Эмигрант. Господин поручик

Глава 5

Едва спустился по изъеденной ржавчиной лестнице, как люк захлопнулся, а вокруг мгновенно наступила сплошная темнота.

От души выматерившись, нашарил в кармане спички и стал пробовать на ощупь разжечь фонарь. Несмотря на архаичную и заумную конструкцию, справился на удивление быстро, затем поднял лампу повыше и огляделся.

Обшитый мелким кирпичом сводчатый потолок и плотно заросшие плесенью стены, склизкий пол сложен из каменных плит с уклоном в середину – тоннель как тоннель, ничего особенного. Сыро, пованивает нечистотами и…

– И холодно… – буркнул я, достал подарок папаши и отхлебнул из фляги добрый глоток ядреного пойла под названием самогон обыкновенный. – Не хватало еще опять простудиться.

А еще что-то подсказывало: я в подобных местах раньше бывал. И довольно часто. Не знаю, было ли это занятие моим увлечением, либо служебной необходимостью, но под землей я не испытал никакого дискомфорта. Наоборот, чувствовал себя более чем уверенно. Интересное наблюдение. Никак спелеологом был? Правда, с остальными моими умениями сия профессия не очень вяжется.

Перед тем как отправиться, глянул, что за ствол затрофеил у пахана. Маркировка на затворе услужливо подсказала, что это «маузер», только не тот, что «мечта комиссара», а вполне компактный пистолет модели 1910 года под патрон 6,35 на 15. Почти новый, очень качественно изготовленный и, что немаловажно, девятизарядный. Но без запасного магазина. Зато тот, что в рукоятке, оказался почти полным. Всего без одного патрона.

В руку лег как влитой, поэтому был назначен на почетную роль второго ствола. И пофиг, что таким патроном только крыс стрелять. Накоротке вполне сойдет, а как оружие последнего шанса – тем более. Раздобуду или сошью кобуру к нему – можно будет носить на щиколотке. Или еще в каком потаенном месте, даже без кобуры.

А вот второй трофей, короткоствольный револьвер типа «бульдог», под патрон довольно крупного калибра, неопознанной модели бельгийского производства, несмотря на то что был вполне ухоженным и с полным барабаном, отправился в рюкзак, составлять компанию «нагану». Не знаю, пользовался я такими стволами в своей прежней жизни или нет, но по тактильным ощущениям не мое оружие. Хотя пока пусть лежит. Может, и пригодится для чего.

– Ну что, господин поручик, наверное, пора идти знакомиться с местным бомондом? – Старым проверенным способом я определил, куда дует сквозняк, поправил баул на плече и потопал по коридору.

Никаких неожиданностей по пути не случилось. Ни скелетов в ржавых цепях, ни вампиров с прочими нетопырями и привидениями встретить не довелось. К сожалению. Даже крыс. Правда, замерз как собака, но пойло папаши Рене более-менее позволяло держать себя в тонусе.

Наконец, впереди забрезжил неясный свет. А через несколько десятков шагов дали о себе знать «дети подземелья».

– Сбавь ход, человече… – с легким удивлением скомандовал хриплый простуженный голос откуда-то из темноты. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Зовусь Александром, – стараясь говорить спокойно, ответил я и остановился. – К Доминику Красавчику от Рене Колючки.

– А-а-а, знаю такого… – весело прохрипел невидимый мужик и шумно высморкался. – Как там одноглазый урод поживает? Не сгнил еще?

– Не знаю одноглазого. А вот одноногого вполне.

– Ладно, – веселья в голосе у встречающего сильно поубавилось. – Иди вперед, я за тобой. И руки держи на виду.

– Как скажешь, – я как бы невзначай повел в сторону рефлектором фонаря и выхватил лучом света из темноты длинную и тощую фигуру в длинном брезентовом дождевике. Клошар стоял, прислонившись плечом к стене, и небрежно целился в меня, держа обрез двустволки на уровне пояса. А вот лица рассмотреть не получилось, потому что его скрывал глубокий капюшон.

– Топай, топай… – клошар показал стволом направление движения. – И потуши лампу. Дальше она тебе не понадобится.

– Хорошо… – я прикрутил фитиль и двинулся дальше. А уже через пару минут по звуку шагов понял, что за мной идут по крайней мере трое. А что, толково. Один встречает, отвлекая на себя внимание, остальные на подстраховке в боковых коридорах. В случае чего шансов у гостей очень мало. Конечно, если их не целый батальон пожалует. Впрочем, неизвестно, чем вооружены остальные, может так статься, что и батальона мало окажется. А мне вообще нечего ловить в данной ситуации. Хотя вроде как беспокоиться пока нечего. Не пристрелили на месте, оружие отобрать тоже не пытаются, так что шансов на благополучный исход вполне достаточно.

Где-то через сотню метров мы вышли в небольшой зал, размером чуть побольше баскетбольной площадки, скудно освещенный несколькими керосиновыми лампами. По его периметру ютились жалкие лачуги, собранные из разного хлама и листов ржавой жести, а по центру, возле небольшого костерка, на ящиках сидело несколько человек. Общим числом семь. Еще мгновение назад полностью занятые созерцанием булькающего котелка, они разом повернули к нам головы.

Местные обитатели представлялись мне примерно как в песне: «на лицо ужасные, прекрасные внутри…». Ну а как я должен представлять французский аналог обычных бомжей? Так вот, не знаю, что насчет «внутри», а с рожами я особо не угадал. Обычные люди, не то чтобы прилично одеты, но и не в лохмотьях – словом, страшней видали. Никто из них не проронил даже слова при моем появлении, вот только выражения их лиц я бы особо приязненными не назвал. Но и ничего враждебного не разглядел. Настороженно оценивающие взгляды, не более того.

От костра поднялся и шагнул нам навстречу невысокий мужчина в толстой вязаной кофте и расшитой бисером бархатной шапочке наподобие турецкой фески. Едва представилась возможность рассмотреть его лицо, сразу стало понятно, что это и есть тот самый Доминик, потому что парень, а ему вряд ли было больше тридцати лет, отличался прямо-таки выдающейся мужской красотой. Он даже чем-то смахивал на меня самого. Но… но только с левой стороны. Всю правую сторону лица занимало багровое уродливое родимое пятно.

– Кого ты привел, Серж? – резко спросил он у сопровождающего.

– Он сам пришел… – смиренно доложил Серж, в очередной раз хлюпнув носом. – Шел по северному коридору. Говорит, что к тебе. От Рене Колючки.

– Колючки? – Доминик вопросительно глянул на меня, словно давая слово.

– Да, от него, – не торопясь подтвердил я. – К тебе.

– Зачем? – не особо приязненно поинтересовался Красавчик.

– Пересидеть несколько дней. Пока наверху все уляжется. Потом скажу спасибо за приют и исчезну.

– С кем поссорился? С полицией?

– Со всеми. И с полицией тоже… – отрицать очевидное не было смысла, но подробности я все-таки пока скрыл.

Не скажу, что во взгляде Доминика прибавилось приветливости, но голос слегка оттаял. После недолгой паузы он сказал:

– Мы не даем приют кому попало. Однако гнать тебя пока не будем. Оружие есть?

– Есть… – нехотя буркнул я, прямо наяву ощутив, как меня сзади берут на прицел.

– Давай сюда, – коротко приказал Красавчик. – Завтра, после того как я поболтаю с Рене, вернем.

Ну и как быть, мать его так? Какого-либо другого достойного выхода из ситуации не наблюдается даже близко. Впрочем, наивно было бы рассчитывать, что меня примут с распростертыми объятьями. Поэтому пришлось расставаться с «кольтом» и «маузером». С «наганом» и «бульдогом» – тоже. А вот складень почему-то не забрали. Ну, удружил, старый хрыч. Мудила одноногий. С такими наводками вполне можно без башки остаться. Да и я сам хорош. Впрочем, не убивать же их? Да и проблематично это, в такой-то диспозиции. А так надежда умирает последней.

– Проверь его… – Доминик не глядя рассовал мои стволы по карманам, дождался, пока Серж выполнит приказ, потом пошел к одной из халабуд, бросив на ходу: – Иди за мной.

К моему разочарованию, заселяться пришлось не в хижину, а в довольно тесную камеру, вырубленную в стене зала.

– Посидишь здесь до утра… – Доминик приглашающе махнул внутрь рукой и подтвердил очевидное: – Другого выхода у тебя пока нет. Либо так, либо… сам понимаешь. Если все будет нормально, выпустим и дадим приют. И не беспокойся – мы никого никогда и никому не выдавали. Пока не выдавали.

После чего ушел, оставив меня на попечение Сержа и еще одного клошара, маленького и щуплого, но вооруженного коротким кавалерийским карабином.

«Сам пришел, дурак… – ругнул я себя и переступил порог кельи. – Так что нечего жаловаться…»

– Клопов в тюфяке вроде нет, – доброжелательно прогундел Серж, закрывая за мной склепанную из железных полос решетку. – Правда, холодновато, но я скажу Лили, чтобы она принесла тебе плед.

– Сам неси, – фыркнул его напарник, при ближайшем рассмотрении оказавшийся молодой девушкой. – Раскомандовался тут.

Дева наградила меня и простуженного уничижительными взглядами, смахнула со лба выбивающийся из-под вязаной шапочки локон, круто развернулась и потопала прочь, ловко неся свой винтарь на сгибе локтя.

Словно извиняясь за напарницу, Серж развел руками, с хрустом провернул ключ в замке и тоже ушел. Правда, через пару минут все-таки принес одеяло и просунул его мне в решетку.

– А parasha где? – обозрев свое обиталище, поинтересовался я у него, машинально ввернув русское обозначение соответствующего атрибута тюремного интерьера.

– Что? – немедленно озадачился конвоир.

– Мочиться, куда, говорю?

– А-а-а… в угол…

На этом диалог закончился. Я постоял немного и примостился на тюфяк, набитый слежавшейся ватой. Потом схрумкал пару колбасок, запил самогоном и неожиданно быстро заснул. Что и неудивительно – денек выдался просто адский, вдобавок ночные бдения с Люси сказались. Да и здоровье еще полностью не восстановилось.

И проспал мертвым сном до самого обеда следующего дня. Отдохнуть вроде бы отдохнул, но проснулся с такой жуткой кашей в голове, что даже сначала не сообразил, где нахожусь. Дело в том, что во сне неожиданно стали прорываться воспоминания, причем не только мои, но и прежнего хозяина тела. Да еще вперемешку, покадрово, как будто перед глазами запустили с громадной скоростью ряд не связанных между собой фотографий. Гребаное подсознание! Я так ничего и не разобрал. Кроме того, что все кадры были связаны с войной и просто пропитаны смертью и кровью. Как у меня, так и у поручика. Признаюсь, жутковато было, хотя я особой впечатлительностью никогда не страдал. Вроде бы.

Ну что же, все равно в кассу пойдет; то, что поручик воевал, уже было известно, а теперь знаю, что и я тоже в свое время отметился. А если сопоставить кое-что, к счастью, сохранившееся в памяти, можно даже вычислить где. Правда, очень приблизительно. Слишком уж во многих конфликтах участвовал Советский Союз и Россия за последнее время. Начиная с Афганистана и до Сирии. И это не считая грызни на постсоветском пространстве. И еще один немаловажный штришок появился: государевым человеком я был. То бишь на службе государевой. Но не чиновником: те все больше поодаль от войны держатся. Вот как-то так…

– Первый раз вижу, чтобы так дрыхли в этой камере, – с восхищением пробубнил Серж, с лязгом ковыряясь ключом в замке. – У тебя что, канаты вместо нервов? Вот же дерьмо, заклинило, что ли? Сейчас… ага, получилось. Выходи, парень. Красавчик хочет с тобой побеседовать.

– Подождет твой Красавчик… – поеживаясь от холода, я не спеша справил нужду в угол камеры, после чего буркнул: – С вещами?

– Чего?

– Ладно, proehali. Идем, воин тьмы.

Народу у костра со вчерашнего дня сильно поубавилось: над котлом колдовал всего лишь один мужик, закутанный в потертый плед, словно гитлеровец под Москвой, да еще какой-то белобрысый патлатый пацан помогал ему кашеварить. Больше никто не просматривался.

– Лео когда-то был лучшим шеф-поваром в Марселе! – с гордостью сообщил Серж. – Готовит просто великолепно! А лучше всего у него получается кассуле12 и каракатица в собственных чернилах. Правда, только когда он трезвый. Что бывает довольно редко.

– Угу…

Ну а что тут скажешь? Некоторых прямым ходом почти на сотню лет назад в прошлое забрасывает, да еще в чужое тело, так что из кулинаров в бомжи – это не особо и удивительно. Жизнь вообще сложная штука.

– И все из-за чего? Конечно, из-за женщины, – умудренным тоном продолжил словоохотливый клошар и остановился у одной из хижин. – Ну все, пришли.

Внутри оказалось на удивление пристойно и уютно. Мебель, ковры, здоровенные часы из черного дерева с мудреным механизмом под прозрачной крышкой и даже роскошное резное кресло с золотой инкрустацией, здорово напоминающее трон. И все расставлено с претензией на интерьер, а не как бог послал.

Доминик сидел за столом с крытой зеленым сукном столешницей и что-то писал. Услышав шаги, он показал мне на стул напротив себя и довольно приветливо поинтересовался:

– Как переночевал?

– Бывало и лучше.

Красавчик пожал плечами и сразу же сменил тему разговора:

– Колючка подтвердил твои слова.

– Я рад.

– Ну и натворил ты дел. Признаюсь, такой паники в городе не было уже давно, – Доминик неопределенно покачал головой. То ли с восхищением, то ли растерянно. – Так что отсиживаться тебе придется очень долго.

– Можно поподробней.

– Можно, – Красавчик вежливо кивнул. – После того, как ты завалил ребят из союза в борделе мадам Люсьены…

– Союза? – быстро переспросил я. – Извини, у меня некоторые пробелы в памяти.

– Я знаю о твоей проблеме, – спокойно сказал Доминик и пояснил: – Корсиканский союз, в котором заправляет семья Неро. Выходцы из Корсики. Большая часть криминальных денег в городе сейчас под ними. А если точнее, почти все, потому что сегодня утром Сицилийца грохнули. Причем грохнули свои и тут же нырнули под крылышко Франко Неро. Не все, конечно, часть коренных сицилицев не присоединились к нему, но были вынуждены перейти на нелегальное положение, так как их сравнительно мало. Так что теперь тебя ищут обе группировки. Верней, уже одна. Ну и полиция, соответственно. Правда, она больше занимается тем, что хватает всех подряд. Городская тюрьма скоро лопнет по швам.

Вот тут я немного напрягся, потому что при таком-то развитии ситуации прятать меня клошарам нет никакого смысла. Себе дороже. Проще выдать.

– И что, зная все это, ты мне дашь приют?

– Почему нет? – Красавчик улыбнулся. – Враг моего врага – мой друг. Даже если не друг, то союзник точно.

– Стволы верни, – потребовал я. Возможно, чуть резче, чем требовалось. – И проясни насчет врагов и друзей.

И слегка удивился, когда Красавчик стал выкладывать на столешницу мое оружие. Видимо, у них самих ситуация не из лучших, если приходится вот так на скорую руку вербовать себе союзников. Впрочем, он прекрасно понимает, что мы теперь в одной лодке, ибо… ибо деваться господину поручику больше некуда.

– До недавних пор мы никому не мешали, – начал Доминик. – Все началось с того, что…

Но не договорил, потому что снаружи послышался возбужденный гомон, а потом в дверь хижины просунулся Серж и озабоченно пробубнил:

– Красавчик, там Луку принесли…

– Идем, – Доминик встал из кресла.

Возле очага толпилось несколько человек. После окрика своего предводителя они быстро расступились, сразу стало видно самодельные носилки с неподвижно лежащим на них мужчиной. Доминик присел возле него и резко поинтересовался:

– Кто это сделал?

Мужчина, а точнее молодой парень, ничего не ответил, он только тихо стонал и, судя по всему, был без сознания. По худому чумазому лицу с заострившимися чертами пробегали редкие капельки пота. Грязное тряпье, которым поверх одежды его перевязали, прямо на глазах набухало кровью.

– Кто, я спрашиваю? – так и не дождавшись ответа, заорал Красавчик.

Клошары разом загалдели, наперебой перебивая друг друга:

– На рыбном рынке…

– Ни с того ни с сего…

– Корсиканцы…

– Затащили нас в переулок и избили…

– Лука пытался сопротивляться, его пырнули ножом…

– А Лиона Рыбку с Хромым Гийомом уволокли с собой…

Честно говоря, мне было абсолютно плевать, кто там кого побил и пырнул. И кого уволокли с собой. Но вот паренек, похоже, доживает свои последние минуты. Жалко. Молодой совсем…

– Лампу несите! – совершенно неожиданно для себя рявкнул я. – Остальные пошли на хрен!

Все мгновенно заткнулись, но никто даже не подумал тронуться с места. И только после того, как Красавчик продублировал команду, быстро прыснули по сторонам. А через мгновение рядом с носилками присела Лили с керосиновой лампой в руках.

– Доктор будет где-то через сорок минут… – тихо сказал Доминик. – Ну… бывший доктор… мэтр Гинадон. За ним уже послали. Сделай так, чтобы Лука не умер за это время. Прошу тебя!..

«Если бы я знал, как это делать… – буркнул я про себя. – Вроде бы никаких медицинских талантов пока не было обнаружено…»

Но в итоге решил довериться инстинктам. Или чему-то там еще. Увы, не разбираюсь.

Для начала срезал тряпье вместе с одеждой, обнажил парню грудь и, абсолютно не соображая, как поступать дальше, уставился на колотую рану, из которой толчками пузырилась алая кровь. Весело… Странно, что он еще живой.

– Давно так кровь идет? Не слышу!

– Не-ет… – робко проблеял кто-то за моей спиной. – Сначала не так… Не особо сильно. А уже здесь как хлынет… Мы его того… уронили слегка… Вот потом…

«Идиоты! Как ни крути, надо артерию пережимать. А какую? Подмышечную, сонную или подключичную? Вот же… – я недолго поколебался, потом посадил Луку, завел ему левую руку за спину и как можно сильней нажал пальцем на впадину за ключицей. – Ну… останавливайся, твою мать…»

И едва не завопил от радости, когда кровотечение стало утихать. Ну и ну… умею, однако. Впрочем, с моими-то похождениями на разных войнушках и не такому научишься.

– Пока так. Но если в ближайшее время не появится доктор, вашему парню уже никто не поможет. Тебя зовут Лили? Хорошо. Быстро принеси мне чистые бинты или вату. А лучше все вместе. И крепкого алкоголя. Надо продезинфицировать и закрыть ему рану. Ты еще здесь? Begom marsh, pigalitsa!