Ольге Леонидовне Штраус-Юдиной
Густая августовская полночь. Полустанок на границе Кировской и Костромской областей, где никогда не встречаются эти два скорых – из Петербурга и в Петербург, а тут неожиданно встретились: тот, что шел «в», опаздывал часа на три. Я выскочила на перрон глотнуть ночного воздуха и сразу наткнулась взглядом на бодрую тетку из того, опоздавшего, которая весело курила возле своего вагона.
– В Город? – почему-то спросила тетка.
– В Город, – ответила я.
– ИзПитера?
– Из Питера.
– Надолго?
– Насовсем.
– Да-а-а.
Тетка помолчала и, проигнорировав просьбу проводницы поторопиться, так как стоянка сокращена, вытянула шею в надежде что-то рассмотреть в моем лице:
– Ты, деушка, была в этом Городе-то?
– Нет,небыла. Вот – еду.
Тетка отпрянула и, бросив свой окурок, запричитала на всю станцию:
– Ой, бог с тобой, ворачивайся сразу!Несможешь ты там, ой,несможешь! Лучше воротись!
Шел 1995-й, последний год, когда человеческими жизнями командовало вузовское распределение.