Горький запах хризантем

Хризантемы символизируют верность, благородство, скромность, умиротворение, осень. Цветок неразрывно связывается с совершенством, зрелой привлекательностью, изобилием, долголетием, целомудрием и бесконечным счастьем.

Глава 1

Палящие лучи солнца слегка касались серебристой поверхности воды, и казалось, будто и не было тихого течения у речушки, которая широкой лентой спокойно текла рядом с небольшим поселком. Местами она плавно изгибалась вдоль берега, усеянного мелкими камешками, перемешанными с желтым сырым песком и травой. Лишь только в некоторых местах речка укрывалась с обеих сторон склонившимися ивами. Маленькие жучки и стрекозы садились на поверхность воды и тихо плыли, как бумажные кораблики. На левом берегу возвышались кирпичные двухэтажные дома, а чуть ниже, почти у самой реки, были хаотично разбросаны старые бревенчатые избы и современные частные коттеджи, от которых по невысокому травянистому склону до самой воды вели протоптанные тропинки. Они упирались в деревянный помост, на котором женщины, как в старые времена, полоскали белье, чистили кастрюли и мыли всякую мелочь, а ребятня, сидя на этих помостах, бултыхала ногами в воде. Когда-то давно была здесь деревня с фермами, с хозяйствами, а позже построили двухэтажные дома, школу, небольшой торговый центр, Дом культуры, куда по вечерам жители поселка ходили в кино и на другие мероприятия. Возвели административный корпус и больницу. В некоторых местах речушку можно было перейти вброд, а в некоторых — провалиться в воду, как в бездонную яму. Местные называли ее смешным словом: «Пугирка». Откуда взялось такое название, никто не знал, но оно передавалось из поколения в поколение. Старожилы рассказывали мифическую историю. Будто когда-то в незапамятные времена, в полнолунье, молодая пара плыла по реке на лодке. Влюбленные так увлеклись поцелуями, что никого вокруг себя не замечали. Свет луны скользил по их силуэтам, ветерок рябью гонял воду в реке. Вдруг из воды показалась чья-то большая сильная рука, схватила девушку за талию и вырвала ее из объятий парня, потащив в глубину реки. Страх сковал молодого человека, он онемел и, доплыв до берега, бросился бежать прочь от этого места. Наутро девушку нашли мертвой на берегу. Она лежала бескровная, белая, как снег, а на ее лице виднелась сдержанная, чуть ироничная улыбка. Говорили, что это была ведьма. Парень, увидев ее, не промолвил ни одного слова, а ровно через год умер. Существовали и другие версии этой истории. Никто не знал, правдива ли она. Но название реки связывали со словом «пугать», и это настораживало жителей. Молодежь опасалась ночью сидеть в лодках возле реки и тем более плыть по ней.

На правом берегу поселка виднелся смешанный лес, и чтобы попасть туда, нужно было перейти через небольшой мост. Рядом с лесом располагалось кладбище. На летних каникулах мальчишки, насмотревшись фильмов о неуловимых мстителях, часто пугали девчонок, спрятавшись за крестами или памятниками, и, накинув на себя белые простыни, кричали: «А там мертвые с косами стоят…»

В поселке производили молочную продукцию, которая пользовалась успехом в областных городах. Коровы паслись на лугах, на фермах их доили, а оттуда отправляли молоко на переработку. Завод, где работали почти все местные жители, был построен в стороне от жилых домов.

Июнь был жарким, и возле реки всегда было многолюдно. От воды веяло прохладой, и это придавало воздуху свежесть. Детвора с визгом плескалась на мелководье, валялась в песке, который прилипал к телу, и с радостными криками вновь бросалась в воду, чтобы его смыть. На одном из помостов сидела белокурая девчонка лет четырнадцати. Прищурив глаза от яркого солнца, она наблюдала за детьми.

— Девочка! — услышала она голос за спиной и тут же повернулась.

Перед ней стояла такого же возраста девчушка, босая, в цветастом платьице, подвязанном пояском, с веточкой березы в руках. Темно-русые волосы, собранные в хвостик на макушке, были перевязаны синей ленточкой. Отмахиваясь от назойливого шмеля, она пыталась его прихлопнуть, но тот с непрерывным настойчивым жужжанием кружился возле нее, пытаясь ужалить.

Светловолосая девочка заулыбалась, встала с помоста, подошла ближе к незнакомке и стала махать ладошкой, помогая избавиться от шмеля. Наконец насекомое не выдержало нападения со всех сторон и, остервенело гудя, улетело к воде.

— Фу, — вздохнула незнакомка и бросила ветку на песок. — Давай познакомимся? Меня зовут Милана. А тебя?

— Меня Стася, — робко ответила та.

— Анастасия, значит, — серьезно подтвердила Милана. — Или Настя?

— Да, Анастасия. Но все зовут Стася.

По всему было видно, что Милана — общительная девочка. Лидера выдавал в ней и голос.

— Ну да ладно, — махнула она рукой. — Стася так Стася. Просто непривычно. У меня не было подруг с таким именем.

— Редкое имя, — подтвердила Стася.

— Ты давно здесь живешь?

— Да, с самого рождения.

— А мы неделю назад приехали. Папу назначили главным инженером на завод, а мама у меня доктор.

— Я слышала разговор родителей, что главный инженер ушел на пенсию, а нового еще нет. Значит, его заменит твой папа?

— Выходит, так. Мы жили в городе, а вот теперь будем жить здесь. В этом поселке городского типа.

Ее взгляд скользнул по невысоким домикам, и в голосе послышалась нотка сожаления.

— У меня есть маленькая сестренка, Леночка, ей два года, а я перешла в восьмой класс. А ты?

— Я тоже, — робко ответила Стася. — У меня два брата. Вот сижу и приглядываю за младшим, Лешкой. А вы, наверное, будете жить вон в том доме? — она показала рукой на новые, недавно построенные дома для молодых специалистов, которые были похожи друг на друга, как близнецы. — Там и директор завода живет.

— Да. Мы уже заселились. Я не очень рада, что мы сюда приехали. Но дети не имеют права голоса. Их просто не спрашивают. Взяли, как чемодан, и поставили на другое место.

— А мы живем вон в той избе, — указала рукой Стася на большой деревянный дом, который был совсем рядом с рекой. — В этом доме жили все мои предки, — продолжала она. — Он переходит от одного поколения к другому. Бабушка работала дояркой всю жизнь, дед — механизатором. Ремонтировал тракторы. Семья была большая. Восемь детей было у дедушки с бабушкой. Все поразъехались, а кто уже умер. Один папа никуда не уехал. Он, как дед, механик, а маму недавно повысили на заводе, она теперь технолог, — неожиданно осмелев, с гордостью похвасталась Стася новостью, которой радовалась вся ее семья.

Ее мать, Надежда Ивановна, питавшая слабость к цветам и собакам, была белолицей красавицей с кудрявыми волосами, которые передались дочери. Надежда Ивановна, что бы ни делала в доме — поливала цветы, накрывала на стол, строчила на машинке, — любила напевать. Все это она делала неспешно, с улыбкой, никогда ни на кого не сердясь. В доме все подоконники были заставлены цветами. И у нее были удивительные руки. Любой чахлый отросток вырастал в гигантское дерево. Она жалела бездомных животных и кормила их. Под ногами крутились кошки без хвостов, а во дворе — собаки с перебитыми лапами или хвостами. Когда в комнатах уже не было свободного места для цветов, она их раздаривала соседям. Отец же, Михаил Кузьмич, был не только механиком, но и плотником. Он постоянно что-то обустраивал или ремонтировал в доме. Все дети были приучены к труду и заботе о близких. Стасе приходилось не только смотреть за братом, но и поливать цветы, и кормить всех несчастных зверюшек, когда мать была на работе. И в этот день Стася присматривала за младшим братишкой, который продолжал плескаться в воде.

— Нам с Лешкой обедать пора, — сообщила она Милане. — Пойду вытаскивать его из воды.

— Стася, а давай после обеда встретимся?

— Хорошо. Только мне нужно накормить Лешу и уложить его спать.

— А потом приходи ко мне.

— Милана, я обязательно приду, — улыбнулась Стася, показав, что новое знакомство ей по душе.

Стася вытащила брата из воды, и вскоре они поднялись по тропинке к дому. Милана смотрела им вслед, пока те не скрылись за деревьями.

Летние каникулы пролетают, как один миг. Стася могла выйти из дома только тогда, когда родители приходили с работы. В этот день, вырвавшись из плена домашних дел, она помчалась к новой подруге, ведь ее всегда окружали одни мальчишки, которые приходили к старшему брату и сидели на завалинке возле дома. Ей приходилось общаться с ними. Вечерами возле их дома всегда слышался смех и разговоры. Мальчишки часто играли в ножички, и она мастерски научилась ими владеть. Чертили на земле круг, делили его пополам на двух игроков и ловко втыкали нож в землю. Если он не упадет, отрезали кусочек территории своего соперника. И кто быстрее оставит другого участника игры стоящим на одной ноге, на маленьком клочке земли, тот и победил.

Когда Стася подошла к дому Миланы, ею овладела внезапная робость. Она присела на скамейку и, опустив голову, смотрела на землю, не решаясь войти.

— А ты чего здесь сидишь такая грустная? — услышала она голос женщины, проходящей мимо.

Стася подняла голову и увидела перед собой учительницу физкультуры, которая, заметив ее, остановилась.

— Я не грустная. Познакомилась с новой девочкой, а зайти стесняюсь.

— Знаю, знаю. Видела я новенькую возле дома. Это наш новый инженер приехал с семьей.

— Да, да. Она мне рассказала.

— Звони в дверь. Видишь звонок на воротах? Смелее.

Стася подошла к калитке и позвонила. Через пару минут калитка открылась, и она увидела Милану.

— Здравствуйте, — поприветствовала та учительницу. — Стася, заходи.

Учительница улыбнулась и продолжила путь.

— А кто это? — спросила Милана.

— Это учительница по физре.

— А-а…

Девочки прошли небольшую террасу и вошли в дом. Стася с интересом разглядывала белоснежные стены, потолок, вещи, которые еще были упакованы и лежали на полу.

— Как красиво у вас! А сколько комнат?

— Пошли, я тебе покажу свою комнату. А вообще у нас здесь четыре комнаты, ванна с душем и кухня.

Милана провела Стасю по всем комнатам и пригласила на кухню.

— Я хочу тебя угостить. Будем пить чай с пирожными. Присаживайся.

— А у нас нет ванны и душа. У нас баня.

— Баня тоже хорошо. Мой папа любит баню. Вот только здесь я не знаю, как он будет без нее. Говорит, что баню построит рядом с домом. Илья Родионович, директор комбината, живет недалеко, у него есть баня. Будет пока к нему ходить. Я слышала, что детей у них нет. Живет с женой, и бабулька какая-то там с ними, совсем старенькая.

— Это его мать, — пояснила Стася.

— Понятно. Здесь в поселке, наверное, все про всех знают. В городе не так.

— Да.

Милана налила чай в чашки, на блюдца положила пирожные, рядом чайные ложечки и села за стол напротив Стаси.

Когда они закончили чаепитие, Милана сняла комнатные тапочки, надела кроссовки, и девочки вышли во двор.

— Стася, а у вас есть собака?

— Да. Дворняжка, Лайка. Но к нам еще приходят и другие собаки, и кошки. Мама их любит и кормит.

— Я тоже хочу, чтобы у нас была собака. Папа обещал. И обязательно будет овчарка. Назову ее Верный. Мне кажется, овчарка самая верная собака. Смотрела фильм «Ко мне, Мухтар!»?

— Да, это старый фильм. Даже, кажется, черно-белый.

— Я еще маленькая была, когда его по телику показывали. Мне понравился пес Мухтар. Красивый такой.

— Что будем делать? Куда пойдем? — спросила Стася.

— А пошли на речку! Я и купальник надела. Может, искупаемся. Жарко что-то стало на улице. Потом родители придут с работы, сестренку заберут из садика и заставят меня с ней нянчиться, пока мама ужин приготовит.

— Я плавать не умею. И купальника у меня нет.

— Жаль. Если возвращаться, потеряем время. А плавать я тебя научу потом, когда времени больше будет. А сейчас посидишь на берегу, а может, на мели походишь. Я поплаваю немного. Только пошли туда, где никого нет.

— Хорошо. Я знаю место. Там мальчишки все время купаются. Думаю, сейчас там никого нет.

Они пошли по невысокому береговому склону, заросшему старыми ивами. Протоптанная тропинка вела их через кусты можжевельника к месту, где обычно купались взрослые ребята и те, кто умел плавать.

— Стась, я ведь в детстве спортивной гимнастикой занималась, — вдруг решила рассказать Милана новой подруге о своих достижениях в спорте. — И результаты неплохие были. Первое место по городу занимала.

— Ничего себе, — с восхищением посмотрела на нее Стася.

— Когда родители решили уехать, тренер расстроилась. Наверное, делала на меня ставку в будущем. С грустью провожала меня. А ведь мне очень нравилось заниматься спортивной гимнастикой. Я думала, здесь продолжу, но узнала, что в поселке пока нет спортивной школы. Хочешь, покажу тебе несколько элементов из вольных упражнений?

— Хочу.

Они остановились на лужайке среди кустов. Милана осмотрелась и, убедившись, что никого кроме них нет, скинула кроссовки и, пробежав по зеленой траве, сделала сальто, несколько раз переходя на мостик.

— Здорово! Красиво! — завороженно смотрела Стася.

— Это еще что! Если бы были здесь брусья, бревно, я бы тебе показала много упражнений. Ладно, бежим к реке.

Это местечко в реке называется Гребля, — знакомила ее с достопримечательностями Стася.

Милана засмеялась.

— Интересные названия: Пугирка, теперь Гребля. Одна речка, а два названия. Легенду про Пугирку слышала, а вот почему назвали это место Гребля, не знаю.

— Наверное, в этом месте кто-то грёб, грёб и утонул, — хихикнула Стася, придумывая на ходу новую легенду. Здесь же очень глубоко.

— Точно. Я не подумала. Логично.

Милана сняла платье. Бросила его на траву и побежала к берегу.

— Милана, осторожно! Там глубоко! — крикнула ей вслед Стася. — Здесь купаются только взрослые парни, которые умеют плавать.

— Так я же тоже умею! — весело ответила Милана и бросилась в воду.

Она поплыла к другому берегу, а Стася с тревогой смотрела ей вслед.

— Хоть бы доплыла! — думала она. И как только та ступила ногами на песок другого берега, облегченно вздохнула.

Милана махала ей руками и кричала:

— Я одолела это расстояние! Ура! Сейчас поплыву назад!

Вдруг Милана увидела, что к Стасе подошли какие-то ребята и о чем-то стали с ней разговаривать.

Подумав, что они сейчас обидят Стасю, она бросилась в воду и поплыла кролем, чтобы быстрее добраться до берега. Когда вышла из воды, то услышала:

— Это кто тут появился в наших местах? Что за краля такая? — насмешливо улыбаясь, подошел к ней один из ребят лет пятнадцати.

— Чего уставился? — смело парировала Милана, поднимая платье с травы.

— Ленька, отойди от нее. А то сейчас глаза тебе выцарапает. Посмотри, как приготовилась к прыжку. Как пантера, — предупреждал его друг, в упор глядя на Милану.

— Ребята, перестаньте. Милана недавно приехала в наш поселок и никого еще здесь не знает, — вступилась Стася, знакомая с ребятами.

— Так, значит, ее зовут Милана, — почесал затылок Ленька, дерзко бравируя превосходством в этой компании.

Милана натянула платье на мокрый купальник, взяла в руки кроссовки и, посмотрев на Стасю, сказала:

— Пошли, Стася.

— Давайте, улепетывайте отсюда. Нечего вам тут делать. Это место не для вас! — крикнул им вслед Ленька. — Стаська, а твоя подружка не знала, что здесь в воде много нор с раками? Они своими клещами и порезать могут. Мы как раз пришли их ловить.

— Стася, это правда? — насторожилась Милана.

— Да, я не успела тебе сказать. Ты же сразу нырнула в воду и поплыла. Здесь мой брат с другими мальчишками целыми ведрами их вытаскивают из нор. Потом варят. Очень вкусно.

— Слава Богу, что меня не укусил ни один рак! Я бы с ума сошла от страха.

— Ленька самый задиристый в поселке. Его все знают. Девчонки избегают его, всем хамит. Ты не обращай на него внимания.

— Противный, — презрительно сморщилась Милана.

— Он мне тоже не нравится.

Глава 2

Лето промчалось как одно мгновение. Каникулы остались позади. Осень была по-настоящему золотой и радовала взрослых и детей теплой и даже иногда жаркой погодой. Девочки могли идти в школу в одних платьицах, а мальчики — только в рубашках. По дороге мальчишки часто трясли деревья, чтобы разноцветные листья, готовые упасть на землю, осыпали стоящих под деревьями девчонок. Девочки собирали их, делали разноцветные букеты, фотографировали незабываемые моменты осени. Иногда, хохоча от восторга, просто валялись на сухом разноцветном ковре. Только в детские годы можно испытать такое блаженство: портфели разбросаны в разные стороны, и ничто не мешает беспричинному счастью.

Стася и Милана за лето стали неразлучными подругами. В школу шли вместе, ждали друг друга после школы. Стася училась в восьмом «А», а Милана — в «Б» классе.

На уроках физкультуры, когда четверть была посвящена гимнастике, Милана была настоящей звездой среди учеников. Учительница всегда поручала ей демонстрировать перед одноклассниками разные гимнастические упражнения. Девочка делала все предельно образцово: на брусьях, бревне, коне, акробатические задания в вольном стиле. А вот когда начинался баскетбол, тут она сходила с пьедестала, и ее сменяли другие ученики, лучшие в этой игре. Любимыми видами спорта для нее были плавание и гимнастика. Однако бассейна, где она могла бы показать свое мастерство, в школе не было.

Вечерами подруги встречались реже. День становился короче, и поселок рано погружался в темноту. Фонари на столбах горели тускло, да и было их на улицах очень мало.

Однажды в пятницу, после работы, родители Миланы ушли в клуб на вечерний сеанс. Их отсутствие должно было продлиться около двух часов. Милана осталась с сестренкой, которая в десять часов уже уснула. На улице было очень темно. Перед их домом неярко горел один фонарь, ещё несколько светилось где-то вдали, выхватывая из темноты небольшой кусочек дороги. Милана включила на кухне свет и сидела у окна с закрытыми занавесками, ожидая родителей. Она прислушивалась к каждому шороху. Иногда ее взгляд устремлялся из кухни в коридор на закрытые двери в комнатах, на обеденный стол и самовар, который как раритет стоял на маленькой тумбочке, украшая интерьер кухни. Она первый раз осталась одна в такое позднее время, и ее нет-нет да и охватывал необъяснимый страх. Милана встала, на цыпочках подошла к входной двери, прислушалась. И вдруг ей показалось, что за дверью кто-то ходит. Милана испуганно отпрянула от двери, присела на стул и вся съежилась. По телу пробежала мелкая дрожь. Зловещая тишина все больше окутывала ее. В какой-то миг ей послышались более громкие шаги, но уже за окном. Вдалеке захлебывались от лая собаки. Через некоторое время девочка опять услышала шорох за дверью. Сердце ее колотилось от страха.

— Мамочка, папочка, скорее приходите, — шептала она, спрятавшись в другой комнате возле кроватки сестренки. Шаркающие шаги за дверью то совсем затихали вдалеке, то вновь приближались. Милана затаила дыхание и сидела не двигаясь. Когда ей показалось, что все смолкло, она неслышно вышла из комнаты и подошла еще раз к двери. Но тут же отскочила. Перед ее носом ручка двери стала дергаться, и так повторилось несколько раз. Ужас охватил девочку и, чтобы не закричать, она закрыла ладошкой рот. В панике опять вернулась к кроватке сестренки. Примерно через полчаса, которые показались ей вечностью, Милана услышала голоса матери и отца. Они закрывали калитку на засов и что-то бурно обсуждали. Милана хотела им крикнуть, чтобы они не подходили к двери, что там кто-то есть, но родители уже открывали дверь. Дочь кинулась к ним навстречу и крепко прижалась к матери.

— Что случилось, доченька?

— Мама, кто-то рвался к нам в дом. Я так испугалась!

— Слава, выйди во двор, посмотри! — сразу попросила женщина мужа.

Отец открыл дверь, включил по периметру дома свет, обошел вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Он еще раз осмотрелся, прислушался, но вокруг была тишина. Вошел в дом и закрыл дверь на ключ.

— Дочка, может, тебе показалось?

— Нет, папа, не показалось.

— Нужно срочно покупать собаку, — твердо сказал он.

— Папа, я давно тебя об этом прошу, — с обидой посмотрела на него девочка.

— Хорошо, дочь. Обязательно купим овчарку. Ну, если кто-то и забрел во двор, то уже ушел.

— На вечерний сеанс мы больше не пойдем, — категорично заявила мать. — Никогда не оставлю вечером детей одних.

— Ладно, пойдемте укладываться спать. Уже поздно, — скомандовал отец.

Мать проводила дочь до постели и, погладив ее по голове, сказала:

— Спи, не волнуйся. Мы уже дома. Леночка не просыпалась?

— Нет. Я боялась, что она проснется и начнет плакать.

— Спокойной ночи, дорогая.

Поцеловав дочь, мать вышла из комнаты детей.

Утром к ним заглянул сосед, директор завода Илья Родионович. Он пришел пригласить Вячеслава Михайловича в субботний день в баню. Мужчины сели на лавочку во дворе, и сосед заметил, что хозяин дома сначала внимательно осмотрелся, а затем начал что-то искать, опустив глаза.

— Михалыч, чего в землю уткнулся? — решил поинтересоваться Илья Родионович, глядя на такое странное поведение соседа.

— Да вот смотрю… Надеюсь, увидеть какие-нибудь следы ночного пришельца…

— Чьи следы? — встревожился сосед.

— Кто-то ночью заходил к нам.

— Как это? — удивился Илья Родионович.

— Вчера с женой ходили в кино на самый поздний, последний сеанс, а дети одни остались. Так ночью старшую дочку кто-то до смерти напугал.

— Ничего себе!.. Во странные дела!..

— Вот и я так думаю, — сказала, выходя из дома, Зоя Дмитриевна. — Что-то неладное творится в поселке по ночам.

— Ладно, разберемся позже. Пошли в дом, — пригласил соседа Вячеслав Михайлович.

— Кто же это мог быть? — все еще любопытствовал Илья Родионович.

Мужчины еще раз обошли вокруг дома, вышли за ворота, но нигде не было никаких следов ночного пришельца.

— Нечистая сила какая-то, — озвучивала свои мысли Зоя Дмитриевна, следуя за ними. Мужчины еще раз заглянули в пристройку, где лежали строительные материалы, но ничего подозрительного не обнаружили.

— Успокойся, Зоя. Может, пьяница какой заблудился. Перепутал дома, да и уснул в нашей пристройке. Она всегда у нас открыта, — успокаивал жену Вячеслав Михайлович.

— Вот именно, открыта.

— А утром, когда услышал разговоры, испугался, выскочил и убежал, — размышлял сосед.

— Где он мог уснуть там? — пожимал плечами Вячеслав Михайлович. — На досках, что ли?

— А пьяному — хоть где. Где упал, там и родина, — продолжал развивать свою версию Илья Родионович. — Но только вот что я думаю. Тут что-то не так. Нет у нас по соседству пьяниц, чтобы вот так спокойно зайти в чужой дом. А детей, и правда, не оставляйте одних. Дочь у вас уже не маленькая, конечно, но тут любая взрослая женщина испугалась бы. Нужно нашей администрации подумать над освещением улиц. И участковому надо сказать, чтобы присмотрелся к подозрительным людям, живущим в поселке. В понедельник займусь этими вопросами. Мы тут на отшибе. Мало ли что. Воры ведь тоже никуда не пропали.

— Дай Бог, чтобы были просто воры. А вдруг маньяк какой? — с волнением посмотрела на мужа Зоя Дмитриевна.

— Все, все, забыли и успокоились все. У страха глаза велики, — Вячеслав Михайлович постарался закрыть неприятную тему.

Все зашли в дом, где ещё спали дети. Хозяйка приготовила кофе. После завтрака Илья Родионович и Вячеслав Михайлович пошли топить баню.

Выходные пролетели незаметно. Милана, идя в школу, до которой от нее было метров триста, обычно останавливалась возле дома Стаси и ждала ее. По дороге девочки могли поговорить обо всем, что хотели. В классе у Миланы появились приятельницы, но Стася была для нее самой лучшей и преданной подругой. Свои секреты она могла доверить только ей, зная, что Стася не будет ни с кем их обсуждать.

В классе Милана обращала на себя внимание безупречной внешностью и отличными оценками. Мальчишки с интересом поглядывали на нее, ждали ее расположения и хотели бы с ней подружиться. Сама же она ни к кому не проявляла особого интереса. Мальчишки часто приходили к братьям Стаси, зная, что там вскоре может появиться Милана, и надеясь как-то проявить себя перед ней. Иногда подружки прятались в саду за густой листвой и подслушивали их разговоры. Всем тогда было по четырнадцать-пятнадцать лет…

Время пролетело незаметно, и девочки уже заканчивали десятый класс. Хотя они и были ровесницами, Милана повзрослела быстрее, чем Стася. Она часто рассказывала подруге о книгах, которые вечерами читала запоем, и о парнях, которым она нравилась. Стася же никем не была увлечена. Больше всего ее интересовали исторические книги о путешествиях. А Милане уже в восьмом классе очень понравился десятиклассник. Звали его Михаил. Он жил на другом краю поселка и заметно отличался от всех местных ребят, которые нередко вели себя развязно. Всегда спокойный и молчаливый, Михаил был редким гостем в молодежных компаниях. Если он и приходил в клуб, то скромно поглядывал на Милану, которая любила танцевать и не пропускала ни одной дискотеки. Он не участвовал в ребяческих разборках, не приглашал девчонок на танец, неожиданно появлялся в клубе и так же неожиданно уходил. Красивый парень привлекал внимание девчонок таким загадочным поведением. Старшеклассницы мечтали с ним подружиться и тайно влюблялись. Милана тоже не осталась равнодушной к его обаянию, часто думала о нем. А его осторожные взгляды волновали ее и лишали покоя. Окончив школу, Михаил поступил в институт и редко приезжал в поселок. На дискотеках уже совсем не появлялся и, по слухам, много работал дома, стараясь помочь родителям по хозяйству.

Милана с нетерпением ждала, когда он приедет на каникулы. Но он не появлялся. Лишь спустя два года она увидела его на дискотеке. Возмужавшего высокого брюнета с карими глазами и стройной фигурой невозможно было не заметить. Он прошелся по залу, поговорил с одним из диск-жокеев, обвел взглядом публику и, вопросительно задержав взгляд на Милане, улыбнулся ей. От растерянности она не успела ответить ему улыбкой. Он как ни в чем не бывало направился к выходу. Милана, не шелохнувшись, смотрела ему вслед, пока он не скрылся за танцующими. Возвращаясь домой, она всю дорогу со счастливым трепетом вспоминала то, что произошло в этот вечер.

Стася знала все тайные мысли подруги, и пока Михаил был в поселке, старалась чаще встречаться с Миланой, чтобы прогуляться с ней по той улице, где жил Михаил, и попытаться увидеть его. Но они ни разу с ним так и не столкнулись.

Подруги вскоре сдали школьные экзамены и начали готовиться к выпускному вечеру.

Был теплый летний день, когда Милана шла в поликлинику к матери. Торопливо шагая по коридору, она обратила внимание на посетителей, пришедших на прием к терапевту. Вдруг девушка резко замедлила шаг и остановилась. Она увидела Михаила, который сидел рядом с пожилым мужчиной, обняв его одной рукой за худощавые плечи и глядя ему в лицо.

— Михаил? — невольно вырвалось у нее. — Здравствуйте! Что-то случилось?

— Здравствуй, Милана. Привел отца. Он серьезно болен, и ему сейчас стало плохо. Ждем своей очереди к врачу.

— Подожди! Сегодня принимает моя мама.

Она решительно открыла дверь кабинета и, не обращая внимания на женщину, которая была у матери на приеме, выпалила:

— Мама, там возле кабинета мужчина, его привел сын. Ему очень плохо. Прими его, — Милана посмотрела на сидящую напротив матери женщину. — Простите, пожалуйста, но нужна срочная помощь.

Женщина понимающе кивнула и пересела на другой стул.

Зоя Дмитриевна вскочила с места и, коротко взглянув на дочь, стремительно направилась в коридор. Милана поспешила за ней.

— Кому здесь плохо?

— Вот этому мужчине, — указала Милана на отца Михаила.

— Заходите.

Михаил помог отцу встать, взял под руку и завел в кабинет. Зоя Дмитриевна вежливо обратилась к пациентке:

— Клавдия Захаровна, извините. Подождите, пожалуйста, в коридоре.

Женщина без возражений вышла. Милана последовала за ней и села на место Михаила.

— Девушка, а что случилось с мужчиной?

— Когда они выйдут, узнаем.

— Поняла, — сочувственно промолвила женщина и замолчала.

Через несколько минут в коридоре появились два медицинских работника с носилками. Милана поняла, что мать вызвала скорую помощь. Они зашли в кабинет и через пару минут вынесли отца Михаила на носилках.

— Миша, что случилось? — с тревогой спросила Милана.

— Инфаркт. Я с ним, — торопливо пошел он следом за работниками скорой.

— Я с тобой, — вырвалось у Миланы.

Первое время она, не задумываясь, шла рядом с Михаилом. Но когда тот сел в скорую, Милана как будто очнулась и отпрянула от машины. Скорая включила сирену и рванула с места. Милана смотрела ей вслед, пока та не скрылась из глаз.

Когда она вернулась в кабинет, Зоя Дмитриевна уже освободилась и сидела в глубокой задумчивости. Милана присела на стул напротив нее.

— Теперь ты объяснишь мне все? — спросила ее мать.

— А что объяснять? Я шла к тебе и увидела Михаила… А дальше ты знаешь.

— Я понимаю, что ты не осталась равнодушной к больному человеку и постаралась ему помочь. Но меня интересует, кто такой Михаил.

— Парень.

— Я вижу, что не девушка. Ты с ним дружишь? — строго посмотрела Зоя Дмитриевна на дочь.

— Нет, — спокойно ответила Милана. — Но хотела бы. Он мне нравится.

— Доченька, сейчас не время. Ты окончила десятый класс, нужно готовиться к поступлению. Кстати, ты уже определилась с вузом?

— Мама, почему ты говоришь, что не время. Мне уже шестнадцать, осенью будет семнадцать.

— Девочка моя, рано, рано… Любовь — она такая коварная… Может поломать будущее. Вдруг…

— Мама, я выучусь, а потом уже буду думать о замужестве. И никаких «вдруг». Я буду, как ты, врачом. Только не запрещай мне любить.

— Все так говорят. Любовь — это омут. Подожди, успеешь…

— Я все понимаю. Не хочу, чтобы ты переживала за меня. Но нельзя ведь по приказу перестать любить…

— Да, доченька, да. И я вижу, что ты увлеклась. Он очень красивый мальчик, и я понимаю…

— Я думаю, что и я ему нравлюсь, — опустила глаза Милана.

— Так ты еще с ним не дружишь? — обрадовалась мать.

— Нет, мамочка. Он пока не пытается познакомиться со мной поближе. Только загадочно смотрит. А я жду.

— Ты не можешь не нравиться! Вот я и боюсь, что выскочишь замуж без образования. Пойдут дети. И что дальше? Господи, помоги, — взмолилась мать, видя, что у дочери серьезные намерения. — Ты ведь его совсем не знаешь. Такие красавцы… они… как тебе сказать… изменники… Добьются своего и в «кусты». А у тебя еще в жизни все впереди. Институт, работа…

Зоя Дмитриевна подошла к дочери, обняла ее за плечи и мягко сказала:

— Я видела, как ты смотрела на него. Ты вся светилась. Может, он хороший парень, но ты еще не встречала других. Должен быть выбор.

Женщина старалась убедить дочь и в то же время не оттолкнуть ее, не потерять доверие, существовавшее между ними. Зою Дмитриевну пугала мысль, что если поступить слишком строго, то дочь замкнется и не будет делиться с ней своими чувствами.

— Он уже учится в строительном институте на втором курсе.

— Вот видишь, он еще совсем молод, и ему тоже нужно учиться и определиться в жизни.

— Не беспокойся. Ведь я еще с ним не дружу. Просто все девчонки мечтают о нем, а он все время смотрит на меня.

— Вот ты и решила всем доказать, что ты лучше всех! Я же знаю твой характер. Это не влюбленность, а высокомерие.

— Не знаю.

— Пошли домой. У меня закончился рабочий день.

— Мама, а с его папой будет все в порядке?

— Помощь оказана вовремя. Полежит в стационаре, пройдет курс лечения, и все будет хорошо.

— Я буду поступать в медицинский, — твердо объявила матери Милана.

— Вот и чудесно. Пошли. Нужно приготовить ужин, пока не вернулся папа.

Глава 3

Прошло три дня. У Михаила начиналась сессия, и он собирался уезжать. Отца он навещал каждый день и однажды, возвращаясь из больницы, увидел Стасю.

— Стася, как хорошо, что я тебя встретил! Хочу попросить тебя об одной услуге.

— Какой? — с любопытством спросила девушка.

— Я скоро уеду. Хотел поблагодарить Милану за ее участие в спасении моего отца. У него стало плохо с сердцем, мы пошли в поликлинику, и Милана попросила свою мать принять его без очереди. Если бы не она, то я даже представить не могу, что могло бы случиться.

— Да ты что? Я всегда говорила ей, что она должна быть доктором.

— Я тоже так думаю.

Стася была немного озадачена. Милана ещё не успела рассказать ей эту историю. Что, впрочем, было неудивительно. Милана в последнее время почти не выходила из дома — готовилась к поступлению.

— Она уже решила, куда будет поступать? — поинтересовался Михаил.

— Да все мечется между медицинским и юридическим. Но теперь я уверена, что пойдет в медицинский.

— Стася, дай, пожалуйста, ее номер телефона.

— Да, конечно. Записывай.

Она достала свой мобильник и продиктовала Михаилу номер Миланы.

— Век буду благодарен!

— Ой уж, век! Забудешь завтра же, — с улыбкой сказала Стася.

— Да, кстати, а ты куда решила поступать?

— Я буду журналистом.

— Здорово! Удачи тебе. Пока.

— Пока, — посмотрела ему вслед Стася, заметив, как быстро парень зашагал к своему дому.

— Ох уж эта любовь… — вздохнула Стася, которая пока еще не была знакома с такими чувствами, и направилась в Дом культуры.

Михаил, сильно волнуясь, набрал номер Миланы, ещё не доходя до дома.

— Милана, здравствуй! — старался приветствовать он девушку бодрым голосом.

— Здравствуй, — негромко ответила она.

— Это я, Михаил.

Молчание.

— Алло, Милана! Ты меня слышишь?

— Да, слышу, — нерешительно проговорила девушка.

— Милана, я скоро уезжаю. Очень хочу тебя увидеть. Ты сможешь выйти?

— Сейчас? — спросила Милана, и ее сердечко учащенно забилось.

— Нет, немного позже. Я позвоню тебе. Я был у отца. А сейчас бегу домой. Мама ждет меня, волнуется.

— Кто тебе дал мой номер телефона?

— Твоя подруга Стася.

— А-а.

— Тогда до встречи?

— До встречи.

Милана отложила учебники, начала взволнованно ходить по комнате, взглянула в окно, а затем с тревогой бросилась к зеркалу.

— Господи, на кого я похожа!.. А если он сейчас позвонит?! Срочно нужно приводить себя в порядок, — подумала она вслух и начала лихорадочно собираться. Наскоро причесалась и завязала хвостик. Девушка никак не могла придумать, как одеться. Ей хотелось выглядеть красиво, но она боялась, что нарядное платье будет неуместным на этой встрече. — Кроме того, для чего мне наряжаться? — думала Милана. — Может, это вовсе не свидание? И Михаил хочет просто поговорить со мной? А может, мне вообще померещился его звонок? — Она торопливо схватила телефон, открыла входящие и, убедившись, что звонок действительно был, расхохоталась над своим испугом. — Как долго ты будешь обманывать себя, Милана? — иронично обратилась она к самой себе. — Буду прихорашиваться для Него!

Решив, наконец, что джинсы и футболка будут самым подходящим нарядом, села в кресло, положила рядом телефон и стала нетерпеливо смотреть на него. Родителей дома не было. Время было вечернее.

— Отец всегда задерживается на работе, а мама зайдет в садик за сестрой, — размышляла Милана. — Нужно уйти, пока их нет.

Но вдруг ее осенило:

— Нас же увидят на улице… Столько знакомых. Обязательно кто-нибудь встретится, и весь поселок будет знать, что я гуляю с Мишей. Узнают мама и папа. Нужно как-то избежать ненужных разговоров… Ну почему он не звонит? — мелькали в ее голове лихорадочные мысли.

И только Милана подумала об этом, как прозвучал звонок. Она мгновенно схватила телефон.

— Милана, — раздался в трубке голос Михаила. — Я готов встретиться с тобой.

— Миша, я тоже готова, но, понимаешь, я не хотела бы, чтобы нас видели вместе. Пойдут всякие разговоры… Может, мы попозже встретимся, когда стемнеет?

— Я согласен. Назначай время и место.

— М-м-м, давай ночью. На реке. Ровно в двенадцать.

— Ого! Как же ты уйдешь из дома ночью?

— Я что-нибудь придумаю.

— Однако, Милана, ты отчаянная девушка! Не ожидал. Хорошо. Я буду тебя ждать на реке, напротив Стасиного дома.

— Согласна.

К большому удивлению матери, которая привыкла, что дочь сидит до поздней ночи и готовится к экзаменам, Милана легла спать в десять часов. Девушка лежала в кровати и ждала, когда в доме все уснут. Около двенадцати часов она натянула джинсы и футболку, взяла в руки кроссовки и тихо открыла заранее снятое со щеколды окно. Девушка осторожно выскользнула на улицу, стараясь не издать ни единого шороха. Через мгновение Милана, забыв надеть кроссовки, босиком мчалась к реке, почти не чувствуя боли от грубых камешков гравия, попадавшихся на дорожке. Михаил ждал ее на берегу, сидя на перевернутой лодке. Увидев его, девушка приостановилась, перевела дыхание, быстро стряхнула со ступней песок и прилипшую траву, надела, наконец, кроссовки и негромко, будто боясь кого-то разбудить, произнесла:

— Миша, я пришла.

Он оглянулся, встал и приблизился к ней. Они смотрели друг на друга и молчали.

— Милана… — проговорил Михаил.

— Да, Миша…

— Ты такая красивая… Я не могу поверить, что ты рядом…

— Я рядом…

— Ты рядом…

— Да…

— Давай присядем.

Они сели на край лодки и в неловком молчании стали смотреть на тихую речку, где плескались и выныривали мальки, от чего на воде виднелась сверкающая серебром рябь. Михаил повернулся к Милане, улыбнулся, а она, как завороженная, смотрела на него, не отрывая глаз. При лунном свете он казался ей еще красивее.

— Тебе не холодно? — спросил он.

— Прохладно.

Ночь была довольно теплой, но от волнения Милана почувствовала озноб. Михаил снял пиджак, накинул ей на плечи и одной рукой обнял ее.

— Теперь лучше?

— Да.

— Милана, я хотел тебя поблагодарить. Ведь если бы не ты, мой отец мог бы умереть.

— Ну что ты… Просто не нужно было сидеть столько времени в очереди, когда ты знаешь, что ему было плохо. Иногда время играет большую роль.

— Я это понял, как только твоя мать оказала ему первую помощь. А тебе бы врачом быть.

— Так я и буду поступать в медицинский. И обязательно стану врачом. И именно кардиологом.

— Правильное решение. Из тебя получится хороший доктор.

— Ты так думаешь?

— Уверен. Но я о другом… Ты мне давно очень нравишься, но я не находил повода назначить тебе свидание… Ты такая красивая!.. У меня еще не было девушки.

— У меня тоже. Ой… Не было парня, конечно, — засмеялась Милана.

— Ты смелая. Я видел, как ты переплываешь реку. Не каждый мальчишка решится, а ты…

— Ты следил за мной?

— Нет, случайно увидел… Прости…

— Ерунда! Я хорошо плаваю, — махнула она рукой. А вообще-то я трусиха.

— А мне показалось, что нет ничего такого, чего бы ты боялась. К примеру, сегодняшняя встреча в двенадцать ночи.

— Миша, а ты тоже ушел украдкой из дома?

— Да. Дождался, когда все улягутся. Никому ничего не сказал.

— А я вылезла через окно. Если мама узнает, то мне здорово попадет.

— А как будешь возвращаться?

— Тем же путем.

— Вот видишь, решительная…

— Или безрассудная. А может, это вообще что-то другое. — Милана опустила голову и старалась не смотреть на Михаила.

— И что же может заставить девушку поступать так безрассудно?

— Не знаю, — ответила Милана, хотя прекрасно осознавала причину своего поступка.

— И все-таки ты смелая. Очень смелая, — повторил еще раз Михаил.

— Нет, нет, нет. Я трусиха. А ты слышал историю про ведьму? — решила переключиться на другую тему Милана. — Старожилы рассказывали.

— Да, слышал. Все вроде бы случилось на этой реке. Но думаю, это просто глупая старая легенда.

— А мне кажется, что нет, — возразила Милана, настороженно посмотрев в сторону реки.

Они поднялись с лодки и подошли к краю воды. Миша бережно обнял ее, повернул к себе и прикоснулся губами к ее губам. Милана закрыла глаза. Она чувствовала невероятный стыд, но прикосновение его губ было необычайно приятным.

Милане мешало постоянное чувство, что за ними кто-то с осуждением наблюдает. Лицо ее горело. — Господи, хорошо, что сейчас ночь, и он не может меня хорошо рассмотреть, — думала она. Когда-то ей было интересно, каково это — целоваться. В романах она читала, что это необыкновенное чувство, и в тайных мыслях представляла свой первый поцелуй. Но в действительности ощущения оказались гораздо более сильными. Сердце Миланы выпрыгивало из груди, кровь стучала в висках, а Михаил все еще не отпускал ее из своих объятий. Наконец он медленно отстранился. Лунный свет упал на его лицо, и, взглянув на него, Милана неожиданно развернулась и стремглав побежала в сторону дома. Михаил лишь успел растерянно крикнуть ей вслед:

— Милана! Я провожу!

Но она уже скрылась в ночной темноте.

Жгучий стыд преследовал Милану до самого дома. Она, волнуясь, залезла в открытое окно, попыталась закрыть его за собой, как вдруг услышала голос матери:

— Милана, у тебя все в порядке?

— Да, мама, я просто открыла форточку. Что-то жарко стало.

— Наоборот, в доме прохладно. Не заболела ли ты?

Девушка только успела стянуть джинсы и нырнуть под одеяло, как мать открыла дверь. Не включая свет, она тихо вошла в комнату, прикоснулась ко лбу Миланы и еще раз шепотом спросила:

— Ты в порядке?

Та молча кивнула. Зоя Дмитриевна, убедившись, что жара у дочери нет, вышла из комнаты. Милана сняла футболку, бросила ее на стул и укрылась одеялом.

После неожиданного бегства Миланы, Михаил медленно шел домой. Он не мог понять, что же случилось с ней: «Может, я чем-то обидел ее? — переживал он. — Или ей что-то не понравилось? Как я завтра взгляну на нее?» Нежные чувства к этой девушке, которые он пытался скрыть от самого себя, волной захлестнули его душу.

Михаил рос в строгости. С девушками встречался редко, да и то если они сами приглашали его на ужин или в кино. Он соглашался, но интересных тем для общения не находилось, и никогда у него не появлялось желания продолжать отношения. Среди своих однокурсниц, многие из которых были не прочь произвести впечатление на красивого парня, он прослыл холодным и неприступным, но его это совершенно не тревожило. С Миланой же все было по-другому. Она была естественной и искренней. Ему понравилось целовать ее, держать в своих объятиях и прикасаться губами к ее губам. Такие чувства для Михаила были новыми, необычными и потому беспокойными. Мысли о Милане преследовали его. Он испытывал горячее желание встретиться с ней ещё раз.

Глава 4

Назавтра, субботним утром Милана проснулась с чувством вины перед родителями, хотя ночное приключение никем не было замечено. Ей ужасно хотелось рассказать Стасе о своем первом свидании. В этот день она старалась во всем угодить матери, зная, что та будет заставлять ее готовиться к экзаменам и не разрешит отлучиться из дома. Зоя Дмитриевна была всегда неумолима, когда решались важные дела. А в воскресенье Михаил должен был уехать.

— Милана, пора сесть за учебники, — сказала мать после того, как дочь вымыла пол. — У тебя все готово к выпускному?

— Да, платье висит, туфли стоят. Больше ничего и не нужно.

— Завтра получишь аттестат. Даже не верится, что моя дочь выросла.

— Мама, можно я на часок сбегаю к Стасе?

— У твоей Стаси нет экзаменов?

— Есть.

— Вот и готовьтесь! Успеете погулять! Если так относиться к подготовке, то не поступишь. И что тогда будешь делать? Замуж выйдешь? Нет, я этого не допущу.

— Я поступлю. Обязательно поступлю. И замуж я рано не выйду.

Она подбежала к матери и чмокнула ее в щеку.

— Ох, и подлиза ты!

— Мамочка, пожалуйста… — умоляла Милана.

— Ладно, иди уж. Но не долго. Часок.

После обеда Милана со всех ног помчалась к Стасе.

Когда она подошла к дому подруги, то заметила открытое окно, через которое слышался звук швейной машинки. Ей захотелось заглянуть в дом, но рост не позволял это сделать. Увидев на земле длинную ветку, девушка подняла ее с земли, отряхнула и отодвинула ей штору. Стася сосредоточенно строчила, и только когда солнечный лучик скользнул по ее лицу, зажмурилась, а потом взглянула на шевелящуюся занавеску. Стася подскочила, выглянула наружу и увидела стоящую под окном Милану, которая, прищурив левый глаз, махала веткой и улыбалась.

— Милана… Ты чего? — спросила она и поправила штору.

— Стася, — таинственно произнесла подруга. — Выйди на улицу.

Стася бросила шить и мигом выбежала из дома.

— Что случилось? Ты какая-то загадочная сегодня.

— Представляешь, я вчера поцеловалась с Мишей, — прошептала Милана ей на ухо.

— Да ты что? — расширила глаза и прикрыла рот ладошкой Стася.

— Да. Мне почему-то так стыдно! Я места себе не нахожу. Как я теперь посмотрю на него?

— Подожди чуть-чуть. Я дострочу подол платья. Завтра же выпускной, а оно мне длинное.

— Хорошо. Только быстро. У меня всего час.

— Ох уж Зоя Дмитриевна! Строгая, как всегда, — посочувствовала подруга.

Стася закончила строчку и поспешила к подруге. Девочки были воспитаны мамами в строгих правилах, и для них поцелуй был целым событием, которое нужно обсудить без свидетелей.

— Пошли, — прошептала Милана.

— Куда?

— Подальше от дома и посторонних ушей.

Они спустились к реке, где нашли укромное местечко под ивой. Осмотревшись и убедившись, что рядом никого нет, сели на траву.

— Стася, что мне делать теперь? — начала взволнованная Милана.

— Не знаю, — пожала плечами Стася. — Я еще не целовалась, и мне никто не нравится так, как тебе Миша.

— А мне он очень нравится. Миша такой красивый!

— Это точно. Он красивый и умный. В нашем поселке красивее его никого нет.

— Ой, Стаська, я так хочу его увидеть, но теперь не знаю — как? Завтра выпускной, и завтра он уезжает. А потом я сама уеду в Москву. Как жаль… — протянула она с сожалением. — Что мне делать? Я хочу, чтобы он увидел меня в моем выпускном платье. Как уговорить его задержаться?

— У него сессия, и ты его даже не уговаривай. Пусть едет сдает, а то еще провалит экзамены… от такой любви, — добавила, улыбаясь, Стася и приобняла подругу. — А давай пройдемся в ту сторону, где его дом.

— Не знаю. А вдруг его мама увидит нас? Что она подумает? Чего это вдруг мы там маячим.

— Ничего хорошего не подумает. Это факт. Значит, Милана, жди, когда он сам найдет тебя.

— Он завтра уезжает! — в отчаянии произнесла Милана. — Как я буду жить и постоянно вспоминать об этом поцелуе? Я даже не знаю, что он думает обо мне. А вдруг осуждает?

— Миланка, да ты по-настоящему влюбилась! Вот уж не могла себе представить… Начиталась сказок и книжек про любовь.

— Наверное, — опустила голову подруга.

— Жди звонок от него. Он обязательно позвонит, если ты ему тоже нравишься.

— А если не нравлюсь? Ой, Стася, что мне делать? Я с ума сойду от разных мыслей. Еще мать следит за каждым моим шагом.

— Ты, конечно, отчаянная. Убежать ночью… Это прямо подвиг при такой строгой маме.

— Сама не знаю, что со мной происходит. Наверное, действительно книжки про любовь подействовали на меня. Я хочу пережить такие же эмоции, как у героев из книг.

— Это точно, — продолжала улыбаться Стася, глядя на совсем непривычную Милану. — Поэтому я не читаю такие книги. Больше исторические, про судьбы людей.

Милана замолчала. Образ Михаила витал в ее мыслях, она снова и снова перебирала в памяти его слова, пытаясь угадать их скрытый смысл. Взглянула на Стасю, вздохнула, с грустью подумала:

— Тебе еще не ведомы такие чувства, подружка. Сможешь ли ты понять меня? И когда? Ведь для этого нужно испытать что-то похожее.

Милана прикрыла ладонью глаза, в которых неожиданно блеснули слезы.

— Что ты, что ты, Милана! — обняла ее Стася. — Только не это… Не расстраивайся. Я, конечно, ещё ничего о таких вещах не знаю, но по тебе вижу, что это очень тяжело.

— Спасибо, подруга, за понимание. Ведь мне, кроме тебя, и рассказать-то об этом некому. — Она достала мобильный телефон, глянула на время. — Нам пора. Час уже прошел.

— Он обязательно позвонит. Вот увидишь, — успокаивала девушку подруга.

— Так выпускной же завтра! Понимаешь?

— Да, но он позвонит обязательно. И вы увидитесь…

Подруги расстались. Милана пришла домой и села за учебники, чтобы мать видела, что она выполняет свои обещания. Но мысли о Михаиле не давали ей покоя. Она изредка поглядывала на телефон, который упрямо молчал. Зоя Дмитриевна заглянула в комнату.

— Милана, отдохни. Завтра выпускной. Это праздник, который должен запомниться на всю жизнь. Ты должна выглядеть свежей.

— Да, мама, я тоже так думаю. Пора уже ложиться спать.

— Я забыла тебе сказать, что на днях папа привезет щенка, — сказала Зоя Дмитриевна, помня, что дочь очень ждала этого момента.

— Мамочка! Какая приятная новость! Не забудьте, что имя у него уже есть.

— Помню, помню. Верный.

— А Лена знает, что у нас будет собачка?

— Я ей говорила. Она тоже ждет.

В этот момент из комнаты выбежала сестренка Миланы и, услышав разговор о щенке, затараторила:

— Милана, папа привезет щенка, и я не пойду в садик. Его нужно кормить, с ним нужно гулять. Правда, мама?

— В садик ты пойдешь, а после садика займешься его воспитанием, — ответила ей мать.

— Почему? — надула губки Леночка.

— Не переживай, Ленок, мы что-нибудь придумаем. Помни, что на тебе будет вся ответственность за Верного. Я ведь уеду учиться.

— Хорошо, — серьезно ответила малышка, почувствовав поддержку сестры.

Милана захлопнула учебник и подумала:

— Вот в кои-то веки мать пожалела меня.

Она пошла в свою комнату. Раньше они делили ее с сестрой, а недавно родители оборудовали для Леночки специальную детскую, и у Миланы теперь было свое, личное пространство. Откинув покрывало, она присела на край кровати, положила телефон на тумбочку, сняла халат и надела ночную рубашку. Вдруг раздался звонок. Глянув на светящееся табло телефона, она увидела имя, которое так волновало душу. Схватив трубку, девушка шепотом произнесла:

— Алло.

— Милана, извини за поздний звонок. Был занят. Не мог позвонить раньше.

— Я не обижаюсь. Рада, что ты позвонил.

— Очень хочу тебя увидеть. Знаю, что завтра у тебя выпускной, но я поздно вечером уезжаю, и мы можем увидеться только днем.

— Я знаю, что ты уезжаешь.

— Давай встретимся на другом берегу, в лесу. Там нас никто не увидит.

— Да, конечно. Я обязательно приду.

— Ты знаешь, сколько мостов в нашем поселке через реку?

— Один.

— Нет, два.

— Интересно, а где второй?

— Есть маленький мостик на окраине поселка. Там самое узкое место реки. Вброд не перейдешь, там все покрыто илом, и лягушки квакают, — засмеялся он. — Это я так, для устрашения, говорю. Перейди мост, сразу поверни в сторону поля, пройди через него и заходи в лес. Я там буду тебя ждать.

— Хорошо, поняла. В обеденное время, да?

— Договорились.

— Миша, погоди, у меня к тебе просьба. Пожалуйста, подари мне свое фото, а я тебе свое. Ведь ты завтра уезжаешь, и я не знаю, когда мы увидимся.

— Хорошая идея. Какая ты умница! Обязательно принесу. И ты не забудь.

— Конечно, не забуду.

Михаил отключил телефон.

Сердце Миланы, как при первом поцелуе, сладко затрепетало. Радостные чувства переполняли девушку. Откинув одеяло, она легла на спину, взяла в руки подушку, прижалась к ней щекой и поняла, что не сможет уснуть. Улыбка озаряла ее лицо при одной только мысли, что скоро она встретится с Михаилом. Она придумала время, когда можно будет исчезнуть из дома — как только мать пойдет в парикмахерскую готовиться к ее выпускному вечеру, чтобы быть под стать своей дочери, красавице и отличнице.

И вот наступило долгожданное утро. Всю ночь Милана не сомкнула глаз. Мысли о предстоявшей встрече не давали ей покоя. Она встала, заправила постель, вытащила уже давно приготовленное выпускное платье из шкафа. Аккуратно положила его на кровать. Рядом на полу поставила туфли. Потом снова открыла шкаф и сняла с вешалки шоколадного цвета платье, в белый горошек, которое мама подарила ей на день рождения. Милана надела его и посмотрела на себя в зеркало. — Как же оно мне идет, — подумала она, затягивая ремешок на талии. Слегка растрепала свои длинные волнистые волосы, покружилась перед зеркалом и, довольная своей внешностью, сняла платье и положила его на кровать рядом с выпускным. Накинув халат, она вышла из комнаты. — Где же мама? Может, уже ушла в парикмахерскую? — осенила ее радостная мысль. — Папа на работе… — Но тут же услышала голос сестренки, которая что-то лепетала рядом с матерью на кухне.

— Доброе утро, мамочка!

— Доброе. Я думала, что ты еще спишь. Ведь сегодня у тебя выпускной, день напряженный и счастливый. Я помню свой выпускной, — с теплотой в голосе проговорила Зоя Дмитриевна. — Мы гуляли до утра, встречали рассвет. Традиции, наверное, сохранились и сейчас.

— Конечно, мама. Мы тоже будем встречать рассвет.

— Доченька, у тебя уже все готово? А мне еще нужно сбегать в парикмахерскую. Мы с папой обязательно пойдем. Такое торжество нельзя пропустить. Да еще и дочь окончила школу с отличием. Умница ты наша! — она с нежностью посмотрела на дочь. — Посмотрим, как будут вручать аттестат, — улыбалась Зоя Дмитриевна.

— У меня все готово, мама, — ответила Милана. Но мысли ее были далеко от выпускного вечера. Она постоянно поглядывала на часы.

— Доча, ты какая-то рассеянная сегодня.

— Правда? — спросила она и подошла к матери, обняв ее за талию.

— Чувствую какое-то беспокойство в тебе.

— Мама, тебе показалось. Да и день такой. Сама сказала, что он не повторяется никогда. Волнуюсь немного.

— Может, и впрямь показалось, — усаживая за стол Леночку, ответила мать. — Давай и ты садись завтракать.

— Я не хочу.

— Я тоже не хочу, — услышав отказ старшей сестры, стала сопротивляться и Лена.

— Что значит — не хочу! Вот вам обеим каша, — поставила она тарелки перед Миланой и Леной. — Я как доктор не принимаю никаких отказов. И Леночка, глядя на тебя, будет хорошо кушать. Да, дочурка? — обратилась она к младшей дочке.

Лена посмотрела на нее и, взяв ложку, опустила ее в кашу.

Милана не хотела ссориться с матерью. Без всякого аппетита съела рисовую кашу и выпила кофе.

— Мама, я сейчас сбегаю к Стасе.

— Что за надобность? Время еще десять часов, — недовольно посмотрела на дочь Зоя Дмитриевна. — Сегодня выходной. Может, семья отдыхает. А ты явишься с утра пораньше.

— Так не семь же часов, а десять. И вообще они рано встают. Я знаю, что Надежда Ивановна встает рано. Кормит своих питомцев. Они уже с утра крутятся возле их дома. Ну, хорошо, если ты считаешь, что еще рано, я пойду через часик.

— Леночка, что ты наделала? — переключилась мать на младшую дочь, которая перевернула тарелку с кашей.

Милана воспользовалась паузой и шмыгнула к себе в комнату. Быстро переоделась, расчесала волосы, которые волнами послушно улеглись на ее спине. Оставалось только незаметно уйти из дома. Взяв туфли в руки, на цыпочках подошла к двери, прислушалась… Мать была занята сестренкой. Милана прошла по коридору, тихо открыла дверь и спустилась по ступенькам на улицу. Здесь она выбежала за ворота и поспешила в конец поселка. К счастью, по пути ей никто не встретился. Когда двухэтажные дома остались позади и вдоль дороги среди садов и огородов виднелись лишь старые избы, она поправила волосы и уже спокойно пошла по проселочной дороге. Но вдруг вдалеке она увидела приближающуюся к ней телегу. Управлял ей мужчина, а женщины, сидя спинами к лошади, тряслись и подпрыгивали. Одна пела какие-то веселые частушки, другая с хохотом махала руками. Телега проехала мимо, и ей показалось, что никто не обратил на нее внимания. На этом краю поселка она никогда не была. Это была окраина. И выглядел поселок уже совсем как деревня. Дорога стала местами извилистой. Проходя мимо самой крайней избы, Милана увидела сидящего на скамье высокого мужчину. На ногах у него были протертые штаны и валенки, большие руки ровно лежали на острых коленях. На лоб по-стариковски надвинута шапка. Рядом с мужчиной лежала палка, которая, судя по всему, служила ему опорой при ходьбе. Как только Милана поравнялась с ним, он схватил ее и стал размахивать. Девушка испуганно отшатнулась в сторону и бегом бросилась прочь. — Больной, наверное, — подумала она. Испытав леденящий страх, она промчалась мимо забитого наглухо дома, спустилась с горки к деревянному ветхому мостику через речку. — Вот, наверное, и мост, про который говорил Миша. — Милана осторожно шла по нему, боясь наступить на гнилую доску, чтобы не провалиться в воду. Когда она оказалась на противоположной стороне подумала:

— Никогда не знала, что есть такой мостик. И Стася о нем не говорила…

Милана испытывала странное чувство: она тревожилась и трепетала от счастливого предчувствия. Шла по узенькой тропинке, повинуясь непонятному порыву, более сильному, чем страх перед неизвестностью, чем внушенные с детства правила, чем материнские наставления, — шла за своим сердцем туда, где ждал ее парень, которого она полюбила. Милана быстро пересекла поле и, оказавшись перед лесополосой, остановилась. Здесь она уже не чувствовала страха, лишь сердце по-прежнему беспокойно стучало. Непреодолимое желание увидеть любимого и прикоснуться к нему переполняло душу девушки. Она стала оглядываться по сторонам, ища глазами Михаила.

— Привет, — вдруг услышала она голос за спиной и оглянулась. Михаил стоял перед ней, широко улыбаясь и протягивая ей руку.

— Здравствуй, — взволнованно сказала Милана и положила свою ладонь в его руку-

Он притянул ее к себе, чувствуя хрупкость упругого тела. Она стояла, не шевелясь, застенчиво ощущая себя пленницей обвивавших ее рук. Михаил понимал, что нужно что-то сказать, но все слова неожиданно куда-то исчезли. Он разглядывал ее личико, ярко освещенное солнцем, ее серо-голубые глаза, которые смотрели на него из-под тонко очерченных дугообразных бровей.

— Я видел тебя, когда ты шла через поле. Любовался. Ты как будто летела навстречу ко мне, как птица счастья. Такая смелая, красивая, отчаянная! Я сначала думал, что ты не придешь, но потом вспомнил нашу ночную встречу и понял, что если ты сильно чего-то захочешь, то не побоишься ничего.

— Признаюсь, мне было страшно. Особенно меня напугал дед, сидящий возле старой избы.

— Какой дед? Я шел, никого не было.

— Там, — махнула она рукой в сторону последних домов, — за мостом.

— Ты смелая девочка, — прижал он ее к себе.

— А ты давно здесь?

— С самого раннего утра. Мне не спалось, и я решил прогуляться по лесу. Думал о тебе.

— Я тоже всю ночь не спала… Ждала эту встречу.

Она завороженно смотрела ему в глаза. Ее мысли возвращались к их первому поцелую. И она думала, будет ли он целовать ее снова.

Михаил нежно прикоснулся губами к ее щеке и тут же отстранился.

— Пошли к реке? — предложил он.

— Зачем?

— Пока тебя ждал, присмотрел там хорошее местечко. Тебе понравится.

Он крепко взял ее за руку, и они побежали через поле к реке. Вокруг было невероятно красиво. Ярко светило солнце, по небу плавали легкие белые тучки. Иногда они набегали на солнце, но вскоре лучики пробивались сквозь белесую дымку и вновь начинали играть над водой, полем и лесом.

Впереди виднелся стог сена. Добежав до него, Михаил отпустил руку Миланы и с разбега упал на высохшую траву.

— Иди сюда, — позвал он девушку.

Милана, немного помедлив, подошла и присела рядом.

— Ты меня боишься?

— Нет.

Михаил приподнялся и сел рядом.

— Красиво здесь, правда? — сказал он, вглядываясь вдаль и щурясь от яркого солнца.

— Да, но я девочка городская, больше люблю другие пейзажи.

— А я деревенский парень. Вся моя семья отсюда. Здесь когда-то была деревня. Потом из нее вырос поселок. А когда-нибудь, может, будет город. Мне в наших местах все ужасно нравится. Так легко дышится! — взмахнул он руками. — Тишина. Нет суеты. Ты уже три года у нас. Неужели не чувствуешь, как здесь здорово?

— Да, конечно, но я не прониклась этим так глубоко, как ты.

— Эх, Милана, когда-нибудь ты вспомнишь этот лес, поле, стог сена, который так завораживающе пахнет сухой травой.

— Может быть, — произнесла Милана и тоже стала смотреть на все, что ее окружало, пытаясь проникнуться восхищением с такой же силой, как Михаил. Чувствовалось, что он очень любит свои края, и это было очень трогательно. Милане же более привычными были ритмы города, она мечтала о посещении музеев, театров, кафе… Но в эти минуты ей не хотелось думать ни о природе, ни о прелестях городской жизни. Голову девушки туманило ещё неизведанное чувство первой любви. Самое ее горячее желание было, чтобы Михаил обнял ее и целовал до изнеможения, как пишут в любовных романах.

Прожив три года в городе, Михаил встречал разных девушек и женщин. Он всегда был осторожен с ними и не решался на близкие отношения. А сейчас с Миланой, такой искренней и естественной, все было иначе. Он чувствовал неодолимое влечение к ней. Михаил положил ей руку на плечи, посмотрел в глаза и, притянув к себе, нежно прикоснулся губами к ее губам. Она обняла его в ответ, и они слились в долгожданном поцелуе. Длинные шелковистые волосы девушки рассыпались по тонким сухим травинкам стога. Михаил, не отрываясь от ее губ, склонился ниже, ощущая свое растущее желание. Милана, дрожа всем телом, прижималась к нему. Какой-то частью сознания она понимала, что, возможно, к лучшему было бы попытаться оттолкнуть Михаила, но его прикосновения, его волшебные губы лишали ее воли. Ее руки продолжали ласкать его шею, гладить волосы, скользили по рубашке. Михаил понимал, что теряет способность управлять своей волей, и пытался сдержаться изо всех сил.

— Она еще не готова к близости, — размышлял он. — Мы знаем друг друга лишь несколько дней. Даже если мы оба будем сгорать от желания, это не должно зайти далеко.

Михаил резко отстранился от Миланы, встал во весь рост и подал девушке руку.

— Погода портится. Посмотри, солнце скрылось. Мы даже не заметили. Пора возвращаться, ведь у тебя сегодня выпускной.

Милана выпрямилась и стряхнула с платья травинки. Молодые люди влюбленно смотрели друг на друга. Он любовался красотой ее развевающихся на ветру волос, хрупким изящным телом. Она не могла отвести взгляд от его лица, которое казалось ей невероятно красивым, от мускулистых плеч, рельефно проступающих под рукавами рубашки.

Порывы ветра усиливались, серые тучи закрыли солнце, стал накрапывать дождь, оставляя легкие следы на листьях деревьев. Вдалеке слышались глухие громовые раскаты.

— Милана, побыстрее! Надо же! Ничто ведь не предвещало такой погоды. Сам Бог отвел нас от греха, — поторапливал девушку Михаил. Неожиданно ему вспомнились стихотворные строчки. Глядя в глаза Милане, он произнес:

— Ух, ты! — воскликнула Милана. — Асадов! — И продолжила:

— Надо!.. — восторженно воскликнул Михаил и, схватив девушку на руки, закружил ее.

Милана болтала ногами и со смехом умоляла отпустить ее.

Как только они перешли через мост, хлынул настоящий ливень. Гром громыхал уже совсем близко. Насквозь промокшие, они бежали по уже размытой дождем проселочной дороге, изредка глядя друг на друга счастливыми глазами. Ливень прогнал всех по домам, и их уединение казалось абсолютно полным.

— Милана, я провожу тебя до дома.

— А который час?

— Пять.

— Ой, что же будет… Я уже должна быть в школе. Миша, я не хочу расставаться.

— Я тоже.

Тесно прижавшись, они стояли под козырьком первого подъезда двухэтажного дома, согревая друг друга.

— Милана, я вечером уезжаю. — Он достал из кармана брюк маленькую фотографию, какие делают для документов. — Вот фотография. Правда, она немного промокла… Я не забыл, а ты?

— Я тоже не забыла, но она тоже промокла от дождя, — грустно сказала Милана. — Я подписала ее. — Милана достала из бокового кармана платья фотографию и подала Михаилу.

— Она почти сухая, — старался успокоить ее Миша.

— Миша, я хочу тебя проводить.

— Как? Ты должна быть на выпускном.

— Я сбегу с выпускного! Только скажи, куда прийти.

— Милана, ты поссоришься с родителями. А я этого не хочу.

— Я буду скучать по тебе.

— Я приеду на каникулы.

— Пожалуйста, звони мне, Мишель.

— Как ты меня назвала?

— Мишель. Это по-французски. Можно я так буду называть тебя? Ведь тебя никто так не называл?

— Конечно, можно. Никто меня так не называл. Беги, моя Хризантема.

— Почему хризантема?

— Этот цветок символизирует верность, скромность и благородство.

— Не знала.

— Беги, беги моя любимая Хризантема.

Михаил отпустил ее руки, и она отвернулась. Слезы душили ее. Дождь будто нарочно охлаждал их пыл. Она медленно пошла в сторону дома. Он долго смотрел ей вслед, и когда Милана скрылась за поворотом, тихо повторил:

— Моя Хризантема… я полюбил тебя…

Он шел, и стихи Эдуарда Асадова звучали в его душе:

Когда ты решишься в любви открыться

Однажды и навсегда.

Возможно, вначале она смутится

И сразу не скажет «да»…

Глава 5

— Где ты была? Почему оставила телефон дома? — услышала Милана строгий голос матери, как только переступила порог дома.

Дочь остановилась.

— Мама… — виновато произнесла Милана, стараясь не смотреть на мать. Радость, которая несколько минут назад окрыляла ее, стала медленно угасать.

— Собственно, не нужно объяснять. Я догадываюсь.

— Мама… Прости!.. Телефон я забыла…

— Посмотри, на кого ты похожа! Стоишь, как мокрая курица!

— Мама…

— Ты видела, который час? Уже началась торжественная часть выпускного. Ты нас опозорила! Немедленно приводи себя в порядок и бегом в школу.

Зоя Дмитриевна не стала выяснять, где была дочь и что с ней произошло. Она решила перенести беседу на завтра.

Только увидев мать, Милана поняла все безрассудство своего поведения. Она поспешила в ванную комнату, чтобы скрыться от строгих материнских глаз. Стащила мокрую одежду, включила фен и ловкими движениями стала сушить волосы, а затем подобрала их заколкой. Вернувшись в комнату, девушка с испугом вспомнила, что в кармане платья осталась фотография Миши. Быстро зайдя в ванную, она достала ее, а потом спрятала под подушку на своей кровати. Надев выпускное платье, взглянула на себя в зеркало и увидела взволнованное бледное лицо.

— Сойдет, — решила она, — не до макияжа.

Быстро сунула ноги в туфли и вышла в коридор, где ее ожидала мать. Увидев суровое выражение на лице Зои Дмитриевны, Милана не решилась просить у нее прощения.

— А папа? — спросила Милана.

— Папа остается дома с Леной. Мы мечтали пойти все вместе, но ты постаралась испортить нам настроение. Идем!

Они взяли зонты и вышли из дома.

Когда Милана с матерью вошли в актовый зал школы, там уже вручали аттестаты. Торжественная часть уже почти закончилась. Классный руководитель, Татьяна Ивановна, увидев их, сразу пригласила Милану на сцену. Пытаясь сгладить впечатление от опоздания своей лучшей ученицы, она подробно перечислила ее заслуги в жизни класса и школы. Под звук аплодисментов Милана получила из рук директора аттестат, медаль и благодарственную грамоту. Ее одноклассники сидели в первом ряду, и она поспешила сесть рядом со Стасей, которая придержала для нее свободное место рядом с собой.

— Миланка, что случилось? Ты почему опоздала? Твоя мать звонила мне, искала тебя, а я не знала, что ей сказать, — взволновано шептала ей на ухо Стася.

— Я была с Мишей, — тихо ответила ей Милана.

— Так и знала!.. Ты с ума сошла! В такой день! Но я догадывалась, твое безумство не знает предела.

— Может быть… — улыбнулась Милана.

— Ты же мечтала сделать шикарную прическу. Где она?

— Какая прическа?!.. Мы попали под дождь… Я пришла домой, как мокрая курица.

— А что мать?

— Разборки будут завтра. Ну, как-то выдержу.

Милана оглянулась, чтобы взглянуть на мать, но ее уже не было в зале.

— Стася, она ушла. Представляю, что она сейчас думает обо мне!

— Кстати, я тоже Бог знает, что думаю. Надеюсь…

— Правильно надеешься, у меня все в порядке, — перебила ее подруга, догадываясь, на что намекала Стася.

— Ну слава Богу, — вздохнула та. — Пошли за праздничный стол. Там уже все родители ждут. Я тоже с мамой пришла.

— Стася, моя мама ушла. Я к столу не пойду. Сейчас все начнут спрашивать, что случилось.

— Нет, дорогая моя, пошли! И Татьяна Ивановна спросит про тебя. Хватит уже создавать проблемы. Скажешь, например, что позвонил отец и сказал, будто у Лены температура. Поэтому Зоя Дмитриевна ушла.

— Хорошо.

Они вошли в зал, где играла музыка и был накрыт стол с разными сладостями.

— Милана, — услышала она голос Татьяны Ивановны. — Что случилось? Где твоя мама?

— У сестренки температура, — солгала Милана.

— О, жаль! Ну, девочки, проходите за стол. Скоро дискотека начнется.

Подруги сели рядом со своими одноклассниками. Милана достала из сумочки телефон, посмотрела на время.

— Стася, я должна уйти.

— Куда? — возмутилась Стася.

— У Миши в девять часов уходит автобус. Я пойду на остановку и провожу его.

— Миланка, не вздумай! Ты сошла с ума!

— Стася, тебе не понять. Я пойду.

Она тихо встала и направилась к выходу. Стася перегородила ей путь.

— Ты не понимаешь, что делаешь! Завтра весь поселок будет судачить. Милана, остановись! Твоя мама и папа в поселке уважаемые люди. Все будут перемывать твои косточки. Им будет неприятно.

— А что я сделала? Ничего плохого! И вообще, не мешай!

Милана рукой отодвинула подругу и вышла на улицу.

— Стась, а куда это она рванула? — с любопытством поинтересовалась одноклассница, наблюдавшая за ними.

— Галя, ты куда-то шла, вот и иди, — неприветливо ответила Стася.

— Подумаешь… Две королевы… Все знают, что она к Мишке на свидания бегает.

— Не собирай сплетни! Поняла?

— Ой, ой, ой, как страшно!

Галя подошла к группе девчонок и что-то тихо стала им рассказывать, оглядываясь на Стасю, которая неодобрительно посмотрела на нее. Девчата бросали взгляды в ее сторону и улыбались. Она понимала, что речь идет о Милане.

А Милана в это время стремительно мчалась по улице. Дождь перестал моросить, и вечер был теплым. Подол ее белого платья развевался на легком ветерке, рукой она поправляла волосы, постоянно вылезавшие из-под заколки. Девушка на ходу расстегнула ее, и локоны темной волной рассыпались по ее плечам. За несколько метров до остановки она увидела отъезжающий автобус и смогла рассмотреть в окне Михаила, который махал ей рукой. Она хотела было махнуть ему в ответ, но ее рука бессильно опустилась. Растерянная, она стояла и смотрела, как автобус набирал скорость, постепенно удалялся и вскоре совсем скрылся вдали. Слезы наполнили глаза девушки и покатились по щекам. Ее душила обида.

— Если бы меня не задержала Стася, я бы успела, — корила подругу Милана.

Ей не хотелось возвращаться на выпускной, не хотелось идти домой. Она медленно пошла по опустевшей дороге, оглянулась в сторону школы, приостановилась, а затем решительным шагом направилась в сторону реки.

Смеркалось. Стася, ожидая подругу возле школьных дверей, с волнением поглядывала на часы. Милана должна была уже вернуться, но ее не было. Она позвонила, но телефон не отвечал. Хотела пойти к ней домой, но не решилась.

— Если я пойду и спрошу, где Милана, то заставлю всех волноваться. Что же мне делать? Куда бежать?

В школе гремела музыка. Стася вышла на улицу. Прохладный ветерок сразу заставил ее поежиться. Оглядевшись по сторонам, она вдруг заметила старшего брата, Володю.

— Вова! — подбежала она к нему. — Вова, ты случайно не видел Милану?

— Нет.

— Прошу тебя, пойдем со мной, поищем ее. Уже темнеет, и я очень волнуюсь.

— А что случилось? У вас же выпускной. Все танцуют, гуляют.

— Ой, не спрашивай! Я не хочу ничего говорить. Просто прошу, давай пройдемся по улице.

— Хорошо.

Они пошли по освещенной центральной улице поселка, встречая редких прохожих.

— Вовка, мне кажется, нужно пойти к реке. Милана может быть там.

— Чего она там забыла?

— Я же просила, не задавай мне вопросов, — сердито сказала сестра.

Стася быстро шла к реке. Каблуки ее новых туфель проваливались в песок. Вглядевшись в темноту, Стася заметила подругу, сидящую в лодке.

— Все, Вова, иди в школу! Дальше я сама, — попросила она брата.

Володя непонимающе пожал плечами и направился обратно в школу, где в этот вечер он должен был дежурить и смотреть за порядком на выпускном. Стася подошла к подруге.

— Ну, и долго ты будешь здесь сидеть?

Милана молча смотрела на воду. Стася присела рядом.

— Где твой телефон? Я звонила, но ты не отвечала.

— Забыла дома.

— Проводила?

— Опоздала.

— Милана, пошли в школу!

— Не хочу. Я ничего не хочу! Ты иди. Выпускной вечер бывает только раз. Не надо здесь сидеть ради меня.

— А мне без тебя там нечего делать. Ты моя лучшая подруга, и я никогда тебя не оставлю в таком настроении.

— Стася, иди! Там девчонки наши. Иди потанцуй, повеселись. Ведь все скоро разъедутся, и мы, может, уже никогда не увидимся. У каждого начнется взрослая жизнь.

— Милана, не хандри. Миша после сессии приедет домой, и вы встретитесь.

— Потом у него практика. У меня экзамены. Я в Москве, он в Минске. Мне кажется, я никогда его не увижу! Ты вообще уедешь в Питер. Беспросветная тоска. Как представлю!.. Ни тебя, ни Миши… Просто плакать хочется!

— Ну что ты… — обняла ее Стася. — Все будет хорошо. Сейчас столько способов общения. И Миша обязательно тебе позвонит.

— Понимаешь, мы так мало были вместе. Я даже не поняла толком, как он ко мне относится. А я полюбила его. Понимаешь? Сразу!.. Мне кажется, что у него там, в Минске, есть девушка, и он забудет обо мне. А я этого так не хочу!

— Милана, я не могу тебе что-то советовать. Я совсем не понимаю мужчин. Да и я пока не влюблялась.

— Стася! Скажи мне, поцелуй, нежные ласки… Разве это ничего для него не значит? — Милана проглотила комок невысказанных слов.

— Миланочка, слава Богу, что у тебя ничего серьезного с ним не было.

— А разве поцелуи, это ничего? Разве это несерьезно? Теперь мне кажется, он целовал кучу женщин. Я просто одна из них.

— Может быть, это и так. Но я все же уверена, что он неравнодушен к тебе.

— Стася, он прочитал мне такие классные строки Асадова… Всегда буду помнить об этом, — мечтательно произнесла Милана.

— Вот видишь, значит, ты осталась в его сердце.

— Между мной и Мишей ничего не было. Честно, кроме поцелуев, ничего.

— Я верю тебе. И это замечательно. Меньше проблем.

— Мне кажется, что я просто придумала себе, что он мной интересуется… Ладно, все! Не волнуйся… Я в порядке… Все придет в норму, — неожиданно твердо произнесла Милана и вышла из лодки.

— Ну, слава Богу, я вижу, что ты успокоилась, — с улыбкой посмотрела Стася на подругу, которая будто стряхнула с себя все переживания.

— Стась, ты самая лучшая!

— Ты у меня тоже самая лучшая. Пошли.

Было уже совсем темно. Тучи закрыли луну и звезды. Девушки вышли на освещенную улицу и направились в сторону школы.

— Зайдем? — спросила Стася.

— Конечно. Почему моя подруга должна пропустить такой праздник?

Милана обняла Стасю.

Подойдя к дверям школы, они услышали гремящую в спортзале музыку. Там проходила дискотека. Во дворе школы группами собрались выпускники. Подруги зашли в зал, где стояли столы.

— Давай хоть торт попробуем, — предложила Стася.

— Девчонки, где вы были? — подошел к ним одноклассник, Толик Коваленко. — Родникова, рад тебя видеть. Всю жизнь мечтал с медалисткой потанцевать на выпускном. Может, пойдем? — махнул он головой в сторону звучащей музыки.

— Толик, сейчас поем, и пойдем, — ответила Милана, не глядя на него.

Толик подсел к ним.

— Не возражаете?

— Нет, конечно, — ответила Стася.

— Давайте я принесу вам горячий чай. Уже все давно поели, — услужливо предложил Толик.

Он встал и подошел к чайнику, ладонью дотронулся до него. Чайник был горячим. Наполнил чашки и принес девушкам чай.

— Я послезавтра уезжаю, — сообщил он.

— Да мы все скоро уезжаем. Ведь у всех вступительные, — отрезая кусок торта, подтвердила Стася. — А ты куда решил поступать?

— В технологический.

— Ух, ты! — воскликнула Милана. — Молодец! Инженером будешь?

— Конструктором. Девчонки, вы пойдете встречать рассвет?

— Конечно, — поторопилась ответить Стася. — Это же традиция всех выпускников.

Они уже допивали чай, как к ним подошла Галя Сорокина, высокая худощавая девушка с тонкими губами и вздернутым носом. У нее были густо накрашены ресницы, рукой она то и дело поправляла прическу каре, взбивая по краям, как подушку.

— Толик, а ты чего здесь сидишь? Мы тебя заждались уже, — обратилась она к однокласснику.

— Я пригласил Милану на танец. Вот жду, когда она доест торт.

— Хм, — ухмыльнулась Галя. — Как всегда, самые лучшие парни для Родниковой.

— Какие парни? Я здесь один.

— Галя, ты опять лезешь, куда тебя не просят, — возмутилась Стася.

— А ты, Голубева, вообще помолчи! Защитница! Всегда такая правильная. До тошноты.

— Сорокина, почему ты, как незваный гость, появляешься, встреваешь в чужие разговоры и еще грубишь? — повысила голос Стася. — Ты меня уже раздражаешь.

— А мне нравится, — съехидничала Галя.

— Галка, ты чего такая агрессивная? — вмешался Толик.

— А ты, Коваленко, не обольщайся! У нее есть с кем танцевать и целоваться. И за кем бегать.

Милана со Стасей удивленно посмотрели на нее.

— Ну и за кем же? — приподнялся из-за стола Толик и неодобрительно взглянул на Галю.

— Она сама тебе расскажет во время танца, — ядовито хмыкнула Сорокина и прошла мимо них, демонстративно отвернувшись.

— Вот язва! — возмутился Толик.

— Терпеть нас не может, — заметила Стася и добавила:

— Значит, мы — сила.

— Стася, чего это она? — вопросительно посмотрела Милана на подругу и Толика.

— Я же тебя предупреждала… Толик, подожди в сторонке, — попросила Стася одноклассника.

Парень отошел в сторону.

— Говорила же тебе, что в нашем поселке ничего не скроешь от любопытных глаз! Один что-то увидит или услышит, другой добавит… И понеслось! А эта Галка большая любительница всяких сплетен. К тому же ей, по-видимому, Коваленко нравится.

— Вот и хорошо. Тогда я весь вечер буду с ним танцевать.

Подруги засмеялись.

Они подошли к Толику. Милана взяла его под руку и вошла в танцевальный зал.

Глава 6

Прошло четыре года.

После школьного выпускного вечера мать Миланы сурово осудила поведение дочери. И даже, скорее, не потому, что оно противоречило правилам приличия, а из-за какой-то непонятной досады. Как ни старалась скрывать Милана свое счастье, оно слишком ясно читалось на ее лице. В конце концов, Зоя Дмитриевна серьезно поговорила с дочерью, убедилась, что не произошло ничего непоправимого, и проводила ее на вступительные экзамены. Милана переехала в Москву в конце августа. Она поступила в медицинский университет, а ее подруга Стася начала учиться на журналиста в Санкт-Петербурге. Подруги часто общались по телефону, давая друг другу обещания встретиться, но студенческая жизнь вносила свои коррективы в их планы. Появились новые друзья и подруги. Все реже и реже Милане звонил Михаил. О встречах она только мечтала. Однажды, когда она еще училась на первом курсе, они увиделись в Минске. Михаил уже оканчивал институт, а Милана приехала на каникулы домой. Они долго гуляли по городу, сидели в кафе, разговаривали. Еще тогда она заметила, что Михаил изменился. В его глазах была необъяснимая тоска. Он был настолько не похож на себя прежнего, что Милана осмелилась спросить:

— Ты разлюбил меня?

— Конечно, нет! — ответил он.

— Я тоже не разлюбила тебя. Но ты так изменился! Отдалился от меня. Все время грустишь. О чем-то думаешь, и я не могу догадаться, что тебя тревожит. Может, у тебя кто-то появился? А ты не можешь мне признаться в этом… Может… — Милана сделала паузу. — Может… она ждет ребенка, и ты должен жениться? Так бывает…

Михаил улыбнулся.

— Как ты прекрасна, моя Хризантема. Тот, кто свяжет с тобой свою жизнь, будет самым счастливым человеком.

Милана не знала, что сказать ему в ответ. Выйти за него замуж сейчас она была не готова, ведь ей предстояло учиться еще шесть лет. Но она любила его и не хотела терять. Миша не сводил с нее глаз, но не торопился раскрыть свою тайну, которая мучила Милану. Лишь произнес:

— Не знаю этих строчек. Чьи они? — растерялась Милана.

— Афанасий Фет. Представляешь, он написал это в 1885 году.

— Тогда и я прочту стихи, — осмелилась Милана:

— А это Андрей Дементьев, — улыбнулся Михаил.

— Ты любишь стихи?

— Да, очень! В последнее время особенно увлекся поэзией. Я вижу в стихах отражение моей жизни и нередко нахожу ответы на сложные вопросы.

— Прочти еще что-нибудь, — попросила его Милана.

— Хорошо. Вот ещё отличные стихи Дементьева:

Никто не знает, что нас ждет.

А мы судьбе не доверяем.

— Браво, Миша! Я восхищена. Такой глубокий смысл и так хорошо передано настроение! В следующий раз, когда встретимся, я тоже почитаю тебе стихи.

— Договорились, — сказал Михаил и с грустью посмотрел на Милану, будто не верил, что следующая встреча состоится. Какое-то время после этого свидания они еще созванивались, потом пропала и такая связь. Милана поняла, что в жизни Михаила произошли серьезные изменения. Возможно, у него появилась девушка или он вообще женился. И ее девичья любовь осталась только в воспоминаниях. Она часто видела Михаила во сне, мечтала о несбыточном… Чтобы забыться, она с головой окунулась в учебу, горя желанием стать хорошим врачом. Ей уже не хватало знаний, полученных на лекциях, она завалила комнату учебниками и научной медицинской литературой, и, кроме того, просиживала до позднего вечера в читальном зале библиотеки. Милана любила свою будущую профессию, но еще не определилась, какое направление в медицине выберет для специализации. Как-то раз ей Стася сказала ей:

— Ты будешь лечить не только сердце, но и души. Ведь если душа ранена, то и сердце болит. А ты сама знаешь, как болит сердце от любви. И если я влюблюсь, и сердце мое будет разбито, я непременно приеду к тебе за помощью.

Милана тогда посмеялась, но именно в тот момент подумала о кардиологии.

После отъезда в Москву, Милана не возвращалась в поселок, но о нем у нее остались самые теплые воспоминания. Там она провела школьные годы, почувствовала первую влюбленность, там появилась самая лучшая подруга — Стася. Ее родители уехали оттуда. Вячеслава Михайловича повысили в должности и направили в Минск. Мать устроилась в поликлинику терапевтом. Собаку, конечно, забрали с собой. Верный так и вырос без участия Миланы, о чем она очень жалела. Пес любил ее сестренку, которая с самого детства с ним играла, и Верный платил ей горячей собачьей привязанностью. Два раза в год Милана приезжала в Минск на каникулы. Родители загружали ей полную сумку продуктов, сажали на поезд, и потом она тащила «гуманитарную помощь» до самого общежития.

На пятый год учебы Милана уже снимала квартиру с однокурсницей, Кирой. Девушка была старше ее на четыре года. Кире уже было двадцать семь, она успела окончить медицинское училище и поработать медсестрой. Милана привлекла ее своей напористостью и стремлением к знаниям. Они обе учились на отлично, но по характеру были очень разные. Когда Кира предложила съехать из общежития, Милана согласилась. Они могли вместе готовиться к экзаменам, обсуждать различные медицинские темы. У Киры была практика, и она делилась своим опытом с Миланой. Родители Киры и Миланы помогали им оплачивать квартиру. Вячеслав Михайлович пообещал после получения диплома купить дочери машину, и она уже настраивалась на то, чтобы пройти обучение и получить водительские права.

Наступили самые короткие в году декабрьские дни. Ночной мрак рано спускался на землю. Декабрь выдался невероятно морозным и снежным. На улицах и площадях появились елки, украшенные игрушками и огоньками. Столица вся сверкала в свете иллюминаций. Чувствовалось приближение Нового года.

— Милана, может, прогуляемся? — однажды предложила Кира. — И вообще-то сегодня выходной. Я даже не помню, когда мы с тобой выходили куда-то развлечься. Ты не против, если мы зайдем в магазин, купим что-нибудь вкусненькое?

— Заманчиво, — потянулась Милана, откладывая книгу и конспекты в сторону. Она вылезла из-под одеяла и, к удивлению Киры, радостно воскликнула:

— Не возражаю! Я хочу отдыхать!

— Ну, наконец-то, — вздохнула Кира, — я услышала слова, которые так долго ждала.

Милана соскочила с кровати и, напевая себе под нос какую-то мелодию, подошла к шкафу. Кира не ожидала, что подруга так охотно согласится на ее предложение, ведь Милана даже если и откладывала учебники, то только для того, чтобы почитать какую-нибудь художественную книгу или поспать. Прогулки казались ей пустой тратой времени.

— А куда мы пойдем? В какой супермаркет? — спросила Милана.

— А давай в ресторанчик заглянем, а? Слабо? — осторожно предложила Кира, воспользовавшись игривым настроением Миланы. В отличие от подруги Кира любила повеселиться в ресторане или клубе и могла до утра пить шампанское и танцевать.

— Хорошо, договорились. И вовсе не слабо. Я не робот, и мне ничто человеческое не чуждо. Я не против. Вчера отец мне перечислил на карточку немного денег. Можно и гульнуть!

— Что это с ней сегодня? — подумала Кира.

Она не узнавала подругу, но решила не задавать лишних вопросов. Ей было достаточно, что та согласилась составить ей компанию.

— У меня тоже есть деньги, — похвасталась Кира. — Пока родители балуют. Как пойду работать, все прекратится.

— Да, большая удача, что мы живем в достатке. И почти ни в чем не нуждаемся.

— Ты права, — вздохнула Кира. — А ведь зарплата врача не велика. Хотя смотря куда попадешь. В частных клиниках платят больше.

— Будем надеяться, что нам повезет, — задумчиво потирая висок, размышляла Милана, рассматривая в открытом плательном шкафу висевшие на плечиках вещи.

— Так, а что надеть, раз уж мы решили пойти в ресторан? Это же не кафешка. Там бывают приличные люди.

— А может, и холостые элегантные джентльмены, — весело хихикнула Кира.

— Да уж, так они и ждут нас там!

— А вдруг! — воскликнула Кира и весело сверкнула глазами.

— Кира, у таких мужчин всегда есть девушки, с которыми они и приходят в ресторан.

— Ладно, ладно, можно же пофантазировать.

Милана надела однотонное приталенное черное платье с длинным рукавом.

— Миланка, ты чего как на похороны собралась?

— Но мне же оно идет?

— Идет, но… — сморщилась Кира, глядя на Милану. — Ну, нет, так дело не пойдет. Ты похожа на прокурора. Снимай!

Милана нехотя сняла платье и посмотрела на подругу, которая перебирала одежду, бросая вещи на кровать.

— Я надену вот этот джемпер с чокером и красную с разрезом до бедра юбку макси, — решительно сказала Кира. Белый джемпер из пушистой ангоры сидел на Кире изумительно красиво. — Буду в сапожках на шпильке. Не хочется брать с собой туфли. Как тебе?

— Прекрасно! Этот чокер так украшает джемпер! Выглядишь очень элегантно!

— Теперь ты выбирай свой наряд, — скомандовала Кира.

Милана задумчиво помолчала и вновь посмотрела в открытый шкаф.

— У меня тоже есть джемпер из ангоры, но серый и без чекера.

— Он подойдет к твоим серо-голубым глазам. Да и по погоде он подходит, ведь сейчас зима. А вместо чекера надень цепочку с кулончиком.

— Да, это так, но что с ним надеть? Джинсы?

— Ну, это банально и совсем не нарядно. Будешь, как серая мышь, — возразила Кира. — Доставай-ка модные кожаные брюки, которые ты недавно купила, и примеряй.

Милана натянула черные брюки, узкие в бедрах и строго прямые снизу. Кира оценивающе разглядывала подругу, а затем задумчиво промолвила:

— В целом неплохо, но теперь эта серая кофта смотрится слишком просто для ресторана, — подперев подбородок кулачком, еще раз осмотрела ее Кира.

— Кира, мне кажется, в этих обтягивающих брюках я выгляжу вульгарно. Попу обтянуло, будто я собираюсь кого-то заманивать.

— Не выдумывай! Ты же их купила, чтобы носить, а не повесить в шкаф для количества.

— Но я купила их однозначно не для ресторана. Ты вон юбку надела.

— У меня не та фигура. А ты вся такая ладненькая. Фигура просто идеальная. Если бы еще рост был метр восемьдесят… Или хотя бы… метр семьдесят пять, — разглядывала она подругу, — то можно было бы в модели податься. Мне бы такую фигурку, я бы ух!

— Меня устраивает мой рост. Он не мешает мне жить. Метр пятьдесят восемь. А если на каблуках, то вполне средний рост для девушки. В модели я не собиралась. И потом, для будущего врача важнее мозги.

— Это понятно. Просто я представила тебя моделью на подиуме. Я вот тощая и нескладная. Грудь маленькая. Хорошо, хоть этот джемпер скрывает, — провела она рукой по груди. — Но рост средний, метр семьдесят два.

— Перестань! Ты красавица! Не гневи Бога! Лучше посмотри на этот пиджак. Если я надену его? Его цвет мне очень нравится. Нежно-лиловый. А под него топик, он почти такого же цвета. Брюки заменю на классические, — советовалась с подругой Милана.

— Надевай, что хочешь. Тебе бесполезно советовать, ты все равно сделаешь по-своему, — устало произнесла Кира, рассматривая свое отражение в зеркале.

— Да, вот так будет неплохо, — наконец решила Милана.

Собрав волосы в пучок и выпустив отдельно тоненькую прядку, Милана закрепила прическу лаком. Кира уложила свою короткую стрижку, приподняла челку, зафиксировала ее и отошла от зеркала. Помада на губы — и девушки были готовы к выходу.

Ресторан, который они выбрали, находился недалеко от их дома. Молодые, красивые, разрумянившиеся от мороза, они переступили порог ресторана. Приостановились в зеркальном вестибюле, сдали верхнюю одежду в гардероб и прошли в зал. Официант проводил их до свободного столика и подал меню. Посмотрев на посетителей, Милана обратила внимание на соседний столик, где сидела пара почтенного возраста.

— Кира, взгляни, им уже, наверное, далеко за пятьдесят, а они так нежно смотрят друг на друга. Вот бы так дожить до старости со своим мужем, и чтобы он в такие годы смотрел на меня влюбленными глазами. Не всем такое счастье выпадает!

— А почему ты думаешь, что это муж и жена? — многозначительно улыбнулась Кира, посмотрев на женщину с мужчиной.

— А кто же еще? — удивилась Милана.

— Знаешь, я никогда никому не говорила, но тебе скажу. Я была замужем.

— Вот это да!.. — протянула Милана. — Столько лет учимся вместе, теперь ещё и живем в одной квартире, а ты ни разу об этом не упоминала.

— А зачем? Ведь я замужем-то была всего один месяц.

— Как это?

— А вот так, — задумчиво вздохнула Кира. — Ладно, давай что-нибудь закажем.

Зазвучала нежная расслабляющая музыка. Девушки занялись выбором блюд в меню. Пока они листали страницы, за соседним столиком заняли места четверо мужчин. Двое из них сидели к девушкам спиной, а взгляд двоих других был направлен на Киру и Милану.

— А здесь уютно, — сказал один из них и обвел взглядом весь зал.

— Я уже выбрала, — оторвала взгляд от меню Кира.

— Я тоже.

Официант быстро подошел к ним и принял заказ.

— Кира, ты меня заинтриговала, — решила вернуться к незаконченному разговору Милана. — Почему месяц замужем?

— Я работала в больнице, медсестрой. Он врачом, анестезиологом. Все как-то быстро закрутилось. Холостой, приятный в общении. И я, как в омут, бросилась в отношения. Молоденькая, только после медицинского училища. Вскоре он сделал предложение, я согласилась. Свадьба. А через неделю я в ночное дежурство застала его с коллегой в ординаторской. Зашла случайно. Дежурила в другом отделении. Ну ладно бы просто обнимались, а то…, сама понимаешь. Я чуть сознание не потеряла. Для него же это было нормально. Если женщина хочет, то он был к ее услугам. Тогда я и решила поступать в медицинский, стать профессионалом. Не быть медсестрой, которую может лапать руками во всех местах какой-нибудь озабоченный врач. Быть на ступеньку выше. Знаешь, как я переживала, когда поступала! Боялась провалиться. Но, по-видимому, сыграла роль моя учеба в медучилище. Тогда мне просто необходимо было забить свою голову учебой. Иначе я бы просто сошла с ума. И вот знаешь, уже пятый год учусь, и неплохо. Хвостов нет, сдаю почти на отлично. Собственно, как и ты. Догоняю тебя, — улыбнулась Кира. — Я сейчас убедилась, что среди наших студентов много таких, как мой бывший. У них все просто. Как говорят, одна химия внутри. Я дала себе слово, что никогда не выйду замуж за врача. Вот так я разочаровалась в первом человеке, который мог бы быть мне мужем до конца жизни. Я не говорю, что все такие. Просто мне не повезло.

— Конечно, нельзя думать обо всех так. Да, есть ловеласы в нашей специальности. А где их нет? Но есть и толковые ребята, которые заняты наукой. Им не до любовных интрижек. Обидно за тебя. А ты его любила?

— Казалось, что любила. Потом ненавидела его. Всем сердцем ненавидела.

Их откровенный разговор прервал официант, который поставил тарелки с едой и бутылку шампанского. Они тут же налили вино в фужеры.

— Кира, а меня мой любимый человек просто забыл, — грустно сказала Милана. — Представляешь, просто забыл, и все. А я до сих пор о нем думаю. Живу какими-то иллюзиями. Сказать, что разлюбила, не могу. Самое интересное, что у меня с ним, кроме поцелуев, ничего не было. Мне уже двадцать три, а у меня еще не было секса. Смешно, правда?

— Да уж, это редкость. С такой внешностью! Я бы никогда не подумала, что ты девственница.

— У меня совсем нет свободного времени, чтобы с кем-то начать отношения. Я загрузила себя учебой.

— Раз уж я с тобой сегодня так откровенна, то скажу, что я изменила свое отношение к сексу. Я встречалась с мужчинами и поняла, что очень темпераментная. Мне стало не хватать секса. Попался было один продвинутый, научил многому. Теперь я в поисках такого.

— А ты не могла на нем остановиться?

— Он женат. Да и были мы любовниками всего три месяца. Но эти три были шикарными, незабываемыми. А давай выпьем за женское счастье! Может, нам повезет.

— А давай! — улыбнулась Милана и протянула свой бокал к бокалу Киры.

Раздался мелодичный звук, на который обратили внимание сидящие за соседним столиком мужчины. Они обернулись на девушек и дружно поприветствовали их улыбкой.

— Милана, а они ничего. Ты обратила внимание, как они отреагировали на звук наших фужеров? А ведь мы и не заметили, когда они пришли.

— Мы, наверное, чокались очень громко, — хихикнула Милана, прикрывая ладошкой рот.

— А вот как ты думаешь, они холостяки?

— Похоже, что да. Пришли поужинать, — утвердительно ответила Милана.

Выпитое шампанское придавало девушкам смелости. Мужская компания была оживленной, девушки ненавязчиво бросали взгляды в сторону мужчин. Те тоже изредка поглядывали на них.

Ресторан заполнился посетителями, и в зале уже не было свободных мест. Играла танцевальная музыка, вокалист приглашал на танец, потом начинал петь ритмичные песни. Милана и Кира за разговорами не заметили, как двое мужчин с широкими сияющими улыбками подошли к их столику и, синхронно протянув руки, пригласили их на танец.

— Если вы не возражаете, — добавил один из них.

Милана встала и подала ему свою руку. В это же время Кира протянула свою руку другому мужчине. Они вышли на танцпол.

Милана положила одну ладонь на плечо своего партнера, другая была в его руке. Мужчина осторожно спросил:

— Можно с вам познакомиться? Меня зовут Кирилл.

— Милана.

— Очень приятно. Ваше имя соответствует вашей внешности. Милая, очаровательная мадемуазель.

Милана немного смутилась, ведь ей давно не говорили комплиментов. Она знала один комплимент — хризантема, и он принадлежал единственному мужчине, Михаилу.

— А мы вот встретили друга, — начал объяснять Кирилл свой повод для прихода в ресторан. — Он в служебной командировке. Решили отметить. Не виделись пять лет.

— Ваш друг живет так далеко?

— Далеко. Он был в научной океанографической экспедиции. Мы учились вместе. Посмотрите, вон тот, с бородой.

Милана оглянулась.

— Да, вижу. Он похож на капитана морского судна.

— Он еще не капитан, но к этому стремится, — засмеялся Кирилл.

— Вы тоже занимаетесь наукой?

— Нет, что вы. Петр самый умный среди нас. Мы вместе учились, но только он остался верен профессии. А мы — кто куда. Я вот блуждающий художник.

— Почему блуждающий? — удивилась Милана.

— Бог дал талант, а я не воспользовался им в полной мере. Стал рисовать разное, в квартире все стены увешаны картинами, но они никому не нужны. Хожу, предлагаю. Находятся любители, покупают почти за бесценок. Мне нравится этим заниматься, но это не приносит дохода. Вот и блуждаю. А Петька нашел себя. И деньги хорошие зарабатывает.

— Понятно, — прервала разговор Милана, услышав, что музыка закончилась.

Новые знакомые проводили девушек до столика.

— Милана, я познакомилась с Виктором, — сразу сообщила Кира.

— А я с Кириллом.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Тише, подумают, что мы над ними смеемся, — остановила Милана подругу. — Ты не сказала, что мы студентки?

— Нет. До моей биографии мы не дошли. Я смотрела на вас. Этот Кирилл просто возвышался над тобой. Ты на его фоне как Дюймовочка. Крепко сложенный человек! Наверное, занимался спортом или много лет не вылезал из тренажерного зала. Даже с такого расстояния через светлую рубашку заметны мышцы.

— Кира, в зале полутьма, а ты все увидела? Я была рядом и ничего этого не заметила. Правда, мы весь танец разговаривали.

— А мы молчали. Кроме имени, я ничего не знаю… — нараспев произнесла Кира. — А давай выпьем!

Кира налила шампанское. А Милана подумала про себя, что Кирилл действительно очень привлекательный мужчина. Неглупый, стройный, вежливый и вдобавок художник.

— Кира, может, он тебе понравился? — догадалась Милана.

— Но он же выбрал тебя. И этот случай как раз для тебя. Ты что-то засиделась. Живешь иллюзиями в ожидании своего принца. Чем тебе Кирилл не принц?

— Чтобы начать отношения, нужно нечто большее.

Кира драматически простонала:

— Милана, кто говорит об отношениях? Неизвестно, где и как он живет. И кто он вообще. Но ведь можно попробовать завести с ним интрижку.

— Я не собираюсь спать с ним!

— Кто говорит, что ты будешь спать с ним?! Хотя этот парень, очевидно, горяч. Скажу тебе, что существует много интересных вещей, которые девушки могут делать с таким парнем, как Кирилл.

— Кира… о чем ты? Мы в первый раз их видим!

— Всегда бывает первый раз. Потом второй, третий. А ты, наверное, сделана изо льда, если не почувствовала жара от него. Почему бы не воспользоваться ситуацией и не развлечься?

— Это какой-то бред, — посмотрела Милана на Киру. — Ты сошла с ума!

— Если бы Кирилл пригласил меня, поверь мне, я бы воспользовалась моментом. Главное, он, похоже, не врач.

— И у тебя больше нет никаких принципов? Обрадую тебя, он художник.

— Даже так? О, я согласна ему позировать.

— Он блуждающий художник.

— Это как? Блуждает в своем творчестве? Интересно, — прищурила глаза Кира и повернулась, чтобы еще раз взглянуть на Кирилла. — Нет, он точно создан покорять женщин.

— Секс с незнакомцем — это что-то недопустимое для меня.

Между девушками повисло молчание. Кира удивленно смотрела на Милану, открывая в ней ранее неизвестные качества.

Кирилл и Виктор вернулись за стол.

— А она милашка, — сказал Петр Кириллу.

— Да, хороша! Вот как ты думаешь, за что я люблю женщин?

— Каждый мужчина находит в женщине ту изюминку, которая сладка ему.

— Что-то в этом есть, но я люблю их за непредсказуемость. Это так заводит, — засмеялся Кирилл.

— Баламут ты, Кирилл! Сколько тебя знаю, ты пользуешься своей внешностью, а любовь для тебя — пустой звук.

— Ты не прав, я люблю женщин. Их здорово целовать и затаскивать в постель, — Кирилл сделал паузу. — А ты все ищешь изюминку.

— Да иди ты! — не удержался Петр и прекратил разговор. — Давайте за встречу!

— Не откажусь.

— Виктор, а как тебе подруга Миланы? — спросил Кирилл.

— Ее зовут Кира. Мне кажется, она постоянно смотрела в твою сторону. С ней тебе будет интересно. Тоже симпатичная.

— Прелестная мисс! Присмотрюсь. Милана слишком холодна. Мне так показалось. Как снежная королева. И чтобы растопить, нужна уйма времени.

— Ребята, давайте выпьем за прекрасных дам! А вообще я выпью за ваш успех! — предложил до этого молчавший четвертый мужчина, Евгений.

— Нет возражений! Ты у нас человек женатый, и такие похождения не для тебя.

— Вам всем нужно жениться. Но только по любви. Как я. Теперь мне легко.

— Счастливчик! — восторженно воскликнул Кирилл.

Просидев еще пару часов в этом уютном ресторане, Милана с Кирой стали собираться. Никто больше не приглашал их танцевать. Но они считали, что прекрасно провели выходной. Когда они подошли к гардеробной, перед ними неожиданно появился Кирилл.

— Милана, Кира, можно вас проводить?

Девушки в замешательстве переглянулись, не понимая, как им поступить. Кира смотрела на Милану, зная, что она против таких знакомств, а Милана, чувствуя, что подруга не против прогуляться, тактично молчала. Почувствовав, что Милана вот-вот согласится, Кира с улыбкой обратилась к Кириллу:

— Конечно, Кирилл, мы будем рады, если с нами будет охрана. Вы пойдете провожать нас всей компанией?

— Понимаете, Кира, один у нас женат, и, естественно, он торопится домой. Петр вызвал такси и уезжает в гостиницу, а я и Виктор готовы вас охранять.

— Хорошо, мы согласны, — утвердительно кивнула Кира.

На улице было как-то особенно, по-зимнему, тихо. Нежная вуаль снежинок мягко оседала на ветвях деревьев, укутывая их белой пушистой пеленой.

— Какая красота! — воскликнула Милана и смахнула крупную снежинку, упавшую ей на ресницы.

— Да, Милана, мы будто оказались в сказке, — поддержал ее Кирилл.

— А вы романтик, — улыбнулась Милана.

— Есть немного.

— Виктор, а почему Вы все время молчите?

— Милана, я привык слушать других.

— Вы просто неразговорчивый человек. Бывают такие люди. Это…

Милана хотела дать медицинское определение, но Кира ее прервала:

— Ой, мужчины, Милана у нас такая умная! Сейчас начнет ставить диагноз и философствовать. И не дай Бог назначит какое-нибудь лечение, — засмеялась Кира.

— А вы медики? — удивился Кирилл.

— Студентки.

— Интересно.

— Ничего особенно интересного. Сидим целыми днями и учимся. В первый раз за долгое время выбрались в ресторан. — В голосе Киры прозвучала нотка сожаления.

— Кира, я думаю, мы продолжим наше знакомство и будем вас привлекать к интересным мероприятиям.

Кира многозначительно посмотрела на Кирилла, улыбнулась и кивнула головой в знак согласия.

— А мы уже пришли, — неожиданно для мужчин объявила Милана. — Здесь мы живем.

— Ах, как жаль, Милана. Такая погода… Можно было бы еще погулять.

— Уже поздно. У нас начинается сессия. Послезавтра консультации.

— Вот так всегда, — пожала плечами Кира, многообещающе взглянув на Кирилла.

— А телефончик можно на прощание?

— Да, конечно, — засуетилась Кира, доставая из сумочки телефон.

— Милана, а ты не дашь мне свой номер телефона?

— Достаточно одного номера. Мы живем вместе.

Глава 7

На каникулах Милана уехала Минск к родителям. Кира осталась в Москве. Она съездила на три дня домой, в Пушкино, сказав подруге, что уезжает на все каникулы, сама же вскоре вернулась в московскую квартиру. Кира тайно встречалась с Кириллом, и ей не хотелось признаваться в этом Милане. Она чувствовала какую-то вину перед подругой. Ей очень нравился Кирилл, даже казалось, что она в него влюблена. А он при каждой встрече спрашивал про Милану, и это расстраивало Киру. Она понимала, что мужчина просто проводит с ней время, не испытывая серьезных чувств. Но Кира ждала и делала все возможное, чтобы влюбить его в себя.

У него на квартире она нередко перелистывала рисунки в его папках, старательно восхищаясь и делая ему множество комплиментов. Кира надеялась, что, показав себя знатоком искусства, она привлечет внимание Кирилла.

Кирилл занимался изготовлением карандашных портретов или делал репродукции произведений известных мастеров в расчете на то, что их можно продать непросвещенным любителям живописи. Эти работы не приносили ему творческого удовлетворения и словно бы унижали его как художника. Кира как психолог почувствовала это и всеми силами старалась поднять его самооценку. Кирилл был благодарен ей. Он старательно изучал всевозможные пособия по технике рисования, часами бродил по улицам в поисках вдохновения. Не находя его, винил в этом погоду, нервы, свою мастерскую и был в постоянном творческом возбуждении. Часто бросал начатую картину и задумывал другую, надеясь, что она получится более талантливой. Однако пока у него собралась только целая коллекция неоконченных набросков. У красивого и красноречивого мужчины было много женщин, которые служили для него одним из источников вдохновения, заряжали его своей влюбленностью, будили воображение. Так проживал он свою жизнь блуждающего художника.

Кира проводила с ним прекрасные часы, слушая сладкие для слуха женщины комплименты, и все сильнее влюблялась в него. Расставаясь, каждый раз надеялась на новую встречу.

Однажды, когда Кирилл был у Киры, позвонила Милана:

— Кира, я завтра приезжаю, — сообщила она.

— Хорошо, что позвонила.

— А что, разве что-то произошло? Я могла бы и сюрпризом прибыть. Просто решила спросить, вернулась ли ты из дома.

— Да, я вчера только вернулась, — с плохо скрываемым волнением в голосе проговорила Кира.

— У тебя все в порядке? Твой голос так взволнован.

— Да, Милана, все хорошо. Жду тебя.

Кира положила трубку и повернулась к Кириллу. Он лежал на кровати и вопросительно смотрел на нее.

— Приезжает Милана?

— Да, закончились наши свидания, — обняла его Кира. — Теперь я не знаю, что будет дальше. Милане я не говорила, что встречаюсь с тобой.

— Это хорошо. И не нужно говорить. Ты мудрая женщина.

— Кирилл, она тебе нравится?

— Нравится.

— А я?

Мужчина повернулся на бок, положил ладонь на обнаженную грудь Киры, взглядом обвел ее с головы до ног, будто оценивая достоинства ее тела.

— Кира, ты хороша во всем.

— Так в чем же дело? Я плохо выгляжу?

— Да нет, ты выглядишь нормально, — равнодушно пожал плечами Кирилл и повернулся на спину, сложив руки на груди.

Кире хотелось услышать другие слова. Чтобы он сказал «замечательно» или «прекрасно». Но только не это безликое «нормально». А еще лучше, если бы он схватил ее в объятия, целовал до умопомрачения, и чтобы ее тело вновь таяло в его руках.

Повисла тишина, и Кира поняла:

— Все, это конец. Он не влюблен в меня. Я просто очередная случайная женщина в его жизни.

Она не могла сдержать накатившиеся слезы. Ее всхлипывания нарушили тишину. Кирилл хотел обнять ее, успокоить, но не находил нужных слов. Он не выносил женского плача, чувствуя себя при виде слез беспомощным дураком.

— Все будет хорошо, — выдавил он из себя и хотел обнять девушку, но Кира оттолкнула его и повернулась к нему спиной.

— Оставь меня в покое.

— Тебе грустно? — спросил Кирилл и сам почувствовал, как глупо прозвучал его вопрос.

Кира вытерла влажные глаза ладошкой.

— Знаешь… мне не грустно. Я… я думаю, что это…

— Что? Ты можешь мне сказать?

— Ничего… — Кира сделала паузу. — Возможно, это просто наступают критические дни, — попыталась отшутиться она.

Кирилл удивленно посмотрел на нее. Такого ответа ему не приходилось слышать, и он растерянно молчал.

— Я понимаю, — наконец неубедительно пробормотал он.

Кира повернулась к нему.

— Ты понимаешь? — с усмешкой спросила она.

Кирилл попытался выйти из неловкой ситуации, поцеловав Киру и вновь прижавшись к ней всем телом, чтобы она почувствовала его мужское желание. Но Кира лишь вздрогнула от его прикосновений.

— Не нужно, — проговорила она.

— Что?

— Ты знаешь. Тебе не стоит меня целовать. Это только все запутывает.

Кирилл вдруг подумал, что в ее словах, скорее всего, есть логика. Чем дольше будут затягиваться их отношения, тем сложнее будет расстаться.

— Ты права, — невнятно пробормотал он и стал одеваться.

— Ты уходишь? — вдруг спохватилась Кира, понимая, что Кирилл может больше не вернуться. Неожиданно она почувствовала неудовлетворенное желание и боролась с соблазном дотронуться до него.

Кирилл молчал.

— Прости, может, я слишком назойлива. Ведь ты действительно ничего мне не обещал. Я сама… сама влюбилась в тебя. Понимаешь… Мне просто не везет. Все у меня не так, как у всех.

— Кира, а как у всех?

— Ты вот скажи мне, существует же взаимная любовь?

— Редко.

— Да. Это так. Я хочу быть с тобой. А ты хочешь быть с другой. Например, с Миланой.

Он промолчал. Но Кира поняла смысл его каменного молчания.

— Сама удивляюсь, как я смогла так быстро влюбиться в тебя? Ведь так же было с моим мужем. А говорят, дважды на одни грабли не наступают. Получается, еще как наступают!

— С мужем? — молниеносно отреагировал Кирилл.

— Да, с мужем. Удивлен? — спокойно произнесла Кира, взглянув на него. — Да, не сказала тебе. Не посчитала нужным. А зачем? Что бы изменилось? Я сейчас свободная женщина. Мой недостаток — это влюбляться сразу. Такой, знаешь, порыв! Понимаешь? А потом разочарование… Такая вот карма.

Кира встала, накинула халат и подошла к нему.

— А знаешь, мне везет на бабников. Притягивают, гады, меня, — она иронично улыбнулась.

— Может, у тебя и дети есть? — настороженно посмотрел на нее Кирилл.

— А что это меняет? Не волнуйся. Я была замужем месяц. Не успела.

— Как это?

— Все, уходи, — решила не продолжать разговор Кира. — Завтра приезжает Милана. Мне нужно, чтобы и следов твоих здесь не осталось. Прошу, уходи. А я переболею. Эта болезнь должна пройти после приема пофигизмацина.

Кирилл непонимающе посмотрел на нее.

— Не пугайся, это не наркотик, а такой психовегетативный регулятор, если ты не знал. И прошу, не звони и не приходи ко мне больше.

— Прощай, — сухо произнес Кирилл. — Но напоследок хочу дать тебе совет. Существуют женщины, чей взгляд говорит: «Я твоя, твоя с первой минуты, как тебя увидела». Это у них такой взгляд от природы. У тебя такой же взгляд. Избавься от него. И все у тебя будет отлично.

Мужчина, слегка ошеломленный таким завершением свидания, отвернулся, открыл и тут же захлопнул за собой дверь.

Кира ничком упала на кровать. Сначала она неестественно расхохоталась, а потом неудержимо разрыдалась.

Глава 8

Прошло еще шесть лет. Милана окончила университет, учебу в ординатуре по специальности «Кардиология» и уже несколько лет работала в клинике, где еще студенткой проходила практику. К двадцати девяти годам стала квалифицированным специалистом. Она часто вспоминала отца Михаила, который страдал сердечной недостаточностью. Именно тогда, увидев его приступ в поликлинике у матери, она приняла решение быть врачом, и непременно кардиологом. Милана не знала о дальнейшей судьбе мужчины. Связи с Михаилом были давно прерваны. Она все реже вспоминала его, считая, что он женился, и у него началась совсем другая жизнь. Родители Миланы гордились дочерью и, как обещали, после окончания университета подарили ей автомобиль. Теперь она могла в любое свободное время приехать из Москвы в Минск. Следуя совету родителей, Милана оформила ипотеку и купила квартиру в новостройке. Переезжать туда она не торопилась, решив сначала сделать ремонт по своему вкусу и приобрести мебель. Ремонт затянулся, и она продолжала жить на съемной квартире. К ней часто приезжала Стася, иногда по работе, а иногда для того, чтобы пообщаться с подругой в свободное время. Работа Стаси была связана в основном с двумя городами, Петербургом и Москвой, но нередко она ездила в командировки по всей России и могла забраться в самые отдаленные регионы. Милана с удивлением смотрела на то, как изменилась ее подруга за эти годы, став смелой и даже отчаянной. Да и внешние перемены были очень заметны. В юности Стася носила одну и ту же прическу, коротко стригла вьющиеся соломенного цвета волосы и обходилась без макияжа, даже ресниц не красила. Теперь ее волосы красивого рыжеватого с красным оттенком цвета были элегантно уложены, а глаза умело и со вкусом подкрашены, что делало ее очень привлекательной и женственной.

В это раннее летнее утро Стася разбудила подругу своим звонком в домофон. Милана, мечтавшая выспаться в выходной день, лениво встала и открыла дверь.

— Привет, подруга! — обняла ее Стася.

— Привет, — зевая, протянула Милана, поправляя пижаму. — Который час?

— Ровно пять.

— Боже, как рано! Мне уже пора дать тебе ключ от квартиры, — ворчливо говорила Милана, заходя на кухню. — Ты, как всегда, без предупреждения. Я бы что-нибудь приготовила, — сокрушалась она. — Проходи, будем завтракать. Сейчас сделаю кофе.

— Миланка, проснись! Ходишь, как сонная муха, — попыталась взбодрить подругу Стася, тормоша ее за плечи.

— Все, все, Стаська, проснулась, — засмеялась Милана, радуясь приезду подруги детства.

Милана нырнула в ванную комнату. Стася поставила свою походную сумку в угол, а сумочку бросила на кресло. Вошла в комнату, стала разглядывать интерьер, высматривая новые приобретения подруги. Но ничего не обнаружив, отправилась на кухню готовить кофе.

Через минут десять Милана вышла из ванной в белом махровом халате.

— Стася, ты уже кухарничаешь? Молодец! Вот это я понимаю! Настоящая подруга!

— А без завтрака я была бы ненастоящей? — засмеялась Стася.

— Да нет, просто хотела тебя похвалить. Ведь некоторые гости сядут и ждут, когда им сварят кофе.

Хозяйка достала из холодильника колбасу, сыр и хлеб. Стася налила в чашки кофе.

— Перекусим, а потом сходим в кафе пообедаем. Я ничего не готовила. Да и делаю это очень редко. Если бы ты предупредила о своем приезде, я что-нибудь бы придумала.

— Я тоже редко готовлю, — усаживаясь на стул, произнесла Стася.

— Это понятно. У тебя постоянные командировки, а у меня ненормированный рабочий день, да еще дежурства.

— Милана, я скоро уезжаю в командировку на Север. Там столько интересных, заслуженных людей! Буду разговаривать с ними, а потом писать серию очерков.

— Хорошо, что сейчас лето. А то бы я переживала за тебя. Север! Там холодина. Брр… — поёжилась Милана.

— Я еду надолго. Хочу поучаствовать в одной интересной экспедиции. Если, конечно, возьмут. Зиму тоже там проведу. Еду с оператором.

— А оператор как, ничего? — улыбнулась Милана.

— Мы давние друзья. У него жена, дети.

— А, тогда без перспектив. Пора тебе уже и свободного найти, — порекомендовала Милана подруге.

— Кто бы говорил! Ты-то нашла кого-нибудь? Наверное, кроме Мишиных поцелуев, ничего и не знаешь? — рассмеялась Стася.

— Ну почему же. У меня есть молодой человек. Ну, не совсем молодой, но свободный.

— Да ты что? Почему молчала?

— Потому, что он появился недавно.

— Кто он? Рассказывай, — оживилась Стася и приготовилась слушать подругу. Она даже не заметила, как профессионально вытащила диктофон и положила его на стол.

— Ты что, записывать собралась?

— Ой, Миланка, прости, — рассмеялась Стася. — Вот дура! Я точно помешана на своей работе. Если меня что-то очень заинтересовало, я автоматически хватаюсь за диктофон, чтобы не упустить хороший рассказ собеседника. Черт, какая же я дура!

— Да уж, теперь я вижу, что ты зациклена на своей журналистике. Впрочем, как и я на медицине. Поверь, стоит мне где-нибудь увидеть на улице сидящего человека, схватившегося за сердце, я останавливаюсь и бегу к нему, как сумасшедшая. Инстинкт. И у тебя так же.

Девушки расхохотались.

— Стась, а ты за это время в кого-нибудь влюблялась?

— Да, было дело. Даже подумывала о замужестве. И все было хорошо. Он журналист. Но уехал в командировку за границу, там и остался. И пропал. Самое главное, будто и не было ничего! По-видимому, встретил там другую. Я вот думаю, что у мужчин все иначе. Они легко находят нам замену. Им, наверное, легче уходить? Как ты считаешь?

— Нашла у кого спрашивать! Я хоть и лечу сердце, но сердечные отношения сама не могу понять. Ведь Миша, мой Мишель, исчез без объяснений. Мне казалось, что мы вместе навсегда. Собственно, он продолжает жить в моем сердце и сейчас. Не могу выселить его оттуда. Да и пусть живет. Главное, уже не приносит мне боль. Да, мужчинам, наверное, проще. Как только замаячит другая, а еще если она умная и может повести за собой, то прощай старая любовь. Может, им нужны перемены. Не знаю. С медицинской точки зрения, это загадка. Это ведь только в книгах пишут о настоящей, верной любви. Вот мы с тобой начитались и верим в нее. Стася, а вообще, я думаю, лучше верить. А вдруг, она придет! — мечтательно посмотрела куда-то в пространство Милана.

— Все, про Мишу хватит. Я все знаю. Расскажи мне о твоих новых отношениях.

— Рассказывать особо нечего. Работаем вместе. Ему тридцать шесть лет. Симпатичный. Москвич. Имеет свою квартиру, машину. Приезжаем друг к другу в гости. Зовут его Сергей, тоже кардиолог. Работаем в одном отделении.

— Ну, и дальше? — усаживаясь поудобнее в кресле, приготовилась слушать Стася.

— А что дальше? — улыбнулась Милана. — Не стучит мое сердце так, как в юности. Не колотится. Но женщиной я стала.

— Я очень рада за тебя. Может, это твоя судьба. Согласись, уже пора устраивать семейную жизнь.

— Не знаю. Это же на всю жизнь. Нужно разобраться во всем. А лучше, чтоб это была любовь.

— Но у него же любовь?

— Да, говорит, что любит. Ну, посмотрим.

— Милана, — вдруг поникла Стася и с грустью посмотрела на подругу. — Когда Славик уехал, я узнала, что беременна и поторопилась сделать аборт. Знаю, это не правильно. В ту пору работы было навалом. Я подумала, что все, моя карьера накрылась, и я решилась. Была зла на Славика. Именно это придало мне решимости совершить грех. Как ты думаешь, у меня будут еще дети?

— Стаська, это как лотерея. Надейся, что все будет хорошо. Я только не понимаю, как можно в наше время не пользоваться контрацептивами. Ты же взрослая девочка и должна понимать, чем все заканчивается. Столько средств… Просто не понимаю!

— Я понимала это всегда, но вот такая случайность… Просто все так получилось…

— Не оправдывайся. Всегда может так случиться, что мозги перестают работать.

— Тебе хорошо говорить! Ты медик.

— Какая разница!

— Ладно, ведь это уже случилось. И все уже позади. А как будет дальше, одному Богу известно. Я постоянно об этом думаю. Увы, но ошибки бывают горькими.

— Не грусти. Нужно думать о хорошем. Жизнь продолжается.

Милана подошла к подруге и обняла ее.

— Миланка, ты у меня самая лучшая, — с нежностью произнесла Стася.

— Ты у меня тоже. Отдыхать будешь? Ведь ночь не спала.

— Я уже привыкла. Сейчас приму душ и буду в порядке.

— А я поваляюсь еще. Время раннее. Можно расслабиться.

Глава 9

Жарким солнечным днем Милана подъехала к клинике, припарковала автомобиль и, поставив его на сигнализацию, направилась к зданию.

— Милана! — позвал ее знакомый голос.

Она оглянулась.

— Сергей, доброе утро!

— Милана, я вчера взял билеты в театр. Как у тебя сегодня со временем?

— Сергей, ты же знаешь, в нашей профессии рабочий день ненормированный. Будем планировать, но… сам понимаешь.

— Надеюсь, что все получится, — улыбнулся он и открыл перед ней дверь в здание клиники.

— Ты знаешь, сегодня меня переводят на должность заведующего отделением.

— Да ты что? — удивилась Милана. — Поздравляю. Ты заслужил.

— Спасибо!

Они еще не успели войти в ординаторскую, как дверь распахнулась и вбежала дежурная медсестра. В глазах у нее была паника.

— Сергей Яковлевич, Милана Вячеславовна, там… там… в палате… Крючков… кажется… умер!

Милана бросилась в палату, за ней Сергей.

— Срочно в реанимацию!

Они долго боролись за жизнь мужчины, которому было пятьдесят два года. Но все было безрезультатно…

Когда они вышли из реанимации, Сергей опустил маску с лица, глубоко вздохнул и посмотрел на Милану.

— Молодой еще. Мог бы жить. Теперь будем разбираться. Он не должен был умереть. Лечение было правильным. Что пошло не так?

— Сергей, разберемся. Нужно сообщить родственникам.

— Вот так я встречаю первый день в новой должности, — расстроенно произнес он и взглянул на Милану, которая задумчиво стояла и, казалось, не слушала его. — Милана, что скажешь?

— Извини. Я прослушала. Мне кажется, случай криминальный.

— Почему ты так решила?

— Чутье.

— Ну, ты даешь! Ты же не следователь и даже не юрист.

— Ты прав.

Они подошли на пост, где дежурят медсестры. Напуганная Валентина, девушка лет двадцати, сидела, понурив голову.

— Валентина, ты вводила Крючкову ночную инъекцию? — спросила Милана.

— Да, — подняла голову медсестра и посмотрела на врачей глазами, полными слез, которые, казалось, вот-вот польются по ее щекам.

— Успокойся и приходи в ординаторскую.

— Нужно найти ампулу и отправить на экспертизу, — произнесла Милана и посмотрела на Сергея.

— Я так не думаю. Разберемся сами после вскрытия.

— Сергей, а если…

— Зачем нам неприятности? Да и главврач не согласится на такую самодеятельность.

— Но ведь родственники могут настаивать.

— Причина смерти будет установлена.

— А если вскрытие покажет что-нибудь криминальное? Если ампулу подменили?

— Вот и нужно расследование.

Сергей Яковлевич бросил на нее неодобрительный взгляд.

В ординаторскую вошла Валентина.

— Валя, принеси, пожалуйста, ампулу, в которой было лекарство для ночной инъекции Крючкову, — попросила Милана.

— Я ее выбросила. И уже вынесла мусор. Мы после дежурства всегда все убираем.

— А коробка? Коробка, из которой ты брала эту ампулу? Где?

— Сейчас пойду посмотрю.

Валентина выбежала из кабинета. Милана и Сергей переглянулись.

— И все-таки мне почему-то кажется, что она ввела ему не то лекарство, — настаивала на своей версии Милана.

— Сейчас посмотрим.

В ординаторскую опять вошла Валентина с коробочкой для ампул.

— Вот, я это ему ввела в вену, — протянула она упаковку, с тревогой посмотрев на двух врачей.

— Ты была одна? Тебя никто не отвлекал? Тебе никто в это время не звонил?

— Нет, — еле слышно проговорила Валентина и затряслась в рыданиях.

— Сколько ампул оставалось в коробке? — спросила Милана.

— Не помню… коробок много с разными лекарствами.

Милана открыла коробку.

— Сергей Яковлевич, так здесь все ампулы целы! А коробка распечатана. Валентина, как это могло получиться? Что ты ввела ему? Тебя разве не учили читать название препарата на стекле ампулы?

— Валентина, ты понимаешь, что ты натворила? — угрожающе произнес Сергей Яковлевич. — Где другая коробка? Та, из которой ты достала ту ампулу, которую выбросила?

— Наверное, выбросила тоже. Кажется, ампула была последней.

— Так кажется или…

В кабинет ворвалась дежурная врач, Лилия Сергеевна, привлекательная женщина лет сорока пяти.

— Что случилось? Я была на обходе. Мне сообщили, что у нас смертельный случай. Что произошло?

— А то, что только что скончался наш пациент. И ничто не предвещало его смерти, — сообщил ей Сергей Яковлевич.

— Кто?

— Крючков.

— Я ночью навещала его. Все было в порядке. Пожелала спокойной ночи, он улыбнулся, и я ушла. Медсестра должна была сделать ему на ночь внутривенный укол, по назначению. Никто не вызывал меня ни ночью, ни сейчас. — Она метнула строгий взгляд на Валентину, которая вся тряслась от страха.

— Валентина утром обнаружила, что он мертв, когда пришла сделать ему очередной укол. И сразу к нам. Не было времени, чтобы найти Вас.

— Мы только из реанимации. Но уже было поздно, — с грустью подтвердила Милана.

— Господи, — присела на диван Лилия Сергеевна, обхватив голову руками. — Что же делать?

Она молча посмотрела на Сергея Яковлевича, ища в нем поддержку и спасение. Он молчал и мысленно принимал какое-то решение.

— Валентина, иди на свое место и ни с кем не разговаривай о случившемся. Никаких подробностей. Это для твоей же пользы.

— Угу, — мотнула головой, Валентина. — Но я должна передать пост напарнице.

— Скажи ей, что человек умер. И все! — повысил голос Сергей Яковлевич.

Валентина пулей выскочила из ординаторской.

— Что у нас после обхода, Лилия Сергеевна? Сколько тяжелых?

— Уже двое.

— Передайте Милане Вячеславовне смену и идите домой. А я иду к главному. Решение будем принимать позже. Сейчас все работаем в прежнем режиме. Никаких подробностей, до особого распоряжения. Никаких заявлений прессе и предположений и тем более своих расследований, — строго посмотрел он на Милану. — Работаем.

Он вышел из кабинета.

Милана подошла к окну, открыла его, и в комнату сразу ворвался бодрящий воздух летнего утра. Она глубоко вздохнула и осталась стоять у окна.

Лилия Сергеевна поднялась с дивана, сняла халат, вытащила из шкафа туфли, переобулась и молча вышла из кабинета.

Милана смотрела на дорогу сквозь мягкие лапы серебристой ели, которые лезли в окно и тихо раскачивались от небольшого ветерка, постукивая о подоконник. Машины мчались, изредка сигналя нерадивым водителям, нарушающим правила. Она думала о Крючкове.

— Что же произошло? Кто он, этот Крючков? Я его не вела. Нужно посмотреть в карте. — Она включила компьютер. — Крючков Евгений Петрович, год рождения, дата, адвокат, фирма, семья, телефоны. Диагноз при поступлении — инфаркт. Все назначения. Все правильно. Все инфарктники получают это лечение, — размышляла Милана. — Загадка. Подожду вскрытие. Однозначно, он не должен был умереть. Врачебная ошибка в ходе лечения исключена.

Милана выключила компьютер, взяла фонендоскоп и вышла в коридор. Сергея Яковлевича еще не было. — Задержался у главного… Что-то придумывают, — мелькнула у нее неприятная мысль. Она прошла мимо поста и направилась на обход.

Когда Милана вернулась, Сергей сидел в ординаторской и смотрел в монитор компьютера. Он поднял голову и отрешенно посмотрел на нее.

— Это ты?

— А кто еще? — удивилась Милана. — Сделала обход. У Лебедевой гипертонический криз, но сейчас все в порядке. Что у тебя? Что сказал главный?

— Сказал, что этот случай будет обычным. Смерть наступила во сне. От сердечной недостаточности с кровоизлиянием в мозг.

— А если вскрытие покажет что-то другое?

— Сказал, что это его вопросы. Он будет сам разбираться.

— А ты как думаешь?

— Милана, не доставай меня своей патологической честностью и ненужными подозрениями, — занервничал Сергей.

— Хорошо. Я поняла, что и у тебя есть сомнения, но ты не хочешь в этом признаться.

— Еще не было вскрытия.

— Но вы с главным уже все решили. Как все просто! А кто подменил ампулы, вам не интересно? Не интересно, что происходит в клинике? Не интересно, что завтра ночью опять кто-нибудь внезапно умрет? Подумаешь, человеческая жизнь! Для врача это просто материал, который можно выбросить на помойку. Но не для каждого врача. Запомни! Кому-то нужна была его смерть.

— Ты чего это разошлась? Остановись!

— Да так. Чует мое сердце, что всю эту историю постараются замять. И ты будешь в этом участвовать.

Милана стремительно подошла к двери, открыла ее и вышла. Она не могла поверить, что человек, с которым она спала, который клялся ей в любви, оказался трусом и карьеристом. Ей казалось, что Сергей в последнее время был для нее не просто коллегой, а хорошим другом, близким человеком, о котором она много думала, а иногда даже строила планы на семейную жизнь. И она чувствовала, что в сегодняшней истории он подозревает кого-то. Но вместо того, чтобы довериться ей, он не просто отмахнулся от нее, а еще и строго приказал забыть о своих догадках.

В этот день Милана до полуночи пробыла в клинике. Нет, она не дежурила. Просто ей не хотелось ехать домой. Клиника была для Миланы вторым домом. Забота о пациентах, раздумья о том, как им помочь, успокаивали ее.

Милана попрощалась с дежурным врачом и вышла на улицу. Было уже очень темно. Шел сильный дождь. Пока она добежала без зонта до автомобиля, промокла насквозь. Волосы прилипли к лицу, с подбородка капала дождевая вода… Она упала на сиденье, повернула ключ, мотор загудел, и машина тронулась с места. Грустные мысли нахлынули на нее.

— О Боже, ну не может же так быть! — простонала она. — Почему, почему, почему, именно со мной…?

Она свернула на обочину, резко нажала на тормоз, и машина с визгом остановилась. Милана откинулась на спинку сиденья, и слезы ручьем покатились по ее бледным щекам. Смахивая их с лица, девушка вытащила из бардачка бумажные салфетки, стала промокать ими щеки. Посмотрев в зеркало, проговорила вслух:

— Ну, что скажешь, красавица? Как дальше жить? Фу, какая ты страшная! А может, мне все это померещилось? Но у меня ключи от его квартиры. Он не звонит. Я тоже. Завтра отдам ему ключи. Все будет понятно без слов. А как работать вместе дальше? Он лжет мне. А у меня, видите ли, патологическая честность… А разве быть честным, это порок? Опасный он человек… А ведь я могла… могла выйти за него замуж… Господи, спасибо тебе, что оградил меня от этого человека. А может, он соучастник этого преступления? И его подкупили большими деньгами? — закралась в голову Миланы страшная мысль. — Боже, я уже, как следователь. И версии, которые приходят мне в голову, просто ужасны. Ладно, все. Время покажет. Это не мое дело. Дело родственников и его коллег.

Она сжала губы и, вглядываясь через лобовое стекло в темноту, включила фары.

— Как же мне страшно! Как теперь жить? В одночасье все рухнуло.

Сморгнув последние капельки слез, еще раз взглянув на себя в зеркало, Милана завела машину и плавно нажала на газ. Автомобиль спокойно заскользил по шоссе. Ночь была безлунной и дождливой под стать ее настроению. За окном изредка мелькали встречные машины, дворники разгоняли косой дождь, заливавший стекла.

Глава 10

Ранний звонок разбудил Милану в шесть утра.

— Господи, кому не спится?! — чуть слышно произнесла она и взяла телефон.

На табло телефона высвечивалось имя Сергея.

— Что случилось, Сережа?

— Я сегодня целую ночь не спал.

— Я так и поняла, но я-то еще спала. Ты заболел?

— Да. И давно. Заболел тобой. У меня бессонница. Билеты в театр пропали, а я мечтал пойти с тобой на премьеру.

Милана молчала.

— Не молчи, пожалуйста, Милана… Что произошло? Эта смерть? … Но мы ведь не в первый раз встречаемся с ней. У нас такая профессия.

— Да, не в первый. Но этот человек уже готовился к выписке. Я бы очень хотела узнать результаты вскрытия, но, по-видимому, мне это не суждено. Это тайна главного и твоя. Но почему, почему, ты не хочешь расследования? Хотя я догадываюсь. И от этого мне становится страшно.

— Я не имею права…

— Какого права, Сережа? Это было бы честно. Вы оба боитесь за свое место в этой клинике?

— Ты не права. Я не понимаю, почему ты так щепетильно отнеслась к этому случаю? Зачем тебе влезать в это дело?

— Да потому, что я знаю, как человек умирает от кровоизлияния в мозг. Да что я тебе объясняю! Ты профессионал, думаю, сам обо всем догадываешься, но не хочешь в этом признаться. А нужно быть честным, Сережа. Особенно по отношению к себе самому… Ладно, мне нужно собираться на работу, — завершила разговор Милана и положила трубку.

Ей не хотелось продолжать беседу. Она сразу поняла, что никакого расследования не будет.

— Мне нужно поговорить с Валентиной, — решила Милана, обдумав ситуацию. Она подошла к окну и открыла его. Свежий утренний воздух ворвался на кухню. Милана посмотрела в небо — погода обещала быть солнечной. Приготовив кофе, села за стол и ее мысли вернулись к адвокату Крючкову.

— А что если эту ампулу подложили в коробку? Они же все похожи. Могло ведь получиться так, что Валентина взяла коробку с назначенным лекарством, вытащила ампулу и, не прочитав надпись, набрала лекарство в шприц и ввела его, не догадываясь, что этот препарат опасен… Но в коробке все ампулы были целы. О нет, это невозможно. Или ей могли заменить наполненный шприц. Ведь она готовит лекарство для пяти палат и раскладывает в ячейки. Господи! Я уверена, что главный с Сергеем все уже знают. Зачем, зачем, я лезу в это дело? — стала корить себя Милана. Допив чашку кофе, быстро натянула на себя платье, взяла с тумбочки ключи от машины и вышла на улицу. — Сергей… почему он не занял такую позицию? — садясь в машину, продолжала размышлять она. — Что теперь делать? Уйти от единственного мужчины, который, наверное, любит меня. А я? Люблю ли я его? У меня нет таких чувств, которые были к Мише. Но найду ли я такого, как Миша? Сможет ли кто-то так же разбередить мое сердце? Может, я живу в иллюзиях? Годы бегут, а я все кого-то жду. Эх, Сережа, Сережа, ведь мысленно я уже представляла свою жизнь с тобой. Но ты оказался карьеристом и трусом. Откуда у талантливого врача такое угодничество перед начальством?

Милана не находила ответов на эти мучительные вопросы, как и оправданий для Сергея. Наверное, потому, что не любила его так сильно, как своего Мишеля. Неожиданно ей пришло в голову, что на протяжении последнего времени у нее на глазах Сергей упорно продвигался по карьерной лестнице, «переступая» иногда через коллег. Она замечала это, хотя старалась не придавать значения таким его недостойным поступкам. Но они невольно накапливались в ее памяти. И вот теперь вспомнились и привели девушку в замешательство.

Подъехав к клинике, Милана заметила спешащую на работу Валентину. Девушка уже подходила к дверям, но Милана успела ее окликнуть.

— Валя!

Та остановилась и поспешила подойти к Милане.

Здравствуйте, Милана Вячеславовна! — поторопилась она первой поприветствовать доктора.

— Здравствуй, Валя! Давай отойдем в сторонку.

Они медленно пошли по аллейке, ведущей в небольшой парк клиники.

— Валюша, скажи мне, вечером, когда ты ставила всем инъекции и переходила от одной палаты к другой, подходил к тебе кто-нибудь в это время?

— Неет, — растерянно протянула Валентина, не понимая, к чему клонит доктор.

— Вспомни, пожалуйста, может, из больных кто-то подходил? Может, кто-то тебе позвонил в это время?

— Милана Вячеславовна, меня обо всех подробностях расспрашивали вчера главный врач и Сергей Яковлевич. Я больше ничего не могу добавить. Они мне сказали, что он умер скоропостижно. С сердечниками такое случается. Они сказали, что моей вины здесь нет.

— Валентина, я знаю, что случается с сердечниками. Не забывай, что я врач. Но ты не ответила на мой вопрос. Тогда какую инъекцию ты ему ввела? Ведь в коробке было десять ампул.

Медсестра нервничала, лицо покрылось розовыми пятнами.

— У меня все шприцы с наполненными инъекциями были заранее приготовлены на каталке, как и таблетки. Вы же знаете, там ячейки с номерами палат и фамилиями. Я всегда так делаю, когда иду в палаты на процедуры. А вчера я принесла вам коробку, где были все десять ампул, потому что растерялась и не сразу вспомнила, что одна ампула оставалась в другой коробке, и я набрала лекарство из нее, а пустую коробку сразу выбросила вместе с пустой ампулой. Я все рассказала главному врачу.

— Ты не волнуйся. Я просто подумала, мог ли кто отвлечь тебя и заменить шприц на другой, с другой инъекцией?

Валентина растерянными глазами посмотрела на Милану. По ее поведению было видно, что девушка очень взволнована и напугана. Милана, которая когда-то глубоко изучала психологию, догадалась, что Валентина что-то скрывает. Девушка, вероятно, была кем-то предупреждена и не могла скрыть свой панический страх.

— Нет, нет, никого возле меня не было в тот день, — замотала головой медсестра. — Уже все улеглись, и было тихо, а Лилия Сергеевна была в другом отделении. Милана Вячеславовна, извините, мне нужно бежать. Людмила просила сменить ее пораньше, у нее ребенок заболел, — решила ускользнуть от неприятных вопросов Валентина.

— Беги, беги, я тебя не задерживаю.

Валя со всех ног ринулась к дверям клиники. Милана спокойно дошла до ординаторской. Сергей Яковлевич, сидел за столом и, как только она вошла, встал.

— Я заждался тебя. Что с тобой происходит? На тебе лица нет.

— Все нормально, Сережа.

Он попытался приблизиться к ней и обнять, но она убрала его руки с плеч и, опустив глаза, сказала:

— Не нужно.

— Милана, твоя холодность меня страшит. Ты отдаляешься от меня, и это вселяет в меня ужас. Оказывается, я совершенно не знаю тебя. Что я такое совершил, что ты уже который день сторонишься меня?

— Сережа, во мне что-то произошло. Сама не могу понять. Понимаешь, там, внутри, какой-то надлом, — она прижала ладошку к сердцу. — В душе.

— У тебя кто-то появился?

— Ну вот, — всплеснула она руками. — Почему мужчины сразу думают, что если женщина изменилась в своем поведении, то значит, у нее обязательно кто-то появился? Почему не ищут причину в себе? Никого у меня нет. Успокойся.

— А что я натворил? Чем не угодил? Все же было хорошо. Не уходи! Я так хочу хоть немного тебя узнать! Не уходи! Ты мне так нужна сейчас…

— Сережа, ты справишься со своими переживаниями. Я понимаю, что они возникли не только по причине моей холодности к тебе. Есть и другие причины. Ты справишься. Мне пора идти на обход.

Милана надела халат, взяла фонендоскоп и молча вышла из кабинета, оставив Сергея в недоумении.

Она шла по коридору и, проходя мимо палаты, где умер Крючков, опять погрузилась в мысли о нем.

— Кому нужна была его смерть? Думаю, это связано с его профессиональной деятельностью. Возможно, он кому он мешал или узнал что-то нежелательное. Вполне могли подкупить кого-то из больных, дать шприц с неизвестной смертельной жидкостью, и тот сделал подмену, положив его в ячейку для Крючкова. Проходя мимо Валентины, отвлек ее какими-либо вопросами. Да просто попросил что-то, например, таблетку от бессонницы, за которой она помчалась, оставив каталку с лекарствами в коридоре. Могло быть так? В принципе, да. Но это, скорее, был не пациент, а медик, знакомый с порядками в больнице. Какая же я фантазерка! Вряд ли я когда-то узнаю правду…

Глава 11

Теплым солнечным днем начала осени Милане исполнялось тридцать лет. Прекрасная погода с утра подняла ей настроение. Правда, к середине дня из нависших облаков, темных и мрачных, полил дождь. Лужи на асфальте росли на глазах. Но дождь не был затяжным. Через пару часов небо прояснилось, опять выглянуло солнышко, и праздничное расположение духа вернулось к Милане. Девушка решила собрать на торжество коллег и некоторых сокурсников, которые остались в Москве, в одном из лучших ресторанов столицы. На юбилей приехала Кира, которая после окончания университета работала в Питере. Милана ждала свою лучшую подругу Стасю, но не была уверена, что та сможет приехать с Севера. Коллеги, которые могли в этот день покинуть клинику, а их собралось человек пять, приготовили много сюрпризов для Миланы. За время работы у нее сложились хорошие отношения с коллективом. Появилась новая приятельница, Алина, врач-гинеколог, девушка небольшого роста, с ладной фигуркой. Ее роскошные черные прямые волосы, всегда разделенные пробором, свободно падали на плечи. Они были так хороши, что становилось жаль, когда Алина прятала их в клинике под медицинский колпак. Лицо ее было в форме сердечка, а серые глаза обрамляли густые длинные ресницы. Ей можно было дать и двадцать, и двадцать пять лет, но она была такого же возраста, как Милана. Единственная дочь у родителей, которые жили в Москве, Алина тоже была незамужней.

Кира подъехала на такси к дому Миланы. Она взглянула на окна и сразу вспомнила времена, когда они дружно и весело жили здесь вместе с Миланой. Сердце ее защемило от нахлынувших воспоминаний, ведь в Петербурге у нее не было такой близкой подруги, с которой можно было бы поделиться своими переживаниями.

— Привет, подруга! — с восторгом приветствовала она Милану, которая распахнула перед ней дверь, и тут же вручила ей букет роз. — С юбилеем тебя!

— Спасибо, спасибо, спасибо! Тут уже с утра звонки, звонки, звонки. Нет времени привести себя в порядок. Кира, проходи и располагайся, как дома. Тебе здесь все знакомо, — наполняя хрустальную вазу водой и ставя туда букет, торопливо говорила Милана.

— Да, знакомо. А ты все так же здесь и обитаешь? Говорила, квартиру купила.

— Кира, ты же знаешь, как сдают сейчас дома. Нужно самой доделывать ремонт. Полтора года делали… только деньги отстегивала. И бригада такая попалась… у них несколько объектов. Был длительный простой. Но, наконец, все завершили. После юбилея перееду.

Кира прошла в комнату, внимательно осмотрела ее и остановилась возле зеркала, молча разглядывая свое отражение. Безвозвратные сладостные воспоминания мелькнули перед ее глазами.

— Ты права. Мне здесь все знакомо. И ничего в этих стенах не изменилось.

— Вот и молодчина, что помнишь все, — улыбнулась ей Милана, включая фен. — Ты извини, я буду собираться, все делаю на бегу. Может, кофе?

— Нет, я уж дождусь вкусностей в ресторане, — присаживаясь в кресло и поправляя прическу, отказалась Кира. — А сестренка твоя приедет? Большая, наверное, стала.

— Леночка приедет. Ей уже восемнадцать. Не пошла по нашим с мамой стопам. Она у нас художник и модельер. Поступила и учится в Минске. Если и приедет, то на один день. Ты ведь понимаешь, начались занятия. А мама у нас, ух! Дисциплина прежде всего.

Кира взяла с тумбочки альбом и начала медленно перелистывать страницы.

— Милана, а это кто? Такой красавчик! Просто артист! — указала она на Михаила.

— Это Мишель.

— Даже так? Француз? — с иронией усмехнулась она. — Да, да, я что-то припоминаю, ты мне как-то рассказывала про свою юность.

— Это было так давно. А Мишелем, назвала его я. Он Михаил, — заулыбалась Милана.

— Молоденький!

— Это старая фотография.

— И где этот Мишель сейчас?

— Кира, это просто память о школьной поре.

— Ну да, одноклассники, — Кира перевернула фотографию. — О, как красиво подписано. «Моей Хризантеме». Это как? Ты, что ли, Хризантема?

— Ну да, я. Он меня так назвал. Почитай об этих цветах в интернете. Все станет ясно. А учились мы в разных классах. Он старше.

— Все равно, одноклассники. Старше, младше, какая разница, ведь из одной школы. А про цветы обязательно прочту. Романтично.

Кира захлопнула альбом. Ее не очень интересовала школьная история Миланы, но она добавила:

— Одноклассники, сокурсники, первая любовь уходят в прошлое, но бывает, что некоторые в памяти остаются. У меня в школе тоже был мальчик, который бегал за мной по пятам. В классе седьмом.

— Кира, посоветуй, — отвлекла ее Милана, высушив волосы и присев на пуфик возле туалетного столика. — Эти серьги с сапфирами подойдут к моему наряду? Мне кажется, они не годятся, у них неподходящий оттенок синего. У меня платье в пол василькового насыщенного цвета. С большим разрезом сбоку и декольте. Посмотри, вон оно на плечиках, — указала она рукой на платье, висевшее в открытом плательном шкафу.

— Ты будешь выглядеть в нем чудесно. Надевай! Я посмотрю.

Милана вскочила с пуфика и натянула платье.

— Пожалуйста, застегни мне молнию, — попросила она подругу.

Кира подошла и, осторожно ухватив пальцами бегунок замка, потянула его вверх.

— Ой, кажется, сломался, — виновато произнесла она.

— Как? — с отчаянием вскрикнула Милана.

— Я пошутила.

— Кира, ты не меняешься! Это не тот момент, когда нужно шутить. Понимаешь, если бы сломалась молния, мне нечего бы было надеть.

— Прости. Глупая шутка. Ты великолепна в этом платье!

— Ты тоже выглядишь прекрасно в своем брючном лиловом костюме, — с ноткой обиды в голосе сделала ей комплимент Милана.

— Ну, наконец-то ты заметила.

— Кира, как твоя работа?

— Так себе. Все бы нормально, но сама больница мне не нравится.

— Почему?

— Коллектив немолодой. Мужчины все женатые. Хотя мне все равно. Ты же знаешь, я не собираюсь замуж за врача. Но слышать комплименты не отказалась бы. Ирония судьбы! Как можно найти мужчину не врача, если ты все время среди них, — засмеялась Кира. — Но скажу тебе, что есть наметки на замужество. И эти наметки появились месяц назад.

— Да ты что? Кто он?

— Не поверишь, спортсмен.

— Здорово! И где ты его нашла?

— В фитнес-клубе. Боюсь влюбиться, чтобы не разочароваться. Мне когда-то один любовник художник дал совет, и я стала его использовать. Вроде бы получается.

— И что это за совет? Интересно.

— Он сказал, что существуют женщины, чей взгляд говорит: «Я твоя, твоя с первой минуты, как только тебя увидела». У этих женщин будто бы такой взгляд от природы. И сообщил на прощание, что у меня он именно такой. Посоветовал избавиться от него. Вот я и перестала смотреть на мужчин с желанием, и мой сегодняшний друг сам заинтересовался мной. А вдобавок я его помучила и не сразу легла в постель. Вот теперь он, кажется, влюблен в меня.

— Интересный подход!

— Оказалось, что да. Иначе мужчины попользуются тобой, и на этом все закончится. Их нужно какое-то время подержать на расстоянии.

— А как же твоя страсть?

— Я ее обуздала, — громко засмеялась Кира.

— Так что мне делать с украшением? Эх, приехала бы сейчас Лена, она бы быстро мне подсказала, что и с чем надеть!

— Надень вот эти. С жемчугом. Удлиненные. А на шею ничего не нужно. У тебя атласная кожа, красивая грудь и декольте.

— Правда?

— А ты не знала?

— Мне никто не говорил.

— Хм, значит, еще скажут. Неужели ты до сих пор одна?

— Рассталась. Недавно.

— А что так? Ты же у нас такая красавица, умница…

— Вот и рассталась потому, что умница, — засмеялась Милана.

— А я надеюсь все же, что Игорь сделает мне предложение.

— Его зовут Игорь?

— Да.

— Теперь буду знать имя твоего будущего мужа. Рада за тебя. Поздравляю.

— Пока рано, — с легкой грустинкой сказала Кира.

Милана замолчала. Она прекрасно видела, что творится в душе подруги, которой шел уже тридцать пятый год. Милана понимала желание Киры выйти замуж. До сих пор ее интимная жизнь оказывалась сплошной катастрофой. Весь прошлый опыт отношений с мужчинами, даже в пору ее недолгого замужества, был связан с изменами, причины которых она, к своему счастью, не до конца осознавала. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она собралась замуж за первого же мужчину, который проявил к ней хоть какой-то интерес. Кира постоянно жаждала любви, но как только она решалась проявить свои чувства, спутник покидал ее. Подругам она старалась не показывать своих разочарований с очередным любовником. Но нередко вымещала на них свое настроение, с едкой иронией комментируя их внешность или жизненные ситуации. Особенно ее раздражали девушки, которые были красивее и успешнее ее и пользовались особым вниманием у мужчин, вызванным не просто желанием всего лишь завлечь женщину в постель. А тем вниманием, когда влюбленный мужчина с нежным трепетом относится к своей избраннице, боясь потерять редкое сокровище. Свою зависть Кира тщательно скрывала, проявляя фальшивую искренность и пытаясь льстить подругам.

— Кира, нам пора, — произнесла Милана, когда раздался звонок в домофон. — Ой, это, наверное, Леночка. Успела!

Милана кинулась к двери. Открыла ее и радостно заключила сестру в объятия, целуя в обе щеки.

— Как я по тебе соскучилась, дорогая моя!

— Ты меня сейчас задушишь! — смеялась Лена.

Кира наблюдала за встречей двух сестер, и даже здесь ее точила зависть.

— Здравствуй, Лена! — довольно сухо поприветствовала она девушку, когда сестры оторвались друг от друга.

— Здравствуйте, Кира!

— Ленок, ты уже при параде? Или тебе нужно время? — спросила Милана. — Я вызываю такси?

— При параде, — покрутилась вокруг сестры Лена. — Не беспокойся. Я же знала, что приеду тютелька в тютельку. И такси уже у подъезда. Там ждет мой парень. Я приехала не одна.

— Ничего себе… вот это новость, — округлила глаза Милана, глядя на сестру. — Ты случайно не собралась замуж?

— Нет, сестренка. Не волнуйся. Я ведь еще учусь. Но Иван очень хороший, и мы любим друг друга.

— А родители знают?

— Да, успокойся. Все знают. Спросишь сама. Пошли, познакомлю.

Возле подъезда стоял молодой парень, поглядывая на окна Миланы. Когда из подъезда вышли женщины, он подошел и представился:

— Здравствуйте, я Иван.

— Очень приятно, Милана.

— Кира, — протянула ему руку Кира.

Девушки с нескрываемым интересом разглядывали парня.

— Милана, не смущайте Ивана.

Лена взяла его под руку и повела к такси.

Кира и Милана переглянулись, улыбнулись и последовали за ними.

— Вот так, Миланочка, нынче молодежь шустрая. Быстро находят себе пару. А мы так и останемся старыми девами, мне вон уже тридцать четыре, — с грустью произнесла Кира. — А Ванечка-то ничего, симпатичный. Во, Ленка дает! Ей ведь только девятнадцать?

— Восемнадцать. Совершеннолетняя, — заметила Милана.

Когда они подъехали к ресторану, их встретил Сергей Яковлевич и Алина.

— Милана! Гости заждались! — сразу сообщил Сергей на правах организатора этого юбилея.

— Да задержались чуть-чуть. Ко мне приехала сестренка. Познакомьтесь. Елена, а это ее парень, Иван. — Лена и Иван, улыбаясь, приветливо поздоровались со всеми. Алина взяла Лену за руку, и они вошли в вестибюль. Из зала доносилась музыка.

— Милана, надеюсь, ты пригласила не только одних медиков? — вдруг озабоченно спросила Кира.

— Кирочка, в основном все медики.

— Я так и знала! Как же иначе! Откуда взяться знакомым бизнесменам, строителям, художникам при нашей профессии. Ладно, ресторан большой, и ты ведь не весь его забронировала.

— Кира, перестань… Пошли. Гости уже ждут.

— Милана, ты не огорчишься, что я уже всех усадил за стол? — с ноткой вины перед хозяйкой торжества, произнес Сергей.

— Нет. Все правильно. Зачем гостям стоять в ожидании.

Место Миланы было в центре стола. Рядом с ней сели Сергей и Алина, одно место рядом с которой оставалось незанятым. Лена с Иваном разместились недалеко от них, а Кира присела с краю, где были свободные места для опоздавших. Был произнесен первый тост, и все оживленно принялись за угощение. Когда зазвучала музыка, Сергей старался приглашать именинницу на каждый танец.

В самый разгар вечеринки к Милане подошел официант.

— Прошу прощения, но Вас ожидают в вестибюле.

У Миланы екнуло в груди. Она не ждала никого, кроме Стаси. Быстро поднявшись, поспешила к выходу.

— Милана, что случилось? — хотел последовать за ней Сергей, наблюдавший за каждым ее шагом весь вечер, но она остановила его:

— Не нужно. Я сама. Скоро вернусь. Развлекайте гостей.

Он посмотрел ей вслед и стал нетерпеливо ожидать ее возвращения.

— Вы Милана Вячеславовна Родникова? — спросил молодой мужчина, подав ей целую корзину хризантем. — Распишитесь, пожалуйста.

— От кого?

— Я не знаю. Мне поручено доставить.

Милана взяла корзину и медленно вошла в зал. Корзина была необычной, высокой, как ваза, и полной цветов. Сердце девушки с каждой минутой билось сильнее. — Мишель, Мишель, Мишель… — незабытое имя стучало в ее висках. Она вся трепетала от волнения и не могла поверить в происходящее. — Столько лет прошло! Может, там записка? — внезапно мелькнула радостная мысль, и комок подступил к ее горлу. Девушка остановилась, прижала корзину к груди и стала одной рукой лихорадочно искать клочок бумажки или открытку. Но, увы, в корзине ничего не было. — Конечно, зачем? Хризантемы сами говорят о нем. Только для него я была Хризантема. — Милана озиралась по сторонам, заглядывала в каждый уголок зала, надеясь, что где-то за столиком сидит Миша и наблюдает за ней.

Но ее надежды не оправдались. Подошел Сергей, внимательно наблюдавший за ней с того момента, как Милана вернулась из вестибюля. Он взял из ее рук корзину, поставил на пол и тут же спросил:

— От кого?

— Не знаю, — ответила Милана. Она как будто парила в небесах и была не в ресторанном зале, а в том лесу, где осталась ее первая любовь и первые поцелуи.

Но громкая музыка вернула ее к реальности. Подбежавшая Алина потянула Милану танцевать. Кира поспешила к ним присоединиться.

— Миланка, от кого цветы? — танцуя, допытывалась Кира, временами поглядывая на мужчин, сидящих рядом за столиком. — Не тот ли, который на фотографии?… Может, вспомнил?… Ведь хризантемы… О, это так романтично!

— Кира, я тебе уже сказала, что не знаю.

— Да уж, не знаешь!.. Скрытная ты, Миланка, — недоверчиво посмотрела на нее Кира.

— Милана, посмотри, кто идет! — воскликнула Лена.

Через весь зал, прямиком к танцующим, с огромным букетом роз шла Стася.

— Именинница, ну вот я и добралась до тебя. С самого Севера. Пока устроилась в гостиницу, ведь, я думаю, что у тебя сегодня будет много гостей-ночлежников.

— Что ты, Стася, моя дорогая, для тебя я всегда бы нашла местечко, — обнимая подругу, радовалась Милана.

При виде корзины с хризантемами Милану вновь захлестнула волна чувств. Она так скучала по единственной подруге, которой можно было доверить все и протянуть руки в ожидании помощи и поддержки. Только ей она могла сказать, что догадывается, от кого эти цветы. Милана так растрогалась, что закрыла лицо дрожащими руками, чтобы никто не заметил навернувшихся слез. Глядя на подругу, она заметила на ее радостном лице проступающую усталость. Стася заключила ее в объятия, прижала к себе и, чувствуя, что Милана вот-вот расплачется, нежно погладила ее по голове.

— Я чувствую, что тебя что-то тревожит. Поплачь, — прошептала она. — Слезы приносят облегчение. Пусть думают, что это слезы радости от нашей встречи.

— Господи, какая же ты… — шептала ей в ответ Милана. — Даже в этой ситуации ты меня поняла и спасаешь от любопытных взглядов.

Гости, видя встречу двух подруг, не стали им мешать общаться и дружно танцевали. Милана подвела Стасю к столу и усадила возле себя на свободное место. Официант принес закуски и налил шампанское.

— За тебя подруга! — подняла бокал Стася. — Я так торопилась, но транспорт немного подвел. И все-таки я здесь.

Они выпили.

— Как же мне сегодня не хватало тебя, Стасенька! Ты даже представить не можешь. Столько нужно тебе рассказать!

— У нас будет время.

Неожиданно Милана заметила возле их столика высокого, стройного мужчину в сером костюме, который приглашающе протягивал ей руку.

— Можно пригласить Вас на танец?

Милана растерялась. Она была увлечена беседой со Стасей. Но та, взглянув на подругу, улыбнулась ей:

— Иди, иди, именинница, сегодня твой день.

Милана танцевала, не поднимая глаз на мужчину.

— Я правильно понял, Вы сегодня именинница? — спросил он приятным баритоном.

— Да.

— Я поздравляю Вас.

— Спасибо.

— Давайте познакомимся? Меня зовут Николай, а Вас?

— Милана.

— Мы пришли с другом поужинать. Часто ходим в этот ресторан.

— А я в первый раз.

— Мне здесь нравится. А Вам?

— Нравится.

Милана отвечала односложно. Она не привыкла завязывать отношения в ресторанах или кафе, испытывая недоверие к таким знакомствам.

— Здесь Ваш коллектив? — поинтересовался Николай.

— Почему Вы так решили? Коллектив и друзья.

— Я слышал тосты и понял, что вы все медики.

— Да.

— Удивительно, но в наших профессиях что-то есть схожее.

— Вы врач?

— Нет, что Вы! Это не мое. Я работаю в бизнесе. Помогаю боссу по кадровым делам, по юридическим. У нас фармацевтическая компания.

— A-а, вот в чем схожесть наших профессий, — улыбнулась Милана.

Музыка закончилась, и Николай подвел ее к гостям. Сергей искоса глянул на него, потом на Милану.

— Благодарю Вас за танец и еще раз поздравляю с днем рождения! — Николай наклонился и поцеловал Милане руку. Девушка немного смешалась, посмотрела на гостей, которые с интересом наблюдали за незнакомцем, и опустила глаза. Николай поспешил уйти, чтобы не смущать Милану. Он направился за столик, где его ждал ДРУГ-

— Дружище, я встретил красавицу! Думаю, как кадровик я должен переманить ее в нашу компанию. Босс будет доволен, — усаживаясь на стул, Николай поделился своими впечатлениями с другом.

— Я видел, как любезно ты с ней разговаривал, хоть и не слышал, о чем.

— Она врач. Кардиолог. У нее сегодня день рождения. Думаю, лет двадцать пять. Выглядит, как девчонка, но с учетом учебы, я дал бы ей столько.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что мы открываем диагностический центр, и там нужен главный врач. Инициативный, творческий, красивый человек. Она сделает из клиники то, что нужно. Будет нашей визитной карточкой. Я это чувствую. Босс искал уже человека на это место, но скольких бы я ни приводил ему, не одобрил ни одну кандидатуру.

— А почему ты думаешь, что в этот раз будет по-другому?

— Понимаешь, я чувствую. Скромная, но твердая, как кремень. Чувствуется характер.

— Один танец, и ты определил ее ум, деловитость и деловую хватку?

— Так, Максим, конечно, не будем забегать вперед и торопить события. Но в принципе я очень редко ошибаюсь. Сейчас мне нужно узнать адрес ее клиники или хотя бы ее телефон. И это сделаешь ты.

— Как? — вытаращил глаза на друга Максим.

— А выбирай из этой компании любого врача и пригласи на танец. А там дело техники. Знакомство, свидание и нужная информация.

— Ну, ты даешь! Прямо спецоперация!

— А вот так приходится иногда искать кадры. Сколько можно шефу рекомендовать претендентов на должность? Человек двадцать уже прошло.

— Ладно, — согласился Максим и повернулся в сторону танцпола, где весело танцевали все гости Миланы.

— А ты знаешь, я присмотрел одну дамочку. Вон та, в брючном костюме.

— Она привлекательна. И, кстати, постоянно поглядывает в нашу сторону.

— А ты не хочешь вновь пригласить свою будущую коллегу? — усмехнулся Максим.

— Нет. По-видимому, она под жестким наблюдением. Не хочу неприятностей. У нее же день рождения. Мы с ней еще встретимся.

— Николай, мне кажется, это плохая затея. Нет уверенности, что она согласится.

— Посмотрим.

В это время Кира приставала к Милане с расспросами о мужчине, с которым та танцевала.

— Кира, отстань от нее, — вмешалась Стася. — Сколько можно доставать именинницу?

— Стася, если тебя не интересует мужской пол, это твои проблемы, — отвечала слегка опьяневшая Кира. — А меня еще пока интересуют красивые мужчины. Я ведь еще ничего? Правда, Милана?

— Да ты красавица! — ответила Милана. — Но не забывай соблюдать наказ художника.

— Стася, вот скажи мне, почему Миланке всегда везет с нормальными мужиками? Всегда выбирают ее. А чем я хуже? У меня нормальная грудь, фигура, длинные ноги…

— Кира, тебе же Милана сказала, что ты красавица.

— Ну да. Только от нее это и слышу.

После этих слов Кира направилась в сторону стола, где сидели Николай и Максим. Она продефилировала мимо них, загадочно сверкнув глазами, и вышла в вестибюль.

— Ух ты, какой взгляд! — произнес Николай, посмотрев на Максима. — А какой шлейф духов остался! Так и хочется пойти за ней следом.

Кира сходила в туалетную комнату, подкрасила губы, поправила прическу и таким же маршрутом вернулась к гостям. Быстрая музыка сменилась на медленную и на танцпол стали выходить пары. Сергей подхватил Милану и закружил ее в танце. Максим, под настойчивым взглядом друга, встал и направился к Кире. Сам Николай остался на месте, наблюдая за Миланой.

Глава 12

Милана спешила на работу. После празднования дня рождения еще несколько дней во время перекусов коллеги вспоминали интересные моменты юбилея. Сергей тщетно добивался прежнего расположения Миланы. Его мучила ревность, порой почти параноидальная. Милана раздражалась и старалась избегать его.

— Милана, — однажды обратился к ней Сергей, оставшись в ординаторской наедине с ней. — Когда ты перестанешь бегать от меня?

— Сергей, я давно тебе сказала, что между нами ничего не может быть. Но ты продолжаешь настаивать на своем. Я не люблю тебя.

— Я все понял. Корзина хризантем от неизвестного мужчины! Хотя я догадываюсь, что ты знала, от кого цветы. На твоем лице все было написано. А потом твои счастливые улыбающиеся глаза во время танца с незнакомцем… Вот ты какая! А я-то думал… святая. И это только то, что я видел своими глазами. А чего не видел, а? Может, ты меня все время водила за нос?

— Ты просто сошел с ума.

— Да, сошел, — Сергей сел за стол и обхватил голову руками.

Милана постояла, хотела что-то сказать, но передумала. В это время в кабинет вошла Алина.

— Сергей Яковлевич, там Вас спрашивают.

— Кто?

— Я не знаю. Женщина какая-то.

Он встал и стремительно вышел.

— Милана, что происходит? — удивилась Алина, увидев возбужденного Сергея. — Чего это он? Лица на нем нет.

— Алина, он хочет вернуть наши отношения. А я не хочу.

— Зря. Он ведь хороший. Мне он нравится.

— Алиночка, милая, отвлеки его! Я буду тебе очень благодарна!

— Ты чего это? Я же не твоя Кира. Я так не умею. Это Кира на твоем юбилее увела мужчину в гостиницу. Правда, я заметила, что тот, который с тобой танцевал, остался. Такой симпатичный!

— Да? Ты это заметила?

— Я ведь даже подумала, что он уведет тебя от Сергея в тот же вечер.

— Мне он показался серьезным мужчиной и, похоже, джентльмен. Никаких грязных намеков. Мне такие нравятся. Но, я думаю, у такого мужчины уже есть женщина.

— Как сказать! Не обязательно.

— Я вот об одном жалею, что Стася мало времени была в Москве. Но какая молодец, приехала на мой юбилей! Пусть даже ненадолго. Мы так и не пообщались вдоволь. Да и сестренка только переночевала и утром уже уехала. Алина, я часто задумываюсь, годы бегут, а моя жизнь как-то не складывается.

— Милана, ты такая красивая. Нравишься мужчинам. Неужели не можешь в кого-то влюбиться? И еще… ты такая строгая! Мужчины просто тебя боятся. Ты как крепость.

— Да не крепость я! — вырвалось у Миланы. — Я со всеми добра, уважаю их чувства. Стараюсь никого не обидеть.

— Ты просто не влюблена. В этом причина. Только любовь может тебя изменить.

— Ты права. А я ведь знаю, как это бывает. Я испытывала такие чувства, давно. Почему-то они не возвращаются ко мне.

— Правда? Вот бы никогда не подумала о тебе… Не видела тебя влюбленной.

— Меня видела Стася. Тогда для меня не было никаких преград. Это было так давно и так прекрасно… — Милана подошла к окну, мечтательно посмотрела куда-то вдаль, затем повернулась и спросила:

— А ты не знаешь, кто пришел к Сергею Яковлевичу?

— Пациентка, наверное.

— Ладно, пошли работать.

Когда они выходили из ординаторской, у Миланы зазвонил телефон. Она достала его из кармана халата.

— Алло! Слушаю вас.

— Милана, здравствуйте, это Николай.

— Добрый день! Какой Николай?

— Вот, Вы уже и забыли. Вспомните свой юбилей.

— A-а, извините. Не думала, что наше знакомство будет иметь продолжение. У Вас какие-то вопросы ко мне?

— Да. Я возле регистратуры, жду Вас.

Милана посмотрела на Алину, которая не сводила с нее глаз.

— Алина, у меня внизу пациент.

— Не волнуйся, — понимающе улыбнулась Алина. — Я уже сделала обход в своем отделении. Слава Богу, все женщины чувствуют себя хорошо.

— Я через пять — десять минут вернусь. Подежурь, пожалуйста. Если что-то срочное, звони мне.

— А кто это?

— Потом, — махнула рукой Милана и поспешила на первый этаж.

Возле регистратуры стоял Николай. Такой же, как и в ресторане, — в строгом костюме и до блеска начищенных ботинках. Увидев Милану, он поспешил ей навстречу, приветливо улыбаясь.

— Милана, а Вам очень идет белый медицинский халат, — начал он с комплимента.

— У Вас что-то случилось? Вам нужна помощь?

— Почему сразу случилось?

— Понимаете, я на работе и меня ждут больные. Могу уделить Вам только пару минут.

— Ах, да! Извините. Как-то сразу и не подумал. Тогда я подъеду после работы. Скажите, когда Вы заканчиваете свой рабочий день?

— Во-первых, он у меня ненормированный, а во-вторых, я не понимаю цель Вашего визита ко мне.

— А помните, я говорил Вам о новой работе?

— Ах, да, что-то вспоминаю.

— Так вот, я по этому вопросу и прибыл.

Милана задумалась, сделала паузу, потом решительно сказала:

— Хорошо. Ждите меня в семь часов.

— Договорились. Не смею Вас больше задерживать.

Николай отвернулся и широкими уверенными шагами направился к выходу клиники. Милана смотрела ему вслед, пока он не скрылся. «Почему бы не рискнуть, — думала она. — Я устала от навязчивого внимания Сергея. Да и что я теряю? Вдруг эта работа меня увлечет. Правда, я здесь уже всех знаю. А там… Но это такая мелочь…»

В коридоре она встретила Алину, которая шла ей навстречу.

— Так быстро вернулась?

— А ты за мной следила? — улыбнулась Милана.

— Я чуть-чуть посмотрела с лестницы. Это тот?

— Да. Это тот красивый мужчина, который приглашал меня танцевать на юбилее. Николай.

— Конечно, помню. Кира еще позавидовала тебе. Что он хотел? Надеюсь, не заболел?

— Да она всегда завидует, когда видит красивых мужчин, которые подошли не к ней. Алина, все узнаю вечером. Потом расскажу. Сейчас пока не о чем говорить. Да и боюсь сглазить.

— Даже так? Заинтриговала! Милана, может, это твоя любовь пришла?

— Алинка, — засмеялась девушка. — Перестань!

Девушки подошли к посту медсестер.

— Ирина, — обратилась Милана к медсестре. — Принесите мне результаты УЗИ и кардиограмм пациентов из третьей палаты и обратите внимание на новые назначения. Алина, тяжелых сегодня нет. Пошли, выпьем по чашечке кофе.

— Не возражаю, — улыбнулась Алина.

Ровно в семь часов Милана вышла из клиники. Рядом с ее машиной был припаркован мерседес, из которого при приближении Миланы вышел Николай.

— Люблю пунктуальных людей. Думают не только о себе, но и берегут время других, — сделал ей комплимент Николай.

— Я так воспитана.

— Я не займу у Вас много времени. Давайте прогуляемся по этой аллейке, — он указал на аллею, ведущую в небольшой парк.

— Не возражаю.

— Я обещал предложить Вам работу. Хорошую. Уверен, Вы не пожалеете. Мой босс пока не в курсе, но я ему скажу, как только Вы согласитесь к нему прийти. Коллектив у нас молодой. Средний возраст тридцать пять лет. Вы очень подходите. Вам же примерно двадцать пять?

— Огорчу Вас. Мне тридцать.

— Не верю! Вы шутите! Я бы мог дать и меньше. Просто подумал, что раз Вы работаете врачом, то уже закончили учебу, а это лет семь. И решил, что Вам есть двадцать пять.

— Спасибо за комплимент! Мне это приятно. Но я еще закончила ординатуру.

— Да Вы просто клад для нашей компании!

— Не знаю. Смотря какие обязанности будут возложены на меня.

— Тридцать! Это просто отлично! Прибавим ко всему еще и опыт, стаж, внешность, ну и много чего еще, что я заметил в Вас.

— А что Вы еще заметили во мне? Просто интересно, — застенчиво спросила Милана.

— Для этой компании я нашел столько кадров, что Вам и не снилось. Разные люди к нам приходят, но берем далеко не всех. У нас жесткий отбор. А на Вас же просто написано, какая Вы. Спокойная, честная, рассудительная, приветливая, улыбчивая, вежливая. Это все, что можно заметить в человеке при первом общении. Если эти качества сложить, вырисовываются и Ваши профессиональные качества, которые Вы нам покажете, начав работать.

— Да Вы просто провидец, Николай, — засмеялась Милана.

— Вот видите, я смог Вас развеселить. И каково будет Ваше решение?

— Я приду на собеседование. Мне даже стало интересно увидеть ваш холдинг или вашу компанию, встретиться с людьми, работающими у вас.

— Договорились, — Николай протянул Милане руку. — Я Вам позвоню.

— До встречи, — улыбнулась Милана.

Они вместе направились к своим машинам.

Глава 13

Николай вошел в приемную в прекрасном расположении духа. Радушно поприветствовал Марину, секретаря Александра, и стремительно скрылся за дверью шефа.

— Приветствую, дружище! — с улыбкой встретил его Александр и протянул руку. — Вижу на твоем лице некую загадочность. Жду подвоха, — прозвучала нотка иронии в голосе Александра.

— Александр Владимирович, я с хорошими новостями.

— Давай выкладывай!

— Я нашел главного врача в наш диагностический центр.

— Сразу главного? Может, пока просто врача?

— Нет. Именно главного.

— Ты мне уже приводил их, и не одного. Но что-то я не увидел в них главного. Многие очень квалифицированные специалисты, не спорю. Особенно тот рыженький, офтальмолог. Просто находка!

— У меня все кадры — находки, — похвалил себя Николай.

— На премию напрашиваешься? — усмехнулся шеф. — Я тебя и так не обижаю в финансовом смысле.

— В этом плане претензий нет. Да и как я могу?! Ты ведь не только мой шеф, но и друг. Столько лет вместе!

— Ладно, выкладывай. Кого ты на сей раз нашел и где?

— Девушка… Познакомился в ресторане… — начал Николай, но шеф тут же прервал его.

— Стоп-стоп, не продолжай! Девушка — главный врач? Знакомство в ресторане… Ты что это? Нашел где искать кадры!

— Да погоди, Саш! Выслушай. У нее был юбилей. Они с коллективом отмечали, а я с Максом зашел поужинать. Она врач-кардиолог. Красавица. Умница.

— Николай, ты еще добавь — спортсменка, — рассмеялся Александр, глядя, как его друг описывает нового претендента на должность главного врача. Он почесал затылок и с доброй улыбкой посмотрел на друга, который как ему показалось, был впервые растерян. — В принципе я никогда тебя не спрашивал, как ты решаешь кадровые вопросы.

— А зачем? Мне поставлена задача, и я ее выполняю, — заметил Николай. — В общем, увидишь сам, — решительно сказал он, заканчивая представлять новую кандидатуру. — Только скажи, когда сможешь принять ее?

— Не обижайся. Просто сейчас ты выглядел таким счастливчиком! Будто встретил свою новую девушку и решил поделиться со мной радостью. Хорошо. Пусть приходит. Посмотрю на твою красавицу.

— Когда?

— Завтра уезжаю в командировку на три дня. Давай через недельку. Часиков в десять.

— Я ей позвоню.

— Друг, а ты случайно не запал на нее? Чтобы я знал заранее, когда она придет.

— Таких, как она, сразу берут в жены. А я еще не готов.

— Во как? Заинтриговал, — подмигнул ему Александр. — Ладно, а что у нас по комплектации?

— Оборудование на таможне. Занимаемся. Кадрами почти укомплектованы. Договоры по установке подписаны. Сроки установлены. Здание сдано в эксплуатацию, и акты тоже подписаны.

— Отлично! Вот такие мне кадры нужны. Как ты! По всем вопросам ас! В курсе всех дел. Молодец! Не ошибся я в тебе, когда назначал замом.

— Могу быть свободным? — слегка иронично спросил Николай.

— Вечером загляни. Поужинаем вместе. Давно не общались.

Николай вышел из кабинета, а Александр, глядя ему вслед, думал, как же ему повезло с другом.

Они подружились еще в университете. Закончив учебу, Александр уже знал, чем будет заниматься. До восемнадцати лет он прожил с родителями в Германии. Отец Александра, в настоящее время шестидесяти восьмилетний профессор-химик, Владимир Антонович Шмидт, по национальности немец, более тридцати лет назад по рабочему приглашению уехал из России в Германию. Его мать, сейчас девяностолетняя Марта Готлибовна, тоже этническая немка, прожившая почти всю жизнь в Москве, после смерти мужа решила вернуться на историческую родину и отправилась в Германию вместе с сыном. Но когда последние пожилые немецкие родственники умерли, и круг ее общения сузился, она начала тосковать по России и мечтала быть похороненной вместе с мужем. По ее настоянию сын вместе с семьей переехали в Москву. Заработав приличный капитал и получив неплохое наследство от умерших родственников в Германии, Владимир Антонович занялся фармацевтическим бизнесом, создав холдинг с сетью аптек и диагностическим центром. Сын Александр продолжил его дело. Вначале он учился в химикотехнологическом институте, а затем получил образование юриста. На юридическом отделении университета он и познакомился с Николаем. Молодые люди подружились настолько крепко, что Александр пригласил Николая к себе на работу. Всем холдингом руководил отец, а у Александра была своя компания. И большие планы на будущее. Ему было тридцать два года. В семье он был единственным ребенком. Сейчас Александр жил в большом особняке с родителями и бабушкой. Он получил прекрасное воспитание, в совершенстве владел немецким языком. В их семье часто был слышен разговор на немецком, особенно тогда, когда нужно было обсудить вопросы, непредназначенные для посторонних или для обслуживающего персонала. Мать Александра, Маргарита Карловна, пятидесятитрехлетняя никогда не работавшая женщина, была коренной москвичкой. Она сохранила красоту и выглядела гораздо моложе своего возраста. Высокая, черноволосая, стройная, длинноногая, с упругой грудью и крутыми бедрами, она вызывала неизменное восхищение окружающих. Она умела говорить неестественно медленно, жесты и походка ее были такими же плавными и неторопливыми. От ее по-кошачьему гибкого тела веяло невозмутимым спокойствием. Однако из-под этих черных ресниц ярко блестели насмешливые глаза. С детства она была эгоисткой. Удачно выйдя замуж, она жила по принципу «весь мир для меня». При первом же взгляде между нею и мужчиной как будто устанавливалась невидимая связь, и каждому казалось, что при любом его решительном шаге она немедленно уступит домогательствам. Но тут же каждый спрашивал себя, не насмехается ли она над ним. После знакомства с Владимиром Антоновичем, который к этому моменту уже был богат и успешен, она стремительно вышла за него замуж и с радостью уехала в Германию. Владимир Антонович был очарован ей с первой встречи, очень гордился женой и баловал ее, не отказывая ни в чем.

Вечером после работы два друга-холостяка, Александр и Николай, решили провести время за бильярдом. Александр пригласил друга домой в трехэтажный особняк, отгороженный от мира высокими стенами и расположенный в стороне от других коттеджей. После возвращения из Германии отец Александра ценил свой дом за покой, который не могла дать ему самая роскошная квартира.

У Николая же была своя квартира в центре города. Его родители были уже на пенсии и жили на даче в Подмосковье, сдав свою квартиру квартирантам на долгий срок. Конечно, Николай мечтал о своем доме. Возможно, не о таком роскошном, как у Александра. Но ему хотелось, чтобы в нем обязательно было два этажа, а вокруг располагался сад. К другу он приезжал редко. Им хватало общения на работе.

Галина, новая домработница в доме Александра, которую рекомендовало агентство, работала уже третий месяц. Девушка лет тридцати, не красавица, но приятная и обходительная, встретила их с сияющей улыбкой, как и полагалось обслуживающему персоналу. Самым любезным тоном она ответила на приветствие мужчин. Дополнительно к обязанностям горничной, она выполняла еще и работу повара.

— Александр Владимирович, что вам приготовить? — тут же спросила она, вопросительно заглядывая в его лицо.

— Что-нибудь вкусненькое. Мы проголодались.

— Поняла, — улыбнулась она, зная, что молодой хозяин любит ее фирменные котлеты, которых он мог съесть штуки три за раз.

Галина тут же исчезла за дверями на кухню.

— Она у вас недавно? — спросил Николай.

— Да, месяца три.

— А где Любаша?

— Уехала. Хорошая была женщина. Мы все сожалеем. Семейные обстоятельства. Найти хорошую горничную сейчас большая проблема.

— Меня пока эта проблема не коснулась, — заметил Николай. — Вот построю дом и тогда займусь подбором кадров.

Друзья только собрались в бильярдную комнату, как заметили мать Александра, медленно спускающуюся по ступенькам. Как всегда, она была в обтягивающем платье чуть ниже колена, подчеркивающем ее великолепную фигуру и стройные ноги.

— Кого я вижу! Николай! — радостно воскликнула она. — Как я рада!

Маргарита Карловна подошла и по-матерински приобняла Николая.

— Я тоже рад Вас видеть. Вы прекрасно выглядите, — поспешил сделать комплимент Николай, зная, что мать друга любит получать их в свой адрес.

— Спасибо, спасибо! — одарила она его своей многозначительной улыбкой.

— Мама, а где отец?

— У себя в кабинете. Работает.

— Нет, нет, — услышали они голос Владимира Антоновича, спешившего к ним. — Я уже свободен и очень рад видеть Николая.

Высокий, стройный мужчина, под стать своей жене, но старше ее на пятнадцать лет, в последнее время чуть прихрамывал из-за травмы колена. Он по-прежнему был привлекателен, несмотря на возраст и седину в его прекрасно подстриженных волосах и аккуратных усах. Многолетний брак с женщиной, которая была намного моложе его и постепенно его разлюбила, а может, и вовсе никогда не любила, придавал грусти его взгляду. Те, кто хорошо его знал, замечали эти печальные искорки, хотя Владимир Антонович старался их маскировать.

— Владимир Антонович, что с ногой? — спросил Николай, видя, как ему тяжело даются шаги.

— Ерунда. Оступился. Растяжение, — досадливо махнул он рукой. — Давайте-ка за стол. Уже ужинать пора. А где моя матушка? Нужно ее позвать и сообщить, что у нас гости.

— Мы не возражаем. А потом хотим сыграть в бильярд. Хочется отвлечься от рабочих дел.

— Иногда нужно. Я вот тоже не очень научен расслабляться. В подсознании все равно работа.

— А я уже иду, — услышали они голос Марты Готлибовны.

Девяностолетняя женщина двигалась почти бесшумно. Ее комната была на первом этаже. Она мягко, но с осторожной усталостью ступала по ковровым дорожкам или гладкому паркету войлочными тапочками, заглушающими шаги, поэтому всегда появлялась немного неожиданно.

— Бабуля, — обнял ее Александр. — У нас в гостях Николай.

— Здравствуй, Николай! Очень рада, — протянула она ему руку.

— Я тоже очень рад видеть вас, Марта Готлибовна.

Из кухни вышла Галина и сообщила, что ужин готов. Все сразу направились в столовую и расселись за большим столом. Галина подала свои фирменные котлеты с гарниром. На столе уже стояли напитки, салаты, нарезка из мяса, фрукты и сладости. Отец налил всем коньяку.

— Давайте, для здоровья и за встречу. В последнее время гости бывают у нас не так часто.

За едой Владимир Антонович изредка поглядывал на проголодавшихся молодых мужчин, которые с аппетитом налегали на мясное блюдо.

— У Галины получаются прекрасные котлеты. Такие нежные и восхитительные на вкус, — похвалил Александр домработницу.

— Это правда, — подтвердил Николай.

— Вот смотрю я на вас, ребята, и восхищаюсь вами. Здоровые, красивые, умные. Пора уже подумать о семейной жизни. Когда женитесь?

— Папа, рано нам еще.

— Нет, сын. Самый возраст. Хочу внуков понянчить. Уже шестьдесят восемь. Пока кто-то родится, сколько будет? Здоровье уже временами шалит. У моих друзей уже внуки. Ты хоть бы заверил меня, пообещал, что я при жизни еще подержу их на руках.

— Отец, у нас все долгожители. Ты еще их женить успеешь.

— Хорошо бы, — посмотрел он в сторону жены. — Мать, конечно, не хочет еще быть бабушкой. Да, дорогая?

— Да, дорогой. Не хочу. Какая я бабушка! Мне иногда еще дают только тридцать лет. — Ее взгляд скользнул по мускулистым плечам Николая.

Александр всегда относился к отцу лучше, чем к матери. Он чувствовал, что его мать не любит отца, да и к нему она особых чувств не испытывала. С самого детства он не помнил материнской ласки. Целыми днями Маргарита Карловна занималась только собой. Фитнес, массажи, косметологи, шопинги, встречи с подругами и поездки с ними на море — все это раздражало сына. Он жалел отца, видя, как тот любит жену. Он никогда не разговаривал об этом с Владимиром Антоновичем, чтобы не ранить его. Александр успокаивал себя той мыслью, что если отца все устраивало в матери, то он не вправе вмешиваться в их отношения. Мать же чувствовала, что Александр в чем-то ее подозревает, и многозначительно смотрела на него, будто говоря: «Не лезь не в свое дело!».

Еще трижды отец наливал в рюмки коньяк. Друзья несколько раз порывались в бильярдную, но отец их останавливал.

— Не торопитесь. Посидите еще немного. Поговорите со мной.

— Володя, ребята хотели поиграть. Им неинтересно сидеть тут с нами.

— Я все понимаю. Николай, а ведь можно чаще приезжать к нам и играть сколько душе угодно. Семьи нет, детей тоже.

— Я постараюсь, Владимир Антонович. И действительно, Саш, — посмотрел он на друга. — Давай, посидим, поговорим с Владимиром Антоновичем.

— Как хочешь. Желание гостя — закон, — согласился Александр. — Тогда идем в гостиную.

Это была огромная комната в сто квадратных метров, уставленная дорогостоящей мебелью. В центре стояло фортепьяно, на котором давно никто не играл. Этот раритет был привезен из московской квартиры, когда семья вернулась из Германии. Квартиросъемщики аккуратно относились к фортепьяно, и оно выглядело, как новенькое. В молодости за ним любила музицировать Марта Готлибовна. Она опускала руки на клавиши, потом бойко перебирала пальцами, глядя куда-то в пространство и временами посматривая на ноты. Порой она улыбалась, на миг задерживала взгляд на сыне, Володе. Звуки становились веселее и ритмичней. Сын пританцовывал, держась за подол ее платья, а счастливый муж, Антон Вольдемарович, радостно улыбался. Отец Владимира Антоновича скоропостижно умер. Похоронив его в Москве, семья решила уехать в Германию к родственникам. Задержались там надолго. И только когда похоронили брата и сестру Марты Готлибовны, она не могла больше оставаться в чужой для нее стране. С ней согласились сын и внук, которые к тому времени были уже успешны в бизнесе.

Камин и картины, висевшие на стенах, говорили о незаурядном вкусе хозяина, который действительно был знатоком и ценителем изобразительного искусства. Все это создавало уют и располагало к отдыху.

Вся семья вместе с гостем расселась в креслах в большом зале. Маргарита Карловна села напротив Николая, Владимир Антонович рядом с сыном. Пока все ужинали в столовой, Галина попросила садовника разжечь камин. Так было всегда, когда приходили желанные гости. На небольшом столике стояли фужеры и, традиционно, красное сухое итальянское вино бороло, которое очень любила хозяйка дома. Фрукты и шоколад в замысловатых вазочках придавали столику праздничность. Владимир Антонович наполнил фужеры. Обстановка была самая подходящая для расслабленного общения. Глядя на хозяина дома, в глазах которого светилось счастье, ни у кого в мыслях не было покинуть этот уютный зал.

Когда время близилось к полуночи, Владимир Антонович сказал:

— Друзья, я очень благодарен, что вы сегодня так долго слушали меня. Надеюсь, что-то почерпнули из моей философии. Но знаете ли вы, что требование человека, чтобы его полюбили, — есть величайшее из всех самомнений. Так сказал Фридрих Ницше.

— Отец, и он прав.

Маргарита Карловна весь вечер не сводила глаз с Николая, который то смотрел на нее, то опускал глаза в пол. И Владимир Антонович неспроста процитировал немецкого философа. Он заметил взгляды жены на молодого красивого парня. Она, почти не скрываясь, скользила глазами по его мускулистым плечам, узким бедрам и длинным ногам. Николай был одет в полинявшие джинсы и обтягивающую белую футболку. Их глаза неоднократно встречались. Женщина не прислушивалась к мужским разговорам, мечтательно углубившись в себя. Владимир Антонович, как и всегда, делал вид, что не замечает поведения жены, и не устраивал сцен ревности. Он настолько восхищался ее красотой, что боязнь когда-нибудь потерять ее навсегда, уже превратилась в полноценную фобию. Все еще долго сидели у камина, пили вино и смеялись. Уже совсем за полночь Николай вызвал такси. Провожая его, Маргарита Карловна незаметно дотронулась до его руки и нежно ее пожала.

Глава 14

Осенним утром Милана вернулась домой с ночного дежурства. В эту ночь ей удалось вздремнуть в клинике всего часок. На сегодня у нее была назначена встреча с Николаем и его боссом. Она приняла душ, включила кофе-машину и посмотрела в окно. Там кружились в воздухе опавшие листья, неслись по тротуарам, разлетались в разные стороны. Сквозь клочья разорванных ветром облаков проглядывали лучи осеннего солнца. Люди спешили на работу, машины останавливались в пробках, водители нервничали и сигналили нерасторопным собратьям. Начинался обычный рабочий день. Милана налила в чашку кофе, достала из холодильника сыр и батон. Сделала тост и, позавтракав, принялась подбирать наряд для первого знакомства с новым начальством. Достала из шкафа платье, сняла с плечиков, надела и подошла к зеркалу. Платье бежевого цвета было классическим, чуть ниже колена, приталенное, с рукавом три четверти. Золотистая тоненькая вышивка, которая обрамляла горловину и манжеты, придавала ему нарядность. С левой стороны была пристегнута брошь в виде цветка. Темные волосы Милана уложила в замысловатую прическу, посмотрела на свое отражение и осталась довольна своей внешностью. Надев демисезонные сапожки коричневого цвета, высокий каблук которых удачно прибавлял ей роста, и покрутившись еще несколько минут перед зеркалом, она произнесла вслух:

— Принимают по одежке, провожают по уму. Так всегда говорила мама.

Накинув кожаную куртку под цвет сапожек, она вышла из дома.

В назначенное время Милана подъехала к зданию клиники, о которой ей говорил Николай. Медленно заехала на парковочную площадку и остановила машину возле серебристой ауди. Посмотрев в зеркало, легким движением руки поправила волосы, достала из сумочки телефон, позвонила Николаю и вышла из авто. Затем на секунду приостановилась, закрыла машину на сигнализацию, осмотрелась вокруг и направилась к зданию. Вышколенный молодой человек почтительно открыл перед ней стеклянную дверь. В фойе ее встретил Николай. Они прошли по прохладному светлому коридору, поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж и вошли в просторную приемную с высоким потолком и большим окном со слегка прикрытыми жалюзи. Возле окна стоял широкий стол. За ним сидела девушка-секретарь, рядом с которой были разложены папки с документами, стоял компьютер и лежали два смартфона. Увидев Николая и Милану, она встала с кресла и вежливо поприветствовала их.

— Милана Вячеславовна, присядьте пока здесь, — сказал Николай, указав на кожаное белое кресло. — Я Вас приглашу.

Он скрылся за дверью кабинета шефа. Молодая девушка с пушистыми золотистыми волосами, большими темно-синими глазами, тоненькой стройной фигуркой с любопытством разглядывала Милану. По всему было видно, что она привыкла оценивать посетителей. Наконец предложила кофе. Милана отказалась. Она посмотрела на массивную дверь из красного дерева и прочитала табличку: «Шмидт Александр Владимирович. Директор».

Наконец дверь открылась, и Николай пригласил Милану зайти в кабинет.

Милана не сразу взглянула на директора, услышав приветствие и приглашение присесть. Николай выдвинул стул, и она села напротив него. Когда Милана повернула голову в сторону сидящего в кресле за столом мужчину, из ее груди вырвалось непроизвольное радостное восклицание:

— Мишель? Откуда?

— Что Вы сказали? — растерялся Александр.

— Миша! Ты не узнаешь меня? Откуда ты? Почему здесь? Значит, это были твои хризантемы… Я знала… знала… Сердце меня не обмануло… Ты был рядом… Но почему Александр? Я ничего не понимаю!

— Что с Вами? — безмерно удивился Николай.

— Посмотри же на меня, Миша! Я прошу! Я Милана, — девушка в отчаянии не отрывала глаз от Александра.

Он, ничего не понимая, смотрел то на Николая, то на Милану.

— Девушка, что с Вами? — еще раз спросил Александр.

Николай встал, подошел к ней, дотронулся до плеча.

— Милана Вячеславовна, что происходит?

Тело Миланы словно окаменело и отказывалось совершать привычные движения. Она опустила голову и медленно приходила в себя.

— Господи, простите меня, пожалуйста! Я обозналась. Все выглядит нелепо и глупо. Вы вправе посчитать меня сумасшедшей.

— Так, давайте разберемся. Милана Вячеславовна, объясните, пожалуйста, что сейчас произошло? — спросил Николай.

— Наверное, со стороны я выгляжу безумной. Но я вполне здорова. Я сейчас все объясню, иначе вы подумаете, что я не в себе. Понимаете, Александр, Вы как две капли воды похожи на Михаила, мою первую любовь. Простите за столь личные подробности моей жизни, но по-другому я не смогу дать разъяснения своему странному поведению. Я не видела его лет десять. Представьте, если бы Вы встретили клона своей бывшей девушки. Какая бы была реакция у Вас? Думаю, такая же.

— М-да, — почесал подбородок Александр, — наверное. Никогда бы не подумал, что у меня есть двойник.

Николай стоял ошеломленный. Он ни разу в жизни не видел своего друга таким растерянным. Складывалась нестандартная ситуация, к которой никто не был готов.

— Ну, тогда все в порядке, — вздохнул Николай и искоса посмотрел на Александра.

— Я тоже никогда не думала, что именно со мной может произойти такое, — постепенно успокаивалась Милана, все еще боясь встретиться взглядом с Александром. — Только сейчас я поняла, что и отчество, и фамилия на табличке другие. Простите меня!

— Бывает. Хотя нет, я тоже впервые в такой ситуации, — не отрывая глаз от Миланы, произнес Александр.

— Может, Вам водички? — предложил Николай.

— Если можно…

Николай открыл бутылку минеральной воды, налил в стакан и подал Милане. Александр вместо того, чтобы рассматривать резюме и задавать вопросы кандидату на такой ответственный пост, напряженно думал. Он встречал в своей жизни много красивых женщин, но с такой очаровательной не сталкивался уже давно. Она будто цветок, но какой? В ней простая настоящая жизнерадостная красота. В ее глазах такое сочетание уверенности, искренности, честности и в то же время умиротворения, которое Александр никогда не встречал. После такого всплеска эмоций ему уже не хотелось ни о чем спрашивать Милану.

— Милана Вячеславовна, будем считать, что первое знакомство у нас произошло. Приходите завтра.

Милана недоверчиво посмотрела на него. И растерянно подумала: «О господи, как же он похож на Мишу! Такой же высокий, со смуглой кожей, с черными широкими бровями. У него даже голос тот же. Я как во сне».

— Благодарю. Но завтра я работаю.

— Приходите вечером. Часов в семь. Я буду Вас ждать.

Николай многозначительно посмотрел на друга. Никогда за все время их дружбы он не мог вспомнить, чтобы Александр произносил такие слова.

— Николай, проводите Милану Вячеславовну.

Александр вышел из-за стола, подошел к Милане и протянул ей руку.

— До встречи.

— До свидания, — ответила Милана и направилась к двери. За ней последовал Николай. Возле двери он оглянулся, развел руками и вышел.

Попрощавшись с Миланой на выходе из клиники, Николай, переступая через ступеньку, поднялся по лестнице и вихрем влетел в кабинет Александра.

Милана шла к машине, и ее все больше охватывал ужас, когда она вспоминала о своем безумном поведении. «Ведь о таком никому не расскажешь. Засмеют, — думала она. — Только Стасе я могла бы рассказать о моем собеседовании на новую работу. Александр… Миша… Александр… Что он сейчас думает обо мне? Он копия Мишеля… моего Мишеля… Но хризантемы… откуда? Они подтолкнули меня к ошибке… Боже, что происходит?…»

Николай с размаху сел в кресло, которое стояло перед стеклянным журнальным столиком.

— Саш, что это было? Ты ее понял или нет?

Александр задумчиво смотрел на него.

— Знаешь, я в раздумье. Для меня все, что произошло, загадка. Чтобы так быть похожим на кого-то, это что-то невероятное! Хоть чем-то же я должен отличаться от ее знакомого, чтобы было понятно, что я не тот, за кого она меня приняла. И интересно, где живет мой двойник?

— Да уж! Она сказала, что это была ее первая любовь. Представляю ее состояние!

— Вот и я так думаю.

— Что будем решать?

— А знаешь, я приму ее на работу! Без всякого собеседования. Тем более ведь ты ее приметил в необычном месте, в ресторане, и она тебе понравилась. Это уже необычно! И ты же сказал, что она подходит по всем параметрам, — улыбнулся Александр. — Все, что я могу сказать на данный момент, — параметры соответствующие.

— Я вижу, тебе она тоже понравилась.

— Давай по чашке кофе и работать. Что-то мы расслабились. А мне еще нужно к отцу съездить, — ушел от ответа Александр.

Марина принесла им кофе.

Глава 15

Закрыв окно, через которое врывался холодный осенний ветер, Милана легла на кровать, откинулась на подушки, и предалась размышлениям. События первого визита на новую работу никак не давали ей успокоиться. «Интересно, как примет меня Александр во второй раз? — размышляла Милана. — Что он решил? И вообще, что он теперь думает обо мне? Первое знакомство было оригинальным. Новость о двойнике так его ошеломила, что из-за этого он перенес нашу встречу. Но он действительно копия Миши. А как же быть мне? Если он решит взять меня на работу, я буду часто встречаться с ним, видеть в нем Мишеля и думать, что он каждый раз проходит мимо меня. Как вычеркнуть его из памяти навсегда? Наверное, только адреналин от шока дал мне возможность продержаться до конца визита. Я успела оценить ситуацию и извиниться. Меня помиловали и отпустили. Представляю, что они говорили, когда я ушла! И, конечно же, не видать мне этого места. Может, не ходить больше? Но ведь там Миша! Ну, то есть не Миша, а… Господи, и это будет со мной постоянно! Я знала, что когда-нибудь встреча с Михаилом произойдет, но одно дело представлять, а другое видеть его перед собой в другом человеке. Ее снова охватила странная слабость, которую она испытала при этой встрече. — Миша! Почему он забыл меня? Столько лет прошло, и ни одной весточки. Женился… Конечно женился… Другой причины не может быть. Ну, позвонил бы и сказал мне об этом. Это бы было честно. Но эти хризантемы… кто мог их подарить мне? Розы, гладиолусы, астры, все было, но хризантемы… только он мог это сделать. Теперь есть службы, которые могут принять заказ из любого города, или даже страны. А может, он еще не женат?… Может, он в другой стране… и таким образом хочет напомнить о себе? Может, он знает, что я до сих пор не замужем? Я хотела съездить в наш поселок, но что и у кого я там спрошу? Удивительно, несколько поцелуев и объятий — и воспоминания на всю жизнь. До сих пор будоражат мне душу. Что это? Меня не влекло ни к кому так, как к Мишелю. В юности я могла вылезти ночью через окно и мчаться к нему босиком… Нужно срочно позвонить Стасе, иначе я сойду с ума».

Не выдержав этих мучительных вопросов, которые постоянно крутились у нее в голове, Милана взяла телефон и набрала номер подруги.

— Стася, привет!

— Миланка, я так рада тебя слышать! Привет, привет!

— Подруга, у меня такое произошло, что я не знаю, как мне сейчас себя вести.

— Что случилось? — вмиг насторожилась Стася.

— В принципе ничего особенного, но очень хотелось бы поделиться с тобой. Ты случайно не собираешься в Москву?

— Я сейчас в Санкт-Петербурге. С Петром, — подруга загадочно произнесла это имя.

— Так все-таки ты нашла свою любовь? Лечение не требуется? — засмеялась Милана, вспомнив слова подруги о сердечных болезненных чувствах.

— Ой, Миланка, боюсь сглазить. Пока лечение не требуется. Сердце ритмично бьется. Отклонений не чувствую. Он научный работник. И знаю, что всю жизнь будет мотаться в экспедиции. Я к этому готова. Никогда не представляла такую свою жизнь, но ничего не могу с собой сделать. Это судьба. Ведь я не знала, что где-то на Севере встречу его. Но это было так интересно. Статья о нем и его коллегах получилась просто супер. Такие мужественные люди там! Это тебе не столичные мажоры! Я обязательно познакомлю тебя с ним.

— Так свадьба-то, свадьба, когда?

— Наверное, никогда.

— Как это?

— Кольцо мне вручили, как положено, достав из маленькой красной коробочки и преклонив колено. Все, птичка окольцована! А через два дня у него новая экспедиция. На полгода или больше. Квартиру в Питере мы сняли, а после его приезда решили, что купим собственную.

— Стася, ты молодец! Я поздравляю тебя! А у меня… если расскажу, не поверишь.

— Не рассказывай пока. Я скоро буду в Москве. И все выходные проведу с тобой. Вот тогда и наговоримся.

— Замечательно! Знаешь, я уже переехала в свое жилье. Квартира у меня отличная. Сразу и посмотришь. Адрес напишу, когда соберешься ко мне.

— Поздравляю. Это, наверное, очень дорого?

— Очень. Буду платить до пенсии, — пошутила Милана. — Но тут наклевывается новое место работы и с хорошей зарплатой. Если все получится, то можно погасить ипотеку быстрее.

— Замуж тебе нужно, Милана.

— Может быть, но это уж как меня судьба приведет к мужчине, которого я полюблю. Тебя же привела.

— Милана, извини, у меня параллельный звонок. Наверное, Петя. До связи.

— Да, да, конечно, до связи.

«Хорошо, что не начала все рассказывать про двойника Миши, — подумала Милана. — А то разговор бы прервался, и Стасе была бы непонятна вся эта история. Вот приедет, тогда все расскажу до мелочей. А сейчас мне пора собрать кое-какие вещи в коробки. Квартира не моя, мебель не моя, посуда не моя, только вещи и разные мелочи. Как же я хочу в свою квартиру! Родители обещали помочь с мебелью».

Милана резво подскочила с кровати. После разговора с подругой, настроение улучшилось, и она, выкладывая из шкафа свои вещи, стала напевать песенку:

— Совсем чужими стали мы друг другу… Ты и я… При встрече словно не знакомы, отвела глаза…

Наступил день второго визита в новую компанию. Милана была в полном смятении. Ее настроение то становилось беспричинно игривым, то пасмурным, как хмурый осенний день.

Милана подъехала к офису, припарковала машину и только хотела выйти из нее, как рядом остановился черного цвета лексус. Из него вышел мужчина. По всему было видно, что он очень спешит. Милана сразу узнала в нем Александра. Да и как бы она могла его не узнать, если в нем она видела Михаила. Он был без куртки, которая наверняка осталась лежать на сиденье. Вид его, как и при первой их встрече, был безупречен, и она невольно засмотрелась на него. Александр оглянулся.

— Здравствуйте, Милана Вячеславовна! Я уже думал, что опоздал, а Вы в приемной ждете меня. А я не привык опаздывать. Немецкая пунктуальность, ничего не поделаешь.

— Добрый вечер! У нас с Вами еще есть пять минут, чтобы встретиться в кабинете, — пошутила она, не сводя с него взгляда. Ей нравилась его спокойная уверенная походка и идеальный костюм цвета темной морской волны, белая рубашка и длинный серый шарф, смягчающий официальность наряда. Черные волосы, ямочка на подбородке и карие глаза. — Все, как у Мишеля, — подумала она. Несмотря на октябрьскую погоду и холодный ветерок, он не спешил к двери офиса. Они молча шли по тротуару, пока перед ними не открылась дверь офиса. Александр пропустил Милану вперед, и они вошли в вестибюль.

— Наконец-то, — услышали они голос Николая, спешившего им навстречу.

— Я вижу, что вы встретились раньше, чем была назначена встреча в кабинете.

— Так получилось. Вместе подъехали к офису, — почему-то стал оправдываться Александр.

— Будем считать, что так оно и было, — добродушно пошутил Николай.

— Да ладно тебе… Не смущай девушку! — улыбнулся шеф.

Они поднялись и вошли в приемную, а затем в кабинет.

— Милана Вячеславовна, присаживайтесь, — указал на стул Александр и сам сел в кресло за рабочим столом. Николай разместился напротив Миланы.

— Я ознакомился с Вашим резюме. Вы идеально подходите на должность главного врача. Думаю, мы можем доверить Вам дальнейшее развитие нашего диагностического центра.

Милана подавила вздох. Александр слегка улыбнулся.

Она смотрела на него, как на волшебника. Когда их взгляды встретились, она смущенно потупила глаза. «Что я знаю о тебе? Да ничего, только то, что внешне ты — копия Мишеля, — размышляла Милана. — А, кажется, мы знакомы целую вечность. Ты для меня загадка, но именно это и интригует меня все больше и больше».

После небольшой паузы, она произнесла:

— Благодарю. Но Вы меня ни о чем так и не спросили.

— Мы возьмем Вас с испытательным сроком. На данном этапе Вы ознакомитесь с документацией нового оборудования, которое недавно было нами приобретено, и посмотрите в картотеке, какие кадры уже набраны. Затем, проедете с Николаем Евгеньевичем в диагностический центр.

— Да, конечно, я все сделаю, как Вы сказали, — заметно волновалась Милана.

— Николай, у меня нет к Милане Вячеславовне вопросов. Пусть оформляется. Мне срочно нужно покинуть вас.

— Но мне сначала нужно уволиться, — вдогонку Александру выпалила Милана, увидев, что он направился к дверям.

— Да, извините, совсем не подумал. Вам три дня на увольнение.

Николай и Милана, следом за шефом, вышли из кабинета. Она шла и не верила, что в ее жизни что-то меняется так кардинально. Как под гипнозом, она вошла в кабинет Николая. Они поговорили о перспективах центра, и после беседы Николай проводил ее до автомобиля, сказав, что завтра они могут посетить ее новое место работы. Милана ехала домой в приподнятом настроении. В мыслях она уже представляла свою работу и мечтала сделать центр самым лучшим диагностическим медицинским заведением в столице. Она была шокирована, увидев список немецкого оборудования. Ведь в их клинике о таком только мечтали. Все врачи центра имели высшую категорию, а некоторые и звание кандидата медицинских наук. Милана решила, что ей срочно необходимо повысить свою квалификацию, чтобы не отставать от коллег. — Да, я понимаю, главный врач — это хозяйственник и администратор, — рассуждала она, — но я обязательно буду вести прием. И мне нужно срочно изучить все инструкции по медицинскому оборудованию.

Милана мысленно с большим оптимизмом принялась готовиться к своей новой должности. Ей хотелось решить свои вопросы по увольнению из клиники как можно быстрее. Но время было вечернее и руководства на работе, наверняка, уже не было. Она поехала домой и, припарковав машину возле подъезда, сразу позвонила родителям.

— Алло, мамочка! Сообщаю вам приятную новость. Я теперь главный врач в диагностическом центре.

— Доченька, поздравляю! Мы с папой хотим к тебе приехать. Ты еще не переехала в новую квартиру?

— Собираюсь.

— Вот мы и решили тебе помочь. Приедем, ты все нам подробно расскажешь.

— Хорошо. До встречи!

Закончив разговор с родителями, Милана тут же позвонила Стасе и некоторым коллегам по работе. Ей очень хотелось услышать поздравления и пожелания успеха. Сергей отреагировал сдержанно. В его голосе промелькнуло нескрываемое чувство зависти. Но Милана, знавшая этот его недостаток, не приняла его реакцию близко к сердцу. Чувство радости было сильнее.

Глава 16

Теплый солнечный луч ласково коснулся лица Миланы и поднял ее с постели, хотя ей и хотелось немного понежиться в выходной день. Быстро вскочив, она поспешила взглянуть в окно. Еще вчера окутанный вечерними сумерками парк под ее окнами глухо шумел, а небо затягивали темные тучи, предвещая сырость и осеннюю хмурь. Ночью Милана слышала, как по подоконнику стучали капельки дождя. Сквозь сон девушка подумала, что наступающий день не предвещает хорошей погоды. Но сегодня, взглянув на солнце, которое так мило разбудило ее своим лучом, Милана радостно улыбнулась, включила музыку и стала делать зарядку. В этот воскресный день к ней должна была приехать Стася. С минуты на минуту подруга должна была позвонить в дверь. После утренних процедур, Милана поспешила на кухню, чтобы приготовить для нее завтрак. Еще вечером она испекла для подруги торт. В жизни Миланы произошли серьезные перемены. Ее радовала и новая работа, и новая квартира. По-хозяйски обойдя все комнаты, в которых она уже три недели наводила порядок, Милана вздохнула, присела и откинулась на спинку мягкого просторного дивана. Ей очень нравилось огромное окно в интерьере комнаты. Собственно, даже не столько окно, сколько четвертая стеклянная стена, через которую открывался чудесный вид на осенний парк с ухоженными аллеями, деревья на которых еще сохранили на своих ветвях золотую листву. Квартира и привлекла Милану этой прекрасной открывавшейся за окнами панорамой, в которой и струи дождя, и яркое солнце смотрелись восхитительно.

Долгожданный звонок в домофон заставил хозяйку встрепенуться. Милана отвлеклась от своих приятных мыслей и поспешила открыть дверь.

— Стася, дорогая, как я тебя ждала! — громко приветствуя подругу, восклицала Милана, обнимая ее у порога.

— Подожди, подожди, прими сначала подарок, который я держу в руках, — протянула она подруге сумку-переноску, откуда сразу раздалось недовольное мяуканье.

— Что я слышу, Стася?

— А это подруга, не что, а кто. Подарок в новую квартиру. Так положено. Помнишь, сколько в нашем доме было животных? Моя мама всем помогала.

— Конечно, помню. Бесхвостые кошки и собаки.

Стася поспешила расстегнуть замок сумки и выпустить на волю пленника. Напуганный котенок выскочил из переноски, задрав пушистый хвостик, прижался к стене и стал рассматривать девушек голубыми глазенками.

— Господи, какая прелесть! Британский длинношерстный! — воскликнула Милана, схватила зверька на руки и, прижав его к свой груди, потащила на кухню. — Чего-чего, но такого подарка я не ожидала! Что же мне делать? Это же теперь моя семья. А как его зовут? Сколько ему месяцев? — спрашивала Милана, полностью переключив свое внимание на котенка и не глядя на подругу, которая еще стояла в прихожей и довольно улыбалась, наблюдая за ней.

— Его зовут Морис. Извини, но он некоторое время жил со мной, и я не могла держать его без имени. Ему уже четыре месяца. Он воспитанный и понимающий. У него хорошие гены.

— Прекрасное имя! — наливая в блюдце молоко, радовалась Милана.

— Я все для него купила, — сообщила Стася. — Все лежит в другой сумке. Корм, лоток, наполнитель и мисочки для еды. Даже игрушки. В общем, полный комплект.

Милана опустила Мориса на пол. Котенок сразу приблизился к миске с молоком и робко попробовал его лакать. Милана подошла к подруге и крепко обняла ее.

— Только ты могла сделать мне такой подарок! Спасибо тебе!

— У котенка был сложный день. Стресс от дороги и от переезда. Давай сейчас все сделаем для него, а потом уже будем вести разговоры.

Девушки занялись устройством Мориса. Когда все было завершено, Милана села в кресло и уложила котенка на колени, чтобы успокоить его.

— Стася, я так рада, что ты приехала! Ты с дороги, ванная комната напротив, а я пока уложу Мориса спать.

— Попробуй. Учти, это не ребенок, чтобы его укачивать под песенку. Если он не захочет ложиться, то дай ему свободу, — засмеялась Стася.

Пока подруга мыла руки, Милана положила котенка на кровать и тихонько поглаживала его по шерстке. Он уткнулся носиком в мягкий плед и тихонько засопел, засыпая, хотя изредка еще открывал сонные глазки. Милана осторожно встала и вышла из комнаты.

— Стася, пошли завтракать, — позвала она подругу.

Девушки сели за стол.

— Милана, помнишь, как мы школьницами мечтали выйти замуж за прекрасного принца? Вернее, ты мечтала, а я еще была далека от таких мыслей, — начала Стася с воспоминаний. Она на мгновение остановилась, чтобы промокнуть бумажной салфеткой неяркую розовую губную помаду, и откусила кусочек торта. — Подруга, расскажи-ка мне о счастливом избраннике. Он похож на Михаила? Не в этом ли кроется причина его притягательности? Он какой-то особенный? Ты только вскользь мне об этом намекнула по телефону.

— Сказать, что он мой новый избранник, я не могу. Он мой шеф.

Стася внимательно посмотрела на нее.

— Даже так? Как интересно…

— Он просто чудесный! Сильный, решительный, добрый. И так похож на Мишеля! Я счастлива видеть его каждый день…

Не было никакого сомнения, что Милана говорит чистую правду. Стася даже при телефонном разговоре почувствовала, что подруга с первых дней появления на новой работе была переполнена любовью и счастьем. И сейчас она с улыбкой смотрела на Милану, радуясь, когда та говорила об Александре с таким восторгом.

— Как же мне повезло, что у меня есть такая замечательная подруга! — воскликнула Милана. — Внезапно ее осенило:

— Боже мой, Стася! Ведь я даже не спросила. Как твои дела? Как твой Петр?

— У нас еще будет время поговорить об этом, а пока лучше расскажи мне о своих делах, — бодро ответила Стася.

— Что ты хочешь узнать?

— Все! — с характерной для нее живостью, воскликнула Стася. — Когда ты сообщила, что Александр и Миша похожи как две капли воды, я чуть не упала в обморок.

— Теперь ты представляешь, что было со мной? Первое собеседование, а я, как чумная, потеряла дар речи.

— Представляю. И теперь я очень хочу его увидеть.

— Это исключено.

— Как?

— Стася, он не знает, что творится в моей душе, и, думаю, не питает ко мне никаких романтических чувств.

— Так ты с ним ни-ни?… — помотала головой Стася.

— Да у нас ничего и быть не могло. Я только думаю о нем и мечтаю увидеть его где-нибудь в офисе в коридоре.

Стася откинулась на спинку стула.

— Боже, вот в этом ты вся! Где же твой напор? Где бесшабашность, которая была в юности, когда ты мчалась к Мише ночью на первое свидание? Я-то думала, приеду, а она уже замуж собирается. Так таинственно мне говорила по телефону…

— Стась, я его боюсь. Он вроде Миша и не Миша… Александр…

— Так ты любишь его за внешнее сходство с Михаилом или как?

— Я не пойму. В нем все прекрасно.

— Милана, Миша тебя бросил. Забыл. И даже не звонит.

— Стася, мне кажется он где-то рядом. Ведь кто-то мне прислал корзину хризантем. Кроме него, никто не мог это сделать. Могли прислать розы, астры, лилии, все, что угодно, но хризантемы — только Мишель. Он назвал меня когда-то Хризантемой. И знаешь почему? Этот цветок символизирует верность, благородство, скромность, целомудрие и бесконечное счастье. Так Миша мне сказал.

— Он ботаник, что ли?

— Нет, не ботаник. Он инженер. Просто я ему очень понравилась, и он нашел цветок, который мне подходит.

— Хорошо. Все это красиво и романтично. Если это он прислал цветы, почему не написал хотя бы записку? Остался инкогнито. Почему столько лет не появлялся?

— Стася, я не знаю.

— Ладно, оставим Мишу в покое. Александр его копия. Что дальше? Ты стала жить мечтами. Но так нельзя. Пойми, тебе нужно выходить замуж, рожать детей…

— Я все понимаю. Мне кажется, я влюбляюсь в Александра.

— Это прекрасно. Сделай шаг навстречу.

— Нет. Я думаю, такой мужчина не может быть один. У него наверняка кто-то есть. Ведь я ничего не знаю о его личной жизни.

— Когда ты стала встречаться с Сергеем, я решила, что и замуж ты за него выйдешь.

— Это не мой человек. Однозначно. Даже думать о нем не хочу! И очень сожалею о нашей близости. Но я подумала, что уже я взрослая девочка, и должна же у меня быть взрослая женская жизнь. Увлеклась немного, но не полюбила. Стася, он скользкий, нечестный человек. Пресмыкающийся карьерист. Перешагнет через любого. И вдобавок ревнивец.

— Ух ты! Как ты его охарактеризовала. Хоть статью пиши!

— Писать можно. Только нужны доказательства. У меня только подозрения о его грязных делах.

— Интересненько… — Стася задумчиво почесала затылок.

Подруги уже давно закончили чаепитие, но их беседа все не заканчивалась. Лучи солнца уже лились сквозь стеклянную стену, освещая обои и мебель. Милана подошла и слегка задвинула шторы. Девушки переместились в комнату, сев напротив друг друга в удобные мягкие кресла.

— Стася, я вот подумала, что для меня начинается жизнь, в которой будут не только шипы и вечный труд, но и цветы удовольствия. Ты видишь мою прекрасную квартиру, машину, которую купили родители, знаешь о моей новой должности. Ипотека на тридцать лет. Скажешь, а что еще ей нужно? Будешь права. Ведь это счастье — иметь все это. Но мне уже тридцать. Я одна. Правда, новая обстановка, новые перспективы взбодрили меня. Не могу точно определить, чего именно я от всего ожидаю, но, бесспорно, чего-то радостного. Быть может, не сегодня и не завтра, и не в этом месяце, а где-то в неопределенном будущем. Знаешь, а мне всегда хотелось быть высокой, я раньше расстраивалась, что так мала ростом. Моя пышная грудь раздражала меня. А оказалось, что это сейчас модно. Когда я на каблуках, то и рост вполне подходящий.

— Милана, что за хандра? Ты посмотри, какая ты красотка! Все в тебе хорошо. Красота, фигура, ум.

— Да ладно тебе нахваливать, — махнула рукой Милана и рассмеялась. — Как у тебя с Петром?

— У меня все прекрасно. Я уже присмотрела квартиру в Питере. Он возвращается через неделю, и мы займемся покупкой. Как только заселимся, так и зарегистрируемся. А колечко, вот оно, — Стася показала на пальце кольцо.

— Я за тебя очень рада! Когда будет свадьба?

— Вот об этом сказать не могу. Может, и вообще не будет никакой свадьбы. Мы с ним люди разъездные. Зайдем в загс, получим свидетельство о браке, и все. Может быть и такое.

— Да, это сейчас тоже в моде. Улетите куда-нибудь в теплые края в медовый месяц.

— Не исключено.

Милана начала вставать с кресла и чуть не споткнулась о пушистый обиженно мяукнувший комочек.

— Ой, чуть не наступила, — схватив на руки Мориса, произнесла она. — Нужно привыкать, что в моей квартире появился еще один член семьи. Я чуть было не забыла.

— Да, да, подруга, помни об этом.

Глава 17

Милана спешила на работу. Встреча с подругой подбодрила ее и дала заряд жизненных сил. Она взглянула на здание центра, стекла которого сверкали в лучах летнего солнца, испытывая радость от мысли, что сейчас она войдет в этот дворец здоровья и будет руководить всем, что находится внутри. По пути к своему кабинету Милана поприветствовала коллег с доброжелательной улыбкой, в приемной взяла у секретаря Екатерины папку с документами и поспешила в кабинет. Повесила куртку в шкаф, надела белоснежный халат, устроилась в мягком кожаном кресле, намереваясь просмотреть документы на подпись. В этот момент дверь распахнулась, и уверенной походкой в кабинет вошел Александр.

— Доброе утро, Милана Вячеславовна! — радушно приветствовал он.

— Доброе, — ответила, слегка привстав, Милана.

— Сидите, сидите, не беспокойтесь. Я тоже присяду. Вот здесь, рядом с вами.

Он сел на стул, самый близкий от Миланы, и многозначительно посмотрел на нее. Несколько секунд они оба молчали, глядя в глаза друг другу. Милана не понимала, чем вызван столь ранний приход шефа. Она в растерянности пыталась собрать разбегавшиеся мысли. Александр же был спокойным и немного загадочным. По его губам скользила легкая улыбка.

— Вы удивлены?

— Да, немного, — опустив ресницы, произнесла Милана.

— Я пришел сказать, что Вы прекрасно справляетесь с поставленными перед Вами задачами. Центр хорошо работает. Есть только один маленький нюанс.

— Какой же? — встрепенулась Милана.

— Хотим в нашем центре организовать работу двух аптек. На первом и на втором этажах. Вы, наверное, слышали, что мой отец давно занимается фармацевтикой, и аптечный бизнес дал нам возможность открыть этот диагностический центр.

— Да, я знаю. Считаю, что нашим клиентам будет удобно покупать лекарства прямо в здании центра.

— Может, Вы могли бы порекомендовать кого-то из Ваших знакомых на место фармацевта? Я просто обязан с Вами посоветоваться, ведь здесь Вы хозяйка.

— Нет. Мой круг знакомств ограничен только врачами.

— Жаль. Тогда поручим этот вопрос, как всегда, Николаю. Вы довольны своими кадрами?

— Очень! Все специалисты со стажем. Прошли дополнительное обучение для работы на новом немецком оборудовании.

— Отлично! А сами как? Нравится быть главной?

— Я, конечно, раньше никогда не думала об этом. Все случилось неожиданно. Только недавно привыкла немного к этой должности. У меня ведь вообще в жизни многое изменилось в последнее время. Купила квартиру, перешла на новую работу, подруга подарила кота. Так что я в какой-то эйфории!

— Давайте ее продолжим. Хочу пригласить Вас на ужин в ресторан.

У Миланы невольно расширились глаза — о таком предложении она могла только мечтать.

— Это так неожиданно!

— Завтра суббота. У Вас выходной. Хочу побыть с Вами в неофициальной обстановке.

— Это приказ? — насторожилась Милана.

— Что Вы! Как я могу раздавать такие приказы! Просто я очень бы хотел пообщаться с Вами не на работе. Признаюсь, мне это было бы приятно.

— Хорошо. Я согласна.

— Договорились. Я заеду за Вами, а перед этим позвоню, — сказал Александр, протянув Милане руку. Она подала свою. Он слегка сжал ее пальцы и произнес:

— До встречи.

Шеф выпрямился, задвинул стул и стремительно вышел из кабинета.

Милана смотрела на дверь, за которой только что скрылся человек, тревожащий ее сердце и душу, о котором она ежедневно думала. «Что происходит? — думала она. — Зачем я так ответила ему? Зачем поставила его в неудобное положение этим вопросом о приказе? Я веду себя неразумно… Стася так мне и сказала… Страдаю, но не решаюсь даже намекнуть, что он мне нравится. Все, завтра все будет по-другому! Что он сейчас думает обо мне? Может, уже ищет причину отменить встречу? Боже, только бы он не передумал!..»

Милана открыла папку с документами и начала их просматривать. Подписав, позвонила секретарю. Катерина тут же зашла и забрала папку. Оставшись одна, Милана решила позвонить подруге.

— Стася, я могу с тобой поговорить? — спросила она, набрав номер.

— Только недолго. У меня интервью.

— Стася, он пригласил меня в ресторан! Завтра!

— Так в чем дело?

— Я чуть все не испортила… Хотя не знаю, может, и испортила уже…

— Я вечером тебе позвоню. Я так понимаю, это долгий разговор.

— Хорошо.

Они отключили телефоны, и Милана опять погрузилась в размышления: «Этот месяц был тягостным поединком с необходимостью привыкать к новым правилам и обязанностям. Страх потерпеть неудачу мучил меня. Я старательно корпела над книгами, цифрами, балансами и отчетами о прибылях и убытках. Валилась с ног от усталости. Осознание чудовищных масштабов дела, за которое я взялась, присутствует во мне постоянно. Но, мне кажется, я справляюсь! Скорее всего, деловое чутье я унаследовала от моего отца. А врачебное мастерство от матери. И присутствие Александра очень меня вдохновляло. Мне так хотелось, чтобы он гордился мной как профессионалом! Но теперь, когда все идет чересчур хорошо, мне становится страшно. Я всегда считала, что в жизни не бывает все так гладко. Кажется, все хорошее вот-вот закончится. Я этого так боюсь!».

Милана вышла в приемную и попросила Катю сделать ей кофе. Не успела она закрыть за собой дверь и дойти до стола, как дверь резко распахнулась. Милана от неожиданности вздрогнула и оглянулась. Перед ней стояла молодая высокая, стройная женщина, а за ней Катя.

— Милана Вячеславовна, я не успела. Она просто ворвалась…

— Не беспокойся, Катя, оставь нас.

— Вот ты какая! — состроив гримасу, произнесла нежданная гостья.

— Кто Вы? И что у Вас случилось? Присаживайтесь, — старалась спокойно говорить Милана, видя, что женщина, на ее взгляд, очень красивая даже в гневе, находилась в состоянии возмущения и явно собиралась разорвать кого-нибудь в клочья. Ее зелено-карие глаза сверкали. Незнакомка обожгла ее взглядом, а затем наигранно, отрывисто засмеялась. Милана ждала, когда она успокоится.

— Может, Вам воды?

— Спасибо, не нужно! Скажи мне, только честно, ты положила глаз на Александра?

Милана поняла, что происходит то, чего она больше всего боялась.

— А Вы кто?

— Я невеста Александра. И не собираюсь отдавать его тебе! Даже не рассчитывай!

— А он вещь?

— Не умничай!

— Во-первых, мы не переходили с Вами на «ты». Во-вторых, Вы ворвались в мой кабинет и устроили беспричинную истерику. Я могу вызвать охрану, и Вас выведут отсюда. Но я не буду этого делать. Невесту моего шефа не выводит охрана. Зачем Вам позориться?

— Надо же… какая забота! — женщина плюхнулась в кресло, закинула ногу за ногу и оценивающе смотрела на Милану. — Теперь хоть я понимаю, на кого он позарился. Целый месяц избегает меня. Я так и поняла, что тут что-то не так. Думаю, что это случилось с моим любимым? Ну, и чем ты лучше меня? Скажи!

— Вы о чем?

— Не прикидывайся дурочкой! Спала с ним?

— Так, я все-таки вызову охрану. Вы занимаете мое рабочее время неслужебными разговорами.

— Ладно, успокойся! Я уйду, но предупреждаю, отвали от него. Иначе…

— Вы мне угрожаете?

— Я же сказала — предупреждаю!

Она резко встала и вышла так же поспешно, как и вошла.

Милана потерла виски. «Вот и первые неприятности, — подумала она. — Я же говорила сама себе, что не бывает все гладко. Но какая бесцеремонность и наглость в этой женщине! И это его невеста? Да уж… ну и денек сегодня! Но мне уже пора на обход».

Милана вышла в приемную.

— Милана Вячеславовна, это Ирина, девушка шефа.

— Я это поняла, Катя.

Глава 18

— Я никуда не пойду! — чуть всхлипывая, говорила в трубку Милана подруге. Она то присаживалась на диван, то поднималась и ходила по комнате.

— Даже не думай об этом! — успокаивал ее строгий голос Стаси. — Собирайся, и чтобы была неотразима! Ну и что, что невеста! Не жена же! Может, он впервые встретил такую, как ты, и сравнил вас. Ты же не знаешь, как он к ней относится. Может, она придумала, что невеста, чтобы тебя побольнее укусить. А ты поверила.

— Но я никто для него! Подчиненная. Нанятый работник. Он даже не догадывается, что я им так увлечена! А она красивая, молодая, высокая, стройная…

— Он пригласил в ресторан тебя, а не ее. Если бы она была невестой, он никогда бы так не сделал.

— Мало ли кого он еще приглашает! Мужчины — они такие… Он бизнесмен и может позволить разбрасываться деньгами. А она его любит, — продолжала всхлипывать Милана, смахивая слезы.

— Вот дуреха! Не морочь себе голову и не придумывай ничего лишнего. Ты ведь ничего не знаешь об их отношениях!

— Я ее видела. Она очень красивая! Правда, злая и невоспитанная.

— Красота, это еще не все, что нужно мужчине, — успокаивала подруга.

— Я, может, и симпатичная, но маленького роста, а она высокая, под стать ему.

— Эх, жаль, что я не могу к тебе приехать! Слишком уж далеко. Успокойся, пожалуйста. Ты красавица, все при тебе! А девушки небольшого роста — это даже привлекательнее, чем длинноногие модели. Сегодняшний вечер все поставит на свои места. Ты же честная и прямая. Я-то тебя знаю. Не будешь кривить душой. Расскажешь ему о визите и попросишь все объяснить. Я верю в тебя. Нельзя упускать свое счастье и так быстро сдаваться. Ты ничего плохого не делаешь. Заруби себе это на носу. Поверь мне, все будет хорошо. Представь, что это Миша.

От последней фразы подруги, Милана перестала всхлипывать, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Раздавленная тяжелыми мыслями, она закрыла глаза и изо всех сил сжала веки, чтобы не дать политься слезам — слезам отчаяния.

— Фу, какая…

— Ты это мне? — услышала она в трубку.

— Нет, себе. Гляжу на себя в зеркало.

— Вот видишь… А должна быть красоткой! Приводи себя в порядок, а то твои глазки от слез наверняка припухли. И не забудь сделать селфи. Сразу мне вышли, чтобы я увидела, какой ты предстанешь перед шефом.

— Хорошо, буду собираться. Через два часа он подъедет за мной.

Негодование Миланы постепенно исчезло, слезы на глазах высохли, потух сердитый взгляд. Девушка достала из шкафа самое любимое нежно-сиреневое в белых разводах платье, которое необыкновенно шло ей, и в котором она казалась совсем юной. Положила его на диван, присела на пуфик возле туалетного столика, открыла шкатулку и достала жемчужные бусы из самого чудесного, отборного изумительного жемчуга. Он был совершенно круглым, одинакового размера и без единого изъяна — само совершенство! В своей элегантной простоте бусы выглядели соблазнительнее, чем если бы она надела золотую цепочку с бриллиантом. Это украшение подарил ей отец после окончания университета. Она дорожила им, считая, что оно приносит ей удачу. Милана держала бусы в руках и любовалась чудесным отраженным мерцанием, стараясь отогнать одолевающие ее мрачные мысли. Снова открыв шкатулку, девушка достала оттуда маленькую фотографию Михаила, которую он подарил ей при расставании. Перевернув ее, она прочитала: «Моей Хризантеме». Эти написанные мелким аккуратным почерком строчки в который раз напомнили ей дни юности. Она поставила фотографию напротив себя и, взглянув в зеркало, улыбнулась. «Решение принято. Я иду в ресторан. И что бы ни случилось, я не отступлю, — сказала она сама себе. — Да и как я могу отказаться от Мишеля? Пусть это не он, но Александр так похож на него! Значит, надо смотреть только вперед, отметая сомнения!».

Для настроения Милана включила музыку и, поглядывая изредка на фото Мишеля, приступила к макияжу. Неожиданно рядом с ней раздалось приветственное мяуканье. Наклонившись, девушка увидела маленький пушистый комочек с сонными голубыми глазками, которые смотрели на нее в ожидании.

— Привет, малыш! — Милана нежно почесала у него за ушком. — Ну как ты? — она взяла котенка на руки и осторожно прижала его к груди. — А у меня пошла черная полоса… Нет, я не жалуюсь, — поглаживая Мориса по шерстке, рассказывала ему Милана, — я просто хочу женского счастья. А оно, кажется, ускользает от меня. Морис, как ты считаешь, я ведь достойна быть счастливой? — Котенок блаженно зевнул и стал проситься на пол. Милана отпустила его, и он, потешно перебирая маленькими лапками, направился к лотку.

— Сейчас я тебя накормлю. У меня вчера был тяжелый день, Морис. Столько разных эмоций я испытала… — хозяйка продолжала разговаривать с котенком, который внимательно следил за ее медленным перемещением в сторону кухни, что означало скорый долгожданный ужин.

— Морис, что скажешь о новом доме? — продолжала она, открывая консервную банку. — Дороговато, конечно, но я думаю, мы заслужили это. Я вот сегодня буду ужинать в ресторане, а тебе, чтобы не было обидно, устрою праздничный ужин здесь.

Она поставила мисочку на пол рядом с котенком, который терся о ее ноги, предвкушая вкусную еду. Оставив его на кухне, Милана прошла в комнату, взяла с дивана длинное, в пол, обтягивающее платье и надела его. Натянув колготки, она сунула ноги в туфли на высоком каблуке. «Не такая уж я и маленькая», — успокоила она себя, глядя в зеркало. Покрутилась, глядя на свое отражение, и осталась довольна. Взяла смартфон, сделала селфи и, как и обещала, отправила фотографию Стасе. В этот момент раздался телефонный звонок.

— Алло! Да, Александр Владимирович, я готова. Сейчас выйду.

Сердце Миланы опять учащенно забилось, волнение охватило с прежней силой. «Что же это такое? Может выпить пятьдесят граммов коньяку для смелости? — мелькнула у нее шальная мысль. — Нет, я же иду в ресторан…» Милана собралась с духом, брызнула на себя любимыми французскими духами, накинула пальто и вышла из квартиры. Как только она открыла дверь подъезда, осенний ветер окутал ее прохладой, приподняв прядь волос. Александр поспешил ей навстречу. Он открыл дверцу машины, и она разместилась на заднем сиденье рядом с ним. Милана ладошками поправила слегка растрепанные ветром пряди волос и расстегнула верхние пуговицы пальто. В полумраке салона на шее Миланы таинственно мерцало жемчужное ожерелье. Александр посмотрел на нее, улыбнулся. Их глаза встретились.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да, — тихо ответила она.

Они ехали молча, изредка улыбаясь и посматривая друг на друга. Когда они вошли в ресторан, Милана в вестибюле сняла пальто. Александр, взяв его в руки, на мгновение замер и не мог оторвать от нее глаз. В его взгляде был неподдельный восторг.

— Какая же Вы красивая, Милана Вячеславовна!

— Ну что Вы, Александр Владимирович! Обыкновенная. Просто немного нарядная. Должна же я когда-нибудь поменять белый халат на праздничное платье. Вы тоже очень элегантный.

— Как же иногда женщины могут преображаться… — продолжал смотреть на нее Александр.

— Александр Владимирович, Вы забыли сдать верхнюю одежду.

— Ах, да… — опомнился шеф и протянул пальто гардеробщику.

Он галантно подставил ей локоть. Взяв его под руку, Милана дала себе слово, что сегодня ни в чем не будет себе отказывать. Официант провел их к заказанному столику. Вся обстановка ресторана выглядела очень дорого и красиво.

— В таком ресторане я еще не была, — заметила Милана.

— Я старался. Хотел показать самое престижное заведение в столице. Хотя вообще-то таких в Москве много. Но мы же не каждый день посещаем их, — будто бы оправдывался шеф, тем самым показывая, что он не так уж расточителен и не хвастается своими доходами. Просто сегодня ему захотелось произвести впечатление на красивую девушку.

Пока Александр делал официанту заказ горячего блюда, Милана оценивающе разглядывала его. «Да, он красив, как Миша. Галантен. И ему, наверное, около тридцати пяти лет. Такой же высокий и смуглый, как Мишель. Разве что голос и манера говорить не те, что у Миши. Никогда не видела, чтобы люди, не будучи родственниками, были до такой степени похожи!» — думала девушка.

В его глазах орехового цвета светилась неприкрытая нежность. Элегантный, умный, великодушный… Как же опасно сочетание этих качеств в мужчине для одинокой женской души!

Как только официант отошел, Александр с улыбкой посмотрел на Милану, и она ответила ему тем же.

— Честно, я очень волновалась, — первой начала она разговор.

— Для этого есть причина, и я ее знаю.

— Даже так? И что же это за причина?

— Я не хотел бы сейчас об этом говорить, но чтобы расставить все точки над и, скажу. Заранее прошу прощения, что начал об этом разговор именно сейчас. Но понимаю, что без него не получится откровенного, честного общения.

Милана напряглась, губы ее крепко сомкнулись, и она посмотрела на шефа с таким серьёзным видом, как на совещании. Заметив это, Александр подумал: «Какой же я дурак, говорю таким тоном, будто даю задание подчиненным».

— Милана Вячеславовна, расслабьтесь. Мы не на работе, — постарался подбодрить ее Александр. — Я вот о чем. К Вам на работу приходила Ирина. И ее поведение было возмутительным и вызывающим. Это характерно для нее. Я встречался с ней полгода. Но сейчас мы расстались, и она не может мне этого простить. Расстались задолго до нашего с Вами знакомства.

— Вот как! Но она сказала, что она Ваша невеста.

— Ну что Вы, Милана Вячеславовна, какая невеста! — хмыкнул Александр, покачав головой. — Даже речи не было ни о чем подобном, хотя, наверняка, она желала этого. Мы и расстались из-за того, что она постоянно врала мне. Не скрою, я был увлечен ей. Она, Вы видели, красивая девушка. Когда понял ее планы, то очень разочаровался. Вот уже три месяца отбиваюсь от ее звонков. Она никак не хочет понять, что нашим отношениям пришел конец. Продолжает надеяться на их возобновление. Но я смог три месяца быть без нее. Значит, не полюбил. Не привык обходиться с женщиной грубо, но сегодня утром поговорил с ней телефону очень категорично. Узнав, что она приходила к Вам на работу, я был в ярости. Даже не могу представить, что она Вам наговорила!

У Миланы будто камень упал с души, и она с облегчением подумала: «Как же Стася была права! А я чуть было не поверила и даже осудила Александра».

— Ничего нового, — пожала плечами Милана. — Что может сказать разъяренная оставленная женщина… Я ей сначала поверила, пожалела и посочувствовала, даже почувствовала какую-то вину. Хотя в чем же я виновата! Но потом ее грубость стала меня раздражать. Вы меня простите, Александр Владимирович, но я тогда подумала о Вас плохо.

— Я догадался. Какое могло быть мнение обо мне после такого визита. Ведь в этот же день я пригласил Вас в ресторан. К счастью, о приходе Ирины мне рассказали Екатерина и охранник. Представляете, что бы было сейчас, если бы мы не поговорили друг с другом об этом? Вы бы не знали, что обо мне думать.

— Было, было неприятное чувство. Но после Вашего объяснения оно развеялось. Я Вам верю.

— А знаете, давайте перейдем на «ты» и без отчества. Мы не на работе, и служебная субординация в ресторане необязательная.

— Я согласна.

— Мы с тобой все выяснили. А сейчас можно и поесть, — произнес Александр, взглянув на официанта, который принес закуски и вино. Тот наполнил фужеры и, спросив, когда подать горячее, удалился.

— Предлагаю первый тост за открытие нашего центра, в котором такая умная, обаятельная хозяйка.

— Спасибо. Мне приятно, что руководство довольно моей работой.

Милана отпила вино, поставила фужер на стол, и взяла ягоды, которые Александр молча протянул ей прямо на ладони. Это было так романтично!.. Мысли смешались в голове Миланы. Ее и томила боязнь, и переполняло счастье, мешавшее думать и говорить. Она испытывала непонятный ей самой порыв, который был сильнее всего, — страха перед неизвестностью, внушенных с детства правил, родительских наставлений и предостережений. Александр, как загадочный принц, не сводил с нее взгляд, в котором она видела море нежности и страсти.

— Александр, не смотри так на меня, — чуть слышно пробормотала она, стараясь придать своему голосу твердость. — Я хочу тебе сказать…

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать.

Милана опустила длинные ресницы, но через секунду взмахнула ими и широко распахнула свои серо-голубые глаза.

— Я действительно похож на него? — спросил он, оборвав романтические мысли Миланы.

— Очень.

— Поэтому ты согласилась встретиться со мной?

— Нет. Но признаюсь, когда я смотрю на тебя, его образ постоянно передо мной.

— Ты его любишь?

— Не знаю. Скорее всего, уже нет. Но он был первым, кто поцеловал меня и оставил незабываемый след нежности и искренности первых чувств. Он очень мне нравился.

— Что случилось? Где он?

— Не знаю. Прошло десять лет.

— Ничего себе! И ты с такой нежностью о нем вспоминаешь. Удивительно! Я впервые встречаю такую девушку.

— Я все понимаю. Это выглядит смешно и глупо.

— Почему же? Напротив, для меня эта черта очень ценна.

— Но у меня были отношения с мужчиной.

— И это естественно. Тебе тридцать лет. Красивая, умная… Было бы странно…

— В той клинике. Врач. Но оказалось, это не мой человек, и мы расстались.

— Милана, хватит грустных воспоминаний. Мы отдыхаем. Слышишь, давно играет музыка? Все танцуют. Я приглашаю тебя.

Милана встала, тряхнула своими длинными волосами, которые свободно спадали ей на плечи. Александр, взяв ее за руку, повел на танцпол. Она сделала шаг к нему и почувствовала будоражащую свежесть французского мужского парфюма. От его близости у нее кружилась голова и будто закипала кровь. Он был очень напряжен, и по всему было видно, что мужчина еле сдерживает себя перед соблазном схватить ее и сжать в своих объятиях. Она подняла голову и встретила его умоляющий и одновременно властный взгляд. Никогда еще Милана не была так захвачена мужской страстью. Никто так ясно не давал ей понять, какие желания вызывает ее красота. В танце его рука незаметно легла на ее обнаженное плечо. Он обнял ее крепче и медленно, нежно повел ладонью вдоль ее тела, будто желая узнать, какова же она на самом деле.

— Не надо, — прошептала Милана, отводя его руку.

Ей приятны были его прикосновения, хотя она и пыталась бороться с накатившими на нее ощущениями. Чтобы не обидеть Александра, она взглянула на него, губы ее приоткрылись, а в глазах блеснули игривые искорки. Они остановились вместе с музыкой и несколько секунд простояли, прижавшись друг к другу. Разжав объятия, медленно пошли к своему столику. «Что со мной? — думала Милана. — Неужели настоящая любовь вошла в мою жизнь? Сам Господь Бог послал мне его…». И она видела, что Александр испытывает такие же чувства. Первоначальная неловкость прошла после того, как они допили бутылку вина, съели морепродукты и горячее блюдо. Перед десертом Милана призналась, что очень любит мороженое. Александр заказал ей двойную порцию, и она, увидев этот натюрморт с ягодами и шоколадом, воскликнула:

— О, нет… я никогда не одолею такую порцию мороженого. Тем более, после такого сытного ужина.

Александр засмеялся.

— Я готов до утра наблюдать, как ты его будешь одолевать.

— Нет… — взмолилась Милана.

— Хорошо. Нам упакуют его с собой.

Милана вздохнула и махнула рукой.

— Упаковывай. Положу в холодильник и завтра одолею.

Александр вызвал такси, и они поехали к дому Миланы. Ночь была холодной. Такси остановилось у подъезда, и он вышел из машины, чтобы проводить ее до двери. Милана приостановилась, повернулась к нему лицом и с улыбкой произнесла:

— А знаешь, я приглашаю тебя выпить чашечку кофе. Отпускай такси! — решительно сказала она, вспомнив наставления подруги. — Гулять, так гулять! Не хочу расставаться! Съедим мороженое, — она подняла руку, в которой держала пластмассовый контейнер.

Александр расплатился с водителем, и машина медленно отъехала от дома.

— Ты угадала мои мысли. Но я не мог напрашиваться в гости, чтобы не спугнуть тебя. Я не хочу, чтобы ты разочаровалась. Такой прекрасный вечер!

Они поднялись на нужный этаж. Милана открыла дверь.

— Заходи! — пригласила она. — Вот тапочки. Правда, мужских у меня нет, но это тапочки моей подруги. У нее размер больше, — она глянула на ногу Александра. — Да, наверное, и эти будут малы. Тогда не разувайся. Вообще-то нет, я совсем забыла, у меня есть тапочки специально для гостей. Милана открыла шкаф и достала оттуда пачку одноразовых тапочек. Распаковала и подала Александру.

— Не беспокойся. Я сниму туфли и буду в носках. Пол блестит, как в операционной.

— Ты осваивайся, а я приготовлю кофе. Или чай? — мельком взглянула она на него.

— Кофе. И обязательно с сахаром.

Милана скрылась на кухне, а Александр прошел в комнату и посмотрел в окно, отметив роскошный вид, открывавшийся из него. Затем его взгляд остановился на маленькой фотографии, которая стояла возле зеркала на туалетном столике. Он взял ее в руки и просто не мог поверить своим глазам. Со снимка смотрел его двойник.

— Милана, это он?

— Да, — ответила она из кухни и подошла к нему.

— Невероятно! Это же точно я, когда мне было лет восемнадцать.

— Я тоже долго не могла поверить. Но сейчас ты сам видишь, как вы поразительно похожи.

— Как его зовут?

— Ермаков Михаил Иванович.

— Не слышал о таком.

— А откуда ты мог слышать? Он жил в небольшом поселке, где одно время и я жила с сестрой и родителями, потом поступил в институт в Минске. Он старше меня. На два с лишним года.

— Я тоже старше тебя на два года.

— Надо же… Чудеса! Я думала тебе лет тридцать пять.

— Так старо выгляжу? — улыбнулся он.

— Нет, просто ты такой представительный. Впрочем, я думаю, если надеть на Мишу такой же костюм, то он будет выглядеть, как твоя ксерокопия. А знаешь, когда ты смеешься и шутишь, то выглядишь совсем как мальчишка.

— Правда?

— Я никогда не вру.

— Ой, а это кто? — Александр увидел под своими ногами котенка.

— А это Морис. Мне его подарила подруга, — Милана подхватила зверька на руки.

— Красивый. А у меня собака. Батлер.

— Когда я прихожу с работы, он трется о мои ноги, сообщая, что соскучился. Вот и сейчас нужно его приласкать.

Она погладила котенка и отпустила на пол. Морис постоял немного и, задрав хвост, побежал на кухню.

— А что было дальше? Как вы расстались с Михаилом? — вернулся к разговору Александр.

— Собственно ничего и не было. Так, романтическая юность. Первые прикосновения. Влюбленность. В то время казалось, что это все навсегда. Сначала, когда он уехал на учебу в Минск, а я окончила школу и тоже поступила в университет, мы часто перезванивались. Мои родители вскоре переехали из нашего поселка в Минск, потому что папу повысили в должности. В поселке мы прожили всего три года. Папу туда направили на работу. Он был главным инженером, потом директором. В поселке я и познакомилась с Михаилом. После поступления больше я там не появлялась. Однажды мы разговаривали с Мишей, и я услышала в трубке детский плач, но тогда не придала этому значения и не спросила, кто там плачет. Потом подумала, может, он звонил с улицы, а кто-то рядом проходил с ребенком. Позже, когда я начала анализировать этот случай, то решила, что он женился. Как-то резко связь оборвалась. Я, конечно же, пыталась звонить, но телефон был недоступен. Чтобы не мучить себя догадками и меньше думать о нем, я окунулась в учебу. И так все семь лет. Кроме научной библиотеки, практически никуда не выходила. Только иногда бывала в театрах. Вытащить меня куда-нибудь было невозможно. Настоящая домоседка была. Только однажды после сессии на пятом курсе сходила со студенческой подругой в ресторан. И не скажу, что мне тогда понравилось там. А когда устроилась в клинику, то познакомилась с Сергеем. Он холост, перспективный, да и чувствовала, что нравлюсь ему. Подумала, что как-то нужно уже устраивать свою личную жизнь. Хотя и видела, что он очень ревнивый, старалась не замечать его недостатки. И все бы ничего, если бы не один случай, который произошел в клинике.

— А что случилось?

— Как-нибудь расскажу тебе. Потом. Не сегодня. Не хочу омрачать наш вечер неприятными воспоминаниями.

— Ты права.

— А почему фотография так подписана — «Моей Хризантеме»? Почему хризантема?

— О, с этими хризантемами отдельная история. На день рождения я получила целую корзину хризантем и до сих пор не знаю, от кого. Сразу подумала, от Миши. Только он называл меня Хризантемой. Но от него не было никаких вестей уже десять лет. И кто прислал мне эту корзину, я не знаю. А хризантема — это цветок, который, по-видимому, нравился Мишелю. Я тогда назвала его Мишелем.

— Я могу выяснить, откуда пришли цветы.

— Как? Разве это возможно? Уже столько времени прошло.

— Возможно, если сильно захотеть. Год еще не закончился, и в базе службы доставки наверняка указан заказчик.

— А нужно ли? — пожала плечами Милана. — Теперь я думаю, что нет. Я счастлива, что встретила тебя. Ведь ты принял меня на работу, улучшив мое материальное положение, хотя мог бы отказать после моего неадекватного поведения, — она взглянула на него и рассмеялась.

— Но я ведь назначил новую встречу на следующий день, так ты меня очаровала своей неадекватностью. Как хорошо, что мы встретились!

— Благодаря Николаю. У меня был юбилей, и коллеги уговорили встретить его в ресторане. А Николай пригласил меня на танец. Особо ни о чем не говорили, но он выспросил, что я врач.

— Ну и, конечно, он был очарован тобой.

— Не знаю, но на следующий день позвонил. Хотя я и не говорила ему свой номер телефона.

— Это он может. Настоящий разведчик! Теперь буду ему обязан, — пошутил Александр.

— И я тоже… — продолжала улыбаться Милана. — Пошли пить кофе.

— У тебя прекрасная квартира. И очень уютная.

— Мне тоже очень нравится. Буду за нее рассчитываться до старости. Поэтому новая хорошо оплачиваемая работа мне как раз кстати. Я еще раз благодарю тебя, что принял на работу.

— Милана, хватит благодарить! Я очень рад, что ты работаешь у нас. Николай никогда не ошибается. Все кадры подобраны отлично и профессионально выполняют свою работу.

— Я это заметила. А вот мебель мне купили родители. Так что к тридцати годам у меня есть многое из того, о чем можно мечтать. Можно подумать, что я богачка или родители богачи. Но разве врачи могут быть богатыми? Если только в частных клиниках или за границей.

— Ты права. Спасибо за кофе. Пора мне и честь знать.

Они вместе встали и вышли из-за стола. Вошли в комнату, он приблизился к ней, и она на мгновение вскинула на него глаза. Сквозь неплотно закрытые шторы в окно заглядывала луна, освещая их силуэты. В глубокой тишине через слегка открытое окно было слышно, как глухо шумел парк, окутанный вечерними сумерками. Милана не хотела, чтобы он уходил. Ей хотелось продлить этот прекрасный вечер. «Когда еще такое повторится?» — размышляла она. Ее охватило странное чувство, которое она испытывала только в юности с Михаилом. «Действительно ли я ему нравлюсь так, как он мне, — думала она, — или просто говорит мне комплименты, как, должно быть, говорит каждой женщине?».

Он не отрывал от нее глаз и молчал.

— Не думай обо мне плохо, — негромко сказала она. — Это случается нечасто. Ты можешь не верить, но в такие минуты мною руководят не поддающиеся контролю импульсы, я не чувствую стыда, лишь только счастье от того, что я нравлюсь.

Милана стояла под светом яркой луны, совершенно растерянная, чувствуя как напряглись мускулы на его груди.

— Я хочу тебя, — прошептал он и привлек ее к себе.

Его губы страстно завладели ее губами. Милана лихорадочно скользила пальцами по его спине. Когда, наконец, после нескольких долгих головокружительных поцелуев они оторвались друг от друга, Милана едва держалась на ногах. Она хотела сказать «нет». Была почти уверена, что хотела сказать именно это. Но он не дал ей такой возможности. Его губы вновь приблизились к ее лицу. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, вдыхала его ни с чем не сравнимый мужской запах. Милана так разволновалась, что ее била дрожь. Красивое лицо Александра было наполовину освещено луной, она слышала его частое взволнованное дыхание. Или это было ее дыхание? Милана закрыла глаза, закинула руки ему на шею, а он подхватил ее и нежно положил на кровать.

Когда все совершилось, Милана откинулась на подушки и подумала: «Не слишком ли быстро я поддалась своему чувству? Такое легкомыслие!» Но ей не хотелось портить эти счастливые мгновения бесполезными рассуждениями.

— Ты чудесная женщина, — сказал он, касаясь губами ее лица.

Ладошкой она провела по его волосам, будто благодарила за прекрасные слова и за нежность.

— Все кажется чудесным, пока люди нравятся друг другу, — чуть печально произнесла Милана и, соскользнув с кровати, бесшумно вышла из комнаты.

Александру казалось, что он спал на этой кровати всегда. Ему нравилось здесь все — запах подушки, тепло простыней, которые еще не остыли от безумной страсти. «Что со мной? Откуда эта нежность? И это смятение?» — думал мужчина, невольно сравнивая свои ощущения с теми, что он испытывал с другими женщинами.

— Ты еще в постели? — услышал он голос Миланы из кухни и тут же увидел ее перед собой. Она стояла перед ним в белоснежном почти прозрачном пеньюаре.

— Ты так красива… Твое тело совершенно.

Милана смутилась. Она не считала свое тело совершенным. Но в его глазах горело такое восхищение, что было трудно не поверить ему.

— Я… не знаю.

— Иди сюда.

Она присела на край кровати. Он медленно сел рядом, натягивая одной рукой край одеяла на обнажившееся тело, потянул рукав ее пеньюара, не спуская глаз с пышных округлостей ее груди, и ласково проговорил:

— У тебя чудесная фигура, — он поцеловал ее в ложбинку между грудей. — Твоя постель, как магнит. Я не могу подняться, да мне и не хочется.

— Перестань… — нерешительно пробормотала она, наслаждаясь его поцелуями.

Александр привлек ее к себе. Его поцелуи были полны нежности, они ошеломляли и подчиняли Милану его воле. Пеньюар соскользнул с ее плеч, и она прошептала, едва дыша:

— Саша, Сашенька…

Ослабев от желания, она выгнула спину и обхватила руками его голову.

— Я хочу тебя, милая, я так хочу тебя… — шептал он. — Никогда так сильно не хотел женщину. Позволь мне тебя любить.

Глава 19

От Миланы Александр вернулся домой утром. Когда уходил, попросил у нее фотографию Михаила, чтобы показать отцу. Он настолько был поражен сходством с этим юношей, что ему не терпелось рассказать об этом двойнике отцу и бабушке.

Войдя в дом, сразу увидел в гостиной отца, который был хмур и чем-то обеспокоен.

— Сын, ты сегодня впервые не предупредил, что не будешь ночевать дома. Я, конечно, не возражаю и не хочу спрашивать тебя, где ты был и с кем. Меня волнует другое. С годами ты перестал думать о родных. А они стареют, нервная система слабеет… Тебе не пришло в голову, что твой телефон выключен, и я не сплю, волнуюсь, звоню тебе? Какие только мысли не приходили в голову! А ведь требовалось всего лишь предупредить, что ты не придешь до утра.

— Отец, я действительно не подумал. Прости!

— Пойми, сынок, ведь всякое может произойти и со взрослым человеком. Ты мой сын, и я всегда буду переживать за тебя. Я же сказал, не возражаю, чтобы ты где-то ночевал и проводил с кем-то время. Это твоя жизнь, и ты взрослый мужчина, но в жизни все может случиться. Авария, не дай Бог… А тут еще назойливо звонила твоя Ирина, подливая масла в огонь. Я понял, что ты не с ней. Еще больше разволновался. Не знал, что ей ответить.

— Прости отец, что причинил тебе беспокойство, но я отключил телефон именно из-за Ирины. Три месяца не имею никаких отношений с ней.

— Понял. Но звонила она не мне, а матери. Та нашла с ней общий язык еще тогда, когда ты приводил ее к нам в гости.

Их разговор прервала Маргарита Карловна. Спускаясь по лестнице, она с волнением произнесла:

— Сашенька, слава Богу, ты пришел. Я поняла, что Ирину ты бросил… У тебя появилась другая девушка? Но нужно же было позвонить и не волновать нас.

Александр понял, что мать интересовала только Ирина.

— Да, у меня появилась девушка. Имею право. И, может быть, я скоро женюсь.

— Что? — приостановилась на последней ступеньке Маргарита Карловна.

— Думаю, пора уже.

— А чем тебе не угодила Ирина? Такая красавица! Настоящая фотомодель!

— Вот в этом и причина. Фотомодель мне не нужна.

— А мы так с ней подружились, — посетовала Маргарита Карловна, присев на диван. — Как ты скажешь об этом бабуле?

— Вот она-то и поймет меня.

Отец молча слушал их диалог и, когда они замолчали, посмотрел на часы и направился в столовую.

— Галина, завтрак готов? — заглянув на кухню, спросил он домработницу.

— Да, Владимир Антонович, все готово.

— Пригласи всех.

Они жили в большом трехэтажном особняке с террасой, гаражом на три машины и садом с небольшими фонтанами. Владимир Антонович всегда мечтал, чтобы все поколения семьи жили в одном доме. На первом этаже были комнаты Марты Готлибовны, на втором располагались родители Александра и на третьем — сам Александр. На каждом из этажей находились кабинет, спальня, ванная и небольшая гостиная. Марте Готлибовне не нужно было столько комнат, и по ее распоряжению на первом этаже оборудовали комнаты для гостей. Мебель на каждом этаже была разная: у родителей Александра — из красного дерева, а у Марты Готлибовны — дубовая, старинная. Александр же подобрал себе современную итальянскую мебель. Просторная гостиная была обставлена мягкими кожаными диванами и креслами. Главной достопримечательностью их дома был расположенный в гостиной камин из черного стекла, у которого часто собиралась вся семья, чтобы поделиться новостями и принять важные семейные решения. И, конечно же, фортепьяно. Марта Готлибовна еще в Германии пыталась привить внуку любовь к музыке, но он больше тянулся к отцу, который увлек его занятиями по химии. Обслуживающий персонал жил в пристройке с отдельным входом.

Галина ловко расставила на столе корзиночки пирожных, расположив их на фарфоровых блюдцах с ярким красивым узором — райские птицы, обрамленные венком из розовых бутонов в сплетении листьев.

Маргарита Карловна, увидев давно надоевшие ей блюдца, раздраженно произнесла:

— Галина, я уже говорила, что у нас есть более современный фарфор! Я недавно его купила. Ты вообще разбираешься в сервировке? Следишь за модой?

— Извините, я больше не буду сервировать стол этой посудой, — виновато произнесла Галина и добавила: — Хотя она мне так нравится!

— Меня не интересует, что тебе нравится! Вот Ирина понимала меня! Мы часто с ней разговаривали по телефону о модных новинках. И не только одежды, но и посуды. И я поняла, что она — женщина со вкусом, — с сожалением в голосе вспомнила она бывшую девушку сына.

Для Александра и Владимира Антоновича не имело значения, какая посуда стоит на столе, и они промолчали. Марта Готлибовна тихо вошла в столовую, когда все уже уселись по своим местам.

— Доброе утро всем и приятного аппетита! Вижу, опять пирожное. Я его не ем. Уберите с моей тарелки эту гадость! — нервно произнесла она.

Галина ловко подскочила к ней и убрала блюдце с пирожным. Налила ей в стакан свежевыжатый сок и, подав горячую овсяную кашу, подумала: «Да, утро началось с паршивого настроения хозяев».

— Чай, молоко или кофе? — обратилась она к сидящим за столом.

— Галина, ты у нас три месяца. В агентстве тебя хвалили. Пора уже изучить наши вкусы! Утром мы все пьем кофе, кроме бабушки, — раздраженно заметила Маргарита Карловна.

— Сколько раз говорить, чтобы ты не называла меня бабушкой! — возмутилась Марта Готлибовна. — С самого утра поднимают нервы! Так и хотите поскорее отправить меня на тот свет. Бабушка я только для Саши.

По всему было видно, что Марта Готлибовна не любила невестку и всячески показывала свое недовольство. Пожилая женщина мечтала еще с тех времен, когда Сашенька был маленький, чтобы у него появились братик или сестренка, но Маргарита не желала этого. Женщина всегда следила за своей фигурой и внешностью, считая, что одного сына вполне достаточно.

— Мама, успокойся. Все желают тебе только здравия, — вмешался Владимир Антонович.

— Да, сынок, я знаю, что только ты желаешь мне этого.

— А я? — скорчив гримасу, как в детстве, шутливо, с улыбкой спросил Александр, чтобы снять странную напряженность обстановки, неожиданно возникшую этим утром.

— Ой, внучок, прости! Ты моя радость. Я тебя очень люблю.

Маргарита Карловна, поджав губы, недовольно посмотрела на свекровь, но промолчала, зная, что своим высказыванием только навредит себе.

Завтрак проходил в молчании. За окнами неожиданно стал накрапывать мелкий дождь.

Батлер, собака породы левретка, любивший уют и тепло, растянувшись на полу ближе к камину, который давно растопил садовник, ждал хозяев. После завтрака вся семья расположилась в удобных креслах в гостиной. Александр не стал участвовать в воскресных посиделках, поднялся к себе в комнату и тут же взял телефон, чтобы позвонить Милане.

— Милана, дорогая, я не могу без тебя! — сразу выпалил он. — Как только я вышел из твоего подъезда, мне сразу захотелось вернуться!

— Я тоже хожу и каждую минуту думаю о тебе. Хорошо хоть есть Морис, который у меня под боком свернулся в комочек.

— Я к тебе сейчас приеду.

— Подожди. Не торопись. Давай остынем и все обдумаем. Это первый порыв. А решения надо принимать с холодной головой.

— Я все обдумал. И понял, что это любовь с первого взгляда. Я поверил, что она бывает. Что-то внутри перевернулось во мне. Какой-то голос внутри меня говорит: «Не упусти этот шанс! Она создана для тебя». Я не могу потерять тебя, Милана, дорогая, я не хочу тебя потерять! Я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь.

— Я боялась это произнести.

— Ты только скажи мне, твои чувства ко мне или к Михаилу, которого ты видишь во мне?

— Сашенька, милый, мои чувства только к тебе. Я больше ни о ком не хочу думать. С первого взгляда, с первой встречи, с первого прикосновения!

— Любимая, я скоро буду у тебя! Не могу не чувствовать тебя! Все в наших руках! Мы сами создаем свое счастье. Никогда не верил в любовь с первого взгляда. Но эти два дня изменили все. Мне никто не поверит. Но это произошло. Мне было так уютно, так спокойно, так тепло, пока ты была рядом. А без тебя мне так холодно и одиноко!

— Я буду ждать тебя.

Александр тут же сбежал по ступенькам на первый этаж.

— А где бабушка? — спросил он родителей.

— Она ушла к себе, — сказал отец, не поднимая глаз. Он читал немецкую прессу, которую ему специально привозили из Германии. Интерес к политическим новостям был его давней привычкой. Он любил вести беседы, высказывая свое мнение о политике. Его рассуждения были продуманы, умны и интересны для слушателей.

Александр постучал в дверь бабушки.

— Войдите, — услышал он ее голос за дверью.

— Бабуля, извини, что побеспокоил, но хочу с тобой поделиться.

— Давай, внучек, делись, — обрадовалась Марта Готлибовна, сидящая в кресле со старинным альбомом на коленях. — Только я могу тебя понять, и ты знаешь об этом. Вот посмотри, какой ты хорошенький на фотографии. Тебе здесь пять лет. Я часто смотрю этот альбом. Вот-вот, смотри, и здесь ты такой красавчик! Тебе здесь уже пятнадцать. Я же все время была с тобой рядом. Отец работал, зарабатывал деньги, мать всегда занята собой. Всю жизнь жила на всем готовом. Да и не любила она тебя так, как я. Просила ее родить тебе братика или сестренку… так и не дождалась…

— Да, бабушка. Я не чувствовал в детстве тепло и нежность от матери. Почему, даже не знаю. Видел, как матери обнимают, целуют своих детей, а я такого и не припомню. Ты мне читала сказки перед сном, ты гладила по голове и обнимала меня. Только когда к нам приходили гости, мама притворялась, стараясь показать, как много я значу в ее жизни. А потом снова становилась совсем чужой, как мачеха.

Марта Готлибовна слушала внука и, поджав губы, о чем-то напряженно думала.

— Бабуля, я ведь зашел сказать тебе, почему я не ночевал дома.

— Сашенька, я поняла. Ты взрослый мальчик. Умный. Глупостей не наделаешь. Но нужно было предупредить отца. У него и так слабое сердце. Всю ночь глотал таблетки.

— Очень виноват перед ним. Больше такого не повторится. Никогда.

— Я тебе верю.

— Но то, что я тебе сейчас скажу, ты посчитаешь безрассудством. И я готов выслушать твои упреки и наставления.

— Ты меня пугаешь, — уронив очки на пол, с тревогой посмотрела она на внука.

Александр поднял очки и подал ей. Она спешно надела их и сквозь толстые стекла вопросительно взглянула на него.

— Бабуля, ты не волнуйся. У меня все прекрасно. Я счастливый человек. Просто решил жениться. И сегодня хочу сделать своей девушке предложение.

— Как? Как жениться? — чуть не потеряла дар речи Марта Готлибовна.

— Бабуля, она такая… — он с улыбкой посмотрел на нее. — Просто королева!

— Видела я одну твою королеву! Но ты хоть полгода с ней встречался. А тут? Так же нельзя. Ты совсем ее не знаешь…

— Она врач. Кардиолог. Главный врач. Работает у нас. Я уже больше месяца к ней присматриваюсь. И никаких изъянов. Представляешь? Я влюбился! Я влюбился, бабушка! У меня никогда не было таких чувств, ни к кому!

— Господи, ты сошел с ума!

— Я так и знал! Думал, ты моя поддержка. Хотел сказать сначала родителям, но решил, что ты моя опора. Бабуля, а разве не бывает любовь с первого взгляда?

— Не знаю. Может, и бывает. На тебя посмотреть, так, вроде, и бывает. Ты же весь светишься. А как же Ирина? Она вчера твоей матери покоя не давала. Допытывалась, где ты.

— А я телефон отключил, — рассмеялся Александр.

— А как зовут твою девушку?

— Милана. Прекрасная Милана!

— Кто ее родители?

— Мама — врач, папа работал директором молочного комбината, теперь на повышении, но не знаю кем. Не уточнил. Да и это не важно. Они живут в Минске.

— В Минске, говоришь. Знаком мне этот город в Беларуси. Красивый! Была проездом. Но это было давно. И вообще, дай мне прийти в себя! Что-то в голове зашумело. Наверное, давление подскочило от твоей новости.

— Ты только не волнуйся. Это же хорошая новость. Радоваться надо. Хорошо, бабуля? А сейчас я еду к ней. Она меня ждет.

— Давай, давай, езжай. А я все обдумаю. Да и не забудь в гости ее пригласить. Я должна увидеть эту девушку.

— Конечно. Обязательно! Мы вместе приедем.

Александр, как мальчишка, выскочил из комнаты, в коридоре даже слегка подпрыгнул и поспешил в гостиную, где отдыхали родители. Отец по-прежнему читал газету, а мать разложила карты.

— На картах гадаешь? — весело спросил он.

— Нет, раскладываю пасьянс. Ты знаешь, что это давняя дамская игра?

— Слыхал. Я уезжаю.

— Куда это? Ты только пришел.

— За своим счастьем!

— К Ирине, что ли? Помирился? — обрадовалась мать.

— Нет. К Милане!

— Какой еще Милане?! — встрепенулась Маргарита Карловна.

— А вот вернусь, и увидите.

Александр помахал родителям рукой и вышел из дома.

— Отец, ты слышал, что сказал сын? — спросила Маргарита Карловна. — Ты что-нибудь понял?

— Что? — будто бы очнулся Владимир Антонович, оторвав взгляд от газеты. Он непонимающе посмотрел на жену.

— Господи, ты никогда ничего не слышишь! Твой сын уехал к новой девушке!

— Ну и что? Это разве трагедия? Сколько их еще будет…

— Ты не понимаешь! Он весь светится от счастья. Сказал, что вечером вернется с ней. А я пообещала Ирине помирить их. Пригласила ее сегодня в гости.

— Примем, как положено. Мы же умеем принимать гостей. Нужно предупредить Галину, чтобы что-нибудь приготовила.

— О чем ты? Я говорю, что Ирина тоже придет. Как ты это представляешь? Я так хотела помирить их, — негодовала Маргарита.

— Я всегда тебе говорил, не лезь в его взрослую жизнь. Парню тридцать два года.

— Он даже не соизволил ничего нам рассказать о ней… — терзалась Маргарита Карловна. — Как мне теперь поступить? Отказать Ирине я тоже не могу. Еще неизвестно, что будет у него с этой девушкой… А если придет и увидит новую девушку Александра… Это будет такой удар! Она подумает, что я это специально подстроила. Володя, что делать?

— Выкручивайся сама.

— Хорошо. Оставлю все, как есть.

— Ты не подумала о сыне. Каково ему будет. Но у меня есть время. Я сориентируюсь.

— Боже, какой же ты…

Маргарите нужно было чем-то заняться и успокоиться. Она опять разложила пасьянс. Сегодня он определенно не складывался. Бросив карты, она резко встала и поднялась к себе в комнату. Владимир Антонович хотел последовать за ней, но в гостиную вошла Марта Готлибовна. Она присела в кресло рядом с сыном.

— Что за шум? Чем она опять не довольна?

— Ты же знаешь, что-нибудь сделает, а потом не знает, как выйти из ситуации.

— Нам нужно поговорить, сынок. Наш Сашенька влюбился. И, по-видимому, это серьезно. Никогда не видела его таким счастливым. Нужно поддержать его. Не портите ему настроение. Вечером они придут. Ее зовут Милана.

— Так я только рад. Уже пора и о внуках подумать. Годы бегут.

— Какие твои годы? Вот мои годы, это годы! Дай Бог, может, и правнуков дождусь, — мечтательно произнесла мать. — Так что там твоя учудила?

— Теперь даже не знаю, как сказать. Мы с тобой тут размечтались, а она все испортила.

— Что такое?

— Пригласила сегодня в гости Ирину.

— Господи, зачем?

— Хотела помирить ее с Сашей. Ей она очень нравится.

— Нужно что-то придумать. Она не должна появиться здесь! Володя, поговори с женой. Я не могу. Поднимется давление. Что она за человек такой! Угораздило же тебя…

— Мама, давай не будем ворошить прошлое. Ты ведь сама меня женила на ней. А я не жалею. Она красавица, и я всегда любовался ей.

— Ладно, ладно. Здесь и моя вина есть… не будем ворошить…

Глава 20

Часы показывали четверть пятого. Маргарита уже который час сидела одна в гостиной, раскладывая карты. Услышав звонок в домофон, она от неожиданности вздрогнула и произнесла:

— Галина, посмотри, кто к нам пришел.

— Это садовник, — ответила Галина, посмотрев в монитор видеокамеры, которая находилась над входной дверью.

— Впусти.

Высокий худощавый мужчина, с тонкими чертами лица, с неестественно длинными руками и ногами, вошел в прихожую и остановился. Через стеклянную дверь в гостиную он видел сидящую в кресле хозяйку.

— Мадам, я могу быть свободным?

Маргарита глянула на часы. В небольшом черном мраморном камине со стеклянным экраном лежала стопка дров, которую оставалось только разжечь.

— Егор, растопи, пожалуйста. К нам, возможно, придут гости, и мы будем до вечера сидеть возле камина. А потом можешь быть свободным.

— Хорошо, Маргарита Карловна.

Егор говорил ясным, суховатым голосом, был скуп на жесты. Все в нем — черты лица, скромная одежда, вежливая размеренная речь — свидетельствовало о спокойном нраве и рассудительности. Несмотря на молодой еще возраст, а ему было около тридцати, он работал в этом доме уже лет пять. Хозяева ценили его, ведь подобрать хорошего садовника было совсем не просто. Привел его в дом Николай, зная, что его друг ищет такого работника. На тот момент Егор остро нуждался в деньгах и был готов служить любому, лишь бы выкарабкаться из долгов. Заядлый картежник, он задолжал много денег. Продал квартиру, но вырученных денег не хватило, чтобы покрыть долг. Егор когда-то приехал учиться в Москву из Краснодара. Поступил на биофак МГУ. Родители, взяв кредит, купили ему небольшую квартиру на окраине города. Но, проучившись три года, он пристрастился к картам, бросил учебу и пропадал в клубе, где выигрывал и проигрывал большие суммы. Когда после крупного проигрыша его «поставили на счетчик», Егор продал квартиру и скитался по друзьям, скрываясь от своих кредиторов. Егор не утаил от родителей, что проигрался и бросил институт. Они звали его вернуться домой, но он решил, что вернется только после того, как сможет отдать им деньги за квартиру. Однажды Николай, проезжая мимо ботанического сада, заметил мужчину, подметавшего осенние листья. Он остановился и подошел к нему. Александр всегда удивлялся интуиции друга и его поразительному чутью на хорошие кадры. Так получилось и с Егором, который сразу понравился Николаю. Лицо мужчины было худощавым, но гладко выбритым, с добрыми и умными глазами, под глазами не было мешков, характерных для пьющих людей. Николай разговорился с ним, и тот на удивление откровенно рассказал о себе. Все это подкупило Николая, и он привел совершенно отчаявшегося к тому времени Егора в дом своего друга, предложив его как кандидата на должность садовника. При приеме на работу Владимир Антонович поставил Егору условие, чтобы он не отлучался с территории особняка и забыл о клубе. После беседы хозяин понял, что мужчине можно смело доверить озеленение, планировку и дизайн сада. С тех пор Егор трудился с утра до позднего вечера. Он готов был браться за любую работу не только потому, что хотел заработать больше денег, но и потому что был искренне увлечен своим делом. Он отлично распланировал территорию, сделал интересные наброски дизайна. Александр по его рекомендации купил растения разных сортов, которые прекрасно вписались в садовый интерьер. За короткий срок новый садовник все привел в порядок. Даже небольшие фонтаны заработали по-другому. И сад превратился в цветущий, ухоженный миниатюрный дендрарий, где в летние дни хозяева очень любили проводить свободное время. Семья была в восторге от его работы и исправно платила ему неплохое жалование. Он смог рассчитаться с долгами и уже планировал купить квартиру.

Не успел Егор разжечь камин, как раздался звонок домофона. Маргарита Карловна быстро смешала карты и взволновано подскочила с кресла. Она сразу поняла, кто мог прийти в это время. Ей недавно звонила Ирина и сообщила о том, что будет с минуты на минуту. Маргарита поспешила сама открыть гостье дверь.

— Добрый день, Маргарита Карловна, — поздоровалась Ирина и, приобняв, поцеловала хозяйку в щеку.

Такие нежности могли позволить только близкие подруги Маргариты. Оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не видит этого теплого приветствия, улыбаясь и поправляя волосы ладошкой, она произнесла:

— Добрый, добрый, Ирочка, проходи.

Только сейчас она поняла, какая неприятная ситуация намечается на сегодняшний вечер, и все внутри у нее похолодело. «Скоро придет Александр со своей новой девушкой, — думала она, — и его реакция на присутствие Ирины может быть непредсказуемой. А тут еще и Марта Готлибовна появится, что еще больше усложнит обстановку. Весь вечер будет испорчен». Маргарита засуетилась, глаза ее забегали, и этого не могла не заметить Ирина.

— Маргарита, — обратилась девушка к хозяйке дома, получившая ранее разрешение так ее называть. — Вы взволнованы? Что-то случилось?

— Нет, все хорошо. Голова целый день болела. Сейчас выпила таблетку. Пройдет. Давление, наверно. Представляешь, стало прыгать давление… Вот уж старость — не радость!

— Ну что Вы, Вам и сорока не дашь. Я, когда увидела Вас в первый раз, моему восхищению не было предела. Стройная, стильная, ухоженная женщина.

— Ой, спасибо, дорогая. Мне так редко об этом говорят. А я ведь действительно стараюсь все делать для этого.

— Я вижу, никого нет. Наверное, и Александра тоже нет?

— Александр… — замешкалась Маргарита. — Да, он ушел. Ничего не сказал… Еще утром ушел… Я думаю, скоро придет. Он, наверное, у Николая. Они куда-то собирались, не запомнила куда.

— То-то я и вижу, Вы растерялись. Жаль. Я думала, что сегодня обязательно его увижу. Вы говорили, что он будет дома.

— Да, Ирочка, я так и думала, но… Он же не маленький ребенок, и удержать его невозможно.

В это время по лестнице спустился Владимир Антонович и, увидев Ирину, изменился в лице. Нахмурив брови, от чего на лбу четко обозначилась глубокая морщина, он подошел к камину. Маргарита сразу поняла, что муж недоволен приходом Ирины.

— Добрый вечер! — скупо произнес он. — Маргарита, Егор уже ушел? Или где-то во дворе?

— Ушел.

Наступила пауза, которой воспользовалась Ирина, наблюдавшая за Владимиром Антоновичем. Она была хитра и предприимчива.

— Владимир Антонович, я никогда бы не пришла к вам без приглашения. Но меня пригласила Маргарита! — Хозяйку после этих слов будто облили кипятком, и лицо ее заалело ярким румянцем. — Поэтому я здесь! Мы поссорились с Александром. Так бывает. Правда, Маргарита? — девушка жалобно посмотрела на Маргариту Карловну. — Наверное, я виновата. Я так сожалею! Мне хочется, чтобы вы нас помирили. Я его очень люблю! Но меня он слушать не хочет. Даже не отвечает на звонки, — сдавленно произнесла Ирина и всхлипнула. Ей хотелось вызвать к себе жалость окружающих. — Он говорил, что любит меня и обещал, что будем вместе до конца жизни.

Родители Александра переглянулись. Они были в замешательстве и не знали, как себя вести.

— Ну что Вы так расстраиваетесь, Ирина, — сочувственно посмотрел на нее Владимир Антонович, увидев, как по ее щеке медленно сползает слезинка.

— И действительно, — встрепенулась Маргарита, почувствовав, что муж проявил сочувствие. — Ирочка, не расстраивайтесь. Это, конечно, не наше дело, но, может, все еще как-то разрешится.

Владимир Антонович строго посмотрел на жену и, ничего больше не сказав, присел в кресло. Ирина смахнула слезу и посмотрела на Маргариту.

— Вы меня осуждаете?

— Что Вы, Ирочка. За что?

— За то, что сама пришла… Может, для девушки это не совсем достойно, но я не могу так долго ждать его прощение. Моя любовь… — она замолчала и скромно опустила голову.

— Ирина, а давайте выпьем шампанского, чтобы поднять настроение? — неожиданно предложила Маргарита.

— Не откажусь. Мне сейчас это необходимо.

— Пойдемте на кухню, — приободрилась хозяйка и потянула ее за руку.

В это время вышла из комнаты Марта Готлибовна. У Маргариты подкосились ноги и дрогнуло сердце. Кого она не хотела видеть в этот момент, так это свою свекровь.

— Добрый вечер, — поспешила поприветствовать бабушку Ирина.

Марта Готлибовна неодобрительно взглянула на нее и на невестку.

— Здравствуйте, барышня. Я и не знала, что у нас гости. Обычно мы заранее готовимся к приему. Володя, почему не предупредили?

— Бывает и так, мама, — ответил Владимир Антонович. — Хотя, должен напомнить, что Маргарита с утра всех оповестила о приходе Ирины.

— Понятно. Я как-то пропустила мимо ушей. Гостей я жду, но других.

Галина появилась в гостиной и объявила, что ужин готов. Посчитав, что гостья, которую все ждали, это Ирина, она пригласила всех в столовую.

— Галя, наши гости еще не пришли, — сказала Марта Готлибовна. — Мы подождем Александра.

Ирина посмотрела на Маргариту, затем на Владимира Антоновича, и, наконец, ее удивленный взгляд остановился на Марте Готлибовне.

— Ирина, а хочешь, я раскину пасьянс, пока мы ожидаем ужин, — решила Маргарита хоть чем-нибудь занять гостью.

— Не надо, я не люблю такие забавы, — отказалась Ирина.

В гостиной повисло неловкое молчание. Через несколько минут Батлер, который лениво лежал возле камина и изредка поглядывал сквозь полуоткрытые глаза на окружающих, резко вскочил и с лаем бросился ко входной двери. Она распахнулась, и в дом, смеясь и отряхивая дождинки с курток, вошли Александр и Милана. Батлер радостно прыгал, упираясь лапами в Александра, и неистово вилял хвостом, приветствуя любимого хозяина.

— Батлер, успокойся, — погладил его Александр. — Соскучился, понимаю… Познакомься, это Милана, твоя будущая хозяйка.

Батлер будто понял и успокоился. Милана погладила его, и он с любопытством стал ее обнюхивать.

Александр помог девушке снять куртку, разделся сам, и они вошли в гостиную. Взгляд Миланы остановился на вазе с хризантемами, которая стояла на большом столе. Сердце ее екнуло, но она постаралась успокоиться, подумав: «В этом доме тоже любят хризантемы». Она торопливо отвела взгляд от цветов, почувствовав на плече теплую руку Александра.

— А вот и мы! — радостно произнес он.

— Здравствуйте, — тихо произнесла Милана, посмотрев на хозяев. Но когда ее взгляд остановился на женщине, сидящей в кресле нога за ногу, приветственная улыбка исчезла с ее лица.

— Я не понял… — оцепенел Александр. — У нас незваные гости? Или это ты, мамочка, додумалась пригласить ее? Я же предупреждал, что приду с Миланой. Объясните мне, что происходит?

Милана будто окаменела. Она совершенно не ожидала такой встречи. Беспомощно посмотрев на Александра, девушка чуть было не заплакала от унижения, но сдержалась в ожидании того, как поступит Александр. Его рука медленно опустилась с ее плеча и крепко обхватила пальцы. Чувствовалось, что он был в сильном напряжении. Милана взглянула на него и, заметив строгое, даже суровое выражение глаз, почувствовала, что оно не пугает ее, а необъяснимым образом притягивает и приносит ощущение безопасности и защищенности.

Марта Готлибовна, решив выручить внука, подошла к растерявшейся паре:

— Как я ждала вас… Сашенька, а невеста твоя просто красавица!.. Какой добрый взгляд… — разглядывая Милану, доброжелательно произнесла Марта Готлибовна. — Как Вас зовут, милая?

— Милана.

— Какое милое имя… А меня Марта Готлибовна, — представилась хозяйка и тут же громко сказала, повернувшись в сторону столовой:

— Галина, накрывай на стол!

— Это кто? — протяжно произнесла Ирина, приходя в себя от шока. — Она с яростью посмотрела на Маргариту. — Что здесь происходит? Вы специально пригласили меня, чтобы устроить смотрины невесты Александра? — вскочила она с кресла. — Ну, это уже слишком! Помешательство какое-то. Не семейка, а…

— Ты поосторожнее в выражениях, — подошел к ней Александр и взял за локоть. — Зачем ты пришла? Прошу покинуть наш дом.

— Негодяй! Я, я, я!.. — задыхалась в гневе Ирина. — Я отомщу тебе! Ох, как я отомщу тебе!

Она выдернула свою руку и стремительно подбежала к двери. Сорвала с вешалки пальто и выскочила из дома. На ходу достала телефон из сумочки, вызвала такси и скрылась за воротами.

— Ну вот, и дышать стало легче, — улыбнулась Марта Готлибовна. — А сейчас — в столовую. Пора ужинать.

Владимир Антонович улыбнулся, подошел к Милане.

— Вы не стесняйтесь. Проходите.

Маргарита была растеряна. Она не знала, что сказать и как себя вести в этой странной ситуации. Александр взял Милану за руку и повел на третий этаж.

— Бабуля, мы сейчас. Я покажу свою комнату Милане. Пять минут — и мы в столовой.

— Хорошо. Ждем вас.

— Как-то нехорошо получилось, — наконец выдавила из себя Маргарита Карловна.

— А что ты ожидала? — посмотрел на нее Владимир Антонович. — Ты пригласила бывшую девушку сына, не подумав понравится ли это ему. Твой опрометчивый поступок вылился в эту неприятную сцену.

— Ну, и что в этой Милане? Да, миленькая, но такая маленькая.

— Мал золотник, да дорог, — ответил ей муж.

— Ирина — модель! В ней все! — с восхищением произнесла она.

— Хамка твоя Ирина.

— Ладно, не ссорьтесь, — вмешалась Марта Готлибовна. — Ужин готов. Пройдемте в столовую.

Александр с Миланой вошли в его спальню.

— Саша, я очень боюсь.

— Чего ты боишься?

— Когда она приходила ко мне в кабинет, такого наговорила, ужас!

— Милая моя, не волнуйся. Это просто слова.

— Она не оставит тебя в покое.

— Еще как оставит! Я скоро женюсь!

Он подхватил ее и закружил по всей спальне.

— Нас ждут. Нехорошо опаздывать.

— Да ты у меня настоящая немка! С такой-то пунктуальностью!

— Я белоруска. А буду жить с немцем, — засмеялась Милана и чмокнула его в щеку. — Пошли.

Они спустились и вошли в столовую. Там был празднично накрыт стол, и в ожидании сидела вся семья.

— Саша, это все ради меня? — шепнула ему Милана.

— Да, — шепотом ответил Александр, выдвигая стул для Миланы.

Когда все расселись, Владимир Антонович налил в фужеры французское вино.

— Отец, прошу прощения, я нарушу нашу традицию и скажу первым. Начну с того, что я влюблен! Моя любовь — Милана. Она врач. Не простой врач! Главный! Специалист своего дела.

— Саша, — дотронулась до него Милана, чувствуя, как ей становится неловко от такого обилия комплиментов.

— Милая моя, не стесняйся, ты в моей семье. И все должны знать, кого я выбрал себе в жены и привел в дом. Здесь все полюбят тебя, так же, как я. У нас дружная семья. И я спешу сообщить всем, что сделал предложение Милане. Через месяц у нас свадьба.

— Браво! — захлопала в ладоши Марта Готлибовна. — Внучек, я рада за тебя! Наконец я, надеюсь, дождусь правнуков. Буду стараться жить. И за это даже выпью.

Она пригубила вино, и в ее лице светилась искренняя радость. Александр давно не видел такую счастливую бабушку.

Галина подала горячее и пристально посмотрела на Милану.

— Неужели… — удивленно произнесла она и, прикрыв рот ладошкой, быстро исчезла из столовой.

— Галя, что случилось? — спросила ее Марта Готлибовна. — Странная девушка…

Галина за дверью стала подслушивать разговоры семьи. Слышала, как Александр сообщил, что он женится, и очень расстроилась. Где-то в глубине души у нее теплилась надежда, что он когда-нибудь обратит на нее внимание, ведь хозяин был холост. Она всегда мечтала о богатой жизни. Насмотревшись мелодрам, где служанки влюбляли в себя хозяев и выходили за них замуж, она не раз представляла себя в подобной роли. И когда Александр поссорился с Ириной, была этому очень рада. А тут он привел в дом девушку, в которой она узнала свою одноклассницу Милану! Ту самую Милану, которой она всегда завидовала.

— Господи, и тут она появилась… — думала Галина. — Почему? Почему все ей? В школе за ней бегали мальчишки, и здесь ухватила самого лучшего… Откуда она взялась!..

Галя села на стул, закрыла глаза и опустила руки. Ей было невыносимо видеть счастливую Милану. «И это ей я буду прислуживать? Господи, помоги мне… Что делать? Уволиться? Но работа хорошая, денежная. А если остаться, как я буду с ней уживаться?…»

Галина была в отчаянии. Ее захлестнула зависть. Она просидела так целый час, и когда ее позвали подать чай, от неожиданности вздрогнула. Сняв с плиты чайник, она вошла в гостиную, опустила голову, стараясь не смотреть на Милану. Но та, увидев ее, воскликнула: — Сорокина! Галя Сорокина, это ты?

Галина устремила на нее свой колючий взгляд, как когда-то на выпускном вечере в школе. Губы ее были поджаты и стянуты в тонкую ниточку. И без того покрасневшее лицо покрылось тяжелым багровым румянцем.

— Да, это я. Ты не ошиблась.

— Надо же какие чудеса бывают! Никогда бы не подумала, что встречу свою одноклассницу здесь.

Все посмотрели на Галину, которая не знала, куда себя деть от неожиданной встречи.

Вся семья была в хорошем расположении духа. Милана рассказала о себе, о родителях, о работе. Разговор шел так, будто все давно знали друг друга. Но когда Милана узнала в Галине свою одноклассницу, все удивленно замолчали и по очереди смотрели на девушек.

— Галина, такие совпадения — редкость, — заметил Александр.

— Я понимаю, — тихо ответила Галя, в волнении пытаясь поправить свою прическу. — Мы действительно учились в одном классе. Милана была одной из лучших учениц. Ей вообще всегда везло.

Милана улыбнулась, хорошо понимая, на какое везение намекает Галина. Невольно вспомнился выпускной вечер и ядовитые словечки в ее адрес, сказанные Галей.

— Понимаешь, Саша, это же так удивительно встретиться в большой Москве, у тебя дома. Через тринадцать лет! Ты, Галя, совсем не изменилась, — постаралась она подбодрить растерявшуюся Галину. Потом расскажешь мне, как ты оказалась здесь.

— Извините, я удалюсь. Там… — Галина показала рукой на кухню. — Чай… — только и смогла вымолвить она.

На кухне она неудержимо расплакалась. Выплакав всю жалость к себе, она умылась и вытерла лицо, чтобы никто не увидел, как болезненно она восприняла встречу с более успешной одноклассницей.

— Сегодня столько удивительных встреч, — выходя из-за стола, произнесла Маргарита Карловна. — Все устали. Пора спать.

— Всем спокойной ночи, — пожелала Марта Готлибовна.

— Бабуля, спокойной ночи! А мы с Миланой немножечко прогуляемся по саду. Подышим свежим воздухом.

— Молодость… Ах, какая прекрасная пора! — помахала им рукой пожилая женщина.

— На улице уже холодно, — предупредил отец. — Не забудьте надеть что-нибудь потеплее.

— Неужели? А мы и не заметили, — улыбнулся ему сын.

— Да, сынок. Мне даже показалось, что вот-вот выпадет снег.

Когда все разошлись по комнатам, Александр подал Милане свою теплую куртку.

— Не сопротивляйся. Там действительно стало холодно. Я не хочу, чтобы ты заболела.

Она послушно надела ее и открыла дверь. Батлер, который уже устал ждать, когда его выпустят на свежий воздух, вмиг выскочил из дома.

В саду неподвижно стоял холодный воздух. На столбах горели фонари, освещая уже совсем голые деревья. Они прошли по аллее и остановились возле по-осеннему пустого фонтана. Александр обнял девушку и осыпал поцелуями ее лицо и губы. Потом они снова гуляли, вспоминая юность и студенческие годы. Александр рассказывал ей о жизни в Германии, о том, что он мечтает съездить туда к друзьям, а потом вместе с Миланой совершить путешествие по всей Европе. Батлер, наслаждаясь прогулкой, бегал рядом с ними и как будто слушал разговоры влюбленных.

Маргарита Карловна вошла в спальню и раздраженно произнесла: «Что за день сегодня мерзкий, что за гадостный день!». Она присела перед зеркалом и стала снимать косметику. Сняла кольца и браслет, с досадой бросила их на туалетный столик. Одно кольцо покатилось и упало. Женщина наклонилась поднять его и, не найдя, вдруг неожиданно для самой себя расплакалась. В этот момент в спальню зашел муж.

— Рита, что случилось, дорогая? Почему слезы на твоих красивых глазках?

— Кольцо куда-то закатилось…

— Стоит ли лить слезы из-за этого?

— Да не только из-за этого. День сегодня мерзкий.

— Почему? День прекрасный.

— Да, да, конечно, — решила не спорить с мужем Маргарита. — Спокойной ночи дорогой. Я устала.

Она сняла с себя платье, бросила его на спинку кресла и, натянув ночную рубашку, легла на кровать. Владимир Антонович лег рядом.

Глава 21

Ирина затаила злобу против семейства Шмидт после неприятной сцены в их доме и бесполезной попытки помириться с Александром. Она долго не могла успокоиться и придумывала разные версии мщения. Ища союзника, она остановилась на Николае, задумав с его помощью отомстить Александру.

В один из дней она припарковала свою машину недалеко от офиса и стала ждать его появления. Как только Николай показался на выходе из здания и направился к своей машине, она подъехала ближе и выглянула в окно.

— Привет, Николай!

— Привет! Какими судьбами здесь?

— Ехала, увидела тебя и решила остановиться. Мне нужно с тобой поговорить.

— Я спешу.

— Коленька, — ласково обратилась она к нему, — пожалуйста, удели мне часок.

— Часок, это много.

— А если я попрошу этот часок перенести на более позднее время?

Николай взглянул на наручные часы, задумался, сделал небольшую паузу.

— Могу только к вечеру освободиться.

— Спасибо, дорогой. В кафе или у меня дома?

— Поужинаем в кафе. Здесь за углом есть хорошая кафешка. Там вкусно готовят. В семь.

— Хорошо, договорились.

Они разъехались. Ирина сияла от счастья. «Интересно, Сашка рассказал ему о моем визите к нему? — подумала она. — Если нет, то это значительно упростило бы мой план».

Время было обеденное, и, чтобы не мучиться в ожидании, она поехала в супермаркет. В последнее время Ирина нигде не работала. Родители все время настраивали ее на замужество с бизнесменом, говоря, что содержать такую женщину, как она, не сможет ни один мужчина, получающий только зарплату. Ей внушали, что красота — это ее лотерейный билет с большим выигрышем. Только нужно умело пользоваться этим даром и применить его в нужное время. Так воспитывали единственную дочь родители, живя в старой пятиэтажке в двухкомнатной квартире. Они всю жизнь копили деньги на благополучие своей единственной дочери. Тратили на нее все свои заработанные деньги в надежде, что все это окупится, когда дочь выйдет замуж и станет богатой. Родители брали кредиты, купили ей квартиру, машину, чтобы дочь при знакомстве с будущим мужем не выглядела бедной провинциалкой, стремящейся удачно выйти замуж. Она должна была предстать перед богатым избранником вполне состоятельной девушкой. К двадцати пяти годам Ирина окончила курсы маникюра, бухгалтерского учета и школу делового и бытового этикета. Она была очень красива, как и ее мать. Чары Ирины могли увлечь любого мужчину, чем она часто пользовалась. Для нее не составило бы труда найти богатого «папика», но она рассчитывала заполучить не просто богатого, но молодого и красивого мужчину. От матери, кроме красоты, ей достались и некоторые черты характера, прежде всего поразительная самоуверенность, мстительность и гневливость. Когда что-то шло не по ее плану, Ирина старалась любым способом посчитаться с обидчиком, иногда реагируя очень истерично.

К вечеру Ирина обдумала все детали встречи с лучшим другом Александра. Подъехав к кафе, она сразу увидела машину Николая. Оставив норковый полушубок в гардеробе, девушка поправила прическу и вошла в зал. Увидев ее, Николай встал и пошел ей навстречу.

— Я тут без тебя заказал нам ужин. Ты не возражаешь?

— Нет, конечно. Думаю, наши вкусы совпадают.

Они сели друг против друга, чтобы лучше было общаться. Официант принес заказанные морепродукты, отбивные и шампиньоны с гарниром.

— Я заказал сок, мы же оба за рулем.

— Коля, а я бы выпила вина. Машины можно до завтра оставить на стоянке и вызвать такси.

— Надо же! Ты все продумала. Хорошо, я закажу вино. Красное или белое?

— Белое.

Когда официант принес вино и разлил по фужерам, Ирина сказала:

— Николай, ты занимаешься в компании Александра кадровыми вопросами? Он мне когда-то говорил об этом.

— Занимаюсь. А что?

— Я сейчас не работаю. Хочу найти хорошее место.

— Почему не обратилась к Александру?

— А разве ты ничего не знаешь?

— А что случилось за это время? Я был в командировке.

— М-м, — опустила она длинные ресницы. — Так ты не в курсе… Тогда это будет для тебя новостью. Твой друг решил жениться. А меня он бросил. Вот так, взял и бросил, — развела руками Ирина.

— Да ты что? Я вчера только приехал, и мне он еще и ничего не сообщил. Завтра будет совещание по результатам моей поездки, и мы встретимся. Я знал, что вы в ссоре, но думал, что, возможно, уже помирились.

— Хм, — иронично хмыкнула она. — Это же ты подобрал ему главного врача в диагностический?

— Милана? Вот это да! Я, получается, еще и невесту ему нашел!

— Получается так. Вижу, она тебе тоже понравилась? Только не пойму, что вы в ней нашли?

— Да, увел друг. Ну что ж, я рад за него, — широко улыбнулся Николай.

— Так ты тоже на нее заглядывался? — с нескрываемым возмущением спросила Ирина. — У тебя нет девушки?

— Ну как тебе сказать… Постоянной нет.

— Тебе, наверное, тоже пора жениться.

— Понимаешь, я влюбчивый. Каждый раз, когда у меня завязываются отношения, я говорю себе: «Это она! Моя женщина!» И каждый раз меня постигает разочарование. Может, я и встречу на своем пути ту самую, единственную. Вот бы такую, как Милана…

Ирину буквально повергло в шок его признание. Она изменилась в лице, но тут же взяла себя в руки и наигранно улыбнулась.

— Я рада за Александра. Ведь особо в восторге от него не была. Так, увлеклась немного. Это не мой типаж.

— А какой твой типаж?

— Такой, как ты.

— Да брось ты! Что случилось? Ты раньше так не говорила. Александр был для тебя всем.

— А давай выпьем за нас, за нашу холостяцкую жизнь, — не ответив на вопрос, предложила Ирина.

— А давай!

Они еще долго сидели в кафе, снова заказали вино и пили, почти не замечая времени. Ирина применила все свои уловки, чтобы очаровать Николая. К полуночи Ирина вызвала такси и увезла его к себе домой. Мужчина к этому моменту уже плохо понимал происходящее.

Утром он проснулся от нежного прикосновения чьей-то руки к своему плечу. Спросонья ему захотелось взять эту руку и прижаться к ней щекой… Но, открыв глаза, он увидел над собой улыбающееся лицо Ирины.

— Сладко ли тебе спалось, Коленька?

— Боже мой! Я здесь? С тобой?

Было уже совсем светло. Взглянув на часы, Николай с ужасом понял, что в это время он должен был бы уже находиться на совещании в кабинете шефа. Он мгновенно вскочил с кровати и начал спешно одеваться.

— Мне срочно нужно привести себя в порядок и ехать на работу!

— Разве ты не провел прекрасную ночь?

— Ирина, как я здесь очутился?

— Неужели ты не помнишь? Ах, до чего же мужчины беспамятные! — усмехнулась Ирина, которая вчера незаметно подсыпала снотворное в бокал Николая и привезла к себе почти бесчувственного мужчину.

После выпитого вчера за ужином вина, у Николая слегка шумело в голове, и меньше всего при утреннем пробуждении ему хотелось видеть Ирину.

— Мне нужно срочно уехать! — воскликнул он. — Закажи мне такси.

Ирину, которая видела, что ее план в целом сработал, не особенно огорчило желание Николая поспешно уйти. Она вызвала такси и насмешливо наблюдала, как он судорожно натягивал на себя одежду.

Ее странная улыбка, неузнаваемо меняющая лицо, поразила Николая. Он молча поспешил надеть рубашку, путаясь в пуговицах. В наступившей тишине было слышно только учащенное дыхание Ирины. Вдруг она произнесла:

— А что ты намерен делать? Ты расскажешь об этом Александру?

Не ответив на ее вопрос, Николай достал из кармана пиджака телефон.

— Почему он отключен? — возмутился он.

— Я не отключала. Ты, наверное, сам сделал это и потом забыл.

Мужчина торопливо включил телефон и увидел много пропущенных звонков от шефа.

— Ирина, я так и не понял, зачем ты хотела со мной встретиться.

— Если ты сегодня вечером вернешься ко мне, я расскажу тебе.

— Ох, ты и…

— Да, да, именно такая.

Николай открыл дверь и, не попрощавшись, скрылся за ней.

Когда он пулей ворвался в кабинет Александра, за длинным столом уже сидели члены совета акционеров. Они дружно повернули головы в сторону Николая, который впервые опоздал на совещание. Воцарилось удивленное молчание. Он посмотрел на всех и произнес:

— Здрасте! — чем еще больше удивил всех присутствующих, которые встревоженно переглянулись.

— Продолжим! — выйдя из минутного оцепенения, произнес Александр.

Юрист, мужчина лет за сорок, невысокого роста и плотного телосложения, с широким лицом и русой бородой, с маленькими глазками, в которых была заметна странная смесь наивности и хитрой сообразительности, продолжил свою речь, прерванную появлением Николая:

— …Я уже размышлял об этом и не думаю, что это будет излишеством. Я хочу, чтобы Николай Евгеньевич вошел в состав правления. Причем мы должны поручить ему какие-то реальные обязанности, а не просто передать пачку акций вместе с кучей ничего не значащих званий. — Он глянул на отрешенного Николая, который сидел, не понимая, о чем идет речь.

— Этот господин пользуется вашим незнанием законов, чтобы обобрать вас, как липку с помощью своих махинаций, — перебила юриста главный бухгалтер, обращаясь к Александру.

— Дарья Геннадьевна, не он один знает законы. Представьте, что мне они тоже прекрасно известны, — отмел сомнения главного бухгалтера Александр.

Дарья Геннадьевна пристальным взглядом посмотрела на юриста. Он взволнованно стал барабанить толстыми пальцами по столу.

— Что касается Дарьи Геннадьевны, Александр Владимирович, — с раздражением в голосе произнес он, — то ее мнения никто не спрашивал. Она не член совета, а просто приглашенный участник совещания, и она владеет всего лишь информацией о приходах и расходах нашей компании.

— Я всегда говорю всем, бойся лести, — решила парировать юристу Дарья Геннадьевна, — нет для банкира страшнее опасности, чем лесть. Не может человек устоять, когда про него хорошо говорят, а нам, деловым людям, льстец хуже вора.

Александр всегда знал о напряженных отношениях юриста и главного бухгалтера. Сорокавосьмилетняя женщина была квалифицированным специалистом и очень принципиальным человеком, и если она видела какие-либо нарушения, то прямо указывала на них. Александра устраивали такие ее качества.

Николай слушал, а в голове у него был туман. Ему неожиданно стало плохо, и смысл разговора ускользал от него. К его горлу подступила мучительная тошнота, он тер виски пальцами, стараясь справиться с болевым приступом.

— Николай Евгеньевич, Вы нехорошо себя чувствуете? — спросил шеф.

— Да, — кивнул он головой.

— Можете выйти.

Николай сорвался с места. В приемной он попросил у Марины обезболивающую таблетку и, наспех запив ее водой, выскочил за дверь.

— Совещание закончено. Все могут быть свободны, — решил завершить работу членов совета Александр.

Все разошлись. Александр вышел в приемную и спросил про Николая у Марины. Узнав, что друг после своего ухода больше не появлялся, он быстро спустился к нему в кабинет. Николай сидел за рабочим столом, обхватив голову руками. Увидев Александра, он посмотрел на него блуждающим взглядом.

— Что с тобой? Вызвать врача?

— Не нужно, — с трудом произнес Николай.

— Нет. Я вызываю скорую. Ты побледнел и губы у тебя синие.

Поскольку диагностический центр был далеко от офиса, Александр не стал рисковать, подумав, что скорая прибудет быстрее, чем смогут подъехать специалисты, вызванные из центра. Позвонил Милане, которая посоветовала положить Николая на диван и ждать, когда приедет бригада врачей.

Николая забрали в больницу.

Глава 22

Декабрь начался с заморозков. Садясь в машину, которая всю ночь стояла на улице, приходилось довольно долго ее разогревать. В субботний вечер Милана отправилась на работу. У нее были незаконченные бумажные дела, и она решила уделить часок для изучения документов. Александр обещал подъехать к ней, чтобы вместе поужинать в ресторане. С того времени, как она впервые переступила порог его особняка, который в будущем должен был стать и ее домом, она старалась больше времени проводить в своей квартире. Там она могла спокойно приготовиться к новому рабочему дню. Они с Александром в любую погоду часто гуляли или ходили на концерты и в театры. Особенно Милана любила оперу. Когда-то в Санкт-Петербурге она вместе с родителями была в Мариинском театре и осталась в восторге от «Свадьбы Фигаро», а в Минске в Оперном театре с упоением слушала «Кармен» Жоржа Бизе. Александр не был поклонником оперы, и Милана пыталась приобщить его к этому музыкально-театральному жанру.

— Сашенька, «Кармен» — это самая знаменитая французская опера, — говорила она Александру. Несколько мелодий из «Кармен» может напеть любой житель нашей планеты, даже далекий от мира классической музыки. Из мобильных телефонов звучат куплеты тореадора и знаменитый марш. А главная героиня!.. Ах, ее яркий образ… запоминается на всю жизнь! Это олицетворение тайны и соблазна! Образ цыганки Кармен появился из-под пера новеллиста Проспера Мериме. Он одновременно и пугающий, отталкивающий, и притягивающий своей чувственностью и анархической свободой…

Александр завороженно слушал Милану, восхищаясь эрудицией девушки и ее умением передать свои впечатления от увиденного. Она так увлекательно говорила об опере, что у него иногда возникало желание немедленно бежать в театр.

В этот вечер, ожидая Александра в своем кабинете, она решила использовать время, чтобы разобрать инструкции и отчеты, которыми был завален ее рабочий стол. Когда все документы были рассортированы по папкам и размещены в шкафу, раздался звонок по телефону. Номер был незнаком Милане.

— Слушаю, — проговорила она, отвечая на звонок.

В трубке молчали, только слышалось чье-то глубокое и шумное дыхание. Затем раздались короткие гудки.

Милана положила телефон на стол, обвела взглядом все углы кабинета и подошла к окну. На улице было темно, и лишь проезжающие машины иногда сверкали фарами. Она, настороженная и немного испуганная, вновь вернулась к столу и села в кресло.

— Странно… — вслух произнесла она. — Кто бы это мог быть? Кому понадобилось меня пугать?

В здании было тихо. Все вечерние приемы закончены. Кроме охраны, в здании никого уже не было. Неприятное чувство охватило девушку. «Скорее бы приехал Саша», — подумала она. Открыв ноутбук, она попыталась музыкой разогнать пугающую тишину кабинета. Найденная на ютубе мелодия мягко успокаивала ее и отгоняла мрачные мысли. Неожиданно для себя она вспомнила Ирину и ее мстительные слова. «Какая злобная женщина, — подумала Милана. — Красивая, а столько злобы!» Тут же ей вспомнился Николай, который, как оказалось, был отравлен каким-то веществом или пищей, и чуть было не умер. «Странные вещи стали происходить», — припоминала последние события Милана. Она решила открыть социальные сети, чтобы отвлечься от нахлынувших неприятных воспоминаний в ожидании Александра. Пролистав несколько страниц, закрыла вкладки и снова стала слушать музыку. Время будто остановилось. Александра все не было. Она хотела позвонить ему, но не решилась, боясь показаться назойливой.

А он спешил к Милане в приподнятом настроении. Его переполняла любовь и нежность. Бросив последний взгляд в зеркало, Александр вышел из комнаты, спустился в пустую гостиную и стал ожидать такси, которое вызвал двадцать минут назад. Но время шло, а такси все еще не подъехало. Он подумал, что, возможно, машина уже стоит у ворот, и вышел из дома. Еще издали увидел, что калитка и ворота закрыты. Подавив раздражение, вернулся, взял пульт дистанционного управления и вновь быстро зашагал по дорожке. С помощью пульта открыл калитку, выходящую на широкую улицу. Вечером довольно сильно похолодало, и он застегнул молнию куртки до самого горла. Неожиданно, как будто почувствовав чей-то взгляд, Александр оглянулся и в неярком свете уличных фонарей заметил высокую женщину, стоявшую недалеко от особняка. В этом районе, где роскошные «Porsche», «Mercedes-Benz» и «Volvo» были не в диковинку, никто не ходил пешком. Разве что выгуливали собак. А у этой женщины не было ни машины, ни собаки, и не было похоже, что она пришла к кому-то в гости. В сумерках ее трудно было разглядеть. Были заметны только ее затемненные очки, невыразительный пуховик и вязаная шапочка, из-под которой виднелись пряди черных волос. Она просто стояла и смотрела на него. Почувствовав его ответный интерес, женщина отвернулась и поспешила прочь. Но он все же окликнул ее:

— Простите, я просто хотел спросить… Жду такси… Не знаю, давно ли Вы здесь… Вы не видели машины?

Она покачала головой.

— Обещали прислать через двадцать минут… — продолжал он с ней разговаривать, — но с ними никогда нельзя быть уверенным… Мог бы на машине поехать, но собрался в ресторан… Сами понимаете. На такси как-то спокойнее.

Он замолчал и попытался приблизиться, чтобы лучше разглядеть ее, но она торопливо отдалилась на несколько шагов, избегая встречаться с ним взглядом. В конце улицы засветились фары машины. Белый седан подъехал к нему. Александр взялся за ручку дверцы и остановился. Женщина стояла на прежнем месте.

— Может подбросить Вас? Куда Вам нужно?

Она отрицательно покачала головой. Он сел в такси на заднее сиденье и оглянулся. Через стекло Александр видел ее отдаляющийся силуэт. Было заметно, что женщина продолжает смотреть ему вслед. «Странная какая-то», — подумал он.

Подъехав к диагностическому центру, он поприветствовал охранника и, торопясь, перешагивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж. Открыл дверь, стремительно подошел к Милане и поцеловал ее в щеку.

— Милая, добрый вечер! Я опоздал. Прости. Такси меня подвело.

Милана захлопнула ноутбук и, встав с кресла, обняла его.

— Я так тебя ждала! Мне кто-то позвонил, подышал в трубку и отключил телефон. Как-то жутко стало. В кабинете такая тишина! Я уже и музыку слушала, чтобы отвлечься. Может, тебе покажется смешным, но я многого боюсь. И знаешь, в этом виноваты книги. Я в детстве начиталась страшных сказок, рассказов о замках с приведениями. И с тех пор стала пугаться летучих мышей, темных углов, где прячутся крысы и всякие непонятные призраки. Боюсь криков совы, полумрака…

Александр слушал ее, тепло улыбаясь, приходя в умиление от того, как серьезно, без тени улыбки и совершенно бесхитростно рассказывает о своих фобиях взрослая женщина-врач, которая вроде бы не должна ничего не бояться, хотя бы в силу своей профессии. Ее доверие безмерно трогало его.

— Какая ты у меня еще девочка! — прижал он ее к себе.

— Ты почему улыбаешься? Мне было страшно. Да, страшно, и я не стесняюсь говорить тебе об этом, — строго спросила она.

— А я, как сказочный герой, спас тебя от страха, — ласково взглянул ей в глаза Александр. — Красавица моя, я вовремя успел?

— Да ну тебя! — махнула рукой Милана.

— Сегодня ночью, в двенадцать часов появится приведение… — продолжал он по-ребячески пугать Милану.

Милана сердито посмотрела на него и отвернулась.

— А знаешь, у меня еще остались детские воспоминания, когда мальчишки пугали нас. Недалеко было кладбище. Вот они нам и рассказывали всякие страшилки.

— Дуреха, я же шучу! Я всегда буду с тобой и никому тебя не дам в обиду. А знаешь, к твоему рассказу о страхах добавлю свою свежую историю. Полчаса назад я, когда ждал такси, встретил возле дома очень странную женщину.

— И что она?

— Понимаешь, в нашем коттеджном поселке по вечерам никто не ходит пешком. Все подъезжают на машинах. А она… Непонятно как приехала… Вся в черном… Стояла и не двигалась с места. Ладно, забудем. А то я напугаю тебя еще больше.

— Удивительно. И звонок странный. Саша, это не случайность!

— Не фантазируй. Собирайся.

Милана надела пальто, и они вышли из кабинета. Попрощавшись с охранником, сели в ожидавшее их такси и поехали в ресторан.

После ужина они приехали к Александру. Время шло к полуночи, и Александр уговорил Милану переночевать у него. В доме было тихо.

— Все, наверное, уже спят, — прошептал Александр.

Они тихонько поднялись на его этаж. Когда шли по темному коридору, Милана схватила его за руку.

— Что с тобой? Ты боишься?

— Ваш дом, как замок. Такой таинственный…

Он тут же включил свет, и она отпустила его руку.

— Не бойся и не стесняйся, чувствуй себя как дома. Ведь тебе придется здесь жить, — успокаивал Милану Александр, видя, как она напряженно вслушивается в каждый шорох и стук веток, колыхавшихся от ветра за окнами. Александр открыл комнату, включил свет.

— Располагайся. Я сейчас вернусь.

Он вышел из спальни. Милана присела на край кровати и стала рассматривать уже знакомое ей убранство комнаты. Спальня вся была в белых тонах. «Все, как у врачей и фармацевтов, — подумала она, — белые стены, белая мебель. Стерильность во всем…»

Вскоре в белом махровом халате вошел в спальню Александр, и сообщил, что ванная комната свободна, и там висят чистые полотенца.

Милана поблагодарила и скрылась за дверью. В ванной она посмотрела в зеркало и неожиданно заметила на противоположной стене яркий проблеск света. «Что это?» — подумала девушка. Быстрым движением руки она включила душ, сняла с себя одежду и встала под теплые струи воды. «Что же это мелькнуло так ярко?» — не отпускала ее тревожная мысль. Нервы ее были возбуждены до крайности. Быстрый скользящий блик вдруг представился ей каким-то потусторонним явлением. Сердце у нее заколотилось, она выключила шумящую воду, схватила полотенце, обернула им свое мокрое тело и босиком бросилась к двери. Стремительно пробежав по коридору, Милана влетела в спальню.

— Милана, что случилось? На тебе лица нет! — подскочил с кровати Александр и сгреб ее в охапку. Положив испуганную девушку на постель и укутав одеялом, он смотрел на ее округлившиеся от страха глаза.

— Что, что случилось?

— Там, в ванной комнате… Как будто кто-то сверкнул фонариком, а потом наблюдал за мной.

— Трусишка, это иногда мигают маячки охранной сигнализации. Они у нас везде. Это бывает редко, но случается.

Александр прижал ее к себе. И она, глубоко дыша, уткнулась ему в грудь.

— Тебя сегодня преследует панический страх. Что тебя так взволновало? Этот звонок?

— Да, ведь никогда никто не звонил мне с незнакомого номера, так странно и страшно дыша в трубку.

— Дай мне телефон. Я посмотрю номер.

— Возьми, он в сумочке.

Александр достал мобильник Миланы и пролистал входящие звонки.

— Здесь нет неопознанного номера. Посмотри, последний звонок мой, а до этого тебе звонила твоя мама.

Она взяла из его рук телефон и посмотрела.

— Номер исчез. Так же не бывает…

— Бывает, дорогая моя, бывает. Человек, который звонил, продумал такую опцию. Сделал так, чтобы номер не остался в памяти телефона.

— И что теперь думать?

— Ничего. Успокоиться и забыть. А если такой звонок повторится, то сразу запиши номер.

— Хорошо. Так и сделаю. Саша, я вспомнила, что ты как-то взял фотографию Миши. Хотел показать отцу. Показал? Ведь интересно, что твой двойник живет в Беларуси.

— Слушай, а ведь я совсем забыл! Это же так интересно! И тем более это была твоя первая любовь. Благодаря моей схожести с этим парнем, ты полюбила меня.

— Нет. Только в первый момент для меня было важно, что вы так похожи. А потом… Ты моя первая и последняя любовь, — Милана прижалась к нему и поцеловала.

— Я люблю тебя, — ответил он с нежностью.

— Я слышала, что на свете существует много двойников. А тут мы сами встретились с таким совпадением.

Александр открыл шкаф и достал из кармана пиджака фотографию.

— Завтра же покажу бабуле и отцу. Думаю, они будут в шоке от удивления.

В воскресное утро Милана и Александр долго нежились в постели. Вставать не хотелось, но Александр, чувствуя, что в столовой их уже ждет завтрак, скомандовал:

— Подъем!

Он стащил с Миланы одеяло, поднял девушку на руки, покружил ее по комнате и посадил на край кровати.

— Проснулась?

— Да, да, проснулась.

— Пошли принимать водные процедуры.

— Я первая! — подскочила Милана, схватив полотенце, в котором вчера выскочила из ванной комнаты. Она закрылась и включила душ. В потолочное окно заглядывало утреннее солнышко. Любуясь веселыми лучиками, которые отражались от блестящих поверхностей, Милана поискала глазами маячок охранной сигнализации и улыбнулась. «И правда, какая я трусиха. Начиталась про замки с приведениями…»

Когда они спустились в столовую, все семейство Шмидт уже сидело за столом.

— Доброе утро! Приятного всем аппетита! — пожелал всем Александр и выдвинул стул для Миланы.

— Доброе утро! — сказала Милана, присаживаясь.

— Долго, долго спите, — глянул на них Владимир Антонович и улыбнулся.

— Володя, а вспомни, как мы любили поспать в выходной день! В будни ты всегда рано вставал и мчался на работу, а в выходные мы позволяли себе понежиться, — вспомнила Маргарита Карловна.

— Пока нет детей, пусть нежатся, — согласилась Марта Готлибовна. — Только вот мне интересно, когда свадьба?

— Бабуля, мы решили, что свадьбу сделаем весной, когда расцветет сирень.

— Пора готовиться. Весна не за горами.

— Согласен.

После завтрака Александр обратился к бабушке.

— Бабуля, у меня к тебе есть интересный разговор.

— Секретный?

— Как всегда, — подмигнул внук.

— Саша, я не понимаю, какие секреты от матери? Это несправедливо. Мне же тоже интересно, — попробовала шутливо возмутиться Маргарита Карловна. — Хотя у вас все время секреты от меня, — с обидой махнула она ладошкой.

— Мама, не обижайся. Меня воспитывала бабушка. Ты сама это прекрасно знаешь. Поэтому я привык делиться новостями и секретами в первую очередь с ней, а потом уже с тобой.

— Ладно. Секретничайте. Я пойду с Батлером погуляю.

— Милана, посиди в гостиной, — подмигнул ей Александр, намекая, что сейчас он удивит бабулю фотографией и вернется к ней.

Александр и Марта Готлибовна зашли в ее комнату и прикрыли дверь. Милана задержалась в столовой. К ней подошла Галина, видя, что Милана осталась одна.

— Ну как тебе?

— Не поняла твой вопрос, Галя.

— Да ладно тебе, Родникова, все ты поняла! Вот уж никогда бы не подумала, что буду тебя обслуживать. Не то чтобы не подумала, а и в страшном сне такое бы не приснилось!

— Почему ты так агрессивно настроена против меня?

— Да все время тебе везет! Просто зависть съедает!

— Так она в итоге тебя и съест. Нельзя быть такой завистливой! Нам с тобой дружить нужно, раз уж мы встретились здесь.

— Никогда, Родникова, никогда я не буду с тобой дружить!

— Так категорично?

— Да!

— Ну, ты же понимаешь, что я скоро здесь буду жить, — спокойно проговорила Милана.

— Вот когда будешь, тогда и посмотрим, — враждебно, сквозь зубы прошипела Галина.

— А ты ничему, кроме того, как мыть полы и прислуживать за столом, так и не научилась? — решила ответить ей тем же Милана.

Домработница резко отвернулась и поспешила на кухню. Милана почувствовав, что обидела ее, пошла следом.

— Галя, я не хотела тебя обидеть. Но ведь ты сама агрессивно со мной начала разговаривать. Я понимаю, что у людей по-разному складывается их судьба. Я о тебе ничего не знаю, может, у тебя безвыходное положение. Прости, меня!

Галина искоса посмотрела на Милану, шмыгнула носом и стала складывать посуду. Милана вернулась в гостиную. На диване уже сидел Владимир Антонович и перелистывал свежую прессу.

— Я Вам не помешаю?

— Что Вы, Миланочка. Я рад, если Вы со мной поговорите.

В это время Александр показал бабушке фотографию Михаила.

— Бабуля, как ты думаешь, кто это?

Она надела очки, взяла фотографию и минуты две рассматривала ее.

— Это же ты! Шутник! Только я никак не пойму, когда ты фотографировался. Я помню все твои фотографии. У меня их целый альбом. А такой фотографии нет.

— Ура! Значит, все получилось!

— Что получилось, Саша? — с недоумением спросила Марта Готлибовна.

— Это мой двойник!

— Неужели… Да не может быть… — внимательно разглядывала фотографию пожилая женщина. — Я слыхала о двойниках. Вероятность полного совпадения внешности примерно один к двумстам пятидесяти. А тут просто копия ты.

— А если я тебе расскажу, как попала ко мне эта фотография, ты будешь очень удивлена. Рассказать?

— Конечно.

— Подожди, я посмотрю, чем занята Милана, а то обидится, что я бросил ее одну.

Александр вышел из комнаты и, тихо пройдя по коридору, заглянул в гостиную. Увидев, что отец с Миланой оживленно разговаривают, вернулся к Марте Готлибовне.

— Так вот, бабушка, этот двойник живет в Беларуси.

— Как? — женщина округлила глаза от удивления. — Этого не может быть…

Она откинулась на спинку кресла, сняла очки, закрыла глаза, и фотография выпала у нее из рук.

— Бабуля, что с тобой? Тебе плохо?

Марта Готлибовна с тревогой смотрела на него.

— Где ты взял эту фотографию? — прошептала она.

— Мне дала ее Милана.

— А у нее она откуда?

— Бабуля, я уже боюсь что-то тебе говорить! Ты так странно отреагировала на эту информацию.

— Говори. Это не просто информация. Это судьба.

— Не пугай меня!

— Я знала, что это случится.

— Да что случится? Что происходит? Ты знаешь этого моего двойника?

— Кажется, да. Я знаю.

Внук смотрел на нее, ничего не понимая.

— Эту фотографию мне дала Милана. Ее родители живут в Беларуси, и она там когда-то жила и в школе там училась. Когда пришла на собеседование ко мне, то была так же удивлена, как ты сейчас. Она дружила в школьные годы с этим парнем с фотографии. Представляешь, какой она шок испытала, увидев меня? Пришлось даже перенести собеседование на следующий день. Она назвала меня Мишей.

— Как?

— Мишей.

— Боже мой, столько лет прошло! Представляю… — произнесла Марта Готлибовна. — Дай-ка мне водички попить.

Внук налил воды и подал ей. Она выпила половину, поставила стакан на стол и промолвила:

— Позови отца.

Александр поспешил в гостиную.

— Папа, извини, что я прерываю вашу беседу, но тебя зовет бабушка.

Отец встал и поспешил к матери. Александр присел к Милане.

— Что случилось? — настороженно спросила она.

— Да я сам ничего не могу понять. Показал бабуле фото Михаила, и тут начались какие-то загадки. Ее реакция была удивительна для меня. В этой фотографии какая-то тайна. Мне показалось, что она знает этого двойника. Наверное, и отец знает. Не пойму, что происходит.

— Действительно, странно. Подождем. Пусть поговорят.

Владимир Антонович зашел к матери и присел рядом с ней.

— Мама, что случилось? Тебе плохо? — встревоженно спросил он.

— Плохо, сынок, очень плохо. Не знаю, к добру это или к радости.

— Успокойся… Говори, — он взял ее руку и стал тихонько поглаживать. Мать протянула ему фотографию.

— Узнаешь?

— Сашка, что ли?

— Нет, его двойник.

Сын стал разглядывать фотографию.

— Откуда? — потрясенно спросил он.

— Вот и я так спросила. Это первый парень Миланы. Познакомились они в школе, в Беларуси. И зовут его Миша. Видишь, сколько совпадений!

— Сколько же лет прошло? Мы прожили в Германии пятнадцать лет. И уже так давно в России…

— Помнишь, ты женился на Маргарите, и мы забрали Сашеньку у этой женщины.

— Все я помню, мама… Все помню, как будто вчера все произошло… И, если честно, часто вспоминаю. Я ведь не знал, что Маргарита бездетная, что никогда не сможет мне родить ребенка.

— Маргарита тогда от радости была готова на все, лишь бы уехать от своих родителей, — вспоминала Марта Готлибовна. — Даже усыновила мальчика. И я была рада, когда вы поженились. Думала, родит мне невестка еще внуков, но она оказалась бездетной. За тридцать два года она так и не родила никого. И Сашеньке так и осталась мачехой. Я-то все видела. Только он не знает ничего. Думает, что просто мать у него такая неласковая. Был маленький, часто задавал мне вопросы, почему так. Я сама старалась дарить ему эту материнскую ласку. Бог наказал нас, сынок. Ох, как наказал! Ходила я в костел, замаливала грехи, но, видимо, не простил меня Бог. Сынок, нужно что-то делать! Я не смогу спокойно умереть. Должна искупить вину. И ты тоже.

— Как же все рассказать сыну? — неподвижно смотрел он на мать.

— Ой, не знаю. Хотя он уже взрослый мужчина. Все поймет.

— Но нас осудит.

— Да. Это нужно будет пережить. Я что-нибудь придумаю, чтобы не травмировать его душу. Надо же, как получилось! Милану послал сам Бог. Только давай сейчас мы ничего не будем ему говорить.

Когда Владимир Антонович и Марта Готлибовна вошли в гостиную, Александр и Милана сразу поднялись им навстречу.

— Бабуля, мы заждались. Что скажете?

— А ничего. Двойник твой действительно похож на тебя. НУ/ а чт0 теперь делать? Бывают двойники, хоть и редко. А то, что случилось с вами, это вообще редкий случай. Вот мы и обсуждали с отцом.

— А если его найти?

— И что дальше?

— Интересно же.

— Действительно, не стоит его искать, — вмешалась Милана и многозначительно посмотрела на Александра.

Он понял ее. Милана не хотела встречаться с Михаилом.

— Хорошо. Закроем эту тему. Есть двойник, ну и есть. Пусть живет своей жизнью.

— Вот и правильно, — с облегчением вздохнул Владимир Антонович.

Глава 23

Незаметно в ежедневной суете прошла зима, и уже заканчивалась весна. В конце мая в саду неподвижно стоял теплый, уже совсем летний воздух. В эти последние весенние дни должна была состояться свадьба Александра и Миланы. Незадолго до торжества прошел дождь, самый настоящий ливень, когда казалось, что брачную церемонию, возможно, придется перенести из сада в дом. Но дождь закончился, освежив газоны и деревья. Радостно заблестело умытое солнце, отражаясь в маленьких лужицах на садовых дорожках и зажигая веселые огоньки в дождевых каплях. Все семейство Шмидт было в приподнятом настроении. Александр, одетый в белый строгий костюм, по традиции готовился забрать невесту из ее дома и наполнял карманы купюрами для выкупа. Свадебный белый лимузин стоял во дворе. Водитель натирал его до блеска, убирая дождевые разводы.

Стася приехала с Петром за два дня до свадьбы. Они остановились у Миланы. Пока девушки заканчивали последние приготовления, Петр вышел на улицу прогуляться и заодно встретить жениха. Стася подошла к подруге, взяла ее за руку и подвела к зеркалу. Они остановились, молча разглядывая свое отражение. Милана смотрела на Стасю и с радостным удивлением замечала изменения в ее облике. Перед ней стояла совершенно зрелая привлекательная женщина, одетая в элегантный костюм бледно-сиреневого цвета, в которой нелегко было узнать застенчивую, а порой боязливую и неловкую, Стасю. Она будто преобразилась после замужества и стала красивее, чем когда-либо прежде.

— Милана, а где твоя студенческая подруга Кира? Она будет на свадьбе?

— Нет. Она уехала за границу. В Италию. По ее словам, вышла замуж за итальянца. После отъезда она не звонила. Поэтому о дальнейшей ее судьбе я не знаю.

— Ладно, дай Бог ей счастья. Она его так искала. Милана, я хочу сделать тебе подарок. Именно сейчас. И не возражай! — настойчиво проговорила Стася, видя, как Милана округлила глаза, уже готовая сказать, что время для подарков еще не пришло.

Стася юркнула в другую комнату и вынесла оттуда небольшую коробку.

— Открой.

Милана склонилась над коробкой, чтобы разглядеть ее содержимое. Под тонкой золотистой бумагой лежал комплект белья из изумрудного атласа. Каждый предмет выглядел затейливо и изящно, и на каждом была этикетка очень известной французской фирмы. Первым делом Милана достала пеньюар и, приложив его к себе поверх свадебного платья, с девичьим ликованием провальсировала по комнате, да так, что напуганный Морис еле убежал из-под ее ног.

— Морис, прости! — крикнула она ему вслед. — Посмотри только, какая красота!

Кот спрятался под кровать и не собирался прощать хозяйку, которая до полусмерти его напугала.

— Стася, я при одном взгляде на это белье чувствую себя такой сексуальной!

Они обе прыснули от смеха.

— Я старалась, — шутливо заметила Стася. — Представляю, что сегодня будет…

— Мы, конечно, занимались с ним сексом, но очень-очень редко. И я никогда не была с ним в таком пеньюаре, — смотрела на себя в зеркало Милана.

— Теперь вы будете все время вместе, и думаю, что ему понравится видеть тебя в таком одеянии, а потом скользить по нему руками и медленно снимать…

— Стась, а ты стала такая опытная в этом деле! И говоришь как пишешь!

— Так я же журналистка! Пишу рассказы, очерки. Темы, конечно, разные. В последнее время я, кстати, часто пишу публицистические очерки. Знаешь, есть очень много интересных актуальных нравственно-этических вопросов, которые волнуют и молодежь, и взрослых людей. И воспитательные темы такие важные! Но скоро я начну писать роман! И обязательно любовный, — с улыбкой посмотрела Стася на невесту. Я ведь уже не глупенькая девочка. Я — женщина, у которой есть любимый мужчина. Правда, он, мой «царь горы», постоянно разъезжает по всему свету, а меня оставляет в полном одиночестве. Но я была к этому готова. Да и я ведь тоже не сидела на месте. И все время мне встречались одни безответственные ловеласы, которым не нужны серьезные отношения, а только бы быстренько закрутить с приезжей женщиной. А тут Петр — сильный, волевой! Такой настоящий! И не было сомнений, что я ему по-настоящему нужна. И вот мы вместе! Это такое счастье! Теперь я знаю, о чем писать роман. Смотри, подружка: нам ведь чуть-чуть за тридцать. Кажется, не так и много, но мы с тобой смогли сделать себя. Ты вот главный врач, и это большой успех. А у меня Петр! Я за ним хоть на край света. Он такой добрый и щедрый! О таком все девушки мечтают, а он мой!

— Я так рада за тебя. Петр такой внимательный к тебе! Это очень заметно. Знаешь, у меня такое ощущение, что я когда-то его встречала в студенческие годы, только никак не могу сообразить, при каких обстоятельствах. Если вспомню, скажу.

— Милана, мне так хорошо! Я просто боюсь спугнуть свое счастье!

— Стася, вот и ко мне пришло мое счастье. Правда, непонятное. Миша и Саша — как близнецы. Чудеса! А главное, я люблю Сашу с такой же силой.

— А Миша так и не объявлялся?

— Нет. Как в воду канул. Как будто превратился в Александра и пришел ко мне.

— Удивительно! Я никогда не встречала двойников.

Они услышали сигнал свадебного кортежа. Стася выглянула в окно и увидела Александра с Николаем и своего мужа.

— Невеста, собираемся! — скомандовала она. — Сейчас зайдут. До регистрации остался час.

— Ой, я что-то разволновалась.

— Спокойно, подруга. Я с тобой, — подбодрила Милану Стася.

Все вопросы по выкупу решил Петр без участия Стаси. Невеста в это время радостно и одновременно взволнованно прижималась к жениху, а он смотрел на нее влюбленными глазами.

— Петенька, я не знала, что ты так хорошо знаешь свадебные обычаи по выкупу невесты, — сделала комплимент мужу Стася. — Все сделал за меня. Спасибо, дорогой!

— Я знаю, что нельзя было затягивать эту церемонию. Мы уже опаздываем.

Новобрачные вышли из подъезда и, сев в лимузин, направились в загс.

К особняку Шмидтов постепенно подъезжали машины. У ворот уже стояли припаркованные авто дорогих марок. Гости выходили из салонов и оглядывались вокруг в ожидании молодоженов. Накрытые белыми скатертями столы ломились от еды и выпивки, приготовленных для банкета, который должен был начаться сразу после брачной церемонии. В холле горой лежали большие и маленькие подарки в разноцветных обертках. Все, что не поместилось в холл, складывали в гостиной. Гости гуляли по саду, наслаждаясь прекрасной, не по-весеннему теплой погодой. Сад, благодаря стараниям Егора, был сказочно прекрасен и наполнен пьянящими ароматами весенних цветов, черемухи и сирени. Ласково светило солнце, небо сияло нежной голубизной за вуалью белых облаков, напоминающих росчерки пера. Разноцветные шары и цветочные гирлянды создавали неповторимый праздничный колорит.

И вот из дома донеслась знаменитая несравненная «Ария» Баха в исполнении струнного квартета. На свадебной лужайке появилась немногочисленная процессия во главе с Александром и Миланой, которые в белых нарядах были похожи на двух лебедей. За ними шли родители Миланы и Александра. Глаза Миланы лучились счастливым светом, душа ее пела, вторя прекрасной музыке.

Когда торжество было в самом разгаре, гости разбрелись по саду, гуляя среди цветущих деревьев, рядом с которыми женщины в своих ярких платьях сами казались цветками.

— Алина, — остановившись у фонтана, обратилась Милана к своей подруге по прежней работе. — Как дела в клинике?

— Милана, ты давно не была в наших краях, забыла про нас. А у нас там такие дела…

— Что случилось?

— Может, не сегодня. Сегодня ведь твоя свадьба.

— Ничего страшного. В двух словах. Александр тоже встретился с друзьями и беседует. Давай, рассказывай.

— Сергей Яковлевич уже работает главным врачом. А бывший главный — под следствием.

— Да ты что? И правда, я так увлечена новой работой и личной жизнью, что не нашла времени заехать к вам.

— Помнишь тот случай с Крючковым? Ты еще возмущалась больше всех.

— Конечно.

— Так вот, там все непросто. Оказывается, Крючкова убили из-за больших денег.

— Я так и знала! Сразу было понятно, что это очень странная смерть. По всем показаниям он не должен был умереть.

— За его смерть были заплачены очень большие деньги. Наверное, главный врач не мог отказаться.

— Ладно, Алина, я рада, что преступники найдены. Сколько веревочке не виться…

— Ты права. А ты как? Жених у тебя… Ой, теперь уже муж, просто красавец, под стать тебе.

— Спасибо. Я его очень люблю!

— Милана, сколько цветов вам подарили! Я хожу и любуюсь. Орхидеи, хризантемы, розы… И кто-то так здорово придумал расставить их в вазы вдоль аллеи. Это так красиво!

— Но моими любимыми цветами остаются хризантемы. Наверное, так будет до конца моей жизни.

— Почему хризантемы?

— Это целая история. Как-нибудь расскажу. А цветы — это идея Егора, нашего садовника. Он отличный дизайнер.

— Милана, тебе так повезло!

— Не завидуй. Не надо. Это плохое чувство.

— Я не завидую. Просто тоже так хочу.

— И у тебя будет так.

— Твои б слова, да Богу в уши.

— Что это вы здесь уединились? — услышали они голос Стаси. — Слышите, гостям уже «горько». Они уже снова садятся за стол и очень хотят увидеть ваши страстные поцелуи, — засмеялась Стася.

— Алина, пошли, — оглянувшись по сторонам, пригласила подругу Милана, не заметив, как сзади к ней подошел Александр. Она счастливо улыбнулась, ощутив теплое прикосновение его рук.

— Дорогая, нас ждут. Ужасно хочу целоваться, — засмеялся он.

В уютной столовой особняка гости уже ждали новобрачных. Стол успели заново сервировать и подать новые блюда. Как только невеста с женихом заняли свое место, кто-то громко крикнул:

— Горько!

Молодожены порадовали гостей долгим поцелуем.

Когда кавалеры стали приглашать дам на танец, Александр обратил внимание на отсутствие матери и Николая. Ему невольно вспомнился последний визит друга и то, какие взгляды бросала на него Маргарита Карловна. Он посмотрел на отца, который с грустью сидел и смотрел на танцующих, и у него защемило в груди.

— Милана, давай подойдем к отцу, — попросил он жену.

Они подошли и присели рядом.

— Папа, а ты не хочешь потанцевать с моей женой?

Милана, ничего не понимая, улыбнулась, но тоже посмотрела на свекра.

— Сынок, с удовольствием! С такой красавицей даже старичок не против потанцевать.

— Какой ты старичок, папа! Ты у нас красавец!

Милана с Владимиром Антоновичем направились в сад. Там было оборудовано место для танцев и музыки. В свете фонарей они закружились в вальсе.

Александр поспешил подняться на второй этаж. В одной из комнат для гостей он услышал глубокие вздохи и сладострастные стоны.

— Может, это не они… Может, кто-то из гостей… — еще теплилась надежда у Александра. Он хотел было уже вернуться назад, как вдруг до его слуха донесся голос матери: «Коленька, милый мой… ну что ты… Люби меня… не сопротивляйся».

Слышать это было невозможно. Почти бегом Александр спустился по лестнице. Танец еще не закончился. Он подошел к столу и залпом выпил бокал шампанского.

— Саша, где невеста? — увидел он подходящих к нему Стасю и Петра. Преодолев внутреннюю нервную дрожь, он широко им улыбнулся.

— Моя жена танцует со свекром. Посмотрите, как красиво мой отец ведет ее. Даже я так не умею. Вот стою и любуюсь.

— О, да, какой грациозный венский вальс! Все даже расступились.

— Мой отец всегда умел кружить дам в вальсе. Но я никогда не думал, что Милана может так подстроиться ему в такт.

Танец закончился, и отец подвел Милану к Александру.

— Вы смотрелись великолепно! — поспешил похвалить его сын.

— Твой отец превосходный танцор, — с искренним восхищением подтвердила слова мужа Милана.

К ним подошли родители Миланы.

— Доченька, я так любовалась тобой! Невозможно было отвести глаз!

— Спасибо, мама! А где Лена?

— Лена со своим молодым человеком гуляет в саду.

— Как быстро она выросла!

— Время бежит, дорогая, — вмешался Вячеслав Михайлович, услышав, что речь идет о его младшей дочери. — Она у нас такая же молодец, как и ты. Только вот не стала врачом.

— Ну, не всем же быть докторами, — успокоительно заметила Зоя Дмитриевна.

— Ты права, мамочка! Просим прощения, мы с Сашей покинем вас.

— Да, да, конечно. Не смеем задерживать молодоженов, — сразу отреагировал Владимир Антонович. — А где же моя жена? — стал он искать глазами Маргариту Карловну.

И тут Александр увидел спешившую к ним мать. Она на ходу приглаживала волосы и поправляла платье.

— А вот и моя дорогая! Где же ты была? Я тут так закружил нашу невестку. Теперь хочу станцевать с тобой.

— Да, я готова, дорогой. Только очень хочется пить.

Отец взял жену под руку и повел к столу. Сын смотрел и поражался материнскому лицемерию. «Как она могла? В день свадьбы, с моим другом… А где же он?»

Милана взяла его под руку, и Александр постепенно успокоился.

— Милый, мы хотели провести медовый месяц на море. Месяц, конечно, не получится, но хотя бы на недельку можно было бы.

— Почему не получится? Все получится! Я вообще давно не был в отпуске.

— Кого оставим вместо себя? Николая?

— Нет, — твердо ответил Александр.

Милана удивленно посмотрела на мужа. Его тон встревожил ее, но она не решилась ни о чем его спросить.

Глава 24

Гости разъехались по домам только утром.

Милана, оказавшись вдруг такой богатой дамой, с трудом осознавала свое изменившееся положение. Она с детским восторгом осваивала роль хозяйки в доме мужа и открывала для себя все новые и новые диковинки особняка. Александр показал ей бассейн, сауну и баню. Милана от всего приходила в восхищение, что очень радовало Владимира Антоновича. Он был очень доволен, что сыну посчастливилось найти такую добрую и милую жену.

Только домработница, Галина, не могла смириться со счастьем Миланы. При виде радостной и счастливой молодой хозяйки она менялась в лице, губы ее сжимались, и она спешила как можно быстрее уйти из комнаты. Галина не могла избавиться от чувства жгучей, щемящей зависти, но в доме ее удерживала хорошая зарплата. Галине не везло с мужчинами. Глядя на успешных и богатых, она хотела заполучить такого же мужчину, но ее попытки никак не приводили к успеху. Мучительная завистливость делала ее агрессивной и вызывала желание любой ценой унизить людей, которым больше повезло в жизни.

Однажды ей позвонила Ирина и предложила встретиться. В свой выходной день Галина отправилась на встречу в кафе. Ирина ждала ее, сидя за столиком.

— Галя, присаживайся. Давай я тебе кофе закажу, — сразу предложила Ирина.

— Спасибо, — усевшись поудобнее, согласилась Галина, не понимая, зачем женщина совершенно из другого общественного круга решила встретиться с ней.

— Ну, как прошла свадьба в этой семейке?

По слову «семейка», Галина поняла, что перед ней союзник.

— Как всегда у Шмидтов, — сдавленно произнесла она.

— Да уж, ты права, — посмотрела в сторону Ирина, нервно покручивая пальцами кофейную ложечку. — Счастье льется рекой…

— Еще какой рекой! А Александр Владимирович вообще потерял голову от любви, — нарочно произнесла Галина, чтобы причинить боль Ирине. «Ведь не только же мне должно быть больно!» — думала она.

— А знаешь, Миланка же — моя одноклассница. Мы вместе четыре года учились.

— Да ты что? — чуть не подскочила Ирина. — Ну-ка, ну-ка, поподробнее. Откуда взялась эта краля, которая увела у меня жениха.

— Из моего поселка эта краля. Вечно стояла у меня на дороге. Как только кто-то из парней мне понравится, смотрю — а он пялится на нее. Ведь главное, был у нее парень. Нормальный, красивый, старше на два года. И любовь у них вроде как бы была. Так нет же, на выпускном танцевала с Толиком, который мне очень нравился. А он такой счастливый был и, конечно, не обращал на меня внимания. Толик мечтал, что Миланка будет его. А фиг ему! Она поступила и уехала. И надо же такому случиться, что встретилась снова на моем пути!

— Сучка!

— Вот и я говорю, сучка!

— А давай ей отомстим? — вкрадчиво предложила Ирина, видя, что Галя тоже ненавидит Милану. — Ты там работаешь, тебе проще.

— Как? — удивленно уставилась на Ирину Галя.

— А я что-нибудь придумаю. Я буду тебе звонить. Будем на связи.

— Отравить ее хочешь? Так меня посадят. Сразу разоблачат. Слышала я в разговорах, что будто ты отравила Николая. Это правда?

— Чушь! Глупые выдумки!

— Я еще подумала, зачем тебе Колю травить. Он нормальный мужик. Даже нравится мне.

Ирина надменно посмотрела на нее, улыбнулась и подумала: «Куда тебе до Николая, дурочка. Ну и запросы у тебя! Посмотрела бы на себя!»

— Нет, что ты… Травить — это подсудное дело. Мы что-нибудь другое придумаем.

— Но без ущерба моей работе. Договорились? Я нигде столько получать не буду. Только поэтому здесь и работаю. Ненавижу ее.

— Кого?

— Миланку. Представляешь, каждый день на нее смотреть! Да еще и прислуживать.

— Понимаю, — сочувственно произнесла Ирина. — В общем, до связи, Галя.

Они допили кофе и разошлись. Ирина была вся поглощена мыслями о мести. Наконец, решившись, она поймала такси и поехала к знакомой цыганке, которая занималась гаданием. Еще раньше Ирина, заплатив сто долларов, уговорила ее поучаствовать в своих мстительных замыслах. Та, получив деньги почти ни за что, охотно согласилась.

Постучав в квартиру, Ирина стала ожидать на лестничной площадке.

— Кто? — услышала она за дверью.

— Сабина, это я, Ирина.

В замочной скважине щелкнул ключ, и дверь приоткрылась.

— Чего тебе? Я все сделала, как ты просила. Что еще?

— Нужно повторить.

— Заходи.

Ирина вошла в прихожую. Запах в квартире был специфический. Она даже не могла определить, чем пахнет: то ли сгорающей свечой, то ли благовониями. В квартире было две проходные комнаты.

— Садись, — показала на стул Сабина. — Говори, что еще. Только это будет стоить дороже. Я в прошлый раз простояла четыре часа. Вся околела.

— А результат?

— Он заметил меня. Был удивлен. А потом предложил подвезти меня на такси. Долго смотрел в заднее стекло машины. Думаю, произвела на него впечатление.

— Хорошо. Но этого мало.

— Зачем тебе это?

— А вот это не твоего ума дело! Я тебе плачу, а ты выполняй.

— Слушай, если ты таким тоном будешь со мной говорить, то уходи.

— Ладно, успокойся. Может, подскажешь, как извести эту семейку?

— Много способов есть. Но я не занимаюсь такими вещами. Не по адресу обратилась.

— Так дай адрес.

— Какая ты шустрая! Сейчас так тебе и выложу тебе все! У нас это так не делается. Если хочешь, давай говори, в кого еще нарядиться и где появиться.

— Есть женщина, но она теперь живет в этом особняке. Я позвоню, когда она появится у себя на квартире. Вот тогда ты и понадобишься. Нужно страшно напугать ее. Она должна там быть без мужа. Я узнаю, когда он будет в командировке. У меня теперь в особняке есть свой человек. Она даст мне знать.

— И сколько буду ждать?

— А вот этого точно сказать не могу. А пока ждешь, придумай что-нибудь. Ты же можешь.

— Хорошо. Предоплата, — Сабина протянула руку.

Ирина вытащила из сумочки двадцать долларов и положила ей на ладонь.

— Издеваешься?

— Мало? — возмутилась Ирина, чуть приоткрыв ярко накрашенные губы. — Ты же еще ничего не сделала.

— Я буду думать, что сделать. Сто. И перед самим мероприятием сто.

— Ты с ума сошла!

— Это же тебе нужно. Ты вон смотри, какая красивая. Модель, наверное. Зарабатываешь много. Что для тебя двести долларов? Еще и торгуешься!

— Хорошо, — Ирина вытащила стодолларовую купюру и небрежно бросила на стол. — Жди звонка.

Не попрощавшись, Ирина спешно покинула квартиру цыганки.

— Вот стерва! Ненасытная! — выругалась молодая женщина в адрес своей сообщницы.

Ирина не знала, сколько придется ждать момента, когда Милана покинет особняк и посетит свою квартиру. Она набрала номер Галины.

— Галя, у тебя первое задание. По возможности слушай разговоры, и если услышишь, что Милана собралась к себе на квартиру без мужа, сразу мне сообщи.

— Она не поедет без него. Они все время вместе.

— Я понимаю. Но может на час или на два будет собираться туда. А может, он уедет в командировку.

— Это очень трудное поручение. Я не могу гарантировать, что выполню его.

— А наш уговор?

— Хорошо, я постараюсь.

— Уж постарайся, — зло произнесла Ирина и отключила телефон.

Глава 25

Выйдя на работу после свадьбы, Александр никак не мог решиться начать разговор с Николаем. Ему казалось, что тот избегает его. Устав бороться с гнетущими мыслями, он позвонил другу и пригласил его в кабинет. Николай появился через полчаса.

— Присаживайся, — начал Александр, уткнувшись в бумаги. — Что у нас по препаратам?

— Да все как всегда. Приняли, оформили и отдали на реализацию.

Они оба старались не встречаться взглядами. В кабинете повисло молчание. Наконец Александр собрался с силами и заговорил.

— Коля, я хочу спросить тебя.

— О чем? — насторожился друг.

— Что у тебя с моей матерью? Скажи мне все начистоту…

Николай постучал двумя пальцами по столу, потер подбородок, на котором пробивалась трехдневная щетина, а затем сконфуженно посмотрел на Александра.

— Какой ответ ты ждешь от меня?

— Я все слышал в день свадьбы. Пошел искать тебя и услышал. И был поражен до глубины души.

— Саша, не буду тебе врать. Твоя мать давно этого хотела. А я был пьян. Она все время мне наливала алкоголь и, возможно, что-то там подсыпала в бокал, я не знаю. Помню, что она повела меня в дом. А дальше — все в тумане. Совершенно выпало из сознания, как все случилось и случилось ли вообще. Даже не помню, как я оказался дома. Вроде, кто-то меня подвез на своей машине. Теперь какое-то странное чувство. Мне стыдно, хотя я даже и не знаю, есть ли чего стыдиться.

— Как удобно! Не помню ничего! Что-то часто тебе стали подсыпать что-то! То Ирина, то мать. Господи, я ее ненавижу! Но ты! Мы же друзья. Как ты мог?

— А что я должен был сказать тебе? Что твоя мать пристает ко мне? И что дальше? Что бы ты сделал? Сказал ей? Думаю, нет. А даже если и сказал бы, что бы это решило? Я и так всячески избегал ее внимания. Старался не приходить к вам…

Александр, совершенно раздавленный услышанным, сидел, обхватив голову руками.

— Как мне теперь жить с этим? Скажи! Отец, мой любимый отец и ненавистная мать! Она никогда меня не любила, я был ей в тягость. Всегда чувствовал, что она старается избавиться от моего присутствия, если я оказывался рядом. Но отец любит ее… Что теперь делать?

— Друг…

— Ты мне не друг уже.

— Саш, прости. Я действительно ничего не помню. Но мне кажется, она всю жизнь изменяла твоему отцу.

— Замолчи! Я и так уже еле сдерживаюсь. Какая бы она ни была, она моя мать. Пусть даже сейчас я ее ненавижу.

— Саша, услышь меня, я ничего не помню! Может, ничего не было. Как тебе это объяснить?

— Зато я помню. Как я сейчас буду сидеть с ней за одним столом? Есть, пить, смотреть на отца, думать, что она наставляет ему рога… Как тут быть спокойным и делать вид, что ничего не произошло? Коля, как ты мог? Как мог… — Александр схватился за голову, и его глаза наполнились слезами. — И Милане не могу об этом сказать. Стыд какой!.. Уходи!

Николай встал и вышел из кабинета. В приемной решительно написал заявление и передал секретарю. Ошеломленная Марина молча взяла листок из его рук.

Николай действительно не знал, что еще сказать другу. Если бы он был влюблен в его мать, это другое дело. А так у него было неприятное ощущение, что его просто использовали. И уже во второй раз. Сначала Ирина, теперь мать друга. «Почему? — думал он, — почему это случилось со мной? Я потерял друга, работу… При этом, черт побери, я ничего не помню…»

Николай вышел из здания и сел в машину. Недолго думая, он поехал в супермаркет и купил ящик водки. Приехал домой, закрыл дверь и раскупорил первую бутылку…

Александр после ухода Николая не мог заставить себя работать. «Вот уже час прошел, — рассуждал он, — а я все сижу за столом, без мыслей, без движений, в голове пустота… кругом так тоскливо!»

Наконец, осознав, что сегодня он не сможет заниматься делами, он встал, закрыл кабинет и поехал в диагностический центр. Милана встретила его с улыбкой, обняла, но, заметив напряженное выражение лица, встревоженно спросила:

— Милый, что случилось? На тебе лица нет.

— Поехали домой!

— Но у меня незаконченные дела.

— Поехали. Очень тебя прошу. Пожалуйста!

— Хорошо.

Она быстро собралась, и через полчаса они уже были дома. Поднялись к себе в комнату, и Александр, не раздеваясь, упал на кровать и, неожиданно для самого себя, заплакал.

— Господи, Сашенька, что с тобой? — гладила его Милана по голове. — Успокойся, дорогой. Я сейчас тебе принесу успокоительное. — Она выбежала, спустилась на первый этаж, открыла аптечный шкафчик. По пути ей никто не встретился, кроме Галины, которая быстро прошмыгнула на кухню. Взяв лекарство и захватив из холодильника бутылку минеральной воды, она вернулась в спальню.

— Дорогой мой, любимый, на выпей.

Александр уже не плакал. Он лежал на спине, положив руки за голову, и смотрел в потолок. Выпив лекарство, посмотрел на жену.

— Если не хочешь, не говори ничего, — сказала она ему.

— Милана, я потерял друга.

— Что с Николаем? Он жив? — всполошилась Милана.

— Для меня его нет.

— Саша, не пугай меня.

— Милана, я не знаю, как тебе все рассказать. Это так отвратительно.

— Ты помолчи пока. Сейчас успокоишься и расскажешь. Я тебе помогу.

— Прости, что ты увидела мои слезы. Мне стыдно.

— Не говори так. Я как врач скажу тебе, что слезы сопровождают самые интенсивные эмоции. Они способствуют психологической разрядке, снимают стресс и излишнее эмоциональное напряжение. Это своего рода перезагрузка, благодаря которой мы можем увидеть проблему совершенно по-новому. И эта физиологическая реакция, присущая всем людям, независимо от пола. Я как кардиолог тебе говорю — слезы спасают от инфарктов. И это хорошо, что ты заплакал. Это очень хорошо! Пусть тебя это не тревожит, — успокаивала она мужа. — Глупцы, кто считает, что мужчины не должны плакать. И кто это придумал?

— Милана, ты просто волшебница! Мне уже легче, и я готов с тобой поделиться. Может, лекарство так на меня подействовало, но я спокоен.

— Хорошо. Я тебя слушаю.

— Понимаешь… Николай… бывший мой друг… Как это сказать… Во время нашей свадьбы был с моей матерью.

— Как был?

— Ну, он с ней… Господи, не могу даже произнести!

— Боже! Я поняла! Это ужасно!

— Я ненавижу ее! Она всю жизнь изменяла отцу. Но это было хотя бы не дома. А тут… Да еще с моим другом!

— Саша, даже не знаю, что сказать. У меня это просто не укладывается в голове!

— Она никогда не занималась моим воспитанием. Сначала у нас была няня, а потом бабуля все взяла в свои руки. Почему она относилась ко мне, как к неродному, я не знаю. Да, она младше отца, и он был готов для нее звездочку с неба достать. Сейчас я вижу холод в их отношениях. Конечно, при гостях он восхищается ею. Знал ли он о ее изменах, неизвестно. Отец спокойный человек и никогда не устраивал скандалов. Бабуля могла ей высказать все, что думает. Но матери было все равно. Живет — как сыр в масле катается. Все у нее есть. Она ни дня не работала. Я не знаю, конечно, какие у родителей скелеты в шкафу, но очень похоже, что их не мало.

— Саша, это их дела. Это их жизнь. Давай успокоимся и постараемся не думать об этом.

— А как же поступить с Николаем?

— Что он сказал?

— Сказал, что ничего не помнит. Даже не помнит, как оказался дома.

— Ну, вот видишь, что-то здесь не так. И он сделал это не умышленно. А может, и правда, вообще ничего не было. Не торопись с выводами. Но вот же в чем странность — она его спровоцировала, зная, что он твой лучший друг. Неужели она хотела вас поссорить?

— Не знаю, что думать. Я давно замечал, что она к нему неравнодушна. Он даже перестал бывать у нас. Избегал ее.

— Я скажу тебе с уверенностью — он был под каким-то препаратом. У вас в доме чего только нет. Ну, оно и понятно, фармацевтика. И он вовсе не хотел тебя предавать. Это точно. Твоя бывшая, Ирина, тоже хотела сделать тебе больно, пригласив его к себе. Это была ее месть.

— Правда? Ты так считаешь?

— Уверена, — обняла его Милана.

— А как быть с матерью?

— Здесь сложнее, конечно. Давай не будем расстраивать твоего отца. Если мы от нее отвернемся, то он заметит эту странность. Поэтому будем вести себя, как и прежде. Это несложно. Ты и так с ней мало общался.

— Постараюсь.

— Позвони Николаю. Я думаю, ему очень плохо.

— Позвони ты.

Милана набрала номер телефона.

— Недоступен.

— Ладно, завтра на работе поговорю с ним.

— Саша, хотела тебе сказать, что я каждый день заезжаю домой, чтобы покормить Мориса. Мне так жалко его! Он скучает. Можно я его переселю к нам?

— Конечно. Только не знаю, как отреагирует Батлер.

— Я об этом думала. Постараюсь их познакомить. Изучу вопрос, как подружить кота с собакой.

— Милана, я должен уехать на два дня в командировку. Буду очень скучать по тебе. Приеду и мы отправимся на недельку в Санкт-Петербург. Нас же приглашали Стася с Петром.

— Милый, спасибо. Я буду так рада! Давно мечтала сходить в оперный театр.

— Твоя мечта обязательно сбудется.

На следующий день Александр попросил Марину пригласить Николая.

— Александр Владимирович, а он написал заявление об уходе и больше не появлялся, — разволновалась девушка. — Вот оно, — она подала ему написанное Николаем заявление с просьбой уволить его по собственному желанию.

Александр стал звонить Николаю, но телефон, как и вчера, был недоступен. Он почувствовал неладное.

— Марина! — предупредил он секретаря. — Я уезжаю. Меня сегодня не будет.

На ходу он позвонил Милане и попросил, чтобы она ждала его у выхода.

Когда Александр подъехал к зданию центра, сразу увидел жену, спешившую к его машине. Она открыла дверцу и села рядом.

— Ты меня заставил волноваться. Ничего не объяснил. Пока я ожидала, думала, сердце разорвется. Что случилось, Саша?

— Николай пропал. Не отвечает на звонки. Поехали к нему. С тобой мне легче.

Они поднялись на седьмой этаж и долго звонили в дверь. Никто не открывал.

— Что будем делать? — спросила Милана.

— Мне кажется, он дома. Но с ним что-то случилось.

— Вызываем слесаря?

— Думаю, что нужно это сделать.

Они сидели в машине и ждали слесаря. Он пришел только через час и с помощью инструментов открыл дверь квартиры. Милана и Александр торопливо вошли в комнату и увидели лежащего на диване Николая, который то ли был в бессознательном состоянии, то ли просто спал. На полу перед журнальным столиком, стоявшим рядом с диваном, выстроилась целая батарея пустых бутылок.

— Господи, что же он наделал?! — воскликнула Милана и схватила Николая за запястье. — Пульс есть. Живой! Я, как назло, ничего с собой не взяла! Вызывай скорую! — Милана стала тормошить Николая, но тот не подавал признаков жизни. — Алкогольная интоксикация, однозначно! — поставила она диагноз.

Александр вызвал скорую.

— Может, промоем ему желудок?

— Здесь нужна медикаментозная помощь. Промывать естественным путем уже поздно. Ты же видишь, он в бессознательном состоянии. Не сможет сам.

Скорая приехала быстро. Подключив капельницу, они вынесли Николая на носилках.

— Саша, я поеду с ним. Ты дождись, пока слесарь завершит работу, и закрой квартиру.

Когда слесарь вернул замок в исходное положение, Александр нашел в барсетке Николая ключи, закрыл квартиру и поехал в больницу, куда направили его друга.

Глава 26

Ранним утром, проводив Александра в командировку, Милана сразу поехала на работу. Катя вручила ей кипу документов. В приемной ожидали люди, у коллег накопились вопросы, которые требовали быстрого решения. Она окунулась в работу и только в обед вспомнила, что не позвонила и не поинтересовалась состоянием Николая. Тут же набрала больницу. Когда ей ответили, что он в сознании и переведен после реанимации в палату, она с облегчением выдохнула и поспешила сообщить эту радостную новость Александру.

Галина, узнав об отъезде Александра, сразу же позвонила Ирине, а та немедленно поехала к Сабине, не желая упустить такой редкий шанс для своей мести.

— У нас один день, — с порога сообщила она цыганке. — Ты что-нибудь придумала?

— Где деньги? — протянула руку Сабина. — Ты мне не подружка. У нас договор.

— М-м, — промычала сквозь зубы Ирина и начала нервно рыться в своей сумочке. Вытащила сто долларов и рывком подала Сабине. — На! Слишком дорого ты мне обходишься.

— Ищи кого другого.

— Я не вижу никаких результатов.

— А я трачу время на тебя.

— Ладно, я позвоню. Постараюсь узнать, куда она вернется сегодня после работы. Лучше бы в свою квартиру, — сказала она на прощанье и хлопнула дверью.

Милана выглянула в окно кабинета и удивилась, увидев включенные фонари, которые уже давно освещали вечерний город. Взглянув на часы, произнесла:

— Ничего себе! Десять часов. А я и не заметила. Мой бедный Морис заждался меня.

Быстро собрав документы в папку, Милана выключила компьютер и поспешила закрыть кабинет. Почти бегом она спустилась по лестнице, попрощалась с охранником, на ходу открыла машину и плавно выехала на просторы ночного города. Бесконечные огни рассекали темноту, неоновым светом мелькали названия магазинов и рекламные надписи. Молодые пары неспешно прогуливались по ночным улицам. Вот промелькнула компания юношей и девушек, которые весело смеялись. «Студенты, наверное», — подумала Милана. Мимо них, не обращая внимания, проходили спешащие домой люди. Казалось бы, город в этот час должен был готовиться ко сну, но, кроме фонарей и темноты, ничто не напоминало о приближавшейся ночи.

Припарковав машину, Милана зашла в подъезд и вызвала лифт.

— Подождите, пожалуйста… — услышала она за спиной, когда двери уже почти захлопнулись.

В кабину быстро заскочила молодая женщина.

— Вам какой? — спросила Милана, нажав на свой этаж.

— Мне этот же, — улыбнулась женщина.

Они стали подниматься на четырнадцатый этаж. Когда двери открылись, женщина вдруг закрыла глаза и неожиданно стала сползать по стенке кабины, теряя сознание.

— Что с вами? — подхватила ее Милана.

Та молчала.

— Да что же это такое?…

Она кое-как вытащила уже бесчувственную незнакомку из лифта, с трудом подвела ее к своей квартире, прислонила к стенке, затем достала ключи, открыла входную дверь и практически внесла ее в прихожую. Там женщина приоткрыла глаза.

— Где я? — произнесла она.

— Не удивляйтесь, Вы у меня дома. Вам стало плохо в лифте, и я Вас привела к себе в квартиру.

— Спасибо, — попыталась подняться женщина.

— Осторожно! Давайте я Вам помогу сесть в кресло. Как Вас зовут?

— Маша.

— Маша, не торопитесь. Может опять закружиться голова.

Милана помогла женщине сесть в кресло. Проголодавшийся Морис, задрав хвост, крутился возле ее ног, прося хоть какой-нибудь еды.

— Подожди, Морис, я понимаю, ты хочешь есть, но нужно сначала помочь человеку.

Кот будто понял и вскочил на диван. Поджав хвост, он немного испуганно наблюдал за происходящим.

— Красивый котик, — сказала женщина.

— Скажите, Вам в какую квартиру нужно? Давайте я Вас доведу.

— Я не помню.

— Это как?

Милана крайне была удивлена такому ответу. Женщине на вид было лет тридцать, довольно прилично одета, но пахло от нее дешевой парфюмерией. По всему было похоже, что она собралась в кафе или на свидание.

— У Вас все в порядке со здоровьем? Как Вы сейчас себя чувствуете? Вы помните, что случилось?

— Да, я потеряла сознание. И вот сейчас почему-то очутилась в Вашей квартире.

— Вы беременны?

— Может быть.

— Давайте позвоним Вашим родственникам. Они приедут и заберут Вас.

— Не нужно. Я сама уйду. Чуть-чуть посижу и уйду.

— Может, Вам воды?

— Да, пожалуйста.

Милана поспешила на кухню, наполнила стакан и его подала незнакомке.

— Понимаете, мне сейчас нужно уехать, — попыталась она объяснить ситуацию своей неожиданной гостье.

— Я не задержу Вас. Только скажите, где у Вас туалет.

— Здесь, — показала на дверь Милана.

Женщина поднялась, взяла свой пакет, убрала прядь черных волос с лица и зашла в туалет. Милана села рядом с Морисом и, поглаживая котика, стала ждать Машу.

— Что-то долго она там, — прошептала она Морису. — Давай я тебя покормлю.

Она пошла на кухню, насыпала корм и снова вернулась на диван. Затем встала и постучала в дверь.

— Маша, Вы в порядке?

— Да, — раздался тихий голос.

— Точно все хорошо? — переспросила Милана.

Замок щелкнул, дверь открылась. Перед Миланой появилась истерически хохочущая взлохмаченная женщина в окровавленных лохмотьях. Милану охватил такой невыразимый ужас, что спазм остановил рвущийся из горла крик. Женщина, похожая на ведьму, трясла перед ней окровавленными руками, ее тело сотрясали судороги, а искаженное лицо было совершенно безумным. Милана безмолвно попятилась назад и с размаху осела на диван. Морис от испуга шмыгнул в другую комнату. Милана закрыла руками глаза, пытаясь прийти в себя, говоря себе: «Я врач, а это психическое заболевание, нужно вызвать неотложку…» Вдруг все затихло. Она убрала с лица ладони. В комнате никого не было. Милана медленно села на край дивана и прислушалась. Ее тело сотрясала мелкая холодная дрожь. Она встала и с осторожностью зашла сначала на кухню, потом в прихожую, не решаясь заглянуть в туалет. В квартире стояла тишина. Она резко повернулась и увидела, что входная дверь приоткрыта. Не закрывая ее, Милана позвала Мориса, схватила его в охапку, трясущимися руками взяла сумочку и вышла на площадку, захлопнув за собой дверь. Милана не стала вызывать лифт, боясь оказаться в замкнутом пространстве, бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Рывком открыла дверь машины, упала на сиденье и, отпустив Мориса, который тут же залез под соседнее кресло, повернула ключ зажигания. Обиженный и напуганный кот, который впервые в своей маленькой жизни пережил такой стресс, отчаянно замяукал, наводя на Милану еще больший страх.

— Морис, успокойся! — крикнула она ему.

И Морис затих, будто понял, что хозяйка сама охвачена испугом.

Милана завела машину и медленно нажала на газ. Только после того, как машина тронулась с места, она стала понемногу успокаиваться. Осознавая свое состояние, она не гнала, хотя нажать посильнее на педаль газа очень хотелось. Медленно подъехав к особняку, во дворе которого неярко горели три фонаря, она долго настраивалась на то, чтобы выйти из машины.

— Морис, иди ко мне, — позвала она кота. — Кыс-кыс-кыс!

Морис, забившись под сиденье, не издавал ни звука. Взглянув на дом, Милана не увидела ни одного светящегося окна. «Господи, все уже спят. А у меня нет дистанционки от ворот. Нужно загнать машину, но как? — думала она. — Я боюсь выходить. Боже, как здесь темно. Кому позвонить?…» Она уткнулась в руль и заплакала. «Что происходит? Кто была эта женщина?» — лихорадочно думала она.

Милана вспомнила рассказ Александра о женщине с черными волосами, которую он заметил стоящей в темноте недалеко от особняка. Ей стало еще страшнее. Она закрыла изнутри все дверцы на центральный замок и нервно вглядывалась в темноту. «Время — час ночи… что делать, не знаю… кого будить… В доме ни в одном окне не горит свет. Все подумали, что я ночую в своей квартире. Сашенька, что мне делать? — взмолилась она, мысленно обращаясь к мужу. — Не буду ему звонить. Он далеко. Только расстрою. Боже, я же могу позвонить Егору! Как я сразу не догадалась. Ничего страшного, разбужу. Я реально боюсь выйти из машины».

Она достала телефон и набрала номер садовника. Вскоре в трубке раздался сонный голос:

— Что случилось, Милана Вячеславовна?

— Егор, — обрадовалась Милана, — потом расскажу. Я возле ворот, у меня нечем их открыть, сижу в машине и боюсь выйти.

— Я сейчас, — ответил мужчина и отключил телефон.

Милана подумала: «Как хорошо, что обслуга живет рядом». Она услышала лай Батлера и звук шагов Егора. Он открыл ворота. Батлер, которого Егор на ночь брал к себе, вилял хвостом, показывая, что очень рад незапланированному выходу на улицу в ночное время. Милана заехала во двор и открыла машину. Вытащила из-под сиденья Мориса и прижала его к груди.

— С Вами все в порядке? — спросил Егор.

— Теперь все в порядке. Спасибо тебе!

Егор проводил ее до входа и отправился досыпать в свою комнату. Он не стал ни о чем спрашивать хозяйку. У него не было манеры лезть не в свои дела. «Если бы она желала рассказать, то сделала бы это сама», — подумал он.

Наконец, Милана немного успокоилась, открыла входную дверь своим ключом и стала медленно подниматься по лестнице. Она уже почти дошла до второго этажа, как вдруг услышала за собой чьи-то тяжелые шаги. В темноте она вжалась в стену, крепко обняв уткнувшегося ей в грудь котенка. Не двигаясь, она стала прислушиваться, испуганно вглядываясь в темноту. Шаги перестали слышаться. Она вздохнула и снова пошла вверх по лестнице. Было тихо. «Боже! Я, наверное, испугалась собственных шагов», — подумала она.

В спальне Милана спустила с рук растерянного Мориса.

— Дружище, завтра все у тебя будет, а пока придется вместо лотка пописать в коробочку. Я сейчас поищу ее. Надеюсь, что-то найдется в шкафу.

Милана открыла шкаф и, увидев коробку с новыми туфлями, освободила ее, положила туда носовой платок и посадила на него Мориса. Тот, ничего не понимая, обнюхал картонный лоток, удивленно посмотрел на хозяйку, но тут же пописал и деловито поскреб лапками.

— Какой ты молодец! Как это у тебя получилось? То ли от страха, то ли от новой обстановки. Ну, отлично! Теперь, до утра ты выдержишь. Пошли спать.

Всю ночь Милана не выключала свет в комнате. Сон был беспокойным. На какое-то время она проваливалась в забытье, время от времени вздрагивая и просыпаясь. Целая череда тревожных видений проносилась перед ее глазами. Зловещее лицо незнакомки… Грязная яма и черные фигуры людей, которые пытались столкнуть ее туда… В очередной раз, вскочив с постели от собственного крика, она села на край кровати. Ей было страшно, как когда-то в детстве, когда она оставалась дома одна. Больше она не сомкнула глаз.

Утром за завтраком Владимир Антонович спросил ее:

— Милана, я слышал, как ты приехала. Было поздно, я не стал вставать, хотя мучился бессонницей. У тебя все в порядке?

— Да, я поздно уехала с работы, а потом заезжала к себе на квартиру. Забрала Мориса. Мы так договорились с Сашей. Приехали с ним, а от ворот не было ключа. Пришлось разбудить Егора.

— Нужно было позвонить мне.

— Я растерялась, и было неудобно Вас беспокоить. Егор помог.

Галина, подававшая кофе, услышав разговор свекра с невесткой, приостановилась и косо посмотрела на Милану. В этот момент Милана подняла на нее взгляд и увидела в глазах горничной какое-то странное, насторожившее ее выражение. Галина резко повернулась и ушла на кухню.

— Милана, а где же твой Морис? — спросил свекор.

— Он в спальне. Мне нужно срочно купить ему все необходимое. Пока я не могу его выпустить. Батлер еще не знаком с ним.

— Понятно. Мы их подружим. А я тебе помогу в этом деле.

— Спасибо, Владимир Антонович. Извините, но мне нужно бежать. Пока в супермаркет, потом заскочу на работу. Завтра приедет Саша. Мы собирались через недельку съездить в Питер.

— Это прекрасно. Я там был неоднократно. Очень красивый город! Столько достопримечательностей!

— Я была там в юности. С родителями. Мы посещали оперный театр. С тех пор я влюблена в оперу.

— Я тоже люблю оперу. Обожаю классическую музыку. Она меня завораживает.

— У нас с Вами одинаковые вкусы, — улыбнулась Милана и, попрощавшись, вышла из столовой.

Глава 27

Николай очнулся в больничной палате с ощущением, что он вернулся с того света. Он был слаб и бледен, лицо его осунулось, под глазами залегли глубокие тени. Как только сознание вернулось к нему, в голове назойливо завихрились сумбурные мысли. «Время идет, — думал он. — День за днем, год за годом… Как я живу? Боясь заглянуть в себя, боясь прямого ответа на вопрос «зачем»? Чего я достиг? Я не боюсь работы и работаю упорно. Но что есть в моей жизни, кроме этого? На сердце пустота и холод… Мне всегда казалось, что я честен. И я даже гордился этим. Но теперь… Я предал друга — человека, который был так важен для меня. Как, как это получилось?! Что-то необъяснимое свалилось на меня против моей воли… Не могу поверить, что это произошло со мной. А может, и не было ничего? Если я не помню, как я мог что-то совершить? Он, конечно, считает меня подлецом. А я и есть подлец… Кто же меня сюда привез? Это мог быть только Александр. Второй раз он меня спасает. Значит, я должен жить».

Николай уткнулся взглядом в пустую стену. Дверь палаты открылась, и в нее вошли Александр и Милана.

— Друг, ты как? — услышал он голос Александра и медленно повернул голову.

— Вы? — удивленно произнес он. Лицо его будто застыло, в глазах неожиданно блеснули слезы.

— Мы, конечно. Уже не узнаешь? — произнес Александр, протягивая ему руку.

— Я ничего не понимаю, — растерянно проговорил Николай, подавая руку в ответ.

— Зато мы все поняли. Ведь ты не собирался делать ничего плохого и не помнишь обстоятельства того, что произошло. Значит, очень похоже, что ты ни в чем не виноват, — подбодрила его Милана.

— Слава Богу, что мы вовремя подоспели к тебе домой. А то бы… Представить даже не могу, что могло случиться, если бы на день позже к тебе пришли. Ты только извини, но твою дверь мы немного испортили. Ведь вызывали слесаря, чтобы открыть.

— Да черт с ней, с этой дверью! Спасибо, друг… Значит, буду жить.

— Еще как будешь! И работать будешь. Твое заявление я порвал.

— Скажи, это для меня важно. Я еще для тебя друг?

— Конечно! А как иначе? Иногда сгоряча можно наговорить ужасных слов. Да, я обвинил тебя, не имея оснований. Так сказать, без учета презумпции невиновности. Но теперь я разобрался. Конечно, не без помощи моей любимой жены.

— Коля, мы принесли тебе витамины, — Милана стала выкладывать из пакета фрукты. — Чтобы все съел! Тебе нужны силы. Ты должен побыстрее отсюда выбраться.

— Кто-нибудь приходил к тебе? — спросил Александр.

— Нет. Ты же знаешь, что родители далеко. Да и никто не знает, что я здесь. А друг у меня один. И он пришел.

Милана вышла в коридор, чтобы дать возможность друзьям пообщаться наедине. Вернувшись, она с радостью заметила, что они спокойно разговаривают, забыв про недоразумение. Было видно, что доверие между ними полностью восстановлено, и мужчины понимают друг друга с полувзгляда. Милана была благодарна Николаю, ведь если бы не он, она никогда бы не познакомилась с Александром. Она украдкой наблюдала за своим супругом, с радостью улавливая в его голосе уверенные спокойные нотки. Узнавала его манеру внезапно широко открывать глаза, как бы затем, чтобы подчеркнуть смысл произносимых слов, узнавала эту непринужденность, которая свидетельствовала о скрытой силе.

Когда Милана и Александр уходили, Николай тепло улыбался им вслед, любуясь молодой парой. Он потрясенно думал, сколько же может быть обстоятельств, способных в одно мгновение разрушить дружбу, вспоминая мудрую пословицу: «Нет друга — ищи, а нашел — береги». Впервые за долгое время он был спокоен и полон надежд.

Милана с Александром вышли из больницы, сели в машину и некоторое время сидели в молчании.

— Саша, какой ты молодец! Я так горжусь тобой! Ты смог преодолеть свою обиду и во всем разобраться. Презумпция невиновности — основополагающий принцип в отношениях. Слышать — это не то же самое, что видеть. Запомни!

— Согласен. Ты у меня такая мудрая!

Муж наклонился и поцеловал ее.

— Поехали?

— Куда поедем?

— К тебе на квартиру. Хочу все проверить. Такой ужас пережила моя жена, в голове не укладывается! Может, и вещи какие пропали.

— Знаешь, я боюсь туда заходить.

— Ну что ты! Ты же со мной.

Они быстро доехали до дома Миланы и вошли в квартиру. Открыв дверь туалета, Александр воскликнул:

— Ничего себе! Милана, посмотри, сколько красной краски здесь пролито. Уже все засохло.

Она глянула на пол и ужаснулась.

— Это краска! Надо же! А я подумала, кровь.

— У страха глаза велики. Только я не пойму, зачем этой женщине нужно было тебя пугать?

— Мне почему-то кажется, что это та же женщина, которую ты видел возле дома. Помнишь? У нее тоже были черные волосы.

— Знаешь, это одна из версий. Но зачем? Кому это нужно?

— Не знаю. Хотя начинаю догадываться… Галя! Кто же еще мог знать, что ты уехал. Ведь надо было точно знать, что я буду одна. Но кому она сообщила? С работы я возвращалась поздно. Никто не мог знать, в какое время я буду возле своего дома. Получается, нужно было караулить меня целый день.

— Я думаю, эта история связана с Ириной. Вспомни ее слова: «Вы пожалеете об этом». Вот и связка. Она могла заплатить Гале за информацию о моем отсутствии.

— Но кто же был у меня? Что за женщина?

— А тут уже Ирина постаралась и нашла кого-то на эту работу. За деньги, естественно. Она это может!

— Похоже на правду. Но зачем Ирине все это? Меня напугать до смерти?

— А я тебе скажу. Ирина подумала, что ты вышла замуж по залету. Значит, беременна. Если напугать, то у тебя может быть выкидыш. Это и будет месть.

— Ничего себе! Вот это изобретательность!.. Надо же такое придумать!.. И только лишь из зависти. Саша, нужно срочно найти специалистов, которые вычистят мне всю квартиру. Может, эта незнакомка что-нибудь подложила, чтобы жизнь моя превратилась в ад.

— Да, мы немедленно это сделаем. И поприсутствуем при уборке.

— Что будем делать с Галиной? Я во время завтрака заметила ее беспокойство. Она ведь в школе тоже мне завидовала. Вот и мстит. И Стася ее не любила.

— Немедленно уволим.

— А что скажем отцу, бабушке?

— Позволь мне все решить самому. Ты должна успокоиться и больше не думать об этом. А то вдруг ты только вчера забеременела, — улыбнулся он.

— Одному Богу известно. Узнаем через месяц.

Они вызвали клининговую службу. Ожидая ее, пообедали в ближайшем кафе, а после уборки квартиры вернулись домой. Уже вечерело. Александр зашел к отцу в кабинет, а Милана вышла на балкон.

В саду была тишина, пахло молодой тополиной листвой, между вершин елей светился серпик растущего месяца. На небе сквозь белесоватые облака мигали редкие звезды. Особняк, окруженный большими деревьями, тень от которых спасала в полуденную жару, был воплощением роскошной жизни. Когда теплые руки коснулись ее талии, Милана будто очнулась и повернулась к мужу.

— Я даже не слышала, как ты подошел. Вот любуюсь красотой сада. И послушай, какая тишина кругом!

— Пошли. Нас ждет отец.

Они прошли в гостиную, где в кресле перед журнальным столиком со стопкой газет и журналов сидел Владимир Антонович. Увидев молодую пару, он кашлянул в кулак и заулыбался.

— Присаживайтесь, дети мои.

— Владимир Антонович, Вы заболели? — сразу отреагировала на его кашель Милана.

— Нет, нет, что ты, Миланочка, это я так! Я же знаю, что у нас в доме доктор. Если что почувствую неладное в своем здоровье, то обращусь сразу же. Я вот что хочу сказать. Мне сын рассказал о многих неприятных событиях, которые произошли за последнее время. Чтобы не вовлекать вас ни в какие разбирательства, я сам поставлю все на места. По-видимому, не следует побуждать людей менять свою сущность. Пусть уж лучше злой останется при своей злобе, нежели превращается в лживого ангела.

Утром, когда вся семья собралась на завтрак, Владимир Антонович объявил:

— Сегодня мы остаемся без домработницы и повара. Галина покинет наш дом. Прошу не задавать мне вопросов. Вопрос решен. На это есть причина, и я просто ставлю всех в известность. Будем искать нового работника.

— Я ничего не понимаю! — возмутилась Маргарита Карловна.

— Рита, успокойся! Вот ты как раз и займешься этим вопросом. А пока попробуешь что-нибудь приготовить сама. У нас есть книга с рецептами.

— Ты хочешь превратить меня в кухарку? Да никогда! — крикнула она и подскочила со стула.

Марта Готлибовна окинула ее строгим взглядом. По всему было видно, что она в курсе причин увольнения Галины.

— Я могу Вам помочь, — предложила Милана.

Маргарита кинула на нее презрительный взгляд и выскочила из столовой.

— Рита, вернись! — позвал ее муж. — Ты у нас самая свободная. Милана работает.

— Я не служанка! — донеслись слова Маргариты из гостиной. — Чем не устроила вас всех Галина? С появлением Миланы все в доме пошло кувырком!

Владимир Антонович вышел из-за стола и направился в гостиную.

— Я не понимаю, чего ты скандалишь? Каждая женщина мало-мальски умеет готовить. Ну, поедим мы на завтрак яичницу или творог, ну и что? Хочешь, завтракай в ресторане. Не вижу проблем. Я когда-то сам себе готовил. Ты не можешь этим заняться хотя бы неделю? Обратись в службу, и тебе пришлют сколько угодно горничных и поварих. Только выбирай.

— Ладно, попробую, — согласилась жена.

— Вот и умница! А к Милане относись с уважением. Она хорошая девочка.

Марта Готлибовна молча прошла мимо них и закрылась в своей комнате. Последнее время она выглядела замкнутой и почти ни с кем не общалась. Однажды Александр спросил ее:

— Бабуля, что с тобой? Тебя будто что-то мучает. Я никогда не видел тебя такой.

— Сашенька, все хорошо. Старею я.

— Может, у тебя что-то болит? Скажи, что тебя беспокоит?

— Душа болит, внучек. Душа.

— Что же такое случилось, что она у тебя разболелась?

Она посмотрела на него уставшими, грустными глазами.

— Потом, внучек, потом… Свози меня в костел. Мне очень нужно!

— Конечно, бабушка. Обязательно. Скажи, когда?

— Скажу.

Выйдя из комнаты, Александр поначалу не придал большого значения ее словам. Но день за днем замечая ее нарастающую отчужденность, он забеспокоился и все чаще стал задумываться, что же такое мучает близкого ему человека.

Глава 28

Николай пролежал в больнице целую неделю. После выписки он сразу вернулся на работу. В обеденный перерыв, когда друзья пили кофе в кабинете Александра, тот неожиданно обратился к Николаю:

— Коля, ты очень талантливо подбираешь кадры. Нам в дом нужна домработница, которая могла бы выполнять еще и работу повара. Зарплата хорошая.

— Нет проблем. Кстати, у меня есть на примете женщина. Ей лет пятьдесят. Одинокая. И прекрасно готовит. Она искала работу, но тогда я мог предложить ей только уборку помещений в диагностическом центре. Она отказалась. Я записал ее телефон. Она живет недалеко от офиса.

— Звони! Пусть сейчас же приходит.

Николай немедленно договорился с женщиной о встрече. Дожидаясь ее в кабинете, Александр решился обратиться к другу с еще одной просьбой.

— Коля, и вот еще что… Я хотел с тобой поделиться своими мыслями. Дело в том, что я постоянно думаю о моем двойнике и не могу избавиться от этих мыслей. Милана сказала, что я должен забыть об этом. Но никак не забывается. Очень хочу встретиться с ним. Посмотреть на него. Ведь это интересно. Правда?

— Да, мне бы тоже хотелось увидеть второго Александра.

— Может, поищем? Но как-то это сделаем… Тайно, что ли…

— Можно попробовать.

В кабинет вошла Марина и сообщила, что пришла некая Журавлева Дарья Семеновна.

— Пусть войдет.

Перед ними появилась скромно одетая, но ухоженная женщина лет пятидесяти. В руках у нее была маленькая сумочка, в которой, по-видимому, она принесла документы. Ее лицо освещала приятная добрая улыбка.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил ее Александр.

Женщина достала из сумочки трудовую книжку и подала Александру. Он бегло пролистал ее, кое-где задерживаясь и вчитываясь в даты, закрыл и подал обратно.

— Меня все устраивает, Дарья Семеновна. Завтра же можете приступить к работе. Николай Евгеньевич привезет Вас к нам. А сейчас подождите его в приемной.

Женщина тихо встала и вышла из кабинета.

— Что скажешь, Саша? Мне она сразу понравилась. У нее хорошая рекомендация от прежних хозяев. Скромная, одинокая женщина. По разговору видно, что интеллигентная и, главное, двадцатилетний стаж работы в семье. Это о многом говорит. Хозяева уехали за границу, продали дом. Она рассказала, что пыталась устроиться несколько раз к другим людям, но, познакомившись с хозяевами, разочаровывалась в них и уходила. Понимаешь, не они выбирали, а она. Это меня привлекло больше всего. Она знает себе цену. Значит, хорошая работница.

— Согласен полностью. Думаю, эта женщина всем понравится. Нам самим нужно постараться, чтобы мы не обманули ее ожидания. Выглядит хорошо. Ты сказал, что ей пятьдесят, а на самом деле пятьдесят шесть.

Семья Александра приняла новую работницу доброжелательно и приветливо. Ей понравилась комната в отдельном строении, и она сказала, что здесь все напоминает ей жизнь у прежних хозяев. Пообщавшись с каждым членом семьи, Дарья Семеновна решила остаться.

Александр был благодарен Николаю. Тот еще ни разу он не ошибался, подбирая кадры.

На следующий день Александр вернулся к вопросу о двойнике.

— Коля, ты не мог бы его найти? Ведь место жительства его известно. Думаю, не составит труда его разыскать. Или его родителей. Сделать это надо как-то тактично, что ли. Как бы случайно. А там на месте сам сориентируешься, как поступить.

— А ты не думал, что этими поисками навредишь себе и Милане? Это же была первая любовь твоей жены.

— Понимаю. Но я уверен в ней. И меня раздирает любопытство! Понимаешь, интересно увидеть двойника. Да еще и бабуля с разными намеками. Есть в семье какие-то тайны. Я хочу их разгадать. Я думаю, ты тоже бы хотел увидеть своего клона, если бы была такая возможность. А может быть, и родственника. От Миланы, давай, пока скроем эту идею. Если ты увидишь его, познакомься, скажи, что у него есть двойник, который бы хотел встретиться. Сам придумай. Ну, в общем, изучи этот вопрос. Ты же можешь. Поройся в документах его родителей. Сейчас же все реально найти.

— Хорошо. Только скажи адрес, где проживала Милана в юности. И где она училась.

— Я постараюсь осторожно узнать у нее.

— Тогда выписывай командировку. Я еду.

— Я знал, что ты не откажешь.

Через неделю Николай уже ехал в Беларусь. Он не только собрал все необходимые данные, но и поговорил с Владимиром Антоновичем, рассказав, что сын хочет найти своего двойника. Отец Александра, узнав, что тот решительно настроен на поиски, открылся Николаю, рассказав ему семейную тайну. Вдвоем они решили, как подготовить Александра к тому, что ему предстояло узнать. Владимир Антонович считал Николая надежным человеком и был уверен, что узнав все подробности семейной истории, он сохранит их в тайне до нужного момента.

Погода в начале лета была переменчивой. То выглянет солнце, то набегут тучи и хлынет кратковременный дождь. Машина Николая мчалась по гладкой, широкой дороге, и черный асфальт блестел после дождя, будто его только что помыли, дворники постукивали по лобовому стеклу, не давая расслабиться. Всю дорогу Николай ехал со скоростью сто двадцать километров, изредка обгоняя фуры и легковушки, которые с осторожностью двигались по скользкой дороге. Дождь утих, когда он, наконец, свернул по навигатору в поселок, в который лежал его путь. Нужный ему дом находился в конце улицы.

В это раннее выходное утро Полина Сергеевна была на огороде и окучивала картошку. Участок был небольшой, и можно было бы, конечно, покупать картофель, но она любила возиться с землей. Уже завершив работу, женщина услышала короткие сигналы машины, бросила на траву тяпку и поспешила к калитке. Увидев, что возле ее дома стоит мерседес, за рулем которого сидит незнакомый ей мужчина, она подумала, что кто-то заблудился в сплетении улиц поселка и хочет спросить дорогу. Она приблизилась к калитке. Николай, заметив ее, вышел из автомобиля. Полина Сергеевна поспешила обмыть руки. Спешно вытерев их полотенцем, она открыла калитку.

— Полина Сергеевна здесь живет? — спросил Николай.

— Что Вам нужно? Допустим, что это я.

— Так допустим, или же это Вы?

— Слушаю Вас, — строго произнесла она, посмотрела на дорогую машину.

— Здравствуйте, Полина Сергеевна. Приятно с Вами познакомиться.

— А мне что-то пока не очень, — в глазах женщины промелькнула искорка испуга. — Кто Вы? Зачем пожаловали?

— О, да, я не представился. Меня зовут Николай. У меня к Вам серьезный разговор. Мне бы не хотелось вот здесь, на улице, обсуждать мои вопросы, — обведя взглядом соседние дома, сказал гость.

— А что вообще происходит? Вы из милиции?

— Нет, — улыбнулся Николай.

— Я гостей не приглашала и не ждала. Вас я не знаю. Какие вопросы могут быть ко мне? Я на инвалидности. Пенсию получаю. Может, и маленькую, но мне хватает.

— Хорошо. Может, Вы и правы. Я задам Вам лишь один вопрос. Думаю, он Вас заинтересует. Тридцать два года назад у вас родились сыновья. Не один, а два. Два мальчика-близнеца…

Полина Сергеевна побледнела, схватилась рукой за дверцу калитки и слегка пошатнулась. Николай аккуратно подхватил ее.

— Я же говорил Вам, что разговаривать нужно в доме. Давайте я помогу Вам. Иначе сейчас мы привлечем внимание любопытных соседей.

Он осторожно взял женщину под руку, и они вошли в дом. Полина Сергеевна достала из шкафчика пузырек с сердечными каплями. Накапала в стакан, разбавила водой и выпила. Затем выдавила из блистера таблетку и тоже запила ее водой.

Николай осмотрелся. На столе лежал тонометр для измерения давления. По всему было видно, что женщина страдала гипертонией.

В рамочках на стене было множество черно-белых фотографий. Он увидел на них красивую, стройную, с прекрасным лицом девушку, молодого парня, копию Александра, и мужчину, по-видимому, мужа Полины Сергеевны. Сейчас Полина Сергеевна была худой, с заостренным подбородком и глубокими морщинами на лбу и возле глаз. Седые волосы были скручены на затылке пучком. Выглядела она старше своих лет. И, по-видимому, внешность ее уже не интересовала.

— Вы меня простите, ради Бога, я не хотел вот так сразу спрашивать Вас об этом и тем более напугать.

— Кто Вы? И откуда знаете? — еле слышно спросила женщина и села в кресло.

— Я из Москвы. От Вашего сына, Александра.

Полина Сергеевна молча откинулась на спинку и закрыла глаза.

Николай при виде ее побелевшего лица испугался, что слишком внезапно, без подготовки, начал задавать женщине вопросы. Он уже корил себя за это, опасаясь, что нанес ей серьезную психологическую травму. Но ничего уже нельзя было исправить.

— Вы не расстраивайтесь… Виноват, что вот так сразу… Честное слово, я не хотел… Может, подать водички? Я ведь к Вам с доброй вестью. Александр хотел бы с Вами познакомиться. И с Михаилом тоже.

— Я знала… Знала, что когда-нибудь это случится… — прошептала женщина и растерянно посмотрела на Николая.

— Полина Сергеевна, могло бы и не случится… Если бы не любовь…

— Любовь? Чья любовь?

— В Вашем поселке жила девушка, Милана. Она дружила с Мишей…

— Да, да, я знаю эту историю. Мне Миша рассказывал.

— А где он?

— Его нет.

— Давайте ему позвоним и сообщим об этом.

— Он умер.

— Простите… — опешил Николай. — Примите мои соболезнования…

— Прошло уже много лет. Я почти одновременно потеряла мужа и сына. Вот доживаю одна. Иногда жить не хочется. Хочу к ним.

— Что Вы такое говорите! Вас ждет сын Александр. Это должна быть для Вас большая радость. Он действительно ждет встречи с Вами.

— Правда? — недоверчиво глянула она на Николая, и в ее глазах мелькнула искорка радости. — Я очень хочу его увидеть… Должен же Бог наградить меня перед смертью… Лишь бы он простил меня… Я должна собираться?

— Да.

— Я не предлагаю Вам еду. Просто ничего не готовила. Могу поставить чайник.

— Не беспокойтесь. Мы заедем по пути в кафе и пообедаем.

— Мне нужно собраться.

— Я понимаю. Буду ждать в машине. Ехать нам долго. Часов восемь. Я все расскажу Вам по дороге. И какую роль сыграла фотография Михаила, которую хранила Милана, и вообще обо всем, что я знаю. Я близкий друг Александра и их семьи. Вы можете мне доверять.

— Хорошо.

Полина Сергеевна с молодых лет работала в бухгалтерии на комбинате, а уже лет двадцать занимала должность главного бухгалтера. Всегда суровая и молчаливая, она сидела в своем кабинете, обложившись папками с отчетами, и заносила в компьютер множество цифр, которые потом внимательно изучала. Она мало кому доверяла, полагалась на себя, и в делах у нее всегда был полный порядок, что позволяло успешно проходить финансовые проверки. За это ее ценило руководство. Взгляд ее был всегда строгий, как у инспектора, и подчиненные старались избегать частых встреч с ней, пока она сама не приглашала их к себе в кабинет. После смерти мужа и сына она осталась одна и совершенно замкнулась, стремилась уединиться в своем доме или занимала себя работой на огороде. От перенесенного горя сердце ее не выдержало, и она перенесла инфаркт.

Николай был взволнован и расстроен рассказом Полины Сергеевны о Михаиле. Он пока не хотел беспокоить Александра и сообщать ему тяжелые новости. Но, увидев пять пропущенных звонков от него, понял, что должен позвонить.

— Саша, ты мне звонил, я был занят. Все в порядке, не волнуйся. Мы выезжаем.

— Коля, мы с Миланой будем ждать вас на ее квартире. Сразу приезжай туда. А дальше посмотрим, что делать. Милане я все рассказал. Мы ждем вас с Мишей.

— Понял. Ждите.

Полина Сергеевна вышла в черном платье, держа в руках небольшую дамскую сумочку. Волосы ее были сколоты в аккуратный пучок, на шею наброшен прозрачный шифоновый шарф темно-зеленого цвета. Она закрыла дом, калитку и подошла к машине. Николай открыл заднюю дверцу.

— Устраивайтесь поудобнее.

— Не беспокойтесь.

Николай посмотрел на нее и подумал: «Сколько горя пережила эта женщина… Как все сложится у нее теперь… Разве я мог подумать, когда ехал сюда, что у нее такая судьба. И Владимир Антонович, рассказывая обо всей этой истории, тоже наверняка не представлял ничего подобного. Ладно, хочу, чтобы все закончилось хорошо».

Глава 29

Всю дорогу Полина Сергеевна молчала. Николай старался не докучать ей вопросами. Они приехали в Москву ранним утром. Александр открыл дверь, Милана стояла рядом.

— Проходите, пожалуйста, — произнесла она.

— Доброе утро, — сказал Александр и посмотрел на женщину, которая не отрывала от него своего взгляда. Он продолжал держать дверь открытой в ожидании, что следом войдет его двойник.

Когда Милана провела Полину Сергеевну в комнату, и Александр на мгновение остался с Николаем в прихожей, он спросил друга:

— А где мой двойник?

— Саша, все сейчас узнаешь. Нужно рассказывать все по порядку.

— Кто эта женщина?

— Мать Михаила.

— Ничего не понимаю…

Они вошли в комнату.

— Давайте позавтракаем, — предложила Милана, чтобы как-то разрядить создавшуюся напряженную обстановку. Она посмотрела на мужа, пожала плечами, показав, что тоже ничего не понимает.

— Да, конечно, — поддержал ее Николай. — Господи, я не познакомил вас! Это Полина Сергеевна.

Женщина сидела, завороженно глядя на Александра.

— Очень приятно, — ответил Александр и представился. — Я Александр, а это моя жена Милана.

— Милана, мы готовы позавтракать, — улыбнулся Николай и потер ладони.

— Полина Сергеевна, в ванной комнате можно помыть руки. Это вот здесь, — указала Милана на нужную дверь.

Когда женщина оторвала взгляд от Александра и вышла, Милана шепотом спросила Николая:

— Коля, ты можешь хоть что-то объяснить нам?

— Давайте позавтракаем, и я все объясню.

— Не томи!

Когда все уселись за стол, Полина Сергеевна попросила воды. Ей нужно было принять лекарство. Николай подумал: «Как же она держится! Глаз не сводит с Александра… Наверное, представляет себе Михаила… Как бы не стало ей плохо. Но нужно как-то перейти к прошлому. Нужно, чтобы Александр понял, что это его мать».

Когда он почувствовал, что Полина Сергеевна после таблетки немного успокоилась, он сказал:

— Саша, твоего двойника я не смог найти. Нашел его мать, Полину Сергеевну.

Милану будто ударило током. Она встрепенулась и положила свою ладонь на худощавую, покрытую венами кисть женщины и с тревогой посмотрела ей в глаза. Она никогда не видела мать Михаила.

— А где Михаил? — сразу спросила она.

Полина Сергеевна взглянула в ее встревоженное лицо.

— Мой сын умер.

Наступило молчание. Но через пару минут Полина Сергеевна произнесла:

— Раз уж судьба так распорядилась, и я сижу сейчас здесь, то я должна рассказать вам все. Это было тридцать три года назад. Мне было чуть больше восемнадцати лет. Училась в Минске на последнем курсе финансово-экономического техникума. Там тогда проходила конференция химиков, и нас, молодых девчат, отправили на регистрацию приезжающих членов конференции. Отбирали самых симпатичных девушек, ведь специалисты приезжали из разных городов. Помню, нарядили нас в единую форму. Юбочки, пиджачки, косыночки… Как стюардессы! Мы расселяли участников по гостиницам, сопровождали и выполняли разную работу по оформлению. И вот один не совсем уже молодой мужчина, особенно по сравнению со мной, обратил на меня внимание. Ему было лет тридцать пять, и звали его Владимир Шмидт. Сначала в перерывах он подходил ко мне и одаривал комплиментами, а потом пригласил на свидание. Одним словом, я влюбилась в него. Совсем потеряла голову, настолько он был хорош. Ходили в ресторан, цветы, подарки, объяснения в любви. В общем, много любовной химии было в наших отношениях. Конференция закончилась, а он остался еще на несколько дней. Говорил, что не может так быстро со мной расстаться. Это были такие счастливые дни! Я ночевала у него в гостинице. Конечно же, как любая девушка, мечтала выйти замуж. Но любая красивая сказка заканчивается. Он уехал в Москву, а я после выпускного приехала домой. Он звонил мне сначала каждый день, потом все реже и реже. Через два месяца я поняла, что беременна. Боялась с кем-либо поделиться, не было у меня плеча, на котором могла бы выплакаться. Было стыдно. Мать умерла, когда мне было пятнадцать. Жила с отцом. Узнав о моей беременности, он чуть не выгнал меня из дома. Но делать аборт было уже нельзя. Позвонила Володе и сообщила ему. Конечно, не обрадовала. Он через год собирался за границу по своей научной работе. И такая новость ему была совсем некстати. У него была уже девушка. Володя по национальности немец, и та девушка была немкой. Поэтому уезжали они в Германию. А у меня начались мрачные дни. Что только не приходило в голову тогда! Страшно вспомнить! Но живот рос, там была жизнь, и я чувствовала ее шевеленье. Родилась двойня. Два мальчика, близнецы, Миша и Саша. Меня тогда охватила паника. Да и что удивительного! Я ведь была совсем девчонкой. Я звонила Володе, плакала, жаловалась, что мне трудно поднимать двоих мальчишек в одиночку, что отец при каждом случае упрекает и обзывает меня, что дети постоянно плачут. Это был кошмар! И вот однажды, через месяц, Володя приехал со своей мамой, Мартой Готлибовной. Я на всю жизнь запомнила ее редкое отчество. Когда я увидела их, ужасно обрадовалась. Встречала как лучших гостей. И отец обрадовался. Подумал, что мужчина опомнился, решил забрать нас. Но Володя мне говорит:

— Полина, я приехал тебе помочь.

— Как? — спрашиваю я.

— Давай договоримся, что одного мальчика я заберу. Ведь тебе будет легче. Материально буду помогать. Прости, но я уже женился. Я, конечно, негодяй, но чтобы искупить вину, мы с мамой решили забрать одного мальчика. Ведь он и мой сын.

Отец на этих словах посмотрел на меня и кивнул головой в знак согласия. Я тогда подумала, что нам с отцом, и правда, двоих не поднять. Если будет один, то будет легче. Да и Владимир обещал помогать. Сейчас бы я ни за что не согласилась! Но была молода, да и слушать постоянно упреки отца было невыносимо. Разве могла я тогда подумать, что встречу хорошего человека, выйду за него замуж, и он усыновит Мишеньку… Конечно, нет. Тогда я вообще считала, что жизнь моя закончилась. Под давлением отца решила, что ребенок не пропадет в новой семье. Ведь не в чужие руки отдаю, а родному отцу и родной бабушке. Когда Володя подошел к кроватке, я сказала: «Выбирай!» Он долго смотрел, ведь они как две капли воды. Взял на руки того, который был ближе к нему. Это был Сашенька. Сердце мое разрывалось, но я старалась не устраивать истерику. Все это было потом, но в тот момент сдержалась. Отдала свидетельство о рождении, где в графе «отец» был прочерк. Но отчество было, Владимирович. Он положил деньги на стол, чтобы я первое время ни в чем не нуждалась. Я собрала Сашеньку и отдала им. Вот мы и разлучили двух братьев. Этот грех до сих пор ношу в сердце, ведь я тогда была как под гипнозом. Написала отказ от Сашеньки, где указала, что его родной отец — Володя. Об этом меня просили Володя и Марта Готлибовна. Объясняли, что это нужно для оформления документов. А еще, что вскоре они собираются ненадолго в Германию. Наверное, его жена так же, как и мой муж усыновил Мишу, усыновила Сашу. Родство Володи и Саши можно было доказать по тесту ДНК. У Володи были большие возможности в Москве. В тот день он успокаивал меня, чтобы я не волновалась, что Сашеньке будет у него хорошо. Я верила ему. И представьте, как ни странно, но тогда я еще любила его. Ненависти не было. Всю жизнь молилась за Сашеньку и мечтала встретиться с ним. Но они жили в Германии. Вскоре я вышла замуж за хорошего человека, и он усыновил Мишу, дав ему свои отчество и фамилию. И вот случилась беда… Они умерли…

Полина Сергеевна замолчала, смахнула слезу со щеки и посмотрела на Александра и Милану, которая вытирала катившиеся по щекам слезы. Николай отвернулся и, слушая, смотрел в окно. Он тоже еле сдерживал мужские, давящие сердце и душу, слезы.

— Я похоронила мужа. Инфаркт. Миша так любил его! Возил по больницам, но на втором приступе он скончался. Овдовев, я очень боялась за сына. Он перенес стресс. Сдавал экзамены, защита диплома. Все сразу навалилось. Получил диплом и вскоре заболел мой Мишенька. Онкология. Вот тут я и сама чуть не слегла. Лекарства дорогие, денег не хватало. Что могла, продала. Из Минска привезла его домой. Дома он и скончался…

Полина Сергеевна закрыла лицо руками, худенькие плечи задрожали, раздался безутешный душераздирающий плач. Слезы лились потоком, казалось, что ее рыданиям не будет конца. Во всем ее облике была бесконечная боль. Александр присел рядом, обнял ее. Милана бросилась к аптечке. Набрала шприц с лекарством и ввела Полине Сергеевне в вену.

— Мама! Прости нас всех, — произнес Александр.

— Тебя-то за что, сынок? Твоей вины нет. Это я виновата во всем, — всхлипывала мать. — Ты меня прости. Я сама виновата в своей судьбе. Да и слезы я все выплакала давно. Не знаю, откуда сегодня они взялись. Когда умер Мишенька, я поняла, что ничего больше не держит меня на этой земле. Он был для меня всем.

Безудержные слезы, душившие Милану на протяжении всего рассказа, тоже хлынули из ее глаз. Сквозь них она все-таки решилась задать долго мучивший ее вопрос:

— Полина Сергеевна, простите меня за нетактичный вопрос в такой момент. Я даже подумать не могла, что Миши давно нет. Думала, он женился и бросил меня. А когда я отмечала юбилей, и мне принесли корзину хризантем, решила, что это Миша мне их прислал. Откуда?

— Это была последняя просьба сына. Он дал твой номер телефона и попросил, чтобы такого-то числа такого-то года я послала тебе корзину хризантем. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но мне помогли его друзья, которые нашли по телефону все твои данные. Как они это сделали, я не знаю, но корзину я отправила.

— А я-то думала, что это Миша. Все время оглядывалась, ждала, что он вот-вот появится, и я увижу его. Что он где-то рядом!

— Ты не ошиблась. Эти цветы от Миши. Он всегда с нами рядом. С небес на нас смотрит, я чувствую. Я просто ему помогла. Он рассказывал мне, как полюбил тебя. Но из-за болезни молчал и перестал тебе звонить, чтобы не обременять собой.

Милана присела рядом к матери Миши и, склонив ей голову на плечо, уткнулась в него и зарыдала.

— Девочка моя, успокойся! Ты счастливая. Ты нашла в Александре свою любовь. Ты любила Мишу. Ты любишь Александра. Они оба мои сыновья. Вот родишь мне внуков. Я буду счастлива. Ведь бывают же чудеса! Они и случились. Благодаря тебе.

— Мама, прости моего отца и бабушку! Я их очень люблю, — просил прощенья за своих самых родных людей Александр.

— Конечно, сынок! Давно простила! Ты такой же красивый, как Миша, и такой же умница. Жаль, что Миша не увидел тебя.

— А сейчас мы поедем к отцу, — твердо сказал Александр.

— Нет, сынок. У него есть жена, и, думаю, ей будет неприятно.

— Мама, они ждут. Николай уже позвонил.

— Да, Полина Сергеевна, Владимир Антонович и Марта Готлибовна ждут Вас, — сообщил Николай.

Когда они вошли в дом, в гостиной уже сидела вся семья — Владимир Антонович, Маргарита Карловна и Марта Готлибовна.

Маргарита поспешно схватила небрежно брошенную на кресле ажурную накидку и набросила ее на свои точеные плечи и грудь, открытые декольтированным платьем. Александр, который лучше всех умел владеть собой, заговорил первый.

— Мои родные и самые дорогие мне люди! Вот моя родная мама. Познакомьтесь. Это Полина Сергеевна.

Чувство безмерной вины перед Полиной Сергеевной овладело Владимиром Антоновичем. Чувство, которое, как зубная боль, мучило его долгие годы и которое он так и не смог подавить в своей душе, накрыло его, как лавина. Он подошел к женщине и протянул ей руку. Она посмотрела ему в глаза, несколько секунд помолчала и вдруг неожиданно закричала:

— Я не могу! Не могу! Не могу!

Ее нижняя губа задрожала. Она побледнела, оттолкнула протянутую к ней руку, отступила назад, развернулась и бросилась прочь из дома. Не видя ничего вокруг себя, словно одержимая, торопливо шагала по дорожкам сада в поисках местах, где она могла бы дать волю рыданиям.

— Аптечку! — скомандовала Милана. — Срочно!

Ледяная дрожь прошла по спинам всех присутствующих.

Александр подал ей чемоданчик с лекарствами. Она схватила его и бросилась за Полиной Сергеевной. Муж последовал за ней.

Полина Сергеевна бессильно опустилась на скамейку, лицо ее побледнело, голова склонилась к плечу. Казалось, что она сейчас упадет без сознания. Александр и Милана выбежали из дома, и, увидев ее, постарались аккуратно уложить на широкую скамью. Милана сделала укол, померила давление. Послушав биение сердца, она укрыла Полину Сергеевну одеялом и села рядом. Когда женщина открыла глаза, осторожно взяла ее под руку, и они с Александром ее в дом, попросив всех удалиться из гостиной. Полину Сергеевну разместили на диване. Через несколько минут лекарство подействовало, и она почти полностью успокоилась. Владимир Антонович спустился со своего этажа и присел рядом.

— Полина, прости меня! Ты столько всего пережила. Мишенька, наш Мишенька, царствие ему небесное! Прости меня, прости…

— Не говори ничего. Я жила хорошей жизнью, и муж у меня был хороший, и сын, Мишенька. Оба умерли. Я осталась одна. Привыкнуть жить без них так и не смогла. Но Бог вознаградил меня, я увидела своего второго сына, Сашеньку! Он такой хороший мальчик! Совсем как Миша. А я умерла еще тогда, вместе с мужем и сыном Мишей. Умерла, потому что давно ничего не чувствую. Ни ненависти, ни любви, ни радости. Меня сразу увезли тогда в больницу. Это было, по-моему, нервное отделение, не помню. Мне старушка в больнице говорила, что есть загробная жизнь. Ты говорит, потерпи, встретишься. Мне хотелось умереть тогда… Да я и сейчас хочу умереть. Только не знаю, как это сделать. Ненавижу себя. Их нет, а я хожу, ем, говорю, даже смеюсь иногда. Врачи спасли меня, помогли мне разными лекарствами. Да, смерть неизбежна для всех. Но как тяжело живым приходить на кладбище и оплакивать умерших!..

Владимир Антонович слушал и не мог поверить, что так сложилась судьба этой юной девушки, с которой он провел прекрасные дни, но не смог на ней жениться. Сейчас он думал, как помочь ей. Ведь все слова так и останутся словами. Он не сможет взять на себя ее боль. Время ушло.

— Я помогу тебе во всем… Я сделаю все, чтобы исправить свои ошибки.

— Ты не вернешь мне сына. И мне не нужна твоя помощь. Но раз уж Бог меня пожалел, и я нашла своего Сашеньку, хочу дождаться и увидеть внуков. Для меня это будет самой большой наградой.

— Оставайся в Москве! Я куплю тебе квартиру. Ты будешь часто видеть сына, а затем и внуков.

— Я подумаю. А теперь, пожалуйста, оставь меня одну. Мне сейчас невыносимо видеть тебя.

— Хорошо. Отдохни.

Глава 30

Прошел год. В доме наступили добрые и веселые времена. Милана сидела на террасе, пытаясь читать, и время от времени переворачивала страницу книги, которую наугад взяла с книжной полки. Одновременно она поглядывала на коляску, в которой сопели два ненаглядных сыночка, Миша и Саша. «И почему я взяла с полки эти арабские сказки? Не понимаю смысла ни единой строки…» — думала молодая женщина. — Жизнь так хороша! Я так счастлива! Все дышит красотою и радостью». Она отложила книгу, сюжеты которой ее обычно так завораживали, и посмотрела в сад. Было тихо. Ветки деревьев замерли в безветренном воздухе. На них из последних сил еще держались ослабевшие бурые листья, как будто не желая прощаться с ушедшим летом. Сад еще дышал теплом и радовал глаз.

К Милане неслышно подошла Полина Сергеевна.

— Спят? — прошептала она и заглянула в коляску.

— Да. Дружно сопят, — улыбнулась ей невестка.

— Скоро кормить.

— Да, уже пора.

— Там Сашенька приехал с работы.

— А у нас теперь Александр Александрович и Михаил Александрович, которые ждут своего папочку. Полина Сергеевна, я такая счастливая!

— Миланочка, а я только сейчас впервые за долгие годы почувствовала себя живой. И мне так захотелось жить!

Милана с нежностью и дочерним теплом посмотрела на Полину Сергеевну. После ее переезда в Москву в новую квартиру и серьезного лечения, которое организовал Владимир Антонович, немолодая женщина не только ожила душой, но и изменилась внешне. Она установила памятники на могилах Миши и своего мужа, что тоже ее очень успокоило.

Марта Готлибовна дождалась правнуков, но недавно слегла и уже не могла передвигаться по дому. К ней приносили близнецов, чтобы порадовать ее. У Полины она неоднократно просила прощения. Но та уже давно отпустила обиду и ни на кого не держала зла, осознавая и свою вину в семейной истории. С рождением Саши и Миши, все в их семье изменилось. Маргарита Карловна смирилась с тем, что в их жизни появилась Полина Сергеевна, и относилась к ней доброжелательно, ценя за доброту и покладистый характер. Было понятно, что она нисколько не пытается занять какое-то особое место в жизни Владимира Антоновича, тем более что и жила она отдельно, в своей квартире. Александр звал обеих женщин мамой. Маргарита Карловна не чувствовала себя обиженной. Она хорошо относилась к Александру, но материнской любви не испытывала. Не имея своих детей, она не находила в себе тех чувств, которые рождаются, когда внутри тебя растет новая жизнь — маленький человечек, связанный с тобой пуповиной. Полина Сергеевна каждый день приезжала в особняк, чтобы нянчиться с малышами. Семья так и решила, что, когда Милана вернется на работу, няней для мальчиков будет она, родная бабушка.

Александр тихо вошел на террасу, обнял жену и заглянул в коляску. Полина Сергеевна сразу вышла, оставив их наедине.

— Какие они хорошенькие, — произнес, улыбаясь, молодой папа.

— Как ты. Копия!

Александр крепко обнял жену и поцеловал ее долгим поцелуем, а затем прочитал вслух несколько прекрасных строк:

— Люблю, люблю, и нет чудесней слова. Ты слышишь, милая? Тебе я говорю и не устану повторять я снова, снова: «О Боже, как же я тебя люблю!»

Ольга Ивановна Маслюкова

Автор книг: «Мне плохо без тебя» (2009), «Егор» (2009), «Украденное счастье» (2009, 2024 — 2-е издание), «Рай во тьме» (2010), «Не говори любви «прощай»«(2012), «Водоворот любви» (2015), «Точка опоры» (2016), «Холодно-горячо» (2017), «Я там, где ты» (2018), «Только мой…» (2021) — 2-е издание романа «Мне плохо без тебя», «Где же ты, счастье…» (2022), «Оберег» (2022) — 2-е издание романа «Холодно-горячо», «Была холодная зима» (2022) — 2-е издание романа «Точка опоры», сборников рассказов «Озеро счастья» (2016) и «Отражение» (2017), семи сборников сказок и фэнтези для детей.

Член Международной ассоциации писателей и публицистов, Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь», Российского союза писателей.

Литературное творчество Ольги Маслюковой уже хорошо известно белорусскому читателю. Любовь, преданность, верность — излюбленные темы автора. Герои ее книг умеют любить и оберегать свое счастье вопреки предательствам и коварству.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.