Господин маг

Пролог Мальчик при деле

День выдался тяжелый, да еще и живот подводило от голода. Впрочем, для Пети это была почти норма. Вот уже семь лет как отец отдал его «на обучение» к купцу третьей гильдии Алексею Ивановичу Куделину, а точнее, мальчиком на побегушках в его галантерейную лавку в торговых рядах уездного города Пест.

Нет, никто его специально голодом не морил, да и был Алексей Иванович человеком, можно сказать, добрым. Но с принципами. И одним из таких принципов был: «приказчики не должны сидеть без дела». Тем более ученики. А если к этому добавить традиционную дедовщину среди самих приказчиков, то гоняли Петю, как говорится, в хвост и в гриву все кому не лень. В последние дни – особенно, так как вскорости должна была состояться свадьба в семье купца второй гильдии Крупнова, и вся женская часть родни и приглашенных срочно закупалась тканями на новые платья, намереваясь блеснуть на этом мероприятии. Ну и всякие сопутствующие товары тоже брали.

Когда же лица купеческого сословия себе что-либо покупают, они пока весь товар в лавке не пересмотрят и не перещупают, не успокоятся. Торгуются тоже с душой. Но торговля мальчика (теперь уже юноши) мало касалась, в это время он, скорее, отдыхал, хотя ни присесть, ни отойти было нельзя: а вдруг еще что понадобится? Зато пока шел процесс выбора, носиться приходилось как угорелому. То с полки рулон ткани принеси (почему-то почти всегда – с верхней), то в подвал за другим рулоном сбегай (там товар тоже на полках лежит). Все бегом, покупатели ждать не любят. Перчатки, ленты, кружева – целыми коробками и тоже бегом. И еще запомнить надо, что откуда взял, так как назад опять же ему все относить. Ну а оба старших приказчика (иногда и сам хозяин) тем временем покупателей с вежеством обслуживают, а мальчику только отрывистые команды дают, как лают, да еще пинка все время дать норовят для ускорения.

Крупновское семейство как особо уважаемое хозяин лично в лавке привечает. Не обслуживает, понятно, а разговоры ведет да приказчиков погоняет. Город Пест не особо большой, с полтысячи домов[1], число купцов даже до сотни недотягивает. Первой гильдии вообще нет, да и второй только шесть человек, из которых половина исключительно для форсу повышенный налог платит, а так по доходам от остальной массы не отличается. Реально богаты (по меркам этого города) только трое – как раз Крупнов, он оптовой торговлей зерном промышляет, Крюков – у него кожевенное производство, и Сотников – владелец торговых рядов и большинства питейных заведений. Остальные вроде Куделина: у кого лавка, у кого мастерская, кто торгует всякой всячиной. Побогаче мещан, конечно, но до столичных воротил им далеко.

С дворянами в городе похожая картина: городничий с полудюжиной столоначальников, уездный предводитель дворянства да несколько относительно богатых землевладельцев. Из военных чинов – один полицмейстер. Остальные – либо мелкие чиновники, либо отставники.

Еще маг есть, один на весь город – мэтр Сухояров, целого четвертого разряда. Какие у него официальные обязанности – Петя не знал, приема маг не ведет, к губернатору в присутствие хорошо если раз в месяц заходит. Видимо, наукой своей занят. Дом у него один из самых богатых в городе, и сад шикарный, по осени весь не только в яблоках, но и в каких-то диковинных фруктах. Только залезть туда не получается, на забор еще можно забраться, а как наверху окажешься, руки сразу отнимаются. Мальчишки все одно лезут. Уже не столько за яблоками, сколько удаль свою подтвердить. В последнее время, правда, меньше. Больно маг гневаться начал, что ему из-за них приходится артефакт какой-то заряжать, силы тратить.

Петя один раз тоже попробовал, больше не рисковал. Ему еще повезло. Как его крутить стало, почти сразу сам с забора свалился, причем наружу, а не внутрь. Наверное, поэтому его как-то быстро отпустило. Других сдирать приходилось, так как руки у них шевелиться отказывались. К ним потом все равно по домам урядник ходил, ругался сильно. Ну и родители их за вихры оттаскали. А Петя вроде как ни при чем остался. Следов-то нет. А вот Венька Кобылин больше недели пальцами пошевелить не мог. Его младшая сестра с ложки кормила на потеху всей округе. Так его еще за неспособность к работе с крупновской мельницы, где он в учениках был, выгнали. Как его отец после этого лупил… непонятно, как жив остался.

Да, фамилия Петьки – Птахин, что стало для прочих приказчиков неиссякаемым источником шуток, самые безобидные из которых обыгрывали поговорку «Курица не птица». Но лучше так, чем когда по шее бьют. Впрочем, не били его, скорее, потому, что он ловко уворачиваться навострился, а обидные клички – это им моральная компенсация за промахи, чтобы не слишком усердствовали.

Семья Пети приписана к мещанскому сословию, и внешне все в ней благополучно. Кстати, то, что мальчик был отдан в купеческий дом на обучение, тоже звучит вполне респектабельно. У отца свой дом в приличном районе, он – отставной сапер, дослужившийся до унтер-офицерского чина и получающий вполне приличную пенсию по инвалидности (хромает, повреждена кисть правой руки, и нижняя часть грудины как будто внутрь провалилась воронкой в два кулака размером, и кожа там фиолетового цвета, как от ожога). Как ни странно, эти повреждения ему почти не мешают. В принципе можно было бы жить очень даже неплохо.

К сожалению, все это только на первый взгляд. Дом – небольшая одноэтажная развалюха почти на самой границе с трущобами. Свою пенсию отец в основном пропивает. Пропивал бы все, да на рубль дают два штофа[2] водки и еще на закуску остается. А пенсия – тридцать пять целковых в месяц. Не получается у Петиного отца столько выпить, хотя он старается. Собутыльников же мать как может гоняет, да и сам отставной унтер дармоедов привечать не любит: «На свои пить надо!»

С такими возлияниями отец, само собой, работать никогда и не пытался. Мать тоже приработков не имеет, но уже по другой причине. Детишек они с отцом чуть не каждый год новых делали. Некоторые, правда, помирали в младенчестве, соседка-знахарка никаких серьезных болезней лечить не способна, а услуги единственного городского мага стоят очень дорого. По крайней мере, отец на него не тратился. Петя был четвертым из выживших детей, когда уходил в ученики, после него были еще трое, а сейчас еще четверо добавились. Последний, правда, еще грудничок.

Сами понимаете, на приличное содержание такой семьи денег нужно немало, да и вечно пьяный отец в доме уюту не способствует. Вот старший Петин брат и записался в солдаты, а сестра-погодок за ним увязалась. В маркитантки, сказала. Впрочем, отец этим даже доволен был – в него, мол, пошли.

В общем, взял Петю к себе купец Куделин, скорее, из милости, ну и старшим приказчикам поощрение таким способом выдал. К тому же мальчик, хоть никогда особо сильным не выглядел, оказался весьма жилистым и выносливым. Так что бегал весь день по поручениям, не снижая темпа.

И еще у него способность к рисованию открылась. Линии ровные да завитки всякие выводить мог, вот его еще всякие вывески, объявления да ценники рисовать приспособили. Именно рисовать, так как вначале грамотою не владел, приходилось по образцам перерисовывать. Бывало, по полночи сидел, задание выполняя, так как основной работы с него никто не снимал.

Купец Петино усердие заметил, оценил и отправил учиться в вечернюю школу, благо возраст позволял (десяти лет ему к тому моменту еще не исполнилось). Лишних денег Куделину это не стоило, школа содержится на специальный налог с купцов и предназначена для их же детей и мещан побогаче. Но три дня в неделю стал отпускать мальчика из лавки пораньше, чтобы на занятия успевал. Петя был ему за это искренне благодарен, понимал, что грамотному человеку всегда легче в жизни устроиться.

В лавке Пете жилось, пожалуй, лучше, чем братьям и сестрам дома. Кормили (хотя не всегда поесть успевал, а когда успевал, засиживаться за столом все равно не давали), одевали (из своих же товаров, недорого, но прилично), гостинцы к праздникам дарили. Иногда, под хорошее настроение купца, от его щедрот и денежка перепадала. Правда, гостинцы и деньги мальчик честно относил матери, все равно ей о подобных подарках кто-нибудь обязательно доносил. Так что оставалось на его долю только моральное удовлетворение. Что это значит, он тогда не понимал, но Куделин часто говорил, что оно важнее всего. Это когда о других речь шла, а не о нем. Впрочем, иногда Пете и от покупателей копейка-другая могла перепасть, но редко. Не любит народ в Песте деньгами швыряться.

С работой тоже не всегда запарка была, иногда приказчики откровенно бездельем и дурью маялись. Развлечения при этом были простые. Чаще всего – кошелек на ниточку привяжут и у входа в лавку обронят. А потом все приказчики торгового ряда за двери прячутся и смотрят в щелочку, ждут поклевку. Зимой же часто целый серебряный рубль в лед к мостовой примораживали. Чтобы блестел, а подцепить нельзя было. Увидит его какой-нибудь мужичок, ногти обломает, начнет каблуком лед крошить. Как совсем увлечется, его со всех сторон тихонько обступят, и кто-нибудь посоветует:

– А ты его – копытом, копытом!

Приказчики ржут, а мужичок, ругаясь, уходит. Вот так и развлекались.

Сегодня как раз учебный день был, но отпустил Петю купец с изрядным опозданием, так что на кухню заскочить не получилось, только сидор свой со школьными причиндалами схватил и всю дорогу бежал.

Учили в школе немного истории и Закону Божьему, но в основном письму и счету. Причем примеры все были осмысленные: как товар в книгу приема записать, как приход и расход оформить, как итог подвести. Всему, что по купеческим делам может быть нужно. Так что учиться было и полезно, и даже интересно.

К сожалению, школа для Пети заканчивалась. Пятилетний курс пройден, читать, писать и считать его научили, о чем свидетельствовали сданные еще в середине лета экзамены. Теперь оставалось несколько итоговых занятий и получение аттестата об окончании, с которым уже можно было поступать в техническое училище или даже Коммерческий институт, находящийся в главном городе нашей губернии Путивле, если экзамены сдашь. Пете, правда, такое не светило, его университеты – торговые ряды родного уездного города.

В классной комнате собрались уже не только все выпускники, но и все учителя (а не только те двое, что с ними летом занимались), школьное начальство и даже какие-то посторонние люди. Глянув на такую картину, Петя понял, что незаметно просочиться на свое место уже не получится, так что не стал и пытаться. В коридоре – пусто, вот он и затаился около двери, чтобы слышать и даже немного видеть, что там происходит, а к себе внимания не привлекать. Не повезло. Похоже, именно сегодня решили аттестаты выдать, о чем не предупредили. Хотя прийти раньше он все равно не смог бы, покупателей обслуживал.

Перед классом разные начальники выступали. Наверное, с напутственным словом ученикам, но по сути все больше друг друга хвалили. Отец Серафим (службу в часовне при школе он вел только в начале и конце учебного года, но на выдачу аттестатов пришел), директор и предводитель дворянства (при мундирах и орденах), видимо, уже успели выступить. К моменту Петиного появления гласный городской думы уже заканчивал. Потом, от купечества, старший сын Сотникова говорил. Благодарил государя великого князя Мстислава и городничего за заботу о гражданах и развитии торгового дела. Местное купечество (и своего батюшку лично) – за щедрость по отношению к образованию и наукам, преподавателей – за рвение, ну и так далее. До выпускников не дошел, стал доказывать преимущества винного откупа по сравнению с монополией, но тут его гласный остановил. Потом почему-то почтмейстер выступил, видимо, от интеллигенции. Этого вообще понять было нельзя, да Петя и не вслушивался. Потом от учителей – старичок Сверчков, отставной писарь уездной канцелярии, он письмо и каллиграфию преподавал. Этот не только всех хвалил, но и удачи выпускникам в жизни желал. Правда, с оговоркой – по усердию в учении.

Затем слово снова взял директор школы:

– Осталась последняя и самая приятная часть мероприятия. Я буду вызывать вас по одному для вручения аттестатов. Но, прежде чем получить аттестат, вызванный должен подойти к кафедре, и мэтр Сухояров проверит его на наличие магических способностей. – Директор выдержал паузу и снисходительно улыбнулся: – Не думаю, что они у кого-нибудь найдутся, редкий это дар, а у вас вроде магов в роду ни у кого не было. Но указ государя выполнять обязаны, так что все сначала подходят к уважаемому мэтру, а потом уже за аттестатом ко мне.

Один из преподавателей счета, относительно еще молодой человек по фамилии Сучков встал рядом с директором, держа в руках поднос с пачкой листов. Директор взял верхний, показал его выпускникам, чтобы были заметны синие узоры по полям листа, надпись крупными буквами вверху «АТТЕСТАТ» и красная печать внизу. Зачитал по листу фамилию:

– Грошев!

После небольшой суеты указанный молодой человек вышел со своего места и, поклонившись директору и прочим начальникам, неуверенно подошел к кафедре, за которой сидел маг.

Маг был совершенно обычного вида мужчиной средних лет. Лицо круглое, нос картошкой, волосы русые, без намека на лысину, но довольно коротко острижены, гладко выбрит. Одежда обычная цивильная, видно, что недешевая, но ничего особенного. Орденов нет, разве значок какой-то на груди слева приколот и перстень на среднем пальце левой руки. Вроде по значку и перстню какой-то рисунок идет, возможно, даже одинаковый, но издалека Пете было не разглядеть.

– Идите сюда, юноша. Смелее, я не кусаюсь! – Голос у мага тоже оказался самым обычным, с четкой дикцией. – Все очень просто и безопасно. Показываю один раз на себе. Берете этот шарик. Аккуратно, левой рукой. Рукой вы его не раздавите, а вот ни ронять его, ни стучать им по столу не надо. Он весьма дорогой, не расплатитесь потом. Затем надо приложить его к точке над бровями, как это делаю я. Эта точка называется бинди, но вам это заучивать необязательно, вряд ли пригодится. Теперь ждем, считая про себя до десяти. Если магия в вас есть, шарик начнет светиться. Все понятно?

Мэтр сопровождал свое объяснение соответствующими действиями. Приложил прозрачный шарик размером с крупную сливу к середине лба и застыл. Все затаили дыхание. Где-то через пять-шесть ударов сердца внутри шарика зажглась маленькая искра, а еще удара через три-четыре уже весь шарик светился не очень ярким, но хорошо заметным светом с оттенком в зеленый цвет. Маг оглядел аудиторию, убедился, что все, включая начальников, прониклись, после чего удовлетворенно улыбнулся и положил шарик на стол. Кажется, там какое-то плоское основание для него было. Шарик сразу же погас.

– Ну, юноша! Дерзайте!

Грошев сделал пару шагов, остававшихся до кафедры, решительно взял шарик рукой и чуть не с хрустом припечатал его себе ко лбу. Маг недовольно поморщился, но замечаний делать не стал. Время шло. Прошло уже не десять ударов сердца, а все тридцать.

– Юноша! Достаточно. Верните шар! Не надо его по лбу катать: чтобы шар загорелся, очень точного попадания в точку бинди не требуется. Нет у вас магии.

Шар пришлось вернуть на стол. Вид у Грошева был донельзя расстроенный, получаемый аттестат его уже не радовал. В принципе понятно. Что дает аттестат? Возможность показать потенциальным работодателям, что ты чему-то учился. А также возможность учиться дальше, что очень мало кто из здешнего класса мог себе позволить. Их путь – в младшие приказчики с очень туманными надеждами когда-нибудь самим выбиться в купцы. А маг – это… деньги, власть, всеобщее уважение. Почти небожитель. Только мало их очень. То есть, как выяснилось, слабых магов как раз довольно много. Практически все хорошие специалисты в любых профессиях, как показали проведенные какими-то светилами науки исследования, оказались слабыми магами. Не только знахари и аптекари, художники и поэты, но и инженеры, администраторы, купцы, моряки и даже виноделы с поварами. То есть магия и талант – почти всегда идут вместе. Правда, и то и другое раскрывать требуется. Но настоящий маг – совсем другое. Настоящий маг может силами природы повелевать и мир менять. Воздух по его желанию может начать светиться, металл – прямо в руках плавиться, а смертельные раны – затягиваться без следа. Конечно, тут тоже многое от силы мага зависит. Одни могут ветром только мельницы крутить или паруса надувать, а другие – целые дома поднимать. Петя слышал, что маги для этого через себя какую-то мировую энергию пропускают и преобразуют, и чем больше поток этой энергии, тем сильнее маг. Но любой, кто может этой энергией управлять, уже маг, государь его без внимания, заботы (ну и работы) не оставит. Неосуществимая мечта любого немага. Разве что государь им не завидует. Или все-таки завидует?

Впрочем, в отношениях великокняжеской семьи и магии есть много неясного. Принято считать, что нет там магов, все обычные люди. Но вот учитель истории Нестеров как-то пришел на занятия в подпитии и сказал, что были в истории князья-маги. Например, Ингвар, что с малой дружиной орду джунбаров разбил. Только это давно было, и проверить нельзя. А считаются великие князья немагами, чтобы у наследника проблем не было. Вдруг способностей не будет, тогда что, династию менять? Речи не сказать что совсем крамольные, но лучше этой темы не касаться.

Почему настоящих, или, как говорят, истинных, магов мало? Достоверно никто не знает, иначе бы меры приняли. Но у немагов дети-маги рождаются очень-очень редко. Наверное, один на миллион. У магов – чаще, но даже в семье истинных магов хорошо если один ребенок из пяти магию унаследует. Остальные, как правило, те самые слабые маги, которые просто талантливы, но мировой энергией управлять не могут. К тому же женщины-маги почему-то намного реже встречаются, чем мужчины, так что и семей таких крайне мало. Хотя маги, как правило, стараются жениться хотя бы на детях других магов. Требование необязательное, но кто же своим детям добра не желает?

В великом княжестве Пронском, к которому относился городок Пест (одном из самых больших государств мира, между прочим), от силы полтысячи магов наберется. Сильнейшие, понятно, в столице при государе. Другие к полка́м приписаны. В казармах, естественно, не живут, обычно у них свой дом в ближайшем городе рядом со штабом или поместье где-нибудь недалеко имеется. Также маги на крупнейших и важнейших предприятиях работают. Без них многие достижения современной техники были бы невозможны. В результате на уездные города только по одному магу и хватает…

Петины грезы были прерваны вызовом следующего выпускника. К счастью, не его, а то фамилию он прослушал. Только по тому, что вышел Пенкин, понял, кого вызывали.

Дальше процедура повторилась два с лишним десятка раз. С тем же результатом. Последние к незагоранию шара относились уже спокойно. Или делали вид. Маг тоже откровенно скучал, но никого не поторапливал, чем вызвал Петино уважение. Даже рутинную работу делает ответственно, без халтуры. Без него чиновники уже давно вручили бы всем быстренько аттестаты и разбежались, а так все на месте сидят, хоть и с постными лицами.

Наконец директор взял с подноса несколько последних листочков:

– Вроде все присутствующие выпускники аттестаты получили. Дулепов, Птахин и Сороколетов по какой-то причине отсутствуют. А так как школу они уже закончили и даже успешно, то наказать их за прогул не получится. – Директор широко улыбнулся: видимо, это была шутка. – Получат как-нибудь позднее. У меня лично. Когда у меня на них время найдется.

Последняя фраза была явно с намеком, что без подарков не примет. Но Петя-то тут.

– Апполинарий Германович! Птахин на месте! Вот он я!

Юноша выскользнул из-за двери и быстро занял позицию перед кафедрой.

Директор недоуменно тряхнул головой. К счастью, к концу процедуры все уже изрядно отупели и клевали носами, так что бдительность у всего начальства сильно понизилась. Разве что маг все заметил, чуть покачал головой, но ни слова не сказал. Голос подал директор:

– Да? Ну ладно. Держи свой лист. Теперь-то все?

Чиновники и преподаватели зашевелились, разминая затекшие члены и собираясь уходить. Соученики, которые после получения аттестатов возвращались на место, тоже стали вставать и загомонили. А Петя взял протянутый ему лист-аттестат, но потом все-таки подошел к кафедре с магом. Посмотрел на него вопросительно, дождался кивка и протянул левую руку за шариком.

Шар оказался довольно тяжелым. Не стекло, как минимум – хрусталь. К классу Петя поворачиваться не стал, к начальству тоже. Не до него им уже. Спасибо, аттестат выдали, и его с ними совместные дела завершились. Так что смотрел только на мага. Маг тоже смотрел на юношу. Спокойно, без выражения. Вдруг его глаза широко распахнулись, и он весь подался вперед. А потом явно довольным голосом произнес:

– Господа, а вы, оказывается, поспешили, решив, что мероприятие закончено. У этого юноши магические способности обнаружились. Не очень сильные, но явные. Так что нам с вами еще по этому поводу протокол надо составить, направление в академию для него оформить и еще целую кучу бумаг.

Петя ничего не почувствовал, и никакая яркая звезда у него во лбу не зажглась, но ведь не стал бы маг просто так говорить? Веря и не веря, он, как мог, скосил глаза вверх. Нет, глаза у Пети не были на стебельках, а шарик небольшой. Вроде есть какой-то отсвет, но могло и померещиться. Поднес к лицу лист аттестата. По нему разлился зеленый свет, в центре ярче, к краям менее заметный, как от слабого фонарика. Рот у Пети непроизвольно растянулся до ушей, и он, не отпуская шарик ото лба, повернулся так, чтобы его одновременно было видно и начальникам и ребятам. По классу прокатилось глухое «ух!».

А потом раздался громкий голос директора:

– Все! Вручение аттестатов закончено. Оформлением необходимых бумаг мы с уважаемым мэтром Сухояровым займемся уже у меня в кабинете. Птахин! Идете с нами! Сверчков! Сделайте милость, проводите молодого господина ко мне!

Ого! Петя уже «господин»!