4

Километрах в восьми от Горелова шоссейную дорогу пересекала небольшая, но глубокая речушка. Через нее был перекинут мост на деревянных сваях.

Строили мост задолго до войны и ни разу не ремонтировали. Сваи почернели, покрылись мхом, перильца обвалились, поперечные доски «играли» под колесами на все лады.

Речушка выбегала из леса и вновь уходила в него. Ее темно-зеленые и почти неподвижные воды укрывал высокий, в рост человека, камыш.

Курьерская машина легко взяла подъем, перевалила через него, спустилась на выключенной скорости к мосту и, взвизгнув тормозными колодками, внезапно остановилась. Посреди моста торчал воткнутый между бревен березовый шест, к которому был привязан большой кусок фанеры с надписью:

Halt!
Verkehr gesspert!
3 km. veiter rechtsfahren![1]

Гитлеровцы многозначительно переглянулись.

– Мина! – высказал предположение один из солдат.

– Вполне возможно, – поддержал второй. – Ничего в этом нет удивительного.

– Или неисправен, – заметил курьер.

– Сворачивай! – отдал команду лейтенант и, достав планшетку, обратился к карте.

Водитель с досадой почесал затылок, осадил машину назад и спустил с насыпи. Колеса запрыгали по ухабам и горбатым колеям лесной дороги.

Всмотревшись в карту, лейтенант отыскал мост, тоненькую красную нитку (дорогу), уходящую вправо, и нитку немного пожирнее, голубого цвета (речушку). Они вились рядом, как бы прижимаясь друг к другу.

– Дорога идет вдоль реки, – изрек лейтенант, – а переправы я не вижу.

Курьер ухмыльнулся и не без удовольствия кольнул начальника охраны:

– Переправы – дело временное и на картах не обозначены. Через три километра вам представится возможность ею полюбоваться.

Когда штабная машина скрылась в лесу, из камыша вышел Степан Заболотный. Штаны его были засучены выше колен, на плечах болтались туфли, связанные шнурками. Он огляделся, прислушался. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц.

Припадая на левую ногу, Степан быстро, как только мог, выбежал на мост, выдернул шест с кус-ком фанеры и зашвырнул его в камыши.

– Движение открыто! Пожалте бриться! – сказал он с усмешкой и торопливо скрылся в лесу.

Загрузка...