Господин изобретатель

Глава 2. Двое в одной коробочке, или Беседы попаданца с хроноаборигеном

Я почувствовал, что Саша проснулся. Была ночь, в доме тихо, в кресле дремала Елизавета, и только теплился огонек лампадки перед иконой. Я обратился к Саше:

– Как ты? Голова не болит?

– Нет, только есть хочется.

– Это хорошо, значит, ты пошел на поправку, но Лизу мы пока будить не будем.

– Хорошо, шеф. А как там, в будущем-то? И что за авиакосмическая медицина?

– Да по-всякому в будущем-то. Авиа – это от авиации, воздухоплавание по-вашему, только воздушные шары летят по воле ветра и медленно, а металлические самолеты – это аппараты тяжелее воздуха, военные и гражданские, летают со скоростью по три-четыре тысяч верст в час, и даже больше, и могут пролететь половину земного шара без посадки. А космос – это межпланетное пространство. Авиакосмическая медицина помогает людям привыкнуть к условиям таких полетов и обеспечивает работоспособность пилотов, управляющих такими аппаратами.

– Здорово, значит, у вас летают к другим планетам?

– Пока люди высадились только на Луну, а беспилотные аппараты-автоматы были на Луне, Марсе и Венере, один даже вышел за пределы Солнечной системы. Кстати, Россия первой, в 1961 году, успешно послала в космос человека и вернула его обратно на Землю.

– Шеф, выходит, вы были офицером воздушно-межпланетного флота?

– Можно сказать и так, только здесь мои знания никому не нужны, воздушного флота пока нет, первый аэроплан полетит в САСШ только в 1903 году и всего на пятнадцать сажен. Капитан первого ранга Можайский в России на двадцать лет раньше построил большой аэроплан с паровой машиной, только он не полетел – мощности машины не хватило.

– А кто у вас сейчас царь? И какой год?

– А царя, Саша, у нас нет. У нас выборный президент, ну, как здесь в САСШ. Была революция, и Россия стала республикой (это я предварил вопрос: а куда делся царь, зачем травмировать мальчика). Год 2020-й от Рождества Христова. А здесь, как я понял, 1889-й?

– Да, разница более чем на век с четвертью. А война будет?

– Будет, Сашенька, за эти сто тридцать лет еще много войн будет, и я хотел бы, чтобы их было меньше и меньше русских людей погибло. Ты мне поможешь в этом?

– Конечно, шеф, можете располагать мной.

– Мы и так одно целое, не знаю, надолго ли, все же есть надежда, что я как-то вернусь в свое время. А теперь отдохни, тебе еще сил набираться надо. Хотя постой, похоже, Лиза проснулась, попроси чего-нибудь поесть.

– Лизонька, дай что-нибудь покушать, очень хочется.

– Конечно, милый Саша, сейчас принесу тебе бульон с пирожком.

После того, как мой реципиент съел, на радость Лизе, три пирожка с мясом, запив чашкой бульона и стаканом сладкого некрепкого чая, его опять сморил сон. Сквозь полузакрытые веки я смотрел на кроткую Елизавету – ее некрасивое лицо светилось радостью, вдруг она улыбнулась, впервые за это время, и я понял Генриха – чудесным образом дурнушка превратилась в принцессу.

Ну, хватит сентиментальности, еще слезу пустишь от умиления. Как в чем-то биологу, мне было интересно, что сам-то я голода до этого не испытывал, но когда Сашка наелся, то чувство насыщения как-то передалось, и мне тоже захотелось задремать, что я и сделал.