Бернарда нашлась не дома, но на лавке через дорогу. Сидела на ней, взъерошенная, непричесанная, без макияжа, одетая в несочетающиеся между собой яркую майку с блестяшками и зеленые джинсы. Отпивалась кофе. Именно отпивалась – по-другому не скажешь. Держала в руках высоких пластиковый стакан, удивленно и подозрительно оглядывалась по сторонам, истребляла кофе по три здоровых глотках за раз. При виде Тайры заулыбалась, сделалась более-менее привычной.
– Привет! А ты чего с таким здоровым кофе сидишь, не выспалась?
– Выспалась? – послышалось в ответ. – Выспалась, блин, сейчас расскажу. А ты чего… с перьями?
Тайра смущенно переступила с ноги на ногу.
– Да вот,… птиц хотела привлечь.
– Каких птиц?
– Обыкновенных. Хотела, чтобы они прилетели жить ко мне в сад.
– И для этого украсила себя, как индеец?
– Как кто?
Бернарда улыбалась. Живо и с любопытством рассматривала необычные украшения подруги, а затем уткнулась взглядом в зажатую в пальцах валторну.
– А это же…
– Ага, валторна.
– Точно! Я бы сама не вспомнила название. Здорово, мини-вариант! А зачем она тебе – хочешь играть в оркестре?
– Нет, птиц хочу привлечь.
– Ничего не понимаю…
– Сейчас расскажу. – Тайра опустилась на лавку и растерянно посмотрела на духовой инструмент. – Знаешь, мне кажется, она не работает. Понимаешь, пару дней назад мы со Стивом говорили о том, что мне бы хотелось, чтобы в моем саду было больше птиц, и он обещал подумать, как мне помочь. А этим утром оставил для меня перья, вот это (еще один разочарованный взгляд на рог) и записку, в которой написал, что эти вещи мне помогут. Но они не помогают.
Глаза Дины по мере рассказа распахивались все шире.
– И ты все это время дудела в нее?
– Ага.
– На улице?
– А где же еще?
– Прямо перед прохожими?
– Ну, да!
– Обряженная перьями?
– Да!
И Бернарда неожиданно расхохоталась в голос.
– Ты что, не помнишь, какой сегодня день?
Тайра какое-то время озиралась вокруг.
– Какой?
Хороший. Солнечный, ласковый, без дождя. Прекрасный день для прекрасных событий.
– Да сегодня же День Дурака!
– И что? Это такой день… шуток?
– Конечно!
– Значит,… – в желто-зеленых глазах возник проблеск понимания, – Стив пошутил?
– А как же! Оставил тебе на столе странный «подарок» и ушел на работу хихикать, представляя, как сегодня ты будешь тешить народ на улице. А прохожие, наверное, думали, что ты проспорила какому-нибудь идиоту желание в карты. Хорошо хоть ослом не икала на каждой остановке, опускаясь на четвереньки.
– Значит, я… Значит, она и не должна была работать?
Валторна заслужила еще один полный удивления взгляд. Мимо лавки, покачивая сеткой с бананами, прошла полная женщина в панаме и солнцезащитных очках. Вокруг гудел довольный жизнью город, пахло свежескошенной травой с газона.
– Конечно, нет. Духовые инструменты предназначены для другого.
Тайра какое-то время кусала губы, – вот она задаст своему любимому перца! Вот ведь найдет, как отплатить той же монетой.
– И я, как дурочка, дудела в этот рог зря? Тогда понятно, почему у меня ничего не получилось, а то ведь я уже голову сломала. Думала, может, не туда перья засунула? Не так прицепила?
– Так. – Дина продолжала смеяться. – Они тебе идут, кстати. И вообще, не самая плохая шутка, если сравнить с тем, что случилось этим утром со мной.
– А что случилось с тобой?
– Что-что? Помнишь, с кем я вообще живу?
– С Дрейком.
– Да, с Творцом и Создателем всего сущего здесь.
– И?
– И иногда я об этом забываю. Знаешь, что он учудил? Вот ни в жизнь не поверишь! Представляешь, проснулась я этим утром в постели, а комната чужая. Да-да, другая, незнакомая и непривычная. Квартирка тесная, неубранная, рядом лежит голый мужик.
– Дрейк?
– Да если бы! Незнакомый мужик – сивый такой, конопатый. Бог ты мой! Знаешь, первым делом я подумала, что напилась накануне…
– Так ты не пьешь. Не в таких объемах.
– То-то и оно! А мужик этот спит. И еще во сне руку тянет, чтобы меня обнять. Знаешь, какой ужас я испытала, проснувшись? Мало того, что место чужое – полные провалы в памяти, – так еще и какой-то герой-любовник рядом. Которого Я НЕ ПОМНЮ!
– Это… ужасно.
Несмотря на деланный трагизм, Тайра едва сдерживала расползающуюся на лице улыбку. Качались, будто насмехаясь над рассказом, растущие у лавки одуванчики.
– Не настолько, насколько ужасно мне стало дальше. Естественно, первым делом я потихоньку выбралась из кровати – вокруг пустые пивные бутылки, трусы женские…
– Твои?
– Да не мои!
– А чьи?
– Той женщины… Подожди, не перебивай. Так вот, выбралась я из кровати, шарахнулась в первую попавшуюся дверь, отыскала ванную, заперлась в ней и посмотрелась в зеркало. А там!
– Что?
Красивые губы Тайры приняли округлую форму буквы «О».
– А там, в зеркале, отражается незнакомая баба!
– Ты?
– Да нет же! То есть я, но не я, понимаешь? Память моя, мозг мой, движения мои, а тело нет! Обычно в зеркале я вижу себя, а в этот раз увидела незнакомую брюнетку – стройную, приятную, но какую-то… потасканную. Уставшую, что ли. С кругами под глазами, черной шевелюрой, ребра торчат, лобок…
Ди вдруг покраснела.
– Что?
– Небритый. Мохнатый такой.
– То есть в чужом теле с небритым лобком была ты?
– Да! И знаешь, что хуже всего? Не успела я очухаться и сообразить, что происходит, проснулся этот хмырь. Заорал через дверь, «ты тут, любимая?» Что-то плел про то, что приготовит нам завтрак, что сегодня мы едем к каким-то друзьям, что… Блин, ты представляешь, что творилось в моей голове? Я – не я. За дверью незнакомый человек, вокруг незнакомое место, а мозг плавится! Вот честно неприятное ощущение с утра.
– Да оно и после обеда бы приятнее не стало.
– Но с утра такое вообще плохо переносится.
– Так что было дальше?
– А дальше я все думала, что сейчас он войдет, наверное, попытается меня обнять или поцеловать, и тогда я огрею его по голове керамическим стаканом для зубных щеток.
– Или задушишь туалетной бумагой?
Тайра уже хохотала.
– Ага, смывалкой для туалета. Вот смешно тебе! А мне было совсем не смешно, между прочим. И только когда я решила, что сейчас «прыгну» в то место, которое знаю – вот плевать, что я в незнакомом теле, плевать, что может не получиться – я решила, что всяко получится, – вот тогда иллюзия и рассеялась.
– Так это все было иллюзией?
– Говорила же тебе! Я иногда забываю, с кем живу, а сегодня День Дурака! Вот Дрейк перед уходом на работу и подшутил – создал то ли в моей голове, то ли в комнате странный антураж, в который я поверила, как в реальность. И пока не решила «прыгнуть», продолжала в нем находиться. Ужасная шутка! Ужасная, да еще и с самого утра. Знаешь, лучше бы я получила валторну и перья, чтобы привлекать птичек – хоть безобидно. Лучше бы проснулась на необитаемом острове, чем вот так… Вот он, наверное, хохотал у себя на работе.
Тайра смеялась, закрыв лицо руками. Понимала, да, ужасно, да, так ведь можно и свихнуться, но смешно. А Ди все сокрушалась.
– Знаешь, а ведь все выглядело таким реальным – это тело, стены, кафель в ванной. Мятая постель, солнечный свет через окно, которого не существовало на самом деле. Дурдом.
– Вот тебе и очередной опыт по трансформации реальности.
– Ага. Насильной. И ведь, когда все растворилось, и я оказалась стоящей голышом в собственной ванной, позади меня в воздухе качалась надпись «С добрым утром, любимая!» Шутник! Я ему тоже устрою сегодня добрый день. Вот только придумаю, как именно, и тоже устрою.
– Так он же Творец?
– И что? Чувство юмора у него отсутствует? Нет. А, если так, значит, посмеемся и мы.
Тайра впервые созерцала подругу, пыхтящую, как паровоз. И теперь стало понятно, почему первая попавшая майка и джинсы, почему не расчесаны волосы и для чего понадобилось столько кофе.
– Ты просто не хотела идти в другие комнаты, да?
Бернарда качнула головой.
– А ты бы хотела?
– Наверное, нет. Нет. Точно нет.
– Вот и я – «нет». Дошла до кладовки, где хранятся старые вещи, а в спальню не сунулась – вдруг бы там очередная иллюзия? С меня уже одной хватило.
И она, осыпанная пробивающимися сквозь тяжелую крону солнечными бликами, покачала головой.
– Я ужасно выгляжу, да?
– Ты в любой одежде красивая. Даже в старой.
Добрая ухмылка, неверие и смешливые чертики в глазах.
– Ужасно, я знаю. Не успела ни умыться, ни накраситься, и оделась во что попала.
– Ну, не голая же.
– Угу. И не брюнетка с торчащими ребрами.
– И небритым лобком. Значит, день задался?
– Значит, задался.
Они сидели на лавочке и улыбались солнечному дню – встрепанная Бернарда и украшенная перьями Тайра.
Для завтрака подруги выбрали «Дон Туррато» – маленькую уютную пекарню с небольшим залом на восемь столиков – заказали по фирменному утреннему блюду, состоящему из яичницы, жареных тостов с ароматным маслом, стаканчику йогурта и сладкой булочки; взялись за еду.
Распиливая надвое улыбающееся кетчупом лицо глазуньи, Тайра продолжала вспоминать недавний рассказ.
– Слушай, а если бы ты все-таки прыгнула из этой иллюзии? То оказалась бы голой на улице?
Ди первым делом взялась за йогурт.
– Ну, я бы прыгала не на улицу, я думаю, а в особняк к Клэр.
– Так там ведь сегодня Антонио готовит торт.
– Не в моей же спальне?
– А ты уверена, что, едва соображая, ты прыгнула бы к себе в спальню?
– Знаешь, я ни в чем не уверена. И хорошо, что прыгнуть я не успела, а то потешила бы своим голым видом того, кто попался бы на пути. И тогда бы Дрейку точно несдобровать. Слу-у-ушай!
Осененная идеей, Дина вдруг просветлела лицом:
– Я знаю, как отомстить Дрейку! Он мне иллюзию, и я ему тоже. Создам кое-что. Только нам ведь сначала на Архан за супом, а потом обратно – сил останется меньше. Поможешь мне после этого набрать энергию?
– Конечно. Только не говори ему, что я тебе помогала.
Тайра хихикала.
– Как будто он сам не увидит.
– Ладно, если День Дурака, то все можно – наверное, не будет ругаться. Не должен.
– Да, не будет, – Бернарда махнула ложкой. – Он прекрасно знает, что любое действие рождает ответное действие.
– И какое в твоем случае?
– Об этом позже. Ты мне лучше объясни вот что – каким образом на наших ребят, ты думаешь, подействует суп из паутины? Ты ведь говорила, что это галлюциноген?
Тайра, улыбаясь, откинулась на стуле, промокнула губы салфеткой:
– Да, но не сильный. Он по большей части сильно расслабляет, заставляет думать о хорошем. И еще верить.
– Во что?
– Ну, в то, что видишь.
– То есть, если Элли и Лайза тоже создадут нашим друзьям какой-нибудь антураж, а предварительно накормят их этим супом, ребята в него поверят?
– Обязательно.
– Вот хитрюги – они точно что-то задумали. Всю неделю меня спрашивали о том, можно ли с Архана доставить твой диковинный суп, а я взяла и согласилась. Может, зря?
– Это наркотик природного происхождения, он очень слабый. Не волнуйся, под действием супа люди не становятся агрессивными и не совершают глупостей, просто верят тому, что видят, отдыхают и расслабляются, потому и принимать его рекомендуют в уютной красивой атмосфере.
Когда йогурт, яичница и тосты были съедены, Ди придвинула к себе кружку с чаем.
– Значит, сначала на Архан? Или переоденем меня во что-нибудь более подходящее?
– Для Архана нет ничего более подходящего, нежели наши тулы. А их я уже погладила, так что не беспокойся.
– Ясно, – морщинка беспокойства между бровями разгладилась. – Уже придумала месть Стиву?
– Нет еще. Но уверена, что под жарким солнцем Руура мне в голову придут замечательные идеи.
И темноволосая Тайра загадочно блеснула глазами, в которых Бернарде все еще чудился отблеск медной валторны.