Гора демонов

3

Прозвучал глухой раскат грома, и небо стало кроваво-красным. Затем цвет его стал бледнеть и превратился в золотистый, окрасивший всех в теплые, прекрасные тона.

Хейке, живший в одно время с Тулой, долго держал ее в своих объятиях. Оба были глубоко взволнованы встречей. Это повлияло и на остальных.

«Точно так же, как если бы они были обычными живыми людьми, — подумал пораженный Габриэл. — Но они же ожили сегодня ночью. Или мы умерли? Нет, думаю, что мы нынче все равны, вот и все».

Однако сейчас они стали свидетелями теплой встречи, как и предсказывал Ульвхедин. Может быть, таких встреч будет много?

Но кто встретится с кем?

Сейчас здесь собрались все живые люди и духи. Почти все.

Недоставало Суль и Тенгеля Доброго, Ширы и Мара.

Габриэл больше ни о ком не слышал.

— Где же ты была все это время, Тула? — спросила Ингрид.

— Здесь, — ответила та и неохотно освободилась от объятий Хейке. — И чувствовала себя прекрасно.

— Ты не испытывала одиночества?

— Нет, почему? — рассмеялась Тула, краем глаза взглянув на четырех демонов, стоящих неподвижно на террасе. Одного из них украшал олений рог, второго — огромный, изогнутый, словно у быка, рог. У третьего были уши, низко свисающие за спиной, а у четвертого — густые нечесаные волосы, спадавшие на мускулистые плечи. Хотя демоны не поворачивали головы, глаза их остро следили за всем происходящим.

— В честь сегодняшней ночи я уговорила их облачиться в земные одежды, — хмыкнула Тула. — Вообще же они представляют собой лишь видение. Нет, мне здесь не скучно, но ваш приход сюда — явление божественное. И я рада принять участие в общей борьбе вы-знаете-с-кем.

Ингрид, немного понизив голос, спросила:

— А твои друзья действительно его противники?

— Так было решено! Вы ведь знаете, что он желает все злые силы подчинить себе. Если они утратят бдительность, он добьется своей цели. Демоны являются особыми объектами его атак. Но эти четверо очень горды. Они никому не позволяют господствовать над собой.

— И тебе тоже? — Спросил Хейке.

— Да. Но и я не являюсь их рабыней. Мы равноправны.

Габриэл раздумывал над тайной, которую представляли собой эти существа, над вопросом, ответ на который Люди Льда тщетно пытались получить — для чего они в свое время посетили Гростенсхольм, что им там было нужно?

Он уже, было, открыл рот, чтобы спросить у Тулы, когда услышал голос Мари:

— Они такие ужасные, — шепотом произнесла она, скорчив гримасу.

— Мне так не кажется, — ответила Тула. — Для меня они красивы. И каждый из них — это личность. Можно встретить людей, которые окажутся во сто крат хуже их! Большинство гостей направило свои взгляды вверх, на парящих вокруг горных вершин демонов.

— Это подчиненные, — легко произнесла Тула. — Вы встретитесь еще со многими. — Виллему и Доминик, — продолжала она. — Я так рада видеть вас снова, мои добрые духи! По правде говоря, ну и намучились вы со мной! А сейчас вы охраняете других…

— Да, следует сказать, что с Мали и Эллен нам гораздо легче.

— Теперь мы будем менее послушны, — ухмыльнулась Мали.

— Нет, не будете, — живо ответил Доминик. — Вы не из тех, кем интересуется наш злой праотец. Вы не такие, как Тула.

— Спаси и помоги, — тихо промолвила Тула.

Габриэл ощутил легкое прикосновение чьей-то руки. Это было одно из красивых лошадиных существ, которое знаком показало, что он должен войти следом за ним.

Тула, как хозяйка, шла впереди вместе с Хейке и Гандом, а демоны в образе лошадей сопровождали каждого представителя Людей Льда, вводя их в зал, где стены и потолок, выложенные неизвестными минералами, играли всеми цветами радуги. Внутри господствовал золотистый свет. Было не холодно, их окружало приятное мягкое тепло. И это несмотря на то, что во всех нишах стен родники извергали сверкающие каскады воды.

Габриэл видел открытые, полные таинственности проходы в другие части горы с хрустальными люстрами на потолках красивых помещений. И он мог поклясться, что люстры из настоящего горного хрусталя.

Тула разговаривала с Тувой. Габриэл почувствовал, что эти двое прекрасно понимают друг друга Он слышал как Тула рассказывала о том, что ей довелось пройти точно такой же болезненный «процесс очищения», как и Туве, прежде чем она стала хорошей девочкой и поняла истинный путь Людей Льда.

Ее рассказ обрадовал Туву, отец которой, Рикард, с облегчением наблюдал за ними. Хорошо, что Тула ни словом не обмолвилась о том, как Тува сильно страдала от своей невзрачной внешности.

Затем их провели через зал в другой, едва освещенный. Габриэл, изумленно расширив глаза, увидел, что центр его приспущен, а вокруг амфитеатром расположены скамьи. Исключение составляла лишь та сторона зала, где находился вход в него. Тут же был подиум, с обеих сторон которого вниз к центру зала спускались лестницы.

Кажется, Ганда больше не видно? Да и Странника тоже. И как будто еще кто-то отсутствует? В спешке он не заметил, кто это.

Тула улыбнулась Габриэлу и поинтересовалась, кто же он.

Мальчик рассказал.

В таком случае, ты мой потомок, — обрадовалась Тула и заключила Габриэла в свои объятия.

«Меня обнимал дух», — растерянно подумал он. Но объятия вовсе не были объятиями призрака. Он ощутил их как человеческие, живые.

Внизу зала стоял большой мраморный стол, освещенный снизу и сверху скрытыми источниками света. Слабый отблеск распространялся и на ближайшие ряды скамей амфитеатра.

Прямо над лестницей, ведущей вниз, у стола стояло пять стульев.

Габриэл увидел, как его деда Ветле проводили вниз на ряд, расположенный позади этих стульев. За ним последовали Андре и Мали, Бенедикте и многие другие, занимая места в креслах амфитеатра.

«Почти как в кино, — подумал Габриэл. — Но гораздо интереснее. Более элегантно и более удобно. Все выполнено в прекрасном стиле, словно в сказочном замке. А может быть, эти помещения так и следует называть?»

Эллен и Туву увели к тем пяти стульям. Габриэл хотел, было, последовать за своей мамой Карине, когда лошадоподобный сопровождающий осторожно положил руку ему на плечо и предложил идти с ним вниз к одному из стульев. Испуганный Габриэл присел на самый край стула. Человеколошадь улыбнулась и мягко посмотрела на него своими черными блестящими глазами из-под длинных ресниц. Мальчик расслабился и сел на стул как следует, сбоку от Эллен.

Вскоре пришел Натаниель занял место с другой стороны.

Пятый стул оставался свободным. Габриэл догадывался для кого он предназначен — для Ганда.

Пятеро избранных в первый эшелон борьбы с Тенгелем Злым: Натаниель, Тува, Эллен, Габриэл (его роль должна была быть весьма пассивной) и Ганд.

Но Ганд все не появлялся.

«Эллен и Натаниель сидят с разных сторон от меня, — подумал Габриэл. — Видимо, их намеренно посадили так, чтобы я оказался между ними».

Он слышал, что эти двое не могут долго находиться вместе. И… Он осторожно обернулся. Сзади сидят мама Карине, дядя Йонатан и Рикард Бринк.

Габриэл улыбнулся самому себе. Сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее.

Те, кто сопровождал их в тумане, вошли в зал и заняли места в первом ряду с одной стороны амфитеатра. Хейке, Ингрид, Ульвхедин, Виллему, Линде-Лу и другие.

Но Ганда все еще не было видно, да и Странника тоже — он исчез по дороге. Видимо, остался в первом большом зале. Теперь Габриэл понял, кого еще не было. Тарье.

Ганд, Странник и Тарье? Почему именно эта троица?

Габриэл устроился поудобнее. Перед сидящими в зале стояли маленькие столики, лошадеподобные демоны расхаживали по залу и ставили на них еду. Габриэл осторожно взглянул на свои блюда. Сможет ли он съесть такое? Он читал приключенческие книги, где говорилось об отвратительной тошнотворной пище, которой питались горные гномы. Однако стоявшее перед ним выглядело совсем неплохо, как обычная человеческая пища: различные закуски и чудесное пирожное с огромным количеством крема.

Габриэл подумал: «А не пора ли попробовать все это?»

Но пока еще никто не притронулся к еде, никто не пил из изысканно красивых бокалов, наполненных легким вином или прохладительными напитками.

Поэтому он так же решил немного подождать.

Время здесь в горе как будто остановилось. Точно так же, как описано в хрониках Людей Льда, когда Шира встретила Шаму и он остановил бег времени. Словно они находились между двумя мгновениями, настоящим и будущим.

Удивительно, но именно так и ощущалось.

Видимо, эта ночь заколдована. А может это сон? Ужасно интересный сон! Но ему не хотелось, чтобы так было. Габриэл уже давно был подготовлен к тому, что он избран и является одним из этих пяти. Время от времени все это казалось таким далеким, что не о чем было и беспокоиться. В иные же моменты при одной мысли о своем предназначении у него холодели и увлажнялись руки. Больше всего пугали думы о том, как он выполнит задачу, о которой он ничего не знал.

«Что делать?» — спрашивал тогда он маму. И как ему осуществить то — не знаю что? И почему указали именно на него?

«Из-за твоих ясных глаз, — отвечала мама. — И еще потому, что ты совершенно не способен на обман и относишься ко всему серьезно».

Он много думал над этим.

Все говорили, что он нравом и характером напоминает Хеннинга Линда из рода Людей Льда, хотя внешне совсем не похож на него. Габриэл был маленького роста, с темно-голубыми глазами и темными, торчащими во все стороны, волосами. Лицо с большими глазами было все в веснушках.

«Милый», — говорили девочки в классе. Услышав это, он возмущался. Он был рассеянным мечтателем, который всегда все забывал, будь то домашние задания или школьные учебники. Утром он мог сидеть, углубившись в мысли, с одним носком в руке и забыть надеть его, мог погрузиться в мечты за обеденным столом и забыть поесть, мог начать рассказывать какую-нибудь историю или анекдот и на половине остановиться, так как начинал думать уже о чем-то другом.

Но он был честен и никогда не лгал. Писал в школе интересные сочинения и, как говорила учительница, преуспевал в учебе. Был ответственен и серьезен. Может, поэтому его и избрали?

Вдруг он очнулся от задумчивости. Тогда все было еще в далеком будущем. А сейчас стало действительностью! Сейчас! Этой ночью!

Сердце Габриэла стало биться так сильно, что у него задрожали руки. Нет и речи о том, что он справится с этим! Он же не знает, что ему предстоит делать!

К счастью, внимание его было занято тем, что происходило вокруг.

Тула долго отсутствовала, и Габриэл понял, что она вышла, чтобы встретить новых гостей, ибо в этот момент в зал вошла новая группа. Он взглянул на них краем глаза в полутьме.

Они вошли и расселись на втором ряду с обеих сторон амфитеатра на одном уровне с его матерью и другими. И внезапно Габриэл узнал некоторых из них по фотографиям, развешанным дома на стене.

Это отец деда, доктор Кристоффер Вольден и его мать Малин! Но они ведь умерли очень давно!

Становилось жутковато!

А это старый Хеннинг из Липовой аллеи; его фотографию Габриэл видел часто. Но на фото он выглядит как и Кристоффер Вольден — гораздо старше.

Создается впечатление, что сейчас они все в одном возрасте. Каждому лет по тридцать-сорок.

Смотреть на них было приятно. Может быть, эти люди сейчас в самом расцвете? Хорошо, что умершие представители Людей Льда смогли вернуться в таком возрасте. Сидеть здесь жалкими беспомощными стариками было бы им весьма досадно.

Но как же их много! Многих Габриэл узнать не мог, да и видел их лишь смутно, ибо они стали заполнять уже дальние верхние ряды.

Он понял, что сюда были приглашены лишь урожденные прямые потомки Людей Льда. Поэтому не было жены Кристоффера Вольдена Марит, Сандера Бринка, супруги Хеннинга Линда. Тула снова поднялась на подиум. Она гостеприимно, с достоинством приветствовала жестом вновь пришедших.

— Благодаря тому, что Ганд обещал Хеннингу Линду из рода Людей Льда, а Странник — Ветле Вольдену, мы сейчас видим вместе с нами всех своих родственников, которые уже ушли от нас в небытие. Всех тех, кто хочет принять участие в борьбе против коварного основателя рода. И я говорю всем: добро пожаловать. Встретиться с вами здесь — огромная радость!

В зал вошла женщина, похожая на фею, и Хейке сразу же встал. Какое-то мгновение они стояли крепко обнявшись, а затем она вместе с другими поднялась в верхние ряды амфитеатра.

«Винга Тарк из рода Людей Льда, — подумал Габриэл, знавший хроники рода, как свои пять пальцев. — Они были супругами. Но из них только Хейке был отмечен проклятием.

Так прекрасно, что они встретились снова!»

На лестнице послышались тяжелые шаги огромных сапог и бряцание оружия.

Паладины, решил Габриэл, и в горле у него застрял комок. Он отчетливо их не видел, потому что они были далеко от него в полутьме; смог увидеть лишь туманные очертания трех мужчин. Александр, Танкред и Тристан — так их звали. Александр Паладин был приглашен специально, хотя и не был представителем рода Людей Льда. С ними был и четвертый, видимо, Микаэл Линд, сын Тарье. 1600-е годы. Время ботфортов, шпаг, перчаток с раструбами и шлемов с развевающимися перьями.

Два ряда были почти заполнены приглашенными. Но выше их еще были свободные места.

Нижний же ряд все еще оставался довольно пустым.

«Эти места предназначены для отмеченных проклятием и избранных, — догадался Габриэл».

Сам он сидел на одном уровне с этим рядом. На одном из самых почетных мест…

Эта мысль вызвала у него сильную гордость и радость, интерес и глубокое уважение к самому себе. И немного страха. Но этого чувства он испытывать не желал.

В зал вошла небольшая группа дам. Было ясно, что они только что встретились и были от этого в восторге. Габриэл не смог хорошо разглядеть их, но Натаниель шепнул ему:

— Силье и Шарлотта Мейден.

— Но они же…

— Да, они не урожденные Люди Льда, но являются одними из тех немногих, кто сыграл большую роль в развитии рода, поэтому и были приглашены сюда.

— Понятно. То же самое я подумал об Александре Паладине.

— Совершенно верно. И Элиза. Это ее сейчас так сердечно приветствует Ульвхедин.

— Как все это прекрасно! — сказал Габриэл и с удовольствием откинулся на спинку кресла.

— Конечно, прекрасно!

В то же мгновение он почувствовал, как по спине пробежал холод. Тихо, двигаясь неуклюже, в зал вошла колонна очень маленьких людей. Их проводили на места, расположенные выше того ряда, который был занят пришедшими раньше. Габриэл чуть не свернул себе шею, пытаясь разглядеть их получше.

— Кто это? — шепотом спросил он, широко раскрыв глаза от удивления.

Натаниель также наблюдал за ними.

— Таран-гайцы, — промолвил он. — Кем же еще они могут быть. Знаешь, у Тенгеля Злого есть потомки и среди них.

— Ясно, — произнес Габриэл. — Их почти не видно. Лица у них совсем не похожи на наши.

Полностью вымерший народ… Но как их много! И тут у Габриэла снова пополз по спине холод. Последние напоминали туман. Они явились, по крайней мере, из времени Тенгеля Злого, когда тот еще был на востоке. Начало второго века!

По всему телу Габриэла побежали мурашки.

Норвежские предки Людей Льда продолжали прибывать. Некоторые были почти прозрачны, так давно они бродят по земле.

Тула спустилась к первым рядам и наклонилась к креслу Габриэла, чтобы поговорить с Андре.

— Привет, — сказала она и протянула руку. — Мне предоставили честь быть твоей покровительницей.

Андре сделал глубокий вдох.

— Не может быть! — выдохнул он восхищенно. — Это действительно огромная честь для меня! Я слышал, что у меня будет сильный помощник, но я не мог и предположить… Я очень рад! Я всегда думал, что в твоем обществе, Тула, скучать не придется.

Она вкрадчиво ответила:

— Мы с тобой прекрасно договоримся! — и снова поднялась наверх.

Последние из туманных предков заняли свои места.

Наступила пауза.

«Все собрались», — подумал Габриэл.

Но это был еще не конец. Пришла новая группа. Они проследовали вниз и заполнили места самого нижнего ряда. Габриэл не спускал с них глаз, а вновь пришедшие в это время с улыбками кланялись Хейке, Виллему и остальным. Прибывшие сильно отличались от других гостей — необыкновенно красивые или столь уродливые, что от них хотелось отвернуть взгляд. Отмеченные проклятием и избранные.

Габриэл их не знал. Но Натаниель шепнул ему на ухо:

— Тенгель Добрый…

Габриэл почти догадался и сам.

— Суль…

И здесь он не ошибся. Какая величественная!!

— Шира и Map…

Легко догадаться!

«Спаси и сохрани меня», — подумал Габриэл.

Map был ужаснее всех, кого он встречал в жизни, но, в то же время, и привлекателен.

Натаниель продолжал говорить, а Габриэл и Эллен внимательно слушали.

Вон того ужасного мужчину мы иногда встречали. Он из времени между двумя Тенгелями. И эта пара тоже. Они на нашей стороне. Это ясно, несмотря на то, что они, может быть, производят ужасное впечатление.

Весьма неожиданно они сердечно поздоровались с тремя детьми Йонатана — Финном, Уле и Гро.

«Мы ваши добрые духи», — улыбнувшись, сказали они детям, которые сначала окаменели от страха, а потом вспыхнули от счастья и протянули руки своим покровителям. Затем эти трое из прошлых лет отошли и сели рядом с Широй и Маром.

— А эту женщину, что идет сейчас, я не знаю, — удивленно произнес Натаниель.

— Халькатла, — шепнула Тува. — Я не думала, что она наша!

За Халькатлой, выглядевшей довольно неприятно, в зал проковыляли пятеро таран-гайцев, явно отмеченных проклятием. На их угрюмых лицах отражалась необыкновенная грусть. К удивлению всех они прошли ко второму ряду и остановились возле пятерых детей Мари. Отвесили детям глубокий поклон, а затем потрогали свои лбы и правой рукой коснулись пола. Кристель, Марианна и три их младших брата так разволновались, что ответили на приветствия таким же образом, правда, неуклюже и неуверенно.

— Вот так, — произнес с сожалением Йонатан. — Вот и ваши покровители. Один я остался без ангела хранителя.

Это была правда. Остался один Йонатан.

Пятеро таран-гайцев уселись в первом ряду амфитеатра. Кто-то еще вошел в зал, с северными чертами лица. Натаниель не успел рассмотреть кто это, так как стало заметно темнее.

Габриэл выпрямился в кресле и слушал. Что-то происходило, но что именно?

Наконец до него дошло. Тихие шаги раздавались далеко вверху. Ряд заполнялся за рядом, но он ничего не видел. Да в этом и не было необходимости. Уже сами звуки были неприятны. Такие своеобразные… Иногда он только слышал, как заполняется очередной ряд, и ни разу не смог различить даже теней, словно те, кто пришел, были ниже спинок предыдущего ряда кресел.

Один раз ему показалось, как о стены что-то быстро, с шумом ударилось, словно крылья. Потом он обнаружил каких-то величественных высоких существ, похожих на огромные черные тени. Мелькали горящие глаза диких зверей, затем там, наверху, показалась оскаленная морда.

Габриэл сжался на стуле в комок. Лишь отыскав руки Натаниеля и Эллен, он почувствовал себя лучше, ощущая, как они медленно и успокаивающе сжимают его пальцы.

Наконец все стихло. Все замерло в ожидании. И тут свет над столом стал постепенно усиливаться. Стол, казалось, светился сам по себе. Затем таким же приглушенным светом загорелся подиум. Площадка его располагалась не так высоко, и Габриэл мог видеть ее поверхность. На ней появилась Тула. Она не была бы самой собой, если бы не наслаждалась тем, что стоит там и становится центром всеобщего внимания. Довольно точно она выдержала паузу, вызывая у присутствующих ожидание необыкновенного. Глаза ее блестели.

— Дорогие! — начала она. — Для меня великая честь и радость приветствовать Людей Льда и их друзей и сказать всем: добро пожаловать в мой дом. Повод для нашей встречи не самый лучший, но все же я очень счастлива видеть вас всех здесь! Пусть эта ночь нашей дружбы станет незабываемой.

С этим все согласились. Габриэл же в глубине души задумался о том, что представляют из себя его новые сердечные друзья, расположившиеся где-то на верхних рядах.

Тула продолжала:

— Однако, перед тем, как начать наше собрание, мне кажется нам следует вспомнить о тех из нас, которые стали по-настоящему мечеными проклятием нашего злого прародителя. О тех, кто, возможно, станет нашими противниками в борьбе. Мы никогда не должны забывать, что не они виновны в наполняющей их злобе. У всех нас в ближайшей родне есть кто-то сильно пострадавший от проклятия. Их сейчас здесь нет, но давайте вспомним о них с пониманием!

Габриэл прикусил губу. Так о злых предках он не думал — об Ульваре, Ханне, Колгриме и всех других. Однако он обратил внимание, что слова Тулы затронули всех. В зале стояла тишина.

Затем Тула заговорила снова:

— Не все из нас говорят на одном и том же языке. Но сегодня ночью это не имеет значения. Сейчас мы понимаем друг друга.

Габриэлу показалось это удивительным, но он понимал Тулу, хотя она использовала слова и выражения древненорвежского языка. Он знал, что здесь присутствуют и датчане, и больше всего боялся, что не поймет их. Ему казалось, что датский язык по радио или ТВ труден для понимания. Да, и, кроме того, таран-гайцы. У Габриэла покраснели уши. Как ему понять их? Хотя они, наверное, не будут говорить. Они ведь ничего не понимают из выступления Тулы.

Она же продолжала:

— Я хочу сообщить вам, что мы учредили Высший Совет на сегодняшнюю ночь и на грядущее время. Кто входит в число пяти членов, вы узнаете позднее.

Габриэл посмотрел вокруг. Кто же они? Он почти догадывался, кто это.

Конечно, Ганд, Странник, Тарье и, само собой разумеется, Тула. Но кто же пятый? Кто он?

Он отвлекся от своих мыслей, так как снова зазвучал ясный голос Тулы:

— В истории Людей Льда много загадочного, неизвестного нам. Поэтому перед тем, как разработать план борьбы с Тенгелем Злым, мы с удовольствием послушали бы рассказ каждого из вас о своей жизни. Но на это у нас нет времени. Иначе нам пришлось бы сидеть здесь до самого Судного дня. Поэтому мы вызовем лишь тех, кого мы должны заслушать. Но, если еще кто-нибудь пожелает внести в это свою лепту, мы будем его только приветствовать. Вам нужно лишь попросить слова — и оно будет вам предоставлено. Выступления должны быть связаны с нашим общим «милым» маленьким прародителем, имеющим зловещую душу!

Хейке, косо улыбнувшись, поднялся.

— Может быть, кому-то потребуется много времени. Тому, чей рассказ будет наиболее интересен для нас, и чья история нам вообще не известна.

— С этим мы согласны, — ответила Тула. — Двадцати двум ныне живущим пока еще сказать нечего, они здесь для того, чтобы слушать и учиться.

— Двадцати двум? — переспросила Тува. — А Ганд?

Тула улыбнулась:

— До Ганда мы еще дойдем.

— Он здесь?

— Да. Ганд присутствует.

Весьма обеспокоенная Тува села на свое место.

«О, — подумала она, — мне сейчас не следует вести себя глупо».

Габриэл видел контуры четырех демонов, стоявших за Тулой. Ее собственные демоны… Он вздрогнул, подумав, что сейчас над вершинами гор никого не осталось.

Габриэл осторожно попытался посмотреть на верхние ряды с одной стороны зала. Они были полностью скрыты темнотой, но то здесь, то там мелькали фосфоресцирующие огоньки маленьких узких глаз, и он вообразил себе, что видит проблески острых зубов диких зверей, когда они на секунду поднимают верхнюю губу. Он вздрогнул и перевел взгляд на верхние ряды с другой стороны зала. Там было нечто иное. Он скорее ощущал, чем видел каких-то высоких существ, настолько черных, что они полностью сливались с окружавшей темнотой. Они в основном заполнили верхние ряды сзади него. Чтобы их увидеть, надо было повернуть голову, а постоянно крутиться он считал неприличным. Еще дальше, ближе ко входу, он угадывал присутствие других созданий — тех, что пришли последними. Он их не слышал, их заглушали иные устрашающие звуки — отвратительные, неуклюжие, ковыляющие шаги, мягкие и крадущиеся. Ворчание, фыркание и грозное хрюканье диких зверей. Звуки издавали существа столь маленькие, что он видел лишь мрачный блеск их нечеловеческих глаз.

Тут он бросил взгляд в сторону входа в зал, наискосок от Тулы. Там находились вновь прибывшие. Поскольку подиум был освещен, их было видно лучше других. Нечто зеленоватое, фосфоресцирующее при их движении.

Это было лишь его ощущение, но они явно не были милыми! Он был очень благодарен тому, что они на его стороне.

На всякий случай Габриэл подвинулся поближе к Натаниелю, но вовсе не потому, что в зале погасили свет. В тот же момент он снова услышал голос Тулы:

— Мы начинаем наше собрание и поднимаем бокалы за победу, которая так желательна для всех нас!

Все встали и подняли бокалы. Габриэл тоже. Дома ему этого никогда не позволяли. Конечно, в его бокале был лишь прохладительный напиток, но это ничего не значило, все равно было торжественно. Он краем глаза посмотрел назад на своих кузин и двоюродных братьев одного с ним возраста. Они также выпили.

Но сидели они не в первом ряду! Нет, фу, сейчас ему нельзя важничать! Но немножко-то он может гордиться?

Когда все выпили и опустились на свои места, возникла небольшая пауза. В зале наступила полная тишина, и Тула снова заговорила:

— Совет приглашает Тенгеля Доброго!

По залу пронесся одобрительный шепот. Тенгель покинул свое место и взошел на подиум.

«Сейчас начнется», — понял Габриэл, и от ожидания по телу его побежали мурашки.