Голубой адепт

12. ТАНЕЦ

К десятому раунду ряды участников сильно поредели. Осталось лишь двадцать игроков, восемнадцать из которых имели одно поражение. Проигравшие в этом раунде удостаивались пятилетнего продления статуса.

Стайлу предстояло участвовать в раунде с больной ногой. Пуля-амулет задела артерию. Впрочем, ранение могло быть и серьезнее, но он почти растратил все жизненные ресурсы, сопротивляясь болезни.

Желтая дала ему целебное снадобье, которое помогло, и все же организм нуждался во времени, чтобы силы восстановились полностью, а ему удалось отдохнуть перед раундом только десять часов. Словом, он был далеко не в идеальной форме.

Шина привела за собой повозку Красной к бункеру и бросила в него пулю. Произошло то, что должно было произойти: очень впечатляющий взрыв. Бункер разворотило до такой степени, что обнажился еще один подземный тайник Красного Адепта, однако в тот момент в бункере никого не было. Красная во время погони за Стайлом скрылась, а он и не думал искать ее в часы своего краткого восстановительного периода.

В результате того, что о нем позаботились леди из обоих измерений, Стайл смог принять участие в Турнире, но он, конечно, намеревался держаться подальше от физического вида состязаний. Шина была его неизменным другом и хранителем, но на Турнире ничем помочь не могла.

Оппонентом Стайла на этот раз был игрок одного с ним класса. Тридцатипятилетний чемпион по бегу и большой специалист в других видах легкой атлетики. Он и прозвище-то носил «Трэф» — Легкоатлет. Стайл ни за что не опередил бы его в беге, прыжках или плавании, когда был абсолютно здоров, а уж в теперешнем состоянии и думать об этом было нечего.

Трэф, похоже, был слаб по части умственных состязаний, и у него не было артистических наклонностей! Для Стайла все пройдет сравнительно легко, если его минует выбор ФИЗИЧЕСКИЙ и ШАНС. К несчастью, он получил право выбирать по вертикали сетки и потому не мог исключить разряд ФИЗИЧЕСКИЙ.

Он лихорадочно соображал. ИНСТРУМЕНТЫ — не очень-то хорошо. Трэф превосходно играл в теннис, бильярд и прекрасно справлялся с другими видами спорта, предполагавшими пользоваться соответствующим спортивным инвентарем. МАШИНЫ — было немного лучше. Трэф не водит мотоцикл и не сможет участвовать в гонках, а Стайл, наоборот, в этом деле ас. И раненая нога при этом виде состязания не травмировалась бы.

ЖИВОТНОЕ? Стайл был, вне всякого сомнения, чемпионом по конному спорту. Конечно, больные колени отчасти могут быть помехой в достижении результата, но постоянные скачки на единороге сделали свое дело. Да, очевидно, это его выбор!

Однако он не выбрал ЖИВОТНОЕ. Он выбрал ИНСТРУМЕНТЫ, надеясь воспользоваться неопытностью Трэфа. Если бы он выбрал ЖИВОТНОЕ, не исключалась дрессировка зверей, а Трэф славился как талантливый цирковой дрессировщик.

Уловка не сработала. В результате получилось «1Б» — физические игры с применением снарядов. Но Стайл переиграл Трэфа на субрешетке, и состязание свелось к ПУСКАНИЮ МЫЛЬНЫХ ПУЗЫРЕЙ. Это была настолько деликатная игра, насколько деликатной может быть вообще игра физическая.

Они выдували мыльные пузыри с помощью соломинок. Учитывался объем пузырей, длина дистанции в полете и продолжительность во времени.

Стайл прекрасно справлялся с задачей. Его пузыри, хотя и были среднего размера, но долго не лопались, в то время как огромные мыльные шары Трэфа лопались, не пролетев заданного расстояния. Стайл выиграл эту забавную игру. Соперники обменялись рукопожатиями и разошлись. Зрители весело аплодировали. Конечно, это состязание не было ни драматичным, ни напряженным, но ставка была так высока, что делало его небезынтересным. Пять лет продления статуса — для Трэфа это было совсем неплохо.

Стайл мог еще шесть часов перед следующим раундом отдохнуть и подлечиться на Фазе. Общее число участников в Турнире сократилось до одиннадцати. Проигравшие в предстоящем раунде получали приз — десять лет продления статуса.

И опять соперником Стайла был Гражданин, на этот раз совсем молодой — лет пятнадцати, не больше. Стайл был уверен, что он запросто переиграет его в любом виде состязаний, но по-прежнему не хотел физического из-за больной ноги.

По вертикали выпали ЦИФРЫ, и он нажал на УМСТВЕННЫЙ. Здесь ему неудача не грозит.

Юный Гражданин, к удивлению Стайла, выбрал ЖИВОТНОЕ. Так, это было «2Г» — то, чего Стайл не захотел в прошлый раз. Когда они стали разыгрывать решетку, выпало СМЕШАННЫЕ СПЕЦИАЛЬНЫЕ КОММУНИКАЦИИ.

Каждый игрок получал в свое распоряжение для дрессировки трех животных: собаку, кошку и крысу, а также приманки и электронный возбудитель, стимулирующий у животных положительные и отрицательные эмоции. Задача состояла в том, чтобы заставить их пробежать специально сооруженный миниатюрный лабиринт. Тот, кто сделает это первым, и победитель.

Сначала животные, в соответствии со своими инстинктами, вместо того чтобы бежать по изгибам лабиринта, накинулись друг на друга: кошка на крысу, собака на кошку. И тут в ход пошли искусно присоединенные к ним электронные стимуляторы. В случае поведения «не по правилам» они вызывали у спортсменов болевые ощущения — от очень слабого укола до шока. И скоро коты поняли, что им нельзя кидаться на крыс, потому что при этом они ощущают какой-то дискомфорт или боль.

Был и побуждающий к положительному действию стимул, но гораздо слабее, чем первый. Приманки не предназначались для того, чтобы вести за собой животное, они были всего лишь побуждением к их собственному поведению, и это было не очень-то понятно бедным созданиям.

В запутанном лабиринте таилось множество ловушек и клеток, в которых два зверька, настроенных друг к другу враждебно, обязательно на короткое время оказывались вместе, перед тем как перейти в следующий рукав лабиринта. Вот почему данное состязание значилось в колонке УМСТВЕННЫЙ. Те, кто управлял животными, должны были пораскинуть мозгами, как добиться успеха.

Еда могла приманить зверька в одну клетку, а стимулятор негативных эмоций мог не пустить в другую до тех пор, пока он не станет делать то, что от него требовалось. В целом же было задумано так, чтобы мотивы поведения животных исходили в основном из положительных эмоций.

И снова сыграл свою роль опыт Стайла — опыт его обращения с животными. Он привел к финишу своих подопечных в тот момент, когда юный Гражданин безуспешно пытался заставить своего кота бежать за рычащим псом. Если бы он привел крысу в финальное отделение первой, возможно, ему повезло бы больше, ибо и кошка, и собака охотнее бежали бы за ней. Именно в такой благоприятной последовательности — крыса, кот, пес — и завершили свой бег спортсмены Стайла, полные желания продолжать состязание. Раунд выиграл Стайл!

Смешно, что эта важная, почти последняя игра была такой элементарной. Каким трудным был первый раунд — футбол! Но тут уж как повезет. Когда разыгрывается решетка, частенько случаются такие нелепости.

Снова он вернулся на Фазу для ночного отдыха и лечения. Его ждал Желтый Адепт в своем натуральном обличье — старой женщины. У нее были и снадобья, и опыт их применения. Она могла бы повернуть предсказание Оракула хоть в ту, хоть в иную сторону, но она не желала Стайлу зла.

Почему Желтая делала это? Почему она лечила его? Он был обязан ей, и она все больше нравилась ему как личность. Получилось так, что его временная слабость вытащила на свет божий лучшие ее стороны характера. Может, ей нравилось ощущать себя в числе тех, кто делал что-то благородное, заслуживающее похвалы?

Одно достоверно — среди Адептов мало было таких, как Желтый. Коричневый Адепт, совсем еще ребенок, тоже нанес ему визит, пожелал выздоровления. Казалось, девочка чувствует себя виноватой в том, что кто-то воспользовался големом из ее владений и убил хозяина Голубого Замка, и хотела как-то искупить свою вину.

Похоже, дело идет к лучшему, думал Стайл, но пока он не уничтожит Красного Адепта, ничего само собой не урегулируется. Красная способна устроить западню и тогда, когда он исцеляется.

Шина сказала ему, что видела Красную на Турнире. У нее всего одно поражение, как и у Стайла. Если они оба, Красная и Стайл, дальше будут выигрывать, то не исключено, что могут оказаться в паре в каком-нибудь раунде.

И это случилось. На двенадцатом раунде. Вряд ли это было совпадением. Осталось всего шесть участников, один из них шел без единого поражения. Приз побежденному теперь был такой — двадцать лет продления статуса, то есть полный срок.

Рана Стайла почти зажила, и он горел желанием сразиться. Он был готов к встрече с Красной. Это был тот случай, когда она не могла ни сбежать, ни обмануть. Победив ее на Турнире, он выбросит ее вон с Протона. Благодаря расследованию хозяина Василька, двойное убийство привлечет внимание Граждан. У Красной отберут двадцатилетний статус для проигравшего и навсегда изгонят с Протона.

Стайл задумался над предстоящим. Он хотел бы убить ее, но в его клятве значилось: «Положить конец». Оракул же сказал, что «Голубое разрушит Красное». А может, высылка с Протона в галактику и означает ее разрушение? Граждане отработали верный механизм предотвращения того, чтобы высланный вернулся на Протон. Так что насчет этого можно не беспокоиться…

Чем дольше Стайл обдумывал перспективу хладнокровного убийства живого существа, тем меньше ему это нравилось. Просто он не был убийцей. Итак, если высылка с Протона означает исполнение его Клятвы Мести и предсказание Оракула, он примет этот вариант с несказанным облегчением.

Но намерения Красной отличались от его намерений. Ей необходимо убить его, ибо, если даже она и победит на Турнире, предоставленный ему двадцатилетний статус продления означает, что он еще лет двадцать будет размышлять на тему, как ее извести. Ведь у него есть мощный источник силы на Фазе, там он будет спокойно чувствовать себя и не бояться ее. В любой момент сможет определить ее местонахождение. Возможности Гражданства велики, но он при случае без труда доберется до нее, и они оба хорошо это знают. Да, просто победа на Турнире ее не устраивает.

Некоторые шансы убить его во время раунда у нее есть. Состязания проходят в обстановке полной безопасности, но участник может, например, умереть от разрыва сердца при чрезмерной физической нагрузке или от аллергического шока, если дуэльный пистолет будет заряжен разрешенным, кстати, наркотиком, но который может вызвать летальный исход. Или неудобная одежда подведет в критический момент… Она, естественно, попытается, но под опытным глазом Игрового Компьютера сделать что-то будет чертовски трудно, да и противнику не откажешь в бдительности, он постарается предотвратить любую попытку убийства.

На этот раз зрители собрались в большом количестве, проявляя интерес к заключительной схватке. Стайл был избавлен от сомнительного удовольствия знакомиться с соперником, и они сразу же приступили к розыгрышу решетки.

Ему достались БУКВЫ. Но всякий раз он мечтал о ЦИФРАХ. Удача изменила ему в этом. Он не пытался сыграть на слабостях Красной, он сомневался, что таковые вообще найдутся, когда дело коснется Игры.

Он сделал выбор согласно своей собственной сильной стороне — ИНСТРУМЕНТЫ. Он любил животных, хорошо работал с ними, но больше не хотел ни андроидов-футболистов, ни собако-кошко-крысиных лабиринтов.

Выпало «4А». Но почему же «А», он же нажал на «В» — инструменты?

Но уже все было ясно — он ошибся. Это случается, и невнимательность, возможно, будет стоить ему проигрыша.

Времени на исправление ошибки не было. Выпало ГОЛОЕ ИСКУССТВО. Сюда входит: танец, пантомима, поэзия, художественное слово, юмор и тому подобное. Со всем этим он был знаком. Не сделай он ошибку, Красная, наверное, выбрала бы СКУЛЬПТУРУ.

Вся ее жизнь заключалась в изготовлении амулетов, она была необыкновенно опытна и искусна по части скульптуры. Но он не допустил бы этого и нажал бы на МУЗЫКУ. Против Клефа он оказался слабоват, но относительно Красной был спокоен. В музыке он, безусловно, имел перед ней преимущество. Другое дело, что она не позволит ему воспользоваться им. Все сведется к тому, что они будут состязаться в каком-нибудь малознакомом для них обоих виде искусства, чтобы уравновесить шансы на выигрыш. Поэтому можно особенно не расстраиваться, а сосредоточиться на мысли о победе. Все же опыт участия в разных Турнирах должен сказать свое слово.

Им достался ТАНЕЦ. Прекрасно. Он танцевать умеет, а она? Сможет ли она победить его, например, в классическом менуэте? Или лучше дать волю воображению у втянуть ее в импровизацию? Балет в чистом виде и ему сейчас не по силам, раненое бедро все еще напоминает о себе. Но поглядим.

В конце концов все свелось к свободному танцу, но, как ни парадоксально это звучит, с обязательными элементами, сильно смахивающими на классические.

Как и положено рабам на Протоне, Стайл и Красная были без одежды, но в танце разрешалось пользоваться различными ее атрибутами для достижения сценического эффекта. Костюм не подразумевался под термином ИНСТРУМЕНТЫ. Их состязание было ГОЛЫМ ИСКУССТВОМ.

Термин «голый» не означал отсутствие одеяния, поскольку так ходили все рабы, просто подразумевалось, что то или иное состязание обойдется без вспомогательного реквизита типа компьютера или рычащей собаки. И на этот раз, хоть решетка и высветила слово «голый», танцовщики будут в костюмах, к удовольствию публики. Стайл, привыкший к условностям на Фазе, в одежде чувствовал себя более или менее сносно. Красная тоже, разумеется, не испытывала в этом смысле затруднений.

Как бы то ни было, Стайл приготовился победить.

Компьютер высветил перечень обязательных элементов танца. Его электронный мозг придумал достаточно вариантов, чтобы не повторялись уже использованные в предыдущих Турнирах.

Их танец был основан на сказке из «Тысячи и одной ночи». Граждане на Протоне увлекались арабскими мотивами, которые ассоциировались с утонченностью арабской культуры прошлых веков.

Стайлу досталась роль принца Камара-аль-Замана, а Красной предстояло станцевать роль луноликой царевны Будур — Прекраснейшей из Лун. Стайл весьма поверхностно был знаком с этой душещипательной любовной историей из арабской классики и предчувствовал к тому же дурное: изображать любовь к своему заклятому врагу, которого он должен уничтожить, меньше всего хотелось. Но другого выхода, похоже, не было.

Компьютер взял на себя роль автора либретто и постановщика. В жюри вошли театральные критики. Они, конечно, будут принимать во внимание реакцию публики, но не очень-то. Общеизвестно, что невежественный зритель обладает чудовищным вкусом. Стайла устраивало, что его танец будут оценивать по законам истинного искусства, а не основываясь на его невыигрышно-маленьком росте и эффектной внешности Красной.

Но, может быть, он проявляет неоправданный оптимизм, ободренный победой над Клефом, когда жюри, состоявшее из профессионалов, присудило ему выигрыш? Удача редко повторяется, и все же…

Они встали на свои места в полной темноте. Зажегся свет, и правая сторона сцены, где стоял Стайл, осветилась. Декорации, к удивлению Стайла, не были пышными и вычурными — в арабском стиле, а представляли собой двухъярусный альков из псевдокамня.

— Камар-аль-Заман, — раздался размеренный, бесстрастный голос Компьютера, — принц, заключен отцом-королем в башню, потому что отказывается жениться. Ему не нравится ни одна из лучших девушек королевства, ни одна из красавиц соседних государств. Король мечтает о продолжении рода и, лишив принца свободы, надеется так покорить разборчивого сына. Принц Камар-аль-Заман подчиняется этому унижению с изяществом и тонкой, благородной грацией. Он исполняет танец, символизирующий решимость самому распоряжаться своей судьбой, пренебрежение королевской волей.

Стайлу понравилась легенда. Он сможет станцевать тему опального принца. Он поверил в свободу личности и инициативы после того, как пожил на Фазе. Там даже тогда, когда непререкаемый Оракул выносит приговор, человек может по-своему истолковать его, выбрать лучший из вариантов-судеб. Выражаясь языком Фазы, Стайл был принцем на ней и рабом на Протоне. А он хотел быть принцем везде!

Стайл начал свою партию первым. Его костюм соответствовал изображаемой эпохе, возможно, даже больше, чем то требовалось. Белое трико до колен и голубая накидка, которая развевалась, когда он кружился. В душе он смеялся; от него ждут нечто привычное, а он демонстрирует свое неприятие любой системы, демонстрирует волю к победе. Это был Стайл с Фазы против Стайла с Протона, против догм. Он кружился, подпрыгивал, воздевал перед собой руки в универсальном жесте пренебрежения, но все же пришел к медленному, спокойному танцу — в конце концов он ведь опальный принц, заключенный в башню непокорный раб, осмелившийся выбирать образ жизни. Но никто не мог оценить его протеста в темнице, и это лишило его сил.

Как отреагировало жюри на его танец, пока было неясно, но зрительный зал взорвался аплодисментами. Возможно, это было просто данью танцору, понравившемуся публике, но все же Стайл надеялся, что через танец ему удалось выразить свою главную мысль: раб против Гражданина…

Члены жюри сделали пометки: и тематически, и технически танец исполнен великолепно. Неплохое начало; как-то будет дальше?

Правая половина сцены, где только что танцевал Стайл, потемнела. Лучи света упали на половину Красной. Ее декорации были чисто женскими: драпировки, кружева, плюшевые покрывала на чуть приподнятом для обозрения ложе. Костюм танцовщицы соответствовал стилю декораций.

Раздался механический голос Компьютера:

— А тем временем луноликая царевна Будур, Прекраснейшая из Лун, названная так в своем царстве за красоту и благородство, тоже страдала, томясь в изоляции. Она отказала всем, кто просил ее руки, ибо желала выйти замуж по любви, а не из-за престижа или богатства, но никто из женихов ей не нравился. Разгневанный отец-царь вышел из себя и запер непокорную дочь в четырех стенах, пообещав, что не выпустит, пока она не одумается. Сейчас царевна исполнит танец, символизирующий ее тоску по настоящей идеальной любви.

Красная начала танцевать. На ней была ажурная алая накидка и широкая юбка из кисеи. Стайл увидел перед собой красивую, с хорошей фигурой и отменным здоровьем женщину. Даже ее громадный рост как-то не бросался в глаза. Вероятно, и Стайл со сцены не казался таким маленьким. Зло, которому Красная посвятила жизнь, не стерло ее женское очарование.

Она была опытной танцовщицей, ее жесты были изысканны и утонченны. Когда она кружилась, подол юбки приподнимался и открывал стройные сильные ноги. Все ее жесты выражали тоску по любви, и по-иному их нельзя было истолковать. Лицо светилось надеждой, которая сменялась то сожалением и разочарованием, то отчаянием.

Была ли она непревзойденной актрисой или на самом деле страсть томила ее! Стайл почувствовал душевный дискомфорт: лелеять свою ненависть перед лицом незащищенным и одухотворенным было немыслимо.

Балерина замерла в позе отчаяния и тоски.

Публика и на этот раз ответила громом аплодисментов. Стайл с неприятным чувством осознал, что Красная перетанцевала его. Она направила в зал больше эмоций и в манере более эффектной, чем он.

Да, ему придется попотеть в этом раунде. Ощущение дискомфорта усилилось, когда он представил, как Красная, получив Гражданство, не захочет более оставаться в позиции обороняющегося и перейдет в наступление. Она сможет, вероятно, нанять специальную команду исполнителей, которая доставит Стайла в полное ее распоряжение. Ей необязательно убивать его прямо здесь, на сцене, вполне достаточно просто победить его. Да… ситуация явно осложнялась.

— Спустилась ночь. Принц Камар-аль-Заман и царевна Будур в слезах заснули каждый в своем заточении, — продолжал повествовать Компьютер — либреттист. По сцене поползло серое пятно, символизирующее ночь, и накрыло обоих артистов. Стайл снял плащ, тщательно разгладил на нем каждую складку, как сделал бы это узник, и растянулся на приподнятом помосте-ложе, притворяясь спящим.

— А в закоулках башни, в которой был заключен принц, жила злая африта, самка из племени сказочных джинов, — говорил Компьютер.

Стайл усмехнулся. Если бы только этот механический либреттист знал, что здесь же, на этом месте, только за Занавесом, на альтернативном варианте Протона, действительно живут такие джины. Эта сказочная история вполне достоверна на Фазе. На месте, где сейчас сцена, вполне возможно, сидят страшенные джины, ибо Фаза накладывается на Протон. Если бы он мог, не переходя черту, увидеть, что там происходит, возможно, заметил бы и африту…

— Африта днем занималась своим излюбленным делом — вредила людям и приносила им зло, а по ночам возвращалась в башню. Она проходила сквозь каменные стены, невидимая и нематериальная, каких бы размеров ни надумала быть. И вот однажды, вернувшись в башню, она увидела спящего принца. Она сражена красотой этого смертного создания. Африта восхищенно взирает на него, некоторое время глубоко сожалея, что он человек, а не дух, а потом улетает, чтобы рассказать о нем своему другу-африту.

Африт-самец, выслушав ее, говорит, что тоже знает смертную женщину, которая превосходит по красоте ее принца. Оскорбленная африта предлагает свести их и сравнить красоту.

Блики света заскользили по сцене. Стайл поднялся, пересек сцену и лег рядом с Красной на ее пуховое ложе. Его дурное предчувствие усугубилось: разве не опасно входить с ней в столь близкий контакт? Но он должен следовать сюжету, малейшее отклонение от него будет стоить проигранных очков, а большое — может и вовсе дисквалифицировать.

И он оставался лежать рядом с Красной, притворяясь спящим, в душе страстно желая вышвырнуть ее ко всем чертям с Протона. Его затянувшаяся было рана на бедре опять стала беспокоить. Или ему это только кажется?

— Африты, склонившись над смертными, рассматривают их, — продолжал Компьютер. — Да, они очень красивы, и африты не могут отдать кому-либо из них предпочтение. И тогда они решают: пусть смертные сами докажут, кто из них красивее. Они разбудят мужчину и женщину по очереди и посмотрят реакцию разбуженного. Тот, кто будет поражен больше, проиграл, ибо увидел перед собой более совершенное создание, чем сам.

«Интересно, чем кончится эта глупая сказка?» — подумал раздраженно Стайл.

Ярко вспыхнул свет. Зал увидел лежащих рядом, совсем обнаженных, принца и царевну. Это не имело бы ровно никакого значения в обычной жизни Протона, но после того, как актеров видели в одежде, намек на интимность был чувствителен.

Сначала воцарилась удивленная тишина, потом кто-то хихикнул. Смех быстро распространился по залу.

Стайл знал, что сейчас происходит, знал по горькому опыту. Несоразмерность их габаритов рассмешила публику. Она стала очевидной, когда актеры оказались рядом. Компьютер сначала не отреагировал на смех: публика не была эстетически изощренной и в данном случае не имела решающего голоса.

— Пигмей и амазонка! — выкрикнул кто-то, и зал снова дружно расхохотался.

Внезапно резкий тонкий звук пронзил зал насквозь. Людей точно парализовало. Ни на сцене, ни в зале не могли пошевелиться. Если бы звук был чуть продолжительнее, возможно, стал бы причиной смерти многих, но короткий, он был просто неприятным ощущением — всего лишь замедлилось функционирование организма.

— Первое и единственное предупреждение, — объявил Компьютер бесстрастно. — Результатом вмешательства аудитории или несоответствия ее реакции будет изгнание публики из зала целиком.

Неприятный звук прекратился. В зале воцарилось молчание. Теперь смех раздастся только тогда, когда будет указан в либретто. Неуместных реакций строгий надсмотрщик-Компьютер больше не допустит. Граждане, подобно рабам, не протестовали: в их интересах везде поддерживать дисциплину.

И все же вред представлению был нанесен. Публика могла изо всех сил сохранять серьезность, но сам танец стал нелепым, смешным. Стайл знал, что за серьезными минами прячется гомерический смех.

Он попытался держать под контролем свое собственное замешательство и охватившую его тоску. Он стал бояться зала и прибегнул к уловке, которой пользовались актеры с давних пор, чтобы приглушить эту боязнь. Он нарисовал в своем воображении зрителей в виде безобразных демонов с торчащими ушами, пурпурными бородами и длинными гладкими хвостами, которыми они задевали друг друга. Он представлял их все в более смешном свете и мысленно твердил: «Я — человек, а вы — жалкие уроды. Жалкие и дурацкие. Взгляните на себя — вы так смешны!»

Это заклинание не сняло полностью страх перед залом, но немного помогло. Он видел, что и Красная подавлена — реакция их была одинаковой.

И все же делать было нечего, кроме как продолжать. У пигмея и амазонки впереди была кульминационная сцена встречи, и ее ждало жюри.

— И вот африта превращается в клопа и кусает ногу принца…

Стайл схватился за ногу и будто действительно ужаленный сел на постели. В этом месте зал мог законно посмеяться, но оттуда не донеслось ни шороха.

— Принц просыпается и видит рядом с собой царевну Будур, Прекраснейшую из Лун. Принц удивлен. Он еще не понял, что находится не у себя в башне, а на другом конце света. Он сильно озадачен. Он рассматривает Будур, дотрагивается до нее, чтобы убедиться, что она — реальность, а не плод его воображения. Он пытается разбудить ее, но Будур находится во власти заклятья и не может открыть глаз.

Рассказ Компьютера сопровождался пластичными движениями Стайла. Никто бы и не догадался, что лежавшая балерина была его заклятым врагом.

Коварная ведьма! Ведь могла бы обернуться миниатюрной девушкой, какой, к примеру, была Нейса в человеческом облике. Так ведь нет — предстала громадиной, чтобы он смешно смотрелся в ее компании. Рана, затем это оскорбление, не довольно ли? И тут Стайл почувствовал, что внутренне не питает особого зла к Красной, вроде бы даже уступает ей. Какой замечательный экземпляр! Какая женщина! При других обстоятельствах он бы… Но — нет! Он ненавидит ее и не имеет права ни на минуту забывать об этом!

Он заметил шрам на ее голове под красными волосами, где коснулся ее камень, и не знал, что чувствовать по этому поводу.

— Принц Камар-аль-Заман решает, что эта женщина — очередная уловка старого короля, вознамерившегося во что бы то ни стало женить сына. Но Будут так прекрасна, что принц побежден. Он решается сказать утром отцу, что согласен на брак. Не желая хоть одним неблаговидным жестом обидеть свою невесту, Камар-аль-Заман оставляет ее спящей, ложится рядом и засыпает.

Редкие удивленные возгласы донеслись из зала. Способен ли здоровый и сильный молодой человек так поступить в присутствии красивой спящей женщины?

Да, способен, мысленно ответил залу Стайл. Но на это способен только тот, кто не поступается своими понятиями о чести, кто подчиняется не эмоциям, а воле и разуму. И он не без внутреннего самодовольства подумал, что был почти в такой же ситуации, которая касалась Голубой Леди. Воля удержала его от соблазна последовать за чувствами, и он не проиграл. Леди полюбила его.

Стайл улегся на постель с чувством облегчения. Все могло быть гораздо хуже. Сценарист ведь мог додуматься и до любовного акта! На Протоне это вполне обыденная вещь. И если бы он отошел от сценария, жюри бы тут же дисквалифицировало его. Интересно как бы он вышел из щекотливого положения, ведь Красная как-никак была его врагом?

— Теперь африт превращается в клопа и кусает царевну Будур, — продолжал Компьютер. «Не хватало, чтобы он сказал: Прекраснейшая из Лун была укушена клопом!» — подумал Стайл, с трудом подавив поднимавшийся в груди смех. — Будур просыпается, а принц продолжает спать под властью заклинания.

Красная играла свою роль прилежно. Компьютер продолжал: — Будур удивлена, найдя незнакомца в своей постели. Сначала она в ужасе, но потом понимает, что он не причинил ей вреда. Она под впечатлением его неотразимой красоты. — И снова — ни усмешки со стороны зала. — Она заключает, что молодого человека усыпил ее отец и принес сюда как очередного жениха. Она тронута. Она называет себя глупой за слепоту. Если бы она знала! Это тот человек, которого она может полюбить. Она пытается разбудить незнакомца, но он продолжает крепко спать.

Стайл подумал, что Красная могла бы как следует тряхнуть его, причинить боль, причем незаметно для жюри и зрителей, но она этого не делает. Почему? Потому ли, что по очкам идет первой и боится рисковать?

— Царевна Будур, побежденная страстью к принцу Камар-аль-Заману, обнимает и целует его, пытаясь разбудить.

И даже через это испытание прошла мужененавистница Красная! Стайл лежал как мертвый. Она наклонилась над ним и шепнула в самое ухо: «Я буду пытать тебя за твою низость, глупый ты человек! Еще никто из клана мужчин не прикасался ко мне иначе, как в бою!»

О, как она ненавидела мужчин! Не только его — всех мужчин. Она была настоящей амазонкой. Акт любви с мужчиной был для нее отвратителен, она рассматривала противоположный пол как нечто второсортное.

И все же она была прекрасной актрисой, какими бывают многие женщины. Ни в жюри, ни в зале не почувствовали и намека на ее истинные чувства. У нее железная воля, она сделает все, чтобы победить.

Стайл был скован в действиях сценарием. Он должен был спать и отреагировал на выпад Красной полной неподвижностью.

— Наконец царевна оставляет попытки разбудить принца, обнимает его и засыпает рядом.

Красная положила руку Стайлу на грудь, крепко прижалась к нему, приблизила губы к его уху и стала медленно методически жевать мочку.

Ни вскочить, ни вскрикнуть Стайл не мог — это бы стоило ему многих штрафных очков. А Красная выбрала подходящую позу, и ее ярость оставалась не замеченной ни залом, ни жюри. Всем казалось, что она легонько целует его в щеку, что не противоречило роли влюбленной. Стайл лежал неподвижно, но терпеть было невмоготу.

Да, кажется, начинается жестокая игра. Не по правилам.

— Принцесса Будур, по мнению судей-афритов, выказала больше подлинных эмоций и чувств к Камару-аль-Заману, чем Камар к ней. По их мнению, он оказался красивее. Африты утащили принца обратно в его башню и улетели. Они потеряли интерес к спору.

Свет погас, и Стайл вернулся на свою сторону. Ухо саднило, но он даже не мог прикоснуться к нему: у принца не было резона хвататься за уши. Ему пришлось безропотно признать, что Красная переиграла его. Однако он надеялся, что еще удача не совсем отвернулась от него. Сейчас это зависит от того, какой танец им предложат. Оставалось только надеяться, что столь близкого соприкосновения с Красной у него больше не будет.

— Когда принц и царевна проснулись каждый в своем заточении, они были опечалены, что вновь остались одни. Они влюбились, но не знали, кем был таинственный визитер. Исполняется танец Разлуки, символизирующий боль невосполнимой потери.

Стайл и Красная танцевали одновременно, но каждый на своей половине, согласно либретто. Они делали синхронные движения в такт музыке, которую издавал Компьютер. Так же, как и в дуэте с Клефом, это был тест и на взаимодействие, и на индивидуальный опыт. Стайл, искушенный в дуэтах, ожидал приличных результатов, но его настиг еще один неприятный сюрприз: Красная вдруг вырвалась вперед.

Стайл был неспособен достойно вторить ей, и она об этом знала. Если он так же будет сгибать ноги, от боли в коленях может потерять равновесие. Правда, Красная могла получить штраф за то, что задала тон не по правилам, но штраф — минимальный, а Стайл получит максимум штрафных очков.

Итак, жестокая игра не по правилам продолжалась. Красная умела танцевать, у нее не болели колени и отсутствовало угрызение совести. Она знала, как заставить мужчину выглядеть нелепо и смешно. Она делала быстрые вращения, которые выбивали его из колеи и не давали войти в ритм, но со стороны выглядело так, будто он допускал неверные движения. Она задавала невозможный для него темп из-за больных коленей, а судьи засчитывали ей очки за вдохновенную импровизацию, которой он, как они думали, не мог следовать из-за своей неспособности к виртуозному танцу.

Дюжее в либретто говорилось, что принц и царевна прошли длинный путь в поисках друг друга. Камар-аль-Заман странствовал по свету, а Будур страдала в ожидании вестей от него. Зрители сидели удовлетворенные, уже зная исход состязания.

Оракул, вдруг понял Стайл, не предрекал мне победу над Красной. Он просто намекнул, что я останусь жив после решающей встречи, ибо Леди предстоит родить от меня сына. Но гарантий победы не давал. Моя клятва остается жизненно важной для меня, но она вовсе не гарантирует успеха…

И все-таки похоже, что какая-то закономерность есть в его поступках, события развиваются по какой-то заданной схеме, скрытой от глаз. Например, ему нужно было вступить в поединок с Жеребцом. Это привело его к Темным эльфам. Они сказали ему о существовании Предопределенного и дали Платиновую Флейту. Он взял Флейту, но тем не менее проиграл жеребцу. Но это оказалось неважно, а важно оказалось то, что он отдал Флейту Клефу. Может, совпадение, но если Клеф — Предопределенный, то вот и выстроилась цепочка событий, в которой Стайл важное звено. Но… Допустим, он просто сыграл роль того, кто должен найти Предопределенного и вручить ему волшебную Флейту. И все. Он — просто актер, сыгравший свою роль. Он ее сыграл для других, ну а в чем заключается смысл его роли применительно к его собственной жизни? Вопрос остается без ответа. И какой смысл продолжать танец с Красной, если игра проиграна, а проигрыш означает лишь то, что, зачав сына Леди, он вскоре будет убит?

Наконец-то сценарист привел принца Камар-аль-Замана к царевне Будур, заставив его пережить множество приключений. Предстоял танец-экстаз, ведь любовники так долго стремились друг к другу и уже не чаяли встретиться. Так… В вихре эмоций Красная сможет убить его прямо на сцене.

Да, Стайл это не исключал, зная, что у нее найдется несколько способов выполнить свой план. Но что же означают слова Оракула? Неужели Красной предназначено выиграть Турнир, стать Гражданкой и разрушить самое себя праздной жизнью? Голубое, таким образом, разрушит Красное. Но при чем здесь Стайл? Он ведь просто один из тех, кто в зале, которых дурачит Красная. В чем же тогда заключается его роль в ее судьбе?

Его роль — в исполнении Клятвы Мести. Неважно, что там предсказал Старец! Стайл обязан покончить с Красной так или иначе! И он не сможет вернуться к любимой Леди, пока этого не сделает. Здесь ли, на сцене, или в другом месте, но это должно свершиться. Однако этот, одиннадцатый, раунд он должен закончить так хорошо, как сможет. И в случае поражения — примет его с тем же достоинством, с каким принял бы победу.

Но танец подходил к концу, и едва ли уже предоставится случай выполнить клятву или выиграть. Он настолько отстал по очкам, что ему может принести удовлетворение только нокаут, разыгранный в воображении. Но это был не бокс! Ах, как бы он хотел, чтобы это был боксерский поединок! Но — нет, и Красная в двух шагах от победы.

И тут пришло озарение. Молнией в мозгу блеснула одна идея… Может, он все же сумеет нокаутировать ее, как в боксе? Это потребует сосредоточенности, смелости, максимального напряжения, и нет гарантии, что задуманное сработает. Но исходя из того, что он изучил натуру Красной, шанс все-таки был.

— И вот наконец влюбленные соединились торжественно провозгласил Компьютер. — Они нашли друг друга, и принц заключает Будур в объятья…

У Стайла хватило ума встать на помост, так что ростом он почти сравнялся с Красной. И неимоверным усилием воли он ввел сам себя в полутранс. «Представь себе, что она — Голубая Леди! — приказал он себе. — Женщина, которую ты любишь!»

— Их выражение радости и любви достигло апогея, — заключил либреттист-Компьютер.

Это был финал.

Леди! И он заставил себя в это поверить. Так же, как Красная убедительно исполняла танец Разлуки, предвкушая навсегда разделаться со Стайлом, так и он разжег внутри себя бурю страсти и заразил ею и зал, и жюри, и саму Красную Колдунью. Он был готов, вопреки здравому смыслу, любить ее, как Камар любит царевну, он уже любил…

Внутреннее сопротивление все еще клокотало в нем, но он яростно подавлял его. Он мог уничтожить своего врага, только полюбив его!

А она — она должна была подыгрывать ему в силу своей роли. Как могла Прекраснейшая из Лун, наконец объединившись с любимым после долгой разлуки, делать что-то другое, кроме как откликнуться на естественный зов плоти? Стайл исполнял ведущую партию, да еще какую!

Зал, затаив дыхание, следил за ними. «Сделай это» — раздались нетерпеливые страстные голоса, и Компьютер никак не прореагировал, поскольку то было логичной интерпретацией сценария. Что такое танец без человеческих страстей?!

Мужененавистница Красная с ужасом поняла, что сейчас произойдет. Увидев, что ее поймали в ловушку, она сломалась. Вместо того, чтобы целовать Стайла, она кусала его. Кровь струилась по его губам и подбородку. Она вырывалась из его объятий, била локтями и старалась переломать все кости.

Члены жюри начали недоуменно переглядываться. Некоторая страсть в танце позволительна, но такая… Это отступление от сценария!

— Любимая… — шепнул Стайл и тем и доконал ее.

Черты лица Красной исказились, в них появилось что-то демоническое. Она с силой оттолкнула от себя Стайла, и тот, отлетев, ударился головой о стену. Из глаз полетели искры, но он не ответил ударом, он жаждал любви. Она швырнула его на пол и стала молотить кулаками, слезы ярости выступили у нее на глазах, но он твердил о своей безмерной любви.

— Я убью тебя! Убью! — вопила Колдунья. — Негодяй! Ты осмелился меня любить. Смерть будет тебе штрафом!

Она была вся соткана из ненависти, и это решило ее судьбу. И хотя ее маниакальный гнев был обращен к нему, Стайл испытал к ней жалость, потому что она, как и он, была жертвой обстоятельств, предопределенных судьбой. Кто-то, нераспознанный, поставил их лицом к лицу и заранее начертал такую жестокую развязку.

Стайл потерял сознание, и лишь механический голос Компьютера привел его в чувство, сказав, что он выиграл.

Его отчаянный замысел одержал верх над мужененавистницей. Даже ради победы на Турнире, даже ради Гражданства, даже ради самой жизни она не могла подвергнуться этому последнему унижению — быть любимой, пусть и понарошке, мужчиной. И она разрушила самое себя.