Гость

Случалось ли вам когда-нибудь задумываться, как и откуда появляются герои наших книг? Ведь далеко не всегда их образы подсмотрены в реальной жизни. Так откуда же они берутся? Иногда – и мы это замечаем – наши герои такие живые, а порой и очень, даже чересчур самостоятельные, что трудно поверить, будто мы их просто-напросто придумали.

Мне пришлось над этим задуматься, и задуматься очень серьезно. Я написала книгу. Она показалась неудачной, может, слишком мрачной, и все-таки несколько ярких образов в ней присутствовали, особенно один. Он почему-то не давал мне покоя: появился неожиданно, побежал навстречу врагу, подхватив истрепанное в боях знамя, и упал... Я очень ясно видела это лицо: серые глаза, в которых отражались плывущие по небу облака, медленно гаснущую улыбку. Над левым уголком рта небольшой продолговатый шрамик, там же, слева, не хватает одного зуба. Бой еще не окончен, вокруг месят весеннюю слякоть сапоги, слышны крики, лязг оружия, шипение огненных зарядов, но высоко-высоко в синем небе, расправив крылья, парит сокол, и лежащий на земле человек почему-то улыбается, следя угасающими глазами за его полетом...

Всего, что мне удалось увидеть, я так и не записала. Что стало дальше с тем героем? Наверное, он умер. Я видела его кровь, и ни разу больше не упомянула о нем, даже не дала ему имени. Он так и остался в моем воспоминании яркой картинкой: умирающий, но очень и очень живой. Правда, я почти перестала о нем думать, когда написала слово "конец".

И вот тогда-то все началось. Тишина зимнего вечера взорвалась грохотом фейерверка – город готовился к встрече нового года. Увидев за окном разноцветные искры, я всунула ноги в тапки и вышла на балкон. Мерзла, но смотрела. А когда все стихло – вернулась в комнату.

Помещение слабо освещалось настольной лампой, и в этой полутьме посреди комнаты стоял человек.

Хорошо, что я успела закрыть балконную дверь, потому не упала, а лишь вжалась в стекло. "Это галлюцинация", – тут же сказала я себе, и даже моргнула несколько раз, но человек не исчез. А я почему-то не закричала.

Лицо незнакомца, неизвестно как очутившегося в квартире, было вполне различимо и оказалось удивленно-растерянным. Похоже, он не собирался ни бежать, ни нападать, и разглядывал меня с любопытством не меньшим, чем я его.

– Ты кто? – спросила я, как только смогла хоть что-то произнести. Почти одновременно со мной он тоже задал вопрос:

– Где я?

И снова тишина. Человек принялся осматриваться, и, судя по всему, комната показалась ему достаточно интересной, чтобы переключить все внимание на обстановку, забыв обо мне. Я же так опешила, что не сделала ничего: мысль позвонить в милицию или хотя бы родственникам, мелькнула и пропала.

– Где я? – повторил он, и на этот раз я смогла ответить:

– В моей квартире, в общем-то, – реакции ноль. – Как вы здесь оказались?

Он пожал плечами, еще раз обвел комнату удивленным взглядом:

– Не знаю.

И я ему поверила. Ведь я тоже не представляла, как он мог попасть ко мне домой.

– А где вы были до того, как оказались здесь?

Теперь незнакомец выглядел до того растерянным, что я уже почти не боялась. И что-то в нем было знакомое, хотя я совершенно точно знала, что вижу этого человека впервые. Или нет? Надо бы пробраться к выключателю, но для этого придется пройти мимо незнакомца, а... на это я пока не решалась.

– Кажется, на поле.

– На каком поле?

– На самом обыкновенном, – в голосе прозвучали ворчливые нотки, и я нахмурилась.

– А поточнее можно?

Я так и не узнала, что он собирался мне ответить, потому что в этот миг снова загрохотал фейерверк. Мой незнакомец дернулся и, напугав меня этим до полусмерти, рванул к окну, отдернул штору.

Я в жизни не видела такого удивленного лица, какое было у незваного гостя, прильнувшего к стеклу: рот открыт, глаза большие-большие – я только тогда рассмотрела, что светлые, и даже волосы на голове будто встали дыбом. А ведь из моего окна вид открывается самый что ни на есть заурядный: дворик где-то внизу и дом напротив – громоздкая шестнадцатиэтажка. Было темно, окна светились яркими прямоугольниками, в просвете, на фоне серого неба, расцветали огни фейерверка.

Отлепившись от стекла, незнакомец нащупал ручку балконной двери, не сразу, но повернул ее и вышел на балкон. Я осталась в дверях и наблюдала за ним. Порой мне казалось, что он вот-вот перескочит перила... и, наверное, исчезнет, не долетев до земли.

Наконец он повернулся.

– Что это за место?

Ну и как ответишь на такой вопрос? Я промолчала. Незнакомец еще раз оглянулся на громаду противоположного дома и вернулся в комнату, пройдя мимо меня. Отшатнувшись к стене, я тут же опомнилась и пошла следом.

Хорошо, что обычно я запираю входную дверь "на все засовы". Он задержался, пытаясь справиться с замками, а я, сообразив, что он хочет выйти наружу, успела обуться и накинуть пальто. Я уже знала, что пойду за ним, побегу, если надо, потому что безумно интересно, кто же этот человек и откуда взялся.

Со столика в прихожей за нами наблюдала яркими, как два зеленых светофора, глазами моя Машка. Выхватив ключи из-под ее мягких лап, я по-привычке сказала строго: "Маха, дома", хотя кошка явно никуда не собиралась и на удивление спокойно следила за чужим человеком. И вот дверь открылась, незнакомец выскочил в освещенный подъезд и быстро понесся по ступенькам вниз.

– Подождите! – крикнула я, и, заперев дверь, побежала следом. Но когда я оказалась на улице, под широким козырьком подъезда, то с ужасом поняла, что опоздала. Мой гость сбежал.

Пробежка до угла дома ничего не дала, и я вернулась в квартиру, на всякий случай оставив приоткрытой подъездную дверь с кодовым замком. Кошка, встречая, потерлась о мои сапоги.