Гори, но живи

Глава 1

16 августа 1983 года. г. Москва. Кремль. Кабинет Андропова. Утро

Несмотря на продолжительную грозу, Юрий Владимирович был в прекрасном расположении духа. Но едва он начал просматривать почту, в дверь постучали.

— Да! — на приглашение вошёл Громыко с озабоченным видом. Увидев его в таком состоянии, генсек не преминул поинтересоваться. — Андрей Андреич, что случилось?

— У нас произошла крупная авиакатастрофа в Шереметьево. Назревает дипломатический скандал, в котором наша страна становится козлом отпущения.

— А подробнее? — сразу посерьёзнел Андропов.

— Час назад в связи с ухудшающейся лётной обстановкой были отменены все официальные авиарейсы… Да только северокорейцы на свой страх и риск решили показать удаль и вылететь в Пхеньян. На борту этого авиалайнера был никто иной как Ким Чен Чжу.[1]

— Это кто такой? — нахмурился генсек.

— Сын Ким Чен Ира и Сон Хе Рим. Ким Ир Сен не очень-то благоволит к этому браку, поэтому парень учился в Швейцарии. Летел оттуда домой для проведения обряда совершеннолетия, а по пути прибыл в Москву для встречи с нашей комсомольской организацией. Обсуждали какое-то совместное мероприятие. Подробности сейчас уточняются. Так вот… молодой человек своей властью приказал обеспечить своевременный взлёт. Лётчики не посмели перечить и потребовали у диспетчера этот самый взлёт. А тут вернули обратно самолёт «Интерфлюга»,[2] на борту которого находилась Хелен Шульц — внучка самого Эриха Мильке…

— Ого…

— … В общем, несмотря на рекомендации диспетчеров Шереметьево, в условиях непрекращающейся грозы самолёты столкнулись… И там, и там есть жертвы среди персонала… Ким Чен Чжу в «Склифе», Хелен Шульц у Арбузова… По предварительным заключениям медиков оба останутся инвалидами на всю жизнь… Там и позвоночник… и селезёнка с печенью… Очень жаль молодых — парню нет и двадцати, а Хелен — только в июне двадцать три исполнилось…

В этот момент раздался звонок телефона, и Андропов снял трубку.

— Слушаю.

— Юрий Владимирович, здравствуйте. Это Арбузов.

— Здравствуйте, Павел Валентинович.

— Юрий Владимирович, вы в курсе, кого ко мне доставили?

— Да, только что мне сообщили.

— Так вот, мне сейчас из «Склифосовского» звонили… там у них второй высокопоставленный иностранный пациент… И у него примерно схожие проблемы с позвоночником… Что хочу сказать… есть призрачный вариант излечения… — он замялся.

— Говорите, Павел Валентинович. Каким бы фантастичным не был этот вариант, говорите.

— Я краем уха слышал об уникальном препарате, вызывающем дикий метаболизм тканей у человека. Но там такой уровень секретности, что не с моим носом лезть в этот калашный ряд.

— Даже так? — опешил Андропов. — И где он находится?

— В Рябиновске, Юрий Владимирович. Помните, вы звонили Белопольскому с просьбой помочь с персоналом для их закрытого санатория…

— Помню, конечно. А у них там есть нормальные хирурги, если потребуется ответственная операция?

— Там перспективная молодёжь, Юрий Владимирович. Не знаю, есть ли у них сейчас практика…

— Хотите напроситься в гости? — усмехнулся Андропов.

— Не скрою — очень хочу, но секретность…

— Хорошо, выберите двух самых опытных хирургов и готовьтесь к вылету в Калачеевск.

— Понял, даю отмашку.

Андропов положил трубку и поднял глаза на Громыко.

— Юрий Владимирович, а можно и мне с ними? В рамках той договорённости, чтобы получить необходимый багаж знаний. Другой удобный случай вряд ли представится.

— Хорошо, Андрей Андреич, только согласуй от моего имени весь коридор до Рябиновка.

Тем временем. г. Рябиновск

Едва придя на работу, Ксения Рокотова с головой окунулась в ворох проблем, связанных с созданием киностудии. Предстояло провести не только организационные мероприятия, но и попытаться набрать кое-какой персонал. Хотя последнее представлялось ей туманным — как искать подходящие кандидатуры из-за закрытости города она не знала.

— Оль, привет! Зайди ко мне, — попросила она Волкову по внутреннему телефону.

Как только та вошла, Ксения по лицу сразу определила, что-то было не так.

— Оль, что случилось?

— Да… — та отрешённо махнула рукой.

— Давай, рассказывай… Это связано с твоим краткосрочным отпуском?

— Понимаешь, мне пришлось ехать в Подмосковье, чтобы забрать племянницу — Анечку… Она — дочка моего покойного брата…

— А что, у неё какие-то проблемы?

— Ксюш, мой брат погиб при исполнении служебного долга… После его похорон Люда, его супруга, слегла и больше не поднялась…

— Какой ужас! — Рокотова прикоснулась ладонями к щекам и покачала головой.

— Естественно встал вопрос об опеке над Анечкой… Мы с Витей решили взять её к себе.

— Какие вы молодцы! — лучезарно улыбнулась Ксения.

— Осталось решить несколько вопросов… Нет, со школой как бы уже договорились, но помимо обычной нужна ещё и музыкальная, а там уже набор завершён… Девочка сильно переживает по этому поводу… она буквально живёт музыкой…

— Мне позвонить в «музыкалку»? Давай я попробую?

— Бесполезно… — вздохнула Волкова. — Там всё понимают, но не могут ни увеличить количество учеников, ни решить вопрос с набором нового класса… Из-за одного человека они не будут делать этого… Три дня уже бьёмся и ничего…

— Так! А давай посмотрим на её способности? Если они реально хорошие, значит, подключим Остапова. Приводи её вечером в звукозаписывающую студию.

— Хорошо.

Там же. Вечером

Ксения развила активную деятельность по устройству Ольгиной племянницы на музыкальное обучение. Даже пригласила Базыкину как специалиста по вокалу — её мнение, она полагала, будет определяющим при принятии решения. А поскольку сегодня должны были записывать одну из песен ВИА «Послезавтра», до кучи пригласили и Шмелёву. Ольга металась с подбором песен для экзамена и рискнула задействовать ноутбук и Базу Знаний. Они с Аней просмотрели несколько вариантов, остановившись на песне Анны Герман «Эхо любви». Однако, кроме подготовки к прослушиванию, у Ольги возникли и производственные проблемы. Оставив девочку у экрана, она кинулась их решать.

Спустя пару часов большинство вопросов было решено, и волнующаяся Ольга вместе с племянницей подошла к Рокотовой.

— Ну, Анечка, чем ты надумала удивить педагога по вокалу? — доброжелательно поинтересовалась Ксения.

— Мы с тётей Олей решили, что подойдёт песня Анны Герман — «Эхо любви».

— Ого… а не рано ли тебе такие песни петь? Справишься?

— Справлюсь, — кивнула девочка. — Но если она не покажет мои способности, я тут присмотрела ещё несколько…

— Да? И какие же?

— Тут мне тётя Оля дала взглянуть на несколько песен от неизвестной мне группы… вот послушайте… — Аня повернулась к экрану ноутбука.

— Оль, ты что сделала? — опешила Рокотова. — Ты ей Базу дала посмотреть?

— Так она всё равно ещё не понимает, что это такое. А так хоть выбор есть.

— Тётя Ксения, вот это мне ещё понравилось… — она включила подборку лучших выступлений молодых конкурсантов программы «Голос»

— «Rolling in the Deep»… ничего себе, — мотнула головой Рокотова. — И что, ты так сможешь?

— Смогу. Я же училась в школе с английским уклоном. Я уже все слова выучила… И вот в том же списке ещё одна под номером двадцать восемь.

— «My Heart will go on»… Анечка, ты серьёзно?

— Ага, — кивнула девочка. — Темп и слова тоже выучила.

— Ну, кто у нас здесь на экзамен пришёл? — в студию зашла Базыкина.

— Наталья Леонидовна, вот у Оли племянница — Анечка Мухина… не хотят брать в «музыкалку» из-за того, что мест нет.

— А раньше где она проходила обучение?

— В Ногинске, Московской области, — сообщила Волкова. — Так случилось, что мне её пришлось забирать сюда… Анечка осталась круглой сиротой…

— Какой ужас… — огорчившись, покачала головой Базыкина. — Ладно, не будем о грустном… Итак, Анечка, что ты хочешь нам спеть?

— Три песни…

— «Эхо любви», «Rolling in the Deep» и «My heart will go on» — сообщила Рокотова.

— Ничего себе… ладно, давайте фонограмму и начнём прослушивания, — Наталья Леонидовна пригласила всех в помещение для записи.

Минусовки нашли быстро. Аня встала к микрофону, глубоко вздохнула и…

Покроется небо пылинками звёзд

И выгнутся ветви упруго.

Тебя я услышу за тысячу вёрст,

Мы эхо, мы эхо

Мы долгое эхо друг друга.

Мы эхо, мы эхо

Мы долгое эхо друг друга…

Все собравшиеся в студии замерли, боясь даже дышать. Аня пела, словно сама проживала озвученные моменты песни — активно жестикулируя и выдавая на-гора невероятно мощную энергетику.

— Боже мой… какая умничка… — только и могла сказать Базыкина.

Три с лишним минуты волшебный голос вызывал у зрителей мурашки по коже. Когда выступление закончилось, с минуту все молчали, собираясь с мыслями. Наконец, первой от нирваны отошла педагог по вокалу.

— Браво, девочка моя. Ты меня приятно удивила. Анечка, а остальные песни на английском языке. Ты действительно сможешь спеть их?

— Могу, я училась в школе с английским уклоном.

— Ну, давай послушаем.

Скопировав темп и кое-какие обороты — исполнительница в клипе пела, используя подбасовку, Аня показала такую экспрессию и динамику, что Шмелёва рот раскрыла.

— Ничего себе… Она даже Адель перепела.

— Но как она владеет голосом, — мотнула головой Базыкина. — У меня даже в том времени таких учеников не было.

Между тем Аня допела эту песню и подготовилась к следующей. С первыми словами женщины снова замолчали, вслушиваясь в ритм и мелодичный голос Анечки. На втором куплете её тембр усилился, заставив слушателей снова почувствовать бегающих по коже мурашек. Мимика, жесты — раскрепостившись, Аня трансформировалась в настоящую эстрадную певицу. Как только песня закончилась, первой к девочке ринулась тётка.

— Анют, ты… ты просто волшебница… у меня слов нет… одни положительные эмоции…

— Да, солнышко… удивила, так удивила… — Базыкина приложила руку ко лбу. — Что же мне с тобой делать… ведь местные преподаватели тебя попросту испортят, стремясь к уравниловке…

— Наталья Леонидовна, у меня тут мысль появилась… — нахмурилась Шмелёва. — Что если нам сделать из неё солистку и организовать третью группу? Так сказать, юношескую.

— Вы серьёзно? — удивилась та.

— А что тут такого? Репертуара хоть завались… подобрать ребят, кто на инструментах играет… О! Можно сделать чисто девичью группу…

— Вы ещё скажите «Мираж», — фыркнула Базыкина.

— Слушайте, а это идея! А помимо их репертуара дадим пока юношеские песни-хиты. Чем не вариант?

— Можно я тоже привнесу свои «пять копеек»? — поинтересовалась Рокотова.

— Конечно! — кивнула Шмелёва.

— Артём Соколов говорил о поддержке мультипликационных и прочих молодёжных сериалов. Что если Аню задействовать на озвучке?

— Но это полноценная работа… пяти-шестичасовая? — опешила Базыкина.

— И что? Зачислим Аню официально в штат телекомпании.

— Ксения Юрьевна, да кто нам разрешит эксплуатировать ребёнка? Да и её умственные способности… тут не всё так радужно, как может казаться на первый взгляд, — покачала головой Базыкина.

— Наталья Леонидовна, но вы возьмётесь сами обучать девочку? — внимательно посмотрела на неё Шмелёва.

— Я её никому не отдам, — ответила та. — Такой алмаз мы сами ограним до бриллианта. И тогда… — она загадочно усмехнулась.

— А я завтра выйду на руководство с просьбой провести её через шлем, — пообещала Шмелёва. — Думаю, что после этого все мелкие вопросы отпадут сами собой.

— На какой возраст собираетесь поднимать её уровень? — живо поинтересовалась Базыкина.

— Ей сейчас сколько? — Ирина посмотрела на Ольгу.

— Одиннадцать.

— Значит, подымем до ментального развития на три-пять лет. Будет в самый раз.

— А школа? — мигом среагировала Волкова.

— А мы попросим педсовет провести экстернат, — подмигнула ей Шмелёва.

17 августа 1983 года. г. Рябиновск. Два часа пополудни

В тот день Рябиновск снова гудел как шмелиный улей. Ещё с утра Голиков и Ермакова собрали экстренное совещание, на котором чётко расставили приоритеты по намечающимся первым пациентам.

— Товарищи! В связи с тяжёлой травмой у обоих направляющихся к нам пациентов, делаем операцию имеющимися средствами у нас в больнице, а уж потом аккуратно перевозим их в санаторий. Татьяна Александровна, понимаю, что ремонт в вашей вотчине ещё не завершён, но есть хотя бы пара палат, готовых принять выздоравливающих?

— Не только. Левое крыло уже обладает всеми необходимыми условиями — есть даже возможность запуска котлов для обеспечения горячей водой, установлен и полноценно функционирует пищеблок, так что есть возможность приготовления пищи. Медикаменты и перевязочные материалы доставим сегодня. Правда, нужна охрана, чтобы выздоравливающие не лезли куда не надо и не слонялись по стройке санатория.

— Мы сразу после планёрки посетим товарища Остапова и решим этот вопрос, — пообещал он ей. — Пусть персонал начинает занимать свои рабочие места. Кстати, коллеги, кто-нибудь знает немецкий?

— Я, — подняла руку одна из девушек. — Но в размере школьной программы.

— Плохо… — приуныл Голиков. — Придётся задействовать шлем в обоих случаях — нам нужны люди, свободно разговаривающие как на немецком, так и на корейском.

— После обучения вас проинструктируют, что можно говорить нашим гостям, а что тайна за семью печатями, — добавила Татьяна Александровна.

Сразу после планёрки Голиков и Ермакова прибыли в ЦСБ. Генерал-майор находился у себя в кабинете, решая внезапно возникшие организационные вопросы. Зашедших к нему медиков он знаком пригласил присесть, а сам прочно висел на телефоне, отдавая какие-то команды. Наконец, он положил трубку и переключил внимание на вошедших.

— Прошу прощения, с утра дел навалилось — вагон и маленькая тележка.

— Ничего, мы понимаем, — улыбнулась Ермакова и рассказала ему о проблемах обоих медицинских учреждений.

Тот внимательно слушал, не задавая уточняющих вопросов. Наконец, она замолчала, с надеждой смотря на генерала.

— Давайте по порядку. Насчёт кибершлема — да, придётся задействовать его на всю катушку. Не только медперсоналу, но и гидам-охранникам. Чуть позже у меня будет оперативная планёрка с руководством «Алых беретов», где мы решим, кто из них будет плотно опекать гостей. Вплоть до проживания в стенах санатория.

— Это зачем же? — удивился Голиков.

— Если я правильно понимаю, после хирургической операции вы вколите обоим метадизоксобромол. А чёс и зуд не способствуют крепкому и полноценному сну. В этой связи вполне допускаю, что мои гиды станут неким культурным мероприятием для немки и корейца. И что, каждый раз вызывать их из Рябиновска?

— Конечно, нет! — воскликнул Игорь Станиславович.

— Я вас поняла, Александр Петрович, — кивнула Ермакова. — В таком случае дам распоряжение приготовить ещё две палаты, поменьше.

— Всё это должно быть обустроено к пяти вечера — времени заезда делегации из Москвы. О культурной программе мы поговорим завтра — мне нужно проконсультироваться с руководством, и уже тогда я буду понимать сложившуюся ситуацию.

Как только медики ушли, на смену им в кабинет зашли Рокотова, Волкова и Шмелёва. Он удивлённо посмотрел на них.

— А у вас что случилось?

— Не случилось, но произошло, Александр Петрович, — ответила Ира.

— Надеюсь, ничего плохого?

— Нет, конечно, но тут вот какой вопрос… Есть девочка… с уникальным голосом… Есть реальная возможность сделать школьную музыкальную группу. Вопрос только в том, что девочке всего одиннадцать лет и, плотно задействовав в проекте, мы рискуем оставить её на второй год в общеобразовательной школе.

— И? — генерал не понял, куда она клонит.

— Александр Петрович, мы пришли к выводу, что её нужно пропустить через кибер-обучение. Поднять ментальный уровень лет до 15–16, чтобы науки давались легче.

— Но она одна в поле не воин, — покачал головой Остапов. — Логически предполагаю, что остальным участникам этой группы нужно то же самое.

— Технически — да, но здесь замаячила другая проблема…

— Какая?

— Дальнейшее обучение в школе. Вундеркинды вызовут слухи и сплетни не только у детей, но и у персонала школы. Нужно поговорить с директором и завучем той школы, в которую перейдёт вся группа.

— Хорошо, я вас понял, но делаю это не сегодня.

— Да мы уже в курсе, что приезжает какая-то делегация.

— Тогда готовьте персональные программы и по моей отмашке начинаете работу с кибершлемом.

В тот же день. г. Рябиновск. Начало шестого вечера

Гостиница «Черноземье» бурлила от наплыва гостей. Андрей Андреевич Громыко успел побеседовать с группой хирургов ещё в самолёте, поэтому был в курсе цели их поездки. Встречали колонну две «Скорые» и «Икарус», у виадука на въезде в город — пара машин «алых беретов». Они сразу включили проблесковые маячки и решительно вышли на середину дороги, давая колонне манёвренность и скорость. После прибытия в Рябиновск их встретил сам генерал Остапов, определив место проживания для всех и обязанности хирургам.

— Товарищи! Сейчас быстро проходим подписку, и уже после этого вы убываете в санаторий. Там подготовлены две операционные и палаты интенсивной терапии. Уже на месте согласуете свои действия с товарищем Ермаковой. Андрей Андреевич! Для вас мы приготовили другой вариант, но о этом побеседуем чуть позже.

Арбузов и три хирурга сразу поехали в санаторий. Дивясь от явного контраста обычной одежды в этом городе и Москве, пока ехали, делились мнениями. Как только оказались на территории санатория и притормозили у административного здания, к ним вышла Татьяна Александровна.

— Здравствуйте, товарищи. Персонал готов к работе. Когда думаете начинать?

— Давайте завтра утром, — предложил Арбузов. — Я думаю, что после такой дороги может что-то пойти не так. А сегодня обговорим все аспекты самих операций.

— С вас подписку взяли?

— Конечно! Иначе бы вообще сюда не пустили.

— Отлично. Тогда прошу за мной — покажу вам диагностическое оборудование и операционные палаты.

Арбузов смотрел на диковинные приборы и, слушая рассказ Ермаковой, всё больше и больше впадал в в некое кататоническое состояние. Новая реальность начисто выбила из него невозмутимость, оставив лишь ореол школяра, которому дали посмотреть новинки техники. С таким оборудованием можно свернуть горы! Тут любой студент, мало-мальски знакомый с хирургической практикой, справится! А когда Татьяна Александровна достала из сейфа крупнозернистый порошок цвета морской волны и рассказала, что это такое…

— Боже мой… да у вас здесь самые передовые наработки по терапии и хирургии… — качал он головой в прострации. — На таком оборудовании и препаратах можно спасти даже безнадёжного больного… Теперь я понимаю удивление Белопольского, когда он просматривал привезённые вами снимки, сделанные с двухнедельным интервалом… Чтобы восстановить позвоночник за такой срок… — Павел Валентинович мотнул головой. — И я очень завидую вашим молодым хирургам… они скоро станут самыми квалифицированными среди нас.

— Здесь не только хирургия на высоте, но и терапия, — улыбнулась Ермакова. — Но вообще у нас есть техника почти по всем направлениям медицины. И сейчас молодые врачи вовсю осваивают её.

— Через пару лет нам можно свободно уходить на пенсию… — хмуро охарактеризовал положение один из прибывших с Арбузовым хирургов.

— Ну, зачем же так? — повела бровью Татьяна Александровна. — Потомки не стремятся монополизировать свои знания. Думаю, что за короткий срок начнут тиражировать это оборудование.

— Павел Валентинович! Тогда нам нужно сразу застолбить очередь! — эмоционально воскликнул второй хирург. — Это какая-то сказка!

— Это будущее советской медицины, — ответил ему коллега, всё ещё наблюдая за одним из приборов. — Какой там Израиль или Америка — советская медицина станет доминирующей во всём мире. Но Григорий Николаевич прав — нам нужно стать в очередь за такой техникой в первых рядах. И после операций остаться здесь для стажировки. Непредвиденный случай, но упускать его нельзя!

— Мы передадим свой опыт молодёжи, а взамен они покажут, как работать на этой технике, — кивнул Павел Валентинович. — Получится очень даже плодотворное сотрудничество.

Тем временем. ЦСБ

Сейчас в кабинете генерала Остапова находилось четверо «беретов». Помимо Колыванова и его супруги здесь присутствовали двое молодых бойцов.

— Итак, по мнению Нины Викторовны, вам предстоит плотно опекать наших гостей. Лейтенант Нархов прикреплён к немецкому товарищу — Хелен Шульц, а лейтенант Джанибекова работает с корейским товарищем.

— Ну, не знаю… — мотнул головой Георгий. — Насколько до меня довели информацию, Хелен Шульц — внучка самого Эриха Мильке… кто даст гарантию, что она не работает в режимном ведомстве у себя в ГДР?

— Ты у нас весельчак и балагур, — усмехнулась Нина. — Вот и запудри мозги девушке. Шутками и прибаутками отводи тему вбок от щекотливого направления.

— Если будет что-то серьёзное, доклад сразу сюда, — заметил Остапов. — Утечки режимной информации быть не должно. Это касается обоих.

— А мне как быть, товарищ генерал? — поинтересовалась Джанибекова. — Я ж ведь ничего не знаю о Северной Корее.

— Гульназ, сегодня вечером тебе зальют всю необходимую информацию вместе с корейским языком, — успокоила её Колыванова. — В остальном действуй по ситуации — где-то обаянием воздействуй, где-то знаниями. Важно показать дружелюбность. Ким Чен Чжу учился в Швейцарии, значит, доля европейского мышления у него присутствует. Постарайся сглаживать неудобные вопросы. Да и не думаю, что у него не хватит разума понять режимность какой-то информации — всё-таки он сам из такой семьи, где секретность всегда на первом месте.

— А если он пожелает посмотреть город?

— Дадим тебе машину, и покатаешь его по городу, — усмехнулся генерал. — Только в ЦСБ его не приглашай.

— А строящиеся предприятия?

— Скажи, что там режимные объекты. Думаю, он поймёт. И ещё вот что… — Александр Петрович потянулся к сейфу и достал оттуда две увесистые пачки денег. — Здесь по тысяче рублей каждому. Ежевечерне пишете финансовый отчёт — на что потрачены и почему это произошло… Нам важно понять и пристрастия ваших опекаемых.

— А если мой подопечный захочет на природу? Хотя бы в окрестностях города?

— Завтра с утра я тебе передам не только столик для пикника, но и спиннинг с приманками… и научу его бросать, — усмехнулся Колыванов. — Там ничего сложного нет.

— О! А у меня тоже есть! — обрадовался Георгий.

— От санатория до реки расстояние всего ничего. Поэтому можно сводить обоих на рыбалку. Пусть начнут своё знакомство с городом именно с этого мероприятия, — заметил Остапов. — Когда встанут на ноги, конечно.

В тоже время квартира Старкова

Виктор дождался прохождения радиоволн двадцатиметрового диапазона на Штаты и полез на «круглый стол» экспедиционеров. Пока проводилась перекличка, он молчал, карауля Джона Смоука. Но как только тот вышел в эфир и назвал свой позывной, Старков «брэкнул» и влез в разговор.

— Джон, привет. Это Виктор — UA3KDI. Мне нужно с тобой поговорить.

— Хорошо, давай отойдём на 10 килогерц выше.

— Нет-нет-нет! — запротестовал ведущий «круглого стола». — Насколько я проинформирован, UA3KDI является сам экспидиционером и не только — он ещё работает в фирме производящей великолепную технику. Давайте послушаем его — наверняка у него есть какая-то хорошая новость. Вам микрофон, Вик.

— Приветствую всех. Собственно, у меня новость для «ZZ-international DX-group». Дело в том, что руководство нашего предприятия по достоинству оценило длительный видеоролик об экспедиции по странам Африки. И решило отблагодарить эту группу. «Прометей» продаст новое оборудование по символической цене в один доллар каждому. Более того, эти трансиверы могут подключаться к компьютеру, и у радиолюбителей появится возможность вести электронный аппаратный журнал. Помимо этого, Джону и его команде сделают сайт, где могут храниться все достижения этой группы экспедиционеров.

Что тут началось! Мгновенно возникшая свалка на частоте, где многие искренно поздравляли Джона и его группу, другие не менее эмоционально комментировали это решение русских, откровенно завидуя Джону и его команде. Ведущему «круглого стола» с трудом удалось навести порядок на частоте.

— Скажите, Вик, а нельзя ли и нам создать такой сайт на всё наше сообщество, и сколько это будет стоить?

— Вообще у нас в стране сейчас запускается не только гала-сеть, но и система электронной почты. То есть вы сможете общаться между собой дома, используя компьютеры. Первые три месяца бесплатно, потом при той же символической плате в один доллар США. Желающим дам схему модемов и варианты официального заявления на открытие почты.

И снова гвалт среди участников «круглого стола»! Да какой! Но ведущий мгновенно среагировал и заставил замолчать остальных.

— Коллеги! Давайте организованно. Русские, безусловно, предложили революционные методы оперативного общения между собой, однако это не повод создавать бардак на частоте! Даю слово Джону — W0ZZ.

— Спасибо. Парни! Хочу поблагодарить Вика и его коллег за столь шикарный подарок. Нет слов! Однако в свете открывающихся перспектив предлагаю наладить выпуск модемов на профессиональной основе. У меня брат работает в американской компании «R. L. Drake Company», что в Огайо. Могу озвучить идею создания у них такого оборудования. При наличии спроса они легко перейдут на выпуск нового товара.

— Великолепно! — ответил ведущий. — Тогда сегодня начнём составлять списки желающих. Вик, прошу вас обговорить все нюансы по документации с Джоном.

— В ближайшее время я вышлю ему письмо с пояснениями и схемами модемов. Это помимо аппарата. Как только он соберёт модем, выйдет по электронной почте со мной на связь, и тогда начнём активную подготовку к глобальному проекту.

— Замечательно, но здесь люди интересуются возможностью приобретения оборудования, схожего с тем, что эксплуатировал Джон.

— Есть два варианта решения этой проблемы. Либо через мой адрес, либо Джон становится нашим представителем в США. Если, конечно, он согласится.

— Парни! Вы все прекрасно знаете моё отношение к радиолюбителям любой страны мира. Я думаю, что нам нечего делить! Никому из нас! Поэтому на таких условиях я согласен помочь тем, кто не может сам оформить заказ в России. Вне политики и вне расовых дискриминаций. Русские предложили очень заманчивый проект. Думаю, за ним будущее. Как к партнёрам, к русским у меня у меня нет претензий. Вот вообще! Их оборудование уже зарекомендовало себя так, как ничьё другое. Все вы знаете проблемы экспедиции итальянцев на остро Бувэ — там реально работало только русское оборудование. У нашей экспедиции были такие же проблемы — неподалёку от Килиманджаро вышла из строя техника «Yeasu», а русские аппараты работали везде и в любую погоду. А сейчас нам предлагают новые экземпляры, да какие! Поэтому я с чистой совестью помогу вам в приобретении такой техники. Вик! Я думаю, что при настройке модемов могут появиться некоторые проблемы из-за некомпетентности пользователей. Как смотришь на то, чтобы изредка выходить на СКЕД[3] и оказать помощь в решении таких проблем?

— Без проблем. Помогу.

— О’кэй. Тогда вопрос решён.

— Тогда все вопросы в этом направлении следует задавать Джону, — подчеркнул ведущий. — Его телефон есть в Callboоk’е, так что обращайтесь напрямую. А Вик — UA3KDI, становится привилегированным пользователем нашего сообщества, с полным правом голоса.

18 августа 1983 года. г. Рябиновск. Новая площадка приборостроительного завода. Утро

Как только Иванов опросил весь руководящий состав по текущим проблемам и задачам, Старков намекнул, что есть дополнительная информация. Сразу после планёрки в кабинете директора собрался весь костяк группы потомков.

— Американцы пришли в неописуемый восторг от идеи электронной почты. Помимо основной договорённости, Джон Смоук предлагает решить вопрос с модемами через фирму «R. L. Drake Company», что в Огайо. У него там брат работает. При наличии спроса фирма легко перейдёт на выпуск такого оборудования.

— Ставлю сто к одному, что америкосы не только начнут осваивать новые типы техники, но и попытаются примазаться к нам, с целью начать выпуск аппаратуры «Прометея», — заметила Шмелёва. — И в этой связи грызня между японскими фирмами за право патента на наше оборудование выходит на несколько иной план. Предлагаю повысить планку стоимости патента вдвое, а американцам дать новый тип оборудования.

— Обидятся «ИЗОТ» и «Роботрон», — усмехнулся Костя.

— Да ладно! Мы японцам дадим «БМ-2» и «ПМ-1», а вот немцам с болгарами предложим последние разработки аналоговых конструкций. Цифровую технику пока давать никому не будем — облезут от такого подарка. Но американцам можно будет продавать готовое оборудование.

— Зачем такие сложности? — нахмурился Зимин.

— Затем, что американцы увязнут в нашей «смоле» полностью и станут зависимы от неё. Поэтому будут делать то, что мы им скажем. Получить полностью зависимое предприятие в Америке — серьёзная заявка на влияние в американской конъюнктуре радиоэлектронного рынка. Громыко ещё не уехал? Тогда поинтересуйтесь у него на эту тему.

На Громыко решили выйти с консультациями сразу трое — сам Иванов, Шмелёва и Зимин. Андрей Андреевич готовился к курсу обучения, но смог уделить им несколько минут. Внимательно выслушав информацию о новом проекте, он поддержал идею.

— Выйти на американский рынок таким способом — феноменально, товарищи. А там глядишь, можно будет протолкнуть что-то ещё… сопутствующее, например…

— Андрей Андреевич, а если через американский «Дрейк» начать реализовывать сетевое оборудование?

— Это какое? — нахмурился он.

— Смотрите, у нас есть… — Иванов рассказал о медиаконвертерах и оптоволоконном кабеле.

Громыко недоверчиво посмотрел на него и пожевал губами.

— Константин, я даже боюсь предположить результаты такого сотрудничества… Нет, американцы попытаются приобрети патент на него… но всё дело в том, что без вашей теоретической базы они не смогут его полноценно производить. Практика без теории слепа, поэтому американцы будут истово виться вокруг вас — такой пирог они не отдадут никому.

— А если через них сбывать все не режимные микропроцессоры?

— Тогда… они ваши от носа до хвоста, — усмехнулся Громыко. — И не только ваши, но и наши, — подмигнул он. — Моё ведомство также не упустит возможности воздействия на них. Думаю, мы с вами будем плотно работать вместе.

— Понимаете, в чём дело… — Иванов рискнул поведать и о ГИКЛе, и о возможности просматривать интересующую почту, если она у них появится.

Громыко смотрел на него немигающим взглядом, прислушиваясь к каждому слову. Потом с минуту помолчал.

— Константин Сергеевич, то, что вы мне только что рассказали… в общем, это заслуживает серьёзной проработки, как материала, так и самой идеи. И не на вашем уровне, а в руководстве страны. Боюсь, ваши полномочия увеличатся настолько, что… — он мотнул головой. — Безусловно, такой глобальный проект заслуживает пристального внимания на самом высоком уровне.

Тем временем. г. Феникс. штат Аризона. США

Джон Смоук только что допил кофе и решил набрать Рича — своего младшего брата.

— Привет, Рич, как ты?

— О! Джон, рад тебя слышать! Нормально, если говорить о семье. Розалин уже отошла от родов и теперь жаждет вернуться на работу, но вряд ли это получится.

— Почему?

— Понимаешь, Джон, у нас не всё так безоблачно на предприятии… Новых заказов почти нет… перебиваемся, по сути, случайными… впору думать о переезде куда-нибудь подальше отсюда…

— А если я тебе дам новый заказ?

— Да? И на какое количество?

— Думаю, что миллионов десять за год.

— Что? Ты не шутишь?

— Во всяком случае, тенденция идёт именно на такое количество.

— Я тебя внимательно слушаю.

Рассказывал Джон недолго. Рич, хоть и не перебивал брата, но Смоук-старший, судя по сопению младшего, понимал, что у того нервы уже на пределе.

— Подумать только… русские открыли один из своих секретов, и ты сумел оказаться рядом в нужный момент. Слушай, Джон, а если мы с мистером Джонсоном — нашим управляющим, прилетим к тебе обсудить условия сотрудничества? Сам понимаешь, упускать такой шанс никак нельзя.

— Не возражаю, только у меня будет одно условие.

— Какое?

— Меня уполномочило радиолюбительское сообщество, и мы все вместе решили, что сделка будет только коммерческой и без всякой политики. Никаких эмбарго, ничего такого — я слишком дорожу своей репутацией. О’кэй?

— Да о каких эмбарго может идти речь? На русских, сам знаешь, оно отменено, по остальным странам — не думаю, что с этим будут проблемы.

— Тогда жду вас в ближайшие дни.

— Я скажу, чтобы мистер Джонсон привёз с собой вариант договора.

— Сначала нужно обсудить этот вопрос с русскими.

— Но как? В эфире? Так насколько знаю, у вас есть регламент.

— У меня есть телефон их фирмы. Случайно увидел, когда распаковывал посылку — его дали в случае каких-то проблем при транспортировке. Есть смысл позвонить им и поговорить о договоре между вами и их фирмой.

— Прекрасно, Джон! Это реальный выход из создавшегося положения. Думаю, что мистер Джонсон оценит твои способности и связи.

— Только, Рич, не думай, что ототрёшь меня от проекта… — усмехнулся брат.

— Ты сумасшедший⁈ Как ты мог так думать⁈ Я вообще-то хотел устроить тебя к нам, как технического специалиста. Раз наша семья спасает бизнес «Ар Эл Дрейк», пусть идут и нам навстречу.

— Тогда скажу тебе вот о чём… новое оборудование для радиолюбителей может подключаться к компьютерам. Пока я не знаю подробностей, но их инженер обещал мне помочь разобраться с этим. А теперь подумай, что будет, если мы первыми в Штатах начнём продавать его и осуществлять техническую поддержку.

— Оу, май год! Тогда я сразу сориентирую мистера Джонсона, что это перспективное направление закроешь ты.

1 — В альтернативной истории сын Ким Чен Ира и Сон Хе Рим. Родился 2 Сентября 1963 года. Из-за неодобрения брака родителей Ким Ир Сеном обучение проводилось в Швейцарии. Домой летел для проведения обряда совершеннолетия.

2 — авиакомпания Германской Демократической Республики, существовавшая с 1963 по 1991 год. Прекратила существование в 1991 году, после воссоединения Германии

3 — Связь по договорённости