми пятнами зубов и мертвыми черными глазами. Пока Тедди осушал остатки виски, Джосайя сделал знак креста, чтобы отогнать зло.

Оно подалось вперед и прорычало:

- Пожа-а-алуйста, и-и-иди-и-и ко мне-е-е.

Тедди швырнул бутылку, и существо выхватило ее из воздуха и с треском ударило о кафедру. Джосайя открыл было рот, чтобы закричать, но его крик был оборван, когда разбитая бутылка вонзилась ему в горло. Все, что получилось, было влажным бульканьем. Тедди сделал движение, чтобы убежать, когда Джосайя схватился за горлышко бутылки. Из импровизированного носика хлынула кровь. Существо схватило Джосайю за правую руку, оторвало его руку от тела и ударило Тедди в спину с такой силой, что сбило его с ног. Джосайя долго смотрел на него, не понимая, что он мертв, а потом рухнул на пол в лужу собственной крови.

Тедди встал на колени, когда монстр приземлился ему на спину. Воздух покинул его тело от резкого удара, и он захрипел, почувствовав, как хрустнули ребра. Длинные серые когти прошлись по его спине, порезав до самой кости. Он бы закричал, если бы мог дышать. Мир принял красный оттенок, когда агония пронзила его мозг, и он почувствовал, что начинает терять сознание. Затем воплощение зла протянуло руку к окровавленной, изодранной плоти, схватило его за позвоночник и вырвало его со стоном напряжения и триумфа. Он поднес его к оскаленным губам и провел длинным черноватым языком по позвоночнику, смакуя вкус спинномозговой жидкости и крови.

- Ско-о-оро-о-о, Ха-а-ассе.

Ривер стоял, едва скрывая напряжение и страх. Он был словно сжатая пружина, готовая вот-вот взорваться от ярости. Хассе Ола лежал на земле перед большим костром. Каждый его мускул напрягся, губы побелели от низкого стона, прозвучавшего сквозь стиснутые зубы.

- Мы должны провести церемонию сегодня вечером.

Все взгляды устремились на говорившего, вождя мускогов, который умолял остальных.

- Мы не готовы. И луны тоже нет.

- К черту ваши оправдания! - крикнул Ривер. - Все, что вы делали последние десятилетия, это болтали, в то время как мы потеряли все! Пришло время действовать. Вы нужны этому парню.

- Время, проведенное с Белым Человеком, стоило тебе терпения. Их пути - не наши, наши пути – не их.

Ривер сплюнул на землю.

- Скоро все будет принадлежать им. Пока вы сидите и обсуждаете наши пути, внешний мир меняется. Вы собираете пыль со своих неподвижных тел, называя это традицией.

- Довольно. То, что мы предлагаем, достаточно опасно не только для мальчика, но и для всех нас. К этому нельзя относиться легкомысленно. Священные церемонии должны быть соблюдены. Если не можешь, перережь ему горло. Если хочешь его спасти, прикуси язык.

Ривер глядел на огонь, но молчал.

Хассе Ола громко закричал в палатке, первобытный звук боли и мучения, который заставил вздрогнуть даже самых стойких из соплеменников.

- Все за то, чтобы продолжить?

Все медленно подняли руки вверх, хотя на их лицах читались отвращение и сомнение.

- Тогда сегодня вечером мы совершим обряд. А до тех пор очиститесь. Мы должны быть очищены, чтобы это сработало, разумом и духом.

- Где, черт возьми, проповедник с пьяницей? - Михаил, казалось, был вне себя от гнева.

Брэдли сидел молча. Коди с широко раскрытыми глазами просматривал один из журналов на столе. Было очевидно, что у него есть тысяча вопросов, которые он хотел бы задать. Но выражение лица Карла заставило его промолчать. Роберт стоял, готовый к действию, и смотрел в окно на пустую улицу.

- У меня ничего нет. Ни одной чертовой зацепки, - Карл с отвращением отодвинул последнюю пачку бумаги, стукнув кулаком по столу.

- Что же нам делать? - Михаил стоял, положив руку на револьвер.

- На самом деле Дункан не такой уж большой. Просто полоса, кроме всех фермерских домов. Но у меня такое чувство, что существо все еще здесь. Если бы онo отправилoсь на окраину, все уже были бы мертвы. Это охотник. Он наслаждается страхом. Судя по тому, как он держал ее голову, он хочет, чтобы мы боялись того, на что он способен. Мы разделимся на две группы, и каждая займет одну сторону улицы. Обыщите амбары и сено вилами. Втыкайте их в рыхлое сено, оно может ждать под укрытием. Онo может быть ночным существом, как вампир или ревенант. Скорее всего, он ловок и быстр. Скорее всего, имеет зубы и когти.

- Я повидал в своей жизни немало крутых ублюдков, но ни один из них не был способен противостоять картечи в живот, - Брэдли напустил на себя изрядную порцию бравады, но все мужчины излучали тревожный страх.

- Шериф, возьми Роберта и Коди. Я пойду с Брэдли и его картечью. Иди медленно, будь осторожен. Он знает, что мы здесь, но может не знать, что мы знаем, что он здесь. Большинство монстров будут искать место, которое они смогут защитить от присутствия людей. Наше невежество будет против нас. Мы должны надеяться, что его невежество также сработает против него.

Мужчины подошли к двери и остановились, увидев предательское облако пыли, сигнализирующее о том, что в город быстро въезжает всадник. Они смотрели, как всадник приближается, и Роберт сказал:

- Это Ривер, возвращается от племен, я думаю. Похоже, он один.

Ривер пришпорил коня – они оба были покрыты потом – и спрыгнул.

- Шериф, приветствую вас.

Михаил некоторое время смотрел на него, прежде чем заговорить. Слова Тедди звенели у него в голове.

- Вчера вечером у нас в городе случилась беда. Явился погонщик скота, сильно раненный, и умер. Сегодня утром мы обнаружили, что Трейси тоже убита. Я хотел предупредить вас, но, похоже, вы с Хассе сбежали посреди ночи.

- Как они были убиты?

- На Криса напали, и его укусила змея. Трейси была частично съедена.

Карл наблюдал за выражением лица Ривера и не заметил никакого шока.

- Обычно, когда кому-то говорят, что кто-то съел другого человека, они выглядят расстроенными и испытывают отвращение. Ты таким не кажешься, тоже. Не хочешь объяснить?

Плечи Ривера поникли.

- Хассе Ола вчера вечером заболел. Но сначала он заговорил.

Люди Дункана выглядели так, словно испытали шок.

- А тот мальчик не умственно отсталый? - удивленно спросил Брэдли. Он посмотрел на остальных. - Я думал, он не может говорить. За два года, что мы здесь, я не слышал ни слова.

Коди пожал плечами, внимательно изучая лошадь. Михаил и Карл просто ждали продолжения.

- Он сказал только одно слово, прежде чем отключился, - oн уставился на грязную дорогу. Карл почувствовал, что прикусывает язык, чтобы не закричать. - Вендиго.

Карл ошеломленно уставился на него.

- Вендиго? Невозможно. Они никогда не покидают дикие места Западной Канады.

Ривер посмотрел на него с улыбкой, лишенной веселья.

- Существует много мифов. Они столь же разнообразны, как и сами племена. Алгонкинские легенды и мускожские сказки.

Карл кивнул, но на его лице отразилось разочарование.

- Я знаю о различных мифах племен. Я также провел значительное время с племенем Мускоги. Я ни разу не слышал их версию Вендиго. Каковы их слабые стороны? Что ими движет? Какое это имеет отношение к Хассе Оле?

Ривер нахмурился.

- Они не мой народ. Хотя я смотрю на Хассе Олу как на младшего брата, он не является моей кровью. Я заботился о нем последние три года. Он был там три года назад, когда банда Миллера была убита на Чизхолмской тропе. Его схватили разбойники и собирались пытать за информацию о каком-то сокровище, которое они искали.

- Какое сокровище? - Брэдли вдруг показалось, что его гораздо больше заинтересовала та чепуха, от которой он отмахивался.

Ривер сплюнул.

- Миф, не более. Что-то зарытое далеко к югу отсюда. Но разбойники ничего об этом не знали. Они привязали его к дереву, когда Вендиго нашел их. Он убил их всех, кроме Хассе Олы.

- Почему он пощадил мальчика? - спросил Михаил.

- Старейшины никогда не говорили, почему его не убили. Они осторожны со своими словами, особенно когда их спрашивает посторонний. Все они сказали бы, что Вендиго – охотник, движимый голодом и жадностью.

- А его слабость? - подтолкнул его Карл.

- Они не говорили. Я никогда не спрашивал. Они были убеждены, что он давно мертв. Или оставался далеко позади, пока нас оттесняли все дальше и дальше от дома.

Лица слушающих омрачили виноватые взгляды. Всех, кроме Коди, который все еще смотрел на лошадь и что-то бормотал себе под нос.

- Итак, мы наконец-то знаем, что это такое, - пробормотал Михаил.

- Но мы понятия не имеем, как это остановить, - добавил Карл. - И он здесь, в городе, ждет нас. Где-то.

- Ты останешься здесь, чтобы помочь нам, Ривер? Или ты должен вернуться к племенам? - спросил Михаил, уставившись на него.

Казалось, не было никаких сомнений в том, что он предпочел бы.

- Боюсь, что это зло вплетено в душу Хассе Ола. Если мы сумеем его уничтожить, он освободится. Я охотно помогу вам.

- Значит, ты с Карлом. Все будет в порядке, господа. Мы найдем этого сукина сына, покончим с ним, и все вернется в прежнее русло.

- Кроме Криса и Трейси. И Бог знает, сколько еще таких, - добавил Роберт.

- Мы отомстим за павших. И, может быть, спасем Хассе Олу. Пойдем.

Две группы мужчин кивнули и направились к противоположным сторонам тихой главной улицы. Мрачная решимость гнала их, пока их сапоги топали по утоптанной земле, страх в животах, пока они искали Дьявола, спрятанного где-то в Дункане.

Шли часы, пока шестеро мужчин прочесывали каждый тюк сена и каждую пустую комнату города. Солнце стояло высоко в небе, когда они начали, но теперь, когда они добрались до церкви, оно бросало на город мрачные красные лучи. Все было бесполезно. Нигде не было видно ни шкуры, ни шерсти каких-либо чудовищ. На востоке закричали койоты, когда тьма заполонила полнеба.

Михаил посмотрел на Карла и разочарованно покачал головой.

- Мы ничего не нашли. Судя по выражению ваших лиц, вы тоже?

Карл уныло уставился в землю.

- Возможно, он получил то, что хотел, и ушел. Остается только рассказать об этом пьяницам в церкви и пойти в "Кензи" подкрепиться.

Брэд выплюнул жирную струю коричневого табачного сока.

- Эти два труса так и не вышли из своего маленького укрытия, чтобы помочь нам. Держу пари, они отсиживались с виски и ждали, пока мы закончим обыск.

- Ну что ж, давайте поднимем ленивые мешки с дерьмом и получим заслуженную еду. Дамы, наверно, до смерти перепугались, ожидая нас, - Роберт покраснел, и улыбки приветствовали его слова, так как все точно знали, о какой даме он беспокоится.

Михаил пнул ногой закрытые двойные двери церкви.

- Ладно, вы, трусливые ублюдки. Вы можете выйти прямо сейчас! - oн снова пнул дверь. - Наверно, отрубились. Тедди и Джосайя не знают, когда следует остановиться.

Карл потянулся к двери и остановился.

- Ты слышишь?

Все на мгновение притихли и услышали громкое жужжание. Они смущенно посмотрели друг на друга.

- Похоже на мух. Целая куча мух, - тихо сказал Коди.

Карл снял со спины винтовку, взвел курок и держал еe наготове. Он посмотрел на Михаила и кивнул. Михаил протянул руку и взялся за дверную ручку. Остальные мужчины держали оружие наготове. Михаил сделал знак тремя пальцами. Три, два, один. Затем он повернулся и, оттолкнувшись, опустился на колено в поле зрения Карла.

Зловоние ударило их, как волна, и они все съежились. Красный свет просачивался внутрь, когда Карл медленно пробирался внутрь. Он замер менее чем в пяти шагах, затем начал целиться вниз, проверяя углы здания. Не забыв о чудовище, он также целился вдоль стропил. Он почувствовал тошноту, когда оглядел теперь уже оскверненную комнату. Зловоние смерти и густые тучи мух наполняли воздух. Брэдли шагнул внутрь, а затем быстро обернулся и громко рыгнул снаружи. Карл не мог его винить. Он сунул руку в карман и вытащил несколько спичек. Он зажег одну из них, и запах серы заполнил его ноздри, когда вспыхнул свет.

- Боже мой, - пробормотал Михаил.

Коди с отвращением и благоговейным страхом смотрел, как Карл зажигает пару свечей. Тедди лежал поперек большого деревянного креста в глубине комнаты. Точнее, не лежал. Был разбросан. Его голова была насажена на самый верх. Обломки разбитого черепа и красновато-серые куски плоти безвольно висели. Он больше походил на арбуз, насаженный на дерево, чем на человеческую голову. Его лицо обвисло, оба глаза были удалены. Его язык висел на бледном, забрызганном кровью подбородке. Каким-то образом его торс был прикреплен к основному столбу креста прямо под перекрещивающейся балкой. Его обвисшие кишки свисали на пол. Вокруг него роились огромные тучи мух.

Брэдли по-прежнему рвало снаружи, зловоние было слишком сильным, чтобы он мог даже подумать о том, чтобы войти внутрь и увидеть его причину. Михаил и Карл медленно пробирались к кресту с оружием наготове. Коди не мог оторвать глаз от останков.

- Где его руки и ноги? - тихо спросил он. - И где Джосайя?

Карл, не говоря ни слова, двинулся вперед. Деревянный пол был залит кровью. Его ботинки издавали неприятный чавкающий звук. Михаил не отставал от него ни на шаг. Они обыскали кафедру и место за оскверненным крестом.

Михаил наконец нарушил молчание.

- Какое существо могло сотворить такое?

Карл зашел за крест и тихо присвистнул.

- Он вырвал ему позвоночник. Вырвал его начисто из тела, а затем засунул останки на сам крест. Этот Вендиго насмехается над нами. Демонстрирует свою силу и дикость.

- Он вырвал ему позвоночник? - глаза Коди загорелись от перспективы увидеть это.

Его научное любопытство, смешанное с грибами, которые он съел прямо перед тем, как шериф нашел его, возбудило его разум. Он поспешил посмотреть, поскользнулся в густой крови и упал на спину с резким стуком и всплеском. Он лежал в густой луже, пытаясь отдышаться, и уставился на стропила и готов был поклясться, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Он моргнул, продолжая смотреть, но видел только темноту. Затем он заметил слабое движение. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но понял, что не знает, действительно ли то, что он видит, можно увидеть или нет. Он мог поклясться раньше, что лошадь Ривера пыталась передать ему сообщение. Он повернул голову и увидел, что Ривер стоит рядом и протягивает ему руку, чтобы помочь подняться, которую он с радостью принял, стараясь не смотреть в темноту над собой.

- Спасибо, Ривер. Ты меня очень выручил.

Ривер уставился на него.

- Ты весь в крови. Почему ты просто лежал в ней?

Коди открыл было рот, чтобы что-то сказать, но увидел, как тьма бесшумно спрыгнула со стропил и приземлилась за Ривером. Его рот открылся, но из него не вырвалось ни слова, только первобытный стон, который едва ли можно было назвать знаком. Ривер быстро присел, и на том месте, где только что была его голова, замахнулась серая рука. Он развернулся и дважды выстрелил почти в упор. Черные брызги дождем полились на заднюю стену.

Вся церковь взорвалась какофонией выстрелов. Вендиго был ранен и разорван пулями, отброшенный назад к стене, где он зарычал в ярости, прежде чем соскользнуть вниз, чтобы неподвижно сесть. Мужчины перестали стрелять и уставились на него. Худощавый и покрытый глубокими шрамами и черными сочащимися дырами вдоль его жилистого тела. Серая кожа свисала лоскутами там, где горячий свинец пробивал ее насквозь.

Брэдли все еще выглядел зеленым, но он смотрел на существо из дверного проема.

- Это было не так уж сложно для демона из глубин Ада.

Карл не двигался, и когда Михаил шагнул вперед, чтобы осмотреть тело, он протянул руку, чтобы остановить его.

- Пока нет. Я не уверен, что это не игра в опоссума.

Михаил рассмеялся.

- Ни один опоссум в мире не выдержит такого количества пуль.

- Возможно, мы видели совершенно разных опоссумов.

Коди был в восторге от этой штуки.

- Ты понимаешь, какое это открытие для науки? Монстры всегда были сказками, рассказанными, чтобы объяснить непостижимый страх темноты. Но здесь лежит труп одного. Мне нужно его препарировать. Изучить его. Кто знает, какие тайны он может скрывать? Новые открытия, которые будут способствовать нашему пониманию мира, в котором мы живем.

Он вытащил пистолет и начал приближаться к Вендиго. Его разум уже перебирал возможные варианты. Он станет знаменитым. Возможно, устроится преподавателем в одну из восточных школ. Он был так поглощен своими мыслями, что не услышал предостережения Карла остановиться. Вонь гнили была такой сильной, что он почувствовал, как слезятся глаза. Пули пробили грудь и легкие. Он протянул руку, схватил существо за запястье и нащупал пульс, но его возбуждение было настолько сильным, что он чувствовал только собственное биение в груди и черепе, вибрируя. Он вытащил свой длинный острый клинок из ножен на поясе и поднес его к носу существа.

- Никаких признаков дыхания. Никаких признаков пульса. Господа, я полагаю, что мы положили конец царству террора Bендиго.

Карл продолжал смотреть в ожидании. Мысленно он вел обратный отсчет. Сколько раз существо падало только для того, чтобы подняться в последнюю минуту? У него были шрамы, показывающие, на что способна излишняя самоуверенность. Но он не сдвинулся с места. Просто сидел, прижавшись к стене, и из его ран капала кровь. Он поймал себя на том, что изумленно улыбается.

Михаил увидел его улыбку и хлопнул по плечу.

- Похоже, большой плохой Вендиго не смог противостоять шерифу Михаилу и его помощникам. Думаю, эту историю ты будешь рассказывать своим внукам. Не забудь упомянуть о моем бесстрашии перед лицом опасности. И мою грубую красивую внешность.

- И пропусти ту часть, где я выблевываю свои кишки, - крикнул Брэдли, выходя обратно в сумерки.

- Что вы сделаете с телом? - спросил Карл Ривера. - Очевидно, когда-то он был одним из Племен.

Коди встал и посмотрел на Ривера.

- Мне нужно его изучить. Ради всего человечества.

Ривер посмотрел на труп и пожал плечами.

- Эта мерзость больше не является частью Племен. Пусть костоправ делает, что хочет.

Коди улыбнулся и кивнул.

- Да, да. Спасибо. Не могли бы вы помочь мне перенести его через улицу в мой офис? Я хочу немедленно начать вскрытие.

- Я могу сэкономить тебе время и силы, Коди. Он умер от отравления свинцом, - Михаил рассмеялся, и вскоре к нему присоединились остальные.

Ривер наклонился, схватил Вендиго за ноги и кивнул Коди, который схватил его за руки. Они с ворчанием подняли его и вышли из церкви.

- Пойдем, сообщим дамам, что мы победили мерзкого зверя, и отведаем немного стряпни мисс Кензи. Возможно, еще бутылку или пять виски, - сказал Михаил, направляясь к двери.

- А как насчет всего этого? - Карл указал на Тедди, все еще безвольно висевшего на кресте.

- Я думаю, что огонь сделает свое дело. Это место никогда больше не будет чистым. Сожгите его дотла и отстройте заново, когда новый шериф доберется до города.

- А Джосайя?

- Он обязательно появится. Так или иначе.

Брэдли только улыбался, когда Карл закрыл за ним дверь.

- Виски и ужин за мой счет, ребята! И, может быть, мне повезет, и Мэри Джо еще не уехала.

- Тебе нравится эта сквернословящая художница? - с улыбкой спросил Роберт.

- Она пишет картины своим языком. Знает, как обходить кусты, если вы понимаете, что я имею в виду. Я уверен, что вы с Мари еще не добрались туда. Вы двое – цивилизованные люди и все такое.

Мужчины рассмеялись и пошли дальше, а лицо Роберта вспыхнуло красным в угасающем свете.

Ривер помог Коди положить тело на смотровой стол и повернулся, чтобы уйти.

- Куда ты? Сегодня вечером у Кензи будет вечеринка. Я собираюсь начать свое расследование и в ближайшее время буду занят.

- Мне нужно рассказать Вождям, что произошло. Что Вендиго мертв. Сегодня вечером у Хассе Олы тоже церемония. Если я потороплюсь, то успею до конца. Мы тоже будем праздновать. Сегодня вечером было покончено с великим злом, которое легло тяжким бременем на мой народ. Народ Дункана будет помнить об этом, - с этими словами он вышел из кабинета.

Коди высунул голову в дверной проем.

- Посмотри, сможешь ли ты достать еще этих грибов, пока будешь там! - Ривер рассмеялся и пошел дальше по улице.

Коди вернулся к столу и стряхнул с себя тяжелую, запачканную кровью одежду. Он вышел через заднюю дверь, накачал в таз воды и смыл как можно больше липкого красного месива. С него капало, когда он схватил с полки одно из полотенец и вытерся. Он все еще лихорадочно думал о книге и путешествии. Может быть, он отправится в Европу с образцами. Он переоделся в сменную одежду, которую всегда оставлял в письменном столе, и натянул грубое длинный халат, чтобы не запачкаться.

Он вернулся к Вендиго с чернильницей и ручкой, чтобы записать свои открытия.

- О людях и чудовищах, о Голоде на Чизхолмской тропе, - начал он.

Он записал историю Хассе Олы и Трейси быстрым четким почерком. Затем рассказал о Крисе, привязанном к спине лошади, привезенном в город с рассказами о Дьяволе на тропе. Он улыбнулся, прочитав свою писанину. Угасающий эффект грибов все еще придавал сказочность его словам. Он сделал себе пометку расспросить Карла о других монстрах. Может быть, он мог бы отправиться с ним в приключение? Это было только начало его восхождения к славе. Кто знает. Он знал, что, отправляясь в глушь, он был обречен на величие. Никто в городах в него не верил. Но здесь ему было позволено поступать по-своему.

Он отложил бумагу и двинулся, чтобы взглянуть на то, что сделает его карьеру. И в изумлении уставился на тело. Оттенок кожи был необычным, возможно, странная пигментация, похожая на альбинизм. Он потянулся вперед, приподнял веко и был поражен, увидев черные шары. Жаль, что в Дункане нет фотографа. Он представлял себе, что скоро он появится, как только распространится слух о том, что здесь обитает чудовище. Люди не могли сдержаться, когда им давали заглянуть в тьму.

Он повернулся и схватил с полки банку Мейсона и большую бутылку с формальдегидом. Смешал большое количество формальдегида в банке и добавил спирт, чтобы заполнить его около верхней части. Он снова повернулся к телу с маленьким ножом, чтобы попытаться осторожно вырвать глаза.

- Черные глаза заставят народ дрожать от страха, - сказал он себе с усмешкой. - Странно, - пробормотал он, увидев, что глаз снова закрылся.

Он усмехнулся про себя, почувствовав мгновенный всплеск адреналина.

- Трупное окоченение может привести к спазму мышц и закрытию глаза.

Потом он заметил еще кое-что странное. Пулевые раны, казалось, снова срастались у него на глазах. Он несколько раз моргнул, обвиняя в этом галлюцинации. Нет. Пока он наблюдал за телом, оно само заживало. Он зачарованно наблюдал, пока его не осенило. Тварь была еще жива. Он повернулся, чтобы выбежать из комнаты, но почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Его рывком вернули к столу, и он обнаружил, что смотрит в эти чернильные глаза, полные злобы и голода.

- Не-е-е у-хо-о-оди-и-и.

- Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста. Я тебя умоляю, - пролепетал Коди.

Вендиго просто улыбнулся ему холодной улыбкой, лишенной чего-либо человеческого. Затем другая его рука направилась ему в лицо. Коди почувствовал, как его глаза разрываются и глазное желе стекает по лицу. Это было последнее, что он почувствовал, когда когти пробили тонкий слой черепа и проникли в его мозг. Его тело дернулось, когда электрические импульсы пробежали по нему в состоянии замешательства. Его уже не было в живых, когда зубы начали впиваться в его щеку.

Кабинет наполнился треском костей и влажным чмоканьем, пока Вендиго пировал над Коди. Брызги крови разлетелись по комнате, запачкали страницы его магнум-опуса и пропитали бумагу.

Племена

Закат оставил лишь слабый свет на далеком горизонте. Мужчины вернулись с охоты с задними вырезками свежего мяса, перекинутыми через спину лошадей. Повсюду горели костры, готовились обеды, и в небо лениво поднимались струйки дыма. Импровизированный городок был оживлен и полон улыбок, дневная суета уступала место вечернему покою.

В лекарской ложе воцарилась тишина, когда вошли вожди. Каждый принес подношение из шалфея и шкуры, чтобы умилостивить духов. Они торжественно склонили головы перед пылающим огнем и заключили мир с предками, которые наблюдали за ними. Дары были съедены, и дым казался тяжелым, когда поднимался через вентиляционные отверстия в балдахине.

Вождь Мускоги, теперь один из равных среди Племен, сидел и тихо пел, растирая священные краски. Он долго тянул из бурдюка с водой, наполненного ягодами и травами, которые бродили неделями. Он сплюнул в красители, раздавливая и смешивая их. Рядом с ним сидел молодой охотник, который был избран, чтобы узнать секреты медицины от старейшин и предков, и точил ветви в тонкие колышки.

Последний час Хассе Ола лежал неподвижно. Казалось, лихорадка вот-вот спадет. Веревки вокруг его рук и ног расслабились вместе с напряженными мышцами, которые были на грани разрыва последнего цикла солнца и луны. Он все еще был связан, привязан руками над головой к вбитым в землю кольям. Но лицо его выражало безмятежность. Каждый вождь тихо пел песни своего народа, размахивая над неподвижной фигурой.

Хассе Ола открыл глаза и огляделся с легким смущением в глазах. Один из вождей поднес к губам бурдюк и пустил в рот струйку воды. Он удовлетворенно вздохнул, и его веки снова закрылись.

- Он расслабился. Духи слышат наши мольбы. Пусть начнется ритуал.

"У Кензи"

Когда четверо мужчин вошли в бар, семь пар глаз встретили их взглядами, полными надежды и тревоги. Цзя-Ли подбежала к Михаилу и заключила его в медвежьи объятия. Мари вскочила, схватила Роберта за лицо и притянула к себе, чтобы запечатлеть на его губах яростный поцелуй. Дамы улюлюкали и кричали. Роберт стоял неподвижно, как доска, и было очевидно, что сначала он был шокирован и смущен. Но, в конце концов, страсть захлестнула его, и он ответил взаимностью.

Брэдли остановился в дверях, и Кензи улыбнулась ему. Затем его голова резко дернулась в сторону от удара. Мэри Джо сверлила его взглядом.

- За что, черт возьми? - спросил он.

- Ты просто идиот. Ты слышишь меня, Брэдли? Идиот. О чем ты только думал? Ты мог бы позвать меня, я стреляю куда лучше тебя, я думаю. А если бы тебя ранили?

Он в замешательстве уставился на нее.

- Ты сказала, что уедешь из города, чтобы вернуть лошадь, как только встанешь. Как, черт возьми, я должен был... - eго голова дернулась в другую сторону.

Он недоуменно посмотрел на Мэри.

Она смотрела на него с таким же неодобрением.

- Не стоит спорить со мной. Или предложил бы поехать со мной.

Теперь он был совершенно сбит с толку.

- А ты этого хотела?

Ее лицо смягчилось.

- Я бы не сказала "нет". Это уж точно.

- Ты этого ждала?

- Я не дура. Если бы там был монстр, я бы стала для него легкой мишенью.

Он потянулся и схватил ее за руку. Это был одновременно и жест любви, и попытка предотвратить третью пощечину.

- Дорогая, в тебе абсолютно нет ничего женственного. Ну, кроме пары мягких частей, я думаю. Но они мне тоже нравятся, - oн притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы.

Дамы закричали почти так же громко, как и прежде.

Кензи слегка съежилась, вероятно, размышляя, потеряла ли она хорошего партнера или приобрела ужасного. Карл грустно улыбался, глядя на счастливые лица, думая о Трейси и свидании, которому никогда не суждено было состояться. Он подошел к бару, и Кензи положила руку ему на плечо и мило улыбнулась, отразив боль в его глазах. Он кивнул ей, слова, казалось, застряли у него в горле, и он взял предложенный стакан виски, который она протянула ему.

Фрэнк и Отто, два путешественника, сидели и наблюдали за этим зрелищем. Фрэнк, казалось, был сбит с толку. Отто равнодушно смотрел на него, нахмурившись.

Кензи наблюдала, как Карл медленно потягивает напиток. Когда он наконец поставил стакан, она заговорила:

- Я так понимаю, вы поймали ублюдка?

- Да.

- Мы потеряли еще кого-нибудь?

- Тедди. И мы нигде не нашли Джосайю, - все молчали, пока он рассказывал о сцене в церкви.

Он также передал слова Ривера. Когда он закончил говорить, в комнате воцарилась тишина.

- Чушь собачья! - воскликнул Фрэнк, когда молчание затянулось. Отто положил руку на плечо друга, но Фрэнк отмахнулся. - Это самая большая чушь, которую я когда-либо слышал. Серокожий дикарь убил бог знает сколько людей. И съел их? Лошадиное дерьмо.

Роберт сердито шагнул к мужчинам, но Мари положила руку ему на грудь. Михаил бросил сердитый взгляд поверх головы жены.

Мэри Джо в порыве гнева обернулась, положив руки на оружие.

- Слушай меня, трус, и слушай внимательно. Не думай, что я не видела, как вы оба чуть не обмочились, когда узнали, что происходит. Только госпожа Цзя-Ли и госпожа Кензи удержали меня. Но вы, двое, ни на что не годные, паршивые дворняги, не пошевелили пальцем и не предложили свою помощь. А теперь ты вспомнил, что у тебя есть яйца, когда тварь уничтожили. Я бы и вас пристрелила. Трусы лилейные.

Отто поднял руки.

- Послушайте, мэм, Фрэнк просто пьян и болтает невесть что. Просто мы никогда не слышали ни об одной из этих ветряных мельниц. Пожалуйста, примите наши извинения. И нашу благодарность. Да, Фрэнк?

Фрэнк что-то пробормотал в стакан, и Отто дал ему подзатыльник.

- Прошу прощения, мэм. Джентльмены. Я весь день просидел в стаканах и сам толком не знаю, что говорю.

Брэдли оттащил Мэри Джо назад и обнял ее.

- Спасибо, дорогая.

Она снова растворилась в нем и вздохнула. Буря миновала, и все снова принялись болтать. Мари подвела Роберта к бару и выдвинула табурет. Он сел и взял стакан виски. Потом она села к нему на колени и положила голову ему на грудь.

Михаил и Цзя-Ли подошли и сели рядом с Карлом.

- Спасибо, что вернули мне моего пупсика целым и невредимым, мистер Бек.

Карл улыбнулся ей.

- Всегда пожалуйста. Чертовски хороший у вас муж.

Она погладила Михаила по щеке и улыбнулась ему, сморщив нос.

- Самый лучший. И довольно симпатичный, хотя от него пахнет, как от скотобойни.

Они все сидели и пили, пока Брэдли рассказывал ту же самую историю, которую они только что слышали, умудряясь приукрашивать каждую деталь. Вскоре Вендиго стал ростом в двенадцать футов, он посмотрел на него с кривой усмешкой и выпустил в него огонь. Михаил бросил взгляд на Карла, и оба мужчины расхохотались.

- У тебя на брюках и ботинках блевотина, Брэдли, - крикнула Кензи, когда Брэд рассказывал, как в одиночку расправился с чудовищем.

Все снова расхохотались, и он покраснел и поспешно опустил глаза.

В этот момент в Дункане все было в порядке. Все до единого улыбались и пили. Даже Фрэнк и Отто, казалось, расслабились, когда увидели все это. Снаружи ухнула старая сова и пролетела мимо оживленного бара в поисках кролика на завтрак. Мир, казалось, окутал город, как одеяло.

А потом все пошло к черту.

Переднее окно бара разлетелось вдребезги, и Тара с Эмбер закричали. Снаряд, разбивший окно, с глухим стуком приземлился и покатился к ботинкам Фрэнка. Он посмотрел на него и упал со стула.

Джосайя в ужасе уставился в потолок.

- Пожа-а-алуйста, не-е-ет, - раздался вой с улицы.

Карл спрыгнул с табурета с обнаженным оружием. Михаил встал в то же время. Карл посмотрел на Брэдли.

- Отведите женщин в заднюю комнату.

- Вендиго мертв, - Кензи не могла оторвать глаз от головы Джосайи.

Словно в ответ, разбилось другое окно. Голова Коди упала на столик рядом с баром. Зияющие дыры там, где когда-то были глаза, и плоть, съеденная со щек, не вызывали недостатка в криках, когда Брэдли вывел женщин из комнаты. Мэри Джо отмахнулась от него, как и Цзя-Ли.

- Мы остаемся.

- Детка, иди. Пожалуйста. Эта штука получила по меньшей мере десять пуль, и мы были уверены, что она мертва.

- Ты стреляешь не так хорошо, как я.

- Я не могу потерять тебя.

- Ты не потеряешь.

- И-и-иди-и-и ко-о-о мне-е-е.

Мэри Джо несколько раз выстрелила в разбитое окно.

- Приди и возьми меня, ты, дерьмовый каблук! - oна потопала к входной двери.

Карл последовал за ней. Михаил и Цзя-Ли стояли, глядя на улицу сквозь пустые оконные рамы.

- Это охотник. Будь осторожна, - предупредил ее Карл.

- Однажды я отстрелила яйца суслику с пятидесяти ярдов. Я не боюсь ни одного серокожего урода.

- Но эта тварь – убийца.

- Ну, меня еще не убили. И я сталкивалась с настоящими ублюдками.

- Уверен, что да.

Не успели слова слететь с его губ, как перед ним промелькнула черная полоса, тьма на тьме. Только что там была Мэри Джо, а в следующее мгновение ее ноги и ботинки брызнули кровью на улицу. Он услышал ее крик вдалеке и выстрелы. Он стоял в шоке, глядя на ботинки, когда они упали. Михаил внезапно оказался рядом и потянул его обратно в бар.

- Он двигался так быстро, - Карл все еще в шоке смотрел на улицу. - Я никогда такого не видел.

Михаил и Цзя-Ли отвели его в заднюю комнату и захлопнули за собой дверь.

- А где Мэри Джо? - спросил Брэдли. Карл уставился на него. Цзя-Ли и Михаил смотрели в пол. - Где она?

- Умерла. Все произошло так быстро. Я ничего не мог сделать. Она погибла, Брэдли.

Брэдли издал звук ярости, который, казалось, вибрировал в самой его душе. Он схватил дробовик и направился к двери. Михаил схватил его за плечо, но тот отмахнулся. Кензи вскрикнула, но он проигнорировал ее и вышел за дверь. Михаил пошел было за ним, но Карл остановил его.

- Я пойду. Поднимите всех наверх. Он быстр, но я сомневаюсь, что он может летать. Запритесь в комнатах.

- Тогда я тоже пойду.

Карл увидел выражение лица Цзя-Ли и похлопал Михаила по плечу.

- Нет. У меня есть кое-что. Держите всех в безопасности, пока я не вернусь.

- Тогда зачем ты это делаешь?

- Потому что это не первая тварь, которая хочет, чтобы я преследовал ее. Я не умру здесь, не так. Доверьтесь мне.

И он вышел в открытую дверь.

Племена

Собравшиеся вожди танцевали вокруг костра, их песни наполняли шатер и разливались в ночи. Звезды наверху, казалось, пульсировали и гасли в такт их пению. Они бросали порошки в пламя, и цвета оживали. Тишина опустилась на палатки снаружи, когда эффекты мощной магии послали эхо в воздух.

Хассе Ола дернулся, когда палочки с чернилами пронзили его кожу. На его кровоточащей груди и животе начали проступать замысловатые узоры. Обереги от зла, тщательно вытравленные в памяти, передаются из поколения в поколение на святой защите. По мере того, как песня набирала силу вокруг него, он начинал биться все больше и больше. Как будто зло уже отчаянно пыталось укорениться в его теле и разуме и боролось против ритуала. Оставалось еще несколько часов, пока все это не завершится, но лица вокруг были полны мрачной решимости.

Его голова откинулась назад, и все тело напряглось. Он испустил в палатку рев боли и ярости, от которого песня слегка дрогнула. Она возобновилась с еще большей силой, когда он закричал. Его глаза резко распахнулись и злобно уставились на шкуры над ним. Его левый глаз смотрел дико, карий, со зрачком размером с кончик деревянной иглы. Его правый глаз, весь черный, наполнился ненавистью и голодом.

Брэдли стоял на улице, глядя на ботинки, лежащие на боку в двух лужах крови. Слезы текли по его щекам, когда он сжимал дробовик побелевшими костяшками пальцев.

- Вернись, тупой сукин сын, - прошептал Карл, наблюдая за тенями.

Брэдли не шевельнул ни единым мускулом. Он застыл на месте.

- Брэдли. Ну же, очнись. Если ты убьешь свою чертову дурацкую задницу, это не вернет ее обратно.

Он повернулся и посмотрел на Карла.

- Почему? Что мы вообще сделали этой твари? Что она вообще делала, кроме как напивалась и рисовала?

Карл обнял его за плечи и повел обратно к бару.

- Они думают не так, как мы. Ими движет потребность. Зло не подчиняется тем же правилам, что и мы. Давай вернемся в дом, где безопасно, хорошо?

- Мы должны отомстить, Карл. За Коди и Мэри Джо. И Трейси, - oн зарыдал, уткнувшись в плечо Карла.

Карл неловко похлопал его по спине, стараясь одновременно смотреть во все стороны.

- Так и сделаем. Пойдем в дом. Мы здесь беззащитны. Лучше всего в тесноте. А ты иди внутрь. Все наверху. Иди и запрись с Кензи. Ты нужен ей сейчас.

Брэдли выпрямился и вытер лицо рукавом. Он попытался сосредоточиться и вернулся в бар. Карл ободряюще улыбнулся ему. Затем он снова повернулся к улице.

- Я здесь, паршивый ублюдок! Выходи и посмотри мне в лицо! - крикнул он в ночь.

- Я-я-я зде-е-есс-с-сь.

Карл резко обернулся, чтобы найти источник голоса. У него отвисла челюсть, когда Брэдли повернулся к нему, беззвучно шевеля губами, и у него на глазах Брэдли словно разошелся по швам. Он стоял бледный, с шевелящимися губами, и его кишки и внутренности потоком хлынули на пол бара. Брэдли уставился в пол, пытаясь понять, что происходит. Он отчаянно потянулся вниз, чтобы засунуть окровавленные веревки обратно в теперь уже пустую полость, и медленно упал на колени. Карл не мог ни моргнуть, ни заставить себя пошевелиться. Он смотрел, как Вендиго улыбается – темнота на фоне темноты. Он небрежно взмахнул когтем, и голова Брэдли свалилась с неподвижного тела. Он долго смотрел на Карла, не переставая ухмыляться, а потом повернулся и побежал к лестнице.

- Михаил! Он поднимается по лестнице! - крикнул он.

Он увидел, как над ним затрепетали занавески. Он заставил себя двигаться, его тело сопротивлялось ему. Его разум кричал, чтобы он сел на лошадь и поскакал как можно быстрее и как можно дальше. Вместо этого он побежал внутрь, предупреждая тех, кто был наверху.

Крики раздались, когда он достиг нижней ступеньки лестницы, и вскоре последовали выстрелы. Перескакивая через две ступеньки, он пробежал через разбитую дверь в спальню. Прошло несколько секунд. Десять. Может, пятнадцать. Но это было все, что потребовалось Таре, чтобы быть разрезанной от внутренней стороны бедра до горла. Она лежала, задыхаясь, на кровати, пока ее жизнь утекала в пуховый матрас. Эмбер торчала из стены. Буквально. Ее ноги в хлопчатобумажных чулках подергивались. Ее руки были прижаты к бокам, когда ее с силой протащили сквозь стену. Ее "Дерринджер" все еще был зажат в руке.

- Эмбер, ты еще жива? - cпросил он.

Звуки выстрелов доносились с противоположной стороны, где она была протаранена.

- Помоги мне, Карл! Мое лицо разбито, и я застряла. У меня идет кровь. Пожалуйста, вытащи меня отсюда. Я...

- Эмбер! - Карл потянул ее за ноги, чтобы освободить. Он дернул ее, и она закричала. - Я держу тебя! Всего лишь маленький...

Он упал на пол, держа ее на руках. Из его груди вырвался воздух, и голова ударилась о пол с такой силой, что перед глазами вспыхнули искры. Какое-то мгновение он лежал, все еще сжимая ее бедра. По всему зданию раздались выстрелы. Он стряхнул с головы паутину и посмотрел вниз, чтобы посмотреть, как она. Он почувствовал, как желчь прилила к его рту, когда он увидел, что держит половину ее тела. Он повернул голову, и его вырвало на искусственный восточный ковер, уже пропитанный кровью Тары, и он сбросил половину тела с ног. Он с трудом поднялся на ноги и уставился в дыру в стене. Вендиго был там, крадучись и приближаясь к Белле. Кензи лежала, скрючившись в куче обломков, ее голова была повернута влево слишком сильно.

- Per favore, Dio, no! Per favore abbi Pieta![4] - воскликнула она.

Карл выстрелил через дыру в деревянных балках. Вендиго вздрагивал от каждого удара пули, но продолжал двигаться вперед. Карл стрелял снова и снова, пока затвор не щелкнул по пустому патроннику. Он отбросил пистолет, вытащил другой и увидел, как существо подняло в воздух свои худые мускулистые руки с длинными зазубренными когтями. Карл пробормотал молитву и выстрелил еще раз. Существо закричало от необузданной ярости, когда пуля вошла в глаз Беллы. Карл чувствовал пустоту в своем поступке, но знал, что подарил ей быструю смерть. Слабый кусочек милосердия в лучшем случае, который на вкус был как пепел, смешанный с его неудачей.

- Ты-ы-ы после-е-едни-и-ий, – прошипел ему Вендиго в ярости.

Затем он прыгнул вперед, в крепкую стену перед ним, и та проломилaсь, как будто былa сделанa из рисовой бумаги.

Мари закричала от ужаса, и раздался звук двухствольного выстрела. Роберт что-то бессвязно кричал. Карл бросился к двери, но тут же обнаружил, что падает лицом на пол с хрустом сломанного носа. Его ноги запутались в ногах Эмбер и споткнулись. Он бы рассмеялся над черным ужасом всего этого, но едва мог дышать. Его глаза наполнились слезами, когда он поднялся и, пошатываясь, вышел в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть тело Роберта, перекинутое через перила лестничной площадки и с грохотом приземлившееся на стену бара.

Карл посмотрел через перила и увидел, что Роберт не собирается вставать в ближайшее время, если вообще встанет, судя по тому, как он лежал на полу. Зеркало с гравировкой Маккензи лежало в комнате перед ним, разбитое вдребезги, как и его тезка. Чтобы усугубить ситуацию, духи разбрызгались по бару и стенам. Свечи вспыхнули ярко-синим пламенем, когда спирт потек по стене в канделябры. Языки пламени лизали стену и плясали на ликере.

- Черт! - воскликнул Карл, когда его страхи утроились. - Это последнее, что нам нужно, черт возьми.

Мари закричала, но ее крик оборвался на полуслове. Он бросился в дверь только для того, чтобы отскочить от нее. Он попробовал еще раз и получил больное плечо за свои усилия. Вместо третьей попытки он снял винтовку со спины и пробил дыру в двери и раме на месте замка. Он пнул дверь, и она распахнулась. Мари лежала на полу. Ее горло было разорвано, левая рука была сломана пополам в локте. Ее платье было разорвано, и казалось, что ее сердце было вырвано из груди. Вендиго нигде не было видно, но дверь на балкон была открыта. Он выбежал в ночь и увидел, как чудовище прыгнуло через окно в соседнюю комнату. Карл пробежал мимо него и пригнул голову, когда раздались выстрелы, молясь, чтобы шальная пуля не попала в него. Он увидел, как Отто крутанулся, и фонтан крови хлынул из того места, где только что было его лицо. Фрэнк прижался спиной к двери, отчаянно пытаясь перезарядить дробовик.

Он заглянул в соседнюю комнату и увидел, что она пуста, и продолжал двигаться, надеясь, вопреки всему, что Цзя-Ли и Михаил были в последней. Он подошел к окну и едва избежал выстрела, который прошел сквозь стекло.

Михаил понял, что это он, и открыл дверь.

- Какого черта ты здесь делаешь? - прошептал он. - Я мог бы убить тебя.

- Да ладно. Оно все еще дальше по коридору. Мы можем спуститься здесь, если поторопимся.

Цзя-Ли вышла и нежно коснулась щеки Карла. Ее глаза наполнились слезами. Михаил помог ей перелезть через подоконник, и она поспешила вниз по тяжелой угловой балке с удивительной грацией. Михаил посмотрел на Карла, который жестом велел ему идти. У Михаила не было такой же легкости, но он сделал это с несколькими ворчаниями и стонами. Карл поднял ногу, чтобы последовать за ним, когда дверь в комнату, которую они только что покинули, распахнулась. Карл уставился в черные глаза Вендиго. Его плоть была покрыта запекшейся кровью и полосами черного ихора. Вендиго улыбнулся ему, и он почувствовал, как его внутренности содрогнулись.

- После-е-едни-и-ий.

Карл сглотнул, когда он двинулся к нему. Он посмотрел вниз на Михаила и Цзя-Ли, которые в ужасе смотрели на него.

- Бегите!!! - закричал он.

А потом он почувствовал удар, когда Вендиго бросился на него. Подоконник треснул, как и его левая бедренная кость, и боль пронзила бок. Он обхватил Вендиго руками, и они оба перелетели через край. Ему каким-то образом удалось использовать силу существа, чтобы вращаться достаточно, чтобы приземлиться на него сверху. Он скатился с него и неподвижно лег на земле, так как от полученных побоев все его тело сотрясала агония. Он почувствовал, как его дыхание перешло в хрипы – явные признаки сломанных ребер. Существо неподвижно лежало рядом. Он потянулся за пистолетом, но его не было на боку. Он ощупал землю, но его не было в пределах досягаемости. Вендиго начал дергаться рядом с ним, а он просто смотрел на звезды над головой.

Затем он услышал хруст шагов и поднял голову, чтобы увидеть Михаила и Цзя-Ли, стоящих перед ним. Цзя-Ли подняла дробовик и выстрелила Вендиго прямо в лицо. Звук был оглушительным на таком близком расстоянии, и он почувствовал, как остатки головы брызнули ему в лицо. Она не торопилась и перезарядила оружие. Михаил схватил Карла за плечи и потащил прочь. Дробовик снова взорвался в ночи. И еще. И еще.

- С тобой все будет в порядке, босс? - с беспокойством спросил Михаил.

- Я же сказал тебе бежать.

- Ты думаешь, что можешь указывать хозяйке, что делать? Ты еще больший дурак, чем я думал раньше, - oн рассмеялся и прислонил Карла к бочке. - Детка, я думаю, уже все, - крикнул он Цзя-Ли.

В ночи раздался еще один выстрел, который показался Карлу забавным. Он добавил сотрясение мозга к своему списку травм. Он наблюдал, как счастливая пара подобрала куски Вендиго и начала бросать их в огонь, который бушевал в доме Кензи. Кроваво-красные письмена начали чернеть по мере того, как пламя медленно пожирало внешнюю стену.

Пусть ублюдок попробует вернуться оттуда.

Цзя-Ли буквально разнесла его на куски с хирургической эффективностью. Они бросили в огонь конечности, а затем, наконец, туловище и остатки головы. Сквозь боль на окровавленном и избитом лице Карла появилась улыбка, а затем мир потемнел.

Дункан

Всадник натянул поводья, когда добрался до центра городка с одной улицей. Он посмотрел на беспорядок, который встретил хмурым взглядом. С одной стороны города не было ничего, кроме обгоревших балок. Даже церковь представляла собой не что иное, как обугленный шпиль на едва стоявших бревнах, выпотрошенный тем, что вызвало пожар. Он слез с лошади и привязал ее перед магазином.

- Привет! - крикнул он.

Только его эхо отозвалось в приветствии.

Он заглянул в магазин и снова крикнул. Ничего. Он огляделся и обнаружил, что все было тщательно обшарпано. Его рука потянулась к оружию на бедре, когда он шел по улице. Все оставшееся здание, чертовски мало похожее на то, что ему сказали ожидать, было пустым. Дойдя до конца дороги, он увидел маленький домик, довольно причудливый, подошел к двери и постучал. Когда его кулак ударился о дерево, оно открылось. Он осторожно вошел. Он был так же заброшен, как и весь город. Он огляделся, и его взгляд упал на окровавленную бумагу на столе. Старая кровь, - заметил он. - По крайней мере, неделю или около того. Он взял и прочитал тщательно написанные слова.

"О людях и чудовищах, о Голоде на Чизхолмской тропе. Коди Хиггинс по прозвищу "Костоправ".

- Что, черт возьми, это должно означать? - тихо спросил он.

Рядом с бумагой он увидел блеск металла. Перед ним лежала звезда шерифа, за которой он приехал в город. Он поднял ее и внимательно осмотрел. Затем бросил ее обратно на стол и закрыл за собой дверь. Он снова сел на лошадь и недоверчиво покачал головой, прежде чем поскакать к водокачке. Он наполнил корыто и смыл грязь с лица, пока его лошадь жадно пила.

- Похоже, мы проделали весь этот путь зря, девочка. Что ты скажешь? Повернуть назад или продолжать двигаться на запад?

Лошадь, не обращая на него внимания, пила, а он вытащил щетку и принялся счищать пыль с ее боков.

- Значит, на Запад. В городе-призраке шериф не нужен.

Абилин

Карл лежал в постели и смотрел в окно. Михаил и Цзя-Ли тихо сидели за столом рядом с ним.

- Ты уверен? - в тридцатый раз спросил Михаил.

- Бери свою красавицу жену и садись уже в этот чертов поезд. Я в порядке. У вас есть адрес, чтобы отправить мне письмо, как только вы устроитесь. Через пару недель я вернусь к своим старым привычкам и отправлюсь в Висконсин. Как только я закончу там свои дела, отправлюсь на Восток, а потом сяду на поезд, чтобы повидаться с вами. Я не знаю, сколько раз я смогу объяснить это, пока это не войдет в твой толстый череп.

- Оставь его в покое, пупсик. У него свой путь, как и у нас.

Михаил покачал головой.

- Дурацкий путь. В погоне за Удачей. С нами ты мог бы сковородить золото. Уйти в отставку. Найти себе хорошенькую даму и остепениться.

Карл даже не взглянул на него.

- Это не для меня. Это для того, чтобы спасти мир. Кроме того, у нас с хорошенькими дамами не всегда получается так хорошо.

- Ты не знал, что произойдет в Дункане. Никто из нас не знал. Мы едва выжили, не выжили бы без твоей помощи. Проклятый идиот. Предложение остается в силе, - глаза Михаила были мягче, чем выдавали его слова.

- Скажи ему! - взволнованно воскликнула Цзя-Ли.

- Что сказать? Если это очередная уловка, чтобы сделать меня похожим на идиота с кастрюлей, клянусь...

- Она беременна.

- Что?

- Цзя-Ли беременна.

- Как?

- У нас был секс. У Михаила и меня. Это было очень мило. Видишь ли, пару месяцев назад он вернулся домой в отвратительном настроении. Напряженный. И я поняла, что лучший способ снять его стресс – это...

- Черт побери, я знаю, как это бывает. Как давно вы это знаете?

Михаил рассмеялся.

- Сказала мне, когда мы бросали куски Вендиго в огонь. Ты уже лег спать.

- Две недели! Ты знаешь уже две недели и только сейчас говоришь мне?

- Ты был занят тем, что дулся. Не хотел портить тебе настроение, - Цзя-Ли улыбнулась и встала. Она нежно поцеловала его в щеку. - Если это мальчик, мы назовем его Карл Бенджамин. Если это девочка, то она будет Трейси Роуз.

Карл посмотрел на нее с улыбкой. Он почувствовал, как слезы катятся по его щекам.

- Ей бы это понравилось. И я польщен.

- А теперь ты поедешь с нами? - Михаил пригнулся, когда Карл швырнул в него сапогом. - Прекрасно. Ты злобный старый хрыч. Только не говори, что я не спросил. Мы уезжаем сегодня днем. Твоя доля наличных из почтового сейфа здесь. Если передумаешь, мы будем в Сан-Франциско в течение нескольких месяцев, поскольку мы ищем земельные гранты и хорошие места на будущее.

- Удачи тебе. Вам обоим. Надеюсь, к тому времени, как родится ребенок, я уже уеду. Постарайся ничего не испортить до моего приезда.

Племенные Земли, Индейская территория

Бывший почти шериф медленно перевалил через гребень. Перед ним были разбиты шатры Племен. Он остановил коня и пристально вгляделся. Насколько он мог видеть, никакого движения не было. Это было не похоже на них – оставлять свои вещи без присмотра. Он пришпорил коня и направился внутрь. Запах смерти был сильным, и его лошадь в ужасе закатила глаза, когда он загнал ее глубже. Он потрепал ее по шее и тихо присвистнул в тишине.

- Что здесь произошло, девочка?

Кровь забрызгала шкуры, развевавшиеся на ветру.

- Похоже на бойню.

Пока он ехал, до него донесся звук чьих-то копаний, и он продолжал идти, пока звук не стал громче. Там стоял одинокий индеец с обнаженной грудью. Вокруг него были сотни могил, и, судя по его виду, он выкопал их все. Индеец повернулся и уставился на него.

- Они все больны?

Индеец покачал головой.

- Что случилось? То же самое, что случилось в Дункане?

Индеец выронил лопату.

- Что случилось в Дункане?

- Черт меня побери, я не знаю. Я приехал в город сегодня утром, и половина города была пеплом, а другая половина заброшена.

Индеец уронил голову на руки и издал мучительный крик.

- Не могли бы вы объяснить мне, что, черт возьми, происходит?

Ривер посмотрел на мужчину, по его лицу текли слезы.

- Мы опоздали. Слишком самоуверенные. И все из-за этого погибли. Это сделал Хассе Ола, мой друг и брат. Ритуал слишком запоздал. Порча его отца была слишком сильна.

- Порча?

Он посмотрел на незнакомца пустыми глазами.

- Вендиго. Его отец уничтожил Дункан. И Хассе Ола тоже сдался. Будь осторожен, незнакомец. Где-то там, - он указал кругом, - по крайней мере один Вендиго бродит по равнинам.

Мужчина уставился на него, ничего не понимая, потом прищелкнул языком и пришпорил кобылу.

- Проклятые дикари! В этом нет никакого смысла.

Отъезжая, он снова услышал за спиной звуки копания.

Перевод: Александра Сойка

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru