Город королей

Роб Дж. Хайес

Город королей

Перевод: Kuromiya Ren

Пролог

9 месяцев назад

Роза

Роза поняла, что проводить переговоры в городе, названном Мелкая Могила, было не лучшим знаком, но ничего не поделать. Это была нейтральная земля между ее территорией и тем, что оставили кровавые. Город призраков без жизни, утопающий в пыли. Такие места были повсюду в Пустоши, заброшенные поселения, становящиеся руинами. Было сложно жить в долинах, когда разбойники и сборщики налогов забирали все, чем ты владел, а потом приходили за большим через три дня.

Солдаты стояли по бокам главной улицы. Некоторые стояли открыто, другие проходили в здания, устраивались в окнах с луками наготове. Роза заметила мужчин и женщин в черном из Тигля, знала, что хотя бы один из кровавых лордов появился. Нильс Брекович редко покидал свой неприступный город просто так. Может, он переживал.

Бетрим прислонялся к столбику со знаком неподалеку. Там было название города, но Черному Шипу было все равно. Он, наверное, и не мог это прочесть. Но Розе было спокойнее с мужем рядом. Они были в этой ситуации вместе.

Роза подавила желание проверить карманы кожаной брони, где были ножи. Они всегда были под рукой на всякий случай. Это успокаивало, хоть она знала, что не могла их использовать. Хоть капля крови, и Мелкая Могила превратится в кровавую открытую могилу. Солдаты с обеих сторон улицы убьют друг друга.

Две фигуры появились из старой таверны в другом конце улицы. Одна была, конечно, Нильсом Брековичем, его напомаженные усы и пристальный взгляд выдавали его. В кольчуге и с длинным мечом он выглядел как воин из историй о нем. Рядом с ним стоял высокий мужчина в мантии цвета кости. Роза не узнавала его, но его желтые глаза вызывали тревогу.

С обеих сторон конфликта были стрелы и острая сталь, и если один палец дернется, все закончится кровопролитием. Ни одна сторона не хотела этого. Никто не выберется живым.

Нильс Брекович сошел с деревянного крыльца таверны в пыль. Он прошел в центр улицы. Роза сократила расстояние между ними.

— Чего ты хочешь, Черный Шип? — сказал Нильс Брекович, игнорируя Розу и глядя на ее мужа. Он не повысил голоса, но его было слышно.

— Я вызвала вас сюда, лорд Брекович, — сказала Роза со злобной улыбкой.

— Шлюха! — рявкнул Нильс Брекович и взглянул на Розу, а потом повернулся к Бетриму. — Ты заполучил часть земли тех, кого убил. Молодец. В твоей власти город, может, пара деревень. Ничего ценного. Но нужно больше пары кровавых семей в земле, чтобы ты удержал свой приз. Ты никогда не будешь больше, чем кровожадным военачальником без поддержки от меня и других семей. Так чего ты хочешь? Получить право на город Чейд? Титул?

Роза издала смешок.

— Ему все равно. Черный Шип тут только на случай, если придется махать топором. Вы имеете дело со мной.

Нильс Брекович снова презрительно посмотрел на Розу.

— Место женщины на ее спине или на ее коленях.

Роза подавила ругательство и выдавила слова сквозь зубы. Она пообещала себе, что в этот раз использует дипломатию.

— Я тут, чтобы обсудить вашу капитуляцию, лорд Брекович. Моя армия уже больше вашей, и земли у меня теперь больше, чем у любой семьи кровавых. Может, вам стоит молить меня о праве на власть.

— Молчать, женщина! — прошипел Нильс Брекович. — Ты оскорбляешь меня, Черный Шип. Я пришел сюда по-хорошему, чтобы обсудить твое повышение до статуса с настоящей властью, несмотря на советы некоторых. Я готов предложить то, что ты не получишь, махая топором. Хватит прятаться за своей сучкой, говори со мной как мужчина.

Бетрим издал смешок и покачал головой. Роза вздохнула.

— Лорд Брекович, мой муж знает, у кого тут власть…

Нильс Брекович с яростью посмотрел на нее.

— Мне самому показать, где твое место?

— Мое место, — прошипела Роза, не выдерживая, — на троне с властью над Пустошью, и ваша кровь должна быть на земле за мной.

Нильс Брекович фыркнул.

— Вот видишь, как быстро переговоры переходят к угрозам из-за участия женщины. Это твой последний шанс, Черный Шип.

— Переговоры — просто требования с поддержкой из угроз, — Роза шагнула вперед, пронзая Нильса Брековича каменным взглядом. — Вот мои требования. Уходите. В изгнание. Все члены выживших семей кровавых. Я даже сама обеспечу вам корабли. Ваше время прошло. Пустошь принадлежит мне.

Кровавый лорд снова пристально посмотрел на Розу.

— Шлюха! Веди свои жалкие армии. Веди своих головорезов и продажных мечей. Собирай предателей, которые должны знать своих истинных хозяев. Кровавые объединятся против тебя. Мы раздавим тебя, как сделали со многими до этого. И, когда твоего мужа повесят, я научу тебя твоему месту. А потом ты умрешь с моим членом у тебя во рту, как шлюха, какой ты рождена! — и Нильс Брекович развернулся и пошел прочь.

Роза скрипнула зубами, терпение и раздражение воевали в ней.

— Это последний шанс, лорд Брекович. Я предлагаю изгнание. Мирный исход. Последний шанс спасти семью и свой род. Прошу, не глупите. Примите предложение, потому что я его не повторю. Уйдете сейчас, и это закончится кровью.

Нильс Брекович остановился и оглянулся, но не на Розу.

— Как жаль. Ты — трус, Черный Шип. Ты должен был говорить со мной как мужчина, а не посылать женщину молить за тебя, — и он ушел, мужчина в белом последовал за ним.

Бетрим медленно подошел сзади и плюнул на пыль улицы.

— Значит, война?

Роза кивнула. Она знала, что этим все кончится, но должна была попробовать. Теперь хотя бы никто не скажет, что она не пыталась решить все иначе.

Бетрим шмыгнул и потер обожженную часть лица.

— Тебе решать, любимая. Скажешь идти, и мы пойдем. Скажешь убить, и мы спросим, кого. Мы все за тобой. Вся Пустошь, уверен.

Роза улыбнулась и голодно посмотрела на своего мужа.

День 1 — Осада

Черный Шип

Бетрим хотел к чему-то прислониться. Он всегда ощущал себя безопаснее с чем-то твердым за спиной, так он вряд ли получил бы оттуда нож. К сожалению, он не мог найти такое, когда сидел на коне.

— Не помню, чтобы они были такими большими, когда мы последний раз тут были, — сказал он.

— Стены? Или те, кто на них ходит? — спросила Генри. Бетрим посмотрел на маленькую убийцу одним глазом, увидел усмешку под шляпой. Он не видел ее глаза, но был уверен, что они были прикованы к городу перед ними.

Бетрим пожал плечами.

— И то, и другое? — все было размытым в прошлый раз, когда они были в Тигле. Бетрим помнил цепи, гремящие на его запястьях, стирающие кожу. И он был без сознания, и его собирались казнить. Но, если подумать, сам город он мало помнил — только немного тьмы камеры. Стены были такими высокими и толстыми, что напал бы только глупец. Но вот он вел армию в атаку.

Он посмотрел на стены, щурясь, прикрыл глаз левой ладонью с тремя пальцами.

— Что свисает со стен? То, о чем я думаю?

Генри плюнула и цокнула языком. Бетриму не нужно было смотреть на нее, чтобы знать, что она скалилась.

— Тела. И много.

— Те, кого мы знаем?

Генри фыркнул.

— Там всегда те, кого мы знаем, Шип.

Бетрим кивнул и стал рыться в седельных сумках. Он не сводил взгляда с тел. Он не мог сосчитать точно, но Бетрим решил, что их были сотни, а это было много. Они висели на длинных веревках, на уровне середины стены. Гниющие тела в его цветах. Это были его солдаты. Мужчины и женщины, следующие за Черным Шипом на войне. Бетрим вытащил флягу вина из сумки и поднял в сторону стены.

— Выпьем за павших, — он сделал глоток дешевого вина и передал флягу Генри.

— Мы скоро присоединимся к ним, — закончила Генри тост и скривилась от вкуса вина, вернула флягу.

Генерал Курт Верит прибыл — его конь был больше многих, нес большого мужчину в броне — и направил отряды расставлять военный лагерь достаточно далеко от стен, чтобы не попали стрелы. День уже прошел зенит, и вскоре свет начнет угасать. Неприрученные Ветра были холодным серым простором так далеко на севере, что, хоть жаркое солнце озаряло их, ночью было хуже, место казалось безжизненным. Только камни и одинокие кусты, порой козлы смотрели на проходящую армию. Это и лай собак, преследующий их на каждом шагу. Бетрим ненавидел север, ненавидел холод, он желал, чтобы кровавые ублюдки устроили последнюю крепость в месте теплее.

— Тут хоть будет чем заняться до прибытия леди, — сказал Бетрим, почесав обожженную сторону лица. — Так она будет в лучшем настроении, чем обычно.

Генри издала смешок.

— Не начинай, — предупредил ее Бетрим. — Она — кошмар в ее состоянии.

— Ты дал ей это состояние, — Генри повернула голову и хитро посмотрела на Шипа, ее глаза обрамляли шрамы, оставленные демонами.

— Это не было планом.

Генерал Верит рассмеялся и развернул коня, закричал приказы отрядам, месящим землю за ними. Звуки тысяч солдат, стучащих по земле, были не тем, к чему Бетрим привык. Хуже, что звук был за ним весь путь. Роза говорила, так было, когда вел отряды. Но Бетрим все же выбрал двадцать тысяч людей сзади, чем ехать еще час в карете.

Бетрим соскользнул с коня и неловко приземлился. Он сделал несколько шагов изогнутыми ногами, потирая пах. Он так и не привык к езде верхом.

Вскоре звуки марширующих отрядов стали звуками отрядов, расставляющих палатки и роющих траншеи. Хворост выгрузили из телег, бревна с острыми концами вбили в землю. Он считал, что это могло отпугнуть атаку всадников. Курт Верит знал свою работу, и это была работа генерала армии Розы.

Бетрим прошел по лагерю и посмотрел на стены Тигля, подобрался так близко, как только осмелился. Они выглядели как серьезный вызов. В прошлый раз он был тут пленником. Его избили и притащили к гадкому Нильсу Брековичу. Даже тогда Бетрим заметил бойницы и решил, что осада этого города будет почти как самоубийство. Теперь он собирался броситься на эти бойницы.

— Выглядит плохо, — сказал Бетрим под нос. Его взгляд притягивали трупы, украшающие стены. Он вспомнил другое тело, висящее со стены. Бен Шесть Городов был другом дольше, чем Генри, был частью группы Черного Шипа. Но это не помешало Йогаренам повесить его.

— Скажи ей это, — ответила Генри. — Может, она хоть раз поступит умно и развернет нас к дому.

— Вряд ли. Особенно, когда она увидит прием, — Бетрим отвернулся от сцены, отвращение исказило его лицо, делая его еще уродливее.

— Лорд Шип, — сказал юноша высоким голосом. Мопс был достаточно взрослым, чтобы знать, как сунуть член в женщину, но Роза настаивала, что он был отличным слугой, и Бетриму в его статусе нужен был отличный слуга. Но Бетрим не любил, когда его звали лордом.

— Знаешь, почему они зовут это пыльником, Мопс? — Бетрим повернулся к парню и указал на его длинный плащ.

— Эм, нет. Сэр?

Бетрим усмехнулся, шагнул к парню и сжал воротник его плаща. Он встряхнул пыльник одним рывком, и вся пыль дороги, собравшаяся за восемь часов, ссыпалась с него. Мопс отпрянул, кашляя и отплевываясь. Бетрим рассмеялся и хлопнул парня по плечу.

— Пару лет назад я сказал бы, что парни, как ты, долго не протянут, — сказал Бетрим. — Но Роза меняет игру, и я верю, что парни, как ты, протянут дольше всех.

— Сэр? — спросил Мопс.

Парень похлопывал себя, стараясь убрать пыль с накидки. Бетриму казалось странным, что накидка парня была, как грудные пластины солдат, с его символом. Было страннее то, что у него был символ. Черная роза с увеличенным черным шипом. Он звал это подходящим.

— Она чего-то хочет? — спросил Бетрим.

— Леди Роза просит вашего присутствия, сэр.

— Просит? — спросила Генри и рассмеялась. — Эта женщина не просит. Это требование, не ошибись.

— Генри, — сказал Бетрим лучшим предупреждающим тоном.

— Что? Я уже делаю, что мне сказано. Я не обязана любить эту заразу.

Бетрим кивнул. Не было смысла спорить с ней в этом. Он повернулся и посмотрел на лагерь, который устанавливали с шумом. Сотни солдат ходили туда-сюда, некоторые в форме и пыльной броне, другие сняли это, чтобы работать с меньшим грузом на них. Многие солдаты кивали Бетриму, когда он проходил, и он видел что-то, близкое к уважению, на их лицах. Не так давно эти лица выражали бы страх или гнев. Бетрим не знал, если честно, что предпочитал.

На северном краю Пустоши воздух был холодным, а Бетрим никогда не любил холод. Он не снял кожаную броню и пыльник, даже если они внутри пропитались потом. Он провел годы в долинах Пустоши, работал, бегал от одного края континента к другому. Порой его преследовали блюстители закона; порой его прогоняли люди, играя, желая сделать себе имя, убив его. Не так давно он стал регулярно мыться, и теперь он понял, что скучал по расслабленности в горячей ванне. Он размяк. Вот, что произошло.

Он нашел коня почти там же, где и оставил. Солдаты знали, что это был его конь, знали, что не нужно было трогать лошадь с плохим темпераментом без его приказа. Он не знал, когда ему придется запрыгнуть на лошадь и быстро уехать, и ему не нужно было бродить по лагерю в поисках проклятой лошади.

— Едем обратно, — сказал Бетрим, остановившись возле коня. Лошадь повернула голову и недовольно посмотрела на него. — Знаю. Мы оба этого не хотим. Но мне нужно увидеть женщину, для этого нужно ехать обратно. Она не будет рада, если я заставлю ее ждать, добираясь до нее пешком.

Он сунул ногу в стремя и закинул другую ногу на спину, забрался в седло. Генри и Мопс забрались на своих лошадей, и Бетрим направил лошадь вдоль колонны прибывающих солдат.

Карета была в паре миль за колонной, и лошадь быстро добралась туда. Солдаты тянулись впереди и позади, сколько мог видеть глаз, и Бетрима это каждый раз поражало. Столько человек билось за него. Казалось, под его знаменем объединилась половина Пустоши, или они просто хотели избавиться от кровавых так сильно, что даже приняли темное имя Черного Шипа как своего спасителя.

Карета была большой, там могло легко уместиться восемь человек. Но даже один разозлил бы Розу. Кучер выглядел печально, платок висел поверх рта и носа, он щурился от пыли, поднятой толпой марширующих людей. Он мучительно кивнул приблизившемуся Бетриму.

Бетрим спрыгнул с лошади во второй раз за недавнее время и потер пах. Кучер не остановил карету, и Бетрим легким шагом двигался рядом с ней, стараясь набраться смелости и открыть дверцу. Шип и роза его символа на двери, казалось, смотрели на него с укором.

— Я тебя вижу, Бетрим, — голос Розы не был резким или злым. У нее было терпение льва, ждущего часами в кустах, пока стадо паслось, пока не удастся напасть на слабого. Бетрим не считал себя слабым, но Роза точно впилась в него когтями.

Генри соскользнула со своей лошади и решила шагать рядом с ней. Бетрим видел из-под ее шляпы, что она усмехалась, ее подбородок пересекали светлые шрамы. Демоны оставили след на всех, но на Генри — больше всего.

— Пожелай мне удачи, — сказал Бетрим.

— И я отлично тебя слышу, любимый, — у Розы был хороший слух, как у черных существ, которые летали по небу в…

Дверца кареты открылась, Роза отклонилась, кривясь, на сидение с подушками. На ее лице была гримаса, которая говорила Бетриму, что ему лучше слушаться, пока ее терпение львицы не иссякло.

Бетрим глубоко вдохнул и выдохнул, забрался в карету и закрыл дверцу за собой. Он сразу же заметил жару. Тяжелые шторы висели на окнах, и они хорошо удерживали тепло внутри. Бетрим считал себя немного потным в дороге, но тут он будто таял.

Роза посмотрела на пол кареты, и Бетрим проследил за ее взглядом своим глазом. Он уже привык к одному глазу. Он пожал плечами, только такое извинение ее ждало.

— Мы прибыли? — спросила Роза. Ее голос был как сладкий мед в его ушах. Ее ладони лежали на округлившемся животе, и ее платье не скрывало его. Роза всегда любила облегающий шелк, даже когда живот стало видно. Бетрим не был против. Что-то в том, что женщина вынашивала его ребенка, восхищало его, и он хотел ее даже больше.

— Да, — Бетрим кивнул. Он почесал обожженную часть лица ладонью с тремя пальцами и просунул палец под повязку на глазу. Немного пыли попало туда и раздражало пострадавшую кожу. — Курт все организовывает. Он полезен в таком деле.

— Мы ему достаточно за это платим, — вот это. Последние пару месяцев Роза была вежливой, как всегда, и ее голос ничего такого не выдавал, но было что-то в том, что она говорила и как. Это делало ее ужасом для окружающих. Бетрим не мог дождаться, когда она родит. Ему было сложно вспомнить время, когда она не была беременна.

Карета дернулась, колесо попало в яму, и Роза скривилась и прижала ладони к животу. Бетрим увидел, как она стиснула зубы, но ее голос был спокойным, когда она сказала:

— Я не могу дождаться, когда выйду из этой кареты и смогу идти сама.

— Тебе стоит ходить в твоем, кхм, положении?

— Я ношу твою дочь, Бетрим. Я не калека.

Бетрим кивнул.

— Точно, — ему было странно, что она звала ребенка дочерью. Никто не знал пол, пока ребенок не родится, но матери были странными, когда дела касались их детей.

В карете было душно, и Бетрим решил, что нуждался в воздухе. Он подвинул тяжелую штору и увидел снаружи оскал Генри.

— Ты впустишь пыль, — спокойно сказала Роза.

— Ага, — согласился Бетрим и закрыл штору. — Мопс сказал, ты хотела меня видеть.

— Я хочу им всем смерти, Бетрим, — голос Розы не изменился, но красивые голубые глаза холодно блестели. — Всем.

— Потому мы тут, да?

— Я хочу головы Дроана и Брековича на копьях. Я хочу сообщить всей Пустоши, что я избавила их от кровавых пиявок. Я хочу надеть корону на голову и звать себя королевой. И я хочу сделать это до того, как наша дочь родится.

Бетрим снова почесал ожог. В такие времена хотелось сплюнуть, но карета была нарядной, и Роза это не одобрила бы.

— Времени не так много, но мы постараемся.

— Я о том, что это нужно делать быстро, Бетрим.

— Ага, — Бетрим кивнул. — Уверяю, ты позвала не того. Нужно было звать генерала. Я не шарю в войне. Я просто стою рядом с ней и согласно хмыкаю, когда он отдает приказы. И отряды счастливы. Смотрят на меня, словно у меня есть все ответы для них.

— Курт Верит — не мой муж, и он не будет сидеть со мной на троне.

— Трон для двоих? — Бетрим улыбнулся Розе. Она была одной из немногих, кто не боялся, когда он улыбался, хоть это тянуло за его обожженную плоть, и он выглядел наполовину монстром. — Звучит интересно.

— Да, — Роза подмигнула ему, и его кровь закипела. Он ощущал запах ее духов, земной и сладкий, и он хорошо знал, что от беременности ее грудь стала пышнее. — Но мы ничего не сможем, если не уберем последних кровавых из Тигля, — она вздохнула. — Если мы не раздавим их тут, они будут гнить в моем королевстве, как зараженная рана.

— Да. Понял. Чем быстрее, тем лучше.

Бетрим склонился в карете и прижал ладонь с пятью пальцами к большому животу Розы. Она улыбнулась ему, сжала его ладонь и подвинула чуть ниже и левее. Он подождал немного и ощутил, как что-то двигалось под кожей. Было странно думать, что в ней был человечек. Еще страннее было то, что Бетрим поместил его туда.

— Уже скоро, — Роза улыбнулась Бетриму. Он невольно улыбнулся в ответ. — Я хочу, чтобы наша дочь знала мир. Без проклятой игры, сделавшей нас такими.

— Да, любимая. Мы…

— Шип! — голос Генри был резким, в дверцу кареты постучали. Бетрим перестал улыбаться и убрал руку. Он открыл дверцу, увидел Генри со сдвинутой назад шляпой, ее лицо со шрамами было мрачным.

— Что такое? — спросил Бетрим.

— Простите за это, — Генри кивнула Розе. Генри никогда не нравилась жена Бетрим, наверное, из-за гадостей, совершенных ее братом, но между ними точно было уважение. — С солдатами пришла весть. Мы нужны Перну.

Мопс стоял за Генри, выглядя нервно, прижимая ладонь к рукояти меча.

— Да? — спросил Бетрим.

Генри кивнула, блеск старой убийцы проступил на лице с резкими чертами. Она почти рычала, когда сказала:

— Хаарин нашла его.

2

Черный Шип

Они нашли Перна Сузку почти в конце колонны движущейся стали, плоти и пыли. Некоторые солдаты решительно игнорировали большого воина, другие обступили и задавали вопросы. У его ног лежала женщина, кровь текла из нее на пыль дороги. Она была в бронзовой кольчуге под белым кожаным пончо и конической соломенной шляпе.

Сузку поднял голову, когда они приблизились, и его лицо было печальным. Он убил не первого Хаарин из своего клана и не последнего. Они будут приходить, пока не убьют его, отправив в загробный мир защищать клиента, которого он не смог защитить в жизни. Так поступали Хаарин. Это было глупо, по мнению Бетрима.

— Это разочаровывает, — сказал Бетрим, остановив коня неподалеку. Солдаты разошлись, оставались неподалеку, но не приближались. Он соскользнул с седла, кривясь, пошел к Сузку, хромая.

— Женщина в этот раз, — сказала Генри. Она прошла мимо Бетрима, чтобы посмотреть на кровь, текущую из шеи Хаарин.

— Ее звали Феил, — сказал Сузку. — Она была Хаарин.

Бетрим кивнул.

— Они все проклятые Хаарины. Ты, насколько я вижу, единственный Хонин во всей Пустоши. Потому они бросаются на тебя, — он остановился у тела и присел, чтобы лучше рассмотреть труп.

Бетрим признавал, что был уродливым даже до того, как четвертый охотник на ведьм поджег его лицо, но эта женщина делала его похожим на милого парня из публичных домов, которого выставляли для девиц и людей со странностями. Ее нос был картошкой на ее лице, ее кожа была молочно-белой с коричневыми пятнами, а брови соединялись в одну линию темно-каштановых волос. Он понимал, почему она скрывала шляпой лицо. Но это уже было не важно. Все выглядели ужасно в смерти. И воняли ужасно.

Бетрим встал, игнорируя хруст в коленях. Он потянулся и сжал ладонью с пятью пальцами топор, висящий на спине. Он больше подходил для рубки деревьев, чем для боя, но это было не важно. Бетрим давно понял, что сражаться топором было тяжело, ведь нужны были две ладони, а у него на одной было всего три пальца. Но он все еще выглядел устрашающе с топором, и так было проще рубить головы.

Сузку поднял руку перед Бетримом, его лицо изображало печаль.

— Она Хаарин, — Бетрим привык слышать этот аргумент от Хонина.

Было время, когда Бетрим оттолкнул бы крупного воина и просто сделал бы, как хотел, но все изменилось за последние несколько лет. А еще он знал, что в бою Сузку точно одолел бы его. Он был очень сильным, умел использовать навыки с толком. Они как-то раз бились, когда Сузку был еще Хаарином, когда его работой было защищать злобного братца Розы. Сузку в бою выглядел легко, но даже не вытащил меч.

— Мне плевать, даже если она — Бог-император Сарта. У нас нет времени на погребальный костер, и ты знаешь, что мы живем в темное время. Не хочу рисковать возвращением Хаарин с желанием мести. Остановить это можно лишь одним способом, — Бетрим поднял топор и направил клинок на шею трупа.

Пять королевств были серьезным путешествием, полным соленой воды, но там им приходилось каждый день справляться с проблемой возвращающихся мертвых. Бетрим несколько месяцев провел на той проклятой земле, и этого хватило, чтобы убедить его, что всегда лучше действовать наверняка. И лучше всего это было делать, отрубая голову. Сжигание тоже годилось, но Бетрим не любил огонь, кожа на левой стороне лица помнила вкус огня даже десятки лет спустя.

Сузку опустил голову и утомленно вздохнул, а потом убрал руку и отошел в сторону.

Бетрим мог предложить Сузку самому сделать это, но его друг уже сделал труп, и Бетриму казалось, что он знал эту Хаарин. Было время, когда начальнику нужно было присмотреть за подопечными, и этот раз был таким.

— Тебе не понравилось бы то, что вернулось, — сказал Бетрим скорее себе, чем Сузку.

Бетрим взмахнул топором над головой и с силой опустил его. Клинок рассек плоть и кость, вонзился в окровавленную землю. Голова Хаарин свободно откатилась.

Раздался звук, с которым кого-то тошнило всем, что он съел за прошедший день, и Бетриму было неприятно это слышать. Он оглянулся, увидел Мопса на коленях, лужа рвоты растекалась под ним. Он отчасти ожидал услышать смех Генри из-за реакции парня, пара ветеранов неподалеку так и сделали, но маленькая убийца пристально и хищно смотрела на Сузку.

— Что ты не говоришь, Перн? — спросила Генри под звуки тошноты Мопса.

Сузку опустил взгляд.

— Она не одна. Лишь разведчик. Похоже, моему клану надоело, что я убиваю их по одному. Они все пришли в этот раз.

— Э? — охнул Бетрим. — Весь клан прошел Пустошь, чтобы найти тебя?

— Найти и убить меня, — исправил Сузку. — Мне дали защищать клиента, но я позволил ему умереть. Хуже, я отказался отдать свою жизнь, чтобы последовать за ним в вечность смерти и защищать. Позор, который я принес клану, убедил их забыть о некоторых традициях.

— Как нападать по одному на тебя?

— Можно и так сказать, — кивнул Сузку.

Некоторые солдаты отошли к колонне. Восьмеро стояли рядом и ждали приказов, один помогал Мопсу, уводил парня от обезглавленного тела.

— Говори, — прорычала Генри. Она стояла возле Сузку, отклонив шляпу, ее яростные глаза смотрели на его лицо. Бетрим редко видел, как Сузку отказывается от боя, но большой Хонин не смотрел в глаза Генри.

— Я должен выйти к ним один.

— Нет! — Генри не кричала, но ее голос передавал ярость дракона в атаке. Она с силой толкнула Сузку в грудь, и он отшатнулся на шаг. Бетрим видел, как Хонин не вздрагивал в бою с мужчинами в три раза больше Генри, но против нее Сузку отступал, а Генри не переставала толкать. — Вбил себе в голову идею о чести, Перн. Чертов Хаарин. Ты уже не Хаарин. Ты Хонин. Скажи это себе много раз. А что Хонин? Как Хаарин, но без чести, — она толкала его, и Сузку снова и снова отступал.

Бетрим знал, что не все сражения были его, и этот случай был из таких. Он не знал точно, что происходило между ними, но у них хотя бы была глубокая дружба. Глубже, чем у него, хоть их с Генри объединяла история.

— Эту ты убил без проблем, но ты не сможешь биться так с другими, и ты не одолеешь весь клан сам, — Генри толкнула Сузку еще раз, и солдатам в колонне приходилось огибать их.

— То, что у меня осталось от части, требует…

— У тебя не осталось чести, дуралей. Ты в группе с убийцами, ворами и шлюхами уже три года. У нас не осталось ни капли чести. Остались только мы. Ты, я, Андерс, тот дурак, — она махнула поверх плеча на Бетрима. — Мы — все, что у нас осталось.

Бетрим не впервые видел Генри злой, не впервые видел, как она запугивала человека вдвое больше нее. Но он впервые видел и был уверен, что она не станет доставать клинок. Бетрим знал, что Генри редких отказывалась резать. Он сам много раз ощущал ее клинки.

Сузку молчал пару мгновений, не глядя в глаза Генри. Солдаты неподалеку обходили их, стараясь не попасть в конфликт.

Мопс подошел к Бетриму. Парень еще вытирал рвоту со рта. Бетрим поднял ладонь, чтобы не дать ему ничего говорить, пока смотрел на столкновение одним глазом.

— Я не могу просить… — начал Сузку.

— Так не проси, — перебила Генри, часть гнева покинула голос, но сталь осталась. — Ты в команде, хоть нас осталось мало. Мы приглядываем друг за другом. Да?

— Ага, — сказал Бетрим. — Побьем козлов вместе.

Сузку посмотрел на Бетрима.

— Там не только наемники и бандиты. Там будут Хаарин, которых с рождения учили бою. Кто-то будет наравне со мной. Будут женщины и дети, старики и малыши…

— Весь клан? Даже крохи? — спросил Бетрим. Убивать детей было грязно. Он не брался за это, сколько бы раз ни просили.

— Да, — в глазах Сузку уже было горе. — Может, десять Хааринов. В четыре или пять раз больше других. И они не остановятся, пока я не буду мертв, даже дети. Для них это дело чести. Весь клан умрет, но не позволит мне жить.

Бетрим подошел ближе. Солдаты почти прошли их. Он видел последних и армию телег за ними.

— И ты все еще хочешь жить? — спросил Бетрим у Сузку. — Даже ценой других жизней?

Сузку кивнул.

— Я не умру ради Свифта. Если загробный мир есть, он должен идти там сам, без моей защиты, — он взглянул на Генри. — Он заслуживает такой судьбы и даже хуже.

— Намного хуже, — прошипела Генри сквозь зубы.

— Ладно, — Бетрим улыбнулся. — Хорошо, что со мной вся армия, да? Кто тут во главе? — крикнул Бетрим.

— Думал, вы, — отозвался солдат, и Бетрим рассмеялся.

— Я управляю парой отрядов, — сказал высокий и тощий мужчина с усами-подковой и пронзительными глазами.

— Капитан Аллестру, — тихо сказал Мопс, чтобы слышал только Бетрим.

— Аллестру, — Бетрим жутко улыбнулся. — Аллестру Потерянный?

Капитан кивнул.

— Был. Нашел себе место в твоей армии.

Бетрим пересек расстояние между ними и посмотрел на капитана одним глазом.

— Я помню, что видел награду за твое имя около года назад.

Капитан Аллестру пожал плечами.

— Я помню награду за тебя, Шип. Самую большую из всех, что предлагали за голову.

Бетрим рассмеялся.

— Ага. Звучит верно.

На его голову была самая большая награда в Пустоши, но это было давно. Теперь Бетрим не был преступником. Теперь люди звали его Стражем Пустоши, что бы это ни значило.

— Собирай людей, капитан, — сказал Бетрим, кивнув, и мужчина умчался делать это. — Ты знаешь, где искать твой клан, Сузку?

— Есть идея.

— Тогда положим конец этим противным Хааринам раз и навсегда.

3

Роза

Для женщины, которая привыкла двигаться с легкостью, грацией, беременность злила Розу. Она ковыляла порой, иначе двигаться не могла. Этот раз был таким. Не помогало то, что за ней шли стражи и смотрели на все ее движения.

Роза знала беременных женщин в прошлом — она не могла иначе, ведь почти всю жизнь жила и работала в борделе. Некоторые женщины переносили беременность, словно ее и не было, а некоторые страдали от разных напастей. Роза была где-то между. Проблемой был размер ребенка в ней — это он унаследовал у Бетрима. Роза надеялась, что ребенок не унаследует и внешность у отца.

— Где мы, генерал Верит? — спросила Роза.

Курт Верит повернулся и на миг выглядел потрясенно. Он стоял с солдатами высокого ранга из армии Розы, они обсуждали стены Тигля. Стены были очень высокими, может, выше, чем в ее городе, Чейде.

— Мы устанавливаем лагерь и блокаду, миледи, — сказал Курт, отошел от солдат и встал рядом с Розой. — Разведчики окружили город, но мы пока не слышали от них вестей.

Курт Верит был крупным, выше и шире Бетрима, полным мышц. Его волосы были короткими, а борода — длинной, и он, похоже, не знал, как мириться с тем, что женщина была во главе. Он был принцем Пяти королевств когда-то, но их сложное право наследования привело его к изгнанию, как только трон занял новый король. Потеря империи была для нее выгодой. Курт Верит был одним из самых опытных военачальников в мире, и потребовалось обещание хорошей платы и хорошей войны, чтобы уговорить его вести ее армии.

— Сколько мы знаем об их защите? — спросила Роза. Она переминалась с ноги на ногу, но отмахнулась от слуги, который поспешил помочь ей.

Ее генерал пожал плечами.

— Большие стены. Лучники сверху. Укрепленные врата. Мы мало знаем, и я не хотел бы толкать туда людей, пока мы не поймем лучше, с чем имеем дело.

— Со временем, генерал, — Роза хитро улыбнулась крупному мужчине, — там будет мой козырь. Пока что нужно убедиться, что никто не войдет и не выйдет. Последние семьи кровавых в Пустоши заперты в городе, и я принесу им всем смерть, даже если придется сжечь все это место.

Курт медленно кивнул.

— Можете звать их кровавыми, можете звать их аристократами. Люди умирают от меча, каким бы высоким ни было их происхождение. Завтра я буду знать лучше, как тут поступить.

Роза кивнула и указала на стены.

— А те тела?

Генерал кивнул, и Роза заметила, что он стиснул зубы.

— Солдаты ваших цветов и символов. Они, наверное, отряды, которые мы послали вперед. Мы не слышали от них ответа. Жестокий способ выразить свое мнение.

— Только так умеют кровавые, генерал. Так они держали нас под каблуками поколениями, творили жестокость одной рукой и ломали другой. Платили нам, чтобы мы убивали друг друга снова и снова. Что насчет тех стен? — Роза прищурилась. — Там тоже мои солдаты?

Курт Верит покачал головой, из его рта вырвалось шипение.

— Нет. Это обычные люди. Наверное, фермеры. Те, кто поддерживал вас и вашу армию. Они убили их, чтобы передать послание другим, и чтобы кормить меньше ртов. Тактика войны — не добро, миледи.

Роза склонилась, щурясь.

— Некоторые из них еще движутся?

— Да, миледи. Многие еще живы. Можно вонзить кол в тело так, что человек будет живым днями. Мы ничего не можем для них сделать. Если подойти так близко, мы попадем под стрелы их луков, — генерал отвел взгляд и покачал головой.

Роза скривилась, ребенок в ней двигался. Ее ладонь легла на живот, она сутулилась. Ей говорили, что боли были нормой на этой стадии беременности. Но это не делало их приятными.

Курт Верит опустил взгляд. Она увидела румянец на его щеках. Мужчина был бы счастлив развлечься со служанкой при своих людях, но неудобства беременной женщины заставляли его краснеть как парня, который впервые увидел женскую грудь.

Ее служанка подбежала и взяла Розу под руку.

— Хватит, Люсиль, — рявкнула Роза. Ее спокойствие вернулось почти сразу же. — Я позову тебя, если ты будешь нужна, мне не нужна повитуха при каждом уколе боли.

Курт все еще стоял неподалеку, его внимание было приковано к стенам, он сжимал зубы. Другие солдаты проходили мимо со своими поручениями. Некоторые старались не смотреть на беременную женщину в богатом наряде, которая казалась неуместной среди армии, другие смотрели на нее, почти не узнавая.

Роза последние два года со своей растущей армией терзала Пустошь, убирала кровавых, как отмершие ткани, какими они и были. Но она не сражалась во главе армий. Многие солдаты даже не видели ее лица. Они шли за Черным Шипом, многие даже не знали, что он был ее орудием. Что она принимала решения и двигала Шипа туда, где он был нужен больше.

Пора было изменить это. Ее отрядам пора было видеть ее вместо мужчины, который однажды будет сидеть рядом с ней. Им пора было понять, кто на самом деле был у власти.

— Я хочу тур, генерал, — сказала Роза. Она стянула длинные черные волосы в высокий хвост. Красный шелк платья волочился по грязи и пыли, но у нее не было времени переодеться, а кожаная броня не налезла бы на ее выпирающий живот.

Курт Верит повернулся к ней и улыбнулся сквозь бороду.

— Конечно, миледи.

— Не уверена, что в вашем состоянии умно…

— Люсиль, — стальным тоном сказала Роза. Она повернулась и пронзила повитуху взглядом, который заморозил бы лаву. — Если еще раз возразишь мне, я вытащу нож из-под платья — ты знаешь, что они там, ты помогала их прицеплять — и он вонзится тебе в глаз.

Курт Верит рассмеялся, посчитав угрозу слабой.

— Генерал, — Роза отвернулась и солнечно улыбнулась. — Тур. По всему лагерю.

Роза взглянула на стены Тигля, не давала себе смотреть на тела, висящие там. Нильс Брекович и Алистейр Дроан были где-то там с последними членами своих кровавых семей, Роза надеялась, что они смотрели. Она надеялась, что они видели ее, красный маяк в океане коричневого, черного и серого. Она надеялась, что они боялись.

4

Черный Шип

Аллестру Потерянный, или капитан Потерянный, как его решили звать, привел с собой тридцать шесть человек. Так у них был сорок один воин, если Бетрим доверял подсчетам Мопса. Конечно, парень считал себя, а Бетрим не был уверен, что он мог хотя бы носить меч на поясе. Сузку подозревал, что Хааринов было около десяти, а с ними еще люди, которые обычно мыли котлы и пекли хлеб. Бетрим решил, что у них были неплохие шансы убить гадов и выбраться относительно целыми.

Солнце опускалось за ними, бросало длинные тени на покачивающийся океан зелени. На западе были простые долины без приметных черт, а потом они сменялись морем. День тянулся почти вечность далеко на севере Пустоши.

На юге лежали медленные мутные воды Серой. Некоторые говорили, что Серая была достаточно глубокой и длинной, чтобы все люди в Пустоши могли уместиться под водой. Бетрим не знал, почему люди вообще о таком думали, и не мог решить, было ли ему дело до того, было ли это правдой.

Он знал как-то мужчину, который плавал в Серой, но не так далеко на западе. Его звали Пловец с десятью пальцами, и он умел отлично плавать. Он нырял и минутами оставался под водой. Бетрим был уверен, что он тонул, а потом мужчина всплывал вместе с каким-нибудь растением со дна или артефактом, которому было, по его словам, тысяча лет. У него было стеклянное приспособление, которое он прицеплял к лицу, чтобы видеть, и он никому не давал его подержать. Пловец зарабатывал, продавая мусор из-под воды. Бетрим не знал, прыгал ли мужчина все еще в Серую, поднимая то, что лучше было оставить утонувшим.

Серая всегда особенно пахла. Бетрим не знал, могла ли вода гнить, но пахло так. И в воздухе был другой запах — готовящейся плоти. Он, похоже, доносился из деревушки впереди.

Могло показаться странным, что деревня возникла в паре часов от стен Тигля, но деревни могли так возникать в Пустоши. Некоторые не хотели платить налоги, и те люди или присоединялись к игре, или уходили в глушь. Бетрим не знал, какой вариант был лучше. Игроки, бандиты, если честно, не жили долго, и многих ждала только холодная сталь, горячий огонь или виселица. Деревни без защиты были мишенями для игроков, а в Пустоши было полно бандитов.

— Это они, — сказал Сузку, голос был сдавленным, будто от слез.

Бетрим быстро взглянул, пришлось повернуть голову, потому что Хонин был слева, где у него не было глаза. Сузку выглядел странно. У другого человека Бетрим назвал бы это страхом, но он не знал, чтобы его друг чего-то боялся.

— Уверен? — хижины казались хлипкими, их можно было легко разобрать. Хаарины были кочевниками.

— Я узнал бы эти хижины всюду. Я вырос в них. Я помогал некоторые строить.

Бетрим потянул за поводья, и лошадь остановилась и недовольно завопила. Мопс и Генри тут же оказались рядом, и капитан Потерянный тоже, его люди остановились сзади.

— Что думаешь? Нападем на лошадях? — спросил Бетрим, кусая щеку изнутри.

— Умеешь сражаться верхом на лошади? — спросила Генри.

Бетрим подумал и решил, что она была права. Он едва мог сидеть в седле пару часов, размахивать топором при этом будет опасно для всех вокруг него, даже для него самого.

Сузку первым спрыгнул с седла, пошел вперед мимо ряда солдат. Бетрим уже видел, как из палаток и хижин вышли люди и пошли к ним. Людей было много, Бетрим решил, что их было не меньше, чем людей с ним. Некоторые казались маленькими — подростки или дети.

— Ты умеешь сражаться, Мопс? — спросил Бетрим, спустившись к остальным, топая по траве. Она возмущенно поднималась за ним.

— Я был на паре уроков, сэр.

— Уроков? — Бетрим приподнял бровь, глядя на парня. — Значит, не умеешь. Просто держись возле меня и постарайся не пронзить меня в спину, лады?

Бетрим прищурился, глядя на людей напротив. Они не спешили. Шли спокойно. Что-то в этом казалось странным. Сузку ждал с Генри, глядя вперед.

— Мне собирать отряды, Шип? — спросил капитан.

Бетрим кивнул, чтобы скрыть то, что не разбирался в тактике боя. Он знал, как побеждать, и редко честными методами, но он не разбирался в настоящих боях. Он был близок к такому пару лет назад в Отпущении, но даже то был не настоящий бой. Демоны, с которыми они бились, не знали о тактиках. Они были хищниками, терзали людей Бетрима зубами и когтями. Времена были темными и странными, и Бетрим невольно ощущал зуд между лопаток, что означало, что станет еще темнее и страннее.

У некоторых солдат были копья, у других — мечи и щиты. Похоже, никто из них не взял лук. Бетрим был недоволен. Лучники были опасными.

— У меня есть лук, — тихо сказал Мопс, словно читал мысли Бетрима.

— Да? И хорош ты с ним?

— Я охотился на оленей и фазанов до того, как прибыл в Чейд служить вам.

Бетрим покачал головой.

— Где она тебя откопала?

— Акантия, сэр. Я — четвертый сын семьи Бельзейн. Мой отец верил, что будет честью для меня работать сквайром у будущего короля Пустоши. Не знаю, понимал ли он, как тут все. Может, понимал, и в этом дело. Я не подхожу, но я…

— Я не спрашивал об истории твоей жизни, парень. Бери лук, и когда начнется бой, постарайся попасть в парочку гадов.

Мопс побежал к своей лошади, Бетрим покачал головой. Охота на оленей и людей была разными делами. Олени редко давали отпор. Солдаты стали собираться за Бетримом, по приказу капитана они выстроили свободную стену с копейщиками сзади. Бетрим ненавидел щиты и копья. Они превращали сражения в испытания терпения и удачи.

— Шип, — позвала Генри, оглядываясь и кивая ему. Она еще не вытащила кинжалы, но выглядела строго, как когда боялась и пыталась скрыть это.

— Что-то не так, — сказал Сузку, не оборачиваясь, глядя на свой клан.

Бетрим подошел к нему и прищурился. Его зрение было плохим после охотника, Арбитра Кессика, который вырвал его левый глаз. Люди клана Сузку были еще далеко, двигались медленно. Они спотыкались, шагая вперед, больше Бетрим ничего не мог различить.

— Они похожи на пьяных? — спросил Бетрим. Он видел пьяниц раньше, и он видел их близко, и они двигались, дергаясь и спотыкаясь.

— Что-то не так, — повторил Сузку, голос дрожал от того, что он сдерживал.

Генри сняла шляпу. Она делала это редко. Бетрим думал, что ей нравилось скрывать этим шрамы. На ее лице и руках были следы от когтей, и отсутствовало левое ухо. Она пережила кошмары, она и Бетрим. Они оба доказывали это лицами.

— Этот запах, — Генри фыркнула. — Знакомый запах, да, Шип?

Бетрим кивнул. Но не хотел говорить. Так пахла плоть, которую жарили. Человеческая плоть пахла особенно, как свинья, но слаще, больше гнили. От этого нос чесался внутри.

— У них нет аур, — сказал Сузку. Он посмотрел на Бетрима со слезами в глазах. Бетрим редко видел плачущих мужчин, и от этого ему было неловко. — Даже у демонов есть ауры. У всего живого есть аура.

Бетрим застонал. Он общался с Сузку достаточно долго, чтобы не сомневаться в том, что он видел ауры. Он снова посмотрел на клан Хааринов, они были все ближе. Он вдруг узнал эту дерганую походку, но дело было не в выпивке. Они просто были мертвыми.

Бетрим недолго было в Пяти королевствах, но успел там увидеть, как мертвые поднимаются и идут. Гнилая плоть падала с костей. Ее удерживали сухожилия и магия. Он видел это, бился с этим. И надеялся, что больше не придется делать это.

— Черт, — выругался он, но этого было мало. Он захотел на миг, чтобы тут был Андерс, он всегда знал длинные сочные слова, которые делали ругательства подходящими и звучными. — Не смыкайте ряды! — крикнул Бетрим через плечо отрядами за ним. — Если вы в группе, это на руку им. Следите за другими, работайте вместе и проследите, что они перестали двигаться, а потом нападайте на следующего.

— Что такое, Шип? — спросила Генри. От тревоги ее черты стали острыми, и шрамы натянулись, от этого она сама выглядела как монстр.

Сузку смотрел на них. Он уже знал, Бетрим был уверен, но ему нужно было, чтобы сказал кто-то еще.

— Они не живые, — заявил Бетрим. Мертвый клан Сузку был все ближе, и было видно бледную кожу и пустые глаза. Некоторые еще несли оружие, может, не успели его вытащить. Какое зло могло напасть на Хааринов? Бетрим не хотел это обдумывать.

— Я еще не видел, чтобы мертвые ходили, — сказал Мопс. Бетрим не заметил, как парень подошел к нему.

— Ты это видишь сейчас, малец. Оставайся за мной.

Сузку вытащил меч. Три фута изогнутой острой стали. В его глазах уже не было слез, они были на его щеках, капали с подбородка. Хонин сделал шаг вперед, другой, и он не собирался останавливаться.

Генри не ждала приказов, последовала за Сузку, давая ему место, но прикрывая, кинжалы крутились в ее ладонях в шрамах.

— Приказы? — в голосе капитана звучал страх, и Бетрим не мог его винить. Люди в Пустоши не сталкивались с мертвыми, им не нужно было. Мертвые поднимались только в Пяти королевствах, а они были в океане от этой проклятой земли.

— Прикрывайте их, — прорычал Бетрим и пошел за друзьями. Почему все ждали от него приказов, когда происходил кошмар, он не знал.

Еще дюжина шагов, и запах стал сильнее: горелая плоть и гниль смешивались в воздухе с нездоровым запахом отходов. Бетрим видел их теперь лучше, и они были мертвыми. Одежда была изорвана, лица в синяках и крови, кожа обвисла на костях. Мужчины, женщины, дети, старики. Мертвые не переживали из-за воздуха или пола, все были мясом и костями, когда работала магия некроманта.

Он слышал сзади ругательства, Мопс кашлял, но смог сдержать рвоту в этот раз. Парень еще не понимал, но все станет выглядеть еще хуже к концу.

— Целься в голову, парень. Глаза, да? — прорычал Бетрим и зашагал быстрее, чтобы догнать Генри и Сузку.

Бетрим успел увидеть пустые взгляды мертвых глаз, и они напали.

Сузку шел в толпе мертвых, размахивая мечом, и конечности падали в пыль. Генри шла следом, следила за спиной Хонина, била кинжалами по мертвым, когда могла. А потом она пропала, ее скрыла толпа.

Бетрим ударил топором по черепу старика с седыми волосами и кривой спиной. Он скалил белые зубы на Бетрима, даже с топором в его черепе. Капитан оказался рядом с Бетримом, ударил мечом по лицу мертвеца.

Солдаты Потерянного присоединились к бою, волна мертвых хлынула на них. Бетрим слышал вокруг стоны и шарканье ног, щелканье зубов. Бетрим слышал вокруг крики солдат, ругательства из-за непонятных врагов. Таль не звенела по стали, только плоть падала на землю, разрезанная на куски.

Бетрим и Потерянный были окружены стеной щитов. Было сложно бить поверх щитов по мертвецам топором, но так было лучше, ведь мертвецы были со всех сторон и хотели попробовать Черного Шипа. Вскоре зазвучал визг. Вскоре стали падать первые живые.

5

Черный Шип

Еще вопль раздался в воздухе. Бетрим не видел, куда упал бедняга, но знал звук. Только умирающие издавали такие звуки.

Он был плечом к плечу с Потерянным и еще одним солдатом, они бились за мужчинами, которые держали щиты и пытались удержать волну мертвых, обрушившуюся на них. Рычание и кряхтение звучало вокруг, Бетрим опускал топор снова и снова, порой ощущал, как попадал, порой — нет. Он едва видел существ, по которым бил. Потому он ненавидел сражения. Хороший бой был одним делом, но этот хаос был просто попыткой выжить. Вспышки серебряной стали, брызги крови и грязи, испуганные лица, кричащие в гневе, чтобы скрыть страх.

Некоторые дураки-солдаты еще пытались биться копьями, хоть без толку. Бетрим видел, как мужчина пронзил мертвеца, и кошмар подтянул древко над щитом, впился зубами в зубы копейщика. Мертвеца быстро оттолкнули, но пару пальцев он оторвал. Потому стоило носить печатки. Бетрим решил, что отыщет себе пару.

— Я сказал не биться толпой! — взревел Бетрим, ему надоела теснота и толчки. — Бросьте копья. Расступитесь, пусть нападают. Они не умные. Разделите их на группы. Те, у кого топоры, рубите головы!

Несколько мгновений, и давка ослабла, и солдаты стали пятиться, расступаться, разделяться по двое-трое, мертвецы бездумно шли к ним. Они оставили несколько своих позади на земле, некоторые уже погибли, другие кричали в пыли. Мертвые прыгали на еще живых, кусали плоть и проливали реки крови на землю Пустоши.

Один из мертвецов, высокий мужчина со сморщенным лицом, словно все черты сдвинули к носу, был быстрее других. Он побежал за Бетримом. Тот взмахнул топором, когда существо приблизилось, и оно отшатнулось, металл вонзился в его ключицу. Зубы сомкнулись на правой руке Бетрима и сжали.

— Черт! — закричал Бетрим, отшатнувшись, мертвец тянулся с ним. Давление в руке росло с болью, существо впилось, ладони терзали его лицо.

Бетрим ударил мертвеца по лицу левой ладонью с тремя пальцами, но тот все равно кусал руку, и была лишь боль.

— Замри! — и Бетрим так и сделал. Он перестал двигаться, постарался держать руку как можно выше.

Меч опустился на череп мертвеца, капитан и другой солдат по очереди рубили его. Кровь и куски черепа и мозга летели в лицо Бетрима, но существо все еще кусало его руку. Еще немного, и руки перестали терзать его, капитан убрал челюсти мертвеца и бросил их.

Бетрим обнаружил два зуба, вонзенных в рукав пыльника. Существо впилось сильно, но кожа плаща была прочной, и его рука осталась целой. Болело ужасно, и Бетрим был готов спорить на деньги, что скоро появится ужасный синяк. Он убрал зубы с рукава и бросил их в пыль к владельцу.

Вокруг проходили небольшие стычки. Бетрим прыгнул на помощь к солдату, который бился с тощей девушкой на земле, пытаясь избежать рук, пока другой солдат отгонял ребенка щитом.

Бетрим поднял топор, высоко взмахнул им, а потом опустил на лицо женщины, пока она извивалась и била когтями. Тело обмякло, и солдат, который придавливал женщину, отодвинулся, его стошнило. Бетрим вырвал топор из тела, повернулся и замахнулся на ребенка. Он промазал, от удара топор пролетел дальше и вонзился в щит второго солдата.

Мертвый ребенок прыгнул на него, и Бетрим признал, что он был сильнее, чем выглядел. Он бился с ним миг, пока солдат со щитом не схватил ребенка за ноги и не оттащил, пока тот стонал и щелкал зубами. Ребенок попытался ударить по солдату, но тот поднял щит и опустил на голову ребенка три раза. Солдат тяжело дышал, пот катился по его лицу, и его глаза были дикими, как у хохочущих псов в долинах. Тело ребенка дернулось, и солдат ударил щитом по разбитому черепу еще раз.

Бетрим взял топор с земли и хлопнул солдата со щитом по плечу ладонью с тремя пальцами, прошел к другому солдату, который выглядел плохо. Его нога была в крови, и он пытался отползти, но один из мертвецов кусал его в районе живота. Бетрим подбежал и опустил топор на позвоночник трупа, оттащил его с солдата. Тремя ударами сапога по затылку Бетрим остановил мертвеца, но опоздал. Солдат истекал кровью, как рекой, его тошнило, и он давился этим.

Бетрим пару мгновений смотрел на умирающего солдата, решил, что было милосердием прервать мучения бедняги. Глаза солдата расширились, топор Бетрима отрубил его голову одним ударом.

Когда они закончили убивать мертвецов, Бетрим устал, был в грязи, и дюжина разных мест болела, его мутило. Одно дело убивать мужчину, другое — ребенка, но убивать мертвых… Они не падали, сколько бы ран ни получали, а рубить тела было гадко.

Они потеряли половину солдат, которых взял капитан, часть умерла, другие — умирали. Многие выжившие выглядели так, словно жалели, что не умерли. Они выглядели измученно, многих тошнило. Грязная работа.

— Следите, чтобы мертвые не вернулись, — голос Бетрима казался ему хриплым. Он много кричал, может, визжал, хотя не помнил слова.

Капитан кивнул. Старый бандит выглядел пусто, словно из-за того, что он делал и видел, было проще выключиться, не думать об этом. Бетрим решил, что он был умным, раз так действовал. Особенно с тем, что еще нужно было сделать. Таких врагов нужно было увидеть перед тем, с чем они собирались биться тут.

После боя пришлось искать, но Бетрим не видел Генри и Сузку среди живых или мертвых. В последний раз он видел, как их поглотила толпа трупов, Сузку резал их, Генри прикрывала его. Ее верность Хонину могла погубить ее, но Бетрим не мог ее ругать. Он много раз напарывался на острые клинки, когда заступался за кого-то, и часто делал это ради Генри.

Бетрим пошел к хижинам. Его товарищи были где-то там, раз их не было на поле боя. Он должен был верить, что они были там. Он не хотел думать о других вариантах.

Мопс догнал его бегом, замедлился возле Бетрима и выглядел так, словно за ним гнались призраки. Но парень все же выглядел лучше многих солдат. Он сжимал лук и колчан с двумя стрелами. Бетрим решил, что это означало, что он выпустил несколько, может, даже попал по мертвецам.

— Убил кого-то из них? — спросил Бетрим, пока они шли. Он укутался в пыльник сильнее. Может, так было после боя, или дело было во времени года, но ему было холодно. Зима подступала.

— Я, кхм… нескольких замедлил, — сказал Мопс. Парень будто постарел на десять лет с утра. Он впервые ощутил жизнь в Пустоши. Мальчики, как он, не протягивали долго, если их не защищал кто-то, похожий на Черного Шипа.

— Как это?

— Я попал нескольким в ногу, сэр.

— В ногу? — Бетрим хрипло рассмеялся. — Это не люди, парень. Они не чувствуют боли, не падают в обморок от потери крови. Это мертвецы. С ними так и нужно обходиться. Замедлил. Это просто трата дерева.

— Да, сэр.

— Хватит звать меня «сэр».

— Нет, сэр.

— Э? — Бетрим остановился и посмотрел на него глазом. Мопс уже был бледным в этих условиях, но как-то смог побелеть сильнее призрака — а Бетрим и с такими монстрами сталкивался.

— Вы — лорд Шип, — пролепетал Мопс. — Будете королем, если все пройдет хорошо. Я — ваш сквайр. Я обязан звать вас сэр. Сэр.

Бетрим рассмеялся.

— Хороший же ответ ты выбрал. Но ты хотя бы в этом уверен.

Он повернулся и пошел снова. От одной мысли, что Черный Шип, самый большой бандит Пустоши, будет на троне, и ему будут верны честные люди, казалось, что мир играл с ними в шутку, и Бетрим был кульминацией. Но он получит трон только из-за Розы, потому что она выбрала, что он будет сидеть с ней. Без нее Бетрим все еще выполнял бы работу наемника. В сточной канаве, где было его место.

Хижины издалека казались стоящими беспорядочно, но вблизи Бетрим видел, что они формировали свободное кольцо, наверное, самые важные жили в центре. Он сосчитал двенадцать палаток и перестал считать.

— Сколько тут, Мопс?

— Около тридцати, сэр.

— Да. Тридцать, — кивнул Бетрим, чтобы скрыть свое неумение считать. — Звучит верно.

Первая палатка была выше человеческого роста, даже великанов, которых Бетрим успел повидать. Она была круглой, разные звери были нарисованы снаружи.

— Кочевники не живут на месте, — Мопс поспешил к палатке и осмотрел ее. Бетрим решил, что ему хватило любования, и свет быстро угасал, а он хотел уйти отсюда до темноты.

Они нашли Сузку и Генри, они сидели у одной из меньших палаток. Сузку был на коленях в пыли, древнее тело из морщин лежало у его ног, мертвое. Генри была на корточках неподалеку, ее шляпа пропала, ее лицо выглядело жутко в угасающем свете. Они не говорили.

Бетрим видел Сузку почти при смерти, кости выпирали от худобы. Теперь он видел его сломленным. Он рухнул в пыли Пустоши, плечи опустились, и его ценный меч, обычно главный приоритет после боя, лежал забытый в паре шагов от него.

Мопс хотел побежать к ним, но Бетрим остановил его, поймав тремя пальцами воротник парня. Он потянул парня за собой, не дал им обоим приблизиться.

— Вы ранены? — громко спросил Бетрим.

Генри подняла голову, мрачно сжимая губы, ее шрамы ухудшали вид. Она покачала головой и повернулась к Сузку.

Бетрим обошел их, тянул Мопса за собой. Некоторые дела были личными, и не стоило лезть тем, кого не звали, а Сузку вряд ли хотел, чтобы кто-то, кроме Генри, видел его горе.

— Куда мы идем, сэр? — спросил Мопс.

— В центр лагеря, — Бетрим плюнул в пыль. — Это не Пять королевств. Мертвые просто не ходят по Пустоши, малец. Что-то их подняло. Скорее всего, то же, что и убило их. Нам нужно посмотреть, поискать причину.

— Это безопасно? — спросил Мопс, шагая следом.

Бетрим думал об этом миг. Это точно было опасно, но он решил сделать это, а Черный Шип не давал себе сомневаться или проявлять страх, особенно при безымянном парне из Акантии.

Они миновали палатки, пришли к центру лагеря. Бетрим видел, что там была полянка. Запах горелой плоти стал сильнее, и он видел, что Мопсу было сложно.

— Пахнет почти как свинья, да? — хрипло сказал Бетрим. — Может, и вкус такой же.

Мопс закашлялся, и Бетрим усмехнулся, прошел на поляну. То, что он увидел, чуть не вызвало рвоту у него, и он слышал, что Мопса снова тошнило.

Тела лежали в центре поляны, сожженные, почерневшие от огня. Странно, что они не лежали кучей. Даже издалека было видно, что тела лежали в некоем узоре. Крови не было видно. Пыль Пустоши всегда впитывала жидкости, но в теле было много крови, и она вытекала даже после смерти. Земля была немного испачкана красным у трупов, но только и всего.

Вокруг никого не было, мертвецы уже не ходили, и не было видно того, кто устроил бардак. Бетрим приблизился к телам и повернул голову. Он давно привык, что у него был один глаз, и выбора не было, но порой это раздражало.

— Что думаешь, парень? — спросил Бетрим.

Мопса в ответ стошнило.

Свет угасал, солнце почти пропало за горизонтом. Луна почти не светила, и приходилось щуриться.

— Это кровавая руна, — сказал Мопс, когда совладал с тошнотой.

— Э? — Бетрим никогда не слышал об этом, но знал, что Арбитры Инквизиции использовали руны в своей магии.

— Мы видели их в Акантии, сэр. Последние несколько лет они попадались тут и там, всегда у больших городов, и… — парень сделал паузу, закрыл глаза и задержал дыхание от волны тошноты. — Целые деревни погибали, люди… кхм, тела так лежали.

Бетрим прищурился в угасающем свете, шагнул к жуткой сцене. После слов Мопса было видно рисунок, который изображали тела.

— Это как-то связано с мертвыми, которые ходят? — жуть преследовала Бетрима, куда бы он ни шел.

— Не знаю, сэр. Но некоторые говорят, что кровавые руны появились почти в то же время, что и Шамблеры. Новая банда воров в Акантии, которая выкапывает мертвых. Говорят, сэр, что их нужно закапывать хотя бы на шесть футов. С солью, чтобы отогнать духов. И не отмечать могилу, чтобы они не нашли.

Бетрим громко шмыгнул, кривясь от запаха, а потом сплюнул.

— Духам плевать на соль, парень. Беги к капитану, — приказал Бетрим Мопсу. — Скажи ему взять факелы и камни.

— Камни, сэр?

— Ага, — Бетрим жутко улыбнулся Мопсу. — Те, которые нужны, чтобы смотреть на такое и не терять обед, — ему казалось, что все станет еще хуже перед тем, как стены Тигля падут.

6

Роза

Первая осада Розы проходила не так, как она ожидала. Она не знала, чего ожидала, но активности было мало.

Наступила ночь, и луна была лишь тонким серпом. Факелы стояли вдоль границ лагеря, схожие факелы озаряли стены Тигля. Костры грели, на них готовили еду, и солдаты обменивались историями друг с другом у огня. Она порой слышала громкие вскрики, которые могли быть только от секса, и Роза знала, что те, кто пришли с армией, получали не только деньги.

Короткие записи об осадах, которые она читала, упоминали больше сражений, а не посиделки с алкоголем. Она слышала об инструментах, которые создавали, чтобы пробить стены и врата, катапультах, которые бросали коров во врага. Она читала многое о нападениях пехоты, о подъеме по лестницам и прочем. Она не хотела раскрывать свою наивность в разговоре с генералом. Курт сказал, что все было по графику, и она верила ему. Пока что.

Люсиль суетилась насчет нужд Розы — хотя у нее их было мало. На этом этапе почти не было дел, и она постоянно сидела в палатке и читала. Роза искупалась в теплой воде, надела самую крепкую одежду, которая налезала на нее.

Завтра она хотела выйти перед армией, чтобы Брекович, Дроан и другие кровавые видели ее. Она увидит, как их последний город падет, будет улыбаться, когда они умрут. Многие думали, что ее задача была простой — она хотела завоевать Пустошь, объединить народ и положить конец кровавым. По большей части, так и было. Но была и личная причина ненавидеть кровавых. Она вынашивала эту причину с детства.

Роза услышала громкий кашель у палатки. Она яростно закатила глаза и скрыла эмоции за маской спокойствия.

— Заходи, Мопс, — сказала Роза, отклонившись на стуле, опустив книгу на столик.

Сквайр выждал миг, отодвинул ткань на входе и прошел в палатку, не поднимая взгляда. Он всегда смотрел на пол при ней, и она считала, что он не мог смотреть на нее, не глядя на ее живот.

— Мой муж? — спросила Роза, когда сквайр промолчал еще пару секунд.

— Только вернулся, миледи, — сказал Мопс. Парень был в пыли и такой бледный, как луна в небе. — Он пьет с солдатами. Я подумал, что стоит сообщить о его прибытии.

Роза прищурилась, парень поднял голову. Он быстро нашел пол интереснее, хотя ковер таким не был.

— Что ты мне не говоришь, Мопс?

— Это… мы нашли… Я не знаю, миледи. Думаю, это лучше объяснит лорд Шип.

Роза поднялась, сделала два грозных шага вперед. Она была ростом с Мопса, не такая и широкая, но парень отпрянул на шаг.

— Тогда тебе стоит позвать лорда Шипа, потому что я не люблю загадки.

Мопс кивнул и вышел из палатки.

Роза проковыляла к стулу, опустилась туда. Люсиль стояла неподалеку, встревоженная, но молчала.

Проблемой беременности было то, что Роза не ощущала себя. Ее терпение было на исходе, и шум других, наслаждающихся собой вне ее палатки, злил ее.

Не так давно она пила бы с солдатами, заигрывая с остальными, скрывая панику. Не так давно Черный Шип ходил в бордель ее матери, и Роза увела его в комнату соблазном. Теперь они были замужем, и она была на грани объединения Пустоши, и ребенок, которого он поместил в нее, шевелился, но никак не появлялся. Он пошел в отца в этом, Бетрим любил задерживаться в ней, а она и не была против.

Бетрим не сразу появился. Он задержался так, что Роза подавляла зевок, когда он вошел в палатку без церемоний. Он не был с дикой улыбкой и румяными щеками, как она ожидала увидеть после пары кубков. Бетрим был мрачным, с каменным лицом. Его пыльник был в свежих пятнах крови, и он был в новых перчатках, хотя на левой ладони два пальца были пустыми. Средний и безымянный пальцы перчатки болтались. Она закрепит их булавками, когда он уснет.

Бетрим опустился на стул, громко вздохнул. Он взглянул на Розу и отвел взгляд. Призрак улыбки мелькнул на его губах, и он кивнул.

— Я поздно, — сказал Бетрим, не дав Розе возмутиться.

— Вон, — сказала Роза Люсиль, и женщина поняла по тону, что спорить нельзя.

Как только Люсиль ушла, Роза неловко встала, пересекла расстояние между ней и мужем. Она опустилась на другой стул, сжала ладонь Бетрима и смотрела в его глаз.

— Что случилось? Ты нашел клан Перна?

— Да, — Бетрим вздохнул. — Но не первый. Когда мы пришли… кто-то или что-то уже убило их. Тела лежали в форме руны Арбитра, кровь впиталась в землю. Они были сгоревшими и разрезанными.

— Думаешь, это сделала Инквизиция? — спросила Роза. Она не хотела, чтобы эта организация вмешивалась в ее планы.

Бетрим покачал головой.

— Охотники на ведьм не поднимают мертвых. Это… как они зовут? Некромантия. Парень назвал это кровавой руной, и Курт согласился. Они видели их в Пяти королевствах и Акантии. Что-то про привлечение силы из Земель Мертвых.

— Мертвых? — Роза вздохнула и сжала ладонь мужа, а потом встал и взял графин вина. — Может, тебе стоит рассказать всю историю.

Бетрим взял кубок вина и высоко поднял его.

— Выпьем за павших, любимая.

Роза улыбнулась ему с состраданием, подняла свой кубок.

— Мы скоро присоединимся к ним.

Как только Бетрим закончил рассказ, они выпили за павших еще раз. Они потеряли несколько солдат, и, хоть Бетрим не был близок с ними, он был верным, даже к тем, кого считал частью своего отряда.

— Я отдам Курту приказы удвоить стражу, — кивнула Роза.

— Думаешь, то, что убило клан Сузку, нападет на нас? На эту армию?

— Я не знаю. Но лучше быть готовыми. Оно не застанет меня врасплох, если это какая-то уловка Нильса Брековича. Нам нужно захватить этот город, и быстрее, Бетрим.

— Ты видела те стены, любимая? Тигель не захватить быстро.

Бетрим снял сапоги, не замечая грязь, которую оставлял в палатке. Он отклонился на стуле и скрестил руки. Через пару мгновений его глаз закрылся, а потом он стал тихо посапывать. Роза смотрела на него какое-то время. Шип долго не спал без стены за спиной. Он теперь верил, что она присмотрит за ним.

Роза прошла к выходу, отодвинула ткань. Тысяча факелов горела на высоких стенах Тигля. Горы за городом делали его маленьким, но он не был таким.

Мопс ждал снаружи с Люсиль. Роза придерживала ткань, кивнула слуге и повитухе. Женщина поспешила внутрь.

— Найди моего генерала, Мопс, — сказала Роза холодно. — Плевать, пребывает ли он сейчас в шлюхе. Найди его и приведи ко мне.

7

День 2 — Переговоры

Черный Шип

Солнце встало, с ним пришли хорошие новости. Роза обрадуется информации, которую принес Андерс. Бетрим был рад видеть друга. Двойная верность пьяницы порой делала их отношения напряженными, но они вместе пережили ад, и это перекрывало то, через что они прошли из-за Андерса.

Новости о его прибытии опередили Андерса. Разведчики пришли в лагерь с новостями о большой колонне солдат, прибывших с запада с пьяницей в зеленом костюме во главе. Было просто понять, кем он был, но разведчики постарались и спросили.

Бетрим потягивал эль, улыбаясь, ушел в палатку, чтобы разбудить Розу. Женщина спала крепче, чем обычно. С тех пор, как ее живот стал расти, она становилась дьяволом, когда просыпалась, и храпела как сломанная труба.

Бетрим знал только одного, кто храпел хуже, и тот человек пожалел об этом. Но то были другие времена, и Бетрим был другим. Леви Полноги, как его звали из-за случая, оставившего ему всего половину левой ноги. Мужчина храпел так, что звучал как гром над долинами Пустоши. Его терпели десять дней, а потом Рон Коричневый Язык прислонил нож к носу Полноги. Сражение в результате вызвало команду, и два имени лишились крови в пыли, одного одолел топором Бетрим.

Он сел на край кровати Розы и мягко потряс ее. Ничего. Он надавил на ее плечо, и она заворчала. Бетрим встряхнул Розу за плечи, и сталь прижалась к его горлу.

— В любое время, любимая, — сказал Бетрим. Он не собирался показывать страха, даже перед своей женой, но ему не нравилось, что она спала с ножом в руке.

Роза приподнялась на руке, оставляя нож у горла Бетрима, склонилась для поцелуя. Ее глаза были темными и опаснее бури в море, ее волосы спутались ото сна. Бетрим ощущал, как его кровь закипала.

— Осторожность не помешает, — хрипло сказала Роза, зевая. — Тигель еще не пал?

Нож пропал, и Роза скривилась, пытаясь сесть ровно. Бетрим отошел от кровати и налил ей кружку слабого эля. Она выглядела невероятно красиво, когда только просыпалась. Перед тем, как наносила пудру и надевала броню. Роза, которую все знали, была игрой, но он знал настоящую женщину и не променял бы ее ни на кого.

— Стены еще стоят. Кровавые еще заперты в них, — Бетрим усмехнулся. — Хорошая новость — Андерс будет тут до полудня. С ним небольшая армия, хотя не ясно, откуда.

Роза зевнула и выгнула спину, и Бетрим хорошо разглядел ее груди и живот. Она следила за ним, давая ему знать, что это было для его радости, как и для ее. Он вручил ей кружку эля, и она сделала глоток, ее броня уже стала проявляться на лице.

— Мертвые больше не вставали?

Бетрим покачал головой.

— Но Сузку все еще не в порядке. Парень всегда тихий, но это… Он запуган. Генри поможет ему оправиться. Я говорил с Куртом, и он думает, что на северной стене есть слабая часть. Нужно проверить самому. Говорил с Потерянным…

— Кем?

— Капитаном Аллестру.

Роза покачала головой и нахмурилась, глядя на свои волосы.

— Да. Что ж, он один из наших капитанов. Попросил его быть моим стражем.

Роза улыбнулась.

— Вовремя ты согласился на стражу.

— Я еще не нуждался в страже. Только в том, что могли Генри и Сузку.

— Сколько человек?

Бетрим пожал плечами.

— Около десяти. Все, кто прошел сквозь мертвый кошмар прошлой ночи.

Роза кивнула и потянулась снова, но уже не для Бетрима. Солнце начинало сиять в проходе в палатку. Бетрим считал, что день будет солнечным. Но холодным.

— Понадеемся, что у Андерса хорошие новости, — сказала Роза и поднялась с кровати. Она поцеловала Бетрима еще раз и стала превращать себя в королеву, какой скоро станет.

* * *

Бетрим смотрел, как колонна Андерса приближалась, прислонился к пустой телеге, которую нашел у дороги. Он не был таким счастливым с тех пор, как они покинули их дом в Чейде. Не было ничего приятнее прочной стены из дерева или камня за спиной.

Некоторые бросили бы свои отряды и поспешили бы к основной армии. Не Андерс. Пьяница ехал медленно, болтал с темнокожим южанином вдвое больше него. Бетрим был уверен, что Андерс болтал большую часть, и южанин хотел, чтобы он заткнулся.

Отряды остановились у края большого лагеря. Андерс улыбался с седла.

— Видишь. Я говорил, что знаю его. Я сказал ему, что знаю тебя, босс, — Андерс покачнулся в седле. — Кур… кун. Я правильно говорю?

— Курен, — сказал тихо южанин.

— Да, — просиял Андерс. — Курен сказал, что Черному шипу не нужно знать такого, как я. Я говорил ему, что он ошибался, конечно, но он настаивал, что я вру. Хотя в этом есть доля правды…

Бетрим отошел от телеги и похлопал Андерса по плечу, чтобы он замолчал. Он посмотрел на большого южанина на коне и кивнул.

— Я тебя не знаю.

Южанин спрыгнул с седла и подошел. Он был на пару дюймов выше Бетрима, это делало его почти великаном. И его тело подходило для боя.

— Ты освободил меня. Освободил Солантис.

— Ах, — Бетрим улыбнулся, хотя никто не хотел видеть то, каким ужасным от этого было его лицо. — Это.

Он перестал говорить людям, что Генри начала освобождение, и рабы сами сделали всю работу. Роза пустила слух, что это сделал Бетрим, и теперь у него была репутация убийцы поработителей, разбивающего цепи. Он был уверен, что не делал этого.

— Свободный народ Солантиса теперь бьется за вас, — сказал Курен и указал на солдат за собой. Их было довольно много, и Бетрим не знал, были ли это бывшие рабы.

— Ты привел немалую силу, друг. Присоединяйся. Отдыхайте тут. Я скажу генералу найти того, кто вам поможет.

Курен кивнул и протянул руку. Бетрим посмотрел на его ладонь, а потом встретил ее своей с пятью пальцами. Редкие пожимали руки в Пустоши — это было опасно, ведь тут было много убийц. Это был знак доверия, и хоть это было против природы Бетрима, он должен был показать это.

— Идем, Андерс, — Бетрим отвернулся от Курена и его армии. — Если я не отведу тебя к Розе скорее, она отрежет нам камешки.

— Даже выпить не успею? — обиделся Андерс. Пьяница стал немного трезвее, и это не нравилось Бетриму, и он не мог его терпеть в таком состоянии.

— Мы поищем бутылку по пути.

* * *

Роза уже собрала военный совет, когда Бетрим и Андерс прошли в палатку. Самая большая палатка в лагере была занята большим столом и несколькими скрипучими стульями. Кровать стояла в углу, шкуры на ней были смятыми от использования. Бетрим подозревал, что тут спал Курт Верит, и вряд ли генерал был один. Такие мужчины обычно нападали на каждую шлюху, идущую за армией, как только находили кровать.

Они взяли бутылку рома, и Бетрим сделал пару глотков, а потом Андерс выпил половину бутылки. Удивительно, сколько выпивки влезало в кровавого пьяницу. Больше удивляло, что его тело еще работало. Бетрим видел пьяниц раньше. Это было гадко.

— Ого, — улыбнулся Андерс. — Вы все меня ждали?

— Ты немного опоздал, милый, — спокойно ответила Роза. Бетрим хорошо знал этот голос, и женщина под ним была не такой спокойной, как показывала.

— Он? — фыркнул Курт. — Этот пьяница — ваш козырь?

Андерс сделал глоток из бутылки, выпрямился во весь рост.

— Меня по-всякому называли в жизни, и я многое заслуживал, но это наименее оскорбительное из этого.

Курт покачал головой и зарычал. Его два капитана за ним молчали, но разделяли недовольство генерала.

Теперь их в палатке было семеро. Курт, его два капитана, которых он привел с собой из Пяти королевств, управляли почти всей армией. Бетрим и Роза все это организовали, принимали важные решения. Генри была там, потому что она не хотела быть в стороне и заслужила место рядом с Черным Шипов сто раз. И Андерс был там, потому что обладал нужными знаниями. Всегда казалось, что пары не хватало, ведь Бена повесили в Рейнгарде, а Рилли уплыла на кораблях Розы, чтобы помочь Элайне Блэк биться за Острова Пиратов.

— Андерс знает лично защиту Тигля, генерал Верит, — сказала Роза. Она стояла, и ей было неудобно, но она не сядет, даже если Бетрим настоит. — Преимущества того, что он Брекович, полагаю.

— Ах, — Андерс поднял палец. — Уже нет. Отец отказался от меня… и пытался казнить меня. Уже дважды. Наши отношения натянуты, и я сомневаюсь, что они наладятся.

— Мне плевать, какая у тебя фамилия, — прорычал Курт. — У тебя есть информация о защите города? Говори.

— Как вежливо, — улыбнулся Андерс. — Уверен, что не хочешь сначала выпить? — он поднял бутылку в сторону генерала, а тот не собирался ее брать.

— Андерс, — Бетрим решил, что стоит вмешаться со своей властью. — Говори, или я натравлю на тебя Генри.

Генри улыбнулась. Андерс подмигнул.

— Точно, босс. Полагаю, вы уже обошли город и посмотрели, хм? Большой, да? Стены высокие вокруг него. Их не разбить. Не пересечь.

— Вообще? — спросила Генри.

— Ни разу, — сказал Андерс. — Тигель еще не захватывали. Доро, первый правитель Пустоши, от которого пошли все кровавые, построил Тигель, чтобы никто не мог его захватить. Конечно, он потом приглашал всех в свой Город Королей, нападал, похищал, угрожал и заставлял их следовать за ним. У него было девять сыновей, и каждый хотел кусок пирога. Они разделили Пустошь, да?

— Я знаю историю семей кровавых, Андерс, — терпеливо сказала Роза. — Мы с Черным Шипом положили конец шестерым семьям, осталось три, и все в Тигле. Скажи, как добраться до них.

— Да… На первый взгляд никак, миледи. Тигель окружен двумя стенами. Первая — сто футов прочного камня. Вторая даже выше, придумана так, чтобы защитники на второй стене осыпали стрелами всех, кто сможет преодолеть первую. Видели неглубокий ров вокруг внешней стены? Там другой, еще глубже, между стен. Каждая стена с одними вратами из крепкого дерева, скованные железом. Внутренние врата с опускной решеткой, такой тяжелой, что шестеро крутят колесо, чтобы ее поднять. И там достаточно отверстий для стрелков, и меня не удивит, если отец заказал масло, которое кипятят на всякий случай. Честно, хорошо только то, что врата на одной линии.

— Промашка, — кивнул Курт. — Им стоило разместить их в разных концах города, чтобы армии пришлось обойти город вдоль внутренней стены, чтобы напасть на вторые врата.

Андерс постучал по носу и указал на великана из Пяти королевств.

— Отец приберег стрелы для каждого мужчины, женщины, ребенка, пса и крысы в лагере в десять раз больше этого. У него хватит лучников. Мы знаем его количество?

— Мы подсчитали около четырех тысяч, — сказала Роза.

— Где-то одна пятая от нас. Было бы лучше, если бы для такого нападения было вдвое больше человек, — Курт был мрачным, как каша, которой Бетрим позавтракал.

Бетрим оставил споры тем, кто был умнее. Он не умел толком считать, и слова из их ртов мало для него значили. Он смотрел на карту региона. Она лежала на столе, и там был Тигель и окружающие территории, включая горы на севере, Серую на юге и Кладбище на востоке. Последнее Бетрим был бы рал забыть. Не так давно Нильс Брекович оставил Бетрима, Генри и Андерса на кольях посреди Кладбища, и хохочущие собаки должны были съесть их.

Генри не была заинтересована количеством. Она смотрела на выход из палатки, опустив шляпу на лицо. Бетрим не винил ее. Последняя осада, в которой они были, закончилась сточной канавой, и маленькая убийца убивала там детей. Эта работа всегда была ужасной. Жаль, порой ее приходилось выполнять.

— Нападать на город — самоубийство, — возразил Курт. — Мы потеряем десятерых за одного из их, а у нас нет такого количества.

— Может, пожаром? — спросила Роза.

Андерс серьезно покачал головой.

— Даже если мы устроим пожар внутри, в городе четыре глубоких колодца, которые питают подземные воды, и людей хватит, чтобы затушить огонь.

— Что предлагаете, генерал Верит? — спросила Роза, ее голос был вежливым.

— Осада началась. У них одно место для входа и выхода. Никто не пройдет там нашу армию. Нужно оставаться, морить их голодом. Пока что мы строим требушеты и будем бросать камни в их стены. Они рухнут со временем.

Андерс вздохнул.

— Да. Почему тогда не бросить в них гниющими трупами? Тогда начнутся болезни.

Курт кивнул.

Бетрим покачал головой.

— Стены — что? В двадцать шагов шириной. В прошлый раз, когда меня ввели во врата, измерить точно не удалось, я был в серьезных цепях. Стены разделяют пятьдесят шагов. Там ничего нет, чтобы укрыться, если стены пересечены. Так что никакое устройство так далеко труп не забросит.

Это вызвало тишину.

— Он прав, — сказал Курт. — Лучший шанс — долгая осада. Морить их голодом.

— Да, — согласился Андерс. — Жаль, что у отца запасы еды на год для всего народа. Пираты построят королевство из воды ко времени, когда мы преуспеем.

— Нет, — тихо сказала Роза. Таким тоном она вызывала послушание. Не нужно было кричать, просто говорить опасно, и люди слушали. — Я не хочу, чтобы это длилось месяцами или годами. Я хочу, чтобы город был захвачен за дни.

Снова стало тихо, достаточно долго, чтобы даже Генри оглянулась, чтобы понять, что происходило.

— Это не выйдет, миледи, — сказал Курт.

— Может. И выйдет, генерал Верит. Я наняла вас, несмотря на то, что за это получила враждебность Пяти королевств, чтобы вы привели моих солдат к победе в войне. И вы говорите, что не можете?

Все смотрели на великана. Он открыл рот, потом закрыл, осторожно подбирая слова.

— Я говорю, что вам может не хватить солдат для захвата города, миледи. Мы забрали все. Пустоши ваши. Этот город и оставшиеся кровавые — формальность. Мой совет — вернитесь домой и сидите на своем троне. Пусть ребенок растет в вашей утробе. А ваша армия тут выждет. Тигель со временем падет.

— Нет, — Роза глубоко вдохнула, и Шип знал, что она готовилась, чтобы открыть одну из тайн, которые предпочитала оберегать. — Прикажите капитанам выйти, генерал.

Крупный мужчина кивнул, и два его капитана вышли из палатки, пожав плечами. Роза мешкала, обдумывала то, что ей нужно было сказать. Не было смысла торопить ее, Бетрим это знал. Она все расскажет в свое время.

— Вы думаете, как победить в этом бою, — сдавленно сказала Роза. — А я пытаюсь победить в войне. И не только с военной точки зрения, но и с экономической. У нас не хватает ресурсов, генерал Верит. Андерс…

Пьяница был немного потрясен, что его позвали, замер с бутылкой у губ.

— О, вы хотите, чтобы я…

— Ты можешь врать мне и говорить, что твоя пьяная голова не помнит наши закрома, — Роза пожала плечами. — Или можешь хоть раз все упростить.

Андерс кивнул.

— Точно. Ну… Вы нищие. С обновлениями в Чейде, сбором большой армии и припасов для нее, войной против кровавых, помощи пиратам островов кораблями и экипажем… О, и цена за новые торговые пути в мире. У вас ничего нет в кармане, миледи. Но не переживайте, мой отец — бережливый гад. В том городе скрыто целое состояние. Я видел его раз… — Андерс притих и смотрел в угол палатки.

Роза прижала ладони к карте на столе, чтобы стоять ровнее, и Бетрим хотел подойти к ней и уговорить ее сесть, но она была не из тех женщин, кто проявил бы слабость при других, и он любил это в ней.

— Ты точно изучил наши припасы, генерал, — продолжила Роза. — Нам хватит на неделю или две, и ничего больше не прибудет. Брекович не просто казнил фермеров вне стен города, он сжег их поля, убил всех съедобных зверей на сто миль. Мы не можем держать осаду долго, и у кровавых есть союзники, — это было последней каплей, плечи Розы чуть опустились. Ее пудра хорошо это скрывала, но на ее лице были морщины усталости, а взгляд был далеким. Бетрим видел это, даже если другие не могли. — Сарт и ваши Пять королевств поддерживали кровавых десятки лет. Оружие, отряды, деньги для них. Они хотят, чтобы мы бились между собой. Они не хотят, чтобы мы создали настоящее королевство. Они считают себя хранителями покоя в мире, делают это, подавляя попытки соперничать с ними. Сейчас они видят в пиратах угрозу серьезнее. Потому я дала Элайне Блэк корабли. Чтобы они отвлеклись. Но это сработало не так хорошо, как я хотела. Андерс.

— Снова я? Да. Шпион и все такое.

— Андерс… — в голосе Розы было предупреждение.

— Вы недооценили глубину ресурсов Пяти королевств. Немного, — Андерс поднял руки, когда на него хмуро посмотрели. — Не смотрите так. Он из Пяти королевств, — он указал на генерала. — Принц должен знать такое.

Генерал Верит зарычал.

— Сядь, монстр. Сядь. А теперь перевернись.

— Андерс! — Бетрим вмешался, пока генерал не разозлился.

— Что? Если он звучит и пахнет как зверь, то он — зверь.

— Он — принц.

Андерс покачал головой.

— Был какое-то время назад. Но, боюсь, не теперь.

Генерал Верит грозно шагнул к Андерсу, двигая мышцами плеч.

— Я заставлю тебя бояться.

Голос Розы прервал споры.

— Ты медлишь, Андерс. Если хочешь спровоцировать Курта, должно быть то, что ты не хочешь нам рассказывать.

Андерс вздохнул, пожал плечами и похлопал генерала по руке.

— Все наготове. И наша королева хитрая. Увидела меня насквозь. Пять королевств в союзе с Сартом, чтобы направить флот на пиратов.

— Я так и планировала.

— Да. К сожалению, это не все их ресурсы. Говорят, они посылают новые отряды к кровавым. И… — Андерс притих, бормоча.

— Говори! — прошипела Роза.

Андерс перевернул бутылку у рта, но она была пустой. Он горестно посмотрел на шкаф, где было больше бутылок.

— Я слышал, что люди уже могут быть тут. Работать в Солантисе, Коррале и Чейде. Пытаться собрать поддержку кровавых. Или… точнее… поддержку против вас.

Бетрим вздохнул.

— Сволочи.

Андерс пожал плечами.

— Думаю, нужно принять это как комплимент. Вы их напугали.

— У нас ресурсы на исходе, — Роза смотрела на карту на столе. — Кровавые вот-вот получат поддержку. И в моем городе шпионы, пытаются разбить все, что я построила!

Андерс пожал плечами, шагая к шкафу с выпивкой.

— Справедливые, хоть и не очень приятные выводы. Помните, гонец не виноват.

Роза вздохнула.

— У нас нет месяцев на осаду, генерал. У нас дни, может, недели. Я хочу встретить эти подкрепления с объединенной Пустошью, но мое королевство не будет полным, пока хоть один кровавый лорд дышит. Я прослежу, чтобы они умерли, а потом возьму корону. Я хочу, чтобы они умерли до того, как мой ребенок впервые откроет глаза, Генерал. Сделайте это.

Курт глубоко вдохнул и выдохнул. Он не собирался спорить, похоже. Бетрим заговорил бы, отметил бы, что стонать и медлить смысла не было, Роза была во главе. Но это не требовалось. Если кто и мог из женщин донести свою точку зрения, то это Роза.

— Дайте мне день, миледи, — сказал Курт. — Разведка доложила о пещерах на севере города. Им нужно проверить. И нам нужно найти некроманта, который сделал кровавую руну на земле.

— Некроманта? — голос Андерса дрогнул. — Кровавая руна? Похоже, я пропустил что-то важное.

Бетрим забрал бутылку у Андерса и понюхал ее.

— Клан Сузку догнал нас. Но что-то напало на них раньше нас и сделало мертвецами.

— Чудесно, — вздохнул Андерс. — А кровавая руна?

— Некроманты ими проклинают землю, — сказал Курт. — Три кровавые руны, вырезанные на земле телами и кровью. Если их правильно разместить, кхм, как говорят Арбитры? У линий силы, как-то так. Если их разместить так, земля между рунами становится проклятой. Связанной с Землей Мертвых.

Роза покачала головой.

— У нас раньше не было некромантов, генерал. Это точно трюк Брековича.

Бетрим взглянул на Андерса. Пьяница выглядел так, словно хотел что-то сказать, но сдерживался.

— А если нет, миледи? — сказал Курт. — Если некромант вырезает кровавые руны на земле, нам не нужно воевать. Мертвые поднимутся. Я это видел. Дайте время разведать все. Проверить пещеры, найти некроманта — или хотя бы уничтожить другие кровавые руны.

Роза смотрела в глаза генералу, а потом кивнула.

— Один день, генерал. Завтра я хочу, чтобы те стены принадлежали мне.

Курт кивнул и издал звук между смешком и вздохом. Он повернулся идти.

— Возьми Сузку, — сказал Бетрим.

— А? Вашего телохранителя?

— Он не… Ему нужно время, — сказала Генри.

— Он всю ночь провел как Андерс, — сказал Бетрим, глядя на Генри. — А нам одного такого хватает.

Андерс хотел возразить, но кивнул и смолчал.

— И я пойду, — заявила Генри.

— Нет, — Бетриму нужно было, чтобы Сузку пришел в себя, а для этого нужно было оставить его в мире без привычной поддержки. — Ты останешься со мной и Андерсом. Курт, найди Сузку и возьми его с собой. Дай ему занятие. Не давай ему горевать.

Генерал пожал плечами и вышел из палатки. Он был рад уйти подальше от Розы и ее требований. Все считали это почти безумием, но у них не было выбора.

— Поищи себе еды, Андерс, — приказал Бетрим. — Генри, точи ножи. Нам с Розой нужно поговорить.

8

Сузку

Солнце было слишком ярким, лагерь — слишком громким, и солнце точно было слишком ярким. Перн повернулся и ощутил, как что-то твердое впилось в его грудь. Он был уверен, что его глаза были закрытыми, но солнце было там, озаряло его веки, делая все странно красным. Он постарался подвинуть то, что впивалось в его грудь, и обнаружил, что это было соединено с ним. Ощущалось как рукоять его меча.

— Генерал тебя ищет, — резкий голос Генри. Перн видел, как люди кривились от этого голоса, но он так не делал.

Перн попытался открыть глаза, но было сложно. Он глубоко вдохнул и выдохнул. Пыль щекотала нос. Он не понимал, откуда пыль взялась в его койке.

— Что ж такое? — рявкнула Генри. — Вставай.

Перн ощутил пинок по ребрам, смягченный его кольчугой и изначально не очень сильный. Генри редко сдерживалось. Это должно было его радовать, но было сложно радоваться, когда внутри было отчаяние.

События прошлого дня вернулись к Перну, а с ними и рассеянные воспоминания ночи, алкоголя. Он был Хонином, учился как Хаарин. Его учили противостоять искушениям, всегда быть настороже. Перна учили быть одним из лучших телохранителей в мире. Но он выставил себя дураком прошлой ночью, глупые действия вместе с алкоголем, который обычно он так не пил.

Перн застонал и попытался открыть глаза. Свет лился, мир был слишком ярким, слишком громким снова. Волна тошноты накатила на него, и он тонул. Желчь поднималась, и его стошнило в пыль.

Генри фыркнула.

Перн зря пил с солдатами прошлой ночью, но теперь он терял уважение Генри, и это ранило его даже больше. Он знал, что стоило взять себя в руки, но он не мог. Не было сил. Его клан был мертв. Не просто мертв, истреблен. Их души не переродятся в следующем поколении Хааринов. У них не было клиентов в загробной жизни, они не переродятся. Они были теперь потерянными душами. Они станут призраками, проклятыми жить вечно. И это было его виной.

Его снова стошнило в пыль, желудок был пустым, во рту было гадко. Перн не хотел возвращаться в бездну сна.

— Вставай, дурак, — возмутилась Генри. Она склонилась и потянула Перна за руку, приподнимая его, закинула его руку на плечи и подняла. Перн думал о борьбе, он был вдвое больше Генри, мог легко остановить ее, даже утащить ее в пыль с собой, но он уже достаточно выставил себя дураком. Он уже потерял ее уважение.

С помощью Генри Перн смог устроиться на ближайшем стуле. Была середина утра, судя по солнцу, и он был в лагере. Маленький костер после ночи стал только пеплом и горькими воспоминаниями. Перн не знал, жил ли так все время Андерс. Он не мог представить такое разбитое состояние постоянно.

— Думаю, я потерял сознание, — медленно сказал Перн. Его речь звучала медленно и тяжело для его ушей.

Генри рассмеялась, глядя на него.

— Впервые напился. Такое не стоит продолжать.

Перн медленно покачал головой и подавил еще волну тошноты.

— Они мертвы, Перн, — Генри уже не стояла и села рядом с ним. — Это не утешает. Но они мертвы. Ты — нет. И ты не присоединишься к ним из-за капли вины.

— Капли? — Перн скривился от солнца, желал, чтобы лагерь солдат притих.

— Может, больше. Но это не стоит смерти. Андерс сказал бы тебе утешать себя бутылкой. Но Андерс ничего не знает. На дне бутылки можно найти только причину найти целую. Люди умирают. Порой это твоя вина, порой — нет. Нужно просто выпить за павших и продолжать. Однажды ты выпьешь за меня. Или я выпью за тебя. Но это не будет причиной останавливаться. Мир остается. И мы тоже.

Генри притихла. Крохотная женщина сидела с ним. Он посмотрел на нее, она глядела на небо. Некоторые мужчины боялись шрамов на лице Генри, но не Перн. Они восхищали его как сама Генри.

— Ты будешь на меня пялиться или поищешь генерала?

Перн поднялся на дрожащих ногах. Генри смотрела на него.

— Спасибо, — кивнул Перн.

Щеки Генри чуть покраснели, она фыркнула, склонила голову, чтобы шляпа скрыла ее лицо.

Слов больше не было. Или были, но Перн просто их не знал. Генри не подсказывала. Перн пошел прочь, подавляя тошноту и борясь с болью в голове.

* * *

Перн нашел генерала Верита, загружающего сумки на седле, его разведчики делали так же. Солдат было около пятидесяти, и все следовали за генералом из Пяти королевств после его изгнания. Они пошли бы за ним в ад, если бы он попросил об этом. Перн уважал эту верность, и он уважал, что у нее был повод. Если его солдаты умрут за него, то он умрет за солдат.

Солнце было высоко, но день был холодным. Обычно это не беспокоило бы Перна, но он был на взводе, словно терпение лопнуло. Не помогал голод. Он жевал четвертую полоску копченого мяса, но все еще ощущал пустоту внутри.

Генерал поднял голову, Перн приблизился, и улыбка озарила его широкое лицо. Генерал был крупным, с сильными чертами, пронзающими глазами. Его волосы были короткими, а борода — торчащей. Его аура была ярко-синей, цвета власти. Перн уважал людей с такой аурой.

— Ты выглядишь так, словно жалеешь из-за ночи, Хонин Сузку, — сказал генерал Верит, не переставая улыбаться.

— Я не помню, была ли она хорошей. Наверное, нет. Думаю, я себя опозорил.

Генерал Верит отмахнулся.

— Ни один солдат тут не был на твоем месте. Я как-то проснулся в кровати брата с четырьмя женщинами, но не помнил ни одного имени, — он пожал плечами, нахмурился, но продолжал улыбаться. — Мне сказали, что одна из них была его суженой, но… Полагаю, у них не сложилось. Странно, что он винил ее, а не меня.

Перн молчал. Он не просыпался с женщинами, пьяный или нет, так что не мог ничего добавить.

После пары мгновений неловкой тишины генерал кивнул.

— Где твой конь?

Перн нахмурился.

— Мне сказали, что вы меня ищете?

— Да. Шип не сказал? — он покачал головой и нахмурился. — Жалкое подобие лидера. Мы едем к северной стене города, чтобы посмотреть на пещеры. Я хочу побыть подальше от той проклятой женщины и ее пьяного питомца. Черный Шип вызвался с нами.

— Я не разведчик. Я Хонин.

Генерал Верит кивнул.

— Я слышал. Не важно. Приказы — есть приказы, Хонин Сузку, и ты едешь с нами.

Перн кивнул. Он не знал, сможет ли ехать без тошноты, и не свалится ли с седла.

— Похоже, тебе нужно на воздух. Я еще не видел людей с таким зеленым лицом, — генерал шлепнул Перна по плечу. — Приведи лошадь. Мы… уходим сейчас.

9

Андерс

К полудню Андерс занялся осадой. Он мало участвовал в таком, еще и за стеной, но знал, как такое обычно проходило. Нужно было много сидеть и еще больше пить. Долгую осаду не продержать без выпивки для отрядов, и, хоть Андерс не был солдатом, он был рад участвовать в этом. Из-за посиделок и выпивки он и решил пойти. Ему нужно было отправляться вскоре на Пиратские острова, но пока что у него было время, и он был не против провести его в лагере вне дома семьи, выпивая за их здоровье.

— У кого-то есть музыкальные, кхм, способности? — сказал Андерс. Лучшим в больших армиях было, что солдаты сменялись, и всегда были те, с кем можно было пить.

— Я умею играть на лютне, — сказала женщина с милым лицом, ее тело было твердым от мышц. Андерса интересовали опасные женщины. Эта выглядела очень опасно.

— О, но я надеялся потанцевать с тобой, милая, — невнятно сказал Андерс и подмигнул ей. Она улыбнулась, и он был рад видеть, что она знала игру и не была против.

— Черный Шип зовет вас, лорд Андерс, — сказал юный и раздраженный голос.

— Так что? — Андерс игнорировал голос, сосредоточился на мускулистой женщине, которая говорила о лютне. Солдаты любили выпить и заняться сексом, это ему в них нравилось.

— Сейчас, милорд.

Андерс повернул голову и увидел юного сквайра, Мопса, напряженно стоящего неподалеку. Парень не расстроился из-за отсутствия энтузиазма Андерса.

— Я — не лорд. У меня нет титула. Технически говоря, маленький Мопс, ты выше меня по рангу, — Андерс усмехнулся.

— Тогда мы назовем это моим приказом и приказом лорда Шипа.

Несколько солдат, с которыми Андерс пил, засмеялись, включая женщину, которую Андерс хотел исследовать.

— Ты выше по рангу, парень, но я тебя не слушаюсь. Я — не часть этой армии. Я вообще не в армии. Я во многих кругах известен как свободный агент. Я не обязан тебя слушаться, — он снисходительно улыбнулся парню и отвернулся.

Мопс молчал пару секунд, и Андерс принял это за победу. Он собирался удвоить усилия и узнать, какой была мускулистая женщина под броней.

— Я — сквайр Черного Шипа, — сообщил Мопс. Парень подошел к Андерсу и указал на мускулистую женщину и мужчину с головой в форме камня. — Прошу, помогите мне вдвоем поднять этого мужчину и идите за мной.

— Погоди минутку, — начал Андерс, но было поздно. Его схватили за руки и потащили по лагерю за юным сквайром.

— Сюда, пожалуйста.

Андерса бесцеремонно бросили в палатку, и солдаты поспешили прочь. Мопс встал у входа. Андерс поднялся на ноги и повернулся к парню, злясь, что они были схожего роста и телосложения. Может, сквайр станет крупным, когда перестанет расти.

— Послушай, парень. Я не люблю, когда со мной так обращаются.

Парень не отступил, и Андерс должен был уважать его за это. Он видел, как мужчины крупнее сжимались из-за словесной перепалки, но Мопс стоял на своем.

— Как ты отметил, Андерс, — Мопс не улыбался, но и не боялся, — я еще парень, а один из тех солдат был женщиной. Так что можно потерпеть такое обращение.

Андерс открыл рот, понял, что не мог придумать ничего остроумного. В такие времена он обычно признавал поражение.

— Он тебя подловил, Андерс, — сказал Шип из глубины палатки.

— Вы правы, босс, — Андерс усмехнулся и растрепал волосы Мопса. — Неплохого парня вы растите.

Шип кивнул. Он прислонялся к центральной балке палатки и выглядел строго. Роза тоже была там, сидела у стола и сияла, несмотря на выпирающий живот. Андерс не считал беременность привлекательной для женщины, но Розе подходило, и она была самой опасной женщиной из всех, кого он встречал. А это о чем-то говорило.

— Миледи, — Андерс низко поклонился. — Вы красивее солнца после года ночи.

Роза приподняла бровь и улыбнулась.

— Ты не уйдешь от этого, Андерс.

Андерс не знал, о чем она говорила, но точно хотел уйти. Планы Шипа обычно приводили к тому, что его били, а планы Розы чуть не убили его два раза.

— Стоит попытаться. Что-то я не понимаю. Прошу, не говорите, что речь о переговорах.

— Переговоры, — Шип улыбнулся.

— Вам не казалось, что вы роете себе яму, босс?

Шип кивнул.

— Каждый раз, когда я говорю с женой.

Андерс покачал головой.

— Босс, это добром не кончится. Никто не хочет вести переговоры с вами после того, что случилось в Рейнгарде.

— Потому мы посылаем тебя.

— Что случилось в Рейнгарде? — спросил Мопс.

Они уставились на юного сквайра, и Мопс смутился, оказавшись в центре внимания.

— Убийство, — сказал Шип и умудрился не выглядеть виновато. — Убийство и не только. Кровавые потеряли семью, а мы — хорошего друга.

— Не худшая цена за захват города, — Мопс снова стал центром внимания.

— Тебя там не было, и ты не знал Бена, так что я не стану тебя бить, — Шип плюнул на ковер у их ног, и Роза скривилась, но промолчала. — Потеря Бена Шести городов была слишком большой ценой за то, что там было.

Стало тихо.

— И все же, — продолжил Андерс, решив, что Шип закончил. — Слух разнесся. Вы убили Хаммера во время переговоров…

— Помнится, была дуэль… типа.

— Как ни назови, босс, мой отец видит это иначе.

— Ах, но в том и дело, Андерс, — вмешательство Розы в разговор лишило Андерса шансов отказаться, но он собирался попытаться. — Нильс Брекович — твой отец.

— Это ничего не значит. Я упоминал, сколько раз он пытался меня казнить?

Роза терпеливо улыбнулась. Некоторые посчитали бы ее улыбку вежливой, но Андерс видел снисхождение, ведь сам часто это проявлял.

— Если я или Бетрим подойдем к тем стенам, нас пронзят стрелами, не дав сказать ни слова. А ты…

— Я? — Андерс фыркнул и повернулся к Шипу. — Хоть ты должен помнить, как мой отец пытался убить всех нас? Я потерял палец!

— Я помню, что ты говорил, что он не старался, так что, может, он не хочет тебе смерти.

Андерс рассмеялся.

— Когда дело доходит до убийства, плохие старания — это не то же, что вообще не стараться. Отправьте туда Мопса. Он — никто. Никому нет дела до его жизни. Мой отец вряд ли убьет кого-то, кто не важен.

— У Мопса нет опыта для разговора с твоим отцом, Андерс, — сказала спокойно Роза и сделала глоток чего-то, подозрительно похожего на фруктовое вино. Андерс ощутил, как во рту появилась слюна. — И ему не хватает знаний, чтобы действовать от моего имени.

Андерс оторвал взгляд от вина и покачал головой.

— Не важно, что он скажет или нет, миледи. Можно мне кубок вина?

Роза сделала еще глоток и посмотрела на него.

— Да, миледи. В том и дело. После Рейнгарда никто из оставшихся кровавых не поверит ни слову от Шипа или вас.

— Все оставшиеся кровавые заперты в том городе.

— Да. И никто из них не послушает меня, ведь мои слова явно от вас.

— То, что я хочу сказать, не для их ушей, Андерс.

— Ох, мамочки.

Роза торжественно улыбнулась.

— Я могу хоть напиться сначала? — спросил Андерс.

— Ты уже пьяный, — сказал Шип.

— Сильнее напиться.

10

Сузку

Тигель расположился у подножия самой большой горной гряды в мире, у гор Конца мира. Перн сомневался, что мир заканчивался на этих высоких пиках, но не мог доказать, что это было не так.

Первые горы поднимались на севере от Тигля. Они начинались плавно, а потом резко становились отвесным склоном. Их лошади вскоре стали бесполезными, было опасно ехать на них по неровной местности. Им пришлось спешиться. Перн смотрел на гору и дрожал от холода в воздухе. Он не впервые жалел, что не взял плащ, и проклинал в том, что забыл, рассеянный разум. Он поклялся больше не пить.

— Впечатляет? — спросил генерал Верит. Он был укутан тепло и плотно от холода, и в шкурах он сильнее напоминал великана. Его щеки были красными, и он дико улыбался.

Перн кивнул. Гора была выше Тигля. Выше всего, что строили люди. Делала все их достижения незначительными. Они были лишь угольками в общем плане вещей, вспышками существования, которые быстро угасали. Но гора оставалась. Она видела, как Тигель построили, увидит, как город падет.

— Это кроха, — продолжил генерал. — Горы дальше на севере в сто раз больше этой. Как и у меня на родине. У нас есть впечатляющие горы в Пяти королевствах. К сожалению, там живут мерзавцы, которые умеют только воровать нашу еду и женщин.

— Я слышал, из Пустошей в Пять королевств можно прийти, если хватит смелости лазать по горам, — сказал Перн и подул теплом на ладони.

Генерал Верит рассмеялся и покачал головой.

— Горы пересекают все Одинокое море на севере, да. Но я не слышал, чтобы кто-то смог там пройти. Это годы пути, подъемы и спуски на самой опасной местности в мире. И проблема с едой. Снег можно растопить и получить воду, но еда… В горах живет то, что само съело бы одинокого человека. И холод. У тебя уже стучат зубы, Хонин. Там, — генерал указал вверх дальше горы, у которой они стояли, — воздух такой холодный, что им не удастся дышать. Такой ледяной, что глаза замерзают в глазницах.

Перн посмотрел на гору снова. Она казалась холодной и одинокой. Битые камни, отвесные склоны, только странные тонкие растения были признаками жизни. Гора резко контрастировала с городом внизу с высокими стенами, полными активности.

Он повернулся, генерал улыбался ему.

— Не переживай, Хонин. Мы не полезем наверх. Не до вершины. Пещеры чуть выше, скрыты из виду, но мои люди уверяют меня, что они там.

— Что вы надеетесь найти, генерал? — спросил Перн. Он все еще боролся с болью в голове и желанием стошнить, хоть он почти не ел. Юмор генерала стирал терпение, которое он умудрился отыскать.

Генерал Верит пожал плечами, его большие плечи двигали шкуры на его спине.

— Проход в город, было бы неплохо, да?

Перн кивнул.

— Как думаете, что вы найдете?

Генерал улыбнулся.

— Камни.

Один из людей генерала поспешил спуститься со склона, быстрее, чем Перн считал безопасным. Он видел даже издалека тревогу на лице мужчины. И, возможно, страх.

Желудок Перна заурчал, голова на пару мгновений перестала болеть. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза, поднял голову к небу, а потом выдохнул. Перн не понимал, как люди могли так жить. День за днем на лезвии ножа, выпивая, чтобы не сойти с ума. Как Хаарин, Перн был нанят служить самому жестокому человеку, которого он знал, но у него хотя бы были цель, направление. Перн покачал головой от своих мыслей. Путаные мысли и плохое настроение были результатом ночи с выпивкой. Он не понимал, как Андерс жил.

Перн утомленно посмотрел на Тигель. Солдаты в городе точно увидели отряд, ушедший на север. Они точно видели их сейчас, сотню мужчин и женщин в броне и на конях было сложно не заметить на пустой местности. Они могли спрятаться среди камней в некоторых местах, гора все-таки могла отвлечь глаза.

Солдат остановился среди камней и кивнул генералу. Теперь он был ближе, и Перн увидел, что его аура вспыхивала желтым. Мужчина боялся, страх исходил от него волнами.

— Докладывай, — приказал генерал.

— Нашли пещеры, сэр. Снаружи глубокие следы когтей. У входа воняет. Мускусом.

— Кровь? Трупы? Кости? — спросил генерал.

Солдат медленно покачал головой.

Генерал Верит кивнул и огляделся. Сотня солдат с оружием и броней. Генерал явно собирался отдать приказ, направить людей туда, где их могли ждать смерти. Перн много раз видел такое выражение лица. Он не знал, что было в тех пещерах, из-за чего генерал мешкал. То, что генерал был с ними, о многом говорило, он не хотел отправлять солдат в ситуацию, где не мог быть сам.

— Убирайте броню, — сказал генерал, уже расстегивая наручи. — Бросайте мечи. Только копья и булавы.

Перн ждал и смотрел, пока солдаты вокруг него снимали пластины брони и кольчуги, оставляя их у лошадей. Многие бросали и мечи.

— Окам, — продолжил генерал, один из его людей помогал ему снять грудную пластину, — бери десятерых своих и оставайся с лошадьми.

— Да, сэр.

— Ты идешь, Хонин? — спросил генерал.

Его аура все еще была синей, но там появились вспышки лилового. Генерал был взволнован и немного нервничал.

— У меня есть только меч.

Генерал сбросил грудную пластину и поймал ее, не дав ей загреметь об камни.

— Подойдет. Я бы сбросил кольчугу, это только замедлит тебя.

— Еще никогда такого не было.

Генерал Верит улыбнулся и покачал головой.

— Тем штукам плевать на твою броню. Если они тебя поймают, металл тебя не спасет. Лучше быть легче, быстрее.

— Что именно мы там найдем, генерал? — спросил Перн.

Генерал посмотрел на гору, откуда прибежал разведчик. Солдаты вокруг них снимали броню, и Перна окружили оранжевые ауры. Страх и волнение были как миазмы, такие густые, что он почти задыхался.

— Троллей.

11

Сузку

Пещера выходила на юг, была зловещей и темной. Хоть полуденное солнце светило в нее, Перн не видел дальше десяти футов внутри. Проход был высоким и широким, мог выпустить много существ куда выше человека. Он не знал, как они не видели пещеру, когда стояли у подножия. Он не знал, как ее так долго не замечали люди Тигля.

Перн подозревал, что там могла быть ловушка. В пещере могла быть засада кровавых, чтобы заманить членов армии Шипа к смерти. Следы когтей, глубокие вмятины у входа в пещеру, убеждали его, что засада была меньшей из проблем. Перн не знал существ, которые могли так рассекать камень.

Генерал был неподалеку с разведчиками, двумя мужчинами и женщиной, которые нашли пещеру. Они показывали ему знаки у входа, клочки волос и прочее. Генерал кивал с мрачным лицом, вглядывался во тьму бездны. Он понюхал воздух и кивнул. У него, похоже, был опыт в деле с троллями.

Перн поежился и жалел, что слушал генерала. Он оставил кольчугу возле лошадей, чтобы быть легче и быстрее, но с таким холодом он мог простыть.

— Похоже на троллей, — сказал юный солдат с огненными волосами и ямочкой на подбородке. Многие солдаты генерала Верита были юными, среди них было лишь несколько ветеранов.

— Стая, да, — согласился капитан Отто. — Еще не слышал о троллях в Пустоши. Они могут отличаться от наших из Пяти королевств, да? — мужчина был в восторге, словно было хорошо, что они встретятся с новым видом троллей. Но его золотая аура говорила о другом. Он боялся.

— Я ожидал кровь у логова хищника, — сказал Перн, шагнув ближе, глядя на жесткие волоски, которые генерал сжимал между пальцев. Было похоже на волосы лошади, но толще и кудрявее. — Кости. Может,…

— Ты — эксперт по троллям? — спросил Отто.

Перн покачал головой.

— Я — Хонин.

— Что это?

— Это означает, что он ничего не знает о троллях, — сказал генерал Верит и покачал головой. — Как думаешь, что они едят, Хонин? Стая троллей, которых около десяти?

— Тела? Больших травоядных, которые путешествуют стадами. Может, людей.

Генерал рассмеялся, некоторые солдаты — с ним. Но не капитан Отто. Мужчина с отвращением покачал головой и отвернулся.

— Грибы. Плесень, — сказал генерал Верит. — Они едят это. В пещерах под землей полно такого. Некоторые вырастают в пятьдесят футов высотой. Друрры собирают их, но они получили идею от троллей. Это не означает, что тролль не убьет человека, перекусив его пополам.

— От этого нужна защита. Как броня, — Перн посмотрел на склон горы. Они были далеко от лошадей, нужно было время, чтобы вернуться к кольчуге.

— О, они могут прокусить металл, Хонин. Даже если бы не могли, тролли достаточно сильные, чтобы порвать человека на куски. Они высотой с двух людей, но сильны как десятеро. Их ужасно сложно убить.

— Зачем тогда пытаться? — спросил Перн.

— Чтобы исследовать пещеры, Хонин. Там может быть вход в город, — генерал оглянулся на город. — Надеюсь, он там есть.

Перн не был убежден, но не мог спорить. Он был тут по приказу Черного Шипа, наверное, для защиты генерала. Без генерала армия не сможет захватить город.

— Генерал, у входа, — сказала женщина с мышиными волосами и белым глазом. — Гибель троллей.

Генерал Верит кивнул и повернулся к своим солдатам.

— Похоже, Друрры там с троллями. Это логично. Может, они пытаются прокопать вход в Тигель. Будем надеяться. Будьте настороже. Зажгите факелы. И не давайте им шанса заговорить. Отто, Ванда, мы возьмем ваших первыми. Филдер и Бук, ваши пойдут за нами на расстоянии. Не знаю, как много их там, и если мы соберемся кучей, они порвут нас. Нам нужно место для маневра.

Факелы раздали по одному каждому мужчине или женщине, входящим в пещеру, и Перн с радостью принял свой. Хоть ауры были яркими для его глаз, они не давали настоящий свет. Он растерялся. Солдаты с ним были из Пяти королевств и личные отряды генерала. Они бились на его стороне годами, могли биться с ним и с троллями. Перн был не один из них.

— Генерал, — сказал он, поравнявшись с крупным мужчиной. Они были схожими по росту и телосложению, но генерал был чуть крупнее. Он был без пластин и плаща, но кожаная броня осталась, и оружие на его бедре было не мечом. Это были три фута стали, расширяющиеся к концу. На краях четырех сторон оружия были выступы, многие были надбитыми от использования. Даже Перну было бы сложно использовать хорошо такое оружие из-за веса, но генерал нес его с легкостью.

— Никто не обвинит тебя, если ты захочешь остаться в стороне, Хонин. Троллей нельзя воспринимать легко. Но победить хоть одного — это роскошь.

— Что за гибель троллей? И что мне ждать там, генерал?

Генерал улыбнулся ему.

— Это сорняк. Растет во тьме. Тролли его терпеть не могут, думаем, из-за запаха. Она не остановит монстра, но Друрры этим пасут их. Отгоняют от нужных мест, как входы в пещеру, когда не хотят, чтобы их питомцы-тролли убегали ночью.

— Ночью?

— Тролли не любят свет, Хонин. Они живут почти всю жизнь под землей. Свет факела раздражает их. Свет дня ослепляет. Они — пятнадцать-двадцать футов бледной плоти. У некоторых есть волосы, у других — нет. У них короткие ноги и длинные руки, достают до колен. Их ладони огромные, на пальцах когти. Они днями роют камень под землей, так что представь, какие они прочные.

Перну было сложно представить такое существо.

— Как с таким сражаться?

Отто рассмеялся.

— Осторожно, — несколько солдат присоединились, и некоторые насмешливо поглядывали на Перна. Он игнорировал их всех. Он был Хонином. Их одобрение не имело значения.

— Он не ошибается, — продолжил генерал. — Оставайтесь в свете факелов. Их глаза большие, привыкли видеть во тьме. Большие уши и нос. Они учуют и услышат нас раньше, чем мы их. Попытайтесь отвлечь, привлечь внимание, а потом не давайтесь в руки. Меч не поможет, но они ощущают боль.

— Они быстро исцеляются, — добавил Отто. — Почти сразу после раны.

— Их кожа так делает, да, — сказал генерал Верит. — Крепкая, как кольчуга, заживает за минуты. Но их кости заживают не так быстро. Мы отвлечем их копьями, потом разобьем ноги булавами. Когда они упадут, будем бить по головам. Постарайтесь разобраться с ними быстро. Работайте группой. Оставайся близко ко мне, Хонин. Ты отвлекаешь их, я наношу урон, — генерал похлопал по оружию на его боку и улыбнулся, его восторг был осязаемым.