Был поздний вечер. Я не торопясь ехала к дому напевая под нос песню «Senorita», когда вдруг заметила Эмми. Она сидела одиноко на скамейке и смотрела в пустоту перед собой. Ясное дело, у неё проблемы. Я колебалась пару секунд, желая помочь и не желая навязываться. Всё-таки работаем теперь вместе — Эмми пришла сегодня днем в гараж, и я сразу усадила ее за один несложный, но очень утомительный отчёт. Она закончила к вечеру, как я и ожидала. Завтра нужно будет проверить. А теперь, когда рабочий день был позади, она была не дома и не гуляла с друзьями, а сидела понурая на скамейке. Самаритянин во мне все же победил, и я тормознула около неё.
— Эмми, привет!
Она вскинула голову и неловко помахала в ответ рукой.
— Иди сюда.
Она послушно встала и подошла к машине.
— Ты чего тут одна и такая грустная?
Она тяжело вздохнула и сказала:
— Я потеряла ключи от съемной квартиры. Так что мне вроде как некуда идти.
— Черт, и ты планировала всю ночь просидеть на этой скамейке?! Садись в машину!
Я поразилась тому, что она даже не заикнулась о помощи. Мы, конечно, не были друзьями, но работали вместе, и это многое меняло в наших отношениях.
Эмми села на переднее пассажирское сидение, и я повезла нас к себе домой:
— Поедем ко мне. А завтра что-нибудь решим с твоими ключами.
— Спасибо. Завтра хозяин квартиры сделает мне копию ключей, так что и решать ничего не надо.
— Ну хорошо. Почему ты сразу не позвонила?
— Как-то неловко было… — Эмми растеряно посмотрела на меня.
— А отцу Стролла? Он ведь твой дядя.
— Не хотелось. У него конечно дом здесь большой, больше чем в Крастхиле, но все равно не хотелось.
— Мда.
— Он не простой человек.
— Другим бы он и не мог быть. А почему ты сказала, что местный дом больше, чем дом в Крастхиле? Ты говорила, он там по сути живёт…
— Он здесь родился и вырос. Долгое время жил здесь.
А вот и интересная информация, на которую я надеялась, устраивая на работу Эмми.
— Вот как? — ответила я самой ничего не значащей фразой, которая отчего-то всегда вызывала у собеседников желание дать развёрнутый ответ.
— Да, он жил здесь лет до 25, кажется. Потом что-то не задалось, и он переехал в Крастхил. Он, кстати, тоже гонками сильно увлекался в юности.
— Серьёзно? Никогда бы не подумала.
Я помнила, что и Стролл мне говорил об отцовском увлечении гонками, но мне показалось правильным изобразить удивление. Так было логичнее.
— Сейчас у него большая комплекция, никому и в жизни не придёт в голову связать его с гонками, — рассмеялась Эмми.
Я рассмеялась вместе с ней, обдумывая её слова. Если он рос в моем городе и увлекался гонками, то вполне возможно, что мой отец был с ним знаком.
Дома я разложила диван для Эмми и дала ей большую рубашку в качестве пижамы. В какой-то момент мне даже захотелось устроить пижамную вечеринку, посмотреть кино, попить вино и поболтать о всяких пустяках, но я и так еле держала глаза открытыми. Сказывалась прошлая ночь с почти полным отсутствием сна.