Гость внутри

7

Алексей Беляев. 23 года. Воспоминания

– А-а-а, Лелик!

Мужика в байкерском прикиде, распахнувшего дверь, звали Гариком. То ли на самом деле, то ли кликуха такая – Беляев не знал, и это его не трогало. Алексей приносил сюда товар и получал за него деньги. Сегодня это был уже седьмой заход, и Гарик вел себя довольно свободно, совсем не так, как в первый приход. Тогда он смотрел на Лешу настороженно, ловил взгляды, движения и недомолвки. Сейчас же Гарик принял его совершенно по-свойски.

– Заходи-заходи, – продолжал радушно гудеть он. – Вон на кухню. Знакомься. Это Вова, это Мана-вар. Вон там в углу… Впрочем, он уже нахрюкался. Это Капрон.

Алексей окинул беглым взглядом сидящих на кухне. Вова выглядел вполне солидным упитанным дядькой лет тридцати. Даже простецкий прикид, черные кожаные штаны и черная футболка с какой-то байкерской картинкой с кучей фенечек, выглядел на нем не дешевым тряпьем, а дорогим костюмом, вылизанным до безупречного состояния. Так мог выглядеть маскарадный костюм какого-нибудь богатея, которому стукнуло бы вырядиться байкером на Новый год, например.

Названный Капроном, напротив, был неряшлив и замызган. Длинные волосы грязными прядями спускались на плечи, на поцарапанной роже цвела недельная щетина. Возраст Капрона Алексей определить не взялся бы, но поведением тот смахивал на безмозглого подростка из серии «пепси-пейджер-МТУ». Ткнувшегося мордой в тарелку Манавара Леша рассмотреть не смог.

Беляев пожал пару липких рук. Кивнул, пробормотал что-то дежурное. Гарик подсуетился, подставил стул, усадил: «Садись, садись!»

– Ну как? – поинтересовался наконец. – Принес?

Алексей чуть заметно вздрогнул и пробежался взглядом по лицам гариковских гостей.

– При них можно, – разрешил Гарик. – Это свои.

– Насколько свои? – заартачился Беляев.

– В доску, – не задумываясь, бросил Гарик.

– Принес, – кивнул Алексей.

– Сколько?

– Как договорились.

– За почем?

– Как обычно, – пожал плечами Беляев. – Если хочешь, можешь пару сотен накинуть.

– За что? – не понял Гарик.

– За глаза мои красивые, – усмехнулся Алексей.

Гарик шумно плюхнулся на табурет, засопел натужно, потом расслабился. Складки сосредоточенности на лице разгладились, появилась кривая ухмылка.

– Все шутишь?

– А чё еще делать?

– Пить, – встрял в разговор мужик, которого Гарик назвал Вовой. Он как раз разливал по стаканам дешевую водку. – Эй, радушный хозяин, подай гостю тару.

Гарик молча протянул руку в сторону шкафчика, выволок оттуда граненую емкость. Водка вялой струйкой потекла в стакан. Дозатор, что стали ставить теперь на каждое горлышко, не хотел делиться сорокаградусной жидкостью.

– Больше поворачивай, – проворчал Гарик.

– Не учи, – скосился на него Вова. – Мне процесс нравится.

Наконец ритуал разлития был закончен, и Гарик поднял стакан «за знакомство».

– Пельмень бери, – посоветовал Капрон. – Пельменем очень хорошо закусывается. Или, если хочешь, заварочки холодненькой крепенькой налью? Ей запивать одно удовольствие. Тебе сахарку кинуть? Правда, не растворится ни хрена, ну да хрен с ним.

– Спасибо, – кивнул Леша, жуя заплывшую жиром пельменину.

– Значит, это ты тот благодетель, который снабжает нас кайфом последние полгода? – возобновил разговор Вова. – На кого работаешь?

– На себя, – довольно резко ответил Беляев, подобная активность со стороны этого непонятного Вовы раздражала.

– Не дурно, – одобрительно кивнул Вова. – А все-таки?

– Это компаньон Витаса, – ответил за Беляева Гарик.

– Этого козла?! – взвился Капрон. – Послушай сюда, Леха, гнилой чувак этот твой Витас. Я смотрю, ты парень ничего, так вот, не стоит тебе с этим гнусом дело иметь.

– Свое отношение к Витасу при себе держи, – порекомендовал Вова. – Все знают, что он тебе не нравится, и все знают, почему он тебе не нравится. Напомнить?

– Отлезь, гнида, – огрызнулся на него Капрон.

– Ого! – восхитился Алексей такому знанию классики со стороны довольно серого на вид Капрона. – Булгакова читал?

– Чего это он? – спросил Капрон, поворачиваясь к Гарику. – Наехал?

– Все в порядке, – поспешил успокоить Гарик и добавил, обращаясь уже к Леше: – Это он кино у меня на днях посмотрел.

– А, ты про ту лажу? – догадался Капрон. – Хренота.

– Что, не понравилось? – заинтересовался Беляев.

– Хренота на постном масле, – выдал приговор Капрон. – На хрена было над собакой издеваться, а потом нормального мужика опять в собаку. И эти – чудаки! Один еще хоть отбрехаться может, а второй так ваще интель сраный.

– Это какой? – Беляев потерял нить рассуждения.

– Этот… как его? Ну, этот… Еврей который. Бар-моглот!

– Борменталь, – поправил Вова, что задумчиво цедил водку маленькими глоточками.

– Один хрен, – махнул рукой Капрон. – Давайте лучше выпьем.

– Пей, – отмахнулся Гарик. – Только по примеру дружка своего мордой в стол не падай. Хватит здесь одного балбеса. Лелик, ты товар-то доставай.

Беляев молча откинул полу куртки, расстегнул спрятавшуюся под ней поясную сумочку и выволок на стол несколько пакетиков с травой. Гарик протянул руку, развернул один, принюхался. Ноздри жадно затрепетали.

– Может, кальянчик раскурим? – подмигнул он Вове.

– Давай, – обрадовался Капрон.

– Глохни, – посоветовал ему Вова с той интонацией, с которой отцы дают советы неразумным отпрыскам.

Гарик достал из-под стола пластиковую пивную бутылку, содрал с нее этикетку. В руке его появилась зажигалка, с помощью которой он принялся прожигать в пивной таре отверстие. Затем Гарик начал химичить с бутылочным горлышком. В ход пошла фольга от сигаретной пачки, в которой тоже появились дырочки, потом туда набилась порция травы. Гарик критически осмотрел устройство и удовлетворенно хмыкнул: «Годится». Он щелкнул зажигалкой и, когда кальяновый наполнитель начал тлеть, присосался к дырке в бутылочном боку.

Затуманившиеся внутренности кальяноподобной конструкции, начавшие было наполняться дымом, просветлели, затем дурман снова заклубился внутри густым туманом. Гарик выдохнул, зажмурился, молча протянул импровизированный кальян Вове. Тот затянулся пару раз, повернулся к Беляеву:

– Будешь?

– Я не курю, – ответил Алексей.

– Да ладно! – не поверил встрепенувшийся Гарик. – Еще скажи, что ни разу не пробовал.

– Ни разу, – кивнул Алексей.

– Свистишь! – вклинился Капрон. – Торгуешь и не пробовал? Так не бывает.

– Попробуй, – протянул бутылку Вова. – Хорошая трава.

– Не хочу, – покачал головой Беляев.

– Боишься! – поддразнил Капрон.

– Заглохни, – цыкнул на него Вова. – Попробуй, с одного разу все равно ничего не будет.

– Ну да, – меланхолично кивнул Алексей. – С одного не будет, зато со второго…

– И со второго не будет, – заверил Гарик. – И с десятого. Это ж не героин. Так, травка – натурпродукт. А потом, кто тебя заставляет второй раз пробовать?

– Ну, например, тот, кто заставляет попробовать первый раз, – пожал плечами Леша.

– А кто тебя заставляет пробовать первый раз? – удивился Вова. – Я не заставляю, я предлагаю. Не хочешь – как хочешь, нам больше достанется.

– Если ты из-за бабок, то не бери в голову, – расщедрился Гарик. – Я угощаю.

Беляев заколебался. Соблазн попробовать возникал не единожды, но мешал заложенный чуть не с детства патологический страх. «А вдруг подсяду и не слезу? А с другой стороны, вон они: Гарик, Вова, этот сопляк Капрон. С ними ж ничего плохого не происходит. Никто не умер, никто не сидит. Живут как жили, и ничего. Правда, покуривают время от времени, ну, так они и водку пьют время от времени. Никто ж не спился. Просто во всем нужно знать меру», – подумал Беляев и принял бутыль.

Дым был горьким и чуточку отдавал паленой пластмассой, вероятно, от бутылки.

– Ну как? – поинтересовался Капрон.

Леша прислушался к ощущениям, затянулся еще раз, снова прислушался.

– Никак, – честно ответил он, протягивая кальян Капрону.

– Ничего, – подбодрил тот, присасываясь к отверстию в баллоне. – Ща торкнет. Первый раз никогда не бывает сразу.

– Точно, – подтвердил Вова с видом знатока. – Это ж не водка. Вообще прислушиваться к себе не надо. Ждать чего-то. Не надо. Придет само. План, он добрый, плавный.

Пивная бутылка еще раз прошла по кругу, затем еще раз. Долго ожидавший чего-то необычного Беляев вдруг понял, что его на самом деле торкнуло. Описать свое состояние он, пожалуй, не взялся бы. Все стало восприниматься как-то иначе, но кайф был совсем не алкогольный. Казалось, что окружающая действительность неожиданно повернулась к Алексею своей ласковой стороной.

– Лелик, ты как? – вторгся в сознание голос Гарика.

– Нормально, – кивнул Беляев. – На самом деле пойду я потихоньку. А то мне еще до дому, до хаты пилить и пилить, а спать на улице неохота.

– Так оставайся, – предложил Вова.

– Не-е, я предпочитаю дома спать, – упрямо протянул Алексей. – Спасибо этому дому, пойду к другому.

Беляев поднялся, все вокруг поплыло куда-то, закачалось, заплескалось мягкими ласковыми волнами. Алексей неторопливо побрел к выходу. У двери повернулся:

– Радушный хозяин, дверь открой, а то в твоих замках сам черт ногу сломит.

– Стой, – напомнил Гарик. – А бабки?

– Ах да. – Беляев сморщился. – Бабки. Бабки-бабки… Гони бабки и открывай ворота.

Гарик суетливо выволок деньги, впихнул Алексею прямо в руки:

– Ты дойдешь?

– А чё мне сделается? – пожал плечами Беляев.

– Ну, смотри.

Когда Гарик закрыл дверь и вернулся за стол, Капрон храпел, уткнувшись рожей в стол. Вова медленно втягивал в себя остатки дурмана, что дымился в пивной бутылке.

– А ведь он, кажется, действительно первый раз попробовал, – задумчиво произнес Гарик.

– Кто? – не понял Вова.

– Леха этот.

– Приятель витасовский? Да бог с ним. Ты мне лучше скажи, где ты этих козлов подцепил? – Вова кивнул в сторону Капрона и Манавара.

– Да так, – задумчиво пробормотал Гарик себе под нос. – Прибились на днях, на горке. Так… Давай-ка лучше водочки. И пельмень свежий запусти варить, а то этот замерз уже.