Гори ясным пламенем

Глава 1.1

На кухонном столе лежало письмо. Белый прямоугольник плотной бумаги отчетливо выделялся на фоне голубой скатерти. Чья-то рука размашисто вывела в строке «Кому» ее имя. Вероника в сотый раз подряд перечитала его. Никакой ошибки. К тому же адрес верный. Вот название ее улицы, номер квартиры, где она проживает последние десять лет. Одна беда: имя и фамилия отправителя ни о чем ей не говорят.

— Кто такой этот Виктор Анатольевич? — спросила Ирка и тут же предположила: — бывший любовник?

— Нет, я бы запомнила. В конце концов, не так уж много их было, — с затаенной печалью призналась она.

Своих ухажеров Вероника могла сосчитать при помощи одной руки. Еще бы и свободные пальцы остались. Не то чтобы она завидовала барышням, пользующимся успехом у мужчин, просто устала от одиночества. Она мечтала о стабильности. В отношениях с противоположным полом в том числе. Но ей как назло попадались все больше ветреные и непостоянные.

За окном кухни, где сидели молодые женщины, сгустились сумерки. Единственный источник света – настольная лампа – был направлен на конверт, освещая его как партизана на допросе. Не меньше часа они гипнотизировали его, но ясности это не принесло.

— Вот уж не думала, что в наш век Интернета и сотовой связи кто-то еще посылает письма. Куда проще отправить смс, — Ирка решительно отодвинула от себя чашку с остывшим чаем и потянулась за конвертом. — Давай прочтем, что ли.

— Подожди, — Вероника оттолкнула руку подруги и отобрала письмо.

Ей совсем не хотелось распечатывать злосчастный конверт. С того момента как она достала его из почтового ящика, ее не покидала тревога. Словно стоит открыть конверт, и зло вырвется на свободу. И она тянула, откладывая неизбежное.

Она отчетливо помнила, как его обнаружила. Как повернулся в замке маленький ключик, и скрипнула дверца почтового ящика. Она думала найти внутри привычные счета, и мысленно прикидывала, как выкроить деньги на их оплату. Покупку новых ботинок для Мити придется отложить. Старые ему впритык, но что поделать. А тут вдруг оно – письмо. И конверт официальный, с печатью. Сразу настраивает на серьезный лад. Главное – не от кого ей письма получать. Нет у нее никого кроме сына Мити.

— Не дури, — вернула на землю Ирина – главбух фирмы, где работала Вероника, и по совместительству лучшая подруга. — Едва ли кто-то прислал тебе сибирскую язву в письме или спрятал там бомбу. Ты же не тайный агент Пентагона. Или я чего-то о тебе не знаю?

— Все ты знаешь, — вздохнула Вероника. Ее размеренное существование было небогато на тайны: родилась, выросла, окончила институт, работает бухгалтером, воспитывает сына. Вся жизнь окрашена в мышиные тона. Того и гляди запищишь.

— Дай сюда! — не выдержав, потребовала Ирка.

Ее звонкий голос прокатился по квартире. Из-за стены послышалась возня и сонное бормотание. Подруги замерли, напрягая слух.

— Проснулся? — одними губами спросила Ирка.

Вероника несколько секунд вслушивалась в шумы из соседней комнаты, прежде чем ответить:

— Вроде нет.

— Гони письмо, — шепотом приказала Ирка. Выхватив из рук у зазевавшейся хозяйки конверт, она спрятала его за спину. — Если не хочешь открывать, выбросим его и дело с концом.

Вероника задумалась. Выбросить проще всего, но предательская мыслишка «а вдруг там что-то важное» не давала решиться на этот шаг.

— Ну, раз не хочешь выбрасывать, тогда вскрываем, — сделала Ира вывод из ее молчания и одним ловким движением надорвала конверт.

Вероника ахнула. Что бы ни таило содержимое конверта, она только что впустила это в свою жизнь.

— Что там? — дрожащим голосом поинтересовалась она у подруги, но та не торопилась с ответом. Не реагируя на вопросы, она пробегала строки письма взглядом. Пару раз Ира хмыкнула, один присвистнула и, дочитав, поглядела на Веронику из-под приподнятых бровей, словно оценивая ее, одновременно что-то прикидывая в уме.

— Как, говоришь, звали папку твоего пацана? — Ирка потянулась за чайником и подлила себе в чашку кипяток. Письмо она положила поближе к себе так, чтобы Вероника до него не добралась.

Опешив от столь неожиданного вопроса, Вероника спросила:

— Тебе это зачем?

— Не хочу тебя огорчать, но он, кажется, помер.

Только после этих слов Ирка, наконец, отдала письмо. Вероника жадно его прочитала. Информации было минимум. Официальным тоном в письме сообщалось, что Борис Леопольдович Северин скончался неделю назад. В связи с его смертью Веронику приглашали в нотариальную контору (адрес прилагался) для беседы.

Она покрутила лист. Убедилась, что с другой стороны ничего нет. Сравнила печать на конверте и в письме – совпадает. Понюхала бумагу. Пахло опилками. Но ничего из этого не помогло понять, зачем ее вызывают.

— О чем нам беседовать? — недоумевала Вероника.

Бориса она не видела давно. С тех пор, как родился Митя. Отношений они не поддерживали, и о судьбе своего бывшего Вероника ничего не знала.

— Любопытно, отчего он умер? — Ирка яростно размешивала сахар, стуча ложкой о края чашки. В такт ударам позвякивали многочисленные браслеты на запястьях. — Молодой ведь еще.

Глава 1.2

Зеркальные двери лифта практически закрылись, но в последнюю секунду в кабину протиснулась Ирка, на ходу наматывая газовый шарфик поверх ожерелья из янтаря. На обоих запястьях Ирки позвякивало около десятка разноцветных браслетов, пальцы были увешены кольцами. Издали она походили на елку, наряженную людьми с абсолютно разными вкусами.

— Фух, еле успела. Что это у тебя? — Ира кивнула на стопку бумаг, которые Вероника прижимала к себе.

— Задание на дом, — мрачно отвела она.

Ирка понимающе покачала головой. Их общий начальник славился умением усложнять жизнь сотрудникам.

— Ты была у нотариуса? — поинтересовалась Ира.

Вероника кивнула. Рабочий день выдался напряженным. Не было времени обсудить ситуацию с письмом.

— И что он сказал? — Ирка буквально впилась в нее взглядом. — Ну, не томи.

— Сказал, что мне надо в понедельник съездить в одно место.

— Зачем?

— Там будет оглашено завещание Бориса.

— А сразу он тебе его огласить не мог? — возмутилась Ирка.

— Это не по правилам. При оглашении должны присутствовать все наследники.

— Все это кто? Я думала, у него никого не было. Или он женился и наплодил кучу маленьких Борисиков?

— Вряд ли. Нотариус упомянул только маму, с которой он жил.

— Как это мило, — по Иркиному лицу нетрудно было догадаться, как она на самом деле относится к проживанию взрослого мужчины с мамой. — Значит, у тебя не так уж много конкурентов.

— Ты о чем? — не поняла Вероника.

— О наследстве. О чем же еще?

— Не поеду я ни за каким наследством. Тем более это пригород. У меня дел полно, — она похлопала по бумагам. — Понедельник не за горами.

— У тебя отгул, — мигом отреагировала Ирка.

— С чего вдруг?

— С того что я так сказала. Чтобы в понедельник духу твоего на работе не было. Увижу, выгоню с позором.

Лифт остановился, двери открылись. Прежде чем выйти, Ира выхватила из рук растерянной Вероники документы, заявив на прощание:

— С этим я сама разберусь.

У Вероники не было шанса возразить: лифт двинулся в путь к минус первому этажу. Она встретилась взором с собственным отражением в зеркальных дверях и вздохнула. Вид у нее был усталый. Последний месяц работала на износ. Под глазами залегли круги, каштановые волосы потускнели. Всему виной весенний авитаминоз и нехватка сна. Она дала себе слово в ближайшее время зайти в аптеку, купить витамины. Но в целом Вероника была довольна своей внешностью. Не серая мышка, но и не сногсшибательная красавица. Всего в меру.

Вероника поправила очки в тонкой оправе. Со зрением у нее всегда была беда. Без очков из дома не выйти. Митя говорит: она в них похожа на их классную руководительницу. Училка, одним словом.

Она вышла из лифта на подземную парковку. Направилась к машине – старенькому «Рено» красного цвета. Досталось же ей такое счастье! Нет, автомобиль хороший. Несмотря на возраст, он еще ездит, и это само по себе чудо. И приобрела она его практически даром. Одна беда – цвет. Вероника не любила привлекать к себе лишнее внимание, а красный не назовешь неброским.

С работы она поехала прямиком за сыном в школу. Забирая Митю с продленки, она выслушала возмущенную учительницу. Третье опоздание за неделю! Вероника извинялась, уверяла, что это не повторится, хотя в глубине души знала: ничего не изменится. Сына совершенно не с кем оставить. Не одному же ему дома сидеть. Для этого он слишком мал.

По дороге они зашли в «Баскин Роббинс», поесть мороженого. Митя обожал вафельные рожки. Они присели за узкий столик друг напротив друга. Вероника с улыбкой следила за тем, как сын жадно поедает мороженое. Темные кудри мальчика разметались в беспорядке. Сколько она ни старалась, не могла справиться с непослушными волосами. Только они и достались Митьке в наследство от папы.

— Посмотри, ты весь чумазый, — она взяла салфетку и вытерла ему щеки.

— В среду я видел странного дядю.

— А почему говоришь об этом только сейчас?

— Я сказал Ларисе Викторовне, а она велела сказать тебе. Купи ей в следующий раз коробку конфет, — переключился он на другую тему.

Вероника нахмурилась, вспоминая, кто такая Лариса Викторовна. Митя пояснил:

— Она продленку ведет.

Совсем заработалась. Даже имя учительницы запомнить не в состоянии. Прав Митька: надо ей конфеты подарить. Она потрепала сына по голове. Умен не по годам.

— Обязательно куплю, — пообещала Вероника. — Расскажи лучше, что это был за дядя? Он с тобой говорил?

— Не-а, — Митя облизнул липкие пальцы. — Просто стоял и смотрел. Грустный такой. Жалко его.

— Ты его только одни раз видел?

— Ага, больше он не приходил.

— Будем надеяться, что и не придет.

Дома Вероника заварила зеленый чай с добавками из лепестков роз. Уселась с кружкой за стол и достала письмо нотариуса. За последние сутки она перечитала его раз двадцать. При желании она могла пересказать содержимое письма наизусть.

Глава 2

За окном автомобиля мелькали деревья. По большей части березы. Иногда попадались сосны: длинные чешуйчатые стволы лишь сверху прикрытые куцей зеленью. Дорога вилась, как локон красавицы. Вероника сбросила скорость, посмотрела в зеркало заднего вида на спящего сына. Они рано встали, пусть досыпает.

Чем дальше они отъезжали от столицы, тем меньше попадалось встречных машин, но трасса не выглядела запущенной. Вероника морально подготовилась к колдобинам и рытвинам, а вместо этого ехала по тщательно заасфальтированной трассе. Ни единой ямы. Словно она держит путь ни в богом забытый городок на окраине области, а в престижный коттеджный поселок.

Совершая очередной поворот, она подумала о Борисе. Нотариус рассказал, как он умер. До сих пор не укладывалось в голове: отец ее ребенка покончил с собой.

Они провели вместе два года. Это была чудесная пора. Но вопреки ее ожиданиям Борис не обрадовался, когда она сообщила, что беременна. Более того он настаивал на аборте, но Вероника была непреклонна.

Лишь узнав, что она ждет сына, Борис сдался. В его взгляде и жестах появилась безысходность. А незадолго до рождения ребенка он исчез из ее жизни. Неожиданно и навсегда. Просто однажды не вернулся домой.

Прислал смс: «Нам лучше расстаться». Лучше для кого? Она решила, он испугался ответственности. Ей ли не знать, как это бывает. Ее мать поступила точно также: отказалась от нее в роддоме. Вероника поклялась себе, что никогда не бросит своего ребенка. Слово она сдержала и растила Митю одна.

С Борисом они не расписывались, но она привыкла считать его едва ли не самым близким человеком. За исключением Ирки, с которой она познакомилась позже, у нее больше никого не было.

«Ты не хочешь привязываться к людям. Боишься, что тебя снова бросят», — однажды заявила подруга. Умом Вероника понимала, что она права, но ничего не могла поделать с этим страхом. Он засел в ней слишком глубоко. Иногда казалось, что она и есть этот страх. Убери его, и ее личность потеряет целостность.

Вероника скрыла от Иры, как умер Борис. Прыгнул под электричку, словно он – Анна Каренина.

Рассказать подобное как прополоскать грязное белье у всех на виду. Неизвестно, что толкнуло Бориса на подобный шаг, но Вероника была убеждена: он не хотел, чтобы это обсуждали.

После разговора с нотариусом Вероника проплакала полночи. Зачем он это сделал? Убил себя. Для этого нужна смелость. У Бориса ее никогда не было.

Не меньше Веронику поразил намек нотариуса на богатое наследство. Контора была из элитных. Юристы как на подбор – в дорогих костюмах. Секретарша предложила кофе. А потом эта новость: Борис владел немалым состоянием.

В те годы, что они провели вместе, у него ничего не было. Они жили в ее квартире, на скромную зарплату менеджера. Вероника подрабатывала официанткой, пока училась в институте. Откуда взяться деньгам? Заработал за семь лет? Верилось с трудом. Не помнила она в Борисе предпринимательской жилки.

Огласить завещание должны были по месту прописки Бориса. Как выяснилось, последние годы он провел в небольшом городке. От столицы часа два езды. Поначалу Вероника не собиралась ехать, но Ирка уговорила. Она не успокоилась после беседы в лифте, позвонив вечером в воскресенье:

— Подумай сама, вдруг у него несметные богатства, а ты отказываешься.

— Зная Бориса, я уверена, что мне он завещал свою детскую коллекцию марок. На большее нечего и рассчитывать.

— Между прочим, марки тоже бывают ох какими дорогими, — возразила подруга. — За квартирой я пригляжу. А там, может статься, ты вернешься обеспеченной дамой, и плевать тебе будет на работу.

В ответ Вероника рассмеялась. Она давно оставила наивные мечты о внезапном обогащении. Даже лотерейные билеты не покупала. Но посеянные Иркой семена дали всходы. «А что если?» − извечный вопрос. Он способен лишить сна.

Вероника взяла отпуск на неделю по семейным обстоятельствам и теперь держала путь в родной город Бориса.

Прежде чем выехать она навела справки о бывшем. Она думала, что хорошо его знает. Борис – открытая книга, которую она прочла от корки до корки. Как же она ошибалась!

Нотариус рассказал, что Борис жил с мамой в то время, как Вероника считала его сиротой. Правда, отца у него действительно не было. Какая-то трагическая смерть. Вероника так до конца и не поняла, в чем там было дело.

На обочине показался дорожный знак с названием города. Черные буквы на белом фоне. Строго и лаконично, никаких изысков. При виде знака Веронике стало не по себе, точно она въезжала на вражескую территорию. Под ложечкой тревожно засосало.

Из кармана куртки она вытащила записку с адресом: Вечнозеленая улица, десять. Еще у нотариуса ее насторожило отсутствие номера квартиры. Неужели Борис жил в доме? В такое не поверишь, пока не увидишь собственными глазами.

Заворочался Митя. Весеннее солнце сквозь стекло припекло ему щеку.

— Потерпи немного, — пробормотала Вероника. – Почти приехали.

Она остановилась у тротуара, спросить дорогу. Молодая женщина с коляской охотно указала путь, а потом еще долго глядела вслед машине. Вероника списала ее повышенный интерес на замкнутости города. Он производил впечатление одного из тех мест, где жители знают друг друга в лицо. Тихий, провинциальный. Наверняка главное развлечение местных − сплетни. Ее визит даст пищу разговорам на неделю вперед.

Глава 3

Из противоположной от входа двери появилась женщина. Высокая и статная, с гордо поднятой головой. На вид лет пятидесяти, не больше. Абсолютно седые благородного серебряного оттенка волосы были забраны назад и уложены в строгую прическу. Волосок к волоску.

Она передвигалась, опираясь на трость, позолоченная ручка которой изображала грифона. Его острый клюв был направлен прямо на Веронику. Когтистые лапы вцепились в верхушку трости, хвост обвивал древко. Ладонь женщины уютно лежала между распахнутыми крыльями мифического существа. Дорогая, должно быть, вещь.

Вероника сразу почувствовала: перед ней истинная леди. Подобных ей снимают в фильмах в роли чистокровных дворянок. Когда-то женщина была хороша собой, но и сейчас ее красота не до конца угасла. Она явственно проступала в плавном изгибе шеи, в мерцание голубых глаз, в холеных руках и подтянутой фигуре, подчеркнутой элегантным костюмом.

Вероника невольно подобралась, жалея о том, что не надела лучшее платье. В серой юбке до колен и белой блузке она ощущала себя бедной родственницей, которой, по сути, и являлась.

— Добрый день, милочка, — голос у женщины был под стать внешности: гортанный с хрипотцой. — Надеюсь, дорога вас не сильно измотала.

— Нет, мы быстро добрались, — Вероника поймала себя на том, что говорит, как маленькая девочка. Ни дать, ни взять, провинившаяся ученица, лебезящая перед строгой директрисой.

— Зови меня Светлана Георгиевна.

— А я Вероника.

— Да, да, я в курсе, — рассеянно кивнула женщина. – Борис как-то раз упоминал тебя в разговоре.

Это прозвучало так, словно Борис говорил о ней как о чем-то незначительном, не стоящем внимания.

— О сыне он тоже упоминал?

К этому моменту стало ясно, что ее представления о Митиной бабушке не имеют ничего общего с реальностью. Светлану Георгиевну нельзя было назвать милой старушкой. Вероника отметила ее поразительное сходство с тем самым грифоном, что украшал трость. Они смотрели одинаково пронзительно, с хищническим выражением лица. Идеальный маникюр женщины и тот напоминал когти чудовища.

Светлана Георгиевна обратила внимание на Митю только после слов Вероники. Она осмотрела мальчика с ног до головы, словно определяя его ценность, и заявила:

— Нет, об этом он предпочел умолчать.

«Об этом»? Вероника прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего. Еще никто не отзывался в таком тоне о ее сыне. Борис тоже хорош. Можно подумать, рождение Мити великая тайна. Почему он скрывал его от матери?

— Идите за мной, — велела Светлана Георгиевна.

Следуя за свекровью, Вероника пришла к выводу, что Борис поступил верно, не рассказав бабушке о внуке. От подобной дамочки лучше держать подальше. Борис явно не ладил с матерью, а потому разделил свою жизнь невидимой перегородкой. По одну ее сторону были она с Митей, по другую этот дом и его мать. До сегодняшнего дня они не пересекались.

Митя дернул Веронику за руку, и она нагнулась к сыну.

— Она похожа на бабу Ягу, — шепнул он ей на ухо.

— Не говори так, — Вероника испугалась, что его услышат. — Это же твоя бабушка.

Митя с недоверием посмотрел на нее. Для них обоих было неожиданностью вместо доброй бабули встретить мегеру с замашками королевы.

— Нотариус появится с минуты на минуту, — на ходу сказала Светлана Георгиевна. – Он зачитает завещание. Кроме нас нет других заинтересованных лиц.

Они добрались до гостиной, две из четырех стен были с окнами. Те начинались у пола и заканчивались у потолка. Комната буквально купалась в солнечных лучах. При желании можно было разглядеть танцующие в воздухе пылинки.

Свекровь присела на край кресла и сложила руки на коленях. Спина ее оставалась идеально прямой, а лопатки отведенными назад. Поза была столь неестественна, что со стороны чудилось, будто она забыла вынуть плечики из пиджака.

На стеклянном столике перед креслом дымились две чашки чая.

— Угощайтесь, — милостиво предложила Светлана Георгиевна.

Вероника не посмела ослушаться. Она расположилась на диване напротив, взяла чашку и пригубила ароматный чай.

— Какой необычный вкус, — заметила она.

— Это мелисса. Помогает успокоить нервы.

— Хочу пить, — Митя потянулся к чашке Вероники.

— Это не подходящий напиток для ребенка, — Светлана Георгиевна не дала Веронике напоить сына чаем. – Раиса! – крикнула она. Тут же в гостиной появилась женщина в платке. Та самая, что впустила их в дом. – Забери мальчика с собой на кухню. Покорми и напои его.

Вероника с тревогой проводила сына взглядом. В отличие от нее он был спокоен и даже весел. Провести время в замечательном доме вдали от материнского ока это ли не подарок судьбы?

— Я хочу, чтобы мы поняли друг друга, а потому буду говорить без обиняков, — произнесла свекровь, как только Митя вышел. – На твоем приезде настоял нотариус. Мне он не пожелал открыть причину, по которой твое присутствие столь необходимо. Но я подозреваю, что дело в завещании.

Глава 4

— Ты не против задержаться здесь? – в четвертый раз спросила Вероника.

Митя кивнул и перебросил через плечо рюкзак с изображением героя его любимого мультфильма «Тачки». Вероника достала из багажника чемодан и заверила:

— Мы ненадолго. Обещаю.

— Мне тут нравится. Тетя Раиса очень добрая, намного лучше бабушки.

— Рада, что тебе нравится Раиса, но дай бабушке шанс. Может, она окажется не такой уж плохой, — Вероника не верила, что хоть одно сердце в состоянии быть равнодушным к ее сыну. К тому же Светлана Георгиевна не чужой им человек. То, что у нее не заладились отношения с сыном, еще не значит, что к внуку она будет относиться также.

— Хорошо, — согласился Митя.

— Так уж вышло, что мы теперь будем часто с ней видеться. Я не хочу, чтобы вы ссорились.

— Я с ней не ссорился. Это она со мной не разговаривает.

— Ты не виноват, — Вероника привычным жестом пригладила сыну волосы. — Ей просто нужно время, чтобы к нам привыкнуть.

— Пусть тогда быстрее привыкает. Она вон какая старая. Может не успеть.

В ответ Вероника рассмеялась и взяла с Мити слова не говорить подобное при бабушке. Но куда больше проблем с бабушкой ее заботил визит в участок. Она собиралась наведаться туда сразу после того, как распакует вещи и убедится, что у Мити есть все необходимое.

Светлана Георгиевна великодушно позволила им пожить некоторое время в доме. «Пока дела с принятием наследства не утрясутся», — сказала она. Вид у нее при этом был недовольный. Но, надо отдать ей должное, владела она собой великолепно. Ничто не могло надолго выбить ее из колеи. Когда свекровь спустилась к обеду, выглядела она так, словно разговора с нотариусом не было. Если привычный для нее мир и дал трещину, то по ее лицу об этом невозможно было догадаться.

Веронике и Мите выделили по спальням на втором этаже. Мебель, как и в холле, здесь дышала на ладан. В особенно плачевном состоянии была детская: кровать скрипела, от матраса при каждом прикосновении в воздух поднималась пыль. Митя прыгал на постели, любуясь пыльными облаками, окружающими его подобно туману. Дошло до того, что он расчихался, и Вероника запретила игру.

В комнате Вероники от запаха нафталина свербело в носу, и она открыла окно, проветрить помещение. Ветер принес со стороны леса аромат хвои. Дышать стало легко и приятно.

Следующие два часа Вероника вытирала пыль, мыла полы и чистила ковры. По-хорошему ковры надо было выбить, но в одиночку она бы не дотащила этих мастодонтов даже до лестницы, а помощи попросить не у кого.

Раиса при первом удобное случае заявила, что она не служанка и никому ничем не обязана. Но и без нее Вероника отлично справилась. Комнаты засияли чистотой: никакой паутины на люстрах, липких пятен на полу, мусора на ковре или кругов от чашек на тумбах. Здесь снова можно было жить. Только шторы – гигантские пылесборники – немного портили впечатление.

Вероника устала после уборки, но визит в участок не отложила. Выяснив дорогу все у той же Раисы – неиссякаемого источника информации, она оставила Митю на ее попечение (по крайней мере, с ребенком та охотно занималась).

По дороге Вероника думала о том, что привело Бориса на их станцию метро. Была ли эта случайность или он намеренно покончил с собой в непосредственной близи от них с Митей?

Когда они познакомились с Борисом, ей было девятнадцать, ему – двадцать шесть, но по развитию он не далеко от нее ушел. Трудно представить, как он изменился за прошедшие годы. И в том числе внутренне. Даже живя с ним, Вероника не могла похвастаться, что в курсе всех его секретов. Что уж говорить о нынешних тайнах.

Почему Борис решил, что жизнь не стоит того, чтобы ее продолжать? Почему не пришел к ней? Возможно, она смогла бы помочь. На глазах выступили слезы. Вероника смахнула их ладонью и приказала себе собраться. Не хватало еще заявиться в участок зареванной.

Местное отделение полиции располагалось в одноэтажном здании. Вероника толкнула синюю дверь и обратилась к дежурному. Он ее проводили в отдельный кабинет.

В кабинете царила стерильная чистота. После дома Бориса она показалась невероятной. Стол полицейского сиял полиролем. Линолеум выглядел так, словно по нему никогда не ступала нога человека. Стекла в окнах кто-то столь тщательно отдраил, что с первого взгляда чудилось, будто рамы пустуют. Вероника с детства была неравнодушна к порядку, а потому еще до знакомства почувствовала расположение к хозяину кабинета.

Ждать пришлось недолго. Дверь открылась, и в комнату вошел высокий мужчина лет тридцати с небольшим. Синий цвет формы удивительно шел к голубым глазам. Веронике прежде не доводилось видеть такого насыщенного цвета глаз. Они будто впитали оттенок ткани и сделались ярче.

Обладатель неземных глаз, вероятно, много времени проводил на свежем воздухе. За это говорил темный не по сезону загар. Копна светлых волос на пару с широкой улыбкой довершали портрет. Этому широкоплечему красавцу следовало играть в американском фильме какого-нибудь очередного спасителя человечества вместо того, чтобы терять время в маленьком городке.

— Спасибо, что нашли время заглянуть. Владимир, — мужчина протянул руку.

Они обменялись ничего не значащими фразами, после которых он заявил:

Глава 5

Кухня благоухала свежей выпечкой. Один из прекраснейших ароматов в мире. Куда лучше духов, которыми пользуется мама и ее подруга. Ах, если бы так пахло всегда. Вот было бы здорово!

Митя потянулся за пирожком к большому блюду.

— Не тронь, — одернула его тетя Раиса. – Скоро обед. Перебьешь себе аппетит.

Он расстроился, но положил пирожок обратно. До чего же этот аппетит слабенький. Любая мелочь способна его перебить.

Чтобы отвлечься от мыслей о пирогах Митя отвернулся к окну. Если прищурить глаза и смотреть искоса, то можно заметить танцующих солнечных зайчиков. Круглые как пятирублевые монеты они витают в воздухе, но почему-то никто их не видит. Только он и то под определенным углом. Наверное, у него особое зрение. Он в состоянии видеть то, что другим не под силу. Совсем как супермен, который умел заглядывать сквозь стены.

Митя спрыгнул с высокого барного стула. Долго сидеть на одном месте он не умел.

— Куда собрался? – мигом отреагировала тетя Раиса.

Если сказать правду, ни за что не отпустит. Взрослые бывают жутко приставучими. Это Митя знал по опыту. Поэтому он потер глаза, зевнул и произнес:

— Спать хочу.

— Ступай к себе в комнату, вздремни перед обедом, — великодушно разрешила тетя Раиса.

Самым тяжелым было не перепрыгивать через ступеньки, поднимаясь на второй этаж. По правде говоря, Митя ни капельки не утомился. Наоборот внутри кипела энергия, и она требовала выхода.

Раз уж на улицу нельзя, то он обследует дом. Наверняка здесь масса интересного. Митя представлял себя Индиана Джонсом, отправившимся на поиски древнего артефакта.

Он крался на цыпочках по коридору, чтобы не вспугнуть стражей сокровища. На пути ему попалась тумба с вазой, но он-то сразу понял, что это хитрая ловушка. Митя упал на пол и перекатился через спину, как это делал в фильме Индиана Джонс. Только сноровки у него было поменьше, чем у известного искателя приключений. Вместо того чтобы прокатиться рядом с тумбой, он с размаху врезался в нее.

Ваза зашаталась. Несколько секунд Митя, лежа на полу, наблюдал за тем, как она балансирует на краю. Но искусственные цветы перевесили, и ваза полетела на пол. С громким «дзинь» она разбилась на множество осколков.

Пол коридора усеивали разноцветные стекляшки – все, что осталось от вазы. Митя вскочил на ноги. Вот ему влетит! Он бросился собирать остатки вазы, но их было слишком много, а у него только две руки. Скрывая следы преступления, он запихнул осколки под тумбу. Там их еще не скоро обнаружат.

Последняя частичка вазы перекочевала в укрытие, когда за спиной Мити раздался надрывный скрип. Словно жуткое чудовище кралось к нему, скребя когтями пол. От страха у Мити вспотела спина. Монстр явился наказать его за разбитую вазу.

Митя вскочил на ноги и с криком побежал к спальне. Достигнув двери, он попытался ее отворить, но от ужаса забыл в какую сторону она открывается. Он то дергал ее к себе, то толкал от себя. Ни то, ни другое не помогало. А чудовище, между тем, приближалось. Послышались грозные щелчки – это монстр клацал острыми зубами.

— Поверни ручку.

Митя застыл. Ворчливый голос принадлежал чудовищу. Он послушался совета, крутанул ручку и ввалился в комнату. Захлопнув за собой дверь, привалился к ней спиной, часто и прерывисто дыша. Перед глазами плясали разноцветные круги, совсем как солнечные зайчики, которыми он любовался несколько минут назад.

И чего ему не сиделось на кухне? Он с тоской вспомнил молчаливую тетю Раису. Да, с ней было скучно, зато безопасно. Уж она бы не позволила чудовищу добраться до него.

Дыхание выровнялось, и страх немного отступил. Мите стало стыдно. Индиана Джонс не носился бы по коридору, вопя как девчонка. Он бы дал отпор чудищу и непременно победил.

Митя прижал ухо к дверному полотну, прислушался. По ту сторону было тихо. Может чудовище спряталось в берлогу? Он приоткрыл дверь. Совсем чуть-чуть. Только чтобы выглянуть в коридор. Там было пусто. Это придало ему храбрости.

Митя вышел из комнаты и тут же пожалел об этом. Монстр был на месте. Поджидал его. Митя открыл рот, чтобы закричать, но звук застряли в горле.

Чудище было ростом с него. Волосы на голове торчали в разные стороны. Вместо ног у него были странные приспособления, напоминающие колеса маминого автомобиля. Разве что поменьше.

Чудище взмахнуло руками, опустило их на колеса и начало медленно поворачиваться к нему лицом. Митю не обманула его напускная неловкость. Вот сейчас оно обернется и бросится на него. Да так быстро, что он даже позвать на помощь не успеешь.

Он бы убежал, но ноги не слушались. Нижняя часть туловища будто принадлежала не ему, а другому мальчику.

Вот показалось лицо монстра… и в этот момент Митя совершенно успокоился. Ему хотелось рассмеяться, таким глупым он себя почувствовал. Никакое это не чудовище. Никто его не преследовал. Монстром, так его перепугавшим, была обычная старушка в инвалидном кресле. В школе, где учился Митя, один мальчик ездил на таком.

Она была древней, как дом, в котором жила. Седые волосы походили на паклю. Похоже, их давно не расчесывали. Лицо было как морда у шарпея – в складках и морщинах.

Глава 6.1

Митя всем сердцем полюбил новую бабушку. Такого товарища по проказам у него еще не было. Они вместе придумывали развлечения, играли и веселились. Иногда ему казалось, что старушка в инвалидном кресле его ровесница.

После завтрака он первым делом мчался на второй этаж. В комнату-кладовую, в недрах которой пряталось столько интересного. На днях ему попался взаправдашний револьвер. Тяжелый, с деревянной ручкой и курком. Жаль, пуль не было. Бабушка разрешила поиграть с револьвером, только велела никому о нем не рассказывать. Митя обожал секреты. Он представлял себя партизаном и ни за что бы не раскололся. Даже если бы Раиса лишила его пирожков.

Этим утром он как обычно постучал в дверь спальни, используя специальный кодовый стук. Услышав «Войдите!», шагнул в пещеру Али Бабы. Бабушка сидела в кресле у окна.

— Подойди, — она поманила его пальцем.

Когда Митя встал рядом, она указала на верхушки деревьев за окном и сказала:

— Видишь лес? Пообещай, что никогда туда не пойдешь.

— Почему?

Митя по натуре был любознательным мальчиком. Если уж ему запрещено что-то делать, необходимо выяснить с какой стати. Иначе любопытство сгрызет его, и он непременно отправится в лес. Просто так, чтобы наверняка вызнать, что с ним не в порядке.

— Потому что это дурной лес. В нем живут злые духи.

— Я не верю в духов, — признался он.

— Неважно. Главное они верят в тебя. Этого вполне достаточно.

Бабушка погладила его по голове. Сегодня она была особенно грустной. Митя давно заметил, что ей как будто чего-то не хватало. Она часто застывала с уныло свешенной головой.

— Кто такие эти духи? – он сел на пол у кресла, предвкушая хорошую историю.

— У каждого дерева, как и у человека, есть душа. Матушка природа создала их добрыми, но иногда, если под кронами дерева совершается зло, оно впитывает его в себя и становится одержимо им.

— Злом? – шепотом уточнил Митя.

— Им самым. Постепенно зло как опухоль ширится и растет в дереве. Ему не хватает места и оно распространяется дальше. До тех пор пока не захватит весь лес. И тогда он погружается во мрак. Любой, кто пойдет гулять в такой лес, рискует не вернуться.

Митя выглянул в окно. Всего полчаса назад лес казался ему самым обычным. Теперь же чудилось, будто стволы имеют невидимые глаза, а ветки как руки только и ждут, когда он приблизится, чтобы схватить его.

— Ни за что не пойду туда, — пообещал он.

— И правильно. Нечего тебе там делать.

Митя увлекся железной дорогой, собранной из найденных в коробках деталей. Глядя, как игрушечный паровоз совершает один круг за другим, он не мог выбросить мысли о лесе из головы. Рассказ бабушки его напугал, но и пробудил интерес. Конечно, он не нарушит данное слово. Ему бы лишь выяснить поподробнее, что ужасного произошло под тем деревом.

— Что там стряслось? – Митя посмотрел на бабушку снизу вверх. С этого ракурса почти не было видно морщин вокруг рта и глаз, и она выглядела моложе.

— О чем ты?

— О дереве со злой душой. Почему оно стало таким? Его кто-то обидел.

— Долго объяснять, — отмахнулась бабушка.

Впервые она заговорила с ним, как с ребенком, и Митя обиделся. Сам он считал себя взрослым.

— Но я хочу послушать, — капризно протянул он.

— Это не для детских ушей, — заявила бабушка, подтвердив догадку. А он-то полагал, что она относится к нему не так, как прочие взрослые.

Митя поднялся с колен, переступил через рельсы и направился к двери. Паровозик остановился без завода, но он его проигнорировал.

— Ты куда? – окликнула его бабушка.

— Спущусь вниз, — отозвался он.

— Дерево забрало у меня близкого человека, — призналась бабушка.

Митя не дошел до двери. На пятках он развернулся к бабушке и уставился на нее во все глаза. Только подумать: дерево, крадущее жизни! Подобное случается разве что в кино. И вдруг вот она сказка, пусть и страшная, зато под самым боком.

— В углу висит его фотография.

Митя придвинул табурет к стене и забрался на него. На фотографии были изображены двое: мужчина и женщина. Он в черном фраке и белой рубашке, с зализанными назад волосами. Она в вечернем платье, расшитом камнями, и с завитыми локонами.

— Кто эта тетя? – Митя ткнул пальцем в женщину.

— Это я.

Он посмотрел на старуху, а потом снова на красавицу. Никак не верилось, что это один и тот же человек.

— Да, — сказала бабушка. – Когда-то я была такой. С тех пор много воды утекло.

— Куда утекло? – не понял Митя.

— Неважно, — она снова махнула рукой. – Ты все еще хочешь услышать историю?

— Еще бы! – он спрыгнул на пол и снова уселся подле инвалидного кресла.

— Мужчина на фотографии был моим мужем.

Глава 6.2

Вероника провела в Москве остаток дня; обсуждала с адвокатом план по защите в суде. От зарплаты осталось несколько тысяч рублей. Пришлось их отдать. Впервые она пожалела, что ничего не откладывала на черный день. Но с ее маленьким окладом им с сыном понадобилось бы отказаться от еды, чтобы накопить подушку безопасности.

Сергей не только подвез ее, но и согласился подхватить на обратном пути. Его доброта и искреннее желание помочь тронули Веронику, и по дороге назад она рассказала ему о хитром плане свекрови.

— Не понимаю, зачем ей ваш сын? — недоумевал он. — Она и своим-то не особо интересовалась. К чему ей чужой?

— Все дело в наследстве, — Вероника давно нашла ответ на этот вопрос. — Если ей удастся стать единоличным опекуном Мити, то она сможет делать с деньгами все, что пожелает. Пока есть я, свобода ее действий ограничена. Так объяснил адвокат.

— Светлана Георгиевна – властная женщина. Вести с ней войну, да еще на ее же поле, будет нелегко. Вам потребуются союзники. Люди, которые смогут рассказать в суде о ее отношениях с сыном и что она за человек.

— Для этого нужен местный. Тот, кто хорошо ее знает. Вряд ли кто-то из знакомых Светланы Георгиевны пойдет против нее.

— Я могу, — предложил Сергей. — Она все равно мне никогда не нравилась.

— Вы потеряете работу.

— Да и шут с ней, — отмахнулся мужчина. — Вы удивитесь, но работа садовника вовсе не предел моих мечтаний.

— Значит, начинаем неравный бой? – она улыбнулась.

— Вы обязательно победите, — подбодрил Сергей. — И раз уж мы теперь союзники, давай перейдем на «ты».

Вероника кивнула. В обществе отставного военного она чувствовала себя спокойно и уверенно. За время поездки она привыкла и к немного солдафонским манерам Сергея, и к уазику без дверей.

Несмотря на протесты, Сергей подбросил ее прямо к дому. Она вышла из уазика, махнула ему на прощание и направилась к входной двери, когда оттуда выбежала Раиса. Вид у нее был напуганный, точно она минуту назад столкнулась с чем-то поистине ужасным, например, с крысой.

— Такое горе, такое горе, — причитала она, заламывая руки. Платок кухарки сбился назад, крупные кудри ореолом разметались вокруг лица.

От бессвязных криков у Вероники гудело в ушах. Она никак не могла взять в толк, что случилось. Не выдержав, она схватила Раису за плечи и как следует встряхнула. Та, наконец, умолкла, и Вероника спросила:

— Что стряслось?

— Митенька упал с балкона.

У Вероники подломились колени. Она устояла на ногах лишь благодаря тому, что держалась за плечи кухарки.

— Он жив? — онемевшими губами прошептала она.

— Жив ваш мальчик, — успокоила Раиса. — В больницу попал с переломом руки.

— До больницы минут пять езды, — сказал Сергей − невольный свидетель диалога. — Мигом домчу.

Вероника бросилась назад к машине. Всю дорогу до больницы она умоляла Сергея ехать быстрее. Ни спидометр, показывающий скорость больше ста километров, ни рев ветра в салоне, ни хлопанье брезента над головой ее не пугали.

Уазик притормозил около входа в больницу, Вероника выскочила из салона, не дожидаясь полной остановки. Она так торопилась, что забыла поблагодарить Сергея.

Не снижая скорости, подлетела к стойке регистрации, узнала в какой палате находится Митя и устремилась туда. Отыскав нужные цифры на двери, Вероника распахнула ее и, только увидев живого и относительного здорового сына, перевела дух.

— Как ты, Митенька? – она полезла с объятиями к сыну, стараясь не задеть гипс, сковывающий его левую руку.

— Я упал.

— Это я уже заметила, — она поцеловала его во влажную щеку. — Очень больно?

— Я почти не плакал, — заявил Митя.

— Ты настоящий герой. Но как ты умудрился свалиться с балкона?

Он насупился, а потом признался:

— Это дерево во всем виновато.

— Что еще за дерево? — удивилась Вероника.

— Оно злое, — доверительным шепотом поведал сын. — И весь лес тоже злой из-за него.

— Кто тебе такое сказал?

— Бабушка.

— Ты говорил, что не дружишь с бабушкой Светой.

— Это другая бабушка.

Ответ Мити поставил Веронику в тупик. Ни о какой другой бабушке она не слышала.

— Где ты с ней познакомился?

— В доме. Где ж еще, — сын был раздосадован ее несообразительностью.

— Если она живет в доме, почему я ее никогда не видела?

— Потому что она почти не выходит из своей комнаты.

Про себя Вероника решила непременно разъяснить этот вопрос, а вслух сказала:

— Она пошутила, солнышко. Деревья не бывают злыми.

— Еще как бывают, — упорствовал Митя.

Чтобы не расстраивать сына, Вероника согласилась. К тому же ей пришелся по душе запрет ходить в лес. С Митиным везением на приключения он еще чего доброго заблудится.

Глава 7

После беседы с Изольдой Карловной Вероника убеждала себя, что старуха спятила. Слова о проклятии не что иное, как бред воспаленного разума. Права была Раиса. Но сколько Вероника не твердила себе о помешательстве старухи, легче ей не становилось. Даже призрачная вероятность того, что проклятие окажется правдой, приводила в ужас.

Невозможно списать на выдумки ненормальной трех мертвых мужчин. Необходимо выяснить все детали. Нет гарантий, что они будут именно такими, каким их описала Изольда Карловна.

Окрыленная этой мыслью, Вероника отправилась в единственное место, где ей могли помочь – в полицейский участок. Поехала на «Рено», еще вчера починенное Сергеем.

Владимира она застала выходящим из здания полиции. Он держал путь к служебному автомобилю, Вероника окликнула его:

— Володя, мне надо с вами поговорить!

— Не беспокойтесь, — улыбнулся мужчина. — Забудьте о нашей прошлой беседе. Я закрыл дело. Отныне вас никто не побеспокоит. Покой в этом городе ценят превыше всего.

Он списал ее встревоженный вид на волнения после допроса, но за чередой событий Вероника успела забыть о нем.

— Помогите мне, пожалуйста, — попросила она, догнав Владимира.

— Всем, чем смогу.

— Я хочу поподробнее узнать историю семьи Севериных. Говорят, что дед и отец Бориса тоже покончили с собой.

— Откуда такая информация? — участковый внимательно посмотрел на нее, а потом протянул: — А, вы, должно быть, познакомились с Изольдой Карловной. Она вроде местной достопримечательности. Старушка давно выжила из ума. Я бы на вашем месте ей не верил.

— Значит, ее муж не повесился на сосне рядом с домом?

Владимир замялся. Поворот беседы явно был ему неприятен.

— Столько времени прошло. Кто теперь скажет, как там все на самом деле случилось.

— Но должны же сохраниться какие-то архивы?

Полицейский вздохнул и с обреченным видом поинтересовался:

— От меня вы чего хотите?

— Мне необходимо знать, как они погибли. Возможно, от этого зависит жизнь моего сына.

— Только не говорите, что верите в проклятье, — Владимир поморщился.

— Так вы о нем слышали!

— Да весь город о нем слышал. Толку от этого? Проклятие − страшилка для детей. Чтобы в лес гулять не ходили и родителей слушались. Вы же современная женщина. Откуда в вас это суеверие?

— Я не говорила, что верю в проклятие, — ответила Вероника. — Я просто хочу разобраться в ситуации.

Владимир пальцами выбил барабанную дробь о капот автомобиля и произнес:

— Хорошо. Если вам необходимо знать всю историю от начала до конца, я пороюсь в документах и поделюсь с вами находками. Предлагаю поужинать сегодня вечером.

— Ужин? — переспросила Вероника.

— Что вас удивляет? Я приглашаю вас на ужин. Раз уж мне придется тратить свое время в архиве, то я заслуживаю вознаграждение: ужин с красивой женщиной.

— Это свидание?

— Да, — без обиняков заявил он.

— Договорились, — согласилась Вероника. Владимир − приятный мужчина, ужин с ним не будет испытанием.

— Заеду за вами в восемь.

Полицейский попрощался и сел в машину. Вероника проводила автомобиль взглядом и нервно поежилась. Она уже забыла, каково это – ходить на свидания.

Остаток дня прошел в обычных хлопотах. Она забрала Митю из больницы. Светлана Георгиевна пригласила для внука няню. Она по-прежнему не проявляла интереса к мальчику, но будет ли это учитываться в суде? Неужели няня в глазах закона способна перевесить бессонные ночи матери?

В семь Вероника начала собираться на свидание. Жаль, она не догадалась взять с собой платье. Откуда было знать, что ее пригласят на ужин? Перерыв шкаф, она поняла, что надеть ей придется или повседневные джинсы или офисную юбку. И первое, и второе смотрелось одинаково убого. В таких нарядах ходят на работу, а не на свидание.

С верхом дела обстояли еще хуже. Всего одна приличная блузка. Что ж, по крайней мере, ей не придется мучиться с выбором. Прикладывая к себе поочередно то юбку, то джинсы она никак не могла определиться.

— Митя, — окликнула Вероника играющего на кровати сына, — тебе что больше нравится?

— Синее платье. То, что на бретельках, — не поднимая головы, ответил он.

— Мне тоже, — приуныла она. — Но я оставила его дома.

— А куда ты идешь? А с кем? А ты надолго? — Митя забросал ее вопросами, и она пожалела, что обратилась к нему за советом.

— Ступай к себе, — в конце концов, она не выдержала и выпроводила сына в его комнату. Под бок к няне.

После долгих метаний Вероника надела юбку. В ней она хотя бы выглядит женственно. Если не придираться к серому цвету ткани, то юбка ей даже идет. Подчеркивает округлые бедра и стройные ноги.

Вероника распустила волосы и подкрасила губы. Перед выходом еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркало. Последний раз на свидании она была года два назад. В тот раз все пошло не так. С тех пор в ее личной жизни наступил ледниковый период. Отношения с мужчинами покрылись толстым слоем снега. Давно пора взять в руки лопату и откопать их.