Голубой шалаш

Спиридон ВАНГЕЛИ

ГОЛУБОЙ ШАЛАШ

Миниатюры, сказки, баллады

СОДЕРЖАНИЕ

МАЛЬЧИК ИЗ ГОЛУБОГО ШАЛАША

Миниатюры (Перевёл Яков Аким)

Голубой шалаш

Сестрёнка Родика

Солнце её зовёт

Дорога

Дождь

В саду

У речки

Ночь

Много солнц

Лес

Ветер

Дедушкина дорога

Звёзды

Деревья

Холм

Хорошо!

Вечер

Виноград

Солнце

Зелень

Озеро

Красный снег

Птички

Руки

Деревце

На вокзале

Снежинки

Новый год

В СТРАНЕ БАБОЧЕК

Миниатюры (Перевёл Юрий Коваль)

Весна

Гномы в белых шапках

Брат за окном

Лури-лури-ла

Гость Раду

В Стране бабочек

Осень

Белый хоровод

МАМИНЫ ГЛАЗА

Миниатюры из молдавского букваря

"Абечедар" (Перевёл Юрий Коваль)

Тинкуца

Мамины глаза

Печка в варежке

Штефан Маленький

Липа

Два брата

Жаворонки

Колокольчики

Футбол

Рыбка

Зонт

Медведь-пасечник

Сестрёнка Фэт-Фрумоса

Траян

Соловей

Арбуз

Шапка Марчела

Дыня Йоргу

Голубь-почтальон

Друзья Бужора

Гайдук Миху

Мать гайдука

Конь Миху

Лесок мой, лесок

Два дедушки

Ботинки

Легенда о белом аисте

Каса маре

Внук дедушки Марта

Как два скупердяя слюнки глотали.

Дельфин

Певец

Птица мира

Конь Фэт-Фрумоса

Груя и Фэт-Фрумос

Родительский дом

СЕСТРЁНКА

Сказки, миниатюры

Снеговик-новосёл. Перевёл Валерий Медведев

Фэнукэ и Деды Морозы. Перевёл Валентин Берестов

Седло. Перевёл Юрий Коваль

Стеклянный домик. Перевёл Юрий Коваль

Сестрёнка. Перевёл Валентин Берестов

Сказка о самом богатом на свете мальчике. Перевёл Юрий Могутин

Солдаты короля Пантелея. Перевёл Валерий Медведев

Аисты. Перевёл Валентин Берестов

Птицы деда Петруца. Перевёл Юрий Коваль

Сказка о Солнце и скворчонке. Перевёл Юрий Могутин

ЗЕЛЁНАЯ ШАЛЬ

Баллады

Баллада о виноградаре. Перевёл Рудольф Ольшевский

Зелёная шаль. Перевёл Юрий Могутин

Баллада о пахаре. Перевел Рудольф Ольшевский

Песнь пшеничного зерна, которое заговорило и сказало руке человека.

Перевели Вероника Долина и Андрей Чернов

Баллада о раненом. Перевели Вероника Долина и Андрей Чернов

Баллада о дороге. Перевёл Александр Бродский

Ион. Перевёл Владимир Коркин

Черешня. Перевёл Рудольф Ольшевский

Баллада о всаднике, гарцевавшем верхом на тени. Перевели Вероника

Долина и Андрей Чернов

Венчальная песня. Перевели Вероника Долина и Андрей Чернов

Тополь. Перевёл Рудольф Ольшевский

______________________________________________________________________

МАЛЬЧИК ИЗ ГОЛУБОГО ШАЛАША

ГОЛУБОЙ ШАЛАШ

Зовут меня Раду. Мне три года. Ночью сплю в доме, а днём в огромном голубом шалаше. Со мною в голубом шалаше живут и Деревья, и Ветер, и Озеро, и Солнце.

СЕСТРЕНКА РОДИКА

Родика ещё совсем новенькая, недавно только принесли её домой. Отдали за неё цветы - я охапку и папа охапку. Родика маленькая, а уже умеет смеяться. У неё два ушка. Ими она подушку греет.

СОЛНЦЕ ЕЕ ЗОВЕТ

И-и, Родика, ты уже большая! Умеешь ходить на своих ножках. Пойдём-ка на улицу - ведь в комнате нет голубого неба и поэтому негде играть облакам, негде летать бабочкам и самолётам.

ДОРОГА

Дорога - добрая. Она всем разрешает ходить по ней. Она поджидает нас у ворот, чтобы отвести к дедушке на бахчу. Дорога всегда лежит и только на холме подымается, чтобы глянуть на небо: не собирается ли дождь?

ДОЖДЬ

Знаешь, почему идёт дождь? Земля чёрная и просит умыть её. Дождь льёт с неба, умывает землю, и она становится зелёной-зелёной.

В САДУ

Родика, не плачь! Если не будешь плакать, деревья споют тебе песни. Они поют птичками.

У РЕЧКИ

Куда бежишь, Речка? Подожди, не убегай, мы пришли к тебе купаться.

НОЧЬ

Ночь плохая - залила темнотою голубой шалаш. Собаки лают на неё. Пугается ночь и утром убегает. И Луну с собой берёт.

МНОГО СОЛНЦ

Вечером на холме поймаю звёзды и посажу их в землю, чтобы выросло много солнц. Когда ляжет спать одно Солнце - другое останется на небе.

ЛЕС

Знаешь, из чего сделан лес? Из деревьев и лета. А лето из чего? Из травы, клубники, бабочек и деревьев с листьями.

ВЕТЕР

Хотел Ветер спрятаться от нас в пшеницу. А пшеница уколола его усиками. Бросился Ветер прочь и теперь бежит за машиной.

ДЕДУШКИНА ДОРОГА

Родика, хочу арбуз... Почему дедушка придумал дорогу до своего дома? Лучше бы он сделал свой двор рядом с нашим.

ЗВЕЗДЫ

Я знаю, откуда берутся Звёзды. Всё дело в облаках. Когда облака съедают солнце, остаётся много-много крошек и они рассыпаются по небу.

ДЕРЕВЬЯ

Деревья собрались в лесу, потому что им скучно поодиночке...

ХОЛМ

Холм поднялся высоко-высоко и распустил цветы, чтобы Солнце могло их понюхать.

ХОРОШО!

Родика, как хорошо! Когда я рядом с тобой - и ты со мной рядом!

ВЕЧЕР

Не бойся. Сейчас зажгутся столбы с фонарями и пробьют окошки в ночь.

ВИНОГРАД

Когда срываю его я - он кислый, когда срывает мама - сладкий. Виноград делается сладким в маминых руках.

СОЛНЦЕ

У Солнца много-много прутиков света. Ими оно гонит утят к речке.

ЗЕЛЕНЬ

Зелёная краска поднимается в деревья из травы...

ОЗЕРО

Хорошо Озеру: целыми днями сидит в воде и купается!

КРАСНЫЙ СНЕГ

Арбузы растут у дедушки. Маленькими они играют в земле, потом прячутся под листьями. У них есть хвостики. Знаешь, что они делают хвостиками? Едят землю и пьют дождь. Дождь в арбузах становится снегом. Сладким красным снегом.

ПТИЧКИ

Ветер, не свали деревья, потому что у них есть Птички. А если не послушаешься, закроем калитку, и не войти тебе, Ветер, к нам во двор. Будешь сидеть на улице и угодишь машине под колесо.

РУКИ

У меня две руки, они всегда со мной. Когда им холодно, холодно и мне. Когда им больно, и мне больно. Они умывают мне лицо, а я надеваю на них варежки.

ДЕРЕВЦЕ

Бедное, изгрызли тебя зайцы. Не плачь, Деревце, не плачь! Сейчас помажем тебя зелёнкой, и всё пройдёт. А вы, взрослые Деревья, почему не приглядывали за ним?!

НА ВОКЗАЛЕ

Здесь двор Поездов. Знаешь, что делает Поезд у себя во дворе? Пускает дым и ждёт меня. Поезд смотрит окошками. Когда видит меня, гудит.

СНЕЖИНКИ

Трудолюбивые эти маленькие Снежинки! Всю зиму таскают снег с неба.

НОВЫЙ ГОД

Папа, мы видели ребят, у которых на ногах санки. Сделай и нам! Мы пойдём с Родикой далеко-далеко в лес, к ёлкам, сказать им, что пришёл Новый год. ______________________________________________________________________

В СТРАНЕ БАБОЧЕК

ВЕСНА

Завыла вьюга и повалил снег, будто в середине зимы. Замело дороги. Под белыми шапками спрятались дома. Воробьи под навесом сердились:

- Ну что это такое? Опять зима! Ведь не февраль же на дворе в самом деле! А Голубь сказал:

- Пойду Весну искать. Может, она заблудилась? А вы, воробьи, долбите в тучах дырочку, а то как бы солнце не задохнулось.

Проглотил Голубь зёрнышко и отправился в далёкий путь.

Три дня и три ночи искал он Весну, ночевал, где придётся, дрожал от холода, но всё летел и летел на юг. А на четвёртый день он вдруг почувствовал, что кто-то ласкает его лапки. Греет вроде бы. Не Весна ли?

И он опустился на берег речки.

- Ты ли это, Весна?

- Я, Голубчик.

- А что ты здесь делаешь?

- Ломаю лёд, чтоб Речку выпустить. Зима её взаперти держала...

- А где твои птицы, Весна?

- Скворцы - за первым холмом, ласточки - за третьим, а жаворонки ещё дальше.

- Приходи, Весна, и в село к Раду. Приходи, надоела нам Зима.

- Туда и путь держу, Голубчик, - ответила Весна и принялась опять лёд ломать.

Полетел Голубь за холм, поглядел на скворцов, потом за третий - к ласточкам. Подговорил птиц лететь поскорей в село к Раду.

А когда вернулись они к Речке - на воде не было ни кусочка льда, а на берегах расцвели фиалки. Ушла Весна на север, в село к Раду...

Полетели птицы вслед за Весной, догнали её возле самого села. Солнце вырвалось из плена туч и согревало теперь землю тёплым светом.

- Вот она, Весна! Я привёл её!- ворковал Голубь, кружа над селом.

А ягнёнок - он только что родился - дёргал себе хвостиком. Он-то думал, что на свете всегда - Весна.

ГНОМЫ В БЕЛЫХ ШАПКАХ

Прилетел к Раду скворец и рассказал, что видел в овраге гномов.

- Да ты что? - удивился Раду.

- Точно тебе говорю, - уверял скворец. - В овраге появились гномы - маленькие, в белых шапках.

Родителей дома не было. Тогда Раду спросил собачку Кнопу:

- Кноп, а Кноп, можно я в овраг схожу?

Помахала Кнопа хвостиком: ладно, мол, иди, только и я с тобой овраг-то не близко.

Пошли они втроём - впереди скворец летит, за ним собачка бежит, а последним Раду идёт. Добрались до оврага.

Поглядел Раду, и ему показалось, что там, в овраге, - снег. А как подошли поближе, видит Раду: стоят гномы на маленьких ножках, белыми шапками накрылись. Понял Раду, что это за гномы...

- Слушай, скворец, а знаешь, как этих гномов зовут? _Подснежники_!

Хотела было Кнопа полаять на белый овраг, но промолчала - уж очень красивые гномы-подснежники!

И Раду они понравились. "Хорошо бы взять этот овраг с гномами и снести детям в село, - подумал он. - Но как овраг в село тащить? Не влезет!"

- Нет, нет, - сказал вдруг один Подснежник, - мы в село не пойдём! Там всё заборами огорожено. А гномы в белых шапках могут жить только на свободе.

Поняла Кнопа, что Раду запутался, подумала и сказала:

- Гном хоть и мал, но говорит правду. Не смогут они в селе. Пускай ребята сами приходят сюда - в Страну гномов.

БРАТ ЗА ОКНОМ

Давно поджидал Раду гостя.

И вот однажды отец принёс ему в подарок маленькое деревце.

- Как раз с меня ростом, - обрадовался Раду. - Будет с нами жить. Не было у меня брата, а теперь есть.

Посадил Раду деревце под окном. Напоил его из своей кружки. Согрел в руках землю и укрыл ею тоненький ствол. А к вечеру напоил дерево полным кувшином воды.

За ночь деревце окрепло.

Утром проснулся Раду и видит - качается под окном его брат.

- Кто же тебя качает? - удивился Раду. - Ведь рядом с тобой никого нет!

- Я не качаюсь, я кланяюсь тому, кто обогрел, напоил меня и принял в свой двор... - хотело сказать деревце, но не смогло - ведь оно не умело разговаривать.

Скоро появились на дереве первые листочки.

- У брата за окном - зелёная шапка, - радовался Раду.

ЛУРИ-ЛУРИ-ЛА...

Голубю не спалось.

Всю ночь высовывал он голову из-под навеса: не наступило ли завтра? Заснул лишь под утро.

Встало Солнце. Тёплый солнечный луч проник в гнездо:

- Вставай, Голубчик, уже утро!

Встрепенулся Голубь, огляделся вокруг виновато. Что было бы, если не разбудил бы его тёплый луч - сын Солнца?!

Голубь торопливо почистил перья и полетел к Роднику. Погляделся в воду: готов ли он к празднику?

- Буль-буль! Ты что прихорашиваешься? - спросил Родник.

Рассказал Голубь про праздник.

- Лури-лури! Лури-лури-ла! - запел Родник, и, чтоб послушать его песенку, вышли из земли фиалки, и Лес узнал, куда летит Голубь.

- Ах, - заволновался Лес, - надо одежду менять!

И надел на плечи зелёную мантию.

Когда Голубь прилетел домой, Раду ждал его на пороге.

Раду был в новом костюме, а в руке держал красный флажок.

- Какой ты сегодня, Голубчик, красивый!- сказал он. - Пойдём теперь встречать Первомай!

ГОСТЬ РАДУ

Узнала Бабочка, что Раду в саду один, и полетела к нему в гости вдвоём веселее!

- Можно мне сесть на этот красный стульчик?- спросила Бабочка.

- Конечно, - ответил Раду. - Ведь ты моя гостья.

Опустилась Бабочка на красный цветок, но тут же взлетела.

- Ой, стульчик вздохнул!

И полетела к другому цветку - голубому.

Раду затаил дыхание, прислушался.

- Слышал?- спросила Бабочка. - Вздохнул и голубой стульчик.

- Они, наверное, пить хотят, - сказал Раду. - Я бы полил сад, да мне ведра из колодца не вытащить. Попрошу Голубя за дождём слетать.

Тут зашумела Ива, что росла у колодца:

- Слушай, Раду, я далеко вижу. Дождя сегодня дома нет. Но ты не огорчайся - я тебе помогу.

Наклонилась Ива над колодцем и опустила ветки в воду. Потом выпрямилась, встряхнула ветками над соседней липой. А липа наклонилась к акации... И пошел в саду дождик.

В СТРАНЕ БАБОЧЕК

Лес вышел навстречу и показал Раду тропинку.

Рядом с Раду бежала Кнопа. Хвост у неё стоял торчком - это означало, что сегодня она никого не боится, даже волков.

Кукушка позвала Раду к себе, но тропинка вела в другую сторону вниз, к роднику, потом свернула между деревьями и вывела на поляну.

"Дзинь! дзинь! дзинь!" - зазвенели синие колокольчики, радуясь гостям.

Вдруг из травы выпорхнули разноцветные бабочки и закружились над головой Раду.

"Да это Страна бабочек!" - понял мальчик.

- Добро пожаловать, Раду, - захлопали бабочки крыльями. - Давно тебя Лес поджидал - некому есть землянику на поляне.

Ну и крупная же была эта земляника!

А Кнопа убедилась, что вокруг нет ни одного волка, и побежала к роднику водицы попить.

- Спасибо, - сказал Раду Лесу, - хорошая была земляника! А я-то раньше думал, что ты растёшь, чтоб волкам было где жить.

Раду хотел построить себе шалаш и остаться в Стране бабочек, но приближалась ночь.

- Время позднее, хозяин, - сказала Кнопа, и они отправились к дому.

Деревья проводили их до опушки.

ОСЕНЬ

Виноградный холм ещё спал.

Но кусты уже проснулись. Корни зашевелились под землёй - как ягоды напоить?

Проснулись гроздья, омылись росой и тоже взялись за дело - надо недозрелые ягоды растить.

Взошло Солнце. Закувыркалось над кустами, тёплыми лучами высушило на ягодах росу. И встало над виноградником, не сводя с него глаз.

К обеду виноградины почувствовали во рту что-то сладкое.

- Что бы это могло быть?

А Раду пришёл на виноградник с отцом. Он бегал от куста к кусту:

- Смотри, отец, сколько маленьких солнышек! В каждой ягоде взошло солнце! Это Осень!

И кусты, которые уже начали желтеть, радовались, что Осень принесла им столько солнышек.

БЕЛЫЙ ХОРОВОД

Стояла поздняя осень.

В небе кружила стая ворон. Каркали вороны, так каркали, что разбудили тучи, дремавшие в своих гнёздах. Сонные тучи стали бодаться, ссориться, полетели по небу рваные клочья.

- Сестры, - сказала белобородая туча, - что мы всё бранимся? Даже вороны над нами смеются. Уходит Осень. Проводим же её...

Перестали тучи бодаться, и сквозь белую бороду полетели к земле снежинки - закружился в небе хоровод.

Раду увидел снежинки, выбежал во двор, приветливо замахал рукой. И закричал Кнопе, которая высунула голову из конуры:

- Вот они! Летят белые малыши! Нашли дорогу к нашему селу! ______________________________________________________________________

МАМИНЫ ГЛАЗА

ТИНКУЦА

Вот и каникулы!

Ребята катаются с горки на санках.

А Тинкуца в школу идёт.

- Добрый день! - сказала она учительнице. И пошла назад домой.

На другой день снегу выпало ещё больше.

- А ты куда, Тинкуца?

- В школу.

Заглянула девочка в учительскую.

- Добрый день!

- Теперь ведь каникулы, Тинкуца. Ты, наверно, за книжками пришла? - спросила учительница.

- Нет, просто Вас зашла повидать. Соскучилась.

- Спасибо, Тинкуца, - улыбнулась учительница. - И я соскучилась по тебе.

МАМИНЫ ГЛАЗА

- Ребята, кто подарил вам солнце? - спросила учительница.

- Мама.

- А какое оно, солнце?

- Красивое.

- Жаркое.

- Золотое.

- А глаза у мамы какие?

- Синие, - сказала Родика.

- Чёрные, - ответил Кэлин.

- Карие, - вскочила Габриэла.

- Зелёные, - сказала Юлия.

Только Богдан промолчал, опустил голову. Не знает он, какие глаза у мамы.

- Грустные у мамы Богдана глаза, - сказала Тинкуца.

ПЕЧКА В ВАРЕЖКЕ

К утру снег перестал. Ударил мороз.

Холодно Жеоржелу, а делать нечего - надо в школу идти. Собрался Жеоржел и пошёл.

Скрип-скрип... - скрипит под валенками снег.

- Жеоржел, - сказала вдогонку мать, - ты же свои печки позабыл.

Она догнала сына и положила ему в каждую варежку по печёной картофелине, чтобы руки не замёрзли. До школы-то далеко.

Пошёл Жеоржел дальше.

Скрип-скрип... Снег скрипит, мороз всё сильнее, а мальчику тепло - печки руки греют.

Идёт себе Жеоржел, вдруг видит: стоит на дороге Жеоржетта. Дрожит от холода.

- А у меня две печки есть, - сказал он.

- Где?

- Да вот они, в варежках, - засмеялся Жеоржел и отдал одну печку девочке.

ШТЕФАН МАЛЕНЬКИЙ

Прочитала как-то мама Штефану сказку: как искали в своём огороде братья клад - кувшин с золотом. Перекопали весь огород, а кувшина так и не нашли. Зато урожай по осени собрали отменный.

На следующий день пошёл Штефан к бабушке.

- Здравствуй, бабушка! Я пришёл картошку сажать.

Ахнула бабушка:

- Картошку сажать? Да ты лопату не поднимешь!

- Подниму. Я уже большой.

Схватил Штефан Маленький лопату за самый конец, надавил ногой и вырыл ямку. Есть гнездо для картофелины!

Отдышался, поплевал на ладони и - ещё одно гнездо выкопал.

А бабушка подбадривает:

- Ну и силён же ты! Пускай теперь попробуют назвать тебя Маленьким!

Тут прилетел мотылёк, замахал крыльями:

- Штефан, Штефан Маленький, айда в рощу!

- Некогда мне. Я закапываю на бабушкином огороде _кувшин_с_золотом_!

ЛИПА

Юлиу посадил липу.

Липа росла, и Юлиу за ней ухаживал.

Первого марта мальчик привязал к её ветвям мэрцишор*.

- Сегодня твои именины, - сказал Юлиу липе.

Обрадовалась липа, пригласила к себе в гости птиц.

По утрам она просыпалась первая. О чём шептались листья, мальчик не понимал. А липа торопилась расти. В июне, в день рождения Юлиу, она сделала ему подарок: расцвела.

Люди разносили по домам душистый липовый цвет. И день рождения Юлиу стал праздником для всего села. ------* Мэрцишор - сплетение белых и красных нитей - символ весны у молдаван.

ДВА БРАТА

Заметило Солнце, что один цветок всё время на него глядит.

- Хочешь быть моим братом? - спросило Солнце.

- Да, - ответил цветок. - Хочу. Ведь у меня нет брата.

Стали с тех пор Солнце и цветок братьями.

И нет на всём свете у Солнца более верного брата, чем подсолнух. Весь день стоит лицом к брату.

ЖАВОРОНКИ

Однажды два жаворонка так разговорились между собой:

- Я знаю маму с тех пор, когда был ещё в яичке.

- В яичке? Да в нём же темно.

- Темно-то темно, зато всё слышно. Я маму по песням всегда узнаю.

- Вот как! По песням... А зачем мама поёт?

- Чтобы мы не забыли родную речь.

КОЛОКОЛЬЧИКИ

Отец Дойницы всегда просыпается на заре. Он говорит, что его будят колокольчики. Много-много колокольчиков. Они звенят и будят его, зовут на работу.

- Это какие колокольчики? - спрашивает Дойница.

- Полевые. Колоски пшеницы.

Однажды отец Дойницы - он комбайнёр - взял дочку в поле.

В поле спелые колоски раскачивались на ветру и тихо звенели.

- Ой, какие колокольчики в поле! - воскликнула Дойница. - Золотые!

- Пик-палак! Пик-палак! Так оно и есть! - согласилась перепёлка.

ФУТБОЛ

Гугуцэ - вратарь.

Григораш бьёт по воротам.

- Гол?!

Э, нет! Гугуцэ упал в траву и схватил мяч.

Огорчился Григораш - никак не может гол забить.

- Слушай, Гугуцэ, вот тебе яблоко. Дай мне забить гол, а?!

Гугуцэ смеётся.

РЫБКА

- Поймал! Поймал! - крикнул Петруц.

Это была крохотная рыбка.

Она испуганно открывала рот.

- Отпусти, Петруц, - просила рыбка. - Отпусти, я маму ищу.

- Маму? - удивился мальчик. - А я думал, ты так просто. Ну, если маму...

И отпустил рыбку в озеро.

ЗОНТ

Ион Пузырь купил зонт.

Стук-стук! - постучался к нему сосед.

- Слушай, Ион, дождь собирается, а мне в село надо. Одолжи зонт.

- А его дома нету, - соврал Ион.

Начался дождь.

Ходит Ион Пузырь по двору - мокрый до нитки: смотри, мол, сосед-дружище, зонта дома нету.

Да только не видит его сосед. Он давно ушёл в село по своим делам.

МЕДВЕДЬ-ПАСЕЧНИК

Пчёлы на пасеке увидели медведя и напугались:

- Медведь! Медведь!

- Мир вам, - сказал, однако, медведь, подойдя поближе. - Я пришёл вам помочь. Зачем вам летать к цветам - они ведь так далеко! Я перенесу вас туда вместе с ульем.

Схватил медведь улей и побежал по лесу. Бежит и думает: "Теперь был бы аппетит, а мёд есть кому приготовить".

Тут навстречу ему олень.

- Ты где это улей украл? - спрашивает медведя.

- Ничего я не крал. Я несу пчёл к цветам. Или ты хочешь, чтоб я поляну к улью приволок?

СЕСТРЕНКА ФЭТ-ФРУМОСА

У Мирчи есть сестрёнка, Юлия.

Захотел Мирча её обрадовать. Спрятался и зовёт со двора взрослым голосом:

- Ю-ли-я!

Вышла Юлия из дому, а на пороге - красное яблоко!

Целый день не расставалась девочка с яблоком, а вечером уснула, держа его в руке.

Проснулась Юлия утром, а возле подушки - венок из васильков. Подбежала Юлия к зеркалу, надела венок на голову.

- Мирча! - позвала она брата. - Иди скорей сюда! У нас был Фэт-Фрумос*. Яблоко мне принёс и веночек из васильков.

Мирча ласково погладил сестру по голове.

- А если он снова придёт, покажешь мне его?

- Ну конечно! - весело ответила Юлия. ------* Фэт-Фрумос - сказочный богатырь, герой молдавского фольклора.

ТРАЯН

- Траян, - сказала мама, - налей-ка воды в бочку.

Вылил Траян в бочку ведро. Потом ещё одно... Трудновато целую бочку наполнить.

- А вот это ведро наливает Олимпия, - сказал себе Траян. И буль-буль - бойчее потекла в бочку вода.

- А это ведро несёт брат Яша.

Буль-буль...

Налил Траян воды и за Грую, и за Мирчу.

Вот и полная бочка.

- Хорошо, что у меня много друзей. Без друзей мне бы ни за что не справиться! - радовался Траян.

СОЛОВЕЙ

Наступил вечер.

Пёс Гривей ушёл в село: дома Гугуцэ не разрешает лаять.

Притихли в саду букашки, жучки, мотыльки.

Кузнечик поднял было скрипку, чтобы начать свой ночной концерт, но вдруг опустил её, передумал.

В курятнике заворочалась Гусыня, захотела что-то спросить: "Га-га... Га?" "Тише, помолчи, - попросил её Гусак. - Там, на дереве, _соловей_спит_. Пускай отдохнёт. Завтра он опять нам споёт".

АРБУЗ

Шёл Чезар мимо бахчи.

Видит - у дороги арбуз.

Стук-стук! - постучал по арбузу. Нет, не дозрел ещё.

Пошёл Чезар к шалашу сторожа.

- Дедушка Штефан, арбуз, что у обочины, зелёный ещё.

- Да что ты говоришь? - засмеялся сторож. - Люблю ребят, которые говорят правду.

И принёс Чезару красный-прекрасный арбуз.

ШАПКА МАРЧЕЛА

Пришли ребята в кино.

Марчел тут же занял два места - на один стул сам сел, а на другой шапку положил.

А Лучика рядом стоит - ей места не досталось.

Подошла учительница и говорит:

- Уважаемая Шапка! Не разрешите ли сесть Лучике на это место?

Покраснел Марчел и убрал свою шапку.

ДЫНЯ ЙОРГУ

Йоргу принёс в класс дыню и спрятал её в парту.

- Пахнет дыней, - сказала Родика.

- Это от меня, - признался Йоргу, - я дома дыню ел.

Вдруг - "бззз!"- из парты вылетела пчела, а за ней - "бззз!"- ещё одна.

Родика заглянула в парту и увидела дыню.

- Ты уж никому не говори, - смутился Йоргу. - Давай вместе её съедим.

- Спасибо, - улыбнулась Родика. - Я дома ела дыню.

ГОЛУБЬ-ПОЧТАЛЬОН

Вернулся Бужор из школы, а дома нет никого. Некому Бужору обед приготовить. Тогда Бужор написал письмецо:

"Не беспокойся, мама. Я сам приготовлю себе яичницу. Только не знаю, сколько соли сыпать".

- Гули, гули! - позвал потом Бужор.

С крыши прилетел к нему голубь. К его лапке Бужор привязал это письмецо.

Полетел голубь, отыскал маму в поле.

Только разбил Бужор яйцо для яичницы, а голубь уже вернулся с ответом:

"Положи крупинку соли величиной с муравья. Приятного аппетита, Бу. Целую, _мама_".

ДРУЗЬЯ БУЖОРА

Однажды во двор к Бужору зашёл человек.

- Продай мне голубей, - попросил он.

- Не продам. Это мои друзья.

Человек огорчился.

Но когда Бужор узнал, что человек этот пришёл из другого села, то подарил ему пару голубей. Человек спрятал голубей за пазуху и ушёл.

Вернувшись домой, он связал птицам крылья. Боялся, что улетят к Бужору. Но голуби понимали, что они подарены, и ни за что не улетели бы. Зачем же крылья связывать? И голуби пошли домой пешком.

Шли они целый день и целую ночь и наконец пришли домой.

- Плохой же человек вам попался! - сказал Бужор и поцеловал голубям лапки.

ГАЙДУК МИХУ

- Дедушка, - попросила Михаэла, - расскажи ещё про Миху.

- Про Миху?.. - дедушка помолчал. - Э-хе, смелый был гайдук! Однажды лютый турок увёл у бедного крестьянина лошадь. Вот едет он лесом, а навстречу - Миху.

- А ну, снимай сбрую с лошади! - спокойно сказал Миху.

Струсил лютый турок, снял с лошади сбрую.

Миху запряг разбойника в телегу, а лошадь на телегу поднял.

- Отвези лошадь туда, откуда взял!

Удивился крестьянин-бедняк, когда увидел, что лютый турок телегу катит, а в телеге его лошадь стоит.

МАТЬ ГАЙДУКА

Мать Миху бедно жила...

Раз под Новый год испекла она калач. Придут дети колядовать будет чем угостить.

Только никто не идёт...

Вот и полночь пробило. Петухи пропели. И вдруг во дворе:

Принимайте гостей!

Хэй-хэй,

Звони веселей!

"Миху!" - Мать выбежала на крыльцо.

- Родной мой, - шептала она. - Турки лютые в селе, нельзя сюда!

Миху обнял маму.

- Я разбойников не боюсь. С Новым годом, мама! Мамочка!

КОНЬ МИХУ

Конь и Миху жили, как два брата.

Гладил Миху гриву коня и приговаривал:

- Дружок ты мой, гайдук!

Не раз верный конь спасал Миху от смерти.

Однажды напали на гайдука четыре турка. Началась схватка. Миху уложил двоих, но был ранен саблею в плечо.

Понял гнедой, что Миху ранен, умчал его в чащу леса. Туда турки боялись ходить.

Скакал конь, скакал и вдруг встал как вкопанный - нет на нём седока! Повернул назад, а Миху лежит в траве, истекает кровью.

Ударил конь копытом об землю - не слышит его Миху. Заржал конь и открыл гайдук глаза, прошептал:

- И ты ранен, брат...

Конь-то знал, что сам ранен, да позабыл про боль. Опустился на колени, подставил спину.

- Нет, конёк, нет, - ласково сказал Миху.

Собрал гайдук последние силы, снял рубаху, разорвал, поделил на две братские части. Перевязал коню ногу, а себе - плечо. Кое-как взобрался на спину коня.

Вот ждёт гнедой, когда хозяин голос подаст: "Трогай, братец!" Но Миху молчит - потерял силу. И пошёл конь по знакомым тропам. Стемнело уже, когда принёс он хозяина к шалашам гайдуков.

ЛЕСОК МОЙ, ЛЕСОК...

Не поют соловьи. Не видно яблок в саду. Облетели на деревьях листья.

Наступила осень.

Надела Лорика зелёное платье и отправилась в лес.

- Смотрите, - зашептались деревья, - зелёный листок объявился!

Попила Лорика воды из родника, взобралась на дерево и притворилась листочком. А потом запела:

Ты лесок мой, лесок,

Я твой друг, твой листок.

ДВА ДЕДУШКИ

Прошлой ночью дедушке не спалось - руку ломило.

И всю ночь вздыхал во дворе старый орех. Видно, и ему было холодно и одиноко.

А утром, только скрипнула калитка, дедушка повеселел: сразу девять внуков пришли его навестить.

Дети бегали вокруг дедушки, смеялись, каждому хотелось к нему на руки. Но ведь у дедушки только две руки. И он ласкал внуков по очереди.

А после дети пошли к другому дедушке, к старому ореху во дворе. Уж у него-то на ветвях всем сразу места хватило.

БОТИНКИ

Проснулся Тио рано утром. Надел один ботинок, потом другой. Вышел во двор поискать своего змея, вдруг - что такое? Ботинки сами идут и Тио за собой тянут. Куда тянут? К колодцу. Прихватил Тио вёдра - не идти же к колодцу с пустыми руками! - набрал воды, принёс домой.

А ботинки уже тащат его в другую сторону. Куда ещё? К забору, а там дрова лежат. Пришлось Тио взять топор, стал он дрова колоть.

Ну и бегали в тот день ботинки! А Тио не отставал. Столько дел переделал!

Вечером стал Тио разуваться и тут заметил, что ботинки-то чужие. Старшего брата, ученика третьего класса, ботинки были.

ЛЕГЕНДА О БЕЛОМ АИСТЕ

Когда напали турки на молдавскую землю, молдаване укрылись в крепости. А турок была тьма-тьмущая.

- Что будем делать? - спросил атаман Хынку. - Сдадимся ли на милость врагу?

- Нет, - ответили правнуки Штефана Воеводы. - Защитим свой дом, свой род. Не станем на колени! Лучше погибнем.

Мало было их, храбрецов, но встали они грудью против тьмы турок. Помогали им женщины, даже дети стреляли из луков.

Не могли враги взять крепость штурмом, осадили её до осени.

И вот настало время - кончилась вода, нечего есть защитникам крепости...

Однажды высоко в небе они увидели белую птицу. Турецкие стрелы распарывали небо, но птица промчалась между ними и опустилась на крепостную стену.

- Аист!- обрадовались воины и тут увидели в клюве у него виноградную гроздь.

Улетел аист, но вскоре вернулся, принёс ещё одну гроздь, ещё, ещё, ещё...

Почувствовали осаждённые прилив сил, и стрелы их дождём обрушились на врага.

Отступили турки. А Хынку-атаман гнал их до самой границы.

КАСА МАРЕ

- Мама, - спросил однажды Тудор, - почему ты называешь эту комнату каса маре, ведь каса маре - это большой дом?

- Потому что эта комната - для гостей. А когда гости уходят, знаешь кто остаётся в комнате?

- Кто?

- Память о дедушке с бабушкой. Видишь, на стенах - их фотографии, а на полу - бабушкин ковёр.

- А ещё кто остаётся?

- Цветы базилика. Здесь они отдыхают.

- А ещё кто?

На этот вопрос Тудора ответил отец:

- В этой комнате живёт Иляна Косынзяна. Она здесь хозяйка. Помнишь ведь Иляну Косынзяну из наших сказок? Она такая красивая и добрая.

- Конечно, помню! Так вот почему у нас так красиво!

С тех пор задумал мальчик подстеречь в каса маре Иляну Косынзяну.

Сидел он однажды в комнате, спрятавшись за горою подушек. Вдруг слышит - шаги, кто-то к окну подходит.

- Ух ты, какая красивая! Вот она - Иляна Косынзяна. Шторы раздвинулись, и Тудор увидел маму с базиликом в руке.

- Так это ты Иляна Косынзяна!

Мама улыбнулась. И погладила Тудора по голове.

ВНУК ДЕДУШКИ МАРТА

Зовут его Мэрцишор.

А от роду ему - всего один день.

Он и маму-то ещё не видел.

- Я схожу за ласточками, - сказал дедушка Март, - а ты оставайся в доме хозяйничать.

Напоил Мэрцишор овцу, дал зёрен петуху.

И заскучал по маме.

Вышел он в поле, стал звать:

- Ма-ма! Ма-ма!

Но никто не отозвался.

Тем временем стемнело. Огляделся Мэрцишор и понял, что заблудился. Что теперь делать?..

Присел он на кротовую горку. Может, петух запоёт? Тогда ясно будет, за каким холмом дом.

Вдруг слышит Мэрцишор, спрашивает кто-то шёпотом:

- Заблудился?

Обернулся Мэрцишор и видит - Подснежник.

Обрадовался Мэрцишор, снял шапку:

- Мэрцишор!

- Мэрцишор! Мэрцишор! - зашептали все Подснежники.

И пошёл тогда Мэрцишор от Подснежника к Подснежнику и не заметил, как пришёл домой.

А дома сказал Мэрцишору дедушка Март:

- Это мама показала тебе дорогу обратно.

- Мама?

- Да. Мама твоя, Весна.

КАК ДВА СКУПЕРДЯЯ СЛЮНКИ ГЛОТАЛИ

Встретились однажды два скупердяя. Один-то был с пустой котомкой, а уж у другого в котомке просто ничего не было.

- Давай будем вместе путешествовать!

- Давай.

Вот идут они, идут, а в животах у них голод урчит.

- Я за кусок хлеба твою бы шапку отдал, - сказал один.

Другой засмеялся, и пошли они дальше.

Идут-идут, вдруг видят: при дороге дом стоит. А из дома так вкусно борщом пахнет, что они так и стали у ворот.

Увидел их хозяин - вышел на крыльцо.

- Заходите, - говорит, - пообедаем вместе.

Скупердяи переглянулись: во как повезло!

Дал им хозяин по ложке. А черенок у каждой ложки - длиною с человека!

- Кушайте на здоровье!

Уж и крутились скупердяи, и вертелись, а поднести ложку ко рту не могли. Пришлось так сидеть, слюнки глотать. Им бы друг друга издали покормить - нет!

Так и встали голодными из-за стола. И пошли дальше. Один-то с пустой котомкой, а уж у другого в котомке и вовсе ничего нет.

ДЕЛЬФИН

Быль

Только Дельфин знал дорогу среди подводных скал.

Завидев корабль, Дельфин спешил ему навстречу. Пристально смотрел на рулевого, как бы говоря: "Смотри в оба - пролив опасен! Иди за мной!"

Дельфин плыл впереди корабля и всё оглядывался - идёт ли за ним корабль?

- Ура! - кричали моряки, благополучно пройдя пролив, и радостно махали Дельфину.

Однажды в проливе появился корабль "Пингвин".

Как всегда, Дельфин поспешил на помощь. Но один злой и глупый человек выстрелил в него с палубы из винтовки.

Он ранил Дельфина, и Дельфин рассердился, скрылся в глубине.

Его не видели месяц, два...

А потом он появился. И снова стал указывать людям путь. Только к "Пингвину" не подплывал никогда.

И корабль под названием "Пингвин" поздней осенью разбился в проливе о скалы. Беда.

ПЕВЕЦ

Рассказывают, что когда-то давным-давно жил один певец. Арион его звали.

Когда он пел, к берегу подплывали дельфины и слушали.

Однажды певец плыл на корабле. Ночью матросы сговорились:

- Давайте отнимем у него деньги, а его самого - убьём!

И напали на певца.

- Позвольте перед смертью песню спеть, - попросил Арион.

И спел так, как умел. А потом бросился в море. Лучше погибнуть в морской пучине, чем от руки вора!

И тут из глубины вынырнули два дельфина. Они услышали песню. Подхватили певца, вынесли на берег.

ПТИЦА МИРА

Жил-был король.

И затеял он однажды войну.

Затрубили трубы - собралось войско.

Наточил король стрелы, надел доспехи, пристегнул саблю, только голова осталась непокрытой. Хотел король шлем надеть, а шлем-то его на землю упал, в траве лежит. А в шлеме голубка гнездо себе свила.

Задумался король и распустил воинов по домам.

С тех пор зовут голубя *птицей мира*.

КОНЬ ФЭТ-ФРУМОСА

Очень уж хотелось Груе коня.

Был бы конь - кормил бы его Груя из шляпы.

А вчера вечером перед сном вдруг почудилось Груе: стоит конь у ворот.

- Вот и я, - молвил конь человеческим голосом. - Садись на меня верхом.

Вскочил Груя на коня.

- Теперь ты мой хозяин, - сказал конь. - Куда поскачем?

- Куда хочешь, конь-огонь, только скачи побыстрее.

Втянул в себя конь воздух - и взвился до самых облаков. Груя еле удержал шапку двумя руками.

Летал конь, летал и вдруг опустился в лесу.

Видит Груя: растёт дуб-великан, да такой древний - Молдавии ровесник! Дуб Штефана Великого!

А под дубом человек стоит.

Узнал его Груя.

Это был Фэт-Фрумос.

Смелый и справедливый Фэт-Фрумос. Герой любимых сказок Груи.

- Здравствуй, Фэт-Фрумос, - сказал Груя. - Что ты здесь делаешь?

- Что и раньше, Груя, - отвечал Фэт-Фрумос. - Родину охраняю.

...Конь-то, на котором Груя летал, был Фэт-Фрумоса конь...

ГРУЯ И ФЭТ-ФРУМОС

На другой день вечером Груя лёг спать.

Только положил голову на подушку, как услышал ржание коня. Да, это был тот самый конь. Он ждал у колодца.

Выбежал Груя во двор, напоил коня, вскочил в седло. Встряхнул конь гривой и взвился в облака.

Опустился конь опять возле дуба Штефана Водэ.

Вышел навстречу Груе Фэт-Фрумос, протянул мальчику руку:

- Здравствуй, Груя! Постереги пока этот дуб, а я тем временем другие дубы в молдавских кодрах проведаю.

Вскочил на коня и ускакал.

А Груя прицепил к ремню палицу Фэт-Фрумоса и встал рядом с дубом.

- Прадедушка... - прошептал он и погладил древний ствол. Потом прильнул к нему ухом, и показалось - слышит он бучумы* солдат Штефана Великого.

А потом прилетела ворона на дерево, закаркала. Груя свистнул, ворона испугалась и улетела.

Наконец Фэт-Фрумос вернулся.

Обнял Фэт-Фрумос мальчика, усадил его на коня и на прощанье подарил листок с дуба Штефана Великого.

- Приходи ещё, Груя!

На другой день вся деревня удивлялась: ходит Груя, а на груди у него - дубовый листок. ------* Бучум - старинный молдавский музыкальный инструмент.

РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ

Быль

Давно это было. Заболел Санду, таял на глазах. Отец водил его к докторам, да ничто не помогало.

- Надо мальчику к морю, в тёплые края, - сказал один врач.

- Эх, кабы он ласточкой был... - вздохнул отец.

Продал отец лошадь и корову, с трудом собрал денег на дорогу, и отправился Санду в далёкие края...

И много, много лет прошло. Не дождался отец сына, умер... а мать всё ждала.

Однажды она получила конверт, украшенный марками и печатями из-за тридевяти земель.

"Избавился я от болезни, - писал Санду, - но извела меня тоска по родному дому - самая тяжёлая болезнь на свете!"

И вот появился у калитки человек с седою головою. Опустился человек на колени, прижался к земле губами.

- Санду! - Мать выронила из рук тарелку. - Да он белее, чем я!

Смотрит на неё человек, а слова вымолвить не может.

Обошёл он дом на коленях, а потом поцеловал его порог.

Собрался народ.

- Немой, бедняга! - говорили люди. - Или забыл свой язык?

Только к вечеру вернулась речь к Санду.

- Здравствуй, мама... - сказал он и обнял мать.

А как обнять родной дом?.. ______________________________________________________________________

СЕСТРЁНКА

СНЕГОВИК-НОВОСЕЛ

Ночью в село пришла зима.

А поутру раньше всех проснулись дымоходы. Увидели, что всё кругом стало сказочным и белым - тут же нахлобучили на себя курчавые шапки из дыма.

Где-то заскрипел колодец, застучали во дворах топоры, вспомнив, что печкам пора уже согреть свои спины.

Высыпали на улицу ребята. Интересно: много ли выпало снега? И не разленились ли санки, пролежав без дела целый год на пыльных чердаках?

Мальчишки постарше сразу же взялись за мужское дело - затеяли игру в снежки.

Вдруг один, в которого попало больше всего снежков, бросил шапку в снег и сказал:

- Давайте сделаем памятник _ЗИМЕ_!

Заскрипели калитки, и покатились со всех дворов снежные комья большие, как солнце, и маленькие, как мальчишки, катившие их.

После обеда стало в деревне на одного жителя больше.

Снеговик-новосёл стоял в снежном пальто, в руках - метла. Глядел на белый свет, улыбался: _сегодня_ у него день рождения!

Когда дети разошлись по своим дворам, к снежному новосёлу подлетели два снегиря и синица. "Чик-чирик? чик-чирик?" - спрашивают снегири. А синица уселась снежному человеку на нос и глядит ему в глаза.

Опечалился снеговик: верно, он _самый_бедный_ _человек_ в этом селе. Не может даже птиц покормить - нечем... И как это, думал он, ребятишки не догадались сделать ему снеговые карманы и наполнить их до краёв хлебными крошками?!

ФЭНУКЭ И ДЕДЫ МОРОЗЫ

Раздал Дед Мороз подарки и вышел из села с пустой котомкой. Он, бедный, еле-еле ноги из сугробов вытягивал.

Вот его белая борода пропала в темноте.

Маленький Фэнукэ всё не мог заснуть. Как же это никто не догадался спросить у Деда Мороза, не голоден ли он, не жмут ли ему валенки и почему у него такая старая шапка. Если у него нет денег купить новую, он, Фэнукэ, на следующий год отдаст ему отцовскую шапку.

И вдруг не когда-нибудь там, а летом Фэнукэ (он нёс обед чабанам) увидел в овчарне самого настоящего Деда Мороза. Фэнукэ сразу узнал его по длинной белой бороде, хотя Дед Мороз носил летнюю шляпу.

"Ну, этот - не бедняк, у него, видать, есть и овцы, и брынза", подумал Фэнукэ и позвал Деда Мороза пообедать вместе со всеми.

Идёт Фэнукэ домой, видит: ещё один Дед Мороз! Белую бороду засунул за ремень и сеет себе пшеницу. "И этот, видно, не из бедных, - калачи у него найдутся".

В долине ещё какой-то Дед Мороз босиком косил траву.

"Ай-ай! - пожалел его Фэнукэ. - Надо сказать Гугуцэ, пускай смастерит старику пару башмаков".

Вернулся Фэнукэ в село, видит: из больницы вышел Дед Мороз с непокрытой головой. "Вот кому, - решил мальчик, - я отдам под Новый год отцовскую шапку".

На всякий случай он обо всём посоветовался с Гугуцэ. А Гугуцэ потрепал малыша по плечу и рассказал всем ребятам, что и как.

В ту зиму Дед Мороз пришёл в село с котомкой на плече, а уехал оттуда в санях с колокольчиками, и сани у него были битком набиты и шапками, и валенками, и калачами, и даже таблетками от кашля.

СЕДЛО

Дэнуц приехал в гости к бабушке и первым делом забрался на чердак. Обшарил каждый уголок, но так и не нашёл, что искал.

- Бабушка, а где дедушкино оружие?

- Да зачем тебе? Осталось на войне.

- Как так?

- Отдал его дед солдатам помоложе.

- Так ведь и я моложе. Мне хотя бы саблю, бабуля...

Задумалась бабушка. Потом взяла огарок свечи и полезла на чердак. Порылась там и принесла Дэнуцу старое седло.

Схватил Дэнуц седло и побежал на дедушкину конюшню. Стал искать клячу, что ест горячие угли. Есть такая сказка, в которой кляча поела углей и превратилась в волшебного коня. Не нашёл её Дэнуц. На конюшне-то две лошади, и те на дверях нарисованы.

Загрустил Дэнуц, хотел уже седло назад на чердак нести. Но тут мимо бабушкиного двора проехала подвода. Позади бежал жеребёнок.

Помчался Дэнуц обратно на конюшню. Подмёл там пол, убрал из стойла мусор и положил в него охапку свежей травы. А седло повесил на гвоздь.

Весь следующий день Дэнуц вертелся у ворот. Дождался наконец подводы с жеребёнком. Но жеребёнок даже не взглянул на него.

Тогда Дэнуц сходил в лес, набрал там цветов и мяты, украсил ими конюшню и широко распахнул двери. А седло взял в руки и встал у ворот. Жеребёнок остановился, поглядел на Дэнуца и на седло, но тут заметил, что подвода удаляется, - и побежал за ней.

- Глупый же ты, - сказал ему вслед Дэнуц. - От такого седла отказался!

СТЕКЛЯННЫЙ ДОМИК

Когда арбуз немного подрос, то понял, что он - круглый.

Арбуз обрадовался, ещё бы! - он похож на Солнце и на Луну! И тут ему очень захотелось, чтобы у него было много-много детей - арбузиков - бело-чёрно-зелёных, полосатых. И чтоб все они были круглыми, как он и как их дедушка - Солнце и бабушка - Луна.

Никто, конечно, не знал, о чём думает арбуз.

Однажды, когда он спал в своих листьях, появилась чья-то рука, погладила его и сказала:

- Я принесла тебе стеклянный домик, чтобы ворона тебя не клевала.

И арбуз очутился в бутылке.

Сначала ему жилось неплохо. В стеклянном домике было тепло и чисто. Но скоро арбуз загрустил, затосковал по земле. В бутылке ему стало тесно. Солнце казалось теперь зелёным и сплющенным, а луна светила тускло, будто сквозь туман. И скрипка кузнечика как-то охрипла, и дождик не плясал больше по арбузиной спине.

- Эх, - думал арбуз, - пусть уж лучше ворона клюнула бы меня разок-другой. Это можно пережить. Перевязал бы рану листиком, скоро бы и зажила...

Но ворона так и не прилетела. Появились одна за другой разные букашки, они заискивали перед ним, потому что он жил в красивом домике, называли "королём арбузов".

- Пленный король... - вздыхал арбуз.

В середине лета он почувствовал, что удлиняется, становится длинным, как бутылка. Он перестал есть и спать, ночи казались ему бесконечными. Теперь букашки называли его королевой и прилетали по-прежнему стаями, будто ничего не случилось.

А арбуз-король тосковал в своём стеклянном домике. Он тешил себя одной мыслью: "Вот будет у меня много арбузиков - бело-чёрно-зелёных, полосатых. И все они будут круглыми, как дедушка Солнце и бабушка Луна".

СЕСТРЁНКА

Когда Арбузайка выглянула из цветка, она ещё не знала, что вырастет не круглой, как все арбузы, а длинной, вытянутой, как огромный огурец.

Арбуз, её круглый брат, уже три дня как спустился с ботвы на землю. Он был старшим и взялся заботиться о сестрёнке. Арбу-зайка была ещё совсем крохотная. Она даже не знала, когда спать ложатся, путала день с ночью.

Арбуз убаюкивал её по ночам и будил утром. Он рассказывал ей всякие истории, и понемногу Арбузайка набиралась ума.

- Братец, откуда меня взяла ботва?

- Купила.

- А почему она купила меня такой маленькой? Могла бы подождать, пока стану большой.

Когда Арбуз не знал, что ответить, он сердился:

- Скажи лучше, почему ты вся в грязи?

- Играла, братец.

- Для этого у тебя ума хватает. Займись-ка лучше устным счётом.

- Один...

- Дальше!

- А я только до одного умею.

- Голова у тебя длинная, а ум короткий. Ты самая глупая на всём баштане.

Арбузайка прикрывалась листочком и лежала тихонечко, пока её не звали к обеду. После обеда Арбуз снова брался за её воспитание:

- Что надо сказать ботве?

- Ещё хочу!

Арбуз злился и называл сестрёнку жадиной и невежей.

Когда они выросли, Арбуз больше всего на свете полюбил музыку. Он валялся животом кверху и слушал концерт лягушек с соседнего пруда. С сестрёнкою он не ладил. В музыке она не разбиралась. Наверное, потому, что у неё была слишком узкая голова.

Как-то ночью Арбузайка растормошила Арбуза:

- Скажи, братец, кто посеял на небе пшеницу?

- Это не пшеница, а звёзды.

- А у звёзд есть колосья?

- Есть, как не быть...

- Братец, а почему лягушки квакают?

- Чтобы арбузы лучше росли.

- Не обманывай.

В один прекрасный день на баштане появился шалаш. Арбузайка удивилась:

- Братец, почему у шалаша такой большой рот?

- Чтобы видеть весь баштан.

- Ты, братец, оказывается, тоже глуп. Кто видит ртом?

- Оставь меня в покое, - проворчал Арбуз и повернулся на другой бок.

Сквозь сон Арбуз слышал шаги, но не разобрал, что к чему. А утром хотел он разбудить сестрёнку и застыл на месте: возле него остался только её след на земле да хвостик.

СКАЗКА

О САМОМ БОГАТОМ

НА СВЕТЕ МАЛЬЧИКЕ

- Отпусти меня, бабуля,

Отпусти, родная, в сказку.

- Что ж, иди да возвращайся.

Мамалыга уж вскипела.

Нику в дверь шмыгнул проворно,

Озабоченный, серьёзный,

Побежал туда, где бродит

Папой сложенная сказка.

От отца ещё зимою

Нику слышал сказку эту.

Чудеса, что в ней случились,

За холмом в лесу таились.

Нику знал туда дорогу,

Этот путь недальний к лесу.

О боязни нет и речи!

Там лесник с двустволкой ходит.

Впрочем, Нику сам не робок,

Защитить себя сумеет.

Не его ли меч разящий

Разогнал зимой драконов!

Вверх идёт он по тропинке,

А село внизу осталось.

Не оглядываясь, Нику

Босиком идёт по травке.

Он пошёл босым нарочно,

Чтоб почувствовать ногами

Ласку тёплой пыльной стёжки,

Травки шёлковой касанье...

В башмаках ведь не узнаешь

Радость этих ощущений.

Волшебство босым дано лишь,

Босиком лишь в сказку ходят.

Дома бабушка, наверно,

Думает, что Нику рядом,

Где-нибудь в саду играет.

А уж он за холм спустился.

Всё тут кажется волшебным.

Вот оно, начало сказки!

Встали рослые деревья,

Шелестят о чём-то травы...

Ветер, что бежал за Нику,

Перед лесом бег замедлил:

- В лес идти нельзя мне, мальчик,

Ждёт на мельнице работа.

Про себя же ветер думал:

"Ох! Заблудится мальчишка!"

Только Нику не боится

Всё в лесу ему знакомо.

Входит в чащу шаг за шагом

Пробуждаются полянки.

В белых платьицах ромашки

Расступились перед Нику.

Еле слышно шелестели

Вслед ему цветы и травы:

- Это Нику, мальчик Нику

Из отцовской доброй сказки!

Мальчик смотрит на деревья,

Взглядом трогает травинки,

Слышит шорохи, шуршанье,

Удивляется: красиво!

- Добрый день, бесстрашный Нику!

Василёк ему кивает.

А чабрец пожал плечами:

- Это что за незнакомец?

- Это ж Нику, храбрый Нику,

Что зимой прогнал драконов!

Молвит василёк с восторгом,

И чабрец на Нику смотрит:

"Нику? Видно, смелый парень!"

А кузнечик среди травки

Красит тоненькой былинкой

Своих деток в цвет зелёный...

Впереди летит кукушка

Будит криком глушь лесную.

Стайки птиц спешат за Нику,

По бокам цветы шагают.

Коровяк им машет шляпой,

Маки огненно пылают,

И доносятся до слуха

Колокольчиков трезвоны.

Необъятно царство леса!

Но ничуть не страшно Нику:

Средь резных зелёных шапок

Тут и там синеет небо.

Вот он встретил след копыта:

Фэт-Фрумос бывал тут, значит,

Кто ж ещё верхом проскачет

К роднику испить водицы?

Видно, тут его и видел

Папа Нику среди леса.

Собирал здесь папа песни,

Мать в лесу цветы искала,

Чтоб цветы лесные эти

Рисовать на стенах дома.

А овечки подбирали

Колокольцы позвончее...

Не от этого ль стоцветья

В дождик радуга родится?

Красный цвет - из земляники,

Жёлтый с белым - из ромашек,

Голубой - из незабудок,

А зелёный - из травинок.

И ещё цветов каскады...

Где-то радуга таится?

Видно, здесь, неподалёку,

Косы ей переплетают.

Дело только за дождями,

А они вот-вот польются.

Слышен топот лошадиный:

По зелёному туннелю

Рядом с Нику - мчит повозка,

Кони уши навострили.

"Тоже песни собирают!

Только дышло, только дышло,

Деревянное, глухое,

Пролетает, мчится мимо.

Ничего оно не слышит,

Ничего оно не видит..."

Вот повозка удалилась,

Позади оставив Нику.

Мальчик лес несёт с собою

Сложный мир цветов и звуков.

Беспокоится кукушка:

- По плечу ли ноша, Нику?

- Ничего, ведь я уж взрослый!

Улыбается мальчонка.

Вот уже закраек леса.

Только лес отстать не хочет.

Он в душе сейчас у Нику,

Пропитал его одежду.

Через поле за мальчонкой

Он идёт сквозь кукурузу,

Переходит вброд пшеницу

И шагает с Нику к дому.

- Вот какой богатый Нику!

Удивляется кукушка.

- У кого ещё на свете

Есть леса волшебней этих!

А "богач" босой шагает

По тропе, прогретой солнцем

(Волшебство босым дано лишь,

Босиком лишь в сказку ходят).

На лице его - улыбка:

Целый лес в себе несёт он,

С пеньем птиц, росой, цветами...

Знала б бабушка об этом!

Убежали волки-трусы,

Скачут зайчики за Нику,

По бокам цветы шагают,

На ветвях щебечут птицы.

Вот и бабушка выходит.

- Открывай скорей ворота!

Это я, отважный Нику,

Возвратившийся из сказки.

СОЛДАТЫ КОРОЛЯ ПАНТЕЛЕЯ

- Слуги мои верные! Откройте мне калитку!

Руки Пантелея отдали честь королю и тут же выполнили его желание. Король вышел со двора с гордо поднятой головой.

- А теперь, слуги мои верные, проведите меня к пруду в Медвежьей Долине! - снова приказал король Пантелей. Ноги его послушно зашагали к пруду, оставляя следы в дорожной пыли, чтобы люди, в случае чего, догадались, куда направился их король.

Вечером слуги ложились спать вместе с королём. И всё шло так, как того желал король, но вот однажды...

Большой Палец правой ноги взял и объявил себя командиром. Это означало, что остальные пальцы должны стать его солдатами.

- А я вот возьму и доложу королю, что ты считаешь себя самым главным, - пробормотал Мизинец.

Большой палец, чтобы отвлечь Мизинца от опасных мыслей, стал рассказывать ему сказку о трёх козлятах и рассказывал её до тех пор, пока Мизинец не уснул. Большому Пальцу только это и надо было.

Однажды ночью командир вступил в переговоры с Большим Пальцем левой ноги. И назначил его своим помощником. Теперь в распоряжении командира было девять солдат. Во всяком случае, так думал сам командир.

А левая нога, узнав обо всём этом, взяла и неожиданно подставила подножку правой ноге. Король шлёпнулся, да так сильно, что шлем его покатился прочь, звеня и подскакивая.

Когда король поднялся, отряхивая свою мантию, командиром уже был Большой Палец левой ноги, и не успел король сделать несколько шагов, как правая нога взяла и подставила подножку левой. Пантелей снова полетел кувырком, даже не догадываясь, что всё это происходило из-за ссоры между его слугами.

Чтобы король так ни о чём и не узнал, ноги помирились, и Большие Пальцы условились быть командирами по очереди. Но мир продолжался недолго. Слуги опять начали ссориться. Сам король Пантелей просто с ног сбился: хочет идти в одну сторону, а ноги его тащат совсем в другую. Ну что с ними поделаешь! Солдаты Пантелея умели не только шагать, но ещё и прыгать. Завидев повозку, они тут же, по знаку командира, бросались к ней - и король оказывался возле ездового, а иногда даже и на его месте.

Пантелей и не подозревал, что те же солдаты помогают ему очутиться в седле, и, когда король научился ездить верхом, то взял и прицепил себе на грудь большую медаль. А солдатам даже не дал отдохнуть и поваляться на зелёной траве. Загрустили тут солдаты короля Пантелея. А с чего веселиться-то? В ботинках темно и душно. И мёртвая тишина. Ни пения птиц, ни порхания бабочек, ни свежего ветерка. К довершению всех бед, король Пантелей становился всё тяжелее и тяжелее, потому что он теперь себе за каждый мало-мальский поступок нацеплял по медали.

Как-то раз солдаты вспомнили и о других слугах короля - о руках. Ночью они рассказали им о своём горе. Командиры только кивали головами, зная, что солдаты говорят одну правду.

Рано утром, когда король ещё спал, руки взяли ботинки за ушки и сунули их в печку. Только и всего. И сколько король ни искал их, так нигде и не нашёл - потопал бедняга босиком по всему своему царству.

В тот день солдаты так развеселились и разыгрались, что медали короля Пантелея одна за другой попадали в траву.

АИСТЫ

Для гнезда они выбрали не самый красивый дом на селе. Жили там старик со старухой. Выросли их дети, разбрелись по белу свету. Только и оставили они матери, что сетку морщин на лице да глаза, чтоб смотреть на дорогу, а отцу - шапку белых волос на голове да палку в руке.

Зато каждую весну появлялись на крыше аисты, птенцов выводили, на одной ноге стояли.

Утром стариков будила коза. Возьмёт старуха скамеечку, а старик стульчик, сядут - он по одну, она по другую сторону, начнут козу доить.

- Подъём! - шепчет аистиха птенцам. - Старики уже козу подоили.

Старуха выливала молоко в чугунок, разжигала печку, а птенцы смотрели, как из трубы дымная дорожка в небо ползёт.

Потом хозяева садились за стол, и старик махал аистам рукой:

- Эй, на крыше! Пожалуйте откушать с нами!

Птенцы только смеялись в ответ, стуча длинными клювами.

Клювы у них почти всегда были раскрыты. То лягушка, то рыбка, глядишь, и подрос птенчик. И всё чаще клювы раскрывались, чтобы спросить что-нибудь. Почему, например, старик никогда не стоит на одной ноге? И кого же, все-таки, ловит старуха ведром в колодце?

Мать не знала, что ответить, а у отца было слишком много дел на пруду.

Когда на гнездо опускался вечер, мать пела птенцам колыбельную:

Засыпайте, аистята!

Пусть вода растит для вас

Новых рыбок и лягушек

В этот поздний тёмный час.

Птенцы не знали, так ли это. Но на всякий случай прятали головы под мамино крыло. И от этого быстро-быстро наступал рассвет и вставало большое солнце.

Когда у аистят перья стали подлинней, а головы поумней, сделал для них старик бумажного змея. Хвост у него тянулся до самого пруда. Днём птенцы следили, как носится змей по небу, а ночью снилось им, что они сами летают.

- Какого замечательного змея смастерил нам дедушка! - радовались аистята.

- Это что, - отвечала мать. - Когда я была маленькой, дед для меня сделал большого деревянного аиста. Вон того, что над колодцем стоит на одной ноге.

- Вот вырасту, буду старикам козу пасти! - пообещал старший птенец.

- А я, - закричал средний, - собственным клювом выкопаю для них пруд во дворе и рыбок туда напущу.

- А я... а я, - растерялся младший. - Я буду вам помогать.

Наутро отец объявил, что берёт с собою старшего аистёнка. Дал он ему несколько полезных советов, три раза покружился над крышей, и птенец полетел за отцом. Передохнули на соседней крыше, потом ещё на одной, потом ещё, так и добрались до пруда. На следующий день полетел с ними средний. А младший с горя в рот ничего не брал.

- Может, я гусь, мама? Почему я не летаю, как братья?

- Нисколечко не гусь, - утешала мать. - Погоди, придёт и твоё время.

Время пришло на третий день. Отец полетел со старшими братьями, мать - с малышом.

Что за прелесть этот пруд! Шагай сколько хочешь по одному берегу, по другому, можешь поймать лягушку, можешь отпустить. А сколько тут аистов, не говоря уже о цаплях и диких утках!

Старший аистёнок только и делал, что важно расхаживал вдоль и поперёк Страны лягушек, совсем зазнался. У среднего завелись какие-то дружки в соседнем селе, он там и ночевал. Некому было пасти дедову козу и копать пруд во дворе. Помнил об этом только малыш, но что он мог один!

Тем временем дни стали прохладнее, дед начал даже во дворе шапку носить, лягушки всё реже высовывали головы из воды. Попрощались птицы с гнездом и слетелись на луг, поджидая аистов из соседних сёл. Вот показался один, за ним трое, а там и целая стая собралась. Пересчитал их вожак и сказал, что все на месте, никого не забыли.

Повернули аисты головы к тёплым краям, расправили крылья, и тут увидел младший аистенок веточку в траве и вспомнил что-то. С веточкой в клюве возвратился он к старикам и положил её перед очагом, как раз на то место, где хозяева хворост держат. А потом покружился-покружился над двором и полетел догонять стаю.

ПТИЦЫ ДЕДА ПЕТРУЦА

Летели по небу аист и аистиха. Они летели уже давно и очень устали.

- Ничего, - сказал аист, - ещё два холма и мы - дома.

- А вдруг нет нашего гнезда? - встревожилась аистиха.

Но вот внизу, на земле, аисты увидели людей из своей деревни. Люди махали им шляпами. Обрадовались аисты, на душе стало веселее.

Над родным селом аисты летели медленно - вот и знакомая улица, вот он дом, а вот и гнёзда...

Аисты опустились на камышовую крышу рядом с гнездом, прошлись, чтобы размять ноги, огляделись.

Смотри-ка: во дворе появился новый дом! С большими светлыми окнами!

Тут дверь нового дома отворилась, и на порог вышел дед Петруц.

- Добро пожаловать! - сказал дед аистам и снял шапку.

Переглянулись аисты: постарел дед, поседел...

Прохожие останавливались, спрашивали деда:

- Ну что, дед Петруц, какие новости из Африки?

- А какие, - отвечал дед, - живут люди.

Когда двор опустел, дед Петруц кивнул аистам и сказал:

- Ну так вот, я построил новый дом, а этот оставляю вам.

Не знаю, поняли аисты деда или нет, но так звонко застучали клювами по крыше, что скоро все село знало - вернулись птицы деда Петруца.

Это ведь были последние аисты в том селе. Всё меньше оставалось домов с крышами из камыша, и аисты улетали, не возвращаясь.

А из трубы старого дома вилась струйка дыма. То дед Петруц, радуясь гостям, развёл в печке огонь.

СКАЗКА О СОЛНЦЕ И СКВОРЧОНКЕ

Только он знаком был с тайной

Неустанный странник неба,

Только он секретом ведал

Зажигать над миром зори.

Всё ходил-бродил по свету

На златых высоких ножках,

Между тем не забывая

Заглянуть к скворчонку в гости.

Ночь прогонит из скворечни

Станет птенчик на день старше,

К Солнцу тянется скворчонок,

К животворной ласке неба.

И светило, улыбаясь,

Греет скворку, чтоб скорее

Отросли у скворки перья,

Оперились к сроку крылья.

День прошёл, а может, больше...

Скворка, гостя ждать привыкнув,

Жить не мог уже без Солнца,

Ждал светила и томился.

Чуть замешкается путник

Начинал скворчонок плакать:

Птенчик думал, что светило

Для него и светит только.

Как-то утром мать-скворчиха

Будит сонного скворчонка:

- Просыпайся, ты уж взрослый!

Посмотри-ка: прошлой ночью

У тебя пробились перья,

Крылья густо оперились.

И птенец, узнав о чуде,

Полетел скорее в рощу.

Там в ветвях нашёл он Солнце.

Долго длилась их беседа.

Но о чём - никто не слышал,

Слишком тополь был высоким.

С той поры летал скворчонок,

Песней славя красно Солнце,

И светило - с ним повсюду.

Скворка с Солнцем неразлучны.

Так привык он к этой дружбе,

Что на ласточку прикрикнул,

Чьё гнездо неподалёку

От скворечни прилепилось:

- Ты чего расщебеталась,

Под _моим_ летая Солнцем?

Вот пожалуюсь, и мама

От _него_ тебя прогонит!

Рассмеялась щебетунья,

На ушко птенцу шепнула,

Чтоб не слышал ветер тайну:

- Солнце, деточка, - _моё_.

В незапамятные годы

Мать мне Солнце подарила.

Призадумался скворчонок:

"Шутит ласточка иль нет?"

- Если ты сказала правду,

Говорит касатке скворка,

Почему ж ночует Солнце

Не в гнезде твоём, а в поле?

И, не зная, что ответить,

Замолчала щебетунья.

А скворчонок, весь в сомненьях,

Стал родителей искать.

Но родителей на месте

В этот час не оказалось:

У скворцов хлопот хватает

День-деньской кормёжку ищут.

И остался без ответа

Глупый маленький скворчонок.

И решил следить за Солнцем,

Чтоб проведать - чьё оно.

Вот светило за холмами

Разожгло костёр багряный,

Во всё небо полыхая,

Шлёт земле тепло и ласку;

К Солнцу тянутся деревья,

Наступает полдень лета,

Зеленеют буйно травы,

Среди трав цветы пестреют.

Между тем трудяга-Солнце

Направляет реки в русла

И спешит к подворьям сельским.

Растворяя окна, двери,

Из домов зовёт доярок

И берут они подойник,

Косарей зовёт в луговья

И звенят в луговьях косы.

Поднимается к скворечне,

За детьми спешит на речку.

И летит за ним скворчонок

Поглядеть, что будет дальше.

Солнце лезет в речку первым,

Чтобы сделать воду тёплой,

Дети вслед за ним ныряют,

И волна детей качает.

А скворчонок испугался:

Вдруг вода погасит Солнце?

Но светило не боится

И бесстрашно в глубь ныряет.

Вот оно сняло рубашку

Тонкотканую из света

И, в воде её оставив,

Из реки встаёт, сияя.

Свежевымытое Солнце...

Есть ли что на свете краше!

Россыпь жаркого багрянца,

Свет снопами по луговьям.

Пчёлы, бабочки, букашки,

Отогревшись, веселятся.

Их жужжанье, стрекот, шелест

Оглашают луговину.

А уж Солнышко по саду

Средь стволов скользит и листьев,

С ветки прыгает на ветку,

Золотит плоды литые.

Тут скворчонок догадался:

Вот кто здесь садовник главный!

И восторженные птицы

Песни пели, славя Солнце.

Потрудясь в саду на славу,

Солнце, кажется, устало

И решило в гуще сада

Отдохнуть среди деревьев.

Но примчалась перепёлка,

Позвала к полям пшеничным,

И, забыв про отдых, Солнце

Помогало зреть пшенице.

Наливало силой колос,

Наполняло зёрна светом,

И под тяжестью колосьев

Гнулись бронзовые стебли.

А скворчонок удивлялся:

"Нет полям конца и края,

В каждом колоске пшеничном

Слиток Солнца запечатан".

За недельный срок светило

Нарядило нивы в бронзу.

Лишь один чернел средь нивы

Любознательный скворчонок.

Человек шагал вдоль поля...

"Он ведь тоже сын светила",

Догадался вдруг скворчонок

И чирикнул: "Чьё же Солнце?"

А на следующее утро

На бахче он друга встретил:

Зрели грузные арбузы,

Солнце дыни золотило,

И подсолнухи поодаль,

Взяв у Солнышка короны,

Красовались и вращали

Головой по ходу Солнца.

"Я бы тоже был не против

Жёлтой солнечной короны...

Позавидовал скворчонок.

Так подсолнушки красивы!"

Как и прежде, был он чёрен,

Но надеялся на чудо:

Вдруг расщедрится светило

И наряд скворчиный скромный

Позлатит лучом проворным.

Может, ласточка, увидев

Мой наряд небесный, скажет:

- Как наряден этот скворка

В ярком солнечном убранстве!

С этой мыслью ждал он _друга_.

Но задерживалось Солнце,

Всё трудней на холм взбираясь,

Всё скупей тепло лучило.

Потускнела позолота

Удивительной короны.

Но зато леса желтели

Ярким золотом осенним.

Закрывали небо тучи,

Птиц кочующие стаи

В путь-дорогу собирались.

И птенец, уже подросший,

Ростом с мать свою, скворчиху,

С грустью стал глядеть на небо,

Где едва виднелось Солнце,

Это щедрое светило,

Всё отдавшее до капли

Людям, птицам, нивам, травам

И вот этому скворчонку,

Так тянувшемуся к Солнцу!..

______________________________________________________________________

БАЛЛАДЫ

БАЛЛАДА О ВИНОГРАДАРЕ

Был у человека дом,

Был очаг - семьи начало.

Двух мальчишек в доме том,

Напевая, мать качала.

Уходил отец с зарёй

Виноград сажать на склоне.

Этой самою порой

Ворвались в деревню кони.

Ворвались враги в село,

Гулки стали переулки.

Ятаган сверкает зло,

Топчут нашу землю турки.

Дом горит, дымит сарай.

Слышен плач.

В чужие дали,

В рабство,

В злой турецкий край

Маму вороги угнали.

Увидал отец с холма,

Как горит его деревня,

Как окутали дома

Дыма белые деревья.

В дом вбежал, врагов кляня.

В пламени исчез он,

В смерче.

Вынес люльку из огня,

Вырвал близнецов у смерти.

Две слезинки, две беды,

Две горячие тревоги...

Материнские следы

Вдаль уходят по дороге.

Скажет кто в родном селе

Под какими небесами

Тихой свечкой на земле

Привелось погаснуть маме?

И отец ребят забрал

Из деревни опалённой.

Домом виноградник стал,

Крышей дома

лист зелёный.

Пела песни им капель,

Дождик умывал их лица,

И качали колыбель

Ветер, облако и птица.

К ночи сон смежит глаза,

Убаюкает левада...

Кормит-поит их лоза

Сладкой грудью винограда.

Год прошёл, и два, и пять,

И спросили как-то дети

У отца:

- А где же мать?

Есть она на белом свете?

И отец поведал им,

Будто сыпал соль на раны,

Как кружился едкий дым,

Как сверкали ятаганы.

Как смотрел в глаза беды,

Задыхался в черном дыме...

Материнские следы

Поделил он между ними.

Шли следы на край земли...

И под синью небосвода

С этой памятью росли

День за днём и год от года

Близнецы.

И наконец

Силою налились плечи.

Стал ножи точить отец

Сыновей готовить к сече.

Пепел деревень горяч.

Наступает час отмщенья.

Матери ушедшей плач

Поднимает на сраженье.

И в долинах у реки,

И в лесах, где темны горы,

Ищут турок гайдуки,

Ищут след продажной своры.

ЗЕЛЁНАЯ ШАЛЬ

Маме моей

Пустынна нива...

Слышен только плуг

Да голос женский

На версту вокруг.

Прихрамывая,

Пашет поле мать

В степи о вилы

Наколола ногу

Но нет минуты

Даже боль унять.

Вспахала поле

И скорей в дорогу.

Пришла домой

И снова хлопотать:

Колоть дрова

Да колдовать над печкой.

А позже, при луне,

Бельё стирать

Вдвоём с проворной

Труженицей-речкой.

Река шепнула:

"К малышам ступай.

Уж скоро полночь.

Долгий день был труден..."

И мать им напевает: "Баю-бай.

Усните... мама

Выведет вас в люди..."

С утра снует по дому,

Как челнок:

Зима идёт

У старшего нет шапки.

Без одежонки

И второй сынок.

Чердак - без хлеба,

Сена - ни охапки.

Прожорливая печка

Просит дров,

А хлев пустой

Скучает по корове...

Чтоб каждый из детей

Был сыт, здоров,

Мать надрывалась,

Не щадя здоровья.

"Ах, если бы сейчас

Был жив отец!

Мы с ним бы

Все печали одолели...

О, господи!

Заснуть бы, наконец!

Вторую ночь

Лежу без сна в постели..."

Едва заря

Порозовила тьму,

Мать разбудила старшего:

- Придётся

Тебе быть за хозяина в дому.

Не балуйтесь, прошу вас,

У колодца.

Я скоро...

И ушла в неблизкий путь

Не спавши,

Натощак,

И ноги босы.

Одета худо-бедно,

Как-нибудь,

Уже вдали

Постукивает посох...

Спешит.

Одна кончается тропа

Мать ищет дальше

Среди трав дорогу.

Что ей вдали

Назначила судьба?

Влачит, как лань,

Пораненную ногу.

Кто ранил мать,

Какой злодей-стрелок?

И почему ей вслед

Родник краснеет

И след её усталых

Сбитых ног

Встаёт травою

Красной вслед за нею?

Здесь некому спросить,

Куда идёт?

Ей воробьи

Указывают стёжку.

Страна Полыни

Кончилась, и вот

В страну Ночей

Ведёт её дорожка.

Тропинка ускользнула

Из-под ног.

Ночные звери

Пробегали между

Кустами тёрна,

Злыми, как зверёк,

Терзающими

Тело и одежду.

А в небе ночи,

Чёрном от ворон,

Висело хрипло

Карканье над нею.

И стаи птиц

Неслись со всех сторон,

И ночь от них

Была ещё чернее.

Но мать всё шла

По путаным следам

В обитель Солнца

С думою привычной.

Надеялась увидеть

Светлый храм,

А перед ней

Был сельский дом обычный.

Красавца-Солнца

Не было.

Пустым

Казался дом.

Её Луна встречала.

Детей своих

Две утренних звезды

Луна тихонько

На руках качала.

И мать,

Луной едва освещена,

Ей поклонилась

С думой о детишках:

- Здоровья вам,

Красавица-Луна,

И вашим дочкам

Звёздочкам-малышкам.

- О, господи,

С какой ты вестью, мать?

- С одною, материнскою,

Извечной.

Вот торопилась

Солнышко застать.

Но где оно?

- В пути своём, конечно.

- Есть просьба

У меня к тебе, Луна:

Висят у Солнца

В комнате котомки.

Все дни мои

В одной из них сполна

И всех ночей

Бессонные потёмки.

Но Солнце

Выдаёт мне лишь по дню,

А ты, Луна,

Даёшь мне лишь по ночи.

Как тут успеть

Обуть-одеть семью

И накормить

Всех сыновей и дочек?

Отдай, Луна,

Мне дней моих запас,

Чтоб я сама

Его распределила.

Пусть месяцы

Я проживу за час,

Зато поднять детей

Мне хватит силы.

- Не много ль просишь?

Дни свои до дна?!

- За тем и шла,

Чтобы унести все годы.

- Ну что ж, бери,

Ответила Луна,

Но помни,

Ты нарушишь ход природы.

- Что делать!..

И Луна опять:

- Бери,

Но знай:

Когда котомка опустеет,

Увидишь шаль зелёную

Внутри,

И будет эта шаль

Навек твоею.

Она тебя укроет

С головой

И с жизнью разлучит,

И с Солнцем красным...

- У каждого

Удел и выбор свой,

Вздохнула мать.

Чего уж там. Согласна.

И вышла в путь

С котомкою своей.

А вслед Луна

И звёздочки кричали:

- Чем больше из сумы

Достанешь дней,

Тем раньше попадёшь

Под полог шали.

Идёт она

С котомкой за спиной,

Печальна,

Но добычею довольна.

И мысли материнские домой

Стремятся,

Обогнав её невольно:

"Уже я близко.

Скоро к вам приду.

Без мамы

Ночь одну поспите.

Я вам несу

Одежду и еду.

Вы завтра мне навстречу

Выходите".

...Сгущалась тьма,

И мать над родником

Испить воды холодной

Наклонилась,

Но вдруг упала

И мертвецким сном,

Придавлена усталостью,

Забылась.

И налетела вмиг

Со всех сторон

На спящую

Воронья злая свора,

И в хищном этом

Облаке ворон

Её котомка

Опустела скоро.

Они все дни

Из сумки растрясли,

И там, где их

Вытряхивала стая,

Деревья поздней осенью

Цвели,

Багряные тюльпаны

Прорастали,

Стеной в степи

Вставали зеленя,

Мычала тёлка,

Петухи кричали,

Метали сгустки

Чёрного огня

На тризне жизни,

На пиру печали.

То не людской,

То был вороний пир,

Проснулись волки,

Рыскали лисицы,

И слышалось

Шуршанье тёмных крыл.

Лишь мать спала,

Забыв воды напиться.

А утром

Разлетелось вороньё.

На зеркале

Слепой воды гадая,

Мать глянула в родник.

И на неё

Со дна смотрела

Женщина седая.

- О, боже!

Я ли это?

Что со мной?

Как долго я спала?

И где котомка?

Молчит ковыль,

Полынь стоит стеной.

Осенний ветер,

Пустота и только...

Какой предзимний

Холод на душе!

Шальные сквозняки

Листву листали...

Находит мать

Котомку на меже,

А в ней

Лишь крошки дней

Да зелень шали.

В селе её никто

Не узнаёт,

Детишки из ворот

Не выбегают.

Лишь старший сын

К ней из дому идёт

И мать-старушку

Нежно обнимает.

И вот, не в силах

Слезы удержать,

Она детишкам

Раздаёт подарки:

Достала из котомки

Шапку мать

Да три рубашки,

Полотняных, ярких,

Да пару старых валенок,

Конфет

И хлеба с крупной солью.

- Это мама!

Добрее нашей мамы

В мире нет!

Не ликовал сынок лишь

Старший самый...

А мать уж окуналась

В суету:

Замазывала печь,

Белила, мыла.

И у калитки

Деревце в цвету

Уже под самый вечер

Посадила.

А утром,

После тягот и дорог,

Так плохо ноги

Матери служили!

Каким высоким

Кажется порог

Её избы!

И руки, как чужие...

Не стало сил

По дому хлопотать.

На небе,

Серо-пепельном, усталом,

Глазами поискала

Солнце мать,

Бескровное,

Оно светило вяло...

Тут ласково

К ней старший сын приник:

- Есть и моя

Котомка дней у Солнца.

Пусть Солнце даст

Тебе из дней моих,

А то твоих

Осталось лишь на донце.

Но мать в ответ

Ему сказала:

- Нет.

Пусть дни твои

У Солнца подрастают.

Вам надо дорасти

До взрослых лет.

А мне и так

Пока что сил хватает.

Ещё делянку надо

Распахать...

И в степь ушла,

Затянутая далью.

И там, в степи,

Вдруг превратилась мать

В смиренный холмик

Под зелёной шалью...

БАЛЛАДА О ПАХАРЕ

- Хэйс, Жоене, ча, Плэване*!

Режьте гору острым плугом.

Борозда, как пух, Плэване,

Если встретим зиму снова,

Если не споткнёмся в поле,

Будет хлеб, как солнце, круглый,

Будет у тебя полова.

Торопи, Жоене, друга,

Время нам помочь не хочет

Ходят сумерки за плугом,

Чёрный ветер пахнет ночью.

- Хэйс, Жоене, ча, Плэване!

Управляй волами, пахарь,

Пусть твой плуг, Ион, достанет

Из земли солёной мякоть.

Торопись, чернеет небо,

Так кричал со дна котомки

Прошлогодний ломоть хлеба.

Ходит плуг и тянет в гору

Борозды, как паутины,

Ходит плуг с двумя рогами,

Крик не слышит журавлиный,

И не сходит за цветами,

Любит видеть за собою

Парня с тёплыми руками.

Когда был Ион моложе,

Плуг вошёл в его ворота

И сказал: "Пошли на поле.

В поле, баде, ждёт работа.

Осень стороной обходит

Двор, в котором нету плуга.

Ведь без плуга стынут печи,

Ведь без плуга плачут дети.

Гость пойдёт к твоим соседям,

Не услышишь в двери стука,

И собачий лай утихнет

Во дворе твоём - без плуга".

И пошёл Ион за плугом.

Не хватало дней Иону,

Чтобы сделаться Ньютоном,

Чтобы походить по свету

Магелланом иль Колумбом.

Стал Ион ходить за плугом,

Чтоб кормить свою планету.

------

* Хэйс, ча - понукания для быков.

ПЕСНЬ ПШЕНИЧНОГО ЗЕРНА,

которое заговорило

и сказало руке человека:

Пора моя настала.

Снеси меня в поля,

Где в сером небе больше

Не видно журавля!

Ты колыбель качала

Зелёную мою,

Начнём же всё сначала...

Ой, баюшки-баю...

И пусть в земле, как ночью,

И сыро, и черно,

Ты за меня не бойся,

Я буду не одно!

Но перед тем как в праздник

Выпечь каравай,

Родне моей в амбаре

Поклон мой передай.

Неси ж меня, родная,

В просторные поля,

Где в сером-сером небе

Не видно журавля.

Когда сынок мой, колос,

Взойдёт средь бела дня,

Под солнышком ликуя,

Помянет ли меня?

БАЛЛАДА О РАНЕНОМ

Ночь за стеной скрежещет.

Двери грызёт мороз.

Сын на простывшей печке

Съёжился,

А мама

Тоже уснуть не может

На деревянной кровати.

Щёки у матери белы,

Будто и не живые.

Стынет на стёклах иней.

Смотрят сугробы в избу.

И ничего, кроме снега,

Нет

У них

Во дворе.

Вёдра примёрзли к лавке.

В вёдрах вода промёрзла.

К двери идёшь

Щеколда

Жалит железным жалом.

Мать поднялась с кровати:

Надо сына укутать.

Кашляет сын,

И тяжко,

Как живая,

Кряхтит кровать.

А где-то война грохочет,

И ночью пылает небо.

Сколько тепла

Понапрасну

Тратится на войне!

Только бы муж вернулся!

Только б скорей пришёл он!

Вот уж четыре года

Ждут они вчетвером:

Ждёт его сын подросший,

Ждёт жена его верная,

Ждёт изба

И скрипучая

Единственная кровать.

Что ж,

До сих пор они выстояли.

Всю войну продержались,

Согреваясь друг другом,

Выжили,

Но теперь

Нету ни щепки в доме,

И кто-то должен погибнуть.

Вот и не спится матери,

И смотрит она на дверь.

Чем накормить печку?

Дверью?

Ворвутся волки.

Крышей?

Завалит снегом.

Сколько его намело!

Ну а, может, кроватью?

Женщина смотрит строго.

Единственное имущество

В доме

Эта кровать.

Она-то и согревает

Забытым теплом хозяина,

Сном молодым, далёким...

И мать забывается сном.

Боже!

Ну что же это?

Вновь мальчик на печке плачет.

Кусает синие губы,

А ладошки как лёд!

Мать, наконец, решается,

И в ножку кровати вонзается

Голодное

Ледяное

Лезвие топора.

Вот печь челюстями задвигала.

Загремела заслонками.

Выдохнула

И жаром

Женщину обдала.

Мать разрумянилась.

Мальчик

Садится поближе к жару.

Так и сидят перед пламенем

На корточках

До утра.

В осиротевшей горнице

Пот струится по вёдрам,

И плачет окошко,

Глядя

На раненую кровать.

А рядом война грохочет,

Пылает небо...

И никто не знает

О том,

Что где-то сейчас,

В трёх верстах от околицы,

Раненый умирает

Тот,

Кто когда-то к свадьбе

Эту кровать смастерил.

БАЛЛАДА О ДОРОГЕ

В деревушке при долине

Жил да был да мыкал долю

Заодно с крестьянским миром

Селянин один - без тени,

Без копейки за душою.

Он пригорок в изголовье

Ночью клал, а укрывался

Синим небом, вольным ветром.

Все его в деревне знали

И Путём-дорожкой звали.

Много вытерпел бедняга.

От рождения не жилист,

Был худёнек он, извилист,

И, случалось, дождь внезапный

Уносил его с водою

К недалёкому оврагу.

Но на берег он упрямо

Выкарабкивался снова.

Всю, бывало, ночь трудился,

Чтобы к людям возвратиться.

Он без них не мыслил жизни

И худел, по ним тоскуя,

Превращаясь в тропку, в стёжку,

Еле видную меж рытвин.

А зимою Путь-дорожку

Заносило вьюжным снегом,

Так что он порой насилу

Пробивался сквозь сугробы.

Мать-земля сынка жалела

И собою согревала,

А не то, глядишь, весною

Не пройти бы в деревеньку...

Всё-таки везло селенью,

И зима его щадила.

Но лишь только снег растает,

Смотришь, сразу Путь-дорожка

Мелкой травкой зарастает,

И тогда его утята

И шумливые гусята,

Общипав всего, как липку,

Из невзгоды вызволяют.

А земля опять вздыхает:

Слаб мизинчик да невзрачен,

Хоть бы он до лета дожил...

Собрались однажды люди

И, в затылках почесавши,

Призадумались: нельзя ли

Земляку судьбу устроить,

Чтобы он добром их помнил

Ведь другой родни-то нету

У него...

И, взявшись дружно,

Сироту под белы руки

Вывели на холм, а там он

Под гору и сам пустился

И достиг - взгляните только!

Близлежащего селенья.

А уж тут он сил набрался,

Распрямил, расправил плечи,

Самого себя увидя

Добрым молодцем из сказки.

И распахивались окна

Добру молодцу навстречу,

И, как девушки, тропинки

Выбегали из калиток

И встречали-провожали

Неожиданного гостя.

Но герой наш не зазнался,

Задирать не стал он носа

И крестьянскую ухватку

Не сменил на пустозвонство.

Разом он носил по свету

На спине на богатырской

Все плуги - работать в поле,

Все мешки - молоть пшеницу,

Всех девчат - плясать на хоре,

Всех детей - учиться в школе.

А порою вспоминал он

О родимой деревеньке,

Где когда-то на пригорках

Спал - и небом укрывался.

И тогда домой бежал он

Земляков своих проведать,

Подсобить коням на пашне,

Вывести на луг отару...

И обратно в мир широкий

Уходил, и вырастали

По обочинам деревья,

И пугливой свитой стёжки

По бокам его бежали.

Так, людскою лаской вскормлен,

Стал он сильным и могучим,

Столбовой Дорогой стал он

Путь, соединявший сёла.

И уже земля гордилась

Трудолюбием сыновьим

И его крестьянской смёткой.

Он дождей уж не боялся,

Не страшился он сугробов,

Днями светлыми трудился,

Вечерами - песни слушал,

Что ему крестьянки пели,

А ночами - у порогов

Засыпал, на звёзды глядя...

ИОН

Мать одарила сына,

Чтоб мог весь мир дивиться,

И статью тополиной,

И сердцем - певчей птицей.

Ещё вручила флуер,

Что полон дойн прекрасных.

На свадьбах он ликует,

Царит на хорах властно.

И даже вьюгу злую

Он укрощать умеет.

Но за зиму и флуер

Какой не опустеет?

Ион выходит в поле,

Взрезает пашню плугом.

Кто под землёй, в неволе

Томясь, вздыхает глухо?

О чудо! Стон тяжёлый

Исчез, и в то мгновенье

Возник прозрачный голос

Из борозды весенней.

Потом, расправив крылья,

Взлетел он в поднебесье.

И день вдруг стал светлее,

Омыт зелёной песней.

Ион пал на колени,

Мать-землю он целует...

Волшебным дуновеньем

Наполнен снова флуер.

Проснулся холм и будит

Другой, а этот - третий...

Уходит песня дальше,

Свободная как ветер.

Вот звёздочки вспорхнули,

На небе заиграли.

Чтоб руки отдохнули,

На отдых не пора ли?

А песнь? Ей нужно в поле

Ждать дивного мгновенья,

Чтоб выпустить на волю

Зари цветок весенний.

ЧЕРЕШНЯ

Я шла по свету,

Я бы долго шла,

Мне нравилась далёкая дорога,

Когда бы ясным утром не нашла

Завалинку

У вашего порога.

Здесь мать меня качала

На руках

На древней нашей

Родине,

В Отчизне.

Здесь жил мой дед

С росою на висках,

И я здесь тоже потянулась

К жизни.

Когда ещё я косточкой была,

Меня качала мама

Ранним летом

И говорила:

"Горе пустоцветам,

Без ягоды расти

Нет горше зла!"

И вот ростком я стала.

В ту весну

Мне подарили небо

С облаками

И тёмную живую глубину,

Чтобы играли корни

С родниками.

И появилась первая скворечня,

И небеса увидели скворцы,

Потом из гнёзд мне крикнули

Птенцы,

Назвав меня по имени:

"Ч_е_р_е_ш_н_я!"

Эй, солнце,

Поднимайся в небеса!

Эй, просыпайся в поле,

Ветер вешний!

Эй, птицы,

Подавайте голоса!

Сегодня ночью

Расцвели черешни!

И вот я зацвела,

Боясь беды...

Но разгорелись искры ягод

В кроне,

И потянулись

Детские ладони

К весёлым веткам,

Чтоб сорвать плоды.

Задули ветры...

И в осенний день,

Когда дожди заладили над садом

И от меня сбежала даже тень,

Я всё-таки

Осталась с вами рядом!

Работала я молча

В холода,

Букет свой собирая и зимою,

Когда сосулькой звонкая звезда

Висела

Над притихшею землёю.

Как долго длились

Зимние печали,

Как долго продолжался

Снегопад,

И корни,

Пробиваясь наугад,

По лепестку

Соцветья собирали.

Чтоб увидали вы,

Когда весна

Волной нахлынет

Солнечного ветра,

Что и земля в глубинах

Не черна,

Что темнота под нами

Разноцветна!

БАЛЛАДА О ВСАДНИКЕ,

гарцевавшем верхом на тени

Как-то раз лентяй проснулся,

Потянулся,

Улыбнулся,

Выбрал яблоню

В саду,

Что стояла

На виду.

Жарко солнце припекало,

А под деревом

Лежала

Тень прохладная.

Она

Напоминала скакуна!

Вмиг лентяй на тень взобрался:

- Эх! Давно я не катался!

Погарцую-ка верхом

Я на скакуне лихом!

Солнце хоть и высоко

До обеда

Далеко!

Тень трепещет,

Ветер дует,

А лентяй

В седле гарцует!

- Эй, коняшка,

Веселей!

С ходу

Горку

Одолей!

Видишь - роща,

Дальше - речка?!

Ты - скакун

Или овечка?

Ну, давай,

Давай,

Давай,

Поживее

Поспешай!

В полдень

Эка незадача!

Стала уменьшаться кляча.

Ускользает из-под ног!

Закручинился ездок:

- Ты чего меня морочишь?

Видно, посмеяться хочешь?

Я строптивых не люблю:

Ты - расти,

А я посплю!

...Солнышко вот-вот зайдёт,

Снова тень

Копытом бьёт!

Просыпается ездок:

- Ну и вырос ты, дружок!

Попасись ещё немного,

Подрасти ещё чуток!

Стоп.

Теперь скачи обратно.

Покатались мы приятно.

Н-но, лошадка, поспешай,

Под гору меня спускай.

Не поспеем

Хуже нам:

Ждут меня

За ужином!

Для меня тут

За труды

Зреют сладкие плоды:

Яблоки и груши

Буду есть на ужин!

До калитки доскакали,

Но деревья так сказали:

- Ты катался целый день,

Дело делать было лень.

Получай, что заработал,

Всадник, оседлавший тень,

Тень от яблока

на _первое_.

Тень от груши

на _второе_.

И скорлупа ореха

на _третье_.

...А кляча, услышав, что её съедят,

сбросила седока и убежала в ночь.

ВЕНЧАЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Землица пересохла.

А дождика всё нет.

Когда же он прольётся?

Кто

даст

ответ?

Кто? Ну, конечно, небо!

Не счесть его хлопот:

Оно сегодня дочку

Замуж выдаёт.

А хороша ль невеста?

И как её зовут?

Зовут невесту Радугой.

Красавицей зовут.

А кто же у красавицы

Назван женихом?

Жених - весёлый дождик,

А где он? Под замком!

Какая мать не хочет,

Чтоб дочь была счастливой?

И в чёрной туче заперт

Тот женишок ретивый.

...Бьют громы в барабаны!

И молнии сияют!

Весёлый этот праздник

Они и начинают.

А вот седые тучи

Идут, белобороды.

Они свои степенные

Заводят хороводы.

Но тот, кого заждались

И взрослые, и дети,

Со свадьбы удирает,

Как юркий ёрш из сети!

Он убегает с неба

Скорей, скорей, скорей!

Чтоб в праздничном наряде

Пройти среди людей.

Его кушак - из лилий,

Его венок - из вишен.

Поёт он, и до неба

Задорный голос слышен.

Он пробежал по зелени,

Как ветерок на воле.

И любы ему люди,

И любо ему поле.

А в небе - свадьба, свадьба!

А в небе ветры свищут.

А жениха всё нету.

А жениха всё ищут.

Сбежал он от красавицы,

Невесты молодой.

Ей это не понравится!

Скорей вернись домой!

И вот выходит Радуга,

Чиста и синеглаза.

На ней фата легчайшего

Сияющего газа.

Чтоб жениха увидеть

Глаза её смогли,

Она дугою выгнулась,

Достала до земли.

Уж укатила свадьба

На тучах сине-чёрных,

А небо всё гадает

На звёздах, как на зёрнах.

Гадает мать на дочку,

На Радугу-бедняжку...

Красивая невеста,

А замуж выдать тяжко!

Готов с ней обручиться

Гром, старый барабанщик,

Но люб ей только Дождик,

А каждый дождь - обманщик.

Он вечно удирает.

Он хочет жить на воле.

Ласкать цветы и травы.

Дразнить девчонок в поле.

ТОПОЛЬ

Был когда-то

Тополёк

С ноготок.

Стал тянуться вверх

Росток.

Ночью вырос

На вершок.

Вечером подрос

Немного

И увидел вдруг

Дорога.

Ох, какая непоседа

Эта самая

Дорога.

Ходит-ходит

Без обеда

И туда,

И сюда

Неизвестно куда.

Не стоит

И тополёк.

Тянет ветки

Выше,

Выше,

Чтоб увидеть,

Как под крышей

Ловит капли

Желобок.

Барабанит

Дождь кругом...

Тополь

Ростом стал

Как дом.

Раньше видел

Только двор,

А теперь

Такой простор!

Вырастает

Тополь, - выше!

Видит крыши,

Снова крыши.

Ох, как много

Ребятишек!

Встал на цыпочки

Чуть-чуть,

Чтоб на школьный двор

Взглянуть.

Шёпотом позвал

Мальчишек

Может, кто-нибудь

Услышит.

И опять растёт,

Растёт

Веткой небо

Достаёт.

Вдруг увидел

За домами

Поле

С жёлтыми

Цветами.

Очень тополь

Удивлён

Видит мир

Со всех сторон.

От большого

Удивленья

Покачнулся

Вместе с тенью.

Раньше думал,

Что земля

Только двор,

Дома и дети.

Оказалось

Есть поля,

Есть холмы

На белом свете.

Тёплый вечер

Над деревней

Зажигает

Лунный свет,

Возле тополя

Деревья

Собирают

Свой совет.

Замолкают

Вишни, груши...

Всем деревьям

Перед сном

Очень хочется

Послушать,

Что там видно

За селом.

И рассказывает

Тополь

Про загадочные

Тропы,

Про колодец

Очень древний...

Тихо думают

Деревья:

"Хорошо быть

Тополями,

Видеть небо

За полями".