Гонщица [полная]

2

— Hey! — услышала сквозь тьму перед глазами. Голос был женский. Наверное врач в лазарете в чувство приводит. Тут же мысль мелькнула: «А Димка как?». Подскочила на чем-то жестком. Глаза открыла, но вижу только красный туман. Чувствую мужские руки на своем теле. Срабатывает рефлекс: бью сразу на поражение.

— Саш, ты что? — Димкин голос.

— Дим, у меня красный туман перед глазами.

— Скоро пройдет. У меня так же было, — постанывая, сообщил мне Димка. — Я раньше очнулся, чем ты.

— Дим, а ты как? Не ранен? — тут же встревожилась здоровьем друга.

— Норма, — подошел и еще раз обнял. Помолчал. — Саш, тут такое дело… мы не дома.

— Так понятно, что в лазарете, — прислушиваюсь к звукам снаружи. Какие-то рыки животных, речь не русская. Но и не английская вроде.

— Саш, мы вообще не в России. Кажется, нас куда-то занесло во время аварии.

Открылась дверь и кто-то вошел.

— Prendete, mi ha portato acqua. — сказал женский голос.

— Грация, — ответил Димка.

— Ага, а с кем ты говоришь?

— Тут женщина воды принесла. Пить будешь?

— Буду, горло все пересохло.

Димка посадил меня на что-то и сунул в руки кружку. Выпила залпом и скривилась. Привкус какой-то странный, как будто не очищенная вода, а из ручья с каким-то болотным вкусом. Но жажда успокоилась.

— il cibo sarЮ piЫ tardi, — снова услышала женщину, потом закрылась дверь.

— Что она сказала?

— Толком не понял, что-то про еду. Слушай, Саш, это ты у нас гуманитарий. Давай соображай и переводи.

— Дим, а где мы? — начала что-то смутно подозревать. — И где Степаныч? Мама?

— Саш, ты только не волнуйся. Я вообще не понял что случилось. Очнулся — красный туман. Потом зрение прорезалось. Смотрю комната, а на окнах решетки. Тут тетка в какой-то хламиде заходит и лопочет не пойми на каком языке. И все тычет что-то, тычет. Поворачиваю голову, ты рядом лежишь. Я к тебе, смотрю, дышишь. Я к тетке, мол, где Степаныч. Она трещит на своем. Услышал знакомое: «acqua и cibo». Понял что на итальянский или там какой похожий. Это после каникул в Риме.

— Дим, мы же на гонках были, — простонала я, — какая тетка в хламиде?

— Саш, а я знаю?

Сижу, думаю. Почему-то не думалось.

— Саш, ты бы легла. И глаза закрой. Так легче будет. — Ну легла, закрыла. Димка присел рядом, руку взял.

— Дим, а что за дрянью нас Кресс ослепил? У нас же голостекло не должно ничего пропускать.

— Может, какие бета лучи? Не знаю, Саш. Я думал, комиссию создадим, будем разбираться. А мы тут не пойми где.

Лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к звукам снаружи. Глазам было легче, это Димка правильно сказал, а вот на душе все тревожнее. Понятно, что легче, когда друг рядом, но все равно не нравятся мне рыки какого-то огромного зверя. Ну не лев же там, в конце концов?! Львы давно только в заповедниках живут. А тут явно здание. Может, конечно, еще цирк быть, там дрессированные тоже живут. Успокоилась мыслью про дрессированных, значит, есть дрессировщик, и львам нас на съедение не отдадут, тем более что женщина что-то там про еду говорила. Будем надеяться, не нас имела ввиду на обед льву или тигру.

— Саш, — позвал Димка, — хочешь умыться? Вода еще есть.

Вот точно! Умыться это можно. Димка подхватил за локоть и куда-то подвел, наклонил и полил на руки. Вода с легким ароматом тины все же освежила лицо. Потерла глаза, когда стала открывать, вроде красный туман стал рассеиваться. Проморгалась и ахнула: стою над каким-то грязнущим ведром, а в нем плавает… даже не хочу определять, что там плавает! Мама забери меня обратно! Осматриваюсь по сторонам, и меня передергивает от отвращения. Грязь, насекомые, а по углам… мыши!

Мой визг был громким. Очнулась на руках у Димки. Да, я с детства мышей боюсь.

— Саш, успокойся, Саш. — Я висела на нем как обезьянка, обняв руками и ногами. Димка легко поддерживал, думаю, он готов был к моему вертикальному забегу по его телу.

— Дима, где мы? — Я боялась оторвать глаза от его комбеза. А вонь, нас окружающая? Как то сначала не унюхала. А сейчас меня просто мутило от этих запахов. Чувствую, позывы желудка меня прямо к тому ведру опять направляют. Глубокий вдох, которым я пыталась остановить муть, только сильнее позволил вдохнуть вонь.

— Димка! Пусти! — и рванулась к ведру. Рвало меня долго. Видимо как раз той водой с запахом болота, что выпила до этого, хоть дизентерию не подхвачу.

Димка терпеливо переждал мою реакцию на местные реалии. Потом подал воды и помог умыться. Затем еще достал чистый платок из кармана. Платок пах его духами и домом. И вот тут я заплакала, уткнувшись в кусочек ткани. Димка прижал к себе и гладил меня по спине.

Я так-то не психованная, нервы всегда в порядке. На гонках другие не выдерживают. Сама не очень понимаю что нашло.

— Саш, сам не очень понимаю что произошло. Очнулся, как и ты. Саш, ты как? Пришла в себя? — молча кивнула.

— Дим, ты в окно выглядывал? — кивнула в сторону маленькой дырки в стене с решетками. Стекла там не было, поэтому пыль и мыши свободно проникали.

— Нет, Саш. Давай я тебя подсажу, а ты выглянешь. — ну, да, дырка-окно под самым потолком. Молча подошли к стене, Димка подставил мне руки, уперлась коленом в него и приподнялась. Сначала пыль сыпанула в глаза под порывом ветра, но я успела зажмуриться. А когда открыла глаза, снова зажмурилась, прикусив губу. Сволочная мышь сидела посередине дырки и чистила свою вымазанную в крови усатую мордочку маленькими мерзкими лапками. Меня пробила дрожь от омерзения.

— Сашка, что ты там такое увидела? — прохрипел Димка мне в живот.

— Мышь умывается, — ответила.

— Сашка, блин. Потом любоваться будешь на свою мышь. За окном что?! — проорал мне в районе пупка Димка.

Окрик подействовал, собралась с силами, глаза открыла. Сволочная мышь презрительно взглянула на недовольную меня, встала на четыре лапки и убежала. Я вздохнула с облегчением. Немного мешала какая-то растительность у самого окошка в мир. Приподнялась и заглянула.

Какой-то грязный двор, ноги, кстати, тоже грязные и босые в основном. Речь непонятная, но Димка правильно сказал, похожа на итальянскую.

— Ну? — Димка задал вопрос опять мне в пупок.

— Двор какой-то грязный. Ферма что ли? И все грязное. Дим, а может нас похитили и выкуп с маминого хахаля будут требовать? — задумчиво произнесла я, пока Димка медленно спускал меня по себе. — Дим, что с тобой? — озадаченно спросила, когда увидела его потемневшие глаза и дыхание такое прерывистое стало. — Дим, тебе плохо? — и стала руками по его лицу проводить. Стоит весь такой напряженный. Ухватила его за шею и наклоняю к себе, хочу лоб губами пощупать. Мне мама так всегда температуру проверяет. А у Димки глаза еще сильнее потемнели, и он как вырвется от меня, и об стенку затылком шарах! Ежики зеленые! Со стены крошка посыпалась.

— Димка! — уже ору, — Ты сдурел? Что с тобой?! — А он меня в строну рукой отводит, и смотрит куда-то в угол.

— Саш, нормально все. Я сейчас.

— Дим, ну-ка сядь сюда. Ты же головой ударился. — Беру его за руку, сажаю на лавку, видимо на которой я лежала до этого. — Сейчас посмотрю, что там у тебя с головой. — Наклоняю его голову к себе и осматриваю затылок. Он меня как сожмет своими ручищами за бедра.

— Сашка, — хрипит мне в грудь. Ну, в смысле в то место где у всех девчат грудь, а у меня так, кармашки от комбинезона, — Отойди. — И ручищами отталкивает.

— Дим, ты же не понял. Надо затылок осмотреть. — Сопротивляюсь из-за всех.

— Сашка, блин дура, отвали! Кому говорю! — как заорет на меня. Ну, я и обиделась!

— Сам дурак! — фыркнула и отошла, отвернулась. Интересно чего это он? Нет ну мы, конечно, раньше ссорились часто, да что там часто, постоянно. И дураками обзывались. Так обычно повод был или по делу. А чего его сейчас-то перекосило?

Постояла пару минут. Потом решила не обижаться. Может у него тоже стресс. Я же расплакалась, хотя последний раз помню, что ревела так только в детстве.

— Ну, пришел в себя? — угрюмо интересуюсь.

— Угу, — так же угрюмо сообщили мне.

— Тогда давай думать, как отсюда выбираться. — Решила обследовать дверь.

Дверь была сколочена из досок, что было уже странно. Ручка была, причем замызганная до гадливости. Пнула ее ногой, не дернулась.

— Закрыта она, — Димкин голос за моей спиной. — Тетка когда выходила, я слышал металлический звук. Не замок. Может, задвижка какая.

— А давай постучим погромче. Вдруг придет кто, объяснит чего-нибудь? — внесла свое предложение. Димка пожал плечами.

Шабанула ботинком по двери, гул пошел хороший такой, глубокий. Еще раз дверь с удовольствием отозвалась на мой ботинок. И еще разок. Потом еще, еще, еще. А мне понравилось! Стала вымещать всю злость за все непонятки на двери.

Послышались шаги за дверью, я остановилась прислушиваясь. Звякнуло что-то металлическое и зашла тетка.

— Сhe cosa far saltare? — явно вопрос к нам. Обернулась на Димку.

— Позовите консула России! — с вызовом сообщаю тетке.

Димка, подошел ко мне, встал рядом. Тетка глаз от Димки не отводит и такой знакомый огонек в них загорается. Ручкой, почти чистой, черные волосы со лба убирает и так замедленным жестом по локонам своим проводит. Ах, ты ж гляди что делается! Оглядываюсь на Димку. Этот поганец стоит и мило ей так скалится.

— Оra di pranzo porterР — произносит тетка, трепещет ресничками, опускает глазки и поводит плечиком, отчего тоненькая лямочка с этого плечика соскальзывает! Оглядывается на Димку, оценивает произведенный эффект, удовлетворительно так улыбается и выходит, оставляя меня с отвисшей челюстью. Лязг метала за дверью приводит меня в чувство.

— И что это было? — поворачиваюсь к другу.

— Саш, а что мне ее душить надо было? — огрызнулся Димка.

— Ну, ты даешь! — протянула я. — Ты же даже ее языка не знаешь, а она уже готова с тобой во все тяжкие.

— Догадливая. — Проворчал Димка. Не очень понятно про кого. То ли я догадливая, то ли тетка.

Минут через десять та же тетка, лязгнув металлом, все с той же спущенной лямочкой, принесла две миски с какой-то размазней. Все-таки про меня не забыли. Тетка миску Димке в руки подала, в глазки заглянула, легким румянцем залилась, и глазки прикрыла ресничками, ножку свою грязную выставила. Ну, я-то все эти движения на фанатках еще видела. Только у тех ножки чистые были и туфельки на каблучках.

Стою и подозрительно к размазне принюхиваюсь. По запаху похожа на кашу геркулесовую.

— il porridge? — интересуюсь, с трудом вспоминая итальянский.

— sЛ — Ага, значит правильно вспомнила, и это все-таки каша.

Пустой желудок напомнил о себе. Брезгливо беру ложку сомнительной чистоты и на самом кончике (как будто на кончике заразы меньше чем на всей остальной ложке) пробую. Точно геркулесовая. Но вполне есть можно. Съела одну ложку и посмотрела на Димку, и тут же поперхнулась. Тетка уже сидела на одном Димкином колене и сама его кормила с ложечки!

— Дим, ты там, что сильно головой ударился? — прокашлявшись, спросила.

— Предлагаешь дверь вышибать? — задал встречный вопрос мой друг, продолжая приторно скалится тетке на колене. Та что-то приговаривала при каждой ложке.

— Скушай, Димочка, за маму. Скушай, Димочка, за папу, — съехидничала я.

— Заткнись, меня и так мутит. — Осознала и заткнулась.

И вот смотрю я на эту парочку и не понимаю. Они не знают языка друг дуга, знают друг друга меньше суток, но как то умудрились договориться. А то, что они уже договорились, я не сомневаюсь. Вон тетка что-то щебечет и ручкой на дверь показывает и дальше какие-то знаки, вроде как коридор изображает. А Димка ей поддакивает и улыбочкой поощряет. Вот змий искуситель. Красив до дрожи в коленках.

Пока пыталась протолкнуть кашу в себя, стараясь не думать об условиях ее приготовления, Димке скормили всю миску. Тетка с легким вздохом разочарования слезла с коленки, забрала миски, что-то пролепетала на выходе, и закрыла дверь с металлическим звуком.

— Ну? — нетерпеливо спросила друга.

— Говорит, позже куда-то поведет, — пожал плечами Димка, — Я не очень разобрал.

— Дим, ой я не могу! — Согнулась от смеха. — Что там разбирать? Куда она тебя еще может повести?

— Саш, хорош, — Димка помрачнел.

— А чего ты такой не радостный? — продолжала прикалываться над ним.

— Саш, если поведет туда, куда ты намекаешь, то нечему мне радоваться. Но боюсь, Саш, в другую сторону поведет. А вот это мне совсем не нравиться.

— В смысле? — тут же смеяться расхотелось.

— «l'arena» — что по твоему значит?

— Арена?

— Вот именно. А теперь вспомни, что у нас в Италии на арене происходило?

— Гладиаторские бои? — ошеломленно произнесла, — Дим, так-то когда было?

— У нас давно. А эта, — он мотнул головой на дверь, — именно про сейчас говорила. Не с собой звала, понимаешь? А после арены. — Мрачно сообщили мне.

— Ежики зеленые, — процедила сквозь зубы. Похлопала себя по карманам. Обычно в комбинезон на гонки ничего не кладем. А вот от привычки носить с собой жвачку не могу себя отучить. Нашла, достала две подушечки и одну протянула Димке. Тот с благодарностью принял, видимо все-таки мутило слегка. Ягодный аромат разошелся во рту, немного полегчало.

Подошла к Димке, присела рядом. Он притянул и обнял меня за плечи. Так спокойно стало, все таки хорошо когда он рядом. Сильный, добрый и такой родной. Жаль, конечно, что на меня он никакого внимания не обращает. Да я понимаю, что не могу сравниться с теми длинноногими красавицами, что его окружают. Рыжая, лицо в конопушках, маленького роста. Про грудь я уже говорила. А Димка… он красавец. Роста в нем два метра, сильные широкие плечи, узкие бедра. Глаза… да в его глазах утонуть можно. Я вот когда ему в глаза смотрю, у меня сердце удары пропускает. Только люблю его не за внешность. Мы же с ним с детства, поэтому знаю какой он настоящий. Тряхнула головой. Ну и ладно! Жениться на какой-нибудь блонди, родит деток. Буду растить их как своих. Главное друг он мне хороший. Добрый и отзывчивый друг.

Сидели мы молча. Димка тоже о чем-то своем думал. Может маму вспоминал, а может блонди свою последнюю. Меня его девушки как соперницу не воспринимали, не тот внешний вид. Они ко мне даже прибегали плакаться, если с Димкой ссорились. Я им вина наливала и они мне взахлеб рассказывали, как они его любят, а он такой жестокий платьеце не купил, колечко обручальное не подарил. Потом мы напившиеся звонили Димке по видео и заплетающимися языками рассказывали все, что о нем думаем. Димка обычно врывался через десять минут, живет-то рядом со мной. Хватал свою блонди, волок к себе. Они там видимо мирились, а я, с осознаем выполненного долга, допивала бутылку и валилась на свою кровать. Вот утром Димка обычно приводил меня в чувство под контрастным душем. После чего закутывал в полотенце и поил на кухне чаем. Клятвенно обещая мне, не огорчать своих подружек.

Лязгнула дверь, пропуская мужика в странной хламиде и сандалиях. Мы с Димкой встали. Мужик махнул рукой и что-то там рыкнул.

— Саш, шлем возьми. — Оглянулась, правда шлемы наши были здесь же. Привычно одев шлемы на руки, пошли за мужиком.

Коридор был темным и с низким потолком, в отличие от нашей комнаты. Ни одного окна, иногда попадались чадящие факелы. По сторонам иногда были глухие двери с засовами. Наверное, такие же комнаты, в которой мы были. О мышах, которые шмыгали у нас под ногами, старалась не думать. Вышли в затененный двор, похожий на тот, что видела в окошко, пересекли его и вошли в другой коридор.

Коридор привел в конюшню. Резкий запах навоза ударил в нос. Так показалось с начала, потому что в денниках стояли не лошади. Может и лошади, но у них были крылья!

— Дима, это не лошади, — опасливо протянула я.

— Вижу, — задумчиво произнес друг, рассматривая не известных мне животных.

— Questo Х il tuo posto. questo Х il tuo — ткнули в нас и животных по очереди пальцем.

— Кажется нам выдали по коню. — Задумчиво перевела слова мужика.

— Скачки что ли? — проговорил Димка. Я задумалась, сопоставляя слово «арена» с этими летунами.

— Оружие нам ни какого не выдали, значит не на бой ведут. Гладиаторам хоть что-то выдавали, даже против хищников. — Проговорила я. Вот зря ляпнула. Тут же раздался звериный рев и жуткий человеческий крик. Мужик встрепенулся. Повелительным жестом показал еще раз на летунов и метнулся по коридору дальше. Видимо там находился выход на арену. Судя по жуткому звериному реву, мышь в окне с перепачканной в крови мордочкой не самое страшное, что может нас тут ожидать.

Димка открыл дверь денника и зашел во внутрь. Летун всхрапнул и отпрянул. Я его понимаю, не привык видимо видеть людей без привычных хламид. Димка что-то стал ласково приговаривать и протянул руку к летуну. Вздохнула и тоже открыла дверь к своему. На меня прореагировали спокойно.

— Дим, а у меня тёлочка, то есть девочка. Тьфу ты! Ну, эта, лошадь летающая, — сообщила другу.

— Ты что орешь? — зло прошипел Димка. — Я только успокоил коня.

Посмотрела на свою кобылку. Стоит понурая, ребра торчат. Посмотрела под ноги. Травки нету, водичка в корыте на донышке. Вышла из денника, пошла по коридору в тот двор, что мимо проходили. На выходе ведерко нашла. Во дворе колодец помнится, был. Действительно стоит в углу двора. Наклонилась посмотреть, что там внутри, вот оттуда болотом и пахнуло. Вот ты зараза, это значит, они нас сырой водой поили? Закинула ведро и потянула полное наверх, поминая зеленых ежиков сквозь зубы. Плеснула воды пол ведра, надорваться еще не хватало, и понесла к летуну своему. Налила Марусе воды, та с жадностью стала хлебать. Вернулась в начало конюшни, или летушне? Поискала, чтобы такое дать Марусе поесть. Ага, вон что-то такое на травку похожее. Взяла охапку и выдала Марусе. Пока Маруся весело хрумкала травку, заглянула к Димке. Тот стоял в обнимку со своим летуном.

— Не хочу нарушать вашу мужскую… эээ… дружбу, но я там Марусе воды и сена принесла. Может, ты тоже своему любимому… эээ… другу предложишь? — хихикая, предложила Димке.

— Язва ты, Сашка, — обернулся друг. Я ему высунула язык.

— Ведро там, колодец во дворе. — Махнула рукой в сторону выхода.

Димка ушел с ведром и пропал. Пошла разыскивать к колодцу. И конечно нисколько не удивилась, увидев его в окружении местных красоток разных возрастов. Все они что-то ему лопотали, улыбались, помогая поднимать ведро из колодца. Пошла спасать его летуна, взяла ведро, перелила половину в принесенное Димкой и направилась в конюшню.

По дороге Димка меня нагнал, выдернул ведро и понес сам, ни слова не говоря. Я зашла за сеном. Моя Маруся почуяла меня и радостно заржала. Как мало животинке надо для счастья. Кинула сено в денник к Димкиному летуну и пошла к своей кобылке.

— Маруся, девочка моя, — пропела я ей. — Хорошая моя. Полетаем сегодня? — лошадка весело стала перебирать ножками и шевелить ушками. Огляделась в поисках седел, ну или чего они тут им на спины вешают. Ага, вон там что-то похожее виднеется. Направилась в ту сторону, куда убежал сопровождающий нас мужик. Действительно висят седла. Но любопытство погнало дальше. Вышла из конюшни, оказалась во дворе, где полно было людей. В основном мужики бегали в хламидках своих странных. Некоторые летунов в поводу держали и щеткой расчесывали. Красиво так получалось. Я засмотрелась на одного летуна. Сам огненно рыжий, а грива, хвост и крылья платиново-белые. Красотища! Не удержалась и пошла поближе смотреть.

— Bellissimo, — прошептала я. Приклеилось ко мне это словечко однажды, после того как итальянский мамин хахаль водил нас в оперу. Там все кричали после представления.

— Piace? — промурчал мне голос в ухо.

— Что? — от неожиданности развернулась на голос. И точно губами попадаю в чужие губы. Оказалось, мужик ко мне наклонился, а я с разворота точно в него вписалась.

— Ежики зеленые, — прошептала я, отступая от него. И что-то мне блек в его глазах не понравился. Спокойно обхожу его, стараясь держаться на расстоянии, и иду в сторону своей конюшни. Хватаю первое попавшее седло, захожу к Марусе. Начинаю одевать это чудо коняжьей моды на спину своей лошадки.

— Ежики зеленые, — ругаюсь сквозь зубы, потому что даже в теории представления не имею как это делается. Тут открывается дверь и заходит тот мужик с мурлыкающим голосом. Смотрит на мои мучения и спрашивает:

— Aiutare? — интонация явно вопросительная.

— Не, не, я сама. — Отказываюсь, на всякий случай еще и головой отрицательно машу.

— Саш, что там у тебя? — Димкин голос из-за стенки.

— Да мужик какой-то, что-то спрашивает. Может седло предлагает помочь на Марусю одеть. Я не поняла чего ему надо. — Отвечаю, старательно напяливая седло. — Дим, а ты можешь седла одевать?

— Чао, — говорит Димка, подходя к нам.

— Saluti — ответил мужик. А ничего себе такой, даже красивый. Димка быстро его осмотрел.

— Откуда он взялся тут? — это уже у меня спрашивает.

— Дим, я там, на лошадку засмотрелась… ежики зеленые… а он там был. Наверно за мной пошел. — Я продолжала воевать с предметом лошадиной моды. Димка прошел ко мне, мимо мужика. Попробовал приладить на спине седло. Тоже не получилось. Мужик смотрел на нас с ухмылкой

— Aiutare? — снова задал он не понятный вопрос.

— Дим, может он помочь хочет? — выбившись из сил, жалобно протянула я.

— Думаешь? — потом сделал приглашающий жест рукой. А потом ко мне повернулся. — Держись от него подальше. Он понял, что ты девушка.

— А остальные что меня за мальчика принимали? — обалдела я.

— Именно! — отрезал Димка. Я хлопала на него круглыми глазами, не зная, что сказать.

Абориген зашел в денник, спокойно провел рукой по крупу лошади, почесал ей основание у крыльев, Маруся радостно заржала. Потом поправил на спине седло и ловко пристегнул под брюхом у лошади. И так здорово у него это получилось, что я невольно залюбовалась его движениями. А там было на что посмотреть. Ростом повыше Димки, волосы коротко стрижены, темные, почти черные. Глаза такие темные, что почти черными казались. Только я же видела их вблизи, в них такие золотые искорки были. Ресницы длинные, пушистые. И брови черные ровные в разлет. И не похож он на итальянца совершенно. Очень красивый. Да и одет не в хламидку, а в шелковую рубашку без рукавов, которая позволяет рассмотреть сильные, загорелые руки. Брюки из легкой ткани, явно тоже натуральной. Сапоги из натуральной кожи, видно летний вариант. Хм, красавчик. Такие на меня никогда не смотрят, усмехнулась сама себе.

— Сашка, перестань его есть глазами. — Проговорил мне тихо Димка.

Я сглотнула, потом посмотрела на друга. Чего он такой недовольный? А чернявый довольно улыбался и на меня поглядывал. Когда закончил, повернулся к Димке и протянул руку.

— Алсар, — как будто представился.

— Дмитрий, — протянул руку Димка. Чернявый повернулся ко мне и вскинул бровь.

— Александра, — протянула чернявому руку и пожала, как всегда делала при знакомстве с мужчинами.

— Алесанра, Димытрый, — произнес чернявый, беря мою ладонь обеими руками. Потом перевернул вверх тыльной стороной и поцеловал.

— Дим, чего это он? Я же руки не мыла и с лошадью возилась, — недоуменно произнесла я, глядя на друга.

— Может здороваются у них так. Или знакомятся. Я где-то читал про такое, что при приветствии мужчины даме руку целуют.

— Ааа, — глубокомысленно произнесла я. Руку мне вернули, и просто не знала куда ее деть.

— Сашка, давай пусть еще покажет, как уздечку надевать. Или как она там правильно надевается. — Предложил Димка.

— О точно! — Сразу же оживилась я. — Алсар, ты не мог бы уздечку еще одеть?

— Che Volevi? — тут же отозвался чернявый.

— Вот засада! — озадачилась я. — пошли смотреть уздечку. Может, когда покажу ее, поймет что нужно? — выходя из денника, сказала я.

Уздечка нашлась там же где и седла. Ткнула в них пальцем и показала себе на лицо, чем страшно развеселила чернявого. Улыбка у него такая обаятельная, белозубая, что невольно засмотрелась на него. Алсар перебрал несколько и выбрал одну, развернулся в сторону денника. Я вприпрыжку побежала за ним, погладывая, как он ловко перебирает кучу ремешечков с колечками и железочками. Алсар спокойно одел уздечку на Марусю, та лишь благодарно посмотрела на него. Смотрела, как его руки ловко и уверено пробегают по шерсти лошади, и вот тут увидела на безымянном пальце правой руки обручальное кольцо. Женат! Настроение сразу как-то испортилось.

— Дим, видел? У него кольцо обручальное есть на правой руке. — Постаралась как можно спокойнее сообщить о своей находке.

— Почему решила, что обручальное? — спокойно поинтересовался Димка.

— Ну, во-первых, кольцо обычное без выпендрежей. Вон видишь на другой руке с какими-то символами? Во-вторых, сколько ему дашь лет?

— Двадцать пять, двадцать семь. — Задумчиво ответил Димка.

— Вот. А ты можешь представить мужика в самом репродуктивном возрасте не женатого и здесь? В этом до цивилизованном мире? — Димка с сомнений покачал головой. — Вот и я не думаю, что его оставили холостым.

— Саш, ты что расстроилась? — подошел ко мне Димка и, подняв своими ладонями мое лицо, заглянул в глаза. — Да нужен он тебе этот гладиатор недоделанный?

— Ну что ты, Дим, мне кроме тебя вообще никто не нужен, — искренне сказала и обняла Димку за талию, прижавшись к нему щекой. — Ты у меня самый добрый, самый лучший, самый лучший друг на свете.

— Димытрый, tua moglie? — Спросил Алсар. Димка меня отпустил и вопросительно посмотрел на него. — donna?

— Саш, донна это кто?

— Мадонна это моя донна. Донна — это, наверное, женщина. — Предположила я.

— Женщина? — переспросил Димка у Алсара, делая характерный изгиб руками. Тот усмехнулся жесту, но согласился.

— Алесанра tua donna? — еще раз переспросил Алсар.

— То, что ты женщина он не сомневается, судя по его взгляду. Он видимо уточняет моя ли ты женщина. — Сделал предположение Димка. — Что будем говорить?

— Вроде мужик из благородных. Вон сколько колец на нем, да еще цепочка на груди с каким-то там медальоном. Ну по крайней мере не прислуга, — сделала поправку, после того как Димка скривился на слове «благородный». — Ну и женатый. Значит, в жены меня требовать не будет.

— Ага, только в наложницы. — Озадачил меня Димка тут же.

— Дим, ну ты же с тетками флиртовал. Ну, какая я тебе женщина? — возмутилась я в конце концов.

Алсар с вниманием следил за нашим разговором.

— Алсар, amico, — улыбнулась чернявому и протянула руку для пожатия, которую он с готовностью принял.

— Ну, Сашка, — прикололся Димка.

— А пусть теперь голову ломает, кто я тебе, — продолжала улыбаться я. — Пошли твоего летуна запрягать. — Произнесла я и вышла из денника.

Седло выбрали и уздечку, благодаря рекомендательному жесту Алсара. Димка спокойно взял эту коняжью деталь моды и понес к своему летуну. Маруся обиделась, что ее оставили.

— Дим, я Марусю выведу прогуляться.

— Да куда тебя все время несет? — возмутился Димка. — Один раз вышла, мужика привела. Сейчас каких приключений найдешь?

— Дим, ну я же дельного привела. Помог запрячь Марусю. А еще надо на ней пролететь, кто его знает, что сегодня еще нас ждет?

Димка бурчал мне что-то про зеленых ежиков. Фауна ему, видите ли, виновата. Я высунула ему язык и с гордым видом взяла Марусю за повод. Лошадка быстренько сложила крылья, чтобы можно было пройти в двери, и с довольным видом вышла в коридор и дальше во двор. Алсар смотрел на все это с интересом.

Маруся, оказавшись во дворе, радостно стала перебирать ногами и расправила крылья. Какая она красавица! Темно-рыжая с кремовой гривой, хвостом и крыльями. Глаза черные как угольки и бровки слегка обозначены.

— Марусечка, — прижалась лбом к ее морде, — какая же ты красавица, — протянула ей сладким голоском. Маруся оценила комплемент, фыркнула мне в волосы, отчего те разлетелись над головой. Ну, мои волосы и до этого особой прической не страдали.

— Маруся, прокатимся? — подмигнула я лошадке. И та, что удивительно поняла сразу.

Подошла с боку и стала прикидывать, как же на нее сесть полагается. Посмотрела вокруг, ага, мужики вон ногу в подножку суют и легко взлетают над седлом. Попробовала, ногу в железяку сунула, оттолкнулась и не долетела. Вот зеленые ежики! Да я упрямая. Еще раз ногу суем, толчок сильнее и я, хоть и криво, но забралась. Так интересно! А дальше что? Мне же руль теперь нужен. Ага, поводок какой-то болтается у Маруси на шее. Вот умница лошадка, терпения сколько у нее. Только я поводок в руки взяла и натянула, чтобы понять куда рулить, Маруся довольная заплясала подо мной. Ой, как знакомо!

— Маруся, поехали! — И еще хотела ручку газа притопить. Ага, а тут ее нету, — как же тебя, моя хорошая, с места стронуть? — задумчиво произнесла. Еще раз оглянулась. Алсар все так же стоял на том же месте. Прикалывается мужик над моими мучениями. А пусть развлекается. Как же другие наездники своих лошадей с места сдвигают? Ага, вон что-то ногами куда там в бок. Сейчас попробуем. — Маруся, я не очень умею, но если вдруг чего не так, ты уж прости меня, не обижайся.

Легонько стукнула пятками назад лошади, попала куда-то под живот. Маруся команду поняла мою бестолковую и пошла шагом, мягко переливаясь. А крылья аккуратно так расправила, а обратно не убрала. Взлететь значит готовимся. Интересно.

Стукнула пятками по-сильнее и Маруся ускорилась. Потом стала разгоняться и взмахнула крыльями. Мы летим. Ой, как знакомо и приятно! Только седло немного по шире, чем на байке.

Сделав круг вокруг двора, задумалась о посадке. На байке мне все знакомо. А тут как?

— Маруся, девочка моя, нам спускаться надо. — Попросила свою лошадку. И ведь поняла! Стала спускаться и приземлилась во дворе, довольная раздувая ноздри. Сползла с лошади и стала гладить ее по морде.

— Марууся, красааавица моя, — тянула я ей, гладя по морде. Подвела к кадке с водой и дала немного напиться. Маруся довольно приплясывала и пила неспешно.

Надо бы Димку проведать. Как у него там с седлом. Димка вышел сам во двор, конь его нетерпеливо перебирал ногами. Я не стала орать на весь двор, что мы с Марусей летали, не нужно привлекать внимание все же. Подошла к нему.

— Ну, ты как, справился? — тихо поинтересовалась успехами.

— Угу, долго возился. Твой воздыхатель ушел за тобой.

— Хорош злиться, — одернула его. — А мы с Марусей летали только что. — Посмотрела на кобылку, та довольно запрядала ушами на мои слова. — Я только не поняла как сажать ее на землю после полета. Но Маруся ууумница, самааа все сделала — опять засюсюкала ей.

Димка мотнул головой, что, мол, понял. И стал оглядываться. Алсар стоял у своего огненно-рыжего красавца и что-то говорил ему. Красиво они смотрелись, я снова залюбовалась конем и красавцем хозяином.

— Ты права, надо пробовать взлететь.

Димка сунул ногу в кольцо для ноги и легко взлетел на спину своего летуна. Подобрал поводок в руки и стукнул пятками по бокам коня. И где он этому научился? Летун легко оттолкнулся и взмахнул крыльями. Димка поджал губы, и они полетели. Маруся тут же ткнулась мне в плечо.

— Ну, хорошо, хорошо. Мы тоже полетим. — Улыбнулась своей подружке крылатой. Каким-то чудом смогла с первого раза взгромоздиться на лошадь, ткнула ее пятками, и мы тоже взлетели. Димка красиво смотрелся на своем темно-коричневом коне. У его летуна были такого же цвета крылья, хвост и грива. А светлоголовый Димка отлично контрастировал на фоне темного жеребца.

— Маруся, а давай их догоним, — задорно предложила лошадке и ткнула в ее бока сильней. Маруся, заржала и прибавила хода. Димка с летуном стали стремительно приближаться.

Димка оглянулся, на довольную погоней меня и припустил своего летуна.

— Маруся, давай сделаем этих парней! — прокричала своей лошадке и прижалась к холке. Маруся стала набирать обороты. Мы приближались. Как я обожаю эти догонялки с Димкой. Мы с детства, как только нам разрешили ездить самостоятельно, соревновались. Потому и команда получилась такая съезженная. Маруся махала крыльями, перебирала ногами, как будто помогала себе, я в своей привычной позе наездницы на байке летела и стремилась сделать своего друга. Летели по прямой, без поворотов, потому мое преимущество в весе стало решающее. Мы обогнали Димку!

— Урааа! — заорала я во все горло. Оглянулась на парня, тот улыбался во весь рот. А вот у его летуна морда была недовольная. Я с удовольствием показала коню язык. Пусть знает девчонок!

Потом Димка нагнал нас, и мы полетели не спеша ноздря в ноздрю, оглядываясь на окрестности. Вот какой-то город, там лес, река. На Москву совсем не похоже. Может правда какая-нибудь Италия?

— Саш, давай возвращаться. А то вдруг заблудимся. — Прокричал Димка, стараясь перекрыть свист ветра в ушах. Все-таки в шлемах удобнее, не надо перекрикиваться, связь всегда хорошо работала.

— Ага, — согласно кивнула. Натянула повод с одной стороны и наши летуны стали разворачиваться. — Вроде туда нам надо. — Не уверенно протянула я. Там виднелось какое-то сооружение овальной формы, похожее на арену.

Величественно прорисовав поворот в небе, повернули обратно. Сообразила, что для снижения нужно слегка надавить на шею лошади, а повод не бросать. Стали приближаться к овальному строению и тут в небо взметнулось что-то огненно рыжее. Не сразу поняла, что это тот самый красавец конь с платиновыми крыльями. Ой, какая же красота! Я распахнула глаза и смотрела, как к нам приближается Алсар на своем летуне. Шкура коня горела огнем на солнце, крылья при взмахе полыхали серебром. Потрясающе красиво. Маруся кокетливо заржала, я рассмеялась. Ну, девчонки, они и в лошадином виде девчонки. Я приветливо помахала рукой Алсару, тот кивнул в ответ и повернул своего летуна, видимо показывая дорогу. Вот молодец мужик, сообразил, что сейчас метиться будем при посадке.

— Саш, за ним. — Скомандовал Димка. Я привычно пристроилась в хвост его летуна. В нашей паре он всегда первым шел.

Огненный летун стал снижаться, достаточно резко. Димка постарался повторить его маневр, а вот я зажмурилась. Одно дело на известном мне байке фортеля делать. Там подушек безопасностей только двадцать штук. А здесь живая лошадь. Но Маруся знала свое дело четко. Только дала ей команду на снижение, завернула в крутое пике вслед за парнями. Умнейшее животное! Будет возможность, накормлю ее чем-нибудь вкусненьким. Мы девочки любим сладенькое. Маруся мягко приземлилась за парнями и гордо прошлась перед рыжим. Ах ты, кокетка.

Алсар легко соскочил со своего коня и подошел к нам. Димка повторил его фортель с соскоком. А вот я опять стала сползать по Марусиному боку и точно попала в чьи-то руки. Меня просто придержали, аккуратненько так, но очень вовремя.

— Спасибо, — резко повернулась и опять попала губами в губы Алсара. Вот почему мне кажется, что он это нарочно? Отстранилась от него и смотрю в темно-коричневые глаза с золотыми искорками. И как то потерялась я во времени, как будто нет никого вокруг. Только эти искорки и улыбка на красивом лице Алсара.

— Сашка! Отойди от него! — Димкин окрик вернул меня к действительности. Тряхнула головой, прогоняя наваждение.

— Дим, да я большая девочка. Что ты, в самом деле? — отвечаю ему.

— Он тоже взрослый мальчик, понимает что делает. Я же говорил тебе не подходить к нему. — Димка подошел к нам и оттеснил меня себе за спину.

— Он сам подошел. — Пробурчала за его спиной. — Дим, а мне в туалет надо. — Решила переключиться на другую тему. Потому что явно что-то между парнями стало происходить. Опять территорию решили поделить. Миры меняются, а мальчишки всегда мальчишки.

Моя реплика про туалет Димку вывела из поединка.

— Саш, там, в конюшне кажется, был какой-то чулан. Топай туда. За Марусей я присмотрю. — Согласно кивнула и пошла в поисках дамской комнаты.

Оглянулась на парней. Димка руки сложил на груди и смурной такой стоит. Алсар с насмешкой на него смотрит, ноги на ширине плеч. Прям хозяин стоит. А ну их! Природная необходимость дает о себе знать. И так вперед, к поискам удобств в этом мире.

Удобства в этом мире превзошли все мои самые жуткие ожидания. Дверь в чуланчик я нашла, а открыв ее, сразу же закрыла обратно. Бррр. Досчатая комната, дырка в полу и экскременты. да у нас даже на дачах и турбазах биотуалеты везде стоят. А вонь! А куда деваться? Я же не мальчик чтоб за уголком дела свои делать. Набрав полную грудь воздуха, стараясь не думать о том, что там внизу под полом ринулась в этот ужас.

После моего подвига, благодарная природа просто просила петь и танцевать от радости. Так на душе стало хорошо. Интересно этот естественный парфюм когда-нибудь выветриться? Вспомнила про жвачку, засунула в рот одну подушечку, стало легче. Не торопясь пошла на выход, может амбре от комнаты с удобствами выветриться за это время.

Парни во дворе уже сменили дислокацию и теперь спокойно занимались своими летунами. Маруся, кокетливо поглядывая на рыжего, пила грациозно воду. Рыжий, старательно пряча от хозяина свои попытки, потихоньку старался переместиться поближе к Марусе. Я похихикала над его хитростями и подошла к своей кокетке. Погладила ее по морде, и подвела ее к Димкиному летуну.

— Дим, я есть хочу. Интересно нас кормить сегодня будут? Вечер вроде уже начинается. — Димка лишь пожал плечами. — Ну как вы тут договорились с Алсаром? — спросила друга и тут же увидела как чернявый повернулся в мою сторону.

— Ага, забодал его взглядом. — Буркнул Димка. — Саш, хорош искать себе неприятности.

— Дим, да я правда его не трогала. Он сам подошел и помог с Маруси слезть. — Виновато произнесла я.

— Ты же его глазами поедаешь! — возмутился Димка.

— Ой, ладна. Один разок посмотрела и все.

— Целовалась с ним зачем? — продолжал возмущаться Димка.

— Да когда? — изумилась я.

— Саш, я же видел, как ты повернулась и поцеловала его. — Тихо так Димка произнес, что я почувствовала себя виноватой.

— Случайно получилось. Я повернулась, а тут он. Дим, ну что ты? — стала тормошить его за рукав комбинезона. — И не поцелуй это был. Ткнулась в него губами случайно и все. Что я не целовалась что ли, чтобы разницу не понять?

— С кем? — хмуро у меня спросили.

— Что с кем?

— Целовалась, говорю, с кем?

— Дим, а тебе не кажется, что ты не моя мама? И я могу перед тобой не отчитываться? — возмутилась его приказным тоном.

— Сашка, — грозно произнесли мне.

— Что Сашка? Я уже двадцать лет Сашка! — отвернулась от Димки и поймала взгляд Алсара. Он очень внимательно смотрел на нашу ссору с Димкой. Вот чего этому красавчику надо?

Димка подошел ко мне со спины и положил руки на плечи. Я прислонилась к нему спиной. Такой родной и близкий. Как же я его люблю.

— Саш, я же переживаю за тебя. — Примирительно произнес Димка. — У тебя же еще не было парня и я…

— Дима, я в твою личную жизнь не лезу и ты в мою, будь добр тоже не лезь! — резко развернулась к нему, не дав договорить. Отвернулась, чтобы скрыть слезы. Конечно, мне больно, когда вижу этих блонди рядом с ним. А что я могу с этим поделать? Держалась из-за всех сил, чтобы не расплакаться. И разумеется Алсар увидел мои слезы, сделал несколько шагов в мою сторону, но я отрицательно покачала головой и рассердилась на него. Вот чего этому красавчику надо? Жена есть, наложниц тоже видать куча. Так нет же, Сашка ему понадобилась.

— Саш, — позвал Димка.

— Все, Дим, закрыли тему. — Решительно повернулась к другу. — Маруся, пойдем, я с тебя седло сниму и покормлю. — Потянула за повод и пошла в конюшню.

Судя по перестуку копыт, Димка своего летуна вел за нами. Завела Марусю в денник, и стала расстегивать все, что расстегивается. Сняла тяжеленное седло и поволокла его на место. Да, ношение тяжестей в мои достоинства не входило. Лошадиный намордник, или как он там называется, сняла просто через шею и отнесла туда же. Заглянула к Димке, он задумчиво стоял и теребил ремешки от седла.

— Дим, не сердись. Ну, правда. Я же не говорю тебе ничего про твоих блонди. — Димка обернулся, и взгляд какой-то такой потухший был у него. — Давай помогу. — Вошла к нему в денник.

Стала помогать расстегивать ремешки, Димка поймал мою руку и развернул к себе.

— Сашка, — Димка взял мое лицо в ладони, как часто делал. — Саш. — И взгляд такой странный. Молчит, стоит. Я тоже молчу. А что я ему скажу? Смотрю просто в его васильковые глаза, и сердце опять удар пропускает.

— Aiutare? — раздается со стороны дверей.

Димка опустил свои руки. Алсар стоял в дверях и внимательно смотрел на нас.

— Нет, сами. — Буркнула ему. Хотя мужик не виноват. А, ежики зеленые, пусть к своей жене чешет. — Дим, наверное, нам в комнату нашу надо вернуться. Хотя как вспомню про мышек. Брр. Как только ночевать там будем не понятно.

Алсар вышел из конюшни. Решила, что надо принести сена Марусе и воды. Взяла ведро и пошла по направлению к колодцу, налила опять пол ведра и отнесла Марусе. Та благодарно взглянула на меня. Потом еще довольно фыркнула когда принесла ей сена. Димка все еще возился с седлом, пошла за сеном и его летуну. Животные в наших непонятных разборках не виноваты.

Когда с Димкой проходили через двор с колодцем, мелькнула мысль о вечерней гигиене. Умыться бы хоть перед сном.

— Дим, умыться бы. Зубы тоже хотелось бы почистить, — протянула я.

Димка, молча, подошел к колодцу, расстегнул комбинезон и снял рукава. Потом нательную футболку вручил мне и из ведра стал умываться, поливать на спину водой. Я завистливо смотрела на него. Как по волшебству отовсюду стали появляться особи женского пола, разных возрастов. Обреченно вздохнула, отошла. Опыт показывал, что стоять на пути не стоит, затопчут, как стадо бегемотов.

Оглянулась вокруг и подняла глаза на второй этаж этих строений, что окружали двор. В одном окне стоял Алсар, смотрел на все это безумие эстрогена. Он улыбнулся и кивнул на женщин вокруг Димки. Я развела руками, улыбаясь. Алсар усмехнулся, кивнул, потом отошел от окна. Появился из какой-то двери, принес с собой кувшин и полотенце, протянул все это мне. Я принюхалась к воде, запаха болота не было.

— Это можно пить? — поинтересовалась и показала характерный жест рукой.

— SЛ, — кивнул головой Алсар.

— Ой, Алсарчик, спасибо тебе большое! — проникновенно произнесла я. Алсар от изменения своего имени удивленно вскинул бровь и рассмеялся.

— Алсарчик, — повторил он, как будто пробуя на звук производное своего имени.

Димка тут же вскинулся и подошел к нам.

— Чего ему? — поинтересовался у меня, буравя взглядом Алсара.

— Воды для питья принес, а она болотом не пахнет, — радостно сообщила Димке. — И еще полотенце. — Тут же протянула полотенце Димке, чтобы вытерся. Как-то это Алсару не понравилось, нахмурился.

— Te, Il Tuo, — сообщили мне недовольно.

— Наверное, не доволен, что тебе отдала, — предположила я. — Да ладно тебе, Алсар, — махнула рукой. — Дим, дай свой платок. — Димка протянул свой платок, я показала Алсару. — Вот, вытрусь.

Женщины, с приходом Алсара смотрели во все глаза на нас. У многих стало развиваться косоглазие, потому что старались смотреть на двух мужчин одновременно. А что говорить, оба красавцы. Услада для женских глаз и сердца.

— Саш, пошли. Слишком много внимания привлекли. — Потянул меня за руку Димка. Я кивнула на прощание Алсару, и, держа в руке кувшин с драгоценной водой, поспешила за другом. Комнату нашли, лишь немного поплутав.

Первым делом умылась над тем грязным ведром, потом сняла комбинезон с плеч и с удовольствием ополоснулась до талии. Димка совершенно спокойно помогал поливать мне на спину. Завернул меня в полувлажное полотенце Алсара и посадил рядом с собой.

— Слушай, Саш, Алсар очень серьезно на тебя запал. — Произнес Димка.

— Дим, он женатый и наложниц наверняка куча. К завтрашнему утру забудет все. — Беспечно произнесла я.

— Саш, я же мужчина, я знаю что говорю. — Проворчал Димка, вытирая меня насухо.

— Так, мужчина, отдай полотенце. Сама вытрусь. — Стала выдирать тряпку у него.

— Сашка, я серьезно. — Помогая одевать комбез, проговорил Димка.

— Дим, такие красавчики на меня никогда не смотрят. Мне, видишь ли, силикона не хватает. — Демонстративно показываю на свою еще открытую грудь.

— Дура, ты Сашка. Причем здесь силикон? Ты хоть головой иногда думай, что говоришь.

— Ну, тогда не знаю чего мне там не хватает и где. Может и мозгов. Но такие красавчики мной никогда не интересовались.

— А тебе значит, красавчиков подавай. — Усмехнулся Димка.

— Ох, Дим. — Вздохнула я, глядя на него. Вот чего он? У меня и так сердце пропускает удар за ударом, а он как издевается. Подняла руку и запустила ему в волосы, потрепала его прическу.

А Димка меня к себе прижал и к лицу склоняется. Губами моих губ коснулся и… поцеловал. Нежно так.

— Дима! — вскочила на ноги. — Вот только не надо меня жалеть или там от всяких Алсаров спасать! Целуйся со своими блонди, не изменяй себе!

Димка смотрел на меня с таким побитым взглядом, что мне совестно стало.

— Дим, — подошла к нему, и он лбом ткнулся мне в живот, я положила ему руки на плечи. — Не надо, правда, не надо. Мы с тобой друзья с детства. У тебя своя личная жизнь, у меня своя. Пусть в этой жизни еще никого не было, но она моя. И не надо за меня решать, кому там быть. А жалости к себе я тоже не хочу.

— Да какая жалость? — поднял на меня глаза Димка. — Я хотел тебя поцеловать и поцеловал. Причем тут жалость?

— В смысле? — не поняла я его.

— Хотел поцеловать. Какой еще может быть смысл?

— Не поняла, — подозрительно протянула я. — Это ты к Алсару, что ли приревновал?

— Да, приревновал. — Обозлился Димка.

— Ну, здорово, — протянула я. — Давай я буду тебя к блонди ревновать.

— Сашка, дурочка моя, — Димка уткнулся лицом мне в живот и обнял меня крепко-крепко, — Родная моя, — шептал он мне. А я стояла растерянная такая.

— Дим, Алсар конечно красавчик, но я к нему абсолютно равнодушна.

— Вот что ты со мной делаешь? — разозлился Димка и оттолкнул меня. Отвернулся и уставился в стену. Ничего не поняла. Пожала плечами. В комнате стало заметно темно. Есть хотелось уже по страшному, а еду не несли.