Горькая правда

Глава 22

Глава 22

Стас

Я вылетел от родителей с такой скоростью, что не схватил ключи, которые небрежно бросил около входа, когда пришел. Не могу сейчас вернуться туда. Сажусь на лавочку на детской площадке во дворе, вернее опускаюсь, с поникшей головой. Смотрю на свои окровавленные руки и понимаю, что этого мало. Как я могу вообще оправдаться перед Юлей? Это возможно в принципе? Мне необходимо приехать, извиниться, но разве извинения будут что-то значить? Это всего лишь слова.

Закрываю глаза, откидываясь на спинку лавочки, слушаю как бешено стучит мое сердце, колотиться, будто собирается выпрыгнуть. А я не против, лучше бы он выпрыгнуло и ничего не чувствовало. Пока пытаюсь отдышаться, взять себя в руки, чувствую, что кто-то подсел ко мне рядом. Вернее, знаю по знакомому запаху. Родному запаху. Но сейчас меня от него тошнит.

- Сынок… - говорит отец.

- Лучше не надо, - отрезаю я.

- Держи ключи, - я открываю глаза, и на мою ладонь падают ключи от машины и от дома родителей, - и документы.

Я тупо смотрю на них, замечая обеспокоенный взгляд отца, смотрящего на мои руки. Встаю и иду уверенно к машине, не прощаясь. Но отец идёт за мной, догоняя меня уже садящегося в машину.

- Станислав! - говорит резко, и я обращаю на него свой взгляд полный ненависти и обиды, - не наделай глупостей, - просит мягко.

- Уже наделал, - с горькой усмешкой отвечаю ему.

Вместо того, чтобы вдавить педаль газа в пол, как я хотел сделать секунду назад, я опускаю голову на руль.

- Может поднимемся и поговорим? - предлагает отец мягко.

Я поднимаю взгляд, смотрю на отца и понимаю, что жил в какой-то иллюзии. За последние несколько лет мы с ним сблизились, я советовался с ним в делах бизнеса, рассказывал о друзьях, делился своими мыслями, идеями. Нет, мы не были прямо лучшими друзьями, наши отношения все же были, как у отца и сына, но довольно близкие. Достаточно близкие, что я безоговорочно ему доверял. А сейчас мне это все кажется враньем. Последние семь лет жизни кажутся сплошным враньем.

- Я слышал достаточно. Мне необходимо найти её, - говорю настолько спокойно, насколько могу.

- Кого?

- Юлю! - рявкаю я.

- Не смей! - рычит в ответ отец, а мои глаза наливаются кровью, папа замечает это и говорит мягче, - изменить уже ничего нельзя.

- Ты прав. Прав. Но я попробую. Должен.

Больше не смотрю на отца, но не тороплюсь, медленно выезжаю из двора, желая контролировать теперь каждый свой шаг и не делать не обдуманных поступков.

Я еду к Юле со слабой надеждой на то, что она дома. Купил ей охапку белых нарциссов, остановившись по дороге на каком-то импровизированном рынке бабушек. Скупаю зачем-то все цветы, которые у них есть.

Проникаю в подъезд через консьержа, которая меня уже хорошо знает, ведь я тут бывал так часто в последнее время. Закрываю глаза в лифте, вспоминая с какими эмоциями я поднимался сюда последний раз. Радость? Счастье? Любовь? Сердце кольнуло от последней мысли так сильно, что я ее тут же отбросил, не в силах принять.

Я не слышу привычного шороха после звонка, но упорно стою под закрытой дверью, которую мне никто не открывает. Потому что ее нет. Значит, куда-то уехала. Беру телефон в руки, набирая ее номер, слышу знакомый голос, который сообщает, что абонент вне зоны доступа. А я ведь записал ее номер зачем-то, но ни разу не звонил за все три месяца наших стихийных встреч. Все наши встречи происходили по какой-то немой договоренности. Я ведь ни разу не пришел к Юле, когда я ее не было дома. Как так? Как будто не общаясь, мы чувствовали друг друга.

Она сбежала. Только куда? Я ведь совсем ее не знаю. Не знаю ее подруг. Позвонить Соне? Смешно. Она не станет мне отвечать после всего. Но я знаю, кто мне может помочь найти ее. Если, конечно, захочет со мной вообще разговаривать.

Я срываюсь и еду к Алимовым, понимая, что на часах лишь восемь утра. Надеюсь, они не спят. Должны не спать, ведь у них маленький ребёнок, а маленькие дети встают рано, так ведь?

Бросаю машину около ворот дома Алимовых, вбегая с нарциссами к ним на порог. Меня растерянно встречает Марат, который явно не так давно проснулся. Стоит с чашкой кофе в руке. Марат внимательно рассматривает мой взъерошенный вид, сканируя взглядом.

- Эти цветы мне? - спрашивает Марат с усмешкой.

- Где Лия? – спрашиваю я, не обращая внимания на его смех в голосе.

- То есть ты привез цветы моей жене в восемь утра? – спрашивает Марат уже не добрым голосом.

Я не успеваю ответить, замечая, как Лия спускается со второго этажа, протискиваюсь в дверь, быстро скидывая обувь, пробегаю к ней.

- Привет, - говорит Лия, немного смущаясь.

Чувствую злой взгляд друга на своей спине, и до меня доходит почему он такой. Резко разворачиваюсь, и отвечаю на вопрос Марата.

- Цветы для Юля. Были. Но ее нет дома, - замечаю как мышцы на лице Марата расслабляются.

А про себя думаю, неужели даже мои друзья меня считают настолько подонком, что я могу в наглую приставать к их женам? Становится не по себе, но я перевожу взгляд на Лию. Но сейчас мне нужен ответ на единственный вопрос.

- Лия, скажи мне, где найти Юлю? – спрашиваю, вручая букет нарциссов Лие. Она берет цветы, и проходит на кухню, я плетусь следом, а Марат следует за мной (как же иначе!).

Лия набирает воду в цветы, о чем-то размышляя.

- Зачем она тебе? – спрашивает строго.

- Затем, - не удерживаюсь я.

- Тогда не знаю, - спокойно отвечает, начиная подрезать цветочки перед тем как их поставить в стеклянную вазу, - Юля любит ромашки, лютики, орхидеи, - продолжает говорить невзначай Лия, тихо, но так, чтобы я услышал.

Марат не сводит глаз с нас, переводя взгляд то на меня, то на нее. Он растерян. Значит, Лия ему не рассказала.

- Я…я… - как же сложно признавать свои ошибки. Чудовищные ошибки! - я был не прав.

- В чем? – спрашивает Лия, невинно смотря на меня.

- Во всём.

- Извиниться небось хочешь?

- Хочу.

- Зачем?

Я прикрываю глаза, делая глубокий вздох, чтобы не ответить привычное «затем».

- Можно это останется между мной и Юлей? Я ошибся. Серьезно ошибся. Мне нужно попросить прощение за это.

- И всё?

- И всё.

- Значит, решил совесть свою очистить так? Пришел, нагадил и ушел? Какой молодец, - вижу, что злиться Лия, но понять не могу, что не так, - я не скажу тебе, где Юля.

- Ясно, - я разворачиваюсь и иду к выходу.

Меня окрикивает Марат в тот момент, когда я перешагнул за калинку их дома. Оборачиваюсь и смотрю на друга, выражение лица которого не могу прочитать.

- Стас, Юля у родителей.

- Спасибо, - отвечаю искренне я.

- Надеюсь, я не пожалею, что сообщил тебе.

Сажусь за руль авто, быстро соображая через кого можно пробить адрес родителей Юли, и тут мой взгляд падает на договор, который оставил отец, замечаю подпись отца Юли. Я быстро его перелистываю, нахожу адрес проживания. Надеюсь, они не переехали! Вбиваю в «Навигатор», мне ехать примерно четыре часа, ну что ж. В путь! Как раз будет время подумать, как все исправить.

Чем ближе я к цели, тем неуверенней я себя чувствую. С отцом Юли я виделся несколько раз тогда, поэтому он меня должен узнать. А что если дверь откроет он? Как отреагирует? Навряд ли он будет мне рад. Уже обед, а я ничего не ел с самого утра. Желудок предательски скручивает, но я не обращаю на это внимания.

Я вспоминаю слова Лии о любимых цветах Юли, заезжая по дороге в цветочный. Но там нет ничего подобного, беру тюльпаны, в соседнем с цветочным магазином здании нахожу кондитерскую и покупаю пирог с брусникой и сметанным кремом, хотел торт, но там его не было. Стандартный набор, но сейчас это неважно, мне нужно сказать ей главные слова, как бы она не восприняла мое покаяние, я буду вымаливать прощение столько, сколько потребуется.

Уверенно подхожу к двери, надеясь, что дверь мне откроет она. Жму звонок и замираю. Дверь медленно открывается со скрипом, передо мной предстает женщина пятидесяти лет с голубыми глазами, такими же как у Юли. Значит, мама.

- Добрый день, Оксана Петровна! А Юля дома? – говорю уверено. Имена ее родителей я запомнил еще при прочтении договора.

- Добрый! – отвечает бодро, но с грустью в голосе, - Юля уехала утром.

- Как уехала? – вырывается у меня.

Мать Юли опускает глаза, ничего не отвечая.

- Домой? – уточняю я.

- Домой, - также грустно отвечает она, - а вы кто такой, молодой человек?

- Ст…- обрываюсь на полуслове, понимая, что мое имя ей скажет больше, - стажер на работе у Юли, необходимо кое-какие вопросы было решить. Извините за беспокойство, я пойду, а это возьмите. Вам, - передаю пирог и букет цветов матери Юли.

- Спасибо, - слышу в спину.

Может быть, Лия предупредила ее, что я приеду, и она сбежала утром? Плохо, все очень плохо…