Голубой пакет

8

А в это время к городу подъезжала легковая машина, в которой восседали комендант города и начальник гестапо. Машину сопровождали четыре мотоциклиста.

Когда машина миновала мост через реку, начальник гестапо сказал:

– Как видите, в нашей зоне никаких следов нет.

Комендант вздохнул и ничего не сказал.

Поездка закончилась ничем. Выяснилось, что через деревню Лопухово за одно только утро по направлению к городу прошло десятка три машин. Несколько из них делали остановку в деревне.

Крестьяне на все расспросы отвечали неохотно и уж, конечно, ничего не могли сказать о какой-то особенной машине.

– А не думается ли вам, – вновь заговорил начальник гестапо, – что она не вышла еще с конечного пункта?

Комендант фыркнул:

– Я же телеграмму имею. В том-то и дело, что вышла. Вот куда девалась она, это мне непонятно. Неужели черт их понес проселками?

– Глупость, – заметил начальник гестапо.

– А что вы думаете? – проговорил комендант. – Взяли да и поехали, как короче и быстрее.

– Тогда бы они давно были здесь.

– Пожалуй, да…

Около комендатуры комендант кивнул своему спутнику и вышел. Начальник гестапо поехал к себе.

Не успел он сесть за свой стол, как зазвонил телефон и опять раздался голос коменданта:

– Это я, майор Фаслер… Мне только что вручили вторую шифровку… Машина вышла и должна давно быть у нас.

Начальник гестапо сделал нетерпеливый жест и ответил:

– Но ведь я с вами лично облазил все овраги и кюветы. Вы же сами убедились, что нет следов, ни аварии, ни взрыва.

– Я понимаю… – проговорил комендант. – Но что мне делать? Вы знаете, какое это серьезное дело?

– Знаю. Вы говорили. Но машина – не иголка. Это же машина, с людьми. И, наконец, почему вы не предъявляете претензий полевой полиции, фельджандармерии? Это же их, военное, а не мое дело. Я занимаюсь мирным населением.

В трубке послышался вздох. После короткой паузы комендант проговорил:

– Это ваше «мирное» население хуже открытого врага там, на фронте, – и он повесил трубку.

Начальник гестапо ругнулся.

– Черт знает что! Неужели нельзя было отправить курьера с такими документами по воздуху? А теперь ломай голову!

В дверь раздался стук.

– Войдите! – разрешил начальник гестапо.

Вошел молоденький оберштурмфюрер Мрозек, с гладко причесанной шевелюрой, подтянутый, аккуратный, в новехоньком мундире.

Представившись, он осведомился:

– Разрешите спросить?

– Что у вас?

– Я вам уже докладывал… Трое суток назад, в середине ночи, в эфире опять появилась неизвестная радиостанция… Мы ее именуем «крот».

– Вы уверены, что это именно та, которую засекли раньше, или новая?

– Смею вас уверить, что та же. Почерк радиста нам уже знаком. Она опять работала всего три минуты и исчезла. Видимо, перешла на прием.

– Ну?

– А эти трое суток не появлялась, хотя дежурство несли беспрерывно.

– Что дала пеленгация?

– Начальник группы заявляет твердо, что радист с рацией скрывается в городе и где-то недалеко от вокзала.

– Все это мне известно и надоело слушать. Вы цацкаетесь с этим «кротом» уже полгода, – и начальник гестапо резким движением переставил с места на место телефон. – Я хочу знать, когда «крот» будет в наших руках. Ясно?

– Точно так.

– О чем вы хотели спросить?

– Продолжать дежурство пеленгаторщиков или сделать перерыв?

Начальник гестапо всплеснул руками:

– Вы или ребенок, или идиот, – проговорил он, сдерживая раздражение. – Каждый день толкуем об этом «кроте», а вы спрашиваете, делать перерыв или нет. Никаких перерывов! К дьяволу перерывы! Усилить группу и дежурить круглосуточно, пока не достанете из-под земли этого «крота». Хватит болтовни!.. Идите!..