Господство мысли

1

Все трое спрыгнули в ледяную воду. Дыхание перехватило; в лицо летели брызги и белая пена.

– Смотри у меня, если не сработает! – пригрозил Брайсон Майклу, стараясь перекричать шум ветра и волн.

– Сработает, вот увидишь!

Сара лязгала зубами; губы у нее сделались того же цвета, что и вода.

– Просто помни, что нам тут и дышать-то не обязательно. Это все иллюзия. Стоит лишь… преодолеть самое трудное, и нам станет даже уютнее, чем когда мы только погрузились в сон через симуляторы СБВ.

– Самое трудное? – переспросил Брайсон. – Я бы сказал, самое страшное. Меня ждут самые страшные секунды в моей жизни.

Майкл улыбнулся, отчего заныли замерзшие мускулы: казалось, лицо вот-вот рассыплется на кусочки. Впрочем, Брайсон был прав: их ждало нечто противное человеческим инстинктам.

Лишь бы это не убило их по-настоящему, в реале.

– Пора, – сказал друзьям Майкл. – Я почти не сомневаюсь, что все получится.

Тут он снова улыбнулся.

– Почти не сомневаешься? – передразнил Брайсон.

– Уверен на девяносто девять процентов, – совершенно честно ответил Майкл, который надеялся, что оставшийся процент погоды не сделает.

Сара сжала его руку под водой.

– Ладно, – сказала она, – это я тебя натолкнула на мысль, но мне все равно страшно. Не знаю, справлюсь ли…

– Справишься, – подбодрил ее Майкл. – Так что хватит болтать.

Набрав в легкие побольше воздуха, он погрузился под воду и утянул за собой Сару. Соленая вода жгла глаза, но Майкл напомнил себе, что это – просто иллюзия, что он воображает жжение, и как по волшебству оно прошло. Перед глазами мгновенно прояснилось.

Прямо перед ним тонули Брайсон и Сара: закрыв глаза и надув щеки. Под воду столпами пробивался солнечный свет, выхватывая из пурпурной темноты миллионы миллионов чисел и букв, что строчками носились поблизости. Код был повсюду.

Майкл с друзьями продолжали медленно, но верно опускаться. Законы физики, казалось, перестали действовать, когда они поняли, в чем тут фишка и что надо делать.

Майкл похлопал друзей по плечам, и те открыли глаза. На их лицах читался неподдельный ужас; Майкл и сам боялся, очень боялся, ведь они решились на то, на что решиться не может даже храбрейший.

Они тонули.

2

Майкл указал себе на губы, напоминая, что надо делать. Сейчас или никогда. Легкие горели, требуя воздуха. Отчаянно хотелось всплыть обратно.

Сара и Брайсон кивнули.

Идея пришла в голову Майклу, и проверять ее досталось ему же. Каждая молекула в его теле требовала поскорее подняться, глотнуть свежего, насыщенного кислородом воздуха. Майкл подавил панику, глянул последний раз на друзей и вдохнул воду.

На секунду его охватил слепой ужас, в груди полыхнуло пламя. Жизнь в сердце как будто погасла, оно замедлилось, забыв, как биться. Майкл дернулся влево, вправо, инстинктивно глотая воду, как будто если постараться, то получится, как у рыбы, вытянуть из нее кислород. Сара и Брайсон последовали его примеру: изо рта и носа у них вырывались пузыри воздуха; глаза полнились страхом. И вот, когда стало казаться, что наступает удушье, по телу разлилось спокойствие, а легкие наполнились воздухом. Сердце вновь забилось ровно и сильно, даже немного быстрее, чем прежде.

Переход случился мгновенно. Тело и разум – заключенные в надежную оболочку гроба – переключились с иллюзорного состояния во сне на нормальное функционирование. С фантазии о близкой смерти на полноценную жизнедеятельность. Майкла больше не окружала вода: холод, сырость, давление – все пропало, сменилось чистым воздухом. Майкл по-прежнему парил в открытом пространстве, среди строчек кода, и в то же время мог свободно дышать. Каждый вдох наполнял его жизнью.

Рядом парила Сара – она тоже справилась. Брайсон барахтался чуть в стороне, и у него переход занял чуть больше времени, однако затем и он присоединился к друзьям. Все трое теперь рассекали пустоту в нереальном пурпурном свете, среди строчек кода, отчаянно метавшихся вокруг, будто в надежде, что кто-нибудь вновь свяжет их вместе.

– Мне и правда выдались худшие секунды жизни, – призналась Сара. Голос ее прозвучал механически, словно из динамика испорченного приемника. – Напомните мне больше не плавать.

Брайсон, размахивая руками, точно заблудившаяся птица, подлетел ближе.

– Должен сказать, что по шкале отстойности эти ощущения получают девять из десяти баллов. Уж лучше бы меня сожрали в «Лаосских ящерах».

– Сработало же! – напомнил Майкл, едва не лопаясь от радости и облегчения. Сколько раз за годы геймерства ни грозила ему гибель в виртнете, на сей раз смерть подобралась действительно близко.

– Ну, вроде бы да, – пробормотал Брайсон, раскинув руки. – Если здесь вообще что-то работает. Я уж думал, мы в библиотеку перенесемся. Ну, или хотя бы туда, где можно в кресло присесть.

– Странно, не находите? – задумчиво проговорила Сара. – Вебер слила нас в такие программы, чтобы Каин не заметил… Мы словно отрезаны от привычного виртнета и тем не менее в сети, тут кругом код. Почти как раньше, когда стоило закрыть глаза, и мы получали доступ к нутру программы.

– «Почти» не считается, – ответил Майкл. – Надеюсь, что-нибудь с этим поделать можно? Иначе Вебер выудит нас обратно в реал, и что мы ей скажем? Пошли искупаться и на себе проверили, что такое тонуть? Так ничего и не узнав про Каина?

– Сколько, кстати, времени прошло? – спросил Брайсон.

Сара включила экран. Его зеленоватое свечение странно смотрелось посреди пурпурного ничто. Задав несколько команд, Сара отключила голоформу и сказала:

– Времени вагон: часов тринадцать. Ну, что дальше делаем?

– Вариант один, – не колеблясь, ответил Майкл. – Надо восстановить плавающие строчки кода. Если все это и правда останки разрушенных Каином миров – вроде того городка, – мы сможем отследить его. Или того, кто на него работает, исполнителя. Короче, надо вернуться к началу. Кто знает, вдруг и укрытие Каина отыщем, если повезет.

– Тебя послушать, так это не сложней, чем сделать бутер, – фыркнул Брайсон. – Дружище, нам предстоит дело позаковыристей, чем в «Дьяволах разрушения».

– Ну да, – согласился Майкл. Полностью согласился.

– Зато не так больно, – утешила их Сара. – Пора использовать мозги, так что долой слюнявчики и за работу.

Брайсон подозрительно глянул на Майкла.

– Может, это она, а не ты, была утилитой? Типа бота-напарника из «Артефактов Ранвилля», от которого больше вреда, чем пользы?

Майкл только молча, размахивая руками, повернулся к друзьям спиной. Перед ним сияли пурпурные огни, а вдалеке мелькали загадочные неясные фигуры. Кругом сновали многоножками строки кода, только и ждущие, чтобы их расчленили и заново собрали. Таким программированием Майкл еще не занимался и потому испытывал неслабое возбуждение.

Предельно сосредоточившись, он в буквальном смысле зарылся в кодовый массив.

3

К новому способу работы Майкл привык не сразу. Он вспомнил, как в детстве – фальшивом, запрограммированном детстве – играл с игрушками. Обычными игрушками вроде кубиков, машинок, пистолетов и фигурок из игр во сне для «больших» мальчиков. Детям до восьми лет погружаться в сон запрещалось: взрослые боялись за адекватное развитие мозга ребенка и его социальную адаптацию, вот и выпустили закон… который каждые несколько лет сами же переписывали.

Тогда Майкл играл руками, с плотными предметами, а в иные миры его переносила фантазия.

Сейчас ощущения были те же. Майкл играл. В буквальном смысле, как с игрушками, только вместо кубиков он складывал кирпичики кода. Пытался добраться до их сути, открыть происхождение, понять, частью чего они были прежде.

Сам он прежде был частью «Бездны жизни». В буквальном смысле. Так что никто лучше Майкла не мог бы справиться с этой задачей.

Он кусок за куском изучал код, сопоставлял его части, строил, управлял им…

Играл.

4

Майкл совершенно потерял счет времени. Так увлекся программированием, что, наверное, мог бы заниматься им вечно, пока его тело в гробу не увянет окончательно.

Однако тут его похлопали по плечу.

– Получается? – спросила Сара.

Выглядела она усталой, но довольной. Брайсон где-то в стороне тоже увлекся игрой с кодом. Рядом с ним за пурпурными огнями маячила гигантская тень, вроде кита, плывущего им навстречу.

– Получается, – ответил Майкл. – И неплохо.

– У меня тоже. Пора сконнектиться. – Оглядевшись, она добавила: – Хотя здесь это вряд ли получится. Тогда просто объединим мозги.

– Согласен.

Размахивая руками как карикатурные пародии на птиц – и смеясь над собой же, – они поплыли к Брайсону.

5

Все тело у Майкла ныло, в желудке урчало. На то, чтобы связать три наработки, ушло немало сил – как умственных, так и физических. Такова уж природа сна: пока тело лежит в гробу, механизм поддержания жизни будет накачивать его питательными веществами, однако мысленная составляющая в сети может дойти до того, что за хот-дог порешит кого угодно.

Перед ними простирался необъятный мир логического кода – прекрасный и удивительный мир, над которым трое друзей проработали последний час, занося новые данные в память своих виртуальных платформ. Чтобы не забыть и позже поделиться с агентом Вебер.

Усталый и смертельно голодный, Майкл погасил голоформу. Он закончил и больше не собирался возвращаться к работе. Каждая молекула в его теле требовала еды… а потом – крепкого и продолжительного сна.

– В голове не укладывается, – произнес Майкл, почти привыкший к металлическому эху собственного голоса. – Кажется, я понимаю, отчего Каин так стремится стать человеком. Не понимаю только, зачем стирать половину виртнета.

– А знаешь, чего не понимаю я? – спросила Сара. – Зачем ему становиться человеком. Если Каин загрузится в тело нашего сверстника, то проживет ну максимум сотню лет. В сети же он останется бессмертен.

– Есть распад, – напомнил Брайсон.

– Если уж Каин научился загружать утилиты в человеческий мозг, – пожала плечами Сара, – то и проблему распада, наверное, решил.

– Вот смеху-то будет, – расхохотался Брайсон, – если Каин загрузится в чей-нибудь мозг, пойдет прогуляться и его собьет автобус! Ха-а, специально на похороны приду!

Майкл медленно покачал головой. Слова Брайсона натолкнули на одну мысль.

– Не все так просто, – пробормотал он. Кусочки головоломки начали складываться воедино. – Каину не только тело нужно. Затевается нечто большее. Нечто грандиозное. Он ведь говорил, что Доктрина смертности – часть программы бессмертия. Наверняка он намерен перезагружать себя каждые лет двадцать в новое, молодое тело, одновременно храня в виртнете резервную копию собственного сознания – на случай, если и впрямь угодит под автобус.

– Хоть какие-то сведения мы о нем добыли, – сказала Сара. – Знаем теперь, где он был, чем занят и где прячется, пока… как-то расслабляется после тяжелого трудового дня.

– Думаешь, он вообще спит? – спросил Брайсон. – Вот ты, Майкл, спал? Хотя таким тебя задумали создатели – чтобы ты воображал себя человеком, да?

Майкл пожал плечами, глядя вдаль, где за россыпью мерцающих пурпурных огней виднелись тени: они то росли, то сжимались, то сливались. Усталый, Майкл был доволен: сведений и правда удалось добыть немало. «Да СБВ нам в ножки поклониться должна!» – подумал он.

– Сколько еще времени в запасе? – спросил Брайсон.

Сара глянула на экран голоформы, которую так и не выключила.

– Минут сорок пять. Надеюсь, агент Вебер до нас дотянется. Что-то я порталов не вижу…

– Дотянется, – заверил ее Майкл, да так убежденно, что никто не решился переспрашивать. Порой он просто знал.

Сара, впрочем, хотела еще что-то сказать, но закрыла рот, когда огни вокруг померкли. Майкл тоже это заметил, и у него засосало под ложечкой.

Один за другим огни, что освещали этот странный мир разрушенного кода, вспыхивали и гасли как перегоревшие лампочки. Тьма сгущалась… или это наплывали те смутные тени, что маячили до поры в стороне? Как бы там ни было, творилось нечто неладное.

– Вебер ждать не стоит, – произнес Майкл. – Надо мотать в другую программу.

Он заранее знал, что ответит Сара, и заранее же с ней согласился.

– Не выйдет, – сказала она, подтвердив его догадку. – Отсюда ни с чем связь не установишь, это ведь просто помойка. Мы будем искать выход столько же, сколько искали зацепки на Каина.

– Да если бы мы и смогли бежать в другую программу, – добавил Брайсон, – то в какую? Нас все равно захавают гончие Каина, а потом сольют обратно сюда же. Второй раз мы вряд ли такой слив переживем.

– Умеете вы обнадежить, друзья мои, – проворчал Майкл.

Огни вспыхивали и гасли все быстрее, точно экраны компьютеров, пораженных размножающимся в геометрической прогрессии вирусом. Тьма сгущалась, накатывала как туман, поглощая некогда светившийся пурпурным мир.

– Сколько еще времени? – испуганно спросил Майкл.

– С каких пор я у вас за таймер? – съязвила Сара, но на экран все же глянула. – Нас должны выгрузить через двадцать минут. Держите памперсы сухими.

– Долгие будут двадцать минут, – едва слышно обронил Брайсон.

Его будто услыхала некая вселенская сила, хранитель кода – и поднялся ветер. Куски пурпурного закружились, сбиваясь в рваные облака темнеющего синего. Порывы ветра, набирая мощь, трепали одежду и волосы. Огни продолжали пляску смерти: вспыхивали и гасли. Осталось их меньше трети; тьма сделалась практически полной.

А потом в один оглушительный, как раскат грома, момент все куда-то полетело.

Ветер превратился в ураган, унося Майкла и его друзей вместе с облаками и струями черного тумана; воздух наполнился какофонией звуков, грозящей раз и навсегда лишить ребят слуха.

Кое-как повернув голову, Майкл увидел самую черную дыру, какая только может быть. Пятно абсолютной тьмы росло и ширилось, пока не достигло десятков футов в диаметре.

Где-то в ее глубине Майклу померещились желтые глаза.

6

Позади шарахнул гром, от которого содрогнулась сама материя, составляющая мир, и Майкла швырнуло вперед через скопления пурпурного кода. Разверзлась еще дыра, в сотне футов от ребят, но уже не черная. Она сияла каким-то потусторонним оранжевым светом, прорезавшим тьму. В ней замелькали силуэты людей, устремившихся к Майклу и его друзьям.

Пораженный, Майкл даже не успел испугаться. Схватился за друзей и подтянул их к себе.

– Какого лешего?! – проорал он.

– Что нам делать? – закричала в ответ Сара. – Вебер нас выгрузит только через десять минут!

Брайсон вырвался и сжал кулаки:

– Будем драться! Надо продержаться!

Майкл принял защитную позицию. Хоть и понимал: пользы от кулаков будет немного. К ним с двух сторон летели силуэты: люди из оранжевой бездны и теневые твари – из черной. Что же будет, если здесь погибнуть? И что, если за всем этим вновь стоит Каин? Что если тут из ребят полностью высосут жизнь?

Хотелось бежать… Увы, путей к отступлению не было. Ветер оглушительно ревел, и с обеих сторон на друзей неслись убийцы.

Жизнь свою Майкл прожил впустую.

7

Оставалось мгновение на то, чтобы определить, где друг, а где враг. Из черной дыры к Майклу, змеясь и прыгая, летели темные когтистые твари всех форм и размеров, ни одной одинаковой. Они чем-то напоминали гончих, принявших новые противоестественные обличия.

Пятно же ослепительного оранжевого света выплюнуло другие – куда более привычные – формы. Героев известных игр: воинов с секирами, космонавтов с бластерами, великанов с дубинами, женщину верхом на смертокошке и с горящим посохом в руке, рыцаря-киборга на коне-роботе, огненного бога и выводок белых львов, гренделинского монаха-воина и многих, многих других. Они неслись вперед боевым строем, возглавляемые одним персонажем.

Впереди была женщина: высокая и сильная, закованная в сияющую футуристическую броню, четырехрукая и вооруженная до зубов: в одной руке – цилиндр с вращающими лезвиями на конце, в другой – стержень пульсирующего голубого света, в третьей – грозного вида черный ларец с отверстием в торце, в четвертой – старинная пороховая пушка.

Прямо у нее под ногами, складываясь в дорожку, из ниоткуда появлялись кирпичи. Другие герои бежали кто по тропе из света, кто по голому камню, кто по травянистой земле. Воздух дрожал от боевых криков; глаза воинов полыхали гневом.

Майкл взирал на это действо всего несколько мгновений. Время словно замедлилось, чтобы он сумел разглядеть происходящее в деталях. Да, время, похоже, и вправду замедлилось, как будто сама эта помойка, куда сливают бесчисленные разрушенные миры, захотела взглянуть на диковинную картину. Сара и Брайсон по-прежнему барахтались рядом, но двигались они, точно увязшие в патоке мухи.

Потом вдруг – с порывом ветра и громким скрежетом – время снова потекло в привычном темпе.

Стороны неслись друг на друга: черные, когтистые, змеящиеся и рычащие – и герои игр последних десятилетий. Свирепая женщина, их предводитель, уже была недалеко от Майкла. Она заорала во всю мочь, и голос ее прозвучал подобно грому или камнепаду:

– С дороги, мелочь! Сегодня день не вашей славной смерти!

Да кто она? Кто ее воины? Откуда они тут?

Майкл схватил друзей, подтянул их ближе к себе и мысленно обратился к коду. Интуитивно вспомнил, как одолел гончих в последнем сражении в Освещенной Долине. Все вокруг – подделка, визуальное воплощение строчек кода, цифр и букв, символов… даже он и Сара с Брайсоном. Хватило одного усилия мысли, и…

Майкл с друзьями вознесся вверх. Точно три ракеты из плоти, они устремились к небу, а внизу две армии – света и тьмы – столкнулись как потерявшие управление товарные поезда.

8

Взлетев на пару сотен футов, Майкл завис в бесплотном мире кода. В голове бушевал ураган, мысли, разгоняемые адреналином, вращались как торнадо.

Сара испуганно посмотрела на Майкла.

– Я просто сделал, как мне велели, – пояснил Майкл.

– Смотрите! – указав вниз, воскликнул Брайсон.

От общей свалки отделились две темные фигуры: одна – живой поток тьмы с горящими желтыми глазами, вторая – туча с десятком рук и ног. Обе стали подниматься к Майклу и его друзьям.

– Уноси нас, супермен, – попросил Брайсон.

– Вебер нас вот-вот выгрузит, – добавила Сара.

Разум отказывался работать, словно отчаянный рывок истощил все силы. Майкл вяло попытался повторить трюк, но, естественно, ничего не вышло.

– Простите, народ, – пробормотал он. – Это был первый и последний раз.

– Да что там такое происходит? – спросила Сара, как будто снизу к ним не приближались две кошмарные твари. – Кто пришел нам на помощь? Как нас вычислил Каин?

– Может, позже об этом поговорим? – крикнул Брайсон. – Похоже, драться нам все же придется.

Теневые твари набросились на ребят.

Та, что напоминала змею, атаковала Майкла – врезалась ему в грудь тараноподобной головой. Он глазом моргнуть не успел, как пробкой полетел через темнеющее пространство пурпурной помойки. Едва остановившись, Майкл увидел перед самым лицом злобные желтые глаза и блестящие острые зубы.

Он отпрянул, одновременно хватая этот ужас за гладкую, бугрящуюся мускулами шею. Тварь лязгала челюстями, пытаясь откусить Майклу голову. Потом оплелась вокруг него коконом тьмы и сдавила, чуть не выжав дух. Майкл, хватая ртом воздух, отчаянно искал, что бы помогло… Не найдя ничего, направил остатки сил на борьбу, постарался оторвать твари голову.

Мимо мелькнуло что-то быстрое, и обоих раскрутило, отбросило в сторону. Майкл невольно разжал пальцы, и тварь не растерялась – в мгновение ока заглотила его голову. Мир разом почернел, в шею впились зубы. Майкл даже собственных криков не слышал, окутанный туманом боли и страха.

Тварь вместе с Майклом, наполовину исчезнувшим у нее в пасти, продолжала с бешеной скоростью вращаться. Борясь с головокружением, Майкл пытался разжать рвущие кожу клыки. Мышцы горели от натуги, желудок крутило. Длинное мускулистое тело теневой змеи продолжало сдавливать его, душить и ломать. Головокружение усилилось, перед глазами вспыхнули звезды. В висках набатом стучала кровь. Вспомнились гончие, высасывающие цифровую жизнь из жертв.

Они убили Ронику. Эта дрянь – той же породы.

Из него сейчас полным ходом начнут пить жизнь.

Отчаянно напрягая силы, Майкл попытался разжать челюсти змееобразной твари. Сумел чуть сдвинуть; из ранок потекла кровь. Тогда Майкл нажал еще сильнее, и челюсти разошлись шире. Давление ослабло, звезды начали гаснуть, а головокружение – стихать. Телу вернулась чувствительность, как будто прорвало плотину: в кровь хлынул адреналин, а с ним жидким огнем – боль и эйфория. На этот раз Майкл услышал собственный крик: отчаянный, пронзительный вопль. Он продолжил разнимать чудовищу челюсти и постепенно вновь увидел вокруг пурпурный мир.

Чем шире раздвигались челюсти, тем больше крепли уверенность и силы Майкла. Трещали кости, рвались сухожилья. Тварь заверещала, осознав, что проигрывает. Ее кольца ослабли, а потом и вовсе спали. Майкл приготовился в последнем усилии разорвать чудище пополам.

В этот момент что-то чпокнуло, засвистело, замелькали яркие краски. Мир накренился и, вращаясь, канул во тьму… Через секунду Майкл, едва переводя дыхание, уже смотрел в крышку гроба.

Наконец-то агент Вебер выгрузила его и друзей. Кожу по всему телу покалывало – это отсоединялись нервопроводы.

Майкл вернулся в явь.