Гордость Павлина

Глава 7 Павлины

Фэнситаун возник на берегах бухты, которую природа так удачно создала около опалового месторождения. Некоторые рабочие жили в палатках, но было несколько домиков из бревен или кирпичей с глиняными трубами. Магазины напоминали сараи, открытые с одной стороны, где под навесом были выставлены товары. После широких просторов это зрелище казалось особенно неприглядным.

Наш приезд вызвал такое возбуждение и шум, что я оторопела. К нам подбегали дети, грязные и непричесанные, вполне соответствующие тем лачугам и палаткам, где они жили. Какой-то мужчина обратился к Джоссу.

— Рад, что вы вернулись, сэр.

— Благодарю, Мак, — ответил Джосс.

— Сожалею о смерти мистера Хенникера, сэр.

Джосс сказал, что это действительно очень грустное известие.

Павлины были в миле от города и являли собой яркий контраст с тем местом, где мы только что побывали. Мы миновали ворота, и перед нами протянулся проезд к дому в четверть мили длиной.

Дом был построен в старом колониальном стиле — ослепительно белый в чистом воздухе. Колонны у входа — отдаленный отзвук Греции — поддерживали балкон, но в целом здание было смешением готики и архитектуры периодов королевы Анны и Тюдоров, и это придавало ему определенное очарование.

Как по заказу на лужайке немедленно появился павлин, за которым следовала его смиренная серенькая пава. Он важно вышагивал перед нами, очевидно, ожидая выражений восторга. Лужайки были в безукоризненном состоянии, казалось, им не менее сотни лет. Дом с первого взгляда производил впечатление старинной усадьбы, чего, конечно, никак не могло быть.

— Возьмите лошадей, Том. Кто дома? — спросил Джосс.

— Миссис Лод, мистер Джимсон и мисс Лилиан, сэр, — ответил слуга.

— Пусть им скажут, что мы приехали.

Мы сошли с коней, Джосс взял мою руку, и мы поднялись по ступеням ко входу. Дверь была открыта. Мы вошли в холл, Дейвид Кроиссант следовал за нами. В доме было прохладно: тонкие венецианские жалюзи закрывали окна от яростного солнца.

Холл был большой и величественный, с мозаичным полом, голубым, как перья павлина. В центре располагалась плита, на которой был изображен павлин.

— Символ дома, — сказал Джосс, проследив за моим взглядом. — Бен решил назвать усадьбу Павлины. И они были повсюду. Мне хотелось бы уверить вас, что Павлины будут принадлежать нашей семье, пока здесь водятся эти птицы, но это вовсе не так, поскольку здесь у нас нет ни легенд, ни старых традиций. Это очень молодая страна. Единственное, чего Бен добился, это то, что каждый, кто входит сюда, знает, что это Павлины, — все напоминает об этом.

Из холла наверх вела широкая лестница. Там стояла женщина, наблюдавшая за нами. Она, должно быть, стояла там некоторое время, слушая объяснения Джосса. Он увидел ее одновременно со мной.

— Миссис Лод, — сказал он.

Она спустилась вниз, высокая, стройная женщина с седеющими волосами, разделенными на прямой пробор и заколотыми в узел на шее, в сером платье с высоким воротником и белоснежными манжетами и передником. Простота ее платья придавала ей вид квакерши.

— Миссис Лод, — повторил Джосс. — У меня для вас сюрприз. Это моя жена.

Она немного побледнела и оперлась на перила, чтобы поддержать себя. Она казалась удивленной, но затем слабая улыбка показалась на ее губах.

— Это одна из ваших шуток, мистер Мэдден? — сказала она.

Джосс взял меня под руку.

— Никаких шуток, правда, Джессика? Мы поженились в Англии, и Бен был на нашей свадьбе.

Она медленно спустилась вниз. Выражение ее лица было немного растерянным, и какое-то мгновение мне казалось, что она сейчас разразится слезами. Она неуверенно сказала:

— Мы узнали печальную весть о смерти мистера Хенникера лишь неделю тому назад. Но вы не упоминали… о женитьбе.

— Нет. Я хотел, чтобы это был сюрприз.

Она подошла к нам, и я протянула ей руку.

— Боже, что вы подумаете обо мне? Я не имела представления… Нам всем было так грустно. Мы потеряли хорошего друга и хозяина.

— Я разделяю вашу печаль, — ответила я. — Он мне был также очень хорошим другом.

— Как видите, с нами мистер Кроиссант, — сказал Джосс. — Мы встретили его по дороге из Сиднея. А Джимсон и Лилиан дома?

— Они где-то в доме. Я послала за ними. Уверена, они сейчас же будут здесь.

— Миссис Лод тебе все расскажет о доме, Джессика, — сказал Джосс.

— Мне будет очень интересно, — ответила я.

Миссис Лод улыбнулась мне почти заискивающе. Я помнила, что Бен рассказывал мне о ней, и ожидала увидеть более властную женщину. Но она казалась мягкой, а голос ее был тихим и успокаивающим.

— Я думаю, неплохо было бы освежиться, — сказал Джосс.

— О чем я думаю! — воскликнула миссис Лод, беспомощно всплеснув руками. — Я так ошеломлена все этим. Сначала смерть мистера Хенникера…

— А затем эта женитьба, — продолжил Джосс. — Понимаю. Но вы привыкнете. Мы все должны привыкнуть к этому.

— Я прикажу приготовить чай. Обед будет подан через час, если вы не хотите, чтобы он был раньше.

— В дороге у нас был цыпленок и лепешки, так что достаточно чая, а затем мы подождем обед.

Миссис Лод открыла дверь, и мы вошли в гостиную. Это была просторная красивая комната с длинными окнами от пола до потолка. Портьеры имели оттенки павлиньих перьев, дневной свет был скрыт опущенными жалюзи. Миссис Лод тотчас же подняла их, чтобы в комнате стало светлее.

Я сразу же увидела картину с изображением павлина на стене. Джосс также. Наши глаза встретились, и возбуждение охватило нас. Бесценный опал был спрятан в этой картине, и мы при первой же возможности хотели посмотреть на него. Здесь стоял шкаф с полками, покрытыми черным бархатом, на которых лежали образцы различных камней с прожилками опалов.

Джосс увидел, что я рассматриваю их, и сказал:

— Это идея Бена. Каждый камень что-то значил для него. Все они из разных шахт. А вот и Джимсон.

Джимсон Лод был, вероятно, того же возраста, что и Джосс. Манеры его были такими же мягкими, как у матери.

— Джимсон, это моя жена, — сказал Джосс.

Он был также поражен. Джосс улыбнулся мне, очевидно, наслаждаясь его удивлением.

— Известие производит впечатление разорвавшейся бомбы! Джессика и я обвенчались перед отъездом из Англии.

— Позд… равления.

— Благодарю вас, — поспешно сказала я.

— Я рад познакомиться с вами, — сказал он, немного придя в себя от удивления. Затем он сказал, что глубоко потрясен смертью Бена.

— Нам также очень тяжело, — сказал Джосс, — но боюсь, что надежды на спасение не было. Поэтому он и вызвал меня в Англию.

— И там вы встретили свою невесту, — тихо сказала миссис Лод.

— Джимсон работает в компании, — объяснил мне Джосс. — Он и его сестра Лилиан живут здесь вместе с матерью.

— Это большой дом, — заметила я.

— Мистер Хенникер всегда хотел, чтобы было много комнат для гостей. Часто дом был полон людей. А вот и моя дочь Лилиан.

Как они все походили друг на друга! Лилиан была молодой копией своей матери — кроткая, скромная.

— Лилиан, это миссис Мэдден… наша новая хозяйка, — сказала миссис Лод.

Удивление Лилиан было таким же явным, как у ее матери и брата. Я уловила особое выражение ее глаз, когда она посмотрела на Джосса, и не совсем поняла, что оно означает. Она безусловно была ошеломлена тем, что мы женаты. Мимолетный взгляд — и снова она стала той же кроткой девушкой, как несколько мгновений назад.

— Надеюсь, вы остановитесь у нас, мистер Кроиссант? — спросила миссис Лод.

— На пару дней. Затем я должен отправиться в Мельбурн.

— Все ли в порядке, миссис Лод? — спросил Джосс.

— Дома все на месте, мистер Мэдден.

Джосс посмотрел на Джимсона Лода, и тот сказал:

— В компании были некоторые неприятности, но ничего серьезного. Я полагаю, вы завтра там появитесь.

— Безусловно, — ответил Джосс. — А вы, миссис Лод, должны завтра показать дом моей жене.

Миссис Лод склонила голову.

— Уверена, что получу удовольствие, — снова отозвалась я.

Затем принесли чай.

— Могу я разлить чай? — спросила миссис Лод.

— Мне кажется, моя жена хотела бы сама похозяйничать, — ответил Джосс.

Я поняла, что он отсылает ее.

— Лилиан посмотрит, чтобы комнаты были готовы, — сказала миссис Лод.

— Я поговорю с вами позже, Джимсон, и вы подробно расскажете мне обо всем, — заметил Джосс.

По взглядам, которые Джосс бросал на картину, я поняла, что он хотел бы, чтобы мы остались одни. Я также чувствовала нетерпение. Очень скоро я увижу этот легендарный Зеленый луч.

Дейвид Кроиссант говорил о камнях, которые он привез с собой; некоторые из них он показывал нам в Кейптауне. Ему хотелось узнать о новых находках рудокопов.

— Я хочу узнать об этом не меньше, чем вы, — улыбнулся Джосс.

После чая Джосс повел меня наверх. Когда мы поднимались по лестнице, он сказал:

— Я заметил, как ты смотрела на картину. При первой же возможности мы осмотрим ее. Я закрою дверь, чтобы нам не помешали. Я не хотел бы делать этого, пока Дейвид в нашем доме. У него нюх на опалы. Мне кажется, что он учует опал в этой комнате. Но мы выберем момент. Да, но что ты думаешь о доме?

— Я еще очень мало видела.

— Конечно, он несравним с домом твоих предков, но напоминает его. Думаю, Бен думал об Оукланде, когда строил Павлины. Ты найдешь много похожих вещей. Как говорят, имитация — лучшая форма лести. Этот дом — подражание Оукланду. И ты полюбишь его.

— Мне очень понравилось то, что я уже видела.

— Пока не осмотришь весь дом, не сможешь вынести заключение. Да, а ведь по традиции я должен был перенести тебя через порог.

Я проигнорировала его замечание.

— Что ты думаешь о Лодах? — спросил он.

— Мне они показались очень скромными, непритязательными… услужливыми.

— Миссис Лод появилась здесь… около двадцати семи лет назад. Она была вдовой с двумя детьми. Ее муж искал золото, но ему не везло. Он умер и оставил их без единого пенни. Бен принял их. Лилиан было тогда около года, а Джимсону пять. Она была здесь не только экономкой.

— Я это поняла.

— Одно время Бен и она были очень близкими друзьями.

— Вы хотите сказать?..

Он насмешливо посмотрел на меня.

— Ты не поняла? — спросил он.

— Я все поняла… прекрасно поняла, — возразила я.

— Они занимают особое положение в доме. Джимсон работает в компании. Он хороший работник, но у него нет вдохновения.

— А Лилиан?

— Приятная девушка… более способная, чем ты думаешь.

— Откуда вы знаете, что я думаю?

— Моя дорогая жена, я читаю тебя, как книгу. Я видел, как ты ее рассматривала.

— Она изо всех сил старалась угодить вам. Вы на этом основании считаете, что у нее много достоинств?

— Конечно. Это доказывает ее мудрость. О, они уже приготовили для нас брачные покои.

Он открыл дверь и, быстро повернувшись ко мне, подхватил меня на руки и внес в комнату. Я не протестовала: мне казалось, что он ждет моего возмущения. Я оставалась безразличной, и он усадил меня на стул.

— О Боже, Боже, — покачал он головой. — Они повторили ту же ошибку.

Он смотрел на кровать с притворным отчаянием.

— Здесь есть и гардеробная.

Взяв за руку, он подвел меня к другой двери.

— Она предназначена для тех случаев, когда между мужем и женой нет гармонии. И кровать какая-то неудобная. Более того, близость этих комнат будет тебе неприятна.

Он позвонил в колокольчик. Вошла Лилиан. Я подозревала, что она была совсем недалеко.

— Лилиан, — сказал Джосс, — вы приготовите для меня мою прежнюю комнату? Она мне понадобится.

Она казалась удивленной, но я видела особый блеск в ее глазах. Я снова стала раздумывать, какие же отношения между Джоссом и ею.

— Все будет сделано немедленно, — сказала она.

Когда она вышла, Джосс повернулся ко мне.

— Видишь, как мы все тебя боимся.

Я не ответила. Мои щеки пылали. Вошла горничная с горячей водой.

— Я оставляю тебя и зайду за тобой перед обедом, — сказал Джосс.

Он вышел, и я осмотрела комнату. Занавеси были светло-желтые, ковер темнее. На постели покрывало напоминало первоцветы, и вся комната была выдержана в различных оттенках желтого, которые прекрасно сочетались. Я умылась, надела зеленое шелковое платье. Остальной мой багаж еще не прибыл.

Затем я подошла к окну и подняла жалюзи. Мгновенно солнце ворвалось в комнату. Выглянув из окна, я увидела вдали палатки Фэнситауна. Я представила себе, как Бен, наслаждаясь подобием Оукланда в этом доме, смотрит на город, который начался с мечты моего отца.

— Бен, теперь ты удовлетворен? — прошептала я и подумала о том ужасе, который я испытала в сгоревшей гостинице. Я знала, что мои опасения не исчезли.

Мне так не хватало Бена! Я хотела объяснить ему, что распорядившись нашей жизнью, он и не предполагал, какой опасности подвергает меня.

Казалось, я слышу его смех: «Это был твой выбор. Вас никто не заставлял, правда? Вы оба хотели получить все, что брак мог дать вам. Вы выбрали то, что хотели, теперь вы должны за это платить».

О Бен, подумала я, вы были безжалостны, и ваш сын тоже. Ваша жизнь была трудна, а вы сметали тех, кто стоял на вашем пути. Вы когда-нибудь думали, Бен, что я стану на пути Джосса?

Эта идея не выходила у меня из головы с той кошмарной ночи в буше, я воспринимала ее как какое-то предостережение.

Я была готова, когда Джосс зашел за мной, чтобы идти к обеду. Он сказал:

— Лоды обедают с нами. Всегда. Тебе придется привыкнуть к ним. Они сделают все, чтобы угодить тебе. Миссис Лод удивительная хозяйка. Ты можешь во всем положиться на нее. У нас часто бывают люди… я хочу сказать, приходят к обеду. Она превосходно справляется с этим.

Стены столовой были покрыты панелями, как в Оукланде, окна от пола до потолка, а на них голубые драпировки с золотой каймой. В центре стола стоял канделябр, а по концам стол был украшен разноцветными листьями, что выглядело очень эффектно. Миссис Лод устроила все с большим вкусом.

Я видела, как ее зоркие глаза осмотрели все детали, проверив еще раз, все ли в порядке. Нам подали суп, затем последовали жареные цыплята. Все было очень вкусным.

Мне было не по себе, потому что за столом ощущалось какое-то напряжение. Мне стало ясно, что мне предстоит еще многое узнать о жизни в моем новом доме. Я была убеждена, что если выяснится то, что скрывается под спокойной поверхностью, вся атмосфера в доме изменится. Это было странное чувство. Глаза Лилиан были все время устремлены на меня; когда наши взгляды встречались, она улыбалась или быстро отворачивалась. Я спросила себя: может ли быть, что она любит Джосса и наша женитьба — удар для нее?

Миссис Лод каким-то молчаливым способом отдавала приказания слугам, она замечала все.

В тот вечер я главным образом слушала, о чем говорили за обедом. Разговор шел о компании. Миссис Лод сказала:

— Том Полинг сильно расшибся, когда отлетело колесо от повозки, на которой он ехал. Он приезжал сюда повидать Джимсона, а на обратном пути колесо сорвалось, и он чуть не погиб.

— Полинг! — вскричал Джосс. — Боже мой! Надеюсь, он поправится.

— Он никогда не сможет ходить. Джимсон взял на себя его работу, и я думаю, что сейчас этот отдел выполняет свою часть работы лучше, чем раньше. Но ты сам скажи мистеру Мэддену, Джимсон.

— Видите ли, — сказал Джимсон, — когда это случилось, мы подумали, что бедному Тому конец. Он повредил спину и частично парализован. Я сразу же взялся за его работу.

Джосс был расстроен.

— Полинг — один из моих лучших людей. Как его семья?

— О них позаботились, — сказал Джимсон. — Завтра вы увидите, что в отделе все в порядке.

— Джимсон работал день и ночь, — добавила миссис Лод.

— Это большая неприятность, — пробормотал Джосс. — Что еще случилось?

— Усадьба Трентов сгорела дотла, — сказала Лилиан.

— Мы знаем об этом. Мы заезжали туда по дороге, — отозвался Кроиссант.

— Что с ними? Надеюсь, они спаслись? — спросил Джосс.

— Да, благодаря случаю. В городе они открыли что-то наподобие харчевни. Это очень удобно для рабочих.

— Для них это, наверно, страшный удар.

— Джеймс был ужасно подавлен, но Этель старалась поддержать его. Сейчас дело у них пошло. Даже те, кто работает в конторе, могут быстро перекусить там, а многие покупают у них готовую еду и берут с собой.

— Значит, все обернулось к лучшему, — сказал Джосс.

— Мне кажется, что несчастный случай с Томом Полингом пошел на пользу компании, — сказала миссис Лод. — Я слыхала, что отдел никогда так хорошо не работал, как теперь, когда им руководит Джимсон.

— Все матери так думают, — скромно сказал Джимсон.

— Посмотрим, — ответил Джосс.

— Я думала, что вы захотите пригласить Бэнноков к обеду. Вы увидите Эзру завтра в городе, конечно, но может быть стоит пригласить их на завтра к обеду?

— Иза захочет посмотреть, что я привез, — сказал Дейвид.

— Да, я думаю, это хорошая мысль, — сказал Джосс. — Нам надо многое обсудить. — Он повернулся ко мне: — Эзра Бэннок наш управляющий. Он живет недалеко отсюда — около пяти миль. У них большое хозяйство… у него и его жены Изабель. Мы зовем ее Иза.

— Значит, на завтра, — сказала миссис Лод.

— Хорошо, — согласился Джосс.

— О, — воскликнула Лилиан, — мы еще не рассказали мистеру Мэддену о Десмонде Дерхэме.

— Что?

Казалось, все сидящие за столом застыли на месте. Я тоже.

— О нем поведали Тренты, — сказала миссис Лод.

— Да, — продолжал Джимсон, — кто-то остановился в их гостинице еще до пожара. Этот человек приехал из Америки и сказал, что видел там Десмонда Дерхэма, и знает, что тот недавно умер. Они были друзьями и вместе занимались бизнесом, покупали и продавали драгоценные камни, главным образом опалы. Десмонд долго болел, он умер от какой-то болезни легких. Он рассказал этому человеку невероятную историю о Зеленом луче.

— Какую историю?

— Десмонд клялся, что не украл его. Он сказал, что поддался искушению, но сам Бен поймал его на месте преступления. Бен заставил его немедленно исчезнуть без следа, пригрозив, что в противном случае его арестуют за воровство; поэтому Десмонд уехал в Америку.

— И конечно, — сказал Джосс, — теперь в городе все повторяют эту историю.

— Люди только об этом и говорят, — согласился Джимсон. — Десмонд Дерхэм сказал, что с той ночи, когда он пытался украсть опал, его преследовали неудачи. Он сказал, что несколько минут обладал этим камнем, когда держал его в руках, и если бы Бен не пришел и не поймал его, то камень остался бы у него… Но и за это с тех пор он несчастен.

— В таком случае, — сказал Дейвид, — где же Зеленый луч?

— Согласно рассказу Десмонда, камень все время был у Бена, — сказал Джимсон. — Значит, опал в Англии или здесь.

Он посмотрел на Джосса.

— Я не видел Зеленый луч с той ночи, когда, как предполагали, он был украден, — сказал Джосс. — Надеюсь, из этой истории никто не делает вывода о том, что опалы приносят несчастье. Это мешает делу.

— У Зеленого луча длинная история, — заметил Дейвид.

— Не будем останавливаться на ней, — сердито сказал Джосс.

— Хотелось бы знать, говорил ли тот парень правду, — продолжал Кроиссант. — Если это так, то необходимо будет найти то место, где Бен спрятал Зеленый луч.

— Не хотите ли еще кусочек яблочного пирога, мистер Мэдден? Я специально приготовила, зная, что вы любите его, — сказала миссис Лод.

Джосс взял пирог и начал говорить о нашем путешествии из Англии. Было ясно, что он больше не хочет говорить о Зеленом луче.

Кофе подали в маленькой гостиной рядом со столовой.

— Завтра миссис Лод покажет тебе Павлины, а я отправлюсь в город и посмотрю, что произошло в мое отсутствие. Позже мы поедем туда вместе, и я кое-что объясню тебе, — сказал мне Джосс.

— Это было бы очень интересно, — ответила я.

При свечах спальня была другой. Он назвал ее брачным покоем, но это было не так. Дом был построен Беном, а он никогда не был женат. Я села за туалетный столик, вынула шпильки, и волосы рассыпались по плечам. Какие-то образы проносились в моей голове, взгляды, обрывки разговоров.

Все Лоды, такие мягкие и скромные, интересовали меня. Что-то в них было такое, чего я не понимала… что-то скрытое? Я думала о Лилиан, так упорно наблюдавшей за мной. Связывает ли ее с Джоссом какое-то чувство?

Джимсон был также довольно прост, но когда шел разговор о том, как он руководит отделом после того, что случилось с Томом Полингом, я заметила что-то… Но я не была уверена…

Было ясно, что у меня самой нервы взвинчены. Это был такой длинный и странный день, слишком многое произошло, и мое воображение было взбудоражено.

Я сняла платье и накинула халат, часть приданого, на котором настояла моя бабушка. Сшитый из красного бархата, он очень шел мне.

Присев у зеркала, я начала расчесывать волосы. Я видела свое отражение, лицо с широко открытыми глазами, испуганное, настороженное, ожидающее. Я видела за своей спиной отражающуюся в зеркале комнату… кровать, занавешенное окно, затененную мебель… И я подумала о своей комнатке в Дауэр Хаузе, где шаловливая Маргарет Клэверинг, глядя на меня из позолоченной рамы, казалось, давала мне урок. Как безопасно там было! Безопасно. Какое слово пришло мне на ум!

Внезапно я вздрогнула, затаила дыхание и прислушалась. Шаги в коридоре. Кто-то крадучись подходил к моей комнате, затем остановился у моей двери. Я привстала, и в этот момент раздался тихий стук в дверь.

— Кто там? — спросила я.

Дверь отворилась, и я увидела Джосса со свечой в серебряном подсвечнике.

— Чего вы хотите? — воскликнула я в тревоге.

— Поговорить с тобой о Луче. Думаю, мы должны увидеть его.

— Сейчас?

— В доме все спят. Я собирался подождать до отъезда Кроиссанта, но передумал. Я не могу ждать. А ты?

— Нет, — ответила я.

— Значит, сейчас самое подходящее время. Мы спустимся вниз и увидим его.

— А когда найдем?

— Мы оставим камень там, куда Бен положил его, пока не решим, что с ним делать. Идем.

Я крепче застегнула халат, и он повел меня в гостиную. Закрыв дверь, Джосс зажег свечи. Затем он подошел к картине, снял «Гордость павлина» со стены и положил на стол.

— Пружинка, о которой говорил Бен, где-то здесь. Ее нелегко отыскать. Держи свечу выше.

Я повиновалась. Прошло несколько минут, прежде чем он прошептал:

— Нашел. Задняя часть рамы отодвигается.

Он вынул кусочек рамы. В правом углу картины была пустота, достаточно глубокая, чтобы поместить большой опал. Он с волнением исследовал это отверстие.

— Джессика, — прошептал он, — сейчас ты увидишь нечто необыкновенное, чего никогда в жизни не…

Он замолчал и уставился на меня.

— Этого не может быть… Здесь ничего нет. Посмотри сама.

Я опустила руку в отверстие. Там было пусто.

— Кто-то опередил нас, — резко сказал он.

И вот, когда мы стояли, глядя друг на друга, я уверена, что увидела тень, промелькнувшую за окном. Я повернулась, но там никого не было.

— В чем дело? — быстро спросил Джосс.

— Мне почудилось, что кто-то был за окном.

Он взял у меня свечу и осмотрел все кругом. Затем сказал:

— Подожди минуту.

Открыв дверь, он вышел в холл, а затем из дома. Я видела, как он прошел мимо окна. Украдкой я посмотрела через плечо, ожидая неизвестно чего.

Вскоре Джосс вернулся.

— Никого нет. Тебе, должно быть, показалось.

— Возможно, — подтвердила я, — но я была почти уверена…

— Кто мог знать? — прошептал он. Затем оживился. — Вопрос в том, что нам делать? Похоже на то, что кто-то обнаружил этот тайник раньше нас. Мы должны узнать, кто это и где опал.

— Как?

— Этого я еще не знаю. Теперь нам остается только повесить обратно картину и идти спать. Утро вечера мудренее.

— Это должен быть человек, живущий в доме, или тот, кто приезжает сюда… кто-то, кто знает этот дом.

— Бен всегда любил трюки. Неизвестно, положил ли он вообще опал в этот тайник.

— Зачем бы тогда он стал рассказывать нам об этом?

— Не знаю. Для меня это тайна. Скорее всего, камень украден. Но сейчас ничего нельзя сделать.

Он повесил картину на место. Гордый павлин снова смотрел на нас, всем своим видом показывая, что он думает только о своем величии.

— Я провожу тебя, — сказал Джосс. Мы поднялись по лестнице, и он оставил меня у дверей. Естественно, я провела бессонную ночь.

Когда я встала на следующее утро, Джосс уже уехал в город в сопровождении Джимсона и Дейвида Кроиссанта.

Я спустилась вниз, миссис Лод ждала меня.

— Мистер Хенникер любил, чтобы все было как в Англии, поэтому мы приготовили английский завтрак — бекон, яйца и почки.

Я села за стол.

— Надеюсь, вы спали хорошо?

— О да, благодарю вас: так, как можно спать в незнакомом месте.

— И это для вас новая страна.

— Я быстро привыкну.

— Мистер Мэдден очень хотел, чтобы я вам все показала, и если вам захочется что-то изменить, то, пожалуйста, скажите об этом. Я веду это хозяйство уже двадцать семь лет. Мистер Хенникер был очень добр к нам. Моя дочь помогает мне по дому. Это большой дом, и здесь бывает много людей. Деловые люди и торговцы, приезжая по делам, всегда останавливаются здесь, а иногда у Бэнноков. Управляющие из компании часто обедают здесь, когда им предстоит обсудить какой-нибудь важный вопрос. Кроме того, бывают еще… приемы, как их называют. Мистер Хенникер любил общество. Бэнноки бывают здесь очень часто.

— Я, вероятно, познакомлюсь сегодня с ними.

— О да. — Ее губы сжались. Я подумала, что ей что-то не нравится в Бэнноках.

— Как я поняла, мистер Бэннок — управляющий?

— Да. Говорят, он очень много знает об опалах. Конечно, они все сведущи, но у некоторых есть особый дар. Его жена коллекционирует камни.

— А какого они возраста?

— Ему будет сорок пять. Она гораздо моложе… на десять лет.

И она снова поджала губы. Я догадывалась, что она совсем не так спокойна, как хотела бы показать, но это была женщина, решившая не проявлять своих чувств.

После завтрака мы отправились в турне по дому. Мне было и приятно, и грустно, потому что я ясно представила Бена. Он старался сделать из этого дома Оукланд Холл, и ему, конечно, это не удалось. Комнаты были величественны. Гостиная, а я не могла не взглянуть на павлина на стене, вела в кабинет, как и в Оукланде, но на этом сходство заканчивалось. На всех окнах были необходимые жалюзи, защищающие от солнца, так непохожего на мягкого и почти незаметного своего английского собрата. Комнат и правда было очень много. Наконец мы вышли на галерею, точное подобие оукландской.

— Мистер Хенникер любил здесь сидеть, — сказала мне миссис Лод. — Он хотел, чтобы здесь было точно так же, как в его доме в Англии.

— Ах, так, — сказала я. — О, клавикорды!

— Он привез их из Англии. Кто-то, кого он любил, играл на них. Это была девушка. Она умерла, и он привез их сюда.

Я чувствовала, что слезы подступают к моим глазам. Это были те самые клавикорды, о которых писала мне мама.

Бен был очень сентиментален.

Миссис Лод привела меня на кухню и представила мне нескольких слуг. Некоторые из них были аборигенами.

— Они очень хорошие работники, — говорила она мне, когда мы вышли в сад, — но иногда их как будто что-то толкает, и они испытывают непреодолимое желание бродить, как они говорят. Тогда они все бросают и уходят, поэтому на них нельзя положиться. Мистер Хенникер клялся, что выгонит их, когда они вернутся… но прощал.

Она привела меня в английский сад, такой же, как в Оукланде.

— Он, бывало, говорил, что сад немного похож на тот, что у него в Англии. Он считал, что здесь создать все это трудно из-за постоянной засухи, а ему так хотелось, чтобы сад напоминал ему природу Англии. Вы должны посмотреть еще и фруктовый сад.

В саду росли апельсины, лимоны, фиги и гуава с винными бананами.

— У мистера Хенникера было много яблонь, но он всегда говорил, что эти яблоки не так хороши, как те, что выращены дома.

— Кажется, он тосковал по дому.

— О, это был человек, которого тянуло одновременно в разные стороны. Ему хотелось жить разными жизнями и всюду преуспеть.

— Я думаю, ему это удалось, — сказала я.

— Это был удивительный человек, — сказала она. — Жаль, что он когда-то увидел Зеленый луч.

Я внимательно посмотрела на нее, и она опустила глаза.

— Он приносит несчастье, — продолжала она с горячностью. — Все знают, что он приносит несчастье. Зачем он им нужен? Почему они не забудут о нем?

— Этот опал, по-видимому, очаровывает всех.

— Когда я услышала, что Десмонд Дерхэм украл его, я была рада… да, рада. Я сказала, он унесет беду. Но затем произошел тот несчастный случай с мистером Хенникером. После него он так и не поправился. Затем он умер. Я не думала, что опал все время был у него, но если это так, то он должен был заплатить за это. Но где же он теперь?

Она пристально взглянула на меня, но я покачала головой.

— Он мог быть в доме. О, мне это не нравится. Я очень боюсь. Он накличет беду на этот дом. Уже было много горя, хватит с нас.

Я была удивлена. Хоть она и пыталась сдержать свои чувства, но все же была очень взволнована. А до этого она казалась такой умиротворенной.

— Нельзя верить всем этим сказкам о несчастьях, миссис Лод, — сказала я. — Для этого нет основания. Их рождают сплетни и слухи.

Она положила мне на руку ладонь.

— Я боюсь этого камня, миссис Мэдден. Надеюсь, Бог поможет, чтобы его никогда не нашли.

Я видела, что она расстроена, и мне тоже стало тяжело, когда я вспомнила о том, что произошло прошлой ночью. Я решила пойти в свою комнату и распаковать прибывший багаж.