Горный ангел

Глава 8

Где-то среди деревьев глухо гукнула рогатая сова. Эйнджел натянула на себя одеяло и повернулась на другой бок, пытаясь улечься поудобнее. Ей в спину вонзился камень, другой – в бедро. Эйнджел окончательно проснулась, не понимая, что именно ее разбудило.

Сонно оглядываясь вокруг в белесом свете полной луны, она внезапно оцепенела от страха, бросив взгляд на край луга.

В нескольких шагах от нее мирно спала Рейчел. Нести караул первой вызвалась Лили, но она спала, прислонясь спиной к огромному валуну. От деревьев отделилась темная тень и медленно двинулась к Лили.

– Лили, проснись! – замерев, зашептала Эйнджел.

Огромная черная фигура остановилась, прислушиваясь, и Эйнджел вся моментально взмокла от страха. Это был отнюдь не зверь.

Ружье Лили лежало рядом с ней у валуна, на расстоянии добрых десяти футов от Эйнджел. Посмотрев на ружье и крадущуюся к нему тень, она решила рискнуть добраться до него первой.

Надо было что-то делать. Обе ее спутницы крепко спали, и ей не удалось бы разбудить их, не привлекая внимания человека. Эйнджел с трудом заставила свое оцепеневшее тело подчиняться командам разума. Прикрываясь одеялами, она медленно поползла по холодной земле, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на крадущуюся с другой стороны тень.

Еще несколько футов, и она схватит ружье. Но человек тоже не терял времени, он был совсем близко от ружья. Эйнджел не знала, заметил он ее или нет, так как она была почти полностью скрыта валуном. Вот был бы сюрприз, если этим мужчиной, а Эйнджел уже не сомневалась, что это мужчина, окажется Ред Гаррет.

Осторожно протянув руку, она ухватилась за ружье, и тут Лили проснулась. Ловким кошачьим движением она выхватила у Эйнджел ружье и спросонья направила на нее.

– Не в меня! – закричала хриплым от ужаса голосом Эйнджел. – В него!

И она отчаянно замахала руками в сторону мужчины отнюдь не хилого сложения. Лили шарахнулась назад, но слишком поздно. Огромный кулак нанес ей удар в челюсть, и певица почти без чувств упала на спину.

– Рейчел! – завопила Эйнджел.

Изуродованное шрамами лицо нападавшего, освещенное светом бледной луны, расплылось в ухмылке при виде беспомощной Эйнджел. Освободившись от одеял, она бросилась бежать от него со всех ног. Позади нее слышались приглушенные проклятия и тяжелый топот ног. Эйнджел забыла обо всем на свете, кроме одного – спасти свою жизнь!

Зловонное дыхание неотвратимо приближалось, и вот уже мужчина схватил ее за волосы, резко дернув назад голову. Эйнджел пронзительно закричала от страшной боли, но бандит тут же закрыл ей рот ладонью и принялся душить ее. В глазах потемнело, но тут раздался страшный грохот. Эйнджел упала на землю, больно ударившись локтями. Задыхаясь, она едва успела откатиться в сторону от падавшего на нее грузного тела.

Несколько секунд Эйнджел лежала неподвижно на земле, тяжело дыша и приходя в себя. Наконец, держась руками за шею, она встала на колени и увидела перед собой дрожавшую Рейчел. Ее руки мертвой хваткой сжимали пистолет отца. Широко раскрытыми от ужаса глазами она уставилась на неподвижное тело бандита.

Застонав, зашевелилась Лили.

– Спасибо, Сорвиголова! – прохрипела наконец Эйнджел.

Рейчел взглянула на убитого и вздрогнула от отвращения.

– Рейчел, ты спасла жизнь и мне, и Лили, – утешала ее Эйнджел. – Этот отъявленный бандит убил бы нас всех! Я так рада, что ты оказалась рядом!

– Но... но я же убила человека, – стуча зубами, выговорила Рейчел.

– Ну же, не будь нюней! – оборвала ее Лили. – Если бы не ты, он бы с превеликой радостью закопал нас здесь всех троих! – Она говорила резко, но убедительно. – Кажется, он за нами следил...

– Мне тоже кажется, что за нами следили, – ото звалась Эйнджел.

При свете дня она хорошо разглядела убитого бандита, и его лицо показалось ей странно знакомым. Глядя на уродливые шрамы, она вдруг вспомнила, где видела его! Это был тот самый человек, с которым был Холт в день, когда она впервые встретила его у салуна, в Чистом Ручье.

Аили тоже знала его. Этого человека звали Джек Олсен. Она заверила, что такого отъявленного бандита мог нанять кто угодно, предложивший сходное вознаграждение за такое грязное дело. Лили не чувствовала ни малейшего раскаяния или угрызений со вести, когда они втроем оттащили тело в лес и похоронили его на опушке.

– Вот так, – сказала она, утоптав землю вокруг могилы. – А то звери могут выкопать его, и тогда не оберешься неприятностей.

Рейчел подошла к могиле и стала обкладывать ее камнями.

– Даже преступник заслуживает христианского захоронения, – прошептала она со слезами в голосе.

Лили хмыкнула раздраженно и отошла в сторону. Эйнджел последовала за ней и догнала уже у самой повозки.

– Не могу поверить, что это та самая девушка, у которой хватило смелости спустить вчера ночью курок своего пистолета! – недоуменно покачивая головой, сказала Лили.

– У каждого есть слабое место, – сказала Эйнджел. – Даже у тебя.

– У меня? – засмеялась Лили. – И какое же?

– Холт.

Лили не стала отрицать и принялась седлать кобылу. Ткнув кулаком в живот лошади, чтобы та выдохнула, она с силой затянула подпругу.

– Дурочка, – пробормотала она наконец, – ни чего ты не знаешь ни о Холте, ни обо мне. Так что не советую распускать язык.

– Тогда почему ты обижаешься? Ведь ты любишь его?

Вставив ногу в стремя, Лили легко вскочила в седло.

– Послушай, цыпленок, я приехала сюда сторожить прииск только из уважения к Холту. Однако он не просил меня отвечать на вопросы своей излишне любопытной женушки.

Увидев, как при этом вспыхнули щеки Лили, Эйнджел еще больше утвердилась в правильности своей до гадки – певица, несомненно, любила Холта, и, видимо, уже давно... И ей стало жалко и себя, и Лили, потому что, как ей казалось, ни одна женщина на свете не могла завоевать сердце Холта.

– Извини, – тихо сказала Эйнджел.

Лили долго смотрела на нее своими красивыми зелеными глазами, потом, расправив складки на юбке, сказала:

– Я возвращаюсь в Оро. Советую тебе и Рейчел не сразу следовать за мной в город.

– Мы не поедем в Оро. Мы собирались навестить тетушку Рейчел в Чистом Ручье.

Лили коротко кивнула и ускакала прочь.

Наконец Рейчел вышла из леса. Ее юбка была запачкана землей и травой, на щеках все еще блестели слезы.

– Я положила на могилу цветы.

– Ну теперь ты уже не станешь искать приключений? Рейчел отрицательно замотала головой.

– Теперь я сожалею, что вообще напросилась с тобой на прииск. Теперь я понимаю, почему он называется Прииск дьявола.

– Везучего дьявола, – механически поправила ее Эйнджел и задумалась. Почему Артур Мерфи и ее отец выбрали такое странное название для прииска? Почему бы им не назвать его как-нибудь вроде Госпожа Удача, или Анни Мей, или еще как-то?

Было что-то пугающее в этом бесконечном, уходившем в недра земли туннеле. С трудом оторвав взгляд от темной дыры, Эйнджел поежилась и сказала:

– Поедем, Рейчел. Нам предстоит неблизкий путь в Чистый Ручей.

Эйнджел не пришлось повторять эти слова дважды. Обе женщины поспешно забрались в повозку, и Эйнджел еще раз с грустью окинула взглядом руины хижины. Потом, прикрикнув на мулов, она повернула повозку на север.

Руки Рейчел заметно дрожали, когда она разливала чай в три тонкие, как яичная скорлупа, фарфоровые чашечки.

– Что это с тобой, Рейчел? – в полной тишине раздался недовольный голос Клары Максвелл. – Ты разлила бесценный чай «Граф Грей» прямо на мою любимую кружевную скатерть.

– Прошу прощения, тетушка.

Рейчел поставила на стол серебряный заварной чай ник, не смея поднять глаза на свою родственницу.

Эйнджел как ни в чем не бывало стала расставлять чашечки с чаем.

– Вот уж не знала, что у тебя, моя девочка, такие слабые нервы, – продолжала Клара, которая оказалась не престарелой, а очень даже еще крепкой, хотя и не молодой, женщиной, одетой в черный блестящий шелк. Аккуратно уложенные седые волосы двумя толстыми валиками обрамляли ее лицо и слегка подпрыгивали, когда она качала головой.

– Тебе надо принять настойки от нервов вместе чаем, Рейчел.

Не обращая внимания на слабые возражения, Клара Максвелл налила солидную порцию настойки в чашку своей племянницы и с удовлетворением кивнула головой.

– Это взбодрит тебя, детка. Не хотите ли и вы, миссис Мерфи, попробовать настойки?

– Нет, благодарю вас, – ответила Эйнджел, пряча улыбку. – Я чувствую себя просто отлично!

Она оглядела маленькую уютную гостиную, восхищаясь викторианским убранством и самой атмосферой ушедших времен, царившей в доме Клары Максвелл. Язвительный голос Клары все еще сохранял английский акцент, слегка размытый долгими годами жизни на американской земле. Не удержавшись, Эйнджел спросила, почему Клара предпочла остаться в округе Колорадо после смерти своего мужа.

Губы Клары скривились в подобии улыбки.

– Мне и в голову не приходило уехать отсюда! – ответила она. – Место женщины – рядом с ее мужем, даже если он лежит в земле.

При упоминании о смерти и могиле Рейчел чуть не поперхнулась чаем и поспешно поставила чашку на блюдечко, едва не разбив ее при этом.

Встревожено взглянув на подругу, Эйнджел успокаивающим жестом коснулась ее сжатых рук.

– Похоже, моя племянница не одобряет траурной одежды вдовы, – заметила Клара. – Однако после смерти мужа женщине уже не для кого носить соблазнительные платья и прочие наряды, и я вполне довольна своей жизнью.

– У вас прелестный дом, – сказала Эйнджел, стараясь сменить тему разговора.

– Это действительно так. Джеймс построил его для меня по случаю двадцатой годовщины нашей свадьбы. Видите ли, он не хотел, чтобы я скучала по родной Англии. Да, он был очень заботливым мужем. – От воспоминаний глаза Клары увлажнились. – Возможно, когда-нибудь, миссис Мерфи, и вам посчастливится иметь свой собственный дом.

Значит, Клара Максвелл уже все знала о Холте и сгоревшей хижине. Эйнджел заставила себя улыбнуться.

– Может быть. Извините, но я чувствую себя ужасно усталой после долгого путешествия. Думаю, нам с Рейчел не помешало бы немного поспать с дороги.

– Ну конечно! – Казалось, Клара успокоилась, найдя причину странного поведения Рейчел. – Дульчи проведет вас в ваши комнаты.

Дульчибел, горничная тетушки Клары, жила у нее в доме много лет. Она приехала вместе со своей хозяйкой из Англии целую вечность тому назад. Это была сутулая, сморщенная маленькая женщина, не постеснявшаяся открыто порицать молодых девушек за их испачканные платья.

– Дайте мне свои платья, – мрачно сказала она. – Придется потратить целый день на то, чтобы отстирать эти травяные пятна, уж я-то знаю!

С удовольствием надев предложенный ей халат, Эйнджел отдала свое платье Дульчибел. Рейчел сделала то же самое. В доме царила полная тишина, если не считать тиканья старинных часов в холле.

Присев на краешек постели, Эйнджел вздохнула. Она действительно очень устала, но спать совсем не хотелось. Вдруг она уловила приглушенные всхлипы за стеной. Рейчел! Сердце Эйнджел сжалось. Она тихонько вышла из своей комнаты и направилась к Рейчел. Осторожно открыв дверь ее комнаты, Эйнджел вошла внутрь. Портьеры на окнах были плотно задернуты. В полутьме в кресле-качалке сидела Рей чел и горько плакала.

– Рейчел, что с тобой? – участливо спросила Эйнджел.

– Я убила человека и тем самым погубила свою душу! О, Эйнджел, как ты не понимаешь? Я погубила себя!

– Чепуха! – Голос Эйнджел прозвучал резче, чем она того хотела. – Ты же прекрасно понимаешь, что у него было на уме! Ты сделала то, что должна была сделать.

Подождав, пока утихнут рыдания Рейчел, она протянула руку и отвела от ее веснушчатого лица мокрые ладони.

– Послушай, ты спасла мне жизнь. Все это поймут правильно.

– Даже пастор Мерфи?

Так вот, оказывается, почему она так горько плакала!

– Несомненно, даже Нил это поймет и простит, – твердо сказала Эйнджел. – А теперь вытри глазки и отдохни, завтра утром нам снова предстоит ехать в Оро.

– Я никогда этого не забуду, – всхлипнула Рейчел. – И каждый раз, встречая взгляд пастора Мерфи, я буду вспоминать об этом и чувствовать себя страшно виноватой.

– Тогда попробуй рассказать ему все, – вздохнула Эйнджел.

– Нет, никогда!

– Рейчел, мне кажется, Нил все поймет и простит тебя. Может, стоит попробовать?

Они обе немного помолчали, пока Рейчел пыталась справиться с собой.

– А ты пойдешь вместе со мной? – тихо спросила она.

– Ну конечно! – Эйнджел похлопала ее по плечу. – А теперь ложись-ка в постель и поспи немного. Ведь ты не хочешь, чтобы нас застукала эта старая ведьма Дульчи и нажаловалась потом твоей тетушке?

– Нет, – едва улыбнулась Рейчел.

– Тогда быстро в постель! – Эйнджел бережно укрыла свою подругу и улыбнулась.

Совершенно измученная слезами и переживаниями, Рейчел мгновенно уснула. На цыпочках вернувшись в свою комнату, Эйнджел тоже забралась под одеяло. Она подумала, что и ей не помешает поспать немного, с этой мыслью крепко уснула.

Не веря своим ушам, Эйнджел во все глаза уставилась на Лили:

– Холт ушел? Куда? Как?

Лили слегка обиженно пожала плечами:

– Вчера вечером, когда я работала, он ускользнул через черный ход... Я вернулась после представления, но в комнате было уже пусто.

– Как же ты оставила его одного, без присмотра? Зеленые глаза зажглись недобрым огнем.

– Послушай, милая, не могло быть и речи о том, чтобы он собирался куда-то идти. Доктор пообещал, что настойка опия успокоит и усыпит его. Мне и в голову не приходило, что он может уйти с незажившей раной.

Глядя на певицу, Эйнджел чувствовала, что ею овладевает отчаяние и смертная тоска. Первое, что сделала Эйнджел по возвращении в Оро, так это зашла проведать Холта. Ей было все равно, видел ли кто-нибудь, как она вошла в публичный дом с черного хода, или нет. Тревога за жизнь Холта затмила все, даже ее заботу о репутации.

– Как ты думаешь, куда он направился? Лили снова пожала плечами.

– Да куда угодно! Но скорее всего на прииск. Эйнджел прикусила нижнюю губу.

– Я должна найти его.

– Не будь такой дурой! Ты уже достаточно рисковала его жизнью! – сердито вырвалось у Лили, и она тут же закрыла рот, прижав к губам пальцы.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – сурово спросила Эйнджел, делая шаг вперед. – Что тебе говорил Холт? „

Лили слегка вздернула подбородок.

– Ему не надо было ничего говорить. Когда ты сказала, что половина прииска твоя, я сама все поняла. У него все мысли о том, чтобы защитить тебя, поэтому он совсем забыл о собственной безопасности. Не сомневаюсь, что рано или поздно его убьют!

– Не так уж он заботится обо мне, как ты говоришь.

– Что ж, ты лжешь сама себе, и от этого тебе спокойнее?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что он любит тебя, а ты слишком глупа, чтобы понять это. Он узнал, что ты сама поехала сторожить прииск, и помчался вслед за тобой, я уверена в этом!

– Но кто ему сказал об этом?

– Одна из моих дур, относившая ему обед, проболталась, не думая, что это для него тайна!

Лили сердито вздохнула и стала ходить взад-вперед по гостиной, отделанной бархатом. Покрутив на пальце сверкающее кольцо, она продолжила:

– Должна признаться, я пыталась настроить его против тебя, цыпленок. Когда Холт сказал мне, что женился, я сразу представила этакую надутую хитрую потаскушку, пытающуюся забраться в его карман. И решила, что не позволю ей этого сделать. – Лили замолчала и глубоко вздохнула. – Но когда я увидела тебя там, в Триумф-холле, я поняла, почему Холт же – пился на тебе. Ты молода, красива... то, что надо.

– То, что надо?

– Ну да, не думаешь же ты, что Холт может жениться на хозяйке публичного дома? – Она горько за смеялась, дрожащей рукой поправляя выбившийся из прически рыжий локон. – Даже метис считает это ниже собственного достоинства.

– Не надо, Лили! – Боль, прозвучавшая в словак подруги, заставила Эйнджел на какое-то мгновение забыть о собственной боли. – Я знаю, ты небезразлична Холту, и это чувствуется во всем – в его голосе, глазах...

– Но не в прикосновениях. Он ни разу не коснулся меня, – прошептала Лили. – Я лгала тебе, Эйнджел. Холт никогда не спал со мной. Хотя не могу сказать, что я плохо старалась уложить его рядом с собой в постель.

Воцарилось молчание, которое вскоре было неожиданно нарушено взрывом хохота в соседней комнате. Кто-то начал лупить по клавишам пианино, послышался звон бокалов.

– Салун открыт, – сказала Лили, криво улыбаясь. – Я должна идти на сцену.

Она ушла, оставив свой вечерний наряд на вешалке.

– Где же мисс Валентайн? – раздался мужской голос. – Хотим услышать песни нашего ирландского соловья!

– Не верю, – отозвался пьяный голос другого муж чины, – и никогда не поверю, что она поет, как соловей»

– Шериф, я еще не встречал более талантливо женщины!

Прислушиваясь к перебранке за стеной, Эйнджел насторожилась. Ред Гаррет похвалялся своими мужскими подвигами в постели с женщинами. Эйнджел почувствовала, как кровь в ней закипает от гнева и желания мести. Она вспомнила, что Нил предостерегал ее от столкновения с этим человеком, и осторожную замкнутость Лили, когда Эйнджел пообещала поставить Гаррета на колени. Теперь настал этот час! Эйнджел была почти уверена, что Гаррет не знает ее в лицо, а если даже и видел раз-другой, то в этом вечернем откровенно сексуальном платье Лили он ни за что не догадается, что это и есть Эйнджел.

Коварная улыбка пробежала по губам Эйнджел, и глаза затуманились мечтой о скорой мести. Она сделает так, что шериф Оро никогда не забудет эту ночь.