Гольфштрем

ГЛАВА XII
Джон Вильсон разрушает плотину

Вы бы тоже остановились и замерли, читатель, будь вы на месте Перкинса: в зал вошел отряд вооруженных людей, и предводитель их, подняв руку с браунингом, произнес:

— Ни с места! Вы все арестованы!

Предоставим блестящее собрание его печальной участи и расскажем, что происходило в это время на улицах Нью-Йорка.

Когда Джон Вильсон вышел на улицу, она была сплошь залита толпой. Специальные комиссары уже руководили движенеем, так как улицы не были рассчитаны на такой грандиозный людской поток. Все подземное население вылилось наверх. Гул толпы покрывался исключительной мощности звуками «Интернационала», передаваемыми через рупоры уличных громкоговорителей. Это было необходимо: надо было дать толпе сильный однородный темп, который преодолел бы навязчивые различные темы, создавшиеся в каждом производстве в результате каторжной работы: их разнобой сделал бы мучительным совместное пребывание рабочих разных предприятий.

Толпа бурлила. Вожди беспокоились. Страшная злоба против угнетателей выросла в сердцах рабочих за тяжелые годы порабощения. Уже раздавались возгласы проклятия и мести. Надо было найти русло, в которое можно было бы направить гнев трудящихся.

Это русло было найдено: на экстренном заседании Ревкома было решено уничтожить плотину, символизировавшую беспощадную жестокость капиталистов. В черном ночном небе загорелись надписи, оповестившие об этом решении. Рядом с оповещением светились тексты поздравительных радиограмм, полученных от Совнаркомов Старого Света.

Толпа потекла на набережную. Здесь кипела работа. Были приглашены добровольцы для пробивания в плотине отверстий и наполнения их динамитом. Джон Вильсон был назначен комиссаром по разрушению плотины. Катеры доставили рабочих на плотину. Солнце уже вовсю стояло на небе, когда работы были закончены и все заряды соединены электрическим проводом. После этого рабочие были доставлены обратно на берег.

С берега никто не услышал взрыва и не увидел гибели плотины: она была слишком далеко. Но уже через секунду получилась радиограмма с наблюдательного аэроплана. Через полминуты гигантская световая надпись на небе оповестила всех о гибели ненавистного сооружения. Может быть, громовой крик радости, вырвавшийся из миллионов глоток, был оглушительнее самого взрыва.