Город белых берез

Откуда пошли Березники

Название города возникло задолго до того, как родился город. Было на Каме несколько островов, и один из них, поросший березами, назывался Березовым островом или лугом. Видать, манил он к себе своей красотой, потому что на нем часто останавливались торговые люди и устраивали в

тени деревьев веселые ярмарки. Поначалу остров принадлежал Строганову, затем он перешел в дар Пыскорскому монастырю, а монахи продали его пермскому предпринимателю И. И. Любимову, который вместе с бельгийским промышленником Сольвэ построил здесь в 1883 году содовый завод. Это был первенец содовой промышленности России.

При заводе выросло несколько домов для администрации и казарма для рабочих. Поселок называли то Березовым, то Березниковским, но в различных документах он все чаще и чаще именуется как Березники.

А когда выбирали место для строительства первого химического комбината, то существующий поселок, где действовал старейший в России содовый завод, оказал решающее влияние на окончательный выбор. И все-таки начало городу дал азотно-туковый комбинат.

Азот называют химическим стимулятором роста. Таким стимулятором роста для будущего города стал первый в Советском Союзе химический комбинат по производству связанного азота-аммиака, азотной и серной кислоты, едкого натра, сульфата аммония и азотных удобрений. Корпуса его еще только начинали строиться, как в декабре 1929 года в старом соляном амбаре, служившем клубом, строители собрались на дискуссию, где возводить город и какое дать ему имя. Одни предлагали назвать Химград, другие — Дзержинск, третьи — Верхнекамск или Березниковск. Но большинство согласились сохранить уже прижившиеся лесное название — Березники — как связующее звено с прошлым, имеющим свою древнюю историю. Трудно сказать, что может сравниться по красоте с этим названием, если учесть, что береза была священным деревом у древних славян, если в ней мы с детства привыкли видеть символ России.

За стенами соляного амбара бесновалась метель, а строители мечтали о своем будущем городе, и он виделся им большим и красивым, со светлыми домами в зеленом шуме берез и тополей. Мечта заставляла их забыть о неуютных землянках и бараках, в которых они жили, помогала стоически переносить все трудности и не могла не вселять в их сердца предощущения простого человеческого счастья. Верили — новое придет неизбежно, как придет завтрашний день.

Страсно спорили рабочие и о том, где возводить город. Группа проектировщиков предлагала заложить его за Камой, на Камне или в Огурдино. Но большинство строителей возразили — далеко, как добираться на работу — и внесли предложение выбрать площадку для будущих кварталов на Чуртане, близко от предприятия. Сейчас те, кто предлагал строить город за рекой, могут сказать, что они были правы — ведь Березники рано или поздно, а все равно пришлось переносить на другой берег, так не лучше ли было делать это сразу.

Так-то оно так, но не следует забывать, что страна остро нуждалась в продукции комбината и возлагала на нее большие надежды. Ни одно задание пятилетнего плана не было столь обязательным, говорил на XVI съезде партии В. В. Куйбышев, как по химической промышленности, потому что она составляла основу нашей обороны и основу мощного развития сельского хозяйства.

Строительство же города за Камой — особенно возведение моста! — отодвинуло бы сроки пуска производства на несколько лет, и безопасность страны этого не допускала.

Город начинался так. В сосновом бору строители прорубили широкую просеку для первой улицы и назвали ее улицей Пятилетки. А вдоль по ней заложили красивые каменные дома и похожие на теремки коттеджи — красота, добрая примета, знак постоянства и основательности устройства.

До города было еще далеко — три года, но он уже жил, создавал свои обычаи, формировал свое лицо, расставлял знаки и приметы. Знаменитая бригада Мирсаида Ардуанова, которая первой на стройке приняла обязательство выполнить пятилетнее задание за четыре года, закладывала не только сам комбинат, но и его трудовые традиции.

Среди ста восьми ударных бригад этому коллективу не было равных. Только изредка соперникам удавалось победить его. Но не менее удивительно, как прежняя бродячая артель портовых грузчиков, состоявшая из татар и башкир, плохо понимавших по-русски и приехавших на один сезон хорошо заработать, превращалась в передовой авангард стройки.

Их было тридцать пять — землекопов, рывших траншеи под фундаменты комбината. Короткое уральское лето торопило людей успеть сделать как можно больше, пока земля не мерзлая. Но когда наступила осень, траншеи долго оставались незаполненными — на стройке не хватало бетонщиков. И тогда Мирсаиду пришла мысль — а нельзя ли сочетать земляные работы с бетонированием. Посоветовался в постройкоме. Там одобрили его предложение и прислали в бригаду мастера по укладке бетона. Недели через две у Ардуанова появились свои бетонщики. Дело быстро пошло на лад. А вскоре опыт ардуановцев переняли все ударные бригады, благодаря чему до прихода морозов были закончены фундаменты первоочередных объектов. К Октябрьским праздникам 1931 года бригада Ардуанова завоевала переходящее знамя и никому его уже не уступала до конца строительства.

Написано немало о том, как трудно приходилось в те годы ударникам.

Саботажники провоцировали их на драки, убивали лучших людей, устраивали диверсии, едва не похоронили под обломками лесов Мирсаида Ардуанова.

Но ничто не устрашит строителей первого химического комбината. Ударные бригады станут еще дружней и сплоченней.

Мирсаид Ардуанов один из первых на стройке получит орден Ленина, его изберут в высший орган Советской власти — членом Центрального Исполнительного Комитета СССР и делегатом VIII Чрезвычайного съезда Советов, принимавшего Конституцию СССР.

Бок о бок с ардуановцами трудилась бригада слесарей Николая Вотинова. Вот что было написано о бригаде в вышедшем в 1933 году первом томе «Уральской советской энциклопедии»:

«Вотинов Николай Александрович. Строительство Березниковского химического комбината, развернувшееся на основе решений ЦК ВКП(б) о создании на Урале основной химической базы Советского Союза, наряду с другими новостройками, дало широкие возможности и простор для выявлении творческих и организаторских способностей рабочего класса Урала. Вотинов вместе с другими лучшими ударниками Березниковского химкомбината (Ардуанов, Громов), награжденный «за большие заслуги в области промышленного изобретательства и внесения рационализаторских предложений по организации ударных бригад, обеспечивающих успехи социалистического строительства», орденом Ленина, является образцом рабочего-строителя, рабочего-энтузиаста. Родившись в 1902 году в семье рабочего, сам рабочий с 12 лет, Вотинов, после двухлетнего пребывания в Красной Армии, в 1928 году приходит на «Березникихимстрой», где уже в 1929 году организует первую ударную бригаду, работающую на самых ответственных участках строительства, по-боевому выполняя все задании. Например, установку башни Крупна высотой в 70 метров бригада, несмотря на жестокий мороз, выполняет на 7 дней раньше срока. В момент, когда аварии насосов грозила затопить водонасосную станцию, бригада Вотинова не выходила из цеха в течение нескольких дней, пока не кончилась опасность».

Во время аварии к Вотинову прибежала заплаканная сестра и сообщила ему жуткую весть: убит младший брат. Николай побледнел и с минуту стоял молча, а затем сказал:

— Брата уже не вернешь, а мне уйти сейчас нельзя.

И снова взялся за работу.

Авария могла перерасти в катастрофу. Необузданное весеннее половодье, прорвав бетонные откосы, хлынуло в двадцатидвухметровой глубины приемник и стало проникать в здание, где монтировалось оборудование. На ликвидацию аварии были брошены лучшие бригады. Они работали трое суток подряд без отдыха, стоя по колено в ледяной воде. Был март. Судорогами сводило руки и ноги, но люди выстояли и победили стихию. Не от этих ли людей, закладывавших фундамент города, пошло крепкое березниковское начало?

То были немыслимо трудные годы, когда каждый день требовал подвига, самоотречения, героизма. Плотник Громов со своим сыном Павлом вызвался в жестокий мороз — было пятьдесят градусов — настлать кровлю на крыше корпуса конверсии. Свое задание они выполнили. Впоследствии Громов-старший был награжден орденом Ленина.

По шестнадцать часов в сутки, порой не уходя по нескольку дней со стройки, без выходных работали производственная коммуна Смирнова, бригады Кудрявцева, Лопатина, Ефименко, Ромашева, Шабардина, Бабкина, Барышникова, Люкова. А трудностям впереди не было конца и края. Когда казалось, что очередное препятствие взято, на стройку приходило письмо, в котором фирма «Пауэр Газ-Корпорейшен» с издевательской вежливостью сообщала: «Мы сожалеем, что нам пришлось отчасти изменить нашу программу. Мы вполне понимаем, что это вносит некоторое изменение и что быстрый темп постройки должен быть замедлен, пока материалы будут на месте»[3]. Фирма Круппа задерживала изготовление колонн синтеза, другая немецкая фирма прислала негодные машины.

Тем не менее 7 ноября 1931 года строители одержали крупную победу — пустили в эксплуатацию первый котел и турбину теплоэлектроцентрали. По тем временам Березниковская ТЭЦ была совершенством технического прогресса. Выездная редакция «Правды» назвала ее красой и гордостью всей социалистической индустрии. В ней концентрировались мировые достижения тепло-электротехники. Это была первая в Европе ТЭЦ высокого давления, достигавшего 67 атмосфер!

Пуск ее сопровождался большими трудностями. Оборудование для нее поставляли сорок иностранных фирм. Многое не соответствовало проекту. Приходилось на ходу изменять системы узлов и агрегатов. В трудностях рождался и закалялся отряд березниковских энергетиков.

В день 14-й годовщины Октября был дан парный ток.

Забилось сердце будущего комбината, которое должно было вдохнуть в него жизнь.

О значении ТЭЦ говорил в январе 1933 года на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров, председатель Госплана СССР В. В. Куйбышев.

— Очень важной задачей для Урала,— сказал он, — является полное освоение Березниковской теплоэлектроцентрали... Полное использование котлов дает станции огромное преимущество, значительную экономию в работе, нужное количество пара... нужное количество энергии не только для Березниковского завода, но и для целого ряда районов Северного Урала.

Позже в совершенствовании ТЭЦ принимали участие видные энергетики страны В. Д. Кирпичников, В. А. Капеллер, Н. И. Гольперин, Л, К. Рамзин. Большой вклад в реконструкцию станции внесли инженерно-технические работники Е. И. Блинов, М. Б. Гервец, Л. Д. Бурмистров, И. Т. Деев, В. Т. Кудрявцев, Н. М. Чернова.

Пройдут годы — и вырастут целые династии энергетиков.

В напряженные дни пуска на стройке, в цехах, в аудиториях химико-технологического техникума часто видели человека с густой шевелюрой черных волос, с типичным кавказским лицом. Это был секретарь Березниковского райкома ВКП(б) Ваган Пирумович Шахгильдян. Везде и всюду он повторял одну и ту же мысль:

— Мы преодолели огромные трудности в строительстве, но это не идет ни в какое сравнение с теми трудностями, которые ждут нас впереди. Нам предстоит научиться управлять технологическим процессом и сложной аппаратурой, постигнуть химию и ее таинственный мир.

Так или примерно так говорил секретарь райкома партии. Он и сам учился заочно на экономическом отделении института Красной профессуры и особое внимание уделял химии.

Ваган Пирумович был опытным партийным руководителем. В прошлом подпольщик, член ЦК партии Армении, он появился на Верхней Каме осенью 1928 года в должности инструктора Уральского обкома ВКП(б). Позже, при образовании нового, Березниковского района, на первой партийной конференции он был избран секретарем райкома партии. У него, в совершенстве владеющего русским языком, был блестящий талант оратора, который мог увлечь людей пламенным словом.

На посту секретаря райкома партии Ваган Пирумович зарекомендовал себя незаурядным партийным вожаком.

Свидетельство тому орден Ленина, которым он был награжден в 1933 году.

Когда предприятия Березников и Соликамска набрали полную силу, Шахгильдян получил новое назначение — стал начальником Свердловской железной дороги и справился с порученным делом.

Уже здесь, за работу на транспорте, правительство наградило его орденом Трудового Красного Знамени.

Полвека прошло с тех пор, как жил в Березниках Ваган Пирумович, но в городе его помнят по сей день.

Шла весна 1932 года. 20 марта высший орган Советской власти принял акт о рождении нового города.

«ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Президиума Всероссийского

Центрального Исполнительного Комитета.

20 марта 1932 г. Москва, Кремль.

Президиум ВЦИК постановляет:

1. Город Усолье и рабочие поселки: Веретию, Дедюхино, Ленву, Усть-Зырянку и Чуртан Березниковского района Уральской области — объединить в один город. Объединенному городу присвоить наименование — Березники.

В городскую черту объединенного города включить следующие прилегающие к нему населенные пункты с их усадебными и земельными угодьями: селение Березники, станцию Усольскую Пермской железной дороги и пристань того же названия на реке Каме, станцию Солеварни Пермской железной дороги и пристань того же названия на реке Каме, селение Зырянку, деревню Камень (Сергиеву), селение Басево и вновь возникший поселок на территории сельскохозяйственного Усольского комбината.

Председатель Всероссийского

Центрального Исполнительного Комитета

М. Калинин»[4]

Прошел всего месяц после принятия постановления ВЦИКа, и жители разрозненных поселков, объединенных пока только одним названием, может быть, впервые испытали чувство единой семьи, породненной общим делом, — 23 апреля построенный их собственными руками химический комбинат дал молодой стране первый отечественный аммиак.

О пуске азотно-тукового первенца писала центральная пресса Советского Союза и зарубежных стран. Значение этого знаменательного события отметила газета «Правда». 25 апреля 1932 года она поместила передовую статью «Березники вступают в строй социалистической промышленности». В ней говорилось:

«Аммиачный завод Березниковского химического комбината дал первую продукцию. Это большой праздник не только советской химии, но и всей страны.

...Химия в Советском Союзе одно из самых мощных орудии борьбы за построение социализма. Пуск аммиачного завода Березниковского химического комбината укрепляет позиции социализма. Вся наша страна приветствует строителей — рабочих, инженеров, техником Березников, которые на севере Урала соорудили гигант большой советской химии и которые доказали, что мы можем овладеть одним из самых сложных и трудных разделов техники — химическим процессом.

Синтетический аммиак, полученный в Березниках 23 апреля,— яркое тому доказательство».

Газета выражала надежду, что пуск азотнотукового послужит импульсом к развитию этого производства. Нельзя забывать, напоминала она, что бурный рост азотной промышленности за границей — явление не случайное: «Азот в сложении с капитализмом — это война, разрушение, смерть. Азот в сложении с социализмом — это высокий урожай, высокая производительность труда, высокий материальный и культурный уровень трудящихся».

В передовой статье газеты «Правда» предугадывалось будущее нового города и его роль в судьбе Отечества. Уже тогда было ясно, что Березники — понятие многомерное. Для химиков — химическая база страны, кузница первых ее кадров, для экономистов — плацдарм к освоению природных богатств Северного Урала, а для колхозных полей — могучие нивы, хорошо подкормленные удобрениями, чистые, ровные квадраты растений, здоровые, обильные сады, освобожденные с помощью химических средств от тли, гусениц, болезней,— все это не только богатый урожай, но и производство, для перевода которого на военные нужды требовались считанные часы.

Азотно-туковый первенец Советского Союза имел исключительно важное значение для безопасности страны.

С пуском комбината роль Березников возросла. Народное хозяйство получало от него дефицитную продукцию, которую ранее приходилось закупать за границей. В целях увеличения азотного производства возводилась вторая очередь предприятия.

В 1933 году в город химиков приехал М. И. Калинин. Газета «Известия» сообщала:

«Усольская, 6 июня. Утром 6 июня в Березники прибыл М. И. Калинин. На вокзале Всесоюзного старосту встречали руководители районных организаций и химкомбината. Приняв рапорт начальника почетного караула, тов. Калинин отправился

на заводы химкомбината. После осмотра ТЭЦ Михаил Иванович в беседе с инженерами комбината интересовался технологическими процессами получения продукции и затем указал на необходимость усиления дисциплины, большей четкости в работе, большего внимания к чистоте комбината».

Вечером в парке при Дворце культуры имени В. И. Ленина возле летней эстрады состоялся многотысячный митинг, на котором после приветственных речей выступил М. И. Калинин. Он, как писали газеты, охарактеризовал значение химкомбината в развитии сельского хозяйства, в развитии науки и остановился на роли нового пролетарского центра — Березников.

Шел 1934 год. Страна жила заботой спасения челюскинцев. В Березниках строилась улица, названная в их честь. Очевидцы рассказывают, что приехавший в августе 1934 года народный комиссар тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе, осматривая неоштукатуренные фасады новых построенных из силикатного кирпича домов по улице Челюскинцев, спросил у сопровождавших его лиц:

— Как, по-вашему, чего не хватает у этих домов?

И, не дожидаясь ответа, сказал:

— Для своих рабочих вы строите такие унылые коробки.

Очевидцы утверждают, что именно с тех пор в городе стали уделять больше внимания внешности домов — появились фасады с лепными украшениями, эркерами и лоджиями. На улицах высаживались деревья. Появились первые газоны. По мнению многих, улица Челюскинцев теперь одна из красивейших в городе — не улица, а сплошная аллея берез, кроны которых уже почти сомкнулись и образовали тенистые своды над головой прохожих.

В том же 1934 году в Березниках побывала группа советских писателей. Среди них были известная поэтесса Вера Инбер, поэт и драматург Виктор Гусев, чешский поэт Барк. На встречах с рабочими они рассказывали о путях развития поэзии, читали свои новые стихи. Вера Инбер прочитала написанное экспромтом стихотворение о комбинате.

Двумя годами раньше здесь побывал замечательный прозаик Константин Георгиевич Паустовский. Он написал о комбинате и его строителях большой очерк, вышедший отдельной книгой. Писатель еще на заре развития химической промышленности, пожалуй впервые в советской литературе, поднял голос в защиту природы, дальновидно разглядев проблему, которая только теперь встала перед нами со всей остротой.

В очерке есть глава, рассказывающая о комсомольцах, создавших комиссию по охране природы и памятников истории. Группой энтузиастов руководил молодой партиец И. Ф. Коновалов, заведующий Усольским музеем.

«Фабрика, пишет К. Паустовский, — будет ежегодно перерабатывать два миллиона пятьсот тысяч тонн калийной соли — количество совершенно неслыханное. После переработки она получит пятьсот тысяч тонн хлористого калия и в качестве отброса два миллиона тонн поваренной соли на берегах Камы ежегодно будет сваливаться восемьдесят процентов того количества соли, каким можно снабжать шестую часть мира.

Тут-то наиболее пылкие из следопытов и встревожились. Ясно, что эти горные хребты соли засолят Каму и превратят ее в реку с морской водой. Погибнет рыба, пропадет питьевая вода, зачахнут прибрежные леса и села.

Прибежали к специалисту...»[5]

Усилия комсомольцев не пропали даром. Молодые березниковцы восьмидесятых годов продолжают эстафету своих предшественников, впервые вставших на защиту природы Прикамья.

Кроме природных богатств, группа, возглавляемая И. Ф. Коноваловым, взяла под охрану памятники истории и культуры — древние усольские здания, солеварни, сокровища искусства. Делать это было не так-то просто, потому что находились люди, которые по своей необразованности не понимали ценности архитектурных памятников и под видом разрушения старого мира ломали их, превращали в склады, в керосиновые лавки. Возникали нешуточные конфликты.

Дошло до того, что Ивану Коновалову, о ком так тепло рассказал всей стране К. Паустовский, пришлось уйти из музея. К счастью, это стало известно в «Комсомольской правде». Ее сотрудники, в том числе нынешний политический обозреватель газеты «Правда», Герой Социалистического труда Юрий Жуков, написали Коновалову письмо и попросили объяснить свой уход из музея.

Иван Федорович Коновалов ответил. Его письмо «Почему я покинул музей» было опубликовано в «Комсомольской правде», которая брала под свою защиту молодых краеведов.

«Не только в Усолье,— писала газета, но и в Соликамске, в Тагиле, наконец, в самом Свердловске, во многих городах Северного Урала, да и не только Урала, музеи, краеведческие организации влачат жалкое, полузабытое существование. И это тогда, когда расцвет СССР требует все более и более глубокого изучения и богатств, и прошлого всех уголков нашей замечательной страны».

На примере усольских следопытов «Комсомольская правда» защищала тысячи таких же энтузиастов в других городах, которые воспринимали выступление центральной газеты как призыв к действию. И пусть не сразу, а через годы, им удалось отстоять многие шедевры русского зодчества, хотя бы в том же Усолье.

Сегодня Березники нельзя представить без уникального усольского ансамбля, без прекрасного музея, как нельзя представить город и сам музей без Ивана Федоровича Коновалова, заложившего добрые традиции уважительного отношения к прошлому и к ценнейшим документам и событиям настоящего. Он стал хранителем истории города.

...Насыщенным и ярким был для Березников 1935 год.

И июне здесь открылась выездная сессия химического отделения Академии наук СССР, в которой приняли участие академики Н. С. Курнаков, Д. Н. Прянишников, А. Н. Фрумкин, профессора П. А. Чекин и А. Г. Бергман.

Приезд ученых внес небывалое оживление среди рабочих, проникавшихся уважением к химии. Состоялась декада науки и техники, где были прочитаны доклады и лекции о путях развития азотной промышленности, о новых научных открытиях. Академики и профессора встречались с рабочими и инженерно-техническими работниками в цехах.

Осенью в стране началось стахановское движение. Первым в городе поддержал этот почин аппаратчик содового завода Иван Жемчужников. Его примеру последовал начальник смены цеха хлористого бария, бывший матрос с корабля «Кречет», участник штурма Зимнего и один из оставшихся в живых бойцов легендарного бронепоезда № 2, Яков Михайлович Дружинин. Аппаратчица Вера Зырянова перешла на обслуживание 14 серий ванн при норме 8. Время стремительно мчалось вперед. Совершалось событие за событием и одно ярче другого. Город приобретал трудовую квалификацию химика. На улицах появлялись радующие горожан первые метры асфальта. Подрастали деревца. Расцветали газоны. Жизнь впереди была неведома и так заманчива. Она обещала быть прекрасной. Но город так и не успел сменить намасленную спецовку на выходной костюм и сам был похож на тех подростков, что встали за установки его заводов в суровые годы войны.