Горячо

Смотрю размер…Мой.

Мозг лихорадочно продуцирует варианты…

Запрещаю себе их перебирать раньше времени и открываю второй пакет. Там тоже коробка. Снимаю крышку и теперь наоборот не могу вздохнуть от того, каким кусачим жаром омывает всё тело. Щёки болезненно горят, глаза до рези впиваются в черный силиконовый кулак, покоящийся на красной бархатной подложке. Смотрю на него, и низ живота напряженно влажно тянет, в то время как мозг возмущенно ворчит, что этот ваш Тимур Тигранович - тот ещё пошляк!

Это что за намеки?!

Придурок…

Нет уж! Даже не мечтай…!

Расплываюсь в глупой улыбке, кусая губы. Хочется и ругать его, и хохотать. Внутри искрится столько всего сразу, что ведёт.

Беру из коробки этот жуткий инструмент для извращенцев и замечаю сбоку надпись красным маркером, оставленную острым, явно мужским почерком.

“С Новым годом, МммАрина. Не использовать без меня!”

И размашистая короткая подпись, в которой можно различить только первую букву “К”.

Не выдерживаю. Смеюсь. Какой самоуверенный, а!

В этот момент в комнате требовательно вибрирует телефон. Оставляю пока подарки в прихожей и иду посмотреть, кому я там понадобилась.

Колымов. Смахиваю зеленую трубку.

- Здравствуйте, Вячеслав Арнольдович, с наступающим!

- И тебя, Марин. Что, получше уже? Голос такой живой…

- Да, намного, - подтверждаю. не в силах перестать улыбаться.

- Ну сейчас ещё лучше будет. У меня для тебя подарок новогодний, - интригует шеф.

- Какой???

- Представляешь, сейчас звонил Керефов. Ну тот, что у фейсов наживкой был. Сказал, что Кириллов разрешил после праздников дать ему нам интервью. И сделать передачу…Они там, конечно, очертят, что можно говорить, что нет, но сам факт! - по голосу Колымова я понимаю, что он там от радости чуть не прыгает, я же наоборот оседаю на ослабевших ногах на диван.

Просто не могу поверить. Это…правда? Боже…

- Только условие одно поставили, - продолжает тем временем Вячеслав Арнольдович.

- Какое? - настораживаюсь.

- Интервью Керефов даст только тебе.

Когда шеф это говорит, у меня начинает шуметь в ушах - от волнения, радости, смущения и даже чуть-чуть злости, что Тимур, похоже, просто закусился и решил добиться своего. Скорее всего из принципа.

Отказала, да?

Ему наверно лет с десяти ни в чем не отказывали, вот он и…

- Ориентировочно девятого числа. Сейчас Керефов улетает на все праздники, а когда вернётся, то, - голос Колымова долетает как сквозь толщу воды с трудом пробиваясь сквозь поток моих лихорадочных мыслей, - Но это и хорошо. Как раз подготовимся. Жду тебя третьего в студии. Начнем. Марин…Ты там слышишь меня?

- Да, конечно. Третьего. Спасибо…Ещё раз с наступающим!

- И тебя, Мариш.

36. Тимур

36. Тимур

- Тимур Тигранович, с наступившим! - Славка, наш корпоративный водитель, крепко пожимает мне руку, улыбаясь, и подхватывает чемодан, чтобы загрузить в подогнанный минивэн, - Как долетели?

- Да сам знаешь как, - с удовольствием потягиваясь, прежде чем залезть в салон, - Два раза вылет переносили, четыре часа в итоге в аэропорту просидел.

- Да -а-а, - тянет парень с вежливой сочувствующей интонацией, - Это они могут. А отдохнули?

- Отдыхать - не работать, - пока занимаю своё место, выдаю дежурную фразу, намекая, что разговор окончен.

Славка - он хоть совсем молодой, но из понятливых. Кивает и затыкается, полностью переключаясь на свои непосредственные обязанности.

- Вас сразу домой? - интересуется только.

- Да.

Пока пробираемся по Московскому, проверяю телефон. На дворе седьмое января, и мессенджеры забиты ничего не значащими для меня поздравлениями с рождеством от знакомый, коллег и партнером. Ненавижу отвечать, но приходится. Мстительно выбираю самое тяжелое нудное видео, которое только попадается мне в поисковике при беглом обзоре.

Отписываюсь матери, что долетел. Даже если вам через три года сорок, вы все равно не освобождаетесь от этой святой обязанности.

Родители остались у Дамира в гостях вместе с семьями ещё одного моего брата и сестры, а я улетел из Сочи на два дня раньше, так как мне завтра необходимо заскочить к Кириллову и обсудить будущее интервью.

На этой мысли в голове проносится размытый праздничной неделей образ Марины. Он совсем нечеткий - я почему-то стараюсь и никак не могу воспроизвести ярко в памяти живые черты её лица, но общее ощущение...Это как жаркая знобящая волна по телу, едва уловимая, но приятно навязвчивая.

Чем-то зацепила меня она. Послезавтра будет интересный день.

Тем временем мама в ответ на отчёт шлёт улыбающуюся себя, а за её спиной видно отца, с суровым видом следящего за грилем. Слабо улыбаюсь.

Батя так смотрит на это несчастное мясо будто уволит его, если оно не получится. Впрочем он так смотрит на всё и всех. И к этому просто надо привыкнуть.

В детстве я его боготворил и чуть боялся. Подростком жестоко воевал, пока он довел родителя до белого каления, и он не перекинул меня через забор Суворовского училища, как батя сам любит описывать этот момент.

Став курсантов и познав все прелести армейской дисциплины, пару лет отца я тихо я ненавидел, а потом просто принял, понял и снова полюбил.

Сейчас думаю, что, будь у меня такой сыночек с придурью, каким был я в четырнадцать, я бы, не задумываясь, поступил точно так же.

Хотя…Будет ли?

Внутри тянет едва уловим тоскливым, неуловимым ощущением.

Как паутинка, колышущаяся меж веток на ветру.

Семейные выходные всегда на меня так действуют. Двойственно.

С одной стороны после этого бесконечного шума от нашествия разношерстных племянников и переизбытка общения с чьими-то женами, я дико рад, что у меня в квартире, если не включить музыку, стоит гробовая тишина.

А с другой…

Нет, я люблю свою жизнь, она меня полностью устраивает.

И я никогда не хотел семью всерьёз, честно говоря.

Наверно как раз потому, что сам вырос в многодетной, в шумном, часто бесящем окружении братьев и сестры, потом проторчал в казармах всю юность, сначала в Суворовском, после в Макаровке, а ещё позже каюты на кораблях…

В итоге потребность в собственном пространстве, в которое не может зайти никто ни при каких обстоятельствах без моего особого разрешения, развилась во мне слишком сильно. Я люблю одиночество. Мне его все время мало. Жизнь складывается так, что всё равно приходится постоянно взаимодействовать с людьми. На работе в любое время суток - я всё-таки руководитель. Семья, друзья, партнеры…

Дома я хочу побыть один. Не представляю ради кого или чего захочу этим пожертвовать.

Да и дочка у меня есть. Правда взрослая уже, пятнадцать лет, совсем девушка…

Случайная “ошибка” молодости, о которой я ни разу не пожалел. Но с её матерью мы никогда даже просто не жили вместе, и сейчас у Ренаты уже второй отчим. На Новый год они улетели в Южную Корею. Я предлагал Реньке поехать со мной в Сочи, но дочь в Корее никогда не была, ещё и её это увлечение какими-то дорамами…В общем, любопытство закономерно победило, и на семейную сходку я отправился один.

Телефон в руке мигает входящим вызовом. На экране высвечивается “Светлана”. Хмыкаю.

Она как кошка, чует меня. Беру.

- Да.

- Привет, прилетел? - её мягкий грудной голос как обычно звучит спокойно и одновременно деловито.

- Следила за рейсом?

- Да, заходила на сайт, - признаётся Света спокойно.

Другая бы женщина смутилась, но не эта. Её самоуверенная прямота всегда меня подкупала.

- Хочешь заехать? Я вымотался, - растекаюсь в кожаном кресле минивена, сжимая пальцами переносицу, - Четыре часа вылета ждал, задолбался в аэропорту.

- Я ненадолго. У нас в доме приём, гости придут в десять, так что я только на пару часов смогу, потом мне к визажисту надо. Вареники завезу. Налепила гору вместе с помощницей. Рождество же, - слышу мягкую улыбку в её голосе.

- Я не православный, что мне твоё рождество - фыркаю.

- Хорошо, тебе вареники отложу без сюрпризов внутри, раз не православный.

- Нет уж, давай с сюрпризами!

Смеётся.

- Через час где-то буду.

- Давай, - бормочу себе под нос, так как Света уже повесила трубку, не дожидаясь официального разрешения приехать.

Знает, что отлично готовит, хоть и редко. И от её вареников я отказаться не могу.

Ни я, ни её муж.

37. Тимур

37. Тимур

Едва успеваю принять душ, как раздаётся дверной звонок. Обернув бёдра полотенцем, иду открывать, уверенный, что это Светлана.

И оказываюсь прав.

- Привет, с Новым годом, - она торопливо шагает в прихожую, окутанная облаком из мороза и тонких духов, шуршит большими пакетами.

Немного суматошная. Торопится.

Тонкие шпильки сапог цокают по гранитному полу. Скидывает мне серую шубку раньше, чем успеваю помочь ей раздеться, и уже прижимается прохладными влажными губами к моим.

- Ой, извини, - мягко улыбается, пальцем стирая в уголке моего рта след от помады.

Вторая рука скользит по моей голой груди, словно она греет озябшую ладонь о мою распаренную после душа кожу.

- Я соскучилась. Как съездил? - спрашивает и одновременно в привычной манере уже отступает на шаг, присаживается на диванчик и начинает разуваться.

- Хорошо, - пожимаю плечами, проведя пятерней по затылку, - Проходи, я оденусь пока.

- Зачем? - бархатно смеётся, и в светло-голубых глазах мелькает хищное, голодное выражение.

Её взгляд тормозит в районе полотенца на моих бёдрах, а потом многозначительно ловит мой. К паху на автомате приливает кровь - сложно не реагировать на такие молчаливые предложения в упор, если ты здоровый, не связанный обязательствами мужчина, у которого последний секс был больше десяти дней назад, но...

Не знаю.

Либо я реально задолбался после перелета, либо воспоминания о том последнем сексе как-то не вовремя всплыли и покоробили именно сейчас. Света словно охотница, а с Мариной охотником был я, и внезапно это слегка сбивает мне "энтузиазм".

- Проходи на кухню, - криво улыбаюсь, наблюдая за Светланой исподлобья.

Она чуть хмурит тонкие брови в непонимании, а потом мягко,с достоинством улыбается. Как всегда.

- Голодный?

Подхватывает термопакет. Иду за ней, разглядывая со спины, будто вижу в первый раз. Хотя сколько мы уже вместе? Больше шести лет...Практически родной мне человек она.

Света начинает суетиться по хозяйству, точно зная, где у меня лежит каждая мелочь. Присаживаюсь за стол, наблюдая. За её точными, уверенными движениями приятно смотреть - это магия. Не даром она одна из лучших репродуктологов в нашем городе, а, в целом, и всей страны.

Умная, интеллигентная, ухоженная спокойная, знающая себе цену. Она идеальна во многом, если не во всем.

Когда мы познакомились шесть лет назад, я был очарован.

Её сдержанной манерой держать себя и одновременно мягкому, дружелюбному очарованию. Это произошло случайно, когда я решил выпендриться и завёз своей тете Ани на кафедру на день медика огромный букет цветов. Там была и Света, нас представили. Я метнулся за букетом и для нее, ведь как-то неловко вышло, а она с достоинством приняла.

Меня посадили пить чай. Я не мог отвести от нее глаз. Нордическая блондинка с тонкими, аристократическими чертами лица и плавными, но четкими движениями. С добрым, много понимающим и слегка циничным одновременно взглядом, какой бывает, кажется, только у хороших врачей. Немного похожая образом на мою мать. Старше всего на пару лет, но я чувствовал себя рядом мальчишкой.

Света долго от меня бегала. Месяца два. Она была замужем.

Ещё студенткой вышла за уже тогда профессора, а ныне и вовсе признанного светилу, заслуженного врача России, депутата и просто выдающегося человека. Между ней и Павлом Петровичем разница в двадцать восемь лет. В институте тогда был скандал, но они все пережили. Она его очень любит. Вернее даже боготворит.

За глаза называет только по имени отчеству, часто произносит его имя с незаметным ей самой придыханием. Она не представляет свою жизнь без него, вот только это уже больше духовный союз,чем мужчины и женщины. Секса между ними практически нет. Я давно не спрашиваю про это, но его уже не было и шесть лет назад.

Когда Света мне сдалась, я думал, что она от мужа уйдет. Зачем ей такой муж, пусть и очень умный? Но у нее уходить и в мыслях не было.

" Ты ничего не понимаешь, Тимур, " - говорила она, грустно улыбаясь и целуя меня.

Я правда не понимал. А потом на каком-то приёме губернатора встретил их мне вместе. Ревность ослепила глаза, я подошел, представился Павлу Петровичу как друг его жены. Света побледнела, но быстро нашлась, добавив, что я племянник Ани Рустамовны Керефовой.

- Ах, Ани, а я смотрю - порода, - заулыбался тут же Вяземцев, - Примечательная у вас семья, молодой человек, вам крупно повезло. Вы присаживайтесь, присаживайтесь к нам. Знаете, я ведь знаю вашего отца уже лет тридцать, да. Ещё в начале двухтысячных...

И вышло так, что я просидел с мужем своей любовницы весь вечер, разрываемый самыми противоречивыми чувствами.

Невозможно было не ощущать, что с тобой разговаривает удивительный человек, его глубокое обаяние, мудрость, спокойствие наповал сносили. Я просто не мог его дальше ненавидеть. Света всё суетилась рядом с нами, показывая себя тоже совершенно другой. Кажется, они так и застыли в этих ролях - "студентка" и " преподаватель". Она смотрела ему в рот, старалась угодить, а он с высоты своего положения улыбался ей снисходительно и благосклонно.

" Светочка у меня умница, очень старается", "Светочка, ну что ты такое говоришь", " Светочка ездила на конференцию. Я просмотрел ее доклад, да неплохо, есть, конечно, моменты, но в целом очень хорошо"...

Как о ребенке своём, ей богу...

Тот вечер на многое мне открыл глаза - будто спала пелена. Поначалу я вообще хотел разорвать наши со Светланой отношения. Все-таки к ней я относился серьёзно, хотел большего. Да и возникшая симпатия к её мужу заставляла чувствовать себя, мягко говоря, свиньей.

Хотел...но не смог.

Слишком уже втянулся, слишком было удобно со Светой, которая не требовала от меня вообще ничего и лишь отдавала - хороший секс и душевное, интересное общение. И даже ясно дала понять, что не ждёт от меня никакой верности, а года через три я и перестал её хранить. Какой смысл? Это было никому не надо.

Да и с совестью своей я тоже как-то договорился...Подозревал и подозреваю, что Павел Петрович всё знает и тоже давно смирился с положением вещей.

Всех всё устраивало, так почему нет?

Сейчас страсть между нами, конечно, поугасла, понимаю я про себя, наблюдая, как Света помешивает уже закинутые в кипящую воду вареники. Вполуха слушаю её рассказ о медицинской конференции в Дубае. Она вернулась из неё аккурат тридцать первого, как раз, когда я вылетел в Сочи.

После моего приключения в доме Жиренко мы с ней не виделись. Она не знает, и рассказывать я не собираюсь. Да и что я скажу?

Что вычислил журналистку среди эскортниц и запер её у себя в спальне на два дня?

Снова образ Марины рыжим туманом проносится в голове. Нечеткий, неуловимый, будоражащий. И только вкус её выделений почему-то явно ощущается на языке, отдавая толчком мигом вскипевшей крови в пах.

Света косится на мои бёдра, обмотанные полотенцем. Игриво выгибает бровь.

- Всё-таки рад видеть...- бархатно произносит.

Опускаю взгляд. Бля, у меня встал, а я даже не особо заметил. И как-то дико неловко становится от того, что эрекция посвящена другой...

Света тем временем ставит сметану на стол, уже смешанную с давленным чесноком. И когда всё успевает - я всегда поражался. Как хозяйка она - огонь. Впрочем, грузный Павел Петрович очень любит хорошо и вкусно поесть, и явно заточил её под себя.

Передо мной появляется тарелка с ароматно дымящимися варениками.

- Тебе кушать подано, - улыбается Света.

- А ты не будешь? - А у меня своё меню, - её бледные щеки подсвечивает лёгкий румянец, когда опускается на колени между моих разведённых в стороны ног.

Тянет слабый узел полотенца, смотря мне в глаза начинающим плыть от желания взглядом, облизывает губы юрким язычком.

В ушах шумит от учащающегося пульса, тело реагирует...Рефлекторно тыкаю вилкой в тарелку и подцепляю вареник.

Света разворачивает полотенце, высвобожденный член покачивается прямо у неё перед лицом. Картина шикарная. Довольно хмыкнув, отправляю вареник в рот.

Блять!

- Что? - Светка подскакивает на ноги.

- Что это? Чуть зуб не сломал, - ворчу, доставая из рта что-то металлическое.

- Ну ты же просил с сюрпризами, аккуратней надо, - причитает Света, а потом начинает смеяться, - Хорошо не подавился! Ждать скорую рядом с твоим хрипящим телом у меня времени нет!

Мстительно на неё зыркаю и разглядываю свой улов. Детское колечко с розовым камушком. Светлана, увидев, что мне попалось, хохочет и вовсе до слёз.

- Это что значит? - хмурюсь.

- Женишься, Тимур. Поздравляю.

- Что за бред, - фыркаю, выкидывая кольцо. Ещё не хватало.

Текст...

38. Марина

38. Марина

- Ну как, готова? - Вячеслав Арнольдович деловито пожимает мне руку и нетерпеливо тянется к папке с планом интервью у меня подмышкой.

Не знаю, какой в этом смысл, ведь я выслала его ему ещё вчера вечером, но документы покорно отдаю.

- Да, конечно готова, - незаметно вытираю вспотевшие от волнения ладони о платье, пока Колымов, хмурясь, сосредоточенно перечитывает то, что уже точно несколько раз читал.

В нашей студии царит рабочая суета - выставляют свет, проверяют аппаратуру. Керефов должен приехать через каких-то полчаса.

- Привет, привет, привет…- здороваюсь с коллегами.

И, пока Арнольдович в последний раз проверяет мои наброски, наливаю себе кофе в автомате и присаживаюсь на макияж.

Юля, визажист, тут же начинает хлопотать вокруг, по привычке беспрерывно болтая ни о чем. Я же, совершенно её не слушая, пялюсь в своё отражение, подсвеченное лампочками, и уговариваю себя унять внутреннюю дрожь.

Я волнуюсь. Дико.

Не только и не столько потому, что это моё первое большое интервью, хотя и это, конечно, уверенности не добавляет.

Проблема в том, что меня буквально знобит от того, что скоро я снова увижу Тимура.

И я не могу это контролировать.

Нервничаю, словно это не деловая встреча, а свидание с обидевшим меня накануне парнем.

Я и злюсь до сих пор, и жутко хочу заглянуть ему в глаза, хоть и уверена, что, кроме обычного самодовольства, ничего там не увижу.

Полковник Кириллов поставил нам очень жёсткие рамки, практически ничего не разрешив, кроме как узнать, как Керефов вообще оказался в доме Жиренко. Так что, чтобы подготовиться к сегодняшней беседе и сделать её более объемной, мне пришлось изрядно покопаться в интернете в поисках хоть какой-то информации о Тимуре.

Нет, вру…

Я делала это больше для себя.

Мне было интересно.

Нашла немного. Пара бизнес-статей на деловых платформах, безликая фамилия в перечислении выпуска из морского училища, пара фотографий со светских мероприятий, где он был один или в компании мужчин. Соцсетей Тимур ожидаемо не вел.

Зато вела его дочка - подросток. И да, у него, оказывается, была дочь. Я наткнулась на неё на фото с премьеры какого-то мюзикла, на который они пошли с Тимуром вместе. Симпатичная, русоволосая, с черными папиными глазами и мягкой, немного застенчивой улыбкой. Быстро нашла её в мессенджерах.

Сердце в этот момент билось душными приливами, оглушая.

Из открытых источников я знала, что Керефов никогда не был женат, но он ведь вполне мог и жить с матерью девочки, не расписавшись. Не пыталась вдуматься, почему меня это так дико волновало, но пальцы неровно дрожали, пока открывала страничку Ренаты, его дочери.

Быстро пролистала профиль, ощущая, что спина покрывается испариной. Словно подглядываю за тем, за чем не должна.

Мда…

Ну Керефов в своих вкусах на женщин не разочаровал.

Мама Ренаты оказалась надутой пластикой блондинкой с идеальным телом и вычурным, вряд ли реальным именем Арабелла, которая продавала в интернете курсы по познанию себя с помощью присоединения к энергии космоса и усердных попыток быть в потоке и жить в моменте.

Закатила глаза…Боже, Тимур Тигранович, всё с вами понятно…

Оправдывало Керефова только то, что сейчас у этой Арабеллы был совсем другой муж - бизнес- коуч, проводящий вместе с ней тренинги, с азиатской внешностью. Полистав страницу, поняла, что вместе они уже давно, а Тимур появляется изредка только на странице дочери, где она его всегда подписывает как “папочка” и ставит целую батарею разнообразных сердечек. И таким теплом веяло от этих фотографий. Отец с дочкой везде улыбались, и я тоже непроизвольно улыбалась, их рассматривая.

Объективно красивые. Веселые. Катаются на лыжах, ходят в кино, купаются в бассейне, едят мороженое.

Было странно видеть Тимура таким. Он отпечатался в моём сознании совсем другим человеком, и эти два образа совершенно не соединялись в один цельный, будоража слишком явным противоречием.

Наверно я всё-таки зря полезла искать что-то про его личную жизнь. Потому что теперь, сидя в кресле визажиста и ожидая, когда Керефов придёт, не могу успокоиться.

Болезненно хочется понять, какой из этих двух мужчин, суровый из дома Жиренко или так притягательно улыбающийся на семейных фотографиях, наиболее реален. Пусть даже до меня нет дела ни тому, ни другому.

И да, я надела под бледно-розовое платье с запа’хом белье, которое Тимур мне подарил, и его тонкое нежное кружево чувственно холодит сейчас мою кожу.

Просто не нашла в себе сил отказаться от этого комплекта - слишком шикарный.

Правда, взамен тоже подарок принесла. При мысли о том, что собираюсь презентовать, вижу, как в отражении в моих глазах мелькают весёлые черти.

Ну а что?

Не одному же Керефову развлекаться за чужой счёт, да?

А вот кулак за очевидной ненадобностью я решила Тимуру вернуть. Пусть поищет более лояльную даму к подобным "игрушкам".

Лишь тоже оставила на чёрном силиконе своё послание рядом с его "не используй без меня".

________________________________

Всех с Днем Влюбленных!

Стих от Валентины на прошлую главу)

Вареники с сюрпризом?

Смирюсь с твоим капризом.

Я предпочел бы проще

На это все смотреть.

Когда глядишь ты снизу,

Я словно по карнизу

Ступаю осторожно,

Пытаюсь мост не сжечь.

Тебя давно я знаю,

Но все не понимаю:

Мы то ли крепко дружим,

А то ли крепко спим?

На эту перспективу

Когда-то директиву

Твой умный муж ученый

Похоже наложил.

А где-то в подсознаньи

Размазанным желаньем

Другая дама кружит,

Рождая интерес.

Меня это смушает.

Ты умница большая,

Но в наших отношеньях

Не наступил прогресс.

Вареник со сметаной,

Мне свареный Светланой,

Принес сюрприз внезапный,

Чуть зубы не сломал!

Кольцо без позолоты?

И это значит что-то?

Светлана рассмеялась:

- Похоже ты попал!

39. Марина

39. Марина

Звук хлопнувшей двери заставляет меня одеревенеть в кресле визажиста. Ещё не видя вошедшего и не слыша его голоса, я уверена на сто один процент, что это Тимур по тому, как потяжелел ставший вдруг муторно вязким воздух.

Впиваюсь взглядом в своё отражение в зеркале, глаза неестественно ярко мерцают в свете гримерных лампочек, пальцы комкают ткань платья на коленях...

Надо просто пережить мгновение первой встречи. Сразу дать понять, что я против даже намеков на то, что было, и меня отпустит - перестану ощущать себя такой уязвимой и взбудораженной, убеждаю себя.

- Тимур Тигранович, а вот и вы, здравствуйте, - радушно здоровается с вошедшим, которого от меня закрывает ширма, Колымов.

- Здравствуйте, Вячеслав Арнольдович,- раздается в ответ низкий, немного царапающий что-то в груди голос Тимура.

Звуки рукопожатий, шуршание одежды, шевеление воздуха, до меня долетает едва уловимый запах его туалетной воды...Шаги.

- Сколько это займёт? - интересуется ещё не видимый мне Керефов.

- Часа два максимум. Кириллов нам почти не оставил пространства для маневра, вопросов не много, - вздыхает Колымов.

- Да, он меня тоже проинструктировал. Когда приступаем? Где Марина?

- Красится, - отвечает Арнольдович, и они оба появляются за моей спиной в зеркале.

Но я словно вижу только одного.

Наши взгляды мгновенно скрещиваются в отражении, и я застываю, не сразу находя в себе силы повернуться и нормально поздороваться. Просто смотрю. И Керефов кажется мне совсем другим, будто я запомнила его как-то неправильно.

Мозг благосклонно стер с его образа практически магнетическую мужскую привлекательность, которая сейчас заполняет собой, кажется, всю студию. Притушил то, какой у него на самом деле глубокий, проникающий взгляд и чувственная полуулыбка. Запихнул подальше интимные воспоминания о том, какие у него выразительные руки с выступающими венами и длинными пальцами, и как эти пальцы могут касаться...

- Ой, здравствуйте, - сладко улыбаясь, выдыхает рядом со мной визажист Юля, давая понять, что это всё замечаю не только я одна.

Как ушат холодной воды.

Ну конечно, если на него так все женщины реагируют, с чего бы не быть таким самодовольным и не чувствовать себя безнаказанным в любой ситуации.

С точки зрения Керефова, он меня, наверно, своим членом практически одарил! Милостивый...

Пф-ф-ф!

- Здравствуйте, Марина Андреевна, - Тимур тем временем, так и не отпуская мой взгляд в отражении, упирается руками в спинку моего кресла. На губах мелькает чувственная ухмылка, мужские пальцы как между прочим касаются моих плеч, даже сквозь ткань платья вызывая мурашки.

Отстраняюсь, садясь ровнее. В глазах Керефова мерцают насмешливые огоньки.

- С наступившим, - произносит вслух, - Что сжигали в шампанском?

- Если скажу, то не сбудется, - выдерживаю его взгляд в зеркале упор.

- Зря, возможно я помогу осуществить... - нагибается ниже, почти касаясь заросшим подбородком моей макушки.

- Претендуете на лавры Вселенной? - выгибаю бровь.

Хмыкает и неожиданно склоняется к самому моему уху.

- Ну космос точно могу пару раз показать, - шепчет щекотно.

Не выдерживаю и смеюсь, резко поворачиваясь к Тимуру так, что мы чуть не стукаемся носами.

- Ты реально думаешь, что больше мне на целый год вперед нечего загадать? - беззвучно хохочу, артикулируя это одними губами.

Он такой обескураживающе самонадеянный, что меня отпускает, мне вдруг весело и хорошо. Тимур тоже улыбается, и тёмный взгляд сползает с уровня глаз на мои губы, которые тут же покалывает...

- Даже если нет, ты могла бы соврать, Марин, мне было бы приятно, - подначивает, похоже ничуть не обижаясь, - Понравился подарок?

- Марин, я с тобой закончила, - голос Юли долетает до нас как из параллельной реальности, - Тимур Тигранович, садитесь теперь вы.

- Зачем? - Керефов удивленно вскидывает брови, отстраняясь от меня и тем давая возможность нормально вздохнуть.

Чувствую, как щёки горят...Надеюсь это не сильно заметно под толстым слоем макияжа?!

- Как зачем, загриммирую вас для интервью, - Юля кокетливо машет перед ним толстой кисточкой, но у Тимура совершенно обратная реакция - он наблюдает за ней с откровенной опаской и это тоже забавно.

- Э-э, - бормочет, - А без этого нельзя? Я, знаете, не большой любитель макияжа...

Юлька смеётся, я вместе с ней. Все мужики одинаковые. Стандартная первая реакция. Поднимаюсь с кресла, и Юлька мигом запихивает туда опешевшего Керефова.

- Надо, Тимур Тигранович, ничего криминального, просто тон для света выровнять...

- Я могу и с неровным...

- Я не могу, - отмахивается Юля, уже поднося опушку к его лицу.

- Марина, а вы куда? - почти жалобно интересуется мне в спину Тимур, и мне так и чудится, что мысленно он добавляет " не оставляй меня с ней одного!".

- Все будет хорошо, Тимур Тигранович. Здесь главное расслабиться не сопротивляться, как и во многих других вещах...- подмигиваю Керефову, решив пока попить еще кофе с Колей и перевести дух.

Что ж, всё не так уж и страшно, да, Марин? Ты вполне можешь дать ему отпор.

Если захочешь...Только хочешь ли...

***

- Хм...- Коля внимательно разглядывает меня поверх дымящейся чашки.

Вопросительно выгибаю бровь, отпивая свой амаретто.

- Вы, я смотрю, прямо подружились с этим Керефовым за те два дня, - с подозрением.

- Скажешь тоже, - театрально закатываю глаза, пытаясь скрыть полнимающиеся с низа живота волнение.

- Он же знал, кто ты? - Коля всё давит.

- Знал, - отворачиваюсь и становлюсь к нему боком.

Чувствую изучающий взгляд на своей щеке, который хочется физически стряхнуть.

- А ты, значит, не знала.

- Коль, ты клонишь к чему-то или...я не пойму! - не скрываю раздражения.

- Да нет, - Пау тут же даёт заднюю, поднимая вверх руки, - Просто...Он на тебя так смотрит.

Лицо омывает жар. Сглатываю. Правда?

- Как? - поглядываю на Колю, прикрываясь кружкой.

- С явным интересом.

Делаю обжигающий глоток. Горячо. Внутри горячо-горячо...

- Тебе показалось, - дергаю губы в улыбке, - Это у него...образ такой.

- Ну да, - Коля кивает, давая понять, что я его не убедила.

Отставляет кружку и идёт проверять одну из камер, которая этого совершенно не требует. Будто обиделся. Гашу в себе иррациональное желание подойти к нему и начать себя выгораживать. Я ничего ему не должна. Мы просто друзья. Но осадочек кислит на языке.

И одновременно с этим кровь густеет, нагреваясь от того, что Тимур как-то по-особенном смотрит на меня. Это приятно осознавать.

Жду Керефова, медленно допивая кофе. Юля долго не мучает нашего гостя, выпуская его из кресла буквально через десять минут. По мне, в нём ровным счетом ничего не изменилось - всё так же дьявольски и чуть пижонски притягателен в своей тёмно- синей тонкой шерстяной водолазке, джинсах в цвет и бежевых высоких ботинках.

Тимур быстрым взглядом обводит нашу просторную студию и, заметив меня, приближается, уже не отводя глаз. Эта его привычка смотреть четко на цель своего текущего интереса меня постоянно словно гипнотизирует и немного смущает. Включает инстинкты. Хочется либо признать превосходство, либо сбежать. Но я лишь крепче сжимаю в руках почти выпитую чашку кофе.

- Можем начинать? - интересуется Колымов, стоящий у окна.

- Да, сейчас, - киваю.

Тимур в это время становится около автомата так близко ко мне, будто никогда даже не слышал о наличии у людей "личного пространства".

Так близко, что мне приходится задрать лицо, чтобы смотреть ему в глаза.

- Уже не рыжая, - констатирует факт полушепотом.

Рука, которой опирается на автомат около моей головы, дергается. Кажется, еще секунда, и дотронется при всех до моих волос. Предупреждающе сверкаю глазами. Криво улыбается в ответ.

- Вернула натуральный цвет... - отзываюсь тихо.

- Тебе идёт, - облизывая губы, медленно моргает потяжелевшими веками, пока рассматривает меня.

Чувствую слабость. Он давит...Так...Так не пойдёт!

- Я хотела кое-то обсудить.

- Давай.

Откашливаюсь, набираясь смелости перед тем, как затронуть эту тему.

- Вернее попросить, - продолжаю на грани слышимости, замечая, как в глазах Тимура загорается хищный интерес, - Я сказала, что просто просидела у тебя в комнате два дня. Ты знал, кто я, и запер меня на всякий случай. Мы не разговаривали...Даже...- мучительно краснею под слоем тоналки, ищу в чёрных глазах напротив понимание, - И всё, - добавляю с нажимом, а потом кошусь на ожидающую, пока мы наговоримся, группу за его спиной.

Снова перевожу взгляд на Тимура. Он не улыбается - скалится как кот на мышку и чуть ли не урчит. И я уже знаю, что сейчас услышу.

Не ошибаюсь.

- И в чем моя выгода, М-м-Арин? - бархатно шепчет.

Хочется закатить глаза. Неисправим! Я бы возмутилась, но не при всех же...

- У меня для тебя подарок, - многозначительно дёргаю бровями.

- Да? - мурчит, - Хм…А белье надела? Я тебя в нём представлял…

- Да, - мне даже не приходится врать!

Примитивный всё-таки пол в некоторых вопросах эти мужчины...

- Ладно, покажешь после интервью,- подмигивает и наконец отступает, не давя больше своей проникающей в каждую клеточку энергетикой.

Отлично. Одергиваю несуществующую складку на платье, проходим к двум глубоким креслам у окна напротив друг друга. Этот вопрос решили, теперь работать пора.

40. Марина

40. Марина

Утонув в терракотовом бархатном кресле, сажусь ровнее, закидывая ногу за ногу. С вежливой улыбкой смотрю на своего визави, вольготно развалившегося напротив.

Взгляд Тимура тормозит на моей обнажившейся коленке. Одергиваю платье.

У Керефова при этом заметно дергается кадык, и я нервно сильнее сжимаю пальцами планшет для бумаг, лежащий на моих коленях. Моя улыбка становится пластмассовой, спина деревенеет. Мне кажется, что буквально все вокруг замечают эти мелкие сигналы между нами, и от этого штормит.

Я бы легко могла с ним напропалую флиртовать и не ощущать при этом ни малейшего стеснения, если бы не торчала в его комнате пленницей два дня.

А этот факт переворачивает всё с ног на голову, выбивая из-под стоп опору.

- Ребят, начинаем? - поторапливает Колымов.

- Да, сейчас, - шумно выдыхаю, просматривая свои заметки.

Руки, сжимающие планшет заметно подрагивают даже для меня.

- Нервничаешь что ли, Марин? - мягко интересуется Керефов, уперев локти в высокие подлокотники и сложив пальцы домиком.

Мажу по нему быстрым взглядом и тут же снова опускаю голову - его вальяжность как красная тряпка…

- Не совсем мой формат, - бормочу.

- Мне говорили, ты берешь интервью у себя на ютубе.

- Где полторы тысячи подписчиков, ага…- снова кошусь на Тимура.

- Похоже, это моя судьба - расширять твои горизонты, - отзывается с усмешкой.

Но его чёрные глаза в этот момент смотрят на меня так жарко и в то же время ободряюще что ли, что у меня от неожиданности вышибает дух. Зависаю в моменте, робко отвечая искренней эмоцией, и только через пару мгновений до меня доходит скрытый смысл его слов.

Я будто вижу мелькающие картинки совместной ночи в его зрачках, ощущаю в самых интимных местах фантомные прикосновения. Горло опоясывает душным спазмом.

Откашливаюсь. Отвожу глаза.

Делаю глубокий вдох…К черту всё - надо переключиться.

Снова поднимаю голову и дежурно улыбаюсь.

- Всё, давайте начинать.

***

Интервью проходит на удивление гладко. Стоило включиться камерам, как Тимур словно заработал в ином режиме вместе с ними, совершенно перестав меня смущать.

Будто передо мной посадили его брата- близнеца. Приятного, открытого, интеллигентного человека, который при этом смотрел на меня и в упор не замечал, что я не только журналист, но ещё и женщина. Это было так странно, ведь обычно Керефов вел себя так, словно его кроме моих половых признаков вообще мало что интересует.

С одной стороны работать было в разы комфортней. С другой…

Я не могла ничего с собой поделать…Поправляла волосы, облизывала губы, едва касаясь, проводила пальцами по ногам.

Мне хотелось привычного отклика - без него вдруг пусто стало совсем и немного страшно, что он настолько это контролирует, и для Тимура это просто игра.

Но Керефов будто не замечал…

- Тимур Тигранович, когда Жиренко предложил вам сделку?

- На ноябрьские праздники. Пригласил к себе на дачу. Мы не были близко знакомы, скорее знали у кого с кем дела. Там и предложил.

- Почему вы сразу не отказались, а решили помочь следствию?

Тимур снисходительно улыбнулся, дернув вверх лишь один уголок губ.

- От таких предложений не отказываются. Он раскрыл мне схему. Если бы я отказался, долго бы я вряд ли прожил.

У меня по спине пробежал холодок. Наверно я в лице изменилась. Я не думала об этом раньше, а сейчас смотрела на этого красивого мужчину напротив, и в груди разбухала тревога.

- Несмотря на ваше положение? - и даже голос зазвучал глухо.

- А какое у меня положение. Я просто бизнесмен. Не олигарх, не представитель криминального мира. Да, у моей семьи много связей, достаточно денег, но…Это не тот уровень. Не уровень возможностей таких людей, как Жиренко.

- А сейчас? Вы не боитесь за свою жизнь? За свою семью? Почему вы пошли в ФСБ? Или это они на вас вышли?

- Нет, я сам, - Тимур провел пальцами по лбу, чуть склоняя голову набок, - Это был выбор без выбора. Отказать нельзя, но и согласиться тоже. Ни я, ни моя семья такими вещами не занимаемся. Даже просто контрабандой, какая уж тут перевозка оружия. Это незаконно, это, в конце концов, аморально…Если чтишь закон, приходится иногда ему доверять, - Керефов коротко улыбнулся, не скрывая иронии, его взгляд будто стал более глубоким, - И конечно, я переживал и переживаю за свою семью, точнее за свою дочь.

Он сделал паузу, внимательно считывая мою реакцию, но ее не было - я ведь уже всё разузнала.

- Но на данный момент угроза уже минимальна. Практически равна по статистической вероятности внезапно упавшему на голову кирпичу, - Тимур расслабленно тепло улыбнулся, будто убаюкивая мою внезапно разыгравшуюся тревожность.

И это было так странно. И цепляюще.

Вроде бы это ему до сих пор угрожала опасность, а не мне. Но успокаивала не я его, а именно он меня.

41. Марина

41. Марина

- Что ж, спасибо, Тимур Тигранович, что нашли время на нашу беседу, - с дежурно- радушной улыбкой завершаю интервью, протягивая Тимуру руку.

Мягко сжимает мои пальцы в своей горячей ладони. В чёрных глазах вспыхивает жаркий отблеск и тут же угасает, словно мне почудилось. Но его фантомный след зависает между нами, намекая, что вся расслабленная безучастность Керефова во время интервью могла быть лишь игрой.

- Для вас в любое время, Марин, - отвечает Тимур нейтральным вежливым тоном, отпуская мою ладонь.

- Стоп, снято, - Колымов довольно потирает руки.

Вокруг мгновенно воцаряется веселая суета. Ко мне подлетает Юлька обниматься.

- Ух, Маринка, ты - молодец! Звезда!

- Мариночка, всё отлично, - подходит вместе с ней Вячеслав Арнольдович, - Тимур Тигранович, вам спасибо огромное! Думаю, выпуск будет отличный.

- Я бы хотел посмотреть в монтаже до выхода, - чуть хмурится Тимур, закатывая по локоть рукава водолазки.

- Да, конечно, и вы, и Кириллов. Если будут замечания - учтём. Вам как удобней, чтобы...

Мужчины продолжают обсуждать детали, а я поднимаюсь с кресла.

- Марин, ты куда? - интересуется Юля.

- В туалет, сейчас подойду.

Незаметно вытираю влажные ладони о юбку, подхватываю свою сумку и выхожу из студии, ни на кого не оглядываясь. Надо подышать...

Каблуки гулко стучат по бетонному полу. Если бы я курила, я бы сейчас с удовольствием затянулась на общем балконе чёрной лестницы. Но я не курю, потому просто залетаю в уборную и, кинув сумку на длинную общую столешницу для трех умывальников, упираюсь взглядом в своё взбудораженное отражение в зеркале.

Глаза неестественно мерцают, зрачки большие, щеки горят даже сквозь плотный тон. И розовые пятна в районе V - образного декольте... Глубоко выдыхаю, медленно считаю про себя до десяти.

Я просто перенервничала, но...Всё прошло отлично!

И даже какая-то профессиональная гордость берёт - для меня это новая высота! Вот такое полноценное интервью со всей моей съемочной группой. И Колымов похвалил!

- У-и-и!

Не выдерживаю - пищу, начиная пританцовывать и посылая своему отражению воздушный поцелуй. Эндорфины бахают ударными дозами в кровь, как после выигранного марафонского забега.

Хлопок открывающейся двери заставляет вздрогнуть и замереть. Мгновение, и в отражении в зеркале за моей спиной появляется Тимур.

- Хорошее настроение? - выгибает бровь.

Резко оборачиваюсь.

- Это женский туалет, - выпаливаю чуть резче, чем того требует ситуация.

Вместо ответа Керефов дергает внутреннюю защелку, отрезая нас от остального мира.

Отслеживаю этот жест. Сглатываю. Дрожь прокатывается по позвоночнику и ниже, превращая колени в желе.

- А ты внезапно такая правильная, - с ехидной ухмылкой наступает Керефов, как тигр, которому в миску мясо принесли.

- Уж какая есть, - бормочу, непроизвольно делая шаг назад.

Задница врезается в столешницу. Вцепляюсь в её мрамор пальцами, заводя руки назад.

- При нашем знакомстве не была, - Тимур уже рядом.

Совсем- совсем рядом...Упирается ладонями по обе стороны от меня, ткань его водолазки почти касается моего платья на груди, облачко дыхания опаляет кожу, а жгучий, словно туманящийся взгляд скользит по лицу.

И я бы поплыла только от этого, если бы Керефов вовремя не напомнил, как мы встретились. И что было после.

Я осознаю, что он не понимает, почему я упираюсь. "Ну ведь один раз уже дала, в чем проблема ещё пару раз" - у него словно бегущей строкой это на лбу светится.

Но ему придется понять. Или пусть катится к черту.

Я не ханжа и не считаю разовый секс чем-то ужасным, но тот самый “разовый” у нас уже был.

А дальше - либо нормально, либо никак...

- Ты воспринимаешь меня как человека, которого в реальности не существует. Я не Арина. Арины нет, - выдаю вслух.

Тимур театрально вздыхает, качнув головой.

- Не додумывай за меня, Марин. Что я воспринимаю и как...- отмахивается от моих слов, криво улыбнувшись, и неожиданно крепко обхватывает мою талию и подсаживает на столешницу.

Я только охнуть успеваю, а уже сижу с задранной почти до трусов юбкой и широко расставленными ногами, потому что между ними ловко вклинился Тимур.

- Ты что делаешь?- шокировано пищу, упираясь ладонями ему в грудь, пока Керефов лапает мои спину и бедра, прижимая к себе ещё ближе, - Пусти!

- М-м-м...чулочки. И пояс... Я сразу понял, что на твоей светлой коже охренительно смотреться будет, - трогая ажурные подвязки от комплекта подаренного белья урчит утробно этот охреневший хам, совершенно не обращая внимание на то, что я там вообще говорю!

Вместо этого наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею.

- Ты совсем что ли! - отшатываюсь, резко толкая его в грудь.

Отстраняется только сейчас. Заторможено хлопает глазами. Взгляд поплывший совсем...И немного злой.

- Что блять не так? - тихо рычит.

- Я не разрешала себя трогать! - отклоняюсь назад как можно дальше, чтобы увеличить расстояние между нами и не так ярко ощущать его тепло и запах.

Но затея заведомо провальная, потому что твердой ширинкой джинсов он все равно давит мне прямо между ног.

- Да ты всё интервью сидела передо мной и с явным намеком себя трогала, - фыркает раздраженно Тимур, а я заливаюсь бордовым.

Значит заметил, да? Эм...Неловко теперь как...А нечего было сидеть с каменным лицом!

Чёрт...

Моё смущение столь очевидно, что в глазах у Тимура мелькают смешливые самодовольные черти, и самом, сбавляя обороты, снова переходит на интимный бархатный тон.

- Теперь, Мариш, я тоже хочу...- его взгляд зависает на моих губах.

Одна ладонь обхватывает шею сзади, а вторая гладит бедро, задирая ещё выше юбку.

Нервно облизываюсь, ощущая, как начинает лихорадить.

- Ты не так понял...

- Всё так, - фыркает.

- Ты послушай, что я сейчас говорю.

- Мне твои невербальные сигналы гораздо интересней, - наклоняется и всё-таки целует меня. Едва ощутимо. В щеку. Легко- легко. А мурашки как озноб по всему телу.

- Знаешь, это даже обидно звучит. То есть, что я говорю, вообще неважно, - распаляю в себе здоровую злость, чтобы избавиться от этих ощущений.

- Просто ты неправду говоришь, - бормочет тихо, целуя ещё раз ниже, теперь линию подбородка.

- Я правда хочу, чтобы ты сейчас взял и на пять шагов отступил, - в моем голосе прорезается металл.

Тимур выпрямляется. Хищно сверкает чёрными глазами.

- Правда? - иронично выгибает бровь. Пальцы демонстративно сжимают моё бедро.

Сглатываю. Тело пищит - "Не-е-ет!", но разум даёт ему оплеуху.

- Да, - киваю.

- Хм...- Тимур делает ровно пять небольших шагов назад, криво улыбаясь.

Останавливается в паре метров, спрятав ладони в карманы джинсов. Эрекция между этими карманами натянула ширинку так, что мне, не мужчине, и то больно смотреть.

- Насколько я помню, ты обещала мне за молчание подарок, - чуть склоняет голову набок, путешествуя по мне полупьяным взглядом, пока лихорадочно оправляю юбку, - Если твой подарок - продинамить меня в туалете, то знаешь так себе из тебя Дед Мороз. Двойка.

Не удерживаюсь на это и смеюсь.

- Ну начнем с того, что в туалет я тебя за собой не звала, - отбиваю.

- Хм, ладно, принято. Что с подарком? - чуть улыбнувшись, щурится Керефов.

- Во - вторых, я хотела поблагодарить тебя за твой, но...- кусаю губы, улыбаясь, - Знаешь, это слишком для людей, между которыми ничего нет, - в этот момент глаза Тимура опасно сверкают, а я продолжаю, - Я не хотела его принимать. Но не знала куда вернуть. Так что...Я решила.

Спрыгиваю со столешницы и иду к сумке. Чувствую, как Керефов с интересом за мной наблюдает, от этого кожа на всех открытых участках жарко зудит. В крови бродит адреналин, потому что я не знаю, как он отреагирует на мой финт. И заранее готовлюсь ко всему.

- В общем, цветы возвращать уже смысла нет по понятным причинам, но спасибо ещё раз. Они были шикарные, пахли на всю квартиру, я будто в оранжерее неделю жила, - говорю от чистого сердца, а Тимур снисходительно улыбается, разглядывая меня и ожидая, что дальше, - Насчет белья. Как видишь, оно на мне - я просто не смогла отказаться, такое шикарное, - признаюсь честно, - И поэтому решила, что просто тоже подарю тебе белье. И мы в расчете, так сказать.

С торжественным видом достаю из сумки новогодний пакетик.

У Тимура брови от удивления ползут вверх. Он словно в замедленной съёмке протягивает руку за своим подарком, заглядывает внутрь и...брови его и вовсе подлетают к черноволосой макушке.

- Ты конечно можешь сейчас не надевать, дома примеришь, - успокаиваю его, когда Керефов достает из пакета сувенирные мужские стринги, состоящие из резинок с надписью " с Новым годом" и улыбающейся мордочки снеговика с пришитой длинной тряпичной морковкой - чехлом отдельно для члена.

Повисает томительная пауза, пока Тимур разглядывает своё новое сокровище.

Я реакции жутко жду и очень стараюсь не заржать.

У Керефова такое лицо...Ах-ах-ах!

Это стоило того! Мысленно я уже в истерике.

- Думаешь, мне пойдет? - наконец взирает на меня исподлобья Тимур Тигранович.

- Уверена, - заверяю, - Морковка, конечно, может длинновата, но...

- Да нет, морковка вроде в самый раз...- вздохнув, ворчит, вертя стринги в руках.

Хрюкаю со смеху и делаю вид, что закашлялась.

- Знаешь, Новый год уже прошел...- продолжает задумчиво Тимур.

- Можно на старый надеть, - предлагаю.

- Только если специально для тебя, - скалится в многообещающей улыбке.

Розовею и отвожу глаза.

- Кхм, так с этим разобрались. Ну и...- набираю в легкие побольше кислорода, чтобы перейти к третьему пункту, - Кулак, - достаю черного монстра из сумки, думая, что хорошо, что нигде по пути в студию у меня не досматривали вещи - я бы там со стыда умерла.

- Прости, - разводя руками, кружу в воздухе силиконовым страшилой, - Так и не смогла придумать ему применение ни при каких обстоятельствах. Так что возвращаю. Это вам, Тимур Тигранович, девушка с бо’льшей фантазией нужна, если вам принципиально.

- Не принципиально, - хмыкает беззлобно, забирая силиконовую руку.

Щурится, читая новую надпись на ней и снова поднимает на меня свой бесовской взгляд.

А я уже и жалею, что не удержалась и тоже написала на этом несчастном кулаке.

Написала ему ответ. Дурацкий. На его "не используй без меня" мелким почерком вывела " только если после Вас".

Да, всё так по-детски, но мне жутко хотелось отыграться…

Перевести в шутку - лучший способ сжечь негатив. Мне помогало почти всегда.

Но сейчас первая волна веселья прошла, и я стою, растерянная перед ним.

Какой вывод он сделает после всего этого? Очевидный.

Я не жалею, что поступила так, но мне становится немного грустно.

- Я так понимаю, это ты так посылаешь меня, Марин? - интересуется Тимур вкрадчиво, смотря мне в глаза.

Выдерживаю взгляд, хоть внутри и начинает тонко дрожать. Что это? Сомнения?

Молчу.

- Не пожалеешь? - давит проникновенным голосом.

- Нет, - облизываю пересохшие губы.

О чём тут жалеть? Всё изначально не так.

Но всё же добавляю через секунду. Слова будто сами вырываются. Звенят скрытой претензией.

- Ты это всё Арине подарил, а не мне.

Тимур смотрит на меня, не мигая. Словно прошивает насквозь. Медленно кивает. И выходит из туалета, так больше ничего и не сказав.

42. Марина

42. Марина

Заведя машину, несколько минут просто сижу, уставившись перед собой расфокусированным взглядом и слабо сжимая холодными пальцами оплетку руля. Авто прогревается, воздух в салоне теплеет, а меня так и морозит откуда-то изнутри.

Эндорфины от хорошо выполненной работы давно растворились в крови, адреналин от встречи с Керефовым в туалете схлынул, и осталась лишь какая-то сосущая пустота.

Вот и всё. Сейчас тронусь и поеду домой, закажу суши или и вовсе заварю лапшу, так как готовить самой себе жутко лень, заберусь под плед и займусь выбором сериала. Одна. Обычный мой вечер, но только сегодня его перспектива кажется мне до жути тоскливой.

Наверно потому, что он мог закончится по-другому, но...

Я сама его прогнала.

Нет, я не сделала это специально -хотела лишь четко и ясно отстегнуть себя от "Арины". Но получилось как получилось. Что ж...Значит так я ему нужна.

Когда я вернулась из туалета в студию, Керефов уже ушёл, забрав мои подарки с собой. На этом всё.

Встряхнув головой, щелкаю радио и начинаю сдавать задом с парковки. Вырулив, делаю погромче. Ору от души, подпевая, пока пробираюсь в домой по заснеженному, плотно стоящему вечером городу.

А ночью на кухне Она скинет туфли, А в душе её дымят раскалённые угли Все окна потухли И ночью на кухне Она плачет навзрыд, словно мир вот вот рухнет Твоя жизнь как параллель День ночь день Моя милая смелей Лей лей лей Ведь на утро полегчает Эти слёзы от отчаяния Тебя делают сильнее И злее злее злее злее злее

Настроение вырисовывается алкогольно - философское. Допев вместе с Асти, пишу Миланке, что я беру на себя суши, а она пусть зайдет по-соседски с бутылочкой чего -нибудь полу - коллекционного. У неё такого добра было дома навалом - дорогие вина и ликеры довольные клиенты дарят не только врачам.

И плевать, что сегодня четверг, а завтра у меня с самого утра съемки в порту - надо добирать материал для передачи по делу Жиренко.

Этим вечером мне просто необходимо посидеть "девочками".

***

На маленькой моей кухне негде развернуться, и мы устраиваемся на ковре в гостиной, обложив себя диванными подушками. Вокруг полупустые коробки от суши, в центре почти допитая бутылка ароматного белого вина. Ведерко со льдом изрядно подтаяло. На экране моей плазмы - караоке. Мы с Миланкой уже сипим - пару раз нам стучали по батарее (у меня очень нервные соседи, которые сами при этом не считают зазорным орать друг на друга матом посреди ночи, а иногда и посуду бить) и мы послушно делали тише, но вообще...Пошли они! Часы показывают лишь восемь вечера - имеем право немножко поорать.

А я простила, я простила Его опять, опять, опять. О, как намаялась я с тобой, Моя попытка № 5. А я простила, я простила Его напрасно, видимо. Теперь страдаю от этого, Теряя независимость.

Миланка подрывается с пола и начинает танцевать. От души, для себя. Любуюсь ей, отпивая из своего бокала. Даже в хлопковых спортивных штанах, простой футболке и с высокой гулькой на голове она шикарная. Настоящая красавица, хоть и явно не полностью натуральная. Впрочем, её папочкам плевать, они же сами это спонсируют.

- Мне кстати, Михал Леонидович вчера предложил под него уйти. Вот думаю, - лениво пританцовывает в такт.

- Это как "под него"? - не совсем понимаю.

- Ну так, на совсем. Только с ним. Почти, мать его, жена, - подмигивая, смеётся, - Типа квартиру купит, содержание...

Тяжело вздыхает и опускается на подушки рядом.

- А что думаешь? Мало?

- Да нет, за глаза, просто...Следить начнет, отчитываться за всё, на хрен надо, - отмахивается, - С другой стороны...Ой, не знаю, помоложе бы хоть был. А то, как представлю, что только с ним. Он скоро в таком возрасте будет, что уже и непонятно, сиделка ты или любовница. Сиделка с окончанием, бл...

Хохочет, закатываясь, над собственной шуткой. Так заразительно, что я с ней. До слёз.

Миланка падает на спину на ковёр и устремляет на меня хитрый хмельный взгляд.

- Марин, а, Марин, а девчонки сказали, что тот как его...Ну который следствию помогал у Жиренко, тебя пёхал.

От неожиданности давлюсь вином. Закашливаюсь.

- А ты говорила нет...А ну давай, колись! Сказали, ничего такой. Секси. Молодой... - Миланка переворачивается на живот, подставляет кулачки под подбородок и упирается в меня пытливым взглядом, - Что, было, да? - заговорщическим тоном, - И как тебе работа моя? - ржет.

Кусаю щеку изнутри, мучительно краснея. Желание обсудить Тимура хоть с кем-то в сочетании с выпитыми тремя бокалами ощутимо давит на язык.

Не выдерживаю. Просто не могу молчать!

- Ужасно. Работа у тебя ужасная! - выпаливаю глухо, - Любой самовлюбленный придурок полезет, а ты не можешь отказать!

- Ой, не драматизируй! - отмахивается и снова сверкает глазами, демонстрируя болезненное любопытство, - Так он самовлюбленный, да? Только о себе думал? Впрочем, красивые мужики часто так. С виду мачо, а пять минут и спать, - горестно вздыхает,- Вот пострашнее - они, знаешь, и постарательней. Проверено!

- Ну, я бы не сказала...- бормочу, не зная, стоит ли в данной ситуации Тимура защищать.

Но договорить все равно не успеваю, потому что нас прерывает настойчивый дверной звонок.

- Это кто? - спрашивает Миланка.

Пожимаю плечами. Без понятия. Тяжело поднимаюсь с ковра и иду открывать, на ходу одергивая хлопковую футболку - пижаму с Картманом, едва достающую мне до середины бедра.

Прежде чем распахнуть дверь, заглядываю в глазок. И шокировано застываю на месте, потому что по ту сторону дверного полотна находится ни кто иной как Тимур.

43. Марина

43. Марина

Пока тело в ступоре, мозг лихорадочно подкидывает варианты. Самый трусливый - сделать вид, что никого нет дома - в моменте кажется и самым приемлемым, но...

Миланка ровно в этот момент делает громче и, как контрольный в висок, ещё и начинает истошно подпевать:

Теперь он пьяный по твоей вине Царица, царица! Один лишь взгляд и лютый холод по спине, Он просто не может в тебе не раствориться! Мальчик поплыл, мальчик попал, А как он стесняется, а как он целуется Мальчик поплыл, прям в центре зала Пусть он танцует, пока танцуется!

Учитывая подноготную всей ситуации, это просто...провал!

Шлепаю себя ладонью по лицу, мечтая телепортироваться. Тимура, видимого мне в дверном глазке, перекашивает, и он выразительно закатывает глаза, что-то бормоча.

И я его даже понимаю!

Керефов снова трезвонит в дверь, похоже, уверенный, что я просто не слышу.

На заднем фоне Миланка переходит на восторженный визг:

Глаза в глаза, басы по низам Хоть вылези из кожи, но тебе не по зубам У девочек от зависти перекосило лица Ведь в этом зале каждый в курсе, кто тут царица Царица! Царица!

И на этой убедительной ноте я всё-таки открываю дверь. Так резко, что Тимур вздрагивает от неожиданности, быстро фокусируя на мне взгляд, а я выпаливаю первым делом:

- Это не я пою!

Не то, чтобы я вообще так не пою - очень даже пою. Но ведь не прямо сейчас...

Безмолвно смотрим друг на друга с секунду. И от нарастающего давления музыка словно глохнет, отъезжая на второй план. Я в такой растерянности, что просто молчу и жду объяснений.

Но Керефов не торопится их давать. Мазнув любопытным взглядом по коридору за моей спиной, полностью сосредотачивает фокус на мне, медленно скользя глазами от небрежного хвоста на макушке до пальчиков на практически голых ногах, едва прикрытых домашней футболкой. И затем снова вверх, зависая на веселой картинке на животе, на которой изображен Картман в полицейской форме, а сверху красуется фраза из мультфильма " Уважай мою власть".

У Керефова дёргаются губы в ироничной усмешке. А мне и прикрыться хочется, и послать его. Ну простите, Тимур Тигранович, я вас не ждала!

В черных глазах Тимура начинают плясать веселые черти, когда он наконец снова добирается до моего лица, и он, не дожидаясь приглашения, без лишних прелюдий просто заходит в мою квартиру, отодвигая меня корпусом и захлопывает за собой дверь.

- Отмечаешь что-то, Марина Андреевна? А я думал погуляем - покатаемся, - шуршит бумажным пакетом, который я замечаю только сейчас.

- Покатаемся? - тупо переспрашиваю.

- Ну да, общение, свидание... Мне тут подсказали, что девушки это любят, - отзывается Тимур, так и испепеляя меня жарко-весёлым взглядом, на который я просто не знаю, как реагировать.

- Марин, кто там? - орёт Миланка из гостиной, делая тише.

- Э-э-э, - тяну, не зная, как правильно Керефова обозвать.

А потом давлюсь и этой буквой, потому что Тимур с невозмутимым видом достаёт из пакета злосчастный, уже исписанный нашими посланиями кулак.

- Ты сказала, что не знаешь как применить, - и с этими словами с размаху вдавливает его присоской на конце в стену около двери.

Черная блестящая рука угрожающе покачивается, торча параллельно полу. Керефов стряхивает с плеч короткое пальто и вешает на неё.

- Вот! - торжественно сообщает, - На все случаи жизни же практически!

И он в этот момент выглядит таким искренним и довольным, что я не выдерживаю и начинаю хохотать. Совершенно невозможный человек!

- Ну заходи...Раз пришел, - отступаю в сторону, давая возможность Керефову пройти дальше по коридору.

- Спасибо, - начинает разуваться.

Смотрю, как он это делает, и пытаюсь осознать, что он мне не кажется.

Тимура облаком окружает запах туалетной воды и чего-то такого... только его, глубоко личного. Щекочет ноздри, будоражит рецепторы. Керефова так много в моей маленькой прихожей, что я непроизвольно складываю руки на груди в защитной позе и подпираю лопатками противоположную стену, увеличивая расстояние между нами.

Не помогает.

Сняв ботинки, он преодолевает это пространство в один шаг, и уже нависает надо мной близко - близко, упираясь ладонью в стену около моей головы. Чувствую его теплое дыхание на своей коже, поднимаю глаза, встречаюсь с ним взглядом. Сердце гулко начинает колотиться о ребра, ускоряясь, словно идет на взлет.

- Кто у тебя там? - спрашивает тихо Тимур, коротко кивая в сторону гостиной и не отводя взгляда от моего лица.

- Соседка, - облизываю верхнюю губу.

Он склоняется чуть ниже, почти касаясь лбом моего лба.

- Соседка? Та, что ли, которая к Жиренко должна была ехать?

Я сначала удивляюсь, откуда он вообще это знает, а потом вспоминаю, что он читал и ориентировку на меня, и возможно вообще знает мои показания. Да где я живу, я ведь тоже ему не говорила.

- Да, та самая, - ловлю реакцию.

Она следует. Тимур недовольно хмурится.

- И часто ты с ней...общаешься? - с прохладцей.

- Осуждаешь? - отзываюсь с вызовом, - Помнится, заливал, что людей ее профессии ты не осуждаешь.

- Это другое, - возмущенно раздувает ноздри.

Я в ответ лишь весело дергаю бровями. Керефов недовольно поджимает губы, взгляд чернеет. Физически чувствую, как в нем борются предрассудки и здравый смысл. За этим забавно наблюдать - у него на лбу написано, что, если бы он мог, он бы тут же мне с Миланкой общаться запретил, но... Ему хватает такта понять, что такого права у него нет и не будет. Я не позволю выбирать за меня работу, взгляды, друзей, приятелей. Даже если...

Даже если сегодняшний вечер к чему-нибудь приведет. А внутри все трепетно замирает от предчувствия, что да, так и будет.

- Если тебя не устраивает моя знакомая, ты можешь уйти, - стреляю глазами на дверь за его спиной.

Тимур криво ухмыляется и убирает выпавшую прядку мне за ухо. Кончики его пальцев чувственно касаются моего лица.

- Просто скажи, что никогда ничем подобным не занималась, не считая нашего маленького приключения.

- Это важно? - шепчу, рефлекторно тормозя помутневшим взглядом на его губах, которые так близко от моих, что я чувствую их фантомный вкус на языке.

- Ты будешь моей, поэтому важно, - отвечает глухо.

И я бы вскинулась от подобной самоуверенной наглости, но у меня вдруг совершенно нет на это сил. Тело будто ватное, под гипнозом. Пульс бешено стучит в ушах. И я могу только улыбнуться задрожавшими губами. Потому что...

Потому что я совсем не против такого варианта!

Наверно, Тимур читает это в моих глазах, так как, не дожидаясь слов, обхватывает жесткой ладонью мой подбородок, наклоняется и целует. Сначала легко давит, словно давая мне шанс передумать, и у меня от этого сердце заходится, потому что он ещё ни разу мне такого шанса не давал. А потом глубже - толкая мне язык в рот, сбивая дыхание, вжимая в стену, не давая увернуться. Отвечаю, уплываю, горю. Я даже не понимала, как сильно этого хотела, как ждала.

А сейчас тело будто с ума сходит - так безумно его хочу.

Где-то на заднем фоне охает Миланка. Тараторит что-то про то, что её тут нет, и хлопает входной дверью раньше, чем мы успеваем друг от друга отлипнуть. Впрочем, мы и не пытаемся совсем.

44. Марина

44. Марина

Это не наш первый секс, но всё ощущается непередаваемо по-другому. Совершенно иначе.

В этот раз всё так, как должно было бы быть, встреться мы только сегодня - на интервью. Просто два человека - мужчина и женщина - которые сразу понравились друг другу и не борются с взаимным диким притяжением, не забивая себе голову условностями и предрассудками.

Мне хочется верить, что это так.

Я ощущаю это так.

Меня лихорадит от нетерпения, выпитое вино лишь добавляет беспечного жара в закипающую кровь, руки жадно обнимают, щупают, а с губ слетает хриплый счастливый смех. И мы целуемся, слепо пятясь по коридору в сторону единственной комнаты в моей маленькой квартире.

- Веди куда, - Тимур поднимает голову, обводя обстановку мутным взглядом и прижимая меня ещё крепче к себе.

Так крепко, что я почти повисаю в воздухе, едва доставая пол носочками.

- Туда, - киваю на гостиную, из которой продолжает орать песни телевизор.

Практически заносит меня в комнату. Мажет глазами по интерьеру, задерживаясь на импровизированном пикнике из лотков с суши на ковре и тормозя на застеленной полутораспальной кровати, визуально отгороженной от гостиной зоны деревянными рейками.

- У тебя хорошо, - бормочет рассеянно и снова впивается в мой рот, глубоко толкаясь внутрь языком и мешая нормально дышать.

А мне и не надо. Втягиваю, впитываю его вкус, запах. Ведёт, будто целый ящик, а не три неполных бокала выпила.

Только...

- Подожди, - слабо выкручиваюсь из его медвежьих объятий и дотягиваюсь рукой до выключателя.

Свет гаснет. Остаемся в густом полумраке.

- И телевизор, - подсказывает.

- Ага...

Выпутываюсь окончательно. Ищу пульт, ощущая прожигающий взгляд каждой клеточкой, отчего движения неловкие и словно вязнут в уплотнившейся атмосфере. Наконец нахожу. Щелкаю кнопкой. Остаёмся в звенящей тишине и абсолютной темноте, которые словно поглощают меня полностью, когда Тимур снова крепко сгребает меня в объятия. Закрываю глаза, с радостью отключаю голову. Чувствую. Кайфую от лавиной накативших ощущений. То, как сильно сжимает, как нагло трогает, как целует пошло и горячо.

Когда мы были в доме Жиренко, я отмечала каждую секунду, каждое движение, каждую деталь. Сердце испуганно возбужденно трепыхалось, и я завороженно следила за Тимуром как жертва за играющим с добычей хищником.

Сейчас я фиксирую ничего, кроме водоворота собственных ощущений. Не улавливаю четко момент, когда оказываюсь без футболки и бюстгальтера спиной на кровати. Не понимаю, когда Тимур успевает раздеться сам и нависнуть сверху как раскаленная гора. Во всём теле только и стучит вместо сердечного ритма: быстрей-быстрей- быстрей. Торопимся...

Звук рвущейся фольги, моё белье, рывком стянутое по ногам, тяжесть чужого горячего тела, жаркое дыхание на шее, волоски покалывают нежную кожу на внутренней стороне широко разведенных бедер. И наконец пронзающее ощущение, как он плавным толчком растягивает меня.

Жмурюсь, поджимая пальчики на ногах, выгибаюсь в пояснице, часто дышу. Кровоток словно ошпаривает трепетом, зарождающимся внизу живота. Целуемся, лихорадочно сплетаясь языками и подчиняясь нарастающему ритму. Кожа влажнеет от испарины.

Тимур двигается во мне, и я подаюсь навстречу. Мне так горячо, мир кружится за закрытыми веками. Не хочу открывать. Плаваю в тактильном кайфе, который так ощущается ярче. Наше шумное дыхание оглушает.

Меняем углы, меняем темпы, подстраиваясь друг под друга, пока эта партия идеально не зазвучит...Закидываю ноги ему на бёдра, потом снова опускаю, упираясь скользящими пятками в простынь. Обнимаю за напряженные влажные плечи, царапаю, вытягиваю руки над головой, упираясь ладонями в изголовье. С сохнущих губ уже не дыхание рвется - хриплые стоны. Кровать начинает о стену стучать. И нам в ответ лупят по батарее.

- Блять, - шипит раздраженно Тимур. Но вместо того, чтобы сбавить обороты, только усиливает толчки, подгоняя и меня и себя.

"Бедные соседи" - подумаю я когда-нибудь потом...

А сейчас практически въезжаю макушкой в изголовье кровати от его напора. Тимур подставляет руку, чтобы я не билась головой, кусает мою губу. Выгибаюсь под ним со стоном. В лоне словно жидкий огонь - давит на внутренности, пугает напряжением. И прорвавшись, растекается по венам блаженными судорогами. Обмякаю, не ощущая себя. Тимур сбито влажно дышит мне в висок, догоняя. Толчок в сорванном ритме, ещё, и я чувствую, как он дёргается внутри, кончая. Наваливается сверху, придавливая собой. Мне нечем дышать, но я совершенно не возражаю - охренительно хорошо...

Глажу его мокрую спину слабой рукой. Поворачивает голову и мягко целует в губы. Снова утыкается лицом в подушку рядом. Замедляясь, шумно дышим.

- Какие у тебя соседи нервные, - бормочет, улыбаясь.

- Это просто ты пыхтишь как паровоз, - смеюсь, ероша Тимуру короткие волосы на затылке.

- А ты - стерва, - щурится довольно как кот и снова лезет целоваться - щекотно!

Зацеловывает ухо, лицо, шею, фырчит, колется бородой. Хохочу расслабленно, уворачиваясь, пока не ловит губы. Затихаю. Чувственно сплетаемся языками. Внутри что-то натягивается - сокровенное, тонкое. Звенит в воздухе.

Тимур отстраняется, приподнимается на локте и разглядывает мое лицо в полумраке. Прикусываю щеку изнутри.

- Почему ты приехал? - интересуюсь тихо.

- Переварил твои "подарочки" и понял, что хотела ими сказать, - уголок его губ взлетает вверх в полуулыбке, а взгляд остаётся напротив все таким же пронзительно- серьёзным.

- И что же? - улыбаюсь, внутри замирая.

- Что не хочешь без обязательств.

Это так просто, точно и сказано в упор, что я вспыхиваю жарким румянцем, радуясь тому, что его вряд ли возможно разглядеть в густом полумраке комнаты. Молчу, затаив дыхание и впиваясь взглядом в мужское лицо напротив. Наверно мое молчание звучит как вопрос, потому что Тимур отвечает.

- Меня это устраивает, - урчит, снова утыкаясь губами мне в шею и щекоча кожу своей колючей короткой бородой.

- Боже, твоя самоуверенность просто поражает, - мягко хохочу, отпихивая его от себя.

А внутри отпускает, будто резко спустили давление, и теперь легко-легко.

Эндорфины скачут. То есть это разговор про нормальные отношения, я же правильно поняла?!

Не решаюсь показаться назойливой и пристать с уточнениями. Вместо этого выползаю из- под Тимура. Встаю. Озираюсь по сторонам в поисках футболки.

- А у меня есть поводы таким не быть? - отзывается Керефов с ленивой ухмылкой, садясь и стягивая презерватив, - Ты куда?

- Надо суши убрать, уже воняет рыбой на всю комнату.

- М, а покурить у тебя можно где-то? - тоже встает и надевает трусы.

- На балконе, - киваю в нужном направлении.

Включаю свет, от яркости которого в первые мгновения приходится жмуриться. Между ног тянет засыхающей влагой. Внутри возбужденно дребезжит. Мне немного неловко…

Кошусь на Тимура, пока собираю бардак на ковре. Он выглядит так, будто это он у себя дома, а не я. Спокойный, довольный, расслабленный. Найдя сигареты, ломится на балкон прямо так - в трусах.

- Там остекления нет, накинь что-нибудь!

- Мне до сих пор от тебя жарко, МммАрин, - подмигивает, открывая балконную дверь.

Закатываю глаза, улыбаясь. И это чувство щекочущей теплоты в груди…

Хочется ни о чем не думать и просто напевать. Что я и делаю - мурлыкаю себе под нос, пройдя на кухню, про "попытку номер пять", пока убираю остатки суши и вина в холодильник, а бокалы - в посудомойку.

45. Марина

45. Марина

Тимур в одних белых боксерах появляется на кухне через минуту. Я как раз заканчиваю наводить порядок.

Упирается рукой в столешницу и озирается по сторонам, не скрывая интереса, а я украдкой разглядываю его в электрическом свете.

Низ живота щекотно греет...Физически он привлекает меня на десять из десяти. Взгляд цепляется за маленькую татуировку - треугольную призму с преломлением света на его левом боку под ребрами.

Хочу было спросить, почему у него все татушки как разбросанные по коже микрозначки, но Тимур подходит вплотную, становится между мной и кухонными шкафами. Притягивает к себе за талию, и связные мысли вылетают из головы.

Задираю голову, чтобы смотреть ему в глаза, кладу ладони на голую, покрытую черной порослью грудь. От него горячо, руки печет. И под правой чувствуется ритм сердца. Наклоняется, целует в губы, медленно и глубоко. И я каким-то шестым чувством определяю, что настроение изменилось. У нас только что был самый классический секс - в миссионерской позе, в темноте, в нетерпении...А сейчас от мужчины, крепко прижимающего меня к себе и поглаживающими уверенными движениями задирающего сзади мне домашнюю футболку, веет совсем другой энергией. Тёмной, подавляющей, расчетливой - той, которой он гипнотизировал меня в доме Жиренко.

Отклоняюсь, поднимаю на него глаза. Цепляемся взглядами. Его - как омут, отнимающий волю, и у меня колени слабеют, превращаясь в желе. Словно срабатывает мышечная память. Тимур будто чувствует мою накатившую слабость, снисходительно улыбается одним уголком губ, не отводя пристальный взгляд и тем самым тоже топя в флешбеках. Мурашки по коже бегут, волоски дыбом, озноб. Это не про голову - чистые инстинкты.

Лениво тянет с меня футболку. Послушно поднимаю руки, чтобы снял через голову. Остаюсь полностью обнаженной. Электрический свет слепит, тянет прикрыться, но я лишь упираюсь руками в мужской, напрягшийся от прикосновения живот.

Тимур подцепляет одной рукой мой подбородок и снова целует в губы, проникая языком глубоко в рот, гладит пальцами шею, массирует затылок, постепенно увеличивая давление. Одну мою ладошку заставляет опустить на свой уже каменный член, обтянутый хлопком боксеров. Глажу его через ткань, ощупывая венки, обвожу головку пальцами, давлю.

Дыхание срывается на шумное и поверхностное. Постанываю, когда Тимур накрывает мою грудь рукой и выкручивает сосок. Прижимаюсь к нему всем телом, трусь бедрами, тяну резинку боксеров вниз, высвобождая член. Большим пальцем размазываю вязкую капельку на головке, пока кулаком двигаю нежную кожу по горячему упругому стволу. Кусаемся, углубляем поцелуй, прерывисто дыша. Воздух вокруг словно накаляется. Тимур собирает мои волосы в небрежный хвост и, крепко держа, тянет вниз. Подчиняюсь, становясь перед ним на колени. Снимаю с него боксеры и, уперевшись ладонями в крепкие мужские бёдра, ловлю ртом покачивающийся перед лицом член. Вкус обжигает, прикрываю глаза, кивками вбирая больше и прислушиваясь к шумному дыханию Тимура у меня над головой и к тому, как он то давит мне на затылок, то оттягивает за собранный хвост, мягко управляя. Вторая его ладонь касается моего лица, гладит щеки, сжимает пальцами подбородок, заставляет ускориться. Член толкается глубже, раздражая гортань и вызывая сильное слюноотделение, трудно дышать, губы сводит. И вместе с тем окончательно впадаю в знойный транс, между ног тяжело, всё налилось. Даже трогать не хочется - итак хорошо...Его терпкий, резкий мужской вкус опьяняет, и я очень стараюсь просто делать, как это хочет именно он.

Когда Тимур резко оттягивает меня за хвост от себя, чуть не шлепаюсь на пол, поднимая на него мутный вопросительный взгляд. Я хотела, чтобы он так кончил, но он рывком ставит меня на ноги, разворачивает к себе спиной, заставляя упереться руками столешницу, хлестко шлепает по загоревшейся заднице, нагибается быстро, раздвигая мне ноги и целуя в засос прямо в мокрые набухшие складки. Встаёт и , крепко перехватив одной рукой за шею, а второй - живот, входит быстрым глубоким толчком.

Это так остро, что почти шокирующе. Из меня вырывается громкий утробный стон, который дробится на звуки, потому что Тимур не дает мне времени привыкнуть, а сразу грубо, размашисто трахает, отчего все тело начинает трястись. Становлюсь на цыпочки, инстинктивно пытаясь увернутся, выгибаюсь, но он держит так крепко, насаживая на себя, что остается только скрести ногтями на по каменной столешнице. Низ живота немеет. Громко стону, чтобы хоть как-то компенсировать рвущуюся из меня энергию, когда я не в силах нормально пошевелиться. Бедра сводит от напряжения, но внутри так быстро разбухает гремучий раскаленный ком, что мне даже немного страшно. Чувствую как Тимур кусает меня за холку сзади словно зверь. Выгибаюсь под его удары, шизея, от того, как мышцы лона жадно обхватывают его. На снова стучат...

Чёрт...Задрали...А-а-ах...

Наплевав на несчастных соседей, кричу, а потом замираю в диком напряжении и рассыпаюсь. Тело дергает сладкими судорогами, накатывающими сильной приливной волной, ложусь на столешницу полностью, прикрывая глаза и кайфуя от того, как Тимур крепко держа меня за влажные бедра, догоняет. Несколько грубых быстрых толчков, и он резко отстраняется, а горячая сперма капает мне на поясницу. У меня дурацкая улыбка на губах. Какой хороший вечер...

Не двигаюсь, лежу, пока Тимур, рассеянно поцеловав меня в лопатку, отрывает бумажное полотенце и вытирает с моего тела свои следы.

- Твои соседи заебали, - ворчит.

- Ну что поделать, такая слышимость, - блаженно вздыхаю.

- Поехали ко мне, - вдруг предлагает, выкидывая салфетку в урну.

От неожиданности открываю глаза. Встречаемся с Тимуром взглядами, и его - совершенно серьезен.

Я даже теряюсь. Выпрямляюсь, отлипая от столешницы, и поднимаю с пола футболку.

- Может уже просто ляжем спать?

- Не хочу я спать. Поехали, заодно погуляем. Настроение такое...Заедем куда-нибудь поедим.

- Эм, у меня есть суши, могу карбонару приготовить, а так мне завтра рано вставать и в порт ехать, - хмурюсь.

- В порт? - Тимур удивленно выгибает бровь, - Наш, на Болтах?

- Да, по Жиренко доснять кое-что.

- Ну так мне тоже завтра утром в порт, у нас же там офис. Вот и отлично. Всё, собирайся, я тебя отвезу завтра, - хлопает в ладоши, будто больше и говорить не о чем.

- Тимур,- смеюсь, смотря, как он бодро натягивает трусы, будто сейчас уже не двенадцать ночи, - А машина? А как я обратно?

- Зачем тебе машина? Позвонишь - обратно тоже отвезу, ну или водителя пошлю на крайний случай. Не придумывай проблем, так где их нет, Мариш. Кому тут вообще под сорок? Мне или тебе? - хмыкнув, щелкает меня по носу. Чёрные глаза весело горят.

- Ну раз ты такой активный у нас не по годам, Тимур Тигранович, может в клуб и до утра, м? - мурчу, вешаясь со смехом ему на шею.

- Нет, это перебор. Четверг, работа, обойдемся без цыган и медведей, - с показным сожалением вздыхает и целует меня в подставленную специально для этого шею. Шлепает по заднице, - Иди вещи собирай.

- А зачем мне вещи?

- Чтобы переодеться, если что, Марин, - объясняет таким тоном, будто дитю неразумному, - Бери сразу нормально, не на один раз. Пусть лежат у меня. Чтобы было.

- Как скажете, Тимур Тигранович, вещи так вещи, - ехидничаю, а у самой внутри просто фейерверк.

Он предлагает целую сумку моих шмоток в его дом притащить? Правда? А-а-а....!!!

Где-то в глубине души я все еще отлично помню, как он со мной поступил в доме Жиренко, и что он - должно быть козел. Но именно в эту секунду мне на это совершенно плевать. Все люди ошибаются, в том числе Тимур. Мне так проще - считать это ошибкой.

—-------

Следующая от Тимура.

46. Тимур

46. Тимур

Мой будильник звенит раньше, чем её. Забыл переставить с шести утра, а легли только в пять. Даже не пытаюсь открыть глаза - свешиваюсь с кровати и на ощупь шарю рукой по полу в поисках раздражающего телефона. Марина страдальчески хрипло шепчет, утыкаясь лицом мне в плечо.

- Что, уже?!

- А тебе во сколько в порт? - нахожу телефон наконец, вырубаю.

Повисающая тишина как сладкая сонная музыка.

- К половине девятого... - отвечает заспанно.

Разворачиваюсь к ней и сгребаю под себя. Такая мягкая, теплая, разморенная. Не сопротивляется - только головой вертит, чтобы устроиться поудобней и волосы вытащить из-под моей придавившей руки.

- Мариш, а у тебя будильник заведен?

- Мхм…

- Значит по твоему встанем. Всё, спим, - тискаю её лениво, ощущая, как снова уплываю в дремоту. Голова раскалывается от недосыпа, не соображаю толком ничего.

Судя по ровному тихому дыханию, Марина послушно вырубается тут же, а я так и зависаю между реальностью и сном. Многолетняя привычка вставать по будням в это время играет со мной злую шутку. Рассеянно глажу спину женщины, так доверчиво и трогательно сопящей мне в шею.

В голову разное лезет...

Внутри будто теплый, нарастающий ком. Он появился ещё вчера, на интервью, и не желает исчезать.

Чувство, что это "моё".

Умом я понимаю, что это что-то гормональное, скорее всего. Накатило вот так неожиданно, хотя кто же о таком предупредит. Что я её совсем не знаю... Но это чувство все равно не отпускает.

Внимательно слежу за ней, ловлю реакции, оцениваю поведение, слушаю, что говорит, и всё пока в такт попадает, звучит, как я хочу. От этого появляется ощущение некой общности.

Узнавание.

Невольно веришь в судьбу и "половинки", и в голову лезет всякий романтичный бред. А потом ещё вспоминаешь, что ты никому ничем не обязан, свободен, крепко стоишь на ногах и что "давно пора", как иногда выдают мне со мученическими лицами старшие родтсвенники, и думаешь - да!

Почему нет? Вот же она - доверчиво спит в твоих руках, положив ладонь тебе на грудь и уткнувшись губами в основание шеи. Красивая, чувственная, умная, с чуть сумасшедшим чувством юмора и такой сияющей теплотой улыбкой. Просто не отпусти. И я не собираюсь. Я живу уже достаточно, чтобы понимать, что такие встречи в жизни очень редки. Нюхаю её макушку, зарывшись носом в волосы. Вкусная. Мне все вкусно.

Мне сразу так было, при самой первой встрече, но мысль, что она - шлюха, засела глубоко где-то и не позволяла дать выход этим ощущениям. Даже, когда узнал, что нет. Всё равно было не то. Не понимал, какая она на самом деле, не видел. Спать - пожалуйста. Да, хотел её. Но привести такую женщину в дом?

И дело даже не в семье, хотя и они бы молча косились, а кое-кто и высказал бы пару ласковых слов. Нет, я бы сам не смог. Мне надо женщину свою уважать, а такой выбор судьбы не вызывает у меня уважения. Я могу понять, но принять...нет.

Так было с матерью Ренаты - Ариной. Забавно, что её настоящее имя оказалось такое же, как у Марининого альтер эго. У судьбы поистине извращенное чувство юмора.

Настоящее свое имя Арина терпеть не могла - говорила, что оно деревенское, как у нянечки, рассказывала,что в школе ее дразнили. Я так не считал. Да и по мне, Арабелла звучит гораздо более странно, когда у тебя фамилия Капустина, но хозяин - барин, как говорится. Насколько я знаю, она сейчас и по паспорту Арабелла, а фамилию сменила на Ли. А вот выпады про "как у нянечки" запомнились своей глупостью крепко, потому я так и сказал на автомате Марине, когда она представилась.

Когда я встречался с Ариной, если наш регулярный секс и совместные походы в клубы одной большой золотой тусовкой можно было так назвать, мне было двадцать один. Пятый курс, уже более - менее свободный график в Макаровке, своя квартира, подаренная отцом, своя тачка, подаренная дедом. Деньги на карте от обоих, крепкий бесконечный стояк от возраста и обилия гормонов и пока что очень мало мозгов в голове, хотя я тогда конечно было уверен обратном.

Арина была веселой, глуповатой, легкой на минет в любой подворотне, с кукольным лицом, сексуальными шмотками и отличной крепкой тройкой, залипательно прыгающей, когда она сверху. Что еще мне было в то время надо после изнуряющих построений и выматывающих лекций, как надо жить,от отца? Да ничего!

То, что она несла чушь, стоило ей рот открыть, так я никогда не слушал, а сам рот был у нее замечательный.

Всё изменилось в один прекрасный день, когда Арина дрожащим голосом сообщила, что беременна. От шока я первым делом уточнил точно ли от меня, чем спровоцировал истерику и схлопотал пощечину. Даже боли не почувствовал - мне казалось, что у меня вся жизнь кончилась. Какая уж тут боль!

Я смотрел на эту женщину, к которой по сути ничего не чувствовал, и холодел от мысли, что это моя будущая жена. Что мне теперь до смерти слушать фоном, какую сумку она присмотрела и куда нынче модно летать. Что я буду одним из тех папиных приятелей, которые о женах отзываются как о декоративных собачках. Я вдруг понял, что так жить точно не хочу.

Но ребенок...

Арине я не стал ничего обещать, но повёз знакомить её с родней в первые же выходные. Понимал, что скорее всего вердикт будет один "женись, раз ума не хватило не залететь", и холодный пот ручьями лил по спине. Но неожиданно пронесло.

Дед с отцом, послушав мою подружку минут пятнадцать, мягко попросили женщин её увести, а затем поинтересовались только - люблю ли я её. Я сказал, что нет.

"Фух. Отлегло!" - выдал дед, опрокинув рюмку.

После минут десять меня мурыжили, что не стоит экономить на презервативах, если уж мне так нравится зажимать по углам каких-то дур, а после разрешили не жениться. Арина плакала, угрожала абортом, пыталась меня шантажировать, но моя семья (так как я на тот момент сам ничего не зарабатывал) полюбовно сошлась с ней на сумме алиментов для Ренаты, и она перестала мечтать о замужестве вслух.

Все-таки в бытовом плане такой уж дурочкой Арина никогда не была, наоборот всегда умудряясь остаться в выигрыше. Инстинкты выживания и природное чутье заменили ей любое академическое образование с лихвой. Она принадлежала к особому типу женщин, которые нигде не пропадут и устроятся лучшим образом.

Поначалу я переживал, какой Арина будет матерью. Оказалось зря. Ренатку она искренне любила, хоть и без няни обходиться не хотела и не могла. Впрочем, от неё таких жертв никто и не требовал.

Постепенно у нас с Ариной сложились вполне ровные отношения, основанные на общении ради дочери. Иногда мы даже могли по старой памяти переспать, а я пару раз между её браками задумывался, может быть жениться всё-таки на матери своего ребенка?

У Реньки была бы полная семья, которую моя дочь конечно заслуживает, а с Ариной с помощью системы кнут-пряник всегда легко договориться. Пригрози ограничением на карте, помани Мальдивами, и всё - она шелковая. Да и внешне Арина красивая, с сексом проблем нет...

Но я так и не смог себя уговорить. Как представлял себе это жалкое подобие семейной идиллии, так такая накатывала тоска.

А потом в моей жизни появилась Светлана - полная Аринина противоположность. Может тем и зацепила меня.

Интеллигентная, воспитанная, утонченно красивая, с виду холодная, с глубоким, закрытым внутренним миром. Слишком закрытым. Мне всегда не хватало от неё простоты, искренности, душевного тепла. Если оно в ней и было, то Света несла его домой, к мужу, а не ко мне.

Неожиданно ловлю себя на мысли, что думаю о Светлане в прошедшем времени. От этого по коже прокатывается жаркий озноб, вызванный всплеском адреналина. Фокусирую взгляд на дремлющей на моём плече Марине. Сердце шумно тарахтит. Разглядываю. Она едва заметно улыбается, спящая, и я рефлекторно улыбаюсь в ответ.

Накатывает яркой вспышкой, то что чувствовал вчера, когда она у меня интервью брала. Такая очаровательная, кокетливая, живая, остроумная, с мелодичным голосом и плавной речью. Какая она была в своей среде, окруженная коллегами, как умела, оказывается, себя подать. Да, меня цепляют такие вещи, я все это замечаю.

Слушал её, смотрел, поддерживал разговор, а в голове всплывал наш секс в доме Жиренко, и две эти Маринины ипостаси накладывались друг на друга, кружа голову и оттягивая пах. Я наконец увидел её настоящую, и понял, что - для меня. Словно перещелкнули тумблер. Словно узнал.

И еще был уверен, что это взаимно. Её глаза так сияли, когда она смотрела на меня. Поэтому я полном шоке был, когда Марина вдруг отбрила меня в туалете. И достаточно обидно отбрила, надо сказать.

Задело. Но, стоило успокоиться, и я понял свою ошибку. Да, есть вещи, которые необходимо сказать ртом, чтобы женщина тебе поверила и правильно поняла. Особенно, когда ваше первое знакомство прошло настолько неоднозначно. Но я не жалею ни о чем. Если бы я удержался и не стал её трогать, возможно, не смог бы разглядеть потом.

Не замечаю, как уплываю в сон. Снова будит настойчивое трещание будильника. Теперь уже Марининого. Подрываемся вместе. Вместе идём в душ, делая вид, что это просто для экономии времени, хотя у меня две ванные. Правда Марина об этом пока не знает. Прилетит мне наверно потом...

Даже не пытаясь удержаться от соблазна, быстро имею её, развернув лицом к влажной стеклянной створке душевой. Бодрит получше любого кофе. Трёмся вместе на кухне, готовя быстрый завтрак. Мариша, румяная после оргазма, весело щебечет, нарезая бутерброды. А я прислушиваюсь к штилю внутри, ловя себя на том, что меня сейчас вообще ничего не раздражает, хотя по утрам, пока не поем, я обычно злой. Да и люблю побыть один.

Но Маришка мне не мешает. Будто тут и была всегда. На этой кухне, в этом доме. Странное, завораживающее чувство...

Пока наливаю кофе, обнимает меня со спины, целует в плечо. Ласковая как кошка. И мне хорошо.

Вместе приезжаем в порт. Высаживаю её у цехов, где уже собралась её маленькая съемочная группа. Целует меня быстро в губы, прежде чем покинуть салон.

- Пока, удачного дня, - кутаясь в незастегнутый пуховик, выпрыгивает на мороз.

- Мариш, стой, - я не планировал. Это порыв.

Застывает, так и не хлопнув дверью и вопросительно на меня смотря.

- На вечер какие планы? - чувствую себя немного подростком.

- Выспаться, Керефов! - фыркает, смеясь, - И я тут допоздна наверно.

- Да, я тоже, встреча ещё...Но может на ночь приедешь?

- Не часто? - ехидно играет бровями Марина Андреевна, - Решил объестся, чтобы потом не хотелось?

Коротко смеюсь.

- Боюсь, не поможет, но попробовать стоит, как считаешь?

- У меня нет сил на свидание, - грустно, но тепло улыбается.

- На свидание у меня тоже, уже вчера погуляли. Но мы же взрослые скучные люди. Ты можешь просто у меня ночевать.

Смеётся от души. Счастливо.

- Я позвоню как закончу, - выносит вердикт, снова залезает в салон наполовину и коротко целует меня в губы ещё раз, - До “не” свидания, Тимур Тигранович.

- Марина Андреевна, - отзываюсь, прощаясь интонацией.

Хлопает дверью. Смотрю ей вслед, пока не скрывается внутри здания. Стучу пальцами по рулю, снимаю блокировку с экрана телефона, закрепленного на приборной панели.

И набираю Свету.

47. Марина

47. Марина

Девять дней спустя.

Телефон звонит очень не вовремя - я только зашла к звуковикам. На меня тут же все дружно оборачиваются и яростно шикают взглядами.

- Извините, - беззвучно шевелю губами, пятясь обратно за дверь.

Выскочив обратно в коридор, роюсь в сумке, проклиная её вместительность, в поисках надрывающегося гаджета. Ну кто там?! Запыхавшись от спешки и прилагаемых усилий, нахожу наконец телефон. На экране мигает имя любимой сестры.

- Да? - зажав трубку между плечом и ухом, засовываю в сумку обратно то, что успела вывалить на подоконник.

- Маринка, привет! Бежишь куда-то?

- Нет, на работе, - отвечаю уже спокойней, - Что хотела?

- Как что?! Увидеться! А то ты совсем пропала, - отзывается Крис, - Мы с Олей и Зотовой на женский стенд ап сегодня идем . Давай с нами. Поржем, кальян, коктейли, танцы после. Пятница. М-м-м-м…. - зазывает мечтательно, - А то позеленеешь скоро от работы своей! Всю неделю до ночи пашешь. Сколько можно?!

- Эм…- тяну в трубку рассеянно, взвешивая все “за” и “против”.

Дело в том, что всю неделю я сестре врала. Я была с Тимуром, а рассказывать пока не хотела. Не знаю почему.

Всё было так гладко и хорошо, что глубоко внутри меня тоненько звенел иррациональный страх.

Что как -то слишком просто. Так не бывает. Или бывает, но не у меня.

Но…Наверно уже пора послать подальше все свои опасения? Тем более, что основы под ними никакой.

Нет, Тимур мне ничего не обещал, мы даже о чувствах прямо ни разу не говорили.

Все-таки это было бы странно, учитывая, что мы, не считая событий в доме Жиренко, не знакомы и двух недель. Так что между нами особенно не было никаких договоренностей и слов.

Но Тимур как-то взял и сразу так плотно вплелся в мою жизнь, что я уже с трудом могла вспомнить как это - без него. Из девяти прошедших дней, семь я ночевала у него. Ночевала бы и все девять, но один раз он уезжал на сутки в Москву, а в другой - случился форс мажор в порту, и он провел там полночи. Керефов выучил мой график, расспросил про всех коллег и, кажется, уже неплохо ориентировался в катакомбах нашей студии. И у него все это выходило так естественно…Мы уже планировали отпуск через месяц, на следующей неделе должны были лететь на день рождения одного из братьев в Сочи на выходные. Я…Я не знаю, как это всё со мной за какую-то несчастную неделю произошло. Тимур просто ставил меня перед меня фактом, что вот - я теперь в его жизни, а он в моей.

И, честно говоря, меня его спокойная уверенная манера занимать собой все пространство не просто устраивала. У меня от неё захватывало дух и поджимались пальчики на ногах.

Даже если у нас ничего не получится, я…Я хотя бы буду знать, какого именно мужика визуализировать, рисуя карту желаний.

Сквозь звонок пробивается второй вызов. Смотрю на экран. Тимур. Улыбаюсь. Как чувствует, что мне надо сейчас с ним поговорить. Внезапно решаю этот вечер провести с подругами, а значит необходимо его предупредить. От мысли, что наконец с кем-то поделюсь изменениями в своей личной жизни, штормит как от бокала шампанского.

- Подожди, сейчас перезвоню, - скидываю Крис и переключаю на Тимура, - Привет.

- Здравствуй, - от его бархатного низкого голоса трепетные мурашки бегут. Жмурюсь как кошка на солнце, - Мариш, у меня вечером дела наметились. Допоздна. Только ближе к ночи к тебе заеду. Заберу к себе. Или завтра уже.

- Ой, у меня тоже. Сестра позвонила, предлагает встретиться, может быть в клуб пойдем…Так что давай действительно завтра, - предлагаю наиболее рациональный вариант, хоть внутри и сосет разочарованием, что сегодня уже не увидимся.

И даже перспектива оторваться с подругами уже не кажется такой соблазнительной.

- Хорошо, - соглашается тем временем Тимур, и добавляет с театральной угрозой в вибрирующем, словно зарычавшем голосе, - В клуб? Смотри мне…

- Я буду безупречна, Тимур Тигранович, могу слать отчеты, - смеюсь.

- Отчеты это хорошо, - одобрительно урчит, - Буду ждать отчет. Всё, Мариш, мне пора.

***

Так как идем мы в один из самых модных баров - ресторанов в центре города, и после стенд апа планируем остаться потанцевать, у меня наконец появляется возможность выгулять платье , купленное на Новый год, слишком нескромное и блестящее для обычного камерного ужина. Уложив волосы и тщательно накрасившись, прыгаю в такси и еду по нужному адресу. По венам струится адреналин. Я еду сдаваться и всё рассказывать. Мне не терпится - я слишком долго держала это только в себе.

Когда таксист высаживает у меня на снежно-грязный тротуар у входа в заведение, девчонки уже ждут внутри. Девушка -хостес, напоминающая топ-модель, с вежливой улыбкой проводит меня через зал ресторана в отдельное помещение со сценой и огромным натянутым экраном для проектора. Полукруглые диванчики со столиками по периметру уже погружены в полумрак и забиты ожидающими начало концерта гостями. Крис, заметив меня, привстает с одного из них и активно мне машет. Иду к ней.

…Привет, привет, привет…Какая ты красотка! А ты!...Ой, Лен, подстриглась?!... Да!...Мне идет?...Огонь!

Целуемся с девчонками, обмениваемся приветствиями, и я усаживаюсь рядом с сестрой.

- Кальян будем? - провожает Кристина выразительным взглядом проходящего мимо кальянщика.

Коктейли уже стоят перед ними. Я открываю меню, выбирая, что себе заказать.

- Да, конечно, давайте, - поддерживает сестру Оля. Девчонки подзывают кальянщика, а я официанта, чтобы взять себе бокал вина.

Свет в зале становится ещё более тусклым, на сцену под аплодисменты выходит ведущая. Начинает подводку.

- Я в туалет, пока не началось, - шепчу на ухо сестре и выбираюсь из-за нашего столика.

Чтобы попасть уборную, нужно снова пройти через зал ресторана, обогнув там барную стойку. Торопливо иду в нужном направления, особо не смотря не по сторонам. И все же боковым зрением цепляюсь за до боли знакомый профиль. Мужской…

Лишь ощущение, почти неосознанное, но от него у меня леденеет низ живота.

Словно в замедленной съемке поворачиваю голову. Сбавляю шаг…

Перед глазами вспышками расцветают кровавые круги, когда убеждаюсь, что не ошиблась - это Тимур. Вдвоем с женщиной. Очень красивой, ухоженной блондинкой примерно его возраста. Она держит его руку в своих тонких ладонях и что-то тихо, но очень эмоционально ему говорит. Я чувствую, как все раскаленно звенит между ними, даже стоя в нескольких метрах. Он её слушает внимательно, а она говорит- говорит, бегая беспокойным взглядом по его лицу.

Тимур что-то коротко отвечает, гладя её руку. Она улыбается как-то надрывно, берет его лицо в ладони и…целует его в губы. Он не сопротивляется.

Не могу больше смотреть. Не могу!

Внутри что-то лопается, обдавая внутренности кислотой. Перед глазами багровая пелена. С трудом ориентируясь в пространстве, возвращаюсь к девчонкам. Забираю сумку, стараясь ни с кем не встретиться взглядом.

- Крис, мне там срочно…Надо…Потом расскажу…- хриплю, сбегая.

Она что-то удивленно говорит, но у меня так в ушах пульс долбит, что я не слышу ничего. Смерчем проношусь по залу ресторана к выходу, специально не смотря по сторонам. Забираю шубу из гардероба, выскакиваю на улицу и, кажется, только сейчас делаю первый вдох с того момента, как увидела здесь Тимура.

Морозный воздух колет иглами лёгкие, влага, кристаллизуясь, повисает на накрашенных ресницах. А внутри будто бушует ядерный взрыв.

Боже, я такая дура !!!

48. Марина

48. Марина

В моём доме царит темнота, но она - яркий свет по сравнению с тем, какой мрак разлился в душе. Выжигающий всё дотла. В пепел.

Сижу на кровати, укутавшись в одеяло по самый нос, а знобит так, что зубы перестукивают. Невидящим взглядом пялюсь в не задернутое шторами окно напротив, где электрический отсвет ночных огней крадет с неба звезды.

Я же знала, что он мудак.

Ёще с первой встречи всё должна была про него понять, сделать выводы. Как я могла так ошибиться? Ему было плевать на мои чувства в доме Жиренко, с чего вдруг что-то должно было измениться сейчас? От осознания собственной непроходимой наивности подкатывает изжога. Мне выкручивает физически, настолько я разбита морально. Стыд, обида, задетая гордость, разлетевшиеся осколками мечты...

Тимур бесспорно умеет очаровывать, умеет внушить, что ты - единственная, а он - самый лучший. Вот и та женщина смотрела на него так. Будто других таких не знает. Я ведь точно так же смотрела на него. И от этой мысли хочется сплюнуть горечь с языка. Слёзы подкатывают в очередной раз, сковывают горло, но совершенно не приносят облегчения. Нос так распух, что дышать получается лишь ртом.

Боже, он этого не достоин, но я всё равно извожу и извожу себя.

Чтобы я ещё раз вот так без оглядки поверила?! Никогда!

Звук входящего вызова заставляет вздрогнуть. На автомате нащупываю на тумбочке телефон. Смотрю на пять светящихся на экране букв в ледяном оцепенении.

Тимур.

Двенадцатый час...

Что, уже натрахался и вспомнил про меня?

Ладонь влажнеет, вибрирующая трубка почти выскальзывает из слабой руки. Звонок прерывается. Образовавшаяся тишина засасывает как вакуум. А потом по загривку словно проходит волна кипятка, когда Керефов звонит снова.

Поддавшись порыву, беру. В горле плотный ком, не позволяющий выдавить из себя даже элементарное "да".

- Мариш, привет. Не спишь? - бархатный обволакивающий голос как издевка.

Удавка на моей шее затягивается. Шумно тяну воздух, собираясь с силами, чтобы не разреветься прямо в трубку.

- М-м, - отрицательно мычу.

- Может я заеду тогда? - предлагает ласково.

Какая же сволочь, а!

Рвано выдыхаю. Беспомощная ярость взрывается в голове пулеметной очередью.

- Что, та на ночь не осталась? - выпаливаю истеричным голосом, и мне плевать что звучу как расстроенное визжащее пианино. Плевать! - Уже всё успел или пока не даёт?!

- Что? - так искренне, что я сжимаю до хруста телефон, представляя его шею!

Мне хочется выплюнуть в ответ миллион гадостей, но эмоциями топит, я в них захлебываюсь и лишь срываюсь в плач. Опять. Прямо в трубку.

Слушаю мёртвую тишину в динамиках сквозь свои неконтролируемые всхлипы. Она плотная, тяжелая, осязаемая.

- Марин, ты в "Сплетнях" была что ли?...Ты всё не так поняла, - через бесконечную паузу выдает Тимур глухо.

- Ты её целова-а-ал! - реву.

- Нет, - твердо. Словно издевается!

- Я с- слепая что ли по - твоему?!

- Нет, накрутила себя. Марин...Я приеду сейчас. И мы поговорим.

- Я тебя не впущу! Не трать время! - но ответом мне служит сброшенный вызов.

Зарываюсь в подушку, закрываю глаза. Крупно трясёт, а внутри всё сильней и сильней натягивается тревожная струна ожидания.

Ночью, без пробок до меня из центра можно доехать минут за сорок. Тимур справляется меньше, чем за полчаса. От настойчивой трели дверного звонка цепенею. Потом накрываюсь с одеялом. Сердце бухает в груди, больно колотясь о ребра. А он всё звонит в дверь и звонит! И я задыхаюсь от этих звуков.

Начинает стучать. Слышу приглушенный стеной рык: "Марин, открывай". Бесконечное треньканье звонка…Сжимаюсь в комок, ощущая себя мышью, которую лапой из норы пытается выковырять кот.

Тимур тарабанит в дверь. Его нарастающая злость как ядовитые испарения проникает внутрь квартиры, отравляя тут всё.

Через минут пять, кажется, хлопает чужая дверь на лестничной клетке. Ворчание Нины Алексеевны - соседки. "Что вы тут шумите? Я полицию вызову". "Вызывайте". Опять звонки в дверь. "Да нет ее, мужчина! Устроили тут…” Ещё пара настойчивых звонков. Удар кулаком в дверное полотно.

И шум прекращается. Становится тихо.

Выжидаю несколько долгих минут и только потом показываю нос из-под одеяла. Завороженно смотрю на телефон, валяющийся на прикроватной тумбочке, будто сейчас он может ожить и тоже начать звонить, хотя я выключила его сразу после разговора с Тимуром, предварительно отправив Керефова в бан.

Прислушиваюсь к шорохам в парадке. Ничего. Тишина.

Наверно ушел.

И у меня будто и душа тоже куда-то уходит. Такая вакуумная чёрная пустота образуется в груди.

Измученная этим ужасным вечером, закрываю глаза и проваливаюсь в муторный сон.

49. Марина

49. Марина

В субботу не встаю совсем. Выходной, а у меня нет ни планов, ни желания вылезать из постели.

Сегодня мы хотели с Тимуром съездить куда-нибудь за город на сутки, потому что в воскресенье мне к обеду необходимо в студию. Но всё так внезапно рухнуло...

Боль из острой, надрывной преобразовалась в тупую и ноющую, и я позволила себе тихо плавать в ней, примиряясь со случившимся.

Я всё уже это проходила с Вадимом. Пять лет ада - моих слёз, его вранья, пустых обещаний, телефонов экраном вниз и неожиданных "командировок" неизвестно куда и зачем. Я знаю всё, что мужчины говорят в таких случаях - Керефов бы просто не смог придумать что-то новое и меня удивить. Она - его подруга, родственница, коллега, надо было поддержать - у нее квартиру затопило или кошка умерла. И конечно без сочувствующих поцелуев просто никак, а я глупая и просто ничего не понимаю, раздувая из мухи слона.

Пф! Нет уж...

Остаётся только тихо радоваться, что его истинное лицо я увидела через две недели знакомства, а не через два года, когда связей между вами в сотни раз больше и сил рубануть с плеча практически нет. В итоге ты веришь во все эти дурацкие оправдания, которые способен логически опровергнуть даже школьник, и тянешь-тянешь-тянешь, всю жизнь вымывая из себя.

Включаю телефон после обеда. Он молчит, не считая звонка от сестры. Вечером поддаюсь тоскливому порыву и достаю Керефова из бана, но ничего не меняется. Мою трубку не разрывает от не принятых входящих и пиликанья смс. Тишина.

Что ж. Ему есть куда идти - это я уже увидела собственными глазами. И почти приняла.

Было слишком быстро и идеально, чтобы быть правдой.

Ночью ворочаюсь, не в силах нормально уснуть. Маюсь духотой, хотя под утро уже и окно нараспашку. Это духота откуда- то изнутри душит, заполняя голову тяжелым вязким туманом.

Встаю разбитая. По инерции принимаю душ, почти не крашусь - так лень! Да и зачем, для кого? Собираю волосы в низкий хвост, выбираю джинсы и простой свитер крупной вязки. Думая, что надо бы что-то поесть, плетусь на кухню, но от одного вида еды воротит. Останавливаюсь на кофе. Пью обжигающе горячий напиток, поглядывая на так и не оживший телефон. Я только за временем слежу. Правда. Не хочу опоздать.

Пуховик, удобные ботинки, вязаная шапка, большая сумка, ключи от машины...

Перед тем как открыть входную дверь, замираю на секунду, испытывая совершенно иррациональное чувство, что Керефов стоит в парадной. Глупо...Толкаю ручку и не могу сдержать волну опустошающего разочарования, пробегающую по телу. Конечно, его не оказывается на лестничной клетке. Чтобы ему тут делать? Он даже не звонит...

На улице солнечно, но ветер такой, что щеки моментально леденеют. Опустив голову, задираю повыше ворот с капюшоном пуховика и торопливо иду к своей машине, ощущая как кусачие порывы воздуха пробираются под одежду. Пикаю сигнализацией, поднимаю взгляд и останавливаюсь как вкопанная, потому что рядом с моим мигнувшим фарами автомобилем стоит внедорожник Тимура, намертво перекрывший мне выезд с парковки.

Я будто крепко спала всё это время, а сейчас меня резко выдернули из кровати и с размаху швырнули в прорубь. Лёгкие обжигает колючим жаром, кровь с бешеным ревом шумит в ушах. Вижу его профиль за автомобильным стеклом.

Тимур, хмурясь, смотрит на часы на запястье, а потом поворачивает голову в мою сторону. Его взгляд застывает на мне, и даже с такого расстояния я ощущаю, как он выжигает меня дотла.

Первая реакция - попятиться и юркнуть обратно в парадку, но невероятным усилием воли заставляю себя расправить плечи и продолжить идти к машине.

Боже, как выезжать?

От взведенных нервов внутри тарахтит так, будто я проглотила взбесившийся генератор. Тимур открывает водительскую дверь и выходит из машины.

- Привет, - тихо, со скрытой угрозой.

Тяжелый взгляд исподлобья, расстегнутое короткое пальто, руки в карманах джинсов. Весь такой...У меня и мороз по коже, и колени словно желе...

- Здравствуй, выпустишь? - бросаю насколько могу холодно, обходя его по дуге.

- Сначала поговорим, - пристально следит за каждый моим шагом.

- Я опаздываю.

- Значит в твоих интересах согласиться поговорить быстрей. Садись, Марин, - огибает капот и распахивает пассажирскую переднюю дверь.

Демонстративно вежливым жестом предлагает сесть. Зависаю на секунду, собирая в кучу все свое самообладание, а потом всё-таки сажусь. Захлопывает за мной, идет на водительское место. Непроизвольно делаю жадный вдох, оказавшись в прогретом салоне. Здесь пахнет Тимуром так, что кружится голова от этой терпкой смеси кожи, пластика и туалетной воды.

Керефов садится рядом, и это очень близко. Мы в его машине словно в аквариуме. Только вдвоем. Шум улицы исчезает в вакууме салона, со мной остается лишь звон волнения в ушах.

Молчу, рассматривая свои руки, лежащие на коленях. Пусть говорит, если хочет, а мне нечего сказать. Всё итак понятно.

Керефов откашливается, раздраженно трёт переносицу и садится ко мне вполоборота, положив одну руку на руль, а второй упираясь в спинку моего сидения. Ощущение, что почти обнимает, замыкая пространство на себе, давит. Неприязненно кошусь на него.

Пересекаемся взглядами, и я тут же отворачиваюсь.

- Почему не подошла?

- Вы целовались, - отзываюсь глухо.

- Это длилось всего секунду, извини за это. Я не ожидал.

- Звучит жалко, Тимур, - хмыкаю, так и разглядывая свой маникюр, - Отгони машину пожалуйста. Мне правда на работу пора.

- Это была Светлана, моя бывшая любовница, - он игнорирует мою просьбу, продолжая вкрадчиво и показательно спокойно говорить, - Я встретился с ней сказать, что больше между нами ничего не будет.

Закатываю глаза, расплываясь в ядовитой улыбке и мотая головой.

- И я должна поверить сейчас, да? И наверно даже извиниться, нет? Что устроила тут на ровном месте? Или ты такой благородный, что в первый раз меня простишь?! - все-таки поворачиваюсь к нему и смотрю в глаза.

Это больно, горло словно стальным обручем схватывает. Губы начинают дрожать.

- Должна поверить, да. Потому что я говорю правду. И потому что меня твое недоверие задевает, - отзывается Тимур, - У тебя нет оснований мне не верить.

- Почему же? Ты уже один раз меня обманул!

- Когда? - выгибает бровь.

- В доме Жиренко. Обманул, использовал...

Тимур качает головой, криво улыбаясь. Трет лоб, длинно выдыхая.

- Это совсем. Совсем не то, Марина. Сейчас я предельно честен с тобой. Забудь вообще о Жиренко. Там ты другая была. Я.

- Ладно, допустим. Почему ты тогда встретился с ней только сейчас?! - решаю его подловить.

- Хотел раньше. Она болела, пневмония, а по телефону...Ты женщина, сама бы ты как отнеслась к тому, что тебя любовник из-за другой бросает по телефону? - Тимур чуть склоняет голову набок, скользя темным взглядом по моему лицу.

- Что, с самого Нового года болела? - фыркаю, - И хочешь сказать, что все это время вы не виделись.

Вижу, как у него желваки перекатываются под скулами. Взгляд становится цепким.

- После Нового года виделись. После интервью - нет, - отвечает глухо.

Я сразу понимаю, что это значит. Внутри обрывается что-то, растекаясь сосущей пустотой.

- И ты с ней спал? - практически утверждаю.

- Перед интервью, после нет. После для меня начались наши отношения.

Молчу, хмуря брови и снова отворачиваясь. Апатия накатывает слабостью. Чувствую, что Тимур говорит правду. Если бы врал - что ему стоило тогда уж и соврать, что у них вообще ничего не было после нашего знакомства. Но он признался. И вроде бы тогда между нами действительно ничего не было, но вдруг хреново так...!!!

- Зачем тогда этот подарок на Новый год? И все...Все остальное...Получается, ты изменял ей со мной...

- Она замужем, мы не хранили верность, Марин. Но это не значит, что я не буду хранить верность тебе. Иди сюда...- неожиданно обхватывает меня и пытается перетащить к себе на колени.

Сопротивляюсь. Не даюсь. С раздраженным вздохом отстает, вперивает горящий взгляд исподлобья.

- Мы познакомились, ты со мной спал, подарил подарок на Новый год и одновременно был с другой, так получается? - загибаю пальцы.