Город женихов

Глава десятая

Клейт дождался семи и поехал ужинать в ресторан. Он не ошибся насчет снега. Крупные, влажные хлопья падали с неба, оседали на заборах, укрывали побуревшую зелень. Свободное место для стоянки он отыскал только перед парикмахерской. Обычно центральная улица в это время суток пустовала, если не считать нескольких пикапов, припаркованных у входа в салун «Крейзи хоре». Что же такое случилось сегодня? Волна теплого воздуха ударила ему в лицо, едва он отворил дверь ресторана. В зале было людно и шумно. Отыскав взглядом единственную помощницу Мэл, которая как раз подавала пирог братьям Андерсон, не сводившим глаз с занимавшей столик напротив Бриттани Мэттьюз, Клейт спросил:

— Лоэтта, где Мэл?

Он не понял, почему Нейл Андерсон вдруг сочно хохотнул, но румянец, заливший щеки Лоэтты Грехэм, скорее, успокоил его. Сегодня этот румянец был единственным естественным явлением в ресторане.

— Клейт, — заявил Нейл Андерсон, — ты просто счастливчик.

Сидевший рядом Норберт скалился как идиот. С нарастающим беспокойством Клейт обвел взглядом зал. Все столики были заняты, и в основном — мужчинами. Выражения их лиц определенно не понравились Клейту. Заметив за ближайшим столиком Люка и Вайета, он направился в их сторону и по пути поймал на себе веселый взгляд Клетуса Мак-Калли. Бумер Браун приподнял шляпу и широко ухмыльнулся. Клейт машинально ответил на приветствие, все отчетливее сознавая, что он — единственный человек в этом зале, который не в курсе происходящего. Он уже подошел к столику, где сидели Люк и Вайет, но тут уловил краешком глаза какое-то движение. Он сделал еще шаг и замер на месте как вкопанный. Он понимал, что на него устремлена не одна пара глаз, но не мог отвести взгляда от Мэл.

На ней была короткая розовая юбочка и прозрачная белая блузка с открытыми плечами. Волосы она скрепила на макушке ярко-красной заколкой, такого же цвета, как ее губы. Она напоминала неоновую рекламу. Зачем Мэл все это понадобилось, он мог только гадать. Клейт вскипел. Пока Мэл разливала кофе по чашкам отцу и сыну О’Трейди, он успел сделать шагов шесть. Если только Рори О’Трейди не прекратит сию секунду пялиться на ее грудь, он не станет считать оставшихся шагов, а просто подойдет и свернет этому бабнику шею.

— Спокойно, Клейт, — произнес Вайет, преграждая ему путь.

— Присядь с нами, — сказал Люк.

— Сначала дам Рори по носу.

— В этом нет необходимости, — успокаивающе проговорил Вайет, бдительно следя за его движениями. — Тебе незачем волноваться за мою сестренку. Она вполне способна сама справиться с Рори О’Трейди. Если он уж слишком забудется, она просто треснет его подносом по голове.

Клейт позволил Люку и Вайету отвести себя за столик, но сел спиной к стене, чтобы иметь возможность видеть весь зал. Кухонная дверь без конца крутилась, потому что Мэл сновала туда-сюда. И каждый из присутствовавших мужчин непременно реагировал на ее приближение. Вот скоты!

Клейт сдвинул брови, обернулся к Вайету и, стараясь говорить как можно спокойнее, спросил:

— Так собираешься ты арестовать ее или нет?

— За что же ее арестовывать? — возразил Вайет, тем не менее, понимающе улыбаясь.

— За эту юбку, длина которой не отвечает требованиям закона, черт возьми!

Люк и Вайет расхохотались, а Клейт откинулся на стуле и прикусил язык.

— Клейт, — окликнул его Люк, — если не прекратишь так скрипеть зубами, ты, чего доброго, сломаешь челюсть.

Клейт метнул на брата гневный взгляд.

— А тебе понравилось бы, если бы добрая половина здешних холостяков пожирала глазами твою жену?

— А ты думаешь, этого не бывает? — спросил Люк.

— Да девяносто процентов покупателей-мужчин, которые заходят в магазин Лайзы, уходят, ничего не купив, — сказал Вайет. — Но ведь ты хорошо знаешь наших парней, Клейт. Они, в общем, безобидные, славные ребята. И ты не имеешь права осуждать их за то, что они любуются таким прекрасным зрелищем.

Но Клейт считал, что на это у него прав достаточно.

Обычно ресторан закрывался в семь, а было уже пятнадцать минут восьмого, и ни один из «славных ребят» не собирался уходить. Мэл сама настояла, чтобы Клейт пришел ужинать в ресторан. Рано или поздно Мэл придется подойти к его столику и принять заказ, а уж когда она подойдет, Клейт докопается до сути происходящего.

Мэлоди потребовалось собрать все самообладание, когда она приблизилась к столику мужа. Несмотря на включенное отопление, Мэлоди слегка знобило. Может быть, она была слишком легко одета? Но ради того, чтобы удалось задуманное, стоило потерпеть. Все равно ничего другого она придумать не смогла. Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию, раз более тонкие средства не приносили результатов. Но ей, конечно, не следовало удивляться — разве когда-нибудь Клейт Карсон воспринимал тонкости?

Мэлоди не считала себя отчаянной женщиной, но тупиковая ситуация требовала радикальных мер. Надеть в конце ноября короткую юбку — для Мэлоди это был отчаянный поступок.

Теперь, когда она узнала, какое унижение переживал Клейт, когда Виктория сбегала от него в свою квартиру во время их недолгого супружества, Мэлоди поняла его стремление заставить ее сдать в аренду комнаты над рестораном. Клейт не хотел, чтобы повторилась старая история. Приближаясь твердой походкой к столику мужа, Мэлоди была исполнена решимости сочинить свою собственную историю. Правда, Мэлоди вовсе не собиралась привлекать столь многочисленную аудиторию, но в Джаспер-Галче слухи распространялись со скоростью света. Местные парни, первыми поужинавшие у Мэлоди, должно быть, бросились со всех ног в «Крейзи хоре» и разнесли новость. Но поскольку Мэлоди не могла попросить посетителей, заплативших деньги, удалиться, она постаралась, как могла, не обращать на них внимания. Это было не трудно — Клейт притягивал ее, словно пламя — мотылька.

— Привет, любимый! — воскликнула она, останавливаясь возле его стола. — Я очень рада, что ты сумел выбраться. Тебе, конечно, принести то, что ты всегда заказываешь по четвергам?

— Любимый… — пробормотал он несколько растерянно.

— Если ты еще не решил, чего хочешь, я могу для начала принести чашку кофе.

— Мэл! Какого черта ты тут вытворяешь?

Противясь желанию опуститься мужу на колени и дать отдохнуть натруженным ногам, она погладила его по худой щеке.

— Беру у тебя заказ, конечно.

— Я не голоден.

— Значит, только кофе? Я вернусь сию минуту.

— Мэл, постой!

Клейт продолжал ощущать прикосновение ее руки на своей щеке. Проживи он до ста лет, и то вряд ли смог бы забыть, как она обернулась к нему, прекрасная и грациозная, словно веточка ивы.

— Меня зовут Мэлоди, ты помнишь?

— Ну, хорошо, черт возьми, я буду называть тебя Мэлоди! При одном условии.

Она вскинула подведенные брови, скрестила на груди руки, и от этого движения легкая ткань блузки натянулась плотнее. Он увидел край кружевного лифчика. Не требовалось особо богатого воображения, чтобы представить себе то, что скрывалось под ним.

— Какое условие? — спросила она.

Клейт стащил с себя куртку и накинул ей на плечи.

— Чтобы ты надела вот это.

Звякнул колокольчик, и Клейт ощутил сквозняк от открываемой входной двери, но он не мог оторвать глаз от Мэлоди.

— Хорошо, Клейт, — ответила она, внезапно смутившись. — Но, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, выслушай меня. Видишь ли, всему, что я сегодня сделала, есть свое объяснение. Я хотела посмотреть…

— Привет, милый. Я вернулась.

В ресторане воцарилось молчание. Клейт не успел пошевелиться, как услышал шорох шелка. Что-то промелькнуло у него перед глазами, и в следующий миг его крепко целовали в губы…

Виктория!

Мэлоди отпрянула. Если бы вскочивший Вайет не поддержал ее, она упала бы на пол с высоты своих туфель на платформе. Почувствовав на плече руку брата, Мэлоди немного пришла в себя.

К ее глазам внезапно подступили слезы. Мэлоди успела забыть, какая Виктория высокая, стройная, изысканно красивая. Ее густые каштановые волосы, должно быть, были уложены в одном из самых дорогих парикмахерских салонов страны. Пальто ее стоило много дороже, чем месячная выручка Мэлоди. Кожа у Виктории была безупречно гладкой.

— Как давно мы не виделись, милый.

Клейт не видел Виктории и не имел от нее никаких известий с того дня, как она высадила Хейли на крыльце его дома в самом начале весны. Он насупился. Умела же эта женщина появляться не вовремя!

— Виктория, — проскрипел он, — какого черта ты здесь делаешь?

— Я решила нагрянуть неожиданно. Я скучала по тебе, милый!

Может быть, когда-то он и клюнул бы на ее сладкую улыбку и невинный вид, но только не сегодня.

— А как насчет Хейли?

— Разумеется, я скучала и по Хейли. У меня вся машина забита рождественскими подарками. — Она бросила через плечо взгляд на Мэлоди и сказала, взмахнув ресницами: — Знаю, напрасно ожидать, что в подобной лавчонке в декабре найдутся лимоны, но, может быть, ты попросишь здешнюю кухонную красотку принести нам два бокала чая со льдом?

Все посетители ресторана затаили дыхание. И Клейт услышал, как Клетус и Вайет одновременно пробормотали одно и то же слово из четырех букв. Клейт прищурился и уже собрался высказать Виктории все, что о ней думает, как легкое прикосновение пальчиков Мэлоди к его руке удержало Клейта — в самый последний момент.

Мэлоди сбросила с себя куртку и громко сказала:

— Сядь, пожалуйста, Виктория. Сейчас я принесу то, что ты просишь.

Люк и Вайет освободили стол, и Виктория с притворной скромностью опустилась на ближайший стул. Мэлоди, как во сне, направилась на кухню. Через минуту туда же вошла Лоэтта.

— Не собираешься же ты ее обслуживать!

Ухватившись за край стола, Мэлоди пыталась принять решение. Все шло так хорошо! Неужели теперь она проиграет, и проиграет окончательно?

— Мэлоди, — тихо окликнула ее Лоэтта.

Мэлоди очнулась. Собравшись с мыслями, она положила в два стакана лед и налила прозрачной коричневой жидкости. Потом со злорадством добавила в каждый стакан по ломтику лимона.

— Что ты хочешь делать? — спросила Лоэтта.

Взяв стаканы, Мэлоди двинулась к двери.

— Собираюсь угостить эту женщину так, как она того заслуживает.

Изобразив на лице улыбку, она решительно вошла в зал. И произнесла, пристально глядя на Викторию:

— Высокомерное отношение к себе я бы как-то пережила. И, скорее всего, стерпела бы твое пренебрежительное замечание о моем ресторане. Но, поцеловав моего мужа, ты зашла слишком далеко. Может быть, это тебя охладит.

И она подняла стаканы на уровень плеч и занесла их над коленями Виктории.

— Клейтон, сделай же что-нибудь! — вскричала Виктория.

Хейли тоже называла своего отца Клейтоном.

Руки у Мэлоди дрогнули, и она не смогла сделать последнего движения — вылить содержимое стаканов на изящные колени Виктории. Эта женщина все же оставалась матерью Хейли. Одному Богу известно, почему, но девочка любила ее, и Мэлоди не смогла заставить себя причинить вред той, кого любила Хейли.

— Клейтон!

Клейт слышал испуганный, немного наигранный возглас Виктории, но, не отрываясь смотрел на Мэлоди. Как он только мог подумать, что она хоть сколько-то напоминает Викторию? Да, Виктория красива, но — искусственной… холодной красотой. Мэл же красива во всех отношениях. Даже в ее сегодняшнем крикливом наряде. Красота Мэл шла изнутри, она светилась и трепетала, как пламя свечи на легком летнем ветерке.

Клейт встал и взял Мэлоди за руку. Та слабо ахнула в тот миг, когда губы Клейта прижались к ее губам.

Поцелуй длился долго и становился все нежнее… Но вот Мэлоди открыла глаза, слегка откинула голову. Клейт еле удержался от того, чтобы не начать целовать ее снова. Ее глаза были совсем близко… То же самое чувство, что сияло в них, переполняло и его сердце.

— Подумать только, Клейтон, — насмешливо проговорила Виктория, — похоже, ты снизил свои требования.

Клейт перевел взгляд с одной женщины на другую. Теперь, увидев их рядом, он недоумевал: почему ему потребовалось столько времени, чтобы понять разницу между истинной красотой и ее внешними мишурными атрибутами?

В ресторане стояла такая тишина, что можно было услышать звук упавшей булавки.

— Хейли сегодня ночует у моих родителей, Виктория. Я знаю, что она тебе обрадуется, и на этот раз, так и быть, устрою вам встречу. Но в следующий раз тебе придется заранее предупреждать о своем приезде.

Виктория прищурилась. После продолжительного молчания она перевела взгляд на стол, куда Мэлоди поставила стаканы с чаем. Клейт напряженно ждал, как она поведет себя. Опустив руку с безупречно отшлифованными ноготками на бедро, она процедила со снисходительной усмешкой:

— Мне все понятно.

Но Клейт не был уверен, что это так.

— Хейли счастлива, Виктория.

Виктория покачала головой. Оттопырила губы.

— Не знаю, как может кто-то быть счастлив в этом городишке.

Клейт пожал плечами. Он сомневался, что Виктория будет счастлива, где бы то ни было.

— Я люблю Хейли, — что бы вы все ни думали, — сказала Виктория, игнорируя откровенно глазевших на нее посетителей. — Но сейчас не могу остаться. Я заехала, только чтобы передать рождественские подарки. Я оставлю их на ферме. Скажи Хейли, что я ей позвоню. И очень скоро.

Всегда питавшая склонность к драматическим сценам, Виктория отбросила волосы на спину и направилась к выходу. Когда дверь за ней закрылась, мужчины Джаспер-Галча, все как один, громко зааплодировали. Бумер присвистнул, а Нэд Андерсон сказал:

— Все же стоило опрокинуть чай на эту штучку.

— Жаль, что ты передумала, Мэлоди, — поддакнул брату Нейл.

Клейт взял Мэлоди за руку и заглянул ей в глаза.

— Это потому, что Мэлоди слишком великодушна, — ответил он. Мужчины согласно закивали. — А теперь, — продолжал Клейт, удерживая взгляд жены, — спектакль окончен. Ресторан закрывается на ночь. — И добавил, слегка приподняв брови: — Ведь ты же не будешь возражать?

Мэлоди кивнула и увидела, как у Клейта дрогнули губы. Его охватило страстное желание схватить ее в охапку и унести в какое-нибудь тихое, укромное место… Он обвел взглядом зал. Вайет и Люк улыбались во весь рот, Клетус щелкал подтяжками, Джейсон Такер выглядел таким довольным, каким Клейт его еще ни разу не видел. Даже Рори ОТрейди, казалось, радовался подобному повороту событий. Лоэтта, покраснев до ушей, подала голос с противоположного конца зала:

— Я смогу и сама здесь все закрыть…

Мэлоди быстро прошла впереди мужа на кухню, затворила дверь, повернулась. И Клейт увидел в ее глазах, все то же чувство… Он ощутил пьянящую радость от того, что любим этой женщиной. И одновременно ему стало не по себе от сознания, что до счастья все время оставался только один шаг.

— Мэлоди! Я был таким идиотом…

— Не беспокойся ни о чем, Клейт, — прошептала она.

— Ты так быстро простила меня?

Она посмотрела на него таким взглядом, каким смотрела сотни раз.

— Кто говорит, что быстро? Я намерена предоставить тебе возможность всю оставшуюся жизнь наверстывать упущенное.

Клейт хотел ответить ей, но был вынужден откашляться. Только он решил, что в их споре поставлена точка, как Мэлоди сказала слова, задевшие его за живое. Горло Клейта сжалось, сердце учащенно забилось. С ней он никогда не сможет быть спокоен — он понял это еще в тот день, когда в детстве она пнула его в голень. Он отступил, еще раз окинул ее взглядом. Да, с Мэлоди его ожидают трудные дни, но именно таких трудностей он и хотел. Клейт взял ее за руки и привлек к себе.

— Тебе говорили когда-нибудь, что у тебя красивые глаза? И губы, созданные для поцелуев?.. Я люблю тебя, Мэлоди.

Ответ Мэлоди утонул в поцелуе. Она обвила руками его шею и в его объятиях забыла обо всем. Она любила этого неулыбчивого человека с сильными руками.

— Вот это очень кстати, — пробормотала она, когда им обоим не хватило воздуха и они наконец оторвались друг от друга. — Я всю жизнь ждала, что ты скажешь мне эти слова, Клейт Карсон. — Заглянув ему в глаза, Мэлоди прошептала: — Повтори их, пожалуйста, еще раз.

— Я повторю, я стану повторять их по сто раз в день, если ты захочешь… или по сто раз за ночь. — В его глазах снова появилась истома, вовсе не означавшая, что его потянуло ко сну. А губы его раздвинулись в блаженной улыбке.

— Клейт, — прошептала Мэлоди, уклоняясь в последний миг от его жадно ищущих губ, — мне нужно что-то сказать тебе…

Но он схватил ее на руки так стремительно, что она ахнула.

— Потом, — прорычал он. — Сейчас нам нужно поскорее добраться до какой-нибудь кровати.

Он только тогда опустил ее на пол, когда за ними закрылась дверь ее квартиры на верхнем этаже. Но тут же привлек к себе и крепко обнял.

— Ты знаешь, что я сейчас сделаю?

Мэлоди взглянула на его губы. И хотя его намерения не оставляли сомнений, все-таки покачала головой, потому что хотела, на всякий случай, послушать, что он скажет.

И Клейт сказал, увлекая ее за собой в спальню:

— Я поцелую тебя. А потом я буду целовать тебя снова и снова.

Бросив взгляд на туалетный столик, где лежал маленький пакетик, который она в начале недели купила в аптеке, Мэлоди сказала:

— Клейт, но это займет всего секунду.

— Нет, сначала я расстегну все пуговицы на твоей блузке, одну за другой. Потом сниму ее с тебя. А потом…

— Клейт, нам, в самом деле необходимо кое о чем поговорить.

— Я и говорю… о том, что сейчас будет. Потому что, когда на тебе уже совсем ничего не останется, я сначала вдоволь нагляжусь на тебя. А когда этого мне покажется мало, я…

И он быстро расстегнул на ее блузке верхнюю пуговицу, потом вторую, третью.

— Клейт… — выговорила Мэлоди, чувствуя, как блузка соскальзывает с ее плеч.

— Я не остановлюсь до тех пор, пока ты меня об этом не попросишь. Пусть даже наступит завтра…

Мэлоди пребывала наверху блаженства. Клейт любит ее, находит ее желанной, он не в силах сдержать своей страсти.

— Завтра… Но на завтра я записана на прием к врачу.

— К врачу? Разве ты больна?

Мэлоди с легким стоном закрыла глаза, когда ее лифчик упал на пол поверх блузки.

— Больна? — переспросила она, откидывая назад голову. — О нет, я не больна, Клейт. Я беременна.

Клейт застыл на месте.

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно.

Он улыбнулся во весь рот.

— Черт побери, все-таки тебе удалось преподнести мне сюрприз.

— Значит, ты счастлив?

Он швырнул шляпу на кресло, расстегнул рубашку. Ботинки со стуком упали на пол… И вот они уже лежали рядом на кровати и он осыпал поцелуями все ее тело.

— Я люблю тебя, Мэлоди. Да, я счастлив! И что-то подсказывает мне, что через несколько минут стану еще счастливее.

Возможно, подобное самомнение и заслуживало наказания, но Мэлоди вся была поглощена собственными ощущениями, которые у нее вызывали прикосновения Клейта к ее коже, а также его стараниями, как можно быстрее снять с нее ярко-розовую юбку. Его пальцы запутались в атласных оборках. Захватив что-то белое и гладкое, он недоуменно спросил:

— Что это такое?

Мэлоди ласково провела рукой по платью, которое она положила на кровать в ту ночь, когда перевозила свои вещи на ферму.

— Мамино свадебное платье, — прошептала она. — Я оставила его здесь — вместе с надеждой надеть когда-нибудь.

Клейт замер. Ему вспомнилась маленькая девочка с тоненькими ножками и длинной белокурой косой, державшая за руку брата на тихом кладбище… когда-то давным-давно, весенним погожим днем. Эта девочка выросла и превратилась в изумительную женщину. И она заслужила, чтобы ее надежды сбылись. Он обхватил ее лицо обеими руками и вздрогнул, потрясенный глубиной охватившего его чувства.

— Ты выйдешь за меня замуж еще раз? Перед Богом и людьми… в этом самом платье? Что ты скажешь?

Выражение, с которым он произнес эти слова, едва не заставило ее расплакаться.

— Хорошо, — прошептала Мэлоди. — Но, может быть, сначала мы закончим то, что начали…